особенности расторжения трудового договора с пед.работниками.
реклама
ОСОБЕННОСТИ РАСТОРЖЕНИЯ ТРУДОВОГО ДОГОВОРА С ПЕДАГОГИЧЕСКИМИ РАБОТНИКАМИ М.А. БОЧАРНИКОВА М.А. Бочарникова, научный сотрудник отдела законодательства о труде и социальном обеспечении Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации. Основная цель педагогической деятельности заключается в обучении и воспитании молодежи. Одной из специфических черт этой деятельности следует признать высокий уровень ответственности педагогических работников за нравственное развитие и правильное формирование личности подрастающего поколения, что обусловило установление некоторых особенностей правового регулирования трудовых отношений педагогов и, в частности, дополнительных оснований увольнения. Одним из оснований расторжения трудового договора по инициативе работодателя является совершение работником, выполняющим воспитательные функции, аморального проступка, несовместимого с продолжением данной работы, что предусмотрено п. 8 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации (далее - ТК РФ). Существование самостоятельного основания для расторжения по инициативе работодателя трудового договора с указанной категорией работников свидетельствует о том, что общество не может доверить воспитание граждан лицу, совершившему серьезное нарушение норм общественной морали. Трудовой кодекс Российской Федерации не дает определения аморального проступка и не устанавливает критериев, на основании которых проступок лица, выполняющего воспитательные функции, может быть признан аморальным. Таким образом, работодателю предоставлена возможность самостоятельно решить данный вопрос в зависимости от конкретных обстоятельств дела. Аморальным проступком может считаться любое нарушение моральных устоев и общепринятых в обществе норм поведения. К числу указанных проступков, несовместимых с продолжением воспитательной работы, могут относиться скандалы, драки, появление в общественных местах в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения, недостойное поведение в быту, жестокое обращение с животными и др. За совершение аморального проступка могут быть уволены только те работники, для которых воспитательные функции составляют основное содержание выполняемой работы. В п. 46 Постановления N 2 Пленума Верховного Суда от 17 марта 2004 г. "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" подчеркивается, что по п. 8 ст. 81 допускается увольнение только тех работников, которые занимаются воспитательной деятельностью, например учителей, преподавателей учебных заведений, мастеров производственного обучения, воспитателей детских учреждений и т.д. Таким образом, трудовые договоры с иными работниками образовательных учреждений, выполняющими технические обязанности (например, с уборщицами, лаборантами, медицинским персоналом, гардеробщицами, работниками пищеблоков детских учреждений и различных учебных заведений), не могут быть расторгнуты по указанному основанию, хотя в судебной практике встречаются примеры подобных нарушений. Так, во время проведения школьной спартакиады 28 апреля 2003 г. учитель физкультуры К. попросил заместителя директора школы по хозяйственным вопросам В. принести переходящий кубок для награждения победителя соревнований по бегу, который хранился в стеклянной витрине в кабинете директора. В. отказался выполнить просьбу К., объяснив, что замок витрины заедает и, открыв ее, можно сломать ключ. В присутствии школьников 5 - 8-х классов и их родителей К. и В. начали оскорблять друг друга, между ними вспыхнула серьезная ссора, перешедшая в драку. Возмущенные родители школьников в этот же день подали директору школы письменную жалобу на действия учителя физкультуры и заместителя директора школы по хозяйственным вопросам с просьбой наказать виновных. Контролировать ситуацию было поручено родительскому комитету. Директор школы затребовал письменные объяснения у В. и К. по поводу случившегося, и 2 июня 2003 г. (по окончании учебного года) был издан приказ об увольнении учителя физкультуры К. и заместителя директора школы по хозяйственным вопросам В. по п. 8 ст. 81 ТК РФ за совершение аморального проступка. В. и К. обратились в суд с иском о восстановлении на работе и оплате времени вынужденного прогула. Рассмотрев дело по существу, суд признал увольнение В. необоснованным, поскольку должностная инструкция заместителя директора школы по хозяйственным вопросам не предусматривала непосредственного осуществления воспитательных