правовые последствия сделки, заключенной от имени

КОРПОРАТИВНОЕ ПРАВО
КОЙДА Олег Игоревич,
юрист Адвокатского бюро
«Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры»
РИХТЕРМАН Вера Яковлевна,
адвокат Адвокатского бюро
«Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры»
ПРАВОВЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ СДЕЛКИ, ЗАКЛЮЧЕННОЙ
ОТ ИМЕНИ ЮРИДИЧЕСКОГО ЛИЦА
НЕЗАКОННО НАЗНАЧЕННЫМ ЕДИНОЛИЧНЫМ
ИСПОЛНИТЕЛЬНЫМ ОРГАНОМ
В статье авторы рассматривают последствия заключения сделки «лжедиректором» и вопросы, связанные с избранием надлежащего способа защиты прав общества и акционера.
Не секрет, что суды при разрешении гражданских дел уже довольно давно не должны устанавливать объективную истину по делу, а могут (и должны) при осуществлении правосудия
ограничиться оценкой представленных сторонами (стороной) доказательств и принять на
их основе законное решение, т. е. ограничиться установлением материальной истины. Несмотря на это, в погоне за определяемой ими
же самими «справедливостью» суды зачастую
не только закрывают глаза на имеющиеся в деле доказательства, но и довольно смело толкуют подлежащее применению в деле законодательство.
Недавно было опубликовано Постановление
Президиума ВАС РФ № 9503/09 от 22.12.2009 г.
82
по делу № А19-20672/03-13-53 (далее — Постановление Президиума ВАС РФ № 9503/09),
в котором наконец было установлено, что участники общества имеют правовой интерес в оспаривании сделок, заключенных обществом с
третьими лицами, и могут их оспорить не только
по основаниям, предусмотренным ФЗ «Об акционерных обществах» (крупности и заинтересованности), но и по другим основаниям. В частности, в указанном деле участники признали
договор купли-продажи недвижимого имущества недействительной (ничтожной) сделкой и
применили последствия ее недействительности — обществу вернули недвижимость, а покупателю — уплаченную сумму. Ничтожной сделка была признана по ст. 168 ГК РФ как нарушаю-
Àêöèîíåðíîå îáùåñòâî: âîïðîñû êîðïîðàòèâíîãî óïðàâëåíèÿ|¹ 5(72)|Ìàé 2010|
КОРПОРАТИВНОЕ ПРАВО
щая ст.ст. 53 и 209 ГК РФ на том основании, что
имущество общества было отчуждено неуполномоченным лицом, которое было назначено
генеральным директором по поддельным документам. Причем покупатель заведомо знал об
отсутствии полномочий у продавца.
Все бы хорошо, и права, и законные интересы участников вроде бы защищены, но нельзя
не отметить, что толкование, придаваемое ВАС
РФ нормам законодательства, настолько расширительно, что фактически идет вразрез с
буквой закона.
В указанном деле ВАС РФ обратился к ст. 168
ГК РФ. Между тем, как следует из буквального толкования данной статьи, положение о том,
что сделки, противоречащие закону, ничтожны,
применяется только в том случае, если закон не
предусматривает иных последствий нарушения. Такие последствия для обжалованной участниками сделки предусмотрены, поскольку согласно п. 1 ст. 183 ГК РФ при отсутствии полномочий действовать от имени другого лица или
при превышении таких полномочий сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица, если другое лицо (представляемый) впоследствии прямо не одобрит
данную сделку. Следует отметить, что указанные положения применяются независимо от того, знала ли другая сторона о том, что представитель действует с превышением полномочий
или при отсутствии таковых (п. 4 Информационного письма ВАС РФ от 23.10.2000 г. № 57 «О
некоторых вопросах практики применения статьи 183 Гражданского кодекса РФ»).
Как следует из Постановления Президиума
ВАС РФ № 9503/09, в рассматриваемом споре Высший Арбитражный Суд РФ согласился с
позицией судов первой и апелляционной инстанций об отсутствии у генерального директора
надлежащих полномочий действовать от имени
общества, но по непонятно каким основаниям
применил к отношениям, возникшим между та-
ким «лжедиректором», действующим от имени
продавца, и покупателем, нормы ст. 168 ГК РФ.
