Гимназия № 24 Старообрядчество в России с начала
реклама
Гимназия № 24 Старообрядчество в России с начала возникновения до наших дней. Выполнила: ученица 10 Б класса Буянова Ксения Александровна Проверил: преподаватель истории Коломиец Андрей Викторович Содержание: 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9. Введение Реформа патриарха Никона и раскол русской православной церкви Формирование основных старообрядческих толков Религиозная сущность старообрядчества Обрядовая сторона религии Быт и культура старообрядческих общин Развитие старообрядчества в конце XVII – ХХ вв. Заключение Список литературы Введение. О старообрядчестве в наши дни услышишь не столь часто. А было время, когда о приверженцах этого христианского направления не смолкала молва. На них с опаской поглядывали русские самодержцы. Их предавали проклятиям священнослужители православной церкви. О последователях старой веры складывались легенды, к их жизни и быту обращались писатели и художники. И не счесть, сколько самых невероятных слухов ходило о старообрядцах в народе… В данной работе я попыталась рассмотреть старообрядчество, прежде всего как религию, а не только как движение общественного протеста, обличенного в религиозную оболочку и порожденного социальными противоречиями самодержавнокрепостнического строя, как характеризовал старообрядчество В.Ф. Миловидов в своей книге «Старообрядчество в прошлом и настоящем». Работа Миловидова очень информативна, но ей, как и работам многих советских историков, свойственно одностороннее рассмотрение старообрядчества - как общественно-политического движения, книга лишь слегка затрагивает вероучение и религиозные принципы старообрядчества. Но сначала следует обратиться к различным источникам для формулировки определения, что же такое старообрядчество. Вот какое определение дается старообрядчеству в энциклопедическом словаре «Христианство»: «Старообрядчество есть последование церковной старине в той области, которая не касается существа веры, а внешней церковной жизни, т.е. всего того, что относится к церковному чину и благоукрашению, а равно и церковным обычаям. Старообрядчество весьма часто отождествляется с понятием раскола, между тем как это понятия существенно различные. С церковной точки зрения старообрядчество само по себе не есть раскол: церковный взгляд на обряд таков, что последний как вещь, до существа веры не относящаяся, сам по себе ни свят, ни несвят, не ведет ни к спасению, ни к гибели; в этой области церковь допускает разнообразие, возможность и законность изменений или исправлений при отсутствии «всякого зазора» и при взаимном согласии». Само название старообрядчество не передает с должной полнотой суть явления. Смысл старообрядчества его оппоненты обычно сводили к обрядоведению, но это неправильно. Старообрядцы были готовы претерпеть муки и пойти на смерть не ради самих обрядов, а во имя сохранения в неприкосновенности православной веры, «древлецерковного благочестия», нарушенного, по их мнению, реформой Никона. Они отстаивали незыблемость обряда потому, что обряд есть символ, выражение веры. Суть старообрядчества – защита не обрядов, а самой веры, поставленной под угрозу нововведениями, ориентированными на иноземные, чужие образцы. «Старообрядчество … боялось неправедного обмирщения церкви, заражения церкви мирским духом. Его 2 положительный пафос, конечно, не в ритуализме, не в простом сохранении старины, а в блюдении чистоты церкви» (Покровский Н.Н.). С чисто религиозной причиной раскола тесно связана и национальная. Русские хотели сохранить не только старые традиции церкви, но и свои обычаи, нравы, жизненные устои, т.е. свою культуру, свое национальное лицо, национальное достоинство. П.И.Мельников справедливо писал: «Русский народ охотно перенимал все полезные нововведения, но не мог видеть пользы ни в бритье бород, ни в табаке, ни в парике, ни в других подобного рода нововведениях. Всего больше народ русский упорствовал там, где петровская реформа касалась домашнего очага, частного быта, вековых преданий. Но, не будучи в силах бороться русский народ противопоставлял железной воле реформатора страшную силу – силу отрицания… Отрицание всего сильнее было со стороны раскольников». Мы видим, что мнения о расколе существенно различаются. Тем не менее, мною была предпринята попытка проследить не только историю старообрядчества, формирование основных течений и толков в старообрядчестве и уделить должное внимание как основным догмам старообрядчества, так и его культу или рассмотрению главных обрядов. Реформа патриарха Никона и раскол русской православной церкви Появление старообрядчества связано с реформой патриарха Никона, направленной на исправление богослужебных книг, которые, по объяснению ряда церковных историков, пестрели нелепостями и ошибками, так как переписывались от руки не всегда грамотными переписчиками, зачастую не понимавшими смысла текста. Исправлению подлежала и обрядность церковных служб, приобретшая за счет влияния местных традиций значительные различия с греческой православной обрядностью. По мнению этих авторов, реформа Никона была прогрессивной, ибо ставила целью покончить с невежеством религиозной жизни, пострадавшей от общего упадка культуры на Руси за века татаро-монгольского владычества, а не приняла реформу косная часть общества, противодействовавшая новшествам в силу неспособности понять необходимость перемен. Однако такое освящение причин раскола, по меньшей мере, поверхностно. Никон обладал не более широкими взглядами на смысл и значение обрядности, чем его противники, ошибочно смешивая обряд с догматом. Во многих работах, посвященных истории старообрядчества, высказывается удивление по поводу того, как могли незначительные исправления, например написание Иисус вместо Исус, изображение четырехконечного креста вместо восьмиконечного и т.д., стать питательной почвой для мощного социально-религиозного течения. Для многих церковных историков это основной аргумент, позволяющий упрекнуть старообрядцев в консерватизме и темноте. Но церковь и государство сразу же заняли исключительно непримиримую позицию, не допускающую компромиссов и послаблений в отношении противников реформы. О том, что церковь сама ожесточила и отдалила от себя старообрядцев, ясно говорит «клятва» на старые обряды, отмененная Поместным Собором православной церкви только в 1971 г. Внешняя канва событий, связанных с началом раскола, выглядит следующим образом. После периода Смуты, завершившегося избранием новой династии Романовых (1613), явственно обозначилась перспектива европеизации России. Начало процесса ознаменовалось присоединением Украины к России (1654). Это потребовало проведения церковных реформ. Московское «правоверие» слишком разительно отличалось западнорусского православия. В то время как на Украине, находившейся под юрисдикцией константинопольского патриарха, сохранялись традиции вселенского 3 христианства, в Московской Руси утвердилось чисто поместное вероисповедание, далеко уклонившееся от византийского образца. Еще в 1649 г. в Москву приехали иерусалимский патриарх Паисий и грек Арсений, получивший образование в римской коллегии. Они указали на ошибки в богослужебных книгах. Царь и патриарх отправили Троицкого келаря Арсения Суханова на Восток для изучения греческих обрядов. В то время среди русских господствовало уже мнение о том, что вера греков не чистая, а испорченная. Арсений Суханов в своем статейном списке старался подтвердить это мнение. В 1651г. приехал в Россию с Востока Назаретский митрополит Гавриил, в 1652г. – константинопольский патриарх Афанасий; оба стали обличать исправленные книги и в особенности, внесенные в них еретические обряды. В том же годы скончался престарелый русский патриарх Иосиф, а на его место был выбран Никон. В 1654г. в царских палатах был собран, в присутствии царя и патриарха, церковный собор из русских святителей и духовенства. Никон, указав им на ошибки в книгах, просил благословления на их исправление. Собор единогласно отвечал: «достойно и праведно исправити (книги) противу старых харатейных и греческих»; но когда дело дошло до подписи под постановлением собора, то некоторые, говорят, отказались; и действительно, нет подписей одного епископа, двух архимандритов, одного игумена и двух протопопов. . Но уже через год очередной Собор утвердил к печати текст исправленного служебника, который вскоре был разослан по всем монастырям и церквям. Действия Никона вызвали протест со стороны народа. Из Москвы недовольство исправлением книг и Никоном стало проникать и в другие места. Этому способствовало и то обстоятельство, что Никон сурово расправился со своими противниками; разосланные по разным местам и окруженные в глазах народа ореолом мучеников за старую веру, они подготовили почву для быстрого распространения раскола. Многих сторонников раскола, таких как протопопы Аввакум, Лазарь, Даниил епископ Павел Коломенский, протоирей Иоанн Неронов и др., были сосланы или заключены в монастыри. Аввакум и Лазарь были сосланы в Тобольск, где они упорно продолжали отстаивать свое мнение, приобретая все больше и больше сторонников. Удаление Никона с патриаршества и затем его окончательное падение на время дало успех его противникам. Аввакум был помилован и возвратился в Москву. К числу его ревностных приверженцев принадлежали дворецкий и любимец боярина Салтыкова Исайя, боярыня Феодосия Морозова, женщина богатая и очень близкая ко двору, сестра ее княгиня Урусова и др. в духе Аввакума и бывший справщик при патриархе Иосифе, дьякон Успенского собора Федор. Главными соучастниками их были архимандрит Покровского монастыря Спиридон Потемкин, игумен Златоустовского монастыря Феоктист, игумен Беседовского монастыря близ Тихвина Досифей, а также Корнилий. Досифей и Корнилий странствовали в олонецкие пределы и на Дон и там готовили почву для Р.; монах Иосиф Истомин, сосланный в 1660г. в Сибирь, сделался в тех местах главным насадителем раскола. Со всех сторон к царю поступали челобитные с жалобами на Никона и заведенные им новшества. Даже вятский епископ Александр, ранее одобрявший политику Никона, прислал в 1663г. челобитную против новшеств. Это заставило царя Алексей Михайловича созвать в феврале 1666г. собор, признавший восточных патриархов и Восточную церковь православными, книги, употребляемые ими при богослужении, правильными, собор 1654г., постановивший начать исправление книг, также правильным. Видные деятели раскола были лишены сана и вновь сосланы. Собор 1666г. также составил общее наставление к духовенству и разослал его по всем церквам, убеждая не уклоняться в