Научная дискуссия А.И. Бойко Бланкетность – гордиев узел уголовного права В данной статье автор выступил как инициатор дискуссии по чрезвычайно актуальной теме – эффекту бланкетности в уголовном праве (законе), определил узловые моменты данной проблемы и предложил перспективные направления для ее обсуж­ дения на страницах научного периодического издания. Ключевые слова: бланкетность, уголовный закон, уголовное право, законодательная техника, диспозиция, системность права, связь закона с юридической средой. Д авно замечено, что приспособление к окружающей природе для современной цивилизации уже не составляет проблемы – она (природа) изувечена до такой степени, что человек начал попятное движение под названием «экология». Совсем другое дело – создание той социальной организации, при которой всем и каждому удавалось бы пройти максимально длинную для них жизненную дистанцию, да еще и мирно, прибыльно, с удовольствием. Юриспруденция же используется в качестве строительного материала для достижения удовлетворительной общественной гармонии. Объемы этого строительного материала постоянно увеличиваются, сообразно усложня­ ющимся условиям и задачам общежития. Самый наглядный, мобильный, легко реконструируемый, поверхностный слой юриспруденции представлен письменными памятниками, которые для исключения повторения общих мест и удобства пользования искусственно рассортированы властью по дисциплинарным архивам. Но классификационные решения парламента часто не совпадают с проявлениями социаль- ной действительности. Если же помнить об ограниченных возможностях письменной речи для описания жизни и о пожизненно низком качестве депутатского корпуса, то существенный разрыв между «фактической» преступностью и ее лексическими «образами» в Уголовном кодексе гарантирован. Частным, но весьма значимым для целей правоохранительной деятельности подтверждением указанного разрыва является бланкетность. Она есть наглядное свидетельство системности права, на письменном уровне существования последнего как бы диктующая многоступенчатый способ определения преступности деяния – когда часть его признаков в УК не обозначается, а их восполнение производится методом обращения к нормам других отрас­ лей. Для практикующих юристов это восполнение трудно реализовывать по многим причинам: различный юридический статус источников, «соучаствующих» в официальной верификации криминального события; разновременное и часто абсолютно автономное обновление базового и сопутствующего ему законодательства; существенное 7 Научная дискуссия расхождение в целях (социальном назначении) уголовно-правовых и бланкетных норм. Автор, как инициатор коллективного обсуждения данной проблемы, вероятно, должен в первую очередь объяснить мотивы своего выбора. Они таковы: а) бланкетность1 в нашем представлении – одна из очевиднейших или выпуклых специфик отрасли, ее родимое пятно (а такие отметины пристало обсуждать специалистам в первую голову); б) страна переживает эпоху реформ или лихолетья, что в сфере позитивного права обычно сопровождается азартным нормотворчеством, отчего растет внутриотраслевое и межотраслевое рассогласование, прогрессируют межевые споры юристов, а свойство бланкетности как бы гипертрофируется; в) с этими процессами резко диссонирует тенденция к затворничеству (упразднение административной преюдиции под флагом суверенизации уголовного права, например), преимущественно в охранительных отраслях – возможно, подобным образом юриспруденция комплексует перед возросшими объемами нормативного материала и хаотичным (судорожным – ?) законодательствованием. В отечественной науке за последний век бланкетность адресуется обычно диспозициям уголовного закона и понимается как усложненный (удлиненный, многоступенчатый) способ определения преступности деяния – когда часть его признаков в УК не обозначается, а их восполнение (нахождение) производится посредством обращения к нормам других отраслей [1]. Иногда к данному краткому трафарету ладятся важные добавки. Так, в известном курсе уголовного права Ленинградского университета 1968 г. разъяснялось, что бланкетные диспозиции необходимы, дабы лишить уголовный закон свойств громоздкости и неудобства для пользования [2, с. 79]. Еще прежде А.