Заседание отдела от 1 сентября 2011г. в МФТИ

Протокол собрания отдела 1 сентября 2011г в МФТИ
(составлен Г.Ивановским)
Повестка дня
1. Отчеты о поездках на конференции.
2. Конкурс ФПМУ/конференция МФТИ.
3. Предварительная тематика работ отдела.
4. Разное.
Г.Э.: Дорогие коллеги, начнём наше очередное собрание! Мы поговорили с Игорем,
решили, что в дальнейшем записи собраний будут расшифровываться, но помещаться на
нашем сайте в форме, доступной только для внутреннего ознакомления. Вы будете иметь
доступ, и желательно, чтобы вы при случае иногда читали, что там пишется. А кроме того,
чтобы новички там все читали.
Сегодня я хотел обсудить четыре вопроса – это прошедшие конференции, и здесь
буду говорить не столько я, сколько другие коллеги. Второй и третий вопросы связаны
друг с другом. Предстоит очередная кампания по заявкам ФПМУ и заявкам на
конференцию Физтеха. В связи с чем надо обсудить и нашу тематику.
ФПМУ – это Фонд поддержки молодых учёных нашего института, и всем
следовало бы подать заявки. Кроме, к сожалению, Ильи, который превысил возраст
молодого учёного. Окончательно формат этих заявок, поскольку он теперь общий для
всего института, а не ИТЭСовский, будет сформулирован после возвращения Олега
Фёдоровича из командировки, то есть не ранее середины сентября. В частности,
возрастной ценз. 35 или 33, или вообще 30 допустим. Это касается кандидатов наук.
И, естественно, вопрос «разное». Вот таких четыре вопроса.
Но прежде чем переходить к этим вопросам, мне хотелось сказать, что этот год для
нас, для некоторых из нас, юбилейный. Дело в том, что 2 июля 2001 года после 22-летнего
отсутствия я был приглашён вернуться в Институт высоких температур. Значит, 10 лет
прошло, как я вернулся в ИВТАН. 1 октября 2001 года ко мне присоединился Игорь
Морозов, на тот момент аспирант первого года обучения. 1 ноября 2001 года – Володя
Стегайлов, на тот момент четверокурсник, то есть как Лада сейчас. И 1 февраля 2002 года
Илья Валуев вернулся из Германии и тоже зачислился к нам, но он поддерживал с нами
контакт и до февраля. Таким образом, нас было всего лишь четверо. Теперь вы можете
посмотреть, сколько нас стало – это 7 кандидатов наук, из них 2 заведуют лабораториями,
2 старших научных сотрудника: Лёша Куксин и Саша Ланкин. Лёша Янилкин прошёл уже
все необходимые конкурсные дела. Серёжа Стариков и Илья также удовлетворяют
требованиям, которые предъявляются к старшим научным сотрудникам. Т.е. скоро их
станет 5. Кроме того, у нас 7 аспирантов, 3 бакалавра и 8-9 студентов, в зависимости от
того, сколько их у Игоря Владимировича.
И.В.: Будут два человека, которые приедут.
Г.Э.: Хорошо. Вот такой наш коллектив. Я многократно общался с разными людьми за
последний год. Считается, что этот коллектив уникальный. Ни одного аналогичного
коллектива, ни в Москве, ни в России, ни тем более за рубежом, люди назвать и
вспомнить не могли. Надо нашу уникальность поддерживать и развивать.
Это вот маленькое введение, которое навеяно десятью прошедшими годами, за
которые Игорь, Володя и Илья мужали, становились более и более серьёзными научными
сотрудниками, но, к сожалению, ваш покорный слуга старел и слабел, тут ничего уже не
поделаешь. Итак, переходим к первому пункту:
1
1. Отчеты о поездках на конференции.
В этом году впервые выехали от нашего имени за рубеж:
Даша Смирнова, при этом сразу в Соединённые Штаты и сразу на два месяца;
Ильнур Саитов, вначале в Страсбург, второй раз в Будапешт, где, вот Игорь может
подтвердить, выступил хорошо, вызвал значительный интерес; а то, что Ильнур сейчас
отсутствует, это ему большой минус;
аспирант Муханов, который является сотрудником ВНИИА, но является членом
нашего коллектива, и полезно знать порядки Института автоматики, очень, с одной
стороны, закрытого института, а, с другой стороны, Андрей уже был в одной зарубежной
поездке, сейчас находится в Испании, отдыхает и в ближайшие дни вместе с Володей
будет участвовать в конференции по CPMD в Барселоне;
Гриша Смирнов, бакалавр, только получив диплом, был в Эдинбурге, один. Пару
слов скажет, как он там был;
Глеб Ивановский был в Нальчике и в Новом Афоне;
Единственная студентка, которая тоже присоединилась к этому коллективу, была
Лада, которая изящно пропорхала в Нальчик, в Дубну, в Санкт-Петербург, в Новый Афон;
произвела очень хорошее впечатление в Нальчике, получила там приз, в Дубне хорошо
выступала, в Санкт-Петербурге, там по-английски. Правда, я ждал от Лады большего
балла в Новом Афоне, Вы там получили всего лишь четвёрку;
Роман Быстрый был уже в Киеве, представлял вместе с Андреем Казённовым наш
коллектив, и в этом сентябре отправится с докладом в Абрау-Дюрсо.
Почему я это говорю? Вот здесь сидят Семён, Вася, Стас подразумевается, Динара, Иван,
Никита… Так вот, для вас следующий 2011/2012 год открыт. Если вы сделаете
соответствующие работы, то вы тоже сможете присоединиться к обществу, которое
активно докладывает результаты за рубежом.
Я бы хотел обратить ваше внимание ещё на одно обстоятельство. Когда вы бываете
на конференциях – это уникальная возможность познакомится с самыми разными людьми,
не имея никаких определённых целей. Если человек приятный, познакомьтесь. Скажем,
69-й год, я был в Бухаресте, в одной делегации вместе с Борей Четверушкиным. При этом
учтите, что наши руководители были в плохих отношениях, то есть мой руководитель
позволял себе публичные оскорбительные высказывания, он такой человек был, в адрес
руководителя Бори Четверушкина. Но мы как-то друг с другом сошлись, вместе играли на
пляже в волейбол, ну, просто так, понравились – и всё. А сейчас, Борис Четверушкин директор Института прикладной математики и активно помогает нам в получении,
заслуженном, серьёзных грантов РФФИ, не только РФФИ. Думал ли я тогда об этом?
Конечно, нет! Так и вы, попали на конференцию – знакомьтесь, общайтесь. Я мог бы
продолжить эти примеры из своей научной жизни дальше, но я хотел бы экономить время.
Кроме того, у вас ещё одно обстоятельство, которого у меня не было. Я окончил
МЭИ, поэтому все мои студенческие контакты пропали. Все мои друзья работали по
совершенно другим специальностям, мы с ними никогда больше профессионально не
общались. А у вас есть физтеховское братство, завязываете знакомства с первого курса.
Берегите их и в будущем, в частности, встречаясь на конференциях. У Игоря есть братство
физфаковское. Серёжа Стариков, как и я, должен создавать всё заново.
Перехожу к отчёту по некоторым конференциям. Вы знаете, что на нашем сайте
выложены требования, которые обосновывают смысл поездки на конференцию.
Прокомментируем их выполнение. Начну со своего отчёта. Я был в Новосибирске с 28
июня по 1 июля на «Российской конференции по теплофизическим свойствам веществ».
2
Устный доклад я делал от имени Лёши Куксина, Васи Писарева, Володи Стегайлова,
Алёши Янилкина. Для меня это была и репетиция приглашённого доклада, который я
сделаю, надеюсь, в середине октября в Дубне на боголюбовских чтениях. Название будет
“Multi-Scale Modeling of Dynamics and Kinetics of Phase and Structural Transitions”. Опять
же, от имени того же самого коллектива.
Публикацию статьи в реферируемом журнале готовим независимо от этой конференции,
Поддержание контактов, поиск новых контактов и идей, повышение квалификации.
