УДК- 81’367=111 ББК- 81.2 Англ.-2 Авторы Дорошенков Валерий Александрович
реклама
УДК- 81’367=111 ББК- 81.2 Англ.-2 Авторы Дорошенков Валерий Александрович Кандидат филологических наук, профессор кафедры русского и иностранных языков и литературы КГУКИ Сивакова Елена Валерьевна Кандидат филологических наук, доцент кафедры русского и иностранных языков и литературы КГУКИ Диалектика и эклектика в наименованиях структурных и функциональных синтаксических единиц Аннотация: Статья посвящена проблеме идентификации структурных и функциональных синтаксических единиц с опорой на их содержательные и формальные признаки. Автор утверждает, что раздельный учет формальных и содержательных признаков синтаксических единиц ведет к эклектике и неадекватной номинации синтаксических единиц. Ключевые слова: лингвистика, диалектика, эклектика, метаязык лингвистики, единицы разных уровней языка. Doroshenkov V.A. Sivakova E.V. Dialectics and eclecticism in the names of the structural and functional syntactic units Summary: The article deals with the problem of identifying of structural and functional syntactic units. This is possible with respect to combined justification of their formal features and notional content. Separate identification leads to eclecticism and inadequate nominalization of the syntactic units. Key words: linguistics, dialectics, eclecticism, metalinguistics, language units. Специфические свойства языка как знаковой системы создаются в результате развития языка, развития, не поддающегося контролю со стороны человека, развития, постоянно меняющего соотношение формы и содержания языковых единиц. Говоря об эволюции языка в семиотическом плане, Ф. де Соссюр подчеркивал, что «каковы бы ни были факторы изменяемости, действуют ли они изолированно или комбинированно, они всегда приводят к сдвигу отношений между означающими и означаемыми» [Соссюр, 1933: 84]. Обозначающее (звучание) и обозначаемое (содержание) развиваются разными путями, в результате, как отмечал С.О. Карцевский, они ассиметричны и постоянно «оказываются в состоянии неустойчивого равновесия» [Карцевский 1965:90]. Однако разграничение так называемых «планов выражения» и «планов содержания» проводилось, вслед за Ф. де Соссюром и Л. Ельмслевым, с опорой на понятие значения, трактуемого как синоним понятия «содержание». Между тем содержание и значение – не тождественные понятия. Как отмечал А.М. Мухин, «содержание свойственно всем явлениям, как языковым, так и неязыковым, различие между ними заключается лишь в специфике этого содержания», и далее: «Ориентируясь на понятие содержания в широком и строгом смысле, лингвист обязан, с одной стороны, исследовать содержание языковых единиц, к какому уровню языковой структуры они не относились бы, с другой стороны – устанавливать те формальные признаки, в которых проявляется специфика содержания данной единицы» [Мухин 1964:8]. При таком понимании соотношения формы и содержания уже нельзя относить фонему к разряду унилатеральных единиц, поскольку она наделена дифференциальными фонологическими признаками, то есть признаками, общими «для всех вариантов данной фонемы и отличающих ее от других и прежде всего от близкородственных фонем в данном языке» [Трубецкой 1960:73]. Конкретный набор («пучок») дифференциальных признаков данной фонемы составляет ее специфическое фонологическое содержание. Подобно фонемам, элементарные единицы синтаксического уровня языка также различаются по их дифференциальным признакам, однако единицы этого уровня подразделяются на два различных, но взаимосвязанных ряда: компоненты предложения являются структурными синтаксическими единицами, синтаксемы – функциональными синтаксическими единицами. И те, и другие представляют собой элементарные, синтаксически далее неделимые единицы, наделенные, однако, различными дифференциальными признаками и выраженные различными формальными средствами. Содержание структурных синтаксических единиц складывается из их роли в структуре синтагмы или предложения (является ли компонент предложения ядерным предицируемым, неядерным предицируемым или каким-либо иным, например, зависимым компонентом, что может быть установлено с учетом соответствующей синтаксической связи). Содержание функциональных синтаксических единиц – синтаксем определяется их синтаксико-семантическими признаками. Неразрывная связь формы и содержания является непременным условием тождества синтаксической единицы, ее «верности» самой себе. Диалектика формы и содержания структурных и функциональных синтаксических единиц определяется их содержательными особенностями: компоненты предложения определяются для каждого отдельного предложения и поэтому они не имеют вариантов. Не отличаясь вариантностью, компоненты предложений тем не менее характеризуются вариативностью, то есть в разных предложениях компонент предложения может быть выражен разными формами, что обычно фиксируется в грамматиках, когда говорят, например, о средствах выражения подлежащего, сказуемого и других членов предложения. Синтаксемы функционируют в разных предложениях в виде различных своих вариантов и уже поэтому морфологические средства их выражения несравненно богаче средств выражения компонентов предложения. Понятия вариантности языковых единиц и вариативности смешивать нельзя. Вариативность есть характеристика «всякой языковой изменчивости, модификации, которая может быть результатом эволюции, использования разных языковых средств для обозначения сходных…явлений… При таком понимании отпадает необходимость в противочлене вариативности- инвариантности» [Солнцев 1984:31]. Устанавливаемые для каждого отдельного предложения компоненты предложения формально вариативны, то есть выражены разными формами в разных предложениях. В отличие от них синтаксемы являются единицами инвариантами, варианты которых выступают в разных синтаксических позициях и уже одно это отличает их от компонентов предложения. Как отмечает А.