Автореферат диссертации.
реклама
На правах рукописи ГРЯЗНОВА Юлия Борисовна ПЕРФОРМАТИВНЫЕ ТЕКСТЫ В МЕТОДОЛОГИИ НАУКИ Специальность 09.00.08 - философия науки и техники АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата философских наук Москва 1998 1 Общая характеристика работы. Актуальность темы. То, что ХХ век явился переломом в человеческой истории, в котором происходит смена основных форм мысли, деятельности и жизни, стало уже очевидностью. Достаточно чётко выделяются два направления анализа этой ситуации: первое - ретроспективное и критическое и, зачастую, апокалиптическое (О.Шпенглер, Ф.Фукуяма ); второе конструктивно-проективное, стремящееся построить альтернативу уходящей культуре Нового времени, соответствующую актуальному положению дел (Р.Гвардини, В.Швырёв, П.Гайденко и др.). Одной из таких альтернатив стало введение и разработка коммуникативных представлений в различных областях: в философии (М.Бубер, Э.Мунье), социологии (Ю.Хабермас), литературоведении (М.Бахтин), науковедении (С.Тулмин) и т. д. Понятие коммуникации претендует в современном мире на онтологический статус, захватывая различные области мысли и порождая новые формы жизни и деятельности. Важную роль в становлении коммуникативных представлений сыграли исследования текста (М.Бахтин, Р.Барт, М.Мамардашвили), положившие начало концепциям полилога, нелинейной организации текста, изменившие представления о роли сюжета в тексте и об описательной функции текста вообще, и изменившие привычный способ понимания и письма текстов. Прямым следствием коммуникативной организации является принцип демонстративности, требующий от участников коммуникации предъявления себя в общем коммуникативном поле. Наиболее ярко он проявляется в экранных технических средствах и таких видах деятельности как массовые коммуникации, шоу-бизнес, связь с общественностью и т.п. В сфере речевых выражений, а затем в сфере текста принцип демонстрации фиксируется в понятии перформатива. Изначально понятие перформативности было введено Дж.Остиным по отношению к высказываниям, которые не просто описывают некоторые действия, но сами являются действиями. Перенесённое на текст, оно рассматривается как способ саморепрезентации индивидуальности в коммуникации (Ю. Хабермас). Перформативность вводится как альтернатива дескриптивности. Ю.Хабермас рассматривает перформативность, как коммуникативное требование для самопонимания и самоутверждения. Перформативный текст - это тип текста, актуализирующийся в ситуации коммуникации, который является в первую очередь действием: во-первых, коммуникативным действием, а во-вторых, действием саморепрезентации, репрезентации себя через актуализированные способы мысли и деятельности. Развитие методологических исследований науки также приходится на ХХ век и представляет важный фокус происходящих перемен. Традиционно методологию науки рассматривают в контексте анализа и разработки понятия науки. В проблематизации естественнонаучной парадигмы, несомненно, методология науки сыграла важнейшую роль, являясь активным участником. Но наряду с развитием содержательных представлений, в методологии происходили и изменения выразительных форм, в частности форм текста. И хотя здесь роль методологии, не так активна, и во многом 2 методология науки следовала в этом вслед за сменой формы текста, происходящая в философии, литературе, общественных коммуникациях, в методологии науки велись и ведутся самостоятельные поиски новых форм саморепрезентации и, как покажет дальнейший анализ, в методологических текстах можно найти много интересного и значимого для понимания перемен, происходящих в сфере текста и разработок в этой сфере. Тем более, что представления о перформативности только начинают разворачиваться, и здесь важны исследования, произведённые на различном конкретном материале. Анализ текстовых форм интересен и для самой методологии науки, поскольку позволяет ей получить ещё одну точку для авторефлексии, ещё одно своё изображение, позволяет по новому увидеть место методологических исследований науки в общем культурном поле. Цели и задачи исследования. Диссертационное исследование имеет следующие цели: - анализ роли и специфики выразительных форм в истории и методологии науки; - анализ строения перформативного текста, как актуального сегодня типа текста. Достижение этих целей осуществляется в ходе решения следующих задач: - анализ социокультурной ситуации, вызывающей изменение в форме текстов; - выделение характеристик перформативного типа текстов; - реконструкция смены типов текстов в истории исследований науки; - исследование конкретных текстов, позволяющий уточнять представления о перформативном тексте и о роли текстов в методологии и истории науки. Методологические основы исследования. В ходе исследования используется коммуникативный подход, в основании которого лежит представление о производительной силе коммуникации (Ю.Хабермас), её проблемности, онтологичности (М.Хайдеггер), полилогичности (М.Бахтин). В рамках коммуникативного подхода в настоящем исследовании используется понятие текста, разработанное Р.Бартом, М.Бахтиным, Ж.Делёзом, а также представление о перформативности, как характеристике отдельного высказывания (Дж.Остин) и текста в целом в рамках коммуникации, как условии существования индивидуальности в коммуникации (Ю.