ОСОБЕННОСТИ ПРАВОВОГО ПОЛОЖЕНИЯ КАСПИЯ КАК ОБЪЕКТА МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА Чжао Паньпань,
реклама
ОСОБЕННОСТИ ПРАВОВОГО ПОЛОЖЕНИЯ КАСПИЯ КАК ОБЪЕКТА МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА Чжао Паньпань, магистрант 2 курса КазНАУ Научный руководитель: Даркенбаев А.И. к.ю.н. На сегодняшний день акватория Каспийского моря представляет собой, чуть ли не самый напряженный объект среди водных бассейнов мира, на территории которого переплелись интересы далеко не только прибрежных государств. С самой древности ведет свою историю Каспийское море, и всегда оно представляло собой место столкновений интересов различных национальных групп и народов. Это обусловливалось тем, что его географическое и геополитическое расположение представляется очень выгодным, а биологические и минеральные запасы очень богатыми. Чтобы дать достаточно объективную правовую оценку ситуации в Каспийском море и подчеркнуть историческую роль этого моря для прикаспийских государств, по нашему мнению, необходимо провести тщательный ретроспективный анализ всего региона и происходивших на нем процессов, а также выделить основные международно-правовые акты влиявшие как на правовой статус Каспия, так и на обеспечение безопасности в регионе. Освоение и завоевание прикаспийских территорий началось задолго до появления христианства на Руси и ислама на юге Каспия. Описания этого моря встречается в трудах Аристотеля, Гекатея Милетского, Геродота, Эратосфена. По дошедшим до нас источникам известно, что южный Каспий в 760-761 годах был завоеван племенами так называемых Аббасидов. По свидетельству известного историка Востока Имама Абуль-Хасан Али-Масуди, жившего в IX веке, «первые русы появились на просторах Каспия примерно в 880 году, тогда же они штурмом взяли остров Абескун» [1, с.4]. Аналогичная акция, как отмечал иранский историк Ибн-Исфендияр, была совершена в 909 году [2, с.396]. В 913 году великий князь Игорь во главе 50 тысяч дружинников на 500 судах бороздили воды Каспия. Известен еще один поход русских на Каспийское море на 72 судах, незадолго до монголо-татарского вторжения в окрестные с Каспием районы [3, с.396]. С приходом на престол династии Романовых и постепенной централизацией власти интерес России к Каспию и примыкающим к нему землям стал возрастать. Французский ученый В.Шетерян и бельгийский историк Р.Якимчук отмечают в своих работах, что весь западный прикаспийский регион, начиная от Кавказского хребта на западе до горной цепи Эльбрус в Иране на востоке, стал зоной особого внимания России. Они считают, что благодаря политике семьи Романовых был открыт путь к южному морю в 1554 году, когда Иван IV (Грозный) сначала захватил Казань в 1552 году, а затем уничтожил Астраханское ханство [4]. Началом кодификации Каспия, по-видимому, следует считать 1569 год, когда в результате первой русско-турецкой войны северное побережье моря вошло в состав России. Дельнейшее договорное закрепление статуса Каспия нашло свое отражение в XVIIIвеке, после экспансивной политики ПетраI. В 1721-1722 годах российские войска переместились в Каспийские районы Персии под предлогом помощи ее правительству в подавлении афганских бунтов. Российский консул в Персии Семен Аврамов получил инструкции, предложить помощь Персии на условиях, что последняя уступит России определенные территории на Каспийском побережье. Знаменателен Персидский поход, совершенный ПетромI в 1722-1723 годах, который считал Каспий важным стратегическим пунктом в страны Средней Азии и в Индию [1, с.5-6]. В ноябре 1722 года Петр издал указ о строительстве в Астрахани военного порта. Именно этот указ, по нашему мнению, заложил правовую основу военной экспансии Каспийского моря. В 1723 году, после того как русские войска заняли персидский город Решт, Персия признала себя побежденной. Уступив по Петербургскому трактату от 12 сентября 1723 года города Дербент, Баку, Гилянскую, Мазандаранскую и Астрабадскую провинции, она фактически признала господствующее положение России на море [1, с.8]. В 1732 году между Россией и Персией в городе Решт был заключен Рештский договор о сотрудничестве, касающийся судоходства и торговли. Согласно Рештскому договору провинции Гилян, Мазандеран и Астрабад возвращались Ирану без права их передачи третьему государству. Находившиеся в названных провинциях русские войска подлежали отводу за реку Куру, объявленную границей между владениями России и Ирана в Закавказье. Иран предоставлял России право беспошлинной торговли, беспошлинного транзита товаров и другие торговые льготы. Правительство Ирана обязалось возместить убытки русским купцам, пострадавшим во время волнений и войн в Иране. Кроме того, договор впервые в истории русско-иранских отношений устанавливал между странами консульские отношения [5, с.49]. 