УБОЖЕСТВО ЕДИНОБОЖИЯ Что скажешь ты, тиран несправедливый, Библейский Бог, угрюмый и ревнивый?

УБОЖЕСТВО ЕДИНОБОЖИЯ
Что скажешь ты, тиран несправедливый,
Библейский Бог, угрюмый и ревнивый?
А. С. Пушкин
Существование Бога обязательно
предполагает отречение от человеческого
разума и человеческой справедливости, оно
является отрицанием человеческой свободы
и неизбежно приводит не только к
теоретическому, но и к практическому рабству.
Михаил Бакунин
Монотеизм является, по существу,
проявлением стереотипа патологической
личности, спроецированного на идеал Бога:
стереотипа параноидального,
собственнического, одержимого властью
мужского «эго».
Теренс Маккенна
Обожествлённые цезари, базилевсы, короли, императоры,
диктаторы, автократы всех мастей, любая «царствующая особа» всё это явления одного рабовладельческого порядка, враждебного
свободному человеку.
Всё подобное единовластие восходит к библейским пророкам,
чьи помыслы были устремлены к мировому господству; то же
самое маниакальное богоизбранничество по ветхозаветному
образцу. Давно известно, что всякое притязание на избранность и
исключительность – это подспудное ощущение собственной
неполноценности; психиатрический диагноз.
Греческое слово monos – означает единственный, единый.
Ветхозаветное единобожие – вот основа современных
авраамических религий и политических доктрин. Всегда и всюду в
истории мы видим насаждение монорелигий огнём и мечом.
Монорелигии – против любого вольнодумства. Их глашатаи
воображают, будто обладают монополией на Истину и
-1-
Добродетель. Всё прочее – «от лукавого». Как только какая-либо
одна претенциозная религия, одна политическая система, одна
партия пытается принудительно обратить всё человечество в свою
веру, она становится тиранией.
Всякая «истинная единственность», убеждённая в собственной
непогрешимости, закономерно ведёт к насилию и приобретает
ярко выраженные монотеистические черты: свои догмы, своё
«священное писание» (цитаты из которого весомее любых ссылок
на другие, независимые источники), своих апостолов и «святых»,
своих еретиков и свою инквизицию, с патологической злобой
уничтожающую инакомыслящих.
Это – монотеизм на государственном уровне. Там, где царит
Единственность («единомыслие»), там всегда проливаются моря
крови. Всякое беспрекословное подчинение и страх имеют своим
корнем Единственность. Она особенно нетерпима к свободе
совести и всегда стремится одеть на неё смирительную рубашку.
Независимое человеческое Я – самое страшное как для
церковников, так и для политиков. О внутреннем сходстве светской
и духовной власти лучше всего свидетельствует обязательное
наличие во всех монорелигиях и основанных на них политических
системах списка запрещённых книг и их уничтожение (сожжение).
И там и тут та же самая предельная концентрация власти и тот же
самый тотальный контроль над мыслью под видом «единственно
спасительной веры» или « единственно верного учения».
В этом – кардинальное отличие искусственных, рукотворных,
профанических религий от религий архаичных, природных,
языческих, не знавших канонов и догматов, ересей и сект, плах и
костров. Мы уже не говорим о том, что среди всех религиозных и
философских концепций человечества монотеизм занимает
совершенно особое место с точки зрения его доктрины о правовых
взаимоотношениях между человеком и Природой. Библия
благословляет человеческое насилие над Матерью-Природой: ни
один мудрец древности не проповедовал столь безнравственное,
нечестивое учение.
Волхвы вообще не учили «вере». Они учили наблюдать законы,
приметы, знамения Природы и из этих наблюдений делать вывод о
Разумных Творческих Силах, внутренне присущих Природе, о
-2-
некоем Вселенском Разуме, который в религиозном смысле в
какой-то степени можно отождествить с Божеством. Божество – это
не сверхъестественная личность, а живительная Сущность всей
Природы, это – сама идеально совершенная Вселенная –
бесконечная,
саморождающаяся,
саморазвивающаяся.