Хабермас). Новизна диссертационного исследования состоит в следующем: - разработан подход к анализу методологических исследований науки с точки зрения формы организации текстов, в которых фиксируются эти исследования; - демонстрируются параллельные изменения социокультурной ситуации и форм текста: с возрастанием социокультурной роли коммуникации, происходит усиление перформативной функции текста по отношению к дескриптивной: текст строится в первую очередь как коммуникативное действие и саморепрезентация; - перформативные тексты выделены как особый тип текстов; - произведена реконструкция истории развития методологических исследований науки как смены форм организации текстов; - в истории развития методологических исследований науки выделены четыре базовые формы организации текста: дескриптивная, нормативная, самоопределения и перформативная; - определена локальность каждого типа текста - соответствия каждого из них своей историко-культурной ситуации и целям; 3 - ввыделены основные характеристики перформативных текстов на материале методологии науки. Научно-теоретическая и практическая значимость работы. Предложенный подход к анализу текстов может послужить основой для нового аспекта исследований в области истории и методологии науки. Кроме того результаты работы могут быть использованы в организации различных коммуникативных практик (педагогика, игропрактика, public relation и др.). Полученные в ходе исследования результаты получили практическое применение в организации учебного плана по направлению “Коммуникационный менеджмент” в Международной академии бизнеса и банковского дела (г.Тольятти) и в отдельных курсах, читаемых в рамках этого учебного плана: “Аналитика текста”, “Организация коммуникации”, “Педагогика”, “Техники самоорганизации”. Частично концепция этого учебного плана изложена в статье “Учебный план курса “Введение в культуру””. Апробация диссертационного исследования осуществлялась в процессе проведения научного исследования. Идеи диссертационного исследования представлялись на обсуждение на заседаниях сектора Историографии и источниковедения Института истории естествознания и техники РАН, на заседаниях проблемного семинара “Полилогос” (19951998гг.), работающего под руководством к.фил.н. Литвинова В.П. в Международной академии бизнеса и банковского дела (г.Тольятти). Структура и объём диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы. В первой главе рассматривается понятие текста, задающее методологию последующего анализа: его смысл, цели и средства. Вторая глава содержит анализ постпозитивистского этапа в исследованиях науки, в рамках которого задаются условия появления перформативных текстов, и подробный анализ последнего этапа развития перформативных текстов. Концентрированное обсуждение основных результатов работы приводится в заключении. Общий объём составляет 154 страницы, библиография включает 171 наименование. Основное содержание диссертации. Во введении обосновывается актуальность избранной темы, характеризуется степень разработанности проблемы, излагаются цели и задачи анализа, обсуждаются методологические основы, научная и практическая значимость, общая структура работы. Первая глава “Понятие текста” задаёт контекст, ситуацию диссертационного исследования, его смысл и задачи, а также методологические средства анализа. Первый параграф “Л.Витгенштейн и М.Хайдеггер: исходная точка проблематизации” представляет исходный пункт, поворот, с которого в ХХ веке начинается пересмотр представлений о том, в чём состоит функция письма, что такое понимание; исходную точку порождения современной проблематики текста. Такой исходной точкой стали работы Л.Витгенштейна и М. Хайдеггера, которые проблематизировали традиционные способы выражения и понимания не столько своими концепциями, сколько способом своего письма. Анализ текстов Хайдеггера и Витгенштейна с точки зрения выразительных средств показывает гораздо большую близость их, чем это принято считать: с этой точки зрения Хайдеггер и Витгенштейн представляют не две альтернативные и взаимоисключающие друг друга линии развития мысли, но два взаимоперекликающихся 4 аспекта одной проблемы - проблемы разработки иного способа мысли, для которого значимым становится не столько строгая логическая и системная законченность, сколько выделение разрывов и пустых мест. Одновременно с этим мысль уже не останавливается на функции описания объектов, а начинает функционировать как действие: с исследуемыми объектами, с самим исследователем и как коммуникативное действие. Меняется и представление объекта мысли: от статичного к динамичному. Такое изменение способа мысли требует изменения форм её выражения. Текст, выражающий мысль, становится не просто высказыванием о..., но и демонстрацией того, о чём этот текст в действии; текст становится не рассказом, а показом, демонстрацией. Соответственно, это предъявляет иные требования к пониманию текста: такой текст должен пониматься в первую очередь с точки зрения того, что он показывает, какие действия в нём и им осуществляются, и только затем с точки зрения того, о чём он высказывается. Во втором параграфе “От произведения к тексту” рассматриваются изменения в понятийном строе мысли, произведённые благодаря появлению понятия “текст”, и тем самым выделяются основные характеристики этого понятия. Понятие “текста” актуализируется в конце 60-х годов ХХ века. Оно не представляет собой перелома, кардинальной революции в мышлении, но скорее ещё один рефлексивный поворот в рамках той революции в мышлении, которая произошла на стыке ХIХ и ХХ веков. Текст - центральное понятие постмодернистской и постструктуралистской мысли, важнейшей характеристикой которой является отсутствие единого, всё организующего и объясняющего центра. Первые признаки подобного подхода обозначились ещё на переломе ХIХ и ХХ столетий: Фрейд ввёл свою триаду вместо традиционного рассмотрения единого личного сознания; Соссюр показал, что значение слова определяется не изолированно, а через отношения с другими; Хайдеггер вслед за Ницше проблематизировал традиционную метафизическую парадигму; Витгенштейн ограничил тотальность высказывания. Заслуга постструктурализма и постмодернизма состоит в рефлексивной экспликации и демонстрации такого типа организации мысли. Постмодерн завершил эту проблематизацию, и сегодня задача состоит в разработке новых интеллектуальных практик, в организации которых важную роль играет понятие текста. Текст пришёл на смену Знаку как единице семиотического анализа, изменив способы письма и чтения (Р.