Некоторые фамилии я просто назову, для кого-то они что-то означают, для кого-то нет.
Эдуард Викторович Матизен, с которым я давно знаком, и Герман Викторович Ермаков,
увидев свежую картинку распределения кластеров, которые сделал Вася буквально перед
самой конференцией, дали полезные советы построить распределения и проверить на базе
полученных результатов гипотезу Фольмера и некоторые другие представления, которые
кочуют в теории нуклеации. Вот тут конкретный совет. Вася, наверное, не успел ещё его
выполнить, но это не страшно, совет принят, мы с Васей его обсудили, там есть разные
варианты. Файзуллин из Екатеринбурга, оказалось, занимается кристаллизацией и
стеклованием при переохлаждении газгидратов. Статью я тут же переслал Грише и ссылка
на эту работу в его работе появилась. Валерий Яковлевич Рудяк говорил мне много о
новой книге. Что нам интересно из его работы? Он занимается наногидродинамикой, это
для нас важно. Наш вопрос – затекание электролита в поры угля под действием градиента
концентрации. Вот он подобными задачами на примере простых наночастиц занимается и
занимается особенностями диффузии наночастиц. Вы все знаете, броуновское движение
не зависит от материала частиц. А, скажем, диффузия молекулы кислорода отличается от
диффузии молекулы водорода И есть ещё промежуточная область, когда частица уже не
молекула, но ещё и не броуновская частица. Рудяк занимается диффузией таких
наночастиц и может быть наши анионы и катионы у Глеба тоже наночастицы. Борис
Михаилович Гельчинский рассказывал о своих новых результатах по конденсации
твёрдых кластеров. Байдаков показал некие свои новые результаты.
Контакты с учеными, помимо участников конференции.
В институте, где я был, работают Александр и Надежда Булгаковы. Александр был у нас в
Новом Афоне, они занимается лазерной абляцией. Мы с ними два часа просидели, я
показал презентацию, с которой в это время Володя был в Америке. Они сказали: «Да мы
же этим занимаемся!» И нашу статью в Письмах в ЖЭТФ, это был конец июня, а статья
была опубликована в начале июня, они уже читали с большим интересом. Там ссылка на
американского Воробьёва, они с ним друзья. Контакт очень полезный. И есть ещё
дополнение. Вообще-то, Институт теплофизики, где я был, – это институт относительно
процветающий, но тем не менее Надежда Булгакова говорит, что жизни нет и уезжает на
два года в Саутгемптон. А в этом университете начал работать отец Пети Жиляева.
Договоренности о взаимном цитировании с Рудяком, Гельчинским, Булгаковыми, с
Косяковым, Файзуллиным, что-то уже выполнено.
Поиск оппонентов и ведущих организаций для тех, что хочет защищаться, для меня это
уже не актуально, для меня требуется пообщаться с теми членами академии, которые
могут голосовать на следующих выборах. Пообщался с чл.-корром Алексеенко, с
академиками Волчковым и Накоряковым, мы были там вместе с Соном,.
В заключение хотел бы сказать, что это титульная конференция нашего института.
Там было достаточно много людей из нашего института. По составу и тематике
конференция пересекается с очень многими здесь присутствующими, но я был только
один. То есть Соединённые Штаты – хорошо, Франция, Англия и так далее – это тоже
хорошо, но конференции российские тоже не надо игнорировать. Следующая будет в 2014
году в Екатеринбурге. Есть какие-нибудь вопросы по моему отчёту о поездке в
3
Новосибирск? Если нет, тогда я хотел бы дальше предоставить слово Игорю
Владимировичу, чтобы он рассказал, как он ездил в Соединённые Штаты.
И.В.: Я на самом деле много, куда ездил. Я, пожалуй, начну с последней командировки.
Она, с моей точки зрения... Нет, пожалуй, обе эти поездки были достаточно полезные.
В Будапеште я представлял устный доклад вместе с Ильёй по волновым пакетам. У
нас довольно значительное продвижение получилось по этому методу, и доклад вызвал
большой интерес. Я в большей степени там общался с нашими коллегами из Америки, это
Майкл Мурилло и Пауль Грабовски , его новый постдок, который начал заниматься тоже
методом волновых пакетов. У него тоже был доклад и мы предварительно договорились,
что, может быть, сделаем некую совместную работу. По крайней мере есть некий план. Не
знаю, получится это или нет, но в очередной раз мы с этой группой пообщались. Были
другие интересные люди, с которыми я общался более или менее кратко, это пункт
поддержания контактов, поиск новых контактов, идей, повышения квалификации. Джеймс
Майтон, Оксфорд, он занимается молекулярной динамикой для однокомпонентной
плазмы, но тем не менее, он занимается волновыми процессами в плазме, ионный звук,
структурные факторы, плазменные колебания, много интересных работ. Джин Клеран
представлял результаты по проводимости неидеальной плазмы, ссылался на Рахеля, у них
даже совместные работы есть, говорил о квантовой молекулярной динамике. Это то, с чем
мы должны сравнивать наши результаты, когда они у нас будут. Был ещё некто Драмонд
из Австралии, у которого я несколько проконсультировался по поводу
антисимметризации волновых пакетов, потому что он занимается системами фермионов.
Это основные люди, с которыми я общался.
Публикация по материалам конференции должна быть в журнале Journal of Physics
A, дата подачи 14 октября, к этому моменту мы статью приготовим по всем правилам.
Пункт обсуждения соместных работ в выходом на публикации. Я там довольно
долго обсуждал работу с группой из Ростока, и в результате мы подали статью в Physics
Review и уже получили положительную рецензию. В ближайшее время она будет
доступна онлайн.
Ильнур Саитов консультировался у меня по поводу своего доклада. Что я могу
сказать ещё? Он молодец, он хорошо выступил.
Поездка в США. Начал с Сандийской национальной лаборатории. Илья там провёл
месяц, я приехал в конце пребывания Ильи. В результате мы представили совместный
отчёт по тому, что именно сделано. Мы собрали все материалы, которые были,
объединили их в единую презентацию, и я эту презентацию озвучивал. Присутствовали
Джон Айдун, Стив Плимптон потом пришёл, Айдан Томсон, кто ещё?
В.В.: Джим Камм?
И.В.: Да. Мы выполнили отчёт по той работе, которую делал Илья и которую делали с
ним вместе. Обсуждали возможности дальнейшей работы, с Гарри Хьянмарсеном
пообщались.
Дальше я поехал в Аргоннскую лабораторию, где работал с Инсеповым. Был две недели,
которые, с моей точки зрения, прошли чрезвычайно успешно, потому что общался с
людьми я довольно мало, а работал довольно много. И в результате за эти две недели была
сделана работа, которая сейчас отправлена в журнал. Правда, в Physics Review E нам
сказали, что она не по тематике, слишком прикладная, видимо они многовато написали
там про свои ускорители. Другой журнал сейчас выбираем и будем подавать. Так что я
считаю, что это была очень удачная поездка. Я познакомился, можно сказать, со всеми
людьми, которые там были, просто поприсутствовал на заседании. Я не думаю, что они
4
меня сильно запомнили, а вот с Джимом Норемом мы работали очень тесно и в результате
работу сделали.
Дальше я отправился в Чикаго, где участвовал в конференции по физике плазмы, там был
доклад устный в соавторстве с Генри Эдгаровичем. Мы изложили наше видение на electric
double layer в неидеальной плазме. Я даже некоторые результаты там показал, ссылаясь на
Аргонн. Там я общался с Джеффри Брукс, вы его знаете, он раньше работал в Аргонне.
Мы с ним немножко пообщались по этой тематике. Там был некий японец Йоши Хирука,
который, прослушав доклад, немедленно стал зазывать меня в Японию, но я пока не дал
ему положительного ответа. (Смеётся) Он занимается токамаками, моделирует различные
столкновения пучков заряженных частиц, которые возникают при работе токамаков.
Пообщался немножко с Шефтман, это сотрудник Красика, мы обменялись с ним
публикациями. Я не знаю, будут ли они на нас ссылаться, но по крайней мере
публикациями мы обменялись. Вот то, чем я занимался в США.
