На правах рукописи Комарова Елена Николаевна РЕЦЕПЦИЯ
реклама
На правах рукописи Комарова Елена Николаевна РЕЦЕПЦИЯ ТВОРЧЕСТВА САШИ СОКОЛОВА В ПЕРИОДИКЕ 1970-2000-Х ГГ. Специальность 10.01.10 – Журналистика АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук Москва - 2013 Работа выполнена на кафедре литературной критики федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный гуманитарный университет» (РГГУ). Научный руководитель: КАЦИС ЛЕОНИД ФРИДОВИЧ доктор филологических наук, Российский государственный гуманитарный университет, профессор Учебно-научного центра библеистики и иудаики Официальные оппоненты: ОРЛИЦКИЙ ЮРИЙ БОРИСОВИЧ доктор филологических наук, профессор, Российский государственный гуманитарный университет, редактор редакционноиздательского отдела редакции электронных изданий ДАВЫДОВ ДАНИЛА МИХАЙЛОВИЧ кандидат филологических наук, Государственный академический университет гуманитарных наук, доцент кафедры словесной культуры факультета культурологии Ведущая организация: Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова» Защита состоится 26 декабря 2013 года в 16.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.198.12, созданного на базе РГГУ, по адресу: 125993, ГСП-3, г. Москва, Миусская площадь, д. 6, корп. 6, ауд. 530. С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки РГГУ, по адресу: 125993, ГСП-3, г. Москва, Миусская площадь, д. 6. Автореферат разослан 21 ноября 2013 г. Учёный секретарь диссертационного совета 2 Л.Ф. Кацис ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Настоящая диссертация посвящена изучению рецепции писателяэмигранта Третьей волны Саши Соколова в зарубежной и отечественной периодике 1970-2000-х гг. На протяжении этого периода характер рецепции неизбежным образом менялся, поскольку критическая оценка Соколова зависела и продолжает зависеть от набора взаимосвязанных факторов, таких, в частности, как состояние литературного процесса, степень вовлеченности в этот процесс самого Соколова, литературоцентризм страны пребывания, политические пертурбации, писательская стратегия самопрезентации и т.д. Важнейшую роль играют персоналии отдельных критиков, в разное время задававших тон восприятию Соколова в читательских и литературных кругах. Рецепция Соколова ведет «официальный» отсчет с похвалы В. Набокова, который в 1976 г. назвал «Школу для дураков» «обаятельной, трагической и трогательнейшей книгой»1. Предприимчивый владелец издательства «Ардис» К. Проффер напечатал эту фразу на обложке второго издания «Школы для дураков»2 и заручился разрешением Набокова использовать ее как аргумент при переговорах с другими издателями. Сегодня критики по-прежнему являются своего рода агентамиимиджмейкерами писателей, а писатели во многом зависят от мнения критиков. В современной России эта зависимость носит уже не идеологический характер, как при Советском Союзе, а, скорее, маркетинговый, в полной мере свойственный Западу. Начало этой тенденции было положено на рубеже 1980-90-х гг., на волне Перестройки, когда толстые литературные журналы, а вслед за ними и издательства, начали наперегонки публиковать «возвращенную литературу», и в ее рамках – произведения «новой прозы». Методы и принципы советской критики оказались бессильными перед этой прозой, но, несмотря на сложности, возникшие в ходе изменения дискурса критики, переоценки ее роли и переориентации языка, триада «писатель - критик - читатель» и по сей день остается величиной постоянной. См. Переписка Набоковых с Профферами / Публ. Г. Глушанок, С. Швабрина // Звезда. 2005. № 7. С. 163–166. 2 Sokolov Sasha. Shkola dlia durakov. Ann Arbor, Mich.: Ardis Publishers, 1983. 169 p. 1 3 Поэтому для полноценного анализа рецепции Саши Соколова необходимо понимать, что представляли из себя сами критики в профессиональном и личностном плане, являлись ли они писателями, профессорами либо профессиональными журналистами, были ли вовлечены в построение канона литературы своей эпохи, каким историческим контекстом обусловлены их взгляды на литературный процесс, в каких отношениях они находились с писателем, и т.д. По верному, на наш взгляд, замечанию критика, публициста, главного редактора журнала «Знамя» С. Чупринина, изложенному им в книге «Критика – это критики», проблема заключается в том, что современные исследователи, рассуждая о критике, «судят о тенденциях, а не о личностях, о спорах, а не о спорщиках»3. Именно на конец 1980-х гг. пришлось массовое знакомство советского читателя с творчеством Саши Соколова. К тому моменту «Школа для дураков» (1976), «Между собакой и волком» (1980) и «Палисандрия» (1985) уже были изданы в Америке, куда Соколов эмигрировал в середине 1970-х гг. Таким образом, в 1970-80-х гг. основной объем зарубежной рецепции творчества Соколова приходится на США: в меньшей степени это относится к эмигрантской критике (поскольку периодические издания русского зарубежья были сосредоточены не только в Америке, но и в Германии, Франции, Израиле), в гораздо большей степени – к критике славистической (в свете напряженных международных отношении СССР и США американское научное сообщество проявляло повышенный интерес к эмигрантской литературе). В 1980-х гг. Саша Соколов уже воспринимался на Западе как классик, выдающийся стилист, мастер изящной словесности, что, в частности, подтверждает появление в 1987 г. специального выпуска журнала CandianAmerican Slavic Studies, полностью посвященного Соколову4. По окончании «холодной войны» интерес к творческой деятельности Соколова в США заметно снизился; помимо сокращения государственных грантов на славистические исследования и публикацию диссидентской/эмигрантской литературы это связано с тем, что после «Палисандрии» в появлении его новых произведений последовал многолетний перерыв. Чупринин С. Критика – это критики: Проблемы и портреты. М.: Сов. писатель, 1988. С. 11. 