Лексикология

ЛЕКСИКОЛОГИЯ
Лексикология, ее предмет и разделы
Предметом лексикологии, как следует из самого названия этой науки, является слово (греч. Leksis - слово; logos учение). Таким образом, лексикология рассматривает словарный (лексический) состав языка в разных аспектах.
Слово является центральной единицей языка и изучается разными разделами науки о языке: лексикологией, словообразованием, морфологией, синтаксисом. Однако аспекты его изучения оказываются неодинаковыми. Так, в словообразовании слово рассматривается в аспекте словообразовательной структуры, в морфологии слово исследуется со
стороны его форм, а в синтаксисе изучается отношения между словами.
Лексикология рассматривает словарный состав языка (лексику) с точки зрения того, что представляет собой слово,
как и что оно выражает, как оно меняется. К лексикологии примыкает фразеология, которую зачастую включают в
лексикологию в качестве особого раздела.
Лексикология подразделяется на общую и частную, историческую и сопоставительную. Общая лексикология занимается общими закономерностями строения лексической системы, вопросами функционирования и развития лексики языков мира. Частная – изучает словарный состав конкретного языка. Историческая – прослеживает изменения в
значениях (семантике) отдельного слова или целой группы слов, а также исследует изменения в наименованиях объектов действительности. Сопоставительная – выявляет сходства и различия в членении объективной реальности лексическими средствами разных языков. Сопоставляться могут как отдельные слова, так и группы слов.
Словарный состав языка может рассматриваться с семасиологической и ономасиологической точек зрения. Специальный раздел лексикологии, который занимается изучением содержательной стороны лексики, называется семасиологией. Этот раздел рассматривает отношения между словом, понятием и обозначаемым объектом, семантическую
структуру многозначного слова, пути развития значений, типы значений слов.
Ономасиологический подход предполагает описание лексики с точки зрения способов наименования словом каких–либо понятий. Полнее всего ономасиологический подход к лексике проявляется в особом разделе науки о языке –
в словообразовании.
Семасиологический и ономасиологический подходы к изучению словарного состава включают лексикологию в
более широкие разделы языкознания. Семасиология является частью такого раздела, как семантика. Семантика исследует содержательную сторону всех знаков языка – морфемы, слова, предложения. Ономасиологический подход включает вопросы лексикологии в ряд проблем теории номинации (называния). Теория номинации рассматривается таким разделом, как ономасиология.
В лексикологии традиционно выделяют лексикографию и ономастику. Ономастика – раздел лексикологии, изучающий собственные имена. В зависимости от категории объектов, имеющих собственные имена, ономастика делится
на антропонимику, изучающую имена людей, топонимику, описывающую названия географических объектов, зоонимику, рассматривающую клички животных, и др.
Лексикография – это область лексикологии, изучающая принципы составления словарей.
Особенности лексикона. Проблема дефиниции слова.
Слово (лексема) – типичный языковой знак. Оно образуется соответствием двух планов – содержания и выражения
– и несет на себе основной груз номинативной функции. По сравнению с грамматикой, лексика организована «хуже»:
отношения между ее единицами не такие четкие и однозначные. Однако и словарный состав в голове носителя языка
упорядочен, приведен в систему. Если бы это было не так, человек не мог бы находить нужные слова за считанные
секунды. Как же устроена лексическая система, каковы ее особенности:
1)
многомерность: слово в одно и то же время связано разными, разнородными и разнонаправленными отношениями с множеством других лексем (см. Норман: 112–115);
2)
объемность: число слов в любом естественном языке значительно больше числа фонем, морфем и синтаксических конструкций. Даже в произведениях крупнейших писателей отмечается незначительная часть словарного состава языка, на котором творит писатель: Пушкин использовал в своих произведениях 21.197 слов, а
только в словаре В.И.Даля (современник Пушкина) содержится более 200.000 слов. И в словаре не фиксируются специальные термины, имена, многие диалектизмы, жаргонные слова, топонимы, окказионализмы и
т.д.;
3)
динамичность: слова представляют открытый класс языковых единиц; в нем постоянно появляются одни
слова и исчезают или становятся малоупотребительными другие.
Одной из важнейших проблем языкознания является определение слова, его отграничение, с одной стороны, от
морфемы, с другой стороны – от словосочетания и предложения. Слово может определяться (критерии выделения
слова) с функциональной, фонетической, структурной, морфологической, синтаксической и семантической сторон.
Каждая единица языка определяется, прежде всего, по ее функции. Фонема имеет смыслоразличительную функцию. Предложение – коммуникативную, слово – номинативную. Номинативная функция проявляется в способности
слова служить именованием явлений действительности. Однако эта функция представлена не у всего корпуса слов,
она обнаруживается, прежде всего, у знаменательных слов, которые обозначают явления действительности непосредственно и самостоятельно. Это самый обширный и представительный класс слов, составляющий ядро словаря.
Другой класс слов – служебные слова – лишены номинативных значений, поскольку выполняют служебные грамматические функции. Они могут указывать на явления (отношения) внеязыкового мира, лишь употребляясь со знаменательными самостоятельными словами. По своей функции служебные слова сближаются с морфемами и находятся
на грани словаря и грамматики.
Особые функции выполняют междометия и местоимения. Междометия, как и служебные слова, не имеют номинативных значений, поскольку служат для нерасчлененного выражения эмоциональных реакций на окружающую действительность. Местоимения в отличие от других классов знаменательных слов не называют прямо явлений действительности, а обозначают их через указание на их отношение к говорящему лицу.
Таким образом, обнаруживается, что не весь словарь однороден функционально. Выделяется ядро – слова, имеющие номинативное значение, - и периферия – слова, имеющие другие функции и соответственно обладающие особыми типами лексического значения.
С фонетической точки зрения слово характеризуется следующими признаками: (1) возможно появление паузы до
или после слова; (2) одно слово характеризуется одним ударением; (3) есть пограничные сигналы, свидетельствующие
о начале и конце слова. Так, например, в русском языке звук [Ы] не может находиться в начале слова, в конце слова
встречаются только глухие шумные согласные. В киргизском языке в качестве фонетических признаков, позволяющих выделить слово, можно назвать сингармонизм гласных. Однако названные фонетические признаки, выделяющие
каждое отдельное слово, оказываются не абсолютными. Так, критерий одноударности не охватывает такие слова, как
служебные, не имеющие самостоятельного ударения, а также сложные слова, у которых есть, помимо основного ударения, еще и второстепенное. Тем не менее, фонетические признаки позволяют разграничивать слово и словосочетание, состоящее из знаменательных слов.
С точки зрения структурной слово обладает целостностью (непроницаемостью). Это означает, что оно не может
быть рассечено другим словом и элементы слова не могут быть переставлены местами. Однако и в этом случае обнаруживается неабсолютность этого признака. Например, в русском языке, как впрочем и в других языках, есть слова, у
которых этот признак отсутствует: никто – ни у кого, ни с кем или лизоблюд – блюдолиз. Этот критерий позволяет вычленить служебные слова. Сравните: в доме – в моем доме.
Морфологический критерий, выдвинутый А.И. Смирницким, носит название цельнооформленности (грамматической оформленности). Цельнооформленность означает, что слово имеет один морфологический показатель, грамматически оформляющий все слово. Этот признак отграничивает слово от морфемы и от словосочетания, имеющего два
