Подразумеваемые субъекты неопределенно-личного и обобщенно-личного предложения
реклама
Подразумеваемые субъекты неопределенно-личного и обобщенно-личного предложения Елена ПАДУЧЕВА (ВИНИТИ РАН) http://lexicograph.ruslang.ru 23.10.2011 Посвящается памяти Татьяны Вячеславовны Булыгиной 1. Односоставные предложения В русской грамматической традиции различается два типа односоставных личных предложений, т.е. предложений, которые, имея сказуемое, не имеют синтаксически выраженного подлежащего, но не являются при этом ни неполными, ни безличными. Это неопределенно-личные предложения, НЛП, см. (1), и обобщенно-личные, ОЛП, см. (2) (Пешковский 1938/2000: 370-376, Грамматика 1954: 5-12). (1) В большом доме напротив играли на рояле; (2) На всех не угодишь. В Грамматике 1954 предложения типа Цыплят по осени считают отнесены к обобщенно-личным – предположительно, на базе семантического критерия, поскольку в них налицо обобщение. Это решение неудачное (хотя оно принято во многих вузовских и школьных учебниках русского языка). Более обоснованным является деление (см., например, Булыгина 1990, Шелякин 1991), ориентированное на формальный признак (который в конечном счете оказывается и семантически значимым). А именно, к неопределенно-личным естественно отнести все односоставные предложения, в которых сказуемое имеет форму 3 лица мн. числа, – в том числе, и такое, как Цыплят по осени считают, которое выражает общее суждение. В Грамматике 1980 в число неопределённо-личных включаются предложения этого типа; например, С модой не спорят; Предателю руки не подают (§ 2514); Его уважают; Эти ягоды не едят; Поэтов у нас любят (§ 2515); В школе этому не учат (§ 2516 . Грамматическое 3 лицо подразумеваемого субъекта играет важную роль в семантике неопределенноличного предложения. А то, что одни НЛП выражают частное суждение с неопределенным субъектом (У меня украли паспорт), а другие – общее (Победителей не судят), не препятствует их объединению в одном классе. Предложение с обычным субъектом 3 лица тоже может выражать и частное суждение (Человек за бортом) и общее (Человек смертен). Что касается обобщенно-личных предложений, то они не образуют синтаксически единого класса: их основу составляют односоставные предложения со сказуемым во 2 лице, пример (2) или в 1 лице мн. числа (Что имеем, не храним). Но сюда же относят и предложения с подлежащими-местоимениями 2 и 1 лица в обобщенном значении (Что ты будешь делать! Охотно мы дарим, что нам не надобно самим) – которые являются двусоставными. Так что обобщенноличные предложения не все являются односоставными. Личные предложения без подлежащего, т.е. НЛП и некоторые ОЛП, отличаются от безличных (типа Лодку унесло волной или Об этом страшно подумать) и от неполных, в том числе – от предложений с конситуативной неполнотой, как Уже ушли в ответе на вопрос Где ваши друзья?] 2. Нулевые подлежащие в НЛП и ОЛП Будем считать, что в НЛП имеется подразумеваемое подлежащее (нулевой субъект) 3-го лица – третьеличный нуль. Третьеличный нуль – это нулевая синтаксема (бывает еще нулевая морфема, как род.падеж мн.числа в словоформе книг; нулевая словоформа – как форма наст. времени у глагола быть). Третьеличный нуль имеет синтаксические признаки мн.числа и им.падежа, которыми определяется его согласование с глаголом-сказуемым. Ср. в этой связи эгоцентрический нуль, который предложен в Падучева 2011 для представления актантной структуры слов с подразумеваемым говорящим (Апресян 2004) или наблюдателем (Апресян 1986). Эгоцентрический нуль – это нулевая лексема: он не имеет фиксированных синтаксических признаков. Подразумеваемое подлежащее обобщенно-личного предложения будем называть иллокутивный нуль. Местоимения 1 и 2 лица назовем иллокутивными, поскольку они обозначают участников речевого акта. При этом местоимение 2 лица, как и местоимение 1 лица мн. числа, способно употребляться в обобщающем значении, как в примерах Лезет под колеса, а ты за него должен отвечать; Охотно мы дарим, что нам не надобно самим. (Местоимение 1 лица ед. числа в обобщающем значении не употребляется: я всегда обозначает говорящего, и только; см. об обобщающих значениях местоимений 1 и 2 лица в Пешковский 1938/2000: 374.) Иллокутивный нуль имеет то же значение, что иллокутивное местоимение 2 лица в обобщающем значении. Иллокутивный нуль отличается синтаксически от иллокутивного местоимения, поскольку местоимение 2-го лица может употребляться, в обобщающем значении, в любых падежах (Счастье – это когда тебя понимают), а иллокутивный нуль – это, как и третьеличный нуль, нулевое подлежащее: он имеет им.