функций и трудовой договор с ним не мог быть расторгнут по указанному основанию. Суд принял решение о восстановлении В. на работе с оплатой времени вынужденного прогула, и это решение следует, безусловно, признать правильным. Увольнение же учителя физкультуры К. суд признал вполне обоснованным, поскольку должностная инструкция учителя физической культуры предусматривает выполнение воспитательных функций, и вынес решение об отказе в иске о восстановлении на работе и оплате времени вынужденного прогула. Учитывая позицию Пленума Верховного Суда Российской Федерации <*> относительно расторжения трудового договора с работником по п. 8 ст. 81 ТК РФ, данное решение суда следует признать не совсем правильным, поскольку данный проступок был совершен учителем физкультуры при исполнении трудовых обязанностей, а согласно п. 47 указанного Постановления, если аморальный проступок совершен работником по месту работы и в связи с исполнением им трудовых обязанностей, то такой работник может быть уволен с работы (по п. 8 ст. 81 ТК РФ) при условии соблюдения порядка применения дисциплинарных взысканий, установленного ст. 193 Кодекса. В данном случае порядок увольнения был нарушен, поскольку не был соблюден месячный срок, предусмотренный для применения дисциплинарного взыскания. Решение суда было вынесено до принятия Постановления Пленума Верховного Суда, однако сегодня можно сделать вывод о существовании формальных оснований для восстановления К. на работе с оплатой времени вынужденного прогула. Вместе с тем в п. 47 Постановления указывается, что при рассмотрении дел о восстановлении на работе лиц, уволенных по этим основаниям, судам необходимо принимать во внимание время, истекшее с момента совершения аморального проступка, последующее поведение работника и другие конкретные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора. --------------------------------- <*> См.: Постановление N 2 Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации". На наш взгляд, п. 47 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" внутренне противоречив в части, касающейся расторжения трудового договора с педагогическим работником за совершение аморального проступка. Основанием увольнения, предусмотренного п. 8 ст. 81 ТК РФ, является сам факт совершения работником, выполняющим воспитательные функции, аморального проступка, несовместимого с продолжением данной работы. Это означает, что педагог, допустивший своим поведением серьезное нарушение сложившихся в обществе норм нравственности, в дальнейшем ни при каких обстоятельствах не должен быть допущен к деятельности по обучению и воспитанию подрастающего поколения, независимо от того, был ли указанный проступок совершен по месту работы в связи с исполнением трудовых обязанностей или в быту. Также не имеет принципиального значения степень уважительности причин, побудивших педагога к аморальному поведению. Однако в п. 47 Постановления указывается, что если аморальный проступок был совершен не по месту работы и не в связи с исполнением трудовых обязанностей, то увольнение должно быть произведено по общим правилам, в то время как возможность увольнения за совершение аморального проступка по месту работы и в связи с исполнением педагогическим работником трудовых обязанностей ставится в зависимость от соблюдения порядка применения дисциплинарных взысканий, установленных ст. 193 ТК РФ, и, в частности, ограничивается определенными сроками. Полагаем, что порядок расторжения трудового договора по п. 8 ст. 81 ТК РФ должен быть единым, т.е. не зависящим от места и обстоятельств совершения аморального проступка, и, следовательно, не связанным с необходимостью соблюдения порядка применения дисциплинарных взысканий. Факт совершения аморального проступка должен быть доказан. В качестве доказательств могут быть использованы показания свидетелей, надлежащим образом оформленные акты и т.п. Недопустимо увольнение за совершение подобного проступка на основании общей оценки поведения лица, осуществляющего воспитательные функции, а также на основании неконкретных или недостаточно проверенных фактов, слухов и т.