1.rabota_na_konkurs - Всероссийский фестиваль

Всероссийский интернет-конкурс педагогического творчества
Номинация «Педагогические идеи и технологии»
Шапцева Людмила Михайловна
МОУ СОШ №134 «Дарование» Красноармейского района г. Волгограда
.
Тема
8 класс
История России
Технологическая карта
Тема: Духовная жизнь русского общества второй половины 20-х – начала 50-х гг.
Духовная жизнь русского общества второй половины 20-х – начала 50-х гг.
Цель
Понимать: сущность развития духовной сферы общества 20-х – начала 50-х гг. XIX века;
Знать: основные термины и понятия, основные общественные течения изучаемого периода; сущность, сходства и
различия основных общественных течений;
Уметь: раскрывать на примерах вклад деятелей различных направлений в развитие общественной мысли, в
подготовку сознания современников к будущим переменам;
давать характеристику исторической личности;
соотносить свои взгляды с исторически возникшими идеями и теориями;
раскрывать значение оформлений новых для России идеологий, определять собственное отношение к
ним;
анализировать различные источники при составлении картины изучаемого периода;
Использовать знания и умения в практической деятельности: приобретать опыт самостоятельной учебной
деятельности;
давать оценку деятельности представителям различных общественных движений; выражать своё отношение к
происходившим событиям изучаемого периода, оценивать значение эпохи в отечественной истории.
Задачи
- овладение обучающимися знаниями о политической и духовной сферах российского общества в изучаемый
период;
- способствовать формированию у обучающихся чувства патриотизма, уважения к своему Отечеству;
- развитие способности обучающихся анализировать содержащуюся в различных источниках информацию о
событиях и явлениях прошлого;
- формирование у школьников умений применять исторические знания для осмысления сущности современных
общественных явлений, в общении с другими людьми в обществе.
Основное содержание
темы,
Духовная жизнь общества эпохи Николая I, реакция общества на решение проблем императором, развитие
кружков и течений, реакция самодержавия.
термины и понятия
Планируемый результат
Межпредметные связи
История
Обществознание
Форма урока
План урока
Создание проблемной
Термины и понятия: духовная жизнь, утопический социализм, аристократические салоны, западничество,
славянофильство, гражданские свободы, общественное сознание.
Предметные умения
УУД
Работа с текстами,
работа с историческими
Личностные: формирование социально-критического мышления, установление
источниками,
связи между общественными и политическими событиями;
сопоставлять объекты
Регулятивные: самостоятельно ставить учебные цели и задачи, осуществлять
прошлого, называть
познавательную рефлексию;
основные черты и
Познавательные: выделять главное в текстах и исторических источниках, давать
характерные признаки,
определение понятиям, устанавливать причинно-следственные связи, умение
объяснять понятия, делать
делать вывод, выделять главную идею текста, составлять схему; умение
сравнения, умения давать
анализировать информацию;
аргументированные оценки Коммуникативные: формулировать собственное мнение, аргументировать свою
историческим фактам;
позицию, договариваться с ребятами при работе в группе, задавать вопросы.
умение давать
характеристику
исторической личности.
Формы работы
фронтальная, в группах,
индивидуальная
Организация пространства
Ресурсы
Наглядный (портреты основных исторических деятелей изучаемой эпохи) и
раздаточный материал
оборудование: иллюстрации учебника, мультимедиа
Урок-анализ
1.Русское общество после восстания декабристов.
2.Кружок Н.В. Станкевича.
3. «Философическое письмо» П.Я. Чаадаева.
4.Оформление новых течений общественной мысли: западничество и славянофильство.
5.Кружок петрашевцев.
Ход урока
Какое событие произошло в декабре 1825 года? (ответы обучающихся)
ситуации
(ребята получают
задание, которое
выявляет разные мнения
с возможным
столкновением их).
Формулирование
проблемы
Выдвижение версий
Попробуем представить, что все присутствующие здесь – дворяне. Смогли бы вы выступить против
государственной власти после расправы над декабристами, цветом российского общества? (принимаются
разнообразные рассуждения ребят).
Что, по вашему мнению, мы
должны выяснить на уроке?
Как можно решить эту проблему?
(По-разному формулируют вопрос)
Мы выясняем: что побуждало людей высказывать своё недовольство
существующими порядками, несмотря на ужесточение режима?
Каким образом они могли выразить свой протест?
Ученики с помощью текста учебника (с.113) составляют схему:
протест
кружки
(революционная
пропаганда,
восстание)
периодическая
печать
итог: разгром, цензура;
невозможно создать организацию, подобной
декабристской
Актуализация знаний
Что мы уже знаем по этой
проблеме?
Существовали ли ранее различные
Для времени правления Александра характерно нарастающее
общественное движение, которое приобрело организованные формы.
Либеральные идеи овладевали умами после войны 1812 года. Многие из
общественные течения?
Как реагировал Александр I на
выступления общества?
Планирование
деятельности
Что нужно узнать для решения
проблемы?
В чём разница в отношении к
общественным движениям
императоров Александра и
Николая?
Учитель предлагает
прокомментировать слова Николая
(раздаточный материал на каждой
парте): (приложение 1)
Как мы объясним просьбу
императора «быть судимым со
снисходительностью»?
них были новыми для России, такие как приоритет личности человека и его
свобод над всем остальным. Новым это было потому, что в течение веков
интересы общества и государства признавались ценностью, а личность
человека – нет.
Появившиеся первые тайные общества ставили целью своей деятельности
осуществление преобразований. Дворяне возвращались из-за границы
убеждёнными противниками самодержавия и крепостного права.
Ученики предлагают различные версии плана будущей деятельности:
1.Мы знаем…
2.Нам надо узнать…
3.Где и как искать информацию…
Многие общественные и политические вопросы были не решены во время
царствования Александра. Деятельность декабристов показала их
оторванность от народа (поскольку дворяне не искали поддержки своим
идеям у крестьян) и реакцию новой власти на выступления подобного рода.
Ученики выдвигают свои версии.
Тем не менее, как в подобных
условиях быть услышанными
властью?
Поиск решения
Мы говорим о власти, государстве,
императоре, то есть о какой сфере
жизни российского общества?
(подвести к формулированию темы
Политической, но высказывания людей из различных социальных групп по
урока)
Действительно, важнейшей
функцией духовного производства
является духовная деятельность,
которая направлена на
совершенствование всех остальных
сфер жизни общества:
экономической, политической,
социальной.
Какие же идеи совершенствования
общества существовали во времена
правления Николая Павловича?
Работа в группах.
Чтобы познакомиться с
историческими деятелями, выявить
и проанализировать проблемы,
которые их волновали и методы,
которые использовали, мы
разделимся на группы.
Класс делится на 6 групп. Каждая
группа работает со своим пунктом
параграфа и получает
дополнительный материал с
заданиями. После подготовки
группы презентуют работу в форме
устного рассказа, либо переносят
результаты на флэш-карту (если
возможно использовать мобильный
класс) и включают свои изыскания
острым вопросам общественной жизни, формирование идей, теорий,
духовных ценностей говорят нам о взаимосвязи с духовной жизнью
человека и общества 20-50-х гг. 19 века.
По тексту параграфа ученики проговаривают: утопический социализм
преобладал среди участников кружков 20-30-х гг., идеи Н.В. Станкевича,
формирование либеральных идей славянофилов и западников,
революционные идеи А.И. Герцена, Н.П. Огарёва, В.Г. Белинского, М.В.
Буташевича-Петрашевского, особые «Философические письма» П.Я.
Чаадаева.
в общую презентацию (возможен
шаблон для заполнения каждой
группой) на компьютере учителя,
где на большом экране каждый
ученик увидит результат своего
труда, труда товарищей по группе и
работу других групп (заполнение
общей таблицы).
Презентация работы 1 группы.
1 группа: ребята принимают роль
участников кружка Н.В.
Станкевича
(приложение №2)
2 группа: ребята изучают
рассуждения П.Я. Чаадаева,
выясняют характер данной
исторической личности, его
влияние на умы современников.
Ученики используют текст
учебника с.116-117, документ
с.123-124, материалы приложения
№3.
(В приложении предлагается несколько вариантов раздаточного материала,
можно использовать весь или выбрать нужное).
Ученики отвечают на вопросы к дополнительным заданиям в приложении,
дают общую характеристику участников кружка Станкевича, их интересы
и стремления.
Отвечают на вопросы по тексту учебника (формулируют вывод): как
власти относились к кружку, что такое диалектика и к чему могло привести
дальнейшее познание диалектики?
Презентация работы 2 группы.
Ученики отвечают на вопросы к дополнительным заданиям в приложении,
дают характеристику исторической личности – П.Я. Чаадаеву – по памятке:
1.Оцените исторические источники.
2.Определите черты характера.
3.Определите основные взгляды.
4.Дайте оценку деятельности, заслуги перед Россией.
5.Сформулируйте своё отношение к П.Я. Чаадаеву.
3 группа: западники. Ребята
выявляют сторонников данной
общественной мысли, о чём они
спорили со славянофилами, почему
получили такое название.
Ученики используют текст
учебника с.117-119 и материалы
приложения №4.
Презентация работы 3 группы.
Ученики отвечают на вопросы к дополнительным заданиям в приложении,
дают характеристику одному из течений общественной жизни.
4 группа: славянофилы. Ребята
выявляют сторонников данной
общественной мысли, о чём они
спорили с западниками, почему
получили такое название.
Ученики используют текст
учебника с.119-121 и материалы
приложения №5.
Презентация работы 4 группы.
Ученики отвечают на вопросы к дополнительным заданиям в приложении,
дают характеристику одному из течений общественной жизни.
5 группа: ребята принимают роль
участников кружка петрашевцев.
Характеризуют участников кружка,
какие вопросы обсуждали, как
власти относились к кружку.
Ученики используют текст
учебника с.121-122 и материалы
приложения №6.
Презентация работы 5 группы.
Ученики отвечают на вопросы к дополнительным заданиям в приложении,
дают общую характеристику участников кружка БуташевичаПетрашевского, их интересы и стремления.
Отвечают на вопросы по тексту учебника (формулируют вывод): как
власти относились к кружку, почему Николай I устроил «демонстрацию
смертной казни»?
Обобщение и закрепление изученного материала происходит в ходе беседы с обучающимися.
Возвращение к проблемному вопросу:
Так что же побуждало людей высказывать своё недовольство существующими порядками, несмотря на ужесточение режима?
Каким образом они могли выразить свой протест?
Обсуждение понятий «гражданские свободы» и «общественное сознание» (варианты: либо ребята в качестве д/з находят определения, либо
раздать на уроке, подготовленные учителем).
Вопросы для обсуждения и обобщения:
Как либеральные и социалистические идеи влияли на общественное сознание общества?
Были ли они прогрессивными для своего времени?
Рефлексия (ребятам предлагается составить синквейн)
Синквейн – составление четверостишия по схеме:
первая строка – понятие, выраженное существительным,
вторая строка – описание двумя прилагательными,
третья строка – 4 значимые слова, выражающие отношение к
понятию,
четвёртая строка – слово-синоним понятию, обобщение или
расширение смысла.
Домашнее задание (дифференцированное)
Прочитать §16 (для всех обучающихся)
для сильных учеников: выполните творческое задание: напишите от имени современников 1820-40-х эссе на тему «Какая Россия нам
нужна».
для средних учеников: дайте характеристику одного из течений общественной мысли или кружку первой половины XIX века;
для слабых учеников: составьте «Портрет на фоне эпохи» одной из личностей, упомянутых на этом уроке.
Список информационных источников (для приложения):
1)Н. А. Добролюбов. Собрание сочинений в трех тома. Т.1. Статьи, рецензии и заметки (1853-1858). - М., "Художественная литература",
1986
2) Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона (academic.ru)
3) "Русские писатели". Биобиблиографический словарь. Том 2. М-Я. Под редакцией П. А. Николаева. М., "Просвещение", 1990.
4) А.А. Лебедев. ЧААДАЕВ. "Молодая гвардия". - М., 1965
5) Большая советская энциклопедия (academic.ru)
6) Васильев А. А. Государственно-правовой идеал славянофилов. / Отв. ред. О. Платонов. М., Институт русской цивилизации, 2010.
Приложение 1
«Дорогой мой Константин! Ваша воля исполнена: я — император, но какою ценою, Боже мой! Ценою крови моих подданных!» Из письма
брату Великому князю Константину Павловичу, 14 декабря.
«Никто не в состоянии понять ту жгучую боль, которую я испытываю и буду испытывать всю жизнь при воспоминании об этом дне».
Письмо послу Франции графу Ле Ферронэ
«Никто не ощущает большей потребности, чем я, быть судимым со снисходительностью. Но пусть же те, которые судят меня, примут во
внимание, каким необычайным способом я вознёсся с поста недавно назначенного начальника дивизии на пост, который я занимаю в
настоящее время и при каких обстоятельствах. И тогда придётся сознаться, что, если бы не явное покровительство Божественного
Провидения — мне было бы не только невозможно поступать надлежащим образом, но даже справляться с тем, что требует от меня
заурядный круг моих настоящих обязанностей…» Письмо Царевичу.
ПРИЛОЖЕНИЕ №2 О СТАНКЕВИЧЕ
Нас пленяет в Станкевиче именно это постоянное согласие с самим собою, это спокойствие и простота всех его действий. По всей
вероятности, эти качества весьма сильно привлекали к нему и друзей его. Из переписки Станкевича мы видим, что только в самых
необходимых случаях, для соблюдения светского приличия, он принуждал себя к скрытности и даже невинной лжи. С друзьями и этого,
конечно, никогда не было. Станкевич занимался тем, чем ему хотелось, и говорил о своих занятиях с увлечением. Ни в поступках, ни в
мыслях своих он не видел ничего предосудительного и потому охотно передавал своим друзьям все случаи своей жизни, все свои мечты и
планы. Все его письма дышат полной, беззаветной откровенностью. А известно, как сильно действует простая, дружеская откровенность на
молодое, благородное сердце. Друзья Станкевича могли быть уверены, что он не станет им льстить, не скроет своего мнения, не побоится
дать прямой, хотя бы и неприятный совет. У него не было этой малодушной совестливости, которая так часто заставляет нас щадить
людей, к нам близких, из опасения огорчить их. Боязнь эта происходит у нас, конечно, от недостатка доверия к людям, даже близким к нам,
и от желания удержать их расположение. А между тем мы все-таки выразим свое мнение, свое неудовольствие -- каким-нибудь косвенным
намеком, скажем его другим,-- оно как-нибудь дойдет до нашего друга, и прежнее доверие между нами неизбежно рушится. У Станкевича
не было подобной недоверчивости; он очень просто и спокойно говорит своим друзьям, одному: "Зачем ты свои силы тратишь на пустяки";
другому: "Что ты не учишься по-немецки, это тебе необходимо" -- третьему: "Зачем ты расхваливаешь глупую книгу?" -- четвертому: "Мне
жаль, что болезнь тебя расслабила и что ты теперь ничего не сделаешь для людей". Подобные замечания кажутся очень легкими и
естественными в дружеских отношениях; но, право, не часто встречаются друзья, которые могли бы даже такие вещи говорить прямо и
просто. А между тем как много неодолимого обаяния заключается в этой ясной искренности, основанной на взаимном доверии и уважении.
Если она является в человеке вследствие суровости характера, закаленной в борьбе и опыте жизни, то она принимает, поэтому самому,
некоторый вид грубости и брюзгливости, не всегда нравящейся, особенно самолюбивым людям. Но даже и эта стоическая, холодная
искренность имеет какую-то особенную силу и прелесть и сообщает большое влияние на окружающих тому, кто ею обладает. Тем сильнее
было, конечно, обаяние личности Станкевича, соединявшего с простотою и искренностью необыкновенную мягкость характера, силу
чувства и способность увлекаться всем прекрасным.
Н. А. Добролюбов. Собрание сочинений в трех тома. Т.1. Статьи, рецензии и заметки (1853-1858). - М., "Художественная
литература", 1986
ЗАДАНИЯ:
1) Какие качества характера Станкевича выделяет автор строк?
2) Положительно или отрицательно автор характеризует Станкевича?
3) Почему Станкевич привлекал в свой кружок множество людей?
ПРИЛОЖЕНИЕ №2 О СТАНКЕВИЧЕ
Он не был ветрен, занятия его искусствами, историей, потом философией и историей шли ровно и последовательно; в мнениях своих он
постоянно был независим, как видно из отношений его к друзьям. Правда, что он не высказывался во внешней деятельности так обильно,
как некоторые другие; но у него это было не вследствие беспечности или бессилия. Он много раз в своих письмах говорит о том, что к
плодотворной деятельности надобно хорошо приготовиться, и затем высказывает свои планы. В одном письме он высказывает как бы
программу своей деятельности. "Надобно или делать добро,-- говорит он,-- или приготовлять себя к деланию добра, совершенствовать себя
в нравственном отношении, и потом, чтобы добрые намерения не остались без плода, совершенствовать себя в умственном отношении". И
эти слова не были пустой фразой: Станкевич исполнял на деле свои предположения, наблюдал за своим нравственным совершенствованием
и учился. В этом периоде деятельности и заключалась его жизнь, слишком рано прекратившаяся. Борьбы за свои идеи и тяжелых
столкновений с невежеством и неблагородством он не испытал; но стоит ли жалеть об этом и может ли это уменьшить степень нашего
уважения к личности?
Н. А. Добролюбов. Собрание сочинений в трех томах. Т.1. Статьи, рецензии и заметки (1853-1858). - М., "Художественная
литература", 1986
ЗАДАНИЯ:
1) Какие качества характера Станкевича выделяет автор строк?
2)Определите мнение автора о Станкевиче.
ПРИЛОЖЕНИЕ №2 О СТАНКЕВИЧЕ
Того, что нами сказано, достаточно уже было бы для объяснения прав Станкевича на общественное внимание и уважение. Но в его
переписке и биографии находятся факты, указывающие положительные его заслуги для общества, состоящие именно в том влиянии, какое
имел он на людей, сделавшихся весьма известными в русской литературе. Известно, чем обязан Станкевичу Кольцов, встретивший в нем
первого образованного, горячего ценителя и постоянную поддержку и так живо выразивший печаль об его утрате в прекрасном
стихотворении "Поминки", в котором называет Станкевича "лучшим" в кружке друзей. Известно также, как много поддерживал Станкевич
Грановского в его трудах, в его сомнениях. Об этом предмете нечего говорить более, как только привести следующие слова из письма
Грановского, писанного тотчас после смерти Станкевича: "Никому на свете не был я так много обязан: его влияние на меня было бесконечно
и благотворно. Этого, может быть, кроме меня, никто не знает". Такое признание Грановского имеет, конечно, большое значение при
определении общественных заслуг Станкевича.
Н. А. Добролюбов. Собрание сочинений в трех томах. Т.1. Статьи, рецензии и заметки (1853-1858) М., "Художественная литература", 1986
ЗАДАНИЕ:
1)Какое отношение сложилось к Н.В. Станкевичу у знавших его людей?
ПРИЛОЖЕНИЕ №2 О СТАНКЕВИЧЕ
В состав кружка Станкевича, первоначально чисто студенческого, но продолжавшего жить в теснейшем духовном общении и после того, как
члены его в 1834 - 1835 гг. оставили университет, входили: талантливый историк Сергей Строев, поэты Красов и Ключников, известный
впоследствии попечитель кавказского округа Неверов, цвет сообщали кружку прежде всего сам Станкевич, затем Константин
Аксаков и Белинский. Из не студентов весьма близок был к Станкевичу его земляк Кольцов, талант которого Станкевич первый оценил; он
же издал первый сборник стихотворений Кольцова. Несколько позже к кружку теснейшим образом примыкают Михаил Бакунин, Катков,
Василий Боткин и Грановский. Это были люди различных темпераментов и душевных организаций, но всех их соединяло обаяние
необыкновенно светлой, истинно-идеальной личности главы кружка. Станкевич представляет собой чрезвычайно редкий пример
литературного деятеля, не имеющего никакого значения в качестве писателя и, тем не менее, наложившего свою печать на целый период
русской литературы.
С. Венгеров. Источник: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
ЗАДАНИЯ:
1)Кто входил в кружок Станкевича?
2) Чем привлекал людей?
ПРИЛОЖЕНИЕ №2 О КРУЖКЕ СТАНКЕВИЧА
Кружок Станкевича - кружок романтических идеалистов 30 гг.- означил собой новую эпоху интеллектуального и духовного
состояния русского образованного общества. По непосредственной своей ориентации кружок был шеллингианским - в нем изучались
и обсуждались философские системы Ф. Шеллинга, позднее Гегеля (частично И. Канта и И. Г. Фихте), но по существу в кружке
формировалось во многих аспектах самостоятельное, "цельное", личностное мировоззрение. Потребность в единой общей идее,
обнимающей весь мир и дающей смысл миру и человеку, его сознающему, ощущалась всеми членами кружка.
"Старые шаткие верования" отцов, не дававшие крепости духу, утрата после 1825 г. политических надежд, "совершенная потеря
мысленного и душевного центра", нараставшие сомнения в цели жизни и назначении человека (следствие общего, по мнению
Станкевича, "недуга -- тоски и недоверчивости к жизни", охватывавшие все большее число развитых личностей из разных сословий,-вот те "свои" причины, почему учение Шеллинга о единстве мира, едином смысле законов бытия, природы и человеческого духа
стало знаменем кружка С. Если в изучении Гегеля и пропаганде его системы Станкевичем принадлежит бесспорный приоритет,
который с ним вскоре разделит Бакунин и на некоторое время Белинский, то учение Шеллинга было известно в России еще в 20 гг.,
им увлекались "любомудры" и московские профессора. Но именно в 30 гг. оно стало не философским интересом, а обетованной
землей молодых русских идеалистов. Они нашли в этом учении "зарю утешения": человек "не потерян" в бесконечности творения, "в
нем действует разумная жизнь всей природы", опору в личном бытии и духовное спасение: "Грановский! веришь ли -- оковы спали с
души, когда я увидел, что вне одной всеобъемлющей идеи нет знания... и что все другое -- призрак". Шеллинг, таким образом, явился
катализатором для новых поисков смысла жизни: из его идеи о разумности всеобщей жизни Станкевич выводит целое учение о
назначении человека. Именно в человеке жизнь мира приходит к "самоуразумлению" ("вся природа есть лестница, по которой я идет
к полному разумению в человеке", и он должен быть достоин этой высокой миссии, постоянно самосовершенствуя и сознавая себя.
Воспитание, "преображение" души, а в будущем - целых народов, развитие ее разума, воли, чувству ("и в философии, и в эстетике
Станкевич отстаивал права чувства, ему важно было узаконить все надежды сердца" - Анненков П. В.) были, по Станкевичу, главным
делом человеческой жизни. Философия же, "могущество ума, одушевленного добрым чувством", является вернейшим к этому
средством, обещающим возрождение. Религия в современном мире не могла исполнить этого спасительного назначения, хотя
одновременно Станкевич (он был лично верующим человеком) признавал, что "бездну", неустранимую между бесконечностью и
человеком, в состоянии "перешагнуть" только вера, как и наполнить "пустоту", всегда остающуюся в "человеческом знании".
Главным "духовным воспитателем", вместе с самосознанием, была любовь («зародыш всякого знания и всякой деятельности») и ее
разновидность - дружба, культ которой ревностно поддерживался в кружке.
"Русские писатели". Биобиблиографический словарь. Том 2. М-Я. Под редакцией П. А. Николаева. М., "Просвещение", 1990.
ЗАДАНИЯ:
1)Что объединяло людей, приходивших к Станкевичу?
2)Какие вопросы решались и обсуждались?
3)Какие качества Станкевича выделяет автор?
ПРИЛОЖЕНИЕ О КРУЖКЕ СТАНКЕВИЧА
Влияние личности Станкевича на современников было огромно, оно признавалось Неверовым, Белинским, Бакуниным, К. Аксаковым,
Грановским и др. членами кружка и при жизни, и после смерти Станкевича: "он всегда будет показывать нам дорогу", "...что был каждый из
нас до встречи с Станкевичем или с людьми, возрожденными его духом" (Письма Белинского к Бакунину от 1.XI.1837 г. и к Боткину от 5
сентября 1840 г.). По словам первого биографа Станкевича П. В. Анненкова, он был учителем в "доблестной науке сбережения души".
Облик Станкевича нашел отражение в романе Тургенева "Рудин" - в лице Покорского (гл. VI) и в главном герое рассказа "Андрей Колосов".
Станкевич вошел в русскую культуру как лицо, по словам Анненкова, "замешанное во всех начинаниях эпохи, определившее воззрение и
духовную деятельность ее творческих личностей", "образовавшее... нравственный характер их", который потом перешел в словесность и
целое общество".
"Русские писатели". Биобиблиографический словарь. Том 2. М--Я. Под редакцией П. А. Николаева. М., "Просвещение", 1990
ПРИЛОЖЕНИЕ №3 о Чаадаеве
Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми устами. Я нахожу, что человек может
быть полезен своей стране только в том случае, если ясно видит ее; я думаю, что время слепых влюбленностей прошло... Я полагаю, что
мы пришли после других для того, чтобы делать лучше их, чтобы не впадать в их ошибки, в их заблуждения и суеверия.
П. Я. Чаадаев
Задание:
Охарактеризуйте позицию автора строк.
ПРИЛОЖЕНИЕ №3 о Чаадаеве
"Орлов и Чаадаев, - писал Герцен, - были первые лишние люди, с которыми я встретился".
Их было просто уже странно как-то видеть в николаевское время. Чудачеством, странностью, парадоксом теперь уже казалось
само их существование. И чем дальше - тем все больше. Они исчезали один за другим. Последним остался Чаадаев.
"Печальная и самобытная фигура Чаадаева, - вспоминал Герцен, - резко отделяется каким-то грустным упреком на линючем и тяжелом
фоне московской знати Я любил смотреть на него средь этой мишурной знати, ветреных сенаторов, седых повес и почетного
ничтожества. Как бы ни была густа толпа, глаз находил его тотчас. Лета не исказили стройного стана его, он одевался очень тщательно,
бледное, нежное лицо его было совершенно неподвижно, когда он молчал, как будто из воску или из мрамора, "чело, как череп голый",
серо-голубые глаза были печальны и с тем вместе имели что-то доброе, тонкие губы, напротив, улыбались иронически. Десять лет стоял
он сложа руки где-нибудь у колонны, у дерева на бульваре, в залах и театрах, в клубе и - воплощенным veto, живой протестацией
смотрел на вихрь лиц, бессмысленно вертевшихся около него, капризничал, делался странным, отчуждался от общества, не мог его
покинуть... Опять являлся капризным, недовольным, раздраженным, опять тяготел над московским обществом и опять не покидал его.
Старикам и молодым было неловко с ним, не по себе, они, бог знает отчего, стыдились его неподвижного лица, его прямо смотрящего
взгляда, его печальной насмешки, его язвительного снисхождения... Знакомство с ним могло только компрометировать человека в глазах
правительствующей полиции".
Такие люди в таком окружении были просто неуместны. Они были как штатские в казарме, как гусары в монастыре, как здоровый
человек среди обитателей сумасшедшего дома - они казались сумасшедшими. Их легендарность растаскивалась на сплетни. Они были
окружены слухами.
А.А. Лебедев. ЧААДАЕВ. "Молодая гвардия". - М., 1965
Задание:
1.Как автор описывает Чаадаева?
2.Как вы понимаете слова о том, что Чаадаев был «лишним человеком» своего времени?
3.Каким было отношение окружающих людей к Чаадаеву? Почему именно такое, как вы думаете?
4.В чём вы видите разногласия Чаадаева с современным ему обществом?
ПРИЛОЖЕНИЕ №3 о Чаадаеве
И вот я спрашиваю вас, где наши мудрецы, наши мыслители? Кто когда-либо мыслил за нас, кто теперь за нас мыслит? А ведь, стоя между
двумя главными частями мира, Востоком и Западом, упираясь одним локтем в Китай, другим в Германию, мы должны были бы соединить в
себе оба великих начала духовной природы: воображение и рассудок, и совмещать в нашей цивилизации историю всего земного шара. Но не
такова роль, определенная нам провидением. Больше того: оно как бы совсем не было озабочено нашей судьбой. Исключив нас из своего
благодетельного действия на человеческий разум, оно всецело предоставило нас самим себе, отказалось как бы то ни было вмешиваться в
наши дела, не пожелало ничему нас научить. Исторический опыт для нас не существует; поколения и века протекли без пользы для нас.
Глядя на нас, можно было бы сказать, что общий закон человечества отменен по отношению к нам. Одинокие в мире, мы ничего не дали
миру, ничему не научили его; мы не внесли ни одной идеи в массу идей человеческих, ничем не содействовали прогрессу человеческого
разума, и все, что нам досталось от этого прогресса, мы исказили. С первой минуты нашего общественного существования мы ничего не
сделали для общего блага людей; ни одна полезная мысль не родилась на бесплодной почве нашей родины; ни одна великая истина не
вышла из нашей среды; мы не дали себе труда ничего выдумать сами, а из того, что выдумали другие, мы перенимали только обманчивую
внешность и бесполезную роскошь.
ПРИЛОЖЕНИЕ №3 о Чаадаеве
Что мы делали о ту пору, когда в борьбе энергического варварства северных народов с высокою мыслью христианства складывалась
храмина современной цивилизации? Повинуясь нашей злой судьбе, мы обратились к жалкой, глубоко презираемой этими народами
Византии за тем нравственным уставом, который должен был лечь в основу нашего воспитания. Волею одного честолюбца эта семья
народов только что была отторгнута от всемирного братства, и мы восприняли, следовательно, идею, искаженную человеческою страстью. В
Европе все одушевлял тогда животворный принцип единства. Все исходило из него и все сводилось к нему. Все умственное Движение той
эпохи было направлено на объединение человеческого мышления; все побуждения коренились в той властной потребности отыскать
всемирную идею, которая является гением-вдохновителем нового времени. Непричастные этому чудотворному началу, мы сделались
жертвою завоевания. Когда же мы свергли чужеземное иго и только наша оторванность от общей семьи мешала нам воспользоваться
идеями, возникшими за это время у наших западных братьев, мы подпали еще более жестокому рабству, освященному притом фактом
нашего освобождения.
ПРИЛОЖЕНИЕ №3 о Чаадаеве
Сколько ярких лучей уже озаряло тогда Европу, на вид окутанную мраком! Большая часть знаний, которыми теперь гордится человек, уже
была предугадана отдельными умами; характер общества уже определился, а, приобщившись к миру языческой древности, христианские
народы обрели и те формы прекрасного, которых им еще недоставало. Мы же замкнулись в нашем религиозном обособлении, и ничто из
происходившего в Европе не достигало до нас. Нам не было никакого дела до великой мировой работы. Высокие качества, которые религия
принесла в дар новым народам и которые в глазах здравого разума настолько же возвышают их над древними народами, насколько
последние стояли выше готтентотов и лапландцев; эти новые силы, которыми она обогатила человеческий ум; эти нравы, которые,
вследствие подчинения безоружной власти, сделались столь же мягкими, как раньше были грубы,— все это нас совершенно миновало. В то
время, как христианский мир величественно шествовал по пути, предначертанному его божественным основателем, увлекая за собою
поколения,— мы, хотя и носили имя христиан, не двигались с места. Весь мир перестраивался заново, а у нас ничего не созидалось; мы попрежнему прозябали, забившись в свои лачуги, сложенные из бревен и соломы. Словом, новые судьбы человеческого рода совершались
помимо нас. Хотя мы и назывались христианами, плод христианства для нас не созревал.
ПРИЛОЖЕНИЕ №3 о Чаадаеве
Все европейские народы шли вперед в веках рука об руку; как бы ни старались они теперь разойтись каждый своей дорогой,— они
беспрестанно сходятся на одном и том же пути. Чтобы убедиться в том, как родственно развитие этих народов, нет надобности изучать
историю; прочтите только Тасса, и вы увидите их все простертыми ниц у подножья Иерусалимских стен. Вспомните, что в течение
пятнадцати веков у них был один язык для обращения к Богу, одна духовная власть и одно убеждение. Подумайте, что в течение пятнадцати
веков, каждый год в один и тот же день, в один и тот же час, они в одних и тех словах возносили свой голос к верховному существу,
прославляя его за величайшее из его благодеяний. Дивное созвучие, в тысячу крат более величественное, чем все гармонии физического
мира! Итак, если эта сфера, в которой живут европейцы и в которой в одной человеческий род может исполнить свое конечное
предназначение, есть результат влияния религии и если, с другой стороны, слабость нашей веры или несовершенство наших догматов до сих
пор держали нас в стороне от этого общего движения, где развилась и формулировалась социальная идея христианства, и низвели нас в сонм
народов, коим суждено лишь косвенно и поздно воспользоваться всеми плодами христианства, то ясно, что нам следует прежде всего
оживить свою веру всеми возможными способами и дать себе истинно христианский импульс, так как на Западе все создано христианством.
Вот что я подразумевал, говоря, что мы должны от начала повторить на себе все воспитание человеческого рода.
ПРИЛОЖЕНИЕ №3 о Чаадаеве
Апология сумасшедшего
Есть разные способы любить свое отечество; например, самоед, любящий свои родные снега, которые сделали его близоруким,
закоптелую юрту, где он, скорчившись, проводит половину своей жизни, и прогорклый олений жир, заражающий вокруг него
воздух зловонием, любит свою страну конечно иначе, нежели английский гражданин, гордый учреждениями и высокой
цивилизацией своего славного острова; и без сомнения, было бы прискорбно для нас, если бы нам все еще приходилось любить
места, где мы родились, на манер самоедов. Прекрасная вещь — любовь к отечеству, но есть еще нечто более прекрасное — это
любовь к истине. Любовь к отечеству рождает героев, любовь к истине создает мудрецов, благодетелей человечества. Любовь к
родине разделяет народы, питает национальную ненависть и подчас одевает землю в траур; любовь к истине распространяет свет
знания, создает духовные наслаждения, приближает людей к Божеству. Не через родину, а через истину ведет путь на небо. Правда,
мы, русские, всегда мало интересовались тем, что — истина и что — ложь, поэтому нельзя и сердиться на общество, если несколько
язвительная филиппика против его немощей задела его за живое. И потому; смею уверить, во мне нет и тени злобы против этой
милой публики, которая так долго и так коварно ласкала меня: я хладнокровно, без всякого раздражения, стараюсь отдать себе
отчет в моем странном положении. Не естественно ли, скажите, чтобы я постарался уяснить по мере сил, в каком отношении к себе
подобным, своим согражданам и своему Богу стоит человек, пораженный безумием по приговору высшей юрисдикции страны?
ПРИЛОЖЕНИЕ №3 о Чаадаеве
Апология сумасшедшего
Я никогда не добивался народных рукоплесканий, не искал милостей толпы; я всегда думал, что род человеческий должен
следовать только за своими естественными вождями, помазанниками Бога, что он может подвигаться вперед по пути своего
истинного прогресса только под руководством тех, кто тем или другим образом получил от самого неба назначение и силу вести
его; что общее мнение отнюдь не тождественно с безусловным разумом, как думал один великий писатель нашего времени; что
инстинкты масс бесконечно более страстны, более узки и эгоистичны, чем инстинкты отдельного человека, что так называемый
здравый смысл народа вовсе не есть здравый смысл; что не в людской толпе рождается истина; что ее нельзя выразить числом;
наконец, что во всем своем могуществе и блеске человеческое сознание всегда обнаруживалось только в одиноком уме, который
является центром и солнцем его сферы. Как же случилось, что в один прекрасный день я очутился перед разгневанной публикой,—
публикой, чьих похвал я никогда не добивался, чьи ласки никогда не тешили меня, чьи прихоти меня не задевали? Как случилось,
что мысль, обращенная не к моему веку, которую я, не желая иметь дело с людьми нашего времени, в глубине моего сознания
завещал грядущим поколениям, лучше осведомленным,— при той гласности в тесном кругу, которую эта мысль приобрела уже
издавна, как случилось, что она разбила свои оковы, бежала из своего монастыря и бросилась на улицу, вприпрыжку среди
остолбенелой толпы? Этого я не в состоянии объяснить. Но вот что я могу утверждать с полною уверенностью.
ПРИЛОЖЕНИЕ №3 о Чаадаеве
Апология сумасшедшего
Никогда ни один народ не был менее пристрастен к самому себе, нежели русский народ, каким воспитал его Петр Великий, и
ни один народ не достиг также более славных успехов на поприще прогресса. Высокий ум этого необыкновенного человека
безошибочно угадал, какова должна быть наша современная точка на пути цивилизации и всемирного умственного движения. Он
видел, что, за полным почти отсутствием у нас исторических данных, мы не можем утвердить наше будущее на этой бессильной
основе;, он хорошо понял, что, стоя лицом к лицу со старой европейской цивилизацией, которая является последним выражением
всех прежних цивилизаций, нам незачем задыхаться в нашей истории и незачем тащиться, подобно западным народам, чрез хаос
национальных предрассудков, по узким тропинкам местных идей, по изрытым колеям туземной традиции, что мы должны
свободным порывом наших внутренних сил, энергическим усилием национального сознания овладеть предназначенной нам
судьбой. И вот он освободил нас от всех этих пережитков прошлого, которые загромождают быт исторических обществ и
затрудняют их движение; он открыл наш ум всем великим и прекрасным идеям, какие существуют среди людей; он передал нам
Запад сполна, каким его сделали века, и дал нам всю его историю за историю, все его будущее за будущее.
Неужели вы думаете, что, если бы он нашел у своего народа богатую и плодотворную историю, живые предания и глубоко
укоренившиеся учреждения, он не поколебался бы кинуть его в новую форму? Неужели вы думаете, что будь пред ним резко
очерченная, ярко выраженная народность, инстинкт организатора не заставил бы его, напротив, обратиться к этой самой народности
за средствами, необходимыми для возрождения его страны?
И, с другой стороны, позволила ли бы страна, чтобы у нее отняли ее прошлое и, так сказать, навязали ей прошлое Европы? Но ничего этого
не было. Петр Великий нашел у себя дома только лист белой бумаги и своей сильной рукой написал на нем слова Европа и Запад; и с тех
пор мы принадлежим к Европе и Западу.
Задание: Сформулируйте своё мнение по отношению к словам Чаадаева, по отношению к свершениям Петра Великого, как они повлияли на
историю России?
ПРИЛОЖЕНИЕ №3 о Чаадаеве
Апология сумасшедшего
Больше, чем кто-либо из вас, поверьте, я люблю свою страну, желаю ей славы, умею ценить высокие качества моего народа; но
верно и то, что патриотическое чувство, одушевляющее меня, не совсем похоже на то, чьи крики нарушили мое спокойное
существование и снова выбросили в океан людских треволнений мою ладью, приставшую было у подножья креста. Я не научился
любить свою родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми устами. Я нахожу, что человек может быть
полезен своей стране только в том случае, если ясно видит ее; я думаю, что время слепых влюбленностей прошло, что теперь мы
прежде всего обязаны родине истиной. Я люблю мое отечество, как Петр Великий научил меня любить его. Мне чужд, признаюсь,
этот блаженный патриотизм лени, который приспособляется все видеть в розовом свете и носится со своими иллюзиями и которым,
к сожалению, страдают теперь у нас многие дельные умы. Я полагаю, что мы пришли после других для того, чтобы делать лучше
их, чтобы не впадать в их ошибки, в их заблуждения и суеверия. Тот обнаружил бы, по-моему, глубокое непонимание роли,
выпавшей нам на долю, кто стал бы утверждать, что мы обречены кое-как повторять весь длинный ряд безумств, совершенных
народами, которые находились в менее благоприятном положении, чем мы, и снова пройти через все бедствия, пережитые ими. Я
считаю наше положение счастливым, если только мы сумеем правильно оценить его; я думаю, что большое преимущество — иметь
возможность созерцать и судить мир со всей высоты мысли, свободной от необузданных страстей и жалких корыстей, которые в
других местах мутят взор человека и извращают его суждения. Больше того: у меня есть глубокое убеждение, что мы призваны
решить большую часть проблем социального порядка, завершить большую часть идей, возникших в старых обществах, ответить на
важнейшие вопросы, какие занимают человечество. Я часто говорил и охотно повторяю: мы, так сказать, самой природой вещей
предназначены быть настоящим совестным судом по многим тяжбам, которые ведутся перед великими трибуналами человеческого
духа и человеческого общества.
ПРИЛОЖЕНИЕ №3 о Чаадаеве
После опубликования первого "Философического письма" М. Ф. Орлов пытался замолвить слово о Чаадаеве перед Бенкендорфом,
выставляя на вид чаадаевскую веру в будущее России. Бенкендорф отмахнулся от этаких тонкостей, сказал Орлову с
назидательностью так: "Прошедшее России было удивительно, ее настоящее более, чем великолепно, что же касается ее будущего, то
оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение; вот, мой друг, точка зрения, с которой русская история должна
быть рассматриваема и писана".
Как и сто лет назад, волновал, почитался крамольным не столько католицизм Чаадаева, сколько его взгляд на Россию, его, как
выразился Плеханов, "повышенная требовательность к окружающей действительности". Произошло странное смешение понятий.
Спустя сто лет в памяти широкого читателя оставались лишь стихи Пушкина, они были обращены к Чаадаеву:
Товарищ, верь: взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!
Но о самом Чаадаеве уже почти никто не помнил.
А.А. Лебедев. ЧААДАЕВ. "Молодая гвардия". - М., 1965.
Задание: охарактеризуйте позицию автора, согласны ли вы с данной точкой зрения?
ПРИЛОЖЕНИЕ №4 о западниках
Противоположное по духу славянофильству - западничество оформилось как идейное течение в работах и деятельности историков, юристов
и литераторов Т.Н. Грановского, К.Д. Кавелина, П.В. Анненкова, С.М. Соловьева, В.П. Боткина, В.Г. Белинского. Как и славянофилы,
западники стремились к превращению России в передовую державу, к обновлению ее общественного строя. В то же время, представляя
собой российский вариант классического либерализма, западничество отличалось оценкой характера развития страны и методов ее
переустройства.
Основные идеи западничества:
1) отставание от Запада России, развивающейся по универсальным законам истории;
2) необходимость восприятия опыта и ценностей Запада, ликвидация исторического отставания;
3) утверждение в России либеральных идеалов свободы личности, гражданского общества и, в перспективе, конституционной монархии;
4) развитие рыночных отношений, предпринимательства, промышленности и торговли;
5) отмена крепостного права, передача крестьянам земли за выкуп;
6) развитие образования и распространение научных знаний;
Западники основными методами своей деятельности считали формирование общественного мнения для подготовки преобразования России
путем реформ "сверху".
ПРИЛОЖЕНИЕ №4 о западниках
Спор славянофилов и западников был спором о судьбе России и ее признании в мире. И те и другие любили свободу. И те и другие любили
Россию, славянофилы, как мать, западники, как дитя.
Русская философия истории должна была прежде всего решить вопрос о смысле и значении реформы Петра, разрезавшей русскую историю
как бы на две части. На этом прежде всего и произошло столкновение. Есть ли исторический путь России тот же, что и Запада, т.е. путь
общечеловеческого прогресса и общечеловеческой цивилизации, и особенность России лишь в ее отсталости, или у России особый путь и ее
цивилизация принадлежит к другому типу? Славянофилы верили в особый тип культуры, возникающий на духовной почве православия.
Реформа Петра и европеизация петровского периода были изменой России.
Обе системы взглядов вышли из одного общего источника, современных им западноевропейских философских течений, и этот факт
наложил опечаток на их полемику, и те и другие в своих построениях основывались на некоторых исходных, хотя и разных, «началах». В
итоге они пытались подойти к одной и той же проблеме, только с разных сторон, но поиски средств ее решения развели их по разные
стороны баррикад. Общей была еще и вера в высокое историческое призвание России. И те и другие критиковали николаевский режим и
крепостничество, отстаивали свободу совести, слова, печати. И те и другие были детьми русского просвещения XVIIIв., и те и другие
испытали влияние идей декабристов.
Главным вектором полемики славянофилов и западников стала оппозиция «Россия - Европа» в связи с прогнозированием будущего страны.
Все они были озабочены будущим России и с тревогой оценивали ее настоящее.
ПРИЛОЖЕНИЕ №4 о западниках
Западники, в отличие от славянофилов, русскую самобытность оценивали как отсталость. С точки зрения западников, Россия, как и
большинство других славянских народов, долгое время была как бы вне истории. Главную заслугу Петра I они видели в том, что он ускорил
процесс перехода от отсталости к цивилизации. Реформы Петра для западников - начало движения России во всемирную историю
В то же время они понимали, что реформы Петра сопровождались многими кровавыми издержками. Истоки большинства самых
отвратительных черт современного ему деспотизма Герцен видел в том кровавом насилии, которым сопровождались петровские реформы.
Западники подчеркивали, что Россия и Западная Европа идут одинаковым историческим путем, поэтому Россия должна заимствовать опыт
Европы. Важнейшую задачу они видели в том, чтобы добиться освобождения личности и создать государство и общество, обеспечивающие
эту свободу. Силой, способной стать двигателем прогресса, западники считали «образованное меньшинство».
При всех различиях в оценке перспектив развития России западники и славянофилы имели схожие позиции. И те, и другие выступали
против крепостного права, за освобождение крестьян с землей, за введение в стране политических свобод, ограничение самодержавной
власти. Объединяло их также и негативное отношение к революции; они выступали за реформистский путь решения основных социальных
вопросов России. В процессе подготовки крестьянской реформы 1861 г. славянофилы и западники вошли в единый лагерь либерализма.
Споры западников и славянофилов имели большое значение для развития общественно-политической мысли. Они являлись
представителями либерально-буржуазной идеологии, возникшей в дворянской среде под влиянием кризиса феодально-крепостнической
системы. Герцен подчеркнул то общее, что соединяло западников и славянофилов - «физиологическое, безотчетное, страстное чувство к
русскому народу» («Былое и думы»).
ПРИЛОЖЕНИЕ №4 о западниках
Западники – это представители одного из направлений русской общественной мысли 40—50-х гг. 19 в., выступавшие за ликвидацию
крепостничества и признававшие необходимость развития России по западноевропейскому пути. Большинство западников по
происхождению и положению принадлежали к дворянам-помещикам, были среди них разночинцы и выходцы из среды богатого купечества,
ставшие впоследствии преимущественно учёными и литераторами. Идеи западников выражали и пропагандировали публицисты и
литераторы — П. Я. Чаадаев, И. С. Тургенев, Н. А. Мельгунов, В. П. Боткин, П. В. Анненков, М. Н. Катков, Е. Ф. Корш, А. В. Никитенко и
др.; профессора истории, права и политической экономии — Т. Н. Грановский, П. Н. Кудрявцев, С. М. Соловьев, К. Д. Кавелин, Б. Н.
Чичерин, П. Г. Редкий, И. К. Бабст, И. В. Вернадский и др. Примыкали к З. писатели и публицисты — Д. В. Григорович, И. А. Гончаров, А.
В. Дружинин, А. П. Заблоцкий-Десятовский, В. Н. Майков, В. А. Милютин, Н. А. Некрасов, И. И. Панаев, А. Ф. Писемский, М. Е. СалтыковЩедрин.
Большая советская энциклопедия
ПРИЛОЖЕНИЕ №4 о западниках
Предпосылками к возникновению западничества, а также славянофильства были процессы разложения и кризиса крепостничества и
развития капиталистических отношений в России, формированию западничества и славянофильства содействовало обострение идейных
споров среди интеллигенции после напечатания в 1836 «Философического письма» Чаадаева. К 1839 сложились взгляды славянофилов,
примерно к 1841 — взгляды З. В московских литературных салонах Свербеевых, Елагиных-Киреевских, Аксаковых, Сенявиных по
определённым дням встречались писатели и учёные — З. и славянофилы, бывали Герцен и Белинский. Новые произведения, нередко
бесцензурные, обсуждавшиеся в салонах, вызывали страстные споры по общественно-политическим, философским, историческим и
религиозным вопросам. Идейные споры в московских салонах ярко изображены Герценом в «Былом и думах». З. не отразили своих
концепций программно четко в каком-либо одном произведении или документе. Но общественно-политические, философские и
исторические воззрения З., имея многочисленные оттенки и особенности у отдельных З., в целом характеризовались определёнными
общими чертами: отрицательное отношение к самодержавно-крепостнической действительности; общественная и научно-литературная
деятельность З. была объективно направлена к тому, чтобы приблизить и облегчить развитие капиталистического строя в России; они
выступали с критикой крепостного права и составляли проекты его отмены, показывали преимущества наёмного труда. Особенно большое
значение в борьбе с крепостничеством имели «Записки охотника» И. С. Тургенева (1849), публичные курсы лекций по истории Т. Н.
Грановского (1843—44, 1845—46, 1851), а также его статьи, записки А. П. Заблоцкого-Десятовского «О крепостном состоянии в России»
(1841) и К. Д. Кавелина «Записка об освобождении крестьян в России» (1855, изд. 1898). Сильнейшие удары по крепостничеству нанесли
произведения А. И. Герцена и В. Г. Белинского, особенно известное письмо Белинского к Гоголю (1847). Отмена крепостного права
представлялась З. возможной и желательной только в виде реформы, проводимой правительством совместно с либеральными дворянами.
Выступая за сближение России с буржуазными странами Западной Европы, З. призывали к быстрому развитию промышленности, торговли
и новых средств транспорта, прежде всего железных дорог; убеждённо выступали за свободное развитие промышленности и торговли без
вмешательства государства.
Большая советская энциклопедия
ПРИЛОЖЕНИЕ №4 о западниках
Установления буржуазно-парламентарного строя в России они рассчитывали добиться мирным путём, воздействуя общественным мнением
на царское правительство, распространяя свои взгляды в обществе через просвещение и науку. Путь революции и идеи социализма
(утопического) были неприемлемы для западников. Убеждённые сторонники буржуазного прогресса и защитники просвещения и реформ,
западники высоко ценили Петра I и его усилия по европеизации России. В Петре I они видели образец смелого монарха-реформатора,
открывшего новые пути для исторического развития России, как одной из европейских держав. После смерти Николая I западники, стремясь
побудить царское правительство к реформам, часто ставили Петра I в пример Александру II. Философские воззрения западников находились
в русле развития идеализма, при заметном воздействии философии Г. Гегеля и Ф. Шеллинга; в 50-х гг. — О. Конта и Г. Бокля.
Историографические концепции З. во многом были родственны идеям западноевропейских историков: Ф. Гизо, О. Тьеррн, Л. Ранке, Б.
Нибура.
В целом общественная и научно-литературная деятельность и воззрения западников, их борьба против реакционной официальной
идеологии и критика либерально-консервативных позиций славянофилов имели определённое прогрессивное значение в условиях
крепостной России. В то же время сопоставление западников и славянофилов показывает, что их идейные разногласия явились
своеобразным отражением объективных противоречий развития русского общества накануне отмены крепостного права в России. В
обстановке назревавшей революционной ситуации конца 50-х гг. в практике подготовки крестьянской реформы 1861 противоречия между
западниками и славянофилами сглаживались и намечалось сближение западников и славянофилов, т.к. те и другие объективно выражали
интересы либеральных помещиков и буржуазии. Идеологам либеральных помещиков и буржуазии противостояли революционные
демократы во главе с Чернышевским и Герценом. В пореформенное время, в условиях капиталистического развития западничество как
особое направление в общественной мысли перестало существовать.
Большая советская энциклопедия
ПРИЛОЖЕНИЕ №4 о западниках
Западники, западничество - так называлось направление нашей общественной мысли и литературы, признающее духовную солидарность
России и Западной Европы, как нераздельных частей одного культурно-исторического целого, имеющего включить в себе все человечество.
Сложность состава и постепенность развития европейской культуры, породившие на Западе множество разнообразных и
противоборствующих интересов, идей и стремлений, неизбежно отразились ив русском сознании, при усвоении ими западной
образованности.
Энциклопедия Брокгауза и Ефрона.
ПРИЛОЖЕНИЕ №5 о славянофилах
При чтении трудов славянофилов возникает ощущение, что они - наши современники и их слова относятся к России нового третьего
тысячелетия. Абсолютно точно отражает современную Россию сравнение Ивана Сергеевича Аксакова: «Представьте себе, читатель,
громадную, тяжело нагруженную колымагу, медленно движимую по грязной, топкой дороге шестериком здоровых, крепких, но несколько
ленивых коней и тройкой выносных или передовых, на одной из которых усердно беспокоится бойкий форейтор. Колымага то и дело вязнет
в глубоких колеях, колеса упираются в рытвины или наворачивают на шины целые пуды грязи; лошади, ощупью отыскивая твердой опоры
для копыта, беспрестанно оступаются и проваливаются. Пришлось, наконец, подниматься на гору, за которой, по рассказам, дорога
становится лучше. Чтобы одолеть этот подъем, нужно бы дружным усилием всех девяти коней подхватить и вывезти колымагу, но не тут-то
было! Беспокойный форейтор, приударив своих лошадей не вовремя, так натянул постромки, что они лопнули; колымага с шестериком
засела в трясине, на самом взлобе дороги, а форейтор со своими выносными конями ускакал вперед! И скачет форейтор, не оглядываясь, все
вперед да вперед; скачет, не слыша отчаянных криков кучера увязнувшей колымаги, не разбирая дороги, - целиком, по полям и нивам, чрез
ручьи и овраги, не заботясь об экипаже да и не соображая, что во всяком случае грузный экипаж так скоро мчаться не может; скачет,
предовольный собой и своей быстрой ездой, и в пылу погони за блудящими огоньками воображает, что везет колымагу к настоящему
путеводному свету!... Эта тяжело нагруженная колымага с шестерней добрых коней не наша ли земля с ее материальными и духовными
богатствами, не народ ли, оставшийся позади, без средств к просвещению и внешнему преуспеянию, народ, от которого оторвались верхние
слои общества?.. Этот форейтор, так шибко скачущий, потому что не тащит за собой никакого груза, не мы ли, так называемое образованное
общество, мчащееся во весь опор верхом на цивилизации, подгоняющее ее татарской нагайкой работы немецкого мастера, скачущее к
прогрессу не столбовой дорогой, а какими-то особыми кривыми путями, вне всяких исторических, жизненных условий? Эти блудящие
огоньки не те ли «идеи века», за которыми так безоговорочно гоняются наши прогрессисты? Им нет дела до содержания идеи! Им
достаточно того, что по справке, она оказывается европейской, современной, и в названии «идеи века» они видят высшую, безусловную
похвалу! Они забывают, что не одни идеи Гизо, но и идеи Прудона - также идеи века, что такое качество ничего не определяет, а потому и
такое выражение ничто более, как пустая бессмысленная фраза! Но фраза-то нас губит!».
Так современная политическая элита России увлеченно мчится вперед с либеральной идеей естественных прав личности, демократией и
правовой государственностью, не замечая духовных и национальных традиций России.
