ФУНКЦИИ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТИ В РОМАНЕ Б. АКУНИНА

ФУНКЦИИ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТИ В РОМАНЕ
Б. АКУНИНА «ВЕСЬ МИР ТЕАТР»
© Брагина М.А.
Поволжская государственная социально-гуманитарная академия, г. Самара
Интертекстуальность играет большую роль в произведениях Бориса
Акунина. Он выстраивает при помощи интертекста сложные игровые отношения с читателем (например, у автора есть роман Ф.М., который является переработанной версией «Преступления и наказания» Ф.М. Достоевского, причем события показаны не с позиции Раскольникова (который, кстати, не является там убийцей), а с точки зрения Порфирия Петровича). Иной способ выражения понятие интертекстуальности получает в романе «Весь мир театр».
Под интертекстуальностью мы будем подразумевать явление, когда
один текст умышленно ссылается на другой, образуя при этом определенный вид отношений, при которых текст источника оказывает влияние на заимствующий, и наоборот. Сам же факт упоминания мы назовем интертекстом.
Основные формы выражения, которые мы встретим, будет цитация,
реминисценция, аллюзия.
Борис Акунин написал множество произведений, но особенно его прославили книги (и фильмы) об Эрасте Петровиче Фандорине – талантливом
детективе. «Весь мир театр» 13 книга о его приключениях. В ней Фандорин
предстает уже состоявшимся мужчиной, готовящимся к старости. Но неожиданно ему приходится прекратить постижения своего «Я» и отправиться на
новое расследование. Эраст Петрович попадает в театр. Именно развитие действия на театральной сцене и влечет за собой некую «однонаправленность»
интертекстов – роли, сценарии, сюжеты и даже клички взяты из известных
произведений мировой литературы. Для простоты понимания выделим категории: Герои, Цитаты (явные, и «без кавычек»), Сюжетные зарисовки.
Итак, в романе заимствовано множество героев, начиная от Антиноя (мифологический фаворит римского императора, обожествленный после смерти)
и заканчивая Чацким Грибоедова.
Основная функция, выполняемая интертекстом в этой категории – это
дополнительная характеристика героя. Употребляя скрытое сравнение, которое выражается в связи характера актера и ролей, сыгранные им, мы ещѐ
более отчетливо начинаем представлять себе портрет героя.
«Ксантиппа Петровна Лисицкая – «злодейка»… Была у меня отменной
леди Макбет, и в «Трех сестрах» очень хороша. Еѐ Наталья заставляет
публику прямо-таки кипеть от ненависти».

Студент.
Филологические науки
87
И действительно, далее еѐ не называют иначе, кроме как интриганкой,
что соответствует характеру героини Чехова.
«Костя Ловчилин. Как следует из псевдонима – актер на роли ловчил и
плутов, – представил Штерн молодого человека с невероятно живой физиономией. – Играл Труффальдино, Лепорелло, Скапена».
Следующий актер труппы не только внешностью, но и фамилией указывает на свои главные качества – господин Мефистов.
«Носатый брюнет с изломанными кустистыми бровями, сардонически
ухмыльнулся…».
«... как гениально не сыграй Яго или Клавдия, цветами не осыпят».
Сравним с образом Мефистофеля – брови вразлет над двумя складками,
из которых торчал крючковатый нос, постоянно поднятые уголки губ.
Из этого видно, настолько схожи актеры и роли, которые они исполняют.
Здесь Интертекст позволяет ввести в свой текст некоторую мысль, не нарушая
при этом целостности текста, не перетягивая внимания на заимствование.
Следующая категория – цитаты. Чаще всего встречаются цитаты без атрибуции и на Интертекстуальность указывает лишь наличие кавычек. А иногда нет и их, поэтому догадаться, что это цитата может только начитанный
человек. Чаще всего цитаты в тексте проскальзывают при размышлениях
Фандорина, или же в каких-то «особых» обстоятельствах.
«В часто цитируемой пушкинской строфе «Летят за днями дни, и каждый час уносит частицу бытия» содержится смысловая ошибка. Наверное, поэт прибывал в хандре, или же это просто описка. Стихотворение
следует читать…и каждый час приносит частицу бытия». Цитата употреблена в самом начале романа. В данную минуту герой пытался принять
истину, что он стареет, а выделение якобы « описки» – не что иное, как приободрение самого себя.