раскола, а слушаться православной церкви. Кроме того, он рассмотрел и напечатал книгу, составленную Симеоном Плоцким против раскольников: «Жезл правления, утверждения, наказания, казнения». В ноябре 1667г. в Москву приехали патриархи александрийский Паисий и антиохский Макарий, имевшие полномочия от патриархов константинопольского и иерусалимского. В декабре заседал 4 собор, в котором участвовали и патриархи. Он утвердил постановления прежних соборов относительно обрядов церковных и исправления книг, проклял тех, которые будут противиться этим постановлениям, осудил Стоглав и житие святого Ефросина, на которых утверждали свое учение старообрядцы, отменил клятву на троеперстие и трегубую аллилуйю, наложенную Стоглавым собором. Несогласные с постановлениями этого собора сделались уже формально раскольниками, и с этого времени можно считать раскол уже окончательно возникшим. Сопротивление новшествам приняло более ожесточенный характер. Соловецкие монахи открыто отказались принять реформу и писали царю, что лучше умрут за веру. Алексей Михайлович послал военный отряд; в 1676 г. монастырь пал, дав расколу мучеников. Мучеником стал и сожженный в 1681 г. протопоп Аввакум, автор ряда сочинений, в которых допущены непочтительные выпады не только против Никона и реформы, но и против самого царя. Упорство обеих сторон – церкви и старообрядческой оппозиции – в нежелании найти общий язык в течение многих лет после реформы Никона может быть понято только на фоне событий, определявших развитие русского государства и роли церкви в нем. Вслед за перестройкой государственного аппарата, вызванной дальнейшим сосредоточением власти в руках монарха, к середине XVI в. была уже завершена централизация церковного управления. В борьбе царя с боярством церковь поддерживала царя, позволяя ему вмешиваться и во внутрицерковные дела. Назначение реформы Никона, проведенной поспешно и вряд ли хорошо обдуманно, было ясным: «в единой церкви должен быть единый культ». Вот почему царь, низложив Никона за его теократические намерения, оставил в силе реформу. Тесная связь реформы с интересами государственной власти объясняет и остроту протеста, всколыхнувшего разные социальные слои страны. Церковные нововведения стали поводом для того, чтобы проявилось недовольство народа своим правительством. Это недовольство зрело давно. Царем были обижены бояре, потерявшие прежнюю власть. Роптали купцы, которых политика правительства оставляла беззащитными в трудной конкуренции с иностранным купечеством. Стрелецкое войско, урезанное в правах, вытесняемое регулярным войском, не могло одобрять перемены, санкционированные царем. Посадские люди и крестьянство составляли самую многочисленную группу недовольных. Таким образом, разные слои русского общества имели серьезные основания для недовольства правительством, виновным в сложившемся положении вещей, и теперь это же правительство затевало новую реформу, затрагивающую устои мировоззрения глубоко религиозных людей. В такой обстановке новшества не могли не вызвать общего раздражения. Таким образом, церковный раскол середины XVII в. в полной мере обнаружил духовный кризис древнерусского православия, его коренное несоответствие политическим стремлениям самодержавной власти. 5 Формирование основных старообрядческих толков. В Пустозерском остроге были сосредоточены все выдающиеся силы Р.: Аввакум, Лазарь, дьякон Федор. Хотя их велено было держать строго, но они жили вольно, сносились со своими родственниками и знакомыми в Поморье, Керженце, Боровске, куда были сосланы Морозова и Урусова. В Москве оставались духовный сын Аввакума, Авраамий, казненный в феврале 1670г. за свои сношения с Аввакумом, и инокиня Мелания, стоявшая во главе всех учениц Аввакума. От этих вождей раскола исходили различные разъяснения и ответы на возникавшие в церковной практике вопросы. Они носили отчасти вероучительный, отчасти законодательный характер. Вопрос о том, как жить старообрядцам вне церкви, среди враждебного им православного общества, Аввакум решал в смысле полного разрыва с «никонианами», как он называл приверженцев православия: он требовал, чтобы никониан не принимали в дома, не стояли с ними на молитве, не имели с ними никакого общения. Другим насущным вопросом был вопрос о священниках. Он был первоначально решен в том смысле, что только те из них, кто был посвящен до 1666г., могли совершать таинства; что же касается лиц, посвященных после 1666г., то не только отрицалось их священство, но запрещалось даже молиться с ними в церквах и домах. Впоследствии, по мере того как вымирали священники дониконианского посвящения, взгляд этот был значительно смягчен: уже Аввакум признал священников нового посвящения, которые приняли старую веру и отреклись от новой. Вопросы о крещении младенцев и о браке были решены так, что крещенных не следует перекрещивать, а повенчанных – разводить, но следует только «довершить» таинство, прочитав молитвы по старому требнику. Уже Аввакум своими толкованиями подготовлял крайние направления в расколе, допуская много отступлений от старых церковных обрядов. В случае нужды Аввакум допускал, например венчание в простой избе и освящение церкви без благословления архиерея, дозволял мирским людям крестить младенцев, исповедаться друг перед другом и т.д.; каждый мог причащать самого себя запасными дарами. Не все соглашались с этим: среди старообрядцев с самого начала не было полного единомыслия. Несмотря на это, старообрядцы (или раскольники) не теряли надежды вернуть «никониан» к старой вере. С этой целью они подали целый ряд челобитных царю и патриарху. Они уличали «никониан», просили, умоляли, требовали принятия старой веры, грозили наказанием на Страшном Суде, ссылались на разные бывшие им видения, домогались правильного суда и изъявляли готовность пострадать за старую веру. На челобитные эти никто не отвечал. Рядом с этим, так сказать, теоретическим протестом шла и открытая борьба, в которой раскол выступал не только против церкви, но и против государства. В 1657г. (значит задолго до осуждения Р. на соборе 1666г.) в Соловецкий монастырь был прислан исправленный тогда же служебник и другие церковные книги. Монастырская братия составила приговор не принимать исправленных книг. К братии присоединились многие богомольцы и часть монахов Анзерского скита. Это способствовало тому, что протест в Соловецком монастыре против новых книг окреп. В 1667г. в Москву к царю была отправлена высоко ценимая раскольниками «Соловецкая челобитная», написанная казначеем Геронтием. Здесь говорилось о близкой кончине мира, об уклонении христиан от православия, о порче греческой веры и книг, о всех отступлениях никониан от старой веры. В заключение челобитчики выражали решимость лучше умереть, чем принять новые книги. На эту челобитную царь ответил сначала отнятием у монастыря богатых береговых вотчин, а когда это не помогло, решил употребить силу. Защитники монастыря дрались с фанатизмом. Осада монастыря продолжалась более семи лет; за это время сменились три предводителя царских войск. Монастырь был взят 22 января 1676 только вследствие измены одного из братии. Ожесточение монахов дошло до того, что они 28 6 декабря 1673г. на соборе постановили: «за великого государя богомолье оставить». Не все священники впрочем, подчинились этому постановлению; непослушных принуждали к этому силой, и они были вынуждены бежать из монастыря. После взятия монастыря его защитники были казнены или разосланы по острогам. Защитники монастыря стали считаться мучениками за старую веру; в народе их называли «страдальцами соловецкими». Это не могло не способствовать распространению раскола. Около этого времени раскол разделился на два главных толка – поповщину и беспоповщину. Пока вся задача раскольников ограничивалась борьбой с никонианами, старообрядцы были единодушны; но как только им пришлось организовывать свою собственную церковь, начались существенные разногласия. Первым стал возникавший еще при жизни Аввакума вопрос о священниках, который и послужил основанием для разделения раскола на две важнейшие секты. Но то или другое решение вопроса повлияло учение об антихристе, которого уже видел Аввакум и который по представлению раскольников, царствует на земле. Раз это так, то православие, значит, утрачено; на земле нет ни истиной церкви, ни таинств; нет и не может быть священства; для общения с Богом достаточно молитвы и религиозных упражнений; посредничества церкви не нужно. Но по этому пути пошла беспоповщина. Другие хотя и верили в пришествие антихриста, но не сделали таких крайних выводов и признавали необходимость таинств вообще и священства в частности; для них – это было большинство староверов., вопрос об антихристе отходил как бы на второй план; являясь защитниками старой веры, со всеми ее обрядами и таинствами, они не могли думать, что она исчезла или уже не существует. Это была поповщина. Поповцы признавали необходимость священников для совершения таинств, считая, что без священников нет церкви, они стали принимать к себе попов «нового ставленья», т.