В нашей коммуникации используется много слов, обозначающих

1
Получил в общей рассылке приглашение откликнуться на проблему разработки
методологического тезауруса и не смог удержаться от развернутого ответа. Хотя мое
мнение не может считаться экспертным. Скорее, - это взгляд «непостороннего» - более
двадцати лет общающегося, дружащего, работающего вместе с методологическим
сообществом. И много из этого общения черпающего. Это точка зрения профессионала в
образовании, находящегося в позиции «социальной свахи», - «оверлогера», как говорит
Петр Георгиевич, путешествующего по различным сообществам философов,
консультантов по управлению, психологов, социологов, госслужащих,
тризовцев,
педагогов. Этот текст - мое субъективное мнение о смысле слов и содержании идей,
облеченных в понятия, которые я услышал в методологическом сообществе и около него.
1. Какие из разработанных в ММК техник/технологий Вы считаете наиболее
значимыми (и в каких рамках)?
В рамках формирования нового содержания образования, отвечающего на вызовы
третьего тысячелетия, на катастрофически расширяющийся информационный взрыв и
отставание отдельно взятого человека от развития Человечества в целом, для меня
наиболее значимы три (пока, на мой взгляд, не пересекающиеся) линии.
техник/технологий ММК
Первая, это рассмотрение «деятельности» как исторической социокультурной
нормы, что обеспечивает связь методологии с социальной практикой.
Вторая – это ведение рамочного мышления и полиэкранного сознания. Это
инструмент личного саморазвития.
Третья – расширение «схематизации» до взаимосвязи вербального и визуального.
Это средство организации взаимопонимания и группового развития.
Последнее, на мой взгляд, тесно связано с тезисом «одновременного удержания»
нескольких планов сознания. Вот как это выглядит на «цилиндре Франкла»
Рис. 1. Два такта (цикла) Акта трансформации Образа, Слова, и Действия
2
Объект «раздваивается» в коммуникации на «образ («предмет видения») и «слово»
(«предмет ведения»). Последующее предметное действие уже «тройственно» - оно может
трансформировать как «образ», так и «слово», так и отношения между ними. Целостный
Акт вербально-визуального действия содержит в себе все эти перечисленные
составляющие. Необходимость удержание нескольких альтернативных планов сознания
уже приводит к появлению в языке нового слова, пришедшего из информатики –
«арность» (бинарность, тринарность, тетрарность…) как меры вариантов
альтернативности.
2. Какие из этих техник/технологий Вы можете представить как
последовательность шагов (или набор фокусов с вариантами трассирования)?
Отказ методологов от натурального мышления и от вероятностных модальных
логик «автоматически» приводит к обнаружению последовательности логик с
различными «степенями свободы»: 1) логика исключенного первого («здравый смысл»),
2) логика «исключенного второго» (административная логика нормального
функционирования – «все, что не предписано, то не разрешено»), 3) логика
«исключенного третьего» (математическая логика и алгебра Буля), 4) «логика
«включенного третьего» (презумпция «все, что не запрещено, то разрешено») и
бесконечнозначная логика шизофренического творчества – «все возможно».
Соответствующая логика мышления выступает как мера компетенции субъекта. А
компетентность как число удерживаемых одновременно альтернативных логии
мышления. То есть снова «арность» и число удерживаемых планов сознания. На этот раз
как условие взаимопонимания и коммуникации и адекватности с Другим.
3. Встречались
ли Вы с различными
версиями программирования,
проектирования, проблематизации, распредмечивания и т.д.? В чем различие
между этими версиями?
Вербально-визуальный подход, используя в разной последовательности
различение, обобщение и оформление их в некой модели, позволяет
увязать
представления о «распредмечивании-опредмечивании» с известными топологическими
структурами, начиная с идеальных тел Платона, заканчивая абстрактными
топологическими конструктами. Вербально значимыми выступают имена («статусы»),
которыми обозначаются Части вычленяемого сознанием Целого. Если исходить из числа
степеней свободы логик мышления, то можно сначала выделить Сущее («положение как
оно есть» - «как есть, так и есть» - без вопросов и без логики) и Должное (ситуацию,
какой она обязана выступать - «так и только так!»). Но Должное не выводится из Сущего,
поэтому появляется необходимость рассмотрения Возможного (модальная логика «может
быть»). Так как не каждое Возможное можно воплотить в Сущее, то возникает Реальное,
выстраиваемое в дискурс требуемых действий с его логикой «исключенного третьего».
Для введения границ и рамок Возможного рассматривается и Невозможное.
От того, сколько, как и какие сорганизованные статусы сознания удерживает
субъект, у него и возникает та или иная картинка мировидения с помеченными и
именованными отношениями между статусами. В частности, - известная «схема
велосипеда»: как трапеция «сущее-возможное-должное-реальное»
В самом общем виде структура статусов сознания может выглядеть, например, так:
в двух видах – опредмеченном, если располагать их в порядке возрастания числа степеней
свободы логик,
и в распредмеченном, - если рассматривать статусы сознания
нерядоположенными. (Рис. 2 без претензий на «правильность»). Проектирование может
быть представлено как та или иная выбранная совокупность частей схемы рис. 2 и
отношений между ними. Но может и совсем по-другому складываться.
3
Рис.2. Состав и структура возможных моделей проектирования через статусы
сознания
4. Произошло ли за последние 15 лет развитие методологических
техник/технологий? Какое новое содержание здесь, на Ваш взгляд, появилось?
Новое содержание, на мой внешний взгляд «непостороннего», сегодня возникает
на пересечении СМД с другими подходами.