падеж – по крайней мере в контексте ОЛП. 3. Неопределенно-личное предложение Неопределенно-личное предложение – это односоставное предложение со сказуемым в 3 лице мн. числа наст., прош. или буд. времени, изъявительного (… играли на рояле) или сослагательного (Сменили бы нам белье!) наклонения. Оно может не иметь (ненулевого) финитного глагола: Есть дом, где вам всегда рады, Женщина всегда чувствует, когда в нее влюблены, пример из Булыгина, Шмелев 1997. Может включать показатели модальности: Нас могут заметить. НЛП легко становится частью сложного предложения, например: Иван подозревает, что за ним следят. (В отличие, например, от предложений с конситуативной неполнотой, которая относится к «явлениям главного предложения», main clause phenomena, см. Hooper, Thompson 1973, Падучева 1996: 2979.) 3.1. «Лексическое» значение третьеличного нуля Третьеличный нуль всегда обозначает человека, причем не просто одушевленное существо, например, животное, а именно человека. Так, фраза За окном мяукали (пример из Булыгина, Шмелев 1997: 346) означает, вопреки ожиданиям, что звук, свойственный кошкам, издавали люди. В Мельчук 1974 отмечается разница между НЛП Его исцарапали и пассивным предложением Он был исцарапан; она состоит в том, что первая фраза, в отличие от второй, однозначно выражает присутствие в ситуации агенса-человека. Метонимическим указанием на субъект может быть обстоятельство места: (а) В Петербурге поговаривали о какой-то предстоящей катастрофе. [В. Я. Шишков. Емельян Пугачев. (1934-1939)] (б) Им верят, как всегда в России верили полководцам. [А.Михайлов. Капкан для одинокого волка (2001)] ] В Грамматике 1980: 356 говорится: «Субъект действия или состояния, когда он известен, выражается субъектно-пространственным детерминантом». Лучше сказать, что детерминант метонимически задает референт третьеличного нуля; ср. Эта палатка спит = ‘люди, находящиеся в этой палатке, спят’, имя места обозначает людей. Придется, при этом, отличать детерминант от обстоятельства места: В этой реке не купаются ‘люди, находящиеся в этой реке, не купаются’. 3.2. Залог глагола-сказуемого в НЛП Согласно традиционным грамматикам, глаголсказуемое в НЛП имеет действительный залог. В Морфология 2009: 392 утверждается, однако, что глагол в НЛП может иметь форму пассива, что подтверждают примеры типа (в), (г): (в) В США встревожены историей с журналистом Гонгадзе (Известия, 14.02.2001); (г) Агентство Синьхуа заявило, что в КНР «шокированы» решением нидерландского правительств (Соц. индустрия, 2.12.1980). Существенно, что предложения (в) и (г) имеют детерминант, который нельзя убрать без нарушения грамматической правильности. Т.е. это не обычный детерминант, а особый, обязательный, компонент конструкции, в составе которой глагол неопределенно-личного предложения только и может быть пассивным. Кроме того, далеко не всякий глагол с объектом-лицом может выступать в пассивной неопределенно-личной конструкции этого рода. Например, В КНР осуждены Гаагским трибуналом – невозможное предложение. (В Булыгина, Шмелев 1990: 112 говорится, что пассивные формы в составе НЛП возможны только у глаголов психологического состояния, причем при наличии «локального определителя», например, Дома были очарованы ею; см. об этом также Тестелец 2001: 312.) Предложение (д), пример из Морфология 2009: 392, неправильное – пропущено «люди», и предлог с относится неизвестно к чему: (д) На геологоразведочный факультет обычно принимаются с более высоким проходным баллом (А.Битов) Так что пассивных форм на -ся в составе НЛП не зафиксировано. На этом фоне причастия встревожены, шокированы, очарованы можно было бы трактовать как атрибутивы, лишенные собственно страдательного значения. Единственный пример однозначного пассива (из Булыгина, Шмелев 1990): (е) В министерстве уже были предупреждены о нашем приезде. 3.3. Числовая характеристика референта третьеличного нуля Хотя третьеличный нуль является подлежащим при глаголе 3 лица множественного числа, он может относиться, в дискурсе, не только к множеству лиц, что допускает контекст примера (1а), но и к заведомо единичному лицу, как в (1б): (1) а. Его избили; б. – Вадим, а Максим Чертанов – это баба? – Женщина, ответили мне. (Захар Прилепин. Новый мир, 2011, №6) [Речь идет о книге: Максим Чертанов. Хэмингуей, серия ЖЗЛ. Вадим, очевидно, член редколлегии серии] Число подразумеваемых субъектов может оставаться неопределенным. В примере (2) мы только из последней фразы узнаем, что имеется в виду, скорее всего, один человек; причем на основаниях чисто прагматических – трудно себе представить, чтобы спросили сразу несколько человек, и все прищуриваясь: (2) Там с Никанором Ивановичем <…> вступили в разговор, но разговор вышел какой-то странный, путаный, а вернее сказать, совсем не вышел. Первый же вопрос, который был задан Никанору Ивановичу, был таков: ― Вы Никанор Иванович Босой, председатель домкома номер триста два-бис по Садовой? На это Никанор Иванович, рассмеявшись страшным смехом, ответил буквально так: ― Я Никанор, конечно, Никанор! Но какой же я к шуту председатель! ― То есть как? ― спросили у Никанора Ивановича, прищуриваясь. [М. А. Булгаков. Мастер и Маргарита, часть 1 (1929-1940)]. Уточнение. Третьеличный нуль, имея синтаксическое мн. число, не имеет собственно грамматического числа. Речь идет лишь о количественной характеризации его правдоподобного референта. 