ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК, 2007, том 77, № 4, с. 334-340 Дарвинизм служит универсальным мировоззрением нашего времени, опирающимся на эволюционное развитие и случайность как исходную причину. Автор - специалист в области микробиологии и глобальной экологии - рассматривает соотношение бытия в настоящем и развития во времени. В своих построениях он основывается прежде всего на взаимодействиях, которые приводят к формированию кооперативной системы, целью объектов которой является существование. БЫТИЕ И РАЗВИТИЕ: ЭВОЛЮЦИЯ, СУКЦЕССИЯ, ХАЭССЕИТАС Г. А. Заварзин Не победа науки является отличительной чертой нашего XIX века, но победа научного метода над наукой. Ф. Ницше Во второй половине XIX столетия дарвинизм из биологической теории превратился в мировоззрение. Он позволил отказаться от внешней по отношению к природе силы Творца и перейти к понятию саморазвития. В основе этого мировоззрения лежат случайные изменения объектов, которые благодаря естественному отбору, базирующемуся на конкуренции, приводят к более совершенным объектам. Таким образом, развитие представляет собой непрерывный прогресс, вершиной которого становится человек и созданное им общество. Взгляды дарвинизма глубоко проникли в сознание и созданную в нём иерархию ценностей. Предполагается, что естественные законы могут служить основой законов психологических и социальных. Такое предположение, однако, допустимо лишь с очень большими ограничениями, а естествоиспытателю, изучающему развитие природы в течение миллиардов лет до появления сознания, лучше вообще воздержаться от суждения в категориях ценностей. Чтобы убедиться в этом, рассмотрим проблему в трёх аспектах: собствен- но развития как эволюции, обусловленной саморазвитием системы, последовательной смены одних организмов другими и, наконец, бытия - пребывания "здесь и сейчас" в настоящем. Именно анализ, направленный на первичные понятия и их логическую связь, приводит к скептицизму и сомнению в устоявшейся системе ценностей. ЭВОЛЮЦИЯ Эволюция имеет широкое значение как историческая последовательность вообще, связанная с саморазвитием. Так, говорят об эволюции Солнечной системы, эволюции Земли как планеты, подразумевая развитие на ней геологических процессов. В эволюции важна необратимость общего поступательного хода при цикличности отдельных процессов, составляющих основу движения, например, гидрологического цикла на географической поверхности или же геологического цикла субдукции, имеющих разные временные характеристики. Эволюция Земли происходит на фоне однонаправленных процессов, к которым прежде всего можно отнести тепловой режим, дегазацию. Именно к ним в наибольшей степени приложимо понятие эволюции как развертывания (evolvere), а не просто исторической последовательности событий. В биологической эволюции отражается возрастающая сложность живых существ вследствие умножения элементарных объектов, их взаимодействия между собой, последующей интеграции, приводящей к созданию новой целостности. Возрастание сложности однонаправлено, поскольку "сложное" по самой природе понятия состоит из частей и не может возникнуть раньше простого. 334 БЫТИЕ И РАЗВИТИЕ: ЭВОЛЮЦИЯ, СУКЦЕССИЯ, ХАЭССЕИТАС Многочисленные случаи вторичного упрощения (редукции) связаны с изменениями в пределах усложняющейся системы. В качестве примера упрощения обычно приводят паразитизм, но к той же категории относятся упрощения, обусловленные специализацией и гиперфункцией частей в рамках интегрированного организма, отбрасывание излишнего. Основной характеристикой биологической эволюции служит порядок от простого к сложному. Порядок реализуется в виде временной последовательности. Он выявляется на основе сравнительного подхода к существующему разнообразию и расположению объектов по их сложности. Объективная последовательность эволюционных событий устанавливается палеонтологами по геологической последовательности напластований. Порядок только в грубом приближении может рассматриваться как линейный, на деле его приходится строить в виде дерева, в котором на одном уровне сложности оказываются разнородные организмы, явно не находящиеся друг с другом в отношении филогенетической последовательности. В действительности граф дерева представляет собой один из возможных порядков в комбинаторной матрице. Эволюция рассматривается как основной закон возникновения разнообразия живых существ. Поэтому она часто подменяется филогенией, представляющей биологический