М. Мухин, «вариантность является важнейшей формальной особенностью синтаксемы, отличающей ее от компонента предложения. Последний не может быть и подлежащим и зависимым компонентом, так как он выделяется на базе определенной синтаксической связи» [Мухин 1999:7]. В отличие от компонента предложения, имеющего только морфологические средства выражения (морфологические формы частей речи), синтаксема наделена обширным диапазоном формальных признаков. Их пять: 1) морфологические средства выражения (части речи и сочетания частей речи); 2) синтаксическая позиция (в позиции какого конкретного компонента предложения выступает); 3) местоположение в предложении (препозиция, интерпозиция, постпозиция); 4) сочетаемость с другими синтаксемами; 5) лексическое наполнение ее вариантов. Приведенный перечень формальных признаков синтаксемы дает вполне адекватное представление о диалектике ее формы и содержания: достаточно упомянуть, что, например, квалитативная синтаксема, наиболее полно исследованная в работе автора, представлена в языке 70 вариантами [Дорошенков 1976]. Поскольку компоненты предложения (ядерный предицирующий, неядерный предицирующий, зависимый компонент и т.д.) наделены только морфологическими признаками, то можно говорить и об их формальной классификации, например, местоименный зависимый компонент, инфинитивный ядерный предицируемый компонент и т.д. Диалектика формальных и содержательных признаков обусловливает и сами формы компонентов предложения. Так, в отличие от форм сказуемого (ядерного предицирующего компонента), зависимый компонент может быть выражен только неличными формами глагола – инфинитивом, причастием или герундием (с предлогом или без). В отличие от подлежащего (ядерного предицируемого компонента) зависимый компонент часто выражен существительным или местоимением. Такому последовательному учету формальных и содержательных признаков синтаксических и синтаксико-семантических единиц следует противопоставить эклектику как зарубежных, так и отечественных классификаций. В основе эклектики в классификации членов предложения лежит непоследовательность в понимании уровней языка, в смешении единиц разных уровней (то предложение состоит из слов, то из членов предложения, и т.п.). В результате получаются противоречивые классификации. Так, например, классификация членов предложения в своей содержательной основе построена на разных критериях: подлежащее и сказуемое на базе логических соображений, а так называемые второстепенные члены предложения – на семантических, причем и здесь противоречий достаточно: дополнения прямые и косвенные различаются по содержательному основанию, а предложное дополнение отличается от них по формальному. Определения в семантическом пане дифференцируются скупо, а вот семантический спектр обстоятельств весьма обширен. Вместе с тем достигнутая ясность в теории членов предложения невелика. Сплошь и рядом смешиваются синтаксические признаки и синтаксико-семантические, что отражено в терминах локативное подлежащее, дополнение локативное, и далее такие «гибриды», как обстоятельственное дополнение, определение обстоятельственное, сказуемое обстоятельственное и т.д. Противоречивость классификации членов предложения связана также с недифференцированным использованием формальных и содержательных признаков: любая классификация должна опираться на признаки, построенные на едином основании: это может быть либо формальный, либо содержательный признак. Например, в отечественной классификации мы наблюдаем следующие типы членов предложения: подлежащее знаменательное (содержательный признак), подлежащее местоименное (формальный признак), определение качественное (содержательный признак), определение наречное (формальный признак) и т.д. При таком смешении признаков и возникает эклектика. Еще хуже, если смешиваются признаки лексические и семантические. В свое время Н.Ю.Шведова, говоря о семантической классификации членов предложения, в частности обстоятельств, писала: «чем более четкой, точной – и значит и дробной – мы будем стараться ее сделать, тем дальше придется «уходить в лексику» и удаляться от синтаксиса» [Шведова 1964:83]. Если бы противоречие между лексикой и синтаксисом было осмыслено на путях последовательного разграничения уровней языка, то «удаляться от синтаксиса» не было бы никакой нужды. При смешении же формальных и содержательных, лексических и синтаксических признаков, мы получили противоречивую классификацию членов предложения, насчитывающую более сорока членов предложения. При этом формальные границы каждого члена предложения расплывчаты: он может состоять из одного слова, из сочетания слов, из сочетания ряда членов предложения. Сравните термины: сложное подлежащее, сложное дополнение, распространенное подлежащее, распространенное сказуемое и т.д. Ни о какой диалектике формы и содержания в этом случае не может быть и речи. В работах в рамках когнитивной парадигмы нередко указывается, что наблюдаемые учеными когнитивные явления «выражены батареями языковых средств». Хорошо было бы знать эти средства не только в первом приближении. Литература Ф. де Соссюр. Курс общей лингвистики. – М., 1933. С.О. Карцевский. Об ассиметричном дуализме лингвистического знака. // В.А. Звягинцев. История языкознания XIX-XX веков в очерках и извлечениях, ч. 2. – М.,1965. А.М. Мухин. Функциональный анализ синтаксических элементов. – М.,-Л., 1964. Н.С. Трубецкой. Основы фонологии. – М., 1960. В.М. Солнцев. Вариативность как общее свойство языковой системы. // Вопросы языкознания, №2. – 1984. А.М. Мухин. Функциональный синтаксис. Российская академия наук, Институт лингвистических исследований. – Санкт-Петербург, 1999. В.А. Дорошенков. Квалитативные элементы в предложениях современного английского языка. Канд. дис. – Л., 1976. Н.Ю. Шведова. Детерминирующий объект и детерминирующее обстоятельство как самостоятельные распространители предложения. // Вопросы языкознания, №6. – 1964.
