УТРАЧЕННЫЙ РАКЕТНО-ЯДЕРНЫЙ ЩИТ УКРАИНЫ

Из книги Николая Филатова
«УТРАЧЕННЫЙ РАКЕТНО-ЯДЕРНЫЙ ЩИТ УКРАИНЫ»
(ХРОНИКА, АНАЛИТИКА, ВОСПОМИНАНИЯ)
РАКЕТНО-ЯДЕРНОЕ НАСЛЕДСТВО УКРАИНЫ
(ОТ БЫВШЕГО СССР)
Украина видимо навсегда распрощалась с ядерным оружием. Последней точкой в
этой непростой, а для многих и до сих пор актуальной, дискуссионной эпопеи, стало
полное расформирование в августе 2002 года 43-й Ракетной армии (штаб в г. Виннице), в
арсенале которой был один из наибольших ракетно-ядерных потенциалов.
Большинство простых граждан Украины на период развала бывшего
могущественного Союза Советских Социалистических Республик не знало, а многие и
сегодня не знают, какой могучий военно-промышленный потенциал, в том числе и
ракетно-ядерный, достался Украине, провозгласившей о своей независимости.
В свое время это действительно было высочайшей государственной тайной.
Впоследствии же видимо умышленно умалчивалось и сознательно скрывалось от народа
некоторыми политическими деятелями и правителями государства, чтобы люди не узнали
правды. Чтобы не узнали, как бездарно и безвозвратно разоружилось наше молодое и
независимое государство в результате их непрофессионализма, непродуманной и
недальновидной политики, превышения ими своих служебных полномочий (а может быть
и ради приоритета личных интересов, о чем уже много писалось).
Видимо, целесообразно напомнить, что на момент развала Советского Союза наша
молодая держава была третьей в мире по наличию ядерного оружия. Украина стала
собственником 220 единиц стратегических носителей. На вооружении армии молодой
державы, в составе 43-й ракетной армии и двух ее ракетных дивизиях было 176 шахтных
пусковых установок с межконтинентальными баллистическими ракетами, из них 130
ракет РС-18 и 46 современнейших, твердотопливных ракет РС-22. В мире они известны
соответственно как SS-19 (Стилет) и SS-24 (Скальпель). Кроме того, нам достались 44
тяжелых бомбардировщика. Ракеты и бомбардировщики имели соответствующее ядерное
оснащение: 1272 боеголовки для межконтинентальных баллистических ракет и 672 – для
крылатых ракет воздушного базирования. На территории Украины на тот период еще
оставалось 2,5 тысячи единиц тактических ядерных боеприпасов.
Сегодня уже можно сказать, что только 46-я (Первомайская) ракетная дивизия,
которой мне довелось командовать с 1990 по 1994 год, имела в боезапасе 726 ядерных
боеприпасов (боевых блоков). Каждый боевой блок по своей мощности в десятки раз
превосходил те ядерные заряды, которыми США практически уничтожили в 1945 году
города Японии Хиросиму и Нагасаки. При получении приказа на пуск ракет, в дивизии,
через несколько десятков секунд, должны были стартовать восемьдесят шесть ракет,
которые доставляли до целей, а это были в основном объекты США, с очень высокой
точностью и вероятностью преодоления противоракетной обороны, 700 боевых ядерных
блоков (каждый блок с индивидуальным наведением на цель).
Тяжелые бомбардировщики (19 самолетов ТУ-160 и 25 самолетов ТУ-95-МС)
размещались на самых современных аэродромах в Прилуках и в Узине (недалеко от
г. Белой Церкви). Кроме того, в Украине, на тот период, дислоцировалось шесть баз
средних бомбардировщиков, одиннадцать баз тактических истребителей, семь баз
истребителей ПВО, на которых могли размещаться самолеты, способные нести ядерное
оружие (бомбы или крылатые ракеты) - ТУ-95, ТУ-24М, СУ-24, Миг-27.
На территории Украины имелись самые современные, уникальные объекты и
несколько десятков сооружений для длительного хранения и обслуживания ядерных
боеприпасов. Не менее уникальные, самые современные объекты и хранилища имелись в
Украине даже на побережье Черного моря.
