1. Военная девиантология, ее место и роль в

Основы военной девиантологии (материалы для проведения занятий по правовой подготовке)
К.А. Кадолко, председатель Мытищинского районного суда Московской области, полковник юстиции запаса; К.В.
Харабет, кандидат юридических наук, профессор Военного университета
Вопросы темы:
1. Военная девиантология, ее место и роль в изучении правонарушающего поведения военнослужащих.
2. Общая характеристика девиантного поведения военнослужащих.
3. Основные направления совершенствования профилактики девиантного поведения военнослужащих.
Рекомендуемая литература по теме
1. Алиев В.М. Личность преступника и наркомания. М., 1993.
2. Аликперов Х.Д. Преступность и компромисс. Баку, 1992.
3. Антонян Ю.М. Жестокость в нашей жизни. М., 1995.
4. Антонян Ю.М., Гульдан В.В. Криминальная патопсихология. М., 1991.
5. Арзамаскин Ю.Н., Бублик Л.А., Петров В.Д. Воинская дисциплина в Вооруженных Силах России (XVIII—XX вв.)
М., 2000.
6. Бабаян Э.А. 36-я сессия Комиссии ООН по наркотическим средствам // Вопросы наркологии. 1993. № 2.
7. Безопасность и здоровье нации в аспекте преступности / Колл. авт. М., 1996.
8. Биологическое и социальное в личности преступника и проблемы ее ресоциализации: Сборник статей. Уфа, 1994.
9. Безнасюк А.С., Харабет К.В. Армия и наркотики. М., 2000.
10. Боголюбова Т.А. Состояние наркотизма в Российской Федерации // Актуальные проблемы девиантного поведения
(борьба с социальными болезнями): Ежегодник. М., 1995.
11. Болотовский И.С. Наркомании. Токсикомании. Казань, 1989.
12. Бутовский Н.Н. Алкоголизм в офицерской среде // Русский инвалид. 1913. № 196.
13. Буянов М.И. Размышления о наркомании. М., 1990.
14. Вальдман А.В., Бабаян Э.А., Звартау Э.Э. Психо-фармакологические и медико-правовые аспекты токсикоманий.
15. Воробьев А.И. Разработка методов и средств профилактики боевой психологической травмы // Военномедицинский журнал. 1993. № 12.
16. Военное право: Учебник. М., 2004.
17. Военная психиатрия / Под ред. С.В. Литвинцева, В.К. Шамрея. СПб, 2001.
18. Габиани А.А. На краю пропасти: наркомания и наркоманы. М., 1990.
19. Гасанов З. Антинаркотизм: понятие, направления, проблемы // Законность. 1995.
20. Генайло С.П., Готлиб Р.М., Романова Л.И. Наркомания: правовые и медицинские проблемы. Владивосток, 1988.
21. Гилинский Я.И. Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других
отклонений. СПб., 2004.
22. Девиантность и социальный контроль в России (ХIХ—ХХ вв): тенденции и социологическое осмысление СПб.,
2000.
23. Демонова Д.П. Неорелигиозные течения в аспекте психического насилия // Безопасность и здоровье нации в
аспекте преступности. М., 1996.
24. Дмитриева Т.Б., А.И. Воложин. Социальный стресс и психическое здоровье. М., 2001.
25. Драган Г.Н. Проблемы профилактики наркомании в армии // Современная преступность: новые исследования. М.,
1993.
26. Дьяченко А.П., Цымбал Е.И. Нарушения сексуального поведения, вызываемые приемом психостимуляторов //
Вопросы наркологии. 1993. № 2.
27. Ефремов В.С. Основы суицидологии СПб, 2004.
28. Иншаков С.М. Военная криминология: Учебник. М., 1999.
29. Клиника, диагностика, лечение и профилактика наркоманий: методическое руководство для врачей. М., 1991.
30. Кондратьев Ф.В. Квазирелигиозные учения и психическое здоровье // Безопасность и здоровье нации в аспекте
преступности / Под ред. А.И. Долговой. М., 1996.
31. Косован О.А. Криминализация в системе мер контроля над преступностью (военно-правовые аспекты). М., 2005.
32. Лунеев В.В. Криминология (причины, предупреждение и методы изучения преступлений в Вооруженных Силах
СССР). М., 1986;
33. Лунеев В. В. Преступность ХХ века. Мировые, региональные и российские тенденции. М., 1997.
34. Мацкевич И.П., Эминов В.Е. Преступное насилие среди военнослужащих. М., 1994.
35. Мацкевич И.М. Социальное, психологическое и физическое здоровье призывников: криминологические проблемы
// Безопасность и здоровье нации в аспекте преступности. М., 1996.
36. Мурашкин И.А., Харабет К.В. Предупреждение наркотизма и наркопреступности в воинских коллективах. М.,
2001.
37. Нечаев Э.А., Захаров В.И., Захаров Ю.М. Медицинская реабилитация участников войн и локальных вооруженных
конфликтов // Военно-медицинский журнал. 1994. № 2.
38. Петухов Н.А. Социально-правовые проблемы становления и развития системы военных судов в России. М., 2003.
39. Прохорова М.Л. Наркотизм: уголовно-правовое и криминологическое исследование. СПб., 2002.
40. Современное состояние военного права и его влияние на национальную безопасность Российской Федерации.
Материалы научно-практической конференции 21 апреля 2004 года. М., 2004.
41. Социальные отклонения. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1989.
42. Тер-Акопов А.А. Безопасность человека. М., 1998.
43. Тюриков А.Г. Военная девиантология: теория, методология, библиография. М., 2001.
44. Юридическая конфликтология / Колл. авт. М., 1995.