Васильев А. А. Государственно-правовой идеал славянофилов. / Отв. ред. О. Платонов. М., Институт русской цивилизации, 2010.
ПРИЛОЖЕНИЕ №5 о славянофилах
Основные положения теории славянофильства:
1) идея народности, обоснование того, что в основе самобытного российского пути развития лежат православие и национальный русский
характер;
2) гармония власти и народа в России в противоположность Европе, где обострены социальные конфликты. Самодержавие, по мнению
славянофилов, избавляло российское общество от политической борьбы, в которой погрязла Европа;
3) общинный строй в деревне, коллективизм, соборность - основы русской общественной жизни;
4) ненасильственный путь развития России;
5) преобладание духовных ценностей над материальными в России;
6) критика Петра I за насильственные методы внедрения опыта, механически заимствованного у Запада, что привело к нарушению
естественного развития России, породило крепостничество и социальные конфликты;
7) необходимость ликвидации крепостного права, но при сохранении общины и патриархального уклада жизни;
8) созыв Земского Собора для определения пути дальнейшего развития;
9) объединение всех славян под эгидой России;
Славянофилы отрицали революцию и радикальные реформы, считая возможным лишь постепенные преобразования, проводимые сверху
под давлением общества по принципу царю - сила власти, народу - сила мнения.
Васильев А. А. Государственно-правовой идеал славянофилов. / Отв. ред. О. Платонов. М., Институт русской цивилизации, 2010.
ПРИЛОЖЕНИЕ №5 о славянофилах
Национальная идея, разработанная славянофилами Киреевским и Хомяковым еще в 1830 –х годах, заключалась в следующем: каждая нация
несет на себе историческую миссию, данную ей свыше. Киреевский пришел к заключению, что в Европе "каждый народ уже совершил свое
назначение, каждый выразил свой характер, пережил особенность своего направления, и уже ни один не живет отдельною жизнью: жизнь
целой Европы поглотила самостоятельность всех частных государств".
Обращаясь к России, славянофильская мысль находила в ней страну великих возможностей, еще не осуществленных, но все же вполне
реальных, прежде всего и главным образом, возможностей религиозных: „этот русский быт и эта прежняя, в нем отзывающаяся, жизнь
России драгоценны для нас особенно по тем следам, которые оставили на них чистые христианские начала, действовавшие
беспрепятственно на добровольно покорившиеся им племена словенские". Хомяков считал, что истинное христианство сохраняется только в
православии, и что западные вероисповедания выражали собою лишь элементы или части всецелой истины, будучи поэтому
односторонними и в односторонности своей ложными. В результате своего исследования отношений между западноевропейским
просвещением и древнерусским Киреевский пришел к убеждению, что „раздвоение и цельность, рассудочность и разумность будут
последним выражением западноевропейской и древнерусской образованности". А общий, окончательный вывод напрашивался сам собою:
„история призывает Россию стать впереди всемирного просвещения; она дает ей на это право за всесторонность и полноту ее начал".
Миссия России, таким образом, объявляется славянофилами более высокой и почетной, нежели миссии западных держав. Русская „идея"
должна усвоить и осуществить все то положительное, что заключали в себе идеи ранее живших народов; и вместе с тем, она призвана
освободить мир от их односторонностей, ибо, если история имеет смысл, то позднейшие народности являются на всемирно-историческую
арену именно для того, чтобы продолжить единое общечеловеческое дело, чтобы усовершенствовать сделанное предшественниками,
завершить незаконченное, исправить ошибки.
Васильев А. А. Государственно-правовой идеал славянофилов. / Отв. ред. О. Платонов. М., Институт русской цивилизации, 2010.
ПРИЛОЖЕНИЕ №5 о славянофилах
Славянофилы сделали очень важную вещь — они заставили русских считать себя не отсталой частью Европы. Русские - самоценные, у нас
есть свой национальный характер, своя историческая миссия, у нас нет задержки в развитии. У других народов тоже есть историческая
миссия, но она есть и у России. Славянофилы требовали считаться с русской самоценностью не только иностранцев, но в первую очередь
себя, русских: ведь мы относимся к себе, к своему прошлому и настоящему предельно жестко, критично, у нас много неправильного, и мы
хотим это исправить.
Если брать круг социально-исторических вопросов, то многие западники в итоге перешли на славянофильские позиции, например Герцен.
Тут и критическое отношение к Петру Первому, и отказ от тотальной критики допетровской Руси, и понимание того, что крестьянская
община — это не случайность, что не случайно не складывается в России институт частной собственности, что парламентаризм, партии,
конституция — это не русский путь социально-исторического развития, и так далее, и тому подобное.
Люди, которых мы сейчас называем славянофилами, были тогда в России лучшими знатоками Европы. Можно сказать, что они были
бóльшими западниками, чем сами западники. Они, как и все тогдашние образованные люди, знали множество языков, часто и подолгу
бывали на Западе, многие из них там учились, имели тесные интеллектуальные связи с Европой, прекрасно ориентировались в тамошней
культурной жизни. Вообще, я не знаю другого поколения русских интеллектуалов, которые столь глубоко впитали западную культуру.
Влияние западных идей на славянофилов было огромным. Если тот же Герцен воспринимал Запад на довольно поверхностном уровне —
социально-политическом, экономическом, то славянофилы шли вглубь западной культуры, постигая ее религиозные основы.
Васильев А. А. Государственно-правовой идеал славянофилов. / Отв. ред. О. Платонов. М., Институт русской цивилизации, 2010.
ПРИЛОЖЕНИЕ №5 о славянофилах
Хомяков – мыслитель ясного ума, но писатель очень несистематичный. Обычно его статья – все обо всем, а название лишь
отчасти отражает содержание. Хомяков выдвинул целый букет блестящих идей. Но их подробной разработкой он не озабочивался.
Одна из причин – очень сильные цензурные ограничения: его почти не печатали. И это один из парадоксов. Вроде бы, славянофилы
вполне вписываются в уваровскую формулу «Православие, самодержавие, народность». Но когда в 1849г. императрица Александра
Федоровна захотела увидеть одного из славянофилов, то граф С.Г. Строганов ее тут же предупредил: «Вашему Величеству не
следует их видеть, это люди опасные». (Белинский, воспоминания). Оказывается, все три члена формулы они понимали иначе, чем
официальные круги:
– Православие, но со свободной Церковью.
– Самодержавие, но опирающееся на общество, а не на бюрократическую машину.
– Народность, но не безгласная, а опирающаяся на общину, осуществляющая местное самоуправление.
Васильев А. А. Государственно-правовой идеал славянофилов. / Отв. ред. О. Платонов. М., Институт русской цивилизации, 2010.
ПРИЛОЖЕНИЕ № 5 о славянофилах
Хомяков был великим патриотом России:
"Строго осуждается человек, без крайней нужды бросающий свою родину... влачит он грустную и бесполезную жизнь ... Кто
оторвался от своего народа, тот создал кругом себя пустыню" («О возможности русской художественной школы»).
«Для России возможна одна только задача: сделаться самым христианским из человеческих обществ» («О юридических
вопросах»).
Он верил во всемирное призвание России. Россию он ставил выше Запада, хотя, будучи англофилом, признавал его (как и
Достоевский) «страной святых чудес».
Несмотря на патриотизм, критически относился к русской истории. Главная наша болезнь – «подражательность». Хомяков
писал, что нам надо каяться за грехи России:
Не говорите: «То былое,
То старина, то грех отцов,
А наше племя молодое
Не знает старых тех грехов».
Нет! этот грех - он вечно с вами,
Он в вас, он в жилах и крови,
Он сросся с вашими сердцами Сердцами, мертвыми к любви.
Молитесь, кайтесь, к небу длани!
За все грехи былых времен,
За ваши каинские брани
Еще с младенческих пелен;
За слезы страшной той годины,
Когда, враждой упоены,
Вы звали чуждые дружины
На гибель русской стороны;
За рабство вековому плену,
За рабость пред мечом Литвы,
За Новград и его измену,
За двоедушие Москвы;
За стыд и скорбь святой царицы,
За узаконенный разврат,
За грех царя-святоубийцы,
За разорённый Новоград;
За клевету на Годунова,
За смерть и стыд его детей,
За Тушино, за Ляпунова,
За пьянство бешенных страстей,
За сон умов, за хлад сердец,
За гордость темного незнанья,
За плен народа; наконец,
За то, что полные томленья,
В слепой терзания тоске,
Пошли просить вы исцеленья,
Не у Того, в Его ж руке
И блеск побед, и счастье мира,
И огнь любви, и свет умов,
Но у бездушного кумира,
У мертвых и слепых богов.
(«Исповедь русских»).
Резко отрицательно относился к петровским реформам – они надломили русское общество.
ПРИЛОЖЕНИЕ №5 о славянофилах
В 1850-х Кошелев вместе с участниками кружка славянофилов, к которому он примкнул в 1840-х, занялся теоретической разработкой
проблемы освобождения крестьян. Давняя дружба с А.С. Хомяковым, братьями И.В. и П.В. Киреевскими и др. участниками кружка,
философское содержание их учения, верность православной традиции, а главное – стремление славянофилов содействовать отмене
крепостного права предопределили позицию Кошелева, однако его славянофильство имело практический, даже «прикладной» характер.
Основное внимание Кошелев сосредоточил на практической стороне учения славянофилов, при этом выступал сторонником сохранения
дворянских привилегий, считал необходимым созыв сословной Земской думы и создания совещательного представительства при
сохранении самодержавия как наиболее подходящей для России формы правления (дальнейшее развитие эти идеи получили в брошюре
Кошелева «Конституция, самодержавие и земская дума», Лейпциг, 1862). Кошелев предостерегал от заимствования западноевропейских
политических институтов, отвергал «нигилизм» и атеизм. Кошелев верил в способность крестьянской общины предотвратить
«пролетаризацию» России, отводил общине ведущую роль в преобразовании крестьянского быта на началах личной свободы и круговой
поруки, во введении общественного суда и самоуправления. Община, по мысли Кошелева, должна стать гарантом экономических интересов
землевладельцев в процессе освобождения крестьян.
В 1856 подготовил записку «О необходимости уничтожения крепостного состояния в России» – проект освобождения крестьян с землей за
выкуп, предполагавший 12-летний срок выкупа земли (3 года по официальному максимуму цен, 3 года – на условиях, выработанных
соглашением выборных от дворянства и крестьян, 6 лет – общий обязательный выкуп на условиях правительства; дворовые при этом
подлежали освобождению без земли). В февр. 1857 записка Кошелева вместе с проектами А.М. Унковского, Ю.Ф. Самарина и кн. В.А.
Черкасского была представлена Александру II, затем передана в Главный комитет по крестьянскому делу. В 1858 по представлению
рязанского губернатора М.К. Клингенберга (фактически – стараниями вице-губернатора М.Е. Салтыкова-Щедрина) Кошелев назначен
членом от правительства в Рязанский губернский комитет по крестьянскому делу. Кошелев был среди 18 депутатов от губернских
комитетов, потребовавших представить на их рассмотрение окончательный проект крестьянской реформы, выработанный Редакционными
комиссиями, критиковал работу последних, считал, что в окончательном проекте ущемлены вотчинные права помещиков.
