универсальные истины николая скатова - Санкт
реклама
УНИВЕРСАЛЬНЫЕ ИСТИНЫ НИКОЛАЯ СКАТОВА I Т ворческая судьба Николая Николаевича Скатова — россий ского интеллигента, ученого, исследователя отечественной словесности и крупного теоретика культуры — сложилась уникаль но, по своему парадоксально, драматически, но, в конечном счете, очень счастливо. Выпускник Костромского государственного педагогического института им. Н. А. Некрасова и аспирантуры Московского город ского педагогического института, Николай Николаевич с 1962 года преподавал историю русской литературы в Ленинградском госу дарственном педагогическом институте им. А. И. Герцена. В это время в петербургской филологии именно вузовская наука, пред ставленная такими именами, как В. М. Жирмунский, Г. П. Макого ненко, В. А. Мануйлов, Д. Е. Максимов, Г. А. Бялый и другие, находилась на подъеме. Н. Н. Скатов также органично сочетал с педагогической научно исследовательскую работу. Забегая вперед, отметим, что на сегодня в свет вышли более 250 научных трудов Николая Николаевича, в том числе 23 книги, общий тираж которых превышает миллион экземпляров. Помноженные на неизменный успех педагогической и просве тительской деятельности Н. Н. Скатова (одной из самых ярких форм последней были знаменитые телеуроки русской литературы, приковывавшие к «голубому экрану» во второй половине 1970 х — начале 1980 х годов не только школьников, но и обширную взрос лую аудиторию), весомые плоды его научных изысканий могли бы уже к 1987 году свидетельствовать о состоявшемся пути 56 летнего ученого и дать ему приятную возможность почить на лаврах. Между тем в 1987 году путь Николая Скатова в науке устремился к но вым вершинам. Тогда в знаменитом Пушкинском Доме — Институте русской литературы Академии наук — сложилась тяжелая, конфликтная ситуация. Чтобы преодолеть разлад в коллективе ученых, было 8 О КУЛЬТУРЕ принято решение: пригласить на должность директора института че ловека со стороны, не связанного ни с одной противоборствующей группой, обладающего литературоведческим авторитетом, админи стративным опытом (а к этому времени Н. Н. Скатов уже много лет заведовал кафедрой в ЛГПИ и был деканом факультета повышения квалификации) и высокими нравственными, человеческими каче ствами. Нужен был и талант лидера, умение вести за собой — то, что Л. Н. Гумилев называл пассионарностью. С тех пор имя профес сора, а затем и члена корреспондента РАН Николая Скатова оказа лось неразрывно связано с Пушкинским Домом. Н. Н. Скатов пришел в ИРЛИ с мирной программой, покорив шей все тогдашние враждующие партии сотрудников очевидным здравым смыслом, не посягавшей на чьи либо личные убеждения и амбиции. Речь шла о преодолении чрезмерной идеологизации в ра боте института и возвращении к фундаментальному литературоведе нию, прежде всего к работе с архивами, изданию академических со браний сочинений, библио и биографических справочников. Против этого не возражал никто, и институт достаточно быстро вернулся к нормальному рабочему режиму. Благо и личная позиция, занятая новым директором, не могла не импонировать подавляющему большинству пушкинодомцев: «Главное условие и необходимое ка чество для руководителя, — подытоживает свой директорский опыт Скатов, — нормальная, здоровая психика, которую нужно демонст рировать в деле; и еще очень важно для руководителя — быть дирек тором всех. Я думаю, что это в конце концов было оценено. Каждый сотрудник (независимо от того, относишься ты к нему с симпатией или нет) должен видеть в тебе защитника и помощника и знать, что ты обязательно поможешь, обязательно защитишь, но по делу. А когда люди убеждаются, что ты — начальник всех, а не кого то, ты ди ректор всех, ты представляешь интересы всех и каждого, тогда, по моему, и обеспечивается успех»1. Такой подход нового руководства к задачам и проблемам Ин ститута русской литературы вскоре дал конкретные позитивные результаты — в виде томов академических изданий Некрасова, Гон чарова, Фета, Блока, Николая Гумилева, изданий «Памятников древнерусской литературы», сборников статей и материалов, рабо та над которыми шла во время директорства Скатова, а также — на многочисленных научных форумах, семинарах, конференциях, состо явшихся в стенах Пушкинского Дома. 1 «Мы не должны потерять нашу литературу…». Встреча в Театрально концертном зале СПбГУП 3 сентября 2001 года. См. наст. изд. С. 357. А. С. Запесоцкий. УНИВЕРСАЛЬНЫЕ ИСТИНЫ НИКОЛАЯ СКАТОВА 9 В обычных обстоятельствах подобная активизация деятельности института могла бы быть расценена как несомненный успех талант ливого руководителя. Однако обстоятельства российских 1990 х были явно необычными, и то, что раньше могло видеться просто успехом, теперь представало подвигом. Это было время, когда после катастрофы 1991 года и разрушения СССР власть в России оказалась в руках группы лиц, превращавших страну в сырьевой придаток «атлан тической цивилизации». Время, когда ведущие европейские полити ки уже открыто заявляли, что «на территории СССР экономически оправдано проживание 15 миллионов человек»2. Подлое время, когда циничная ложь двойных стандартов стала единственным языком, на котором новоявленные властители говорили с обманутым и демо рализованным народом. Время политических провокаций, воровства, национального позора. Я книгу взял, восстав от сна, И прочитал я в ней: «Бывали хуже времена, Но не было подлей». Швырнул далеко книгу я. Ужели мы с тобой Такого века сыновья, О друг — читатель мой? Эти страшные некрасовские строки часто встречаются в статьях и выступлениях Н. Н. Скатова в 1990 е годы. Наука, образование, культура в ельцинской России разрушались, душились как сферы деятельности очевидно ненужные и даже опасные для населения будущей сырьевой колонии. Учителя, врачи, артисты, ученые из востребованных государством профессионалов в одночасье превра тились в обреченных на нищету, голод, отчаяние «бюджетников» (пущенное тогда в оборот ерническое определение, паронимически перекликающееся с «бездельниками», «нахлебниками»). Пушкинскому Дому суждено было сполна хлебнуть испытаний, уготованных отечественной науке и культуре в лихолетье 1990 х. И дело было не только в той унизительной и, казалось, беспросветной бытовой нужде, которая все это время преследовала ученых, работав ших в институте. Угроза нависла над культурными сокровищами, хранившимися в его стенах, так как денег не хватало даже на элемен тарные нужды, связанные с охраной бесценных архивов. Но и в самих 2 См.: Паршев А. П. Почему Россия не Америка : книга для тех, кто остается здесь. М. : Крымский мост 9Д ; Форум, 2001. С. 5. 10 О КУЛЬТУРЕ этих сокровищах таился страшный безнравственный соблазн, ибо, как выразился в «простоте» душевной один из видных московских политиков тех лет, инспектировавший ИРЛИ, можно ли жаловаться на бедность, сидя на золоте? Политик предлагал продать на иностранных аукционах рукописи Пушкина и Достоевского и таким образом сразу решить проблему невыплаченного сотрудникам института жалованья, так сказать, «рыночным путем»… Пушкинский Дом выстоял. Он не был распродан и растащен, со хранил (хотя и с трагическими потерями) свою уникальную научную школу и, главное, сберег достоинство и авторитет российской науки. Опорой этого замечательного духовного стоицизма Пушкинского Дома 1990 х, а затем и его символом вполне заслуженно в глазах миллионов россиян стал директор Николай Скатов. «Мы должны быть на поле битвы и ждать — в этом тоже есть свой героизм и свой труд», — писал некогда Д. С. Мережковский П. П. Перцову3. Обаяние стоицизма традиционно раскрывается как обаяние жертвенности: стоять на своем до конца и погибнуть. В судьбе Н. Н. Скатова его стоицизм 1990 х годов раскрылся в не обыкновенно редком блеске полной и безусловной победы. Его добровольный уход с поста директора ИРЛИ в 2006 году по состо янию здоровья был в гражданском и профессиональном отноше ниях поистине триумфальным: миссия, возложенная на него самой историей, была исполнена по совести и всецело, все усилия и жерт вы — оправданы. «В один из самых непростых периодов истории Вам удалось не только сохранить, но и приумножить научный по тенциал одного из старейших научных заведений нашей страны — Пушкинского Дома, который хранит в своих стенах бесценные ру кописи гения российской словесности», — писал в 2001 году, по здравляя Н. Н. Скатова с 70 летним юбилеем, Патриарх Москов ский и всея Руси Алексий II4. В свете этого триумфа, увенчавшего деятельность Николая Ни колаевича на административном поприще, в новом свете предстало и созданное им на поприще научном. Читатель 2000 х годов, пере листывая страницы статей и монографий Н. Н. Скатова, ищет те перь здесь секрет «формулы успеха», подобно начинающему воен ную карьеру лейтенанту, изучающему схемы маневров Брусилова или Рокоссовского. Даже закоренелым скептикам было ясно, что 3 Русская литература. 1991. № 2. С. 166. Патриарх Алексий поздравил с 70 летием директора Пушкинского Дома Николая Скатова. URL : www.pravoslavie.ru/news/010507/06.htm 4 А. С. Запесоцкий. УНИВЕРСАЛЬНЫЕ ИСТИНЫ НИКОЛАЯ СКАТОВА 11 из, казалось бы, сугубо профессиональных филологических занятий Н. Н. Скатов извлек некоторые универсальные истины, которые затем, используя представившийся ему уникальный исторический шанс, он апробировал в культуротворческой практике своего директорства. II Книга, которую читатель держит в руках, называется «О культу ре», то есть уже по самому названию ясно, что творчество Н. Н. Ска това будет представлено в ней под не совсем обычным углом зре ния — культурологическим. Это требует некоторых пояснений, поскольку большинство читателей привыкло видеть в Скатове ис ключительно литературоведа. Впрочем, не только читателей — лю бителей литературы. Вот что пишет о Николае Николаевиче один из его самых чутких и высокопрофессиональных коллег по Пуш кинскому Дому Ю. М. Прозоров: «Н. Н. Скатов — не исследователь двух трех тем, как это нередко бывает в академической среде и даже у значительных ее представителей. <…> Широта кругозора в данном случае находит известное объяснение в требованиях профес сорского поприща, <…> но объяснение все таки частичное. Более весомым фактором представляется тут осуществляющийся в нем профессионально творческий тип, имеющий образцы в тех из боль ших филологов прошлого, которые владели не отдельными темами, но отраслями знаний, научными дисциплинами»5. С этим мнением нельзя не согласиться. И все же, думается, такой характеристики диапазона научной деятельности Николая Николаевича недо статочно. Размышления Н. Н. Скатова о культуре, запечатленные в его трудах, слишком значительны в научном плане, чтобы относить их всецело к публицистике, пусть даже научной. Они имеют достаточно самостоятельное значение, чтобы считать ученого не толь ко филологом. Речь идет в первую очередь о понимании Николаем Скатовым особой роли литературы в становлении и развитии отечественной культуры и российского этноса, о системном видении им культуры, ее различных пластов в динамике взаимодействия, о трактовке со отношения понятий «культура» и «цивилизация», о постулирова нии роли базовых ценностей, «столпов» культуры, в особенности — 5 Прозоров Ю. М. О научном творчестве Н. Н. Скатова // Скатов Н. Н. Сочинения : в 4 т. СПб. : Наука, 2001. Т. 4. С. 646. 