Российская государственность: исторические традиции и

Центр национальной славы
Фонд Святого Всехвального Апостола Андрея Первозванного
Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова
Санкт-Петербургский государственный университет
Администрация Новгородской области
Российская государственность:
исторические традиции
и вызовы XXI века
Материалы Всероссийской научно-общественной конференции
(Великий Новгород, 19 сентября 2012 г.)
Москва
Научный эксперт
2013
УДК 316.244(470+571)(063)
ББК 60.031(2Рос)я431
Р-76
Р-76
Российская государственность: исторические традиции и вызовы
XXI века. Материалы Всеросс. науч.-обществ. конф., 19 сентября 2012 г., Великий Новгород. М.: Научный эксперт, 2013. — 992 с.
ISBN 978-5-91290-200-0
Предлагаемый сборник материалов содержит доклады и выступления
участников конференции «Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века».
Материалы публикуются в авторской редакции.
Издание предназначено для политиков, историков, культурологов, представителей властных структур, преподавателей и студентов вузов, а также для
всех, кто интересуется прошлым, настоящим и будущим России.
УДК 316.244(470+571)(063)
ББК 60.031(2Рос)я431
ISBN 978-5-91290-200-0
ИЗ ПОСЛАНИЯ ПРЕЗИДЕНТА РОССИИ
В.В. ПУТИНА
ФЕДЕРАЛЬНОМУ СОБРАНИЮ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
12.12.12
«В мире XXI века на фоне новой расстановки экономических, цивилизационных, военных сил Россия должна быть суверенной и влиятельной страной. Мы должны не просто уверенно развиваться, но и сохранить свою национальную и духовную идентичность, не растерять себя как нация. Быть
и оставаться Россией».
«В результате в начале XXI века мы столкнулись с настоящей демографической и ценностной катастрофой, с настоящим демографическим и ценностным кризисом. А если нация не способна себя сберегать и воспроизводить, если она утрачивает жизненные ориентиры и идеалы, ей и внешний
враг не нужен, все и так развалится само по себе…».
«Именно в гражданской ответственности, в патриотизме вижу консолидирующую базу нашей политики. Быть патриотом значит не только с уважением и любовью относиться к своей истории, хотя, безусловно, это очень
важно, а прежде всего служить обществу и стране».
«Мы должны беречь уникальный опыт, который передали нам наши
предки. Россия веками развивалась как многонациональное государство —
изначально так было, — государство-цивилизация, скрепленное русским
народом, русским языком и русской культурой, которые для всех нас родные, которые нас объединяют и не дают раствориться в этом многообразном мире. Для планеты мы, независимо от нашей этнической принадлежности, были и остаемся единым народом. […] