присутствует ли эффект вытеснения на рынке труда России?

Взаимосвязь занятости в государственном и частном секторах: присутствует ли
эффект вытеснения на рынке труда России? 1
М.С.Дедова (НИУ ВШЭ)
Анализ эффекта от создания новых рабочих мест в государственном секторе играет важную
роль с точки зрения политики, проводимой на рынке труда. В частности, увеличение рабочих мест в
государственном секторе в ряде случаев рассматривается как инструмент сокращения безработицы в
кризисные периоды. В противовес этому в ряде исследований приводятся эмпирические
свидетельства эффекта вытеснения государственными рабочими местами занятости в частном
секторе.
Одним из классических подходов к моделированию влияния роста
занятости в
государственном секторе на уровень безработицы и занятость в частном секторе является оценка на
панельных данных. Так, например, в работе Algan, Cahuc и Zylberberg (2002) авторы проводят
оценку взаимосвязи для стран ОЭСР, подтверждая наличие значительного эффекта вытеснения.
Подобная методика также использовалась и в работе Behar и Mok (2013), но уже для стран Среднего
Востока и Центральной Азии. Авторами также был выявлен значительный эффект вытеснения,
причем более сильный в развивающихся странах.
Помимо панельного подхода в качестве инструмента для анализа взаимосвязи между частным
и государственным секторами используются также VAR модели. Так в работе Lamo, Moral-Benito и
Pérez (2014) авторы с помощью моделей TVAR и STVAR показывают в том числе, что для Еврозоны
и Испании эффект вытеснения не проявляет себя в периоды рецессии.
Несмотря на достаточно большое разнообразие работ, посвященных моделированию
взаимосвязи между государственным и частным сектором, в случае России анализ занятости в
государственном секторе проводится либо независимо от занятости в частном, как, например, в
работе Gimpelson и Treisman (2002), с теоретико-игровой точки зрения взаимодействия между
федеральными и региональными властями объясняющей причины высокой доли государственного
сектора. Или же ограничивается статистическим сравнением и описанием динамики, как, например,
в работе Сухарев (2013).
Целью настоящего доклада является оценка реакции рынка труда России на изменение
занятости в государственном секторе. Основной задачей исследования является выявление наличия и
оценка степени эффекта вытеснения государственным сектором частного. В качестве индикаторов
наличия данного эффекта используются изменение занятости в частном секторе и уровня
безработицы.
Исследование выполнено в Экономической экспертной группе за счет гранта Российского научного фонда №14-1803666.
1
1
1. Описание данных и моделирование.
В качестве базы для исследования использовались квартальные данные Росстата о
численности занятых в различных секторах экономики и динамике ВВП России в постоянных ценах
за период с 2004 по 2014 год. Разделение между частным и государственным секторами
осуществлялось в зависимости от отраслевой принадлежности. Так, к государственному сектору
были отнесены отрасли «Государственное управление и обеспечение военной безопасности,
социальное страхование», а также, поскольку доля частного сектора в данных отраслях мала, «Образование» и «Здравоохранение и предоставление социальных услуг». Остальные отрасли были
объединены в частный сектор. Размер занятости в каждом секторе рассчитывался как количество
занятых на тысячу жителей. Помимо перечисленных данных в работе так же использовалась
динамика исторических цен на нефть марки Brent за исследуемый период 2, численность
незаполненных вакансий и данные по заработной плате в исследуемых секторах. Все ряды
сглаживались на сезонность с помощью процедуры TRAMO/SEATS и логарифмировались.
В работе исследуется наличие как краткосрочной, так и долгосрочной зависимости, а также
направление взаимосвязи между занятостью в государственном и частном секторах, а также уровнем
безработицы. Исходной гипотезой является предположение, что два вида занятости связаны
краткосрочным и долгосрочным соотношением, причем занятость в государственном секторе
является «лидером», и увеличение занятости в государственном секторе приводит к эффекту
вытеснения. Отдельно тестировались аналогичные гипотезы для уровня безработицы с целью
определить не только наличие, но и силу эффекта вытеснения. Для оценки взаимосвязи используется
расчет кросскорреляционной функции с применением фильтров, описанных в работе Lamo, Pérez и
Schuknecht (2013), и построение VECM моделей, связывающих исследуемые факторы на основе
анализа наличия коинтеграционной связи посредством тестов Гренджера и Йохансена. В качестве
исходной модели была выбрана спецификация, предложенная в работе Lamo, Moral-Benito и Pérez
(2014), связывающая динамику занятости в двух секторах экономики и динамику ВВП. Однако, в
процессе исследования было выявлено, что в случае экономики России данная спецификация
является недостаточной, поскольку не учитывает существенное влияние внешних шоков. С целью
компенсировать их влияние в модель была добавлена динамика цен на нефть марки Brent.
Тестируемая зависимость может быть представлена в виде:
k-1
ΔXt = a ∙ CE + ∑i=1 Bi ΔXt-i + C + d ∙ OIL
(1)
где 𝑋𝑡 – вектор исследуемых временных рядов, включающий в себя NG, NP и GDP для проверки
гипотез, касающихся занятости в частном секторе, и NG, U и GDP
– для гипотез, включающих
уровень безработицы, соответственно, OIL – цена на нефть марки Brent, а 𝐶𝐸 = 𝛽′𝑋𝑡−1 –
2
http://ru.investing.com/commodities/brent-oil-historical-data
2
коинтеграционное соотношение, отражающее долгосрочные взаимосвязи между переменными. NG и
NP – занятость в государственном и частном секторах, соответственно, U – уровень безработицы,
GDP – темп прироста реального ВВП.
Выбор количества и спецификации коинтеграционных соотношений, а также числа лагов
осуществлялся с применением тестовой процедуры Йохансена, на основе информационных
критериев Акаике и Шварца с учетом нормальности и отсутствия автокоррелированности остатков
модели, совместной значимости включенных лагов, а также отсутствия явно выраженного тренда в
коинтеграционном соотношении или его смещения относительно нуля.
Помимо стандартного VECM представления, позволяющего выявить наличие долгосрочной
взаимосвязи, в данной работе также оценивалась асимметричность зависимости. Важность данного
тестирования для рынка труда отмечалась, в частности, в работах Woitek (2004) и Abbritti и Fahr
(2011) в отношении подстройки заработной платы на разных фазах цикла. В работе Вакуленко и
Гурвич (2015) асимметрия также была выявлена для занятости и безработицы для реакции на
положительные и отрицательные шоки. В данной работе тестирование асимметрии производилось с
помощью оценки моделей TAR и MTAR, предложенных в работе Hansen (1996). В общем виде
упомянутые модели имеют следующее представление:
𝛥𝑋𝑡 = 𝑎+ ∙ 𝐼𝑡 ∙ 𝐶𝐸 + 𝑎− ∙ (1 − 𝐼𝑡 ) ∙ 𝐶𝐸 + ∑𝑘−1
𝑖=1 𝐵𝑖 𝛥𝑋𝑡−𝑖 + 𝐶 + 𝑑 ∙ 𝑂𝐼𝐿
где 𝐶𝐸 = 𝛽′𝑋𝑡−1
– коинтеграционное соотношение, 𝐼𝑡 = {
(2)
1, если 𝐶𝐸 ≥ 0
0, если 𝐶𝐸 ≤ 0
для модели TAR
характеризует скорость подстройки к противоположным знакам коинтеграционного соотношения. В
случае
модели
MTAR
1, если ∆𝐶𝐸 ≥ 0
𝐼𝑡 = {
0, если ∆𝐶𝐸 ≤ 0
и
описывает
подстройку
к
долгосрочному
(коинтеграционному) соотношению в случае отклонений с противоположным знаком. Вектор 𝑋𝑡 и
переменная OIL идентичны использованным при VECM моделировании.
Представление результатов.
Результат оценивания корреляционной зависимости между исследуемыми переменными
свидетельствует о наличии отрицательной взаимосвязи между количеством занятых в частном и
государственном секторе, причем данная зависимость сохраняется и между текущим количеством
занятых в частном секторе и количеством занятых в государственном секторе в предыдущем
периоде. Аналогичное запаздывающее взаимодействие наблюдается и в случае безработицы, когда
зависимость (в данном случае положительная) проявляется для текущего значения уровня
безработицы и третьего / четвертого лагов занятости в государственном секторе.
3
40%
NG vs NP
NG vs U
Кросскорреляционная
функция
30%
20%
10%
0%
-10%
-4
-3
-2
-1
0
1
2
3
4
-20%
-30%
-40%
Количество лагов для безработицы и занятости в частном
секторе соответственно
Рис. 1 Корреляция занятости в государственном секторе (NG) с уровнем безработицы (U) и
занятостью в частном (WP)
Результат оценивания VECM моделей также свидетельствует в пользу наличия эффекта
вытеснения между государственным и частным секторами, причем указанный эффект сочетается
одновременно с последующим ростом безработицы.
∆𝑁𝑃𝑡 = −0,11 ∙ (0,39𝑁𝐺𝑡−1 + 𝑁𝑃𝑡−1 + 1,4𝐺𝐷𝑃𝑡−1 − 7,7) − 0.06 + 0,02𝑂𝐼𝐿 +
+0,37∆𝑁𝑃𝑡−1 + 0,57∆𝑁𝑃𝑡−2 + 0,13∆𝐺𝐷𝑃𝑡−1 + 0,12∆𝐺𝐷𝑃𝑡−2 + 0,06∆𝐺𝐷𝑃𝑡−4
(3)
∆𝑁𝐺𝑡 = 0,28∆𝑁𝐺𝑡−2 − 0,36∆𝑁𝐺𝑡−4 − 0,496∆𝑁𝑃𝑡−2
(4)
∆𝑈𝑡 = −0,18 ∙ (−3,96𝑁𝐺𝑡−1 + 𝑈𝑡−1 − 8,67𝐺𝐷𝑃𝑡−1 − 17,243) + 0.71 − 0,16𝑂𝐼𝐿 +
+0,37∆𝑈𝑡−1 + 0,41∆𝑈𝑡−2 − 0,97∆𝐺𝐷𝑃𝑡−1 − 0,86∆𝐺𝐷𝑃𝑡−2
(5)
∆𝑁𝐺𝑡 = 0,31∆𝑁𝐺𝑡−2 − 0,39∆𝑁𝐺𝑡−4 + 0,11∆𝐺𝐷𝑃𝑡−1
(6)
Отметим, что и в случае занятости в частном секторе, и в случае безработицы не наблюдается
зависимость от непосредственного изменения численности занятых в бюджетном секторе. Тем не
менее, для обеих переменных присутствует значимая зависимость от долгосрочного равновесия,
представленного
коинтеграционным
соотношением.
В
свою
очередь
для
занятости
в
государственном секторе влияние как в долгосрочном периоде, так и в долгосрочном обеих
переменных крайне мало или не значимо. Таким образом, хотя наличие краткосрочной зависимости
не подтверждается, о чем также свидетельствует тестирование причинности по Грейнджеру,
занятость в государственном секторе является лидером в долгосрочном соотношении и для
занятости в частном секторе, и для безработицы.
Результаты оценивания моделей асимметричности подстройки приведены в таблице ниже, как
в части полученных коэффициентов, так и в части статистики, определяющей значимость различий.
4
Таблица 1 Коэффициенты перед коинтеграционным соотношением для моделей VECM, TAR и
MTAR3
Для занятости в частном секторе
VECM
𝐚+
-0,112***
(0,051)
𝐚−
TAR
-0,213***
(0,081)
MTAR
-0,083*
(0,050)
-0,045
(0,065)
-0,071
(0,057)
Для уровня безработицы
VECM
-0,177***
(0,066)
TAR
-0,107
(0,076)
MTAR
-0,105
(0,075)
-0,301***
(0,099)
-0,178***
(0,066)
𝐚+ =𝐚−
2,45*
0,05
2,65*
1,44
F(1,n-k)
Полученные оценки свидетельствуют о том, что скорость возвращения к равновесным
значениям в случае положительных и отрицательных отклонений от него различается незначимо
(модель MTAR), при этом знак самого равновесного соотношения влияет существенно. Так, для
занятости в частном секторе «средняя» скорость подстройки составила -0,11, а модель TAR
позволяет утверждать, что зависимость сохраняется только для положительных значений
коинтеграционного соотношения и является более сильной (-0,21), в то время как в отрицательной
области судить о значимом отличии скорости подстройки от нуля не представляется возможным.
Аналогичным образом для уровня безработицы коэффициент -0,18, полученный по VECM модели
для отрицательных значений равновесного (коинтеграционного) соотношения вырастает по модулю
до -0,3, одновременно оказываясь незначимым в положительной области. На рисунке ниже
представлена динамика соотношений для обеих переменных, где 𝐶𝐸 = (0,39𝑁𝐺𝑡−1 + 𝑁𝑃𝑡−1 +
1,4𝐺𝐷𝑃𝑡−1 − 7,7) для занятости в частном секторе и 𝐶𝐸 = (−3,96𝑁𝐺𝑡−1 + 𝑈𝑡−1 − 8,67𝐺𝐷𝑃𝑡−1 − 17,243)
для уровня безработицы.
1
CE для занятости в частном
секторе
0.5
0
I
III
2004
I
III
2005
I
III
2006
I
III
2007
I
III
I
2008
III
2009
I
III
2010
I
III
2011
I
III
2012
I
III
I
2013 2014
-0.5
Рис. 2 Динамика уровня долгосрочного равновесия между переменными рынка труда в период
с 2004 по 2014 гг.
Поскольку длина исследуемых временных рядов мала, для данного теста использовались следующие критические
значения: *** - 5%, ** - 10%, * - 15%. В скобках приведены стандартные отклонения.
3
5
Можно видеть, что отрицательные значения коинтеграционного соотношения для уровня
безработицы соответствуют положительным для занятости в частном секторе, причем в обоих
случаях характеризуются относительно высокими уровнями занятости в бюджетном секторе,
темпами роста ВВП и занятости в частном секторе при относительно низком уровне безработицы.
Исторически подобная экономическая ситуация наблюдалась в периоды стабильности в экономике –
предкризисные 2007 и 2008 годы и последовавшая после 2009 г. стабилизация экономики. Таким
образом, полученный вывод об асимметрии скорости подстройки можно скорректировать:
полученные взаимосвязи, свидетельствующие о наличии эффекта вытеснения, затрагивающего даже
уровень безработицы, характерны для стабильных периодов. Оценка «кризисных» этапов не
позволяет подтвердить наличие эффекта вытеснения, что может объясняться как нарушением
сложившихся
закономерностей
при
сильных
отрицательных
шоках
экономики,
так
и
недостаточностью на текущий момент данных для значимого эконометрического оценивания.
4. Интерпретация результатов.
Анализируя результаты, подытожим полученные выводы. Удалось установить, что и
занятость в частном секторе, и уровень безработицы связаны долгосрочным соотношением с
численностью бюджетных занятых. Причем поскольку последняя не демонстрирует признаков
подстройки к долгосрочной зависимости, можно утверждать, что воздействие в долгосрочном
периоде осуществляется от государственного сектора к частному. Также отметим, что полученная
зависимость характерна только для периодов относительной стабильности в экономике. Несмотря на
наличие долгосрочной взаимосвязи, признаков наличия краткосрочной взаимосвязи обнаружено не
было ни для занятости, ни для уровня безработицы. И, наконец, что касается знака зависимости, и
корреляционный, и регрессионный анализ свидетельствуют о наличии эффекта вытеснения,
характеризующегося тем, что увеличение занятости в бюджетном секторе, приводит к сокращению
занятости в негосударственных областях экономики и росту уровня безработицы.
На следующем этапе анализа, хотелось бы уделить внимание механизму, обеспечивающему
реализацию описанного эффекта на рынке труда. Во многих работах, например Algan et al. (2002) и
Behar и Mok (2013), сокращение частного сектора и рост численности безработных в результате
расширения бюджетного сектора объясняется с точки зрения искажения стимулов для работника,
возникновения более привлекательных бюджетных мест, в результате чего работники могут даже
покидать рабочую силу, если осуществить переход не удалось. Тем не менее, хотелось бы отметить
не менее важный механизм, который может сопровождать процесс увеличения государственной
занятости.
Прежде всего, хотелось бы упомянуть, что численность занятых в бюджетном секторе не
может
регулироваться непосредственно,
а только посредством
6
управления численностью
предлагаемых вакансий. В таком случае занятость на местах, обеспеченных государственным
финансированием, определяется одновременно решением об открытии новых вакансий и
предпочтениями работников. Данная ситуация подразумевает, что в случае высокой доли
незаполненных вакансий в бюджетном секторе, соответствующий показатель занятости может
колебаться вне зависимости от решения государственных органов. На описанных ранее данных
корреляция числа незаполненных вакансий с численностью занятых в бюджетном секторе не
значима
(составляет
менее
20%).
Следовательно,
значительное
изменение
занятости
в
государственном секторе не сопровождается сопоставимым сокращением объема незанятых
вакансий и заполненность вакансий в бюджетном секторе достаточно высока.
Также отметим, что для наиболее полной интерпретации необходимо учесть не только
изменения занятости, но и соответствующие изменения заработной платы в секторах. Поскольку для
включения в регрессионный анализ оплаты труда недостаточно данных, оценка взаимосвязи между
заработной платой и занятостью была произведена посредством кросс-корреляционного анализа,
представленного на рисунке ниже. Можно видеть, что изменение занятости в государственном
секторе как правило сопровождается сонаправленным изменением заработной платы в обоих
секторах экономики.