е. рукоположенных после Никона. Это течение называлось беглопоповщина. Первоначально всех попов перекрещивали, как еретиков. С течением времени крещение было заменено миропомазанием - «вторым чином», а еще позднее у части беглопоповцев принятие попов стало осуществляться через простое проклятие ересей, т. е. «третьим чином». Споры о чиноприятии беглых попов привели к разделению беглопоповцев на две части: перемазанцев, составлявших огромное большинство, и дьяконовцев, отстаивавших прием попов «третьим чином». Споры вокруг того, каким чином принимать беглых попов, занимали центральное место во внутренней жизни беглопоповщины XVIII века. Беглопоповщина получила преимущественное распространение в областях, расположенных к югу, юго-востоку и юго-западу от Москвы. Основными ее центрами были в конце XVII - первой половине XVIII века Нижегородский край (где они сосуществовали при общем численном перевесе с беспоповщиной). Донская область, Черниговщина, Стародубье, Польша и Ветка. Беглопоповщина привлекла к себе главным образом симпатии посадского населения и крепостного барщинного крестьянства. В Нижегородском крае поповщина появилась с самого начала раскола. Старообрядцы селились здесь преимущественно по рекам Керженец и Бельбаш, в дремучих лесах, где были разбросаны их скиты. В конце XVII века эта территория приобретает значение важного старообрядческого центра. Керженец простирал свое влияние и на соседние земли - Ярославскую, Костромскую, Владимирскую, Казанскую. В начале XVIII века в Нижегородском крае насчитывались десятки тысяч старообрядцев. Главным районом первоначального распространения беспоповщины было северное русское Поморье, где ему способствовали природные условия жизни, давно уже приучившие обходиться без попов. Здесь в конце XVII в. возникла Выгорецкая или Выговская пустынь, сделавшаяся скоро центром тогдашней беспоповщины и опорой раскола. Около того же времени дьячок Крестецкого яма Феодосий Васильев ушел за польский рубеж, основал в Невельском уезде скит и старался сформулировать религиозное учение беспоповщины. Узнав о создании Выгорецкого монастыря, Феодосий съездил туда и завел с ними сношения, а затем и споры. Он упрекал Выгорецких иноков в сношениях с никонианами. Феодосий признавал браки, заключенные православными 7 священниками, законными, между тем как Андрей Денисов, руководивший Выгорецкой обителью, требовал безусловного воздержания. На диспуте в 1706 г. Денисов не присутствовал, его заменял сторонник его Леонтий, который вел себя очень нетерпимо. Диспут привел к окончательному разрыву и к отделению от поморского толка особого нового толка – федосеевщины. В 1730-х годах образовался третий толк беспоповщины – филипповщина. Филипп в миру назывался Фотием; служил в стрелецком полку, бежал во время сражения под Нарвой и поселился в Выгорецкой пустыни. Там он был сначала простым монахом, затем на него возложили обязанности духовного отца, и он думал по смерти Андрея Денисова занять его место, но это ему не удалось. Когда иноков Выгорецкой пустыни принудили молиться за царя, Филипп горячо протестовал и был за это наказан Семеном Денисовым и братией обители. С несколькими единомышленниками он ушел из монастыря и построил кельи на р.Умбе. Народ стал прибывать к нему. Выгорецкие иноки старались сначала возвратить к себе Филиппа увещаниями; когда это не помогло, против него отправили воинскую команду, при приближении которой в 1743 г. Филипп заперся в избе вместе с 70 своими приверженцами и сгорел. Во главе филипповцев стал некто Терентий, но и он в 1747 г. сжег себя вместе с 98 своими приверженцами. В 1750 г. сжег себя с несколькими десятками лиц обоего пола новый вожак, старец Матвей. С той поры самоубийство считается у филипповцев мученичеством за веру. Дробление беспоповщины вообще шло быстрыми шагами. Спор из-за титла на кресте повел к отделению от федосеевщины в конце 18 века особого согласия, титловщины. Постановления федосеевского собора в Санкт-Петербурге (1809), снисходительно отнесшегося к федосеевцам, вступавшим в брак, создали особое аристово согласие, или аристовщину, которая не соглашалась на послабление. От филипповцев отделились Пастухово согласие и аароновщина, основанная в конце XVIII в. Мещанином Андреем Жуковым, прозывавшимся Аароновым. Он считал отречением от имени христианина занесение в раскольничьи списки, но не требовал отречения от мира и допускал браки, совершенные мирянином. Как протест против компромиссов, допускавшихся в конце XVIII в. федосеевщиной и филипповщиной, сложилась секта странников, или бегунов. В конце XVIII в. в Москве образовалось согласие приемлющих браки. Еще раньше зародилась «нетовщина» или козьминщина (по имени основателя ее Козьмы). В основе нетовщины лежит убеждение, что в настоящее время нет и не может быть спасительных таин и общественного богослужения, так как благодать взята на небо. Иначе нетовщина называется Спасовым согласием, потому что, по мнению нетовцев, один Спас знает, как можно спастись: необходимо уповать на его милость и молиться. От нетовщины следует отличать глухую нетовщину. Последователи ее хотя и признают православную церковь еретической, но считают возможным совершать крещение и брак в православной церкви. Другие нетовцы решили вопрос о крещении таким образом, что каждый может сам себя крестить, войдя в воду. Эти самокрещенцы к концу XIX в.. уже исчезли; появились же они, должно быть, в середине XVIII в. Есть еще целый ряд мелких беспоповщинских сект, появившихся, большей частью, в конце XVIII и в XIX вв. Такова например рябиновщина, названная так потому, что признает только крест, сделанный из рябины. Дырники проповедуют, что молиться нужно только на восток, а потому устраивают у себя в домах отверстия на восток, в которые и молятся; средники ведут такое счисление времени, что у них Пасха падает на нашу среду; любушкино согласие названо так потому, что допускает сожитие по любви, ожидая освящения его в будущей жизни; воздыхатели, на основании своеобразных исчислений и толкований «седмин Даниловых», признают, что в настоящее время нет таинств, не должно быть и никаких обрядов: нужно только вздыхать и молить Бога, чтобы он спас оставленных им. Дробиться на толки беспоповщина продолжала и дальше. 8 Религиозная сущность старообрядчества. (Эсхатологическое учение староверов) Вера в господство антихриста составляет одну из характернейших черт значительной части Р. Мысль об антихристе, перепугавшая Европу 1000 лет спустя после Рождества Христова, страшившая христиан в 1492 г., при исходе седьмой тысячи лет от сотворения мира, никогда не исчезала в России. Русские люди были уверены, сто антихрист появится непременно на Западе, в Римской церкви. В 1648 г. в Москве появилась «Книга о вере», в которой автор прямо доказывал, что настали последние времена, что папа – предтеча антихриста, что скоро явится сам антихрист. Когда Никон стал исправлять книги и отпадать, таким образом, по мнению старообрядцев, в латинскую веру, т.е. царство антихристово, все они заговорили о пришествии антихриста: «книга о правой вере, говорили они, указа их (т.е. отступников) яко перстом в лице, и книга Орель (непоборный) сказа нам время се». Ефрем Потемкин, один из видных учителей раскола, проповедовал, что антихрист уже пришел. Аввакум даже видел антихриста: «Я, братия моя, - пишет он около 1666 г., - видел антихриста, собаку бешеную: плоть у него вся смрад и зело дурна, огнем пышет изо рта, а из ноздрей и из ушей пламя смрадное исходит; по нем царь последует и власти, и множество народа». Другой расколоучитель, Авраамий, проповедовал, что Никон если не сам антихрист, то, наверное, предтеча его. Стали ожидать конца мира. С осени 1668 г. (пришествия антихриста особенно ждали в 1669 г., на основании апокалипсических вычислений) в некоторых местах забросили поля, а весной 1669 г. бросили и избы, исповедовались, причащались, ждали архангельской трубы. Когда назначенный срок прошел, тогда отсрочили гибель мира на 33 года, предполагая, что сатана был связан клятвой на тысячу лет не от Рождества, а от Воскресения Христова. Антихрист, следовательно, явится в 1666 + 33 = 1699, а мир погибнет через три года после этого, т.е. в 1702 г. В 1698 г. возвратился Петр I из-за границы и начал кровавую расправу со стрельцами. Совпадения во времени было достаточно, чтобы признать Петра I за антихриста и с этой точки зрения смотреть на все его реформы. Стали опять ждать кончины мира, опять исповедовались, приобщались, ложились в гробы, ожидая трубы архангела. Она не звучала, мир стоял по-прежнему; ожидавшие его гибели были сбиты с толку; в то же время исчезла надежда убить или победить никониан. «Самые упорные, - говорит П.Н.Милюков, - должны были, наконец, сознаться, что приходится подумать не о загробной жизни, а о продолжении земного существования, и притом не в виде господствующей церкви, а в качестве отдельной от нее религиозной общины. О правильной организации этой общины нужно было теперь позаботиться» Забота эта привела к окончательному распадению раскола на поповщину и беспоповщину, которые затем дифференцировались в целый ряд толков и согласий. Но не все раскольники шли этим путем; некоторые из них, ожидая кончины мира или же мрачно смотря на жизнь как на царство антихриста, решались уйти от соблазнов мира и кончали жизнь самоубийством, считая самоубийство за веру равным мученичеству. Насильственная смерть за веру вожделенна, - учил Аввакум; поэтому нужно «стоять в вере» непоколебимо, «страха человеческого не бояться, а надеяться на Бога всенадежным упованием и смело по Христе страдать…, хотя и бить станут или жечь… Что лучше сего? С мученики в чин, с апостолы в полк, со святители в лик.… А в огне то здесь небольшое время потерпеть…». Совет Аввакума находил себе ревностных последователей. Под влиянием подобных проповедей составлялась обыкновенно кучка людей, готовых на смерть. Иногда энтузиазм проходил, но иногда какое-нибудь внешнее обстоятельство, например правительственное преследование, заставляло энтузиастов привести свое намерение в исполнение. Такие «гонимые» считали себя мучениками, и, когда являлась на место военная команда, они запирались и сжигались, приняв предварительно меры, чтобы 9 никто не выскочил из огня и чтобы видели, что «все те страдальцы с радостью горели и яко на пир, веселяся, пришли». Таким образом, под влиянием ожидания кончины мира и преследований властей самоубийство принимает грандиозные размеры. … Первые самосожжения, о которых до нас дошли сведения, были в период с 1676 по 1683 гг., когда в Пошехонском уезде сожгло себя до 1920 человек. До начала 1690-х гг. сожгло себя не менее 20 тыс. человек (до издания указа 7 апреля 1685 г. – не более 3800 душ, остальные – после издания указа). Самосожжения встречаются на всем протяжении XVIII в.; число сжигавшихся за один раз иногда доходило до 2700 душ. Кроме самосожжения были в ходу также утопление, голодная смерть и самопогребение. Не исчезли самоубийства в расколе и в XIX в..: в 1802 г. некто Юшкин засыпал себя землей, в 1827 г. сын его Иван Юшкин и 35 других крестьян перерезались; в 1860 г. в Олонецкой губернии сожгли себя 15 человек; в 1897 г. в Терновских плавнях открыты замурованные в погребе фанатики, и замуровавший их Ковалев жалел, что не успел замуровать себя. Обрядовая сторона религии. (Вероучение и культ) Старообрядчество как религиозное течение можно сравнить с потоком, который распадается на множество небольших ручейков, его многочисленные толки жили и продолжают жить своей особой «старой верой», родившейся как нечто единое в момент раскола русского православия. С точки зрения вероучения старообрядчество в высшей степени противоречиво. На протяжении столетий в старообрядчестве шли жаркие споры о сущности «старой веры». Каждый особенный толк считал и считает истинным только свое вероучение, отвергая все прочие как не имеющие ничего общего с «древним благочестием», с истинным православием. Однако ознакомление с вероучением старообрядческих течений и толков приводит к выводу, что религиозная догматика у всех направлений едина. Более того, по своей догматике старообрядчество в целом ничем не отличается от православия. Примечательно, что догматические вопросы не затрагивались во время раскола русского православия. Они не разу не были объектом полемики между отдельными толками на протяжении всей истории старообрядчества. В старообрядчестве признается непререкаемой истиной христианский «символ веры». Так же как и все христиане, старообрядцы следуют букве Священного писания, разделяют библейские представления, верят в богооткровенность Ветхого и Нового заветов. Расхождения с русским православием и между отдельными старообрядческими согласиями проявляются исключительно в культе. Как уже говорилось, старообрядчество не приняло обрядовой реформы, осуществленной патриархом Никоном, и объявило себя преданным культу, узаконенному Стоглавым Собором в 1551 г. Реформа Никона выразилась прежде всего во введении трехперстного крестного знамения вместо двуперстного, замене земных поклонов поясными, изменении направления движения во время совершения религиозных обрядов («хождение против солнца») и т.