1. Военная девиантология, ее место и роль в изучении правонарушающего поведения военнослужащих
Эпидемия преступности, наблюдаемая в конце ХХ — начале XXI вв. практически во всех развитых странах
мира, потребовала новых подходов к изучению правонарушающего поведения в целях разработки адекватных средств
его сдерживания и профилактики.
Криминология, вышедшая в ХIХ в. из недр социологии и уголовного права, в значительной степени
обогащает практику борьбы с преступностью соответствующими научно-практическими рекомендациями. В то же
время ее возможностей в настоящее время явно недостаточно для формирования широкой базы эффективного
обслуживания многоаспектной задачи противостояния и нейтрализации преступности.
Во-первых, задачи криминологии и предмет ее изучения в целом (с некоторыми оговорками) ограничиваются
только преступным поведением, при этом вне полноценного изучения остаются иные асоциальные формы поведения
индивидов (наркотизм, алкоголизм и т. п. рассматриваются только в части, касающейся преступного поведения).
Во-вторых, отечественные и зарубежные исследования указывают на наибольшую продуктивность
междисциплинарного подхода в изучении преступности и иных смежных с ней социальных явлений, использования
инструментария различных наук в исследовании криминологических явлений.
В-третьих, социологи, юристы, психологи, представители других отраслей знаний выделяют в качестве
основной причины формирования различных социальных девиаций феномен отчуждения, который порождает
отчужденную личность1.
В-четвертых, такие объективные факторы, как повсеместная эскалация насилия (включая терроризм), расцвет
профессиональной и организованной преступности, растущее аддитивное поведение (потребление алкоголя и
наркотиков) в современном мире, и прежде всего среди молодежи, выдвигают феномен девиантности в число
острейших социальных проблем современности, носящих глобальный характер.
Количественные и качественные показатели негативных социальных девиаций являются весьма
показательным «барометром» состояния здоровья общества.
Современная Россия являет собой идеальную совокупность всех девиантологических факторов (состояние
аномии, резкая социальная дифференциация и поляризация, глубокий экономический кризис, социальная
дезорганизация, «смена вех» в идеологии» и т. п.)2.
В указанных условиях исследование различных форм девиантности приобретает особенную значимость.
Также требуют переосмысления оценки последствий эпидемии социальных девиаций с учетом процессов
глобализации.
Всемерное научное изучение и учет деструктивных девиаций при разработке антикриминальных
профилактических программ призваны способствовать приближению к решению одной из важнейших витальных
задач современного общества и государства — обеспечению безопасности человека3.
Поиск компромиссных путей к достижению взаимного понимания и терпимости, толерантности между
различными группами населения также должен протекать с учетом изучения перспектив (возможностей) сглаживания,
гармонизации имеющихся между ними социальных противоречий.
С учетом изложенного в 70-е гг. прошлого века ряд отечественных социологов и криминологов (В.С.
Афанасьев, А.А. Габиани, Я.И. Гилинский, В.Н. Кудрявцев, Б.М. Левин, А.М. Яковлев и др.) провели исследования
социологии девиантности и девиантного контроля.
Фундаментальная монография «Социальные отклонения» (1984; 1989), подготовленная коллективом авторов
под руководством В.Н. Кудрявцева, фактически завершила становление новой междисциплинарной научной теории,
находящейся на стыке социологической, криминологической, психологической и других наук и объединившей
криминологические, суицидологические, наркологические, сексологические и иные смежные исследования.
За последнее десятилетие вышел ряд учебных пособий и научных сборников по девиантологии 4.
Научные исследования проблем девиантологии в России осуществляются и координируются сектором
социологии девиантности и социального контроля Социологического института РАН (г. Санкт-Петербург).
Справедливости ради следует отметить, что изучение проблем отклоняющегося поведения осуществлялось в
России начиная с середины ХIХ в., преимущественно в рамках уголовно-правового, социологического и
психиатрического подходов в изучении преступности, проституции, пьянства и алкоголизма, бродяжничества и
детской беспризорности (М.В. Духовский, И.Я. Фойницкий, М.Н. Гернет, П.А. Сорокин и др.).
Девиантология (от лат. deviato — отклонение) определяется как специальная междисциплинарная
социологическая теория, изучающая с системных позиций различные формы деструктивного отклоняющегося
поведения в целях определения и разработки способов и методов их минимизации и гармонизации в интересах
обеспечения безопасности человека.
Более подробно см.: Социальные отклонения. М., 1989. С. 130—145.
См: Девиантность и социальный контроль в России (ХIХ—ХХ вв.) СПб., 2000. С. 123.
3
Об этом см. подробнее: Тер-Акопов А.А. Безопасность человека. М., 1998.
4
Гилинский Я.И., Афанасьев В.С. Социология девиантного (отклоняющегося) поведения. СПб., 1993; За
здоровый образ жизни (Борьба с социальными болезнями) / Отв. ред. Б..М. Левин. М., 1993; Афанасьев В.С.,
Гилинский Я.И. Девиантное поведение и социальный контроль в условиях кризиса российского общества. СПб., 1995;
Социальный контроль над девиантностью / Под ред. Я.И. Гилинского. СПб., 1998 и др.
1
2
Под девиантным (отклоняющимся) поведением понимается определенная группа поступков, противоречащая
принятым в обществе правовым, моральным и социальным нормам.
В литературе высказывается мнение о необходимости изучения в рамках девиантологии не только
деструктивных форм девиаций (преступность, алкоголизм, проституция, наркотизм, конформистское поведение,
бюрократизм, поведение «нарцисса», гомосексуализм), но и отклоняющегося поведения «со знаком плюс» (например,
геройства).
Представляется, что указанные формы поведения индивидуумов, несомненно, подлежат научному
осмыслению, однако применительно к решению основной задачи — обеспечению безопасности человека носят
вторичный характер.