12 О КУЛЬТУРЕ в переломные моменты ее развития. Есть и другие аспекты скатов ской культурологии, о которых получит возможность поразмышлять читатель этой книги. Здесь нужно вспомнить, что изначально, еще в середине 1890 х го дов, Пушкинский Дом мыслился его создателями — членами Ко миссии по устройству чествования столетия со дня рождения вели кого русского поэта А. С. Пушкина — не только как архивное хранилище или исследовательский центр, но и как продолжение деятельности человека, ставшего самым ярким символом всей русской культуры, и даже символом всей русской цивилизации в целом. «Нужно придумать такое учреждение, какого еще не было в России, и притом учреждение, в котором приняла бы участие вся грамотная Россия, — цитирует Скатов в статье, открывающей юбилейный альбом ИРЛИ, мнение попечителя Оренбургского учебного округа И. Я. Ростовцева, высказанное в беседе с академиком Л. Н. Майковым в 1898 году. — Мне кажется, что таким учреждением мог бы стать Одеон имени Пушкина. Это должно быть особое, вновь выстроенное здание в центральной местности Петербурга. Здесь могли бы проходить ежегодные состязания поэтов, которые излагали бы свои произведения перед лицом всего народа и увенчивались бы премия ми»6. В итоге, как мы знаем, все получилось несколько иначе. Однако то, что современный Институт русской литературы Российской ака демии наук — Пушкинский Дом — от начала своего не только архив, но и национальный форум, «Одеон имени Пушкина», Н. Н. Скатов понимал прекрасно: «Когда то замечательный русский литератор и мыслитель Аполлон Григорьев произнес фразу, которой предстояло стать хрестоматийной: “Пушкин — наше все”. Собственно, по этому принципу воздвигался и продолжает воздвигаться живой памятник великому поэту — Пушкинский Дом. Библиотечные ли его собрания, музейные ли коллекции, разнообразнейшие архивы или собственно научные школы, взаимодействуя, взаимообогащаясь и поддерживая друг друга, стремятся охватить, сберечь и сделать достоянием всего человечества “наше все” отечественной культуры»7. Таким образом, собственно филологическая работа в стенах этого учреждения изначально не может быть самодостаточной. Пушкин ский Дом — фактор развития национальной культуры. Вот почему в ряду директоров ИРЛИ мы вполне закономерно находим фамилии известных государственных деятелей, публицистов и писателей — 6 См.: Скатов Н. Н. Имя Пушкинского Дома // Пушкинский Дом : альбом. М. : Изд. центр «Классика», 2005. С. 6. 7 Там же. С. 19. А. С. Запесоцкий. УНИВЕРСАЛЬНЫЕ ИСТИНЫ НИКОЛАЯ СКАТОВА 13 таких как А. В. Луначарский, Л. Б. Каменев, Максим Горький. Вот почему во время директорства Н. Н. Скатова в Пушкинском Доме под его руководством работают академики Д. С. Лихачев, А. М. Панчен ко, Г. М. Фридлендер — ученые, широта кругозора которых далеко выходила за границы академического литературоведения, которые соотносили полученное ими филологическое знание с разнообразны ми аспектами бытия русского этноса, внесли огромный вклад в раз витие научного знания о культуре. Настоящий сборник позволяет раскрыть взгляды Николая Нико лаевича на широкий круг проблем отечественной и мировой культуры. Он содержит как труды, частично вошедшие в ставший уже знаменитым четырехтомник Сочинений8, так и тексты, собранные из иных изданий и периодики. Все эти материалы распределены по трем разделам, позволяющим читателю представить три основных аспекта скатовской культурологии. Раздел первый — «Литература великого “синтезиса”» — состоит из очерков, посвященных крупнейшим фигурам классической русской литературы XIX — начала XX века: А. С. Пушкину, М. Ю. Лермонтову, Н. В. Гоголю, Н. А. Некрасову, Ф. М. Достоевско му, А. Н. Островскому, А. А. Фету, А. П. Чехову, А. А. Ахмато вой. В статье «Литература великого “синтезиса”», исследующей рождение русской классической поэзии и прозы в начале XIX века, открывающей раздел и давшей ему наименование (и следователь но, как уже понимает читатель, имеющей особое, обобщающее зна чение для всего собранного в нем материала), Н. Н. Скатов посту лирует следующее понимание этой классики: «Конечно, лите ратурный процесс... во всех его противоречиях, сложностях и взаимопереходах многолик и запутан, но тем более важно попытать ся определить некоторые общие особенности классиков той эпохи, ко торые и определяют необщее выражение ее лица в ряду других. Слова Горького, что Пушкин у нас начало всех начал, приложимы и ко всей нашей классической литературе начала XIX века <…> Искусство начала XIX века — искусство “целого”, больших мер, невероятных обобщений, общенациональной значимости. Дело в том, что в России именно в искусстве, прежде всего — в литературе, вершился процесс национального самосознания на рубеже 1812 года и после него. Все это рождало и у самих его создателей особое ощущение себя в на циональной истории, непременного и чуть ли не решающего в ней участия и, так сказать, личной ответственности за все, в ней 8 Скатов Н. Н. Сочинения : в 4 т. СПб., 2001. 14 О КУЛЬТУРЕ творящееся, масштабность самой борьбы, когда в нее приходилось вступать»9. Таким образом, Н. Н. Скатов сознательно выделяет, делает очевид ным для читателя в работе русского писателя классика ее синтетиче ский, глобальный, культурообразующий характер. Проблематика, которую поднимает Николай Николаевич в статьях, составивших первый раздел сборника, становится более ясной, если учесть опре деление культуры как сложноорганизованной системы программ человеческой жизнедеятельности: «Надбиологические программы деятельности, поведения и общения, — пишет академик В. С. Стё пин, — фиксируются и транслируются в культуре в форме различ ных знаковых систем, имеющих смысл и значение. В качестве таких систем могут выступать любые компоненты человеческой деятельности (орудия труда, образцы операций, продукты деятель ности, опредмечивающие ее цели, сами индивиды, выступающие как носители некоторых социальных норм и образцов поведения и дея тельности, естественный язык, различные виды искусственных языков и т. д.). Таким образом, наряду с генетическим кодом, кото рый закрепляет и передает от поколения к поколению биологичес кие программы, у человека существует еще одна кодирующая сис тема — социокод, передающий от человека к человеку, от поколения к поколению надбиологические программы, регулирующие социаль ную жизнь»10. Н. Н. Скатов — не только великий ученый лите ратуровед, но и великий русский педагог, и по образованию, и по самому складу своего дарования, — всегда пишет о главном в исто рии отечественной словесности. Главным же для него является то, что решающим образом возвышает российскую культуру. В поле зрения Николая Николаевича — писатели, которые и как индиви ды, и как носители языка, и как создатели произведений (продук тов деятельности) оказываются воплощенным средоточием того со циокода, который определяет и формирует наше национальное бытие. Второй раздел — «Русская культура сегодня» — составлен из научно публицистических статей Н. Н. Скатова, созданных за вре мя его директорства в Пушкинском Доме, ставших апологетикой национальных культурных ценностей. Слово «апология» (букваль но — «возвышенное, действенное проповедничество») вышло из бо гословия: в первые века христианства апологетами называли таких 9 «Литература великого “синтезиса”». См. наст. изд. С. 26–27. Культурология как наука: за и против : круглый стол. Москва, 13 февраля 2008 г. СПб. : СПбГУП, 2009. С. 90–91. 10 А. С. Запесоцкий. УНИВЕРСАЛЬНЫЕ ИСТИНЫ НИКОЛАЯ СКАТОВА 15 богословов, которые умели утверждать христианские истины в откры той полемике с язычниками. Директор Пушкинского Дома отстаива ет культурные ценности в борьбе с новоявленными варварами. Труды Николая Скатова, собранные в данном разделе, представляют читателю отечественное культурное бытие как динамическое противостояние культуры и антикультуры. По Скатову, культура, созданная нашими гениальными предками, пусть даже трижды ве ликая, сама по себе еще не обеспечивает нам соответствующее ду ховное бытие. Она требует защиты и преумножения, взывает к нашей собственной культурной активности, ибо без этой активности она будет неумолимо уничтожаться воинствующей пустотой, растворять ся в агрессивном хаосе антикультуры. Конечно, одним из высших примеров такой культурной активности является научная и обще ственная деятельность самого Н. Н. Скатова. В этом плане характер но вошедшее во вторую часть книги его Открытое письмо Президенту России «Не порушить базовые ценности». Но защитником культуры может стать любой из читателей этой книги, если он вникнет в скатовскую апологетику, например, рус ского литературного языка: «Многое из цивилизационных усилий драматически сказалось на культуре слова. Сначала о том, что буквально в глазах и на слуху. Так, выяснилось, что дитя цивилиза ции — телевидение, может стать и ее могучим средством наступле ния на культуру и уничтожения культуры. Ведь на нем при безу держной болтовне все более пропадает культура слова. Недавно известный университетский профессор публично — в одной из га зет — посетовал, что не ставил заслуженных троек по языку извест ному ныне телевизионному ведущему. Значит, допекло. Увы, дей ствительно видишь, что экранным словом все чаще овладевают развязные вчерашние троечники, к тому же подчас ерничающие, циничные и хамоватые. <…> Должно вести речь о всех объединя ющем общенациональном движении, общегосударственном усилии, общенародной кампании пропаганды нашего слова, его изучения, проникнутости им, углубления в него. Будем помнить навечно из реченное: “В начале было Слово. И Слово было у Бога. И Слово было Бог”»11. Культурную активность новых поколений россиян нужно созна тельно воспитывать, ее нужно развивать у входящих в жизнь юно шей и девушек. Огромную роль, по мнению Н. Н. Скатова, здесь может сыграть опять таки литература, превращающаяся в арсенале 11 «…И Слово было Бог». См. наст. изд. С. 295, 298. 