На каком основании суд решил, что незаконно назначенный генеральный директор1 имеет
полномочия представлять интересы общества,
устанавливать, изменять и прекращать обязательства такого общества?
Чтобы найти ответы на поставленные вопросы, обратимся к более ранним постановлениям
ВАС РФ.
Так, в Постановлениях от 11.04.2006 г.
№ 10327/05, от 06.12.2005 г. № 9341/05,
от 01.11.2005 г. № 9467/05, от 21.09.2005 г.
№ 6773/05 ВАС РФ выразил свою позицию относительно возможности применения к отношениям, возникающим при заключении договора от имени двух разных юридических лиц
единоличным исполнительным органом, представленным одним и тем же физическим лицом,
положения п. 3 ст. 182 ГК РФ, согласно которому представитель не может совершать сделки
от имени представляемого в отношении себя
лично. Суд указал, что «согласно статье 53 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо приобретает гражданские права
и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. Действия органов
юридического лица, направленные на установление, изменение или прекращение прав и
обязанностей юридического лица, признаются
действиями самого юридического лица. В силу указанной нормы органы юридического лица не могут рассматриваться как самостоятельные субъекты гражданских правоотношений и,
следовательно, выступать в качестве представителей юридического лица в гражданско-правовых отношениях».
На первый взгляд, с учетом указанного вывода правовая позиция суда, изложенная в Постановлении Президиума ВАС РФ № 9503/09,
1 Здесь и далее под незаконно назначенным генеральным директором будет пониматься лицо, назначенное единоличным исполнительным органом решением, принятым с нарушением компетенции, в отсутствие кворума и (или) без включения
вопроса о назначении в повестку дня.
Àêöèîíåðíîå îáùåñòâî: âîïðîñû êîðïîðàòèâíîãî óïðàâëåíèÿ|¹ 5(72)|Ìàé 2010|
83
КОРПОРАТИВНОЕ ПРАВО
становится очевидной — суд считает, что к отношениям, возникающим между юридическим
лицом и единоличным исполнительным органом, общие положения ГК РФ о представительстве, в частности, ст. 183, не применяются, а
потому подлежит применению ст. 168 ГК РФ.
Однако, если даже согласиться с таким толкованием ст.ст. 182 и 53 ГК РФ, вывод о ничтожности сделки в Постановлении Президиума
ВАС РФ № 9503/09 сделан не в строгом соответствии с действующим законодательством и
сложившейся судебной практикой по его применению.
Как установил ВАС РФ, лицо было «назначено» генеральным директором по поддельным
документам, т. е. с грубым нарушением закона. Следовательно, в соответствии с существовавшим во время рассмотрения спора в суде
первой инстанции в теории и на практике, а ныне закрепленным в ФЗ «Об акционерных обществах» и ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» правилом, такое решение не
имеет силы независимо от обжалования его в
судебном порядке. Иными словами, лицо, «назначенное» таким решением директором общества, единоличным исполнительным органом этого общества не является независимо от
того, обжаловано ли решение о его назначении
или нет. К сложившимся между таким «директором» и обществом отношениям нормы корпоративного права неприменимы ни до признания решения о назначении генерального директора недействительным, ни, тем более, после.
А это означает, что все изложенные ранее рассуждения ВАС РФ о правовом положении единоличного исполнительного органа юридического лица к рассмотренному в Постановлении
Президиума ВАС РФ № 9503/09 случаю неприменимы, поскольку лицо, заключившее сделку «от имени» общества, ни минуты единоличным исполнительным органом этого общества
не являлось.
Авторы позволят себе критически отнестись
к предложенному ВАС РФ толкованию ст.ст. 182
и 53 ГК РФ и в настоящей статье попытаются
84
разобраться, есть ли место отношениям представительства между единоличным исполнительным органом и обществом. Такие отношения, на наш взгляд, возникают, и это прямо указано в п. 3 ст. 53 ГК РФ: «лицо, которое в силу
закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно
действовать в интересах представляемого им
юридического лица добросовестно и разумно».
