Философия жизни х.Ортеги-и-Гассета Хосе Ортега-и-Гассет в своих работах пытается ответить исходя из понятия «потребность» и определения способа ее удовлетворения у человека. Первичной или исходной потребностью он считает жизнь, а все остальное – это лишь ее следствия. При этом жизнь как «потребность потребностей» не навязана «человеку силой как материи «навязано» свойство сохраняться». Напротив, человек живет лишь постольку, поскольку сам того желает. Это значит, что он – единственное живое существо, которое способно ставить конец своему собственному существованию, т.е. уничтожить себя и прекратить свое присутствие в мире. Х.Ортега-и-Гассет различает два типа «репертуара» потребностей и действий, направленных на их удовлетворение. Первый из них включает в себя только естественные, органические, т.е. биологические потребности и действия, непосредственно их удовлетворяющие. Поэтому он является общим для человека и животных. Однако любое животное, не найдя в своей природной среде предметов удовлетворения своих естественных потребностей, «никогда ничего не предпринимает и тихо ждет смерти». Человек же, наоборот, в подобной ситуации предпринимает «действия иного типа – производство, изготовление того, чего нет у природы…», т.е. пускает в ход так называемый второй «репертуар» потребностей и действий, который, будучи присущим только ему одному, включает в себя такие акты, которые сами по себе не являются прямым удовлетворением биологических потребностей как, например, разведение огня, строительство дома, возделывание земли и т.д. В связи с этим Х.Ортега-и-Гассет формирует свою мысль о том, что человек отличается от животного не столько мышлением, сколько способностью «на время освобождаться от насущных жизненных требований, отвлекаться от них и представлять себе свободную возможность для занятия различными видами деятельности, которые сами по себе вовсе не являются удовлетворением потребностей». В свете сказанного можно охарактеризовать животное как существо нетехническое, которое всегда должно с неизбежностью мириться с тем, что ему предзадано природой, а, стало быть, и пассивно приспосабливаться к условиям своей среды. Человек же, наоборот, не находя нужного в своем окружении, благодаря своему техническому дару, творит его. Он создает новые, благоприятные для себя обстоятельства, приспосабливая саму природу к своим нуждам. Х.Ортега-и-Гассет различает три возможности существования или же пребывания в мире. Первая из этих возможностей заключается в том, что мир представляет пребывающему в нем одни только удобства. Очевидно, что человек в таком случае не мог бы отличать себя от мира, а наоборот, слился бы с ним в одно нерасчлененное синкретическое целое. И это именно так, поскольку такой мир не оказывал бы человеку никакого сопротивления, ввиду чего и техника в этом мире оказалась бы не просто излишней, но и в принципе невозможной. Вторая же возможность имеет место тогда, когда мир, наоборот, создает пребывающему в нем одни сплошные трудности, из-за чего бытие этого последнего и бытие самого мира находились бы между собой в абсолютном разладе и противоборстве. «В таком случае у человека не было бы никакой возможности укрыться в мире, он не мог бы находиться, пребывать в нем ни секунды». Однако вместе с человеческой жизнью в таком мире не было бы и техники. И, наконец, третья возможность, которая, собственно говоря, и есть сама реальность, состоит в том, что мир одновременно и представляет пребывающему в нем удобства, и чинит ему препятствия, создает ему трудности. Следовательно, именно в таком мире и пребывает человек, существование которого окружено, таким образом, и удобствами, и трудностями. Данное обстоятельство как раз и придает человеческому бытию его особый онтологический смысл. Итак, человеческое существование далеко не есть пассивное присутствие в мире, а, напротив, предполагает активную и постоянную борьбу, в ходе которой человек обречен создавать себя. Это, конечно, не означает, что в человеке отсутствует природное начало. Нет, человек, несомненно, является естественным существом. Однако не подлежит сомнению и то, что он, вместе с тем, представляет собой существо сверхъестественное. Человек, таким образом, «одновременно и естествен, и сверхъестествен».