Современные научные данные подтверждают натурфилософские
космотеистические представления о Мироздании, как о
самосознающем,
самодовлеющем,
самоорганизующемся
ВЕЛИЧЕСТВЕННОМ
СВЕРХОРГАНИЗМЕ.
Анимистическипантеистическое Язычество – это именно религия в буквальном
смысле латинского слова, то есть сочувственная, симпатическая
связь со всем живым на планете и дальше.
Монотеистические вероучения – это, по сути, свод правил
морального и социального поведения человека-раба по
отношению к властям, к господину, к богу. Монотеистические
религии приучают к неразрывной зависимости бога и власти. Бог и
Государство
абсолютизируются,
выступают
всесильными
владыками Истины в последней инстанции.
Всюду в истории действует единая схема захвата власти. Налицо
историческая преемственность и даже тождественность всех
религиозных и политических доктрин, ставящих во главу угла
Единственность, независимо от того, идёт ли речь о Единственном
Боге, Единственной Истине или Единственной Партии. Неважно,
кому поклоняться, Единому Богу или Единому Правителю. Дело
даже не в том, есть Бог или же он отрицается, дело лишь в
узурпации власти. И в этом смысле монотеистический и
атеистический деспотизм – два сапога пара. Используется один и
тот же приём: добившись сначала равноправия со всеми,
монотеисты (как в церковном, так и в светском преломлении)
уничтожают его при первой же возможности и устанавливают свою
единоличную власть.
В 313 г. император Константин своим указом разрешил
свободное исповедание иудохристианства наряду со старыми
светоотеческими культами, признав, однако, его господствующей,
государственной религией Рима. Благодарная церковь назвала
Константина за это равноапостольным (см. примечание в конце).
-3-
Ещё ранее зловещую опасность наступающего иудохристианства
сумели почувствовать проницательные умы той эпохи: Ювенал,
Гораций, Цицерон, Тацит, Светоний, Квинтилиан, Плиний Младший
и другие. И они оказались правы: терпимость по отношению к
язычникам существовала недолго; иудохристиане, добившись
господства и влияния на императора, всячески склоняли его к
карательным мерам против ненавистного им древнего народного
культа. Уже сыновьями Константина, Констанцием и Константом,
издаются
законы,
запрещающие
отправлять
языческое
богослужение под угрозой строжайших наказаний. По наущению
иудохристиан
язычество
подвергается
безусловному
преследованию, вековечные Светилища разрушаются. В 382 г.
Феодосий I под страхом смертной казни запрещает поклонение
языческим кумирам не только публично, но и в частных домах.
Дорвавшись до власти, иудохристианство запрещает все остальные
религиозные культы, становясь единственным общеобязательным
вероучением. Впервые в истории Рима указами Феодосия
приверженцы
негосударственных
религиозных
культов
возводились в степень государственных преступников и
учреждался прообраз будущей инквизиции – специальный тайный
следовательский аппарат с неограниченными полномочиями для
выявления и наказания этих преступников. Благодарная церковь
провозгласила Феодосия «великим».
В феврале 1917 г. партия большевиков становится официальной
политической силой, требует передачи всей власти Советам и
созыва Учредительного собрания. Но уже в октябре она
единолично захватывает власть, в январе 1918 г. разгоняет
Учредительное собрание, затем подминает Советы и становится
единственной
правящей
партией.
Строители
псевдокоммунистического рая показывают дорогу в светлое
будущее и под конвоем отправляют народ по этой дороге.
*
*
*
-4-
Государство – понятие абстрактное. В реальности – это
господствующая верхушка, от имени абстракции управляющая,
надзирающая и властвующая.
Церковь и государство, основанные на иерархии, по самой
природе своей – несправедливы, неправедны. Все монорелигии и
все политические режимы, основанные на них, используют так
называемую иерархическую лестницу, то есть жёстко
дисциплинированную вертикаль власти. Церковная иерархия,
раболепие, чинопочитание и холуйство повторяются в иерархии
властительной партии.
Российский казённо-державный патриотизм, идея «Великой
России» - это апология политического деспотизма и
крепостничества. Российская имперская государственность во всех
своих
обличьях
–
самодержавном,
большевистском,
демократическом – всегда строилась на угнетении русского и
других коренных народов, на беспощадном подавлении всякого
сопротивления. С 988 г. князья, цари, генсеки и президенты
правили и правят в обстановке холопского пресмыкательства перед
ними.
Империя на протяжении всей своей истории нещадно
эксплуатировала русский народ, в первую очередь – бесправный
сельский люд. И народ наш, особенно в своей основной, сельской
части, всегда воспринимал российскую государственность как
тяжкое чиновничье-полицейское иго, как нечто чуждое и
враждебное.
Все государственники, имперцы, державники всегда люто
ненавидели сельское население, справедливо видя в нём
природного врага любых противоестественных книжных доктрин.
Селяне
экономически
и
социально
самодостаточны,
самостоятельны, самоорганизованы и независимы от города. Они
не нуждались во власти центрального правительства, не видели от
него помощи, а только поборы и карательные отряды. Им вообще
не была нужна никакая власть, а только своя народная, то есть
самоуправление (сельские сходы-советы на местах).
Известно, что именно сельское население было самым стойким и
самоотверженным защитником благочестивых родительских
культов в античном мире. Отсюда латинороманское слово paganus,
-5-
что буквально означает «сельский житель» (от pagus – деревня),
стало употребляться в смысле «язычник», «нехристианин»;
вследствии чего попы стали называть русских язычников
«погаными» (что первоначально означало всех нехристиан).
Российское государство всегда было тоталитарно и автократично.
Оно всегда боялось сермяжной мужичьей Руси и боролось с ней,
стремясь закрепостить, поработить, закабалить, ибо прекрасно
понимало, что вольнолюбивый Русский Дух произрастает именно
из этого здорового почвенного начала, из той самой анархической
«мелкобуржуазной стихии», которая исстари была не по нутру всем
государственникам – от монархистов до сталинистов. Все ярые
сталинисты – это, по сути, монотеисты, поклоняющиеся своему
единственному и единому вампирическому господу-богу-отцу.
Само слово «господь» подразумевает, что есть те, над кем
господствовать.
Официальная российская историография видела и видит историю
как бы «сверху», заостряя внимание исключительно на «деяниях
великих государственных мужей». Столь ущербное восприятие
истории
напоминает
высокомерие
царствующей
особы,
проявившееся в словах Николая I, обращённых к А. С. Пушкину: «У
таких людей, как Пугачёв, нет истории». Действительность отвергла
утверждение самодержца: память о народном заступнике и
мстителе Пугачёве живёт в песнях и сказаниях, а вот Николай
Павлович получил в народе, как бы «снизу», прозвище Николай
Палкин.
*
*
*
Устремлённость к монотеизму присутствовала и в египетской
религии, и в вавилонской, и в иранской, и эта устремлённость
всегда
была
отражением
политической
централизации,
самодержавной власти государя, фараона, шаха. Как бы ни
относиться к Энгельсу, но он, безусловно, был прав, когда,
раскрывая социальную основу монотеизма, писал: «… единый бог
никогда не мог бы появиться без единого царя… единство бога,
контролирующего многочисленные явления природы… есть лишь
-6-
отражение единого восточного деспота…» Примечательно, что
когда Владимир венчался с византийской царевной Анной, то
«многая лета, государь» возглашали ему не на русском языке, а на
греческом: «Исполайте, деспоте!» Именно жестоким, свирепым
правителем-деспотом и показал себя Владимир, калёным железом
внедряя единую государственную религию, под страхом лютой
казни запрещая дедовщину, то есть древние родительские
свещеннодейства.
Обосновать идею самодержавия можно было только через
религию. Монотеизм защищает, оправдывает, «освящает»
монархию, тиранию, в угоду имущим выдаёт систему угнетения и
порабощения за установленный свыше порядок, обожествляет
власть господ и социальное неравенство.
