Крестьянская Голгофа
реклама
Муниципальное общеобразовательное учреждение Саврушская средняя общеобразовательная школа Похвистневского района Самарской области РЕФЕРАТ по дисциплине: «История России» на тему: «Крестьянская Голгофа. Возвращение к правде». Выполнила: ученица 10 класса Колесова Татьяна Преподаватель: Четыркина В.Е. 2011 2 Содержание I. Введение. II.Ликвидация кулачества как класса 1. Подготовка 2. Массовые репрессии 3. Смягчение политики 4. Реабилитация 5. Раскулачивание в истории семьи. III. Заключение IV. Список литературы. V. Приложение. 3 Памяти наших предков, памяти всех жертв массовых репрессий посвящается моя работа Введение. 80 лет назад в Советском Союзе развернулась кампания террора и экспроприации зажиточного крестьянства, вошедшая в историю как «раскулачивание», «раскрестьянивание», (Голгофа в - холм окрестностях «крестьянская Иерусалима, на Голгофа». котором, по христианскому преданию, был распят Иисус Христос. Слово «Голгофа» употребляется как синоним мученичества и страданий). Это было только начало великой трагедии, которая сломала жизнь миллионов людей. Они тронулись со своих мест, двинувшись на Север и в Сибирь, теряя не только нажитое имущество, но также детей и стариков, не выдержавших тяжелой дороги. Рушились уклад жизни, традиции, родственные связи, сама вера — в государство и справедливость. Как шёл этот процесс, мы в основном знаем из учебников истории. В 90-е гг. были рассекречены много документов, личных дел раскулаченных и это позволяет сейчас нам смотреть на процесс раскулачивания глазами очевидцев. Кто же все-таки виноват, из-за кого разразилась катастрофа на много лет изменившая образ русского крестьянина? Спровоцировала ли богатая и средняя часть крестьянства (как в 30-е годы трубили пропагандисты) властные структуры на такие жесткие меры по отношению к ним? Миллионы людей пострадали от сталинских репрессий. Политика, проводимая И.В.Сталиным, искалечила судьбы многих людей, среди них были мои предки: прабабушка Колесова Пелагея Васильевна и прадедушка Колесов Пётр Павлович, которые были репрессированы 80 лет назад, в апреле 1931г. Поэтому изучение этой страницы истории нашего государства мне интересно. 4 Актуальность изучения процесса раскулачивания обусловлена рядом причин. Раскулачивание, будучи составной частью насильственных методов становления и упрочения социалистической системы 1920—1930х гг., повлекло далеко идущие последствия, которые дают о себе знать и по сегодняшний день. Оно оказало существенное влияние на социальнодемографическую ситуацию в стране, нарушило веками устоявшиеся морально-этические традиции народа, изменило его сознание, подорвало основу сельского хозяйства и предпринимательства. Восстановление истории конкретных семей и судеб пострадавших имеет сейчас значение не только научное, но и моральное. В последнее время на фоне тяжелого социально-экономического кризиса и недовольства «реформами» в обществе нарастает опасная тенденция реабилитации многих сторон политики советского государства и, в частности, раскулачивания. Рассекречивание новых документов, прежде всего личных дел раскулаченных, дает возможность подойти к решению этой проблемы комплексно, на системном уровне, позволяющем в динамике проследить взаимосвязь и взаимозависимость между важнейшими ее структурообразующими причинами. Целью моей работы является исследование сложного и жестокого процесса раскулачивания, отразившегося на последующих поколениях. Задача, помимо овладения методиками и приобретения навыков ведения исследовательской работы состояла в том, чтобы проанализировать обобщённые характеристики раскулаченного хозяйства, воссоздать портрет крестьянина-единоличника 1920-х годов, и пытаться рассмотреть, насколько законно было проведено раскулачивание. Стоит отметить, что наиболее массовый контингент раскулаченных составляли кулаки так называемой II категории. Они и являются объектом данного исследования. Активное изучение историографии вопроса началось в 70-е гг. Советская историография пополнилась первыми (после 20-летнего перерыва) 5 монографическими исследованиями о классовой борьбе в деревне в период сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса (работы Н.Я.Гущина, Н.А.Ивницкого, А.И.Османова). В конце 1970-х гг. вышла монография В. А. Сидорова и К. И. Ефанова. В 1975г. была опубликована работа И.Я.Трифонова о ликвидации эксплуататорских классов в СССР, где рассматривалась (в основном на базе имеющейся литературы) также проблема ликвидации кулачества. Н.Я.Гущин и А.И.Османов — на материалах Сибири и Дагестана, а Н.А.Ивницкий («Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса» - М., 1972; «Репрессивная политика советской власти в деревне» (1928-1933 гг.) - М.,2000 - на общесоюзных данных - рассмотрели основные этапы и формы классовой борьбы в деревне, закономерности ликвидации кулачества, показали, как осуществилось «трудовое перевоспитание бывших кулаков и вовлечение их в социалистическое строительство». В литературе того периода отмечалось, что в годы второй пятилетки вытеснение кулацких хозяйств производилось, (установление как правило, твердых заданий мерами по экономического сдаче продукции, характера повышение налогообложения и т.