отдельных морфологических оформления. Но как и предыдущие признаки, этот критерий не является универсальным.
Например, в английском языке один морфологический показатель S может относиться к целому словосочетанию: the
Kind of England’s – «английского короля».
Согласно синтаксическому критерию, введенному Л.В. Щербой, Е.Д.Поливановым, слово в отличие от морфемы может составлять минимум предложения. Например: Внимание! Пожар! Светает. Однако не все слова могут
составить минимум предложения. К таким словам относятся служебные слова, поскольку предлоги, частицы, союзы
без знаменательных слов не используются. По этому признаку морфемы (несамостоятельные значащие единицы) и
служебные слова оказываются не разграниченными.
Согласно семантическому критерию, слово характеризуется идиоматичностью, непредсказуемостью, немотивированностью или неполной мотивированностью называния. По этому признаку слово отличается от предложения,
значение которого определяется его составом.
Таким образом, ни один из указанных признаков не может быть положен в основу определения слова в качестве
единственного. Это приводило некоторых лингвистов к мысли об отказе от «неопределенного понятия» слова (Шарль
Балли). Другие ученые предлагали не давать определения слова, общего для всех языков, поскольку в разных языках
актуализируются неодинаковые критерии. Так, признак грамматической оформленности будет иметь разный вес при
определении слова в аморфных и флективных языках.
Отказ от понятия слова не может быть признан плодотворным, поскольку слово является центральной единицей
языка: оно объединяет в себе признаки разных языковых уровней. Кроме этого, слово – это та единица, которая стихийно выделяется носителями языка. Видимо, следует согласиться с тем, что определение слова конкретизируется в
каждом языке сообразно его языковым особенностям. Общее же определение слова может выглядеть так: «Слово –
это единица наименования, характеризующаяся цельнооформленностью (фонетической и грамматической) и идиоматичностью».
Проблема тождества слова. Понятия лексемы, семемы и их вариантов
Еще А. И. Смирницкий выделял две основные проблемы, связанные с определением слова, — проблему его отдельности, с одной стороны, и проблему его тождества — с другой. Под отдельностью слова понимается отличие его
от морфемы как единицы более низкого уровня и от словосочетания как единицы более высокого уровня. Под тождеством подразумеваются системность словоупотребления и неизменность базовых характеристик единицы.
Проблема тождества слова возникает в тех случаях, когда в парадигме слова (например, читаю, читаешь, читает…, буду читать, будешь читать…) есть аналитические формы. Как рассматривать такие явления, как буду читать, читал бы? Являются ли их компоненты отдельными словами?
Если исходить из признаков, выделяющих слово, мы должны признать, что перед нами действительно сочетание
двух слов: между ними возможна вставка в виде другого слова или перестановка – Я буду медленно читать, Я бы читал каждый день, но у меня болят глаза. Однако приведенные примеры являются не просто сочетанием двух слов, а
формами одного слова читать. Иначе говоря, эти явления оказываются, с одной стороны, одним словом, а с другой –
сочетанием двух слов. Данное противоречие обусловлено тем, что аналитические формы функционально представляют собой одно слово, поскольку служебные слова буду и бы не имеют самостоятельного лексического значения и являются лишь показателями грамматических значений, а со стороны структурной это два слова – служебное и знаменательное. Проблема тождества слова связана с понятием лексемы.
Независимо от того, что принимается за общее определение слова, за самим термином, по словам Б.И.Косовского,
скрывается не менее 6 различных единиц. Прежде всего, слово является единством лексемы и семемы. В плане выражения слово – лексема, в плане содержания – семема.
Лексема – это слово, которое рассматривается в совокупности всех его грамматических форм и значений. Так,
лексема стол включает все словоформы единственного и множественного числа, а также все значения этого слова:
письменный стол, шведский стол, адресный стол. Понятие лексемы используется для обозначения единицы языка,
поскольку эта единица представляет собой лексический инвариант (совокупность всех форм и значений). Лексема, как
правило, употребляется в речи в одной из образующих ее словоформ (аллолекс). Но словоформы могут существовать
и вне речевого контекста в составе определенных парадигм, словоупотребление же – единовременный акт, осуществляемый только в процессе порождения речи. В речи лексема реализуется не целиком, а в конкретной грамматической
форме и конкретном значении, поэтому для обозначения речевой единицы используют термин лекса.
Словоупотребление – минимальная звуковая / буквенная последовательность, которая может быть ограничена паузами / пробелами. В речи (тексте) наблюдается столько словоупотреблений, сколько фиксируется в ней последовательностей звуков / букв между возможными паузами речи / пробелами текста.
Словоупотребления, состоящие из одинаковой последовательности звуков (букв), объединяются в словоформы.
В плане содержания слово является семемой, т.е. имеет значение, выражает определенный смысл. Совокупность
семем образует семантику языка. Вместе с тем семема – это сложное мыслительное образование, состоящее из отдельных простых элементов (сем). Семы – это элементарные смыслы, минимальные кванты содержания, существующие только в составе семем. Семы отличаются друг от друга рядом признаков.
• По соотношению с элементами плана выражения выделяют: лексические (соотносятся с корневыми морфемами), словообразовательные и грамматические (с аффиксами): при- обозначает сему «приближение», -плы- – сему
«движение по воде».
• По способу представления (манифестации): эксплицитные – внешне выраженные (сосняк = лес, состоящий из
сосен) и имплицитные (бор = густой дремучий лес).
• По удельному весу в составе семемы: общие семы родового значения (архисемы) и дифференциальные семы видового значения. Семы родового значения представляют собой семантический корень слова, инвариант (А.Греймас).
Путем присоединения к семантическому корню (архисеме) дифференциальных сем можно получить новые слова с
другим значением. Если мы объединим, например, семы «взяться руками, зубами / с помощью какого-либо инструмента за что-либо» (а), «завершенность действия» (б), «энергичность выполнения действия» (в), «неожиданность действия» (г), можно получить семемы схватить (аб), вцепиться (абв), цапнуть (абг) и т.д. (см. тж. Норман 1996: 120–125).
Термин лексико-семантический вариант (ЛСВ), введенный в научный обиход А. И. Смирницким, достаточно
широко используется в литературе в значении «отдельное значение многозначного слова, один из структурных вариантов слова, совокупная семантика которых в случае многозначности «расщепляется» на отдельные части», однако
сама идея установить единое лексическое значение для многозначного слова оказалась трудно реализуемой на практике. Даже в тех случаях, когда наблюдается выводимость одних значений из других на основе отдельных семантических признаков, сложно дать определение единого слова так, чтобы учитывались все различия лексико-семантических
вариантов, поэтому большая часть лингвистов рассматривает подобного типа слова, как слова, имеющие несколько
значений. Различия между ЛСВ не касаются звукографической оболочки слова, но проявляются либо в разной сочетаемости, либо в синтаксических связях, либо во фразеологических особенностях.
Разнообразие семантической структуры многозначного слова отражается в наличии разных типов его значений.
Прежде всего, принято выделять стержневое, или основное, значение слова. Именно оно служит стержнем, связывающим все остальные ЛСВ своим значением. Например, слово hand имеет в качестве стержневого значение part of the