Первейшая и главнейшая обязанность церкви по отношению к
государству заключалась (и ныне заключается) в насаждении
верноподданнических чувств. Этого пытались достигнуть
введением своего рода культа императорской власти, что
выражалось прежде всего в попытках апофеоза, обожествления
носителей императорской власти как наместников бога на Земле.
Иоанну Грозному, Петру I, Николаю I было свойственно глубокое
убеждение в божественном характере своей неограниченной
власти; им очень нравился византийский тезис о том, что, хотя царь
естеством и человек, властью своей он подобен богу.
Сама форма власти была заимствована на Руси у самодержавной
Византии вместе с византийским ответвлением иудохристианства –
так называемым православием. Владимир принял новую религию
от врагов Руси, с которыми она была в открытой войне. Правящая
клика изменила своему народу, стала против него и потребовала от
него отречения от Предков, от Свещенных Обрядов и Празднеств,
от свободы и достоинства.
Всем известно, что сначала Владимир крестился сам (со своей
дружиной), а затем насильственно крестил киевлян. Но мало кто
обращает внимание на то, что главным в этом выборе была не
религия, а византийский образец государственного устройства,
строжайшая иерархическая вертикаль власти, распределение
управляющих полномочий только «сверху - вниз».
-7-
Будучи сыном рабыни-ключницы, Владимир явно испытывал
комплекс неполноценности. Братья насмехались над его
худородством, а знатные невесты с презрением отвергали
притязания «робичича» (сына рабыни). Только женитьба на сестре
византийского императора Анне позволила бы Владимиру
преодолеть собственную ущербность и возвысила бы его до уровня
прочих каганов и конунгов. Он хотел сделать княжескую власть
бесконтрольной, неподсудной вече, где издревле выбирали и
сменяли князей, хотел узаконить наследное правление вместо
народовластия. Высоконравственные заповеди Чуров-Пращуров не
удовлетворяли
Владимира:
ему нужна
была религия,
оправдывающая насилие, бесчинства, безграничную власть, чтобы
любые непотребства вершить от имени библейского бога.
Как религия, воспитывающая послушных рабов и «освящающая»
авторитетом бога эксплуататорские феодальные отношения,
иудохристианство вызывало закономерный интерес у княжескобоярской правящей знати Киевского государства. Византийские
попы перенесли на Русь неведомое здесь ранее понятие о
верховной единоличной власти князя (царя), поставленной от бога.
До этого на Руси слово было за вече. Как пишет известный историк
О. М. Рапов в исследовании «Русская церковь в IX – первой трети
XII в.» (М., 1988), нужна была единая новая религия, «которая
обожествляла бы не только и не столько силы природы, но, прежде
всего новый общественный строй с его частной собственностью, с
делением на богатых и бедных, на господ и эксплуатируемых».
Иудохристианство распространялось почти исключительно в
социальных верхах – среди князей, бояр и дружинников,
воспринимавших новую религию через призму своих чисто
сословных корыстных интересов. Церковь идеологически
обосновывала и укрепляла весь тот гнёт, который феодализм
накладывал на массу свободных до того смердов, оправдывала
захват общинных земель и обращение вольного общинника в
крепостного.
Кроме того, церковь присваивает киевскому князю все атрибуты
иудохристианских императоров. На монетах, чеканенных по
греческим образцам, князья изображаются в византийском
императорском уборе, в диадеме, в порфире, с крестом в руке и с
-8-
нимбом вокруг головы, что, якобы, должно свидетельствовать о
божественном происхождении княжеской (царской) власти.
Достойно упоминания, однако, то, что в народном былинном
эпосе нет восхваления княжеских дел; князья никогда не участвуют
непосредственно в битвах; обобщённый образ кн. Владимира не
содержит в себе ничего героического. На это указывали многие
исследователи былин ещё в XIX в. Так, например, Орест Миллер
писал: «Не прославляя князя, ставя его совершенно в тень, былины
столь же мало прославляют и его дружину, которая должна
разуметься в былинах под окружающими его и также совершенно
безличными и ничтожными «князьями-боярами», иной раз прямо
высмеиваемыми».