п.). Впрочем, как заметили авторы капитального пятитомного труда по истории советского крестьянства, этот этап ликвидации кулачества продолжал оставаться одним из наименее исследованных в советской историографии. Такое положение легко объяснимо: архивы и «спецхраны» были недоступны исследователям. Но нельзя сказать, что в 1970-х - первой половине 1980-х гг. тема вообще не затрагивалась. Во второй половине 1980-х гг. начинается изучение, в том числе и научное, темы государственных репрессий: в стране в целом и в уральском регионе - в частности, прошедшее ряд этапов. Сначала «гласность» в исторической науке была воспринята историками как возможность завершить дело полной реабилитации репрессированных, начатое XX съездом КПСС. В последние годы издано много работ по истории раскулачивания: «Документы свидетельствуют. Из истории 6 деревни накануне и в ходе коллективизации» 1927-1932 гг., «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939» Документы и материалы. В 5-ти тт. под ред. В. Данилова, Р. Маннинга, Л. Виолы. Лопатин Л.Н., Лопатина Н.Л. «Коллективизация как национальная катастрофа. Воспоминания ее очевидцев и архивные документы» и другие. В монографии «Раскулачивание в Сибири (1928-1934 гг.): методы, этапы, социально-экономические и демографические последствия. (Новосибирск, 1996г) описывается история «ликвидации кулачества как класса» в Сибири. [2] Особое внимание уделяется автором рассмотрению проблем расслоения экономических основным сибирской позиций этапам и деревни, социальной предпринимательских методам природы слоев раскулачивания, и крестьянства, его социально- экономическим и демографическим последствиям. Книга написана преимущественно на ранее неопубликованных и впервые вводимых в научный оборот «Спецпереселенцы источниках. в истории Монография Мурманской области» В.Я.Шашкова посвящена спецпереселенцам и их роли в истории Мурманской области. Издание содержит анализ общих особенностей вопроса. Концепция и практика раскулачивания в СССР. Состояние в конкретных сферах деятельности спецпереселенцев: география расселения, вклад в экономику и культуру. Автор приводит биографии некоторых спецпереселенцев, чьи судьбы наиболее драматичны. Книга включает архивные документы и фотографии, некоторые из которых публикуются впервые. Большой материал по изучению данного вопроса даёт Интернет, который я использовала в своей работе. II. Ликвидация кулачества как класс 1. Подготовка. Во время революции и Гражданской войны существенная часть крестьянства поддерживала большевиков, поскольку их правительство 7 обещало народу долгожданную землю. И действительно, пахотная земля была передана в пользование общины и разделена между семьями по числу едоков. Руководство СССР провозгласило своей опорой в деревне только беднейшую часть крестьянства, а зажиточных крестьян объявило кулаками, враждебным элементом. Сначала к этой категории относили крестьян, использующих труд наёмных рабочих - батраков, а затем и просто зажиточных крестьян. В деревне подобный подход вызвал недоумение. Так, в сводках ОГПУ за 1929г. сообщается, что сами крестьяне не видят между собой значительной имущественной разницы, они говорят: «Никаких ни бедняков, ни кулаков у нас нет: все в обществе одинаковы. Есть только труженики да лодыри, которых Советская власть считает бедняками». Из-за неурожая 1920г., охватившего несколько губерний Центральной России, положение в деревне ухудшилось. Крестьяне были недовольны продразвёрсткой то и дело вспыхивали стихийные бунты. В этих волнениях советская власть обвиняла кулаков, они срывали хлебозаготовки, разгоняли местные Советы. Между тем в условиях острой нехватки продовольствия в городах вопрос о заготовках хлеба стал особенно важным в жизни страны. «Кажется, что это борьба только за хлеб, на самом деле это - борьба за социализм», - говорил В. И. Ленин. По его инициативе в деревню направлялись рабочие продотряды, на местах создавались комитеты бедноты, которые вели борьбу с кулачеством. Комбеды просуществовали недолго: их война с зажиточными крестьянами была столь страшной, что грозила восстановить против новой власти всё многомиллионное крестьянство. [6]. Со второй половины 20-х гг. государство начало облагать зажиточные хозяйства более высоким налогом. В результате крестьяне стали бояться построить новую избу, приобрести сельскохозяйственную технику, расширить посевные площади. 8 15 февраля 1928г. газета «Правда» впервые публикует материалы, изобличающие кулачество, сообщающие о тяжелой ситуации на селе и повсеместном засилии на местах богатого крестьянства, которое обнаруживается не только на селе, эксплуатируя бедноту, но и внутри самой партии, руководя рядом коммунистических ячеек. Публикуются сообщения о вредительской деятельности кулачества - разоблачения о том, как кулацкие элементы в должности местных секретарей не пускали бедноту и батраков в местные отделения партии. Характер поворота партии к политике ликвидации кулачества как класса довольно точно сформулировал И. В. Сталин: «Чтобы вытеснить кулачество, как класс, надо сломить в открытом бою сопротивление этого класса и лишить его производственных источников существования и развития (свободное пользование землей, орудия производства, аренда, право найма труда и т.