Ольга Сванберг: «Паника» в Копенгагене Датский вариант спектакля по пьесе Мюллюахо 09 марта 2008 / 01:16:09 «…это мужчина, который не может выразить свои подлинные чувства. Он только теоретически способен любить и наслаждаться красотой жизни. Но всю свою жизнь он только убегал. Убегал от себя, от своих чувств. В его глазах живет печаль. Вечная печаль.» Мика Муллюахо «Паника» Режиссер и драматург, директор театра «Ryhmäteatteri», преподаватель финской театральной академии Мика Мюллюахо (1966 г.р.) написал и поставил свою первую пьесу «Паника» довольно поздно, в преддверии своего 40-летия в 2005 году. Это смешная, трогательная и непростая история трех мужчин «на грани нервного срыва». Лео, тринадцать лет проживший с Мари, кажется слабым и недалеким. Он сам готов признать свою ограниченность и прибегает к помощи друзей в критический период отношений с Мари. Собственно на фоне проблем Лео и разыгрывается драма, вскрывающая глубину внутренних конфликтов внешне благополучного и всезнающего Макса и «суперменистого», успешного Джона. Выясняется, что Макс, от которого несколько лет ушла Хейди, впал в депрессию и после аварии замкнутом пространстве. А Джон, чья мужская связей, после неожиданного закрытия его передачи изумленных зрителей. назад после десяти лет совместной жизни в метро испытывает приступы паники в самооценка поддерживается количеством на телевидении срывается прямо на глазах Через сложное осознание собственных проблем в каждом из троих проявляется способность к помощи и взаимопониманию. Я прочитала пьесу на языке оригинала по-фински и в переводе на русский (перевод Йоэла Лехтонена и Павла Руднева). Перевод вызвал у меня противоречивые чувства. С одной стороны, пьеса изложена очень хорошим языком и удивительно удачно передан финский сленг, ставший в переводе таким русским. Но, с другой стороны, перевод мне показался слишком «авторским». Он, на мой взгляд, несколько меняет характеры персонажей и полутона их взаимоотношений. Больше всего это касается Лео. В финском варианте почти нет мата, несколько раз он вырывается у Макса в порывах раздражения. В русском же варианте матерится и достаточно грубо почему-то Лео. Даже невинное «гейша» в его исполнении в русском переводе заменено на «б…». Зато из русского варианта удален кусок монолога Макса про мытье унитаза и боязнь бактерий у мужчин. А финская прямолинейность Лео в обсуждении своих экскрементов превратилась в русском переводе чуть ли не в научно-популярную беседу о дисбактериозе. Но ведь в этом как раз весь Лео: прямодушно высказываться про свои испражнения, но с большой деликатностью, если не сказать, целомудрием, про взаимоотношения мужчины и женщины. А в русском варианте это слегка перевернуто с ног на голову. Уж пусть простят меня коллеги-переводчики. Я так тщательно изучила финский и русский варианты пьесы потому, что представилась возможность посмотреть ее на датском языке в Копенгагене. В Финляндии пьеса уже прошла, а в Питере премьера состоится только в конце апреля. Поскольку по-датски я не говорю, нет никакой возможности покритиковать датский перевод. Но благодаря незнанию языка я смогла сконцентрироваться на самобытной сценографии Камиллы Бьёрнвэд. Минималистский стиль, как указано в пьесе. По краям две симметричные двери: слева — туалета, справа — лифта, которые хорошо «работают» весь спектакль. Белые стены, окрашенные снизу темной краской. Сверху вдоль стен — три ряда витражного стекла «под кафель» с разноцветной подсветкой. В начале первого акта — это красный цвет. В центре — огромный пятисекционный красный диван, трансформирующийся в три кресла. Как дополнительные сигналы тревоги «вспыхивают» то красная книга в руках Макса, то красная футболка под черным пиджаком Джона. Если перевести с психоаналитического языка, который в свое время предложили Фрейд и его последователи, тревога — это разрыв между прошлым и будущим, т.е. у человека практически нет настоящего, он не живет настоящим, а переживает то, что было в прошлом и боится за будущее.* Во втором акте красный мастодонт-диван, как бы символизирующий панику, растаскивается по углам и покрытый мягкими игрушками неагрессивных цветов превращается в уютные пятна интерьера. И стоп-кадр, запечатлевший лица трех героев, как будто возвращает им настоящий момент и восстанавливает связь прошлого и будущего. Сдержанные датчане очень темпераментно принимали пьесу, хлопали, хохотали, в «коронном номере» Джона чуть ли не устроили ему овацию стоя. Зал мест на 700 был почти полон. При моей привычке покупать самые дешевые билеты в последний ряд, а потом садиться в первые ряды, номер не прошел, удалось пересесть рядов на 10 вперед, не ближе. Такая любовь жителей Датского королевства к театру очень порадовала. Теперь с нетерпением буду ждать премьеры в Питере. Режиссер датского спектакля — Мортен Кирксков, актеры: Макс — Анэс Бертельсен, Лео — Николай Коперникус, Джон — Троэльс Лубу. *из беседы с ведущим психологом медицинской ассоциации, врачом-психотерапевтом Эдуардом Бабаяном Адрес статьи в Интернете: http://urbanlife.fi/culture/2008/03/09/panika_v_kopengagene.html