problemnyie_momentyi_v_mehanizme_peredachi_verhovnoj_vlas
реклама
Институт переподготовки и повышения квалификации государственного университета имени М.В.Ломоносова, Москва В.В. Алексеев Московского ПРОБЛЕМНЫЕ МОМЕНТЫ В МЕХАНИЗМЕ ПЕРЕДАЧИ ВЕРХОВНОЙ ВЛАСТИ В РОССИИ: ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ И СОВРЕМЕННОСТЬ Ретроспективный анализ прошлого России показывает, что в силу особенностей своего исторического развития она хронически тяготеет к автократичному типу властных отношений. В этом случае верховная власть (законодательная исполнительная военная отчасти судебная) сосредотачивается в руках одного должностного лица обличённого соответствующими полномочиями, которые имеют довольно незначительные институциональные ограничения. При таком устройстве государственного механизма огромное значение приобретает порядок передачи данных полномочий от их носителя к преемнику. Когда эта процедура чётко юридически прописана тогда восприятие верховной власти новым правителем происходит плавно и без всяких осложнений. В противном случае страна переживает ряд потрясений которые становятся нелегким испытанием для государства и общества. Ход событий российской истории наглядно демонстрирует насколько важна тщательная проработка вопроса о переходе руля правления от одного главы государства к следующему за ним. Насколько можно судить в момент образования Древнерусского государства прямая преемственность перехода верховной власти по наследственной линии ещё не установилась. Доказательством тому служит ожесточённая схватка за великокняжеский престол развернувшаяся после смерти Владимира Святославича между его сыновьями. В конечном итоге верх одержал Ярослав Мудрый который очевидно извлёк урок из произошедшего и стремясь предотвратить возможную борьбу между собственными сыновьями в будущем попытался в своём завещании наметить некую упорядоченную систему обретения верховной власти и практики раздачи местных княжений внутри княжеского рода. Согласно его заветам киевское и прочие локальные княжения наследники усопшего великого князя должны были занимать в определенной очерёдности, согласно старшинству своего рождения. Это означало что чем старше по родству был великокняжеский сын или иной родственник, тем более значимую в политическом отношении и богатую волость со стольным городом он получал в своё управление. Таким образом в отличие от Западной Европы, где господствовал вертикальный порядок передачи властных прерогатив (от отца к сыну), на Руси устанавливалась горизонтальная (от брата к брату) очередность. Таким образом, на верховную власть могли претендовать не только прямые наследники правящего в данный момент князя, но и другие члены княжеского рода. Основанием такого порядка были воззрения на великокняжескую власть и государство как на общее родовое достояние потомков Рюрика, как на их коллективную «отчину». В идеале предполагалось, что право наследования верховного киевского престола принадлежит всем ветвям княжеского рода, с учётом их родственной близости к великому князю, т.е. пресловутого старшинства. Конкретно это выражалось в том, что Киевский князь носил титул «великого», иными словами старшего князя, и считался «в отца место», т.е. выступал в качестве pater familia по отношению к прочим своим братьям и сородичам. Все остальные князья считались его как бы его «детьми», обязанными «быть в послушании» своему верховному сюзерену и подчиняться всем распоряжениям великого князя, быть обязанными ему верной службой. Тем самым возникала некая иерархия внутри княжеского рода с отношениями, напоминающими сюзеренновассальные связи, типичные для феодализма. Когда правящий же великий князь умирал верховную власть по очереди должны были воспринимать следующие за ним по времени рождения братья. Одновременно осуществлялась передвижка младших князей-сородичей, сообразно старшинству за умершим, из волости в волость, с младшего стола на более старший. Каждый князь как бы поднимался в результате таких перемещений на одну ступеньку на политико-иерархической лестнице. Но описанный порядок перехода власти не был оформлен законодательно и был скорее политическим идеалом, чем действительностью. Жизнь вносила в него неизбежные коррективы и существенные поправки. В рамках единого княжеского рода очень скоро разгорелась борьба за то, какая ветвь станет «старейшей» и кто из ее представителей займёт великокняжеский престол. Происходило это, прежде всего, по причине разрастания княжеского рода, увеличения его ветвей и самой