Труды Ивана Михайловича Сеченова по изучению физиологии
реклама
Труды И.М.Сеченова по изучению физиологии нервных центров КОГБОУ СПО Кировский медицинский колледж» студентка 1 курса специальности Лечебное дело Колупаева Виктория руководитель Варсегова Татьяна Владиславовна В самом начале 1863 года в газете “Медицинский вестник”, выходившей в Петербурге, появилась статья молодого профессора физиологии Медико-хирургической академии Ивана Михайловича Сеченова. Ее название — “Исследование центров, задерживающих отраженные движения в мозгу лягушки” — сразу привлекло внимание читателеймедиков: что это за центры, о которых писал молодой профессор? Вскоре газета опубликовала еще три статьи ученого, посвященные этим загадочным центрам, о которых, кстати, Сеченов тогда же сообщил во французской и немецкой медицинской печати. А затем уже в Петербурге вышла обобщающая, ставшая классической, его монография “Физиология нервной системы” (1866). В ней приводились результаты исследований центрального торможения — особых механизмов в головном мозгу, подавляющих или угнетающих рефлексы. Сеченов изучал различные проблемы физиологии, но определяющим в его научном творчестве было исследование центральной нервной системы, деятельность которой во многом оставалась “белым пятном” в физиологии. В то время в классической схеме рефлекса “чувствительный нерв — нервный центр — двигательный нерв” неясно было, каковы же функции нервного центра. Установить что-то новое в этой области мог только “его величество эксперимент”. …Год 1862. Золотая французская осень. Коллеж де Франс. Маленькая лаборатория великого физиолога. В комнате длинный стол для вивисекций. За этим столом молодой русский ученый занят своими опытами. На столе небольшой деревянный штатив, к нему на нитке прикреплена за челюсть лягушка. Животное реагирует на малейшее сотрясение стола, на звуки. Сеченов опускает лапку лягушки в слабый раствор кислоты. В комнате тихо, метроном отсчитывает двадцать ударов, и лягушка вытягивает из сосуда лапку. Сеченов опять опускает ее в кислоту, лягушка снова подтягивает. Так повторяется несколько раз. Налицо нормальный рефлекс — двигательная реакция на кожное раздражение. Налицо «нормальная» лягушка со всеми присущими здоровому животному реакциями. Убедившись в этом, Сеченов обезглавливает лягушку. «Посмотрим, как будет она теперь реагировать на раздражения», — говорит он и опускает лапку лягушки в тот же раствор кислоты. Лапка отдергивается сразу. Ага, значит, пока у лягушки была голова, она отделывалась от неприятных ощущений неторопливо, степенно; теперь же, когда голову сняли, животное утратило всякую медлительность — рефлекторная реакция наступает значительно быстрее… Сеченов решил доказать существование в мозгу специальных центров, задерживающих отраженные движения и определить их местонахождение. После долгих размышлений он наметил три главные серии исследований: - перерезка мозга в различных точках; - раздражение мозга электричеством и химическими агентами; - возбуждение нервных центров физиологическими путями. Все эксперименты Сеченов проводил на лягушках. С ювелирной точностью он обнажал головной и спинной мозг, перерезал сначала большие полушария, потом «ромбовидное пространство», зрительные бугры и, наконец, продолговатый мозг. А затем подолгу наблюдал, какие изменения происходили под влиянием каждого разреза в отражательных движениях. Полученные факты говорили сами за себя: угнетение отраженной деятельности возникает лишь после разрезов мозга непосредственно перед зрительными буграми или в них самих! Но достоверны ли были эти факты? Присущая русскому ученому высокая научная добросовестность требовала проведения тщательной проверки. И снова — во второй, третий, десятый раз — проводит Сеченов специальные эксперименты. Необходимо было исключить влияние других факторов: угнетения общей подвижности подопытной лягушки, потери крови, механического раздражения нервных стволов при перерезке их в полости черепа и др. Он повторяет свои опыты, раздражая мозг кристаллами поваренной соли, которые кладет поочередно на различные участки перерезанного мозга, потом электрическим током — результаты всегда одинаковы. Его предположения подтвердились: все эти факторы никакой роли в угнетении рефлекторных явлений не играют. И в результате всех этих опытов Сеченов делает выводы: «1) У лягушки механизмы, задерживающие отраженные движения, лежат в зрительных буграх и продолговатом мозгу; 2) механизмы эти должны быть рассматриваемы как нервные центры; 3) один из физиологических путей возбуждения этих механизмов к деятельности