Барт). Текст предполагает отношение к написанному не как к предмету потребления, располагающемуся против читателя, а как к игровому полю, работе, которую должен производить сам читатель. Появляются тексты-машины, способ работы на которых и порядок работы выбирает сам читатель (М.Мамардашвили). Тем самым трансформируется интерпретируемый объект. Если в рамках “Знака” интерпретация была направлена на противолежащий текст, то в рамках “Текста” интерпретации подлежит одновременно текст и читатель, ситуация встречи читателя и текста, которая, собственно и является событием текста. Понятие “текста” потребовало изменения представления об истине как соответствия вещи объекту (М.Хайдеггер). Истинность Текста проверяется его событийностью, возможностью встречи текста с читателем. Текст является истинным настолько, насколько он является обращением к другому (читателю), насколько он выполняет эту функцию обращения, насколько событие встречи состоялось. Задачей Текста становится не ответ, а вопрос, поскольку вопрос - основание обращения. И задача письма смещается с описания вещи на представление, разыгрывание ситуации, в которой становится возможным 5 обращение. Одновременно тексты перестают пониматься как хранилища знаний, учителя жизни, но как центры “кристаллизации” событий. Событийность текста делает проблематичной всякую его классификацию. Так, например, текст разрушает границы между наукой и литературой. Для науки существует разделение на первичное содержание научного сообщения и вторичную речевую форму, в которую это содержание облекается. Для литературы же форма выражения составляет её существо. Снимая оппозицию понимания и выражения, содержания и формы описания, Текст снимает и различие между наукой и литературой. Текст является представителем нового типа рациональности - коммуникативной (В.Швырёв), в котором культура представляет собой не одностороннюю передачу знания, а непрерывный диалог. Текст культуры является поводом для мысли и местом вхождения в коммуникативное пространство культуры. Сам Текст имеет пространственное, а не линейное строение. Базовой метафорой Текста является “сеть”. Текст проблематизирует линейность письма и мышления. Пространственная организация Текста смещает направленность интерпретации с смыслонесущих элементов на их связи, переходы между ними. Нелинейность текста обусловлена также его циклической, авторефлексивной структурой. Если для дескриптивного произведения означаемое лежит вне него, то для Текста означаемое принадлежит самому пространству текста. Эта особенность Текста выражается его перформативности. Термин “перформативность” появился в теории речевых актов (ТРА), основанием которой явилась смена взгляда с рассмотрения высказывания, назначение которого состоит в описании некоторого положения дел или утверждения некоторого факта, на само действие высказывания, т.е. на высказывание как осуществление действия. Высказывания, содержание которых совпадало с совершаемым в ходе этого высказывания действием в ТРА были названы перформативными высказываниями. В рамках коммуникативного анализа единица анализа сместилась с отдельного высказывания на текст в целом. Термин “перформативность” приобрёл при этом новый смысл. Перформативы являются уже не только и не столь действиями, направленными на кого-то, сколько заинтересованными саморепрезентациями. Перформативность - условие существования индивидуальности в коммуникации (Ю.Хабермас). Перформативность текста - условие его попадания в коммуникацию, его существования как точки порождения события. В философии ХХ века требование перформативности (без использования самого этого термина) является очень значимым. Это требование предъявлял к искусству М.Бахтин в философии поступка; Делёз, критикуя европейскую послесократовскую метафизику, берущую начало “с различения двух миров, с противополагания сущности и видимости, истинного и ложного, умопостигаемого и чувственного”, требует от философии “единства активной жизни и утверждающей мысли”. В третьем параграфе “Событийность текста” проводится разбор структуры события и способов описания события, как базового понятия анализа текста (Ж.Делёз, В.Руднев). Событие представляет собой способ ухода от статики дескрипции. Событие стремится к чистому становлению. Дескрипция представляет собой остановку, паузу в движении, определяет меру вещам. Текст-событие же - чистое становление вне какой-либо меры. Какими средствами достигается такое чистое становление? 6 Во-первых, событие происходит в сингулярной точке, которая , являясь точкой поворота, всегда представляет собой то, что уже произошло и то, что вот-вот наступит. Событие представляется как поворот от прошлого к будущему, при этом прошлое и будущее не существуют до или после события но присутствуют в самом событии. Собственно, событийная структура текста постоянно актуализирует прошлое и будущее. Во-вторых, событие представляется метафорой “поверхности”, меняя привычные пространственные метафоры мышления. Метафора поверхности приходит на смену метафоре “глубины”, характерной для Нового времени. Событие происходит как поворот от одной глубины(концептуальной системы, парадигмы, формы жизни) к другой. Чтобы осуществить этот поворот необходимо выйти на поверхность, где отсутствуют проработанные основания, которая не оснащена системами знаний, традициями и т.