ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКОЕ ОТНОШЕНИЕ НАРОДОВ

ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКОЕ ОТНОШЕНИЕ
НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА К ПРИРОДНОЙ
СРЕДЕ И ЭТНОСФЕРЕ
Е. Р. Хатагова
Северо-Осетинский государственный университет
им. К. Л. Хетагурова, г. Владикавказ,
РСО – Алания, Россия
Summary. North Caucasus is original socio-cultural space, where for ages
were forming specific relations between a man and nature making the basis of
man’s worldview picture. Space-psycho-logos of mountain men is very special. The
main Space for them are mountains. They are more than Home and Sky, rescue
and danger. Mountains for them is a linking chain between the Earth, them and
the Sky. Mountains mean eternity of their inhabitants. Mountains are the symbol
of their eternal hearth.
Keywords: nature; North Caucasus; mountains; harmony; natural environment.
Северный Кавказ породил оригинальное самобытное социокультурное пространство, в котором веками формировались специфические отношения между человеком и природой, составляющие
основу мировоззренческой картины человека. Эти особенности
связаны с исторически сложившимся отношением к природе, земле, другим людям, пониманием добра и зла, свободы и справедливости. Они определяли мотивацию деятельности человека. Кавказский образ жизни имел свою специфику: почитаемое отношение
к земле и горам, ценностное отношение и привязанность к ним,
ко всему живому, которое следовало свято оберегать. Это было вызвано во многом геополитическим фактором. Территория Кавказа
входила в зону становления рода человеческого, а Северный Кавказ являлся её северной окраиной. Об этом свидетельствуют многочисленные находки из области материальной культуры, обнаруженные археологами различных времен и народов. Также удобное
месторасположение Кавказа делало край густонаселенным. Ценность прошлого в кавказском сознании, традиционно занимавшая высшую иерархическую ступень в системе ценностных приоритетов, определяла диалог человека и природы. Поэтому у всех
горцев своя специфическая космософия, т. е. не только природа,
территория, на которой они живут, а некий смысл, некий вечно
познаваемый его обитателями мир. И это великое его познание
происходит на протяжении всей истории народов.
Космо-психо-логос горцев особый, и основным Космосом выступают у них Горы, которые больше, чем Дом и Небо, спасение
148
и опасность. Горы у них – связующее звено между Землей, ими
и Небом. Горы – это вечность их обитателей. Горы – это вечный
их очаг. Горы никогда никому не прощают измены. Они всегда
требуют к себе самого бережного, чуткого отношения. Здесь –
в Стране Гор – каждый камень имеет свое место и назначение.
В горах ничего менять нельзя. В горах животный и растительный
мир соседствуют в вечной гармонии. Сюда из равнины никакого
зверя не пропустят. Он просто не выживет. Точно так же равнинные растения никогда здесь не укоренятся. В горах даже кислород
«на учете» у Природы. Исходя из этих особенностей своего Космоса, горцы обустроили свою жизнь и создали особый мир. Это
восприятие природы выразилось в мифологизации, персонификации отдельных животных и растений. Наделение природы антропоморфными, а человека зооморфными чертами являлось попыткой людей сблизиться с природой, сделать ее себе подобной,
чтобы побороть свой страх перед стихией. Например, все горские
народы обожествляют гору Эльбрус. Они уверены, что эта гора
им дает всё: и жизнь, и благополучие в этой жизни. Поэтому Эльбрус и переводится как «гора счастья». По сей день горцы даже
погоду на будущее определяют по «настроению» Эльбруса.
Вообще, испокон веков у всех северокавказцев гора является
самым священным местом. В горах они устраивали санопитие,
спортивные состязания молодых. Горам приносили жертвы. Гора
занимает одно из самых значительных мест в героическом нартском эпосе, фольклоре народов.
Так, в кабардинском эпосе говорится, что самым святым местом у древних нартов была Харама-гора («Хъэрамэ уащхъэ»).
На ней восседал Тхашхуэ (самый главный адыгский бог) и решал их судьбы. Именно на вершине этой горы богатырь Сосруко добыл огонь для своих соплеменников. Именно на этой же
горе убили самого его [9, с. 59]. С этим сказанием перекликается и чечено-ингушский эпос о Сеске Солсе – славном ингушском богатыре, освободителе народа, который является прототипом Сослана (Созруко) – у осетин, Сосрука – у балкарцев,
Сосурка – у карачаевцев.
В сказании «Как Сеско Солса вернул Стране Нартов семена
проса» говорится: «Однажды Бог плодородия обратился к нартам с вершины Эльбрус-горы:
– Нарты! До сих пор я помогал вам в меру моей силы собирать богатый урожай проса. А теперь я состарился, мера
моей силы уменьшилась. Оттого решил я одарить вас семенами
149
доброго проса. Сейте их каждый год, да не будет у вас отныне ни
одного неурожайного года!» [9, с. 17].