human arm beyond the wrist, а производные значения (которые также называются второстепенными) связаны с ним
отношениями метонимического переноса (influence or agency; a source from which smth comes; skill; employee who
works with his hands; applause; etc.) либо функционального сдвига (keeping; possession; responsibility; share in an activity;
pointer on a watch, clock, etc.; handwriting; signature).
Структура плана содержания слова:
сигнификативный, денотативный, прагматический (коннотация), системный аспекты значения слова
В содержательной стороне слова выделяют два момента – лексическое и грамматическое значения. Каждое знаменательное слово имеет оба типа значений. Грамматическое значение присуще целому ряду слов и имеет абстрактный,
обобщающий характер. Например, значение предметности у слов небо, доброта, бег отличает существительное от
глаголов, прилагательных и других классов слов. Грамматическое значение первого лица также присуще не одному
слову, а всем глаголам в форме настоящего и простого будущего времени: пишу – напишу, покупаю – куплю.
Лексическое значение в отличие от грамматического всегда индивидуально, то есть это то содержание, которое
свойственно только данному слову и не меняется с изменением его грамматических форм. Например, лексическим
значением слова стол является то содержание, которое отличает это слово от соотносительных по смыслу: стул,
шкаф, диван, кресло и др.
В лексическом значении выделяют несколько аспектов – сигнификативный, денотативный и коннотативный.
Класс или множество тех сущностей, по отношению к которым может быть использовано данное языковое выражение (в частности, слово), называется денотатом или экстенсионалом этого выражения (часто, впрочем, термин «денотат» используется и как синоним термина «референт»). Соотнесенность слова с обозначаемым предметом (денотативная соотнесенность) проявляется у разных классов слов неодинаково. Так, нарицательные слова могут соотноситься как с отдельными конкретными предметами и явлениями действительности, так и с целым классом предметов
и явлений. Например, слово кошка, во-первых, соотносится с целым классом домашних животных (денотат), а во-
вторых, относится к конкретной кошке (референт). Сравните употребление слова: Кошка – мое любимое животное,
Вот моя кошка.
В отличие от нарицательных слов собственные имена соотносятся обычно только с единичными денотатами: Бишкек, Борис, Волга. Эти слова не могут называть классы предметов в силу своей специфики – они служат средством
выделения называемого предмета из ряда подобных: Наталья, Ирина, Ольга.
Местоимения имеют ряд сходных черт с собственными именами, так как они тоже в речи соотносятся только с
конкретным лицом, местом и пр. Например, местоимение Я обозначает того, кто говорит, а поскольку роль говорящего переходит от одного лица к другому, то это местоимение соотносится каждый раз с конкретным, единичным денотатом. Такой тип соотнесенности связан с особыми функциями местоимений. В отличие от собственных и нарицательных слов, которые выполняют номинативную функцию, местоимения выступают в качестве слов, замещающих
собственные и нарицательные слова: В комнату вошла девушка. Она была взволнована.
Существуют и такие слова, которые вообще не обладают денотатами. Насколько известно, эльфы и домовые в
природе не существуют; следовательно, эти слова вообще не имеют денотатов в реальном мире. Мы согласны с тем,
что они существуют лишь в человеческом воображении, – можно сказать, что денотатами обладают лишь выражения
образ эльфа и образ домового. Несмотря на то, что данные слова не обладают денотатами, они имеют вполне четкие
сигнификативные определения, так что любое существо, обладающее требуемыми отличительными признаками, могло бы быть опознано как эльф или домовой.
Референт (актуального денотат) Слова языка, будучи употребленными в речи, приобретают отнесенность, или референцию к объектам того мира, о котором делается высказывание. Иначе говоря, они обладают способностью «отсылать» к объектам, вводя эти объекты (в идеальной форме) в сознание адресата (точнее, говорящие, используя слова,
могут «отсылать» к тому или иному фрагменту мира.). Та сущность в мире, к которой относится слово, называется его
референтом. Так, если я, описывая кому-то произошедшее событие, говорю: Вчера я посадил под своим окном дерево,
то слово дерево отсылает к единичной индивидуальной сущности – тому самому единственному в своем роде дереву,
которое я вчера посадил под своим окном. Мы вполне можем сказать, что слово дерево в данном высказывании обозначает это самое посаженное мною дерево.
Сигнификат – это отражение в лексическом значении слова основных признаков называемых предметов (денотатов), отношение слов к сигнификатам / понятиям. Сигнификативный компонент образует ядро лексического значения,
является для слова как для знака языка основным. Наряду с сигнификативным компонентом, в лексическое значение
могут входить эмоциональные, экспрессивные «добавки», которые носят название созначений, или коннотаций.
Прагматический компонент (коннотации лексемы). Коннотация (К) – тип лексической информации, сопутствующий значению слова (=семантическая ассоциация). К. слова отражает такой признак обозначаемого им объекта,
который, хотя и не составляет необходимого условия для применения данного слова, но устойчиво связан с обозначаемым объектом в сознании носителей языка. Коннотативное значение («со-значение», connotation <Lat. con «вместе» +
notare «отмечать, обозначать») передает дополнительные оттенки слова. Носителями и сигнификативного, и коннотативного значений являются семы – мельчайшие смысловые единицы языка. Набор сем составляет значение слова. Сопоставив три пары слов, выделим в них денотативные и коннотативные значения (коннотативное значение слова выявляется в оппозиции, в результате компонентного анализа):
Слово
notorious
celebrated
glare
glance
father
daddy
Денотативное значение
widely known
look
parent
Коннотация
for criminal acts or bad traits of character (-)
for special achievements(+)
steadily, lastingly (long)
briefly, passingly (short)
(neutral)
(colloquial)
Как видно из таблицы, в каждой из трех пар общим является логическое значение, связанное с предметом сообщения (денотатом), а дополнительные оттенки (оценки, длительности, стилистической принадлежности) находятся в
коннотативном компоненте значения. Типы коннотаций могут быть самыми разнообразными, и исчерпывающего их
перечня, естественно, не существует. Кроме того, коннотативный компонент есть в значении не всякого слова (look,
know, parent, long таким компонентом не обладают). С другой стороны, коннотативный компонент может содержаться
внутри денотативного значения (таковы, например, оценочные слова — good, murder, treason, etc.1). У некоторых категорий слов (например, междометий) коннотативное значение является ведущим (выражение экспрессии, эмоциональной оценки). Несколько особняком стоят слова, эмоциональная окраска которых зависит от субъективной оценки говорящего. К таким словам относятся, в частности, названия политических партий (communist, fascist, democracy, etc.).
Во многих европейских языках у слова, обозначающего лису, имеется К. 'хитрости' или 'коварства'. Понятно, что
эти признаки несущественны для данного класса животных: для того чтобы называть некоторое животное лисой, нам
нет необходимости проверять, является ли оно хитрым. Следовательно, признак хитрости не входит в дефиницию
(толкование) этого слова, но тем не менее устойчиво ассоциируется с ним в языке, о чем свидетельствует хотя бы переносное употребление слова лис(а) применительно к хитрому человеку. К. воплощает закрепленную в культуре данного общества оценку обозначаемого словом предмета или факта действительности и отражают культурные традиции.
1
В связи с этим нельзя не вспомнить эпиграмму сэра Джона Харингтона (J. Нагington, 1561-1612):
«Мятеж не может кончиться удачей — В противном случае его зовут иначе».