д.). Это и есть поворот к политике ликвидации кулачества, как класса. Без этого разговоры о вытеснении кулачества, как класса, есть пустая болтовня, угодная и выгодная лишь правым уклонистам». Активные меры по ликвидации зажиточного крестьянства приветствовались сельской беднотой, которая опасалась того, что "партия взяла курс на кулака, тогда как нужно проводить линию «раскулачивания». Заявлялось, что «Беднота нашу политику на селе, в целом продолжает рассматривать как резкий поворот от бедноты к середняку и кулаку». Именно так продолжали реагировать наименее обеспеченные жители сел на «новый курс» XIV партийного съезда 1925 года. Все чаще органы власти отмечали среди бедноты «не только открытое, но и решительное выступление против зажиточной и верхушечной части середняков». Растущее недовольство бедноты подкреплялось голодом в сельской местности, в котором предлагается видеть прямую вину сельской контрреволюции среди кулачества, заинтересованного вызвать недовольное отношение к партии: «Надо давать отпор кулацкой идеологии, приходящей в казарму в письмах из деревни. Главный козырь 9 кулака - хлебные затруднения». Все чаще в прессе звучат тексты идеологически обработанных писем возмущенных красноармейцев- крестьян: «Кулаки - эти яростные враги социализма - сейчас озверели. Надо их уничтожать, не принимайте их в колхоз, выносите постановление об их выселении, отбирайте у них имущество, инвентарь». Широкую известность получает письмо Красноармейца 28-го артиллерийского полка Воронова в ответ на сообщения отца «последний хлеб отбирают, с красноармейской семьей не считаются»: «Хоть ты мне и батька, ни слова твоим подкулацким песням не поверил. Я рад, что тебе дали хороший урок. Продай хлеб, вези излишки - это мое последнее слово». [8] 2. Массовые репрессии. 30 января 1930г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло Постановление «О мерах по ликвидации коллективизации». кулацких Согласно этому хозяйств в районах Постановлению, сплошной кулаки были разделены на три категории: Первая категория - контрреволюционный актив, организаторы террористических актов и восстаний; Вторая категория - остальная часть контрреволюционного актива из наиболее богатых кулаков и полупомещиков; третья категория - остальные кулаки. В Постановлении устанавливалось и ориентировочное количество кулаков 1-й и 2-й категории по регионам: Районы 1-я категория 2-я категория Средняя Волга 3 - 4 тыс. 8 - 10 тыс. Нижняя Волга 4 - 6 тыс. 1 0- 12 тыс. Северный Кавказ и Дагестан 6-8 тыс. 20 тыс. Центрально-Черноземная область 3-5 тыс. 10-15 тыс. Сибирь 5-6 тыс. 25 тыс. Урал 4-5 тыс. 10-15 тыс. 10 Казахстан 5-6 тыс. 10-15 тыс. Украина 15 тыс. 30-35 тыс. Белоруссия 4-5 тыс. 6-7 тыс. Главы кулацких семей 1-й категории арестовывались, и дела об действиях передавались на рассмотрение спецтроек в их составе представителей ОГПУ, обкомов (крайкомов) ВКП(б) и прокуратуры. Члены семей кулаков 1-й категории и кулаки 2-й категории подлежали выселению в отдалённые местности СССР или отдалённые районы данной области (края, республики) на спецпоселение. Кулаки, отнесённые к 3-й категории, расселялись в пределах района на новых, специально отводимых для них за пределами колхозных массивов землях. В качестве репрессивных мер ОГПУ было предложено по отношению к первой и второй категории: направить в концлагеря 60000, выселить 150000 кулаков (разд. II, ст.1) в необжитые и малообжитые местности произвести высылку с расчетом на следующие регионы: Северный край 70 тыс. семейств, Сибирь - 50 тысяч семейств, Урал - 20 - 25 тысяч семейств, Казахстан - 20 - 25 тысяч семейств с «использованием высылаемых на сельскохозяйственных работах или промыслах» (разд. II, ст.4). У высылаемых конфисковали имущество, лимитом средств было до 500 рублей на семью. [10]. Согласно приказу ОГПУ № 44.21 от 6 февраля 1930 года начинается операция по «изъятию» 60 тысяч кулаков «первой категории». Уже в первый день проведения операции ОГПУ было арестовано 15985 человек, на момент 9 февраля 1930 года были «изъяты» 25 тысяч человек. В спецсводке ОГПУ от 15 февраля 1930 содержался следующий отчет о проведении операции: «При ликвидации кулаков как класса "изъято" в массовых операциях и при индивидуальных чистках 64 589 человек, из них в ходе подготовительных операций (1 категории) 52 166 человек, а в ходе массовых операций - 12 423 человека». 11 Согласно секретным отчетам репрессивных органов, имеются сведения о численности «арестованных по 1 категории» кулаков на 1 октября 1930 г.: за первый период раскулачивания до 15 апреля 1930 года было арестовано 140 724 человека, из них кулаков 79 330 , церковников - 5028, бывших помещиков и фабрикантов - 4405, антисоветских элементов - 51 961 человек. За второй период раскулачивания с 15 апреля 1930 года по 1 октября 1930 года арестованы 142 993 человек, кулаков - 45 559 и 97 434 антисоветчика. В 1931 году «за один только январь… зафиксировано 36 698 арестованных», причем «подавляющее большинство кулацко- белогвардейской к/р» Всего за 1930-1931 годы, как указано в справке Отдела по спецпереселенцам ГУЛАГа ОГПУ, было отправлено на спецпоселение 381 026 семей общей численностью 1 803 392 человека. За 1932—1940 гг. в спецпоселения прибыло еще 489 822 раскулаченных. При этом следует отменить, что ответственность за работу с кулачеством имели не только органы ГУЛАГ, но и ОГПУ, поэтому оценочные данные органов ГУЛАГ заметно занижены. Отдел центральной регистратуры ОГПУ в справке о выселении кулаков с начала 1930 года до 30 сентября 1931 года число «спецпереселенцев» определял в 517 665 семей с населением в 2 437 062 человека. Тяжелые условия переселенных спецпоселенцев «по 2 категории» вынуждали семьи осуществлять побеги, поскольку существование в необжитых районах