А. Герцензон указывал, что «бланкетная диспозиция конструируется в тех случаях, когда признаки состава преступления связаны с нарушением ряда законов и представляется затруднительным дать краткую формулировку диспозиции» [3, с. 234]. Это оправдание бланкетных диспозиций как средства борьбы с громоздкостью отрас­ левого текста через полвека повторила Л.В. Иногамова-Хегай и добавила, что «бланкетные диспозиции статей Особенной части УК являются неизбежным инструментом законодательной техники» [4, с. 33]. Очень важные соображения по бланкетности выдвинуты проф. А.В. Наумовым: что «они являются свидетельством взаимосвязи уголовного права с другими отраслями права»; что в них нет «ничего противоречащего самостоятельности уголовно-правового запрета»; что их необходимость оправдывается, помимо стремления к латентности УК, целью достижения стабильности уголовного закона, поскольку указания на подзаконные акты даются в общей форме и обновление последних не сказывается на незыблемости уголовно-правовых запретов; что «бланкетные диспозиции уголовного закона имеют достоинства и недостатки, но обойтись без них нельзя» [5, c. 66–67]. Ученые подмечают, что благородной цели стабильности уголовно-правовых запретов бланкетные диспозиции могут не только споспешествовать, но и затруднять движение к ней. «Рельефно проявилось это, – по мнению С.Ф. Милюкова, – в Постановлении Правительства РФ от 6 мая 2004 г. № 231 «Об утверждении разме- Здесь и ниже для краткости текста автор позволит вполне понятную для читателя аббревиатуру «Б.» (как существительное и прилагательное), даже в цитатах, разумея под этим бланкетность. 1 8 Бойко А.И. Бланкетность – гордиев узел уголовного права ров средних разовых доз наркотических средств и психотропных веществ для целей ст.ст. 228, 228.1 и 229 Уголовного кодекса Российской Федерации». Без всякого внешнего вмешательства в уголовно-правовую ткань власть (к тому же исполнительная, а не законодательная), что называется, росчерком пера декриминализировала тысячи общественно опасных актов поведения» [6, c. 366–367]. Конечно, самостоятельное вмешательство правительства в сферу регламентации уголовной ответственности граждан недопустимо; еще хуже, когда бланкетные новации ухудшают достигнутую ступень уголовно-правового регулирования. Но ведь законодатель предписал правительству подзаконное для нашей отрасли нормотворчество: «крупный и особо крупный размеры наркотических средств и психотропных веществ, – сказано в примечании 2 к ст. 228 УК РФ, – утверждаются Правительством Российской Федерации». Бланкетный помощник оказался не на высоте. Но и сам парламент, в случае отказа от подзаконных актов или попытки их замещения непосредственно в тексте УК, часто выглядит не лучше правительства. Проф. А.И. Коробеев обращает внимание специалистов на негодный способ описания предмета транспортного преступления, когда часть определения содержится в дис­ позиции ч. 1 ст. 264 УК, а другая, никак не уточняющая базовую установку законодателя, – в примечании к этой статье [7, c. 120]. Конечно, бланкетность как многоступенчатый способ определения преступности деяния представляет собой известную трудность для теории и практики. «В процессе многолетнего изучения практики применения бланкетной диспозиции, – сообщает Н.И. Пикуров, – выявились материалы уголовных дел, по которым при- влекался, например, поднадзорный С. за то, что он вопреки запрету начальника милиции трижды в течение года посещал квартиру своей бывшей жены (1981 г.); был осужден охотник М., поменявшийся на время охоты ружьем со своим товарищем, – за временное незаконное ношение огнестрельного оружия (1997 г.); привлекался к уголовной ответственности за тяжкое транспортное преступление мастер строительного треста Л., не имеющий никакого отношения к управлению железнодорожной дрезиной, на основании того, что, согласно вопиюще безграмотному тексту инструкций и документов «Дорстройтреста», он формально числился (для экономии средств) помощником машиниста (2004 г.). В последнем случае подсудимый был оправдан Мосгорсудом, но остальные десятки, сотни, возможно, и тысячи лиц, «назначаемые виновными» на основании странных нормативных суррогатов, называемых правилами и инструкциями, отбывают уголовное наказание» [8, c. 30–31]. По Б.