Г.Э.: Я считаю, что Игорь очень продуктивно съездил в Соединённые Штаты. Правда, у
него были, к сожалению, два просчёта, жалко.
Он находился в Аргоннской национальной лаборатории, в корпусе, где работает мощный
отдел по GPU. И когда я был в Америке в этой лаборатории, ко мне специально
приводили сотрудника из этого отдела. Я в общих чертах сказал, чем мы занимаемся. Ему
было очень интересно, хотел общаться. Я упустил напомнить Игорю, а Игорь сам не
вспомнил. В Америку не каждый день ездишь, а это был бы очень ценный контакт.
И второе, Игорь меня по литературе года два тому назад познакомил с лидером по particle
in cell modeling в Соединённых Штатах, профессор из Беркли с труднопроизносимой
фамилией John P. Verboncoeur неанглосаксонского происхождения. Когда я был в Беркли
в прошлом году, я с ним списался заранее, но он ответил: «Я хотел бы с Вами встретиться,
но, к сожалению, буду отсутствовать. На плазменных конференциях мы обязательно с
Вами будем встречаться». Игорь видел его в Чикаго, но забыл, что это за человек.
Но мораль какая? Я упустил, мне надо было Игоря проинструктировать перед поездкой, я
бы эти два пункта обязательно сказал. И поэтому на будущее ко всем присутствующим:
перед командировкой обязательно ко мне подойдите и спросите, нет ли каких-нибудь
дополнительных указаний. Как правило, не будет, как правило, вы и так всё знаете, но вот
этот инцидент показывает, что иногда можно вспомнить что-нибудь полезное. Поэтому на
будущее, всегда перед командировкой спрашивайте мои пожелания.
Но ещё раз подчёркиваю, что Игорь всё, что он делал, делал на высшем уровне и очень
хорошо. Заодно он отчитался о пребывании, очень хорошем пребывании, Ильи в
Соединённых Штатах в течение большего срока в той же самой Сандийской
национальной лаборатории. Так, теперь, Володя, расскажите о Вашей одиссее по США.
В.В.: Эта одиссея началась с конференции под названием “Warm Dense Matter”. Эта
тематика прямо накладывается на то, чем мы занимаемся в нашем отделе с Петром,
Олегом, Сергеем Стариковым. И там, конечно, очень много было близких по тематике
докладов, которые касаются проводимости, электрон-фононной релаксации, в частности.
Я там делал устный доклад по абляции, по той работе, которая делается вместе с Сергеем
Стариковым. Вроде бы, этот доклад успешно прошёл, были вопросы.
С кем удалось познакомиться?
С нашим бывшим соотечественником, который сейчас живёт в Австралии, Евгений
Гамалий, я думаю, ровесник Генри Эдгаровича, чуть помоложе.
Г.Э.: Ну я с ним был хорошо знаком.
5
В.В.: ...У которого, как выяснилось, в этом году выходит книжка “Femtosecond LaserMatter Interaction”, мы о ней даже не знали, и о его работах, что не очень хорошо, но таким
образом этот пробел был восполнен.
Ещё удалось познакомиться и, как-то так хороший контакт возник с экспериментатором
из Германии, это Клаус Соколовский-Тинтон. Он раньше известен мне был только по
работам, так как у них было много работ с группой Аграната из нашего института. Он
тоже очень живо интересуется электрон-фононной релаксацией в золоте, и в том числе в
warm dense matter режиме.
Ещё одно знакомство, это с таким немцем турецкого происхождения с фамилией Тахир,
который работает в Дармштадте по теме FAIR. К сожалению, может быть, немножко
поздно познакомился, потому что в середине лета был срок подачи заявок на некую
стипендиальную программу для студентов, аспирантов и молодых кандидатов, которую
организовала Германия, Дармштадт, и она предназначена тем российским учёным из этих
категорий, которые работают в области теоретической физики или, может быть, .... по
темам, которые связаны с этим ускорителем FAIR, который там строится.И для того,
чтобытакую заявку подавать нужен контакт с учёными из FAIR, поэтому вот такой
контакт с этим Тахиром – полезная вещь. Если они такой же конкурс объявят через год, то
будет легче найти там неких партнёров, которые будут нужны, если мы будем это делать.
Ещё с неким американским японцем Агицу познакомился, который занимается абляцией
наноплёночек золота, точнее, меряют проводимость золота в таком режиме после
образования warm dense matter. И с Эндрю Нг, который, в принципе, тем же самым
занимается. Ещё были там коллеги из Франции, было довольно забавно узнать, что есть
одна работа, в которой первый автор имеет фамилию Рекули. И мы очень долго думали,
там, Рекули, Рекуля, что это мужчина, а оказалась очень симпатичная женщина... Вот
такие были сделаны открытия на конференции, в частности. А её соавтор Стефани
Мазвет, которого я считал женщиной, он оказался мужчиной. Понимаете, всё не так, как
кажется, у этих французов.
Был Рональд Редмер из Ростока, его аспирант Мартин Френч докладывал о проводимости
воды в самых разных условиях, вплоть до высоких температур и давлений. Немец с
фамилией Френч, а я знаю француза с фамилией Дойч, что довольно забавно. (Смеётся)
Из VIP там никого не было, хотя мне говорили, что Фортов планирует приехать, но по
каким-то причинам не смог. Был Justin Wark, тоже в некотором роде VIP, но английский.
По этой конференции нужно сейчас уже подавать работы в труды... Я сделал как свой
доклад, так и доклад за Генри Эдгаровича.
Г.Э.: Но Вы вот остановились, на том, что две статьи нужно представить.
В.В.: Они ещё не представлены. Если они выйдут, то они выйдут в журнале, который пока
нами не освоен, мы как-то с ним мало сталкивались, High Energy Density Physics.
Г.Э.: Вы пошлите им извинения с просьбой на месяц отложить.
В.В.: Да, Вы читаете мои мысли. Вот, есть такой журнал. Как вы понимаете, он прямо
накладывается на название нашего института, наша часть ИВТАНа, которая раньше
называлась ИТЭС, Институт теплофизики экстремальных состояний, по-английски это
называлось Institute for High Energy Density. А здесь журнал называется Journal of High
Energy Density Physics, так что один в один, а у нас там ещё нет публикаций. Надо
навёрстывать.
Эта конференция проходила чуть-чуть южнее Сан-Франциско, в таком месте, которое
называется Пасифик Грув, рядом с городом, более известным, наверное, Монтерей. Очень
приятное место, берег океана, хотя, как вы, может быть, знаете, в этом месте вдоль берега
Калифорнии океан холодный, потому что с Аляски идёт довольно холодное течение, оно
6
не успевает нагреться до этого места. Поэтому там 20 градусов вода летом, купаться там
не очень приятно. А когда туда приехал из Москвы, в Москве было не очень холодно в
конце мая, начале июня. Ну я подумал, Калифорния, тепло должно быть, жарко, шорты
надо брать, лёгкие рубашки, потом думаю, возьму пиджак на всякий случай, выступать,
чтобы было официально. Приехал, там пасмурные тучи, дождливая такая погода, без
большого дождя, но так чуть-чуть моросило, и +11 градусов в Калифорнии в июне-месяце.
Я был очень рад этому пиджаку, кутался в него отчаянно. Потом стало немножко теплее.
Дальше мой, как сказал Генри Эдгарович, вояж завёл меня в Сандийскую лабораторию,
там мы с Игорем встретились и с Ильёй, естественно. Вернее даже с Ильёй сначала, а
потом с Игорем, если быть точным.
Г.Э.: Отметили это событие вместе с Джоном Айдуном?
В.В.: Ну, да. И я рассказывал о наших результатах, о тех результатах, которые вошли в
отчёт по нашему контракту за первый этап. Могу вам с удовольствием сказать, что работа
по абляции была с довольно большим интересом встречена. Там работает такая Энн
Мэтсон, которая, как выяснилось, сама имела планы собственные по подаче некоторого
proposal по абляции, правда, не металлов, а диэлектриков. Но так или иначе, у них пока
это не получилось сделать. И так как она была в теме, то вдвойне было от неё очень
приятно услышать лестные отзывы о нашей работе.