10 марта 1735 года между Россией и Персией был подписан Гянджинский договор «вечного союза», по которому Россия возвращала Ирану все территории в Прикаспии. Персия брала на себя обязательства не передавать эти территории никакой другой державе и не заключать сепаратного мира с Турцией, однако, последнее обязательство она нарушила уже в 1736 году. Именно эти два договора (имеется в виду Рештский 1732 г. и Гянджинский 1735 г.), по мнению известного ученого в области международного права А.Л.Колодкина, открыли путь для правового режима Каспия [6, с.43]. В 1826 году Иран, поддаваясь на провокации английских дипломатов, развязывает новую войну против России, целью которой было отторжение от России Закавказья. Но русские войска вновь одерживают уверенную победу, по итогам которой Персия вынуждена принять предложенные Москвой условия мирного договора, составивший в последствии основу русско-иранских отношений вплоть до октября 1917 года. Договор был подписан 22 февраля 1828 года в Туркманчае. По его положениям к России присоединялись территории ханств Эриванского (по обеим сторонам реки Араке) и Пахичеванского, фактически весь Северный Азербайджан. Подтверждались установленные Гюлистанским мирным договором 1813 года свобода плавания в Каспийском море для русских торговых судов и исключительное право России иметь на Каспии военный флот [5, с.492]. На подобных позициях стояли также Л.А.Комаровский и В.А.Ульяницкий, «В противоположность этим открытым морям, - писали они в 1908 году, – считаются закрытыми или внутренними те, которые не имеют сообщения с океаном, но по своему составу представляют собою моря, а не озера. Таково … принадлежащее России Каспийское море»[7, с.4-11]. Исходя из указанных позиций, Каспию придавалось определение, исключающее признание его открытым морем. Высказывались мнения о признании его морем, принадлежащим только России. Позиция ученых в основном отталкивалась от русскоперсидской договорной практики XIX начала XX веков и в большей мере преследовала политические интересы царской России, доминирующей в то время вКаспийском регионе. В мае 1921 года из Ирана были выведены британские войска, а четь позже и британские советники. С июня по сентябрь 1921 года советские войска были выведены из Гиляна. В 1924 году по инициативе советского правительства между Великобританией и СССР в Лондоне был подписан протокол, согласно которому теперь уже и юридически потеряло силу англорусское соглашение 1907 года о разделе сфер влияния в Иране. Как мы видим, обе стороны советско-иранского договора 1921 года постепенно исполняли данные друг другу обязательства. А в 1927 году в Москве между СССР и Ираном был подписан Договор о гарантии и нейтралитете, в соответствии с которым каждая из сторон обязалась не участвовать в политических соглашениях и союзах, направленных против безопасности другой стороны, равно как и против ее целостности, независимости или суверенитета. В истории Каспия предпринимались попытки установления границы между Ираном и Россией, но юридически они так и не были реализованы. Утверждения некоторых ученых о существовании в Каспийском море советско-иранской государственной границы, проходящей по линии Астара-Гасан-Кули [8], являются ошибочными, поскольку ни в одном договоре по Каспию этого не закрепляется. Можно лишь говорить о де-факто сложившейся практике, когда в течение истории отношений Советского Союза и Ирана на Каспии стороны старались не пересекать указанную линию. Можно констатировать, что сложившаяся практика на Каспии, противоречит положениям, зафиксированным в советско-иранских договоренностях. Ситуация в регионе радикально изменилась после распада Советского Союза в 1991 году. В Каспийском регионе сложилась новая геополитическая и геоэкономическая ситуация. На берегах Каспия началась история пяти независимых государств – Азербайджана, Ирана, Казахстана, России и Туркменистана. Независимые прикаспийские постсоветские государства, кроме Росси выдвинули требования о пересмотре статуса каспийского моря, обозначив претензии на национальные участки Каспия. Изменившиеся обстоятельства актуализировали вопрос о межгосударственной принадлежности Каспийского моря, а в этой связи и проблему определения