№ 4, 2008 ... А. В. Карпушкин УДК 342.5, 329

№ 4, 2008
Общественные науки. Политика и право
УДК 342.5, 329
А. В. Карпушкин
КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ РЕЛИГИОЗНОЙ
ТОЛЕРАНТНОСТИ ВО ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ ГОСУДАРСТВА
С РЕЛИГИОЗНЫМИ ОБЪЕДИНЕНИЯМИ
В предлагаемой статье рассматриваются проблемы правового регулирования вопросов, связанных с религиозной толерантностью, делается выод о
недостаточности только правового регулирования этой сложнейшей проблемы. Раскрываются аксеологические различия подходов к этой проблематике
государства и религиозных объединений. В рамках статьи выявляется несовершенство законодательства, определяются пути урегулирования разногласий в вопросах преодоления ксенофобии как между религиозными объединениями, так и между этими объединениями и государством.
Конституционные основы взаимоотношений государства и религиозных объединений в России базируются на признании за гражданами свободного выбора религиозных воззрений и свободы реализации своих прав. Ведь
формирование поведенческих установок, основанных на самосознании граждан, невозможно «сверху». Хотя такие попытки и предпринимались в тоталитарных государствах, но в перспективе развития общества они оказались
стратегически неверными. Создание и деятельность объединений людей зависит от мировоззрения (в том числе и религиозного) самих граждан. Государство может лишь направлять и поддерживать импульсы, идущие «снизу»,
если можно так выразиться, быть регулировщиком на дороге, расставлять дорожные знаки, но не диктовать направление или скорость движения, если это,
конечно, не нарушает порядок на дороге. Учитывая реалии, можно констатировать чрезмерное вмешательство государства в движение «автомобильных
потоков». И если в правотворчестве государство еще старается придерживаться принципов международного права, то в правоприменительной практике они зачастую игнорируются. Тем не менее провозглашение России демократическим, правовым, светским государством предполагает все же определенное невмешательство государства в процессы культивирования уже существующих и формирования новых религий. Это дает основание предполагать
определенную автономию политики религиозных объединений.
Ввиду этого представляется, что на взаимоотношения государства с религиозными объединениями влияет не только государственная политика в
этой области, но и стратегия поведения самих объединений, основанная на
своем вероучении. Именно от того, какую религию исповедуют люди, зависит деятельность созданных ими объединений, а от этого зависят взаимоотношения этих объединений между собой и государством и, соответственно,
особенности правового регулирования данных отношений.
Сложность проблемы заключается в том, что религиозное мировоззрение, основанное на вере, составляет представление о существовании, помимо
материального мира, мира незримого, духовного. Данная сфера выходит из
правового поля и правовыми нормами не регулируется. То есть религиозные
объединения, имея свою систему ценностей, оказывают влияние на степень
толерантности своих участников к другим религиям, а государство не может
вводить жесткое правовое регулирование духовной жизни людей.
91
Известия высших учебных заведений. Поволжский регион
Некоторое ограничение прав религиозных объединений допустимо
лишь до определенного предела, за которым наступает препятствие непосредственной правореализации индивида.
Невмешательство государства во внутренний мир человека обусловлено тем, что права индивида первичны по отношению к правам объединений.
Коллективные права регулируются правом позитивным, зависят от совокупности интересов того или иного коллектива на определенном этапе исторического развития. Индивидуальное право – естественное право, принадлежащее
человеку от рождения. Признание примата естественного право исключает
его октроированность. Нормативную основу реализации прав граждан на выбор и пропаганду той или иной религии составляют управомочивающие нормы. Непосредственная реализация прав в форме соблюдения, использования
и исполнения осуществляется самими субъектами права. Исходя из конституционно-правового принципа невмешательства государства в вероучения
религиозных объединений, круг запрещающих и обязывающих норм достаточно узок. Реализация права в форме применения осуществляется лишь в
определенных случаях. Государство, являясь субъектом правоприменения,
осуществляет контроль над непосредственной реализацией субъективных
прав и возлагает юридическую ответственность, причем меры принуждения
государством могут использоваться лишь при нарушении или несоблюдении
правовых норм, но не норм морали или религиозных установлений.
