"Рок-музыка ударила меня по голове, когда мне было шестнадцать,

"Рок-музыка ударила меня по голове, когда мне было шестнадцать,
и с тех пор не отпускала"
В России существует давняя традиция бардовских песен, исполняемых певцами,
бесстрашно выступающими против власти от имени народа. Традиционно они должны
быть совершенно безразличны к коммерческому успеху, обладать тяжёлым характером,
вплоть до эксцентричности, иметь широкую известность и при этом, как это ни
парадоксально, прозябать в нищете, работать подпольно, обманным путём доводя до
всеобщего сведения свои творческие послания; послания, которые встречают понимание
общества, с одной стороны, и терпение критикуемых ими властей, с другой.
Пушкин (а вслед за ним Мусоргский) вывели образ такого человека в качестве
центрального героя поэмы и оперы "Борис Годунов" как Юродивого, который отвергает
царскую милость и обвиняет самодержца в шагании по трупам к вершине власти, и, тем
не менее, находит защиту и покровительство со стороны обвиняемого монарха.
В более поздние времена некоторые аспекты этой роли взяли на себя рок-музыканты,
одним из наиболее знаменитых из них (в России) был Юрий Морозов (1948 - 2006) композитор, мультиинструменталист, продюсер, звукорежиссёр.
Поп и рок, равно как и джаз, были диковинными птицами в СССР. Будучи необычайно
популярными, они нуждались в официальном признании, однако западное влияние при
этом из них необходимо было исключить. Отсюда - приписывание этой музыке заметно
большего внутреннего содержания, нежели на Западе. Вы можете представить себе
Элвиса помещённым в психиатрическую лечебницу лишь за то, что его музыка... как бы
это сказать...в общем, любой человек в здравом уме и рассудке услышав её, скажет, что
она вредна, не так ли?
"Рок-монолог", кинопортрет Морозова работы Козлова, делает попытку рассказа
биографии главного героя, особое внимание уделяя его борьбе. К сожалению, Морозов
умер во время съёмок фильма, поэтому интервью с ним чередуются с посмертными
воспоминаниями его друзей, дополняемыми фрагментами архивного фильма Геннадия
Зайцева.
Однако он начинается с контрастного показа фрагментов официальной советской
кинохроники на фоне более минорных по настроению песен Морозова о мечтах (часто
повторяющаяся тема в его творчестве), неудовлетворённости и о том, как шумы и запахи
повседневности отрывают человека от истинных ценностей. В любительских фильмах
Зайцева Морозов с друзьями дурачатся, выезжая время от времени из города на дачу,
пробуют играть различные роли, наряжаясь в самые разнообразные костюмы (или вообще
без одежды), носясь по лесу и фотографируя друг друга.
Вернувшись домой, он наполнил свою квартиру с поистине робинзоновской
изобретательностью изготовленной хитроумной звукозаписывающей аппаратурой, а
также трудился на студии в нерабочее время, в одиночку записывая мультитрек вокальные и инструментальные партии. Поскольку использование государственного
оборудования в личных целях являлось противозаконным, ему приходилось играть в
кошки-мышки с властями, дурачить их путём "одурачивания" своих записей: он их
многократно перезаписывал, искажая звучание до такой степени, что в КГБ не могли
поверить, что такое низкое качество могло быть достигнуто на профессиональной
аппаратуре. Элвин Люссьер в своём крупнейшем хите "Я сижу в комнате" (I am sitting in a
room) блестяще использует ту же технологию записи, хотя и нацеленную на совершенно
другой эффект.
В своей музыке Морозов обращался к таким стилям, как хеви-метал, прог-рок,
психоделке, джазу, конкретной музыке, синти-попу 80-х, русской народной песне и всему
прочему, что попадалось под руку, пропуская всё это через звукозаписывающие эффекты,
причудливо-таинственное изобретение, именуемое струнно-скотчевым синтезатором.
Обложки двух альбомов дают некоторое представление о творческом диапазоне
музыканта: сюрреалистический, в стиле Genesis, "Вишнёвый сад Джими Хендрикса"
(1973) и почти "ультравоксовое" "Обнажённое чувство отсутствия" (2005 - альбом по
звучанию очень модный, хотя данная черта никогда не занимала первого места на шкале
приоритетов Морозова).
Парадоксально, но несмотря на всё своё экспериментаторство и отсутствие
официального признания, Морозов был необычайно популярен. При том количестве
альбомов, которое он выпустил в обращение, он должен был бы стать
мультимиллионером - настолько широкое (хотя и подпольное) хождение в массах они
имели. По некоторым сведениям, все корабли советского подводного флота имели на
своём борту копии этих альбомов.