представляют волокна чувствующих нервов». Все это очень хорошо, но чем объясняется ослабление рефлексов — подавлением чувствительности или угнетением движения? Как же это выяснить? Ясно, что не на лягушке, потому что не спросишь же у нее, притупилась ли чувствительность кожи. Значит, на человеке. И, верный своим традициям, Сеченов производит опыт на себе. Известно, что если человек, скажем, хочет удержать крик боли или неистовый хохот от щекотки, вообще подавить в себе проявления, вызванные неприятными или болезненными ощущениями, он производит примерно такие движения: стискивает зубы, напрягает мышцы груди и живота, задерживает дыхание. Все эти сложные движения проделал Сеченов, одновременно опустив руку в слабый раствор кислоты. Удивительное дело, ощущение от действия кислоты тотчас же исчезло! И боль не появлялась почти столько же времени, сколько существовало сделанное Сеченовым усилие. Вывод напрашивался сам собой: деятельностью механизмов, задерживающих отраженные движения, отчасти притупляется сознательная чувствительность. Так он доказал существование тормозящих центров в головном мозгу. Этот гениальный вывод является краеугольным камнем в современной физиологии нервной системы. Отныне специальный тормозной центр, расположенный в таламической области головного мозга, получил название «сеченовский центр», а механизмы торможения – «сеченовское торможение». Но и после своего открытия Сеченов не прекращает эксперименты. Он продолжает изучать закономерности явлений центрального торможения рефлекторным путем. Он пропускает через седалищный нерв лягушки слабый индукционный ток — лягушка не реагирует; он повторяет раздражение — опять нет реакции; но на какой-то последующий раз животное вдруг делает скачок. … «Что же это за явление? Почему каждый слабый удар тока не действовал, а сумма нескольких ударов вызывала реакцию? Сумма, именно сумма — вот оно объяснение, абсолютно новое явление, которое еще никто не наблюдал»... Он повторяет опыты множество раз, и догадка его подтверждается. Взволнованно формулирует новое открытие — действительно счастливейший человек: что ни опыт, то открытие! Появляется новое слово — «суммация», слово, навсегда вошедшее в физиологию. Суммация означат, что всякое раздражение вызывает какие-то изменения в нервных клетках высших отделов нервной системы; суммируясь от незначительных раздражений, эти изменения способны, уже давать реакцию. В свою очередь, это значит, что нервная система способна «заряжаться» энергией, что «нервные центры играют роль аккумуляторов для поступающих в них раздражений». Так было открыто явление суммации — еще одна важная характеристика нервной деятельности. В 1868 году Сеченов опубликовал одновременно на русском и немецком языках работу “Об электрическом и химическом раздражении чувствующих спинномозговых нервов лягушки”. Открытие явления суммации как особой формы деятельности нервных центров получило универсальное значение. Вот что писал о сущности этого открытия великий Иван Петрович Павлов: “Он (Сеченов) указал, что одиночное раздражение рефлекторного аппарата не может вызвать рефлекса. Для этого необходим ряд толчков. На свойстве центральной нервной системы — медленно приходить в движение и медленно успокаиваться — зиждется все развитие нервной деятельности, как она обнаруживается в психических проявлениях человеческого мозга”. На этом свойстве головного мозга основана память, ассоциативное мышление, условные рефлексы, открытые много времени спустя Павловым. Сеченов первый обнаруживает одно из основных свойств процесса возбуждения: оставлять «след» в нервной системе. Механизм этого явления простой: в подкорковых центрах головного мозга сохраняются следы сильных страданий или других длительных и сильных чувственных раздражений; как только кора ослабляет свой контроль — а это бывает во сне, под наркозом, в бреду, — угнетенные силы воскресают и начинают тревожить живое существо. **** Что же дали науке открытия Сеченова? Прежде всего, возможность отыскать ключ к пониманию огромного многообразия рефлекторных ответов живого организма на внешние раздражения. Приоткрылась завеса и над тем удивительным фактом, что человек способен приостанавливать осуществление рефлексов, вплоть до задержки дыхательных. По мнению современных ученых, основные положения Сеченова о характере, механизме и роли центрального торможения и сейчас чрезвычайно важны; при этом многое из того, что было лишь логическим умозаключением, гениальной догадкой Сеченова, встало сейчас на прочный фундамент экспериментальных данных, и получило “физиологическую расшифровку”.