д. Еще одним дополнительным основанием увольнения педагогических работников является повторное в течение года грубое нарушение устава образовательного учреждения, что предусмотрено п. 1 ст. 336 ТК РФ. Устав образовательного учреждения определенного типа и вида разрабатывается на основе соответствующего типового положения и утверждается учредителем. В самом уставе образовательного учреждения может быть предусмотрен перечень грубых нарушений устава. Если такой перечень отсутствует, то грубым нарушением устава образовательного учреждения может быть признано неисполнение или ненадлежащее исполнение педагогическим работником обязанностей, предусмотренных уставом, либо нарушение общих предписаний данного локального нормативного акта, запрещающих педагогическому работнику совершение определенных действий. Кроме того, в уставе предусматривается обязанность педагога соблюдать нормы иных локальных нормативных актов, действующих в конкретном образовательном учреждении. Интересен вопрос о соотношении грубого нарушения педагогическим работником устава образовательного учреждения и аморального и дисциплинарного проступков, совершенных лицом, выполняющим воспитательные функции. Грубое нарушение устава выражается в невыполнении определенных предписаний, адресованных педагогическому работнику и связанных с процессом обучения. Следовательно, речь в данном случае идет о неисполнении или о ненадлежащем исполнении педагогом своих трудовых обязанностей, предусмотренных уставом или иными локальными нормативными правовыми актами. Это позволяет сделать вывод о том, что грубое нарушение устава всегда является дисциплинарным проступком и влечет за собой применение дисциплинарного взыскания в порядке, предусмотренном ст. 193 ТК РФ. Что же касается соотношения аморального проступка и грубого нарушения педагогом устава образовательного учреждения, то нарушение правил последнего не всегда может выражаться в аморальном поведении. Безусловно, грубость в отношении обучающихся либо воспитанников должна быть признана и грубым нарушением устава, и аморальным проступком, в то время как невыполнение определенных требований, предусмотренных правилами внутреннего трудового распорядка (например, регулярные опоздания педагога без уважительных причин к началу занятий), не нарушает норм общественной нравственности, являясь при этом грубым нарушением устава образовательного учреждения. Вопрос о том, является ли нарушение устава образовательного учреждения грубым, решается руководителем этого учреждения самостоятельно в зависимости от конкретных обстоятельств дела. Факт грубого нарушения устава образовательного учреждения должен быть подтвержден соответствующими документами (актами, объяснительными или докладными записками, представлениями и (или) показаниями свидетелей). При решении вопроса о том, какие же именно действия работника могут быть признаны грубым нарушением устава образовательного учреждения, на практике возникают значительные трудности. Родители учеников 7-го класса одной из школ г. Москвы обратились к директору школы с письменной жалобой на поведение учительницы физики З., накричавшей во время проведения лабораторной работы 19 ноября 2003 г. на учеников С., Б., Ю. и А., которые не совсем аккуратно, по ее мнению, обращались с оборудованием, и позволившей себе оскорбительные высказывания в их адрес. Корректное поведение по отношению к обучающимся входит в круг обязанностей педагогического работника, перечисленных в уставе школы, поэтому директор школы после проведения соответствующего дисциплинарного расследования пришел к выводу о грубом нарушении З. устава школы и объявил ей выговор. Приказ о наложении дисциплинарного взыскания был издан 24 ноября 2003 г. 5 февраля 2004 г. на имя директора школы поступила письменная жалоба от родителей ученика 9-го класса Р., в которой указывалось, что 4 февраля 2004 г. их сын Р. на уроке физике был удален учительницей З. из класса за неприготовленное домашнее задание. Из объяснения родителей следовало, что Р. не решил задачи по физике, которые были заданы на дом, поскольку 3 февраля 2004 г. принимал участие в соревнованиях по плаванию в рамках проведения первенства г. Москвы по плаванию среди юношей. Кроме того, завуч средней школы 4 февраля 2004 г. подала директору докладную записку, в которой было указано, что 4 февраля ученик 9-го класса Р. на третьем уроке сидел на скамейке около раздевалки на 1-м этаже школы. На вопрос о том, почему он не присутствует на уроке, Р. ответил, что учительница З. попросила его покинуть класс из-за невыполненного домашнего задания. Директор школы принял решение о проведении дисциплинарного расследования. В объяснительной записке, которая была затребована у З., указывалось, что Р. действительно не выполнил домашнее задание, но за это из класса он удален не был. Спустя некоторое время Р. поднял руку и