16 О КУЛЬТУРЕ умелого педагога в мощный культуротворческий инструмент: «Ко нечно, мы живем в новом, бесконечно изменяющемся мире, — отмечает Скатов, — но только в школе, на уроках классической рус ской литературы, дети могут получить необходимые профи лактические нравственные “прививки”, способные предотвратить многие социальные болезни общества. Ведь то, что часто представ ляется авангардом и несет соблазняющую прелесть новизны, по сути, является “тылом”»12. «Говорят и пишут о бесконечной череде насилий и убийств, например на экранах и т. п. — развивает он эту мысль. — Но ведь в этом смысле нет более жестокого драматурга, чем Шекспир: почти все пьесы на крови. Да и почти все великое “пятикнижье” Достоевского — серия детективов с убийствами и расследованиями. Но там — у Достоевского, Шекспира — это катастрофы и потрясения. Там отучают от убийства. Здесь к убийству приучают. Да и обучают тоже»13. Третий раздел книги — «О настоящем и будущем российской культуры. Университетские тексты» — уникален. Здесь собраны сте нограммы выступлений Николая Николаевича на научных и обще ственных форумах, проводимых Санкт Петербургским Гума нитарным университетом профсоюзов, а также — его выступлений перед нашей профессурой и студенчеством. Тематика этих вы ступлений самая разная — от уже обозначенных выше глобальных, подчас трагических проблем мирового и национального бытия, до лирических рассуждений о любви и семье. И тем не менее есть нечто общее, что объединяет материалы третьего раздела в единую смысловую целостность, прямо связанную с общим замыслом сборника. Если в двух предыдущих разделах мы видим Н. Н. Скатова — автора статей и эссе, повествующего о неких героях и ситуациях, о культуре, то в текстах третьего раздела главным героем и фак том Культуры является он сам, а центральной сюжетной ситуа цией — встреча аудитории с выдающимся носителем фундамен тальных ценностей современности, творцом Культуры наших дней. То, о чем говорит Н. Н. Скатов, будучи опосредовано стенографичес ким способом подачи материала, становится конгениальным тому, как он говорит, как держит себя перед аудиторией (особенно, обра тим внимание, — перед юной, студенческой аудиторией), какие не 12 «Древняя боль: о национальных традициях, идеях и образовании». См. наст. издание. С. 371. 13 «Русская культура сегодня». См. наст. издание. С. 307. А. С. Запесоцкий. УНИВЕРСАЛЬНЫЕ ИСТИНЫ НИКОЛАЯ СКАТОВА 17 повторимые смысловые и поведенческие аспекты возникают в ходе этой коммуникации. Во всех этих текстах поражает невероятная простота, идеальная внутренняя стилистическая свобода высказывания. Великий уче ный энциклопедист, редактор академических собраний сочинений, живая легенда российской гуманитарной науки Н. Н. Скатов го ворит так же просто и совершенно… как пишет. Читая стенограм мы его живых, свободных бесед со студентами СПбГУП, вдруг с удив лением замечаешь, насколько органично эти материалы сочетаются со скатовской письменной речью, свойственной материалам преды дущих глав книги. Его стиль — естественно разговорный, исключа ющий нарочитые терминологические «красоты», как правило, лю бимые многими и западными, и отечественными филологами, — оказывается в современном научном (наукообразном) контексте на стоящей интеллектуальной вершиной. Университетские тексты Николая Скатова — продолжение его телеуроков. В их основе наряду со Знанием — предельная концентрация творческой воли, направлен ной на поиск максимального упрощения высказывания, на создание идеальной коммуникативной модели, когда о сложном говорится просто. Так великий скульптор отсекает от глыбы мрамора все лиш нее, чтобы через форму передать суть. По этому пути шла, конечно, вся великолепная плеяда русских гуманитариев второй половины ХХ века: Дмитрий Лихачев, Лев Гумилев, Натан Эйдельман, Алек сандр Панченко, иронически отзывавшихся о тех представителях фундаментальной науки, кто не искал понимания у рядового читате ля, отгораживаясь от него наукообразными терминологией и синтак сисом. Что же касается Н. Н. Скатова, то, беседуя о специфике научного стиля ведущих литературоведов современности, он обычно с неподражаемой улыбкой замечает: «Я — журналист». Ю. М. Прозоров справедливо отмечал незаурядное словесное мас терство Николая Николаевича, сообщающее его работам такую лите ратурную форму, которая делает их наряду с прочим явлением научного стиля: «…Книги написаны... пером живым, гибким, ост рым, разнообразным, не похожим на другие. Словесная ткань этих сочинений существует не в качестве “носителя информации”, но как органическая форма, и потому чтение в данном случае не про сто дает сведения, но превращается и в самостоятельную ценность как процесс, умственное и эстетическое переживание. Приходится посто янно обращать внимание на авторский строй фразы, ритмику абза цев, экспрессивность формулировок, не исключающую, впрочем, их филологической точности, на образы в заглавиях разделов, 18 О КУЛЬТУРЕ собирающие материал, вплоть до словесных “соринок”, молекул устной речи, сообщающих авторскому стилю тон говорения, интонацию общения, и это немалой частью входит в состав