Авторы теории социальных отклонений (В.Н. Кудрявцев и др.) полагают, что в основе причинной
обусловленности всех форм (видов) социальных отклонений находится отчуждение как социальное противоречие,
характеризующее состояние современного общества, которое постоянно воспроизводит отчужденную личность,
готовую к использованию любых средств и способов ухода от действительности (алкоголизм, наркомания,
самоубийства, совершение преступлений).
В настоящее время не существует единых подходов к изучению и объяснению девиантного поведения, что
обусловлено исключительным разнообразием его проявлений.
Так, рост экономического могущества, социального благополучия общества, совершенствование социальной
инфраструктуры и медицинской помощи обычно сопровождаются снижением смертности и увеличением
продолжительности жизни людей. Однако уровень наркотизации при этом может оставаться высоким. Экономическое
благополучие не снимает все социальные проблемы и пороки общества.
Вместе с тем каждая из разновидностей (форм) девиантного поведения, в том числе аддитивное и
суицидальное поведение, имеет свою специфическую природу и характерные черты распространения.
В последнее десятилетие в рамках девиантологии активно формируются относительно самостоятельные
научные направления: подростковая девиантология, социальный контроль и социальная работа, военная
девиантология.
На протяжении десятилетий изучение военно-девиантологической проблематики в России носило
ведомственный и закрытый характер. Этапной в становлении военной девиантологии в качестве самостоятельного
направления (раздела) междисциплинарной теории явилась совместная работа С.Г. Ворошилова и Я.И. Гилинского
«Военная девиантология: материалы научного военно-социологического исследования проблем девиантного
поведения военнослужащих» (Кишинев, 1994).
В настоящей статье авторы рассматривают военную девиантологию как раздел девиантологической теории,
изучающий различные формы деструктивного отклоняющегося поведения военнослужащих в целях определения и
разработки способов и методов их оптимизации, минимизации и гармонизации в интересах обеспечения безопасности
военной службы и самих военнослужащих.
Современными задачами военной девиантологии являются:
— анализ количественной и качественной характеристик основных девиантологических деструктивных форм
поведения военнослужащих (преступность, наркотизм, суицидальное поведение, пьянство и алкоголизм, иное
правонарушающее поведение, прежде всего дисциплинарные проступки, отчасти гомосексуализм);
— изучение особенностей причинного комплекса отклоняющегося поведения военнослужащих;
— установление взаимосвязи и взаимовлияния различных форм отклоняющегося поведения;
— научный прогноз развития девиантологических форм поведения военнослужащих на индивидуальном и
массовом уровнях;
— разработка мер и рекомендаций по минимизации и гармонизации девиантологических проявлений в
поведении военнослужащих.
Перечисленные задачи должны решаться с учетом контингентных особенностей личного состава
Вооруженных Сил, других войск и воинских формирований Российской Федерации, а также специфики решаемых
ими задач (например, при нахождении российского воинского контингента в зоне вооруженного конфликта).
В предмет военной девиантологии входит изучение преступности, не криминальных правонарушений
(деликтов) военнослужащих, суицидального поведения, аддитивного поведения (немедицинское потребление
спиртных напитков и иных психоактивных веществ), отчасти гомосексуального поведения и иных видов
отклоняющегося поведения.
Наиболее массовыми из воинских девиаций являются воинские правонарушения, именуемые
дисциплинарными проступками.
Воинский дисциплинарный проступок — это противоправное виновное нарушение военнослужащим
урегулированного законами и общевоинскими уставами порядка и правил несения службы, за которое применяются
меры юридической ответственности, предусмотренные Дисциплинарным уставом. К воинским дисциплинарным
проступкам примыкают и административные правонарушения, совершаемые военнослужащими.
Профилактика девиантологических явлений (всех или отдельных) среди военнослужащих, заявляемая в
качестве основополагающей, наиболее значимой цели военной девиантологии, призвана обеспечить снижение
(нейтрализацию) угроз психической, физической, духовной, интеллектуальной безопасности военнослужащего,
повышает степень его защищенности как в условиях повседневной жизни войск, так и в боевой обстановке.
Нейтрализация (снижение) девиантологических проявлений в войсках является важнейшим фактором
поддержания и укрепления воинской дисциплины, призванной регулировать воинский правопорядок и
взаимоотношения между военнослужащими в целях обеспечения организованности и боевой готовности войск.
Среди форм отклоняющегося поведения военнослужащих наиболее исследованной является воинская
преступность, которая изучалась прежде всего с уголовно-правовых и криминологических позиций (Х.М. Ахметшин,
А.С. Безнасюк, Ф.С. Бражник, А.Г. Горный, О.В. Дамаскин, В.Н. Кудрявцев, В.П. Маслов, В.В. Лунеев, С.М.
Иншаков, Н.А. Петухов, А.Н. Савенков, А.С. Самойлов, А.А. Тер-Акопов, А.А. Толкаченко, И.М. Мацкевич, В.Е.
Эминов, А.И. Хомяков и др.)
На рубеже 80—90-х гг. прошлого века появились научные публикации девиантологического характера по
проблематике воинского наркотизма (негативного социально-правового явления, выражающегося в немедицинском
потреблении военнослужащими психоактивных средств) (Н.Н. Карпов, Б.Ф. Калачев, К.В. Харабет и др.) и
аддиктивного поведения в целом.
В последние годы по данной проблематике вышел ряд серьезных междисциплинарных исследований 5.
Значительное внимание изучению феномена армейской девиации также уделяется в работах военных
психологов и социологов (А.В. Боенко, Л.В. Певень, С.В. Соловьев, В.А. Фролов, С.Г. Ворошилов, В.Н. Герасимов,
С.И. Денисенко, А.Л., Забара А.Е. Зюскевич, А.С. Миронов, И.М. Отмахова, П.В. Повесмо и др.).