К. отражает не сами предметы и явления действительного мира, а отношение к ним, определенный взгляд на них.
Например, слово кляча несет эмоционально-оценочную прагматическую информацию об отношениии говорящего как
личности к обозначаемому этим словом объекту. Другим примером. К. служат признаки 'упрямства' и 'тупости' у слова осел, 'монотонности' у слова пилить, 'быстроты' и 'непостоянства' у слова ветер. К. слов обнаруживают себя в целом ряде явлений, принадлежащих языку или речи. К языковым проявлениям коннотаций, т.е. таким, которые зафиксированы в системе языка, относятся переносные значения (ср. значение 'тупой и/или упрямый человек' у слова осел),
привычного сравнения (ср. упрямый, как осел), значения производных слов (ср. ветреный в значении 'легкомысл.'),
значения фразеологизмов (ср. как ветром сдуло, что означает быстрое исчезновение кого/чего-либо).
К числу объективных проявлений коннотаций слова следует отнести и явления речи, которые обычно не фиксируются в словарях и грамматиках, но воспроизводятся в процессе порождения и интерпретации высказывания с данным
словом. Одно из таких явлений псевдотавтологические конструкции, имеющих форму Х есть Х, напр. Немец есть
немец («Чего же вы хотите от немца, они все такие аккуратные (или педантичные)»). С логической точки зрения, такие высказывания тавтологичны (истинны в силу своей формы), а значит, должны были бы избегаться в речи как неинформативные: их предикат не несет в себе ничего нового по сравнению с тем, что уже выражено с помощью субъекта. Однако этого не происходит – они воспринимаются как вполне нормальные высказывания, которые информативны именно благодаря тому, что в них объекту Х в неявной форме, имплицитно приписывается свойство, устойчиво
ассоциируемое в сознании говорящих с объектами данного типа.
Коннотации слов специфичны для каждого языка. Л.В.Щерба отметил следующее различие между русским словом
вода и обозначающим то же вещество французским словом eau: французскому eau, в отличие от русского вода, не
свойственно образное употребление в смысле 'нечто лишенное содержания', но зато французское слово имеет значение, которое более или менее можно передать русским отвар (eau de ris 'рисовый отвар', буквально 'рисовая вода', eau
d'orge 'ячменный отвар'), а из этого вытекает, что русское понятие воды подчеркивает ее пищевую бесполезность, тогда как французскому eau этот признак совершенно чужд.
В одном и том же языке у слов, близких по значению, коннотации также могут сильно различаться – это хорошо
демонстрирует принадлежащий российскому специалисту по лексической семантике Ю.Д.Апресяну пример отличия
коннотаций слова осел ('упрямство', 'тупость') от коннотаций слова ишак ('готовность много и безропотно работать').
Непредсказуемость коннотаций делают необходимой их фиксацию в словаре.
В слове выделяется также собственно лингвистический (системный) аспект. Знаки языка определяются не
только внешней направленностью (отношением к сигнификату и денотату), но и соотношением с другими такими же
знаками. По этой причине в общее значение слова неотъемлемым компонентом входит структурное значение – отношение знака к другим знакам. Структурное значение делится на 2 типа:
а) значимость / дифференциальное значение – отношение знака к другим знакам на парадигматической оси: в
РЯ имеется слово пастух, а в болгарском ему соответствуют пастир ‘пастух’ и говедар ‘пастух коров’, овчар ‘пастух
овец’, козар ‘пастух коз’. Значимость слов не одинаковая: рус. пастух совмещает общее и частные лексические значения, болг. же пастир обозначает только общее значение, а частные выражаются другими словами. Л.з. представляет
собой набор семантических признаков, обеспечивающих предметно-понятийную отнесенность слова, то значимость
лексемы – это совокупность семантических дифференциальных признаков, выявленных при сравнении друг с другом
слов, принадлежащих одной ЛСГ / синонимическому ряду;
б) валентность / синтаксическое значение – отношение знаков к другим знакам на синтагматической оси. Формальная грамматическая зависимость одного слова от другого предопределяется категориальными свойствами главенствующего слова: связь слов четверо солдат предопределяется принадлежностью соответствующего слова к классу
числительных, его частным грамматическим значением (собирательное).
Предмет, лексическое значение и понятие
Называя, слово предстает как единство трех компонентов — звукографической формы, самого предмета или явления и понятия о нем. Это триединство хорошо видно на схеме, известной как «семантический треугольник», или «треугольник Огдена-Ричардса»:
КОНЦЕПТ (ПОНЯТИЕ, МЫСЛЬ О ПРЕДМЕТЕ, ЯВЛЕНИИ И Т. П.)
[….]
ЗВУКОГРАФИЧЕСКАЯ ФОРМА СЛОВА
(ЗНАК, СИМВОЛ)
ДЕНОТАТ (РЕФЕРЕНТ, ОБОЗНАЧАЕМОЕ)
Значение слова не равно сумме этих трех компонентов, но связано с ними.
Прежде всего значение слова не связано жестко с его звукографической формой. Один и тот же звуковой и/или
графический комплекс может соответствовать нескольким значениям. В частности, это проявляется в наличии омонимов как внутри одного языка, так и при межъязыковых отношениях; например, слово, звучащее как [on] в английском языке, соответствует предлогу on, а в русском является местоимением мужского рода. Значение слова не привязано и к единственному предмету (референту), поскольку слово может быть использовано не только в прямом, но и в
переносном значении («дуб» — 1) дерево; 2) тупой человек; 3) человек, обладающий крепким здоровьем; fork — 1)
implement used for lifting food to the mouth; 2) farm tool; 3) place where a road, tree-trunk, etc. divides or branches). Кроме
того, в ходе исторического развития связи формы и значения появляется и много случаев совпадения форм разных
слов в результате диахронических процессов, например отпадения окончаний английских глаголов или орфографических изменений, как это произошло, например, с древнеанглийским глаголом andswerian, утратившим окончание и
совпавшим по форме с существительным answer.
Значение слова не может быть сведено и к понятию, ему соответствующему, ибо понятие универсально, а значение
частно. Необходимо также учитывать и то, что знание значения слова не обязательно связано со знанием самого денотата или представлением о нем. Так, значение слова goblin или UFO известно огромному числу людей, по естественным причинам никогда не видевших самого денотата. Кроме того, значение слова может обладать разным объемом
для разных людей, формирующих свой концепт индивидуально (понятие money различно для банкира Домби и его
маленького сына, именно поэтому банкира ставит в тупик вопрос «Papa, what is money?», заданный мальчиком).
Один и тот же предмет или действие может иметь разные названия (run — trot —joggle; house — mansion — building; etc.); единое понятие может быть выражено одним или несколькими словами (quickly — in the nick of time; limb —
arm, hand, wrist; etc.), несколько понятий могут быть объединены в одном слове (croissantization, revolution). Слово
выступает как носитель разных видов информации. Оно может сообщать информацию знаковую, включающую в себя
лексическое значение слова, его грамматическое значение, а также группу дополнительных со-значений — стилистическое, оценочное и так называемый «культурный компонент». Другой вид сложной информации, сообщаемой словом, называется симптоматической информацией, передающей частотную и региональную характеристики слова, а
также его ассоциативные связи. Значение слова также тесно связано с прагматикой высказывания, т. е. условиями, в
которых происходит общение, характеристиками и намерениями участников коммуникации и т. д. Все это свидетельствует о том, что значение слова представляет собой гибкую структуру, схематически напоминающую треугольник, в
котором изменения любой из сторон влияют на общий характер структуры. В то время как понятие представляет собой обобщенное восприятие предмета или явления, а следовательно, относится к категориям мышления, значение —
категория языковая, поскольку оно есть форма фиксации понятия средствами языка.