3.4. Падеж третьеличного нуля Падеж у третьеличного нуля всегда именительный: валентность на этот нуль глагол имеет в силу своей финитной формы. В этом отличие третьеличного нуля от эгоцентрического нуля Наблюдателя, который входит в актантную структуру, скажем, глагола показаться в любой его форме – в том числе, в инфинитивной или причастной: он никак не охарактеризован синтаксически. Падеж иллокутивного нуля – не такая простая проблема. 3.5. Референция; что значит неопределенность? Исходная гипотеза состоит в том, что подразумеваемый субъект НЛП выражает неизвестность (говорящему): (3) К тебе пришли = ‘а) пришел человек; б) один или несколько; в) мне неизвестно, кто это’. Однако в Шелякин 1991 справедливо говорится: «Семантика неопределенно-личности не раскрывается через понятие неизвестности». Так что определение (3) будет отвергнуто. 3.6. Коммуникативный статус третьеличного нуля В большей части контекстов третьеличный нуль выражает не неизвестность, а несущественность референта субъекта для говорящего: (4) У него мобильник украли; (5) Тебя сегодня спрашивали? (6) В магазин привезли новые товары. То, что третьеличный нуль выражает именно несущественность, а не неопределенность, подтверждается его принципиальной несинонимичностью с неопределенным местоимением. В предложении (3) украли не синонимично кто-то украл в такой же мере, в какой он женат не синонимично он на ком-то женат: неопределенное местоимение предполагает желание знать (см. Падучева 1997), а в семантике третьеличного нуля этот компонент начисто отсутствует. Как третьеличный нуль понижает коммуникативный ранг участвующего лица, видно на примере (1б); неупоминанием агенса, т.е. ответившего, говорящий придает больший вес самому ответу: (1б) – Вадим, а Максим Чертанов – это баба? – Женщина, ответили мне. Плюрализация – это известный способ пейоризации: мн.число девальвирует индивидуальность субъекта, см. Булыгина 19??, Красильникова 1983. Итак, НЛП сопоставляет ситуации концепт, который меняет коммуникативный ранг субъекта, подразумеваемого глаголом в личной форме действительного залога – исключает субъекта из зоны внимания говорящего. В одних случаях такая концептуализация естественна, см. (7), но в других она парадоксальна, см. (8): (7) Когда унесли свечу, Сережа слышал и чувствовал свою мать (Толстой. Анна Каренина) (8) В одно собранье Он едет; лишь вошел... ему Она навстречу. Как сурова! Его не видят, с ним ни слова. (Пушкин. ЕО) . В Тестелец 2000: 311 названы некоторые прагматические условия, способствующие уходу агенса за кадр. Например, отмечено, что глагол в НЛП часто обозначает действие, воспринимаемое на слух, когда агенс говорящему не виден, ср. пример (1б). Однако для всех контекстов концептуализации ситуации с участием третьеличного нуля едва ли можно найти общую формулировку. Как, например, объяснить распространенность НЛП с глаголами типа считать? 3.7. Референциальный потенциал третьеличного нуля а) Третьеличный нуль в позиции первого упоминания. Третьеличный нуль может иметь конкретнореферентный статус, если предложение соотносится с конкретной единичной ситуацией. (9) а. ― Ваш роман прочитали, ― заговорил Воланд, поворачиваясь к мастеру, ― и сказали только одно, что он, к сожалению, не окончен. (М.Булгаков) б. Молчали желтые и синие. В зеленых <вагонах> плакали и пели. (А.Блок) В (9а) подразумевается один субъект (Бог), а в (9б) субъект множественный. Референциальный статус третьеличного нуля в обоих случаях неопределенный. Но есть разница. Третьеличный нуль часто выражает то значение, которое свойственно местоимениям слабой определенности (Падучева 1985 /2009: 212-215). Одно из назначений местоимения слабой определенности (а оно относится в традиционной классификации к неопределенным) – выражать отказ говорящего указать участника события слушающему: (10) – Кто тебе звонил? – Человечек один. В примере из Булгакова третьеличный нуль имеет значение слабой определенности, а в примере из Блока обычная неопределенность. Так что толкование (3) было неверным – не ‘мне неизвестно, кто это’, а ‘я не сообщаю, кто это’: говорящему личность пришедшего вполне может быть известна. Третьеличный нуль может иметь родовой статус, как в предложениях Цыплят по осени считают, Лежачего не бьют, которые выражают общее суждение. В этом статусе он может быть антецедентом для подразумаваемого субъекта деепричастия: (14) Снявши голову, по волосам не плачут. Третьеличный нуль может иметь дистрибутивную референцию: (12) Бывало, он еще в постеле, ему записочки несут. Глагол несут обозначает повторяющееся действие, и у этого действия может быть каждый раз свой субъект. б) Третьеличный нуль в позиции анафóра. Третьеличный нуль, в отличие от местоимения и нуля 3 лица, не предназначен для анафорической отсылки: его функция состоит в том, что он устраняет участника из концепта ситуации, а не отсылает к нему, как это делает анафорический нуль. Однако в маргинальных случаях референциальные связи между подразумеваемым субъектом НЛП и лицами, ранее упомянутыми в дискурсе, так или иначе возникают. Так, в (13) третьеличный нуль выступает как анафор; он по смыслу кореферентен неопределенному субъекту первого предложения, и потому сам имеет неопределенную референцию: (13) Кто-то позвонил ей. Сказали, что она должна прийти на собрание. Антецедентом третьеличного нуля может быть конкретно-референтный терм. Возникает кореферентность, и сам нуль является в этом контексте конкретно-референтным. Семантика слабой определенности при этом погашается – говорящему референт известен, а слушающего в этом речевом акте не предполагается, см. (8) его не видят, а также пример из Булыгина, Шмелев 1997: 342. (13’) Варя задумалась. Я торжествовал. Меня, значит, уважали, коли задумались. (Чехов) Референция к конкретному лицу с помощью третьеличного нуля – это всегда «косвенная» референция: третьеличный нуль не предназначен быть анафором. Кореферентность третьеличных нулей между собой возможна, хотя часто является языковой игрой, см. примеры из Булгакова (2) и (9а). Пример из Д.Гранина; приводится в Булыгина, Шмелев 1997: 342. (14) Прощаясь, Ипполитов поцеловал ей руку. Впервые в жизни ей целовали руку. Статус у третьеличного нуля при сказуемом целовали общеэкзистенциальный: имеется в виду ‘какое бы то ни было лицо’ (Падучева 1985 /2009: 94). Соотношение между термом Ипполитов и третьеличным нулем может быть охарактеризовано как частичная равносильность (Падучева 1974 /2007: 131): это отношение между множеством (в данном случае – множеством лиц) и конкретным элементом из этого множества. Отношение частичной равносильности часто возникает в предложениях с придаточным определительным, ср. день и <дни>, какие бывают: На следующее утро был чудесный, мягкий день, какие бывают у нас в Абхазии в дни сбора винограда. [Фазиль Искандер. Слово (1980-1990)] 3.8. Грамматическая семантика третьеличного нуля: дистанцированность от 1 лица Когда третьеличный нуль имеет родовую референцию, говорящий часто исключается из потенциального множества лиц, которые имеются в виду в качестве субъекта: (15) Дни поздней осени бранят обыкновенн Но мне она мила, читатель дорогой, Красою тихою, блистающей смиренно. (Пушкин) В (15) мнение «других людей» противопоставлено мнению говорящего, так что множество людей, которое подразумевается в качестве денотата третьеличного нуля, исключает говорящего. В примере (16) мнение говорящего не обязательно иное, чем у «других людей», но оно из этой фразы неизвестно, поскольку третьеличный нуль как бы не имеет в виду говорящего: (16) Обычно считают, что мужчин вдохновляют на красноречие благодарные слушательницы. [Труд-7, 2002.01.28] Третьеличный нуль в этом отношении противопоставлен иллокутивному, который, напротив, имеет в виду, прежде всего, первое лицо: Когда уезжают, оставляют адрес <возможное продолжение: а я не оставил>; Когда уезжаешь, оставляешь адрес <подразумевается: я делаю так, и другие тоже >. Дистанцированность от 1 лица – это то, что отличает конструкцию с третьеличным нулем от пассивной, см. Храковский 1991: «высказывание Работу закончили в 5 часов неуместно, если речь идет о работе, выполненной говорящим, в отличие от Работа была закончена в 5 часов, где такого запрета нет». Если речь идет о работе, в которой говорящий принимал участие, то можно сказать закончили, но это не будет НЛП. Примеры из Булыгина, Шмелев 1997; пассивная форма не исключает, что субъектом является автор, а третьеличный нуль однозначно показывает, что имеется в виду только третье лицо (или множество лиц, но не включающее говорящего): как уже отмечалось ранее – как уже отмечали ранее; как здесь уже говорилось – как здесь уже говорили; спрашивается, где взять денег – спрашивают, где