эквивалент генеалогии, отражающей отношение "предок-потомок". Допускается, что все явления в биологии могут быть объяснены через эволюцию вида как единицы биологического разнообразия. Эволюция необратима. Считается, что её вектор направлен на всё большую приспособленность к среде обитания за счёт отбора приспособленных и элиминации неприспособленных. При обсуждении эволюции совершаются, по меньшей мере, две логические ошибки: по следствиям судят о причинах и средства отождествляют с целью. Целью эволюции должно служить конечное состояние, но оно наблюдается как ныне существующее, и поэтому эволюционное построение обращено в не обладающее действительностью прошлое - на происхождение объектов. СУКЦЕССИЯ Первоначально сукцессия означала последовательность смены ассоциаций видов в растительном сообществе. Она не связана с видообразованием, а использует лишь существующие виды в соответствии с текущим состоянием сообщества и среды его обитания - биотопа, изменяющегося под действием сообщества. Подобно эволюции сукцессия обусловлена процессом развития и иногда описывается как эволюция сообщества. ПредВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК ТОМ 77 335 полагается, что в отличие от эволюции сукцессия обратима: на месте вырубки или природной катастрофы происходит закономерная смена форм. Однако при сукцессии наблюдается не только последовательная смена видов и их ассоциаций, но и изменение косной составляющей экосистемы. Накапливается органическое вещество гумуса, вследствие биотически опосредованных реакций литогенные минералы трансформируются в пе-догенные с накоплением глин как конечных продуктов трансформации, изменяется гидрологический режим. Результатом является почвообразовательный процесс, создающий вместе с текущим растительным покровом ландшафт. В еще большей мере, чем к растительному покрову, понятие сукцессии может быть применимо к водной среде обитания. Типичным примером сукцессионных изменений служит образование рифов под действием разных групп организмов - от цианобак-терий со строматолитами до коралловых рифов и ракушечников. В рифогенезе биотический фактор формирования биогенных пород и географической среды выступает наиболее наглядно. Расширять понятие сукцессии можно, имея в виду разные места обитания и последовательность их развития, например экосистем болот или гидротерм, причём сукцессия выступает как важнейший фактор преобразования географической оболочки Земли - вместилища биосферы. Время сукцессии диктуется жизненным циклом ведущих групп организмов - эдификаторов, составляя десятки-сотни лет для растительных ассоциаций. Применив иной масштаб времени, можно перейти к понятию биогеохимической сукцессии, в результате которой происходит изменение всей географической оболочки планеты, включая состав атмосферы и вод океана, развитие поверхностного покрова литосферы в виде кор выветривания и почвенного покрова. Биогеохимическая сукцессия протекает за сотни миллионов лет и ставит новые задачи перед эволюцией вследствие изменения среды обитания. Например, в атмосфере появляется свободный кислород, в океане расходуются резервуары железа, происходит смена сульфида и сульфата, истощается растворённый кремний. Рассматривая эти общие тенденции изменения, не следует забывать, что географическая поверхность планеты всегда была неоднородна вследствие не только климатической зональности, но и гетерогенности рельефа в пределах одной зоны и разного положения материков. Окраинные и эпиконтинентальные моря отличаются от пелагиали океана, равнины пенеплена -от предгорного педиплена, не говоря уже о различиях на уровне ландшафтов. Малоосмысленно оперирование средними величинами по всей планете, ибо можно предполагать, что даже при оледенениях сохраняются участки-рефугиумы, где доминируют условия предшествующей эпохи, №4 2007 ЗАВАРЗИН 336 спасительные для их обитателей. Таким образом, эволюция биоты основывается не только на своём прошлом в виде филогении видов, но и на эволюции среды обитания, проистекающей из хода как геологических факторов, так и биогеохимической сукцессии, отражающей саморазвитие экосистемы в целом. Историзм развития предполагает, что каждый последующий шаг возможен, если он согласуется с предыдущим. Ничто не может реализоваться, если оно не соответствует настоящему. Господствующим принципом вместо движения к совершенству и вытеснения предшествующего оказывается сохранение существующего как условия реализации возникающего. Такая