Таким образом, для горца горы являлись одушевленными
существами, он их охранял как свою личную собственность, он
с ними выступал как одно целое, он в них «растворялся». Горы
для их обитателей были мудрой школой, «Основным Законом»,
которому они всегда следовали, ибо Законы Гор грозны и строги.
Горец не представлял себе жизни без гор. Недаром старинная народная пословица гласит: «Джигит, давно пришедший с гор, глядит на горы до сих пор».
Это нашло свое отражение и в народной педагогике северокавказцев, главным постулатом которой было отождествление
гор с родным очагом. И вовсе не случайно удивление русских
и иностранных путешественников по поводу того, что горец скорее расстанется с жизнью, чем покинет свой очаг, а тем более –
предаст его [1, с. 237]. Такому воспитанию способствовало то, что
одной из самых суровых форм наказания у кавказцев являлось
изгнание из своего сообщества человека, который нарушил Законы Гор. Он был обречен на смерть или вечные мучения. И даже
если он переселялся в другие места, то должен был получать
право на местожительство с согласия другого общества. Даже при
таком благополучном исходе дела всё равно сам пришлый и его
потомки всегда оставались для них чужими. Всё это наложило отпечаток на формирование педагогической культуры в самом широком смысле слова горцев в целом и экологического воспитания
как составной части этой культуры в частности. Природа народными педагогами отождествлялась с Родиной. Это всё нашло широкое отражение в устном народном творчестве: поговорках, пословицах, героическом эпосе. Так, в северокавказских пословицах
Родина, очаг предков ставятся превыше всего: «Чем сытая жизнь
на чужбине, лучше умереть на Родине» (адыг.), «Покидать Родину – равносильно покидать жену» (абадз.), «Обойди весь мир
и вернись в отчий дом» (инг.) [11].
Любовь к Родине для горца священна. Важнее и сильнее ее нет
ничего на свете, и коренится она во всём существе каждого человека, не растерявшего себя, не утратившего под внешним влиянием
сокровенного начала в себе, не утратившего память о своей родословной. Любовь к Родине – это любовь всеохватывающая, пламенная, тоскующая, энергичная. Проявляется она как патриотизм.
Именно в нём достигается высшая мера национального духа. Любовь к родной земле неотрывна от прекрасной природы Отечества.
150
Испокон веков на Северном Кавказе проживало множество
национальностей, которые образовались из многих исторических
слагаемых, среди которых мы особо выделили природу. В ней
всё богатство, великолепие и разнообразие этой чудно украшенной земли сплелось, воспламенилось и завершилось. В культуре
горцев родная природа с её особенной красотой и статью отслоилась, подобно годовым кольцам в срезе дерева. Природа отозвалась в обычаях, обрядах, творчестве и во всём существе горцев.
«…Через многие века и эпохи, – отмечает писатель Ф. Нестеров
в книге «Связь времен», – передаваясь от поколения к поколению, складывались те черты и свойства, которые вкупе составили
национальный характер» [10, с. 134]. Таким образом, среда обитания каждого народа находилась в нерасторжимом единстве,
переплетении с его характером, физическим обликом. Другими
словами, природа творила характер каждого народа во всём его
проявлении. Хотя горцы не отрицали роли человека, его воздействия на окружающую среду, овладения им природой. Этому подтверждение следующие поговорки: «Счастье не с человеком рождается, его находят» (осет.), «Счастье люди добывают» (абадз.),
«Человек всесилен» (каб.), «Захочет человек – на голой вершине
цветы зацветут» (инг.), «Достоинство человека становится выше
даже самого Бога» (кар.) [11].
