* Молитва за сына * "Мужики" на КПП сидят А плесенью чужая тетка с похмелюги,белугах. В пропахнувших В душной, тревожной, ночной тишине давит тревога на грудь. Сердце, как чайка на тихой волне, тоже не может уснуть. Матери лекарства им суют, Лечат ноги и бинтуют ранки. Мужики... Они взахлеб жуют Шоколадки, пряники, баранки. Тоненькой свечки горит огонёк, в небо молитва летит: "Дай ему силы на сотни дорог, злую беду отведи". Родина одела в камуфляж их, И бесплатно, и не по размеру. Вроде кормит, вроде лечит даже, Вроде учат вроде офицеры. Ветер качнул старый клён второпях, бросилась тень на часы. Дева Мария качает дитя. "Боже, помилуй, спаси". Заключенные? Бомжи? Бойцы! Века ХХI-го солдаты. И Руси былинной молодцы Шейки тощие торчат из-под бушлатов. В комнате, где он учился ходить, чудится голос его. В небе обкусанный месяц дрожит, словно большой поплавок. Да, они мужают в этот год Те, кто от бессилья не сломался. Жизнь идет. Дай бог, и год пройдет. Этот трудный путь для нас гражданских! Дождь застучал. Догорает свеча, а за окном всё светлей. Матери часто не спят по ночам – Матери ждут сыновей. Мы своих дождемся Мужиков, Возмужавших и таких красивых. Мы для них найдем немало слов... А у Родины Найдется ли "спасибо"? Кажутся им почему-то всегда ночи страшнее, чем дни. "Дева Мария, ночная звезда, Боже, спаси, сохрани!" * Нашим мальчикам посвящается * Воинский- военный- войсковой... Мы, гражданские, теперь понятья эти Научились различать между собой, Днем и ночью думая о детях. Кто-то вдруг поправит: "Мужики! В 20 лет - какие ж это дети?" Видели б вы полные тоски Их глаза, роднее всех на свете! Самые бесправные на год, Словно в рабство отданы Отчизне. И Отчизна с гордостью зовет Школу беззаконья - Школой жизни. Школа выживанья - вот верней. Закалит бойца или разрушит? Мы стране рожаем сыновей, Чтобы армией калечить детям души. Мужики... Где Родина - не мать, * Не грусти, моя мама * Не грусти, моя мама, Пусть всегда будет крепким твой сон. Посидеть бы с тобою мне рядом, Но прости есть солдатский закон. Ты прости, если сможешь, родная, Что тебе я так часто грубил. У меня теперь сердце солдата, Но я ласки твои не забыл.