Т.Г. Струкова ВГПУ, Россия Давно ли вы были в супермаркете?

Т.Г. Струкова
ВГПУ, Россия
Давно ли вы были в супермаркете? С. Таунсенд о повседневном
Сью Таунсенд известна как автор серии романов об Адриане Моуле,
которую британская критика называет дневником поколения шестидесятых,
а ее книги – летописью английской жизни. После романов «Мы с
королевой», «Номер 10» писательница публикует книгу «Публичные
признания женщины средних лет» (2001), которая, по словам автора,
сформировалась из «миниатюр», которые она ежемесячно писала для
«Сейнсбери мэгазин». Ироническая авторская позиция, о которой Таунсенд
заявляет уже в предисловии, постоянно проявляется на страницах книги. В
этом произведении Таунсенд пишет о повседневности. Взгляд писательницы
привлекают, казалось бы, самые непритязательные вещи, которые вроде бы
не могут быть объектом высокого искусства, но именно они составляют
ежедневное бытие. В миниатюрах она пишет о слизняках и водке, кабельном
телевидении и собственной отнюдь не модельной фигуре, супермаркетах и
книжках в бумажной обложке, которые покупаются, чтобы скоротать время в
поезде.
Таунсенд не скрывает авторского «я», она выхватывает из потока
жизни забавные детали, которые иногда оборачиваются совсем не смешной
стороной. Этот сборник рассказов подтверждает, что в горизонте
повседневного сознания одновременно сосуществуют субъективный,
социальный и природный миры, формируя основу познания.
В рассказе «Новый супермаркет» рассказчица повествует об открытии
нового магазина рядом с тем местом, где она живет. «Меня, - пишет она, - в
тот момент дома не было, зато мои дети, которые всегда в курсе последних
магазинных новостей, побывали там сразу же. Они и посоветовали мне
одеться потеплее. День был знойный, над Лестером ацетиленовой горелкой
висело солнце, но я послушно надела кардиган, брюки и рубашку»
[Таунсенд, 2014: 211].
Начало интригующее, банальный поход за покупками оборачивается
некоей операцией, требующей подготовки, особенно если упустить из вида,
что автор отправилась не в традиционный местный магазинчик, хозяин
которого стоит за прилавком и знает своих покупателей не только в лицо, но
и по именам, а в супермаркет.
Опустим абзац о встрече с динозавром из полиуретана, выставленным
на автомобильной стоянке для украшения, потому как этот динозавр, да и
мужчина на ходулях имеют опосредованное касательство к новому
супермаркету. А вот осенняя одежда для шопинга в разгар лета – именно тот
маркер, который привлекает внимание, что далее подтверждается текстом.
«Мы вошли и попали в Антарктику: ослепительный белый свет и холодина.
Ей-богу, я не удивилась бы, даже если бы навстречу нам вышла стайка
пингвинов. Кутаясь в кардиган, я с жалостью поглядывала на заледеневших
покупателей в рубашках и шортах» [Таунсенд, 2014: 212]. Очень точная
зарисовка. Ледяной воздух от холодильников не дает возможности
сосредоточиться, холод постегивает, процесс покупок ускоряется: бегом
вдоль стоек и витрин, быстро наполнить тележку и с облегчением окунуться
в летнее тепло. В рассказе читаем: «За пятнадцать минут пребывания в
магазине у меня совершенно окоченели руки и ноги. Я мечтала избавиться от
тележки и выскочить на солнышко» [Таунсенд, 2014: 213].
Технологичность супермаркета предполагает, что овощи и фрукты там
всегда свежие, но ознакомительная экскурсия по супермаркету подтвердила
совершенно противоположные факты – вонь от гнилых помидоров, вялые
початки кукурузы и «грустный пучок лука» [Таунсенд, 2014: 214]. И в
довершение всего подслушанный рассказчицей разговор продавцов, которые
«поздравляли друг друга с выручкой за первую неделю, стоя у горы
скукоженной картошки, поросшей зловещими зелеными ростками»
[Таунсенд, 2014: 214].
