Гребельников Борис Александрович Курочка (Отрывок из

Гребельников Борис Александрович
Курочка (Отрывок из повести «Одноклассники»)
Пришел новый учитель пения – высокий, спортивного телосложения, лет тридцати
пяти, с хорошо поставленным властным голосом, и заставил нас внимательно слушать его и
красивый концертный баян, который он принес с собой. Когда учитель вел урок, стояла такая
тишина, что даже было слышно, как муха пролетала.
…новый учитель был специалист своего дела. За короткий срок он создал в школе хор,
который занял первое место на областном смотре. На его уроках мы старательно, высунув
языки, писали в тетрадях нотные знаки. … оставшиеся пятнадцать минут до окончания
урока, учитель для нас играл музыкальные произведения, начиная от классических и
заканчивая танцами народов мира. Он играл виртуозно, в эти моменты нам казалось, что
прекрасные звуки музыки издает не баян, а целый оркестр. После каждого сыгранного
произведения учитель объявлял: «Чардаш». Или: «Брызги шампанского». Еще исполнив,
называл: «Бесаме мучо». Следующую: «Молдовеняска» - молдавский народный танец». И
так далее. На каждом уроке пения мы с нетерпением ждали эти пятнадцать минут, чтобы
насладиться музыкой. Все без исключения, не шевелясь и раскрыв рты, сидели и слушали
прекрасную мелодию. Кроме Кукушкина. Этому вертлявому лохматому мальчишке, с вечно
вымазанными чернилами руками, не то что медведь «на ухо наступил», а, видимо, стадо
слонов по ушам пробежало. У него полностью отсутствовал музыкальный слух...
На очередном уроке … взглянув на часы и взяв баян, учитель начал прививать нам
любовь к прекрасному. Он играл, вкладывая душу, едва прикрыв глаза. И казалось, ничто не
может остановить завораживающую мелодию; ни вдруг начавшееся землетрясение, ни
«камнепад с неба», ни даже вертлявый Кукушкин. Учитель играл не только для нас, но и для
себя, вспоминая, как он ездил с концертами по стране, работая в областной филармонии.
Кукушкин, пользуясь особенностью учителя – «уходить в себя», начал ковыряться в своем
портфеле, роняя по очереди на пол; то учебник, то ручку, а затем, доставая эти предметы,
задевал головой крышку парты, которая громко стучала. Учитель начал строго смотреть на
нерадивого ученика, не переставая играть на баяне. Только желваки ходили на его скулах от
злости. Закончив играть, он строго крикнул: - Кукушкин! Что это? - Тот поспешно вскочил: «Петушок»!
— Садись! — брезгливо сморщился учитель и добавил: - «Амурские волны».- И тут же
начал играть следующее произведение. Закончив его, он со злостью в голосе спросил: - А это
что? Кукушкин!
Ученик, запомнивший только название литовского танца, стоял на своем: - «Петушок»!
— «Канкан». Садись, Кукушкин, — краснея и задыхаясь, выдавил преподаватель. И
начал нервно играть литовский народный танец. Закончив, заорал: - Кукушкин! Ну!
Бедный мальчуган, красный, с полными глазами слез, стоял, молча, опустив голову.
Казалось, еще несколько секунд и он расплачется. Увидев состояние мальчишки, учитель,
морщась, но уже спокойным голосом, сказал: - Вот он, твой «Петушок». Эх, ты…. Садись,
Курочкин.- Но поняв, что оговорился, с досадой добавил: - Тьфу, ты! Кукушкин! - и тут же
рассмеялся. Мы, уткнув головы в парты и зажав своими ладошками рты, чтобы не
рассмеяться, увидели сменившееся настроение учителя и весело поддержали его громким
смехом. Вот так, из-за отсутствия музыкального слуха, Кукушкин получил обидную кличку –
Курочка.