взять денег. Особый случай – когда подразумеваемым референтом третьеличного нуля по смыслу является именно говорящий (поскольку высказывание включает глагол речи и прямо обращено к адресату): (17) Вставай, кому говорят! Тебя просят! Вам русским языком говорят! Не нарушается тезис о том, что третьеличный нуль выражает дистанцированность от 1 лица: ситуация намеренно концептуализуется таким образом, что говорящий отказывается от своей выделенной позиции в акте коммуникации и скрывается за неким неопределенным лицом. Это частный случай использования конструкции с третьеличным нулем для создания парадоксальной концептуализации ситуации, когда главный ее участник вынесен за кадр, как в примере (8) Его не видят, с ним ни слова и (13’). В (17) в этой «коммуникативно сниженной» позиции оказывается не просто субъект действия, а говорящий в своей роли субъекта речи. Еще один пример дистанцированности от 1 лица, выраженной третьеличным нулем: фраза Пока я жива, у тебя есть место, где тебя ждут, скорее всего, имеет импликатуру ‘ждет говорящий’; но прямым текстом сказано только, что есть какие-то люди, которые тебя ждут. Так что между говорящим и множеством ждущих людей тут, в прямом смысле, нет даже частичной равносильности. Пример кажущегося нарушения правила о том, что третьеличный нуль выражает дистанцированность от 1 лица, приводится в Булыгина, Шмелев 1997: 346. Наалья Ильина следующим образом комментирует запись из дневника А.А.Реформатского («Вчера Н.И. вернулась поздно и ругала фильм. Я радовался сему»): Радовался. Оставили его одного, побежали развлекаться, ан не получилось. Здесь третьеличный нуль при сказуемых оставили, побежали по смыслу относится к говорящему – Н.И.Ильиной. Ясно, однако, что это несобственная прямая речь: говорящий, Ильина, становится на точку зрения Реформатского; только в результате этого оказывается возможной референция к ней с помощью третьеличного нуля. Референция Реформатского к себе как к третьему лицу, с помощью местоимения его, не противоречит законам несобственной прямой речи, см. Падучева 1996: 344. Во фрагменте (18), тоже из Н.Ильиной, опять-таки, вызывает недоумение то, что референтом третьеличного нуля является говорящий. (18) Позже я догадалась, в чем дело. Она привыкла ходить в молодых, … ей не нравилось, что ее громоздят на одну ступеньку с моей матерью. [«громоздила», как ясно из контекста, Н.Ильина] Мотивация этого нуля: в гипотаксическом контексте функции говорящего передаются субъекту установки, и он вправе понижать в ранге упоминаемое им лицо – хотя бы это был говорящий матричного предложения. 3.9. Акциональный класс предиката в НЛП Пример (18) (на базе Булыгина 1990) демонстрирует ограничение на акциональный класс предиката – НЛП без финитного глагола может быть неграмматичным: (18) а. *В пансионате сыты; б. В пансионате хорошо кормят. Предикатная группа всегда рады возможна в НЛП, поскольку в ней выражена многократность. 3.10. Порядок слов в НЛП В неопределенно-личном предложении имеются определенные ограничения на порядок слов, точнее – на коммуникативное членение. В контекстно независимом НЛП, с конкретной неопределенной референцией, глагол занимает рематическую позицию. В Грамматике 1980: 357 предложение (19) приводится как пример неопределенно-личного: (19) В Двине / купались | ночью. (Ю. Казаков) На самом деле, предложение (19) не может быть понято как неопределенно-личное. При рассмотрении более широкого контекста оказывается, что в нем предполагаемый субъект глагола-сказуемого во мн. числе прош.времени не третьеличный нуль, выражающий дистанцированность от говорящего, как должно быть у НЛП, а, наоборот, мы, выраженное в предтексте: И вот несколько дней назад на пароходе «Юшар» мы пришли в Мезень, и ходу было всего два дня от Архангельска … Весь июль стояла на Севере противоестественная жара. В Двине купались ночью. (Ю. Казаков. Северный дневник). Предложение (19’) может быть понято как НЛП с неопределенным подразумеваемым субъектом, поскольку глагол 3 лица мн.числа находится в рематической позиции (в теме – обстоятельство времени). (19’) В Двине ночью купались = ‘кто-то купался ночью’. Предложение (19’’), с глаголом в тематической позиции, но в наст. времени, может быть понято как НЛП с обобщенным значением: (19’’) В Двине купаются ночью = ‘обычно купаются ночью’. А предложение (19), с глаголом в прош. времени, не имеет обобщенного значения и не допускает неопределенно-личной интерпретации. Тематическая позиция глагола в НЛП не полностью исключена, но она требует специального контекста; так, Кричали далеко (пример из Грамматики 1954) вполне допустимое НЛпредложение, но оно предполагает, что о крике уже шла речь. Свойства НЛП, раскрываемые на примере (19), позволяют разгадать загадку начальной фразы «Пиковой дамы» Пушкина: Однажды играли в карты у конногвардейца Нарумова. Как заметил еще В.