Около двадцати мотострелковых и танковых дивизий Сухопутных войск, которые
дислоцировались в тот период на территории Украины, имели на вооружении ракеты
средней дальности и артиллерийские системы с возможностями применения ядерных
боеприпасов. Войска ПВО также имели на вооружении три типа ракет, способных
использовать ядерные боеприпасы по воздушным целям.
Не менее важно было в стратегическом отношении оценить наличие в Украине
прославленных
научных
и
производственно-конструкторских
коллективов
ракетостроения: Днепропетровского КБ «Южное», Днепропетровского Южного
машиностроительного завода, Харьковского ракетно-электронного предприятия
«Хартрон», Павлоградских химического и механического заводов, Киевских заводов
«Арсенал», «Большевик», а также нескольких сотен (около 700) оборонных предприятий и
других «почтовых ящиков» по всей Украине.
Именно эта база создавала и производила практически каждые две из трех
межконтинентальных ракет шахтного базирования в бывшем СССР. Именно на
Днепропетровщине производили мощнейшую в мире МБР «Сатана» (SS-18) – основу
мощи стратегических ядерных сил СССР, а также МБР «Скальпель» (SS-24), шахтного
варианта, которые находились на боевом дежурстве в Украине (46 пусковых установок в
Первомайской дивизии) и в России (10 ШПУ). Эти же ракеты были основой уникальных
боевых железнодорожных комплексов (БЖРК) России.
Специалисты–ракетчики знают, что из 20 боевых стратегических ракетных
комплексов, которые на тот период были на вооружении СССР, большая часть (13
комплексов) были спроектированы и произведены гигантами ракетостроения в Украине –
КБ «Южное» и «Южный машиностроительный завод».
Кроме того, Украина имела свои собственные запасы урановой руды и производства
по ее добыче – Восточный горно-обогатительный комбинат на Днепропетровщине и
урановые рудники под Желтыми Водами.
Действительно, можно и целесообразно согласиться с оппонентами в том, что в
проектировании и производстве указанных ракет (как и всех других), была широкая
интеграция десятков предприятий Республик бывшего СССР. Однако все эти проблемы
можно и нужно было решать в дружеской атмосфере и по-деловому, как их во многих
ситуациях того периода решали (без политиков) многие военные профессионалы.
Их можно было решить, поскольку в России на боевом дежурстве находилось
несколько типов ракетных комплексов, ракеты и оборудование которых проектировались
и производились предприятиями Украины, они же вели их авторское и техническое
сопровождение при эксплуатации.
Их можно было бы решить, если бы у отдельных украинских политических и
государственных деятелей не было бы личных, амбициозных устремлений к гетманству и
к булаве, если бы эти решения принимали специалисты и народ, а не те, кто сам себя
считал «великим специалистом» в ракетно-ядерном вооружении и в вопросах
государственной безопасности.
Ключевая роль вышеуказанных предприятий Украины в обеспечении ракетноядерного паритета СССР и США и сегодня является неоспоримым фактом. Это понимали
и признавали во всех государствах, имеющих ракетно-ядерное оружие, признают и
сейчас.
Именно поэтому нет ничего удивительного и непонятного в том, что молодому
независимому украинскому государству вследствие развала СССР достался третий по
объему в мире ракетно-ядерный потенциал. Действительно, трудно даже представить себе
– только что созданное независимое государство сразу же вошло, следом за Россией и
США, в тройку самых сильных ракетно-ядерных держав мира.
Проще сказать, после развала СССР Украина заслуженно получила в наследство
такой ракетно-ядерный потенциал, о котором напрасно мечтали и мечтают многие
державы мира, и с которым были вынуждены считаться даже самые богатые и развитые
страны с современными вооруженными силами, воспринимая нас как равных.
Оставался открытым только один, один, но самый важный вопрос, который должны
были решить сами украинцы – всесторонне оценить полученное наследство, осознать
ядерный статус державы и принять решение по сохранению оптимального уровня
ракетно-ядерного (в крайнем случае – ракетного) потенциала Украины.