картина соответствует наблюдаемому разнообразию и процветанию всех живых существ вне зависимости от их эволюционной или филогенетической продвинутое™, что представляет собой противоречие с точки зрения выживания наиболее приспособленных и роли конкуренции как движущей силы прогресса. Всё существующее соответствует условиям своего существования, согласовано с ними. В противном случае оно не существующее, а исчезающее или переживающее. ХАЭССЕИТАС Необходимость соответствия существующему обусловливает первоочередное подчинение принципу хаэссеитас (haecceitas) - единству времени и пространства действия, существующему здесь и сейчас. Термин haecceitas принадлежит философу XII в. Дунсу Скотту и означает ha - здесь и сейчас, ecceitas - существующее нечто. М. Хайдеггер перевёл его на немецкий многозначным Dasein, используемым в гуманитарной области. Понятие Dasein получило устойчивое употребление в философии экзистенциализма, и поэтому для описания явлений природы можно вернуться к исходному термину. Хаэссеитас - это то, что мы наблюдаем здесь и сейчас как реально существующее действительное. Прошлое обладает действительностью в той мере, в которой приходит в настоящее как результат, хотя оно обладало действительностью в полной мере в исчезнувшем времени. Будущее относится к области возможного и оценивается по вероятности, как, например, неизбежная смерть живого существа; будущее не реализовано и находится в области пространства возможностей, не воздействующих на настоящее здесь и сейчас. Таким образом, хаэссеитас - это единственная реальность. Существование здесь и сейчас означает отсутствие несовместимости с условиями пребывания. Соответствие условиям кратко обозначают как целесообразность, подразумевая под "целью" су- ществование в данных условиях. Цель при этом определяется функциональным непротиворечием условиям пребывания. Функция есть системная характеристика взаимодействия. Система отличается от множества, описываемого, например, совокупностью биоразнообразия объектов в данном месте и в данное время, наличием связей между объектами. Связи обусловлены категориальным переходом из области единичного в область множественного. Связи не материальны в том смысле, как материальны объекты, хотя могут быть материальными потоки, отражающие эти связи. Таким образом, хаэссеитас в рассматриваемом здесь смысле отличается от Dasein, означающего прежде всего состояние сознания и его носителя в категориях ценностей. Хаэссеитас относится к системе "здесь и сейчас" существующих объектов и их функциональным связям. Целью каждого объекта является его существование, и поэтому каждый объект целенаправлен, а вся система целесообразна. В философии высокого средневековья, как и в сознании наивного наблюдателя, принимался тезис: omnis ens est vero - всё существующее истинно, то есть целесообразно. Чтобы не раздражать читателя антропным оттенком слова "цель" можно употребить термин "целевая функция", который ещё теснее связывает рассматриваемую проблему с функциональным анализом. Здесь особо следует подчеркнуть, что мы находимся в категориальной области множественного, в то время как филогения направлена к единичному видообразованию и множественное генеалогии относится к области недействительного прошлого. Существование происходит в рамках хаэссеитас, при котором игнорируется развитие и рассматривается сиюминутная данность. Именно она решает "быть или не быть". Оценка совокупности явлений с функциональной позиции немедленно влечёт за собой понятие целесообразности в смысле соответствия системе и понятие необходимости, ограничивающей случайность. Тогда функциональный анализ вступает в противоречие с постулатом об определяющей роли случайности, как не требующей объяснения и способной строить систему "снизу вверх", начиная с индивидуального изменения. В отличие от эволюции, где рассматриваются способы достижения состояния в процессе развития и средства заменяют цель, совокупность объектов хаэссеитас относится к конечным состояниям, к объектам, выполнившим свою цель и вписанным в соответствующую их существованию целесообразную систему. Чтобы иллюстрировать необходимость в биосфере, рассмотрим систему биогеохимических циклов. Ведущим служит цикл органического углерода (Сорорг), начинающийся превращением СО2 ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК ТОМ 77 №4 2007 БЫТИЕ И РАЗВИТИЕ: ЭВОЛЮЦИЯ, СУКЦЕССИЯ, ХАЭССЕИТАС 337 в органическое вещество n[СН2О] за счёт не входящей в материальный