попросил разрешения покинуть класс, поскольку у него болела голова и он хотел обратиться в медицинский кабинет. Однако медицинская сестра школы подтвердила, что Р. за медицинской помощью 4 февраля 2004 г. не обращался. Приказ об увольнении З. по п. 1 ст. 336 ТК РФ за повторное в течение года грубое нарушение устава образовательного учреждения был подписан 10 февраля 2004 г. З. обратилась в суд с иском о восстановлении на работе и об оплате времени вынужденного прогула, указав в исковом заявлении, что в уставе школы отсутствует перечень грубых нарушений устава и поэтому ее действия не могут быть признаны грубым нарушением устава школы. Ученики 9-го класса Я., В., Ш., К., привлеченные судом в качестве свидетелей, показали, что З., рассердившись на Р. за невыполненное домашнее задание, накричала на него и потребовала, чтобы Р. вышел из класса. Суд, выслушав стороны, исследовав показания свидетелей и изучив письменные доказательства по делу, пришел к выводу, что увольнение является законным и обоснованным, поскольку действия, за которые З. была уволена, действительно имели место и они могут считаться грубым нарушением устава школы. Во-первых, некорректное поведение по отношению к обучающимся является нарушением обязанностей педагогического работника, определенных уставом школы. Во-вторых, уставом школы была установлена обязанность педагогического работника выполнять правила внутреннего трудового распорядка, которые, в свою очередь, предусматривают запрещение педагогическим и другим работникам школы удалять учащегося с урока. Суд принял решение об отказе в удовлетворении иска З. о восстановлении на работе и об оплате времени вынужденного прогула, и такое решение представляется совершенно правильным. Отсутствие в уставе школы самостоятельного перечня грубых нарушений устава еще не означает, что увольнение по п. 1 ст. 336 ТК РФ невозможно. Неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей педагогического работника, установленных уставом образовательного учреждения, должностной инструкцией, а также нарушение правил внутреннего трудового распорядка могут быть признаны грубым нарушением указанного устава, поскольку им предусмотрена обязанность работника образовательного учреждения соблюдать требования соответствующих локальных нормативных актов. Особым основанием увольнения педагогического работника может служить применение, в том числе однократное, методов воспитания, связанных с физическим и (или) психическим насилием над личностью обучающегося или воспитанника, что предусмотрено п. 2 ст. 336 ТК РФ. Физическое или психическое насилие представляет собой умышленное причинение обучающемуся или воспитаннику физических или нравственных страданий с целью наказания за совершение определенного проступка либо с целью насильственного принуждения к совершению каких-либо действий. Физическое насилие - это принудительное физическое воздействие на организм обучающегося или воспитанника, которое может выражаться в нанесении ударов, побоев, в совершении иных действий, причиняющих физическую боль, в причинении телесных повреждений различной степени тяжести, в принудительной изоляции обучающегося, воспитанника и т.п. Факт применения физического насилия может быть установлен не только по внешним признакам (наличие на теле обучающегося кровоподтеков, синяков, ссадин и др.), но и по состоянию психики лица, подвергшегося физическому насилию. Психическое насилие представляет собой негативное воздействие на психику обучающегося, воспитанника, причиняющее ему нравственные страдания, которое может проявляться в форме оскорблений, угроз (в том числе угроз применения физического насилия), высказываний, унижающих человеческое достоинство, и т.д. Достаточно интересно попытаться определить соотношение аморального проступка, совершенного работником, выполняющим воспитательные функции, и проступка, который заключается в применении, в том числе однократном, педагогическим работником методов воспитания, связанных с физическим и (или) психическим насилием над личностью обучающегося, воспитанника. Представляется, что аморальный проступок - это более широкое понятие. Он может выражаться в совершении негативных действий в отношении других лиц, что считается нарушением моральных норм. Кроме того, аморальным проступком может признаваться и определенная манера поведения, не соответствующая сложившимся в обществе представлениям о нравственности (например, появление в общественных местах в виде, оскорбляющем человеческое