- lopatinvv.ru

Судье Березовского городского суда
Свердловской области
Степановой О.А.
От потерпевшего по уголовному делу
№ 150541117, Лопатина Владимира
Владимировича,
проживающего по адресу:
г. Екатеринбург, улица Белинского, д.
206, кв. 40
Уголовное дело № 1-218/2015,
подсудимый Малышев В.К.
ХОДАТАЙСТВО
о направлении дела на дополнительное расследование
В производстве Березовского городского суда Свердловской области
находится уголовное дело № 1-218/2015 по обвинению Малышева
Владимира Константиновича в совершении преступления, предусмотренного
п. «з» ч.2 ст.111 УК РФ.
Обращаю Ваше внимание на необъективность, предвзятость,
односторонность и неполноту проведенного предварительного следствия,
которые выявлены и стали очевидны в судебном заседании, и которые не
могут быть устранены в судебном заседании. Данные нарушения,
существенно нарушают мои конституционные права и свободы, в том числе
и на доступ к правосудию.
Выразились в следующих фактах:
1. Следователь, неправильно установив фактические обстоятельства дела,
дал им неверную юридическую оценку, квалифицировав их по п. «з»
ч.2 ст.111 УК РФ, вместо ст. 30 УК РФ и ст. 105 УК РФ, поскольку все
обстоятельства дела, материалы дела, вещественные доказательства,
заключения экспертиз, показания свидетелей, потерпевшего и
подсудимого свидетельствуют о совершении преступления не по
внезапно возникшему преступному умыслу из личной неприязни, а о
совершении Малышевым В.К. преступления с целью убийства с
корытным мотивом в имущественных интересах близкого
родственника (дочери подсудимого), т.е. совершении преступления
1
2.
3.
4.
5.
против жизни человека, и последующем возникновением права
собственности у наследников.
Следователь проигнорировал тот факт, что разнящиеся показания
подсудимого не согласуются с показаниями экспертов, потерпевшего и
свидетелей; на очной ставке следователь также не пытался устранить
существенные противоречия в показаниях между потерпевшим и
подсудимым. (т. 1 л. д. 32-38, 39-44, т. 1 л. д. 51-52, т. 1 л. д. 83-87, т. 1
л. д. 88-92, т. 1 л. д. 119-121, т. 1 л. д. 130, т. 1 л. д. 153, т. 1 л. д. 167173, т. 1 л. д. 174, т. 1 л. д. 194-200, т. 1 л. д. 208-212, т. 2 л. д. 245-248).
Допросы обвиняемого Малышева В.К. поверхностны, не полны,
затрагивают исключительно сами обстоятельства преступления, однако
не выясняются события и обстоятельства, предшествующие
преступлению. Несмотря на тот факт, что в ходе допроса потерпевшим
делался акцент на данные обстоятельства.
Следователь односторонне и неполно проводит повторные допросы
подсудимого таким образом, что они лишь в очередной раз
подкрепляют ложную фабулу подсудимого о якобы внезапно
возникшем бытовом характере преступного умысла, игнорируя тот
факт, что всякий раз последующие показания подсудимого вступают в
явные противоречия с его ранее данными показаниями.
Следователь ненадлежащим образом, поверхностно, допросил тех
свидетелей, с чьих слов подсудимый сформировал свой преступный
умысел, и в чьих имущественных интересах совершал преступление;
таким образом, следователь не допросил вышеуказанных свидетелей на
предмет выявления возможного шантажа потерпевшего дочерью
подсудимого с целью вымогательства под угрозой распространения
сведений, позорящих потерпевшего, и фактов искусственного создания
вины потерпевшего (т. 1. л. д. 83-87), т.е. следователь не истребовал
никаких доказательств, подтверждающих обоснованность претензий
дочери подсудимого к потерпевшему, т.е. следователь, предвзято
допросив вышеуказанных свидетелей, поставил цель лишь подкрепить
фабулу подсудимого о якобы неприязненных отношениях с
потерпевшим, т.е. не были исследованы возможные факты
подстрекательства, а также не дана какая-либо правовая оценка данным
обстоятельствам.