В. Волженкину, «проблема использования в текстах уголовных законов бланкетности и бланкетноописательных диспозиций, что весьма характерно для действующего УК», негативно сказывается на реализации принципа законности», бланкетность покушается на юридическую святыню. Предложен и рецепт для частичного сглаживания негатива: «в статьях УК с бланкетной диспозицией допустимы ссылки только на федеральное законодательство» [9, c. 25]. Конечно, данное предложение – полумера страусиного типа; пропишем мы в Кодексе подзаконную корневую основу криминальных правил или нет, ничего это не изменит в действительности; безразмерная среда все равно потребует регламентации на различных этажах правотворчества и получит удовлетворение своим заказам. Мы лишь при9 Научная дискуссия кроем давно утраченное целомудрие фиговым листком, из-под которого при малейших колебаниях общественной атмосферы и правоприменительной практики будут обнажаться пятна пряможизненной и подзаконной детерминации, бесстыдно расположившиеся на породистой (непорочной) отраслевой законности. Ю.В. Баулин рекомендует другое средство врачевания недуга – непрерывный мониторинг бланкетных диспозиций Особенной части УК на предмет оперативного выявления системных рассогласований норм различной отраслевой принадлежности [10, c. 67]. Бланкетность – фрагмент связи закона с его ближайшей (юридической) средой. В отраслевой доктрине данное специфическое свойство трактуют как вынужденную опору уголовного закона на второстепенные по своей юридической силе обстоятельства. Но текст УК может зависеть и от более могущественных факторов правового уровня. Как оценивать такую детерминацию? Одним из немногих представителей нашего цеха, кто обратил внимание на данный аспект бланкетности и попытался ответить на него, был А.П. Войтович. «В соответствии с ч. 2 ст. 1 УК РФ, – пишет он, – российский уголовный закон основывается на Конституции Российской Федерации и общепризнанных принципах и нормах международного права. Но это не означает, что уголовно-правовые нормы, соответствующие принципам и нормам международного права, имеют бланкетный характер и находятся в строгой зависимости от международно-правовых формул». Космополитические стандарты всего лишь «определяют идеи, которыми должен руководствоваться законодатель (государство), осуществляя правовое регулирование общественной жизни, устанавливая границы свободы лично- сти, обеспечивая гарантии ее прав и законных интересов. Эти идеи получают отражение в национальном законодательстве с различиями, обусловленными своеобразием предмета правового регулирования, отраслевых функций, целей и задач» [11, c. 75]. Если милостиво отнестись к представленной нами позиции, то ее автора можно объявить создателем «идейной» бланкетности. Однако: а) отрицая бланкетность или «строгую зависимость» УК от Основного закона и мировых стандартов по борьбе с преступностью, как мы объяс­ ним хотя бы работающие и известные всем нормативы, закрепленные в ч.ч. 1 и 4 ст. 15 Конституции РФ; б) почему созидательный закон (типа Гражданского кодекса) для уголовного закона бланкетен, а охранительный источник не может быть таковым; в) разве при бланкетности требуется «строгая зависимость» применяемого базового закона от вспомогательного реципиента? В рамках объемной, но единой правовой системы страны все отрасли под единым Богом ходят, все они взаимно обязаны друг другу, все понемногу бланкетны, даже Конституция. Одной из главных трудностей действующего УК России считает его бланкетность проф. Л.Д. Гаухман [12, c. 48–53]. В его понимании «проблема Б. заключается в следующих составляющих ее обстоятельствах»: во-первых, «в УК отсутствует (общая. – А.Б.) норма, регламентирующая допустимость бланкетных норм», в силу чего и формально «наличие бланкетных норм в УК РФ и их применение незаконно» (с. 48–49); во-вторых, «в ряде норм с бланкетными диспозициями сделаны ссылки… на целые правовые институты, порой точно не очерченные… Подобное положение возлагает на практического работника, применяющего уголовно-правовые нормы, дополнительные (мыслится: ненуж10 Бойко А.И. Бланкетность – гордиев узел уголовного права ные, невыполнимые. – А.