Интервью с участниками тренинга

От выбросов к активам
МООС, РЭЦЦА, Climate Focus и NL Agency обсудили, как заработать на
эмиссиях
ИНТЕРВЬЮ
Толебай Адилов (Глава Департамента Киотского Протокола Министерства
Охраны Окружающей Среды РК)
На какой стадии подготовки к СТВ сейчас находится Казахстан?
Мы сейчас проводим инвентаризацию - предприятия, которые имеют выбросы свыше
20 тысяч тонн, будут участвовать в этом проекте. Сейчас уже около 200 предприятий
провели инвентаризацию, паспортизацию. Наши специалисты это проверяют. То есть,
рынок уже у нас есть. Сейчас наша основная задача – это план распределения квот.
Практически все крупные предприятия в Казахстане имеют зарубежных инвесторов, и
представители этих компаний имеют опыт торговли парниковыми газами у себя на
родине, в Европе. И уже нередко к нам обращаются и спрашивают, когда заработает
этот рынок. Потому что это очень хороший механизм перераспределения финансовых
средств за счет торговли. Нам показывали пример, когда предприятие только получает
квоты, оно тут же продает их, затем вкладывает эти деньги в новое оборудование,
модернизируется, а потом, когда начинают считать, у них квот оказывается меньше,
таким образом, это приносит выгоду в прибыли. Но это, конечно, зависит от того,
насколько грамотные специалисты во главе таких фирм стоят, насколько рискованные.
Но это и есть рынок. И сегодня мы слышали полемику, даже среди наших
природопользователей, что это утопии, и они этому не верят. Я согласен, что это была
бы утопия, если бы это не работало во всем мире.
Я еще раз повторю, что в Европе уже около 300 миллиардов евро крутится на
углеродном рынке, а во всем мире его уже считают триллионами. Поэтому, мы
надеемся. Самый оптимистичный прогноз, это когда в 2013 году все подзаконные акты,
законы будут приняты, и сразу начнется торговля. Конечно, это самый
оптимистичный вариант, мы более реалистично подходим к этому вопросу. Поэтому
мы ставим срок от 2013 до 2015 года. Я сам недавно на одном из своих выступлений
сказал, что для меня этот законопроект начнет работать, когда мы проведем 2
транзакции, то есть, когда пойдет торговля можно будет сказать, что рынок у нас
заработал. И в перспективе, этот рынок должен уже перейти на международный
уровень.
Какие основные трудности предстоит разрешить на рынке торговли эмиссиями
в ближайшее время?
Как вы слышали сейчас в докладе, что уже с 2013 года международных соглашений по
парниковым газам не будет, практически. Киотский протокол подходит к концу, и
дальше не знают, что с ним делать. В этот период как раз и начнется торговля между
отдельными государствами. Это с одной стороны, немного облегчит процесс, потому
что киотский протокол – это первый международный документ, который показал, что
экономическими методами можно влиять на экологию. В то же время, он
продемонстрировал и сильную «забюракратизированность»: для того чтобы ввести
какой-то механизм чистого развития или совместного осуществления, почти год нужно
проводить верификацию, проводить валидацию, а потом идет проект. И еще
неизвестно, будет ли проект принят в зачет.
Это все привело к тому, что многие потеряли веру в эти механизмы. Поэтому сейчас
стоит вопрос о том, что необходимо пересмотреть данный договор. В настоящее время
сложилась следующая ситуация: все европейские государства, развитые страны приняли на себя обязательства по снижению выбросов парниковых газов, т.е. у них есть
какой-то потолок. А Китай, Индия не взяли никаких обязательств – они торгуют
парниковыми газами, и в то же время, им все-равно, сколько будет парниковых газов и
т.д. Кроме того, в Китае везде фигурирует статистика, что на единицу населения у них
выбросов очень мало. А сними тоже спорить очень тяжело: они предлагают, давайте вы
добейтесь таких же выбросов на душу населения как у нас,- но это мы можем сделать,
только увеличив население до размеров китайского, что, тоже, нереально.
Как мы помним, изначально, представители различных секторов государства
довольно скептично отнеслись к идее Киотского протокола? Насколько сейчас
изменилась данная ситуация?
При ратификации киотского протокола скепсис был во всех кругах. Мы, фактически,
одна из самых последних стран, которая ратифицировала это соглашение. Когда
проходят международные конференции, там принято обозначать страны, которые не
ратифицировали протокол белыми табличками, а остальных, соответственно, черными.
И вот когда я был на такой конференции в Познане, было очень обидно, что Казахстан
был на белой табличке, потому что мы на тот момент еще не ратифицировали
протокол. И тогда таких белых табличек в зале было чуть больше десятка. После того,
как Казахстан ратифицировал, белых табличек осталось совсем мало – такие маленькие
государства, как Ватикан и Лихтенштейн – они все еще не ратифицировали протокол.