«От рождения он <Кант> был хил, без конца хворал и очень расстраивался по этому поводу, пока в один прекрасный день мудрецу не пришла в
голову превосходная идея: считать своѐ болезненное состояние здоровьем.
Недомогать – это нормально, печалиться тут нечему, das ist Leben. А если
с утра вдруг ничего не болит – это подарок судьбы. И сразу жизнь наполнилась светом радости».
Цитата здесь – переформулировка сочинений Канта с элементами его
биографии. Употреблена, когда Фандорин размышлял над «вечной» темой:
Любовь – болезнь или спасение. В какой-то мере, выдержки из Канта помогли герою принять верное решение.
88
НОВОЕ СЛОВО В НАУКЕ И ПРАКТИКЕ
Истребит врага, убережет того, кого любит, и ещѐ будет счастлива!
«Лишь тот достоин счастья и свободы, кто тра-та-та идѐт за них
на бой» От волнения у неѐ выскочила из памяти часть строфы, но это было неважно.
Эти слова произносит главная героиня – Элиза Луантен – Альтаирская
(возлюбленная Фандорина), которая устала от угроз бывшего мужа и приняла решение расправиться с ним раз и навсегда, чтобы обрести заслуженный покой. Цитата Фауста Гѐте здесь стала как бы продолжением мыслей
героини, подкрепляя еѐ решимость осуществить задуманное.
Штерн любил повторять шекспировскую фразу: «Весь мир театр, в нѐм
женщины, мужчины – все актеры». Актеры действительно уверены, что
вся жизнь – это большая сцена, а сцена – это и есть вся жизнь … эти люди
считают несущественным то, что составляет главный смысл для обычного
человека; и, наоборот, готовы лечь костьми за вещи, которым все остальные не придают значения.
В этой выдержке ясно просматривается удрученность Эраста Петровича
из-за сложившийся ситуации. На смену будоражившим сознания образам, созданными актерами, приходит разочарование и горечь от открывшейся правды – актеры те же люди, только опаснее, так как очень хорошо умеют лгать.
Кстати, Б. Акунин один из немногих, кто употребил цитату правильно, а
не еѐ сокращенную версию.
«На свете счастья нет, но есть покой и воля» (А.С. Пушкин).
Заветная формула произнесена в самом конце книги, когда все конфликты угасли, острые углы были сглажены. Цитата показывает нынешнее состояние Эраста Петровича, и долгожданное примирение с собой и своими
чувствами.
Важная деталь, которая ясно бросается в глаза при прочтении романа –
это место цитат. Они разбросаны не просто так, а возникают именно там,
где герой или герои принимают важные решения, определяющие их судьбу,
и судьбу дальнейшего действия. Здесь Интертекст преследует цель ввести
роман в более широкий культурно-литературный контекст, «разбавляя» порой скучные размышления тонко подмеченными фразами.
Третья категория – сюжеты. Актерский мир раскрывается с присущим
ему талантом.
Например, завязка сюжета – нападение на ведущую актрису и красавицу во время спектакля:
«Внезапно Фандорин увидел, что один из бутонов, нераскрытый и темный, покачивается и словно бы тянется вверх. О Боже! Это был не бутон!
В сдвоенном кружке отчетливо возникла ромбическая головка змеи. Это
была гадюка, и тянулась она прямо к груди окоченевшей примы.
Филологические науки
89
– Змея! В корзине змея!
… вскрикнул отважный Пан – гадина ужалила его в руку».
Момент явно напоминает историю с Клеопатрой, которая, по одной из
версии была отравлена змеѐй, выползшей из корзины.
Другой яркий пример – попытка одного из актеров расправиться с Фандориным, которого первый подозревал в убийстве:
«В руке у Девяткина был не нож … а две рапиры с чашеобразными эфесами… Да, рапира бутафорская. Но при точно направленном ударе проколоть кожу ей можно… У меня там <в аптечке> среди прочего есть пузырек с концентрированным ядом среднеазиатской кобры … смазал кончик
одной из рапир. Как Лаэрт в пьесе «Гамлет»
Таким образом Девяткин решил положиться на волю высшего суда, так
как даже он не знал, какая из рапир отравлена. Использование сюжетной зарисовки Гамлета для битвы в некоторой мере раскрывает характер Девяткина, показывая его творческую личность. Ни один другой человек не решил
бы устроить поединок именно таким способом.