читатель ского впечатления от книг»14. Все это распространяется и на публич ные импровизированные выступления Николая Скатова, позволяя нам сказать про него: уж если и журналист, то поистине уникальный, эталонный. Частный, специфический вопрос о стиле («простом» или «слож ном») в творчестве Н. Н. Скатова непосредственно связан с вопросом о задачах и целях его научного исследования. Истина в понимании Скатова возникает в процессе сближения предмета научного инте реса с современными ему жизненными реалиями. Научный инст рументарий нужен ему не для того, чтобы «откомментировать» Пуш кина, Лермонтова, Некрасова, а чтобы приблизить их максимально точно к читателям — российским мальчикам и девочкам начала XXI века. Формирование круга чтения молодого человека являет ся в понимании Н. Н. Скатова своего рода аналогом пребывания подростка в хорошей или дурной компании — со всеми вытека ющими последствиями. Именно поэтому мы и можем видеть в ли тературоведе Скатове культуролога, ищущего действенные средства для передачи от поколения к поколению надбиологических про грамм, регулирующих социальную жизнь. Обеспечение культур ной преемственности поколений — это его Миссия, отчетливо осо знанная и реализуемая в творчестве с поразительной последова тельностью. Уникальное научное знание, нравственная направленность его применения и отшлифованный, идеально подходящий способному наслаждаться настоящим русским языком читателю стиль — вот слагаемые того, что делает современного нам ученого классиком отечественной гуманитарной мысли. III Каждый из выдающихся ученых, работавших в Пушкинском Доме под руководством Н. Н. Скатова, обладал своей ярко выраженной индивидуальностью. Разумеется, их человеческие качества и интересы нередко разнились, а убеждения достаточно часто были несхожими, порой — противоположными. Но там, где эти выдающиеся личности шли «от материала», будь это древнерусские летописи для Дмитрия 14 Прозоров Ю. М. О научном творчестве Н. Н. Скатова. С. 652. А. С. Запесоцкий. УНИВЕРСАЛЬНЫЕ ИСТИНЫ НИКОЛАЯ СКАТОВА 19 Лихачева, повести Московской Руси для Александра Панченко или русская классика для Николая Скатова, они демонстрировали удивительное единство, составившее в итоге блеск и славу научной школы Пушкинского Дома конца ХХ века. Всем им удалось преодолеть узкоцеховую ограниченность современного научного знания, столь точно отмеченную академиком В. Л. Яниным15, и вырваться на ши рокие просторы культурологических обобщений. Всем им широта обзора горизонтов культуры позволила добиться глубины постижения смыслов и значений конкретных литературных фактов. Всеми ими на этапах творческой зрелости двигала твердая уверенность в совер шенно особой, уникальной роли, которую выполняла и выполняет художественная литература в культурном бытии России: «Мы — ли тературообразующая нация и не существуем без литературы»16, — пишет Н. Н. Скатов, имея в виду не только создание великой литературы российским этносом, но и величие этноса, несущего в ядре своей культуры, в ее сердце эту литературу. В работах Николая Николаевича, вошедших в книгу, этот прин ципиально важный для его научной и общественной деятельности тезис раскрывается с предельной полнотой и яркостью. Чтобы понять литературоцентристскую модель русской культуры, исповедуемую Скатовым, мы должны прежде всего обратить внимание на его настойчивое стремление преодолеть традиционное понимание культуры только лишь как «возделывания», «производства». Определяя культуру «в общетеоретическом плане <…> как сово купность всей человеческой деятельности», Скатов уточняет, что при известной «размытости и потому уязвимости понятия следует думать и говорить о культуре в другом и более узком значении как о собственно духовном производстве»17. Таким образом, Николай Николаевич выстраивает терминологи ческую оппозицию, в которой ключевым понятием становится «ду ховность». Если культура выступает у него в качестве духовного производства, то ее полной противоположностью, антикультурой, является производство бездуховное. Первое оказывается деятельным созиданием, второе же — деятельным разрушением, и это ученый предлагает осознать со всей определенностью: «Я понимаю, — пишет Н. Н. Скатов, — что постоянное и назойливое взывание к духовности 15 См.: Запесоцкий А. С. Культурология Дмитрия Лихачева. СПб. : Наука, 2007. С. 10–11. 16 «Борьба за литературу литературообразующей нации». См. наст. из дание. С. 323. 17 «Русская культура сегодня». См. наст. издание. С. 299–300. 