Газета "Коммерсантъ", №98 (4639), 02.06.2011

Газета "Коммерсантъ", №98 (4639), 02.06.2011
обсуждает руководитель арбитражной группы "Ъ" Ольга Плешанова
Тема банкротства индивидуальных предпринимателей особого интереса никогда не
вызывала. Банкротить граждан, зарегистрированных "предпринимателями без
образования юридического лица" (сокращенно — ПБОЮЛ), можно давно, но таких дел в
судах было немного. Но сейчас стало очевидно, что проблемы, с которыми суды
столкнулись в делах предпринимателей, многократно усугубятся при запуске дел о
банкротстве граждан. Эти вопросы журналисты обсуждали недавно в Деловом клубе на
Тверской с заместителем руководителя аппарата Высшего арбитражного суда (ВАС)
Андреем Егоровым.
ВАС, готовя постановление пленума по банкротным делам ПБОЮЛов, столкнулся с
рядом серьезных пробелов в законодательстве. Например, что делать в случае смерти
предпринимателя в процессе банкротства — передавать его имущество наследникам либо
направлять на расчеты с кредиторами. За рубежом, рассказал Андрей Егоров, существует
возможность продолжать процесс банкротства, распродавая имущество и погашая долги
умершего бизнесмена. Но российское законодательство подобные ситуации не регулирует
пока никак.
Другой проблемой стал поиск и арест имущества несостоятельных бизнесменов. В ВАС
развернулась дискуссия, с какого момента имущество считается арестованным: с момента,
когда арест наложил суд в рамках дела о банкротстве, или с момента, когда судебный
пристав-исполнитель составит опись. Время, которое проходит между определением суда
и составлением описи, может позволить предпринимателю продать имущество, поэтому
арест надо налагать сразу по суду. Судья, однако, не сможет составить точный перечень
имущества, подлежащего аресту,— находить и описывать его должен пристав. ВАС, по
словам Андрея Егорова, может создать комбинированную модель, по которой все
имущество будет считаться арестованным с момента определения суда, а пристав будет
составлять уже конкретный перечень. Но и эта модель всех проблем не решит: продажу
имущества, которое в общей массе попадет под арест, но не войдет в опись, можно будет
оспорить, а это поставит под удар покупателей. Если же имущество окажется за
пределами России, то число проблем только возрастет.
За состоянием бизнесменов, впрочем, далеко ходить не надо — оно в нужный момент
становится собственностью их жен, нередко бывших. В прошлом году, например,
президиум ВАС рассматривал дело об аресте московской квартиры Шалвы Чигиринского,
с которого кипрская компания Edimax Ltd требовала в Лондонском третейском суде
свыше $32 млн. Выяснилось, что квартира площадью 339,7 кв. м, расположенная в
Романовом переулке, принадлежит экс-супруге господина Чигиринского Татьяне
Панченковой — развод с ней состоялся ровно через неделю после подачи иска в
Лондонский третейский суд. Разделить имущество супругов для расплаты по долгам
российское законодательство позволяет, но такими делами занимаются только суды
общей юрисдикции по искам самих экс-супругов. Квартиру Шалвы Чигиринского
присудил его экс-супруге как раз Симоновский районный суд Москвы.