Б.) обязанности» (с. 49); в-третьих, бланкетные источники нестабильны, что еще более усугубляет ситуацию (с. 49–50); в-четвертых, реципируемые акты и нормы «расконцентрированы по различным источникам… В этой связи представляется необходимым дополнить УК РФ приложениями к нему, содержащими тексты законов, на которые сделаны ссылки в бланкетных нормах УК РФ, или необходимые выдержки из них» (с. 50); в-пятых, ссылка в бланкетных нормах УК РФ не только на законы, но и на подзаконные нормативные акты «создает исполнительной власти возможность непосредственно влиять на изменение – расширение или ограничение – сферы уголовной ответственности, тогда как это является исключительной прерогативой законодательной власти и тем самым вносит в процесс формирования правового государства элементы полицейского государства» (с. 51); в-шестых, «количество бланкетных норм в УК РФ 1996 г. значительно возросло по сравнению с числом таких норм, содержавшихся в УК РСФСР 1960 г. Это, естественно, обусловливает необходимость кардинального реформирования и повышения эффективности всей системы образования юристов, в частности, системы повышения их квалификации» (с. 51); в-седьмых, содержащаяся в ч. 2 ст. 1 УК норма «по существу является бланкетной и притом неточной и декларативной, ибо УК РФ основывается не на всех и не на любых указанных принципах и нормах, а лишь тех, которые закреплены в международных договорах РФ» (с. 52); в-восьмых, в уголовном законодательстве иногда выстраивается целая цепочка бланкетности, когда в источниках, на которые ссылается УК, также «содержатся ссылки на другие нормативные правовые акты, хотя отсутствуют какие-либо препятствия включению соответствующих положений» напрямую в криминальный закон (с. 52). Завершает же свое исследование Л.Д. Гаухман целой серией предложений: 1) «предусмотреть в УК, что он основывается не только на Конституции, но и на других законах РФ, ссылки на которые сделаны в этом УК»; 2) «закрепить в УК положение, согласно которому в бланкетных нормах… допустимы ссылки только на законы, но не на другие нормативные акты»; 3) «уточнить, что УК РФ основывается не на любых общепризнанных принципах и нормах международного права, а только на тех из них, которые зафиксированы в международных договорах РФ»; 4) «установить, что тексты законов, на которые сделаны ссылки в бланкетных нормах УК РФ, или необходимые выдержки из них являются обязательными приложениями к данному УК, и в эти приложения при изменении и дополнении (бланкетности, сопутствующих. – А.Б.) законов вносятся соответствующие коррективы» (с. 52–53). Все признают, что бланкетность – наиболее эксплуатируемый судоходный канал нормативной взаимосвязи уголовного закона с другими отраслями. Можно, конечно, говорить о несовершенстве данного почвенного слоя, на который вынуждено опираться уголовное право2; но не видеть в этом инструменте способа более тщательного изучения смысла и предназначенности криминального закона [13, c. 131] невозможно. Чопорное, демонстративно Н.С. Таганцев в § 9 («Пределы действия уголовного закона в пространстве») главы 2 («Уголовный закон») I тома своих лекций (Русское уголовное право: лекции. 2-е изд. Часть Общая. Т. I. СПб., 1902) с приличествующей той эпохе мягкой иронией сообщает о том, что пределы территориальных вод определяются весьма своеобразно: или на расстоянии пушечного выстрела, или в 3 мили (5,5 км). Вот это бланкетная помощь! 2 11 Научная дискуссия ставящее на консерватизм своих узаконений, уголовное право покоится на динамичной и зыбкой гидропонике, как бы авансирует свои принудительные возможности для прямо (пока) не предусмотренных случаев [14, c. 114– 116]. Весьма прозрачный намек: чопорное, демонстративно ставящее на консерватизм своих узаконений уголовное право покоится на динамичной и зыбкой почве, как бы авансирует свои принудительные возможности для прямо (пока) не предусмотренных случаев; отраслевая законность получается не той, какая провозглашается в ст. 3 УК. Повторимся еще раз и скажем, что проблемы взаимодействия уголовного права с другими отраслями обсуждаются практически в каждой более-менее обстоятельной работе и с давних пор, но по частным вопросам и нормам. А вот многолетние, затратные и очень результативные усилия на этом направлении проявляет только профессор Н.