20 О КУЛЬТУРЕ способно рождать и часто рождает, особенно в расхожей публицистике, и неприятие, и раздражение, и ерничанье. И все же от этого не уйти. Не откажемся же мы от слова “хлеб” и забот о нем и взываний к нему, ибо он “насущен днесь”. Но — “не хлебом единым” столь же насущно, как и сам хлеб. “Хлеб насущный даждь нам днесь” и “не хлебом единым жив человек” <…> два постула та, без которых человек погибает, во всяком случае, как человек и человеческое общество уничтожается, во всяком случае, как обще ство человеческое. Так что первое: культура в этом смысле, культура как духовность — непременное условие, без которого всякое общество и любая страна обречены. Это именно условие, необходимость и залог, а не довесок, добавка и приложение. Здесь реальное положение и в нынешнем человеческом мире в целом, и в нашей стране в част ности очень сложное...»18 Евангельская образность в приведенной цитате столь замечатель на, что на ней стоит остановиться подробнее. Именно хлебом в пер вую очередь искушает сатана Иисуса в пустыне: «Тогда Иисус воз веден был Духом в пустыню для искушения от диавола, и, постив шись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал. И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы кам ни сии сделались хлебами. Он же сказал ему в ответ: написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Мф. 4: 1–4). И, тем не менее, выйдя из пустыни, Иисус учит собравшийся народ молитве: «Хлеб наш насущный дай нам на сей день» (Мф. 6: 11). Вывод прост: один и тот же хлеб по разному воспринимается в зависимости от того, явился ли он по воле сатаны или по воле Отца Небесного. Точно так же и человеческая деятельность может быть созида тельной и культурной, а может быть разрушительной и антикуль турной, в зависимости от того, есть ли у нее духовное основание. Человек деятелен по природе своей, но на что направлена его дея тельность — вот в чем вопрос? И что может быть отвратительнее деятельного разрушителя, наделенного к тому же всеми технологи ями производства, которыми располагает современное постиндуст риальное общество? Именно поэтому, по словам Скатова, духовное просвещение — «условие, необходимость и залог, а не довесок, добав ка и приложение». И нельзя не согласиться, что в этом отношении «реальное положение и в нынешнем человеческом мире в целом, и в нашей стране в частности очень сложное». 18 «Русская культура сегодня». См. наст. издание. С. 300. А. С. Запесоцкий. УНИВЕРСАЛЬНЫЕ ИСТИНЫ НИКОЛАЯ СКАТОВА 21 Как личность, сформированная классической русской литерату рой, Николай Скатов — гражданин. Понимание трагизма происхо дящих в отечественной культуре процессов ставит его иногда на грань отчаяния: «Остается гадать, — горько иронизирует ученый, — будем ли мы выброшены в обреченную на гниль и вымирание историческую канаву, или мы окажемся вовлеченными в безумную историческую гонку остального цивилизованного мира <…> Мы как то все еще до конца не осознали, что цивилизация и культура... могут быть вещами несовместными»19. Заметим, что антитеза «цивилизации» и «культуры» трактуется здесь Н. Н. Скатовым в духе «русского ницшеанства» начала XX ве ка, прежде всего в духе высказываний в этом роде А. А. Блока. Блок видел в культуре творческое идейно религиозное начало, которое, ис пользуя реминисценции из раннего Ницше, определял как «музы кальность». Теряя «музыкальное» содержание, культура, по Блоку, вырождается в «цивилизацию», которая представляет собой лишь «механическую» деятельность по «созданию вещей». «Блок, — писал Ф. А. Степун, — констатирует постепенное умирание гума низма как начала целостной культуры и целостного человека. Вместе с умиранием гуманизма умирает в Европе и начало музы ки. И как бы предчувствуя революционный пафос разрушения, он <…> говорит, что от всего можно будет отказаться — от Реймского собора, от всех старых усадеб и многого другого, но не от духа музыки, против которого уже давно начала борьбу обездушенная западноевропейская цивилизация»20. 1990 е годы Николай Николаевич и рассматривает как умирание русской культуры в общеевропейской цивилизации. Антитеза «куль тура/цивилизация» накладывается в его работах на антитезу «народ/ толпа». Это хорошо видно в апелляции к Пушкину с его «Борисом Годуновым»: «Давно утверждается — да так оно и есть — что тот же пушкинский “Борис Годунов” есть народная трагедия. Но есть там одна примечательная авторская ремарка, на которую, кажется, не обращено внимания: “народ несется толпой”. Народ может быть народом, попечителем, хранителем и выразителем... духовного начала, а может обернуться толпой. <…> Здесь есть над чем задуматься не только в сфере политики, но именно в сфере культуры. Со всем этим связан и чрезвычайно важный для современного 19 «За что мы не любим Некрасова?». См. наст. издание. С. 281. Степун Ф. А. Историософское и политическое миросозерцание Бло ка // Александр Блок: pro et contra. СПб. : РХГИ, 2004. С. 599. 20 22 О КУЛЬТУРЕ состояния культуры вопрос — о ее этизированности — особенно ост рый у нас и для нас — хотя и всеобщий»21. Ценностный подход к культуре, взгляд на ее явления сквозь призму этики делает Скатова культуролога в этом отношении едино мышленником с такими выдающимися гуманитариями, как Нико лай Бердяев, Иван Ильин, Павел Флоренский, Моисей Каган, Аб дусалам Гусейнов. «Собственно “культ”, даже по сути, есть первое условие культуры, — пишет Н. Н. Скатов. — Разрушение самого иерархического ряда в ней есть разрушение культуры вообще. Но если культы — первое условие культуры, то истинность культов, а не лжекультов — второе. Ценность всякой культуры, безусловно, определяется присутствующей в ней культурой ценностей. <…> Но никогда еще, пожалуй, такая смятенность ценностных рядов, такое нарушение иерархии не имели таких масштабов, не достига ли таких объемов и не были столь губительны, как сейчас»22. В эпоху кризиса полнее всего осознается подлинная роль клас сического национального искусства, которое, будучи во все времена актуальным и современным, становится, по