4 Candian-American Slavic Studies. 1987. Vol. 21. № 3-4. 428 p. 3 4 Вместе с тем, в конце 1980-х гг. «старые» произведения Соколова (три романа и подборка эссе) стали открытием для советских читателей, - во всяком случае, для тех, кто не имел доступа к самиздату. В 1988 г. журнал «Огонек» опубликовал фрагменты «Школы для дураков» с предисловием Т. Толстой, и это, с запозданием почти на 15 лет, запустило механизм отечественной критической рецепции творчества Соколова. Перестроечная критика, сосредоточенная, в основном, в толстых журналах, включала как перепечатки западных материалов (характерный пример – посвященная «Палисандрии» статья П. Вайля и А. Гениса «Цветник российского анахронизма», опубликованная в 1991 г. в «Октябре»5 как перепечатка из русскоязычного эмигрантского журнала «Грани» за 1986 г. 6), так и оригинальные статьи, среди авторов которых следует отметить А. Зорина7, О. Дарка8, А. Битова9, В. Потапова10, Г. Мурикова11 и др. Поначалу Соколов воспринимался в отечественной критике как писатель, подающий надежды на новые книги в новом для страны литературном течении «постмодернизм», а после 1996-1997 гг., когда постмодернизм перестал быть актуален, – как классик-отшельник, русский Сэлинджер, о чем упомянуто даже в «Википедии»12. Следует учесть, что когда автор заходит в творческий тупик, у специалистов, занимающихся изучением его произведений, может сложиться впечатление, что он замолчал навсегда и в этом случае его творчество логично воспринимается критиками через призму истории литературы. Но если спустя время выясняется, что писатель продолжает писать, то все, что выглядело литературоведением (а до начала 1990-х гг. литературоведение в СССР фактически занимало место критики), полноправно становится очередным этапом критической рецепции. Вайль П., Генис А. Цветник российского анахронизма // Октябрь. 1991. № 9. С. 61-63. Вайль П., Генис А. Цветник российского анахронизма // Грани. 1986. № 139. С. 159-164. 7 Зорин А. Насылающий ветер // Новый мир. 1989. № 12. С. 250-253. 8 Дарк О. Мир может быть любой: Размышления о новой прозе // Дружба народов. 1990. № 6. С. 223-235. 9 Битов А. Грусть всего человека // Октябрь. 1989. № 3. С. 157-158. 10 Потапов В. Очарованный точильщик: опыт прочтения // Волга. 1989. № 9. С. 103-107. 11 Муриков Г. «Человек массы», или претензии «постмодернистов»: [О повести Саши Соколова «Школа для дураков»] // Север. 1991. № 1. С. 153-159. 12 Саша Соколов [Электронный ресурс] // Свободная энциклопедия «Википедия». URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B0%D1%88%D0%B0_%D0%A1%D0%BE%D0 %BA%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B2 (дата обращения: 21.01.2013). 5 6 5 Именно это произошло (и одновременно не произошло) с Сашей Соколовым из-за двойственного характера его критической рецепции в советский и постсоветский период. После того, как была издана «Палисандрия» (1985), Соколов 20 лет не публиковал новых произведений, сообщив журналистам, что рукопись четвертого романа погибла на пожарище в Греции13. Его книги выдержали несколько переизданий, стало понятно, что собрание сочинений Соколова составлено из произведений определенного периода. Подобная авторская избирательность дала повод рассматривать этот корпус текстов с точки зрения его концептуальной завершенности. Однако в 2006 г. Соколов внезапно прервал творческое молчание и начал публиковать в русскоязычном израильском журнале «Зеркало» фрагменты своего нового – и для России, и для Запада одновременно – произведения «Триптих». К тому времени и западная, и отечественная рецепция практически сошлись воедино, чему немало способствовало развитие Интернета и появление проекта «Журнальный Зал», благодаря которому русский читатель, а значит, и критик, получил шанс познакомиться с содержанием «Триптиха» намного раньше, чем книга была издана в Москве (2011). Тем не менее, «Триптих» был расценен большинством критиков как произведение, не сопоставимое по степени значимости с романным наследием Соколова, и рецензии на него, за редким исключением, не привнесли ничего принципиально нового в конгломерат уже имевшихся исследовательских выводов о творчестве писателя. В настоящей работе впервые сделана попытка не только дать обзор критических материалов, в которых фигурирует Соколов, но и проследить трансформацию видов критической рецепции Соколова от эмигрантской до современной отечественной, проанализировать ее характер и причины возникновения, выявить закономерности, которые в свете дальнейших исследований постмодернизма, сделав поправку на индивидуальность творческой биографии того или иного автора, допустимо будет Мхеидзе Г. Снежный человек (Интервью Саши Соколова журналу Playboy) [Электронный ресурс] // Сайт литературного агента Саши Соколова Elkost. URL: http://www.elkost.com/authors/sokolov/interviews/1193-interview-to-playboy-russia-july-2004 (дата обращения: 28.01.2013). 13 6 транспонировать и на творчество некоторых других эмигрантских писателей одного поколения с Соколовым. Критика в нашем случае удовлетворяет определению, предложенному исследователями Е. Добренко и Г. Тихановым, которое покрывает все области – «как журнальную критику, так и литературоведение (историю и теорию литературы)»14. В соответствии с этим определением, в качестве критики рассматриваются литературоведческие статьи, советская литературная критика, постсоветская критика и критика эмигрантская. Подобный подход весьма близок к западному, где словом «критицизм» (criticism) называется, скорее, то, что в России расценивается как литературоведение, а то, что в русской традиции определяется собственно как литературная критика, на Западе соотносится с термином «журнализм» (journalism). Актуальность исследования обусловлена пристальным вниманием современной гуманитарной науки к