п. На протяжении трехсотлетней истории старообрядчества его служители настойчиво убеждали рядовых верующих, что Никон хотел отнять у православных христиан чуть ли не главные средства «спасения души». К этим средствам они относили несколько видоизмененные патриархом некоторые элементы религиозного культа. В действительности определение старообрядчества как русского православия, сохранившего в неизмененном виде культ, узаконенный Стоглавым собором, было бы неправильным. Его с некоторыми оговорками можно применить лишь к старообрядческой 10 поповщине, где почти полностью сохраняется дониконовский культ. И в Белокриницком и Беглопоповском согласиях служба совершается по дониконовским уставам. Некоторые незначительные отступления от этих уставов касаются лишь сокращения продолжительности молебнов. Что касается беспоповщины, то в религиозно-культовом отношении она отошла от дониконовского православия значительно дальше, чем никонианская церковь. Но отход беспоповщинских толков от дониконовского православия осуществлялся не по пути видоизменения элементов культа, а по пути исключения отдельных его элементов, а также введения ряда культовых действий, предусмотренных православнохристианскими церковными правилами для исключительных случаев. Из семи православных христианских таинств все беспоповщинские толки еще в период своего становления отказались от трех: священства, миропомазания и елеосвящения. Отсутствие служителей в священном сане повлекло к исключению из церковных служб молитв и действий, которые должен произносить и совершать священник. Например, одним из главных таинств в христианской церкви является причащение. Для его совершения требуются, как известно, «святые дары». Последние, согласно церковным правилам, могут быть заготовлены лишь лицом, имеющим священный сан. А так как в беспоповщине таких лиц нет, приходится отказываться от этих «даров». Характерно, что некоторые беспоповщинские толки практически отказались от этого таинства. Претерпело в старообрядчестве существенные изменения и христианское таинство крещения. Уставами русского православия определено, что это таинство, как и все другие, может совершать лишь лицо, имеющее духовный сан. Но теми же уставами предусмотрены исключительные случаи, когда крещение может совершить любой «мирянин» (например, при отсутствии священника, если новорожденному грозит смерть). В беспоповщине исключение принято за правило. Таинство крещения может совершать любой верующий. В некоторых же толках, берущих начало в спасовщине, из-за отсутствия «истинного священства» таинство крещения вовсе не совершается. Своеобразно выглядит в беспоповщине таинство покаяния. В основном это завещанная расколоучителями «исповедь брата перед братом». В некоторых толках такую исповедь заменяет «исповедь земле», «исповедь в душе». В большинстве страннических общин исповедь, как и другие таинства, вообще не совершается. Что же касается таинства брака, то в большинстве современных беспоповщинских толков брак считается допустимым. В церквах введено религиозное благословление брака. Однако такое отношение к браку существует не во всех беспоповщинских толках. Последователи ряда не имеющих религиозных организаций толков к браку относятся терпимо, но не считают его освященным и законным. В большинстве страннических общин, ведущих жизнь в скитах, брак и в наше время запрещается. Отличительным признаком религиозной обрядности беспоповщины является значительно большее, чем в русском православии и старообрядческой поповщине, число активных участников культовых действий, что обусловлено отказом от помощи священнослужителей. Добиваясь широкого участия верующих в обрядовых действиях, руководители старообрядческих религиозных организаций тем самым стремятся усилить воздействие церковных ритуалов на чувства людей, укрепить их веру. Сосредоточив основное внимание на культовой стороне религии, старообрядческое вероучение придает религиозную окраску всем жизненным процессам, приучает верующих рассматривать и оценивать каждый жизненный поступок как религиозное действие, оказывая на членов церкви свое воздействие буквально во всех жизненных ситуациях. Таковы наиболее значительные особенности старообрядческого культа, в той или иной степени отражающие черты, общие всему старообрядчеству или свойственные отдельным его направлениям. 11 Быт и культура старообрядческих общин. Важной характеристикой старообрядчества является его энергичная и успешная хозяйственная деятельность. Она стала заметной после «послабления расколу», когда зарубежные старообрядцы получили прощение и разрешение вернуться в Россию на отведенные им плодородные земли в Самарской губернии и в Сибири. Промышленная и торговая деятельность старообрядцев очень скоро охватила всю страну. Показательно замечание П.И.Мельникова, относящееся к середине XIX в.: «…где более развиты промыслы, раскол сильнее и, наоборот, где менее раскольников, там слабее промышленность, так что степень развития промышленной деятельности в известной местности служит безошибочным мерилом степени развития раскола». Только среди прихожан Рогожского кладбища в эти годы насчитывалось 138 купцов первой и второй гильдий. Почти по всей России, особенно на ее востоке (Заволжье, Урал, Сибирь), к середине XIX в. экономика находилась главным образом в руках старообрядцев. Успешной деятельности старообрядцев, занимавшихся торговлей и промышленностью, способствовали, прежде всего, свойственные старообрядцам сплоченность и взаимопомощь, распространявшиеся не только на приверженцев своего толка, но и на другие согласия. Так, когда Даниловский поморский монастырь пострадал от пожара, его община получила помощь от филипповцев. Тех же обычаев держались старообрядческие купцы и промышленники. Помогало вести дела и сосредоточение капитала в руках старшего в семье. Кроме того, сказывались и особенности образа жизни старообрядцев, основанного на идеалах умеренности, воздержания от пьянства. Старообрядцы, ставшие богатыми людьми, не порывали со своей средой и проявляли немалую щедрость в благотворительной деятельности, жертвовали в виде милостыни крупные суммы и скитам, и отдельным лицам, становились попечителями общин, помогали крестьянам расплатиться с повинностями, давали денег взаймы самостоятельным хозяевам, обеспечивали работой тех, кто не имел средств. Так, например купец П.Е.Бугров всегда вступался за старообрядцев перед властями, поддерживал Семеновские скиты, строил школы для детей, сохранял молельни, а на своей родине, в деревне Поповой, устроил обитель для старообрядцев, выгнанных из разоренных скитов. Богатые старообрядцы часто способствовали выкупу крестьян из крепостной зависимости. Купец Гучков, приверженец Преображенской общины, например, выкупал крестьян, предлагая им за этот приобщиться к федосеевскому согласию. Состоятельные старообрядцы, беспоповцы, укрывали от властей беглых единоверцев и последователей официальной церкви, стараясь перевести их в мещанское сословие по чужим паспортам, или отсылали в свои дальние филиалы, приобщая к своей вере. Организация тайных приютов для беглых, обеспечение их работой и легализация их общественного положения – все это привлекало многих людей в раскол. Основная масса старообрядцев жила в сельской местности, нередко в глухих местах, стремясь быть подальше от властей. Традиция взаимопомощи, столь нужная в постоянном противостоянии внешнему миру, благоприятствовала хозяйственной жизни и крестьянстарообрядцев. Как правило, среди них не было не только нищих, но и бедных людей. Старообрядцы считали за правило все необходимое получать в своем хозяйстве. Хотя и это удавалось далеко не везде, и связь с рынком с течением времени все глубже проникала в старообрядческую деревню, многие общины и в начале XX в. старались обеспечивать себя сами. Такая хозяйственная ориентация поддерживалась сохранением древних коллективистских устоев крестьянской общины, проявляющихся, прежде всего, в трудовой взаимопомощи. К тому же община следила за поведением крестьян; общественное мнение, осуждавшее лень, пренебрежение трудовыми традициями, т.е. опытом предшествующих поколений, не допускавшее пьянство, способствовало поддержанию нормальной хозяйственной деятельности старообрядческой деревни. 