Следователь, не допросив ни подсудимого, ни свидетелей, ни
потерпевшего на предмет выявления обоснованности претензий
подсудимого,
предъявленных
в
рукописном
заявлении,
к
потерпевшему (т.1 л. д. 148-152, т. 1 л. д. 153), делает необъективное,
предвзятое и необоснованное заключение о наличии якобы
неприязненных отношений между потерпевшим и подсудимым лишь
на основании текста рукописного заявления, которое сам подсудимый
в ходе судебного заседания называет «бредом сумасшедшего», не
может
привести
никаких
доказательств,
подтверждающих
обоснованность своих претензий предъявленных в заявлении,
2
подтверждает, что все претензии сформированы со слов дочери, и
заявляет, что с потерпевшим у него были и остаются ровные,
доверительные отношения. Следователь также не выявляет и природу
происхождения данного рукописного заявления, не устанавливает
факт, было ли оно намеренно выложено на обозрение на тумбочку для
полиции после совершения нападения на потерпевшего с целью
скрытия следов преступления и/или введения следствия в заблуждение.
6. Следователь необоснованно делает заключение о внезапно возникшем
преступном умысле, игнорируя установленные факты приобщенные к
материалам дела: 1) события предшествующие и приведшие к
преступлению - подсудимый сформировал преступный умысел со слов
дочери и жены; 2) планирование и подготовка к преступлению подсудимый вызванивал потерпевшего и, намеренно введя в
заблуждение о цели визита, добивался, чтобы потерпевший приехал
именно тогда, когда никого не было в доме, просил жену не приезжать
домой; 3) совершение преступления - из аудиозаписи, на которой
зафиксирован непосредственно момент нанесения подсудимым
телесных повреждений потерпевшему, ясно, что нападение
совершается планомерно, последовательно, хладнокровно и с
жестокостью (т. 1 л. д. 147, т. 1 л. д. 167-170). Вывод следователя о
внезапно возникшем преступном умысле не подтверждается и
заключением психиатрической экспертизы (т. 2 л. д. 245-248). Чтобы
искусственно подкрепить свой вывод о внезапно возникшем
преступном умысле, следователь даже не пытается установить факт
отсутствия
разрыва
во
времени между обстоятельствами,
возбудившими подсудимого, и последовавшим умышленным
причинением телесных повреждений потерпевшему. Более того,
следователь необоснованно делает вывод о внезапности возникшего
преступного умысла, игнорируя факт отсутствия неправомерных
действий потерпевшего - насилия или тяжких оскорблений, как
необходимых признаков обусловливающих внезапно возникший
преступный умысел. Таким образом считаю, что следователем не верно
квалифицированы действия Малышева В.К. исходя из полученных
материалов уголовного дела и собранных доказательств.
7. Следователь не провел фоноскопическую экспертизу аудиозаписи, на
которой
зафиксирован
непосредственно
момент
нанесения
подсудимым телесных повреждений потерпевшему (т. 1 л. д. 147) с
целью установления природы возникновения и характера шумов и
звуков, их последовательности во времени и интервалы времени между
ними, которые идентифицируют существенные обстоятельства
совершения преступления – момент и характер нанесения первого
удара ножом, нанесения семи ударов по рукаву толстовки, момент
падения потерпевшего, наличие характерного звука падения ножа
рядом с диктофоном, был ли нож позже поднят подсудимым и т.д.,
чтобы согласовать выводы фоноскопической экспертизы с выводами
3
трассологической экспертизы и показаниями потерпевшего и
подсудимого.