*
*
*
Нынешний криминально-полицейский оккупационный режим –
это тоже очередной тоталитаризм, от которого только что, по идее,
освобождались.
Кремлёвские ханы, уверовавшие в собственную безнаказанность,
рубят сук, на котором сидят. Социального мира в стране нет и быть
не может. Главная причина тому – грабительский захват
государственной собственности бывшего СССР и, как следствие,
стремительное обогащение паразитического (преимущественно
нерусского) меньшинства за счёт обнищания трудящегося
большинства. Столь вопиющая несправедливость практически
исключает послушание обездоленной и озлобленной бедноты
законам, «даруемым» ей новой буржуазией, социально
враждебной населению страны. НЕИЗБЕЖЕН РУССКИЙ БУНТ. Не
верится? А кто бы ещё совсем недавно поверил в то, что можно
развалить Советский Союз и сокрушить сверхдержаву без единого
выстрела?
Русские люди органически не приемлют капитализм, они не
могут жить в этом иудоплутократическом обществе, где
материальное богатство и внешнее признание считаются высшими
мерками человеческого достоинства. У молодёжи эта мафиозная
маразматическая система вызывает не столько страх и ненависть,
-9-
сколько презрение и отвращение. Сокрушат систему не
оппозиционные зайцы, примеряющие волчью личину, а те, кто
напишет на своих знамёнах подлинно РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ПРИЗЫВЫ
и, как только люди почувствуют в этих героях действующую волю в
низвержении преступного режима, - они получат всенародную
поддержку. САРЫНЬ НА КИЧКУ!
*
*
*
Полагаю, что настоящий человек ищет Идею Служения. Служения
не внешнего, не богу, не государству, не человечеству (кому бы
подчиниться, какую бы веру принять), а Служения Идее,
отражающей его индивидуальность. Для меня такой Идеей стало
этическое учение АРОМА-ЙОГА. Я настолько отождествил своё
сознание
с
первобытным
анимистически-пантеистическим
мироощущением, что в своей жизни уже не чувствую никакой
раздвоенности. Такое мироощущение ведёт к «добровольному
опрощению», что произошло и со мной. Уверен, что язычники
палеолита приняли бы меня в свой круг, хотя их обрядовое
язычество, вероятно, отличалось от моего этического понимания
этой жизнелюбивой религии.
Я не политик, не заговорщик. Я занимаюсь не политикой, т. е.
борьбой за власть, а чистой идеологией, т. е. борьбой за умы
людей, ибо известно, что Революция происходит сначала в умах, а
потом – на баррикадах. Я веду с режимом не политическую, а
духовную борьбу. Моё оружие – перо. Моя просветительская
деятельность – мои книги, написанные для тех, кто понимает
сердцем, но затрудняется выразить речью.
Правдивое слово может стать мощным средством сопротивления
тирании. Не удивительно, что силы Зла запрещают книги именно
ДОБРОслава.
Нужна Идея, способная поднять людей на подвиг, ибо идея, не
ведущая к прямому действию, ничего не стоит. Политики
постоянно играют идеями, но крайне редко ставят на карту жизнь,
испытывая своё мужество. Идеи – это хорошо, но их надо
проверять на прочность. Несомненно, что только такое испытание –
- 10 -
лицом к лицу с настоящей смертельной опасностью – может быть
проверкой действительных ценностей. Существуют минуты, когда
человек не может больше притворяться, плутовать и хитрить. Ход
событий ставит его в такое положение, когда он не может больше
блефовать, когда он вынужден выступить с открытым забралом и
показать своё истинное лицо; вынужден действовать в
соответствии со своими Идеями, своими настоящими Идеями, а не
теми, которые провозглашались, быть может, всуе.
Герой направляет свою жизнь так, чтобы в решающий момент
достойно встретить смерть. В час суровых испытаний ЧуровПращуров на совет позови, обратись к Ним и поступи так, будто
тебе сейчас помирать надо. Преодоление страха есть в то же время
и преодоление смерти.