ПРИЛОЖЕНИЕ №5 о славянофилах
И будущие западники, и славянофилы, объединенные в годы своей юности в кружке II. В. Станкевича, исходили в своих построениях из
осознания необходимости перемен в стране. Расхождения начались тогда, когда у одних возникла убежденность в избранности русского
народа, обладающего преимуществами российской истории и потому истинными ценностями (община, земщина, православие); другие,
наоборот, вслед за Чаадаевым считали, что мы не были затронуты общеевропейским воспитанием, у нас нет традиций и единства, а стало
быть, и подлинной истории. Поэтому, полагали они, чтобы выйти из хаоса, необходимо ускорить развитие буржуазных отношений, а за
образец правления взять конституционные монархии Западной Европы.
Проблема культурно-исторического своеобразия России. Спор Славянофилов и Западников: Западники, А. И. Герцен
ПРИЛОЖЕНИЕ №5 о славянофилах
Славянофилы, представители одного из направлений русской общественной мысли 40-50-х гг. 19 в.; выступали с обоснованием особого,
отличного от западноевропейского пути исторического развития России, усматривая её самобытность в отсутствии борьбы социальных
групп, в крестьянской общине, православии как единственно истинном христианстве; противостояли западникам. Выступали за отмену
крепостного права, смертной казни, за свободу печати и т. п. Главные представители: И. С. и К. С. Аксаковы, И. В. и П. В. Киреевские, А. И.
Кошелев, Ю. Ф. Самарин, А. С. Хомяков, В. А. Черкасский и др. Близки к С. были В. И. Даль, А. Н. Островский, А. А. Григорьев, Ф. И.
Тютчев и др.
Источник: Энциклопедия "Отечество"
Славянофилы обоснованно и твердо объявили об особом пути России, утвердились в мысли о спасительной роли Православия как
единственно истинного христианского вероучения, отметили неповторимые формы общественного развития русского народа в виде общины
и артели. «Все, что препятствует правильному и полному развитию Православия, — писал И. В. Киреевский, — все то препятствует
развитию и благоденствию народа русского, все, что дает ложное и не чисто православное направление народному духу и образованности,
все то искажает душу России и убивает ее здоровье нравственное, гражданское и политическое. Поэтому, чем более будут проникаться
духом Православия государственность России и ее правительство, тем здоровее будет развитие народное, тем благополучнее народ и тем
крепче его правительство и, вместе, тем оно будет благоустроеннее, ибо благоустройство правительственное возможно только в духе
народных убеждений».
О. Платонов
Источник: Энциклопедия "Русская цивилизация"
ПРИЛОЖЕНИЕ №6 о петрашевцах
Донос Липранди
Дело Петрашевского долго составляло предмет государственной тайны. Само имя Белинского было изъято из обращения и даже в первые
годы царствования Александра II не произносилось в печати прямо, а заменялось выражением: «критик гоголевского периода». Эта
таинственность в связи с суровым наказанием, понесенным участниками «общества пропаганды», создала представление о деле
Петрашевского, как о серьёзном политическом заговоре, который часто ставился наряду с заговором декабристов. Такое представление
рушилось после обнародования документов, относящихся к делу Петрашевцев.
Среди этих документов важную роль играло донесение И. П. Липранди, который по поручению министра внутренних дел больше года
наблюдал за кружком Петрашевского и представил списки людей для ареста.
«Члены общества, — говорил в своём докладе Липранди, — предполагали идти путём пропаганды, действующей на массы. С этой целью в
собраниях происходили рассуждения о том, как возбуждать во всех классах народа негодование против правительства, как вооружать
крестьян против помещиков, чиновников против начальников, как пользоваться фанатизмом раскольников, а в прочих сословиях подрывать
и разрушать всякие религиозные чувства, как действовать на Кавказе, в Сибири, в Остзейских губерниях, в Финляндии, в Польше, в
Малороссии, где умы предполагались находящимися уже в брожении от семян, брошенных сочинениями Шевченки (!). Из всего этого я
извлёк убеждение, что тут был не столько мелкий и отдельный заговор, сколько всеобъемлющий план общего движения, переворота и
разрушения». На самом деле, однако, по суду оказалось совершенно иное.
«Буташевич-Петрашевский, — сказано в докладе генерал-аудиториата, — ещё с 1841 г. пытался поселять зловредные начала либерализма в
молодом поколении». Начиная с 1845 г. Петрашевский «собирал у себя в известные дни знакомых ему учителей, литераторов, студентов и
вообще лиц разных сословий и постоянно возбуждал суждения, клонившиеся к осуждению существующего в России государственного
управления».
Не довольствуясь этим, Петрашевский в конце 1848 г. совещался со Спешневым, Черносвитовым, Момбелли, Дебу, Львовым «об
учреждении тайного общества под названием, как сами они выражались, товарищества или братства взаимной помощи из прогрессистов и
людей передовых мнений, которые бы могли двинуть гражданский быт вперёд на новых началах, посредством возвышения друг друга;
однако же это общество, по разномыслию членов, не состоялось». Итак, люди ни разу не пошли дальше отвлечённых рассуждений, даже в
теории не могли сговориться относительно какой-либо организации.
Тем не менее, суд сошелся с Липранди в общей оценке «общества» и приговорил всех участников его к смертной казни. Суровый приговор
был мотивирован исключительно «преступными разговорами», «вредными идеями», «гнусным либерализмом», как выразился Момбелли в
своём покаянном показании.
Приговор
Наряженный над ними военный суд нашёл, однако, что «пагубные учения, породившие смуты и мятежи во всей Западной Европе и
угрожающие ниспровержением всякого порядка и благосостояния народов, отозвались в некоторой степени и в нашем отечестве. Горсть
людей совершенно ничтожных, большей частью молодых и безнравственных, мечтала о возможности попрать священнейшие права религии,
закона и собственности».
Все подсудимые были приговорены к смертной казни — расстрелу; но, принимая во внимание разные смягчающие обстоятельства, в том
числе раскаяние всех подсудимых, суд счел возможным ходатайствовать об уменьшении им наказания, а Пальму испрашивал даже полное
прощение. Наказания действительно были смягчены: Петрашевскому назначена каторга без срока, Достоевскому — каторга на 4 года с
отдачей потом в рядовые, Дурову — то же самое, Толю — 2 года каторги, Черносвитову — ссылка в крепость Кексгольм, на реке Вуокса,
Плещееву — отдача рядовым в оренбургские линейные батальоны и т. д. Пальм был переведён с тем же чином в армию.
Инсценировка казни
Несмотря на это смягчение, петрашевцам пришлось выдержать, как с содроганием вспоминает Достоевский, «десять ужасных, безмернострашных минут ожидания смерти».
22 декабря 1849 г. они были привезены из Петропавловской крепости (где они провели 8 месяцев в одиночном заключении) на Семёновский
плац. Им прочли конфирмацию смертного приговора; подошёл с крестом в руке священник в чёрной ризе, переломили шпагу над головой
дворян; на всех, кроме Пальма, надели предсмертные рубахи. Петрашевскому, Момбелли и Григорьеву завязали глаза и привязали к столбу.
Офицер скомандовал солдатам целиться… Один Кашкин, которому стоявший возле него обер-полицеймейстер Галахов успел шепнуть, что
все будут помилованы, знал, что всё это — только церемония; остальные прощались с жизнью и готовились к переходу в другой мир.
Григорьев, который и без того от одиночного заключения несколько повредился в уме, в эти минуты совсем его лишился. Но вот ударили
отбой; привязанным к столбу развязали глаза и прочли приговор в том виде, в каком он окончательно состоялся. Затем всех отправили
обратно в крепость, за исключением Петрашевского, которого тут же на плацу усадили в сани и с фельдъегерем отправили прямо в Сибирь.
Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907). academic.ru
Петрашевский-Буташевич, Михаил Васильевич
— сын B. M. Петрашевского (см.), родился 1-го ноября 1821 года; воспитывался в Императорском Александровском Лицее, где и
окончил курс в 1839 году (он был один из всего вьшуска, окончивший с чином XIV кл.) и сейчас же по выходе поступил в
Петербургский университет, где и кончил в 1841 году курс юридических наук со степенью кандидата. По окончании
университетского курса П. поступил в Министерство Иностранных Дел по Департаменту внутренних сношений и здесь оставался
вплоть до ареста, дослужившись за это время до чина титулярного советника. Разрушительные учения, омрачавшие в то время (в
1840-х годах) политический горизонт Западной Европы и вскоре разразившиеся революциями сначала во Франции, а вслед за тем и в
Германии, не оставались без отголоска среди русской молодежи. Так и П. уже в 1841 году мечтал о республиканской форме
правления и изучал Фурье и других писателей того же направления. Усвоив себе взгляды Фурье, П. задался целью пропагандировать
его учение в русском обществе. С этой целью он стал раздавать книги, журналы, стремился всячески влиять на молодежь. С 1845 года
П. начал устраивать у себя по пятницам вечера, которые посещались очень разнообразными лицами, среди которых были, например,
Достоевский, Плещеев, Пальм, Дуров, Толь, Чернышевский, Благосветлов, Салтыков, Аполлон и Валериан Майковы, Белинский и
мн. другие, всего до 50 человек.
С целями пропаганды образована была также библиотека из социалистических книг, состоявшая из сочинений Сен-Симона, Фурье,
Кабэ, Луи Блана, Ламменэ, О. Конта и т. д.; наконец, в сотрудничестве с Валерианом Майковым П. издал (в 1845 и 1846 гг.) 2 выпуска
"Карманного словаря иностранных слов, вошедших в состав русского языка". Словарь этот выходил под фирмой подставного лица
Кириллова, был посвящен великому князю Михаилу Павловичу и разрешен цензурой.
В словаре этом ярко отразились все воззрения единомышленников Петрашевского, воспитанных на изучении Фурье. Так, например,
составители относились отрицательно к конституции, называя ее "аристократией богатства" и ставя на первый план вопросы
экономические и социальные. Во 2-м выпуске социалистические идеи составителей проглядывают еще яснее. Например, в статье
"Нормальное состояние" мы читаем: "Нормально развитым обществом будет то, которое доставляет всякому из членов своих
средства для удовлетворения их нужд соответственно потребностям". Словарь вышел до буквы "о", когда был конфискован по
распоряжению Цензурного комитета. Наступил 1848 год. Деятельность Петрашевского далеко не была тайной, да он и не скрывался.
Он бросался в глаза даже своим "неблагонадежным" костюмом; частые сборища у него молодежи были известны всем.