Это также следует и из полномочия единоличного исполнительного органа юридического
лица действовать от имени общества без доверенности, в том числе представлять его интересы и совершать сделки (пп. 1 п. 3 ст. 40 ФЗ
«Об обществах с ограниченной ответственностью», абз. 3 п. 2 ст. 69 ФЗ «Об акционерных обществах»).
Авторы не утверждают, что единоличный исполнительный орган является представителем
общества в смысле п. 1 ст. 182 ГК РФ. Такое утверждение было бы неверным уже хотя бы потому, что представитель — это всегда самостоятельный субъект права. Орган же юридического лица таковым не является. Но совершенно
очевидно, что между лицом, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, и самим
юридическим лицом возникают отношения
представительства. Они не могут не возникать,
поскольку в противном случае лицо, назначенное единоличным исполнительным органом,
просто не имело бы полномочий действовать
от имени юридического лица. При этом изложенное не может быть опровергнуто непонятно на чем основанным утверждением о том, что
«действия органов юридического лица, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей юридического
лица, признаются действиями самого юридического лица».
В силу отсутствия такого субъекта права,
как «орган юридического лица», последний никаких «действий» (тем более юридически значимых) совершать не может. Как ничто может
совершать что-то? Очевидно, что никак; иное
Àêöèîíåðíîå îáùåñòâî: âîïðîñû êîðïîðàòèâíîãî óïðàâëåíèÿ|¹ 5(72)|Ìàé 2010|
КОРПОРАТИВНОЕ ПРАВО
противоречило бы не только букве закона, но и
простейшим законам логики. Справедливости
ради следует отметить, что если толковать п. 1
ст. 53 ГК РФ, пп. 1 п. 3 ст. 40 ФЗ «Об обществах
с ограниченной ответственностью» и абз. 3 п. 2
ст. 69 ФЗ «Об акционерных обществах» буквально, то можно прийти к выводу о том, что органы юридического лица вправе совершать действия от имени общества. Между тем, если толковать названные положения в системной связи
с подразделом вторым ГК РФ и, в частности, с
п. 3 ст. 53 ГК РФ, совершенно очевидно, что орган никаких действий совершать не может, поскольку субъектом права не является.
Возвращаясь к рассмотренному ВАС РФ в
Постановлениях от 11.04.2006 г. № 10327/05,
от 06.12.2005 г. № 9341/05, от 01.11.2005 г.
№ 9467/05, от 21.09.2005 г. № 6773/05 вопросу
о возможности применения к отношениям, возникающим при заключении договора от имени
двух разных юридических лиц единоличным исполнительным органом, представленным одним
и тем же физическим лицом, положения п. 3
ст. 182 ГК РФ, отметим следующее. В рассмотренных ВАС РФ делах действительно не должен
был применяться п. 3 ст. 182 ГК РФ, но совсем
не потому, что между физическим лицом, являющимся единоличным исполнительным органом,
и юридическим лицом не возникает отношений
представительства, а потому что к возникшим отношениям подлежали применению специальные
нормы ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» и ФЗ «Об акционерных обществах»,
которые позволяют от имени двух разных юридических лиц заключать сделки единоличным исполнительным органам, представленным одним физическим лицом, но с условием, что такие сделки
должны быть одобрены в предусмотренных законом и (или) уставом случаях (ст. 45 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», ст. 81
ФЗ «Об акционерных обществах»).
Представляется, что ВАС РФ при принятии
Постановления Президиума № 9503/09 больше
руководствовался чувством справедливости,
нежели принципом законности. Отказ участни-
кам в признании оспариваемой сделки недействительной и применении реституции означал
бы необходимость заявления иска о признании
права собственности на недвижимое имущество и его виндикации. Причем такой иск может
заявить только собственник — общество, но не
его участники. Видимо, суд решил, что участники, которые искали защиты в суде на протяжении почти 7 лет, такой защиты заслуживают.
Следует отметить, что ранее ВАС РФ занимал
по спорному вопросу совершенно противоположную позицию, признавая наличие между обществом и единоличным исполнительным органом отношений представительства (см., Постановление Президиума ВАС РФ от 27.01.1998 г.