И. Пикуров, наглядно подтверждая своим усердием жизненность поговорки о нетленности «первой любви». Посвятить свой труд только межот­­раслевой обусловленности уголовного права и тем ограничить предмет исследования решился лишь Н.И. Пикуров [15, c. 224]. Для максимально полновесной реализации нашего дис­куссионного предприятия поступим так. Осмелюсь предложить коллегам по цеху, а в первую очередь непререкаемому знатоку данного вопроса – профессору Н.И. Пикурову3, целую программу разговора о бланкетности и ее будущности. Выдвинутые нами пункты для обсуждения, конечно же, не исчерпывают всех сторон явления, а некоторые – намеренно провоцируют последователей минимум на дискуссию, а максимум – на яростные возражения. Пусть будет так: (общая) истина добывается столкновением мнений. Держись за руку, сторонний читатель или молчаливый потребитель текста, но напрягись, задиристый участник диспута. Будем воздерживаться от категорических и пространных суждений по отдельным аспектам учения о бланкетности, а по некоторым вопросам ограничимся лишь их обозначением; пусть другие – более сведущие – бросаются в пучину и обосновывают подробно свою позицию, предположительно только по одному– двум фрагментам разговора. 1. Бланкетность – имманентная черта отрасли или ее причуда? Лично я вижу в ней визитную карточку отрасли, и обусловлена она местоположением уголовного права в юридическом массиве любой страны. Все отрасли права детерминированы социальными условиями; но уголовное право – еще и предписаниями первичных или созидательных отраслей. Управление социумом начинается с достижения кардинальных политико-юридических договоренностей власти и населения (в Конституции) и формирования позитивных правил жизни (в регулятивных отраслях). До нас все (или почти все) предрешено; уголовное право призывается для охраны уже состоявшихся юридических условностей и потому зависит от них. Таким образом, бланкетность – не каприз, а имманент­ ная черта уголовно-правовой отрасли. 4. Что бланкетность – право или закон? Конечно, данное свойство правильно адресовать закону, то есть позитивному или писаному праву, тексты 3 Его перу принадлежат, помимо упомянутой, наи­­более известные монографии по обсуждаемой проблеме. См.: Пикуров Н.И. Квалификация преступлений с бланкетными признаками состава. М.: Российская академия правосудия, 2009 ; Его же. Комментарий к судебной практике квалификации преступлений на примере норм с бланкетными диспозициями. М.: Юрайт, 2009. Но мы намеренно не будем обращаться к их содержанию, поскольку многократно делали обзоры его работ и уповая на личное аргументированное участие в дискуссии самого Николая Ивановича. 12 Бойко А.И. Бланкетность – гордиев узел уголовного права которого имеют малопонятный вид не только из-за стремления к компактности и краткости самого УК, но и в силу искусственной дистанцированности от других письменных юридических анклавов, с которыми оно вынуждено сотрудничать (перекликаться) в общем управленческом процессе. Мы не разделяем мнение, будто «явление бланкетности присуще как логической (идеальной) уголовно-правовой норме, так и формально выраженному в тексте уголовного закона предписанию – диспозиции статьи Особенной части», что «в идеальной уголовно-правовой норме, состоящей из гипотезы и диспозиции, бланкетность – свойство гипотезы» [16, c. 13]. 5. Виды и формы бланкетности – и международная национальная (А.В. Сель­­ский, с. 5), одинарная и двойная, явная или скрытая [17, c. 22] она гнездится в терминах4 или в трафаретной отсылке применителя уголовных запретов к дополнительной информации, нужной для привлечения виновных к уголовной ответственности? Бланкетность квартирует в диспозициях или в санкциях? и какие отрасли в связи с этим надлежит считать бланкетными (те, в которых сформулированы правила поведения, или те, где размещены санкции)? и можно ли считать бланкетностью умолчание законодателя [18, c. 10–13] о некоторых условиях уголовной ответственности, место которых заведомо в иных отраслях права (например, о фактическом или бланкетном возрасте уголовной ответственности)? Если в «последнее время законодатель при конструировании административно-правовой нормы для отграничения от соответствующей статьи УК РФ прибегает к формуле: «деяния влекут административную ответственность, если эти деяния не содержат уголовно наказуемого деяния (например, ст.