международно-правового статуса. Все суверенные постсоветские прикаспийские государства, за исключением Росси, сразу же заявили, что не признают юридическую силу договоров 1921 и 1940 годов относительно Каспия, считая, сто это противоречит национальным интересам этих государств, ущемляет их законные права по владению соответствующими частями моря российские правоведы, не согласные с такой позицией, начали ссылаться на Алма-Атинскую Декларацию, принятую 21 декабря 1991 года, где новые государства закрепили свое согласие признать в силе все договорные обязательства Советского Союза. Однако, обстановка, которая стала складываться в регионе в 90-ых годах, и условия договоров не отвечали ни политическим, ни экономическим интересам новых прикаспийских государств. Национальные интересы государств в Каспийском регионе обуславливают необходимость укрепления региональной безопасности вообще и безопасности Казахстана в частности. Как выразился видный азербайджанский специалист Гусейнов В.А., «значительные запасы минерально-сырьевых ресурсов на Каспии-третьем по величине нефтяном бассейне мира (после Персидского залива и Сибири), открытие здесь новых богатых стратегическими ресурсами месторождений, развитие трансконтинентальных коммуникационных маршрутов и повышенный интерес Запада к этому региону воспринимаются новыми независимыми государствами побережья как основная гарантия их суверенитета и национальной безопасности» [9, с.210].В связи с этим, понятны мотивы возникновения конфликтов между прикаспийскими государствами по поводу принадлежности некоторых спорных месторождений. Первые признаки конфликтной ситуации между прикаспийскими государствами обозначились в январе 1997 года, когда Азербайджан содностороннем порядке включил нефтяные месторождения Азери и частично Чираг в число территорий, принадлежащих Азербайджану. По мнению Ашхабада, на самом деле они принадлежат не Азербайджану, а Туркменистану, поскольку расположены в его территориальных водах. В течении года велись переговоры по этому вопросу и в декабре 1997 года была создана туркмено-азербайджанская комиссия по двустороннему определению и законодательному закреплению границы секторов в этой пограничной зоне. Также, в середине 1997 года Россия была втянута в спор между Туркменистаном и Азербайджаном по поводу месторождения Кяпаз (потуркменский Сердар). 4 июня в Москве между ГНКАР и российскими нефтяными компаниями «Лукойл» и «Роснефть» было подписано соглашение об основных принципах разведки, добычи и долевого участия сторон в освоении месторождения Кяпаз. Суть конфликта достаточно проста. Месторождение находится ближе всего к туркменскому берегу. От азербайджанского берега оно отстоит на 184 км, а от российского – на 1500 км. В связи с этим, Туркменистан считает, что азербайджанская и российская стороны вторглись на его территорию, тем самым, нарушив нормы международного права. В результате Россия отказалась от подписанного соглашения, а Азербайджан выразил согласие с решением российских компаний «Лукойл» и «Роснефть» пока не участвовать в проекте Кяпаз. Премьер-министр Азербайджана заявил: «Азербайджан никогда не считал Кяпаз полностью своим месторождением, так как оно расположено на границе между азербайджанским и туркменским секторами Каспия» [10, с.3]. Вопросы по многим спорным месторождениям до сих пор остаются открытыми. Более серьезная ситуация сложилась между Азербайджаном и Ираном в сентябре- июле 2001 года. Иран считает, что метод раздела территории Каспия по серединной линии ущемляет ее интересы (ему в этом случае достается всего 12%), и что необходимо разделить море на пять равных частей, то есть каждому по 20% от всей территории. Когда Азербайджан попытался, своими действиями по освоению месторождений на спорном секторе, проигнорировать такую позицию, Иран недвусмысленно угрожал применить силу против него. Это свидетельствует о том, какое развитие может получить непонимание и непринятие странами региона особой иранской позиции в данном вопросе. Сегодня становится более очевидным, что споры прикаспийских государств все более обостряются, что чревато возникновением международных конфликтов за владение нефтью и газом. Дальнейшее обострение отношений в Каспийском регионе не прекратится до тех пор, пока не будет официально установлен международно-правовой статус Каспия. Первостепенным фактором влияния на позиции прикаспийских стран являются подходы США к данной проблеме, которые в течение ХХ века постепенно сменили Великобританию на посту мирового «жандарма». Их долгосрочным интересам отвечают замораживание данной проблемы, перевод ее в плоскость теоретических дискуссий, либо раздел Каспия на секторы. И если для прикаспийских стран статус Каспия стал проблемой в межгосударственных отношениях, то для западных государств он служит эффективным инструментом, позволяющим влиять на внешнеполитический курс стран региона. Сотрудничество прикаспийских государств в области нефтедобычи и газодобычи с западными компаниями под патронажем США и других развитых стран Запада в корне меняет и военно-стратегическую обстановку. Нефтяной регион в целом прочно вошел в круг экономических, политических, а следовательно, и военных интересов спецслужб Запада, прежде всего США и других стран-членов НАТО, а также Ирана, Китая, стран ближнего Востока [9, с.210]. Возникновение такого рвения со стороны не прикаспийских государств укрепить свое влияние в регионе представляется нам как следствие достаточно вялой политики проводимой Россией в 90-ые годы по отношению к данной сложившейся ситуации. Правительство, возглавляемое в то время Б.Ельциным, позволило себе ослабить как стратегическое, так и политическое влияние в регионе. Потеряв былой авторитет, Россия не смогла и не стала выступать в роли фаворита для прикаспийских стран при решении тех или иных спорных вопросов, как это было раньше при существовании СССР, хотя и является его приемником. Этой ситуацией застоя столь перспективного региона воспользовались страны Запада и, в первую очередь, США, которые активно приступили к проведению многоаспектной и многогранной политике в данном регионе, тем самым «формируя новую модель международных отношений периода, наступившего после окончания холодной войны» [11, с.376]. Значимость этого региона с его огромными запасами нефти и природного газа заставили США определить свои позиции по целому кругу региональных проблем. Используя различные формы, методы и инструменты проникновения, западные страны, пытаются установить контроль на пространстве, которое занимают страны Закавказья и Центральной Азии, и в первую очередь над энергетическими богатствами [13, с.202]. Немецкая газета «Франкфуртеральгемайне» так писала о сложившейся ситуации: «еще деять лет назад Кавказ и Центральная Азия были всего лишь задворками Советского Союза. Прежняя окраина империи приобретает сегодня собственное значение: богатый нефтью регион Каспийского моря попал в поле зрения других региональных держав и Запада. США объявили этот регион «главным направлением» своей внешней политики» [14]. Согласно известному американскому геополитику Збигневу Бзежинскому, стратегия США должна распространяться на всю Евразию. Страны Центральной Азии, Кавказа, Ближнего и Среднего Востока являются «евразийскими Балканами», и влияние на этот обширный регион служит ключом к глобальному контролю [15, с.256]. Усилия США направлены на экономическую интеграцию и военно-политическую переориентацию стран Каспийского региона и являются элементами единой стратегии. При этом малые страны региона выступают как объекты геополитического манипулирования, а не равноправные партнеры [16]. Россия представлялась для США. Как и во время «холодной войны», единственным противником, да и то ослабленным в следствии глубокого экономического кризиса, в котором она неизбежно оказалась после проведения «перестроечных» реформ и распада СССР. Такая ситуация ослабления политики России и усиления влияния стран Запада на Каспии складывалась на всем протяжении правления страной первого постсоветского президента. С приходом к власти в 2000 году нового руководства ситуация в Каспийском регионе стала изменяться. Во-первых 21 апреля 2000 года состоялось заседание Совета Безопасности России под председательством Президента России В.В.Путина, на котором обсуждались политика страны на этом направлении. Факт вынесения данного вопроса на уровень Совета Безопасности свидетельствует о его значении и повышенном внимании со стороны российского политического руководства. По заседании было отмечено, что Каспий является «традиционной зоной национальных интересов России» [17]. Во-вторых, был утвержден пост специального представителя Президента Российской Федерации по Каспийскому региону в ранге замминистра. Трагические события 11 сентября 2001 года и антитеррористические операции в Афганистане и Ираке позволили США обозначить и свое военное присутствие в регионе, что совпадает с ее далеко идущими интересами. Об этом говорит присутствие военного контингента США в некоторых бывших