Или же сон одной из актрис:
«В общем. сладко сплю, вижу сон. Будто я лягушка, сижу в болоте. мне
там тепло и сыро, но очень одиноко. Глотаю невкусных комаров, квакаю…
Вдруг – шлеп! – втыкается в землю стрела. И я соображаю: я не просто
земноводное, я царевна – лягушка, и сейчас за стрелой явится прекрасный
царевич. В стрелу покрепче вцепиться, и будет мне удача.
Царевич немедленно появляется. Наклоняется, сажает меня на ладонь.
«Ой, говорит, какая ты зелененькая, да миленькая! А какие славные у тебя
бородавочки! Дай я тебя поцелую!» И, действительно, целует горячо и
страстно».
Сюжет, взятый из царевны – лягушки стал началом цепи событий, которые завершаю очередную главу. Сон приведен, чтобы разрядить остановку,
так как все герои романа находились в нервном напряжении, так как никто
не мог понять, что все-таки произошло. Вольное изложение сказки вносит в
общую сюжетную картину нотки юмора, и отвлекает читателя от тягостных
дум, к которым подвела глава.
Интертекст в этой категории порождает конструкцию «текст в тексте», и
получается, что можно увидеть литературу во время сближения текстов.
В романе «Весь мир театр» Интертекстуальность Б. Акунина приобретает иное воплощение, вплетаясь в роман на нескольких функциональных
уровнях:
1. как средства создания эффекта «присутствия», так как основные
действия происходят на театральных подмостках, что создает впечатление той самой театральности сюжета.
2. интертекстуальность, как говорилось выше, средство создания сюжетообразующих центров.
90
НОВОЕ СЛОВО В НАУКЕ И ПРАКТИКЕ
3. интертекст как итог развития ролей актеров труппы (полное сращение в случае Ипполита и Девяткина) и так же различные реминисценции, касающиеся лишь культурного уровня читателя.
Итог: Б. Акунин отводит явлению интертекстуальности в своем творчестве особую роль, повышая как частотность использования, так и место,
занимаемое в построении романа.
Список литературы:
1. Акунин Б. Весь мир театр: роман / Б. Акунин. – М.: «Захаров», 2010. –
480 с.
2. Фатеева Н.А. Контрапункт интертекстуальности, или Интертекст в
мире текстов / Н.А. Фатеева. – М.: Агар, 2000. – 280 с.
3. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек – текст – семиосфера – история / Ю.М. Лотман; предисл. В.В. Иванова; Тартус. ун-т. – М.: Яз.
рус. культуры; Кошелев, 1999. – ХIV, 447 с.
ЯЗЫКОВАЯ ИГРА В РЕКЛАМЕ
ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ УСЛУГ
© Сатарова Л.И.
Казанский (Поволжский) федеральный университет, г. Казань
В данной статье рассматривается использование приемов языковой
игры в рекламе образовательных услуг. Данный анализ позволяет выявить особенности воздействия рекламы на целевую аудиторию, определить значимость приема игры слов при создании рекламного текста.
Возросший интерес к рекламной деятельности вызвал, в свою очередь,
интерес исследователей к главному продукту рекламы – рекламному тексту.
Современный рекламный текст характеризуется повышенной экспрессивностью, которая создается за счет использования различных языковых средств, в
том числе определенных приемов языковой игры.
С системно-языковой точки зрения языковая игра рассматривается как
аномалия – «запрограммированное языковой игрой отклонение от стереотипа восприятия, образования и использования языковых единиц» [1, с. 9].
Языковая игра «основана на знании системы единиц языка, нормы их использования и способов творческой интерпретации этих единиц [3, c. 150].
Под языковой игрой в рекламе понимается сознательное нарушение
языковых норм, правил речевого общения, а так же искажение речевых об
Аспирант кафедры Русского языка как иностранного.