Например, на пересечении с постнеклаасическим подходом (Вячеслав Степин,
Владимир Аршинов, Яков Свирский и др.) в секторе философских проблем
междисциплинарных исследований Института философии РАН, в которых
коммуникация рассматривается как процесс становления. Наверное, не зря методолог
Вадим Розин дал положительный отзыв на докторскую диссертацию Я.Свирского
«Нелинейный мир постнелассической науки» и творческое наследие Ж.Делеза» связную с
исследованием абстракций сверхсложных открытых объектов. Одним из этих объектов
выступает коммуникация.
С точки зрения вышеизложенных методологических представлений, логики
мышления, обладающие различными степенями свободы, порождают соответствующие
модусы коммуникации (модальности высказываний).
Рис. 3. Структура и состав Акта коммуникации в вербально-визуальном подходе
В первую очередь, модусы коммуникации проявляются в вербально-визуальном
Акте публикации текста сообщения. А, именно, в его целях. Лингвисты выделяют пять
примерно следующих целей говорящего: 1) описать положение как оно есть, 2) принудить
другого выполнить действие, 3) изменить представления другого о предмете
4
коммуникации, 4) согласовать общее видение предмета коммуникации, 5) самовыразиться
в своих проявлениях.
В тексте сообщения эти модусы
проявляются в использовании глаголов,
соответственно 1) надо, 2) должен (обязан, по отношению к себе), 3) буду, 4)могу, 5) хочу.
Акт адекватного восприятия текста может осложняться несовпадением «картинок»
(Рис. 2) в табло сознания обоих коммуникантов. Вследствие этого могут происходить
разрывы взаимопонимания и остановка коммуникации. Есть возможность вербальновизуального регулирования триединого Акта восприятия текста сообщения. Что, на мой
взгляд, и использует Олег Анисимов, работая одновременно на пяти досках.
Другой подход, концептуальный, связан с именами Побиска Кузнецова, Спартака
Никанорова, Захира Кучкарова (АЦ «Концепт»). В нем, на мой взгляд, соединены
теоретико-множественные и процессуально-процедурные представления, что позволяет, с
одной стороны, использовать мощь математических методов, наработанных
тысячелетиями, с другой, доводить до конкретного инженерно-технического результата
любые сложноорганизованные проектные разработки.
В основе концептуального анализа и проектирования лежит предельно общие
представления об упорядоченности множеств. Преодоление проблемы нечетких множеств
решено путем введения форм и стандартов мышления, и детально разработанной
технологии анализа и синтеза. Она содержит основные операции, выделенные
эмпирически: абстрагирование,
конкретизация, аксиоматизация, формализация,
экспликация, интерпретация, экстенционализация. Сильной стороной подхода является
то, что набор операций не является догмой и открыт для дополнения и детализации.
Богатый практический опыт позволил за десятилетия накопить альбом концептуальных
схем (теоретико-системные конструкты, микротеории, гнпертеории, и т.д.)
Методологические представления о коммуникации могли бы позволить расширить
класс предметных областей концептуального анализа и проектирования за счет
рассмотрения не только «объект-объекных» и «субъект-объектныъ» отношений, как
отношений Должное-Сущее, но и «субъект-субъектных» отношений, становящихся в
динамике коммуникации.
В перспективе «переходником» между подходами мог бы служить широко
известный на западе метод вопросов Ласуэлла, упорядочивающий вопросительные слова
естественного языка в структуры предметной проектной логии.
Сомнение вызывает гипотеза о том, что операции со знаками гомеоморфны
операциям с топологическими формами, а те в сою очередь – операциям с числами
«чистыми словами») и с самими словами. Обладая свободой воли, человек может, как
принять наличие мыслительных операций (соответствующих свойств) инверсии,
рефлексии, симметрии, транзитивности, эквивалентности, предела…, так и отказаться от
них. Не случайно образ слова, указывающего на данный предмет, именующего его, не
совпадает с образом самого предмета. В известной игре «Да-Нет» на угадывание
задуманной вещи к одному и тому же вербально-визуальному образу могут вести разные
пути вопросов-ответов в языке и речи.
Тем не менее, возможно, существует ограниченный класс задач на проектирование,
в которых схема на рис. 4 может оказаться удобным инструментом.
5
Рис 4. Связь вопросительных слов естественного языка с проектной логикой
Прошу прощения, если не ответил или ответил не на те вопросы, которые были
поставлены. Данное мнение является субъективным и не может соответствовать целому
ряду критериев, включая «фактическую достоверность» и «проверяемость» Поэтому
прошу учесть, что это текст не методолога, и даже не консультанта по управлению
Аналитического центра «Концепт», которым я являюсь по месту и факту работы, а
написан из позиции разработчика новых подходов к содержанию образования взрослых
и детей. Я даже и в школу сейчас вернулся и физику преподаю, чтобы от реальной
педагогической практики не оторваться. И цель написания этого текста – найти на
причудливой поверхности сферы методологии те потенциальные мостики-переходы,
которые могли бы позволить новое содержание образования построить как на основе
«личного знания», так и на основе «сетевого знания» как «гипер-текста» искомого
тезауруса. То есть того, чго Вы, на мой взгляд, и делаете, запуская эти вопросы. Для того
чтобы не создать закрытый, замкнутый на себя самого методологический язык.
Вот только бы еще понять, как после ответов будет организована работа по оценке
и отделению «зерен истинного» от «метастаз излишнего знания». В зависимости от этого
станет возможным или невозможным построение общего тезауруса для
методологического, постнеклассического и концептуального подходов. И возможное
взаимное умощнение этих профессиональных сообществ.
Редюхин В.И., учитель физики НОУ «Мыслитель»
15 ноября 2006 года