Литографированная записка, розданная им в марте 1848 г. во время губернских дворянских выборов, оказалась каплей,
переполнившей чашу. Содержание этой записки "О способах увеличения ценности дворянских и населенных имений" мало известно:
в докладе следственной комиссии сказано только, что в ней автор "выходит совершенно из пределов, допускаемых законом";
известно лишь, что в ней говорилось об освобождении крестьян. Петербургский предводитель дворянства A. M. Потемкин заявил
Петрашевскому по поводу этой записки, что Государю "благоугодно, дабы о сем предмете не было рассуждения", и Петрашевский
этой записки нигде не читал. Однако, после ее раздачи, чиновник III отделения И. П. Липранди получил предписание раздобыть ее,
после чего началось полицейское наблюдение за Петрашевским и сочувствовавшей ему группой лиц. 20-го апреля 1849 года дело
было передано управляющему III Отделением Собственной Его Императорского Величества Канцелярии Л. В. Дуббельту, а в ночь с
22-го на 23-е были арестованы 41 человек, а потом еще 9; к дознанию же привлечено было всего 232 человека. Была образована
Следственная комиссия под председательством коменданта Петербургской крепости генерала И. А. Набокова и другая,
приготовительная, под председательством статс-секретаря князя А. Ф. Голицына, — для разборки бумаг. После пятимесячной работы
комиссия представила заключение, что это дело — "заговор идей", чем и объясняла трудность дальнейшего исследования, так как
трудно "уличать в мыслях, когда оне не осуществились еще никаким проявлением". Тем не менее, генерал-аудитор нашел
Петрашевского и его единомышленников виновными в государственном преступлении; Верховный смешанный суд, состоявший из
трех генерал-адъютантов и трех сенаторов, под председательством гр. Л. А. Перовского, приговорил по Полевому уголовному
уложению 21 человека к смертной казни, о которой им и было объявлено, но которая 22-го декабря 1849 года была для всех их
заменена иными наказаниями. Петрашевский, в частности, был осужден на каторжные работы без срока и сейчас же отправлен в
Сибирь... В 1856 году Петрашевскому каторжная работа была заменена ссылкой на поселение с правом выбрать себе место
жительства. Он жил в Иркутске и был принят в доме генерал-губ. Н. Н. Муравьева-Амурского, сотрудничал в "Иркутских Губернских
Ведомостях", которые начали выходить с 1857 года под редакцией Спешнева, одного из петрашевцев. Здесь была помещена его
статья об Амурской кампании; кроме того, П. сотрудничал в газете "Амур". Однако в 1859 году положение П. резко изменилось
вследствие деятельной роли, которую он играл в деле о дуэли между Беклемишевым и Неклюдовым, чиновниками главного
управления Восточной Сибири. Дуэль эта, кончившаяся смертью Неклюдова, вызвала большие толки и подозрения. П. разослал
приглашения на похороны Неклюдова и на могиле его сказал речь, в которой назвал эту дуэль "изменническим убийством".
Беклемишев был предан суду, осужден, но потом помилован. Эта агитация не понравилась Муравьеву, и он прекратил с
Петрашевским знакомство. Преемник Муравьева выслал Петрашевекого в Шушинскую волость Минусинского уезда; губернатор же
Замятнин разрешил переместить его в Енисейский округ, в село Бельское, где Петрашевский жил в крайней бедности, совершенно
одинокий. Только в 1861—1862 гг. он пребывал некоторое время в Красноярске.
Умер П. 7-го декабря 1866 года и похоронен был на средства волостного правления.
"Энциклопедический Словарь" Брокгауза (academic.ru)
Буташевич-Петрашевский, Михаил Васильевич (academic.ru)
(1821—1866) — русский утопический социалист (фурьерист), глава петрашевцев. Сын известного в свое время врача-хирурга,
мелкопоместный дворянин, Буташевич-Петрашевский учился в Александровском царскосельском лицее и здесь частыми и резкими
столкновениями с начальством снискал себе репутацию вольнодумца. Вероятно за "строптивый характер и либеральный образ
мыслей" Б.-П. при выпуске из лицея (1839) получил, несмотря на хорошие успехи, чин последнего (14-го) класса. Ограниченные
материальные средства заставили Б.-П. поступить на службу переводчиком в министерство иностранных дел: на его обязанности
лежала помощь иностранцам при сношениях их с петербургской полицией. Не удовлетворяясь поверхностными знаниями,
вынесенными из лицея, Б.-П. поступил вольнослушателем на юридический факультет Петербургского университета и в 1841
блестяще его окончил. В ун-те на Б.-П. (и на его товарищей, будущих "петрашевцев" — Ханыкова, Дебу 2-го, П. Ламанского) очень
большое влияние оказал проф. политической экономии и статистики В. С. Порошин, сочувственно излагавший на своих лекциях
социалистические учения, особенно же социальную систему Фурье.
Ряд житейских неудач, вместе с книжными влияниями, дурным отношением родителей и нравственным одиночеством, привели Б.-П.
к тяжелому душевному кризису, едва не закончившемуся самоубийством и определившему дальнейшие его жизненные пути. "Не
находя ничего достойным своей привязанности — ни из женщин ни из мужчин, — писал потом Б.-П., — я обрек себя на служение
человечеству, и стремление к общему благу заменило во мне эгоизм и чувство самохранения, уважение к истине подавило во мне
всякую вспышку самолюбия". О той умственной работе, которую проделал тогда Б.-П., свидетельствуют его заметки — "Мои
афоризмы, или отрывочные понятия мои обо всем, мною самим порожденные". В этих "афоризмах" Б.-П. высказывается за
федеративную (на принципе национальности) организацию государства, республиканский образ правления с выборными
должностными лицами; считает ненужными огромные войска, ибо война не могла бы иметь места при федеративном устройстве
государств; Б.-П. размышляет о народном образовании, о положении фабричных и земледельческих рабочих, о Польше, о положении
женщины и т. д. Вскоре после окончания университета Б.-П. задумывает издание журнала и набрасывает интересующие его темы
статей, назвав этот конспект — "Запас общеполезного" (1842—43); здесь впервые нашел свое выражение фурьеризм Б.-П. Таковы
темы: "Очерк состояния России, как государства, т. е. одной из случайных форм ассоциаций человеческих", "О системе взаимного
содействия", "О началах распределения богатств или дивиденда между производителями" и т. д. Некоторые темы касаются вопросов
религии, права. Б.-П. интересовался также с. х-вом. В 1843 начал разрабатывать вопрос об освобождении крестьян. В 1844 Б.-П.
пытался занять место преподавателя юридических наук в Александровском лицее, но получил отказ. Тогда же впервые обратила на
него свое внимание и полиция, установив его связь с лицеистами и его вредное влияние на них "скептическим настроением мысли
относительно предметов веры и существующего общественного порядка, якобы несовместного с благоденствием людей". За
"говоруном" Б.-П. был учинен секретный надзор, снятый однако через два месяца. Кроме службы Б.-П. занимался хождением по
делам в сенат (так называемой адвокатурой), преимущественно по делам бедняков; такая практика конечно никаких выгод ему не
приносила. К этому времени у Б.-П. сложился круг знакомых, окончательно выяснилась и жизненная цель — пропаганда социализма
(т. е. фурьеризма). Горячо увлекаясь общественными вопросами, Буташевич-Петрашевский свои личные интересы и личную жизнь
ставил на второй план. Составив хорошую библиотеку, сам очень начитанный, большой знаток социалистической французской
литературы, Б.-П. охотно давал книги для чтения и знакомым и даже просто желающим, постоянно заводил споры о социальных
системах, заставляя многих заинтересоваться ими. С этой же целью пропаганды социализма Б.-П. принял самое живое участие как
редактор и главный сотрудник в работе над вторым выпуском "Карманного словаря иностранных слов", изд. Н. Кириллова. Под
видом этого словаря имелось в виду распространение социалистических учений в широких кругах читающей публики. После
конфискации и сожжения "Словаря" Б.-П. решил до 30-летнего возраста не печатать "ничего капитального", а "предпочел все в голове
своей привести в порядок". С той же целью пропаганды социализма Б.-П. в течение 4 лет (1845—1848) систематически устраивал у
себя в доме собрания по пятницам. Собирались 20—30 чел., и после доклада одного из присутствовавших обсуждали
социалистические теории, научные, общественные и политические вопросы. Сам Б.-П. говорил там о фурьеризме, о гласном и
общественном суде, об отмене крепостного права. Типичный утопист, Б.-П. твердо верил в силу разума и, понимая глубокие
противоречия между идеалами социализма и крепостной Россией, ставил задачей социалистов в России "труд применения общих
начал, которые выработала наука на Западе (т. е. учения Фурье) к нашей действительности". Однако Б.-П. не пытался найти опоры в
объективных условиях и все надежды возлагал на пропаганду, оставаясь подобно Фурье "мирным" социалистом. Б.-П. так глубоко
верил в выгоды фаланстера, что сделал в 1847 попытку применить идеал Фурье в своем имении. Попытка эта окончилась неудачей,
— однако в записке, представленной в следственную комиссию, Б.-П. указывает, что в 5—6 лет учение Фурье может осуществиться.
В феврале 1848 Б.-П. подал в петербургское дворянское собрание записку об увеличении ценности дворянских имений, в которой
предлагал дать купцам право покупать дворянские имения с личным при этом освобождением крестьян этих имений, учредить
земские кредитные учреждения, земледельческие банки, понизить % по залогу имений в казенных кредитных установлениях,
улучшить формы судопроизводства и установить надзор за администрацией. Таким образом в области "реальной" политики Б.-П. был
радикалом, иногда даже либералом, рекомендуя начать преобразование реформы суда, отодвинув отмену крепостного права. Записка
имела своим последствием установление надзора за Б.-П. Надзор этот тем легче было осуществить, что Б.-П., отдавшись всецело делу
пропаганды социализма, никогда не упускал случая познакомиться с новым человеком, поговорить с ним, пригласить его к себе на
пятницу, готов был тратить свое время на всякого встречного. Для наблюдения за Б.-П. к нему был направлен бывший студент
Антонелли, который вкрался в доверие Б.-П. и подробно осведомлял министерство внутренних дел о планах и проектах Б.-П. Через
13 месяцев наблюдение было закончено, и в ночь 22/23 апреля 1849 Б.-П. вместе с остальными участниками его кружка был
арестован, заключен в Алексеевский равелин и предан суду. На следствии Б.-П. сначала не хотел отвечать, считая свои поступки
безусловно легальными. Убедившись в серьезности обвинения, Б.-П. стал засыпать следствен. комиссию множеством разнообразных
записок, резко критикуя следственное производство, требуя назначения ученой комиссии для разбора учения Фурье; представил
полное изложение фурьеризма и т. д. В последний период заключения Буташевич-Петрашевский был болен и душевно расстроен,
охваченный отчаянием и сознанием своего бессилия.
Приговоренный военно-судной комиссией к расстрелу, Б.-П. 22/XII 1849 был выведен на Семеновский плац, где была объявлена
"высочайшая милость": расстрел был заменен Николаем I бессрочной каторгой. Прямо с места казни Б.-П. в кандалах был отправлен
в Тобольск, а оттуда в Шилкинский завод Нерчинского окр. В 1856 Б.-П. вышел на поселение, жил в Иркутске, занимаясь уроками,
хождением по делам и сотрудничеством в местной прессе (в газ. "Иркутск. губ. вед." и "Амур", выходившей в Благовещенске). Б.-П. и
в Сибири остался тем же "беспокойным человеком", как и раньше. Не признавая законным свое осуждение, Б.-П. еще до выхода на
поселение подавал просьбы в сенат, министерство внутренних дел, на царское имя, с требованием пересмотра приговора. На этой
почве возникали многочисленные конфликты с местным начальством, Б.-П. не раз высылали с места на место; умер он в с. Бельском,
Енисейского уезда (ныне Красноярский окр.).