12 Большей части старообрядцев были свойственны крепкие устои семейной жизни. Крайние взгляды ряда беспоповщинских толков, отвергавших брак, с самого начала находились в противоречии с действительностью. Семейный быт старообрядцев отличала замкнутость, вызванная их религиозной обособленностью от остального русского населения. Эта замкнутость способствовала сохранению патриархальных нравов. Как в неразделенных (больших), так и в малых семьях глава семьи, старший мужчина обладал почти неограниченной властью. Он представлял свою семью перед общиной и единолично распоряжался принадлежащими семье средствами. Младшие члены семьи безропотно подчинялись старшим. Наиболее зависимое положение было у невестки (снохи), особенно у младшей, жизнь которой проходила под неустанным наблюдением главы семьи и его жены. Мелочному контролю над повседневными занятиями молодых женщин способствовал старинный обычай, предписывавший просить благословление у старших для самых незначительных дел. Центрами религиозной жизни старообрядчества являлись уединенные обители для монашеского общежития, небольшие монастыри, которые обычно назывались скит или пустынь. Широкую известность в России получили Выговские, Керженские, Иргизские скиты. Через 30 лет с начала раскола таких скитов насчитывалось свыше 90. В них в разное время была сосредоточена интеллектуальная жизнь старообрядчества. Здесь принимали законченную форму идеи старой веры, отсюда выходили вероучители; в Иргизских монастырях перекрещивали «никонианских» попов и снабжали священниками беглопоповские общины. Как и в монастырях, в скитах совершались церковные службы. Своими службами, выражавшими истовую религиозную веру, скиты оказывали сильное влияние не только на старообрядцев, но и на православных, оставшихся в лоне официальной церкви. «Нестарообрядцы» с уважением относились к службам в скитах, так как видели воочию, как торжественно она проходила. «В часовне или молельной чинно рядами стояли женщины, одетые в стародавнее иноческое одеяние…. Перед богатым иконостасом, составленным из древних икон, теплятся лампады и горят несколько десятков свеч. Среди часовни, перед престолом, стоит смиренная уставщица, глаза опустила в землю и внятно, благоговейно делает возгласы…. Все крестятся и кланяются в одно время, все враз бросают перед поклоном на землю подручники, все враз поднимают их, все враз перебирают лестовки». Все погружены в молитву, и это продолжалось кряду четыре-пять часов. Вот почему и простые, и богатые старообрядцы охотно посещали скиты и посылали туда милостыни. Богатые раскольники перед смертью завещали скитам деньги и вещи и при жизни делали значительные вклады. Часто подаяния присылались в скиты и по случаю смерти какогонибудь старообрядца. В скиты, где имелись почитавшиеся чудотворными иконы или иные святыни, таких подаяний присылалось гораздо больше. Помимо известных больших скитов, по всей России в местах сосредоточения старообрядцев были разбросаны маленькие пустыни, где иногда проживал лишь один отшельник. Эти пустыни также оказывали немалое духовное влияние на окружающее население. В ряде случаев они располагались недалеко друг от друга. Во главе религиозных общин стояли наставники (духовные пастыри), или уставщики, как правило, люди образованные. Наставники руководили службой по праздникам, проводили крещение, исповедь, погребение, следили за соблюдением постов, накладывали епитимью за всякие нарушения, а также регулировали чисто мирские стороны религиозной жизни общины. Раньше наставниками выбирали только мужчин, но постепенно эти роли заняли женщины. Женщины были главными проводниками старообрядчества. Они более крепко хранили традиции, передавали их своим детям, внушали им непримиримое отношение к «никонианам». Часто истые раскольницы числились православными. Но проходило время, они возвращались в раскол. Кроме 13 женщин семейных, в деревнях нередко встречались келейные, живущие особняком монашеской жизнью; такие женщины пользовались большим уважением окружающих. Находясь в постоянном общении с православными, старообрядцы старались подчеркнуть, что они гораздо строже держат свои уставы. Это признавали и православные миссионеры, представлявшие официальную церковь. Но дело было не только в строгом и усердном исполнении молитвенных правил и религиозных предписаний. Старообрядцы умели спорить, доказывая «правоту своей веры». Достаток, взаимная поддержка, приюты для обездоленных, денежная помощь, защитники в лице богатых единоверцев, готовых выручить из беды, - все эти хорошо известные факты также служили убедительным доводом в пользу старообрядчества. Старообрядцы заботились о поддержании грамотности в своей среде. В середине XIX в. только в Нижегородской губернии число раскольников, занимавшихся обучением детей, превышало 200 человек. Обучая детей грамоте, они рассказывали им о православной «никонианской» церкви, объясняли, почему в нее нельзя ходить, почему она проклята, а кто будет это делать, подвергнется страшным мучениям и т.д. Весь курс обучения подчинялся постоянному утверждению, что их вера истинная. Внешние особенности образа жизни старообрядцев в большинстве своем связаны с их прочным сопротивлением самого разного рода нововведениям, соблюдением дедовских традиций. Следование традициям в старообрядчестве приобрело смысл религиозного благочестия, поэтому ушедшие из быта у русских «никониан» обычаи и обряды стали для старообрядцев признаком «старой веры». Так, в отличие от других групп русских, одежда старинного покроя воспринималась старообрядцами как знак их принадлежности к истинному православию, отвергшему реформы Никона. Включение бытовых явлений в число религиозных предписаний придавало особую живучесть многим элементам русской традиционной культуры. Быту многих старообрядческих групп было свойственно сохранение архаики. Староверы, не брили бороду, считая бритье грехом, отвергали табак; картофель и чаи вошли в их жизнь очень поздно. В употреблении оставалась старинная и старого образца утварь. В старообрядческой среде продолжали держаться древние виды намогильных сооружений – небольшой сруб с двускатной крышей и «голубец» (или «часовщика») – столбик с иконой на нем, увенчанный миниатюрной двускатной крышей. У староверов центральных губерний России был распространен обычай «тайной милостыни»: подаяние для странников или бедных людей клалось вечером на специальную полочку или на подоконник со стороны улицы, чтобы те, кто его берет, не унижались чувством стыда. «Тайная милостыня» подавалась не только за упокой, но и за здравие. В Верхокамье у последователей поморского согласия вплоть до нынешнего времени дожила традиция ставить глинобитные русские печи; кирпич применялся только для выкладки труб. Праздники у старообрядцев повсеместно проходили намного скромнее, чем у православных; еще в начале ХХ в. многие общины не допускали игру на гармошке. Для старообрядчества в целом характерно соблюдение определенных норм поведения, в частности беспрекословного подчинения старшим, запрет на произнесение ругательств. Многие наблюдатели отмечали чистоту в домах. Семейские Забайкалья сохранили традицию мыть дома снаружи (что делается два раза в год – перед праздником Покрова Пресвятой Богородицы и перед Пасхой). Ряд бытовых черт старообрядчества выработался в результате их длительных преследований властями и церковью. Эта замкнутость, нежелание общаться с «иноверцами», вплоть до отказа подать им воды, боязнь оскверниться утвердили обычай пить и есть только из своей посуды, не допуская к ней других. Специально держали «поганую» посуду, которая предназначалась для чужих. Так как толки обычно обособлялись друг от друга, то для старообрядческих деревень, где жили последователи разных согласий, было типично наличие нескольких кладбищ (каждый толк имел свое отдельное кладбище). Духовная жизнь старообрядцев не находилась под постоянным контролем церкви, поэтому старообрядцев отличала самостоятельность в суждениях, 14 относящихся и к области веры, и к житейским делам. Особенности идеологии старообрядчества получили отражение в фольклоре. Поиски скрытого от антихриста края, где процветает «правильная» вера, заложили основу для легенд о Беловодье или сокрытом Господней десницей граде-монастыре Китеже. Для старообрядчества характерны многие обряды, связанные с верой в нечистую силу. Сосуды должны быть закрытыми, чтобы туда не забрался бес; печку следовало открывать и закрывать со словами «Господи благослови», и т.д. От беса охраняли и покойника, и вырытую могилу. Важная особенность старообрядчества – почтение к книге. Многие общины имели библиотеки в сотню и более книг («соборные книги»). Книги приобретались и отдельными людьми. Читать книги считалось духовным подвигом, и знатоки религиозной литературы пользовались уважением окружающих. В редком доме не имелось книг. Старые книги, особенно духовного содержания, бережно хранились и переписывались. Переписыванием популярных для себя книг старообрядцы занимались повсеместно. При этом сложилось и несколько крупных центров, из которых рукописные книги расходились по разным концам России. Эти книги продавались в лавках, развозились коробейниками по старообрядческим селениям, приобретались на многолюдных ярмарках, например на Нижегородской, наряду с разнообразными культовыми предметами и иконами. Лучшими переписчиками книг считались поморцы, живущие в скитах и деревнях Олонецкой губернии. Поморское письмо отличалось правильностью орфографии и каллиграфическим искусством. Со второй половины ХVIII в. рукописи из Выга распространялись в Верхокамье, а оттуда проникли далее на Урал и в Сибирь. Благодаря особенностям поморского письма исследователи безошибочно выявляют книги, переписанные на Русском Севере. Одним из видных центров старообрядческой письменности стала Гуслицкая волость Богородского уезда Московской губернии, где были сосредоточены старообрядцы поповского согласия. Популярности гуслицких книг способствовало нарядное оформление: помимо орнамента, они нередко украшались и миниатюрами. Немаловажная роль в распространении книг принадлежала району Ветковско-Стародубских старообрядческих слобод и скитов. Здесь в XVIII в. возникло старообрядческое книгопечатание. В поселке Клинцы в 1780-е годы работали три типографии, в которых до конца XVIII в. было отпечатано около 70 изданий разного характера. «Слободские» (т.е. ветковско-стародубские) книги имели широкое хождение на Алтае, куда в 1760-е переселились десятки тысяч крестьян из этого района, получивших прозвище поляки. Служба у поляков отправлялась по старопечатным книгам. Благодаря успешной деятельности археографических экспедиций, работавших в 19501980-е годы, сегодня сложилось ясное представление о том, какого рода книги ценились в старообрядческой среде. Например, в деревнях Верхокамья археографы нашли 197 малых, или учебных, псалтырей, 52 часовника, 29 канонников, 167 псалтырей следованных, т.е книги, которые «являлись после Азбуки (или Букваря) основными учебниками для десятков поколений русских людей вплоть до времени Ломоносова» и позже (Поздеева). В круге чтения сибирского крестьянства видное место занимали сборники – излюбленный вид рукописной (а с конца XVIII в. и печатной) книги в старообрядческой среде. В них излагались преимущественно поучения отцов церкви. Большим спросом пользовалась «Книга о вере едино истинной православной» или, как ее называли старообрядцы, «Книга - Вера», напечатанная в Москве еще до раскола, в 1648 г. Вызывала устойчивый интерес и «Кириллова книга», напечатанная в 1644 г., но написанная в конце XVI в., полемически направленная против унии. За слова, что кончина мира близка, что надо ожидать появления антихриста, эта книга признавалась боговдохновенной и пророческой. Хороша известны были «Лицевые Апокалипсисы» и «Стоглав», содержащий постановления Московского собора 1551 г., на котором были утверждены двуперстное сложение и двойная аллилуйя. 