численности князей вследствие чего всё сложнее было устанавливать генеалогическое старшинство. К тому же в реальной политической практике генеалогическое старшинство далеко не всегда совпадало с политической силой. В рамках родового идеала наследования власти сталкивались индивидуальные интересы отдельных князей и ветвей рода Рюриковичей. Поэтому идеал господства единой династии во второй половине XI в. трансформируется в форму коллективного сюзеренитета, что означало переход права обладания киевским великокняжеским престолом к нескольким сильнейшим в данный момент князьями, которые заключали между собой определённое соглашение. Борьба за власть и княжения сопровождалась внутренними усобицами, которые угрожали единству страны и ослабляли Русь перед лицом внешней опасности. В конце концов, это привело к распаду единого древнерусского государства и наступлению периода феодальной раздробленности. Ситуация была осложнена установлением татаро-монгольского владычества над Русью в середине XIII в. Данное обстоятельство ещё более осложнило вопрос о власти поскольку номинально верховным сюзереном русских князей сделался ордынский хан. Мелкие удельные княжества были теперь закреплены за Одновременно была существенно стеснена местными княжескими династиями. возможность легкого передвижения от младшего стола к старшему. Для обеспечения лучшего контроля над Северо-Восточной Русью ордынскими властителями формально старшим над остальными русскими княжениями был утвержден великокняжеский престол во Владимире. Право на его занятие определялось отныне посредством получения ханского ярлыка который выдавался довольно произвольно то одному то другому князю. Тем самым волею хана нарушались старинные родовые княжеские права, а прежний порядок восприятия верховной власти по старшинству ещё более подрывается. Но параллельно с этим внутри отдельно взятых русских княжеств возникает тенденция передавать власть своим преемникам по завещанию, т.е. ввести элемент наследственности по прямой линии. Раньше чем в других землях принцип передачи власти от отца к сыну возобладал в Московском княжестве что позволило сосредоточить максимум усилий на решении внешнеполитических задач и в конечном итоге обусловило возвышение Москвы над соперниками. Правда, это также не было оформлено каким-либо специальным законодательным актом. Передача верховной власти осуществлялась на основании воли великого князя московского высказанной им в своей духовной грамоте-завещании. При этом коренное политическое престолонаследия по праву первородства - преобразование - внешне происходило введение в рамках традиционного имущественного права и института наследования собственности. Предпочтение отдавалось старшему сыну, что привело к постоянному росту его доли в наследстве, пока он не сделался в конечном итоге несомненным главой правящей на Москве династии. Принятие же такого порядка дало московским правителям огромное преимущество перед остальными князьями-соперниками, которые продолжали раздроблять свои владения на равные доли между наследниками. Укоренившись в качестве неоспоримой традиции к середине XV в. данный порядок позволил успешно завершить процесс объединения русских земель вокруг Москвы создать мощное централизованное государство свидетельством чему служат успехи России на внешнеполитической арене в XVI столетии. Тем не менее, отсутствие юридического оформления процедуры престолонаследия впоследствии спровоцировало политические катаклизмы начала XVII в. в немалой степени спровоцированные пресечением династии Калиты и неясностью вопроса о преемственности верховной власти. Лишь с воцарением на русском троне Романовых в 1613 г. и возвратом к традиции передачи бразд правления от отца к старшему сыну по вертикальной линии удалось преодолеть острейший политический кризис придать новый импульс поступательному росту экономики упрочению внутренних устоев страны. Царь отныне олицетворял собою собственно государственность единство политических национальных нравственных и отчасти религиозных устоев. Одновременно с этим Россия вступила в стадию абсолютной монархии приобретшей форму самодержавия. При Петре I статус царя наконец-то получил законодательное закрепление. Соответствующее положение «Воинского артикула» гласило: «Ибо Его величество есть самовластный Монарх который никому на свете о своих делах ответу дать не должен. Но силу и власть имеет свои государства и земли, яко христианский государь по своей воле и благомнению управлять» [1, с.331]. Негативным являлось то что отталкиваясь от данного установления Пётр полагал что воля царствующего государя ничем не связана и при определении порядка наследования. 