баланс энергии света. С циклом Сорг связаны циклы элементов, поступающих в биомассу, - Nopг и Рорг. Они связаны между собой жёстким отношением состава биомассы С : N : Р ≈ 100 : 16: l.Bce биогенные элементы имеют многократно превосходящие их по порядку величины резервуары неорганических веществ. Цикл Сорг состоит из двух ветвей: продукции и деструкции. Продукция осуществляется первичными продуцентами - автотрофами, деструкция - органотрофами. В деструкции каждый этап катализируется специфическим организмом ("ферментом", как говорили в XIX в.), специализированным по разложению определённых компонентов биомассы (правило Виноград-ского). С циклом Сорг сопряжены циклы окислителей - кислорода, серы, железа, азота. Каждый из этих циклов имеет свою окислительную и восстановительную ветви, осуществляемые специфическими микроорганизмами. Такая "микробоцентрическая" картина мира была обоснована уже в конце XIX столетия, и в ней скрывается целостное мировоззрение. Оно было сформулировано С.Н. Виноградским в следующих словах: "Микробы являются главными агентами вызванного жизнью и необходимого для правильной смены жизней круговорота веществ; они являются живыми носителями бесчисленно разнообразных реактивов, можно даже сказать, воплощёнными реактивами, без которых немыслимы были бы многие из необходимых процессов, составляющих этот круговорот; и нам ясно, что только основные качества живых существ - способности размножения, распространения, приспособления и наследственность - обеспечивают этим процессам должную пластичность, самопроизвольность и неизбежность (выделено мной. - Г.З.). В такой связи явлений вся живая материя восстаёт перед нами как одно целое, как один огромный организм, заимствующий свои элементы из резервуара неорганической природы, целесообразно управляющий всеми процессами своего прогрессивного и регрессивного метаморфоза и, наконец, отдающий снова всё заимствованное назад мертвой природе" [1]. Я неслучайно выделил слова "пластичность, самопроизвольность и неизбежность". Под пластичностью следует подразумевать способность микробной системы приспособиться к действию в самых разных обстоятельствах - от гидротерм до гиперсоленых лагун, сохраняя свою системную структуру. Самопроизвольность в современном словоупотреблении означает саморазвитие, происходящее без вмешательства внешних творческих сил. Наконец, особое внимание привлекает слово "неизбежность", противопоставляемое не упомянутым изменчивости и случайности. Структура системы необходима, а не создана из случайного набора случайностей. В ещё большей степени идея целесообразной системы проистекает из тезиса Виноградского о целесообразном самоуправлении. Он употребляет слово "организм", которое в современной теории систем имеет не метафорическое значение: "В теории систем организмом называется система, обладающая собственными целями и определённой способностью им следовать" [2]. Если в понимании Виноградского вся область жизни охватывает наиболее крупную биологическую систему в её сиюминутном состоянии хаэс-сеитас как вполне необходимую по своей структуре, где нет места случайности, и её существование подобно существованию организма, то точно такую же картину можно видеть на уровне микробного сообщества. Ведущими в нём являются трофические связи, при которых продукт обмена одного организма служит субстратом для другого и каскад реакций ведёт к "минерализации" органического вещества, то есть тем веществам, которые используются в начале цикла первичными продуцентами - автотрофами. В структуре сообщества различаются функциональные группировки гидролитиков, бродилыциков, диссипотрофов, газотрофов и других, получивших свои названия от выполняемых ими функций в трофической структуре сообщества. Связь представителей этих групп с их филогенетическим положением крайне неопределённая, например, узкие высокоспециализированные функции окисления серы или аммония могут осуществлять как бактерии, так и археи, несмотря на предельную филогенетическую дистанцию между ними. Рассматривая трофическую структуру сообществ экстремальных мест обитания, мы видим, что она следует одним и тем же правилам, хотя виды организмов резко различаются и их никоим образом нельзя причислить к результатам дивергенции исходных форм. Жизнь - способ самовоспроизведения тела за счёт питания, и необходимым этапом в неё входит смерть. Самовоспроизведение кристаллов не заканчивается смертью. У микробов самовоспроизведение простым делением выражено