15 Наряду со старопечатными и старописьменными книгами широкое распространение получили сочинения самих старообрядческих вероучителей. В их число входят, прежде всего, «Соловецкая история», написанная Андреем Денисовым, и «Поморские ответы». Некоторые книги были признаны только определенным согласием, некоторые – большинством толков, а многие - всеми старообрядцами. Насущный для староверов вопрос отправления культа обусловил широкое хождение книги «Скитское покаяние», в которой изложен чин принятия Святых Даров без священника. Гуслицкие и другие певчие книги, в которых сохранился древнерусский способ записи нот «крюками», также расходились по всей России, привлекая к себе внимание нарядным многокрасочным оформлением. География распространения книг свидетельствует наряду с многими другими данными, что старообрядческие общины, живущие недалеко друг от друга, имели постоянную хорошо налаженную связь. Замкнутость старообрядческой крестьянской культуры, о которой говорили некоторые авторы, была весьма относительной. Подтверждением этому служат находки археографами Москвы и Новосибирска «драгоценных собраний старообрядческой мысли, бережно проносящие свою традицию через века и испытания» (Агеева, Покровский). Трехсотлетняя история старообрядчества свидетельствует о том, что оно довольно чутко откликалось на изменения социально-экономического характера, происходившие в России. Приверженцы старых обрядов и обычаев, решительно осуждавшие всякие новшества, старообрядцы между тем оказались в самой гуще капиталистических отношений, складывавшихся в стране. В новых условиях наибольшую жизнестойкость проявили белокриницкая церковь и поморский толк. Эти течения отличались склонностью к компромиссам, что помогло им сохранить себя в периоды, когда на старообрядцев обрушивались репрессии царского правительства. Старообрядческим миром к концу XIX столетия управляли крупнейшие в России капиталисты, среди которых особенно выделялись Морозовы, Рябушинские, Хлудовы, Солдатенковы, Громовы, Кокорев, Бриллиантов и др. Развитие старообрядчества с конца XVII по ХХ вв. Со времени образования раскола постоянно принимались меры к тому, чтобы удержать распространение Р. и обратить старообрядцев к православной вере. Меры эти двоякого характера: духовные (увещания, обличения, поучения) и принудительные. Первые применялись духовной властью, а вторые – гражданской, но нередко по настоянию духовенства; послабления суровых законов против раскола часто встречали неприязненный прием в духовной литературе. Уже собор 1667 обнародовал повеление и завещание, которым убеждал всех православных слушаться церкви и пользоваться при богослужении вновь исправленными книгами, проклиная всякого, кто осмелится не покоряться церкви. Собор одобрил и издал книгу «Жезл правления, утверждения, наказания, казнения», в которой опровергались мнения учителей раскола. К «Жезлу правления» духовенство отнеслось равнодушно. Со стороны старообрядцев книга была встречена самой суровой критикой, указавшей в ней важные промахи, вроде латинского учения о пресуществлении даров и зачатии Богородицы. Издавалось много других поучений, посланий и обличений против старообрядцев. Все эти писания вызывали полемику, но практических результатов не имели: раскол продолжал увеличиваться и расширяться. Для обсуждения этого обстоятельства в 1681-82 был созван собор в Москве, под председательством патриарха Иоакима. Собор постановил открыть новые епархии, нераскаянных раскольников отсылать к гражданскому суду; пустыни и часовни, устроенные раскольниками, уничтожать; запрещена была продажа тетрадей, листов и столбцов с выписками из Священного Писания; старые книги велено было отбирать, а 16 взамен выдавать безденежно новые. В 1682 патриарх Иоаким разослал по епархиям и велел читать каждую неделю тетради соборных постановлений. В том же году была напечатана и разослана по епархиям для всенародного чтения книга «Увет духовный», заключающая в себе историю исправления церковных книг и разбор по статьям стрелецкой челобитной. Были основаны четыре новые епархии в местах, где раскол наиболее распространялся: холмогорская, устюжская, воронежская и тамбовская. Законом 7 апреля 1685г. было постановлено: 1) раскольников, которые бранят церковь, производят в народе соблазн и мятеж и, несмотря на увещания, будут продолжать упорствовать, «по трикратному у казни допросу, буде не покорятся, жечь в срубе»; 2)если покорятся, то отсылать их под строгий надзор и испытание в монастыри, а по окончании испытания холостых совсем не выпускать из монастырей, чтобы снова они не совратились в Р., женатых же выпускать на поруки и, в случае совращения их вторично в раскол, казнить смертью; 3) раскольников, увлекающих людей к самосожжению, сжигать самих; 4) совершивших вторичное крещение над людьми, уже раз крещеными, детьми и взрослыми, казнить смертью; 5) тех, которые перекрещивались сами у раскольников вместе с детьми, в случае раскаяния отсылать для исправления к местным архиереям, в случае же упорства казнить смертью; 6) совратившихся в раскол недавно и утверждающих, что сделали это по неведению, наказывать, смотря по вине, отсылать на патриарший двор для исправления, а потом отдавать за порукой отцам духовным под строгий надзор; 7) если обвиняемый в Р. оправдается и невинность его будет удостоверена его духовными отцами, то отдавать его под строгий надзор последним; если же не оправдается или будет запираться, а потом будет уличен, то бить его кнутом и сослать в отдаленные города, даже если бы он и раскаялся; 8) кто будет укрывать у себя раскольников, давать им помещение, пищу и питье, если сознается, то, смотря по вине, бить только кнутом или же, кроме того, ссылать в отдаленные города; 9) кто держал у себя раскольников, не зная об их Р., и потребовал даже поруку, в доказательство того, что они не раскольники, с тех брать пени по 5 руб. с человека, кто поруки не требовал – с тех по 50 руб. с человека; кто держал раскольников, хотя с порукой, но знал о том, что они раскольники, и не донес начальству, тех бить кнутом и ссылать, а с поручителей брать пеню по 50 руб. за человека; 10) если обвиняемые в расколе будут запираться, а очных ставок им нельзя будет устроить, то опрашивать их соседей, духовных отцов и пр., и если они оправдают, то обвиняемого освобождать; если же не оправдают, то поступать с обвиняемым по закону; 11) имение раскольников и недобросовестных поручителей, сосланных в разные города, продавать в пользу казны, так как из нее идет много денег на жалование сыщикам. По поводу нападения раскольников на Палеостровский монастырь велено было «смотреть накрепко, чтобы раскольники в лесах и в волостях не жили, а где объявятся, самих иметь, пристанища их разорять, имущество продавать и деньги присылать в Москву». Все эти жестокие меры не останавливали, а напротив, усиливали распространение раскола. При Петре I указом 1716 раскольникам было разрешено открыто жить в селениях и городах, под условием платежа двойного оклада. Пропаганда их учения наказывалась смертью или ссылкой на каторгу. Раскольники не имели права занимать общественные должности и быть свидетелями на суде против православных. Они могли носить бороду, но за нее полагалась особая подать; особую подать платил и всякий, кто не венчался у православного священника; раскольничьим попом запрещено было совершать требы; у них отбирались старые книги и ссылались в Синод; строить скиты раскольникам запрещалось; раскольничьих монахов и монахинь рассылали по монастырям под строгий надзор, а иногда принуждали к горным работам; православные священники должны были вести исповедные книги по приходам, исполнять для раскольников требы по православному уставу и строго следить за тем, чтобы все бывали у исповеди; детей раскольников приказано было крестить по православному обряду; укрывательство раскольников влекло за собой тяжкие наказания, как противодействие власти. Розыск 17 «потайных» раскольников происходил через посредство особых военных агентов. При Екатерине I строгость к раскольникам несколько уменьшилась, но при Петре II и, особенно при Анне Ивановне и Елизавете Петровне опять усилилась. Раскольников заставляли молиться за царя (1738); они привлекались к отбыванию рекрутской повинности, при всяких отлучках с места жительства они обязаны были брать паспорта, причем производилось строгое следствие о причинах и месте отлучки (1745). В том же году им было запрещено принимать кого бы то ни было в свои скиты, называться «староверцами, скитскими общежителями и пустынножителями», а велено было называть их раскольниками. Первоначально делами раскольников ведал приказ церковных дел; с учреждением Святого Синода все дела по Р. были переданы ему, но в 1725 была учреждена особая раскольничья контора, к которой перешли административно-полицейские дела по расколу; в ведении Синода осталась только миссионерская деятельность. Синод учредил должность синодального миссионера, по разным поводам издавал «увещания» и не раз вызывал желающих на диспут, но некто не являлся. К раскольникам неоднократно посылались монахи, которые пытались обратить старообрядцев в новую веру. Но миссии эти были неудачны. При Петре III в 1762 последовали один за другим два указа: одним раскольники, в отношении религиозной свободы, приравнивались к иноверцам, живущим внутри России; другим были прекращены следствия о раскольниках ввиду частых случаев самосожжения. При Екатерине II 14 декабря 1762 дозволено было раскольникам, ушедшим за границу, вернуться в Россию и селиться особыми слободами, причем они должны были быть положены в двойной оклад, но с освобождением от всяких податей и работ на шесть лет, а также от указного платья и бритья бород. В 1763 была уничтожена раскольничья контора, и раскольники подчинены ведению общих присутственных мест. В 1768 и 1778 изданы указы, запрещавшие раскольникам строить церкви и часовни и иметь колокола. В 1769 было признано за раскольниками право выступать свидетелями на суде; в 1782 они были освобождены от двойного оклада; в 1783 запрещено употреблять слово «раскольник» в официальных бумагах и в разговоре; в 1785 разрешено раскольников выбирать на общественные должности. Тогда же возникли Иргизские монастыри, Преображенское и Рогожское кладбища, Покровская монинская часовня в Москве. При Павле I положение раскольников фактически улучшилось; некоторые облегчения получили при нем исключительно поповцы и единоверцы. Вообще в отношениях правительства к раскольникам замечаются в это время постоянные колебания. В 1803 в официальных бумагах снова появляется слово «раскольник», которое старообрядцы считают для себя обидным. В 