0.50
0.40
0.30
0.20
WG vs Ng
0.10
WP vs Ng
0.00
-4
-3
-2
-1
0
1
2
3
4
-0.10
-0.20
запаздывания занятости
Рис. 3 Корреляция заработной платы в частном (WP) и государственном (WG) секторах с
численностью бюджетных занятых (NG)
Для государственного сектора данная зависимость является интуитивной: в условиях
возможности смены сектора деятельности наличие хотя бы малого числа незаполненных вакансий в
секторе предполагает нежелание работником изменять сферу деятельности и свидетельствует о
сопоставимых выгодах в обоих секторах. Таким образом, наращивание числа вакансий без
дополнительного стимулирования не приведет к росту занятости. Зависимость для частногоь сектора
является менее очевидной. Однако как отмечалось в работе Иванова М. (2015), в краткосрочном
7
периоде рост заработной платы в государственном секторе приводит к росту и в частном секторе,
что, в свою очередь повышает бремя издержек на производителя. Отметим, что данный рост не
связан
с
увеличением
производительности
и,
помимо
увеличения
инфляции,
снижает
конкурентоспособность экономики. Как следствие увеличения нагрузки на производителя, подобный
эффект может приводить к снижению занятости в частном секторе, но не за счет решения работника,
а за счет сокращения спроса на труд. Данная трактовка кажется более близкой к экономическим
реалиям, поскольку как отмечалось ранее, ни занятость в частном секторе, ни безработица не
подстраиваются напрямую к изменениям занятости в бюджетном секторе. Взаимодействие
происходит опосредованно через корректировку к равновесному состоянию и только в долгосрочном
периоде.
Заключение.
Подводя итог, отметим, что наличие зависимости между занятостью в частном секторе и
государственном подтверждается. Несмотря на то, что в краткосрочном периоде невозможно
утверждать наличие значимой зависимости, в долгосрочном периоде и занятость в частном секторе,
(в отличие от бюджетного) и уровень безработицы подстраиваются к отклонениям от равновесного
(коинтеграционного) соотношения. Также было выявлено, что данный механизм проявляет себя
только при небольших шоках и в относительно стабильные периоды экономики. Для полноценного
анализа «кризисных периодов» на текущий момент недостаточно данных. Проведенный анализ
также позволяет утверждать, что рост занятости в государственном секторе приводит к сокращению
численности занятых в частном и росту уровня безработицы.
Отдельно хотелось бы отметить факторы, чье воздействие может определять выявленную
взаимосвязь. Помимо перемещения работников в следствие изменения предпочтений, в работе был
рассмотрен сокращения частного сектора за счет снижения спроса на труд. Рост занятости в
государственном секторе сопровождается сонаправленным изменением заработной платы в обоих
секторах, что приводит к увеличению бремени издержек, увеличивая инфляцию, снижая
рентабельность и, в конечном счете, сокращая спрос на труд. Доминирование данного
опосредованного механизма воздействия косвенно подтверждается долгосрочным характером
взаимосвязи секторов.
Список литературы:
Вакуленко Е.С., Гурвич Е.Т., 2015. Взаимосвязь ВВП, безработицы и занятости: углубленный
анализ закона Оукена для России. Вопросы Экономики 3, 5–21.
8
Иванова М., 2015. Взаимосвязь между заработной платой в частном и в государственном
секторе. Вопросы Экономики 7.
Сухарев, О.С., 2013. Структурный анализ и структурные изменения экономики России.
Инвестиции в России 1
Abbritti, M., Fahr, S., 2011. Macroeconomic implications of downward wage rigidities (Working
Paper Series No. 1321). European Central Bank.
Algan, Y., Cahuc, P., Zylberberg, A., 2002. Public Employment and Labour Market Performance.
Econ. Policy 17, 9–65.
Behar, A., Mok, J., 2013. Does Public-Sector Employment Fully Crowd Out Private-Sector
Employment? IMF Work. Pap. 13, i. doi:10.5089/9781484329412.001.
Gimpelson, V., Treisman, D., 2002. Fiscal games and public employment: a theory with evidence
from russia. World Polit. 54, 145–83
Hansen, B.E., 1996. Estimation of TAR Models (Boston College Working Papers in Economics No.
325.). Boston College Department of Economics.
Lamo, A., Moral-Benito, E., Pérez, J.J., 2014. Austerity through public employment in bad times:
exploiting the crowding-out and the competitiveness channels? Workshop organised by the DirectorateGeneral for Economic and Financial Affairs of the European Commission.
Lamo, A., Pérez, J.J., Schuknecht, L., 2013. Are government wages interlinked with private sector
wages? J. Policy Model. 35, 697–712.
Woitek, U., 2004. Real Wages and Business Cycle Asymmetries (CESifo Working Paper Series No.
1206). CESifo Group Munich.
9