ФИЛОСОФИЯ УДК 159.923(043) А. С. Шаров A. S. Sharov РЕФЛЕКСИВНАЯ КОНЦЕПЦИЯ «Я» И СОПРЯЖЕНИЕ МИРОВ SELF REFLEXIVE CONCEPT AND WORLD CONNECTION В статье предложен рефлексивно-регулятивный подход к пониманию «Я-концепции», которая включает в свою структуру «Я-позиции», «Я-активность» и «Я-рефлексивное». В своем единстве «Я-концепция» выступает не только рефлексивно-регулятивным центром ценностно-смысловой активности человека, но и задает размерность «воображаемого» пространства его жизнедеятельности, которое на внутренних сторонах границ взаимодействия детерминируется витальными ценностями и смысложизненными ориентациями, тогда как на внешних – прагматическими целями и смыслами, а также ценностями той общности, в которую включен человек. Значимость окружающего мира для человека посредством рефлексивных процессов придает «Я-концепции» не только стабильность, но выступает принципом самоорганизации и организации сопряжения пространств внутреннего и внешнего миров. Ключевые слова: рефлексия, регуляция, Я-концепция, структура Я, значимость, сопряжение, воображение. The article suggests a reflexive-regulative approach to understanding the “I-concept”, which includes in its structure “I-positions”, “I-activity” and “I-reflective”. In its unity, the “Iconcept” is not only a reflexive-regulating center of the human value-semantic activity, but it also defines the dimension of the “imaginary” space of its life activity, which on the inner sides of the interaction boundaries is determined by vital values and meaningful orientations, while on the outer sides – by pragmatic goals and meanings, as well as the values of that community in which a person is included. The importance of the world around us through reflexive processes gives the “I-concept” not only stability, but also the principle of self-organization and organization of the interface of the inner and outer worlds. Keywords: reflexion, regulation, I-concept, self structure, significance, connection, imagination. Изучение «Я» имеет в своей основе богатую философскую традицию. Так, около 600 лет до нашей эры в Упанишадах, написанных в Индии, в китайском трактате «Дао Дэ Цзин», приписываемом Лао-цзы (около 500 лет до нашей эры) и в философии Будды Гаутамы ставятся вопросы о «Я», рефлексивности самосознания и идентичности. В Древней Греции Сократ использовал призыв «Познай самого себя!» в качестве исходного принципа своего философского мировоззрения. Декарт определял «Я» как «мыслящего субъекта». Однако только начиная с девятнадцатого века проблему «Я» начали рассматривать в конструктивном русле. Прежде всего в трудах теоретиков немецкой классической философии: И. Канта, И. Фихте, Ф. В. Й. Шеллинга, Г. В. Ф. Гегеля. С философской позиции «Я» рассматривалось как мыслящее и самодетерминирующее начало (И. Кант); анализировалась диалектика «Я» и «не-Я», полагание и механизмы «Я» (И. Фихте); сознание, самосознание и «Я», диалектика «Я» как субъекта и объекта (Ф. В. Й. Шеллинг); самоопределение «Я», «Я» и самосознание, диалектика Я (Г. Гегель). Идеи философов, так или иначе, нашли продолжение в работах психологов, исследовавших проблему «Я». Наиболее перспективными, на наш взгляд, являются следующие подходы. Во-первых, это подход, в котором «Я» выступает как основа детерминации и самодетерминации, т. е. «Я» подвергается анализу как деятель, субъект принятия решений и регуляции своего поведения. Крайним выражением этой линии анализа «Я» выступает «Я» как субъективная причина себя (А. В. Петровский и др.). Во-вторых, это структурный подход к пониманию «Я», начало которому положил У. Джемс, структурирование «Я» в контексте представлений о себе. Продолже- нием и раскрытием структурного подхода являются разнообразные «Я-концепции», а также решение проблемы идентичности, которая рассматривается как интеграция и непротиворечивость «Я» как целостной системы. В-третьих, это диалогический подход, который имеет несколько направлений иссследования. Так, «Я» рассматривается как ментальный аппарат саморефлексии (M. R. Leary, J. P. Tangney и др.) [1]. Развитием