без минимальных условий для жизни и труда было затруднительно. В 1932—1940 годах число «беглых кулаков» составило 629 042 человека, из них пойманы и возвращены 235 120 человек. Второй этап массового раскулачивания и выселения кулаков начался весной 1931 года. Всего за 1930 и 1931 год, как указано в справке Отдела по спецпереселенцам ГУЛАГа ОГПУ «Сведения о выселенном кулачестве в 1930-1931гг.», было отправлено на спецпоселение 381026 семей общей численностью 1803392 человека. К 1933г. в «кулацкие» поселения были 12 направлены 1317000 кулаков и причисленных к ним. Репрессии зачастую применялись не только к кулакам, середнякам, но и нередко и беднякам, что было отмечено на февральско - мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) в 1937 году. Данный рычаг применялся зачастую для принуждения крестьян к вступлению в колхоз, эти факты подтвердил и жестко осудил И. В. Сталин. [9] Попасть в списки кулаков, составлявшиеся на местах, мог практически любой крестьянин. На местах зачастую для обеспечения ускоренных темпов раскулачивания «извращают линию партии в отношении ликвидации кулачества» и раскулачивают середняков и «маломощных крестьян», о чем, в частности, сообщается в ряде сводок. Показателен факт, что на Пленуме обкома ВКП(б) ЦЧО его секретарь И. М. Варейкис на вопрос о определении термина «кулак» ответил жестко «Рассуждения о том, как понимать кулака - есть схоластика гнилая, бюрократическая, бесцельная, никому не понятная и к тому же очень вредная». Масштабы сопротивления коллективизации были такими, что захватили далеко не только кулаков, но и многих середняков, противившихся коллективизации. Идеологической особенностью этого периода стало широкое применение термина «подкулачник», что позволяло репрессировать вообще любое крестьянское население, вплоть до батраков. Подкулачниками обычно называли так называемых «твёрдосдатчиков». Отчетность о подобных мерах активно поступала в органы государственной власти, к примеру, представитель обкома ВЛКСМ ЦЧО Сорокин в рамках заседания бюро ЦК ВЛКСМ сообщал о фактах раскулачивания большого количества середняков и бедноты. О ходе данных событий документы, историки и очевидцы сообщали следующее: Историк Роман Никулин в своей книге о раскулачивании на Тамбовщине цитирует очевидцев: «Подходили к раскулачиванию так: дом хороший, даешь раскулачивать. Выносят все, вплоть до того, что с ребят 13 снимают обувь и выгоняют на улицу. Вопли женщин, плач детей, разбазаривание имущества, отсутствие учета - все это создавало картину ночного грабежа». Из доклада управления ОГПУ по Смоленской области: "Раскулачивающие снимали с зажиточных крестьян зимнюю одежду, теплые поддевки, отбирая в первую очередь обувь. Кулаки оставались в кальсонах, даже без старых галош, отбирали женскую одежду, пятидесятикопеечный чай, последнюю кочергу или кувшин». Имущество и вещи раскулаченных складировались на сельских площадях, продавались с торгов, растаскивались мародерами. Зачастую у раскулачиваемых отбирали не только дом, скотину, хлеб, сельхозинвентарь, но и валенки, полушубки, шапки, платки, шали, перины, подушки, посуду, детские игрушки — все, что ценилось на селе, вплоть до нижнего белья «Бригады конфисковывали всё, включая маленькие подушечки, которые подкладывают под головы детей, горячую кашу в котелке, вплоть до икон, которые они, предварительно разбив, выбрасывали». Из сводки курганского отдела ГПУ: «Забираются даже медные иконы пригодится для трактора как утильсырье. Забираются запачканные детские пеленки». Некоторые «кулаки» спешно подавали на развод, чтобы спасти семьи, но большинство жен отказывались: «Хоть в могилу, да вместе». Плач был приравнен к антисоветской агитации. Около 250 тысяч семей успели «самораскулачиться», - продать или раздать родным имущество и уехать в город. Региональная газета «Правда Севера» сообщает о раскулачивании середняков следующее: «В Чебоксарском районе «сгоряча» раскулачили несколько середняков и даже бедняков. Раскулачивание происходило без участия бедняцко-середняцкого схода и при игнорировании сельсовета. Это раскулачивание кончилось тем, что один из раскулаченных середняков 14 в Чебоксарском районе наложил на себя руки. В Грязовецком районе некоторые сельсоветы допустили раскулачивание середняков. Герцемский сельсовет отбирал имущество, скот и дома у тех, например, кто продал воз своих лаптей или несколько пар рукавиц». Об аналогичных нарушениях сообщает газета «Рабочий край» и ряд других областных изданий в регионах СССР. «Вместе с кулаками страдают и середняцкие хозяйства. В дер. Власове вынесено постановление взять на учет имущество не только кулаков, но и середняков. В четырех сельсоветах проводились опись, обыск и конфискация имущества у крестьян, имеющих только по одной лошади и по одной корове, никогда не пользовавшихся наемным трудом и не лишенных избирательных прав». На Северном Сахалине для зачисления некоторых крестьянских хозяйств, не удовлетворяющих критериям кулацких в число «кулацких» применялись обвинения в «японофильской» и религиозной деятельности. [8] Известны случаи раскулачивания членов группы бедноты местных сел. Показателен случай, когда список кулацких семей в числе 55, подлежащих выселению из Александровского и Рыковского районов был проверен 29 августа 1931 года уполномоченным ОГПУ Маковским на предмет ошибочного включения середняков. 