ст. 5.18–5.20, 5.46, 14.12–14.13 и др.)» [19, c. 108]; если «в ряде федеральных законов, относящихся к различным отраслям права, можно встретить указания (лучше «обещания». – А.Б.) об уголовной ответственности лиц, совершивших определенные деяния (так и. – А.Б.), не предусмотренные в качестве преступлений в УК РФ» [20, c. 125], то можно ли признать так и не реализованный запрет бланкетности; или данная характеристика более подойдет административному и прочим отраслям (источникам, нормам, диспозициям)? Могут ли быть бланкетными предписания Общей части УК? бланкетные признаки состава, уголовно-правовые нормы, статьи закона или только их диспозиции? 6. Бланкетность c неизбежностью порождает конкуренцию и коллизию правовых норм или эти правоприменительные трудности имеют другой источник происхождения и во многом как раз предупреждаются с помощью бланкетности? Испросим мнение Л.В. Иногамовой-Хегай, З.А. Незнамовой, Б.В. Яцеленко? На наш взгляд, предпочтителен ответ, кроющийся во второй части вопроса. Попутная проб­ лема – статус и правоприменительный режим так называемых межотраслевых понятий (точнее – терминов). Если содержание какого-либо специализированного слова изначально и основательно определено в иной отрасли права, а затем (в единичном порядке) употреблено в УК, становится ли оно автоматически межотраслевым? и «Всеобщая Б. норм — бесспорное свидетельство их непосредственной связи с регулятивными нормами, «носителями» которой в первую очередь являются юридические термины». См.: Шишко И.В. Юридическая терминология в «экономических» нормах УК РФ // Международное и национальное уголовное законодательство: проблемы юридической техники: материалы III Международной науч.-практ. конференции, состоявшейся на юрид. фак. МГУ им. М.В. Ломоносова 29–30 мая 2003 г. М.: Проспект; Велби, 2004. С. 308. 4 13 Научная дискуссия можно ли корректировать его смысл в нашей отрасли? Н.М. Ковалева, ссылаясь на Н.С. Таганцева [21, c. 24], говорит «нет» второму вопросу («бланкетные признаки уголовно-правовых норм не должны получать собственную уголовно-правовую интерпретацию», ибо принятию «уголовно-правовых норм предшествовало появление соответствующих регулятивных норм гражданско-правового, налогового, таможенного и пр. характера») и называет свою позицию «принципом адекватной рецепции (или принципом единообразного употребления межотраслевых терминов)» [22, c. 52]. Пожалуй, мы с нею согласимся: если (уголовный) законодатель имеет свое понимание жизни, не стоит заимствовать термины с другой начинкой, приготовленные для других целей. 7. Если «идеальных законов нет и быть не может», а «пробельность права – явление объективное» [23, c. 146], то можно ли относить бланкетность к факторам объективного порядка, а также ассоциировать ее с пробелами или приписывать ей порождение пробелов в УК? Отвечаем положительно на первую часть вопроса и отрицательно – на вторую. 8. Связь бланкетности с проблемами предмета и самостоятельности уголовного права и кругом его источников. Данный законодательно-технический прием имеет весьма отдаленное отношение к названному предмету и самостоятельности отрасли по той причине, что бланкетность свойственна лишь письменному слою (уголовного) права. М.А. Ибрагимов и К.В. Ображиев говорят, что «нормативные акты иной отраслевой принадлежности, наполняющие своими положениями уголовно-правовую норму, должны рассматриваться в качестве источника уголовного права» (цит. соч., с. 22). Это как понимать источник права: если в материальном смысле – то да, если в формальном – то нет. Иноотраслевые предписания устанавливаются не для антикриминальных целей, а по более «человечным» поводам. 