КУЛЬТУРА КАК ПРЕДМЕТ ФИЛОСОФСКОГО ОСМЫСЛЕНИЯ журнала «Вопросы философии и психологии» (1889–1918)
реклама
КУЛЬТУРА КАК ПРЕДМЕТ ФИЛОСОФСКОГО ОСМЫСЛЕНИЯ О.О. Иванова Проблема смысла жизни и назначения человека на страницах журнала «Вопросы философии и психологии» (1889–1918) Одним из средоточий нравственно-философских исканий конца XIX – начала XX в. был первый философский журнал России «Вопросы философии и психологии». В нем активно обсуждался поиск смысла жизни как духовно-нравственная проблема такими философами и психологами, как Н.Я. Грот, Л.М. Лопатин, В.В. Розанов, В.С. Соловьев и Е.Н. Трубецкой. Разрешение проблемы смысла жизни Н.Я. Грот, основатель и первый редактор журнала, видел через рассмотрение нравственных оснований личности. С одной стороны, пишет Грот, соображение о личном благе и пользе, или эгоизм, исключают всякую нравственную деятельность – всякую нравственную ценность поведения. С другой стороны, невозможно, по-видимому, найти такого основания или такой санкции нравственного поведения и идеи нравственного долга, которая бы не имела отношения к личному благу нравственного существа. Поэтому нечего бояться идеального эвдемонизма, при котором счастье есть истинная цель деятельности человека, но не то счастье, которое дается скоропреходящими животными наслаждениями, а то, которое заключается в полном самоотречении личности, в акте её жертвоприношения собою, и при котором в минутной радости воплощается вечность. Человек – связь двух миров, и весь вопрос в том, в котором из них он должен искать удовлетворения своей жажды полного бытия, своего законного стремления к блаженству. Грот убежден, что вера, надежда, любовь, стремление к истине, благу и совершенству – неотъемлемые свойства человеческой природы; внешние условия и причины могут эти чувства и стремления только пробудить или заглушить, а не создавать из ничего. По-новому рассматривая шопенгауэрскую концепцию воли, Грот приходит к выводу, что корни нашей нравственной жизни открываются через сочетание человеческой индивидуальности и мирового духовного начала. Стремление к счастью своему и других близких существ, хотя естественно, но не входит в задачу нравственной деятельности. Устои нравственной жизни это стремление духа к созиданию и развитию. 113 Также совершенно отрицая установку на счастье как принцип человеческой деятельности, обосновывает свою концепцию назначения человеческой жизни В.В. Розанов. Он формулирует три идеала и цели человеческой жизни. Всеведение есть первое назначение человека, и мысленное ко всему отношение есть первое содержание жизни. Добро и свобода есть два других назначения человека, и их осуществление составляет также содержание его жизни. В этих трех идеалах заключено внешнее мерило для человека, независимо от внутренней его удовлетворенности. В гармонии совести с тремя указанными идеалами человек имеет неразрушимое ядро для своей деятельности. В единстве веры человека и осуществления им своего замысла видел осуществление смысла человеческого бытия В.Соловьев. Рассуждая над аскетическим началом в нравственности, Соловьев пишет, что норма, логически предполагаемая фактом стыда (основным нравственным чувством), гласит в своей общей форме: животная жизнь в человеке должна быть подчинена духовной. Каждая из нравственных основ, выделенных Соловьевым, – стыд, жалость и религиозное чувство – может рассматриваться с трех сторон: как добродетель, как правило, действия и как условие известного блага. Добродетель не требует, чтобы мы были воздержны или умеренны вообще, или во всем, а только, чтобы мы воздерживались от того, что ниже нашего человеческого достоинства. И в этой связи добро должно пониматься не как безусловно должное, а как безусловно желаемое. Полное религиозное отношение, по Соловьеву, логически слагается из трех категорий: несовершенства (во мне), совершенства (в Боге) и совершенствования (согласование первого и второго). Безусловное начало нравственности выражается следующим образом: в совершенном внутреннем согласии с высшей волею, признавая за всеми другими безусловное значение или ценность, поскольку и в них есть образ и подобие Божие, принимать возможно большее участие в деле своего и общего совершенствования ради окончательного откровения Царства Божия в мире. И, безусловно, смысл человеческого существования проявляется в нравственной организации человечества. Как единичный человек имеет смысл личного существования только через семью, так и семья имеет пребывающее жизненное содержание только среди народа. Таким образом, понятно, что, по Соловьеву, смысл человеческого существования определяется только через гармонию божественного и человеческого, духовного и материального. И если 114 в конце XIX в. поиск смысла человеческого бытия анализируется по преимуществу как теоретическая проблема, то Соловьев придает ей жизненное космическое звучание. Отклики этого космического звучания мы находим и у Л.