В то же время военная девиантология еще находится в стадии своего становления, институализации; сделаны
лишь первые шаги в разработке ее методологических основ.
На современном этапе актуальным является осмысление накопленного теоретического и эмпирического
материала по отдельным направлениям изучения армейских девиаций и разработка на этой основе концептуальных
положений военно-девиантологической науки, относящихся, в частности, к объекту и предмету исследования,
научному инструментарию, позиционированию в системе военных наук и др.
Своего исследователя ждет и глубокое изучение исторического опыта профилактики девиаций в
дореволюционной русской армии; анализ положительного опыта профилактики отклоняющегося поведения
военнослужащих в армиях зарубежных стран.
Военно-девиантологические исследования имеют ряд особенностей.
1. Значителен круг субъектов военно-девиантологических исследований: в рамках воспитательной службы
Вооруженных Сил, ГВМУ МО РФ, частично Управления службы войск и безопасности военной службы Генерального
штаба, Главной военной прокуратуры, Военного университета в настоящее время осуществляется мониторинг
социально-правовых явлений, относимых к категории девиантологических (учет преступности, грубых нарушений
воинской дисциплины, фактов наркопотребления и заболеваемости алкоголизмом, суицидов).
Часть из названных исследований носит сплошной и постоянный характер. Другие —нарушения воинской
дисциплины, не насильственное гомосексуальное поведение. на официальном уровне не фиксируются и обобщенному
учету не подлежат.
2. В силу значительной регламентированности повседневной жизни и деятельности военнослужащих в
войсках совершается большее количество правонарушающих проступков, чем в гражданских условиях.
3. Проведение фундаментальных независимых исследований по военно-девиантологической проблематике
иногда затруднено в силу излишней закрытости негативных явлений армейской жизни. Так, к примеру, значительный
массив показателей наркотизма и преступности вопреки требованиям Закона Российской Федерации «О
государственной тайне» продолжает оставаться закрытым или не подлежащим опубликованию в открытой печати.
4. Не все формы отклоняющегося деструктивного поведения применительно к военнослужащим несут в себе
одинаковую социальную и практическую значимость, что обусловлено особенностями организации и уклада
армейской жизни и быта.
Такие явления, как бюрократизм и конформизм, относящиеся к формам отклоняющегося поведения, в
армейской среде не выделяются и не рассматриваются вовсе.
Вопросы гомосексуального поведения военнослужащих, особенно лиц, проходящих службу по призыву,
прежде всего сопряженные с криминальными проявлениями («неуставные взаимоотношения» и т. п.), наоборот,
требуют внимательного военно-девиантологического изучения.
При всем многообразии военно-девиантологических проявлений доминирующими и наиболее опасными
являются преступность, суицидальное поведение и наркотизм военнослужащих. Именно эти негативные явления
представляют наибольшую угрозу безопасности военнослужащего, наносят наибольший вред правопорядку в войсках,
снижая тем самым боеготовность Вооруженных Сил.
2. Общая характеристика девиантного поведения военнослужащих
Преступность — сложное междисциплинарное негативное социально-правовое явление, «центральное»
понятие криминологии и всех дисциплин «криминалистического цикла», одна из самых распространенных и опасных
девиаций.
С позиции теории девиантности преступность рассматривается в качестве массового статистически
устойчивого социального явления, одной из форм девиантности, определяемой законодателем в уголовном законе.
К преступности военнослужащих относятся совершаемые ими общеуголовные преступления и преступления
против военной службы (последние занимают в общей структуре «армейского криминала» в среднем около 50 %).
Среди преступлений доминируют уклонения от военной службы и различные корыстные посягательства.
В Российской Федерации в последнее десятилетие в среднем ежегодно регистрируется около 25 тыс.
преступлений военнослужащих (что сравнимо с зарегистрированной преступностью в одном субъекте Федерации).
Васильев А.И., Сальников А.П., Степашин С.В. Наркомания в армии: социологический анализ. СПб., 1999;
Безнасюк А.С., Харабет К.В. Армия и наркотики. М., 2000. См. также научные труды С.В. Литвинцева, А.В. Кулакова
и др.
5
Коэффициент преступности в указанный период составлял около 1 200 преступлений на 100 000
военнослужащих.
К опасным тенденциям в динамике и структуре воинской преступности можно отнести:
— увеличение доли преступлений, совершаемых в составе группы;
— рост преступлений, относящихся к категории тяжких;
— увеличение доли офицерской преступности;
— рост преступлений корыстной направленности;
— усиление влияния на преступность военнослужащих профессиональной и организованной преступности;
— увеличение доли преступлений, совершаемых в составе опьянения.
Преступность среди военнослужащих отличается уголовно-правовым своеобразием, социальнодемографическими, организационными и социально-психологическими особенностями. К наиболее существенным из
них (криминогенным факторам) можно отнести следующие:
1) в Вооруженных Силах проходят службу главным образом мужчины, криминальная активность которых в
6—8 раз выше, нежели у женщин;
2) в воинских коллективах сконцентрирована молодежь в возрасте 18—27 лет, которой свойственна более
высокая преступная активность, нежели представителям других возрастных групп;
3) поведение и быт военнослужащих максимально регламентированы, что порождает дополнительную
внутреннюю напряженность и межличностную агрессивность;
4) на военнослужащих, особенно находящихся в зоне боевых действий и в иных условиях, опасных для жизни
и здоровья, постоянно действует комплекс стрессовых ситуаций;
5) низкий социально-педагогический, интеллектуальный, психо-физический, нравственно-правовой уровень
основного массива военнослужащих, проходящих службу по призыву;
6) зачастую невысокий мотивационно-потребностный порог лиц, поступающих на военную службу,
обусловленный непрестижностью и непривлекательностью военной службы (в силу социально-экономических и иных
причин).