Аудиозапись
расшифрована/стенографирована
некачественно – некоторые реплики в протоколе указаны неверно или
полностью отсутствуют. Не была истребована также и лингвистическая
экспертиза речи подсудимого в момент совершения преступления для
выявления намеренности, запланированности, не внезапности и
жестокости совершения нападения, отсутствием характерных для
личной неприязни лингвистических признаков речи подсудимого во
время совершения притупления, чтобы согласовать выводы
лингвистический экспертизы с выводами психолого-психиатрической
экспертизы. В период проведения предварительного расследования мне
не оказывалась квалифицированная юридическая помощь и я не знал,
что данное ходатайство о назначении и проведении данных экспертиз
можно было заявить ранее, однако на данный момент я считаю, что
проведение данных экспертиз необходимо по изложенным выше
основаниям.
8. Следователь проигнорировал исследование аудиозаписи, на которой
зафиксирован момент совершения преступления, которая является
главной уликой подтверждающей: 1) не внезапный, а запланированный
характер преступного умысла; 2) отсутствие побудительного мотива
личной неприязни при совершении нападения; 3) явное намерение
подсудимого нанести более девяти ударов ножом, из которых только
одно достигло цели, т.е. явное намерение подсудимого довести до
логического конца свой преступный умысел - вызвать наступление
смерти у потерпевшего; 4) факт того, что преступный умысел вызвать
наступление смерти у потерпевшего не был доведен до конца по не
зависящим от подсудимого обстоятельствам (потерпевший смог
вырваться и убежать на улицу); 5) инсценирование подсудимым
самоубийства с целью скрыть следы преступления и подкрепить свою
фабулу о невиновности, что также согласуется с выводами психологопсихиатрической экспертизы (т. 2 л. д. 245-248) и показаниями самого
подсудимого в судебном заседании, а также боязнью уголовного
наказания, о чем Малышев В.К. также сообщил в зале суда.
9. Следователь не проверил на месте преступления показания ни
потерпевшего, ни подсудимого, чтобы восполнить имеющий
существенное значение для уголовного дела пробел в показаниях
подсудимого, по факту возникновения семи сквозных ножевых
повреждений на рукаве кофты (т. 1 л. д. 119-121, т. 1 л. д. 32-38, 39-44).
А именно следователем не проведена проверка показаний на месте как
с моим участием, так и с участием Малышева В.К. В ходе проведения
данного следственного действия можно устранить пробел в показаниях
подсудимого, по факту возникновения ножевого пореза 5-го пальца
левой кисти потерпевшего, который имеет существенное значение для
уголовного дела (т. 1 л. д. 51-52, т. 1 л. д. 32-38, 39-44).
4
10.Следователь не допрашивает подсудимого и свидетелей на предмет
инсценирования подсудимым самоубийства с целью скрыть следы
преступления и подкрепления своей фабулы о невиновности, оставляя
таким образом противоречие между фактом попыткой самоубийства и
выводами психолого-психиатрической экспертизы (т. 2 л. д. 245-248).
Более того, по данному факту (попытка суицида) сотрудниками
Следственного комитета РФ, в чьи обязанности, согласно
действующему УПК РФ входит проверка сообщений о данных
происшествиях не принято процессуального решения, что еще раз
демонстрирует допущенные нарушения УПК РФ.
Данные факты свидетельствуют о неполноте, необъективности,
предвзятости, односторонности проведенного следствия, которые не могут
быть восполнены либо устранены в судебном заседании, а также о наличии
оснований для возможного привлечения к уголовной ответственности других
лиц при невозможности выделить о них материалы дела, т.е. поверхностное
расследование доказательств по данному уголовному делу и существенных
обстоятельств совершения преступления привели не только к ошибкам в
расследовании, выявления цели и мотива преступления, но и правовой
квалификации действий подсудимого.
На основании изложенного, принимая во внимание характер подлежащих исследованию доказательств, их значение для вывода о достаточности
оснований
к
преданию
суду,
руководствуясь
действующим
законодательством и Конституцией РФ
ПРОШУ:
Вернуть уголовное дело для дополнительного расследование для
устранения возникших препятствий его рассмотрения судом, так как
фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении
свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий
подсудимого, как более тяжкого преступления, общественно опасного
деяния.
Дата ___________________
Подпись
5