состоянию института литературной критики, без которого невозможно ни полноценное функционирование СМИ, ни развитие научно-образовательного процесса в целом. На актуальные проблемы, возникшие перед критикой вследствие ее ассимиляции в 2000-х гг. с массмедийной журналистикой, указал, в частности, профессор В. Новиков15. Вместе с тем, при наличии в отечественной науке достаточного количества литературоведческих работ о Саше Соколове, до сих пор не проведена комплексная оценка критической рецепции этого писателя, не проанализирована стратегия самопрезентации Соколова в СМИ, не выявлена взаимосвязь между различными критическими подходами к творчеству Соколова и реалиями, которыми они обусловлены. В этом смысле очевидный научный интерес представляет поэтапное соотнесение критических статей, в которых фигурирует Соколов, со специально разработанной для данного исследования классификацией видов критики. Подобный подход с его аналитически-сравнительным императивом История русской литературной критики: советская и постсоветская эпохи / Под ред. Е. Добренко, Г. Тиханова. М.: НЛО, 2011. С. 6. 15 Новиков В. Статус литературного критика в современных отечественных СМИ [Электронный ресурс] // Электронный научный журнал «Медиаскоп». URL: http://www.mediascope.ru/node/1114 (дата обращения: 7.09.2013). 14 7 способен охарактеризовать состояние и выявить перспективы критики как одного из важнейших аспектов филологического осмысления современной литературы. Освоение творческого наследия Соколова, особенно в рамках составления преподавательских программ по литературе, без понимания взаимосвязи характера рецепции со стратегией авторской самопрезентации не может удовлетворять нормам и тенденциям современного образовательного процесса, который неотъемлем от процесса научного. Изучение истории литературы и журналистики сквозь призму личности писателя, а изучение его рецепции - сквозь призму личности того или иного критика, - позволит более адекватно оценить литературные и медийные процессы в целом. Предметом исследования является рецепция творчества Саши Соколова в зарубежных (1970-1980) и отечественных (1990-2000) периодических изданиях. Обозначенные хронологические рамки логически делят предмет данного исследования на две части: основной корпус западной рецепции произведений Соколова приходится на до-перестроечный период, затем начинается волна рецепции отечественной. Следует отметить, что хотя верхняя хронологическая граница данного исследования фактически ограничена 2010-м г., нами учтены и позднейшие публикации, наиболее значимые для полноценного раскрытия заявленной темы, как, например, рецензии на последнюю книгу Соколова «Триптих». Целью данного исследования является воссоздание полноценной панорамы рецепции Саши Соколова в периодической печати, от его первого произведения («Школа для дураков») до последнего («Триптих»), показанной в динамике. Для достижения поставленной цели в работе предстоит решить следующие основные задачи: - проанализировать весь доступный корпус статей о Саше Соколове в периодических изданиях в эмигрантский и постсоветский период; - выявить причины, повлиявшие на изменение соотношения видов критической рецепции в течение почти четырех десятилетий присутствия Соколова на литературной карте мира; 8 - описать закономерности, в силу которых Соколов к настоящему времени занимает в критике особое положение. Научная новизна избранной темы обусловлена тем, что исследование, посвященное рецепции творчества Саши Соколова в периодике 1970-2000-х гг. и находящееся на стыке журналистики и литературной критики, предпринимается впервые. С актуальностью и новизной связана методология диссертационного исследования. В основе ее лежит методика, подразумевающая распределение всего массива найденных статей, в которых так или иначе фигурирует Соколов, в кластеры, в соответствии с разработанной нами классификацией видов критической рецепции. Между ними не всегда возможно провести четкую границу, однако мы постарались наметить зоны, в которых эти разновидности критической рецепции взаимоперекрываются. Виды критической рецепции, используемые в исследовании: 1. Писательская критика: Критика кружковая и групповая. Ее представители, - члены литературных объединений, в которые когда-либо входил Соколов, в первую очередь, СМОГа (например, В. Алейников). Критические выступления «ближнего круга» писателей (восприятие Саши Соколова коллегами по перу, с которыми он состоял либо состоит в приятельских отношениях, как, например, покойные В. Аксенов и А. Гольдштейн или ныне здравствующие А. Жолковский и А. Цветков). Критические выступления литературных противников, обретенных на эмигрантском поле (типа И. Бродского). 2. Журналистская критика. Собственно рецензии на книги Саши Соколова: в зарубежной англоязычной критике (что ближе к литературоведению в российском понимании), в зарубежной эмигрантской критике (находящейся в пространстве полу-критики, полу-литературоведения), наконец – в отечественной критике (включающей, в т.ч., и литературоведение). 9 3. Вторичные виды рецепции: Упоминания Саши Соколова в контексте событий литературной жизни России и мира (в т.ч. позволяющие оценить его место и роль в современной литературе), которые встречаются в обзорных статьях, в «критике критики», в рецензиях на книги других авторов или в реакциях на окололитературные события, такие, например, как вручение премий, и пр.; художественные произведения (стихи, эссе, рассказы), героем которых является Соколов; радиопередачи с участием писателя; рецензии на фильмы о Соколове, спектакли, поставленные по его книгам, и т.