*
*
*
Уже в юности я был анархистом-вольнодумцем не по книжкам,
не умозрительно, а по самой своей натуре. И выше всего ценил
независимость своих суждений.
На мировоззрение и выбор жизненного пути влияют не только
люди и книги, но и необычайные, удивительные происшествия,
сильные детские и отроческие впечатления и переживания. К
таковым я отношу, прежде всего, присущее мне глубокое
сочувствие ко всему живому и крайне резкую, обострённую
реакцию на людскую жестокость и несправедливость по
отношению к беззащитным, бесправным существам. С тех пор, как
я узнал, что вивисекция массово практикуется фактически во всём
мире, этот мир стал вызывать у меня органическое отторжение.
Я рано начал понимать, что в окружающей действительности чтото не так. Я чувствовал, что это «что-то» на меня давит, стремится
подчинить. Тогда у меня стало просыпаться чувство неприятия,
противодействия. Это был мятеж.
Двуличие вместо прямодушия, лицедейство вместо честности,
приспособленчество вместо самоутверждения – вот то, что я видел
вокруг. С отрицания всего этого и начался мой нравственный поиск.
Временное увлечение «русским православием» было естественной
- 11 -
реакцией на безыдейность, бездуховность эпохи, восстанием
против безнадёжности, беспомощности и бессмысленности
«научного материализма», напрочь отвергающего все высшие
начала и вообще изгоняющего всякую одушевлённость из Природы
и из человека.
За долгие годы поиска смысла жизни я познакомился с целым
рядом учений, доктрин и школ, подчас слывущих эзотерическими.
Но не почувствовал удовлетворения; что-то вело меня дальше. Повидимому, это было необходимо, чтобы я мог сам, а не
понаслышке, убедиться в их неполноценности, незавершённости, а
порой и просто профанации.
В конце концов, я нашёл то, что искал, и даже в какой-то мере
воплотил искомое в жизнь. И весь опыт моей жизни
свидетельствует, что нет таких препятствий, которые не мог бы
преодолеть человек, отважно следующий своим бесхитростным,
бескорыстным убеждениям. Просто я доказываю, что всю свою
жизнь шёл к верной цели.
Грядёт
тотальная
наднациональная,
надсоциальная,
надконфессиональная, надгосударственная пагуба «для царей и
рабов» не только в россиянии, но и далеко за её пределами. Но
ведь это ИХ выбор: оттого «не жалею, не зову, не плачу».
Современная
природопожирающая
цивилизация
есть
цивилизация извращения, вырождения и смерти, и все подлинные
Идеалисты, Революционеры, Бунтари-Антиглобалисты должны
принять участие в её разрушении. С нами – все силы Земли и Неба!
Слава Жизни!
Доброслав
*
*
*
Примечание.
Весьма
показательно,
что
в
истории
иудохристианской церкви равноапостольными провозглашены
только два человека: византийский император Константин I и
киевский князь Владимир; и оба они являют собой ярчайшие
примеры коварства, вероломства и подлости.
- 12 -
Константин убил двух своих зятьёв и тестя, зарезал малолетнего
племянника, утопил в кипятке свою жену Фаусту, и убил
собственного сына Криспа. Ну и что? – Попы решили, что один бог
без греха. Можно, оказывается, даже убивать невинных, если
этими убийствами утверждается «единственно истинная вера».
Именно за своё потворство этой вере сей благочестивый убийца
был канонизирован и возведён в ранг равноапостольного.
Путь к «святости» клятвопреступника Владимира точно так же
был увенчан не добродетелями, а жесточайшими злодеяниями. В
памяти народной этот «каган земли Русской» остался как первый
настоящий иудохристианин – ради власти он предательски убил
законного престолонаследника – своего старшего брата Ярополка,
безжалостно искоренял родные языческие культы, казнил
множество людей и сжёг целые города за отказ принять
чужеродную религию. И за все эти преступления перед русичами
кровавый палач Владимир был церковью прославлен, причислен к
«лику святых» и назван равноапостольным.
ДОБРОСЛАВ
- 13 -