№70035/97).
Приведенные выше рассуждения имеют не
столько теоретическое, сколько практическое значение. Так, незаконно назначенный генеральный директор, заключая заведомо ничтожную сделку, зачастую преследует личную
выгоду. Причем такая выгода, в конечном итоге, всегда имеет имущественный характер. По
этим причинам очень важно, на наш взгляд,
иметь гражданско-правовые механизмы, которые бы, с одной стороны, делали невыгодным
заключение таких незаконных сделок для недобросовестных лиц и, с другой стороны, предоставляли бы достаточную гарантию защиты
для добросовестной стороны.
Применение положений ст. 183 ГК РФ, по нашему мнению, с одной стороны, позволит достичь обозначенных целей, а с другой стороны,
будет полностью соответствовать действующему законодательству.
Так, в случае признания недействительной сделки, заключенной между незаконно назначенным генеральным директором и добросовестным покупателем, последний не будет
иметь возможности компенсировать возможные убытки от неисполнения договора, не говоря уже о возможности требовать исполнения
такого договора. Применение же ст. 183 ГК РФ в
таком случае предоставит добросовестной стороне такие возможности.
Àêöèîíåðíîå îáùåñòâî: âîïðîñû êîðïîðàòèâíîãî óïðàâëåíèÿ|¹ 5(72)|Ìàé 2010|
85
КОРПОРАТИВНОЕ ПРАВО
Кроме того, «продавец поневоле» в любом
случае сможет вернуть незаконно отчужденное имущество, а покупатель — уплаченную денежную сумму, заявив в случае необходимости
виндикационный иск и иск о возвращении неосновательно приобретенного имущества, соответственно. Добросовестный же покупатель,
оставаясь стороной по договору, будет иметь
все права, предоставленные законом и договором такой стороне. Следовательно, он вправе
будет требовать исполнения заключенного договора от лица, незаконно назначенного генеральным директором. Такое лицо будет нести
предусмотренную законом и (или) договором
имущественную ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства. Представляется, что такие меры если
и не сильно повлияют на количество желающих
продать чужое имущество, то, по крайней мере,
позволят добросовестным лицам компенсировать свои убытки. Все вышеприведенные выводы применимы и к иным видам договоров.
Кроме того, на наш взгляд, еще одним последствием заключения сделки незаконно назначенным генеральным директором является
возможность признания такой сделки недействительной как совершенной под влиянием
обмана (ст. 179 ГК РФ). В теории и на практике под обманом подразумевается умышленное
введение стороны в заблуждение с целью склонить другую сторону к совершению сделки. Заинтересованная в совершении сделки сторона
преднамеренно создает у потерпевшего не соответствующее действительности представление о характере сделки, ее условиях, личности
участников, предмете, других обстоятельствах,
влияющих на его решение.
Представляется, что если лицо знало о незаконности своего назначения в качестве единоличного исполнительного органа и намеренно ввело другую сторону сделки в заблуждение относительно того, от чьего имени (своего
или юридического лица) это лицо действовало
в момент заключения сделки, то указанные обстоятельства свидетельствуют об обмане доб86
росовестной стороны и несоответствии воли
указанной стороны ее волеизъявлению.
Так, например, заключая многомиллионный
договор купли-продажи недвижимого имущества на условиях предоплаты, добросовестный
покупатель мог исходить из платежеспособности и честной деловой практики продавца
(юридического лица). Договор на тех же условиях, но с физическим лицом, финансовое положение или деловая репутация которого покупателю неизвестны или известны не с лучшей
стороны, никогда им не был бы заключен. Кроме того, очевидно, что у этого «продавца» недвижимое имущество на праве собственности
отсутствует, тогда как добросовестный покупатель вправе был рассчитывать и рассчитывал на
то, что заключает договор с собственником покупаемого имущества. Представляется, что при
таких обстоятельствах добросовестная сторона должна быть признана потерпевшей в смысле п. 1 ст. 179 ГК РФ и иметь право на удовлетворение иска о признании заключенного договора недействительным. Здесь особо следует
отметить негативные имущественные последствия для недобросовестной стороны — все полученное или причитавшееся потерпевшему
подлежит обращению в доход Российской Федерации. Причем при невозможности передать
имущество в доход государства в натуре взыскивается его стоимость в деньгах.