Найти музыку Морозова за пределами России до сих пор является не самой лёгкой
задачей - хотя помощь в этом и оказывает интернет,заменяющий собой некогда
существовавший "магнитиздат" (звуковой эквивалент Самиздата). Мне удалось найти
лишь несколько доступных для скачивания MP3-файлов, однако когда обнаруживаешь,
что Морозов упоминается как автор около шестидесяти альбомов, а также как саундпродюсер в выходных данных массы различных групп, таких как ДДТ, Аквариум, Чиж &
Co, - в сравнении с этим все кто угодно, кроме разве что какого-нибудь гигантского
исполина, могут показаться лишь мелкими фотоснимками.
В песне "Сон" (1977), начинающейся как несколько непоследовательное подражание
DEEP PURPLE, звук соло-гитары вскоре на некоторое мгновение превращается в нечто
вычурное, затем вновь возвращаясь к своему изначальному звучанию. Название песни
гораздо романтичнее, нежели название альбома, в который она входит: "Свадьба
кретинов".
Заглавная композиция альбома "Странник голубой звезды" (1980-81) начинается как
простенькая песенка в стиле синти-фолк, однако заканчивается терменвоксоподобными
вибрациями.
Наиболее необычным из всех треков альбома 1981 г. "Легенда о Майе" является
заглавный. Будучи явно навеянным композициями "A day in the life" и "Dark side of the
Moon", он как бы хоронит их под слоем пыли своей неупорядоченностью, с
дадаистической комбинацией всего подряд, сваленного в кучу, включая караоке-версии
"Битлз".
Вы можете скачать ещё пять (таких же необычно звучащих) песен альбома "Свадьба
кретинов" - к сожалению, названия композиций у меня отобразились лишь в виде ряда
вопросительных знаков, поэтому я надеюсь, что вы сможете их идентифицировать по
моим описаниям.
В заглавном треке пронзительно звучит ряд почти ослепительно ярких гитарных
аккордов, в то время как в его же средней части доминирует звук скрипки, издающей
стонущие, подобно Cale, звуки.
"Я смеюсь над часами". Медленный бой часов, напоминающий фолк-поп композицию
"The flowers in your hair" в начале композиции звучит несколько неожиданно, однако
вслед за этим в звуковую ткань врываются элементы промышленного шума...
Отчаянно холодный и мрачный "Чёрный пёс" сочетает в себе обильное звучание сологитары с перегруженным фуссом и расстроенного фортепиано с хрипло-фальцетным
вокалом.
В относительно "нормальном" "Кретине" Морозов проявляет своё увлечение гитарыми
риффами в стиле хеви-метал, в результате чего данный трек становится наименее
интересным в плане звуковой палитры, несмотря на текст ("... я чувствую звёзды, они
скользкие, как человечьи мозги"), однако вскоре фоновое звучание прорывается на
передний план, и разные необычные звуки начинают перелетать из одного динамика в
другой.
Становится вполне очевидным, что творческому наследию Морозова необходимо
признание на Западе. Документальный фильм Козлова является первым шагом в этом
направлении, и было бы неплохо организовать дополнительные его показы после того,
который прошёл на недавнем Фестивале русских фильмов. Но, к сожалению, он в
большей степени сфокусирован на консервативном аспекте личности Морозова. Это
весьма странно, имея в виду, что в фильме сделан также акцент на его аутсайдерском
статусе, признаётся, что с ним было нелегко работать, что он неоднократно отрицал
наличие у него жены и что его возросшая с годами склонность к религии вполне могла
вызвать проблемы в его жизни. Однако у некоторых других работавших с ним людей он
вызывал чувство глубокого уважения. Он сам категорически отвергает компромиссы, на
которые пошли Боб Дилан (имея в виду его почётную докторскую степень) и Пол
Маккартни с присвоением ему рыцарского титула ("к музыке это не имеет никакого
отношения"). Его героем был Леннон, хотя и чувствуется, что этому в большей степени
обязаны его политические заявления, нежели авангардистские альбомы конца
шестидесятых. Однако для советских деятелей искусства эти два имени были, как
правило, неразрывно связаны друг с другом.
Джон Рилей,
иисатель, автор книги о Д.Шостоковиче.
интернет журнал “Контропункт”
Перевод с английского: Борис Кононов.