9. От решения вышестоящего вопроса зависит придание обратной силы уголовно-правовым нормам, которых изменения напрямую не коснулись, но иноотраслевые регламенты, на которые опирается та или иная статья УК, все-таки стали для виновного более благоприятными5. Как быть? Отвечаем врастяжку: а) ст. 10 УК «говорит» об обратной силе именно уголовного закона; б) в большинстве своем бланкетная помощь имеет уровень подзаконных нормативных актов; в) наконец, изменения в эти источники вносятся не для облегчения участи преступников и даже не для целей борьбы с преступностью, а по более «человечным» мотивам. Отсюда и наша позиция: только бланкетно исправленная статья УК не может иметь обратной силы. 10. Плюсы и минусы бланкетности, а также ее будущее. Мы уже отмечали трудности применения бланкетных диспозиций уголовного закона, и это главный козырь ее противников [24]. Становится модным ассоциировать бланкетные признаки закона с его коррупциогенностью. Отрицательные свойства бланкетности отмечаются даже в решениях ЕСПЧ [25, c. 39]. Но у данного законодательно-технического приема конструирования уголовно-правовых запретов есть и масса позитивных черт: а) без инородных вкраплений текст УК превратился бы в многотомное собрание сочинений, неподъемное для практикующей юрис­­пруденции; б) бланкетность – 5 Несравненный А.Э. Жалинский в числе аспектов учения об обратной силе указывает и на отношение доктрины к бланкетным источникам при смягчении Уголовного кодекса. См. его: Обратная сила уголовного закона: правовые позиции Конституционного Суда РФ // Уголовное право. 2006. № 4. С. 14. 14 Бойко А.И. Бланкетность – гордиев узел уголовного права самый надежный способ снятия диалектического противоречия между требованием стабильности закона и необходимостью его систематического обновления; в) без взаимного обмена термина и прочей информацией в текстах разноотраслевых нормативных актов не только практики, но и сам законодатель утратил бы системное видение права; г) употребление в тексте УК бланкетной информации хотя бы частично сглаживает ту неловкость, которая порождена тысячелетней заповедью «незнание закона не освобож­ дает от уголовной ответственности» (преступление есть союз общественной опасности и противоправности деяния; вред приносит злодей, а запрет учреждает законодатель, о чем виновный может и не знать; знает событие наполовину, но ответственность-то полная). Бланкетность подразумевает преимущественно специального субъекта преступления, занятого на общеопасных производствах, транспорте, в сфере управления. Допуск к осуществлению трудовых операций здесь производится лишь при условии знакомства исполнителя со своими юридическими обязанностями и с общим технологи- ческим ритмом предприятия, с должностными инструкциями и содержанием контракта под роспись. Отсюда причинитель вреда, как правило, знает бланкетные требования, на которых покоится и уголовный запрет; и тем ответственность хотя бы частично сглаживается [26, c. 5]. Итожим: мэтрам отраслевой докт­­ рины позволительно производить пафосные оценки уголовного права посредством гипертрофированных отзывов о его отдельных институтах и спецификах (вине – Г.С. Фельдштейн, акцессорности – М.И. Ковалев и т.д.), с которыми они связывают будущее отрасли. Позаимствовав данный метод, пусть и не по статусу, воскликнем: бланкетность – родимое пятно уголовного права, вызванное его запасным (резервным) предназначением в юрис­­пруденции и существованием писаного (позитивного) права! А с неизбежностью и боги не спорят (Питтак). Отсюда криминалисты принуждены не мириться с данным феноменом, а использовать его в своей научной и практической деятельности для повышения эффективности борьбы с преступностью. Пристатейный библиографический список 1. Галиакбаров Р.Р. Уголовное право. Общая часть: учебник. Краснодар: КубГАУ, 1999. С. 49; Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1. Учение о преступлении: учебник для вузов / под ред. Н.Ф. Кузнецовой и И.М. Тяжковой. М.: Зерцало-М, 2002. С. 88 (Ю.М. Ткачевский); Советское уголовное право. Общая часть / под ред. Г.А. Кригера и др. М.: МГУ, 1981. С. 47 (Н.Д. Дурманов); Уголовное право. Общая часть: пособие для подготовки к экзаменам. М.: Юрайт, 2000. С. 19-20 (А.В. Желудков); Уголовное право. Общая часть: учебник / под ред. В.Н. Петрашева. М.: ПРИОР, 1999. С. 69–70 (И.Я. Козаченко); Уголовное право. Общая часть: учебник для вузов / отв. ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова. М.: НОРМА-Инфра‑М, 1997. С. 31 (З.А. Незнамова); Уголовное право Украины. Общая часть: учебник для студентов / под ред. М.И. Бажанова и др. Харьков: Право, 1998. С. 26 (В.И. Борисов) и др. 2. Курс советского уголовного права. Часть Общая. Т. I. Л.: Изд-во ЛГУ, 1968. С. 79 (И.И. Солодкин). 3. Уголовное право. Общая часть. 