Сигнификативный аспект лексического значения – это понятийное содержание слова, и поэтому оно напрямую
связано с понятием. Однако понятие, входящее в состав лексического значения, не всегда является научным. Например, понятие, лежащее в основе лексического значения слова вода, и научное понятие об этом явлении совпадают не
полностью. В толковом словаре вода – это «прозрачная, бесцветная жидкость, образующая ручьи, реки, озера, моря».
В научное понятие входит прежде всего представление о молекулярном строении вещества. Научные понятия присущи лишь особой группе слов – терминам. Лексические значения остальных слов опираются на бытовые понятия, которые фиксируют в содержании слова основные признаки денотатов.
Эти признаки не просто отражают представление о реальных предметах, но и являются значимыми для называния
в системе данного языка. Так, слова рука и hand имеют отличия в совокупности тех признаков, которые лежат в основе лексических значений этих слов. Это связано с различиями в лексических системах русского и английского языков.
Слово hand – «кисть руки» соотносится с другим английским словом arm – “рука от кисти до плеча”. В русском языке
такого соотношения нет, есть лишь одно слово рука, которое включает в свое значение признаки, распределенные
между словами английского языка.
Лексическое значение оказывается либо равным понятию (у терминов), либо значение уже научного понятия. Однако лексическое значение части слов может быть шире понятия. В этом случае в содержании слова присутствует созначения, коннотации. Например, при сравнении слов кляча и лошадь выявляются экспрессивно-оценочные моменты
в первом слове. Они дополняют предметно-понятийное значение, которое оказывается одинаковым у двух слов слов.
Говоря о понятии и лексическом значении, следует ответить на вопрос: любое ли слово соотносится с понятием.
Так, служебные слова, собственные имена, местоимения и междометия отличаются от нарицательных слов спецификой в выражении понятий. Если нарицательные слова соотносятся с понятиями прямо, непосредственно, то другие
типы слов – косвенно. Например, собственные имена, хотя и называют единичные предметы, тем не менее подводят
их под некоторый общий класс: имя Борис соотносится с классом лиц мужского пола, а слово Бишкек связывается с
понятием «населенный пункт».
Хотя в основе лексического значения лежит понятие, а понятие является категорией мышления (формирование понятия идет по общечеловеческим законам), лексические значения слов разных языков не совпадают. Это связано отчасти с тем, что создание конкретных понятий основывается на жизненном опыте носителей того или иного языка. А
опыт, условия жизни зачастую оказываются неодинаковыми. Так, для обозначения животного «верблюд» в русском
языке используют одно слово, тогда как в арабском языке для названия этого животного существует значительное
количество слов. Понятно, почему это происходит. Для арабов-скотоводов существенными оказываются многие детали, связанные с особенностями разведения и ухода за верблюдами.
Расхождения другого типа, напрямую не касающиеся особенностей быта людей, объяснить труднее, хотя такие
попытки есть. Так, теория лингвистической относительности, у истоков которой стояли Сепир и Уорф, демонстрирует множество примеров несовпадения значений слов, объясняя это разницей в видении мира каждым народом.
В качестве примера рассмотрим языковую специфику в группировке явлений действительности. В русском языке
для обозначения естественных водных потоков используются слова река, речка, ручей, приток. Во французском языке
есть слово, отсутствующее в русском. Это слово обозначает реку, впадающую в море. Другой пример. В одних языках
пальцы на руках и ногах обозначаются одним словом: в английском языке toe - «палец ноги», finger – «палец руки».
Эти примеры показывают, как по-разному членится языком реальная действительность. Однако это не означает,
что процессы мышления у людей, говорящих на разных языках, протекают неодинаково. Это означает, что предметы
и явления реального мира настолько многообразны и многогранны, что позволяет каждому языку отбирать специфическую черту для формирования понятия, а через него – лексического значения.
Внутренняя форма слова (мотивировка) и ее соотношение со значением.
Деэтимологизация. Народная этимология
В содержание слова, помимо указанных аспектов, входит еще внутренняя форма.
Внутренняя форма слова – это признак, который составляет основу наименования. В основу наименования слова
кукушка положен признак характерного крика, хотя кукушка может быть охарактеризована с разных сторон – размера, цвета, формы. Разная внутренняя форма может обнаруживаться у слов, именующих один и тот же предмет. Так, в
русском литературном языке и в диалектах для обозначения одуванчика есть слова одуванчик, пухлянка, летучка,
молочник. Все четыре слова имеют одну понятийную основу, однако внутренняя форма, мотивирующая каждое
название, оказывается неодинаковой. В первом случае мотивирующим признаком является действие "дуть" во-втором
-–признак формы, в третьем слове название опирается на мотивирующий признак «то, что может летать», и в четвертом слове внутренняя форма указывает на сходство сока этого растения с молоком.
Мотивирующий признак, положенный в основу наименования, может быть разного типа. Он может основываться
на звукоподражании: хихикать, гавкать, рычать, квакать. Другие типы внутренней формы наблюдаются в производных словах и словах с переносным значением. В производных словах внутренняя форма проявляется в сопоставлении с однокорневыми словами: летчик- человек, который летает». Переносное значение мотивируется другими
значениями того же многозначного слова: Он рыба, а не человек. В этом примере значение слова рыба – «холодный,
неэмоциональный, равнодушный» мотивируется прямым значением слова.
Указанные типы мотивированности называют соответственно фонетической, словообразовательной и семантической мотивированностью.
Внутренняя форма слова со временем исчезает и, наоборот, появляется у слов, которые ее не имели. Утрата внутренней формы связана со многими причинами: фонетическими изменениями, исчезновением слова, служившего основой мотивации, семантическими изменениями. Так, слово жердь исторически связано со словами городить, город,
однако изменения, которые привели к фонетическим различиям в корнях этих слов, мешают осознанию этой связи.
Утрата мотивирующего слова приводит к утрате внутренней формы. Слова кольцо, около в современном русском
языке не имеют внутренней формы, хотя в прошлом она у них была. Старая мотивированность опиралась на слово
коло – «круг, колесо». С выходом из употребления слова коло мотивирующий признак, опирающийся на это слово,
исчезает.
Семантические изменения, происходящие в лексическом значении, также отражаются на внутренней форме. Так,
слово город когда-то соотносилось со словом городить, поскольку в древности города огораживались частоколом или
крепостной стеной. Постепенно с изменением реалий лексическое значение утратило признак «имеющий ограду», и
семантические связи между этими словами были нарушены.
Слова не только утрачивают, но и приобретают внутреннюю форму. Чаще всего это происходит в процессе народной этимологии. Народная этимология – это примысливание мотивации в тех словах, где ее не было. Примысливание
основывается на звуковых и смысловых ассоциациях. Например, пиджак – это «одежда, надеваемая со спины», поэтому слово пиджак при установлении мотивирующего признака, меняет свой вид, превращаясь в спиджак. Другие
примеры: бульвар – «место, где гуляют», поэтому бульвар становится гульбаром. Как видим, народная этимология
сопровождается фонетическими изменениями непонятных заимствованных слов. Именно это дает возможность семантически соотнести этимологизируемое слово с понятными словами.
Многие слова, не имеющие в настоящее время внутренней формы, в прошлом ее имели. Выявлением утраченной