Далее мы с Игорем отправились в Аргонн к Инсепову. И там, так как я начал работать
один, нужно было понять, чем мне заниматься. Потом приехали Даша и Сергей. Мы с
Инсеповым определили, что нужно было делать. Было очень много тем, и они немножко
сумбурно клубились вокруг Инсепова. Инсепов что-то выхватывал из них, озвучивал.
Г.Э.: Инсепов мой аспирант, защитился в 1977 году в Москве, очень талантливый казах.
В.В.: Мне кажется, время было с пользой потрачено. В том числе там мы пытались... В
общем, уже мало времени оставалось, к концу июня можно было подать на Инсайт некие
заявки. Инсайт – это программа, по которой распределяется время для использования
самых мощных американских суперкомпьютеров. Один из них, Blue Gene находится в
Аргонне. 60% времени в год отдаётся на проекты, которые победили в программе Инсайт.
Всего в год может пройти 20 проектов, поэтому их вес, конечно, очень велик, и очень
престижно такой проект получить. Были мысли, делать попытку в этом году или не
делать, но, так как было мало времени уже, то мы решили это всё-таки на год отложить. И,
надеюсь, что это будет сделано через год, но посмотрим.
От Инсепова мы, тоже вместе с Игорем, поехали в Чикаго, но на разные конференции. Я
участвовал в конференции Shock Compression of Condensed Matter. Может быть, многие
слышали, что группа товарищей участвовала в 2007 году на этой конференции на острове
Гавайи, что было очень запоминающимся событием. В 2009 году мы участвовали вместе с
Васей Писаревым в Нэшвиле на этой же конференции, и в этом году она прошла в Чикаго.
Г.Э.: На Гавайях нас было четверо.
В.В.: Да, то есть чем дальше, тем меньше людей туда едет, хотя конференция наша
профильная, но есть и финансовые ограничения. От нашей команды в Чикаго было два
устных доклада, оба доклада мной были сделаны, потому что мы думали ехать с Сергеем
Стариковым, когда, собственно, подавались тезисы, а потом Сергей, так или иначе, решил
остаться в Аргонне и не делать паузу в работе. Я сделал оба доклада, хотя задним числом
я понял, что можно было один из них отозвать и сделать один общий. Но так или иначе, я
рассказал тоже об абляции и о расчётах warm dense matter – это расчёты проводимости и
создание потенциала для warm dense matter – то, чем занимается Сергей. Об электронфононной релаксации я не стал упоминать, потому что у нас нет ещё надёжных
результатов. На конференции было много работ по атомистическим моделям взрывчатых
7
веществ. Вот это то, чем будет заниматься Никита, чем, по крайней мере, планирует
заниматься, поэтому мы с Вами будем это обсуждать. И, конечно, было много работ по
разрушению, пластичности. Я рассказал Алексею Куксину об этих работах, и он в курсе
самой последней информации в этой области в любом случае.
Что касается VIP, там был Фортов, который на моём докладе, кажется, не присутствовал,
но, кажется, ему кто-то сказал какие-то хорошие слова, и он меня поздравил, что было
приятно. И ещё удалось познакомиться с VIP уже американским: женщина с довольно
интересным именем – её зовут Майя, а фамилия Кукла – она из Латвии родом и уехала в
США в начале 90-х, в настоящее время она высокопоставленный менеджер National
Science Foundation и занимается международными программами, в том числе и с Россией.
Г.Э.: National Science Foundation — это распределитель грантов на несколько порядков
больше по количеству и объёму, чем РФФИ.
В.В.: Если Департамент Энергетики ориентируется на национальные лаборатории, в
первую очередь, то NSF — на университеты. Майя мне сказала о том, что будет, и вот
сейчас уже был объявлен конкурс на совместные проекты. Мы пока что думаем, можем ли
мы подать такую заявку или нет. Потому что нужно иметь партнёра в университетах
американских, а у нас партнёры именно в национальных лабораториях. Срок 19 октября,
поэтому ещё есть некоторое время подумать. Хотя это такой масштабный проект на,
кажется, три года, и сейчас у них на самом деле предварительный deadline, после которого
будет сделан отбор, и уже сами заявки будут подаваться к марту следующего года.
В Чикаго были наши коллеги, с которыми мы видимся и в России: Канель из нашего
института, Валерий Иногамов, Ломоносов Игорь Владимирович, ещё кто-то. Также был
Владимир Владимирович Дрёмов, мой тёзка из Снежинска. Он представляет группу,
которая, как и мы, занимается молекулярным моделированием. В этом году они прислали
только одну работу, не очень интересную, по-моему. Хотя раньше они на подобных
совещаниях представляли целый ряд. Не знаю, с чем связан такой кризис жанра у них.
Мы уже подали одну работу в труды конференции, сейчас на неё получили отзывы и
готовим редакцию окончательную.
Г.Э.: А вторая?
В.В.: А по второму докладу мы не будем подавать. Ну, наверное, всё. Если есть какие-то
вопросы... А! Ещё я хотел бы сказать. Так как Новый Афон — это всё-таки заграница, то
пару слов о Новом Афоне. В этом году был девятый симпозиум, он был не очень большой
по количеству участников, но симпозиум прошёл, по-моему, успешно. Я должен заметить,
что очень большую помощь оказал наш коллектив. Все очень хорошо выступили, в
некотором роде мне это было очень приятно, потому что мне было легче, я там был за
главного, не смог приехать Генри Эдгарович. Алексей Тимофеев всё замечательно
организовывал. Кому ещё надо сказать спасибо? Олег Сергеев, Гриша Смирнов, Вася
Писарев, Лада Колотова, которая там была первый раз, Саша Ланкин тоже помогал, хотя
он вёл такой образ жизни скорее... Ну, как Саша обычно, встаёт к обеду и так далее. Но
всё, что мы у Саши просили, он делал и большое ему спасибо, как и всем остальным. В
следующем году будет десятый юбилейный симпозиум, к его подготовке мы как-то
наверное с неким ещё большим рвением должны подойти.
Г.Э.: Так, спасибо. Ну, барселонскую поездку мы с Вами ещё обсудим. Поскольку я
должен был ехать вместе с Володей или Володя должен был ехать вместе со мной, но я не
смог по состоянию здоровья, то мы эту поездку с Володей детально обсуждали, всё
спланировали и, соответственно, Володя проявил должную инициативу в выполнении
всех наших замыслов. Всё здесь было очень хорошо. А к Володе есть вопросы или нет?
Нет вопросов. Тогда следующий Алёша Юрьевич о поездках в Санкт-Петербург и в
Дижон на Diffusion of Materials, последняя имела для нас очень большие последствия.
8
А.Ю.: На Diffusion of Materials я ездил вместе с Алексеем Янилкиным, он приезжал оттуда
с другой конференции из Испании, а я приезжал из Санкт-Петербурга после Advanced
Problems in Mechanics, где были я и Лада. Мы делали доклады я за Лёшу Янилкина, а Лада
за Васю Писарева, мы сделали довольно хорошие доклады.
Г.Э.: Официальный язык конференции английский?
А.Ю.: Да, докладывали на английском и на эту секцию как раз пришло очень много
людей, которые молекулярной динамикой занимаются, из Томска, из Уфы. Из Питера там
были ещё, они нас слушали. Потом мы в кулуарах пообщались, и они очень хорошо
прореагировали на различные тематики нашей работы, в основном, по Канелю, по
упругости. Даже досадно со статьёй. Мы сократили статью по их указанию, а сейчас
вышла статья у американцев, аналогичная тому, что было выброшено. Рецензент не
раскаялся, но отметил это.