4-е изд. М.: Юриздат МЮ СССР, 1948. С. 234. 4. Российское уголовное право. В 2 т. Т. 1. Общая часть: учебник // Г.Н. Борзенков и др. М.: Велби; Проспект, 2006. С. 33. 15 Научная дискуссия 5. Уголовное право России. Общая часть: учебник / под ред. В.Н. Кудрявцева, В.В. Лунеева, А.В. Наумова. М.: Юристъ, 2004. С. 66–67. 6. Милюков С.Ф. Административное и уголовное право: рядом или вместе? // Соотношение преступлений и иных правонарушений: современные проблемы: материалы IV Международной науч.-практ. конференции, посвящ. 250-летию образования Московского гос. унта им. М.В. Ломоносова и состоявшейся на юрид. фак. МГУ им. М.В. Ломоносова 27–28 мая 2004 г. М.: ЛексЭст, 2005. С. 376–377. В редакции № 11-ФЗ от 5 января 2006 г. 7. Коробеев А.И. Транспортные преступления. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 120. 8. Пикуров Н.И. Квалификация преступлений с бланкетными признаками состава. М.: Российская академия правосудия, 2009. С. 30–31. 9. Волженкин Б.В. Российское уголовное право: традиции, современность, будущее // Российское уголовное право: традиции, современность, будущее: материалы науч. конференции, посвященной памяти профессора М.Д. Шаргородского. СПб., 2005. С. 25. 10. Баулин Ю.В. Десять уроков из первоначального опыта применения нового Уголовного кодекса Украины // Пять лет действия УК РФ: итоги и перспективы. Материалы II Международной науч.-практ. конференции, состоявшейся на юридическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова 30–31 мая 2002 г. М.: ЛексЭст, 2003. С. 67. 11. Войтович А.П. Примечания в уголовном законе. Владимир, 2006. С. 75. 12. Гаухман Л.Д. Проблемы УК РФ: бланкетность, декларативность, казуистичность // Уголовное право в XXI в.: материалы Международной науч. конференции на юридическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова 31 мая – 1 июня 2001 г. М.: ЛексЭст, 2002. С. 48–53. 13. Зелинский А.Ф. О предупредительном и воспитательном значении норм советского уголовного права // Ученые записки (ВЮЗИ). Вып. XV. М., 1967. С. 131. 14. Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М.: Юридическая литература, 1972. С. 114–116. 15. Пикуров Н.И. Уголовное право в системе межотраслевых связей / под ред. А.В. Наумова. Волгоград: Волгоградский юрид. ин-т МВД РФ, 1998. 224 с. 16. Сельский А.В. Бланкетные нормы в уголовном законодательстве России: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2010. С. 13. 17. Ибрагимов М.А., Ображиев К.В. Нормативные акты иных отраслей права как источники уголовного права. Ставрополь, 2005. С. 22. 18. Бойко А. УК РФ: недомолвки законодателя и их правоприменительное восполнение // Уголовное право. 2008. № 2. С. 10–13. 19. Шергина К.Ф. Смежные составы преступлений и административных правонарушений в действующем уголовном законе: опубликовано в обзоре Л.Р. Клебанова «Десять лет Уголовному кодексу Российской Федерации: достоинства и недостатки (научно-практическая конференция) // Государство и право. 2006. № 11. С. 108. 20. Денисова А., Малков В. Системность и комплексный подход в правотворчестве (на примере уголовного права) // Уголовное право. 2006. № 3. С. 125. 21. «Закон, который нарушается, логически в идее и даже фактически во времени должен предшествовать закону, по коему наказывается нарушитель» (Таганцев Н.С. Русское уголовное право: лекции. Часть Общая. Т. 1. М., 1994. С. 24). 22. Ковалева Н.М. О межотраслевых понятиях в уголовном праве // Российская юстиция. 2007. № 12. С. 52. 23. Кауфман М.А. Пробелы в уголовном праве и судейское усмотрение. М.: Юрлитинформ, 2009. С. 146. 24. Савельева О.А. Роль и значение решений Верховного Суда РФ по конкретным уголовным делам // Законодательство. 2006. № 2. 25. Решение по делу Фельдшне Хайлик против Венгрии (Foldes and Foldeshne Hajlik v. Hungary, № 41463/02) // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. 2007. № 4. С. 39. 26. Бойко А.И. Сознание противоправности, или что «должен» знать преступник // Lex Russica (Научные труды Московской государственной юридической академии). 2008. № 3. С. 508–518; и частично мысль молодого зарубежного исследователя: Яремко Г.З. Бланкетные дис­позиции в статьях Особенной части Уголовного кодекса Украины: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Львов: ЛДУВС, 2010. С. 5. 16