25 сентября пять середняцких семей из перечня были исключены и выселению не подверглись, однако ошибочно установленный статус кулацких элементов с данных лиц снят не был и в дальнейшим они подверглись иным законодательно определенным мерам репрессий, включая конфискацию имущества. Сообщалось о том, что в Черноземье под угрозой раскулачивания со стороны членов ВЛКСМ крестьяне были вынуждены вступать в колхозы, о чем позже руководство ВЛКСМ заявит: «административное методы «деляческого» раскулачивания, ударившие по середняку вошли в мозги даже активистов-комсомольцев». 15 Борисоглебские комсомольцы в процессе раскулачивания ликвидировали несколько батрацких хозяйств за то, что дочери хозяев вышли замуж за кулацких сыновей. Вот как об этом рассказывает писатель А. И. Солженицын: «Председатель сельсовета с понятой учительницей входит в избу, где лежат на полатях старик и старуха (старик тот прежде чайную держал, ну как не мироед? - никто ведь не хочет с дороги горячего чаю), и трясёт наганом: «слезай, тамбовский волк!». Старуха завыла, и председатель для пущей острастки выпалил в потолок (это очень гулко в избе получается). В дороге те старики оба умерли». Писатель Олег Волков живописал участь «кулаков», высланных в Архангельск: «То были толпы не только грязных, завшивевших и изнуренных, но и люто голодных людей. Они не громили комендатуру, не топили в Двине глумливых сытых писарей и счетчиков, не буйствовали и не грабили. Покорно сидели на бревнах и камнях, не шевелясь часами. За ночь не всегда успевали убирать трупы и поутру, в ранний час, натыкаешься у тротуаров или на трамвайных рельсах на распростёртых мёртвых мужиков». [7]. «Первое моё горе — как родителей раскулачили. Я тады уже замуж зайшла, так нас не тронули, потому как мой Василий в 17-м году как раз в Питере миколаевским солдатом служил и с колокольни в жандармов стрелял. Как батьку забрали, да мамку выселили, так я, как пташечки прилетят, все голосила. Второе горюшко — задарма робили всю жизнь. Трудодней робили мног, а получали ничох. И всю жизнь на столе засуха была — хлеба хлеборобу не хватало. Теперь стало получше: и пенсию по 12 рублей получаем. Сыто стали жить, но денег всё равно не хватает» (А.Ф.Семёнова, 1902 г.р., дер. Перелазы Усвятского района Псковской обл., запись 1973 г.) «В нашей деревне все были работящие, жили крепенько и не хотели своё отдавать, как в колхозы погнали. Все были против, потому как етой жизни 16 не знали. Взяли всех наших мужиков в село Урицкое (12 км отсюдова) и расстреляли. Четыре брата Паничевых из Есипово сковали эту власть. Из бедняков были, непутёвые хозяева. После революции, как поделили землю по едокам, все в середняки выбились, а они — нет: больно шебутные были. Как пошли колхозы, они стали коммунисты, ездили по деревням, наганами махали — загоняли в колхоз. Лютовали сильно, даже расстреливали людей на месте. За это двоих забрали в Ленинград, в Кресты посадили» (М.Ф. Шваркунов, 1914 г.р., дер. Лысая гора Усвятского района Псковской обл., запись 1973 г.) «Я родился в Шершнях в бедной семье. В Германскую войну золотой крест дали. А тут как раз революция. Крест я на революцию пожертвовал, мне документ за него выдали. После Гражданской вернулся в деревню, и мне как бедняку выделили участок земли на болоте. Своими руками его осушал и пни выкорчевывал. Работал день и ночь, поднял хозяйство, женился. В колхоз не пошёл. К 37-му году у меня уже было 4 коровы. Тут меня и раскулачили. Обозвал я по-матерному председателя, а он сразу машину вызвал: “Забирайте его — он обругал партию и правительство!” В усвятской тюрьме держали на воде и хлебе. Хлеба давали по 200 грамм в день. Присудили 4 года по статье 58. За свои труды и попал: за то, что болото раскопал, лес рассёк да хорошим хозяином был. В Ухте железную дорогу строил. Там люди мёрли как мухи, а на их место новых привозили. За 800 грамм хлеба (давали и по 300 грамм) никто добровольно прокладывать железную дорогу не пойдёт — вот государство и нашло выход, принудиловку эту. Весной 45-го на общем перекуре кто-то сказал, что немцев с лица земли сотрут, а я возразил: “Это Гитлеру конец придёт, а немцы останутся — куда ж народ денется?” За это получил ещё 10 лет. В 56-м вернулся в колхоз. Теперь получаю пенсию 22 рубля: 10 лагерных и 12 колхозных. А председателя того, что меня посадил, наши и застрелили: он во время войны немцам служил». (С.А. Грибачёв, 1891 г.р., дер. Пристань Усвятского района Псковской обл., запись 1976 г.) 17 «В 1930г. обе церкви раскопали, и началась эта суматоха — раскулачивание. Кто нейдёт в колхоз и не может выплатить твёрдый налог, того “чёрный ворон” забирал. Пробовали сначала сделать коммуну. Пришла 43-я стрелковая дивизия, свезла вместе две деревни, Жигули и Панково, со всем хозяйством и барахлом; десять красноармейцев осталось, остальные уехали делать коммуны в других местах. Вилкам да винтовкам загоняли нас в коммуну. Всё добро своё свезли: скот, сало, хлеб, яички. Пока всё своё не скушали, хорошо было. А там и разъехались по домам. Из коммуны сделали колхоз имени 43-й стрелковой дивизии. С 1932 года повсюду стали колхозы. Установили двухпроцентный фонд: каждый должен отдать колхозу зерно на случай неурожая. Один сосед сказал: “Зачем засыпать в колхоз? Будет неурожай — мы и так дадим голодающим бесплатно”. За это ему 5 лет дали. Девок в те годы заставляли вырубать делянки — за 3—4 сотки давали 3—4 метра ситца по 34 копейки (иначе его не купить было). Отец говорил, что косил пану “с половины” на панских землях: половину пану, половину себе. А теперь надо косить на 10 колхозных коров, тогда уже дают косить на 11-ю, свою.» (Е.