Рефлексия. Т.Пошевалова

Рефлексия. Т.Пошевалова
Рефлексивные заметки после Игры.
Татьяна Пошевалова
Игра
Игра не есть война. Некорректно сводить ее к войне в принципе.
Игра, это когда 22 бугая гоняют по полю мяч, но там есть еще рефери и публика. И
выигрышем является – для игроков – победа на поле, но для настоящей публики выигрышем
является состоявшееся зрелище и справедливость сегодняшней победы (при открытости
вопроса завтрашней).
Это как в Олимпийских играх: в войнах заключались перемирия, потому что под девизом
«быстрее, выше, сильнее» идет не противоборство сторон, а такое противоборство, где
выигрывается новый рубеж победы человеческого упорства, ума, силы духа над
обстоятельствами и ограничениями материального мира. И над собственными
ограничениями и заморочками.
Это не просто не есть игра с нулевой суммой. Это игра с суммой, потенциально равной
бесконечности.
Дельта
Дельта – это приращение, которое, однажды появившись в нашем знании о чем-то, вдруг
преобразует весь паззл и наш объект, и мы сами вдруг становимся некой иной
конфигурацией, качественно новым чем-то, чем до того не являлись.
Дельта для меня связана с тем, что на игре проявилось как определение «ублюдочный».
Ублюдочное академическое сообщество, ответив на вызов, заложило основы для перехода в
нечто иное, как сообщество уже целостное и цельное. Но это новое сообщество уже не будет
академическим – дельта, найденная в поисках ответа на вызов, уже положила начало иной
конфигурации.
В моем рефлексивном воспоминании истории АГТ, пришедшего к позвавшему его ЦСИ есть
эпизод, когда ВВ (кажется, в 2000 году?) предложил нам как студентам «7 ублюдочных схем».
На вопрос аудитории «почему это они ублюдочные», был получен ответ, что все схемы по
определению ублюдочны. И именно это, а не сами схемы, было воспринято мной как смысл
методологии.
И был иной подход, когда на доску выкладывались Светланой правильные схемы, в которых
надо представлять себе и мыслить менеджмент, университет и мир в целом. Не ублюдочные,
и потому не несущие в себе потенциала дельта.
Методология
Моим первым осознаваемым методологом и культурным политиком был все же Казимеж
Круликовски, который первым изложил ее мне в виде ряда рассуждений, анекдотических
историй и афоризмов, и примера собственной жизни.
«Наше правительство, – говорил он в 1998 году, – очень много средств и сил вкладывает в
переподготовку и переобучение безработных. В результате мы можем с гордостью говорить,
что у нас теперь все более и более образованные и обученные безработные. Кстати, их
машинами почему-то всегда забита парковка у Бюро занятости». И он предложил нам для
совместных проектов подход другого польского НГО, когда к безработному подходили не как
к потерявшему работу, а как к человеку, потерявшему смысл или идентичность в
деятельности. В таком подходе на первый план выходила не новая профессиональная или
иная подготовка, а пересамоопределение и обретение цели и веры в себя.
Тут же история о языке, на котором строится взаимопонимание, когда он, будучи торговым
директором Мелецкого самолетного завода, был вынужден вести переговоры с заказчиком из
Саратова без переводчика. Будучи запертыми в одной комнате в течение пяти дней для
обсуждения деталей проекта, они смогли договориться между собой и решить
производственный вопрос. Правда, потом некоторое время их не могли понимать
окружающие. Поляк не выучил русского языка, а русский – польского. Они выработали свой
собственный язык, который позволил им договориться, и который был чем-то иным, чем уже
существующие.
Родственны нам и данные нам в текстах, а не опыте совместной работы западные методологи,
такие как писатель Терри Пратчетт или Саул Алински, которого называют гением потому, что
он умел собирать мыслящие машинки из гарлемских отбросов американского общества,
которые через это становились уже чем-то совсем другим (это по поводу
автономии vs экспансии мышления).
Конвенция
На этой игре я смогла определить для себя, в чем суть нашего конфликта с методологами (или
новыми академиками), который иногда упрощается до конфликта аналитиков с
менеджерами, но на самом деле не является таковым.
Я вижу, что со мной как субъектом пытаются договориться максимум на верхнем уровне как
на уровне идеологическом. А я (социальный инноватор) отвергаю идеологию как сферу,
которой есть место в будущем. В пределе ее не должно быть, потому что задача научить
мыслить каждого логически предполагает именно такое видение будущего. Идеологический
договор сегодня тоже важен и нужен, но не со мной. Это конвенция чуть более нижнего
уровня. Первый уровень конвенции – он по поводу совместного участия в работе со связкой
вызов-проблема.
Схема, в которой лежит мой университет, выглядит не так, как предложено Светланой: вот
здесь есть место, где я мыслю и вырабатываю решение, и теперь некто иной (под моим
надзором) будет его выполнять.
Все по-другому. Вот здесь я мыслю и нахожу некое решение, а вот туда иду его выполнять. И
еще некто со мной ищет и находит его. И перед тем как идти, мы договариваемся, кто и что из
нас будет делать, там, в реале, с тем чтобы не только думали, но и реализовывали мы наше
действие как мыслящие машинки, собранные из совокупности нас как в университете, так и
на площадке реализации.
Поэтому копилефт не есть вопрос нашего выбора, это есть настоятельное требование развития
в данном направлении, и проблема лежит в ответе на вопрос: «как» обустроить пространство
взаимоотношений, отказавшись от принципа копирайта.
И в этом смысле мы все со-авторы этого решения, обогащенные и приращенные каждый
своей дельтой. При таком видении копирайт теряет смысл по факту ухода в прошлое.
Да и вообще – а возможно ли исходить из принципа копирайта в построении отношений с
«правящим классом»? Мы ведь не задаемся вопросом, кто автор вызова или проблемы.
На это меня натолкнула, кстати, рефлексия нашего действия на Форуме ГО в ноябре 2009, в
свете того, как описывал и рефлексировал свою деятельность Саул Алински. Мы не
выполняли стратегию, разработанную ранее, путем озвучивания написанного кем-то заранее
текста или разыгрывания заученных ролей. И даже не озвучиванием написанного
непосредственно на Форуме текста. Не это было главным. Просто там некая часть беларусской
группы собрала на себе эту мыслящую машинку, и действовала, рефлектировала,
переорганизовывалась как единый организм, вступающий в коммуникацию и ведущий игру
за общий выигрыш на этом поле. Мышление было организовано не только до Форума, оно
ворвалось и присутствовало (в лице этой группы людей) на самом Форуме. И без осознания
этого нельзя будет повторять подобные успехи.
Я не случайно сравнила Форум с ОДИ. Роль АГТ в этом процессе была не в том, чтобы
предложить идею приоритета организационных вопросов над содержательными
предложениями по темам на этом этапе, до такой идеи так или иначе додумались бы ЦСИ или
Влад и сами, она лежала на поверхности. Роль и значение АГТ были в том, что на прошлых
ОДИ (которые делает АГТ) у достаточно большой группы людей был сформирован навык
ситуативно собирать на себе мыслящие машинки, способные решать задачи в меняющихся
условиях (только теперь деятельности, а не игры). И вот это действительно уникально и
ценно.