диалогического подхода является представление о субъективной реальности, где она выступает как биполярный контур, в котором происходит раздвоение «Я» по модальностям (Д. И. Дубровский, Л. Я. Дорфман). К этому же подходу можно отнести работы А. Ш. Тхостова и И. В. Журавлева, в которых «Я» возникает на границе с «не-Я». Само происхождение или возникновение «Я» является общетеоретической или философской проблемой. Так, М. Бубер пишет, что «Я» возникает в различении «Я» и «Ты», об этом, так или иначе, писали С. Л. Франк, М. М. Бахтин, В. С. Библер и др. Подтверждением значимости методологического анализа проблемы «Я» является то, что сравнительно недавно появилось новое направление в психологии, идущее от М. М. Бахтина, – концепция Dialogical self. Безусловным лидером вышеобозначенного диалогического подхода выступает голландский психолог Г. Херманс [2; 3]. Он автор теории диалогического «Я» и развивает представление о «Я» как диалогической структуре социального и культурного взаимодействия. В соответствии с вышеобозначенным подходом, «Я» представляет собой динамическое, непрерывно меняющееся множество относительно самостоятельных «я-позиций». Структура «Я» развивается и формируется в диалоге со значимыми другими. Сторонники данного направления вышли на такие Гуманитарные исследования • 2017 • №4 (17) 39 ФИЛОСОФИЯ интересные и продуктивные понятия, как я-позиция, самоконфронтация (self-confrontation), конструирование (реконструирование) смыслов и я-нарративов, интеграция «Я» и др. (М. М. Бахтин, Г. Херманс, А. Шор, Я. Вальсинер и др.). В этом же направлении, но с позиции представлений о том, что взаимодействие, осуществляемое на границах, является фактором возникновения субъективности и «Я», развивают идеи И. В. Журавлев, В. И. Слободчиков, А. Ш. Тхостов, А. С. Шаров. На границе взаимодействия человека с миром появляется «Я» и охватывает эту границу с двух сторон: со стороны внешнего мира и самого человека. Появляясь на границе, «Я» выступает в двух ипостасях, во-первых, как интеграция сторон границы, когда сам процесс соединения предполагает, что «Я» одновременно находится на одной и на другой стороне, а это значит, что оно само в себе диалектично, различено и одновременно представляет некоторое качественное единство. В этом единстве взаимодействий, которое реализуется прежде всего в процессах интеграции, осуществляется формирование сопряженного мира жизнедеятельности как процессирование кругообразности в переходе от внутренних к внешним сторонам границ взаимодействия и обратно. Таким образом, «Я», соединяя человека и мир, интегрирует то пространство жизнедеятельности, в котором живет человек, а значит, выполняет при этом функцию ценностно-смысловой организации для человека его пространства жизни. Во-вторых, как дифференциация, различение себя в себе, находит продолжение в организации внутреннего и внешнего центров рефлексивно-регулятивной активности. Из этого следует, что в зависимости от актуальных границ взаимодействия, оно может смещаться в сторону внешних или внутренних сторон границ взаимодействия человека и мира. В этом случае происходит определенная децентрация «Я», но единство, которое существует на границе человека и мира, не разрывается, а сохраняется. Весь вопрос здесь заключается в том, что это за единство? В чем оно выражается? И как реализуется? В процессах перехода с одной стороны границы на другую рефлексия как явление и возвращение в себя сущности [4] выполняет функцию коммуникации самого важного и значимого для самоорганизации и саморегуляции человека в мире (Н. Луман), т. е. ценностно-смыслового сопряжения, связывания внешнего и внутреннего миров, которое происходит на границах взаимодействий, причем не просто на границах, а процессирующих или разворачивающихся во времени. Сам процесс пересечения границы осуществляется в регулятивных актах [5, с. 117–122], где маркирование внутренней стороны границы есть определение критерия выбора, который полагается в основание регулятивного акта и таковым выступает значимость чего-то. Этот критерий позволяет осуществить