Т.Степанова, 1917 г.р., дер. Устье Куньинского района Псковской обл., запись 1984 г.) [1]. Ссыльных везли зимой в товарных вагонах по 40 человек. На узловых станциях составы неделями оставались без движения. До назначенных им мест люди добирались от железной дороги десятки, а то и сотни километров, иногда пешком. По прибытии размещались в бараках с трехъярусными нарами по несколько сотен человек, и это в лучшем случае. В рапорте, поступившем из Архангельска, признавалось, что к сентябрю 1930 года вместо 1641 барака были построены только семь. Нередко жильем для ссыльных служили ямы, прикрытые ветками. Из докладной записки партийного работника Петра Яковлева Калинину: «Отправляли их в ужасные морозы - грудных детей, беременных женщин, которые ехали в телячьих вагонах друг на друге и 18 тут же рожали своих детей… Затем разместили в грязных холодных сараях, во вшах, голоде и холоде». В операциях по высылке раскулаченных наблюдается полное отсутствие координации между отдельными звеньями цепи. Высланные крестьяне неделями содержались в местах, для проживания не предназначенных казармах, административных зданиях, вокзалах, откуда, кстати, многим из них удавалось бежать. ОГПУ запланировало для операций первой фазы 240 составов по 53 вагона, каждый железнодорожный состав, согласно нормам ГПУ, состоял из 44 вагонов для перевозки скота на 40 заключенных каждый и 8-ми вагонов для перевозки орудий труда, пропитания и скарба, принадлежащего заключенным из расчета 480 килограммов на семью, а также из одного вагона для сопровождающего конвоя. Как о том свидетельствует переписка между ОГПУ и Народным комиссариатом путей сообщения, редкие поезда добирались, сохранив всех пассажиров, до места. В больших центрах по сортировке контингентов, например, в Вологде, Котласе, Ростове, Свердловске и Омске, составы оставались неделями без движения со всем своим живым грузом. В неподвижно застывших на путях посреди зимы составах в ожидании указания места назначения, где будут «размещены» высланные, холод, отсутствие гигиены, эпидемии неизбежно приводили к массовой гибели людей. Привезенные по железной дороге на какой-нибудь вокзал, здоровые ссыльные, отделенные от своих семей, временно устраивались в наспех сколоченных бараках, а затем под охраной отсылались в «места колонизации», как это было указано в официальных инструкциях, в стороне от путей сообщения. Бесконечное путешествие продолжалось еще очень долго, многие сотни километров люди продвигались с семьей или без оной, зимой на санях, летом в телегах, иногда пешком. И вот, наконец, они прибывали на новое место жительства. Начиналось строительство 19 поселков, обустройство. Тогда еще никто не знал, что им предстоит жить здесь десятки лет, а многие навсегда останутся в этой земле. Читая эти документы, невольно задумываешься, сколько в мире жестокости и несправедливости, как судьбы миллионов людей зависят от власти одного человека. Подобных примеров можно приводить много, но, по-моему, достаточно, чтобы понять и сделать вывод о том, сколько людей пострадало в тридцатые годы. В основе своей раскулачиванию и репрессиям подвергались далеко не зажиточные и богатые хозяйства, хотя они имели какое-то производство, вели торговлю. Однако их раскулачивали, выселяли за пределы области. Не случайно в учебнике истории написано: «Из среды крестьян была изъята наиболее предприимчивая часть населения». Таким образом, можно сделать вывод, что основной удар кампании по раскулачиванию был нанесен по экономически крепким, но отнюдь не кулацким крестьянским хозяйствам, что привело к разрушению их традиционной структуры, мощности и возможности дальнейшего развития. Отчуждение крестьян от собственности на землю и орудия производства привели, в свою очередь, к атрофированию чувства хозяина и заинтересованности в результатах своего труда и положило начало кризисным явлениям в сельском хозяйстве Урала, которые проявляются и в конце века. Смягчение политики. К 1932г. процесс массового раскулачивания официально остановлен, однако, на практике, остановить набравший обороты процесс становится затруднительно ввиду сопротивления снизу. 20 июля 1931 года Политбюро ЦК ВКП(б) издает постановление о прекращении массового выселения кулаков за исключением «выселения в индивидуальном порядке», а 25 июня 1932г. ЦИК СССР издает Постановление «О революционной 20 законности», прекращающее репрессии по «инициативе снизу». ЦК ВКП(б) и СНК СССР 8 мая 1933 издают совместную инструкцию № П6028 «о прекращении применения массовых выселений и острых форм репрессий в деревне» (направлена «Всем партийно-советским работникам и всем органам ОГПУ, суда и прокуратуры»), останавливающую массовые репрессии ввиду того, что они могут затрагивать многих крестьян, не принадлежащих к классу кулачества. Инструкция сообщает следующее, заявляя о перегибах и неподконтрольности процесса: «Правда, из ряда областей все еще продолжают поступать требования о массовом выселении из деревни и применении острых форм репрессии. В ЦК и СНК имеются заявки на немедленное выселение из областей и краев около ста тысяч семей. В ЦК и СНК имеются сведения, из которых видно, что массовые беспорядочные аресты в деревне все еще продолжают существовать в практике наших работников. Арестовывают