союзных республиках в Центральной Азии. Специалисты признают, что «под знаменем борьбы с терроризмом США осуществили очередное крупное геополитическое наступление, в Центральной Азии и на Кавказе – в регионах, которые Россия ранее объявила зонами своих жизненно важных интересов» [18, с.69]. Хотя США утверждают, что у них нет намерений создавать в Центральной Азии постоянные военные базы, тем не менее они считают, что будут поддерживать со странами региона долгосрочные отношения в области безопасности. Это предполагает, что США хотят добиться в Центральной Азии большей интеграции государств региона в международное сообщество, укрепление с этих странах демократии и дальнейшего развития их экономики. В то же время, как отмечает западный политолог Роберт Коттрелл, «трудно себе представить, чтобы такой удаленный регион, как Средняя Азия, оставался в числе долговременных приоритетов в перечне геополитических интересов Соединенных Штатов …»[19]. Военное присутствие США в регионе, укрепление его отношений с Центрально-Азиатскими государствами вызывает серьезную обеспокоенность со стороны России, которая традиционно рассматривает Центральную Азию и прикаспийский регион как зону жизненно важных интересов. По ее мнению, это может вызвать в регионе эскалацию терроризма, либо приблизить вооруженные столкновения США с Ираном … или даже с Китаем [20]. Следует отметить, что трубопроводы стали одним из главных направлений борьбы за доминирование в регионе, прежде всего, со стороны США, которые пытаются ускорить процесс политического и экономического обособления бывших советских республик от России [20, с.307-323]. На состояние безопасности в регионе существенно влияет ситуация, связанная с выводом энергоносителей на мировые рынки. Известно, что добыча углеводородов и их вывод на мировые рынки – это два взаимообусловленных процесса, поэтому реально получить доход от энергетического сырья можно, только создав транспортные коммуникации, построив нефтегазопроводы. Транспортировка углеводородов на международные рынки представляется одной из важнейших задач региона. При высокой степени конкуренции в этой области определенную напряженность вызывает вопрос – в каком направлении будут построены трубопроводы и куда будут доставляться энергоресурсы. Вот почему в нынешних условиях трубопроводы в регионе «… испытывают на себе все зигзаги геополитики». Список использованных источников Маковский А.А., Радченко Б.М. Каспийская Краснознаменная. М., 1982, с.243. Туманский А. Новооткрытый персидский географ Х столетия и известия его о славянах и руссах. М., 1953, с. 278. Вышнепольский С.А. Мировые морские пути и судоходство. Очерки. М., 1953, с. 312. CheterianVicken. Sea or Lake: A Major Issue for Russia // Cahiers d`etudessur la Mediterraneeorientaleet le monde turco-iranien, 1997, No.23. P. 103. YakemtchoukRoirain. Les Hydrocarbures de la Caspienne. La competition des puistrale. Bruxelles, 1999. P. 15. Дипломатический словарь (в трех томах). Т.ІІІ. М., 1973, с. 457. Колодкин А.Л. каспий: правовые проблемы // международная жизнь. 2002. №4, с. 78-88. Аскеров Э.И. Принципы мира, дружбы, сотрудничества СССР с народами стран Востока (Турция, Иран, Афганистан). М.: Изд.Знание, 1969, с. 153. Военно-морской международно-правовой справочник. М.: Воениздат, 1966. С.132-133, 372; Международное право. М.: Юр.лит., 1970. С.303; Советское морское право. М.: 1980. С. 56; Бойцов Ф.С., Иванов Г.Г., Маковский А.Л. Морское право. М.: Транспорт, 1985. С. 46. Гусейнов В.А. Каспийская нефть. Экономика и геополитика. М., 2002, с. 145. Вестник каспия. 1997. №5(7), с. 103-105. Писарев В.Д. Политика США в Каспийском регионе // Европа и Россия: проблемы южного направления. Средиземноморье – Черноморье – Каспий. М., 1999, с. 194. http://www.themoscowtimes.com Жизнин С.З. Энергетическая дипломатия США // США и Канада. 2000. №2, с. 44-48 Frankfurter AllgemeineZeitung. 1997. July 7, P.23-25. Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геополитические императивы. М., 1999, с.345. Кушкумбаев С. Каспий на перекрестке геополитических интересов // Caspian. London, 1999-2000. №1б с. 45-59. Использование и охрана природных ресурсов в России. Бюллетень. М.: 2001, №3-4, с. 110. Кортунов С.С. Российско-американское партнерство и вызовы ХХІ века // Международная жизнь. 2002. №4, с. 66-73. Роберт Коттрелл. Азиатская западня.http://www.ft.com/home.uk Эд Уорнер. Москва недовольна присутствием войск США в Центральной Азии. Голос Америки.http://blogs.voanews.com/russian