Но всё-таки благодаря тяжелым климатическим и рельефным условиям горную природу было преобразовать значительно труднее, чем равнинную. По сравнению с широкими просторами равнины в горах народ был загнан в узкие рамки своего
существования, и потому его нравственность находилась на виду
у всех. Поэтому здесь веками вырабатывались особые правила
поведения людей, которые учитывали особенности необычного
их Космоса. У каждого из горских народов Космос ассоциировался с нравственностью, с этикетом («хабзэ» – адыг., «æфсарм» –
осет., «намыс» – кар.-балк. и т. д.). Человек хорошей репутации
не мыслился без знания этих норм. Нормы горского этикета
были исключительно действенны и неуклонно поддерживались
общественным мнением. Отступление от принятых норм поведения считалось позорным. О таких отступниках складывались
сатирические песни, их даже бойкотировали. Поэтому горец
предпочитал жертвовать жизнью, но не нарушать этикетных
норм. «Осетин, нарушив общественные права, никогда не нарушит обычая, утвержденного давностью, и осужденный приговором общества, без сопротивления склонится перед карающим
151
обычаем, без ропота понесет наказание», – писал Г. Вернадский [2, с. 46]. В этой связи корреспондент лондонской газеты
«Таймс» Дж. А. Лонгворт, побывавший на Северном Кавказе (в
Карачае) с Дж. Беллом в 1839 году, писал, что общепризнанные
нормы поведения оказывают здесь в целом самое благотворное
влияние, и они полностью отличаются от тех, которые существуют в любой другой стране мира [1, с. 378]. Это говорит о том,
какое огромное значение придавали горцы воспитанию у своих детей нравственных установлений. С самого раннего детства
ребята должны были усвоить правила поведения в обществе,
в совершенстве изучить законы гостеприимства. Подросшим
мальчикам и девочкам полагалось знать все знаки внимания,
оказываемые мужчиной женщине, женщиной – мужчине. Как
ни в какой другой области воспитание нравственных воззрений
у детей находилось под влиянием религиозных традиций, повышенного внимания к женской чести, почитания родителей
и старших. По этому поводу историк М. М. Ковалевский констатировал: «Безусловное повиновение родителю и неограниченное право – вот те два начала, на которых построено отношение старого и молодого поколений» [7, с. 68]. Такая суровость
воспитания непосредственно была связана с природной средой,
в которой вынуждены были жить горцы. По свидетельству кавказоведа Д. Я. Лаврова, трудные жизненные условия горцев накладывали отпечаток «на их своеобразном суровом спартанстве
обычаев и привычек, в воздержанности к излишеству и баловству в образе жизни» [8].
Красота природы способствовала и эстетическому воспитанию детей и юношества. «На самой примитивной ступени развития человечества красота природы была первой и единственной
красотой, пробудившей первое, самое простейшее эстетическое
чувство древнего человека», – пишет Г. Н. Волков [3, с. 116]. Любовь к природе отобразилась у горцев и в Нартском эпосе. Нарты
большие друзья природы – зверей, птиц, растений. Мир людей
и мир природы во времена нартов дышат одной жизнью и понимают язык друг друга. Так, при игре на музыкальном инструменте Ацамаза звери пускались в пляс, птицы пели, травы и цветы
являлись во всей своей пышной красе, реки выходили из берегов. Преследуя Колесо Балсага, Сослан ведет разговор со всеми
деревьями и благословляет березу и хмель за оказанную услугу. К умирающему Сослану сбегаются звери и слетаются птицы,
а он дружески беседует с ними, предлагает отведать его мяса.
152
С трогательным благородством даже такие хищники, как ворон
и волк, отказываются от предложения Сослана. Любимица нартов – ласточка – служит постоянным посредником между ними
и небожителями. Она же летит к Сослану с вестью об опасности,
угрожающей его матери, а также о смерти героя.
Таким образом, во многих произведениях горского фольклора явления природы, воспринятые в их эстетическом значении,
сравниваются с человеческой жизнью. Природные явления выступают в качестве параллели к жизни человека, к человеческим качествам. Такие параллели помогают осознать, лучше
воспринять человеческие достоинства, их красоту. Кроме того,
эти параллели усиливают эстетическое воздействие на молодых
людей и природы, и самих песен о красотах природы [5, с. 108].
Таким образом, весь традиционный образ жизни горцев
определялся родной природой. Ее разрушение было равносильно разрушению этносферы, следовательно, и самого кавказского
этноса. Природа оказывала огромное влияние на формирование
личности и человека. Поэтому природе и выпала честь быть тем
главным и решающим фактором, который объединяет в единое
целое все стороны формирования личности. Она создавала (и
создает) гармонию между отдельными элементами воспитания;
но так как человек сам есть часть природы, то эта гармония имеет
особенный смысл.
Библиографический список
1. Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов
XIII–XIX вв. – Нальчик, 1974. – 634 с.
2. Вернадский Г. Родина алан. – М., 1944. – 112 с.
3. Волков Г. Н. Эстетические традиции чувашского народа. – Чебоксары,
1965. – 342 с.
4. Далгат У. В. Героический эпос чеченцев и ингушей. – М., 1972. – С. 35–56.
5. Кабардинские народные сказки. – Нальчик, 1974. – 256 с.
6. Калоев Г. З. Эстетический идеал творцов Нартиады // Осетинская филология. Т. 1. – Владикавказ, 2000. – С. 45.
7. Ковалевский М. М. Современный обычай и древний закон. Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении. Т. 1. – М., 1886. – С. 285.
8. Лавров Д. М. Заметки об Осетии и осетинах // Сборник материалов для
описания местностей и племен Кавказа (СМОМПК). – Тифлис, 1883. –
Вып. 3. – С. 217.
9. Нарты. Кабардинский эпос. – М., 1953. – С. 59.
10. Нестеров Ф. Связь времен. – М., 2003. – 134 с.
11. Пословицы и поговорки народов Северного Кавказа / под ред. М. Максимова. – М., 1993. – 123 с.
153