Принимать решение по сокращению полученного в наследство ракетно-ядерного
потенциала, именно сокращать (а не полностью уничтожать), действительно было
необходимо по двум причинам.
Во-первых, в целях выполнения подписанного ранее между СССР и США Договора
«СТАРТ-1»
о
сокращении
стратегических
наступательных
вооружений
в
соответствующих объемах.
Во-вторых, такого количества ракетно-ядерного оружия для своей защиты Украине и
ее Вооруженным Силам действительно не требовалось.
И этот вопрос никто не имел права решать кроме нас самих. А мы должны были
решать его на основе глубокого, детального анализа сложившейся ситуации и научнотехнических возможностей страны, с учетом мнения и аргументов специалистов, в
полном соответствии с действующим законодательством и без всякой спешки, без
громких и никому ненужных политических заявлений.
Вооруженные силы ядерных держав США, России, Китая, Великобритании,
Франции и уже некоторых других стран имеют сегодня сотни баллистических ракет с
межконтинентальной дальностью полета (более 11 тысяч км) и с точностью попадания в
цель в 100 – 200 метров, с ядерными боеприпасами до 1 миллиона тонн в тротиловом
эквиваленте. Одна такая ракета только одним боезарядом способна уничтожить город с
населением несколько сотен тысяч жителей.
В начале 1990-х годов, когда Украина принимала решение о безъядерном статусе,
около 15 держав уже стояли на пороге создания ядерного оружия и собственных ядерных
сил, а еще около 30 государств в научно-техническом развитии приближались к
производству ядерного оружия.
Глубокий и объективный анализ динамики военно-политической обстановки за
последние десятилетия убеждает в стремлении некоторых, наиболее развитых держав к
мировому господству. Это осуществляется, как правило, путем силового или
экономического давления на независимые государства, а следовательно, убеждает в
необходимости создания инструмента их гарантированного сдерживания от развязывания
войны с любыми, даже самыми миролюбивыми государствами планеты.
Ракетные войска, как Вид Вооруженных Сил, могли бы выполнять эту задачу,
оставаясь самым миролюбивым инструментом сдерживания. Находясь в постоянной
боевой готовности, Ракетные войска стратегического назначения никогда не воевали,
были созданы и существовали ради мира на Земле, и дай бог, чтобы никогда не
применялись.
Отечественная наука, научно-технический и производственный потенциалы
Украины, имеющиеся профессионалы-ракетчики, позволяли сохранить и обеспечить
поддержание в технически исправном, боеготовом состоянии нескольких ракетных
комплексов (ракетных полков), вооруженных самыми современными ракетами SS-24. Их
было бы вполне достаточно для решения указанных задач. Они могли бы быть оснащены
не ядерными, но не менее эффективными по своим поражающим свойствам, боевыми
головными частями (боевыми блоками).
Военные конфликты и войны, которые произошли за последние 10-15 лет в разных
регионах мира, должны также заставить даже самого устойчивого пацифиста посмотреть
на эту проблему другими глазами. И если уже нельзя вернуть назад то, что было
безвозвратно утрачено, то, по крайней мере, необходимо сделать выводы будущим
поколениям, как необходимо относиться к государственным, стратегическим проблемам
во имя своего народа.
Украина, в лице Верховного Совета и Президента державы, объявившая себя
собственником ядерного оружия, размещенного на ее территории, рассматривала его, не
как реальную силу для обороны собственной страны, своего народа или угрозы другим
державам, а только как обычную материальную ценность, которая хотя бы частично могла
компенсировать наши затраты и убытки.
Именно с этой позиции исходил Верховный Совет, однозначно и скоропалительно
провозгласив в Декларации о державном суверенитете: Украина будет придерживаться
трех безъядерных принципов – не применять, не производить, не приобретать ядерное
оружие. В последующем это политическое решение подтверждалось, иногда также
непродуманно и поспешно, другими документами и практическими шагами в сфере
ядерной политики.
Безусловно, если бы антиядерные заявления украинского парламента не легли на
благодатную почву интересов мировых ядерных держав, которые были заинтересованы в
лишении Украины ядерного оружия, то они могли бы так и остаться политическими
декларациями.