п. В-третьих, событие описывается через парадоксы. Выделим некоторые из них: 1)парадокс индивидуального и общезначимого; событие одновременно представляется как очень индивидуальное, личностное и в то же время имеющее универсальную значимость; 2)парадокс описания; событие, с одной стороны, принципиально неописываемо, оно есть то, что происходит здесь и сейчас, а с другой стороны, событие только тогда может стать событием, когда оно описано как событие, событие происходит не просто в физическом пространстве, но и в пространстве нашего понимания; 3)парадокс описания переходит в парадокс одновременности осуществления и выражения, событие должно одновременно осуществляться и быть выраженным. Событие нуждается в операторе своего осуществления и представления. Для описывающего и представляющего событие оно является и самоописанием и самоосуществлением. Событие стремится к уходу от одного имени, к множественности имён и, тем самым, к безымянности. Собственно сама суть события описывается часто неопределёнными словами типа “это”, “нечто”, “вещица” и т.п. Такое описание выполняет функцию нетематизированного горизонта, который притягивает к себе исследование, движет его, но всё время смещается при его тематизации, определении. Событие есть проблематическое. Проблема не является мимолётностью, временным затруднением, скорее, наоборот: временными в событии являются решения и ответы. Событие это место выхода к смыслу, к границе вещей и слов, где происходит проблематизация и переорганизация вещей и языка. Поэтому, чтобы представить событие используют перформативные тексты: тексты, в которых присутствует двойственность выражения и осуществления. Вторая глава “Тексты в развитии методологии науки” посвящена анализу перформативных текстов на материале методологии науки. В первом параграфе “Постпозитивизм и смена форм текста” рассматривается постпозитивистский этап исследований науки, определивший переход к перформативным текстам. Термин “постпозитивизм” не обозначает определённой концепции , методов исследования и исследовательской группы. “Постпозитивизм” это указание не на общность норм, а на общность ценностных ориентаций, горизонтов. Постпозитивизм как течение организован не парадигматически, а по типу общего коммуникативного поля, удерживаемого общностью проблематики. Такая организация требует от её участников 7 непрерывного самоопределения друг по отношению к другу, что находит своё отражение в текстах. Можно говорить об общей ситуации и об общем вопросе постпозитивизма. Это вопрос о том, как происходят концептуальные изменения: каков механизм этих изменений и критерии принятия тех или иных концепций, возникающий в ситуации множества концептуальных систем и необходимости личного самоопределения в них. Ответ на этот вопрос строится в таких средствах, которые могут быть использованы как средства для самоопределения как самим автором, так и другими, читателями. Он уже не может быть нормативным предписанием для другого. Это составляет основание для возникновения перформативных текстов, где описанные автором средства и механизмы являются нормой только для него самого, что и демонстрируется им в тексте. По всей вероятности можно каждой дисциплине приписать свой тип текста. По крайней мере история науки представлена в основном описательными текстами, поскольку в то время сама история рассматривалась как описательный жанр. Для неопозитивистской методологии же науки характерен нормативный тип текстов, поскольку логика представляет собой нормативную дисциплину. Встреча же логического и исторического подходов привела к изменению типа текста и к одновременному изменению представлений о логике и истории. Результатом этих изменений явились текстысамоопределения, которые представляют собой промежуточную форму между нормативными и описательными текстами и перформативными текстами. Изменение типа текста происходило параллельно с изменением объекта исследования: от хронологической систематизации к описанию развития научных идей и проблем и, наконец, к анализу человеческого элемента науки. В постпозитивистской методологии был поставлен вопрос об объяснении и понимании в науке, который через противопоставление объяснения и понимания в конечном итоге привёл к коммуникативной модели научного познания (Б.Юдин), в которой это потивопоставление снималось. Это привело к появлению новой области исследований научной коммуникации. При этом сами тексты приобрели коммуникативную направленность, которая стала рамкой для объектного содержания текста. В постпозитивизме произошла переорганизация исследовательской позиции (Н.Кузнецова). Неопозитивистская программа строилась из внутренней позиции, находясь в которой исследователь изучает науку изнутри, рассматривая себя как элемент науки и глядя на прошлое с точки зрения современного естествоиспытателя. Постпозитивистские исследования стали строиться из внешней позиции, находясь в которой исследователь стремиться разотождествиться с собственно наукой, отстраниться от неё. Это была не просто смена тем и проблем исследования, но смена отношения к науке: выход за границы науки приводит к тому, что наука перестаёт видеться как единственное, высшее достижение человечества, а кладётся в ряд с другими: искусством, религией, философией, и т.д. Внешняя позиция находится за границей, не принадлежит никакой парадигме, не закреплена ни за какими нормами. Собственно назначение этой позиции и состоит в том, чтобы нарушать границы и нормы, проблематизировать их. Две позиции: внешняя и внутренняя являются дополняющей друг друга исследовательской парой. Внутренняя занимается разработкой алгоритмов действия, внешняя производит смену ориентиров, ценностей, целей. Занятие исследователем обеих позиций приводит к тому, что мы называем перформативностью. 8 Во втором параграфе “От дескрипции к перформации” анализируются наиболее интересные с точки зрения перехода от нормативности к перформативности тексты (тексты Т.