КУЛЬТУРОЛОГИЯ 158 ФОРМИРОВАНИЕ ОБРАЗА ИДЕАЛЬНОГО ЕПИСКОПА В ВИЗАНТИИ В IV – ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ VII вв. (ПО ДАННЫМ АГИОГРАФИИ) Е.В. Шадрина Исследование образа идеального епископа — это частный случай более широкой проблемы изучения общественного сознания представителей византийской цивилизации. Разработка данной темы позволит нам приблизиться к пониманию того, как в рамках византийского сообщества взаимодействовали различные культурные традиции и стили мышления. Изучение образа идеального епископа проводится на материале агиографии1. В житиях святых отразились воззрения византийцев на то, каким должен быть человек, занимавший высший сан в церковной иерархии. В период с IV в. до первой половины VII в. происходило складывание основных мировоззренческих установок и поведенческих норм византийской цивилизации. Они представляли собой совокупность элементов античного наследия, восточных культур и христианских идей2. Рождение и развитие образа идеального епископа происходило одновременно с процессом формирования собственно византийской культуры. В начале рассматриваемого периода в различных частях Византии складывались свои представления об этом идеале, обусловленные региональными культурными особенностями. Так, епископы, выходцы из восточных провинций империи, выступают как более аскетически и мистически настроенные личности в сравнении с церковными иерархами эллинами по происхождению. Однако в условиях этнического синкретизма, имевшего место в Византии, между представителями различных народностей происходил постоянный информационный обмен. Поэтому образы епископов формировались не только на основе местных традиций, на них также оказывали влияние идеи и обычаи иных культурно-исторических общностей, составлявших Византийскую империю. К VI – началу VII вв. в ходе культурного обмена между византийскими провинциями в агиографических произведениях постепенно выкристаллизовался некий компромиссный вариант, который в основных своих чертах устраивал все византийское сообщество. Вместе с тем однородный образ так и не был создан в силу разности культурных традиций земель, входивших в состав Византии. В ходе анализа источникового материала и историографии автор пришел к следующим заключениям относительно набора качеств и характеристик, которым должен был отвечать идеальный епископ. В условиях полиэтничного устройства империи он мог быть представителем любой народности. На епископском престоле как клир, так и миряне предпочитали видеть потомков аристократических родов. Это обстоятельство способствовало повышению авторитета духовенства в глазах народа, а также привлекало в церковную казну значительные материальные средства3. Однако в условиях сравнительно высокой степени социальной мобильности ранневизантийского общества высшее духовенство пополняли люди из различных сословий. Большинство епи- 159 скопов, описанных в агиографии, обучались в различных центрах эллинской образованности. То есть идеальный епископ должен был ориентироваться в светских науках. Подобное требование, вероятно, обуславливалось унаследованной от античности традицией, утверждавшей ценность знания. Образ епископа в большой степени определялся характером религиозности той эпохи — склонности к мистицизму и аскетическому отшельничеству. Здесь прослеживается влияние восточных религиозных культов — различных направлений иудаизма, митраизма, египетских культов и др. Образ византийского епископа вызревал в русле догматических установок христианства. Известно, что христианская традиция рассматривает жизнь человека как приготовление к «жизни вечной». Поэтому епископ не должен был стремиться к достижению земных благ. По мысли агиографов, его основным достоинством являлась благочестивая жизнь. Своей главной задачей он считал заботу о наставлении на путь спасения прихожан своей епархии. Основными добродетелями, которым следовал идеальный епископ, были стремление к аскезе и нестяжательство. Попадая на византийскую почву, эти христианские установки наполнялись конкретным содержанием, которое определялось спецификой данной цивилизации. Вследствие взаимодействия различных культурных традиций и стилей мышления происходила трансформация в понимании этих добродетелей в рассматриваемый период. Постепенно шло смягчение идеалов строгой аскезы и нестяжательства в ходе взаимовлияния восточных культурных традиций и античного наследия. В лице святых в целом и, в частности, в образе священнослужителя византийское сообщество персонифицировало все те добродетели, которые являлись общими для представителей византийской цивилизации. Праведная жизнь, воплощенная в образе идеального епископа, в рамках средневекового мышления, основанием которого являлась идея Бога, была тем, к чему должен был стремиться каждый христианин, надеясь обрести спасение в загробной жизни. Таким образом, формировавшийся в агиографии образ епископа отражал не только идеальные представления о личности священнослужителя, но и идеал личности в целом для византийского сообщества. Примечания 1. Жития святых. Т. I–XII. Козельск: Издание Введенской Оптиной пустыни, 1992. 2. Хвостова К. В. Способы функционирования византийской цивилизации во времени // Цивилизации. Вып. 3. М., 1995. С. 189. 3. Лебедева Г.Е. Некоторые проблемы эволюции городского плебса в ранневизантийском законодательстве // Из истории Византии и византиноведения. Л., 1991. С. 18.