Рассказ-реминисценция

Рассказ-реминисценция
Автор: Денисова А.А.,
студентка II курса
группы МОЦИ-213
КГК ПОУ 18
Руководитель:
Кравченко Е. И.,
преподаватель
г. Комсомольск-на-Амуре, 2015 г.
Тихое воскресное утро начиналось как всегда: солнечный луч сначала
ласково, с тайной завистью, погладил на стене портрет Анжелины Джоли, а
уж потом добрался до Лизки. Вообще-то, Лизавета, так называют её
родители, в честь бабули. Имя своё она не любит. И внешность – просто
бесит – широкие плечи, толстые ноги. Повесить рядом с красавицей
Анжелиной свою фотографию - так можно только смеяться или рыдать.
Сегодня солнечный день не радовал. В прошлое воскресенье уговорила
девчонок пойти кататься на роликах, придумали новый маршрут, но теперь
Марго, Галька, Сонька и Жека пойдут без неё. А ведь так долго их пришлось
уговаривать! Девчонкам – что, все мальчики на них оборачиваются,
знакомство предлагают, красивые они. Лизка не из их компании, и на
роликах смотрится, как дрессированный медведь в цирке. Но так хотелось
быть среди них! И вот всё срывается. «Последняя попытка», как говорит
наша классная, исправить «тройку» по литературе – выступить на уроке
«Моя любимая книга о войне». Книга? Да ещё про войну? Вот бред! Но…
родители не переживут, им Лизкин аттестат без «троек» уже снится. Отец
вчера достал из шкафа книгу, полистал, сказал: «Читай! Тебе понравится».
Прозвучало как приговор по убитому воскресенью и мечте о роликах.
Вместо законного выходного, компьютера и подружек будет «читальный
зал», как в прошлом веке. Лизка обречённо посмотрела на книгу: «А зори
здесь тихие…», автор Борис Васильев, издательство «Советская Россия»,
1980 год. Неужели родители читали? На обложке – девушка в гимнастёрке,
сама книга заметно потёртая, страницы не жёсткие, а мягкие, пальцами
мятые. Похоже, книга побывала в руках и не раз. «Понравится». Ну-ну,
посмотрим.
«На 171-м разъезде уцелело двенадцать дворов…Шел май 1942 года…
зенитчики прибыли…две шеренги сонных девчат, из-под пилоток нахально
лезли кудри всех цветов и фасонов…».
Первые страницы Лизка читала
медленно, понимая, что классная, она же учитель литературы, будет
2
проверять, сама читала или списала, надо запомнить события, имена. «Женя,
Галя, Соня, Рита, Лиза… Лиза Бричкина все девятнадцать лет прожила в
ощущении завтрашнего дня…».
Лизка сама не заметила, как погрузилась в тревожное состояние, как
торопливо застучало сердце: «Шестнадцать немцев, озираясь, медленно шли
берегом к Синюхиной гряде...».
Тихое утро плавно перешло в шумный воскресный день. За окнами
гудели машины, кричали дети, у кого-то из открытого окна слышалась
музыка. События мая 1942-го года, казалось, захватили Лизку в плен, она
читала, пока не устали глаза. Отложив книгу, девушка удобно пристроила
голову на диванную подушку. Тревожный сон, похожий на реальность,
забросил её в далёкую военную весну.
Вот Рита, Женя, Соня и Галя – девчонки-одноклассницы, в военной
форме, тяжёлых сапогах, без косметики на лице – стоят в строю. Лизка
рядом, они же вместе пошли добровольцами на фронт. «Чужой войны не
бывает», - сказала Рита, она самая серьёзная из всех, привыкла принимать
решения, потому что была капитаном школьной сборной по волейболу,
старостой класса. Она-то первая и пошла в военкомат. У Женьки отец
полковник, ей, выросшей в условиях домашней «строевой подготовки», как
шутил он, не так страшно было идти на фронт. Лиза всегда равнялась на
Риту, только маму с бабулей жаль было оставлять, болела мама. Вот Соня и
Галя – другое дело. Соня – отличница, гордость школы, её фотография на
стенде «Наши отличники» с первого класса висит, стихи пишет, в мечтах
витает. А Галя ростом не вышла, нога у неё 32 размера. Куда им в армию!
Но слова Риты про «чужую войну» поняли и сразу решили: дружили все
вместе и теперь вместе на фронт. Вот так они впятером оказались в
отдельном зенитно-пулеметном батальоне и внимательно слушают сейчас
приказ старшины Федота Евграфыча Васкова обезвредить вражеских
диверсантов, которые глухими, безлюдными лесами продвигаются к
стратегически важному объекту.
3
«- Слушай боевой приказ! Противник силою до двух вооруженных до
зубов фрицев движется в район Выпь-озера с целью тайно пробраться на
Кировскую железную дорогу и Беломорско-Балтийский канал. Нашему
отряду в количестве шести человек поручено держать оборону Синюхиной
гряды, где и захватить противника в плен. Я решил: встретить врага на
основной позиции и, не открывая огня, предложить ему сдаться. В случае
сопротивления одного убить, а второго взять живым. Противника не
бойтесь. Он по нашим тылам идет, — значит, сам боится. Но близко не
подпускайте, потому как противник все же мужик здоровый и вооружен
специально для ближнего боя».