Куна, С.Тулмина, М. Вартофского, Дж.Холтона, И.Лакатоса, Г.Гачева). Их анализ позволяет выделить обобщенные характеристики постпозитивистских текстов. Для постпозитивистских текстов характерна демонстрация личного отношения автора. Предисловие “Структуры научных революций”- представление траектории личного движения Т.Куна к содержащимся в этой работе идеям. Траектория представлена как последовательная цепь событий. Каждое событие феноменально представлено через попадание Куна в какое-либо учреждение, сообщество и выполнение им там определённых задач. Т.е. смена событий исходно связывается со сменой учреждения, сообщества и, соответственно, задач. И уже в этой среде происходят встречи с разными людьми, книгами, концепциями, проявляющие какие-либо концептуальные противоречия. Кун представляет таким образом события своей личной биографии, как проявляющие некоторое положение в мире идей. Анализ таких встреч-событий и выход к концептуальным противоречиям в каждой точке приводит Куна к определённому концептуальному повороту. Кун показывает историю “Структуры научных революций” как последовательную цепь поворотов личного пути. Это демонстрация собственного самоопределения, а также способ, обеспечивающий введение читателя в текст, обеспечивающий ему понимание. С.Тулмин выдвигает в качестве задачи работы “Человеческое понимание” написание “эпистемического автопортрета”. Его текст является не описанием внеположенного объекта, а самоописанием, самоизображением и самоопределением. Одновременно с этим Тулмин критикует безличные формы выражения типа “стало известно”, “было доказано”, исключающие ситуативно-коммуникативную составляющую научной деятельности. Центральное место в постпозитивистских текстах занимает анализ ситуации, постановка целей, проблем и задач исследований. Так работа “Человеческое понимание” С. Тулмина разворачивается как показ некоторого положения дел, его анализ как проблемной ситуации , постановка проблем и вопросов, которые позволяют увидеть новое положение дел, вновь обратиться к его анализу и т.д. Тулмин постоянно возвращается к формулировке собственных проблем и задач. Анализ ситуации позволяет ему уточнять свои задачи, выявлять новую аспектизацию. Собственно это, а не ответ, составляет основную задачу Тулмина. Для него важна тщательная постановка вопроса, поэтому анализируя интеллектуальную ситуацию он в первую очередь анализирует: а какие вопросы ставили те или другие мыслители прошлого? Только в первом разделе книги он формулирует цели и задачи работы 37 раз. Постпозитивистские тексты начинают включать в себя элементы перформации. Их можно увидеть в работах Куна, Тулмина, Вартофского. Последний ввёл понятие “репрезентации”, репрезентативной функции научных моделей, которая напрямую включается в понятие перформативности. Тексты Лакатоса представляют собой последний шаг на пути к перформативным текстам. Его “Доказательства и опровержения” построены в виде дискуссии, происходящей в классной комнате между учителем и учениками по поводу доказательства теоремы Эйлера. Эта дискуссия является моделью-репрезентацией концепции Лакатоса о путях и механизмах развития науки, в центре которых лежат процедуры доказательстваопровержения. Одновременно с этим эта дискуссия представляет собой “рационально 9 реконструированную или “дистиллированную” историю”, где каждая точка разворачивания спора имеет реальный прототип в истории, на который Лакатос указывает в примечании. В перформативной логике построена и статья “История науки и её рациональные реконструкции”. Здесь Лакатос обращает свою концепцию исследовательских программ на методологию науки, представляя в виде конкурирующих программ разные реконструкции науки: индуктивистскую, конвенционалистскую, фальсификационистскую. В этот ряд Лакатос ставит и свою методологию научноисследовательских программ, рассматривая её как одну из конкурирующих программ, демонстрируя свою концепцию на своём собственном действии, а не только на историческом материале. Для целей нашего исследования очень важным оказался текст Г.Гачева “Наука и национальные культуры”. По отношению к методологии науки от является периферийным, “маргинальным” - в позитивном смысле этих слов, как лежащий на границе - и во многом спорным, но здесь он рассматривается потому, что Гачев один из немногих в истории и методологии науки ставит проблему исторического исследования науки как текста и отношения к науке как к литературному явлению. Текст Гачева выбран ещё и потому, что перформативность его не случайна, а представляет собой сознательную установку Гачева: работа является сознательным экспериментом с формой текста. Структура книги "Наука и национальные культуры" представляет собой два рефлексивно связанных места: собственно текст о науке и национальной культуре (текст-1) и текст о проблемах и принципах построения текста (текст-2). Структура, стиль, а во многом и содержание текста-1 определено представлениями о Тексте, заданными в тексте-2, которые в свою очередь появляются за счет рефлексии над материалом научных текстов и собственной работой Гачева по написанию текста-1. Проблематика текста сосредоточена в основном во введении, но также она постоянно присутствует на протяжении всего текста в виде рефлексивных возвратов к проблеме текста. Текст Гачева не предназначен для последовательного чтения. Он устроен как набор мест. Каждое место "является рабочим инструментом, зеркалом и прожектором для выяснения и просвечивания другого, очередного - и при этом этот сам еще уточняется, получая импульс обратных связей и волн". Нелинейность связана с тем, что текст строится с установкой на демонстрацию реальных мыслительных процессов, которые не линейны, а совершаются за счет скачков. Текст