Чернышев Д. * Правовое оформление международной аренды

Д. ЧЕРНЫШЕВ,
стажер сектора международно-правовых исследований
Института государства и права Российской академии наук,
член Ассоциации международного права
ПРАВОВОЕ ОФОРМЛЕНИЕ МЕЖДУНАРОДНОЙ
АРЕНДЫ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ТЕРРИТОРИИ
В договорах, регулирующих арендные отношения государств, слово
«аренда» далеко не всегда выносится в заголовок, и даже в тексте договора
это слово может не присутствовать. Поэтому для квалификации договора в
качестве арендного необходимо обращаться к его содержанию. К арендным
договорам мы относим те, предметом регулирования которых является
предоставление иностранному государству права осуществлять некоторые
права юрисдикции, а также распределение этих юрисдикций.
Договор – единственное правомерное основание арендных отношений.
В межгосударственных арендных отношениях регулируется право
иностранного государства осуществлять права владения и распоряжения в
пределах
пространства,
подлежащего
территориальному
верховенству
другого государства. Поэтому государство-суверен правомерно стремится
получить гарантии неприкосновенности своего суверенитета и вытекающего
из
него
территориального
верховенства.
Из
самой
природы
межгосударственной аренды следует, что соответствующие правоотношения
могут
создаваться
только
договорами.
Договоры
как
источник
международного права и метод регулирования международных отношений
обладают несколькими характеристиками, которые делают их весьма
эффективными для регулирования арендных отношений.
В статье 38 Статута Международного Суда, где перечисляются
источники международного права, говорится о международных конвенциях,
общих и специальных, которые устанавливают правила, определенно
признанные государствами. Эта определенность признания ни одной из
сторон не дает возможности уклоняться от исполнения заложенных в
договоре обязательств. При этом письменная форма договора создает именно
юридическую обязательность1, которая основана на общепризнанном
принципе международного права pacta sunt servanda. Некоторые авторы
подчеркивают, что договор фиксирует ясно выраженные обязательства
сторон, в отличие от обычая, в котором всегда есть элемент молчаливого
признания2.
Кроме того, договор – это довольно простой способ фиксации позиций
государств. Вообще, как отмечал А. Макнейр, почти все договоренности
относительно любых изменений в принадлежности или в правовом режиме
территории почти всегда оформляются межгосударственными договорами3.
Сторонами договоров о международной аренде государственной
территории могут быть только государства, поскольку аренда предполагает
передачу
арендодателем
арендатору
части
властных
полномочий,
вытекающих из государственного суверенитета, относительно территории.
Конечно, международные организации также могут получать от государствчленов иногда довольно далеко идущие полномочия, но международная
организация не может быть сувереном территории, а потому не может
осуществлять не только суверенные права, но и юрисдикции в отношении
территории.
В практике международных отношений встречаются случаи, когда
международная организация арендует участки земли и недвижимость на
территории государства для выполнения программ, предусмотренных ее
учредительными документами. Существенная разница состоит в том, что
Согласно Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. (это
кодифицирующая конвенция, содержащая обычно-правовые, то есть обязательные для
всех нормы), договор означает международное соглашение, заключенное между
государствами в письменной форме и регулируемое международным правом, независимо
от того, содержится ли такое соглашение в одном документе, в двух или нескольких
связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного
наименования.
2
См.: Тункин Г.И. Теория международного права. Переиздание 2000 года. С. 93–95.
3
McNeir A.D. The Law of Treaties. Oxford, 1961. P. 124.
1
международная организация получает доступ на территорию государства не
в качестве властной структуры, имеющей статус субъекта международного
права, а как субъект права такого же уровня, что и физические и
юридические
лица4.
территории
государства
Международная
Деятельность
организация
международной
регулируется
не
организации
национальным
приносит
с
собой
на
правом.
собственный
правопорядок, как это бывает в тех случаях, когда аренда предоставляется
государству.
Последствия договора аренды для третьих стран. Договор об аренде
всегда двусторонний, и встает вопрос о его значении для третьей стороны.
Очевидно, что здесь должен действовать общий принцип права, говорящий о
том, что договоры не создают обязательства для третьей стороны. Этот
принцип закреплен в Венской конвенции о праве международных договоров:
«Договор не создает обязательств или прав для третьего государства без его
на то согласия» (ст. 34). Если даже со всей очевидностью ясно, что аренда
произведена под давлением более сильной стороны на более слабую, третья
сторона не имеет права вмешиваться в соглашение двух стран, поскольку
должна
соблюдать общепризнанный
принцип
суверенного
равенства
государств.
Однако договор аренды, как всякий территориальный договор, создает
объективный территориальный режим, не только действительный для двух
установивших его государств, но и создающий обязательства erga omnes5.
Это значит, что он обязывает третью сторону признавать созданный режим.
Тем не менее, в отличие от договоров о передаче территории или о
делимитации границ, созданный договором аренды режим не может
продолжать
существовать
после
прекращения
самого
договора.
Правоотношения аренды создаются договором, возникают в момент
4
Schermers H.G., Blokker N. International Institutional Law, 4th edn. Boston, 2003.
Такую позицию занял Международный Суд в решении по пограничному спору между
Эфиопией и Эритреей.
5
вступления договора в силу и перестают существовать с прекращением
договора.
Этот вопрос может быть осложнен, если в аренду сдается спорная
территория, т.е. если третья сторона претендует на территорию, которая
сдается в аренду. В нынешнее время в мире насчитывается около 200 так
называемых непризнанных государств. На примере Тайваня мы знаем, что
континентальный Китай, который считает Тайвань своей частью, очень
внимательно
следит
за
международными
отношениями
островного
государства и выступает с протестом каждый раз, когда считает то или иное
событие не соответствующим статусу Тайваня, как его понимает КНР. Если
бы Тайвань заключил с каким-либо государством договор о предоставлении
части острова в аренду этому государству, континентальный Китай также
мог бы выразить протест.