достоинство). Безусловно, факт применения педагогом методов воспитания, связанных с физическим и (или) психическим насилием над личностью обучающегося, воспитанника, всегда является аморальным проступком, поскольку нарушает определенные моральные устои. Тем не менее в этом случае законодатель предусмотрел специальное основание для расторжения трудового договора с педагогическим работником, что подчеркивает недопустимость совершения указанных действий. Этот проступок совершается по месту работы и в связи с исполнением трудовых обязанностей, причем указанные обязанности исполняются ненадлежащим образом, что дает основание отнести увольнение педагогического работника по п. 2 ст. 336 ТК РФ к числу дисциплинарных взысканий. Подтвердить факт применения физического и (или) психического насилия можно при помощи медицинского заключения, свидетельских показаний и др. Однако сбор и исследование доказательств, подтверждающих факт применения по отношению к обучающемуся или воспитаннику методов воспитания, связанных с физическим и (или) психическим насилием, представляет собой весьма сложную и кропотливую процедуру. В большинстве случаев в качестве непосредственных свидетелей могут выступать только дети, которые находились во время совершения акта физического и (или) психического насилия в классе или в группе. Поэтому суду необходимо обращать особое внимание на конкретность, последовательность и согласованность показаний свидетелей, а также использовать различные возможности подтверждать данные показания путем косвенных доказательств. Попытаемся проанализировать отдельные примеры из судебной практики. Учитель младших классов З. 17 марта 2003 г. проводила урок математики во 2-м классе общеобразовательной школы. Ученики Б. и П., сидевшие на третьей парте в среднем ряду, разговаривали и смеялись. З., рассердившись, потребовала, чтобы Б. и П. встали, однако ученики не услышали просьбы учителя. Тогда З. подошла к Б. и, схватив его за воротник рубашки, попыталась вытащить из-за парты. Однако Б., задев ногой за портфель, стоявший около парты, упал и сильно ушиб коленку. Ребенок заплакал и, вернувшись после школы домой, все рассказал своей матери. В тот же день мать Б. обратилась в детский травматологический пункт, где ее сыну была оказана медицинская помощь по поводу травмы (диагноз - ушиб левой коленки) и выдана соответствующая справка. 18 марта 2003 г. директору школы родителями Б. была подана письменная жалоба с просьбой разобраться в случившемся и применить к З. соответствующее наказание. Кроме того, заместитель директора по учебно-воспитательной работе средней школы У. подала директору школы докладную записку, в которой указала, что, выйдя в коридор 17 марта 2003 г. после окончания третьего урока, она увидела группу возбужденных учеников 2-го класса, один из учеников плакал, ворот рубашки у него был разорван, на шее мальчика в районе ворота рубашки имелось покраснение. Дети рассказали ей, что учитель З. сильно дернула ученика Б. за воротник, в результате чего он споткнулся о стоявший рядом портфель, упал и разбил колено. У. прошла в учительскую и попросила З. рассказать, что произошло на уроке. Однако З. рассказала, что она не дергала Б., а лишь подошла к нему и вызвала его к доске. У. просила директора школы разобраться в сложившейся ситуации. В объяснительной записке на имя директора школы З. указала, что она не пыталась насильно заставить Б. встать, а лишь подошла к нему и положила руку к нему на плечо и попросила встать. Ворот рубашки к этому времени у Б. уже был разорван, во всяком случае З. в начале урока обратила на это внимание. Ребенок попытался встать и, споткнувшись, упал. Директор принял решение об увольнении З. по п. 2 ст. 336 ТК РФ за применение, в том числе однократное, методов воспитания, связанных с физическим и (или) психическим насилием над личностью обучающегося, воспитанника. Приказ об увольнении был издан 20 марта 2003 г. З. обратилась в суд с иском о восстановлении на работе и об оплате времени вынужденного прогула. Исследовав все доказательства по данному делу, суд установил, что 17 марта 2003 г. учитель З., проводя урок математики во 2-м классе, применила физическое насилие по отношению к ученику Б., что было подтверждено свидетельскими показаниями учеников 2-го класса П., Ш., Д., К. и М. Факт применения физического насилия также был косвенно подтвержден свидетельскими показаниями матери Б., заместителя директора по учебновоспитательной работе средней школы