Особняк Морозова на Спиридоновке

ОСОБНЯК С. Т. МОРОЗОВА НА СПИРИДОНОВКЕ
Весной 1893 года крупный заводчик и предприниматель Савва Тимофеевич
Морозов задумал выстроить новую усадьбу в центре Москвы, близ
Патриарших прудов на улице Спиридоновка. Исполнение заказа Морозов
доверил 33-летнему Федору Осиповичу Шехтелю, в то время уже известному
в среде богатого купечества, а для самого Морозова построившего дачу сказочный деревянный теремок, очень понравившийся фабриканту. Но
проект такого масштаба для Шехтеля был первый. Все, что он строил
раньше, не шло ни в какое сравнение с домом "некоронованного императора
России". Савва Тимофеевич, окончив Московский университет, отправился
продолжать образование в Англию, изучал химию в Кембридже и был
очарован английской готикой. Шехтель в то время увлекался романтикой
средневековья, так что вкусы заказчика и устремления архитектора счастливо
совпали
и
привели
к
потрясающему
результату.
Работы начались в 1894 году, внутренняя отделка была завершена в 1898
году. Невиданное доселе в Москве здание сразу стало одной из
достопримечательностей
города,
к
архитектору
пришли
слава
и
профессиональный успех, а деньги с этого заказа позволили Шехтелю
построить себе хороший домик в Ермолаевском. Федор Осипович
собственноручно сделал более 600 чертежей особняка - не только фасады, но
и люстры, детали интерьеров, мебель. В основу композиции легли схемы
неоготического замка, который Морозов углядел, возможно, в Манчестере,
где обучался делу на текстильной фабрике: именно там работал знаменитый
Альфред Уотерхауз, строивший неоготические особняки для текстильных
магнатов. Увлекавшийся всем новым, Шехтель соединил рационализм
готики с романтизмом и одухотворенностью модерна. Одним из первых в
русской архитектуре он использовал принцип живописного планирования,
свободы в размещении комнат, отказавшись от обязательной симметрии.
Снаружи
особняк
башнеобразными
напоминает романтический замок со своими
корпусами,
стрельчатыми
арками
окон
и
дверей,
контрфорсами
и
зубцами.
Внутри
впечатление
усиливают
высокие
деревянные резные своды, стрельчатые арки, обилие фантастических
существ - драконов, химер, грифонов, демонов. Великолепна главная
лестница с перилами, перевитыми змеями, ведущая в аванзал, обтянутый
голубым сукном с золотыми символами. Столовую украшают огромный
камин с рыцарскими фигурами и деревянный потолок. Богато отделаны
жилые комнаты, особенно спальня (Малый мраморный зал) и будуар хозяйки
(Красный кабинет). К воплощению своих творческих замыслов Шехтель
привлек великого русского художника М. Врубеля (1856-1910). Он выполнил
цветной витраж «Рыцарь», украсивший аванзал, скульптурную группу
«Роберт и Бертрам» на парадной лестнице, панно «Утро», «Полдень» и
«Вечер» в Малой гостиной (сегодня она почтительно зовется «залом
Врубеля», а у Морозовых была просто курительной комнатой!). Мебель,
камин из песчаника, огромную люстру в столовой делали лучшие мастерские
России.
Морозов поселился в чудо-особняке с молодой женой, на которую по
купеческим обычаям и был оформлен дом. Женился Морозов по любви, не
побоявшись скандала. Дело в том, что 19-летняя Зинаида Григорьевна уже
была замужем, да еще и за родственником, двоюродным племянником
Саввы, и уже носила фамилию Морозова. Не очень красивая, но умная и с
сильным характером Зинаида Григорьевна, став хозяйкой особняка,
окрещенного московской молвой "палаццо", вела светский образ жизни, так
что побывать в ее доме смогло много известных москвичей. Здесь частенько
собирались
представители
артистических
кругов,
художественной
интеллигенции. Савва Тимофеевич дружил со Станиславским и Горьким;
МХАТ создавался в основном на его деньги. Своего Егора Булычева Горький
писал с Саввы Морозова. Морозов оказывал денежную помощь РСДРП,
выступал против применения войск в борьбе с забастовщиками. А в своем
особняке
Морозов
какое-то
время
укрывал
находящегося
в
бегах
революционера Баумана. И вот незадача: именно в это время Морозова
решил посетить с обедом сам московский генерал-губернатор Сергей
Александрович... Прием был обставлен шикарнейшим образом. Сергей
Александрович сидел за столом и даже не подозревал, что сидящий здесь же
"друг семьи" Морозовых есть никто иной, как опаснейший революционер
Бауман, которого искала и не могла найти вся московская полиция.