председатели колхозов и члены правления колхозов. Арестовывают председатели сельсоветов и секретари ячеек. Арестовывают районные и краевые уполномоченные. Арестовывают все, кому только не лень и кто, собственно говоря, не имеет никакого права арестовывать. Не удивительно, что при таком разгуле практики арестов органы, имеющие право ареста, в том числе и органы ОГПУ, и особенно милиция, теряют чувство меры и зачастую производят аресты без всякого основания... Эти товарищи цепляются за отжившие формы работы, уже не соответствующие новой обстановке и создающие угрозу ослабления советской власти в деревне. Обстоятельства создают в деревне новую обстановку, дающую возможность прекратить, как правило, применение массовых выселений и острых форм репрессий в деревне. Мы уже не нуждаемся в массовых репрессиях, задевающих, как известно, не только кулаков, но и единоличников и часть колхозников». В то же время, даже данная инструкция сообщала, что «было бы неправильным думать, что наличие новой обстановки означает 21 ликвидацию или хотя бы ослабление классовой борьбы в деревне. Наоборот, классовая борьба в деревне будет неизбежно обостряться». Подтверждая данный факт, инструкция, все же, допускает ряд репрессивных мер в индивидуальном порядке и устанавливает на них строгий лимит. 24 мая 1934 ЦИК СССР принимает Постановление «О порядке восстановления в гражданских правах бывших кулаков», в соответствии с которым кулаки - спецпоселенцы, ранее лишенные ряда гражданских прав в индивидуальном порядке восстанавливаются. Окончательный отказ от политики раскулачивания фиксируется Постановлением Совета Министров СССР от 13 августа 1954 года № 1738—789сс «О снятии ограничений по спецпоселению с бывших кулаков», благодаря которому многие из кулаков - спецпоселенцев получали свободу. [12] Реабилитация. В 1985г. началась перестройка, реформы в стране. Началась политика гласности. Попытки отойти от «застоя» в обществе не могли не привести к переосмыслению исторического прошлого. Впервые заговорили о закрытых страницах истории. С 1987г. начался процесс реабилитации. В 1987г. реабилитация коснулся политических деятелей, в 1990г. были признаны незаконные репрессии против крестьян в период коллективизации. Согласно Закону Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18.10.1991 № 1761 реабилитация лиц, подвергшихся раскулачиванию и членов их семей, производится в общем порядке. В судебной практике РФ раскулачивание расценивается как действие, являющееся политической российского законодательства возможность установления в факта репрессией. области Особенностью реабилитации применения является раскулачивания на основании свидетельских показаний, на что обратил внимание Верховный 22 Суд РФ в данном определении: «... возможность установления факта применения репрессии на основании свидетельских показаний в судебном порядке при отсутствии документальных сведений прямо предусмотрена частью 2 статьи 7 Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий». Реабилитированным, ранее раскулаченным лицам, возвращается и необходимое для проживания стоимость), если таковое недвижимое не было имущество (либо национализировано его или (муниципализировано), уничтожено во время Великой Отечественной войны и при отсутствии иных препятствий, предусмотренных статьей 16.1 Закона «О реабилитации жертв политических репрессий». 5. Раскулачивание в истории семьи. Репрессирован был мой прадед, отец бабушки Колесов Пётр Павлович. Он родился 6 сентября 1902г. в с. Сосновка. В 4-летнем возрасте приехал с родителями в с. Северный Ключ. Учился в школе только одну зиму, затем нужно было водиться с младшими детьми в семье. В детстве сильно простудил ноги, правое ухо плохо слышало, поэтому в армию его не взяли. В 1920г. он венчался с Барабановой Пелагеей Васильевной. В те далёкие годы этого было достаточно, чтобы брак считался действительным. Брак был зарегистрирован в загсе только 7 апреля 1962г., когда потребовались документы, подтверждающие их брак. Жили сначала в доме с родителями мужа, где кроме них было 17 человек. Затем сёстры вышли замуж, братья строили дома. В родном доме остался прадед Пётр Павлович с женой и его мать Варвара Николаевна. Так как дом был большой, то их раскулачили. По рассказу бабушки, дочери Петра Павловича, из родственников пострадали только они, остальные члены семьи не пострадали. По решению Кинель-Черкасского райисполкома (село относилось к Дмитриевскому сельскому совету Кинель-Черкасского района Самарской 23 области) в соответствии с Постановлением ВЦИК и СНК СССР от 01.02.30г. в 1931г. прадед Колесов Пётр Павлович, 1902г. рождения, и его жена, Колесова Пелагея Васильевна были репрессированы (протокол №2 заседания комиссии при Кинель-Черкасском райисполкоме по утверждению раскулачивания). В 1931г. в апреле месяце их раскулачили. По рассказам очевидцев, были конфискованы новый пятистенный дом, конюшня, погреб, имеющееся хозяйство: 2 лошади, корова, 15 овец, пчёлы, 2 телёнка, 3 поросёнка. Сначала их привезли под конвоем как преступников, под дулами револьверов на станцию, там погрузили в вагоны для скота и повезли под охраной. Кормили редко, бросали только хлеб и воду. Они были высланы в Карагандинскую область Осакаровский район посёлок №4 (Казахстан). Привезли в голую степь, где они до осени построили целый посёлок бараков, покрытых камышом. Жить было очень трудно: тяжёлая работа, постоянный