К антикриминальным факторам, ослабляющим действие криминогенных детерминант преступности,
относятся:
— система правового, воинского и нравственного воспитания в армейской среде;
— постоянный контроль за деятельностью и поведением военнослужащих;
— строгая организация жизни, быта и досуга военнослужащих, проходящих службу по призыву;
— надлежащая обеспеченность военнослужащих соответствующими нормами довольствия.
Самоубийство, суицид — это намеренное лишение себя жизни.
Под самоубийством понимают как индивидуальный поведенческий акт, так и массовое социальное явление. К
суицидальному поведению относят завершенный суицид, суицидальные попытки и намерения.
Возрастание уровня самоубийств в последние десятилетия связано с рядом факторов, в том числе:
— с повышением уровня высшего образования среди женщин, что изменило структуру семьи;
— с резким увеличением уровня разводов, употребления наркотиков и алкоголя, ростом активности
деятельности тоталитарных псевдорелигиозных образований (сект).
Особенности «картины» самоубийств среди военнослужащих
Собственно служба в армии сама по себе в настоящее время является одним из серьезных социальнопсихологических компонентов суицидогенеза. В армиях постсоветских государств самоубийства составляют 18—50%
от общего количества смертей военнослужащих в мирное время.
Самоубийства военнослужащих как девиантное явление происходили в российской армии и ранее. К началу
XX в. в русской армии и во флоте сложилась стройная система учета, классификации, порядка проведения
расследования и информирования вышестоящего командования о чрезвычайных происшествиях (ЧП), в том числе о
самоубийствах.
В 80—90-е гг. XIX в. в русской армии погибало ежегодно от несчастных случаев порядка 200—300
военнослужащих (в основном в результате неосторожного обращения с оружием, утопления, смерти от ушибов и
переломов). Кроме того, от 120 до 170 человек кончали жизнь самоубийством, в том числе нередко офицеры.
Законодательство России конца XIX — начала XX вв. расценивало самоубийство как преступление, но
правовыми последствиями его являлись: лишение погребения по христианскому обряду и признание
недействительными посмертных распоряжений. Уголовное преследование предполагалось, если было выявлено
подстрекательство или содействие самоубийству, наличествовало доведение до самоубийства жестоким обращением,
имелось подозрение, что самоубийство в действительности скрывает убийство 6.
Проблема небоевых потерь (прежде всего, гибели личного состава в мирное время) является злободневной
для современных Вооруженных Сил, всех войск и воинских формирований России, несмотря на то, что смертность в
армии и на флоте в 2—3 раза ниже, чем в целом по стране.
Важнейшей составляющей в структуре людских потерь является гибель военнослужащих в результате
самоубийств. В последние годы процент самоубийств среди военнослужащих возрос.
Выделяются следующие виды суицидального поведения военнослужащих: истинный (осознанные действия,
целью которых является совершение акта самоубийства), аффективный (суицидальные действия, обусловленные
сильным эффектом, возникшим в результате острого психотравмирующего события) и демонстративно-шантажный
6
Независимое военное обозрение. 2002. № 31.
(сознательная манипуляция индивидом жизнеопасными действиями в целях изменения конфликтной ситуации в
благоприятную сторону)7.
Военнослужащих, проходящих службу по контракту, как и в прежние годы, в основном доводят до суицида
несправедливость и беззаконие в решении служебных вопросов, бытовая неустроенность, неуверенность в
завтрашнем дне, бытовое пьянство, семейные конфликты.
Основными причинами самоубийств военнослужащих по призыву являются: трудности военно-служебной
адаптации вследствие слабой допризывной подготовки; невысокий психологический настрой и мотивация
военнослужащего, обусловленные упущениями в воспитании, сложившейся бытовой ситуацией в семье; глумления и
издевательства со стороны сослуживцев; тяжелый нравственный климат в отдельных воинских коллективах;
повышенные физические и психические нагрузки, связанные с не укомплектованностью личным составом воинских
подразделений и другие негативные факторы в военно-служебной деятельности.
Большинством военнослужащих, принявших решение покончить с собой, движут душевные переживания.
На втором месте в качестве провоцирующего фактора — внутрисемейные неурядицы; на третьем —
психические заболевания, проявления «дедовщины» и боязнь ответственности за совершенное правонарушение.
Все чаще появляются сообщения о суицидах офицеров, доведенных до отчаянной черты. Только в 1999 г.
погибло 325 офицеров, не находившихся в это время при исполнении обязанностей военной службы, из которых
самоубийства совершили 61 офицер. За тот же год в боевых действиях погиб 321 офицер. Еще около 500 человек
совершили суицидальные попытки, но были спасены.
Статистика самоубийств распределяется следующим образом:
— 27 % погибших офицеров «наложили на себя руки» из-за тяжелого материального положения и бытовой
неустроенности;
— 24,6 % не выдержали нервно-психического напряжения, также связанного с постоянными материальными
лишениями и бесперспективностью наладить жизнь;
— 22,5 % покончивших счеты с жизнью стали жертвами семейных неурядиц и личных трагедий;
— на последнем месте среди причин суицидов стоят конфликты по службе (4,1 %); алкогольная и
наркотическая зависимость (1,3 %)8.
Криминологическая характеристика суицидального поведения военнослужащих имеет свои закономерности,
основными из которых являются следующие.
1. Во время войны в рядах именно армии победителей часто происходят самоубийства, а после войн резко
увеличивается число алкоголиков, наркоманов, самоубийц, психически больных, во многом за счет
демобилизованных сограждан.