д. Интервью Саши Соколова. Классификация упоминаний Саши Соколова: Саша Соколов - классик, один из основоположников постмодернизма. Критерии оценки творчества, применяемые рецензентами к другим авторам на основе высказываний самого Саши Соколова. Подражательство (влияние Соколова на начинающих писателей). Цитирование (цитаты, взятые писателями либо журналистами в качестве эпиграфа к собственным статьям, а также высказывания в контексте «как сказал бы Саша Соколов, …»). Кроме того, в работе применяются методы истории журналистики и литературной критики, историко-литературные методики, в ряде случаев задействованы методы целостного анализа художественного произведения, а также сравнительно-исторический, типологический, системный и структурно-функциональный методы, используются статистические методы исследования журналистской и критической продукции в контексте историко-литературных реалий XX-XXI вв. Сбор и классификация материалов произведена, в том числе, путем контент- и интент-анализа продукта печатных и электронных средств массовой информации, сконцентрированных на крупнейших онлайновых ресурсах. Источниковая база исследования. Источниками, на которых базируется данное диссертационное исследование, стали, прежде всего, 10 критические статьи о ключевых произведениях Саши Соколова («Школа для дураков», «Между собакой и волком», «Палисандрия», «Триптих»), опубликованные в периодических изданиях, в основном, США и СССР/России с 1970-х по 2000-е гг., а также различные виды газетножурнальной продукции: интервью писателя, воспоминания современников, презентационные материалы, и т.д. В связи с тем, что интересующие нас источники в существенной своей части сосредоточены в пограничной зоне между печатными средствами массовой информации и электронным ресурсом «Журнальный Зал», а синхронное появление статей о Соколове и в «Журнальном Зале», и на бумажных страницах фундаментально для данного исследования, поскольку во многом влияет на оценку самопрезентации писателя, при оформлении библиографических ссылок в данной работе эти источники использованы как равноправные. При этом наличие того или иного печатного издания, дублирующего электронную версию, часто определяет авторитетность критической оценки. В основном, в работе учитывались сайты, зарегистрированные как СМИ. Некоторое количество сторонних текстов из Интернета, представляющих, по нашему мнению, существенный интерес для понимания рецепционной ситуации Саши Соколова, также привлекались нами, но они выделены в отдельную рубрику библиографии. Степень научной разработки проблемы. Из всех исследований творчества Соколова на данный момент наличествуют: корпус аналитических статей рецензионного характера в периодической печати (на наш взгляд, академическую литературоведческую критику вполне допустимо относить к исследованиям); статьи в научных журналах; диссертации (из них недавняя – «Творчество Саши Соколова (Проблемы жанра)» С. Дивакова16); монографии и учебные пособия, куда Соколов включен как классический представитель постмодернистской литературы (например, «Русский постмодернизм» М. Липовецкого17, «Русская постмодернистская литература» Диваков С. Творчество Саши Соколова (Проблемы жанра) : дис. ... канд. филол. наук : 10.01.01 / Твер. гос. ун-т. Тверь, 2012. 213 с. 17 Липовецкий М. Русский постмодернизм. (Очерки исторической поэтики): Монография / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 1997. 317 с. 16 11 И. Скоропановой18, «Русская литература сегодня: Зарубежье» С. Чупринина19). В 1987 г. попытку перечислить (не анализируя и не систематизируя) все имеющиеся на тот момент работы о Соколове предпринял Д. Бартон Джонсон – американский славист, наработки которого и по сей день являются наиболее полным и достоверным источником сведений о биографии Соколова20. Необходимо отметить и труды, отражающие ситуацию в журналистике русского зарубежья второй половины XX в. (например, «Журналистика русской эмиграции: 1960-1980-е годы» Е. Скарлыгиной21), а также в отечественной литературной критике (последняя и наиболее основательная работа – «История русской литературной критики: советская и постсоветская эпохи» под редакцией Е. Добренко и Г. Тиханова22). Однако работ, посвященных комплексному анализу рецепции Соколова в контексте литературно-критического процесса XX-XXI вв., до сих пор не существует. Теоретическая и практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы при подготовке программ школьных и университетских курсов истории русской литературы конца XX – начала XXI вв., спецкурсов и спецсеминаров, посвященных литературе Третьей волны эмиграции, истории русской эмигрантской журналистики XX в., постмодернизму, современной отечественной журналистике и литературной критике либо творческому наследию Саши Соколова, а также послужить основой дальнейших научных изысканий. Положения, выносимые на защиту: 1. Творчество Саши Соколова и его осмысление – один из наиболее репрезентативных примеров целостного охвата разных видов авторепрезентации и писателя, и критики его сочинений в эмигрантской Скоропанова И. Русская постмодернистская литература: Учеб. пособие. М.: Флинта; Наука, 1999. 608 с. 19 Чупринин С. Русская литература сегодня: Зарубежье. М.: Время, 2008. 784 с. 20 Johnson B. Sasha Sokolov: A Literary Biography // Candian-American Slavic Studies. 1987. Vol. 21. № 3-4. Р. 203-230. 21 Скарлыгина Е. Журналистика русской эмиграции: 1960-1980-е годы. Учеб. пособие. М: Факультет журналистики МГУ, 2010. 109 с. 22 История русской литературной критики: советская и постсоветская эпохи / Под ред. Е. Добренко, Г. Тиханова. М.: НЛО, 2011. 792 с. 18 12 критике, в славистических кругах, в критике и публикациях переходного периода от зарубежной и эмигрантской среды к публикациям в перестроечной России, вплоть до включения в учебники по постмодернизму, литературному и мемуарному отражению образа и творчества писателя еще при его жизни. 2. Особенность рецепции жизни и творчества Саши Соколова связана с тем, что его исследователи и критики российского происхождения сами часто были прозаиками, порой включавшими образ писателя в свои произведения. 