выражению Н. Н. Ска това, «базовой ценностью» и «столпом», основной опорой любой национальной культуры. Ведь такое искусство сохраняет духовность этноса даже тогда, когда сами современники не в состоянии нала дить собственное духовное производство, а значит — предохраняет культуру от умирания в цивилизации. Для России этим и определяется сегодня роль литературы, прежде всего русской классики XIX века, как базовой ценности: «Почему же так важна сейчас русская литературная классика? Дело не толь ко в повышении образовательного уровня, в простом расширении кругозора и в нормальной эстетической удовлетворяемости, кото рые дает литература как самый универсальный способ духовного производства. В разное время в своей бездонности и безразмерно сти русская классика поворачивается разными гранями как для отдельных людей, так и для общества в целом. Потому то сейчас, как, может быть, никогда еще в нашей истории, такая классика нужна и доступна нам, ищущим <истину>, без изъятий, во всей целокупности, даже в своих противоположностях <…> в сложней ших и труднейших условиях сделать свой выбор и найти свой вы ход. <…> Для чего живем? — спрашивал Гоголь и отвечал: для высо кого. Вот таким напоминанием о высоком призвании человека русская литературная классика прежде всего и нужна нам сегодня, когда 21 22 «Русская культура сегодня». См. наст. издание. С. 304–305. Там же. С. 302–303. А. С. Запесоцкий. УНИВЕРСАЛЬНЫЕ ИСТИНЫ НИКОЛАЯ СКАТОВА 23 столько “культурных” сил оказалось призвано к прямо противополож ному: к превращению страны даже не в колонию, а в загон, а человека даже не в раба, а в скотину. <…> Речь о попытках вос становления первичных, но главных человеческих начал — совести и стыда, а здесь нет, по общему признанию, более совестливой лите ратуры, чем русская литература. Это во первых. Во вторых, речь идет о восстановлении места и роли русского слова. И здесь роль русской литературной классики первостепенна. Наконец, в треть их, речь идет о восстановлении органичного ощущения Родины, Рос сии: и уровень хвалы, и характер хулы, и “военно патриотическое” воспитание — все это уже только производные»23. Используя метафору академика Стёпина о культуре как соци альном коде развития этноса, можно выразить понимание Николаем Николаевичем русской классической литературы как своего рода генома отечественной культуры: «Отменяя или даже тесня русскую классику, — заключает Николай Николаевич, — мы лишаем доверенное нам молодое поколение не только прошлого, но и будущего. А что касается настоящего, то, конечно, наша классика вступает с ним в решительное противостояние. Она провозглашает “не убий”, “не укради”, “не прелюбодействуй”, а слишком многое в нашей жизни и в литературе учит обратному и славит содом, порой уж в гомерических размерах»24. Как и генетический код, код социальный не может быть несовре менен: «За что мы не любим Некрасова?» — спрашивает Н. Н. Ска тов в одноименной статье. И отвечает: Некрасов слишком нагляд но описывает наше общественное и нравственное убожество. То, что написанные Некрасовым строки отделяет от середины 1990 х годов без малого полтора столетия, никакого значения не имеет: думает ся, что «наше неприятие Некрасова может определяться <…> его злободневностью, иногда до жути. Скажем, поэма “Современники” и о наших современниках. Подчас кажется, что только подставляй нынешние имена и сегодняшние факты. Не то поэт стремительно и неожиданно догнал будущее, не то мы столь же стремительно и вне запно оказались в прошлом»25. Из всего сказанного следует практический вывод, который Ска тов с удивительной четкостью сформулировал в своем выступлении 23 «Погружение во тьму. Русская классика сегодня». См. наст. издание. С. 223–224. 24 «Древняя боль: о национальных традициях, идеях и образовании». См. наст. издание. С. 371. 25 «За что мы не любим Некрасова». См. наст. издание. С. 274. 24 О КУЛЬТУРЕ на Конгрессе российской интеллигенции: «Громадный слой так называемой интеллигенции: библиотекари, учителя, врачи, журналисты — все они делают свое дело, все они маются, но все они работают. И страшно важно сейчас их ориентировать <…> Мы долж ны собраться ради одного очень важного сейчас явления: рушатся столпы культуры, — вот что сейчас пугает. <…> И если мы не спа сем столпы, в том числе и столпы культуры, то вся кровля обру шится…»26 Хочется верить, что собранные в этой книге тексты помогут чи тателю лучше ориентироваться в бурном потоке трансформаций российской культуры. В заключение представляется возможным сказать вот еще что. Некогда, размышляя над потрясшим его феноменом Пушкина, мо лодой Гоголь заметил: «это русский человек в его развитии, в ка ком он, может быть, явится через двести лет». Вероятно, явившись теперь, когда предсказанные им двести лет истекли, Николай Ва сильевич был бы несколько разочарован от встреч со многими из наших соотечественников, однако познакомившись со звездами гу манитарной мысли Пушкинского Дома и их легендарным дирек тором Николаем Николаевичем Скатовым, он вновь воспрял бы духом. А. С. Запесоцкий, членкорреспондент Российской академии наук, доктор культурологических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ 26 «Нужно спасать столпы культуры». См. наст. издание. С. 312–313.