При кажущемся изобилии на километрах полок выбор оказывается
скуден: «…я спросила, если ли баранья печень, похоже, он никогда о ней не
слыхал. Может быть, она вообще исчезла, как монеты в полкроны и бельевые
катки» - подумала я» [Таунсенд, 2014: 214]. За бытовой деталью скрывается
глубочайший смысл – повседневность так невозвратно поменялась, что
поколения друг друга не понимают. Естественно, рассказчица не призывает
остановить технологии. Можно также предположить, что подписав договор с
издательством, принадлежащим сетевой компании супермаркетов Сейнсбери
(основана в 1869 году), писательница критична по отношению к конкуренту.
Наверное, в супермаркетах Сейнсбери все овощи и фрукты всегда свежие, в
наличии есть не только свиная печень, но и баранья, а картошка никогда не
зеленеет, накапливая ядовитый соланин.
Таунсенд, повествуя о повседневном походе в магазин, пишет о
другом. Естественно, времена охоты на мамонта, собирание вершков и
корешков ушло, электрический утюг сменил бельевой каток, но
технологический процесс, облегчив обыденное существование, привел к
тотальному разрыву, отчуждению человека от окружающей среды. Эта среда
стала холодной, безжизненной, потеряла теплоту и антропоморфность.
У Джойса в романе «Улисс» есть замечательный эпизод выбора
Блумом бараньей почки для утренней трапезы. Джойс точно фиксирует, что в
повседневности доминирует чувственное, эмоциональное, иррациональное
начало. Откладывание удовольствия от вожделенной пищи, а Блум утром
совершает путешествие в лавку мясника, по дороге в которую описывает
дома, конторы и дает меткие характеристики практически всем обитателям
улицы, превращает обычный завтрак в священнодействие. Повседневность
становится динамичной, любой объект провоцирует воспоминание,
переживание, усиливает внутреннюю эмоциональную жизнь.
Таунсенд, изображая один из стандартных супермаркетов, четко
улавливает, что в современном мире утеряна сакральная связь между
человеком и пищей. Мало того, никакой расслабленности от предвкушаемого
вкуса и сытости, от процесса приготовления и ожидания, ежедневного
маленького праздника нет, есть только отвращение. «Юноша предложил
свиную печень, такую свежую, будто ее только что вырвали у несчастной
свиньи. Клянусь, она все еще дрожала на поддоне, поэтому я ее отвергла»
(Курсив Таунсенд. – Т.С.) [Таунсенд, 2014: 213].
У писательницы супермаркет выполняет несвойственную ему роль, он
характеризует частную жизнь. В рассказе есть примечательный эпизод о
выборе продуктов мужчиной на ходулях: «В его корзине лежали признаки
одиночества: замороженные обеды на одного, маленькая буханка хлеба,
коробка лапши» [Таунсенд, 2014: 213]. Священнодействие приготовления
пищи оказывается вообще исключено из жизни городского жителя:
разогревание в микроволновой печи и приготовление еды – это явления
разного порядка.
Основной лейтмотив повествования – холод, с него рассказ начинается,
им же заканчивается. Рассказчица в летнюю жару одевается не по сезону,
продавец в рубашке с короткими рукавами стоически переносит ледяные
потоки воздуха, кассирша мудро поддевает под фирменный халат теплый
джемпер. «Я подумала об адском холоде, гнилых помидорах, наглых
продавцах, о пакетах, которые не открываются, и мне захотелось, как
двухлетнему ребенку, упасть на пол и закатить истерику» [Таунсенд, 2014:
214].
«Адский
холод»
супермаркета
порождает
у
рассказчицы
иррациональные чувства, а повседневность современного города как-то
незаметно приобретает оттенок инфернальности. Обычный супермаркет
разочаровывает, раздражает и даже пугает не потому, что он плох, а потому
что в нем человек, который пришел выбирать продукты (коль скоро этот
процесс не изменить), превратился из субъекта с собственной волей в объект,
которого бездушно потребляет магазин.
Список литературы
Таунсенд С. Публичные признания женщины
С. Таунсенд. – М., 2014. – 384 с.
средних
лет
/