2. Все военнослужащие, совершившие реальные суицидальные попытки, страдали кратковременными или
затяжными психогенными расстройствами, причиной которых в большинстве случаев являлись «неуставные
взаимоотношения», тяготы и лишения армейской жизни. В качестве примера массового проявления суицидального
поведения можно указать на известный исторический факт самоубийств солдат и офицеров армии Наполеона I при ее
отступлении из России осенью-зимой 1812 г., на фоне крайне тяжелых погодных условий.
3. Социолог Э. Дюркгейм в своем этюде «О самоубийстве» особо отмечал склонность военных к
самоубийству (на 25 % — 900 % большую, чем у гражданского населения). В ряду основных причин возникновения
суицидальных мыслей он приводил слабое осознание индивидуальности у военных, их низкую оценку собственной
жизни, так что любой незначительный повод может стать аргументом к тому, чтобы свести счеты с жизнью.
Нынешнее состояние Российской армии является следствием низкого социального статуса, слабого
психического и физического здоровья подавляющего контингента военнослужащих на фоне высокой смертности
среди населения страны, неоправданно больших небоевых потерь среди военнослужащих, повышенной виктимности
военной службы. Эти объективные факторы способны выступать в качестве аргументов в пользу добровольного ухода
из жизни.
4. «Провокаторами» и причиной суицидального поведения военнослужащих нередко служат психогеннореактивные состояния — последствия боевых психических травм. При этом реальные суицидальные попытки
сопровождаются также показными угрозами и приготовлениями к самоубийству.
5. Опасной тенденцией развития суицидальной картины среди военнослужащих является, с одной стороны,
повышение доли лиц, доведенных до самоубийства в результате совершения в отношении их тяжких преступлений, и,
с другой стороны, имитаций самоубийств в случаях, когда имело место убийство.
6. Социологами зарегистрировано снижение количества и уровня самоубийств в годы войны.
По окончании войн кривая самоубийств ползет вверх. Войны приносят изменения и в состав суицидентов:
снижение уровня самоубийств среди мужчин проходит интенсивнее, чем среди женщин. Среди суицидентов
послевоенного времени возрастает доля душевнобольных 9.
Наркотизм, следующая форма деструктивного поведения военнослужащих, определяется как негативное
социально-правовое явление, заключающееся в приобщении на массовом уровне военнослужащих к немедицинскому
потреблению наркотических и иных психоактивных средств в целях «ухода» от окружающей действительности и по
другим мотивам.
Сыромятников И.В., Чайка В.Г. Психология девиантного поведения военнослужащих и его профилактика.
М., 2001. С. 75—76.
8
Московский комсомолец. 2000. 2 апреля.
9
Девиантность и социальный контроль в России. СПб., 2000. С. 25.
7
Следует разграничивать медицинский термин «наркомания» (характеризующий группу заболеваний) и
понятие «наркотизм», обозначающее негативное социальное явление.
Концепция национальной безопасности России к важнейшим задачам относит противодействие незаконному
обороту наркотиков и профилактику злоупотребления ими; подчеркивает приоритетное значение формирования
системы мер действенной социальной профилактики и воспитания законопослушных граждан, необходимость
консолидации усилий, направленных на борьбу с преступностью, на обеспечение безопасности человека 10.
Наркотизм имеет свою феноменологию, в рамках которой наибольшее значение имеют следующие
параметры:
— степень наркотизации населения и виды потребляемых одурмани-вающих средств, «география»
распространения;
— социолого-демографическая и социально-психологическая характеристика лиц, допускающих потребление
указанных средств;
— количество преступлений, совершаемых потребителями одурмани-вающих средств и иными лицами, их
структура, динамика, соотношение между собой и уровень латентности и др.
По нашим данным, каждый четвертый военнослужащий, проходящий службу по призыву, допускает
эпизодическое или регулярное потребление одурманивающих средств, чаще всего наркотических средств в сочетании
с токсикоманическими (вдыхание паров лаков и красок, бензина, пятновыводителей и других предметов
промышленной и бытовой химии), либо в сочетании с алкоголем, либо токсикоманических средств и алкоголя.
Статистика Главной военной прокуратуры за 1997—2004 гг. свидетельствует о том, что по уголовным делам,
возбужденным в связи с совершением преступлений, предусмотренных ст. 228 УК РФ, у военнослужащих чаще всего
изымались марихуана (55 %), маковая соломка и маковые головки (11,5 %), гашиш (8 %), медицинские препараты,
содержащие наркотики (7 %), и другие наркотики.
Такая ситуация на «потребительском рынке» наркотиков связана с относительной доступностью, в том числе
по цене, и большей распространенностью (по сравнению с ЛСД, героином и др.) указанных средств.
В то же время 6,5 % наркопотребителей-военнослужащих (в 2002 г.) указали на факт «знакомства» с
героином. Ранее (1991, 1993, 1996 гг.) ни в одном из исследований героин респондентами не упоминался. Переход к
«тяжелым» наркотикам — наблюдаемая тенденция среди российских наркоманов; которая «пришла» с очередными
контингентами «призывников» и в казармы.
Примерно 85 % всех мотивов первичной наркотизации — «удовлетворение любопытства»;
— 60 % назвали в качестве мотива «желание забыться», т. е. получить наркотический «кайф»;
— 77 % заявили о «влиянии посторонних — друзей, сокурсников, сослуживцев» при первичной наркотизации
(респонденты чаще всего в ответах указывают несколько мотивов);
— 92 % всех военнослужащих — потребителей наркотиков командованием характеризуются только с
отрицательной стороны как систематически нарушающие воинскую и трудовую дисциплину; у большинства из них в
военно-служебных документах особо отмечено «отсутствие установок на прохождение военной службы».