5 февраля 1722 г. он издал «Указ о престолонаследии» который вновь вводил завещательное преемство верховной власти. В нём провозглашалось что если правящий монарх сочтёт своего сына или какого-либо иного потомка недостойным занять престол то он может лишить его прав на трон а своим воспреемником назначить кого угодно даже если этот человек не является членом императорской фамилии. Издать такой законодательный акт Петра вынудили конкретные семейные обстоятельства: желание отстранить от трона царевича Алексея и последующая гибель его смерть в раннем детстве других сыновей. На деле указ о престолонаследии создавал полную неопределённость в вопросе выбора наследника и утверждал полный произвол монарха, зависящий от текущих конъюнктурных обстоятельств. Результатом стало то, что почти на целое столетие Россия оказалась ввергнутой в полосу перманентного династийного кризиса. Недаром это время получило в отечественной историографии название «эпохи дворцовых переворотов». Конкретным проявлением были многочисленные дворцовые интриги, заговоры, частая перемена носителей верховной власти и правящих группировок, резкие колебания политических курсов, когда демонстративно отрицалось все сделанное ранее предшественниками. Лишь в исходе XVIII столетия Павел I изданием в 1797 г. «Акта о порядке престолонаследия» и «Учреждения о императорской фамилии» восстановил принцип наследования престола только по мужской линии. Главной мыслью которая красной нитью проходила через названные акты было, чтобы «наследник был назначен всегда законом самим». Тем самым закон пресекал своеволие монарха в делах передачи верховной власти: тот не мог теперь по своему произволу назначать себе наследника, но не мог и лишить членов императорской фамилии их наследственных прав. Кроме того достаточно подробно был расписан порядок очередности наследственных притязаний на корону различных ветвей и конкретных представителей императорской фамилии. Тем самым создавалась ясная картина престолонаследия с отлаженным почти до автоматизма механизмом. В высших эшелонах власти наступило определенное умиротворение в целом благотворно сказавшееся на общем развитии России. Павловские установления за незначительными редакционными поправками просуществовали вплоть до 1917 г. Революционный взрыв вынудил императора Николая II 2 марта 1917 г. отречься от престола за себя и своего сына царевича Алексея в пользу брата – великого князя Михаила Александровича. Однако буквально через сутки тот тоже отрекся. Тем самым верховная власть монарха как бы самоликвидировалась. Впрочем подписывая отречение Николай II нарушил положения «Учреждения о императорской фамилии» и «Основных государственных законов» от 23.4.1906 поскольку принять решение об оставлении трона он мог только лично за себя но вовсе не за наследника престола. Тот должен был сделать подобный шаг самостоятельно. Таким образом, акт отречения был не вполне легитимен с формально-юридической точки зрения. Позднее это породило немалые трения в среде эмигрантов так как появилось сразу несколько претендентов на гипотетическую императорскую корону. Однако это уже было не важным ввиду того, что возникло новое - Советское государство особого типа. Эксперименты в области революционного правотворчества привели к тому, что официально в нём отсутствовало высшее должностное лицо обличённое полнотой верховной власти, также как и само её юридически сформулированное понятие. Взамен попытались установить своеобразное коллегиальное управление. В том виде, как конструкция власти излагалась в конституциях советской эпохи (Конституции РСФСР 1918 г. Конституциях СССР 1922 1936 и 1977 годов), примерно в равной мере законодательными распорядительными и отчасти судебными функциями наделялись Съезды Советов Центральный исполнительный комитет (затем Верховный совет) его Президиум а также Совет народных комиссаров (впоследствии Совет Министров). На самом деле не секрет что самодеятельность Советов была во многом фикцией. В реальности произошло сращивание партийного и государственного аппарата в единое целое когда по сути все вопросы жизни государства и общества решались в недрах ЦК КПСС и Политбюро. Более того порой рычаги высшего управления сосредотачивались фактически в руках одного человека как то было в период нахождения на вершине властной пирамиды И.