А на DiMatе в Дижоне я рассказывал о деятельности, связанной с Аргоннской
лабораторией у Инсепова. Один доклад делал за него, один свой, и Лёша там был. Это всё
касается дефектов радиационных в уране и молибдене, в основном, в молибдене. Там нам
удалось познакомиться, пообщаться в большей или меньшей степени с людьми, которые
очень там известны в этом кругу. Это Бакштейн из МИСиСа, он очень хорошо отнёсся к
нашим расспросам, в основном, на докладах он мало бывал, но пообщался с нами. Потом
экспериментаторы из Черноголовки тоже проявляли интерес. И наладили контакт со
Вещуновым Михаилом Сергеевичем, он из Института проблем безопасного развития
атомной энергетики. Он представлял свой код, который основывается на кинетических
уравнениях, подобных тем, что Jeff Rest развивает в Аргонне. Они очень заинтересовались
нашей деятельностью и предложили сотрудничество в плане того, чтобы мы провели
некоторые расчёты по исследованию некоторых спорных моментов, которые бы их
интересовали в их моделях. И потом после выступления уже у них в Москве, которое
прошло тоже летом, ещё появился интерес к моделированию каскадов.
Г.Э.: Лёша скомкал. Два Лёши приехали, тут же всё организовали. Вещунов пригласил
нас выступить, Лёша Юрьевич был главный докладчик. Были ещё Сергей, Володя, Лёша
Витальевич и ваш покорный слуга. Итогом этого будет, вероятно, большой контракт в
будущем или договор ИБРАЭ с нашей группой.
А.Ю.: Единственное, пока там их не очень интересует молибден и сплав уран-молибден,
это дальние перспективы, в течение пяти лет. А сейчас интересуют более UO2.
Привашишта в Дижоне слушал наш доклад по поводу разработки потенциалов. С
некоторой долей конкуренции отнёсся к этому докладу, потому что они тоже занимались
разработкой потенциалов, но совсем для других материалов. Оксидом алюминия и
алюминием они сейчас занимаются и его окислением, в том числе под действием
лазерного воздействия. Ну, контакт такой налажен. Мы поняли, что он большой такой
человек, отвечает за большую кооперацию.
В.В.: Можно к Вам вопрос? Я уже очень давно двух наших Алексеев спрашиваю. Они
взяли потенциал из какой-то статьи Привашишта и поняли, что использовать LAMMPS
прямо с этим потенциалом нельзя, там кое-чего не хватает. Алексеи какую-то работу
провели, я так понимаю, какой-то модуль написали, чтобы этот потенциал можно было в
LAMMPSе считать. И я давно прошу уже: «Лёша, пошлите этот Ваш patch, это
дополнение, чтобы оно было вставлено в LAMMPS и было написано, сделано такими-то
людьми». Алеша Юрьевич мне всё время говорит, что это неудобно, Привашишта может
обидеться и так далее. Не удалось ли его спросить на конференции лично? Или это так и
канет в Лету и никто больше не сможет пользоваться этим потенциалом в мире.
А.Ю.: Нет, об этом я его не спрашивал.
9
В.В.: Мелочь, конечно, но, по-моему, надо сделать. Почему-то Алексей Юрьевич этого
стесняется. Привашиште же будет приятно. Понимаешь, в мире полтора миллиарда
китайцев, из них очень большая часть занимается МД. Часто очень от них на форуме
LAMMPS такие вопросы: «Вот есть такой потенциал, я не могу с ним считать в
LAMMPSе». Им пишут «Дорогой друг, тебе нужно его вручную в LAMMPSе
реализовать». Если вы это сделали, нужно всем помочь, мировому сообществу. Все будут
ссылаться на эту Привашишту, у него увеличится индекс цитирования, а вас будут знать,
что вы люди, которые квалифицированно могут расширять LAMMPS. Алексей Юрьевич,
одни плюсы для всех, ни для кого минусов нет. Поэтому зря, зря тянешь резину.
Г.Э.: Что ещё хотите сказать?
И.В.: Если бы ты знал, Лёша, насколько сырой метод волновых пакетов мы включили в
LAMMPS. И, как выяснилось потом, не очень работающий. Ничего, сейчас пошлём
дополнение, ошибки будут исправлены.
Г.Э.: Алёша Юрьевич на Вашем месте никогда так не поступил бы.
Я хотел бы подчеркнуть, что главный итог этой поездки двух Алёш, что нас тут же
пригласили в ИБРАЭ. Алёша Юрьевич очень быстро провернул эту работу. Результаты
нашего общения были доложены руководству, одобрены. И мы должны в ближайшие три
месяца подготовить ТЗ на этот контракт. Кто «мы» я скажу чуть позже. Так что два
Алёши выступили блестяще.
Теперь Гриша Смирнов. Как ездил в Эдинбург? А после Эдинбурга попал в Газпром?
Гриша: Я в середине июля был на конференции в Эдинбурге по газовым гидратам. Там у
меня был постерный доклад, естественно, на английском языке. Конференция довольно
большая. Я там, конечно, получил целый ряд замечаний, познакомился с некоторыми
коллегами, в том числе из России. Главным результатом конференции стало знакомство с
Владимиром Александровичем Истоминым, который, как оказалось, знает Генри
Эдгаровича. После Нового Афона мы с Владимиром Владимировичем поехали в НИИГаз
Газпрома и там с Истоминым долго обсуждали дальнейшее сотрудничество по газовым
гидратам. Там были несколько часов у него и наметили возможные варианты дальнейшего
сотрудничества. Похоже, это как раз и было основным результатом поездки на эту
конференцию. Что ещё? Была опубликована статья в трудах конференции и вот сейчас
уже послана статья в Journal of Chemical Physics, находится на рецензии.
Г.Э.: Для младшего крыла присутствующих подчёркиваю: Гриша, только получив диплом
бакалавра, сразу едет в Англию на конференцию, а после возвращения получает
приглашение на обширное обсуждение в Газпром. Красиво.
Этим не исчерпываются все наши поездки. Лёша Тимофеев был за рубежом, и Петя
Жиляев. Саша в этом году, по-моему, только в Новом Афоне и Нальчике был. Вася
Писарев где-то был. Есть какие-то вопросы по конференциям?
Рассчитываю, что все присутствующие, в особенности, те, кто помоложе, должны слушать
нас, думать и проектировать всё это на себя в будущем. Перехожу ко второму пункту.
2. Конкурс ФПМУ/конференция МФТИ.
Тут все молодые, кроме меня и Ильи, который чуть вырос уже, но, надеюсь, защитит
докторскую диссертацию и ещё успеет побыть молодым доктором наук до 45 лет.
Все молодые коллеги, а студенты — в обязательном порядке, должны подать заявку на
конкурс Фонда поддержки молодых учёных. Там пройдёте, не пройдёте — это вопрос
другой, но вы получите первый опыт написания самостоятельной заявки. Т.е. вы
договариваетесь с руководителем о тематике, об общей структуре заявки, а пишете вы её
сами. Я член комиссии и часто слышу, когда какую-нибудь нашу заявку рассматривают:
10
«Да, хорошо написана, но это Вы писали», я отвечаю: «Я ничего не пишу, и Стегайлов
ничего не пишет, пишут сами. Вы видите, тут есть особенности личного стиля». Поэтому
заявку нужно учиться писать самому, начиная со второго-третьего курса. Алёша
Тимофеев, по-моему, даже с первого курса начал писать.
Кандидаты наук сами все знают. Им написать заявку — никаких особых проблем.. Вот
Лёша Юрьевич почему-то иногда не подаёт. Я не знаю, будет он в этом году подавать или
не будет, это его... пароксизм скромности, другого слова я подобрать не могу. Сергей
наверняка подаст, Саша наверняка подаст, Алёша Янилкин наверняка подаст, без
вопросов. Игорь и Володя подадут в зависимости от ценза. Фонд поддержки молодых
учёных не определил еще возраст кандидатов наук, но очень вероятно, что будет 35 лет.
