Как же быть? I. За окном еще было темновато, когда я

Как же быть?
I.
За окном еще было темновато, когда я пробудился под перезвон своего будильника. Да…
сегодня 8 марта! Натянув в темноте на себя привычные вещи, еще сонный, я пошел на рынок.
На улице тем временем уже стало светать.
Холодный, пронизывавший насквозь и дувший, к тому же, со всех сторон ветер трудно
было назвать теплым весенним ветерком. Я замерз так сильно, что мне ничего не оставалось,
как съежиться, поднять ворот на куртке и попытаться согреться. Тем временем, я подошел к
рынку. Я уже знал, что никакие розы покупать не стану. Почему-то нестерпимо захотелось
простоты – обычных приятных весенних цветов.
Прямо у входа на базар стояла огромная корзина таких милых, весенних и очень красивых
цветов. Как ни странно, это были простые мимозы.
- Как же быть? Где же хозяйка всего этого богатства? – поинтересовался я. Смотря на них,
безусловно, стало теплее, но ветер не унимался.
- Сейчас, милок, сейчас она подойдет, отошла на минутку, - ответила женщина из соседней
палатки, которая, как ни странно, уже сейчас продавала соленые огурцы.
Как же должны обрадоваться мои – жена и дочка! Да, при виде такой красотищи они не
устоят. Лишь эти мысли приходили в голову, пока я стоял в стороне.
II.
Совсем близко от меня, буквально в нескольких шагах, стоял пожилой мужчина - дедуля.
Странным был его вид. Я даже сразу и не скажу, почему все же создалось такое необычное у
меня впечатление.
Плащ был, чтобы не соврать, годов семидесятых по фасону. При этом он был аккуратным,
чистым и практически во всех местах зашитым. Брюки были отутюжены, но, по-видимому, тоже
старенькими. Ничто не могло скрыть серьезный возраст башмаков старика. Он же очень
старался придать им человеческий вид. Рубашка была поношенной, но чистой и наглаженной.
Непреклонным, гордым и вместе с тем добродушным было лишь лицо этого старика.
Старичок весь прозяб. Его трусило от холода, он посинел уже от этих порывов безжалостного
ветра.
Мне стало как-то не по себе от всего увиденного – меня передернуло даже…
III.
Я тоже уже начал превращаться в ледышку, а продавца все никак не было.
Я не переставал рассматривать этого старичка. Весь его образ говорил о том, что он не скряга и
не алкаш. Этот человек скорее был похож на измученного, задавленного бедностью человека.
Мне даже показалось, что он стесняется «такого» своего положения.
Наконец к корзине подошла хозяйка.
Старичок, чуть стесняясь, направился к ней.
Я тоже решил не стоять.
Я остался на приличном расстоянии, но слышал весь разговор.
- Милочка, подскажи старику, сколько денежек стоит веточка твоих красивых цветочков? – елееле шевеля замерзшими губами, прошептал старик.
- Надоела алкашня! Уходи прочь, пошел, я сказала, нечего здесь попрошайничать, алкаш чертов
– накинулась она на деда.
- Что ты милочка, что ты… Я же честно купить у тебя хочу, не попрошайничаю. Мне бы только
одну веточку надо… - повторил старик.
У деда проступила скупая слеза.
- Мне что, заняться нечем? Зачем ты мне нужен с одной веточкой, а? – не унималась
продавщица.
- Не ругайся, деточка, не надо. Ответь просто, сколько деньжат надо и все... – также робко
сказал старик.
- Ну ладно, с тебя она будет стоить пять рублей… - на лице продавщицы цветов скользнула
злобная и самодовольная улыбка.
Старик залез в карман плаща и вынул оттуда какие-то деньги. Их было совсем немного.
- Деточка, ну, посмотри, может, отыщешь чего на мои копеечки – с горечью в голосе спросил
дед.
Одно разочарование и боль были видны в слезных глазах старика. Я до сих про в жизни
подобного не встречал.
Было видно, что старик очень замерз, его прямо трусило от холода.
- Ты издеваешься, алкаш? Ну да ладно, сейчас будет тебе цветок – злобно гаркнула старухахозяйка.
Правда она все-таки нагнулась к цветам и решила посмотреть, может чего найдется.
- Давай-давай, побыстрее… взял и иди подальше уже, иди... Некогда мне с тобой возиться,
понял? – свирепствуя, прокричала продавщица.
Старенькие, все в морщинах, руки деда держали цветок, который оказался поломанным.
Как ни старался дедуля хоть что-нибудь сделать с этой веточкой, хоть как-то ее оживить –
ничего не выходило. Да и не вышло бы – он же не волшебник, а как ее поправишь?
IV.
Я налетел на продавщицу с бранью.
Я был в тот момент весьма угрожающим. Во взгляде продавщицы появился какой-то кроличий
испуганный вид. Она глядела на меня и молчала.
- Дед, подожди минутку… - сказал я старику.
Я негромко, но отчетливо спросил у этой курицы, сколько стоят все ее мимозы в корзине.
- Что вы, что вы…? Я, право, и не знаю… - пробурчала та нам в ответ.
- Мне что, повторить? Ведро, понимаешь, ведро, сколько стоит?
- Что вы нападаете, все я знаю – ведро Мимоз стоит 50 рублей – испуганно ответила
продавщица.
Дед, правда, стоял совсем растерянный, не понимал, бедняга, что происходит.
Я швырнул тетке деньги и, не спрашивая разрешения, вынул все цветы и отдал испуганному
старику.
- Вот, старик, держи, это тебе… - сказал я, глядя на него. Он не хотел брать цветы, пытался
сдержаться, не показывать слабости, не показывать слез. Он даже не догадывался, что для меня
это совсем не казалось слабостью, наоборот – это была его сила.
Капли слез скользнули и по моему тоже замерзшему лицу…
А дедуля все качал головой и своим видом показывал, что он не может взять столь дорогой для
него подарок.
- Пойдем, пойдем… - сказал я в итоге. Пришлось идти вместе со дедом, так сильно он
упрямился брать цветы, да и вообще… Даже в гастроном пришлось тянуть его силой.
Так я и сделал – бутылка красного вина и симпатичный тортик.
- Дедуль, ты, давай, держись! Не отказывайся от моего подарка! Иди к своей жене… Бери уже
цветы, торт, и иди, для меня эти пятьдесят рублей совсем не важны, а тебе с одной мимозой
тоже на праздник идти будет нехорошо совсем.
У того же, от всего происходящего еще больше покатились предательницы-слезы, он еще
больше задрожал.
Я сам не мог настроить себя на другой лад – тоже катились слезы, одна за другой…
Проявив еще настойчивость, я все-таки смог отдать деду все. И пошел прочь из гастронома.
- Спасибо, спасибо тебе… Супруга так счастлива будет, что я ее такими подарками сегодня
завалю… Она, бедняжка, приболела. Ну, ничего… Спасибо, родной, спасибо!
От слов старика у меня закружилась голова, и сжалось сердце, я вышел на улицу, чтобы
мороз охладил меня. После я купил своей семье подарки и отправился домой. Но мысль о
старике еще долго не покидала меня.