1988 г.

№ 12. Из книги М. С. Горбачева «Перестройка и новое мышление для нашей
страны и для всего мира»
[1988 г.]
Есть такое выражение в исторической науке, да и в политическом обиходе:
«революция сверху». И событий такого рода в истории было немало. Только не надо их
путать с государственными, дворцовыми переворотами. Имеются в виду глубокие,
революционные по сути преобразования, которые осуществляются по инициативе самой
власти, хотя и становятся необходимыми в результате объективного изменения ситуации
и настроений в обществе.
Вроде бы и нашу нынешнюю перестройку можно назвать «революцией сверху».
Верно, что перестройка началась по инициативе Коммунистической партии и идет под ее
руководством. Партия нашла в себе мужество и силы для выработки новой политики,
сумела возглавить и развернуть процесс обновления общества. И начала она с себя, с
самоочищения. Об этом мне пришлось откровенно сказать на встрече с партийным
активом в Хабаровске летом 1986 года. Начинать надо с себя. Каждому брать на себя
ответственность — и в Политбюро, и на местах, и в первичных организациях.
Поочиститься надо всем, а у кого не получится — помочь. Главное — все делать по
совести. Ведь кое к чему мы попривыкли в обстановке отсутствия гласности. Это касается
и простых людей, и должностных лиц.
Это не значит, что надо заигрывать с людьми, как это бывает в некоторых странах в
период избирательной кампании. Наш народ этого не любит. Надо говорить людям
правду, не бояться своего народа. Гласность — это атрибут социализма. Но не перевелись
еще лица, в том числе руководители, которые рекомендуют для всех социалистическую
мораль, а для себя — некий суррогат, то есть то, что для него лично подходит. Так не
пойдет.
В общем, с партии, с ее руководства и была начата перестройка. Мы пошли как бы
от вершины пирамиды к ее основанию. И все же формула «революция сверху» не вполне
подходит для нашей перестройки, по крайней мере, требует существенных оговорок. Да,
инициатором перестройки было руководство партии, ее программа разрабатывалась и
принималась в высших партийных и государственных органах. Правильно, что
перестройка — не стихийный, а направляемый процесс. Но это лишь одна сторона дела.
Перестройка не была бы подлинно революционным делом, не приобрела бы
нынешнего размаха, не имела бы прочных шансов на успех, если бы в ней не слились
воедино, не сомкнулись инициатива верхов и широкое массовое движение снизу. Если бы
в ней не были выражены коренные перспективные интересы всех трудящихся. Если бы
массы не увидели в ней свою программу, ответ на собственные раздумья, признание
собственных назревших требований, наболевших выводов. Если бы народ не поддержал
ее столь горячо и действенно.
Сам характер перестройки предполагает, что она должна происходить на каждом
рабочем месте, в каждом трудовом коллективе, во всей системе управления, в партийных,
государственных органах, включая Политбюро и правительство. Перестройка касается
всех — от рядового коммуниста до секретаря ЦК, от рабочего до министра, от инженера
до академика. Она может быть доведена до конца, лишь став общенародным делом. Но в
любом случае каждый должен делать свое дело честно, добросовестно, с полной отдачей
сил и знаний. При таком движении постепенно затрагиваются, вовлекаются в перестройку
все более широкие слои народа.
Когда предлагается серьезный, продуманный подход, то он непременно встретит
понимание и поддержку со стороны трудящихся. Мы в последние годы стараемся
действовать именно так. Может быть, еще не до конца осознали, выяснили для самих себя
и показали народу всю сложность обстановки, в которой оказалась страна, и что
предстоит сделать. Но главное сказали и в ответ получили одобрение и поддержку.
Слабости и непоследовательность всех известных «революций сверху» как раз и
объясняются нехваткой такого подпора снизу, согласия и единодействия с массами. А раз
всего этого не хватало, значит, требовался больший или меньший насильственный нажим
сверху вниз. В результате возникали деформации в ходе преобразований, отсюда и их
высокая социально-политическая и нравственная «цена».
Своеобразие и сила перестройки в том, что это одновременно революция «сверху»
и «снизу». В этом одна из самых надежных гарантий ее успеха, ее необратимости. Мы
будем решительно добиваться того, чтобы массы, «низы» получили все свои
демократические права и научились ими пользоваться — привычно, компетентно,
ответственно. Жизнь наглядно подтверждает, что на крутых поворотах истории, в
революционной обстановке народ демонстрирует удивительную способность слушать,
понимать и откликаться, если ему говорят правду. Даже в самые трудные моменты после
Октябрьской революции и во время гражданской войны Ленин поступал именно так, шел
к трудящимся и откровенно говорил с ними. Поэтому так важно для перестройки
поддерживать высокий тонус политической и трудовой энергии масс. <...>
Советские люди убеждены: в результате перестройки, демократизации страна
станет богаче и сильнее. Жизнь будет лучше. На пути перестройки, повторяю, есть и
будут трудности, подчас немалые, мы этого не скрываем. Но мы с ними справимся. Мы в
этом уверены.
<…> За два с половиной года, прошедших с апреля 1985 года, мы прошли большое
расстояние в осмыслении и мировой ситуации, и путей ее изменения к лучшему. Я еще
скажу о практических шагах, предпринятых нами в интересах радикального оздоровления
международной атмосферы. Но сейчас — о наиболее существенном.