наиболее полно, поскольку половой процесс ведёт к разбавлению самовоспроизведения смешением с другим. В этом отношении эволюционное усложнение означает деградацию основного принципа живого циклического воспроизведения самого себя. Взяв в качестве примера мир микробов, следует помнить, что он является первичным, и весь остальной мир живых существ вписывается в созданную микробами биосферу, поддержание которой зависит в первую очередь от микробной системы. В неё как в матрёшку (или как на основание пирамиды) вкладывается весь остальной 4 ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК №4 ТОМ 77 2007 338 ЗАВАРЗИН живой мир. Это самая общая картина биосферы, к развитию которой мы обязаны приложить сначала понятие биогеохимической сукцессии, а затем возможность замены одних организмов в функциональных группировках другими, отличными по происхождению, но аналогичными по функциям. По отношению к миру прокариот новые возможности появляются прежде всего в фа-готрофном питании твёрдыми частицами у протает и паразоа, а затем и в зоотрофном питании животных, представляющих вариации на тему "кишки с гонадами", но отнюдь не фундаментальных для биосферной системы в целом. Выход из мира микробов в первую очередь связан с размерной проблемой транспорта внутри организма, приводящей к возможности возникновения мира макроорганизмов. Рассмотрение существующего в функциональном аспекте неизбежно ведёт к понятию целесообразности как руководящего принципа объяснения существующего. А это в свою очередь оттесняет случайность и, тем более, возможность возникновения существующего из случайного, ограничивая случайность определяющей её закономерностью. В результате взгляд на мир как нечто целесообразное, свойственный и наблюдателю, и аналитику, оказывается верным: изменение существующей гармонии влечёт за собой часто весьма неблагоприятные и непредвиденные последствия. Хаэссеитас есть лишь один из вариантов редукционистского подхода, когда на период наблюдения отсекаются время и изменчивость объектов. Этот подход приводит к антиномии времени и существования: • в рамках хаэссеитас всё существующее целесообразно, поскольку здесь и сейчас оно существует; • в рамках времени всё существующее преходяще и поэтому нецелесообразно. Разрешение антиномии заключается в поиске непреходящего целесообразного, а таковым оказывается закономерность, в том числе, например, закономерная трофическая структура сообщества вне зависимости от конкретных компонентов. Рассуждения о целесообразности обычно отклоняют как филистерские, стремясь понять механизм природных явлений, анализ которых основывается на принципе редукционизма. Однако метод экспериментальной науки становится заведомо неполноценным и вводящим в заблуждение, когда целое подменяют его частью. Путь редукционизма с выявлением деталей строения механизма есть законный и естественный для научного исследования - аналитический путь. Если анализ и ведёт к пониманию структуры исследуемого объекта, то обратный путь, от частного к общему, оказывается ложным, поскольку при редукци- онном анализе были исключены из рассмотрения другие части и взаимодействия с ними, необходимые для целого. Системный подход ориентируется на функциональные взаимодействия между частями целого и на иерархическое строение системы, в которой подсистемы выступают как целостности со значимыми для большей системы функциональными характеристиками. Функциональное разнообразие возникает из единства элементарных объектов и процессов вследствие комбинаторных взаимодействий и перехода от единичного к множественному. Смысл рождается из контекста: бессмысленно говорить об архитектуре, обсуждая кирпичи. Например, решение задачи о функциональном разнообразии растительного мира идёт от хлоропластов к мезо-структуре листа и затем к растению с его транспортными частями и корнями, то есть к инфраструктуре и архитектуре. Эти детали выпадают из сознания исследователей, ищущих решение в гомогенной химической картине мира живого. Отсюда возникает ложность универсальной ориентации на редукционистский подход. ХАЭССЕИТАС И ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР В триаде дарвинизма "изменчивость, наследственность, естественный отбор" последнее понятие наиболее сложное. Заметим, что естественный отбор может функционировать только в рамках хаэссеитас, здесь и сейчас, ни прошлое, ни будущее не находятся в сфере его действия. Ему доступно только настоящее. Суть отбора составляет