DOC - Voenprav.ru

Военная девиантология, ее место и роль в изучении правонарушающего поведения военнослужащих
К.В. Харабет, профессор кафедры уголовного права Военного университета, кандидат юридических наук, доцент
Эпидемия преступности, наблюдаемая на протяжении ХХ в. практических во всех экономически развитых странах
мира, потребовала от науки разработки новых подходов к изучению этиологии правонару-шающего поведения в
целях разработки адекватных средств его сдерживания и профилактики. Криминология, вышедшая в ХIХ в. из недр
социологии и уголовного права, в значительной степени обогащает, «питает» практику борьбы с преступностью
соответствующими научными рекомендациями. В то же время ее практических возможностей с учетом уже
сложившегося предмета научных исследований и объективных реалий в настоящее время, по мнению автора, явно
недостаточно для формирования широкой теоретической научной базы, позволяющей эффективно и монопольно
обслуживать многоаспектную задачу противостояния и нейтрализации преступности. Эта наша позиция основывается
на следующих аргументах.
Во-первых, задачи криминологии и предмет ее изучения в целом (с некоторыми оговорками) ограничиваются
только преступным поведением, при этом вне полноценного изучения остаются иные асоциальные формы поведения
индивидов. Такие формы отклоняющегося поведения, как наркотизм, пьянство, алкоголизм и т. д. рассматриваются
постольку, поскольку это напрямую связано с преступным поведением.
Во-вторых, многочисленные отечественные и зарубежные исследования специалистов различных областей знания,
бесспорно, указывают на наибольшую продуктивность междисциплинарного подхода в изучении преступности и
иных смежных с ней социальных явлений, использования инструментария различных наук в исследовании
криминологических явлений.
В-третьих, многие социологи, юристы, психологи, представители других отраслей знаний выделяют в качестве
основной причины формирования различных социальных девиаций феномен отчуждения, который порождает
отчужденную личность1 .
В-четвертых, такие объективные факторы, как повсеместная эскалация насилия (включая самую тяжкую форму ее
проявления — терроризм), расцвет профессиональной и организованной преступности, многочисленные проявления
аддитивного поведения (потребление алкоголя и наркотиков) в современном мире, и прежде всего среди молодежи,
выдвигают феномен девиантности в число острейших социальных проблем современности, носящих глобальный
характер. Вне сомнения, количественные и качественные показатели негативных социальных девиаций являются
«барометром» состояния «здоровья» общества. Авторы исследования «Девиантность и социальный контроль в России
(ХIХ—ХХ вв.)», отмечают, что «современная Россия являет собой идеальную совокупность всех девиантологических
факторов (состояние аномии, резкая социальная дифференциация и поляризация, глубокий экономический кризис,
социальная дезорганизация, «смена вех» в идеологии» и т.п.). В этих тяжелых для страны условиях исследование
различных форм девиантности приобретает особенную теоретическую и прикладную значимость»2.
Также требуют переосмысления оценки последствий эпидемии социальных девиаций с учетом процессов
глобализации.
Всемерное научное изучение и учет деструктивных девиаций при разработке антикриминальных
профилактических программ будет способст-вовать приближению к решению одной из важнейших витальных задач
современного общества и государства — обеспечению безопасности человека3.
По глубокому убеждению автора, поиск компромисса в решении проблемы достижения взаимного понимания и
терпимости, толерантности между различными группами населения, в том числе в планетарном масштабе, также
должен протекать с учетом научного изучения перспектив (возможностей) сглаживания, гармонизации имеющихся
между ними социальных противоречий.
Пытаясь разрешить объективно сложившиеся противоречия между потребностями практики социального контроля
и возможностями изучения отклоняющегося поведения в рамках одной дисциплины, в 70-е гг. прошлого века ряд
видных отечественных социологов и криминологов (В.С. Афанасьев, А.А. Габиани, Я.И. Гилинский, В.Н. Кудрявцев,
Б.М. Левин, А.М. Яковлев и др.) исследовали социологию девиантности и девиантный контроль. Фундаментальное
исследование «Социальные отклонения» (1984 и 1989 гг.), подготовленное коллективом авторов под руководством
академика В.Н. Кудрявцева, фактически завершило становление новой междисциплинарной социологической
научной теории, находящейся на «стыке» социологической, криминологической, психологической и других наук 4 .