Придя на своем XXVII съезде к концепции противоречивого, но взаимосвязанного,
взаимозависимого, по сути дела, целостного мира, мы стали на этой основе выстраивать и
свою внешнюю политику. Да, мы остаемся разными — что касается социального выбора,
идеологических и религиозных убеждений, образа жизни. различия, конечно, будут
оставаться. Но что же, нам стреляться из-за них? Не правильнее ли будет перешагнуть
через то, что нас разделяет, ради общечеловеческих интересов, ради жизни на Земле? Мы
свой выбор сделали, утверждая новое политическое мышление и обязывающими
заявлениями, и конкретными действиями и поступками.
<…> Мы смотрим открытыми глазами на происходящее. Видим, что стереотипы
живучи, глубоко укоренилось старое мышление, питающее и милитаризм, и имперские
амбиции, когда другие страны по-прежнему рассматриваются лишь как объект своей
политики и иной деятельности, отказывая им в праве на собственный выбор, на
самостоятельную внешнюю политику.
<…> Путь к нормализации международных отношений в экономике, в сфере
информации, экологии — должен проходить на основе широкой интернационализации.
Запад, похоже, хотел бы действовать в рамках «семерок» и «пятерок», так сказать, между
собой, в своем «домашнем кругу». С этим связаны, очевидно, и попытки дискредитации
Организации Объединенных Наций. Утверждают, например, что она теряет лицо, чуть ли
не деградирует. И это говорится сегодня, когда в мире так много изменений, когда он
насыщен самыми различными интересами многочисленных государств и когда поиск
баланса этих интересов — забота забот. В этих условиях, как никогда, велика роль
Организации Объединенных Наций с ее опытом налаживания международного
сотрудничества.
Верно, усилия ООН не всегда были успешными. Но именно эта организация, на
мой взгляд, является наиболее подходящим форумом для поисков баланса интересов
государств, без чего не будет стабильности в мире.
Я понимаю, что в один день все не переменится, понимаю, что у нас и у Запада
будут сохраняться различные подходы к конкретным ситуациям. Но это не отменяет того,
что ныне народы мира, как мне уже приходилось говорить, подобны связке альпинистов
на горном склоне. Они могут либо вместе взбираться дальше, к вершине, либо вместе
сорваться в пропасть. А чтобы этого не случилось, политическим деятелям надо
подняться над узко понятыми интересами, осознать весь драматизм современной
ситуации. Вот почему так остро стоит вопрос о необходимости нового осмысления всей
международной обстановки, всех ее образующих факторов.
В нынешнем мире нельзя строить политику на основе подходов 1947 года,
доктрины Трумэна и фултонской речи Черчилля. Надо мыслить и действовать по-новому.
Причем история торопит, не дает времени на раскачку. Завтра может быть поздно. А
послезавтрашний день может и не наступить вовсе.
Основной, исходный принцип нового политического мышления прост: ядерная
война не может быть средством достижения политических, экономических,
идеологических, каких бы то ни было целей. Этот вывод носит поистине революционный
характер, ибо означает коренной разрыв с традиционными представлениями о войне и
мире. Ведь именно политическая функция войны всегда служила ее оправданием, ее
«рациональным» смыслил. Ядерная же война — бессмысленна, иррациональна. В
глобальном ядерном конфликте не оказалось бы ни победителей, ни побежденных, но
неминуемо погибнет мировая цивилизация. Это, собственно, даже и не война в
привычном понимании, а самоубийство.
Впрочем, развитие военной техники приобрело такой характер, что теперь и
неядерная война по своим гибельным последствиям становится сопоставимой с ядерной
войной. Поэтому и к этому «варианту» вооруженного столкновения крупных держав
правомерно отнести оценки, к которым мы пришли в отношении войны ядерной.
Отсюда совершенно новая ситуация. Образ мысли и образ действия, основанные на
применении силы в мировой политике, формировались веками, даже тысячелетиями Они
укоренились в качестве, казалось бы, незыблемых аксиом. Теперь же они утратили всякое
разумное основание. Бывшая для своего времени классической формула Клаузевица, что
война есть продолжение политики, только другими средствами, безнадежно устарела. Ей
место в библиотеках. Впервые в истории жизненной потребностью стало положить в
основу международной политики общечеловеческие морально-этические нормы,
очеловечить, гуманизировать межгосударственные отношения.
<…> Единственный путь к безопасности — это путь политических решений, путь
разоружения. Подлинная, равная безопасность в наш век гарантируется все более низким
уровнем стратегического баланса, из которого необходимо полностью исключить ядерное
и другие виды оружия массового уничтожения.
<…> Новое политическое мышление требует признания еще одной простой
аксиомы: безопасность — неделима. Она может быть только равной для всех или же ее не
будет вовсе. Единственная ее солидная основа — признание интересов всех народов и
государств, их равенства в международной жизни. Нужно, чтобы собственная
безопасность сочеталась с такой .же безопасностью всех членов мирового сообщества.
<…> Новое политическое мышление столь же категорично диктует характер
военных доктрин. Они должны быть строго оборонительными. А это связано с такими
новыми или сравнительно новыми понятиями, как разумная достаточность вооружений,
ненаступательная оборона, ликвидация дисбаланса и асимметрий в различных видах
вооруженных сил, развод наступательных группировок войск между двумя блоками и т.п.
<…> Нельзя переносить идеологические разногласия в сферу межгосударственных
отношений, подчинять им внешнюю политику, ибо идеологии могут быть полярными, а
интерес выживания, предотвращения войны является всеобщим и высшим.
Наряду с ядерной угрозой новое политическое мышление рассматривает решение и
всех других глобальных проблем, включая проблемы экономического развития и
экологии, как органическое условие обеспечения прочного и справедливого мира.
Мыслить по-новому — значит, в частности, видеть прямую связь между разоружением и
развитием. <…>
Печатается по:
Горбачев М. С. Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира.
— М.: Политиздат, 1988.