Таким образом, большой пласт общественных отношений, находящийся в сфере религиозного мировоззрения, оказывается не охваченным правовыми нормами, а следовательно, и государственным контролем.
К сожалению, монополия на истину, которая у каждой религии своя,
приводит к нетерпимости полярных воззрений со стороны адептов разных
религий. Государство, поддерживая социальное равновесие, пытается противодействовать этому, используя правовые механизмы. Однако нормативноправового регулирования оказывается недостаточно. Так, ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» [1] представляется недостаточно эффективным средством противодействия религиозной неприязни. В данном законе
понятие «экстремизм» включает в себя обширный перечень действий, совершение которых законодателем рассматривается как экстремистская деятельность, однако этот перечень носит довольно расплывчатый характер. Расплывчатость дефиниций несет в себе опасность ошибок при квалификации
тех или иных деяний. Ввиду недостаточной практики применения ст. 9 данного закона, трудностей проведения непредвзятой религиоведческой экспертизы, компетентные органы могут ошибочно трактовать радикальное вероучение как экстремистскую деятельность. Однако радикализм и экстремизм
не одно и то же. Радикальные воззрения, если они не воплощаются в призывы
возбуждения религиозной розни, – это еще не действия, а значит, и не влекут
юридическую ответственность.
Кроме того, допускаемое правоприменителем расширительное толкование ст. 1 закона «О противодействии экстремистской деятельности» несет в
себе опасность лишь по формальным признакам признать религиозное объединение экстремистским. Подобные прецеденты уже имели место. Так, гражданин Глоба – руководитель Краснодарской Православной Славянской Общины «ВЕК РА» – обратился в Конституционный Суд РФ с жалобой на то,
что приравнивание использования Краснодарской Православной Славянской
92
№ 4, 2008
Общественные науки. Политика и право
Общиной символики отдельных солярных знаков (свастик), сходных с нацистской символикой или атрибутикой, к экстремистской деятельности и, как
следствие, возможность запрещения деятельности религиозной группы нарушает конституционные принципы, гарантирующие признание, соблюдение
и защиту прав и свобод человека и гражданина, в том числе права на свободу
совести и свободу вероисповедания, что противоречит ст. 2, 15, 17, 28 и 55
Конституции РФ [2].
Действительно, как быть верующим, использующим символы, являющиеся неотъемлемой частью вероучения, задолго до того, как эти символы приобрели отрицательное значение. Причем само вероучение не имеет экстремистской
направленности. А если бы фашисты использовали вместо свастики мусульманский полумесяц, означало бы это, что мусульманам под угрозой ликвидации исламских объединений пришлось бы менять свою символику.
Не оспаривая правомерность ликвидации организации по данному основанию, отмечу, что закон больше направлен на пресечение деятельности
новых и малоизученных, а стало быть, гипотетически опасных объединений,
но не на противодействие ксенофобии. В данном случае мы можем наблюдать ксенофобские настроения со стороны самих государственных органов.
С другой стороны, при квалификации преступлений на почве экстремизма правоприменитель сталкивается с трудностями доказывания прямого
умысла совершения преступления, что затрудняет наложение юридической
ответственности на виновных.
Говоря о России, следует учитывать, что нахождение между Востоком
и Западом повлияло на формирование в России особой синкретической культуры. Многовековое сосуществование различных народов, их культур и религиозных воззрений (как части исторического и культурного наследия)
сформировало особый тип российской цивилизации, что необходимо учитывать при выработке концепции государственно-церковных отношений.
Несовершенство законодательства, правовой нигилизм правоприменителей низового звена, особенности менталитета и религиозных воззрений поликонфессионального народа существенно затрудняют формирование религиозной толерантности и противодействие ксенофобии. В соответствии с
конституционными принципами свободы совести, допускающими правовое
регулирование лишь публично значимых проявлений указанной свободы, государство ограниченно в правовом регулировании мировоззренческих установок, формируемых внутри религиозных объединений.