3. Отзывы Саши Соколова о своих критиках либо о писателяхсовременниках часто связаны с особенностью двойственной, писательской и критической ипостаси реципиентов его творчества. 4. Кардинальное изменение оценок творчества Саши Соколова (от признанного классика 1970-1980-х гг. до умеренно-разочарованных оценок новейших публикаций 2000-х) связано с изменением литературной ситуации, вызванной появлением Интернета, что привело к нарушениям в системе отработанной писателем в предыдущие десятилетия способов саморепрезентации. 5. Применение контент- и интент-анализа массовой критической и рекламной продукции, связанной с именем Саши Соколова (реклама новых изданий, интервью в массовой печати, отражение награждениями различными премиями) позволило достоверно описать новую информационную среду, в которой с неизбежностью и независимо от воли автора существуют и его произведения, и его литературный облик, созданный писателем за три предыдущих десятилетия. Апробация исследования. Диссертация обсуждена, одобрена и рекомендована к защите на заседании кафедры литературной критики Института массмедиа Российского государственного гуманитарного университета. Основные идеи и выводы диссертации отражены в опубликованных автором работах, список которых приведен в конце автореферата. Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы. 13 ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во «Введении» обоснована актуальность диссертации, её научная новизна и практическая значимость, хронологическая канва, определены предмет и методы исследования, поставлены цель и задачи, сформулированы положения, выносимые на защиту. Глава первая «Саша Соколов в зарубежной периодике 1970-80-х гг.» посвящена рецепции произведений Соколова в критике русского зарубежья и американской славистике. Глава включает следующие разделы и подразделы: 1.1. До-эмигрантская литературная деятельность писателя; 1.2. Рецепция произведений Саши Соколова в эмигрантской критике: 1.2.1. Первая волна эмиграции; 1.2.2 Третья волна эмиграции; 1.3. Зарубежная англоязычная рецепция (преимущественно американская): 1.3.1. Университетская критика; 1.3.2. Журналистская критика. Основные задачи данной главы – дать обзор и анализ зарубежных рецензий на произведения Соколова и статей, в которых он так или иначе упоминается; установить виды рецепции, которыми представлена эмигрантская критика и определить ее характер; выявить влияние этого периода на рецепцию писателя в отечественной критике. В первом параграфе приводится краткое описание до-эмигрантской литературной деятельности Саши Соколова. Отмечается, что единственной отечественной статьей о Соколове в до-перестроечный период была статья А. Драгомощенко в ленинградском самиздатовском журнале «Часы»23, написанная по следам награждения писателя премией Андрея Белого. Подчёркивается, что для Соколова больной темой было эпигонство, причем с молодости, когда он еще писал комсомольские очерки. Указывается, что предположения критиков относительно заимствования в «Школе для дураков» приемов и образности В. Набокова и Андрея Белого вполне обоснованны, поскольку до отъезда в Америку Соколов пребывал в андеграундной атмосфере СМОГа, а также учился на факультете журналистики МГУ, где открыто и кулуарно велось обсуждение творчества этих авторов. Его Драгомощенко А. О дереве и топоре [Электронный ресурс] // Сайт премии Андрея Белого. URL: http://www.belyprize.ru/?pid=192 (дата обращения: 16.07.2013). 23 14 «необразованность» – следствие сознательной попытки создать себе имидж самобытного гения, привлекательный для американского сообщества. Во втором параграфе произведён подробный анализ рецепции писателя в эмигрантской критике. В первую очередь, она представлена такими видами, как академическая и писательская. Профессорами были (или являются) В. Набоков, Н. Берберова, В. Вейдле, Е. Терновский, В. Аксенов, А. Жолковский, Б. Гройс, И. Смирнов, А. Цветков, В. Крейд, О. Матич. К представителям писательской критики относятся, опять же, В. Набоков, Н. Берберова, В. Вейдле, В. Крейд, Е. Терновский, В. Аксенов, А. Жолковский, Б. Гройс, А. Цветков, а кроме того, А. Суслов, И. Бурихин, К. Сапгир, Д. Савицкий, П. Вайль и А. Генис. В отдельную группу критиков следует вынести редакторов или идеологов эмигрантских изданий – например, В. Перельмана («Время и мы»), А. Воронеля («22»), М. Розанову («Синтаксис»), Г. Владимова («Грани»), Б. Гройса («Беседа»). Характерно, что среди критиков Соколова не наблюдается представителей Второй волны эмиграции – видимо, потому, что проблематика его книг не нашла здесь какого-либо серьезного резонанса. Эмиграция Первой волны читала «Школу для дураков» как книгу заведомо не о своем поколении, включая ее в поток той русской литературы, которая к 1970-м гг. уже была историзирована. Прямо противоположный подход – как чтение литературы «про себя» - демонстрируют критики Третьей волны, в большинстве своем, продукт советского времени. Основной массив статьей о Соколове сосредоточен в следующих изданиях русского зарубежья: «Русская мысль», «Континент», «Синтаксис», «Грани», «Посев», «Беседа», «Панорама», «22», «А-Я», «Время и мы». Вторичные виды рецепции, такие, как упоминание и интервью, позволяют оценить социокультурный и литературный контекст, в котором воспринимался Соколов, внести недостающие штрихи в стратегию авторепрезентации писателя, соотнести ее с феноменом русской эмиграции (и эмигрантской журналистики) в целом. Критика Третьей волны - серьезная, зачастую игровая, как и произведения Соколова. В ходе ее анализа прослеживается узкий, но настолько своеобразный круг критиков, что по своему типу эта рецепция выглядит схожей с внутрикружковой. Заметное воздействие на восприятие 15 эмигрантами современной