М. Лопатина, который также занят поиском смысложизненных основоположений. Важнейшее и основное свойство духа он видел в способности действительного внутреннего развития. Психическая сила в нас на каждое внешнее возбуждение отвечает особенным, новым, самобытным актом восприятия и тем постепенно образует материал для своего дальнейшего развития, поэтому сознание представляется как акт творческий. Лопатин уверен, что мысль о свободе воли оказывается необходимым предположением всякой этики, так как если свободы в нас нет, то никакие моральные предписания не имеют смысла. В осуществлении абсолютного добра необходимо видеть весь смысл нашей жизни, так как при всяком другом понимании наша нравственная требовательность к себе и нашим ближним будет содержать внутреннее противоречие: если наше достоинство всецело определяется степенью нашего приближения к идеалу, – этот идеал не может быть только нашим субъективным изобретением, – в нем должна выражаться объективная норма и сущность нашего бытия. И тогда в нем не только закон человеческой жизни, но и подлинный двигатель жизни мировой. Идеальная цель мира есть реализация полноты его бытия, т.е. всеобщей внутренней гармонии рядом с совершенством каждого индивидуального звена, его составляющего. Задача жизни в её всепроникающей творческой организации; не в исключительной, ко всему враждебной единичности и отдельности, а во внутреннем единении многих. Проблему смысла жизни и назначения человека Лопатин тесно связывает с идеей бессмертия души. Не соглашаясь с тем, что эта идея связана с чувственным эгоизмом, он приходит к выводу, что уничтожимость индивидуальной души – при вечности и субстанциональности психической силы вообще – есть такая же нелогичная вещь, как исчезновение отдельных атомов, при всей неистребимости материи. На страницах журнала свою работу под названием «Смысл жизни», в которой осуществляет поиск синтеза божественного и человеческого путей, представляет кн. Е.Н. Трубецкой. Согласно Трубецкому, спрашивать о смысле – значит задаваться вопросом о безусловном значении чего-либо, так как под смыслом всегда подразумевается общезначимая мысль о чем-либо, и в этом значении смыслом обладает решительно все, что может быть выражено в мысли без различия ценного и неценного. Понятие 115 смысла здесь перекликается у автора с понятием «истина». Истина, в свою очередь, есть полнота совершенного и абсолютного сознания обо всем. Жизнь бессмысленная всегда представлялась человеку в виде замкнутого круга. Вера в смысл жизни неразрывно связана с верой в человека как носителя этого смысла, в безусловное, царственное достоинство человека. Но коллективная, государственная жизнь человека, по мнению Трубецкого, складывается так, что в ней для этого безусловного достоинства не остается места. Цель всякого жизненного стремления есть полнота жизни вечной: именно эта полнота есть предмет всякого религиозного искания. Свобода ко злу, при этом, и даже крайнее её проявление, не в состоянии нарушить полноту вечной божественной жизни. В вечности зло перестает быть действительным. Полноту жизни являет Бог, он есть жизнь – источник смысла и существования всякой жизни. В мире, охваченном войной и анархией, человеческая душа все равно жаждет положительного смысла, ради которого стоит жить, убежден Трубецкой. Душа ищет жизни, достойной вечности, но её можно обрести только обратившись Богу. Итак, на страницах журнала «Вопросы философии и психологии» проблема смысла жизни рассматривалась в соответствии с религиозно-нравственным характером русской философии: здесь и стремление духа к созиданию и развитию; стремление к всеведению, добру и свободе; стремление к гармонии духовного и материального; стремление к единству человеческой индивидуальности и мирового начала, а также признание абсолютного вневременного характера духовных идеалов и утверждение внутреннего достоинства личности и бессмертия души. М.Г. Семёнов Поиск свободы и автономии как проблема «другого» в философии Р. Рорти В последнее время в среде англо-американской философской традиции не прекращаются дебаты, связанные с будущим философии. С одной стороны, можно выделить тех философов, которые всецело видят будущее философии в слиянии с точными и техническими науками, с другой стороны, мы видим тех философов, которые в духе постмодернизма продолжают настаивать на том, что философия – это всего лишь литературный жанр со своей историей, особенностями и своей культурной традицией. Одним из главных 116