Научные исследования проблем девиантологии в России осуществляются и координируются сектором социологии
девиантности и социального контроля Социологического института РАН (г. Санкт-Петербург), руководитель сектора
– доктор юридических наук, профессор Я.И. Гилинский.
Справедливости ради следует отметить, что изучение проблем отклоняющегося поведения осуществлялось в
России начиная с середины ХIХ в., преимущественно в рамках уголовно-правового, социологического и
психиатрического подходов в изучении преступности, проституции, пьянства и алкоголизма, бродяжничества и
детской беспризорности (М.В. Духовский, И.Я. Фойницкий, М.Н. Гернет, П.А. Сорокин и др.). Значительное место в
становлении девиантологических исследований занимает работа А.А. Герцензона «Преступность и алкоголизм в
РСФСР (М., 1922), в дальнейшем — профессора Военно-юридической академии РККА.
Таким образом, девиантологию (от лат. deviato — отклонение) можно определить как специальную
междисциплинарную социологическую теорию, изучающую с системных позиций различные формы деструктивного
отклоняющегося поведения в целях определения и разработки способов и методов их минимизации и гармонизации в
интересах обеспечения безопасности человека. Под девиантным (отклоняющимся) поведением понимается
определенная группа поступков, противоречащая принятым в обществе правовым, моральным и социальным нормам.
В литературе можно встретить и иные научные определения девиантологии. Так, в частности высказывается мнение о
необходимости изучения в рамках девиантологии не только деструктивных форм девиаций (преступность,
алкоголизм, проституция, наркотизм, конформистское поведение, бюрократизм, поведение «нарцисса»,
гомосексуализм), но и отклоняющегося поведения «со знаком плюс» (например, геройства). Представляется, что эти
формы поведения индивидуумов, несомненно, подлежат научному осмыслению, однако применительно к решению
основной задачи — обеспечению безопасности человека все-таки носят вторичный характер.
В настоящее время в науке не существует единых подходов к изучению и объяснению девиантного поведения, что
обусловлено исключительным разнообразием его проявления. Как показывает опыт, рост экономического могущества
государства, социальное благополучие общества, совершенствование социальной инфраструктуры общества обычно
сопровождается снижением смертности, повышением качества жизни. Однако уровень деструктивных девиаций в
данном обществе может оставаться весьма высоким. Экономическое благополучие само по себе «не снимает»
автоматически все социальные проблемы и пороки общества. В развитых странах Запада за последние 100—150 лет
продолжительность жизни увеличилась более чем вдвое. При этом уровень преступности, наркотизации за эти годы
не только не снизился, а значительно вырос.
Не существовало какой-либо определенной закономерности между благополучием общества и уровнем основных
форм деструктивного поведения в бывшем СССР. Как показывают исследования, в более благополучных республиках
уровень самоубийств в конце 1980-х гг. возрос в 4 раза, а заболеваемость алкоголизмом и токсикоманией увеличилась
соответственно в 5 и 3 раза5 .
Вместе с тем большинство исследователей сходится во мнении, что в условиях социальной нестабильности, когда
социальный контроль и взаимосвязь в обществе ослабевают, вероятность появления и роста факторов девиантного
поведения существенно возрастает. При этом лицами с отклоняющимся поведением, вступающими в противоречие с
общественными нормами и правилами поведения, чаще всего становятся граждане, воспитание которых проходит в
среде, где факторы, предрасполагающие к такому поведению, считаются нормальными или отношение к ним
безразличное. Вместе с тем каждая из разновидностей (форм) девиантного поведения, в том числе аддитивное и
суицидальное поведение, имеют свою специфическую природу и характерные черты распространения.
В последнее десятилетие в рамках девиантологии происходит активное формирование относительно
самостоятельных научных направлений: социальный контроль и социальная работа, военная девиантология.
Военная девиантология как раздел девиантологической теории изучает различные формы деструктивного
отклоняющегося поведения военнослужащих в целях определения и разработки способов и методов их оптимизации,
минимизации и гармонизации в интересах обеспечения безопасности военной службы и самих военнослужащих.
Все вышесказанное в отношении значимости девиантологии и стоящих перед ней задач, в полной мере относится и
к военно-девиантологической проблематике, естественно, с учетом ее специфики.