Гачева не имеет методического, логически последовательного строения, а строится за счет рефлексивных поворотов. Пространство текста складывается из четырех мест: Аристотель, Стэвин, Паскаль, Галилей. Характеристики каждого из мест проявляются на пересечении, встрече, противопоставлении с другими. Содержание текста возникает с разворачиванием пространства для мысли и рефлексивных переходов. Гачев стремится не описать различия между местами, а разыграть своеобразный диалог между Архимедом, Стэвином, Паскалем и Галилеем. Он называет их "научными персонажами". В силу того, что Гачев стремится к показу, демонстрации, а не отстранённому наблюдению-описанию, его текст приобретает черты, свойственные литературным текстам, используя приёмы драматизации, поэтизации и ритмизации. Наряду с топической и рефлексивно возвратной структурой, текст организован еще и линейно: но не методически, а через указание дат написания разных фрагментов текста. Одной из главных задач Гачева является свести воедино разошедшиеся за время научнопредметного раздробления мира знание и понимание, осуществляя принцип 10 освоения=отнесения к себе. Так рождается жанр ""привлеченного мышления", или "жизнемысли", который Гачев противопоставляет научному этикету. А-методичность текста и а-методическое рассмотрение науки для Гачева - не отрицание науки, не противопоставление ей, а наоборот, расширение самосознания науки. Гачев утверждает дополнительность двух парадигм: сциентистской и эссеистской, определяя для каждой из этих парадигм собственные области проблем и задач. Текст Гачева представляет собой движение по границе между методичностью науки и аметодичностью литературы. Такого рода тексты не выражение "архаичности", неразвитости мышления, но наоборот, они фиксируют переломные моменты в мышлении, "культурные взрывы". Таким образом смена ценностных ориентиров, концептуальные изменения в методологии науки, смена историографических методов исследования науки происходит вместе с изменениями в выразительных, текстовых средствах. Они постепенно также становятся объектом сознательной рефлексии исследователей и аналитиков науки, что приводит в появлению новой для методологии науки формы текстов - перформативных. Третий параграф “П.Фейерабенд “Против методологического принуждения” посвящён анализу наиболее яркого перформативного текста в методологии науки - работе П.Фейерабенда “Против методологического принуждения”. Само название работы “Against Method” представляет собой подлинный перформатив (по Остину). Предложение “Against Method” есть вербальное сопровождение действия, направленного против метода. Таким действием является весь последующий текст. Действие против метода это прежде всего коммуникативное действие, направленное на инициацию и организацию коммуникации (столкновений, критики, анализа) вокруг проблемы метода. Здесь главным является постановка вопросов и спор, который поддерживает движение мысли, а не изложение результатов. Высказывания в тексте в первую очередь представляют собой коммуникативное действие, потом вопрос и уже в последнюю очередь ответ. Коммуникативное действие организуется за счёт адресности текста, которая обеспечивается позиционно организованным текстом: различные ситуации в науке задаются через позиции и их отношения. За счёт этого текст может использоваться в качестве пространства самоидентификации читателем (который тоже введён как отдельная позиция в тексте). Читатель может поставить себя на то или иное место и тем самым выстроить своё отношение к тому, что сказано в тексте. Фейерабенд сам использует введённое им позиционное пространство. Это позволяет ему не только продемонстрировать образец использования позиционного пространства самоидентификации для читателя, но и даёт ему место из которого возможна критика науки. Одновременно Фейерабенд демонстрирует принцип “включённого исследования”: входя в одну из введённых им самим позиций, он становится сам включённым в те отношения, которые исследует. Этот текст - письмо к И.Лакатосу. Он представляет собой коммуникативное действие, совершённое в расчёте на ответ. Этим объясняется стиль текста - резкий и полемичный: каждая резкая фраза написана в расчёте на то, что на неё будет дан ещё более резкий ответ. Так в тексте выделяется пустое место - место для ответа. Отсутствие ответа - не случайность, возникшая из-за смерти И.Лакатоса. Здесь случайность смерти конкретного адресата переводится в принцип строения текста: это коммуникативно организованный 11 текст, в котором задано пустое место для читателя. Пустое место выделено указанием на неполноту текста, на отсутствие в ней второй части. Сам текст как действие против метода является исполнением анархистской теории познания. Текст не столько рассказывает об эпистемологическом анархизме, сколько является действием, которое производится из позиции эпистемологического анархиста. Фейерабенд демонстрирует позицию анархиста в двух разных планах. Во-первых, в плане теории науки, выступая против метода и факта, - основных положений теории науки. А вовторых, с точки зрения принятых норм коммуникации. Парадигматику научного сообщества, как конституирующую целое, единство научного сообщества, определяют как единство концептуального и методологического аппарата, так и единство коммуникативных норм.. Фейерабенд же в силу перформативности своего текста последовательно проводит позицию эпистемологического анархиста, нарушая не только концептуальную и методологическую парадигматику, но и парадигматику коммуникации: его текст не теоретичен, не имеет фундаментального фактологического подтверждения, полемичен и эмоционален. И то отношение, которая вызвала к себе работа Фейерабенда при её выходе в свет, во многом было порождено выходом Фейерабенда за границы принятых