Готовьте заявки ФПМУ и одновременно планируйте выступление на секции конференции
МФТИ, она уже объявлена. Тут возможна секция нашей кафедры там, где заведует
Фортов, может быть секция Олега Фёдоровича Петрова — там Вася-младший выступал в
прошлом году. Есть кафедра молекулярной физики, на которой мы сейчас находимся, есть
вычислительные кафедры, на которых выступали Игорь и его товарищи. В общем, на
какой-то секции обязательно нужно выступить студентам и аспирантам. Кандидатам наук
не обязательно, только если будут просить, что бывает. Вот Володя по просьбе Грознова
выступал, Игорь, по-моему, тоже выступал.
3. Предварительная тематика работ отдела.
Тематики заявок на Конкурс ФПМУ и докладов на конференцию МФТИ должна быть
связана с тематикой работ отдела. Поскольку сейчас не всё ясно, сейчас я только обозначу
кратко то, где мы уже работаем. Надеюсь, мы в середине октября проведём второе
собрание, посвящённое исключительно предстоящим работам и распределению сил.
Мы выиграли летом грант РФФИ-офи-м под названием «Многомасштабное молекулярное
моделирование органических материалов, разработка и оптимизация математического и
программного обеспечения для гибридных суперЭВМ». Название частично политическое,
чтобы учесть интересы Института прикладной математики РАН, где в значительной
части, на чьей гибридной системе эта работа будет выполняться. Направление, по
которому был объявлен конкурс, – это «Разработка математического и программного
обеспечения методов молекулярной динамики для расчетов на суперЭВМ с оптимизацией
для применения в живой природе». Буквально так было написано. Мы вначале подумали,
что это не про нас, но потом решили, нет, мы подадим. И выиграли.
Мы отмобилизовали весь наш опыт в области многоатомных молекул. Первый пункт —
это электрохимия, свойства органических ионных жидкостей, этим занимается Саша
Ланкин, Глеб, начинает Динара. Второй пункт, тут написано всё умно и хорошо, я
содержание только буду говорить, супрамолекулярная химия, свойства газовых гидратов,
понятно, Гриша Смирнов. Фемтохимия, механизмы инициирования энергетических
материалов, исследование возможного канала распада вертикально возбуждённых
молекул взрывчатых веществ. И тут же органические полупроводники для фотовольтаики,
моделирование экситонов. И замахнулись на механизмы флюоресценции цветных белков.
Вы уже поняли, кто здесь может писать заявки по Фонду поддержки молодых учёных.
За всё, что здесь написано, нужно будет отвечать. Володя вернётся из Барселоны, мы
будем это обдумывать, потому что грант большой для РФФИ, полтора миллиона, и устные
отчёты там практикуются. Мы в прошлые заходы дважды выступали. Один раз выступал
я, а второй раз выступал Володя. Очень хорошо устно отчитывались, что, собственно
говоря, и создало нам базу. И в этот раз устные отчёты должны быть подготовлены очень
хорошо. Кстати, этот грант впервые оформлен не на ОИВТ, а на МФТИ. Т.е. мы решили,
что биологические работы, а они у нас будут расширяться, будем проводить через ФМБФ.
11
Теперь второй грант, тоже РФФИ-офи-м, выиграли в Объединённом институте высоких
температур, там руководители Канель или Агранат, и в нём участвуют Лёша Юрьевич,
Лёша Витальевич. Пару слов скажите о тематике этого гранта.
А.Ю.: Здесь эта тематика исходит от Канеля, который теперь почувствовал, что можно
проводить экспериментальные исследования пластичности и поведения дефектов в
области сверхкоротких импульсов, очень больших скоростей нагружения. И поэтому идёт
речь о моделировании возникновения дефектов при фемтосекундном воздействии
мощных лазеров. И, в общем, короткие импульсы.
В.В.: В каких веществах?
А.Ю.: Речь идёт сейчас о металлах типа медь, алюминий, но в принципе при
моделировании мы можем варьировать вещества
Г.Э.: Вот к середине октября вы более конкретно сформулируйте ту задачу, которую вы
здесь видите. Опять же, отчёт будет устный.
Теперь Сандия. Мы должны написать проект Statement of Work, т.е. предложение по
содержанию, в течение двух-трёх недель и послать на согласование с американцами, они
несколько согласований проводят. Совершенно ясно, что warm dense matter там
присутствует в виде тех же трёх пунктов, Игорь с Ильёй присутствуют,
суперконденсаторы присутствуют, это одобрено. Но вот на что обращаю Ваше внимание.
Во ВНИИА был не так давно Jim Kamm. Володя участвовал во встрече с ним, к
удивлению Джима, как сотрудник ВНИИА. Джим Кэм сформулировал основные
направления кооперации между американскими и российскими ядерными центрами, куда
мы пристёгнуты, вот так получилось, хотя и не являемся ядерным. Лозунг основной: Pulse
Power Physics и шесть Particular Topics. Из них три то, чем мы занимаемся. Первое —
Molecular Dynamics, второе — High Performance Computing. И третье, это очень важный
пункт, Uncertainty Quantification. Я послал нашему Джону Айдуну запрос и обратил
внимание на то, что мы можем заниматься пунктом C, т.е. Uncertainty Quantification.
И.В.: Что это такое?
Г.Э.: И получил ответ. Adding C to A and B, к тому, чем мы занимаемся, would be very
welcome There are now several efforts under way at Sandia and at the other DOE labs (DOE —
это, для тех, кто не знает, министерство энергетики Соединённых Штатов) to establish
good methods for quantifying uncertainty in atomistic simulations and then methods for the
propagating that uncertainty up to other simulations that operate at coarse length and … scale
eventually reaching macroscopic engineering scale simulations usually performed with finite
element method calculation. Видите, министерство энергетики США достали методы
молекулярной динамики. Они все, конечно, "за", но они требуют оценки точности
вычислений, а, как вы знаете, большинство работ по методу молекулярной динамики
публикуется в лучших журналах без указания погрешностей. Более того, министерство
энергетики требует, чтобы, во-первых, оценили точность молекулярно-динамического
моделирования, а дальше протащили бы ее на макро-масштаб: как эта точность влияет на
точность инженерного уровня, который выполняется методом конечных элементов.
Сандия не знает, как ответить. Поэтому adding C to A and B would be very welcome.
Поэтому когда мы будем писать Statement of Work, и Игорь с Ильёй, и, соответственно,
Сергей, Петя, Олег, Саша и Глеб, это по тому, что уже одобрено, вот сюда нужно
вставлять оценку ошибки. Мы этим занимаемся на самом деле много лет, это связано со
временем памяти, с количеством статистически независимых усреднений. К этому имеет
прямое отношение Динара, в частности. К расчёту времени памяти для больших молекул.
И.А.: Вы имеете в виду сейчас вычислительную точность?
Г.Э.: Да.
12
В.В.: Я бы тоже хотел добавить, потому что я в этой встрече участвовал.
Г.Э.: Я отвечу сейчас Илье. Я читаю: “For quantifying uncertainty in atomistic simulations”.
Т.е. речь идёт только об ошибке simulation, т.е. о вычислении, а то, что Вы говорите, это
modeling. Добавлять точность modeling — очень хорошо.
И.А.: Но включается сюда ошибка выбора потенциала?
Г.Э.: В simulation не входит. Но вообще-то...
В.В.: Генри Эдгарович, я боюсь, что Джон, наверно, имел в виду и то, и то. Он просто
написал simulation, а не modeling, потому что Джим Кам именно об этом и говорил. А вот,
если, допустим, делается какой-нибудь расчёт на уровне сплошной среды, то как будет
зависеть результат от того, какое уравнение состояния, какую модель уравнения
состояния люди используют, да, или какой потенциал, или какие обменнокорреляционные функционалы.
Г.Э.: Просто этот термин uncertainty quantification должен в любом смысле фигурировать
во всех пунктах. “Would be very welcome.”
Кстати, Петя, Володя регулярно говоит мне, что у Вас расхождение с Майклом Дейжале.
В.В.: Генри Эдгарович, только сегодня Петя его поборол.
Г.Э.: Вы ошибку там ставьте.
Петя: Ошибку там можно поставить, но это всегда сложно учесть. Тот же самый DFT —
приближённый метод.