Попытки решать вопросы религиозной толерантности только правовыми методами приводят к неспособности власти эффективно противодействовать религиозной вражде, ввиду недостаточного взаимодействия с общественностью. Недостаток профессионализма органов государственной власти в
данной области должен быть компенсирован наличием мощного института
религиоведческой экспертизы. Для объективного рассмотрения каждого факта религиозной нетерпимости необходимо участие независимых и непредвзятых экспертов-религиоведов от общественности. Ошибкой государства является то, что зачастую в качестве экспертов привлекаются священнослужители, хотя и относящиеся к различным конфессиям, но имеющие представление
об истинности только своего вероучения. Данное обстоятельство позволяет
предположить предвзятое отношение к иным догматическим установкам. Институт непредвзятой религиоведческой экспертизы защитит не только недо-
93
Известия высших учебных заведений. Поволжский регион
минирующие религиозные объединения от дискриминации, но и само государство от экспансии и развития деструктивных и враждебных культов.
Сглаживание существующих правовых коллизий, пресечение возможности прозелитизма и недопущение религиозной конкуренции должно быть
сопряжено с определением государством самого понятия толерантности.
Терпимость и уважение к иным религиозным воззрениям, даже идущим вразрез с собственными, есть механизм предотвращения конфликтов в обществе.
Однако толерантность в институциональном понимании не синонимична
терпимости. Ведь одно дело терпеть положение вещей, не дав на их происхождение согласия, другое дело – терпимо относиться к деяниям, подрывающим конституционный строй. То есть, с одной стороны, с целью реализации
ч. 5 ст. 13, ч. 2 ст. 19, ч. 2 ст. 29 Конституции РФ, гарантирующих права граждан на защиту от дискриминации по религиозному признаку, необходимо
прежде всего уважительное отношение к иным воззрениям, даже если они
имеются помимо нашего согласия и могут нам не нравится. С другой стороны, недопущение терпимого отношения к крайним проявлениям безнравственности не только вписывается в контекст толерантности, но и является
прямой обязанностью государства.
Таким образом, для реализации задачи недопущения ксенофобии, формирования религиозной толерантности, помимо правового регулирования,
необходима выработка концепции гибкой государственной политики в сфере
отношений государства и религиозных объединений.
Исходя из конституционно-правового смысла общепризнанных норм
международного права, ст. 2, 14, 15, 18, 28, 29 Конституции РФ, ст. 2, 4 ФЗ
«О свободе совести и о религиозных объединениях», концепция государственной политики в сфере религиозной толерантности должна исключать привилегированность тех или иных религиозных объединений. Учитывая специфику государственно-церковных отношений, где любая религия на основе
своей догматической системы, ценностей предполагает истинным только свое
вероучение, государство должно воздерживаться от установления особого
статуса каких-либо религиозных объединений. Отсутствие преференций является юридической гарантией от дискриминации и преследований со стороны как государства, так и общества в целом.
Нетерпимость и дискриминация на основе религии или убеждений означают любое различие, исключение, ограничение или предпочтение, основанное на религии или убеждениях и имеющее целью или следствием уничтожение или умаление признания, пользования или осуществления на основе
равенства прав человека и основных свобод [3].
Следование конституционным принципам обеспеченности прав меньшинства, а также заложенным в ст. 15 ФЗ «О свободе совести и о религиозных обозначениях» принципам уважения государством внутренних установлений религиозных объединений, если они не противоречат законодательству
РФ, являются необходимым условием правового регулирования данной сферы, являющегося важнейшим компонентом общей государственной политики
в сфере формирования религиозной толерантности.
Список литературы
1. ФЗ от 25.07.2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» //
СЗ РФ. – 2002. – № 30. – Ст. 3031.
94
№ 4, 2008
Общественные науки. Политика и право
2. Определение Конституционного Суда РФ от 08.04.2004 г. № 91-О «Об отказе в
принятии к рассмотрению жалобы гражданина Глобы Игоря Александровича на
нарушение его конституционных прав частью 2 статьи 6 ФЗ «Об увековечивании
Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов» и
статьей 1 (пункт 2) ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности».
3. Ст. 2 Декларации о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений от 25 ноября 1981 г. // СССР и международное сотрудничество в области прав человека. – М., 1989.
95