В.Виноградов (1938), в этой фразе чтото не в порядке. Чтобы построить обычное НЛП, достаточно было бы изменить порядок слов – передвинув глагол в рематическую позицию (Падучева 1995 /2009): Однажды у конногвардейца Нарумова играли в карты. Очевидно, Пушкин имел в виду что-то другое. В.В.Виноградов видит в этой фразе «присутствие автора». В самом деле, все становится на свои места, если в это предложение вставить мы – подразумеваемое мы позволяет интерпретировать фразу Пушкина так же, как фразу Ю.Казакова. Разница, однако, в том, что у Пушкина, в отличие от Казакова, мы не присутствует в предтексте. Можно думать, это подразумеваемое мы – остаток от первоначального замысла «Пиковой дамы», которая, согласно комментариям Б.В.Томашевского, задумывалась как повествование от 1 лица (из черновых набросков к ранней редакции повести: Года четыре тому назад собралось нас в Петербурге несколько молодых людей, связанных между собою обстоятельствами). 3.11. Грамматическая атрибуция формы глагола в НЛП В Плунгян 2011: 294 неопределенно-личная конструкция (как в Ваш роман прочитали) названа безличной (а форма глагола – имперсоналом). Но в русской грамматической традиции безличными называются конструкции с безличным глаголом (как светает, приспичило, першит <в горле>, <легко> дышится), с глаголом в безличном употреблении (как в его ветром сдуло, у меня булькает в животе) или вовсе без финитного глагола (Довольно унижаться, Можно расслабиться), т.е. конструкции с совершенно иной структурой и семантикой, см. Грамматика 1954: 12-42. Глагол в НЛП, напротив, как бы дважды личный: 1) он подразумевает подлежащее как субъект обозначаемого им действия, состояния, свойства и т.д., в отличие от безличных предложений; и 2) более того, этот подразумеваемый субъект является именно лицом, а не произвольным объектом, как в обычных двусоставных предложениях, где подлежащим может быть стол. 4. Обобщенно-личное предложение: иллокутивный нуль и обобщающее ты Пример с иллокутивным нулем в обобщенно-личном предложении: Тише <ты> едешь, дальше <ты> будешь. Пример с местоимением ты в обобщающем значении: Ну что ты будешь делать! Местоимение 1 лица мн. числа в обобщающем значении, в том числе – подразумеваемое, не рассматривается. Иллокутивный нуль – это нуль с синтаксическими свойствами 2 лица ед. числа. В контексте ОЛП падеж иллокутивного нуля именительный <в контексте безличного предложения тот же нуль имеет дат. падеж>. Иллокутивный нуль означает примерно ‘ты, я, и все такие, как я’, см. Золотова 1982, а иногда и просто ‘я’, в контексте многократного или стативного предиката; ты выражает обращенность высказывания к адресату. Надо понять противопоставленность иллокутивного нуля а) третьеличному нулю и б) анафорическому нулю (Каждый хочет жить = ‘каждый хочет, чтобы он жил’) и местоимению 3 лица (Каждый хочет, чтобы его уважали) с обобщенным антецедентом. Иллокутивный нуль может употребляться: (i) в антецедентной позиции, т.е. без антецедента, и (ii) в позиции анафора, т.е. с антецедентом. (i) Местоимение 3 лица и анафорический нуль неспособны употребляться без антецедента. А для иллокутивного нуля, как и для третьеличного, употребление без антецедента – главное: Насильно мил <ты> не будешь; В этом доме ты чувствуешь себя человеком. (ii) Иллокутивный нуль отличается от третьеличного тем, что с удовольствием выступает в роли анафора. При этом он может иметь антецедентом другой иллокутивный нуль: (1) Становится <тебе> страшно, когда об этом <ты> читаешь. Вообще, иллокутивный нуль охотно вступает в кореферентные отношения, что третьеличному нулю не свойственно. Поэтому общие суждения, которые выражают зависимость между действиями одного и того же субъекта, естественно формулируются с помощью обобщенно-личных предложений (Тише едешь, дальше будешь, Подальше положишь, поближе возьмешь, Не обманешь, не продашь и т.д.), а поговорок с неопределенно-личной структурой почти нет; ср., впрочем, пример из Булыгина, Шмелев 1997: (2) Скоро бегут, дальних не ждут. Обобщающее ты может иметь антецедентом третьеличный нуль. Так, в (3) местоимение ваша соотносится с подразумеваемым <люди>, т.