Начиная с 1997 года, мы вели активную работу по борьбе с изменением климата, в то
же самое время, киотский протокол мы не ратифицировали. Дело в том, если Казахстан
ратифицирует какой-то документ, значит, он принимает на себя какие-то
обязательства. А как вы знаете, начиная с 2000 года, у нас начался сильный рост
экономики, соответственно резко возросло число выбросов парниковых газов. Тогда
ходило такое мнение, что мы могли не выполнить своих обязательств. Если посмотреть
на график выбросов парниковых газов в Казахстане, идет сначала снижение с 90-го по
96-97 год, а затем медленный рост, и, начиная с 2002-2003 года – резкий подъем
выбросов парниковых газов. Даже если посмотреть на другие страны, особенно
государства Восточной Европы, например Украина, Молдова, Белоруссия – у них нет
такого резкого подъема, у них медленный рост.
Но все-таки, при помощи наших ученых, наших национальных экспертов, мы доказали,
что если мы будем сидеть сложа руки, мы обязательно окажемся самой грязной
страной ( в плане экономики). Но, чтобы нам принимать меры по снижению выбросов
парниковых газов и вообще загрязняющих веществ, нам необходимо ратифицировать
киотский протокол, что мы уже сделали. Что интересно, предприятия, которые начнут
снижать выбросы парниковых газов, они будут автоматически снижать и выбросы
других загрязняющих веществ. И таким образом, обстановка в Казахстане станет
намного лучше, намного чище.
Хотелось бы также подчеркнуть, что партнерство должно быть не только между
бизнесменами разных стран, в нем должны участвовать государство, бизнес,
гражданское общество. Но это вопрос также уже рассматривается на всех уровнях, как в
Европе, так и у нас.
Бас Кроон (Dutch Emissions Authority (NEA))
Как вы оцениваете степень подготовленности Казахстана к внедрению СТВ?
Не существует никаких сомнений, что Казахстан внедрит систему торговли выбросами.
Потому как они действительно интересуются данной темой и задают много вопросов,
поддерживают постоянный контакт с Германией, с нами и Европейской Комиссией.
Казахстан проделывает огромную работу для того, чтобы подготовиться. И их текущие
достижения составляют то, что они уже начали думать о том, какие установки будут
покрыты СТВ, а какие - нет. Я думаю, что Казахстан успешно справляется с
поставленной задачей, но весь процесс еще займет какое-то время.
Насколько амбициозными, на ваш взгляд, являются поставленные Казахстаном
цели по сокращению выбросов парниковых газов?
Я не знаю, где Казахстан находится сейчас по отношению к поставленным целям по
сокращению выбросов. Но лично я - сторонник амбициозных целей. Поэтому я думаю,
это хорошо, что государство поставило перед собой амбициозную задачу, более того,
это добровольная цель. Ситуация также зависит и от того, что делает остальной мир.
Если другие страны подключаются к процессу, то достижение любой цели становится
намного легче. Например, Европейский Союз поставил цель снизить выбросы
парниковых газов на 20 процентов к 2020 году, но они также отметили, что если Китай,
США и Япония, также возьмут на себя определенные обязательства, то этот потолок
повысится до 30 процентов.
Как мы знаем, европейская схема торговли выбросами легла в основу
казахстанской СТВ. Что вы видите в качестве основных недостатков
европейской модели?
Что касается европейской схемы, то я хотел бы отметить, что я довольно оптимистичен
и реалистичен. Те примерные 10 евро за тонну выбросов, которые мы сейчас
наблюдаем на европейском рынке, - это слишком маленькая сумма. Необходима более
высокая цена, если есть реальное желание сократить объем выбросов парниковых
газов на установках. И лично я считаю, что одной из основных проблем является
избыток квот на выбросы. И я хотел бы предложить, чтобы Казахстан, тоже,
внимательно продумал количество квот, которые они будут распределять между
установками. Идеальный баланс – это достаточно, но не слишком много. Дело в том, что
если выделить слишком много квот, то не будет спроса, а, значит, случится снижение
цен. И это вопрос, над которым Европейская Комиссия работает на данный момент. Они
продумывают меры, которые необходимо предпринять для того, чтобы
усовершенствовать работу СТВ. Например, ЕК уже заявили, что на третьей стадии СТВ
будут проводиться аукционы, с которых уйдет около половины квот. То чего мы
ожидаем достичь, это добиться нехватки квот в 2017-2020 гг. И я думаю, что
Еврокомиссия проследит за тем, чтобы это действительно случилось, так как очень
важно иметь систему, которая работает.
Представитель частного сектора
Как вы оцениваете степень подготовленности вашей компании к применению
СТВ?
У нас много вопросов, так как механизмы внедрения и распределения квот, пока не
ясны. Также сейчас еще не совсем понятно, будем ли мы изначально иметь серьезные
обязательства по сокращению выбросов, или будет какая-то другая схема. Другой
вопрос заключается в том, что мы собираемся запустить новое производство в 2013
году, и соответственно, пока не имеем ни квот, ни выбросов, кроме как от
строительного процесса. И мы не совсем уверены, как распределение будет работать в
этом случае. Подобная неопределенность представляет риск для инвестиционных
решений по отношению к Казахстану, что, тоже, нас немало беспокоит.
Насколько полезны подобные тренинги?
Я считаю такие встречи, как эта, очень важны. Как уже было сказано ранее,
неопределенность вокруг инвестиционных решений, которые делают компании,
довольно высокая. В свою очередь, подобные мероприятия, помогают сократить
данную неопределенность, предоставляя хоть какую-то информацию. Мы хотели бы
больше, но, как говорится, с миру по нитке.