им литературы оказала закапсулированность в русистской среде, и хотя Саша Соколов вроде бы скрылся от широкой общественности в Вермонте, но по факту в Америке за его творчеством продолжает следить андеграунд. Вокруг рецензий критиков русского зарубежья образуется метатекст Соколова, а реакция на его произведения является неотъемлемой частью их собственного развития. В третьем параграфе рассмотрена зарубежная англоязычная рецепция Саши Соколова, представленная университетской и журналистской критикой. В 1980-х гг. Соколов уже воспринимался на Западе как классик, что подтверждает выход в 1987 г. спецвыпуска журнала Candian-American Slavic Studies, полностью посвященного писателю. Статьи о нем выходили также в научных журналах Slavic and East European Journal, Slavic Review, Russian Language Journal, Oxford Slavonic Papers, World Literature Today, Russian Literature Triquaterly, International Journal of Slavic Linguistics and Poetics, Middlebuty Studies in Russian Language and Literature, Russian Review, Canadian Literature и др., творчество Соколова исследовали слависты Д. Бартон Джонсон, Р. Борден, Дж. Фридман, Дж. Смит, Б. Хельдт, А. Каррикер, Л. Токер, М. Циолковски, А. Богуславский, В. Казак. Отмечены пограничные виды рецепции, такие, например, как вступительное слово советского писателя Ю. Нагибина для Candian-American Slavic Studies24 или статья слависта Дж. Фридмана для русского «Литературного обозрения»25. Журналистская рецепция Соколова прослеживается в конце 1980-х гг. на фоне пристального внимания американской прессы к событиям в СССР (о Соколове писали, в частности, The Word Guild, The Washington Post, The New York Times). После выхода «Палисандрии» университетская критика тоже приобретает политизированный оттенок. Необходимо отметить, что ярко выраженная политическая тематика «Палисандрии» позволяет включить ее в число произведений, публикация и продвижение которых осуществлялись в 24 Nagibin Y. A few words about Sasha Sokolov // Candian-American Slavic Studies. 1987. Vol. 21. № 3-4. Р. 201-202. 25 Фридман Дж. Ветру нет указа: Размышления над текстами романов «Пушкинский Дом» А. Битова и «Школа для дураков» С. Соколова // Литературное обозрение. 1989. № 12. С. 14-16. 16 Америке при поддержке ЦРУ, в рамках программы по борьбе с коммунизмом. Таким образом, феномен западной рецепции Саши Соколова во многом обусловлен задачами самой критики, как англоязычной, так и эмигрантской. И ту и другую объединяло стремление внедрить в литературное пространство Советского Союза новый канон, одно из ключевых мест в котором занимал Соколов. Глава вторая «Саша Соколов в отечественной критике» посвящена рецепции Соколова 1990-х – 2000-х гг. в России. Глава включает следующие разделы: 2.1. Советская критика и ее взаимосвязь с западной; 2.2. Аспекты рецепции творчества Соколова в толстожурнальной и иной критике; 2.3. Журналистская массмедийная критика. Задачи этой главы – дать обзор и анализ наиболее значимых статей о Соколове; проанализировать соотношение видов рецепции в начале и конце обозначенного периода; описать информационные поводы как индикатор участия (или неучастия) писателя в современном литературном процессе; показать их взаимосвязь с изменением ситуации с толстожурнальной критикой и литературной критикой в целом, обусловленные изменением экономической и политической ситуации в стране. В первом параграфе показана зависимость советской перестроечной критики от зарубежной рецепции Соколова. Критика периода Перестройки отличается тем, что в ней происходит представление Соколова советскому читателю, который с ним еще не знаком, поэтому в ней превалируют полноценные литературоведческие рецензии («Новый мир», «Дружба народов», «Октябрь», «Волга», «Север» и др.), а также интервью писателя («Октябрь», «Юность», «Иностранная литература», «Собеседник», «Московский комсомолец», «Учительская газета», «Литературная учеба», «Российская газета», «Соло» и др.). Быстрое освоение отечественными критиками созданного на Западе канона также во многом объясняется тем, что на волне Перестройки толстые литературные журналы активно перепечатывали статьи западных критиков. Во втором параграфе рассматриваются наиболее значимые аспекты рецепции творчества Соколова в толстожурнальной критике, перечисляются 17 контексты, в которых Соколов упомянут в российской периодике, выявляется механизм формирования общественного мнения о Соколове при помощи СМИ, отмечается роль «Журнального Зала», окончательно стершего грань между эмигрантской и неэмигрантской критикой. В отдельный блок вторичной толстожурнальной критики выделены мемуары участников советского литературного подполья, представленного за рубежом А. Жолковским, И. Ефимовым и др. Особо отмечена статья М. Берга «Пропущенное слово»26 («Московские новости», 1993), в которой зафиксирован переломный момент в отечественной рецепции Соколова, пришедшийся на начало 1990-х гг. и определивший ее тональность на все последующие годы. Подчеркнуто, что читатель Соколова исчез не вместе с постмодернизмом, а заведомо ранее вместе с СССР. До потери постмодернизмом актуальности интерес к Соколову ограничивался по преимуществу литературными газетами и толстыми журналами; с середины 1990-х гг. академическая критика сосредоточилась в научных изданиях, вместе с тем, начал нарастать корпус статей о Соколове в общественно-политических СМИ, где писатель фигурирует, в основном, в связи с окололитературными событиями. Изменение характера критических публикаций в свете размывания читательской аудитории показано, в частности, на примере профильных газет «НГ-Экслибрис» и «Литературной России». В третьем параграфе рассмотрена рецепция Соколова с позиций, прежде всего, журналистской массмедийной критики. Показано, что утрата интереса к творческому потенциалу Соколова со стороны как госструктур, так и частных издательств привела к отсутствию качественных информационных поводов, которые при полноценном PR-продвижении должны сопутствовать изданию или переизданию его сочинений. С середины 1990-х гг. в СМИ о Соколове вспоминают, в основном, во время кратких всплесков интереса к таким событиям, как вручение премий, Волошинский фестиваль в Коктебеле, постановка спектаклей по мотивам его произведений или съемка фильмов с его участием. Кроме того, на Соколова как на одного 26 Берг М. Пропущенное слово // Московские новости. 