е. третьеличным нулем [NB. Здесь обобщающее ты, но не НЛП]. (3) Я ее уважаю, как <люди> уважают и почитают существо, к которому вся ваша жизнь привязана (пример из Булыгина, Шмелев 1997: письмо Дантеса Геккерну, перевод с франц.) А анафорическое местоимение можно употребить только при наличии эксплицитного антецедента: (3’) … как люди уважают существо, к которому их жизнь привязана. В примере (5) иллокутивный нуль связан с местоимением я отношением частичной равносильности: (5) И рассказ свой первый я написал не потому, что мнил себя в дальнейшем писателем, а потому, что <меня> томило желание рассказать, но не станешь же <ты> рассказывать про войну тем, с кем <ты> вместе воевал. [Г. Я. Бакланов. Жизнь, подаренная дважды (1999)] В (6) иллокутивный нуль, который имеет в виду обобщенного («наглядно-примерного») говорящего, сталкивается с местоимением я, которое имеет в виду просто говорящего: (6) И поди докажи <ты> всем этим врагам и иноверцам, что есть среди награжденных еврей. Не станешь же <ты> меня всякий раз вызывать и показывать, чтоб мой профиль узрели. Вот так не повезло мне с фамилией! [Олег Глушкин. Анкетные данные (19901999)] 5. Подразумеваемый субъект в предложениях с безличным предикатом Субъект 1 лица предполагают, при отсутствии выраженного субъекта, безличные предикативы, типа больно, весело, видно, возможно, можно, видимо, заметно, интересно, жутко, горестно, досадно, приятно, хорошо, важно, безразлично, любопытно, легко, тошно, неловко, забавно, жарко, душно, обидно, радостно, скучно, грустно, страшно, трудно, ясно, похоже; плевать, лень, жаль, жалко, охота, неохота; равно как и безличные глаголы, типа хочется, придется, остается, кажется. Первое предположение было, что у этих слов лексическая валентность на эгоцентрический нуль, который в речевом режиме соотносится с говорящим, как в примерах На дороге показался всадник или Он едва ли вернется, где имеется в виду, ‘всадник показался в моем поле зрения’; ‘я считаю маловероятным, что он вернется’. Однако на самом деле, нуль при безличном предикативе имеет обобщающую семантику, так что это иллокутивный нуль (пример из Moltmann 2006): (1) Картину видно от входа = ‘можно видеть тебе, как и мне, и всякому на моем месте’. Иллокутивный нуль в контексте безличного предикатива имеет дательный падеж – как и ненулевой субъект в этом контексте. То, что подразумеваемым субъектом безличного предиката является иллокутивный нуль, позволяет дать более простое объяснение аномальности примера, обсуждаемого в Булыгина, Шмелев 1997: 344. Иллокутивный нуль при безличном приходится не может иметь антецедентом третьеличный – у этих нулей разное лицо: (2) *Когда влюблены, то часто приходится говорить не прямо о любви. (В.Шкловский) (3) а. ?Когда ухаживают за дамой, часто приходится говорить не прямо о любви. б. Когда ухаживаешь за дамой, часто приходится говорить не прямо о любви. Иллокутивный нуль (обобщающий) при безличном предикативе определяет согласование в возвратной конструкции, см. Тестелец 2001: 287-316. Так, итальянский язык требует согласования во мн. числе там, где в русском – единственное: (4) È difficile parlare di se stessi ‘трудно <всякому> говорить о себе самом’ [букв. о самих себе]. В английском языке русскому иллокутивному нулю соответствуют два местоимения – one и you; отсюда возможность двоякого построения фразы со значением ‘не всегда легко держать себя в руках на людях’ (примеры из Тестелец 2001): (5) It is not always easy <for one> to control oneself in public; (6) It is not always easy <for you> to control yourself in public. В современных «политкорректных» текстах встречается согласование во мн.числе, которое противоречит правилам английской грамматики: Almost any person is capable of occasionally feeling sorry for themselves from time to time (из Интернета). В примере из Зализняк Анна (в печати) в последней строчке по смыслу имеется в виду ‘на которых я еще не бывал’; но подставить можно только обобщающее ты, потому что должна быть выражена кореферентность с иллокутивным нулем при безличном предикативе лучше; а этот нуль связан частичной равносильностью с я, которое обозначает говорящего: Так оставьте ненужные споры – Я себе уже все доказал: Лучше гор <для тебя> могут быть только горы, На которых <ты> еще не бывал. (Высоцкий. Прощание с горами) Заключение Введены в рассмотрение понятия третьеличный нуль и иллокутивный нуль – аналог иллокутивного местоимения в обобщающем значении. Обнаружено, что иллокутивный нуль противопоставлен эгоцентрическому нулю – аналогу местоимения 1 лица ед. числа: эгоцентрический нуль, как и само местоимение 1 лица ед.числа, всегда остается конкретнореферентным. Моя благодарность С.А.Крылову, без помощи которого нельзя разобраться в том, как трактуются неопределенно-личные и обобщенно-личные предложения в Грамматике 1980. Благодарность также Анне А.Зализняк, Ю.П.Князеву, Я.Г.Тестельцу и Б.А.Успенскому за замечания и поправки. Работа опирается на статью Т.В.Булыгиной 1990 года и ее последующие работы с А.