операцию выбора из наличного медиума, находящегося между сторонами границы. Но выбор – это не только связь критерия с элементами медиума, но и маркирование внешней стороны границы данного регулятивного акта, где в ходе процессирования взаимодействий, происходящих на границах движения, внешняя сторона одного регулятивного акта становится внутренней для другого и таким образом реализуется регулятив40 ный процесс, который посредством медиального субстрата (Ф. Хайдер) рефлексивно связывает движение и делает его целостным. С этих позиций взаимодействие как условие существования всякого живого существа в мире – это переход с одной стороны границы на другую, который выполняется в рефлексивных процессах и опосредован медиумом, в качестве которого могут выступать как психофизиологическая организация человека и его тело (М. Мерло-Понти), так и различные психологические образования, в том числе и значимость для человека окружающего мира (мотивы, смыслы, ценности и др.). Человек – это по-граничное существо. По сути своей человек живет на границе внешнего и внутреннего миров. И здесь важно не только то, что по-другому он жить не может, а то, что граница для него всегда сущностна, т. е. отражает и выражает его суть. Границы «Я» – это границы того, что освоено человеком, что подвластно его воле и желаниям, где он может самоопределиться. В процессе самоопределения организующим началом выступает движение к основаниям «Я», к самости. Но почему именно такое направление? Обращенность «Я» как рефлексивно-регулятивного центра на себя знаменует начало подлинной эволюции человека во вселенной. По замечанию П. Тейяра де Шардена, именно способность сосредотачиваться на самом себе и овладевать самим собой как предметом открывает перед человеком новый мир [6, с. 136]. Эта способность называется рефлексией, и она же простраивает как внутренний мир (мир мыслей, чувств, переживаний, представлений), так и внешний мир (деятельности, поступков, общения). В этом удвоении пространства жизни заключена важная идея сопряжения внешнего и внутреннего миров, которая объясняет не только эволюцию человека в мире, но и возможность человека жить в мире разных степеней реальности, т. е. полионтологичном мире. Тогда «Я» как рефлексивно-регулятивное образование проявляет себя позициональным самоорганизующимся ценностно-смысловым центром психический активности человека, который посредством механизмов интеграции и дифференциации синхронизирует ценностно-смысловую систему, определяет связи и отношения в мире. Возвышение «Я» до позиционального ценностно-смыслового центра есть та ценностная позиция, исходя из которой, наблюдают, требуют, ангажируют и обнаруживают себя способным к действованию. В этой способности «Я» выполняет функцию детерминации поведения, прогнозирования в познании. «Ценности не суть формулы согласия, напротив, они побуждают к критическому наблюдению наблюдения» [7, с. 207], т. е. к активизации рефлексивных процессов по отношению к организации сопряжения внутреннего и внешнего миров. Ценности или значимость окружающего мира для человека посредством непрерывно осуществляемого круговорота самости (Ж. -П. Сартр), кругообразности (У. Матурана) рефлексивных процессов придают системе и соответственно «Я» не только стабильность, но выступают принципом самоорганизации и организации сопряжения пространств внутреннего и внешнего миров, потому что значимость в рефлексивных процессах не только коммуницируется и оформляется в ценностях и смысловых образованиях, мотивах и целях жизнеде- Гуманитарные исследования • 2017 • № 4 (17) ФИЛОСОФИЯ ятельности человека, но выступает интегрирующим началом сопряжения внешнего и внутреннего миров человека. Другими словами, значимость, во всех своих разновидностях есть именно тот медиум, в котором оформляется пространство жизни человека, как того сопряженного «воображаемого» пространства взаимодействия человека и мира, о котором писал И. Кант [8, с. 122–175], а в последнее время М. Джонсон и Г. Херманс [3; 9], где «Я» выступает главным механизмом его единства и различения. «Я», появляющееся