1993. 24 янв. 18 из основателей постмодернизма достаточно часто ссылаются критики, желающие проследить истоки литературной традиции. В процессе анализа толстожурнальной и газетно-журнальной продукции показано, что до 1990-х гг. вторичных видов критики Соколова (в зарубежной периодике) наблюдается значительно меньше, чем полноценных рецензий, однако к концу 2000-х гг. вторичные виды критики (в отечественной прессе) в совокупности будут превалировать над количеством собственно рецензий. Это связано, во-первых, с общей тенденцией к нивелированию роли традиционно важного института влиятельных критиков и растворению критики в журналистике, во-вторых, с тем, что на протяжении двух десятилетий, начиная с 1985 г., Соколов не публиковал новых произведений. Глава третья «Особенности рецепции позднего творчества Соколова» посвящена сопоставлению количественных и качественных критериев, на основе которых критики разных уровней воспринимают Соколова как постмодерниста, а также описанию стратегии самопрезентации писателя, включающую представительство в журнале «Зеркало» и во многом определившую тон критической рецепции его последней книги «Триптих». Глава включает следующие разделы: 3.1. Схематическая пирамида критической рецепции; 3.2. Журнал «Зеркало» как площадка самопрезентации писателя; 3.3. Реакция на «Триптих». Задачи этой главы – подтвердить правомерность формулы «постмодернизм = антисоцреализм» как универсального критерия, применяемого в СМИ по отношению к Соколову; проанализировать стратегию самопрезентации Соколова, в соответствии с которой он в 2000-х гг. актуализировался через израильский литературный журнал «Зеркало»; обосновать многолетнее творческое молчание писателя и выявить причины, по которым «Триптих» был воспринят в критике как продолжение этого молчания. В первом параграфе делается наблюдение о том, что чем ближе образ мышления критика к обывательскому, тем универсальнее набор параметров, которым в его представлении удовлетворяет постмодернизм. Анализ критической рецепции в части, касающейся причисления Соколова к постмодернистам, позволяет графически отобразить ее как соотношение двух 19 пирамид, одна из которых является перевернутой. Подобная схематическая проекция иллюстрирует взаимосвязь между качественным уровнем критики и количественными критериями, применяемыми в СМИ при оценке Соколова как одного из основоположников постмодернизма. Отмечено, что понимание постмодернизма как антитезы соцреализму снимает не только вопрос об участии писателя в «холодной войне», но и противоречия между показной аполитичностью Соколова и его вступлением во Всесоюзную ассоциацию писателей в поддержку Перестройки «Апрель». Во втором параграфе показана историография актуализации Саши Соколова через израильский литературный кружок, органом печати которого является «Зеркало», позиционируемый как журнал Второго русского авангарда. Анализ этого этапа творчества Соколова занимает особое место в настоящей работе. Здесь прослеживается сознательное стремление писателя не менять свой творческий имидж, но есть здесь и некоторый элемент аутизма, присущего героям его книг, попытка бежать от современных литературных реалий. Этот сюжет позволяет описать разницу между стратегиями автобиографической презентации писателя в до- и интернетную эпоху. Установлено наличие творческого симбиоза, выраженного в том, что Соколов выступает как бренд, повышающий рейтинг журнала, а журнал, в свою очередь, способствует поддержанию его реноме живого классика. И это финальное проявление постмодернистского дуализма, которому продолжает быть подчинен Соколов. В третьем параграфе исследованы особенности реакции отечественной критики на «Триптих». Указано, что практически все серьезные рецензенты («Октябрь»27, «Частный корреспондент»28, OpenSpace.ru29;30, «Ведомости»31, «Лехаим»32, «Читаем вместе»33, «Эксперт»34, «Знамя»35; 36, «Новый мир»37, Володина А., Луговик С. Книжный агент // Октябрь. 2011. № 8. С. 190-192. Рясов А. Дробящиеся рассуждения [Электронный ресурс] // Частный корреспондент. URL: http://www.chaskor.ru/article/drobyashchiesya_rassuzhdeniya__24820 (дата обращения: 7.09.2013). 29 Львовский С. Важные книги июня [Электронный ресурс] // OpenSpace.ru. URL: http://os.colta.ru/literature/events/details/22788 (дата обращения: 5.04.2013). 30 Гулин И. Смертью изящных [Электронный ресурс] // Портал «OpenSpace.ru». URL: http://os.colta.ru/literature/projects/30291/details/32247/?attempt=1 (дата обращения: 16.01.2013). 31 Кучерская М. По части речи // Ведомости. 2011. 10 июня. 32 Ларионов Д. Поверхность песни [Электронный ресурс] // Лехаим. URL: http://www.lechaim.ru/ARHIV/235/n1.htm (дата обращения: 13.07.2013). 