взаимодействие, осуществляющееся в пределах досягаемости пространства и времени, то есть здесь и сейчас. Для микроорганизмов с коротким жизненным циклом "сейчас" значит нечто иное, чем для растения или животного. Изменчивость отнюдь не представляет собой случайность. Изменчивость ограничена как внутренними потенциальными, так и внешними возможностями реализации, поэтому она находится в пределах разрешённого. Таким образом исключается основной мировоззренческий подход универсального дарвинизма, опирающийся на отсутствие необходимости объяснения для случайности, поскольку она изначально попадает в коридор возможностей, которые обусловлены закономерностями. Наследственность как память или инерция есть только то, что предоставляет нам прошлое, и то, что, может быть, возможно пронести в будущее. Наследственность - это материал, принесённый из прошлого в настоящее. Естественный отбор - лукавое понятие. С одной стороны, естественный отбор заменяет Творца в наблюдаемой целесообразности, освобождая от необходимости функционального анализа, по- ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК том 77 №4 2007 БЫТИЕ И РАЗВИТИЕ: ЭВОЛЮЦИЯ, СУКЦЕССИЯ, ХАЭССЕИТАС скольку всегда можно сказать: "Так сложилось в результате естественного отбора". С другой стороны, естественный отбор проистекает из необходимости внешних по отношению к объекту обстоятельств: он задаётся той системой, в которой реализуется существующее. Он является внешним по отношению к объекту. Высший системный уровень в иерархии диктует возможности для низшего уровня. Отсюда в противоположность усиленно пропагандируемому индивидуализму и решению задачи создания структуры "снизу вверх" возникает ограничение возможностей, задаваемое "сверху вниз", а это влечёт за собой перестройку мировоззрения. Например, в геосфере и биосфере действует правило: обитаемость предшествует обитанию; обратное невозможно. Вместе с тем предшественники изменяют среду обитания, но опять-таки для нового обитателя место обитания появляется как нечто данное. Так, для животных условием обитаемости служит кислород атмосферы, образовавшийся вне их деятельности. Для действия естественного отбора есть только настоящее - хаэссеитас, будущее над ним не властно, а прошлое даёт только материал для настоящего. Всё существующее в настоящем целесообразно. На самом деле это круговое утверждение, поскольку критерием целесообразности служит существование. Хаэссеитас представляет собой область, где оперируют законы, не связанные с происхождением, а обусловленные функцией и взаимосвязью между разнородными компонентами. Взаимодействие оказывается главным фактором, определяющим возможность существования: место конкуренции между сходным занимает как организующая сила кооперация между разнородным. Вопрос состоит в том, что именно задаёт критерии естественного отбора. Этот вопрос можно снять, используя отрицательный критерий: отбор исключает, элиминирует; если угодно, он служит орудием смерти, а не жизни. По-видимому, дело не в отборе, а в подборе системой необходимого для её существования элемента, которым служит подбираемый объект. Подбор осуществляется по необходимой функции. Реализация последней -это условие существования системы. Если функция подобранного объекта не достаточна для замыкания циклических процессов, то сукцессия ограничивает процесс развития и возникает необходимость в наслоении, как это происходит при образовании всё новых слоев на строматолитах или у рифообразователей. То же самое наблюдается и в сфагновом болоте, где мёртвые предки служат твёрдой подстилкой для последующих поколений. В понятии "подбора" отчётливо выражается определяющая роль системы высшего уровня. Именно она "разрешает" или даже "требует" для ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК ТОМ 77 339 своего существования компонента с определённой функцией. Если система существует, а компонент с соответствующей функцией ещё неизвестен, значит, его надо найти. Это хороший руководящий принцип в практической микробиологии, позволяющий найти недостающие организмы с необходимой функцией. На самом деле действует ещё более определённый механизм, получивший своё отражение в методе накопительных культур. Избыток некоего вещества создаёт условия для формирования его потребителя, предполагается, что за счёт перекомбинирования генов. Естественный подбор как включающее действие в отличие от исключающего отбора исходит из свойств большей системы. Следует при этом заметить, что