Г.Э.: Думайте, думайте. Нам прямой заказ, а мы можем много чего сделать. Побороли —
хорошо, но ошибку всё равно надо ставить. Это не ошибка, это погрешность. Как вас на
первом курсе учат. Погрешность измерения. Именно на такой лабораторке я познакомился
когда-то с первокурсником Володей Стегайловым.
В.В.: Это ещё раз иллюстрирует то, что всё развивается по некой спирали. Когда
школьники попадают в МФТИ, первое, что их учат делать на лабораторных работах — это
указывать ошибку измерений. Казалось бы, школьники, МФТИ, такое начало пути, и тут
теперь департамент энергетики США протёр глаза после длительного чтения отчётов,
которые он получает, и говорит: «Товарищи, давайте мерить и указывать всё-таки эту
ошибку! Помните, чему вас учили на первом курсе?» И по кругу...
Г.Э.: Я запросил Джона ещё о двух работах. Одна — это подводный искровой разряд,
Underwater Discharge, а вторая связана с пробоем газовых диэлектриков, гексафторида
серы. Я запросил, есть ли contact person по этим темам. В Сандии ситуация такая:
представляет интерес та работа, которая имеет contact person, которая будет нас
проверять. По всем пунктам, о которых я говорил выше, контактные персоны есть.
Теперь ИБРАЭ. Это керамика, диоксид урана. Вася Триандафилиди мог бы приобщиться к
этой деятельности, поскольку в диоксиде урана, как и в MgO, есть заряды. Правильно,
Лёша? А вот Al2O3, он был без зарядов. Или тоже с зарядами?
А.Ю.: Небольшие экранированные заряды.
Г.Э.: А тут неэкранированные. Но при этом, Вася, Вы поговорите с Володей, не знаю, до
Барселоны или после, чтоб как-то закруглить то, что Вы делали по MgO и выдать какуюто заметку? Потому что труд вложен, надо сделать. И заявку...
В.В.: Там некая прямая рисовалась, там ещё долго её надо будет закруглять, по-моему.
Г.Э.: Но заявку на ФПМУ Вы пишите, во-первых, продолжаете магний, и этот опыт
продолжаете к диоксиду урана. Вот такую заявку надо написать. Чтобы все выступления
на конференциях Вы могли зачесть себе, картинки у Вас будут.
13
К диоксиду урана я хотел бы привлечь Васю Писарева и Ладу. Вы делали изохорную
кристаллизацию и изохорное стеклование, а вас все спрашивали, зачем вы это делаете.
Ребята красиво рассказывали, приятно на вас смотреть, но внятного ответа не давали.
Вася: Мы руководствовались вопросом не «зачем?» а «почему?», потому что проще.
Г.Э.: Но сейчас вы делаете хорошую изобарную модель.
Поясню, атом урана распадается на два атома, обладающих энергиями в десятки МэВ. Эти
два атома летят в соответствии с законом сохранения импульса в противоположные
стороны, тут же становятся ионами в силу незаполненности внешней оболочки. Мы этой
задачей занимались вместе с Игорем, Сашей и Игорем Скобелевым для первых десяти
фемтосекунд. Есть две публикации в ЖЭТФ и PhysRev’е. И тогда уже Фортов мне
говорил: «Слушай, чего вы остановились на этих десяти фемтосекундах? Почему бы не
довести ансамбль до образования дефекта?» Я тогда не понял, как это сделать и зачем,
теперь понимаю. Ион летит, образуется warm dense matter, цилиндрическая ударная волна.
Серёжа за это дело ухватился с энтузиазмом. А дальше происходит изохорный процесс
остывания плазмы, кристаллизация или стеклование возникающего расплава, и
образование дефектов, которые потом начинают развиваться и эволюционировать, чем
Алёша Юрьевич и Алёша Витальевич уже занимаются не первый год. Вот так замкнуть
работу. Т.е. изохорное стеклование и кристаллизация имеют конкретную цель, и это будет
включено в техническое задание ИБРАЭ. А Вася и Лада еще напишут заявку ФПМУ и
подготовят выступление в МФТИ с осмысленной задачей — диоксид урана.
Иван, вот сидит Ваш руководитель, он решит, о чём Вам писать заявку. Никита, Ваш
руководитель определит, о чём писать заявку. Игорь определяет, о чём пишут заявки Стас
Семёнов и Никита Казеев и кто-то ещё, если они будут.
Есть какие-то вопросы? Мне важно, чтобы ни у кого не было вопросов, на что нужно
писать заявку ФПМУ и о чём нужно выступать на конференции МФТИ. О студентах я
сказал, бакалавры более или менее уже самостоятельные люди, они знают, чем им надо
заниматься, под руководством, естественно, своих научных руководителей. Теперь
аспиранты. Васю я затронул. Петя сандийский проект делает. Олег делает интересные
работы, только никогда их не кончает, просто кошмар какой-то. Я как-то Олегу сказал,
получен намёк на очень интересный результат, и исчез Олег. Даша знает, о чём писать.
Лёша Тимофеев будет писать по пылевой плазме. Ильнур, нехорошее слово я про него
думаю. С какой стати он полсентября отсутствует? Потому что если вдруг подводный
разряд Сандия одобрит, то это ему пункт, а его нет. Но пока что тревогу ещё бить не надо.
Разное.
Вернусь к конференциям. Есть некоторые дополнительные обстоятельства.
Во-первых, не все из здесь присутствующих владеют английским языком, к сожалению.
Саша прямо сразу глаза закрыл по этому поводу. Были проблемы и у Серёжи, но они
постепенно затухают. Я не знаю, как обстоят дела у подрастающего поколения, обратите
на это внимание. Я точно знаю, что Петя прекрасно говорит по-английски, Лада теперь
выдержала экзамен дважды, про остальных ещё точно не могу сказать.
Второй вопрос всплыл. Сегодня у всех хорошо со здоровьем, но когда проблема возникает
в Новом Афоне или, ещё хуже, в Соединённых Штатах Америки — это лишние хлопоты и
непродуктивная трата времени. А такие ЧП у нас уже произошли. Вы поехали в серьёзную
командировку, а должны там лечиться. Если заболеваю я, люди понимают, возраст, мои
сверстники наполовину уже на том свете, полкласса у меня уже скончалось, а я вот
прохожу некоторые тесты на очень хорошем уровне. Но вы-то, чёрт возьми, чего болеете?
Из здесь присутствующих я уверен только за Сашу Ланкина. Семь лет с лишним мы
знакомы. Один единственный раз раздался телефонный звонок, и очень смущённый голос
14
сказал: «Генри Эдгарович, звонит Саша, я сегодня не приду, я плохо себя чувствую». За
семь лет один раз, один день, всё! Что там с ним случилось, я не знаю. А у всех остальных
чаще. Поэтому большая просьба, проходите диспансеризацию. Такая возможность есть,
бесплатно. Понимаете, когда эта надобность лечиться возникает далеко от Москвы — это
плохо. Нехорошо, когда кто-то падает в обморок в Новом Афоне, такое тоже было, да ещё
и разбивает себе голову при этом, везут там зашивать швы, а Абхазия — это, понимаете,
не Москва, швы зашили не очень хорошо, потом нагноение. Я не буду перечислять,
сколько ЧП было у нас за рубежом. Очень большая просьба ко всем проходить
диспансеризацию. Я не знаю, как у Романа с медицинским обслуживанием в Москве.
Третий вопрос, касающийся конференций и поездок, более оптимистичный. В Америке,
если Вы не умеете водить машину, Вы вообще-то не человек. Ездить по Америке на
велосипеде сложно. Вот сидят, улыбаются Серёжа и Даша, они знают, что они не люди
были в Америке. Поэтому, по возможности, получайте права заранее. Вот едет, скажем,
Илья в Америку, тут же арендует автомобиль. Лёша Янилкин едет в Севилью, но почемуто летит в Лиссабон, там арендует автомобиль. Это расширяет возможности, это же
здорово. Вот Лёша Куксин до сих пор не собрался, права не делает.