на границе, диалектично в своей основе, т. е. в единстве сторон границы оно соединяет человека и окружающий мир, а в различении – противопоставляет одно другому. И прежде всего это касается позиций «Я» в отношении себя и социокультурного мира. Эти позиции «Я» занимает как бы с двух сторон границ взаимодействия, т. е. с внутренних – присущих человеку как представителю рода человеческого и внешних – как участнику социокультурной жизни общества. На внутренних сторонах границ взаимодействия позиции «Я» детерминируются витальными ценностями и смысложизненными ориентациями, тогда как на внешних – прагматическими целями и смыслами, а также ценностями той общности, в которую включен человек. Таким образом, «Я-позиции» диалектичны в своей основе и на феноменологическом уровне проявляются в чувстве собственной значимости или незначимости, ущербности, а может, и в самоконфронтации. В ходе жизнедеятельности у человека формируется множество «Я-позиций», которые диалектически взаимосвязаны и рефлексивно включаются в «Я», которое простраивает, организует и задает размерность пространства реального мира «воображения» и обживается человеком в различных видах активности. Отсюда «Я-позиция» выступает первой образующей структуры «Я», которая должна как-то проявиться в активности человека. Действительно, ценностно-смысловая позиция, которую человек занимает по отношению к себе или другим людям должна выражаться неким образом: в чувствах и пристрастиях, рассуждениях и мыслях, голосе и поступках, одним словом, в активности. Вот тогда появляется вторая образующая структуры «Я» – это «Я-активное», обеспечивающее в регуляции взаимодействий сам ее процесс, проявление «Я-позиции» в сопряженном мире «воображения». Проявление «Я-позиции» в «Я-активности» невозможно без рефлексии, которая не только делает «видимой» сущность «Я-позиции» [4, с. 432–434] для человека, но оформляет ее в различных видах активности как для самого человека, так и для других людей. Поэтому третья образующая структуры «Я» – это «Я-рефлексивное», которое в единстве с «Я-позицией» и «Я-активностью» составляет целостное «Я» не только как рефлексивно-регулятивный центр [5, с. 101–127], обеспечивающий для человека его бытие в определенных социокультурных условиях, сколько то организующее начало, которое только и возможно в рефлексивных процессах как простраивание и определение границ взаимодействий, их целостно-смысловое связывание и организацию [10]. Таким образом, рефлексивно-регулятивная «Я-концепция» включает в свою структуру «Я-позиции», «Я-активность» и «Я-рефлексивное» и в своем единстве выступает не только рефлексивно-регулятивным центром ценностносмысловой активности человека, но и задает размерность «воображаемого» пространства его жизнедеятельности. 1. Leary M. R., & Tangney J. P. The self as an organizing construct in the behavioral and social sciences. In M. R. Leary and J. P. Tangney (Eds.), Handbook of self and identity. New York, London : The Guilford Press, 2003. Р. 3–14. 2. Херманс Г. Личность как мотивированный рассказчик: теория валюации и метод самоконфронтации // Постнеклассическая психология. Социальный конструкционизм и нарративный подход. 2006–2007. № 1(2). С. 7–53. 3. Hermans H.J.M. The construction and reconstruction of a dialogical self // The Journal of Constructivist Psychology. 2003. № 16, P. 89–130. 4. Гегель Г. Наука логики. М. : Мысль, 1999. 1067 с. 5. Шаров А. С. О-граниченный человек: значимость, активность, рефлексия. Омск : Изд-во ОмГПУ, 2000. 358 с. 6. Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М. : Наука, 1987. 240 с. 7. Луман Н. Общество как социальная система. М. : Логос, 2004. 232 с. 8. Кант И. Критика чистого разума. Ростов н/Д. : Феникс, 1999. 672 с. 9. Johnson M. The Body in the Mind: The Bodily Basis of Meaning, Imagination, and Reason. Chicago : Chicago University Press, 1987. 272 p. 10. Шаров А. С. Онтология рефлексии: природа, функции и механизмы // Рефлексивные процессы и управление. 2005. Т. 5. № 1. С. 71–92. © Шаров А. С., 2017 Гуманитарные исследования • 2017 • №4 (17) 41