коммуникативных норм. Одновременно это означает, что Фейерабенд добился поставленных целей: текст совершил необходимое коммуникативное действие. Фейерабенд часто применяет приём имитации, когда представления об организации, принципах, нормах научного исследования не описываются, излагаются, а приписываются каким-либо фигурам и разыгрываются, представляются в их взаимодействии. Имитация напрямую связана с коммуникативным характером текста. Она позволяет сделать излагаемое зримым, позволить читателю увидеть то, что рассказывается и одновременно сделать для него описываемое максимально реальным, таким, чтобы оно стало его ситуацией. Имитацию не стоит сводить только к визуализации, наглядности. Разыгрывание, имитация, представление выполняет функцию мысленного эксперимента, позволяющего воспроизвести в действии операционально, описываемое явление, ситуацию, теорию. Центром Фейерабендовского текста становится событие галилеевской революции в науке. Фейерабенд выполняет основное условие событийности: описание события может быть проведено только участником события или описывающий нечто происходящее как событие должен стать (представить себя как...) участником этого события. Галилеевская революция в физике - событие, участником которого является Фейерабенд, он расширяет временные и содержательные границы этого события. Для него “предприятие Галилея не закончено и в наши дни” и не ограничивается рамками физики. Собственное событие поворота к эпистемологическому анархизму Фейерабенд представляет как продолжение события, инициированного Галилеем. Благодаря такому параллельному описанию галилеевской физики, которая уже получила в культуре статус события, и эпистемологического анархизма появление эпистемологического анархизма приобретает событийный статус. Фейерабенд представляет новый подход к историческому событию. Его текст - попытка искусственного создания события, прототипом которого и одновременно началом явилось событие галилеевской физики. Он достигает этого за счёт представления себя и Галилея находящимися в одной и той же интеллектуальной ситуации, но разыгрываемую в разное время, и являющимися участниками одного и того же предприятия. 12 Фейерабенд, критикуя эмпиристскую методологию науки, демонстрирует те же формы мысли, те же коммуникативные приёмы, то же отношение к языку, которые в своё время использовал Галилей. Как и Галилей Фейерабенд часто применяется приём имитации, когда представления об организации, принципах, нормах научного исследования не описываются, излагаются, а приписываются каким-либо фигурам и разыгрываются, представляются в их взаимодействии. Имитация напрямую связана с коммуникативным характером текста. Разыгрывание, имитация, представление выполняет функцию мысленного эксперимента, позволяющего воспроизвести в действии, операционально описываемое явление, ситуацию, теорию. Функционально имитация близка к репрезентативной функции моделей М.Вартофского. Имитация основывается на представлении о понимании как освоении операциональной составляющей. Эта составляющая и организует логическое движение объясненияпонимания Б.Юдин называет эту составляющую “моделью действия”. Обычно эта составляющая находится в научных текстах в неявном или свёрнутом виде . В тексте Фейерабенда, благодаря имитации, она ставится явной, выявляя структуры действий, лежащие за теоретическими конструкциями и исполняя принцип текста как действия. Имитация у Фейерабенда есть имитация в квадрате, имитация имитации, поскольку текст Фейерабенда является имитацией галилеевого метода мысленного эксперимента и связанного с этим способа письма. Фейерабенд не раз цитирует “Диалоги” Галилея. И использует приём имитации, заимствуя его в “Диалогах”. Говоря о приёме имитации, здесь уместно сопоставить то, что делает Фейрабенд, с работой Л.Флека “Проблемы науковедения”. Эта работа интересна тем, что написана она в 40-е годы задолго до работ Фейерабенда и вообще постпозитивистских работ. Основными понятиями Флека при анализе науки были “стиль мышления” и “мыслительный коллектив”. Флек утверждал, что содержание фактов и наблюдений “определяется интерпретацией, вытекающей из принятого учёными стиля мышления”, и обусловлена наличной коммуникативной ситуацией. Интересным представляется то, что при сходстве подходов к науке, у Флека и Фейерабенда, проявляется и сходство в форме изложения. Так же как и Фейерабенд Флек использует форму диалогов Галилея. Статья “Проблемы науковедения” построена как диалог Симплиция и Симпатия, где один олицетворяет точку зрения “кумулятивизма” и реализма, а другой - точку зрения автора, утверждая невозможность достижения истинного знания, понимаемого как соответствие знания объекту, невозможность совершенной науки и совершенного знания, зависимость научной истины от индивидуальных, коллективных и культурных предпочтений; и эти точки зрения представлены через диалог двух персонажей. А внутри этого диалога Флек (Симпатий) ещё раз использует приём разыгрывания ролей, обосновывая свою точку зрения демонстрацией реально произошедшей истории ошибочного открытия, как упорядоченной системе ошибок, возникающей как плод коллективного труда. Флек указывает фигуры научного коллектива, работающего над проблемой создания вакцины: 1 - молодой поляк, врач без специального образования, игравший роль руководителя коллектива; 2 - доктор права и философии, видный австрийский и политический деятель; 3 - рабочий с фабрики резиновых изделий, немецкий коммунист; 4 - молодой чешский врач с некоторыми элементами бактериологического образования; 5 - чешский ветеринар-практик без бактериологического образования; 6 - 13 голландский студент-биолог со своим помощником, студентом III или IV курса медицинского факультета; 7 - венский кондитер. И затем Флек