начала ХХ вв

Секцыя 5
БЕЛАРУСКАЯ КЛАСІКА
Ў СУСВЕТНЫМ КАНТЭКСЦЕ
Екатерина Антонова (Минск, Беларусь)
ПСИХОЛОГИЗМ В ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
КОНЦА XIX – НАЧАЛА XX ВВ.
Интерес к духовной жизни человека, его эмоциям, чувствам,
переживаниям присутствовал в мировой литературе всегда, однако
именно в творчестве великих европейских, американских, русских
писателей XIX–XX веков он проявился на качественно новом уровне, и,
прежде всего, это связано с возникновением реализма и натурализма, и,
впоследствии, модернизма – новых направлений в литературе.
Представители данных течений ставили перед собой цель наиболее
полно и объективно без прикрас отобразить окружающую
действительность в своих произведениях. Нельзя не отметить также
колоссального влиянияна литературу теории психоанализа Зигмунда
Фрейда, а, точнее, его открытия бессознательного, как психического
процесса – это влияние обнаруживается у Пруста, Джойса, Кафки,
Фолкнера, поистине великих мастеров психологической прозы.
Что же такое психологизм в литературе? Существует множество
определений этого термина. А.Б. Есин рассматривал психологизм как
«достаточно полное, подробное и глубокое изображение чувств, мыслей,
переживаний вымышленной личности (литературного персонажа) с
помощью специфических средств художественной литературы» [4, 18].
В
словаре
литературоведческих
терминов
С.П. Белокуровой
психологизм определяется как «способ изображения душевной жизни
человека в художественном произведении: воссоздание внутренней
жизни персонажа, ее динамики, смены душевных состояний, анализ
свойств
личности
героя»
[2, 217].Несмотря
на
трудность
категориального определения данного понятия и на разнообразные
подходы к его изучению, можно резюмировать все вышесказанное
словами А.Н. Андреева, который под психологизмом понимает
«исследование душевной жизни героев в ее глубинном противоречии»
[1, 81]. Здесь же уместным будет отметить, что литературовед
Л.Я. Гинзбург, применяет термин «психологизм» только лишь к
литературе XIX века, а, конкретнее, к прозе XIX века: «Литературный
психологизм начинается… с несовпадений, с непредвиденности
поведения героя» [3, 288]. Это напрямую связано с реалистическим
изображением действительности в произведениях писателей, другими
словами – психологизм является одной из неотъемлемых черт реализма.
В
литературной
критике различают
несколько
видов
психологизма, и связано это в большей степени с новой концепцией
героя произведения – типичный герой в типичных обстоятельствах – вот
на что ориентируется реализм. Внутренний мир персонажа изображается
через описание внутренних переживаний, чувств, через прямой
авторский анализ, комментарий. Писатель показываетособенности
поведения, речи, мимики, внешности героя – это косвенный
психологизм.
Во французской литературе интересующего нас периода
обратимся к романуГи де Мопассана «Милый друг» (1885 г.).Учителем
Мопассана был, как известно, Флобер, который передал ему свое
видение принципов искусства – свои позитивистские взгляды,
неприятие буржуазии. Мопассан считал, и в этом заслуга его учителя,
что искусство должно быть объективным, безличным, то есть не
содержащим прямых авторских оценок, ибо дело писателя – быть только
изобразителем
правды
жизни,
авторские
идеи
выражены
иносказательно, посредством изображения жизненных ситуаций и
взаимоотношений персонажей. Мопассан показывает читателю жизнь
светского буржуазного общества, а главный герой Жорж Дюруа, не имея
ничего за душой, но обладая прекрасной внешностью, всеми правдами и
неправдами становится одним из сильных мира сего. В связи со
специфичностью личности главного героя, лишенного душевных
метаний, в данном случае можно сказать скорее о психологической
сатире. Важность творчества Мопассана заключается в отказе от
излишней рациональности в описании внутреннего мира человека, столь
характерной для прозы XIX века.
Невозможно обойти вниманием и творчество Эмиля Золя,
классического представителя натурализма, и его двадцатитомный цикл
романов под названием «Ругон-Маккары. Естественная и социальная
история одной семьи в эпоху Второй Империи» (1871–1893).