1820 постановлено было допускать раскольников к общественным должностям только в том случае, если число единоверцев или православных было ограничено. В 1822 разрешено было раскольникам открыто иметь беглых попов. В 1824 за вторичное уклонение в Р. мужчин велено отдавать в рекруты, а женщин ссылать в Сибирь. В 1825 по делам раскольничьим был учрежден секретный комитет из митрополитов Серафима и Евгения, Аракчеева, управлявшего тогда министерством внутренних дел, и министра народного просвещения адмирала Шишкова. При императоре Николае I распоряжения относительно раскольников становились все суровее и суровее. В начале 1826 комитет министров разъяснил губернаторам, чтобы они не преследовали раскольников за совершение треб по их обрядам, а смотрели только за тем, чтобы раскольники никого не совращали в раскол. Это распоряжение секретно подтверждалось еще несколько раз, с оговоркой, чтобы раскольники о нем не знали; на самом деле, следовательно, раскольники часто встречали препятствия к совершению треб по их обрядам. В 1835 раскольники были разделены на секты менее и особенно вредные. К вреднейшим сектам относились те беспоповщинские секты, которые отвергают брак и молитву за царя: они пишут и произносят жестокие хулы на церковь и таинства и всякую власть нынешнего времени почитают антихристовой. К вредным сектам относятся те из беспоповщины, которые признают брак и не отказываются молиться за царя. По сим 18 чертам могли бы считаться менее вредными; но решительно вредны, потому что отвергают священство и таинство евхаристии и, кроме сказанного, все заимствуют от худших отраслей беспоповщины. Менее вредной сектой могла считаться поповщина. Это не ересь, а раскол. Более церковного сохраняет и более представляет надежды к обращению. Этими соображениями министерство руководствовалось в дальнейшей своей борьбе с Р. 25 июня 1831 в Москве был учрежден секретный совещательный комитет с целью «соединить дух терпимости с необходимыми мерами строгости». На тех же основаниях секретные комитеты были учреждены, начиная с 1838, и в других губерниях. Они состояли из епархиального архиерея, губернатора, председателя палаты государственных имуществ и жандармского штаб-офицера и действовали в строгой тайне. Объединяющим их органом был центральный комитет в Петербурге. Сам император ревностно следил за раскольничьими делами. Раскольники не признавались особым обществом или классом населения. За их учреждениями не признавалось, поэтому, права приобретать имущество по купле, завещанию или другими способами; они не могли иметь печатей, выдавать книги для сбора подаяний; метрические книги, которые велись раскольничьими священниками и начетчиками, считались недействительными; раскольники обязаны были записывать свои браки в местной полиции. Запрещено было принимать пожертвования от их учреждений. Кладбища старообрядцев и состоявшие при них благотворительные учреждения, получившие право на существование еще в царствование Екатерины II или Александра I, мало-помалу были подчинены ведению приказов общественного призрения и «освобождены от раскольничьего характера». Раскольники не могли быть свидетелями против православных в делах тяжебных и гражданских; не могли получать свидетельств от учебных заведений и начальств на право обучения детей (1839); в гимназии и университеты дети раскольников могли поступать только по принятии православной веры; раскольники не могли селиться в пограничных губерниях и уходить заграницу, записываться в иконописные цехи; отлучаться они могли по письменным видам только для законных надобностей (1843), а некоторым и совсем воспрещались отлучки (1853). Занятие по выбору должностей, соединенных с властью, последователям более вредных сект вовсе запрещено (1831 и 1838); помещикам и горным заводчикам рекомендовались начальниками в имениях делать преимущественно единоверцев и православных (1834). В 1835 было предписано наблюдать, чтобы в купеческих и мещанских обществах начальственные и соединенные с особым влиянием должности, например градского главы, городового старосты, головы ремесленного, замещались непременно православными и единоверцами, где таковые есть; присутственные же места, должны пополняться по выборам таким образом, чтобы число членов православных единоверцев превышало число раскольников. Правилами 13 февраля 1837, разъясненными 12 апреля того же года, раскольники более вредных сект были лишены права на общественные отличия; поповцы могли быть возводимы в почетное гражданство, если не будут изобличены в распространении Р.. Раскольники более вредных сект не могли приписываться к городским сословиям (кроме Закавказского края), не могли принимать православных детей в свои семейства, быть опекунами, нанимать вместо себя православных в рекруты; дети их считались незаконно рожденными; жены записывались по IX ревизии в тех семействах, из которых происходили. Раскольники могли пользоваться только теми молитвенными домами, которые существовали до 1826; строить новые, исправлять старые, обращать в публичные молельни крестьянские избы строго воспрещалось; существующие молельни запрещено было называть церквами, ставить на них кресты, вешать колокола, производить колокольный звон. Ветхие часовни – так теперь официально назывались церкви раскольников – велено было запечатывать с целью окончательного уничтожения. Закон Александра I о беглых попах был отменен; побег священника был признан 19 преступлением, которое влекло за собой лишение сана и ограничение личных прав; бежавшие до издания этого закона священники были оставлены у раскольников, но им было запрещено переезжать из губернии в губернию, останавливаться в Москве проездом, подавать о себе ревизские сказки, называться священниками. Раскольничьи монахи считались простыми простолюдинами; предписывалось в скиты никого не принимать, опустелые в скитах дома ломать и т.п. Были уничтожены Иргизские монастыри. С начала 1850-х гг. отношение правительства к раскольникам делается еще более суровым. Объяснения этому нужно искать, с одной стороны, в событиях революционного характера, имевших место в то время на Западе, с другой – в том характере, которых пытались придать Р. его официальные исследователи, чиновники министерства внутренних дел, доказывавшие политическую и социальную его опасность. Для заведования делами по Р. в 1853 был учрежден особый секретный комитет. В местах, где проживали раскольники, была усилена полиция; министру внутренних дел предоставлено право постепенно упразднять скиты, монастыри, кладбищенские заведения, под каким бы видом они не существовали, без всякого исключения; Раскольникам, проживавшим в скитах, запрещена была отлучка; запрещено утверждать раскольников в общественных должностях и представлять их к наградам; раскольники были обложены рублевым сбором с души в пользу православных церквей, в приходе которых они жили. Все эти правила получили Высочайшее подтверждение 10 июня 1853. Для приведения их в исполнение при министерстве внутренних дел учреждено «особое временное управление». В 1855 Александр II уничтожил особый секретный комитет, но в то же время было подтверждено приводить в исполнение все правила 1853. В 1857 в Свод законов были внесены почти все постановления о Р., изданные при Николае I. В 1858, со сменой министра внутренних дел, меняется и отношение правительства к раскольникам. В том же году было написано «Наставление для руководства при исполнительных действиях и совещаниях, по делам до Р. относящимся». Государь одобрил «Наставление», и оно было немедленно разослано губернаторам с предписанием «безотлагательно прекратить все следствия и розыскания, которые несогласны с порядком, указанным в наставлении». За силой наставления, сделавшегося за все правление Александра II главным руководством по делам Р. и значительно смягчавшего существовавшие законы, гражданское начальство в делах о Р. должно было единодушно действовать вместе с духовным, стремясь к одной главной цели – искоренению в народе раскольничьих заблуждений. Главные постановления – раскольников природных нельзя преследовать за веру; им только запрещается распространять ее и уклоняться от исполнения общих правил благоустройства. Гражданское начальство должно заботиться о том, чтобы раскольники не исполняли треб и богослужений явно. Новые скиты и молельни заводить запрещается. Власти должны особое внимание обращать на начальствующих лиц из раскольников, стараясь обратить их к православию. Преследование раскольников за совращение в Р. и об оказательстве Р. производится общим порядком. С изданием этой инструкции раскольникам стало легче. Во время царствования Александра II в 1874 был издан один только закон о браках раскольников. По этому закону браки раскольников записываются в особые метрические книги, которые по формам, утвержденным министром внутренних дел, ведутся в столицах – участковыми приставами, а в провинции - волостными правлениями и полицейскими управлениями. После этого брак приобретает законную силу и дети, родившиеся от него и записанные в метрические книги, пользуются всеми правами законных детей. В 1883 был издан закон, главнейшие постановления которого заключаются в следующем: паспорта всем раскольникам … выдаются на общем основании; им дозволяется на общем основании вести торговлю и заниматься промыслами; они допускаются в иконописные цехи, с разрешения министра внутренних дел; им разрешается занимать общественные должности, но с тем, чтобы при избрании раскольника, например старшиной, помощник его обязательно должен быть православный; раскольникам позволяется творить 20 общественную молитву, исполнять духовные требы, совершать богослужение по их обрядам, как в частных домах, так и предназначенных для этого зданиях; с разрешения губернатора им дозволяется исправлять и возобновлять часовни, но с тем, чтобы наружных вид их не был изменен; распечатывание молитвенных зданий допускается с разрешения министерства внутренних дел, по сношению с обер-прокурором Святого Синода и безо всякой торжественности; где раскольников, а молитвенных домов нет, допускает обращать для общественных молитв существующие здания, с тем, чтобы им не придавался вид православных храмов и не вешались колокола; наддверные кресты и иконы ставить не возбраняется; при погребении допускается нести впереди усопшего икону и петь на кладбищах, но без облачения; уставщики, наставники и т.