27 28 20 ЛИТИС38, НЛО39), отметили, что читатель уже имел возможность познакомиться с фрагментами книги благодаря «Зеркалу». Это свидетельствует о том, что критики, не только толстожурнальные, но и газетные, на протяжении 2000-х гг. все же продолжали следить за творческими экспериментами Соколова. Однако рецензию на «зеркальные» публикации «Триптиха» опубликовал только «Частный корреспондент»40. Характер прочих рецензий, в большинстве своем, доброжелательнорастерянный, свидетельствует о том, что к концу 2000-х гг. в России появляется новое поколение критиков, которое интересуется текстом как таковым, интерпретируя его не столько в рамках истории литературы, сколько в свете актуальных читательских запросов. Особо отмечена рецензия С. Оробия (НЛО, 2012), где предпринята попытка выявить новые черты «хрестоматийной преемственности двух всемирно известных писателей», В. Набокова и Саши Соколова, «в проекции их воздействия на последующее развитие русской литературы в лице Михаила Шишкина, который не только синтезирует, но и переосмысляет в своем творчестве опыт предшественников»41. Это подтверждает общую тенденцию в рецепции Соколова, согласно которой к концу 2000-х гг. его связь с Набоковым анализируется, в основном, через призму творчества современных писателей. Подчеркивается, что в условиях рыночной экономики мнение критиков не столько определяет коммерческий успех той или иной книги, сколько по факту констатирует его наличие или отсутствие. В свою очередь, продавцам беллетристики не нужен новый Соколов, им более выгоден «русский Без указания автора. Меж трубадурами и вертоградами // Читаем вместе. 2011. № 7. С. 12. 34 Визель М. Школа без дураков // Эксперт. 2011. № 25 (759). С. 77. 35 Кузнецова А. Ни дня без книги // Знамя. 2012. № 5. С. 232-239. 36 Чередниченко В. Саша Соколов. Триптих // Знамя. 2012. № 10. С. 209-212. 37 Чанцев А. Слово с Берега Одинокого Козодоя // Новый мир. 2012. № 2. С. 155-160. 38 Кестер А. Саша Соколов. «Молчание» как метод [Электронный ресурс] // Портал ЛИТИС. URL: http://www.litis.org/ludi/sasha-sokolov-molchanie-kak-metod.html (дата обращения: 26.01.2013). 39 Оробий С. История одного ученичества // НЛО. 2012. № 6 (118). С. 293-308. 40 Римин Г. Школа для умников [Электронный ресурс] // Портал «Частный корреспондент». URL: http://www.chaskor.ru/article/shkola_dlya_umnikov_17642 (дата обращения: 14.01.2013). 41 Оробий С. История одного ученичества // НЛО. 2012. № 6 (118). С. 293. 33 21 Сэлинджер», повышающий инвестиционную привлекательность книжного бизнеса в целом. Соколов слишком медленно писал, слишком долго прятался (а стратегию ухода от мира, сокрытия своей реальной жизни показал миру В. Пелевин). Чтобы войти в текущую литературную ситуацию, пришлось бы создать новый метатекст по отношению к Аксенову, Битову и Пелевину, но для этого необходимо находиться в России, участвовать в ее литературной жизни. Невозможно сделать это из Канады. Поглотив своего читателя «Палисандрией» (а не наоборот), Саша Соколов перестал писать под предлогом того, что в эру кризиса культурной ситуации у него не может быть достойных тиражей, устроил показательную литературную забастовку и ушел в «зазеркалье». В силу этих причин «Триптих» был расценен как продолжение не прозы, не поэзии и даже не эссеистики Саши Соколова, а его молчания, как произведение, лежащее вне романного триптиха, который к 2011 г. уже воспринимался как концептуально завершенный. Поэтому и рецензии на «Триптих», за редким исключением, ни с литературоведческой, ни с литературно-критической точки зрения не добавили ничего принципиально нового к уже имеющемуся корпусу выводов об аспектах творческого генезиса писателя. В «Заключении» подводятся итоги и формулируются основные выводы работы. 1. Исследование критической рецепции произведений Саши Соколова на протяжении практически 40 лет, включивших в себя и годы глубокого застоя, и расцвет эмигрантской литературы и критики 1970-1980-х гг., и Перестройку в СССР, и распад единой страны, и закат печатных СМИ, где традиционно происходили процессы осмысления литературы, показало, что анализ сплошного массива критических и презентационных источников оказывается едва ли не более адекватным описанием судьбы и творчества Соколова (а, возможно, и его современников, упомянутых на этих страницах), чем традиционное историко-литературное исследование. 2. Исследованные нами материалы оказываются как бы внешней оболочкой того, что являет собой собственно литературное творчество писателя. 22 3. Появление совершенно новых возможностей анализа критики в СМИ (включая и выложенные номера периодики за предыдущие десятилетия) в сочетании с существующими в Сети многочисленными мемуарными источниками позволило провести сравнительный анализ критических позиций существенного числа активных участников литературного процесса интересующих нас эпох. При этом многие критики и мемуаристы никак не могли предполагать в доинтернетную эпоху, что подобная процедура анализа в принципе осуществима еще при их жизни. 4. Поэтому главным выводом нашей работы представляется заключение о том, что нынешняя технологическая и техногенная среда, в которой оказалась литература доинтернетной эпохи, раскрыла в литературе, мемуаристике и критике такие смысловые пересечения, которые выводят весь массив литературных и критических текстов в новое смысловое пространство, исследование которого – дело будущего. Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях: 1. Комарова Е.Н. К вопросу о русском постмодернизме и причислении к нему писателя-эмигранта Саши Соколова // Гуманитарные, социальноэкономические и общественные науки. Краснодар, 2013. № 2. С. 204–210. 2. Комарова Е.Н. Отражение Саши Соколова в журнале «Зеркало» (К вопросу о самопрезентации русского писателя-эмигранта в эмигрантской прессе) // Вестник Российского государственного гуманитарного университета. М., 2013. № 12 (113). (Серия «Филологические науки. Журналистика. Литературная критика»). С. 86–91. 3. Комарова Е.Н. Рецепция творчества Саши Соколова в критике русского зарубежья 1970-1980-х гг. // Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов, 2013. № 10 (28). С. 85-89. 4. Комарова Е.Н. Саша Соколов в критике Третьей волны эмиграции // Слово. Предложение. Текст: анализ языковой культуры: Материалы IV Международной научно-практической конференции. 23 августа 2013 г.: Сборник научных трудов. Краснодар, 2013. С. 76-80. 23