Задачами военной девиантологии, по нашему мнению, являются:
— анализ количественной и качественной характеристик основных девиантологических деструктивных форм
поведения военнослужащих (преступность, наркотизм, суицидальное поведение, пьянство и алкоголизм, иное
правонарушающее поведение, прежде всего дисциплинарные проступки, отчасти гомосексуализм);
— изучение особенностей причинного комплекса отклоняющегося поведения военнослужащих;
— установление взаимосвязи и взаимовлияния различных форм отклоняющегося поведения;
— научный прогноз развития девиантологических форм поведения военнослужащих на индивидуальном и
массовом уровнях;
— разработка мер и рекомендаций по минимизации и гармонизации девиантологических проявлений в поведении
военнослужащих.
Перечисленные задачи должны решаться с учетом контингентных особенностей личного состава Вооруженных
Сил, других войск и воинских формирований Российской Федерации, а также специфики решаемых ими задач
(например, при нахождении воинского контингента в зоне вооруженного конфликта).
На протяжении многих десятилетий изучение военно-девианто-логической проблематики в России носило
узковедомственный и закрытый характер. Этапной в становлении военной девиантологии в качестве
самостоятельного направления (раздела) междисциплинарной теории явилась совместная работа С.Г. Ворошилова и
Я.И. Гилинского «Военная девиантология: материалы научного военно-социологического исследования проблем
девиантного поведения военнослужащих» (Кишинев, 1994).
Среди форм отклоняющегося поведения военнослужащих наиболее исследованной является воинская
преступность, которая изучалась прежде всего с криминологических позиций (В.П. Маслов, В.В. Лунеев, С.М.
Иншаков, А.А. Толкаченко, И.М. Мацкевич, Ф.С. Бражник и др.).
На рубеже 80—90-х гг. появились первые научные публикации девиантологического характера по проблематике
воинского наркотизма (негативного социально-правового явления, выражающегося в немеди-цинском потреблении
военнослужащими психоактивных средств в целях «ухода» от окружающей действительности и по другим мотивам)
(Б.Ф. Калачев, К.В. Харабет и др.). В последние годы по данной проблематике вышел ряд серьезных
междисциплинарных исследований6 .
Большое внимание изучению феномена армейской девиации уделяется в работах военных психологов и
социологов. В этой области значительные эмпирические исследования с 1992 г.а проводились в рамках Центра
военно-социологических, психологических и правовых исследований Вооруженных Сил РФ (Л.В. Певень, С.В.
Соловьев, В.А. Фролов и др.). Среди военно-девиантологических исследований последних лет целесообразно
выделить работы А.В. Боенко, Е.П. Волкова, С.Г. Ворошилова, В.Н. Герасимова, А.Л. Забары, А.Е. Зюскевича, И.М.
Отмахова, П.М. Повесмо и др.7 По военно-девиантологической проблематике в 90-е гг. защищен ряд кандидатских
диссертаций (например: Волков Е.П. Уклонения от исполнения служебных обязанностей как форма девиантного
поведения офицеров. — М., 1998). Значителен методологический вклад в становление военной девиантологии,
сделанный видными военными социологами Ю.И. Дерюгиным и В.В. Серебрянниковым. Среди работ военных
психологов по данной проблематике представляет интерес учебное пособие, подготовленное учеными из Военного
университета (г. Москва) И.В. Сыромятниковым и В.Г. Чайка «Психология девиантного поведения военнослужащих и
его профилактика (М., 2001). В то же время уместно заметить, что военная девиантология в настоящее время еще
находится в стадии своего становления, институализации; сделаны лишь первые шаги в разработке ее
методологических основ. Представляется, что на современном этапе актуальным является осмысление накопленного
теоретического и эмпирического материала по отдельным направлениям изучения армейских девиаций и разработка
на этой основе концептуальных положений военно-девиантологической науки, относящихся, в частности, к объекту и
предмету исследования, научному инструментарию, позиционированию в системе военных наук и др. Не исследован
исторический опыт профилактики девиаций в дореволюционной русской армии; положительный опыт профилактики
отклоняющегося пове-дения военнослужащих зарубежных стран.
Военно-девиантологические исследования имеют ряд особенностей.
1. Значителен круг субъектов военно-девиантологических исследований: Главное управление воспитательной
работы Министерства обороны Российской Федерации, Управление службы войск и безопасности военной службы
Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации, Главная военная прокуратура. В Военном
университете Министерства обороны Россиийской Федерации в настоящее время осуществляется мониторинг
социально-правовых явлений, относящихся к категории девиантологических (учет преступности, грубых нарушений
воинской дисциплины, фактов немедицинского наркопотребления и алкоголизма, суицидов).