В. Сталина, стоящего по сути вне описанной в конституции государственной системы. Хотя это не было оформлено законодательным путём такая ситуация в принципе не противоречила теоретическим посылам марксистсколенинской идеологии. Ещё В.И. Ленин, один из главных основателей советской государственности, писал что: «нет решительно никакого противоречия между советским (т.е. социалистическим) демократизмом и применением диктаторской власти отдельных лиц» а потому «следует добиваться подчинения и притом беспрекословного, единоличным распоряжениям советских руководителей, диктаторов, выбранных или назначенных, снабженных диктаторскими полномочиями...»[2, с.198199, 200-201]. Но именно юридическая неоформленность подобного рода единоличного доминирования переводила схватку за власть в среде советско-партийного руководства в плоскость подковёрной борьбы оставляя в стороне от участия в реальной политической жизни широкие народные массы. Строительство новой российской государственности в 1990-1991 гг. пошло по линии конституирования должности Президента РСФСР как высшего должностного лица исполнительной власти. Но на первоначальном этапе продолжала действовать Конституция РСФСР 1978 г. дополненная законом «О механизме народовластия в РСФСР» от 20 июня 1990 г. на основании которых значительными полномочиями особенно в области законодательства по прежнему был наделен Верховный совет. В конечном итоге этот дуализм привёл к острейшему кризису лета-осени 1993 г. В декабре 1993 г. была принята ныне действующая Конституция Российской Федерации согласно которой наша страна является президентской республикой. Президент занимает ключевое место в механизме государственной власти. Однако приходится констатировать что в случае чрезвычайных обстоятельствах процедура передачи верховной власти от президента к иным уполномоченным лицам ещё не проработана должным образом в правовом отношении. Конституция РФ (Ст. 92. П. 3) предусматривает что в случае прекращения исполнения Президентом его обязанностей их временно исполняет Председатель Правительства до момента проведения новых выборов и вступления нового президента в должность [3, с.30-31]. Но совершенно не предусмотрена коллизия когда в силу тех или иных обстоятельств Председатель Правительства тоже по каким-то причинам окажется не дееспособным. Тут существует опасность возникновения вакуума верховной власти. Думается, это требует устранения означенного пробела в законодательстве. Образцом для соответствующего правотворчества может послужить принятый ещё в 1947 г. в Соединённых Штатах Америки «Закон о преемственности власти». В нём установлена достаточно стройная последовательность лиц замещающих пост президента если он вдруг окажется вакантным. В этом случае верховная власть поочерёдно воспринимается вицепрезидентом далее - спикером Палаты представителей далее - временным председателем Сената далее - Государственным секретарём и затем - руководителями министерств/департаментов государственного управления сообразно хронологии их образования [4]. Подводя итог сказанному выше, следует признать что периоды стабильности связанные с плавной передачей верховной власти от одного субъекта к другому в отечественной истории относительно непродолжительны. Тем более важно извлечь из прошлого опыта уроки и выстроить в современной России такую логичную систему властных отношений которые были бы неукоснительно оформлены юридически. Особое значение это имеет в связи с тем что процесс формирования нормально функционирующего механизма государственной власти в нашей стране ещё не завершён. В связи с этим нельзя не согласиться с мнением что проблема легитимности власти «приобретает особое значение и остроту в переходные периоды результатом которых является существенное или даже радикальное изменение траекторий экономического социального духовного развития общественных систем» [5, с.3]. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 1. Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 4. Законодательство периода становления абсолютизма - М.: Юрид. лит., 1986. – 511с. 2. Ленин В.И. Полн. Собр. Соч. Изд. 5-е. Т. 36 – М.: Политиздат, 1962. – 741 с. 3. Конституция Российской Федерации - М.: Издательская группа НОРМА-ИНФРА ·М, 1999. – 80 с. 4. электронный ресурс http://usgovinfo.about.com/od/thepresidentandcabinet/a/PresidentialSuccession.htm. 5. Зуев К.А. Неустойчивость развития в переходные периоды и ответственность власти / Функционирование власти в кризисные периоды: проблема легитимности, эффективности и ответственности – Вологда: 1997. – С. 3-9.