Большинство осужденных военнослужащих-наркоманов (75 %) характеризуются повышенной
конфликтностью, враждебностью к окружающим, невыдержанностью, несамостоятельностью поведения,
легкомысленностью, эмоциональной неустойчивостью и недостаточностью самоконтроля. Абсолютному
большинству свойственна ярко выраженная антиобщественная установка.
Выделяется ряд особенностей, характеризующих распространение наркотизма в армии и на флоте.
Во-первых, это преобладание (не менее 99 %) в Вооруженных Силах среди потребителей и распространителей
наркотиков и других одурманивающих средств лиц, проходящих службу по призыву (мужчин 18—27 лет), что
обусловлено возрастом призыва на военную службу, в большинстве своем с социально-образовательным уровнем не
выше среднего. Наибольшей «популярностью» среди них пользуются наркотики, получаемые из растений конопли;
далее следуют препараты группы опия, медицинские наркотикосодержащие препараты, а также лакокрасочные
(токсикоманические) вещества, не относящиеся к категории наркотиков.
«География» распространения «военного» наркотизма включает всю страну.
Около 85 % лиц, употребляющих наркотики, в качестве побудительного мотива назвали «желание
удовлетворить любопытство относительно воздействия наркотика на организм».
Во-вторых, это решающее влияние на показатели «военного» наркотизма «внешнего регулятора» —
ежегодный призыв на военную службу значительного количества лиц, употреблявших одурманивающие средства,
характеризующихся девиантным поведением (в том числе ранее привлекавшихся к уголовной ответственности),
имеющих психические отклонения.
Наркотизм имеет прямую связь с преступностью, которая выявляется в двух группах преступлений:
1) совершение преступлений наркоманами и лицами, допускающими немедицинское потребление наркотиков
и других одурманивающих средств (что непосредственно относится к показателям наркотизма);
2) совершение на почве наркотизма преступлений иными лицами (не потребителями наркотиков).
Существует зависимость направленности совершаемых потребителями наркотиков преступлений от типа
одурманивающих средств.
Так, преступления насильственной мотивации свойственны злоупотребляющим снотворными, гашишем,
стимуляторами.
Указ Президента Российской Федерации «О концепции национальной безопасности Российской
Федерации» от 10 января 2000 г. № 24.
10
Для злоупотребляющих стимуляторами особенно характерно совершение насильственных преступных
посягательств на сексуальной почве.
Не склонны к насилию потребители опиатов.
Наркотизм выступает в качестве детерминанты как общеуголовных преступлений военнослужащих, так и
преступлений против военной службы.
Так, уклонения от службы в 35 % случаев совершены потребителями одурманивающих средств.
Прием наркотиков сам по себе может рассматриваться в качестве скрытой формы самоубийства, поскольку в
таком поведении лица проявляется саморазрушительная тенденция, связанная с субъективной неспособностью
должным образом адаптироваться в социальной среде. Каждая новая доза наркотиков не всегда снимает
суицидальную установку, а, напротив, в некоторых случаях ускоряет ее реализацию.
Также установлено наличие связи между наркотизацией военнослужащих и таким видом социальных
отклонений, как пьянство и алкоголизм. Пьянство в наркологии традиционно рассматривается в качестве
«провокатора», предшественника наркотизации.
В 82 % случаев до начала потребления одурманивающих средств респонденты активно употребляли крепкие
алкогольные напитки, чаще всего самогон и водку.
Наркоситуация связана и с проблемой распространения ВИЧ-инфекции.
По причине существующих в действующем законодательстве ограничений при проведении тестирования на
ВИЧ, ненадлежащего финансирования профилактических мероприятий, снижения уровня материально-технической
обеспеченности призывных комиссий и военно-медицинских органов в войска все чаще проникают не выявленные
носители ВИЧ-инфекции, подавляющее большинство которых являются потребителями наркотиков.
По данным Министерства обороны Российской Федерации, начиная с 1990 г. в войсковых частях и
учреждениях Министерства обороны выявлено несколько сот случаев ВИЧ-инфекции, из них: офицеров и
прапорщиков — 22 %; солдат и матросов, проходящих военную службу по призыву, — 79,8 %.
Самыми распространенными факторами риска заражения на сегодняшний день являются (по данным военных
медиков) внутривенное введение наркотиков (59,5 %) и половые контакты с ВИЧ-инфицированными, что определяет
основные направления профилактики данного заболевания — борьба с распространением наркотиков и усиление
контроля за личным составом в местах дислокации войск, в которых СПИД широко распространен среди
гражданского населения.
Выделяются следующие криминогенные факторы, способствующие распространению наркотизма среди
военнослужащих.
1. Снижение социально-педагогического уровня призывного контингента, увеличение количества
призывников, имеющих психические отклонения и допускающих девиантное поведение.
Как показало анкетирование среди офицеров (2001 г.), в качестве главного фактора, обусловливающего
распространение наркотических и токсикоманических средств в Вооруженных Силах, 90 % опрошенных назвали
«падение социального и нравственного уровня призывного контингента и увеличение количества лиц, поступающих
на военную службу, с психическими отклонениями, другими дефектами здоровья, допускавших противоправное
поведение».
2. Обусловленный организационным строением Вооруженных Сил высокий уровень сплоченности и
одновременно изолированности воинских коллективов.
По мнению 57 % военнослужащих-офицеров возможность тесного повседневного общения потребителя
наркотиков со своими сослуживцами приводит к быстрому распространению наркомании в подразделении.
3. Нахождение военнослужащих под постоянным воздействием комплекса стрессовых ситуаций.
Все без исключения опрошенные в процессе исследований 2001—2002 гг. военнослужащие, проходившие
военную службу в Таджикистане либо в Чечне, указали в качестве основной причины распространения наркотиков
среди военнослужащих психологические факторы, психологический стресс, в котором длительное время находятся
военнослужащие, прежде всего те, кто выполняет служебные задачи в боевой обстановке. В структуре комплекса
стрессовых ситуаций большое место занимает воздействие боевой психологической травмы.