В некоторых случаях применение положений ст. 183 ГК РФ может оказаться невыгодным для добросовестной стороны. Так, добросовестный покупатель, узнав до исполнения
договора купли-продажи на условиях предоплаты о незаконности назначения единоличного исполнительного органа продавца, должен будет исполнить такой договор, если не
сможет представить доказательств того, что
такой «лжедиректор» знал или должен был узнать о незаконности своего назначения до заключения спорного договора. Данный риск
минимизируется тем, что покупатель по общему правилу может и не исполнять договор в натуре, возместив при этом убытки (если нали-
Àêöèîíåðíîå îáùåñòâî: âîïðîñû êîðïîðàòèâíîãî óïðàâëåíèÿ|¹ 5(72)|Ìàé 2010|
КОРПОРАТИВНОЕ ПРАВО
чие таковых будет доказано заинтересованной
стороной) продавцу (п. 2 ст. 487 и п. 2 ст. 328 ГК
РФ) или уплатив ему неустойку (если таковая
предусмотрена договором) (п. 2 ст. 396 ГК РФ).
В заключение хотелось бы отметить следующее. Законные судебные акты должны отличаться своей предсказуемостью. Между тем, не
секрет, что сегодня по многим вопросам в судебной практике можно найти противоположные правовые позиции. Строго говоря, такая
ситуация недопустима, поскольку для участников процесса это означает непредсказуемость
результата обращения за судебной защитой
своих прав и законных интересов. С другой стороны, каждое судебное решение представляет собой применение абстрактных норм права
к конкретным фактическим обстоятельствам.
Между тем, фактические обстоятельства настолько разнообразны, что зачастую законодатель при принятии той или иной нормы всех обстоятельств мог и не учесть. Иногда на практике это влечет за собой невозможность защиты
объективно нарушенных прав и законных интересов лиц. Означает ли это, что суд должен за-
крывать глаза на такие нарушения? Представляется, что нет.
Тем не менее, расширительное или, наоборот, ограничительное толкование той или иной
нормы всегда должно оправдываться преследуемой целью — защитой прав и законных интересов лиц. Задачей ВАС РФ в этой связи является разъяснение вопросов судебной практики, цель которого, как отметил Конституционный
суд в Постановлении от 21.01.2010 г. № 1-П, —
поддержание единообразия в толковании и применении норм права арбитражными судами, что
представляет собой один из элементов конституционного механизма охраны единства и непротиворечивости российской правовой системы. Тот или иной смысл нормы, который выявляется ВАС РФ в процессе правоприменения,
является относительно быстрым инструментом
реагирования на потребности практики. Впоследствии правовые позиции высшего судебного
органа страны зачастую находят свое закрепление в законе. По большому счету, такой алгоритм
судебной и законотворческой работы является
правильным.
«Комплект внутренних нормативных
актов акционерного общества»
Сборник включает более 30 образцов внутренних документов акционерного общества. Среди них – положения об органах управления и контроля, положения о дивидендной, информационной политике, работе с инсайдерской информацией, системах внутреннего контроля и управления рисками,
регламенты конкурсного отбора регистратора, оценщика, аудитора, регламенты реализации корпоративных процедур
(предоставление документов и информации по требованию
акционеров, выкуп эмитентом акций по требованию акционеров и т.д.), кодекс этики, иные нормативные акты.
Компакт-диск вы можете приобрести, позвонив по тел.: (495) 739-02-13,
(499) 259-64-92, обратившись по электронной почте: info@ao-journal.ru
или непосредственно в издательстве ЗАО «Советник эмитента» по адресу:
123022, г. Москва, улица 1905 года, дом 10, стр.1
Àêöèîíåðíîå îáùåñòâî: âîïðîñû êîðïîðàòèâíîãî óïðàâëåíèÿ|¹ 5(72)|Ìàé 2010|
87