п. лица не признаются лицами духовными, но им не возбраняется совершать требы; они преследуются только за распространение раскола. С того времени как отношение к раскола при Петре III сделалось мягче, переменилось к нему и отношение духовенства. Миссионерско-полицейская деятельность, начало которой было положено при Петре I, почти совсем прекращается. Полемическая литература малопомалу принимает спокойный тон. Миссионерская деятельность обращала на себя особое внимание Святого Синода царствование императора Николая I; на нее возлагались большие надежды, но на самом деле она имела очень мало успеха. Полицейский характер миссий много вредил делу; в миссионерах раскольники привыкли видеть ту же полицию, только в рясах, боялись их и чувствовали к ним, по выражению самого Синода, «отвращение». Поэтому Синод возложил миссионерскую деятельность на приходских священников, издав особое «Наставление священнику относительно заблуждающих от истины веры» (1835). Особые миссии посылались только в те места, где Р. был наиболее распространен. В 1853 при академиях и семинариях было решено открыть небольшие миссионерские отделения. Считая раскол следствием народного невежества, московский митрополит Филарет находил необходимым учреждать побольше, с тем, чтобы школы эти находились в руках духовенства. В 1836 на все губернии было распространено действие особых «Правил первоначального обучения детей поселянских, особенно раскольнических». Школы заводились при монастырях и церквах, в особых зданиях; обучали в них священники или члены причта Закону Божию, чтению и письму. Все подобные школы прошли бесследно для старообрядцев-раскольников. В царствование императора Александра II некоторые из особых миссий были упразднены, другие преобразованы. Указом 12 декабря 1904 велено было «подвергнуть пересмотру узаконения о правах раскольников, а равно лиц, принадлежащих к инославным и иноверным исповеданиям, к устранению в религиозном быте их всякого, прямо в законе не установленного стеснения». 17 апреля 1905 опубликован указ «Об укреплении начал веротерпимости». Наименование «старообрядцев» взамен прежнего названия «раскольников» повелено присвоить всем последователям толков и согласий, которые приемлют основные догматы православной церкви, но не признают некоторых ее обрядов и отправляют свое богослужение по старопечатным книгам. Помимо устройства молитвенных домов, скитов и обителей и избрания духовных лиц, настоятелей и наставников старообрядцам разрешается устройство особых кладбищ, начальных школ и преподавание детям их Закона Божия. Старообрядцы уравнены в правах с лицами инославных исповеданий в отношении заключения с православными смешанных браков. Отмечены особые постановления относительно печатания и ввоза в империю старообрядческих богослужебных книг. Указом 17 октября 1906 дополнены акты 17 апреля 1905. С наибольшей подробностью определен порядок образования и действия старообрядческих общин, а также права и обязанности входящих в состав общин последователей старообрядческих согласий. После манифеста 1905 г. в городах и селах России развернулось сооружение старообрядческих церквей и молелен, создание приходских общин. Всего за период с 1905 по 1914 гг. только белокриницкой церковью было построено свыше 200 храмов. Закон 21 «Положения о старообрядческих общинах», изданный в 1909 г. и окончательно утвержденный в 1913 г., способствовал созданию благоприятной обстановки для налаживания религиозной жизни старообрядчества. В 1912 г., например, в Москве на Рогожском кладбище был создан Старообрядческий институт – среднее учебное заведение с шестилетним сроком обучения, готовившее старообрядческих начетчиков и учителей. Активную деятельность по объединению всех беспоповщинских согласий развернули руководители поморцев. В 1909 г. на I Всероссийском соборе беспоповцев в Москве были заложены основы организационного единства беспоповцев. II Всероссийских собор уделил много внимания упорядочению приходской жизни общин, иконописания, издания нужных старообрядческой церкви книг и журналов. В 1917 г. был созван Съезд старообрядцев всех согласий…. Иерархи православной церкви время от времени поднимали вопрос о снятии клятв, расценивая их как анахронизм. В 1917 г. в Москве состоялся Всероссийский собор, который отменил «клятвенные запреты» и обратился к православной пастве и старообрядцам с призывом к единению. Но старообрядцы выразили сомнение в правомочности собора, который, по их мнению, был созван мирской властью, под давлением политических событий. Если собор отменил «клятвенные запреты» без канонических оснований, по политическим соображениям, то «кто может поручиться, что следующий Всероссийский собор по каким-либо соображениям не отменит постановлений настоящего собора».(Кузьмина) Октябрьскую революцию 1917 г. большинство старообрядческих идеологов отвергло. Оживились эсхатологические идеи. В.И.Ленин объявлялся антихристом, его соратники – слугами антихриста. Такую позицию безоговорочно занимало течение бегунов, которое так и не признало советскую власть. Многие старообрядцы вступили в ряды Белой Армии. Но, как и весь русский народ, старообрядцы по-разному отнеслись к переменам в стране. В 1922 г. руководители старообрядцев призывали верующих признать советскую власть. Беглопоповцы к 1923 г. обзавелись собственной архиепископией и установили трехчинную иерархию. Само название беглопоповщина с этого времени теряет смысл. В поповщине ведущим течением оставалось белокриницкое согласие. Как и вся страна, старообрядцы прошли через коллективизацию сельского хозяйства, раскулачивание, репрессии, пропаганду атеистических взглядов, оказавшую сильнейшее влияние на молодежь. И хотя Великая Отечественная война привела к оживлению религиозной веры у русского народа, поддерживаемый всем образом жизни и системой образования отход от религии не миновал и старообрядцев. Один из видных деятелей старообрядчества с горечью признавал: «…на наших глазах молодое поколение наше уходит из нашего мира, оно делается нам чужим по духу, оно уже не понимает нас» (Миловидов). Эти слова, сказанные в 1918 г., еще с большим основанием можно отнести к более позднему времени, в частности к послевоенному периоду. Наблюдения этнографов, сделанные в 1959-1960 гг. и позже в старообрядческих деревнях Горьковского (ныне вновь Нижегородского) Заволжья, со всей очевидностью засвидетельствовали изменение всего жизненного уклада. Религиозная община в этот период уже объединяла лишь часть жителей, а не всю деревню. Границы общины стали очень неопределенными; если религиозной общиной можно условно считать совокупность всех верующих в деревне, то на молениях бывала представлена только незначительная ее часть – наиболее религиозные люди (как правило, пожилого возраста). Многие верующие уже не помнили, к какому старообрядческому толку принадлежали их отцы и деды. Нередки стали случаи участия поповцев в коллективных молениях беспоповцев, и наоборот. Обряд крещения поповцы могли совершать у беспоповского «старичка», а беспоповцы – в официальной церкви. В эти годы уже сложилась огромная разница в мировоззрении различных групп сельского населения (и не только старообрядческого), совпадающая в целом с возрастными различиями: чем старше человек, тем больше он сохранял религиозные 22 убеждения. Многие старики, считавшие себя верующими, не молились и не исполняли религиозных обрядов. Среди мужчин моложе 55 лет верующих встречалось очень мало. У женщин доля верующих была значительно больше, чем у мужчин, а средний возраст верующих гораздо ниже 30-35 лет. Однако, как правило, молодые женщины соблюдали лишь немногие религиозные обряды и предписания, а их верования представляли совсем иную систему, чем у людей пожилых и старых. Молодежь, за редкими исключениями, уже не разделяла веру в Бога. Естественно, что в разных деревнях картина религиозной жизни была неодинаковой – в зависимости от разных причин. В том же Заволжье в ряде мест традиции религиозной жизни сохранялись гораздо прочнее. Приведенные сведения из этнографических наблюдений в заволжских старообрядческих деревнях показывают, однако, что далеко не везде старообрядчество сумело противостоять преобразованиям советского периода. Такие же процессы происходили в те же годы, по имеющимся материалам, и в других регионах страны, в частности в Пермской и Вологодской областях, в Забайкалье. Тем не менее, старообрядчество, хоть и с большими потерями, выжило и живет. Заключение. Некоторые видят в старообрядчестве верность русской старине и протест против увлечения новшествами и утверждают, что старые обряды суть обряды народные, что народ является их исконным охранителем и что они должны быть неприкосновенны как народная святыня; вытекающая отсюда неприкосновенность обрядов как бы отодвигает церковную власть с присущими ей правами на второй план. Именно в старообрядчестве сохранился восточно-византийский тип европейской культуры, основанный не на рациональном познании мира и Бога, а на Логосе-Слове и постижении Бога через нравственно-религиозное воспитание. В эпоху коренной ломки устоев русской жизни, обозначившейся к концу XVII - началу XVIII в., старообрядчество сохранило и сохраняет национальное самосознание, что свидетельствует о неуничтожимости души народа. Старообрядчество есть выражение традиционного русского самосознания, которое А. Карташев не без основания возводит к идее Третьего Рима, «т.е. мировой миссии хранения чистой истины православия». Подводя итоги, необходимо отметить, что старообрядцы, которых долгие годы было принято изображать невежественными приверженцами отжившей старины, оказали значительное влияние на историю русского общества и характер русского крестьянства и купечества. Они не только внесли существенный вклад в экономическое развитие России, но и сберегли самобытные традиции русской народной культуры, от которых спешили отказаться все наши отечественные «западники», в том числе и власти, начиная с Петра I. Сегодня, когда защита национальной культуры остается актуальной задачей для русского общества, историческая роль старообрядчества видится не такой, как представляли себе некоторые исследователи многие годы назад. 23 Список литературы А.Е. Катунский «Старообрядчество», Москва, Издательство политической литературы, 1972; В.Ф.Миловидов «Старообрядчество в прошлом и настоящем», Москва, издательство «Мысль», 1969; В.Ф.Миловидов «Современное старообрядчество» Русские / В. А. Александров, И. В. Власова, Н. С. Полищук; -М.: Наука, 1999. Курс истории русской философии : Учебник для гуманитарных вузов/ А. Ф. Замалеев -М.: Магистр, 1996 Христианство : энциклопедический словарь : в 3 т.. -М. : Большая Российская энциклопедия.-1993 Статья Н.С. Гурьяновой «Эсхатологическое учение староверов и мессианское царство»/ Гуманитарные науки в Сибири, №2, 2000. 24