Лизка с тревогой посмотрела на Ритку, но та внешне была спокойна, она
умеет, когда надо, быть сильной, у неё, как говорили учителя, спортивный
характер. Зато дыхания стоящей рядом Гальки не слышно совсем, замерла от
страха. Малышке помочь надо, рюкзак, винтовка – всё тяжёлое, устанет
быстро. Сапоги на три размера больше, ей бы в кроссовках, но нет – не
положено.
По лесу шли трудно, под ногами то мох, то ветки сухие, они трещат, а
надо тихо. «Скрытно чтоб, скрытно!» - сердито шипит старшина. Над
головой целое облако комаров, глаза забивают, смотреть трудно.
Дошли до озера, можно отдохнуть. По расчёту старшины, диверсанты
только к утру выйдут, здесь их и встретим…
Ночь была холодная, но подругам не спалось совсем по другой причине.
Им ещё не пришлось видеть так близко врага, нажимать на курок. Много раз
видели в кино, а самим – нет. Страшно! В сомнениях, переживаниях,
воспоминаниях о доме, родителях пролетела эта ночь. А утром, напряжённо
всматриваясь в дальний берег озера, вдруг увидели, как из леса все выходили
и выходили серо-зеленые фигуры с автоматами наизготовку. Диверсанты.
Шестнадцать!
4
Почему именно Лизке Васков доверил спасение отряда? Думать было
некогда! Оружие, рюкзак приказал оставить и налегке бежать. Значит, время
стоит жизни!
В эту минуту от неё зависело всё: жизнь девчонок, старшины, и даже то,
ради чего эти шестнадцать «вооружённых до зубов» диверсантов бродят по
нашему лесу.
Девочки, подруги детства, одни, её ждут, на неё надеются. Вдруг Лиза
подумала о том, как же она их любила! Бывало всякое, ругались, завидовали
друг другу, разыгрывали, обижали, но и тайны чужие хранили, не раз
выручали. Лучше подруг не бывает и не будет, и не надо! Спасти их, только
бы спасти!
Лизка никогда не была одна в лесу, и уж, само собой, никогда не
перебиралась через болото. А вокруг – трясина, шаг в сторону, и затянет.
«Жидкое месиво цеплялось за ноги, волоклось за ней, и Лиза с трудом,
задыхаясь и раскачиваясь, продвигалась вперед. Шаг за шагом, цепенея от
ледяной воды и не спуская глаз с двух сосенок на островке.
«Но не грязь, не холод, не живая, дышащая под ногами почва были ей
страшны. Страшным было одиночество, мертвая, загробная тишина,
повисшая над бурым болотом. Лиза ощущала почти животный ужас, и
ужас этот не только не пропадал, а с каждым шагом все больше и больше
скапливался в ней, и она дрожала беспомощно и жалко, боясь оглянуться,
сделать лишнее движение или хотя бы громко вздохнуть».
Вспомнила слова Ритки - «чужой войны не бывает», подумала: «Вот
теперь эта война точно моя». И почти одновременно услышала автоматную
очередь. Немного позже – одиночные выстрелы, поняла, что это девочки,
старшина приказал беречь патроны, стрелять без паники. Лиза вдруг
остановилась. Их всего пятеро, она там нужна, Соне и Гале, им особенно.
Коричневое болото как будто проснулось: вокруг забулькали пузыри
газа, зашевелилась гнилая тина. Долго стоять здесь нельзя, ноги
проваливаются куда-то в бездну. Лиза заставила себя выполнить приказ, с
5
трудом волоча намокшие сапоги, перебралась на островок. Размазывая слёзы
по лицу, прислушивалась к редким выстрелам.
«Погоди, Лизавета, не торопись. Главное дело — болото, поняла? Брод
узкий, влево-вправо — трясина. Ориентир — береза. От березы прямо на две
сосны, что на острове», - вспомнила опять слова старшины Васкова.
«Это моя война», - со злостью говорила себе, понимая, что только
злость поможет сейчас убить все страхи, пройти это проклятое болото.
И только на твёрдом берегу, присев, чтобы вылить воду из сапог, Лизка
опять с болью подумала о подругах и заплакала.
Час – полтора, задыхаясь от бега, добиралась девушка до расположения
батальона. Дорогу, со всеми поворотами, она хорошо запомнила. Натёртые
до крови ноги, исцарапанное ветками лицо - всё такие мелочи, которые в
мирной жизни стали бы настоящей трагедией, поводом вызвать бурю
жалостливых эмоций родителей, теперь не в счёт. Наверное, прав был
опытный старшина, именно Лизке доверил спасти всех. Оказывается,
глубоко прятались в её душе такие чувства, как мужество и преданность, они
были как-то незаметно воспитаны родителями, друзьями, школой, и вот
теперь так пригодились.
Последние метры до казармы, где ждала возвращения бойцов сержант
Кирьянова, были самыми трудными. Уставшая, зарёванная, Лизка ввалилась
и с порога, задыхаясь, крикнула: «Скорее! Там бой! Там девочки!»
Лиза проснулась резко, как от звонка будильника. Огляделась, с трудом
понимая, где находится. Она в своей комнате, рядом на диване - книга «А
зори здесь тихие…»
А в окно заглядывает тихий мирный вечер. И все-все живы…
6