Психология мещанства органично раскрывается во всей своей полноте
под пером писателя.Золя одним из первых формирует широкий и
разнородный по составу круг читателей. В частности, в этом
проявляется его основное отличие от Флобера, для которого характерна
узкая, «рафинированная» аудитория французской элиты.
Литература ХХ века открывает для себя новые горизонты. Теперь
она как никогда ранее стремится заглянуть во внутренний мир человека,
в буквальном смысле в его сознание. Основная тенденция в прозе
данного периода это «уход от прямых и рационалистических приемов в
пользу косвенных, сложно опосредованных и пристальнее обращенных
к сфере подсознательного» [5 8] – как уже было отмечено, особую роль в
этом сыграл психоанализ. Психологизм эволюционирует от простых
форм к более сложным. Психологический образ человека
разрабатывается заново, с помощью новых литературных методов.
Одним из самых известных становится прием так называемого «потока
сознания» – «в литературе модернизма ХХ в. стиль, претендующий на
непосредственное воспроизведение ментальной жизни сознания
посредством сцепления ассоциаций, нелинейности, оборванности
синтаксиса» [6, 347]. С помощью данного способа, имитируя
внутренний монолог, комбинируя особенности прямой и косвенной
речи, писатель изображает эмоционально-психологическое состояние
героя, его мысли, чувства, действия, реакция на окружающие события,
предметы, людей. Очевидно, данный стиль относится к прямому типу
психологизма.
Классическими примерами литературы «потока сознания», служат
«Улисс» Джеймса Джойса, сюжет которого чрезвычайно прост, однако
подача его сложна – роман вмешает множество стилей,
культурологических и исторических отсылок и аллюзий, философских и
религиозных тем. В рамках данного доклада, безусловно невозможно
полностью раскрыть грандиозный замысел Джойса, мы лишь
остановимся на некоторых аспектах романа. Дублин предстаёт в романе
символом всего мира, Блум – мужчины как такового, его жена
воплощает в себе образ всех женщин, один летний день – все времена на
земле. Джойсу был интересен внутренний мир человека, его
переживания, мысли, связь размышлений с поведением. «Поток
сознания»
позволяет
фиксировать
не
только
осознанные,
артикулированные в слове мысли персонажа; Джойс достигает новой
ступени психологической достоверности, когда показывает сбои в
работе человеческой мысли, ее ассоциативность, роль внешних
впечатлений. Утром, пока сознание его героев еще не загружено
копящимися в течение дня впечатлениями, они мыслят достаточно ясно,
законченными предложениями, относительно логично. По мере того как
разворачивается их день, сознание все больше утомляется, в нем все
меньше формальной логики и все больше индивидуальных,
причудливых ходов.
Наряду с «Улиссом» выделяют также романы Марселя Пруста
«По направлению к Свану» и Вирджинии Вулф «Миссис Дэлоуэй».
Пару слов скажем о произведении Пруста. Образ героя – Свана –
дробится на множество составляющих. Так, Сван, умный и утонченный
посетитель аристократических салонов, каким он предстает на первых
страницах романа в детском восприятии Марселя, и Сван – любовник
Одетты, а затем увиденный уже глазами повзрослевшего Марселя,
Сван, – благополучный семьянин, заискивающий перед ничтожными
гостями своей супруги, и, наконец, Сван – неизлечимо больной,
умирающий человек, – все это как бы разные люди. Такое построение
образа отражало мысль Пруста о субъективности наших представлений
о личности другого, о принципиальной непостижимости его сущности.
Человек осмысливает не объективный мир, но лишь свое субъективное
представление о нем. Важной особенностью психологизма произведения
является как раз то, что в нем закладывалась основа нового типа
романа – романа «потока сознания». Архитектоника такого романа,
воссоздающего воспоминания главного героя Марселя о детстве в
Комбре, о родителях, о знакомых и светских приятелях, свидетельствует
о том, что Пруст запечатлевает текучесть жизни и мысли. Для автора
«длительность» психической деятельности человека – это способ
воскрешения прошлого, когда реконструируемые сознанием прошедшие
события зачастую приобретают большее значение, чем ежеминутное
настоящее, несомненно, воздействуя на него. Пруст открывает, что
сочетание ощущения (вкусового, тактильного, сенсорного), которое
хранит подсознание на чувственном уровне, и воспоминания, дают
объемность времени. Психологизм Пруста основан как раз на
воспоминаниях, размышлениях о природе времени и памяти. Однако
при этом писатель не желает, прибегая к помощи памяти как поставщика
материала, реконструировать былую реальность, но, напротив, он
желает, используя все вообразимые средства – наблюдение за
настоящим, размышления, психологические выкладки, – смочь
воссоздать собственно воспоминания. Итак, не вещи, которые
вспоминаются, но воспоминания о вещах – главная тема Пруста. В его
психологизме
нет
ничего
преувеличенного,
ничего
противоестественного, восстанавливая, хотя и с огромным трудом, мир
первоначальных ощущений и впечатлений, писатель как бы
преодолевает
психологические
надрывы,
дисгармоничность,
растерзанность и разрозненность душевных человеческих состояний.