В заявлении Верховного Совета «Про безъядерный статус Украины» от 24 октября
1991 года, которое также, по мнению многих специалистов, делалось без глубокого
анализа и очень поспешно, было сказано: «Украина проводит политику, направленную на
полное уничтожение ядерного оружия и компонентов его базирования, размещенных на
территории Украины, она имеет намерения выполнить это в минимальные сроки, исходя
из правовых, технических, финансовых, организационных и других возможностей…».
Ни тогда, ни сегодня народу Украины никто доходчиво так и не пояснил, в связи с
какими государственными интересами нам надо было спешить с односторонним ядерным
разоружением.
Выступая в начале апреля 1993 года на Всемирном экономическом форуме в Давосе,
Президент Украины Л.М. Кравчук, заявил:
«Ситуация вокруг дислоцированного на территории Украины ядерного оружия
уникальная и такая, что не имеет аналогов в мировой истории. Впервые держава, которая
совместно с другими державами – правопреемниками бывшего СССР, имея право быть
ядерной, идет путем приобретения статуса безъядерной. К тому же, на территории этой
державы – Украины – уже есть ядерное оружие, которое не принадлежит какой-либо
другой державе и которое только передано под оперативное управление объединенного
командования Стратегическими Силами СНГ».
Действительно, Украина по воле случая, в результате развала СССР, вышла на третье
место в мире по могущественности имеющегося ракетно-ядерного потенциала.
Подписанный СССР Договор о сокращении стратегических наступательных
вооружений (СНВ) предусматривал только их сокращение, а не полное уничтожение на
какой-либо территории. И это давало нам полное право и весомый аргумент вести
дискуссию и давать обоснованный, достойный отпор всем сторонникам полного ядерного
разоружения Украины.
Принятие решения о сохранении достаточной для обеспечения надежной
обороноспособности своей державы, определенной части ракетно-ядерного оружия и его
практическая реализация, позволяли Украине войти в клуб пяти самых влиятельных
держав мира и обоснованно претендовать на широкоформатное, постоянное членство в
Совете Безопасности ООН. Это позволило бы Украине иметь определенные
преимущества и привилегии, иметь больший вес и возможность влияния на мировые
процессы.
Сегодня еще у многих возникает вопрос, исходя из каких государственных
интересов, необходимо было Украине так спешить с ядерным разоружением? Исходя, из
какой логики молодая и еще не окрепшая украинская держава так спешно отказалась от
этого вооружения, как от надежного общепризнанного гаранта против внешней агрессии?
Если исходить из наиболее распространенного лживого аргумента, рассказывая, что
Украина сама была неспособна, содержать такой ядерный арсенал, то почему вчерашние
братские державы – Россия и Украина, не могли оставить за собой право на совместный
ракетно-ядерный потенциал? Этот вариант был возможен, такие примеры в мире есть и
технически его реализовать было не сложно (при необходимости дополнительной
гарантии в контроле над «ядерной кнопкой»). В этом случае гарантии мировой
безопасности только бы возросли.
Всеобщее разоружение – это общечеловеческий идеал. Однако, стремясь к этому,
невольно задаешь себе вопрос, а можно и нужно ли было безпаритетно сокращать, а
точнее, так бездарно, за копейки уничтожать все ракетно-ядерное оружие в Украине, что
привело к разоружению молодого украинского государства и в сотни раз, увеличило ее
зависимость от других сильных держав.
Украина, при распаде СССР, получила в наследство такой ядерный кулак, про
который до сих пор мечтают некоторые развитые державы, а наиболее богатые, в том
числе и США, вынуждены были считаться с нами, как равными. Даже после ликвидации и
вывоза тактического ядерного оружия было несколько вариантов решения судьбы
стратегических ракетных комплексов.
Вариант 1. Снять с боевого дежурства и уничтожить ракетные комплексы с
жидкостными межконтинентальными ракетами SS-19 с истекающими гарантийными
сроками эксплуатации. Ракетные комплексы, с самыми современными, надежными
твердотопливными ракетами SS-24, которые производились на ЮМЗ, в
г. Днепропетровске, оставить на боевом дежурстве с ядерными боезарядами, с
последующим паритетным сокращением ядерного вооружения всеми имеющими его
державами.
