Предприятия тоже плачут Европейский суд рассматривает юридические лица с антропологической точки зрения Екатерина Буторина Российские предприятия, которые обращаются в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), могут в числе своих требований просить о возмещении не только убытков, понесенных в результате допущенных в отношении них нарушений, но и компенсаций за моральные и нравственные страдания. Такой совет предпринимателям дал судья от РФ в ЕСПЧ Анатолий Ковлер. Цель у него при этом была, как признался судья, корыстная — сделать так, чтобы в суд поступали грамотные жалобы. Столь неожиданное заявление Ковлера прозвучало в минувшую пятницу на «круглом столе», проводившегося в рамках Первого международного юридического форума в Санкт-Петербурге. Тема дискуссии звучала так: «Правосудие на страже бизнеса: современные пути повышения доступности и эффективности правосудия и альтернативных способов разрешения споров». Модератором выступил председатель Высшего арбитражного суда Антон Иванов, который в самом начале дискуссии описал философско-правовой конфликт: «Далеко не всегда бизнес доволен правосудием, а правосудие довольно бизнесом. Но судьи выражают интересы всех людей, среди которых представители бизнеса составляют меньшинство. И многие граждане готовы высказать бизнесу немало претензий. Но интересы бизнеса тоже нужно учитывать». Но как соблюсти этот баланс интересов, власти и специалисты до сих пор не решили. С одной стороны, председатель Следственного комитета (СКР) Александр Бастрыкин не так давно объявил, что «в России сформировался качественно новый вид преступности — преступность юридических лиц», предложив ввести для них уголовную ответственность. «Стремительный рост в последние годы преступлений, совершаемых в интересах или с использованием юридических лиц» вызывает у главы СКР «особую озабоченность». «Преступность юридических лиц связана с такими опасными социальными явлениями, как корпоративная коррупция, корпоративная экологическая преступность, финансирование терроризма и организованной преступности», — объяснял Бастрыкин. Наказывать предприятия в таком случае предполагается штрафами и конфискацией имущества. С другой стороны, уголовную ответственность компаний подавляющее большинство юристов считает нонсенсом, так как в самой ее основе заложен принцип персонифицированной ответственности. Однако, как пояснил корреспонденту «МН» директор Института государства и права РАН, профессор Андрей Лисицын-Светланов, думать нужно скорее не об уголовной, а о гражданской ответственности юрлиц, которая практически совсем не разработана и отсутствует в ГК. Советник президента РФ по правовым вопросам Вениамин Яковлев, один из авторов законопроекта о внесении поправок в ГК, настаивает на том, чтобы увеличивать минимальный размер уставного капитала — с 10 до 500 тыс. руб. Но этот пакет поправок не нашел положительного отзыва во многих ведомствах, и пока судьба его неизвестна. И сейчас взгляды обратились в сторону Великобритании и ее коммерческого права, многие постулаты которого для бизнеса куда как удобнее — именно под его юрисдикцией заключается большинство сделок. Тем временем все больше организаций из России обращаются с жалобами в ЕСПЧ. Как правило, коммерческие предприятия жалуются на нарушение их права собственности, некоммерческие — свободу организаций и свободу мысли. И те, и другие — на нарушение права на справедливое судебное разбирательство. Как пояснил Анатолий Ковлер, увеличение числа жалоб в Страсбург от бизнес-компаний связано с экономическим кризисом 2008 года и банкротством многих, как его следствие. «Но есть причина и классического свойства — неправомерная конфискация имущества», — сказал судья. При этом он подчеркнул, что часто юристы предприятий толком сами не понимают, на что именно они жалуются. Так было, в частности с делом «Плодовая компания» против России», которая считала себя правопреемницей «Союзплодимпорта» и требовала права на производство водки «Столичная» и «Московская». Однако ЕСПЧ согласился с российскими арбитражными судами и признал, что право на торговые марки и право собственности — не одно и то же. «Заявители и их адвокаты путаются в понятии собственности, — объяснял Ковлер. — Собственность — это, с одной стороны, физические вещи, а с другой — это судебные решения об имущественных обязательствах, а также право требования, лицензия, право на акцию. Поэтому важно четко сформулировать свою претензию государству». В 2000 году ЕСПЧ впервые в своей практике присудил компании компенсацию морального ущерба за ущемление ее права собственности. Это вызвало шок и нарекания со стороны очень многих юристов. Но, как объяснил судья Ковлер, у Страсбургского суда были на такое решение веские причины. «Мы долго думали. И, наконец, решили избрать антропологический, гуманистический подход в данном аспекте. Когда предприятие терпит убытки в результате неправомерных действий властей, его сотрудники переживают стрессы, неудовольствие. Следовательно, и предприятию причиняется моральный ущерб». Это касается не только коммерческих организаций, добавил судья, но и политических партий, общественных и религиозных организаций.