Особняком стоит фигура одного из гениальнейших писателей
ХХ века Франса Кафки. В своих рассказах и трех романах, Кафка
исследует драму «маленького человека», столкнувшегося с
непонятными, зачастую мистическими обстоятельствами. Атмосфера
обыденности сюрреалистических ситуаций, отстранённость, доведённая
до абсолюта, – это ключевые приёмы писателя. Абсурдный герой
существует в абсурдном мире, но при этом, как и свойственно всем
людям, противоборствует в попытках вернуться к привычной рутине, и
погибает в смирении. Подобный финал вносит нотку оптимизма в
казавшуюся беспросветной фабулу. В качестве примера рассмотрим
«Превращение». С поразительным психологизмом Кафка рисует
атмосферу обычной пражской семье, атмосферу, которая накаляется,
когда жизнь типичных обывателей сталкивается с чем-то в высшей
степени странным и необъяснимым – один из членов семейства Замза,
Грегор, однажды утром просыпается и обнаруживает, что он
превратился в насекомое. Новелла строится на тончайшем изображении
изменения чувств внутри семьи. Естественные чувства и христианские
порывы родных героя какое-то время борются с отвращением и
ненавистью.По мере того, как мать и сестра утрачивают надежду на
обратное превращение Грегора, возрастает ненависть к нему отца.
Смерть Грегора – освобождение для семьи, которая тем временем
поправила свои дела: все нашли работу, расцвела сестра, теперь они
наконец могут переменить квартиру на более дешевую и удобную. В
последней сцене они все вместе едут на трамвае на загородную прогулку
и планируют новую жизнь.
Конец XIX века отмечен важным поворотом общественного
мнения от попыток понять мир с помощью разума к личной проекции на
себя. Постижение мира, согласно этой точке зрения, невозможно
унифицировать с помощью сознания, а в сферы интересов учёных и
философов попадает неуловимое, парадоксальное, враждебное здравому
смыслу. Быстрое развитие науки привело к скептическому отношению к
позиции всеведения, ему на смену пришёл интерес к индивидуальному
миропознанию, причём субъект часто становится отверженным,
маргинальным, «маленьким человеком», который однако, обладая
индивидуальностью, интересен для людей на изломе XIX века куда
больше, нежели выхолощенные, величественно-картинные герои
предыдущих эпох. Возможно, именно подобная парадоксальная
заинтересованность привела в середине XX века к контркультурной
революции 60-х.
Литература:
1. Андреев А.Н. Целостный анализ литературного произведения: учебное
пособие для студентов вузов / А.Н. Андреев – Минск., 2003
2. Белокурова С.П. Словарь литературоведческих терминов /
С.П. Белокурова – СПб., 2007
3. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе / Л.Я. Гинзбург. – М., 1971
4. Есин А.Б. Психологизм русской классической литературы: Книга для
учителя / А.Б. Есин – М., 1988
5. Золотухина О.Б. Психологизм в литературе / О.Б. Золотухина – Гродно,
2009
6. Колобаева Л. «Никакой психологии» или фантастика психологии?
(О перспективах психологизма в русской литературе нашего века) /
Л. Колобаева. – Вопросы лит. 1999
7. Руднев В.П. Словарь культуры XX века / В.П. Руднев – М., 1999
8. Чуковский К.И. «Строитель Сольнес» Ибсена в постановке
А.Л. Волынского.//«Театральная Россия», № 15-16, 1905
9. Ясинский И.И. По поводу нового романа Золя // Заря. 1884. 20 янв.
№16. C. 1