Историко-правовые экспедиции: сопереживание как инструмент

реклама
УДК 9+34(159.99)
А. А. Бабий
Красноярское общество «Мемориал»
Красноярск (Россия)
ИСТОРИКО-ПРАВОВЫЕ ЭКСПЕДИЦИИ:
СОПЕРЕЖИВАНИЕ КАК ИНСТРУМЕНТ ДЕМИФОЛОГИЗАЦИИ
Основной источник мифов о советском прошлом – незнание. Несмотря на
то, что и интернет, и книжные магазины полны исследований и документов,
молодое поколение растёт в информационном вакууме. Если в советское время
этот вакуум возникал оттого, что многие темы были закрыты, то теперь –
оттого, что к этим темам нет интереса.
Незнание истории обретает порой комичные формы. Так, однажды во
время дискуссии среди красноярских студентов-историков (!) выяснилось, что
никто из них не знает, кто такой Колчак. Впрочем, один из студентов сказал,
что это тот человек, который завоевал Сибирь в 17-м веке.
Однако и имеющиеся знания нередко основаны на советских мифах. Так, в
процессе сбора подписей против установки в Красноярске памятника Сталину в
2005 году, выяснилась позиция тех, кто был ЗА памятник. Поскольку мы
собирали подписи около здания мэрии, отказывающиеся подписать наши
подписные листы аргументировали это так: «если бы был Сталин, он бы ЭТИХ
(показывая на мэрию) перестрелял». То есть работает старый миф, запущенный
ещё Хрущёвым на ХХ съезде – что во время «культа» репрессировались в
основном
партийные
и
государственные
деятели.
Сейчас
этот
миф
трансформировался: якобы репрессировались коррупционеры, нечистоплотные
чекисты и т.п. Однако достаточно посмотреть приказ № 00447 или полистать
любую книгу памяти жертв политических репрессий, чтобы убедиться в том,
что репрессии 1937 года были направлены в первую очередь против
раскулаченного крестьянства, а партаппаратчики и даже вообще члены партии
составляли незначительный процент среди репрессированных.
Для той части молодёжи, которая всё-таки интересуется историей,
характерна позиция «от противного». Если в школе учат, что репрессии – это
плохо, (а в школе всё врут), то на самом деле репрессии – это хорошо. Именно
эти молодые люди составляют костяк «младосталинистов» на различных
интернет-площадках. Характерно, что никакие документы и логические доводы
на эту аудиторию не действуют: документы тут же объявляются подделкой,
доводы, как правило, не оспариваются, а просто игнорируются. Одному такому
молодому человеку, яростно отстаивавшему тезис о том, что репрессировались
именно коррумпированные аппаратчики и чекисты, были предъявлены тома
книги памяти и предложено пофамильно перечислить лиц указанной им
категории. Он нашёл одного (!) чекиста среди десятков тысяч человек и счёл
это достаточным доказательством своей правоты.
Однако незнание – не единственная проблема. Дело в том, что
недостаточно осознавать репрессии только на уровне разума, документов,
логики. Неосталинисты именно потому непробиваемы, что выводят за скобки
цену «достижений», не в состоянии сочувствовать жертвам. Именно
эмоциональная, нравственная составляющая должна быть доминирующей, если
мы хотим демифологизировать молодых людей.
Одна из таких форм была найдена во время историко-правовых
экспедиций, которые много
лет проводятся Красноярским обществом
«Мемориал» совместно с Енисейским педагогическим колледжем. Каждое лето
около десяти студентов колледжа (в основном с исторического отделения)
вместе с членами общества «Мемориал» выезжают в сёла Енисейского района и
опрашивают бывших репрессированных. Красноярский край был одним из трёх
основных ссыльных регионов, и в любом населенном пункте можно встретить
не один десяток немцев, «прибалтов», греков, раскулаченных крестьян. Для
студентов это – летняя практика по теме «устная история», для «Мемориала» –
источник новой информации. Технология этих опросов (методички, опросники,
лекции и т.п.) – отдельная тема, но главный результат таких экспедиций – не
собранная информация и не методика проведения опросов. Главный результат
– это заплаканные глаза девушек, когда они приходят с интервью. То, что в
учебнике было подано скупой статистикой, вдруг обрастает живыми
подробностями, часто страшными именно своей обыденностью. И сами
интервьюируемые плачут, вспоминая это, и плачут потрясённые студентки.
При опросах упор делается на бытовые детали. Это важно и с
исследовательской точки зрения, но не менее важно и с эмоциональной. Вот
типичный пример: семью депортированных немцев привозят в северное село
Ярцево. Мужа забрали в трудармию, жену отправили на лесоповал. Казалось
бы всё ясно, однако, на самом деле не так. Выдавали ли спецодежду на
лесоповале? Ведь та одежда, которая была в Поволжье, не годится для Сибири,
да и очень быстро приходит в негодность: порвалась сучком, прожглась у
костра. Выясняется, что никакой спецодежды не выдавалось. Могли ли
спецпоселенцы её купить? А значит, платили ли им зарплату или только
выдавали продовольственный паёк? Выясняется, что на первых порах был
только паёк. Следовательно, купить можно было только на те деньги, которые
привезли с собой, или обменять на привезённые вещи, или заработать,
например, при помощи привезённой швейной машины. Вот так один
небольшой вопрос «вытягивает» множество других, но главное – что студентки
начинают понимать, какими немыслимыми сложностями сопровождались
обыкновенные, вроде бы, действия (например, поездка в райцентр, в больницу).
У немцев (да и у «прибалтов», украинцев) была языковая проблема: многие не
знали русского языка. Интервьюируемые рассказывают разные случаи –
бывает, смешные, бывает, трагические, но из этих случаев складывалась жизнь
спецпоселенца…
Важно то, что студентки потом будут преподавать историю в школе. Есть
надежда, что и школьникам они будут не просто рассказывать по «учебнику»,
но и воздействовать эмоционально. Сопереживание жертвам очень важно,
наравне со знанием фактов и документов.
Скачать