Революция 1905 года, душевный разлад привели Савву Морозова к
самоубийству. В 1909 году вдова продала особняк заводчику М.П.
Рябушинскому. Она говорила, что дух Саввы не дает ей житья в этом доме, и
что якобы по ночам в кабинете Морозова перемещаются предметы на столе,
слышатся его покашливания и шаркающая походка. В 1912 году по заказу
нового владельца художник К. Богаевский украсил Большую гостиную тремя
монументальными панно, которые, как у Врубеля, назывались «Утро»,
«Полдень» и «Вечер». Летом 1918 года семья Рябушинских покинула
революционную
Россию,
забрав
почти
все
-
мебель,
посуду.
В 1920-е годы здесь размещался интернат для сирот из Бухарской
республики, а в 1929 году дом был передан Наркоминделу. До 1938 года
здесь жил нарком М. М. Литвинов, и, наконец, навсегда разместился Дом
приемов. В 1973 году директором его стал Евгений Константинович Байков.
Он часто рассказывал, как был поражен, впервые придя на Спиридоновку,
17: «То, что я увидел, можно было назвать одним словом - сарай. Стены и
потолки покрывала толстая корка белил - позже, при расчистке, мы
насчитали то ли 17, то ли 19 слоев. Оказалось, именно столько раз особняк
посетил И. В. Сталин. Каждый раз за несколько дней до его визита
приходила бригада молодцов-маляров и тщательно пробеливала стены и
потолки. Замазывали все - фресковые росписи, позолоту, лепнину... Ужасна
была мебель - казенные столы, старые кожаные кресла...» Реставрация
продолжалась много лет: расчищали потолки дивной красоты, открывали
лепнину, разыскивали старинную мебель, подбирали посуду - фарфор,
хрусталь,
серебряные
столовые
приборы.
Директор
лично
обошел
комиссионные магазины, где еще можно было купить приличные картины.
Первой его покупкой был портрет работы Ф. Рокотова, потом последовали
полотна И. Шишкина, А. Саврасова, художников школы Гюбера Робера... К
1987 году реставрация была завершена, и старый особняк предстал в своей
первозданной
красе.
В ночь с 4 на 5 августа 1995 года весь дом с чердака до подвала охватил
внезапный пожар. Когда его потушили, здание выглядело плачевно: черные
стены, рухнувшие потолки, кучи искореженного паркета, обгоревший мусор,
запах
мокрой
гари.
Закопченные
панно
Врубеля,
обрывки
картин
Богаевского, черные спекшиеся куски витража «Рыцарь». В крохотной
комнатке в нижней части здания, куда сносили уцелевшее добро - книги,
ковры, фарфор, бронзу, был устроен штаб по ликвидации последствий
пожара. В течение 11 месяцев ежедневно, без выходных, в три смены
выходили работать на «объект № 1», скрытый желто-белыми чехлами,
одновременно от 180 до 300 человек. Все строительство и реставрация «под
ключ» осуществлялись фирмой «Дипкомфорт» и приглашенными ею
фирмами, отечественными и зарубежными - из США, Польши, Турции,
Словении; материалы шли из Германии, Китая, Австрии, Финляндии, мебель
заказывалась в Италии, Венгрии, Индии. Делали не «медленно, одно за
другим», а мощно, быстро и все одновременно. Воссоздание особняка
осуществлялось по комплекту старинных чертежей, представленных Музеем
архитектуры. Все они имели личную подпись автора проекта: Федор
Шехтель. МИД держал стройку под постоянным контролем. Шла работа и
вне особняка: в Измайлове группа реставраторов воссоздавала полотна
Богаевского, в Третьяковке реставрировали Врубеля, в Лондоне возрождали
его витраж «Рыцарь». В настоящее время зданию полностью вернули его
былую красоту.
Увы, но сейчас обычному гражданину туда не попасть: несколько лет
назад Дом приемов МИД попадал в списки для посещения на День музеев,
теперь же его в этих списках уже не бывает. Тем интереснее сейчас взглянуть
на
прекрасные
фото
его
уникальных
интерьеров.