А мы такие молодые!. По волнам памяти

А мы такие молодые!..
По волнам памяти
Аделина Александровна ЖИДКО 40 лет проработала в Нижегородском
государственном техническом университете. А затем в 1997 году создала в Нижнем
Новгороде филиал Современной гуманитарной академии и до 2003-го его возглавляла.
Доктор технических наук, профессор А.А. Жидко вспоминает годы детства и молодости.
Побег
Когда началась война, я училась во втором классе. Радио тогда было главным источником
информации. Как-то в феврале 1943 года мы с подругой услышали, что в ставке Верховного
Главнокомандующего разрабатывается стратегический план разгрома фашистской армии
Паулюса под Сталинградом, и решили внести свой вклад в это дело. А для этого совершить
побег на фронт и конкретно в Сталинград. Скоро должен был тронуться лед, вот на льдине,
подумали мы, и доплывем туда.
В последний день весенних каникул, как только наши мамы ушли на работу, мы с Витой
Писаревской отправились искать подходящую льдину. Утопая по грудь в снегу (обе были
маленького роста) и ломая ветки липы по дороге (длинные – чтобы отталкиваться, мелкие –
на растопку для приготовления пищи: продукты, сковородку и спички взяли с собой), мы
спустились по откосу возле памятника Чкалову к Волге.
Льдину выбрали самую большую, рассчитывая, что за трое суток она не растает и мы
доберемся до Сталинграда. А там придем в военную часть и заявим о своем намерении
помогать фронту.
Нам удалось вывести свой «корабль» на середину Волги, и нас понесло быстрым
течением. Вскоре мы проголодались и собрались было поесть, но увидели, что по правому
берегу реки бегут какие-то женщины в зеленых ватниках с красными повязками. Они махали
нам руками и что-то кричали в рупор. Но мы ничего не слышали.
Смеркалось. Договорились спать по очереди. Я стояла на дозоре, когда мы подплыли к
городу Кстово, где Волга разделяется на два рукава. Нашу льдину понесло к правому берегу,
и тут я увидела, что на берегу снова появились женщины с красными повязками. Но они уже
не кричали в рупор, а несли резиновую лодку, на которой поплыли наперерез нам.
Женщины сняли нас с нашего судна и повезли к берегу. Все доводы о том, что хотим
помочь фронту, остались ими не услышанными. «Вот привезем вас в милицию, – сказали
они нам, – там и будете объяснять».
В милиции Кстова мы наперебой стали рассказывать, что хотим помочь Родине, что
вдвоем сможем вытащить одного раненого с поля боя, что умеем ползать по-пластунски. Но
милиционер, усмехаясь в усы, составил протокол и пообещал сообщить нашим мамам, в
школу и в милицию по месту нашего проживания. Мы заплакали, умоляя его этого не делать.
Он пообещал, но впоследствии в школу и в милицию все-таки сообщил.
Нас посадили в «уазик» и повезли домой. На следующий день в школе нас вызвала к себе
директор Татьяна Эрнестовна Розенберг. «Вы действительно хотите помочь Родине?» –
спросила она. – «Конечно!» – «Вот и учитесь на пятерки!»
С тех пор мы учились только на «отлично», а помощь Родине оказывали, давая концерты в
госпиталях и работая летом всем классом на колхозных полях.
Недозволенная акция
В августе 1969 года в город Горький на Сормовский завод к Р.Е. Алексееву приехала
делегация из Великобритании. Англичан интересовали суда на подводных крыльях, для
перевозки пассажиров через пролив Ламанш. Задача Алексеева состояла в том, чтобы
продемонстрировать им движение судов на подводных крыльях.
В число представителей, сопровождавших иностранных гостей, входила и заведующая
кафедрой теории корабля нашего института, доктор технических наук, профессор Наталия
Викторовна Маттес, аспиранткой которой я была. Она меня пригласила с собой, как
знавшую английский язык.
Судно отчалило от ЦКБ Алексеева в Сормове. Пройдя часть пути по Волге, мы вышли на
Стрелку. Там, на месте слияния течений двух рек, на судно стали воздействовать сильные
удары, и оно начало все больше и больше раскачиваться. Мне стало обидно за Ростислава
Евгеньевича, не ожидавшего такой ситуации. И тут Наталия Викторовна обратилась ко мне
со словами: «Аделиночка, а ты сможешь рассчитать динамическую прочность ударов?» Я
уверенно ответила: «Конечно, рассчитаю!»
Р.Е.Алексеев дал мне в помощь двух инженеров и двух техников, и мы полетели в Поти,
город на восточном побережье Черного моря, где строились эти суда. Там директор завода
выделил нам судно, которое было поставлено на стапель, и рабочие наклеили датчики в те
точки катера, которые я им указала.
Вскоре наше судно вышло в море. Но оно было очень спокойное, нужных для расчетов
ударов волн о корабль не предвиделось. Тогда я обратилась к капитану корабля: «Гиви, мне
нужны волны!» На что он мне ответил: «Волны сейчас только у берегов Турции». Я стала
умолять его плыть туда, и, в конце концов, наш корабль взял курс на Турцию.
В те времена это была отчаянная и недозволенная акция. Наш путь постоянно пересекали
лучи прожекторов. Но мы пришли к Турции, и я получила то, что хотела: волны там
оказались огромными и все сильнее ударяли по днищу корабля.
На следующий день директор завода вызвал к себе нашего капитана, но мы всей командой
просили Гиви не наказывать. Все обошлось, и мы, обработав записи, улетели в Горький.
Затем я занялась изучением современного состояния прочности днищевых пластин судов,
провела анализ работ, посвященных местной прочности днища, сравнила результаты
проведенных в Поти испытаний с теоретическими расчетами. Все это составило основу моей
кандидатской диссертации «Динамическая прочность днищевых пластин судов на
подводных крыльях», написанную под руководством Н.В. Маттес, которую защитила в июне
1972 года.
Страницу подготовила Ирина НИКИТИНА.
Фото из альбома А. А. Жидко.
На набережной у политеха.
На занятиях со студентами.