внутренней формы занимается этимология. Этимология исследует происхождение слов, при этом используются данные диалектов и родственных языков. Например, слово сустав этимологически связывается с глаголом ставить. Доказательством этой связи служит диалектное употребление глагола выставить руку, палец в значении «вывихнуть».
Этимологический анализ слов получил научную основу, когда были разработаны приемы сравнительноисторического изучения языков, когда были открыты фонетические закономерности в их развитии. Например, знание
закономерностей в изменении звуковой оболочки слов конец и начало позволило восстановить старый корень и говорить об общей в прошлом семантике этих корней.
Однако исследование развития значений слов, восстановление первичной семантики имеет свои трудности. Трудности этимологического анализа определяются тем, что семантические изменения обусловлены разнообразными факторами – природной и общественной средой, материальной и духовной культурой носителей языка, и при изучении
содержательной стороны слова необходимо по возможности учитывать все факторы и языкового, и внеязыкового порядка.
Проблема системности в лексике
Взгляды на проблему системности в лексике развивались от крайнего утверждения, что лексика не системна, к
признанию системности лексики. Однако понимание системности в лексике варьируется. Некоторые исследователи
усматривают в лексике лишь ту системность, которая отражает связи между явлениями действительности.
Безусловно, такого типа системность присутствует в лексике, поскольку слова обозначают предметы и явления
действительности и соответственно те системные связи, которые существуют между ними.
Однако в лексике присутствует и собственно языковая системность. Она проявляется в разного рода взаимодействиях между словами, которые мы наблюдаем между членами лексико-семантических групп, в синонимических рядах, антонимических парах. Особая форма системности проявляется в структуре многозначного слова.
Отличия лексико-семантической системы можно показать на примере сопоставления системы фонем и системы
лексем. Фонемы (например, гласные) делят между собой всё артикуляторное пространство. Внешние границы звуко-
вого пространства заданы возможностями человеческого произносительного аппарата, внутренние же границы определяются числом различающихся в данном языке фонем и системой фонемных оппозиций. Что же касается лексем, то
они соотносимы с семантическим пространством, внешние границы которого в принципе отсутствуют: возможности
человеческого познания мира по сути дела беспредельны.
Число лексических значений (семем) как единиц плана содержания языка, видимо, не может быть подсчитано.
Есть семемы устойчивые, воспроизводимые и, следовательно, инвентаризируемые. Есть семемы-«однодневки», и они
не могут быть сосчитаны. Число лексем оказывается меньше числа семем, так как большинство слов многозначны.
Громоздкость и практическая необозримость лексико-семантической системы в целом побуждают исследователей
ограничиваться частными системами (микросистемами) в её характере, выделяя различного рода лексико-семантические группы, классы, поля. Критерии разграничения различных типов микросистем и принципы их практического выделения остаются неясными, отсюда – терминологическая путаница.
Семантическое (и лексическое) поле. Термин поле в лингвистику ввел Г. Ипсен (1924), затем появились работы
И.Трира о понятийных полях. Понятие поле соотносимо с понятием категория. Категория, как правило, замкнута, она
насчитывает относительно небольшое и при этом конечное число членов, образующих между собой оппозиции и чётко отграничиваемых друг от друга. В поле же объединяются элементы, число которых не обязательно должно быть
конечным и неизменным. Внешние границы поля размыты. Точно так же могут быть размыты и границы между элементами поля, хотя отношения между ними имеют тоже характер оппозиций. На одну и ту же «делянку» здесь могут
претендовать несколько конкурирующих элементов. И, наоборот, на роль «хозяина» какой-либо «делянки» может не
претендовать ни один элемент, так что возникает своеобразная лакуна. Одно поле может входить в другое, быть его
сегментом. Так, лексико-семантическое поле НЕПОСРЕДСТВЕННЫЕ РОДСТВЕННИКИ является частью поля РОДСТВЕННИКИ, а последнее, в свою очередь, представляет собой часть поля ЛЮДИ.
В семантическом поле группируются семемы, имеющие какие-то общие компоненты значения (интегрирующие
семы). Между собой семемы различаются не менее чем одним компонентом значения (дифференциальной семой). В
лексическом (или, более точно, лексико-семантическом поле) объединяются слова (+ фразеологизмы), семемы которых обладают одним / несколькими тождественными семами. Лексические оппозиции опираются на различия в
семном составе семем. Одна и та же сема может быть в одних случаях интегрирующей, а в других – дифференцирующей.
Семы – это минимальные элементы, выявляемые при «расщеплении» значений слов. Они выделяются (как фонологические признаки) в результате оппозиционных тестов, составляющих метод компонентного анализа.
Так, двучленное (бинарное) противопоставление слов лицо и затылок предполагает наличие интегрирующей семы
[часть головы человека] и дифференцирующих сем [+ передняя часть (головы чел.)] и [+ задняя часть (головы чел.)].
Слова отец и мать имеют в составе своих семем интегрирующую сему [родители] и дифференцирующие семы [+
мужской пол] и [+ женский пол].
Нередки трёхчленные (тернарные) семантические оппозиции. Возьмём для примера пропорцию: жеребец : кобыла
: жеребёнок, бык : корова : телёнок, боров : свинья : поросёнок, петух : курица : цыплёнок. Сопоставление слов, входящих в данную пропорцию, позволяет установить наличие в семеме каждого первого слова семы [+ животное], {+
взрослость], [+ мужской пол], в семеме каждого второго слова - семы [+ животное], [+ взрослость], [+ женский пол], в
семемах каждого третьего слова семы [+ животное], [- взрослость (т.е. невзрослость)]. Слова жеребец, кобыла, жеребёнок объединяются в том отношении, что они обозначают элементы класса лошадей. Соответственно следующие
тройки имён обозначают элементы класса коров, класса свиней, класса кур.
А вот на вопрос, какая, например, сема интегрирует семемы первой тройки имён и какими дифференциальными
признаками (семами) семема 'лошадь' отличается от семем 'корова', 'свинья', 'курица', компонентный анализ ответить
не может. Так, например, в семеме слова слон можно выделить сему [+ наличие хобота]. В семемах имён остальных
животных придётся постулировать сему [ – наличие хобота]. Ясно, что такой путь непродуктивен и компонентный
анализ значения ограничен в своих возможностях. Он хорошо, например, проявляет себя в описании семной структуры имён родственных отношений.
Используя семный анализ, можно представить замкнутое лексико-семантическое поле в виде матрицы, где в каждой клетке на пересечении соответствующего слова и соответствующего семантического признака проставляется знак
+ для положительного значения данного признака, знак – для отрицательного значения этого признака, а знаком 0 будет символизироваться несущественность (нерелевантность) данного признака для соответствующей лексемы (и его
семемы).
Возьмём для примера (опираясь на предложенную М. Бирвишем матрицу для немецкого языка) поле слов, характеризующих родственные отношения между людьми (пронумеруем признаки: 1 - [одушевлённое существо], 2 - [человек], 3 - [находящийся в родственных отношениях], 4 - [находящий в прямом родстве], 5 - [принадлежащий к одному
поколению], 6 - [старше возрастом], 7 - [мужской пол], 8 - [женский пол], 9 - [множ. ч.]):
Verwandter 'родственник'
Eltern 'родители'
Vater 'отец'
Mutter 'мать'
Bruder 'брат'
Schwester 'сестра'
Geschwister 'брат и сестра'
Kind 'ребёнок'
Sohn 'сын'
Tochter 'дочь'
1
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
2
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
3
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
4
(-)
+
+
+
+
+
+
+
+
+
5
0
+
+
+
-
6
0
+
+
+
0
0
0
-
7
0
0
+
+