построение системы "снизу вверх" на основе индивидуальных изменений оказывается ложным: индивидуальные изменения воспринимаются системой только в том случае, если они ей соответствуют. Первичными приходится считать воздействия "сверху вниз", например, от геосферы к биосфере, от биотопа к сообществу или от сообщества к виду, и лишь вторичными - трансформирующие воздействия "снизу вверх", причём наиболее существенные из них ведут к сукцессии, требующей замены состава сообщества и новой перестройки "сверху вниз". Действуя в рамках хаэссеитас, естественный отбор подпадает под влияние большой системы с её кооперативными связями, которая разрешает совместимое с ней и предоставляет возможности для специализации - функциональные, или "экологические" ниши. Специализация организма выводит его из-под действия конкуренции, как ясно отметил Ч. Дарвин. Функциональная специализация, основанная на действии ферментов-катализаторов, широко распространена в мире микроорганизмов. Она тесно связана с геосферой как средой обитания микроорганизмов, поскольку обслуживает ключевые реакции круговорота веществ. Носителем необходимого фермента могут быть микроорганизмы различного филогенетического положения - в зависимости от требований подбора. Итак, в противоположность традиционным взглядам на развитие "снизу вверх" вследствие индивидуальной изменчивости и отбора путём конкурентной элиминации мы приходим к представлению о задаваемом большой системой пространстве возможностей, в котором вместо единичных сходных объектов рассматривается множество разнообразных объектов, объединённых между собой связями в систему. В результате строится иерархическая конструкция, призванная ответить на вопрос "Зачем это необходимо?" вместо вопроса "Как это возникло?". Хаэссеитас оказывается прагматически значимым подходом. №4 2007 4* 340 ЗАВАРЗИН *** При сопоставлении трёх понятий - эволюция, сукцессия, хаэссеитас - критическим оказывается последнее - то, что происходит здесь и сейчас; если настоящее не осуществилось, то ничто не может осуществиться вообще. Сукцессия описывает саморазвитие с отрицанием предшествующего за счёт изменений среды обитания, и вряд ли к ней следует применять понятие обратной связи. Эволюция отражает общее поступательное движение во времени, и её основная черта - присущая времени необратимость; эволюция состоит из ряда последовательных состояний хаэссеитас, в рамках которых осуществляется взаимодействие между объектами. Глобальный эволюционизм нельзя рассматривать как непрерывную линию к совершенству, напротив, развитие сложных организмов предполагает сохранение старой структуры системы, обеспечиваемой более простыми первичными формами. Это становится очевидным при изучении прокариотной микробиоты, которая явным образом обусловливает существование всего остального, хотя представлена примитивнейшими группами живых организмов. Прокариотная микробиота самая древняя, всё остальное наслаивается на неё. Антропоцентрический взгляд на развитие, цель которого человек как наиболее совершенный конечный результат эволюции (или творения), оказывается ложным. Если считать совершенными наиболее независимые объекты, то ими будут бактерии, создающие концептуально целостную систему биосферы. По численности (1028 особей в активном слое биосферы или 1030, если принимать во внимание глубинную биосферу) и по массе (>1018 г Сорг) они превосходят иные группы организмов, кроме массы первичных продуцентов. Для естествоиспытателя картина значимости объектов переворачивается по отношению к порядку ценностей, которыми оперирует философия, исследующая интерпретацию мира сознанием. Мировоззренческие основы естествоиспытателя-натуралиста весьма далеки от индивидуализма и конкурентной борьбы, широко используемых в социологии, основанной на дарвинизме как универсальном мировоззрении. Ссылка на естественные законы как прототип социальных законов рынка - типичный пример логического круга с возвращением к исходным посылкам, поскольку дарвинизм имеет своим предшественником социальные наблюдения. Естествоиспытатель первично описывает наблюдаемые объекты природы как целесообразно устроенную систему и лишь затем интерпретирует наблюдаемое в соответствии с принятыми взглядами. ЛИТЕРАТУРА 1. Виноградский С.Н. О круговороте жизни // Вестник РАН. 1996. № 12. С. 1119, 1120. 2. Моисеев Н.Н. Универсум. Информация. Общество. М.: Устойчивый мир, 2001. С. 45. ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК том 77 № 4 2007