разыгрывает диалог между этими фигурами, который демонстрирует, как коллективные ожидания и представления обуславливают соответствующий этим ожиданиям научный результат. Пример с Флеком важен для того, чтобы показать корреляцию между формой текста и его содержательными установками. А также то, что перформативный тип текста появляется не столько в определённом времени, сколько является следствием целевых и содержательных установок автора. И Флек и Фейерабенд вышли за границы науки и в своих текстах демонстрировали иную возможную организацию науки. Но работы Флека оказались несвоевременными и стали востребованы только теперь, когда ситуация поиска и разработки иных способов организации науки стала общезначимой, получила культурный статус. Разбираемые нами выше средства построения текста Фейерабенда не случайны. Проблема языка, выразительных средств и восприятия представляет одну из центральных проблем Фейерабендовского текста. Являясь последователем Витгеншетйна, Уорфа, Остина, Фейерабенд понимал выражение (язык, высказывание) не только как описание, но и как определённое действие и внимательно относился к собственным выразительным средствам. Фейерабенд рефлексивно оборачивает проблематику выражения на свой текст. Разобранная выше специфика его текста есть результат сознательного конструирования. Понимая, что для описания процессов развития науки как неразумной и антиметодологической игры существующие формы речи, не принимающие во внимание этих процессов, не годятся, Фейерабенд ставит задачу их разрушения и трансформации их в новые способы выражения и пишет не теоретический текст, а текст представление, демонстрацию, игру. Точно также и жанровая неопределённость текста - реализация представлений о том, какими должны быть выразительные средства научного исследования. Фейерабенд считает, что “исчезают границы между историей науки, её философией и самой наукой, а также между наукой и не-наукой”, между наукой и искусством. Фейерабенд идеолог “чистого становления”, постоянного рождения, а оно не происходит в заранее заданных границах. Этот принцип нарушения, смешения границ Фейерабенд демонстрирует своим текстом. В нём переплетены одновременно науковедение, искусствоведение, психология восприятия, семиотика; переплетены жанры сатирического памфлета, научного исследования, мифа и сказки; совмещаются элементы научного знания, искусства и литературы, истории и методологии.. Такое смешение жанров и тем не только реализация принципа “чистого становления”, но и сознательное действие оказываемое на читателя. Текст не позволяет читателю отнестись к себе с точки зрения профессионала, специалиста в определённой области, который понимает текст и выносит суждение о нём, исходя из норм и методов данной профессиональной области. Чтобы понять текст Фейерабенда, читатель должен стать дилетантом, не имеющим предзаданных рамок понимания, должен войти в поле, где действует принцип “всё дозволено”. В заключении указывается, что смещение функции текста с дескриптивной к перформативной является следствием общего культурного сдвига от научной к коммуникативной рациональности. Выделяются следующие характеристики перформативных текстов: а) используется в ситуациях коммуникации; 14 б) представляет собой способ саморепрезентации в коммуникации; в) является своеобразной экспериментальной моделью; г) обладает проективной и организационной функциями; д) оценивается не на истинность, а на аутентичность репрезентации; е) являясь обращением к другому, предполагает место для другого; ж) имеет ярко выраженную топическую организацию текста, в том числе позиционную. Утверждается, что появление перформативных текстов в методологии науки связано с современной ситуацией в этой области, характеризующейся поиском новых подходов и их одновременным сосуществованием. При этом отмечается, что ни одна из ориентаций текста не отрицает других. Ориентация текстов меняется в зависимости от ситуации и целей исследования науки. Дескриптивные тексты существуют вне социальных и коммуникативных отношений, ориентируясь на “чистое” знание. Нормативные тексты служат целям парадигматизации: в методологии науки нормативная ориентация текстов была наиболее актуальной в ситуации одновременного триумфа и критики науки. Ориентация на самоопределение возникает в ситуации социокультурного кризиса науки и служит целям осмысления персональных целей и отношений. Перформативные тексты актуализируются в ситуации отсутствия единой парадигмы и зарождения многих других, являясь пределом текстов-самоопределений и одновременно их локальной реализацией, демонстрацией и проверкой. Отмечается, что исследования перформативных текстов являются важными как точка рефлексии для методологии науки, а также в области речевой коммуникации (как устной так и письменной) для задач саморепрезентации. Техники перформации такие как сценирование, организация ситуации, демонстрация позиции, имитация, театрализация, организация пространства мысли, инициация коммуникации и т.п. могут быть использованы в различных коммуникативных практиках: в педагогике, организации коллективных работ, работе с общественностью. Основное содержание диссертационного исследования отражено в следую-щих публикациях: 1. “Рационализм и содержание рационализма ХХI века.” //Рационализм ХХI века. Материалы ХII Методологических Чтений памяти Б.С.Грязнова. - Обнинск: ИАТЭ, 1991. С.48-51. 2. “Образовательная программа Сети методологических лабораторий.” // Вопросы методологии. - №3-4. - 1994. - С.140-159. (В соавторстве, автору принадлежит 1/9 работы). 3. “Текст.” // Культура и культуротехника в контексте образования: Сб. статей. Тольятти, 1995. - С.141-148. 4. “Учебный план курса “Введение в культуру”” // Проектирование нормальной школы. - Тольятти, 1996, - С.67-71.