У., а также справкой из детского травматологического пункта. У суда отсутствовали основания не доверять допрошенным свидетелям и письменным доказательствам. Показания свидетелей были конкретны, последовательны, согласовывались с показаниями других свидетелей и письменными доказательствами. Письменные доказательства оформлены надлежащим образом. Все доказательства являются допустимыми и относимыми и в своей совокупности подтверждают законность и обоснованность увольнения учителя З. по п. 2 ст. 336 ТК РФ за применение, в том числе однократное, методов воспитания, связанных с физическим и (или) психическим насилием над личностью обучающегося, воспитанника. Суд принял решение об отказе З. в иске о восстановлении на работе и об оплате времени вынужденного прогула. Данное решение суда следует признать, безусловно, правильным, поскольку факт применения физического насилия был подтвержден достаточными доказательствами. Еще один пример, иллюстрирующий трудности, которые возникают в процессе сбора доказательств, подтверждающих факт применения методов воспитания, связанных с физическим и (или) психическим насилием над личностью обучающегося или воспитанника. Учащийся 3-го класса общеобразовательной школы В. 11 апреля 2002 г. пришел домой через три часа после окончания занятий (занятия окончились в 11 час. 50 мин.), объяснив это тем, что учительница П. заперла его в классе после уроков в качестве наказания за невыполненное домашнее задание и разговоры на уроке русского языка и открыла дверь только в 14 час. 45 мин. Родители В. обратились к директору школы с письменной жалобой на действия П. с просьбой провести дисциплинарное расследование и наложить на учителя соответствующее дисциплинарное взыскание. Из объяснительной П. следовало, что она не совершала тех действий, которые вменяются ей в вину, но объяснения П. были сбивчивы и неубедительны, и директор школы принял решение о расторжении с П. трудового договора по п. 2 ст. 336 ТК РФ за применение, в том числе однократное, методов воспитания, связанных с физическим и (или) психическим насилием над личностью обучающегося, воспитанника. Приказ об увольнении был издан 16 апреля 2002 г. П. обратилась в суд с иском о восстановлении на работе и об оплате времени вынужденного прогула, указав в исковом заявлении, что была уволена без достаточных на то оснований, поскольку не совершала тех действий, на которые ссылались родители В. в жалобе, поданной на имя директора школы. В судебном заседании истица поддержала свои требования в полном объеме и показала, что по окончании уроков она проводила всех учеников своего класса до раздевалки, в 12 час. заперла класс и ушла домой. Охранник школы, вызванный в суд в качестве свидетеля, подтвердил, что П. 11 апреля 2002 г. ушла из школы около 12 час. дня и в тот день в школу больше не возвращалась. Кроме того, мать Р. (одноклассника В.), также выступающая в качестве свидетеля, показала, что 11 апреля 2002 г. около 13 час. по пути в магазин видела В. стоящим у киоска с компьютерными играми. Суд, выслушав стороны, исследовав показания свидетелей и изучив письменные доказательства по делу, пришел к выводу, что П. была уволена без достаточных к тому оснований, поскольку факт применения физического и психического насилия над личностью обучающегося не был доказан в ходе судебного разбирательства. Суд принял решение об удовлетворении иска П. о восстановлении на работе и об оплате времени вынужденного прогула. Представляется, что судом были собраны недостаточные доказательства, подтверждающие или опровергающие факт применения физического и психического насилия над личностью обучающегося. В данном примере указанный факт может быть подтвержден только посредством сбора косвенных доказательств, поскольку, как следует из материалов дела, свидетелей, способных подтвердить, что П. действительно заперла В. в классе, не было. В качестве свидетелей необходимо было привлечь иных лиц из числа работников школы, которые могли бы подтвердить факт присутствия П. в школе 11 апреля 2002 г. после 12 час. дня (в частности, дежурного учителя), поскольку охранник вполне мог ненадолго отлучиться и не заметить повторного прихода П. в школу. Кроме того, одноклассники В., по-видимому, могли бы подтвердить или опровергнуть тот факт, что В. спустился с ними по лестнице, оделся и вышел из школы, однако свидетельские показания детей судом учтены не были. Полагаем, что в данном случае имелись все основания для обжалования указанного решения суда.