2. Проведению фундаментальных независимых исследований по военно-девиантологической проблематике
мешает излишняя засекреченность негативных явлений армейской жизни. Так, к примеру, большой массив
показателей наркомании и наркопреступности вопреки требованиям Закона Российской Федерации «О
государственной тайне» 1993 г., продолжает оставаться закрытым или не подлежащим опубликованию в открытой
печати. По устоявшейся традиции руководители военного ведомства, Главной военной прокуратуры при
информировании общественности об основных показателях моральной статистики среди военнослужащих приводят в
основном лишь относительные показатели. Или еще один характерный пример, сообщенный автору известным
военным врачом-наркологом доктором медицинских наук Г.П. Колупаевым, которому довелось во второй половине
70-х гг. возглавлять комиссию специалистов ЦВМУ МО СССР по изучению проблемы распространения пьянства и
алкоголизма среди офицерского состава Вооруженных Сил СССР. Результаты работы комиссии были
обескураживающими: по отдельным округам удельный вес лиц офицерского состава, страдающих алкоголизмом в
различной стадии, достигал 40% (!). Все материалы комиссии по указанию «сверху» были немедленно «засекречены»,
никаких практических выводов из сложившейся ситуации сделано не было. Военным криминологам хорошо известна
цена такой политики: неуклонный рост преступности военнослужащих, учтенная часть которой практически
удвоилась за 10 лет (1975—1985)8 .
3. Не все формы отклоняющегося деструктивного поведения примени-тельно к военнослужащим несут в себе
одинаковую социальную и практическую «значимость», что обусловлено особенностями организации и уклада
армейской жизни и быта. Например, такие явления, как бюрократизм и конформизм, относящиеся к формам
отклоняющегося поведения, в армейской среде не выделяются и не рассматриваются. Вопросы гомосексуального
поведения военнослужащих, особенно лиц, проходящих службу по призыву, прежде всего сопряженного с иными
негативными явлениями («неуставные» отношения и т. п.), наоборот, требуют внимательного военнодевиантологического изучения, в то же время авторами уже упоминавшегося исследования «Девиантность и
социальный контроль…» (с. 131) высказывается позиция, что на современном этапе развития общества в этой форме
сексуального поведения не усматривается девиантности. Появляются «новые» девиации, ранее не характерные для
среды военнослужащих. Так, только в 2002 г. в СМИ имели место публикации о распространенности среди
военнослужащих, проходящих военную службу по призыву в Москве и Нижнем Новгороде, «мужской проституции»,
при этом в ряде случае в качестве сутенеров выступали их непосредственные начальники из числа офицеров.
В дальнейшем автор предполагает более подробно остановиться на характеристике основных форм
отклоняющегося деструктивного поведения военнослужащих.
(Продолжение следует)
___________________________________________
1 Более подробно см.: Социальные отклонения. — М., 1989. — С. 130—145.
2 Девиантность и социальный контроль в России (ХIХ—ХХ вв.). — СПб., 2000. — С. 123.
3 Об этом см.: Тер-Акопов А.А. Безопасность человека. — М., 1997.
4 См.: Гилинский Я.И., Афанасьев В.С. Социология девиантного (отклоняющегося) поведения. — СПб., 1993; За здоровый образ
жизни (Борьба с социальными болезнями) / Отв. ред. Б.М. Левин. — М., 1993; Афанасьев В.С., Гилинский Я.И. Девиантное
поведение и социальный контроль в условиях кризиса российского общества. — СПб., 1995; Социальный контроль над
девиантностью / Под ред. Я.И. Гилинского. — СПб., 1998 и др.
5 См.: Гундаров И.А. Почему умирают в России, как нам выжить? – М., 199. — С. 61.
6 См.: Васильев А.И., Сальников А.П., Степашин С.В. Наркомания в армии: социологический анализ. — СПб., 1999; Безнасюк
А.С., Харабет К.В. Армия и наркотики.— М., 2000.
7 См., например: Боенко А.В. Суицидальное поведение военнослужащих срочной службы и его предупреждение. — М., 1993.
8 См.: Лунеев В.В. Преступность ХХ века. — М., 1997. — С. 396.