Вариант 2. Отказаться полностью от стратегического ракетно-ядерного оружия
наземного базирования, оставив на вооружении 288 стратегических ядерных боезарядов
воздушного базирования (крылатые ракеты и бомбы на тяжёлых бомбардировщиках).
Вариант 3. Полностью отказаться от ядерных боеприпасов, оставив часть ракетных
комплексов на боевом дежурстве с неядерным оснащением и, прежде всего с оснащением
высокоточным оружием.
Были и некоторые другие возможные и практически реализуемые варианты, которые
предусматривали наличие в Украине самого современного и мощного оружия, как
фактора сдерживания любой агрессии, надежной защиты своего суверенитета.
Однако выбран был другой путь – путь разоружения. Противники полного ракетноядерного разоружения Украины в полный голос задавали вопросы: «Кто может назвать
разумной такую военную политику, которая в одностороннем порядке лишала молодую,
независимую державу современного ракетно-ядерного щита. Политику, которая привела
страну к содержанию многотысячной, не современной, недостаточно подготовленной и с
устаревшим вооружением армии?
Почему мы должны были отказаться от ракетно-ядерного оружия, если в нашем
распоряжении имелись шахтные пусковые установки с ракетами, мощные заводы по
производству ракет, уникальные конструкторские бюро, квалифицированные рабочие и
инженеры, хорошо обученные владеть современным оружием офицеры?» Были и более
резкие оценки такого пути.
Вашингтон не мог не осознавать, что, лишившись тактического ядерного оружия,
которое могло служить Украине эффективным средством сдерживания любой агрессии,
Киев мог пытаться до последнего удерживать стратегическое ядерное оружие, которое
было нацелено на США. Американцы четко уловили возможность «малой кровью»
избавиться от этих ракет, а Россия могла сократить ядерный потенциал согласно Договору
ОСВ-1 в большей степени за счет бывших республик СССР – Украины, Беларуси и
Казахстана. Исходя из этих позиций, и созрела впоследствии идея подписания
Лиссабонского протокола.
Ни одна другая страна в такие необоснованно сжатые сроки не перековывала,
образно говоря, ядерные мечи на орало в таком большом количестве.
Ни одна другая страна, за всю историю человечества, так бездарно и цинично, в
одностороннем порядке, практически по воле всего нескольких десятков политиков и
должностных лиц государства, не уничтожала такую боевую мощь и не снижала почти до
нулевого уровня обороноспособность собственной державы, практически ничего не
получив взамен.
После выполнения программы ликвидации стратегического ракетно-ядерного
вооружения Украина приобрела безъядерный статус. Военным специалистам других
стран, истинным профессионалам в ракетно-ядерном вооружении и сегодня трудно
понять, как нам удалось в чрезвычайно короткие сроки, отведенные для этого условиями
трехстороннего соглашения, ликвидировать мощный ядерный арсенал. Наше государство,
наши люди – стратегические ракетчики выполнили работы, какие еще никто в мире не
делал. Процесс ликвидации ядерного оружия был чрезвычайно сложным, прежде всего в
техническом плане, очень динамичным и достаточно эмоциональным: оружие
уничтожали те же самые люди, которые его создавали и обслуживали, их эмоции и
душевную боль можно было понять, как и чувство высочайшей ответственности, с
которым они выполняли эту сложную работу.
Средний возраст уволенных из ракетных войск офицеров и прапорщиков, на период
расформирования ракетных частей и соединений, составлял 35-40 лет. Рискуя жизнью, эти
люди добросовестно выполнили возложенные на них задачи, выполнили в явно
необоснованные, недопустимо короткие сроки, которые им самостоятельно определили
далекие от технологий политики и некоторые деятели державы.
Дискуссии по вопросу правильности принятого решения о ликвидации ядерного
оружия в Украине, продолжаются до сих пор. Нет сомнений в том, что к этому
исключительно важному, стратегическому вопросу еще будут неоднократно возвращаться
и будущие поколения.