0
0
+
-
8
0
0
+
+
0
0
+
9
0
+
0
0
0
0
+
0
0
0
Onkel 'дядя'
Tante 'тётя'
Cousin 'двоюродный брат (кузен)'
Cousine 'двоюродная сестра (кузина)'
Neffe 'племянник'
Nichte 'племянница'
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
-
+
+
-
+
+
0
0
-
+
+
+
-
+
+
+
0
0
0
0
0
0
Подобная матрица позволяет идентифицировать ту или иную семему как инвариантный набор её семантических
компонентов. Сема [+ человек] свидетельствует о включении поля РОДСТВЕННИКИ в поле ЛЮДИ, а сема [+ одушевлённое существо] является показателем включения поля ЛЮДИ в поле ОДУШЕВЛЁННЫЕ СУЩЕСТВА. Сема [+
находящиеся в родственных отношениях] интегрирует поле РОДСТВЕННИКИ.
А вот внутри этого поля начинает проявляться то интегрирующая, то дифференцирующая сила той или иной семы.
Так, сема [+ мужской пол] объединяет семемы слов отец, брат, сын, дядя, кузен, племянник, но отграничивает их от
семем слов мать, сестра, дочь, тётя, кузина, племянница. Семема слова отец идентифицируется на основе её семного набора: [+ одуш. существо], [+ человек], [+ находящийся в родстве], [+ находящийся в прямом родстве], [- принадлежащий к одному поколению], [+ старше], [+ муж. пол], [- жен. пол].
Внутри семантического поля между словами могут возникать иерархические отношения. Слово, которое стоит
выше по рангу (гипероним), называет более широкий класс денотатов, чем слово, ему подчинённое (гипоним), именующее более ограниченный класс денотатов. Ср.: цветок – роза, дерево – берёза. Гипероним может подчинять себе
несколько гипонимов одного порядка (ко-гипонимов или со-гипонимов): дерево – берёза, ольха, дуб.
Участки ЛСП – это лексико-семантические группы. ЛСП – это ряд парадигматически связанных слов / их отдельных значений. ЛСП – сложная структура, в которой выделяется ядро (наиболее употребительные, функционально
нагруженные слова) и периферия, которая в зависимости от частоты встречаемости слова делится на ближнюю, дальнюю и крайнюю.
Идентификация очень многих слов, семемы которых не имеют чёткой семной структуры (слон, лошадь, золото и
т.п.), опирается на так называемые стереотипы, или прототипы, которые могут содержать в себе некоторые ассоциативные, психологические по своей природе признаки. Например, с семемой 'золото' часто ассоциируются признаки
[драгоценный металл], [жёлтый цвет].
Теория поля является методологическим инструментом для построения идеографических словарей (тезаурусов).
В СССР, благодаря работам Уфимцевой, появляется понятие лексико-семантической группы (ЛСГ), критерий
выделения которой – наличие в тот / иной период свободных смысловых связей между словами по линии их лексического значения. Если элементы ЛСП объединены, прежде всего, общностью внеязыковых связей и отношений, то
элементы ЛСГ связывают и объединяют, прежде всего, внутриязыковые отношения. ЛСГ – это объединение слов одной и той же части речи, связанных внутриязыковыми связями на основе взаимосвязанных и взаимообусловленных
элементов значения. Например, ЛСГ в русском языке будут слова, называющие время и его отрезки, термины родства,
названия возвышенностей, растений, глаголы движения, глаголы со значением мышления и пр.
Отграничение ЛСГ происходит на базе какого-либо многозначного слова (доминанты). Важный фактор разграничения – тип и месторасположение имени группы. Доминанта входит в состав ЛСГ, идентификатор ЛСП всегда находится вне поля. Важен и тип отношений внутри системы. Лексические единицы поля находятся друг с другом в отношении коммутации / дополнительной дистрибуции, в ЛСГ господствуют отношения субституции.
Слова, входящие в одну ЛСГ, находятся в различных отношениях между собой: иерархических, соподчиненности
и противопоставленности. Иерархические отношения наблюдаются между значениями слов животное – собака, часминута, отношение соподчинения – между рядом значений слов дворняжка, бульдог, такса и собака. Отношения
противопоставленности - между значениями слов дворняжка-бульдог-такса.
Тематическая группа – это совокупность слов, объединенных на основе внеязыковой общности обозначаемых
ими предметов / понятий; не на языковых лексико-семантических связях, а на внеязыковых, т.е. на классификации
самих предметов и явлений внешнего мира. Основание для выделения ТГ – совокупность предметов / явлений внешнего мира, объединенных по определенному признаку и выраженных различными словами (причем это могут быть
слова различных частей речи): ТГ «сельский»– деревня, село, колхоз; район, участок, площадь, поле; сеять, расти,
урожай, уборка, … Поскольку в ТГ организуются целые «отрезки действительности», то в языке существует огромное
количество этих тематических рядов: названия архитектурных сооружений, внутреннего убранства жилища, частей
человеческого тела, термины скотоводства, ботанические термины, названия транспортных средств, поселений, …
Отличительные черты ТГ (от ЛСП):
(1)
внеязыковая обусловленность отношений между ее элементами (ЛСП – множество словесных знаков; ТГ совокупность денотатов);
(2)
разнотипность отношений между ее членами / отсутствие таковых. Утрата того / иного слова тематической
группы или изменение у него значения не отражается на значениях других слов этой группы: слово хребет
в РЯ был вытеснен словом спина, но это не отразилось на значениях слов рука, нога, колено, …
(3)
слова, входящие в ТГ не обязательно связаны общей (хотя бы одной) семой.
Полисемия и омонимия
Означаемым слова является семема (лексическое значение) как единица семантического компонента языковой системы. Для однозначного слова характерно наличие единственной семемы (Лексема <--> Семема), многозначные слова соотносятся с двумя, тремя или большим числом семем (Лексема <--> Семема1, Семема2, ... Семемаn).
Между семемами как означаемыми одного слова обязательна связь, предполагающая возможность мотивировать
одну (производную) семему на основе другой (исходной) семемы (Семема1 --> Семема2). В противном случае прихо-
дится говорить об омонимии, т.е. о противопоставлении двух или большего числа лексем (Лексема1 <--> Семема1,
Лексема2 <--> Семема2), семемы которых не находятся в отношении мотивируемости одна другой.
Связь между семемами, являющимися означаемыми многозначного слова, определяется действием двух ассоциативных механизмов.
В одном случае образование производного значения (производной семемы) обусловливается действием парадигматического механизма ассоциаций по с х о д с т в у. Так возникают метафоры - семантически производные наименования по преимуществу с характеризующей функцией. Поэтому метафорическими чаще оказываются наименования, которые употребляются в предикатных (признаковых) позициях. Метафорическое и неметафорическое наименования легко заменяют друг друга в одном контексте: У неё золотой / прекрасный / замечательный / добрый / ангельский / кроткий / ласковый / мягкий / нежный характер.
В другом случае образование производной семемы объясняется действием синтагматического механизма ассоциаций по с м е ж н о с т и. Так возникают метонимии - семантически производные наименования по преимуществу с
идентифицирующей функцией. Поэтому метонимические наименования чаще встречаются в предметных позициях.
Взаимозамена метонимических и неметонимических наименований предполагает преобразование контекста: Я читаю Пушкина <--> Я читаю произведенияПушкина; Аудитория была переполнена <--> Аудитория тепло встретила писателя.
Характеризующая функция метафор наиболее явно проявляется у глаголов (Время бежит; Мысли текут; Совесть грызёт;Студент провалился на экзамене), у прилагательных (колючий ответ, дерзкий взгляд, золотой характер, тупая боль, тупой ученик,острый ум, деревянные рубли), но она может наличествовать и у существительных (отец народа, баловень судьбы, море слёз, брильянты росы, тростники мачт, Собакевич был настоящий медведь). Идентифицирующая функция наблюдается у именных образований в таких случаях, как рукав реки, ножка
стола, спинка стула, городской голова, газетная полоса.
Наблюдаются следующие виды метонимических наименований:

действие --> его результат: номинация 'процесс наименования' --> 'имя, наименование';

вместилище, объём содержимого --> содержимое: блюдо 'большая тарелка' -- 'еда';

материал --> изделие из него: медь 'металл' --> 'медные деньги';

деревня, город, регион, страна --> жители (Вся Тверь с нетерпением ожидала этого события);

организация, учреждение --> совокупность сотрудников (Весь университет говорит об этом);

форма выражения содержания --> само содержание: книга 'полиграфическое изделие' (толстая книга) --> 'содержание' (интересная книга);

отрасль знания, наука --> изучаемый объект: грамматика 'наука о грамматическом строе языка' --> 'сам
грамматический строй языка';

целое --> часть: груша 'дерево' --> 'плод';

часть --> целое (синекдоха): человек в шляпе --> шляпа;

имя автора --> его проиведение: любоваться Рембрандтом, слушать Моцарта, читать Гумбольдта.
От полисемии языковых и речевых знаков следует отличать омонимию знаков. Омонимичные знаки имеют совпадающие экспоненты (или звуковые, или графические, или и те, и другие). Между семемами омонимичных слов отсутствует связь, которая могла бы свидетельствовать об отношении семантической мотивированности.
Источниками слов-омонимов являются:

совпадение экспонентов слов, различных в прошлом по звучанию: так, слова лук (растение) и лук (оружие),
второе слово характеризуется переходом носовое о > у;

разные пути происхождения исконных слов: шип (< шипеть; звукоподражательное) и шип (розы);

образование омонимичных слов от одной и той же деривационной основы в разное время: ветрянка ('оспа') и
ветрянка ('ветряная мельница');

появление рядом с исконным словом заимствованного слова: брак ('женитьба'; от глагола брать) и брак ('изъян'; от нем. brechen 'ломать' в нижненем. форме);

заимствования слов из разных источников: рейд ('место стоянки кораблей'; из нидерл) и рейд ('военный набег
в тыл противника'; из англ.);

распад полисемии слова: свет ('лучистая энергия') и свет ('мир, вселенная').
Формальные критерии разграничения полисемия и омонимии (разные словообразовательные потенции и разные
синтаксические функции омонимичных слов) весьма зыбки. Примеры не свидетельствуют о наличии достаточно регулярных различий, например, типа языковой (языковое общение) и языковый (языковая колбаса).
Омонимия может быть полной и частичной. В последнем случае совпадают не все словоформы омонимичных
слов, Поэтому говорят об омоформах: стих (глагол стихать в прош. вр.) и стих ('стихотворение', сущ. в им. п. ед. ч.);
три (числ.) и три (глагол тереть в повелит. накл.).
Иногда выделяют также омографы (слова с одинаковым графическим экспонентом, но неодинаковым звуковым
экспонентом): мука (с ударением на первом слоге) и мука (с ударением на втором слоге); англ. lead [led] 'свинец' и lead
[li:d] 'вести'.
В отличие от них омофоны различаются в написании, но произносятся одинаково: костный и косный, пруд и прут
(в отдельных словоформах), англ. write 'писать' и right 'правый'.
Полисемия и омонимия являются свидетельствами о так называемой асимметрии сторон знака и о наличии относительной свободы у тесно взаимосвязанных означаемых и означающих: обе эти стороны как бы скользят относительно друг друга. При синонимии могут использоваться разные означающие для одного означаемого (языкознание,
языковедение, лингвистика), при полисемии и омонимии одному и тому же (или одинаковым) означающим) в соответствие ставятся разные означаемые.