Д.Шмелевым. Многие принципиальные примеры взяты из этих работ, но объяснения у меня часто другие. Термин «эмпатия» и его синонимы я принципиально отвергаю как избыточные. Литература Апресян 1986 – Апресян Ю. Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира // Семиотика и информатика. Вып. 28. М., 1986. С. 5–33. Апресян 2004 – Ю.Д.Апресян. Интерпретационные глаголы: семантическая структура и свойства. Русский язык в научном освещении. Т. 1 (7), 5-22. Бондарко 1971 – Бондарко А. В. Вид и время русского глагола. М.: Просвещение, 1971. Булыгина 1990 – Булыгина Т.В. Я, ты и другие в русской грамматике// RES PHILOLOGICA. Филологические исследования: Памяти акад. Г.В. Степанова 1919-1986. М.-Л., 1990. С. 111-126. Булыгина, Шмелев 1990 – Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Синтаксические нули и их референциальные свойства. //Храковский В.С. (ред.) Типология и грамматика. М.: Наука, 1990. Булыгина, Шмелев 1997 – Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М., 1997. Виноградов 1936 – В.В. Виноградов В.В. Стиль «Пиковой дамы». М., 1936. Гак 1991 – Гак В.Г. Неопределенность в плане содержания и в плане выражения // Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. СПб., 1991, 72-87. Грамматика 1954 – Грамматика русского языка: В 2 т. / Под ред. В.В. Виноградова. – М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1954. Т. 2. Ч.2. Грамматика 1980 – Русская грамматика. Т. 1–2 / Отв. ред. Н. Ю. Шведова. М.: Наука, 1980. Зализняк Анна (в печати) – Зализняк Анна А. Второе лицо: семантика, грамматика, нарратология. Сдано в печать в сб. Логический анализ языка. Адресация дискурса. Золотова 1982 – Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М.: Наука, 1982. Ивлиева 2009 – Ивлиева Н.В. Местоимения с кванторным антецедентом в русском языке //Корпусные исследования по русской грамматике. М.: Пробел-2000, 2009. Красильникова 1983 – Красильникова Е.В. Некоторые проблемы изучения морфологии русской разговорной речи //Проблемы структурной лингвистики 1981. М.: Наука, 1983, 107-119. Мельчук И.А. О синтаксическом нуле // Типология пассивных конструкций. Диатезы и залоги. Л., 1974. С. 343-361. Морфология 2009 – Морфология современного русского языка. Учебник для высших учебных заведений Российской федерации. СПб: Санкт-Петербургский государственный университет, 2009. Падучева 1985 /2009 – Падучева Е. В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М.: Наука, 1985; изд. 6-е – УРСС 2009. Падучева 1995 /2009 – В.В.Виноградов и наука о языке художественной прозы // Известия ОЛЯ. Серия лит-ры и языка, т.54, N3, 1995, с. 39-48. Перепечатано в кн.: Падучева Е.В. «Статьи разных лет», М.: ЯСК, 2009. Падучева 1996 – Падучева Е. В. Семантические исследования: Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. М.: Языки рус. культуры, 1996 Падучева 1997 – Падучева Е.В. Кто же вышел из «Шинели» Гоголя? (о подразумеваемых субъектах неопределенных местоимений) //Известия РАН, 1997 N 2, 20-27; http://lexicograph.ruslang.ru/TextPdf/Shinel.pdf Падучева 2001 – Падучева Е. В. Каузативные глаголы и декаузативы в русском языке // Рус. яз. в науч. освещении. 2001. № 1. С. 52–79, http://lexicograph.ruslang.ru/TextPdf2/RJNO01-1.pdf Падучева 2011 – Падучева Е. В. Эгоцентрические валентности и деконструкция говорящего. //Вопросы языкознания, 2011, № 3, 3-18, http://lexicograph.ruslang.ru/TextPdf/egocentricals.pdf Пешковский 1938 / 2001 – Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. 6-е изд. М., 1938; изд. 8-е, доп., ЯСК 2001. Плунгян 2011 – Плунгян В.А. Введение в грамматическую семантику: грамматические значения и грамматические системы языков мира. М.: РГГУ, 2011. Рассудова 1982 – Рассудова О.П.. Употребление видов глагола в современном русском языке. Изд. 2-е. М.: Издательство "Русский язык", 1982. Тестелец 2001 – Тестелец Я. Г. Введение в общий синтаксис. М.: РГГУ, 2001. Храковский 1991 – Храковский В.С. Пассивные конструкции. // Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. СПб., 1991, 141-181. Шелякин М.А. О семантике неопределенно-личных предложений // Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. СПб., 1991, 62-72. Jakobson 1939/1971 – Jakobson R. Signe zéro. Mélanges Ch.Bally, Genève, 1939 (R.Jakobson. Selected writings. The Hague 1971, v.2). Guiraud-Weber 1984 – Guiraud-Weber M. Les propositions sans nominatif en russe moderne. P., 1984. Hooper, Thompson 1973 – Hooper J. and Thompson S. A. On the applicability of root transformations. – Linguistic inquiry, v.4, 1973, p. 465—498. Moltmann 2006 – Moltmann F. Generic one, arbitrary PRO and the first person. Natural language semantics, 2006, 257-281. Спасибо за внимание!