голод. Впереди была холодная зима. В ноябре, износив лапти, одежду, они решили бежать. Было только два выхода: либо побег, либо холодная и голодная смерть. Четверо суток ехали они без куска хлеба, без денег. (По данным НКВД на 1940 год, с поселения бежало 629 тыс. 042 бывших "кулака", из них поймали и возвратили 235 тыс. 120 человек). Когда они приехали на родину, прадедушка обратился за помощью к своему брату Иллариону. Он достал им справки, и с документами они уехали в Самару. Некоторое время прадеду пришлось скитаться, работать в различных местах. Трудно было везде, надо было много работать. С 7 декабря 1931г. по 28 ноября 1932 г. работал на строительстве Самарского комбикормового завода. В 1933г. уехали в Татарию. Работал в колхозе имени Буденного Дальне-Ивановского с/совета Ново-Чемшинского района. Он работал также в колхозе «Моссовета». Строили коровники, телятники. Жили зимой в домике, пристроенном к коровнику. Платили им хлебом. В 1935г. уехали вновь в Самару, где опять Пётр Павлович работал плотником. В 1937 вернулись домой. Пётр Павлович устроился плотником 24 в совхоз, затем работал пчеловодом. Вся оставшаяся жизнь проходила в постоянном страхе. Вскоре он снова построил дом, но дом теперь был маленький, так как он боялся вновь быть раскулаченным. В совхозе работал до пенсии. По состоянию здоровья, не был призван на фронт и во время войны был в трудармии, работал на лесоразработке с 1941 по 1945г. На основании ст. 3 п.8 Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991г. реабилитированы родители моей бабушки Колесов Пётр Павлович и Колесова Пелагея Васильевна. Статья 16.1 Закона предусматривает за жертвами и их потомками право на имущественную компенсацию. По закону бабушка как единственный наследник могла получить компенсацию за конфискованное имущество, получила в январе 1997г. III. Заключение. Мои предки и в довоенные годы, а затем и в годы Великой Отечественной войны вынесли на своих плечах все тяготы и лишения того времени. Подобных примеров можно приводить много, но, по-моему, достаточно, чтобы понять и сделать вывод о том, сколько людей пострадало в тридцатые годы. В основе своей раскулачиванию и репрессиям подвергались далеко не зажиточные и богатые хозяйства, хотя они имели какое-то производство, вели торговлю. Однако их раскулачивали, выселяли за пределы области. Не случайно в одном из учебников истории написано: «Из среды крестьян была изьята наиболее предприимчивая часть населения». Таким образом, можно сделать вывод, что основной удар кампании по раскулачиванию был нанесен по экономически крепким, но отнюдь не кулацким крестьянским хозяйствам, что привело к разрушению их традиционной структуры, мощности и возможности дальнейшего развития. Отчуждение крестьян от собственности на землю и орудия производства привели, в свою очередь, к атрофированию чувства хозяина 25 и заинтересованности в результатах своего труда и положило начало кризисным явлениям в сельском хозяйстве, которые проявляются и сейчас. Потери животноводства в 1928–1933 годах оцениваются в 3,4 млрд. золотых рублей (в ценах 1913 года). Поголовье лошадей с 1929 по 1933 год сократилось более чем вдвое — с 34 млн. голов до 16,6 млн. Производство зерна на душу населения в 1934–1939 годах составило 3,8 центнера, меньше уровня не только 1913 года (4,9 центнера), но даже и 1928 года (4 центнера). В 1916 году совокупная мощность конского поголовья и тракторного парка составляла 17,9 млн. лошадиных сил, в 1929-м — 17,4 млн., в 1937-м — 16,7 млн. [13] Для меня же, эта работа была очень важна, ведь мне удалось прикоснуться к прошлому, и на этом примере я буду воспитывать своих будущих детей. Хочется думать, что последующие поколения будут относиться бережно, с интересом и гордостью к истории нашей семьи. Я с гордостью осознаю, что мои предки были достойными людьми, вызывающими уважение у людей, с которыми их сводила жизнь. Литература и источники: 1. Второе крепостное право http://his.1september.ru/2005/20/24/htm 2. Н.Я.Гущин. «Раскулачивание» в Сибири (1928-1934 гг.): Методы, этапы, социально-экономические и демографические последствия http://www.memorial.krsk.ru/Articles/1996Guscshin/0.htm 3. Н.А. Ивницкий, Коллективизация и раскулачивание, М, 1994, с. 3249. 4. «Из письма секретаря Надеждинского райкома Жданова И.Д. Кабакову http://his95.narod.ru/doc22/15.htm 5. «Кулацкая ссылка в 30-е годы» Kulatskaya-ssyilka-v-30-e-godyi.html http://stalinism.ru/Kollektivizatsiya/- 26 6. «Преобразования в деревне». Энциклопедия для детей. История России и её ближайших соседей. XX век. Т.5 часть 3. XX век, «Аванта+», 1999г, стр. 448 7. см. там же стр.450 8. Раскулачивание: чем крестьяне большевикам не угодили? http://www.newsland.ru/News/Detail/id/497455 9. Раскулачивание http://ru.wikipedia.org/wiki/ 10. «Сколько было сослано кулаков» http://burkina- faso.narod.ru/truth/kulak.htm 11.Советская деревня глазами ВЧК - ОГПУ - НКВД. 1918-1939. Документы и материалы в 4 томах. Том 2. 1923-1929. М.: РОССПЭН, 2000. 12.Трагедия советской деревни, Т.1-2; Т.1 Коллективизация и раскулачивание. Май 1927 - ноябрь 1929, Т. 2 Ноябрь 1929 - декабрь 1930г. М., РОССПЭН, 1999-2000. 13. Информационная сводка колхозцентра СССР и РСФСР в перегибах в раскулачивании http://historydoc.edu.ru/catalog.asp?cat_ob_no=13984&ob_no=13983 14.http://www.rus-lib.ru/book/35/36/36-2/028-040.html 27 Приложение. Документы из семейного архива. 28 29 30 31