Подобная ситуация имела место в 2008 г., когда после событий августа
2008 г. Россия совершила акты признания Абхазии и Южной Осетии в
качестве самостоятельных государств. После этого были заключены
соглашения между этими двумя непризнанными государствами и Россией о
размещении на их территориях российских военных баз. Со стороны Грузии
последовал протест против заключения договоров об аренде. Однако следует
учитывать, что Грузия в данном случае оспаривала не договоры как таковые,
а факт присвоения функций государства теми образованиями, которые она
считает частью своей территории.
Если же обратиться к «нормальной» ситуации, когда договор об аренде
заключается признанными государствами, то третья сторона обязана
учитывать реальность, создаваемую договором. Недаром Уставом ООН
предусмотрено, что все международные договоры должны регистрироваться
в Секретариате ООН и затем публиковаться для всеобщего сведения, чтобы
мировое сообщество было надлежаще оповещено о заключении того или
иного договора.
Потенциально возможна еще одна ситуация: государство-арендодатель
ранее предоставило некоторые права юрисдикции третьему государству на
их осуществление в том регионе, который становится предметом аренды.
Очевидно, спорная ситуация в этом случае возникает не между этой третьей
стороной и арендатором, а между третьей стороной и арендодателем.
Еще один возможный вопрос – передача арендатором части тех прав,
которые ему вручены арендодателем, третьему государству. В принципе
такая ситуация возможна, например, если в силу договора арендодателю
позволено давать право въезда на арендуемую территорию наемных
работников из числа своих граждан. Однако дозволять право въезда для
граждан третьих стран арендатор самостоятельно не может, если это не
предусмотрено условиями договора.
Действительность договора. В связи с договорами аренды несколько
раз поднимался
вопрос о
том, что
конкретный
договор
является
неравноправным, а потому недействителен (юридически ничтожен) и может
не соблюдаться.
В качестве неравноправных чаще квалифицировались договоры, силой
навязанные слабой стране сильной державой. Эта идея возникла в
колониальную эпоху, в XIX в., в связи с заключением серии договоров,
устанавливавших режимы тех или иных территорий между западными
державами, с одной стороны, и государствами восточной Азии6 – с другой: с
Японией (Договор о дружбе и торговле с США, так называемый Договор
Харриса 1858 г. и Договор о дружбе и торговле с Англией)7 с Сиамом
(нынешний Таиланд) – Договоры Боуринга 1855 г.8; особенно с Китаем
6
Haraszti G. Reflections on the Invalidity of Treaties // Questions of International Law, vol.1,
1977. P. 59–76.
7
The Treaty of Amity and Commerce between the United States and Japan. The Harris Treaty of
1858; Anglo-Japanese Treaty of Amity and Commerce of 1858.
8
The Bowring Treaties of 1855.
(Нанкинский 1848 г. и Тенцзинский 1858 г. договоры о дружбе, торговле и
навигации)9.
Концепция неравноправных договоров стала аргументом в ХХ в. в ходе
переговоров в 1977 г. о возвращении Панамского канала под суверенитет
Панамы. На основании этой же концепции Великобритания возвратила
Гонконг Китаю в 1997 г., а Португалия возвратила Китаю Макао (Сянган) в
1999 г.
Несколько
раз
этот
довод
выдвигался
Кубой
в
отношении
американской базы Гуантанамо, но к юридическим последствиям не привел.
Частью современного общего международного права концепция
неравноправных договоров не стала, и Венская конвенция о праве
международных договоров 1969 г. не содержит никаких положений на этот
счет. В литературе высказываются соображения о том, что в подобных
случаях можно эффективно опираться на нормы Венской конвенции о
принуждении к лицам, подписывающим договор, либо на общепризнанный
принцип запрещения применения силы10.
Момент возвращения арендуемой территории устанавливается в
договоре аренды. Когда заканчивается срок действия договора аренды либо
наступает срок, указанный в этом договоре, прекращаются правоотношения,
установленные договором и арендатор лишается права осуществлять на
территории
арендодателя
те
полномочия,
на
которые
действовало
разрешение в договоре.
Поскольку арендуемая территория продолжает сохранять статус
суверенной территории арендодателя и находится под его территориальным
верховенством, правомерно поставить вопрос о праве суверена на требование
возврата арендуемой территории в любой момент. Например, вправе ли
9
The Treaty of Nanking of 1842 and the Treaty of Tientsin of 1858.
Schröder M. Treaties, Validity//www.mpepil.org (он-лайн версия Энциклопедии
международного права, издаваемой Гейдельбергским Институтом сравнительного и
международного права Общества Макса Планка, Германия).
10
Украина в любой момент, когда она считает это необходимым, предъявить
России требование о прекращении аренды участков крымской территории,
обслуживающих российский черноморский флот?
Обсуждение подобных вопросов в литературе11 позволяет однозначно
ответить,
что
критерий
правомерности
следует
искать
в
праве
международных договоров. Поскольку арендные отношения возникают в
силу заключения договора и прекращение арендных отношений означает
отказ от договора, значит, по общему правилу отказ от арендных
обязательств
возможен
только
при
условии
коренного
изменения
обстоятельств. Хотя в настоящее время договоры аренды не заключаются «на
вечные времена», а имеют установленный срок действия, прекращение
арендного договора до наступления срока его окончания может быть
оправдано наступлением таких обстоятельств, которые невозможно было
предвидеть в момент заключения договора.
11
См., например: Hyde C.C. International Law, 2nd edn, L., 1947. V. I. P. 355, 356.