Также зафиксировано явление, когда употребление наркотиков в ходе боевых действий в Чеченской
Республике приобрело даже характер социального маркера групповой принадлежности. В первую очередь это
относилось к подразделениям, выполнявшим специальные задачи в особо сложных условиях 11.
Пристрастие к наркотикам, приобретенное военнослужащими в районах боевых действий, как правило,
продолжает ощущаться и в последующем.
Все это неизбежно приводит к нарастанию случаев девиантного и иного правонарушающего поведения, в том
числе и наркотизма12.
4. Негативное влияние «территориальной» преступности в сфере наркобизнеса.
Так, 72% опрошенных офицеров, представляющих все округа Вооруженных Сил Российской Федерации,
назвали в числе причин наркотизации военнослужащих активную роль наркодилеров из числа местных жителей.
Военнослужащие — потребители наркотиков (2002 г.) в своих анкетах указали, что источником приобретения
наркотиков являются в 86 % случаев «друзья из числа лиц местного населения».
Анализ рассмотренных данных о наркотизме в войсках позволяет сделать следующие выводы:
1.
Наркотизм имеет прямую связь с преступностью военнослужащих, выступая как ее «фоновым»
явлением, так и в виде самостоятельного вида правонарушений.
11
12
Армейский сборник. 1997. № 2. С. 31.
Независимое военное обозрение. 1998. № 23
Распространение наркотизма оказывает негативное воздействие на состояние дисциплины и законности в
войсках. Наибольшее влияние в качестве криминогенного фактора наркотизм имеет на совершение
военнослужащими, проходящими службу по призыву, уклонений от военной службы, выступая примерно в 35 %
случаев в качестве их причин.
Помимо совершения потребителями наркотиков незаконных действий, связанных с приобретением,
изготовлением либо хранением наркотических средств, распространение получило совершение лицами,
потребляющими одурманивающие средства, хищений чужого имущества и нарушений уставных правил
взаимоотношений между военнослужащими.
2.
Наблюдается тенденция к росту преступлений, связанных с наркотиками, совершаемых
военнослужащими, что совпадает с общей тенденцией наркопреступности в масштабах страны.
Свыше 70 % лиц, совершивших преступления данной группы, составляют военнослужащие по призыву.
3.
Если ранее (в 80—90-х гг. ХХ в.) преступления, военнослужащих в связи с потреблением наркотиков
совершались в «наркоопасных» регионах, то в настоящее время «география» воинской наркопреступности
расширилась, охватив все районы страны.
4.
Потребление наркотиков в период военной службы потенциально связано с распространением
наркотизма и преступности в сфере незаконного оборота наркотиков во всем обществе.
5. Наркотизация военнослужащих напрямую связана с распространением в войсках других «социальных
болезней», в том числе ВИЧ-инфекций.
3. Основные направления совершенствования профилактики девиантного поведения военнослужащих
Основополагающей задачей в сфере профилактики деструктивных девиаций в поведении военнослужащих
является формирование у них потребности вести здоровый образ жизни, что в значительной мере способствовало бы
нейтрализации мотивов и причин аддитивного и суицидального поведения, уменьшало бы риск вовлечения в иное
правонарушающее поведение. Решение такой задачи требует создания соответствующих социально-экономических и
политико-идеологических условий.
Другой задачей профилактики социальной патологии является формирование у широких слоев (групп)
населения «культуры законопослушания» в противовес сформировавшимся в России мощным «агрессивным»
субкультурам криминального мира.
Важной задачей профилактики девиаций также является восстановление (формирование) духовнонравственных начал в повседневной и профессиональной жизни военнослужащих.
Успех девиантологической профилактики, как любого вида деятельности, зависит от ряда составляющих
факторов: научной обоснованности мер воздействия на девиации, их адекватности и системности применения,
выделения необходимых экономических ресурсов, наличия профессионального кадрового потенциала, эффективного
информационного сопровождения и т. п.
Так, например, положительное влияние на повышение эффективности данной деятельности в Вооруженных
Силах в целом оказала реализация на местах мер, предусмотренных директивой Министра обороны Российской
Федерации «О неотложных мерах по противодействию злоупотреблению наркотиками и их незаконному обороту в
Вооруженных Силах Российской Федерации» от 30 июня 2000 г. № Д-32 и соответствующими директивами
Генерального штаба.
К сожалению, действующее федеральное законодательство не вполне отвечает требованиям эффективного
противостояния преступности в сфере незаконного оборота наркотиков в воинских формированиях. Поэтому
настоятельной необходимостью является скорейшее устранение этого недостатка, чему может способствовать
принятие федеральной программы противодействия злоупотреблению наркотиками и психотропными веществами и
их незаконному обороту в Вооруженных Силах и других воинских формированиях Российской Федерации.
С учетом результатов комплексного исследования уровня наркотизации военнослужащих и на основе
общероссийских методик, разработанных специалистами ФСКН и Минздравсоцразвития России, целесообразно
разработать адаптированную к воинской специфике методику измерения ее количественных и качественных
характеристик, а также определения структуры и динамики преступности, связанной с незаконным оборотом
наркотиков.
Представляется возможным на базе Военно-медицинской академии (г. Санкт-Петербург) создать
межведомственный центр по повышению квалификации медицинских специалистов по профилактике и лечению
наркомании, а на базе Центра военно-правовых исследований Военного университета (г. Москва) организовать
межведомственную лабораторию (отдел) по изучению проблем противодействия злоупотреблению наркотиками и их
незаконному обороту в воинских формированиях России и т. п.