В.В.: На 5-6 курсе надо получать права, потому что тут уже меньше нагрузка учебная.
И.В.: Что бы предпочёл, чтобы у тебя человек права получил или научную работу сделал?
Г.Э.: Надо делать научную работу и невзначай получить права.
В.В.: Дело в том, что лишнего времени не будет и потом.
И.В.: Но это реальная дилемма, потому что человек тратит время.
В.В.: Но, пожалуй, Игорь, 5-6 курс — это такой ещё оптимальный срок. Я вам могу
сказать, права я получил, я уже аспирантуру закончил.
Г.Э.: Кандидат наук, скрываясь от меня, исчезал, чтобы получить права и купить машину.
Деньги у Володи были, а прав не было. Игорь получил права, я думаю, ещё студентом.
Так что, вот Вася получил права — очень хорошо, этап пройден.
В.В.: Нет гарантии, что Вы на первом курсе аспирантуры, как Даша, поедете в Аргонн
работать. По-разному всё может складываться. Но Даша показала, что то, что у неё нет
прав — это сразу большие сложности. Потому что в Америке пешеход чувствует себя
инвалидом. Вы не можете никуда добраться, просто в магазин сходить...
Г.Э.: Инсепов, мой бывший аспирант, живёт по прямой минут двадцать пешком от
Аргоннской лаборатории. Когда я туда первый раз приехал, я сказал: «Я буду ходить
пешком». Он на меня так посмотрел и провёз меня по пути. Там здоровенный мост, где
нет тротуаров вообще, и пешеходу перейти этот мост невозможно, опасно. Меня,
естественно, Зинетула возил, по определению. Всё-таки руководитель, и казахский
менталитет здесь действует, куда руководитель скажет, туда и поедем. Но Даша так не
может сказать.
Сегодня отсутствуют Глеб и Ильнур Саитов. С ними я буду иметь персональные
разговоры. У нас в прошлом году 3 сентября было собрание, в этом году 1 сентября. Как
вы понимаете, в начале года всегда есть, что обсудить. Поэтому планируйте свои отпуска.
В будущем у вас будут уже отпуска, как у сотрудников нашего института, а не каникулы,
как у студентов. Так, чтобы в районе конца августа нужно быть здесь.
Я говорил, что мы сейчас пишем Statement of Work. Если вдруг у Ильнура возникнет
раздел, а Ильнура нет. Второе — это первые двадцать дней — заявки в РФФИ обычно
подаются, поэтому, Саша, Глеб соавтор заявки Вашей, а его, опять же, нет. Но тут время
есть до 20-го сентября, поэтому он успеет вернуться, а Ильнур до середины сентября,
размахнулся. Теперь, Лёша Юрьевич. Вы будете подавать заявку в РФФИ?
15
А.Ю.: Да.
Г.Э.: Любой кандидат наук уже имеет полное право подавать заявку. Я знаю случаи, когда
и аспиранты выигрывали. Опять же, для этого нужно быть в конце августа — начале
сентября здесь. Я, наверное, высказал всё, что я хотел по "Разному". Есть дополнения?
В.В.: У меня такое дополнение, что касается отъездов и разъездов и отсутствия людей. Об
этом мы уже говорили на собрании, но, кажется, не до всех эта информация хорошо
дошла. Большая просьба, когда Вы оформлены на работу в ИВТАНе, например, если на
лето мы Вас продляем, как мы это делаем для тех, кто едет в Новый Афон, чтобы они
могли оформить командировку, чтоб им были оплачены расходы. Так вот, если Вы на
июль и август в ИВТАНе оформлены и хотите поехать домой, т.е. уехать из Москвы и
Московской области, то нужно оформить отпуск.
Г.Э.: Вы просто обязаны.
В.В.: Или же очередной отпуск, или же отпуск без сохранения содержания. Некоторые из
вас это не делали и уезжали домой просто так. Может быть, вы забыли об этом. Я поэтому
не буду сейчас какие-то фамилии конкретные называть, но большая просьба это всегда
делать, потому что иначе могут быть разные неприятности. Т.е. это непорядок, так делать
не нужно. У нас нет жёстких требований, чтобы вы по табелю работали и обязательно
присутствовали в ИВТАНе. Этого мы от вас не хотим, это чересчур. Но нужно быть в
Москве или в области. Потому что, допустим, вдруг что-то с Вами случается, Вы там чтото ломаете, не дай Бог, Вы попали в больницу в Барнауле, например, и у Вас больничный
из Барнаула или на пару месяцев туда угодили. И в нашем плановом отделе смотрят, так,
он был на рабочем месте и в то же время умудрился что-то сломать в Барнауле. Как такое
могло получиться? На это могут закрыть глаза, а могут и не закрыть глаза, и потом какието проблемы начнутся у нас, у руководства института. Этого никому не нужно, поэтому
большая просьба, если вы уезжаете из Москвы, то нужно брать отпуск. Есть один нюанс,
что такого рода отпуска можно оформить до середины месяца, потому что за текущий
месяц табель подаётся 15-го числа. Поэтому, если вы уезжаете во второй половине месяца,
то об этом надо подумать заранее и мне сообщить или такое заявление написать «так и
так, я планирую с запасом взять отпуск», если, например, у вас даты плавают. Об этом
нужно знать заранее. Часто бывает такое, что люди приходят «мне нужно уехать», а уже
25-е число, поэтому нет возможности это оформить нужным порядком.
Г.Э.: Старшее поколение более или менее это соблюдает, хотя этот случай, о котором Вы
только что говорили, это уже по старшему сотруднику было не так давно. А вот младшее
поколение, вы должны уже отрешаться от психологии, что вы студенты. Вы не студенты,
вы плавно переходите в состояние научного работника, в общем, достаточно
привилегированного и учреждения, и отдела. Поэтому нужно соблюдать определённые
порядки. У каждого из вас есть заведующий лабораторией. Володя у второй лаборатории,
соответственно, Игорь заведует четвёртой лабораторией, они ведут табели. Я пока не
подобрал кандидатуру для заведования в первой лаборатории, поэтому я и.о., а табель
ведёт Лёша Тимофеев. Вы знаете, в каких вы лабораториях. И я поддерживаю просьбу
Володи. Это не просьба, это, вообще-то требование.
В.В.: Ещё одно замечание. Каждый имеет право один раз в год на очередной отпуск 28
дней у тех, кто является лаборантом или стажёром. Но его можно брать «квантами»,
первый «квант» минимум 7 или 14 дней, а потом уже, кажется, можно брать и по
несколько дней. Но брать, допустим, много раз по одному дню, в принципе можно, но наш
плановый отдел посмотрит на вас очень нехорошо и не пойдёт вам навстречу, поэтому
такой отпуск тоже нужно использовать, но есть такого рода ограничение, что эти
«кванты» должны быть довольно большие. По неделе или больше, чем неделя.
16
Г.Э.: У нас есть семь аспирантов. Формально у каждого из вас по два месяца отпуска.
Когда меня мой руководитель загнал в аспирантуру, а я-то считал, что мне нужно
защищаться, я обиделся и за год и десять месяцев четыре месяца гулял просто, используя
полностью весь отпуск. У нас несколько другая ситуация, вас никто не притесняет,
наоборот, в некоторых случаях даже уговаривали защищаться. Подзащитный говорил:
«Да я не хочу, я ещё не созрел...» Но вот рассчитывать на два месяца отпуска аспирантам
нельзя. 28 дней, ладно. Аспиранты знают, можно ещё взять отпуск без сохранения
содержания. Игорь, Вы не хотите тоже что-нибудь добавить как зав.лаб.?
В.В.: Ещё просьба, пожалуйста, пришлите Васе Писареву информацию о командировках,
которых нет на сайте на данный момент. Нужно сделать по тому образцу, по которому
уже оформлены командировки сверху. Название конференции, где она проводилась, кто
участвовал и названия докладов. Полная информация есть в сборнике тезисов.
Г.Э.: Закрываем собрание.
17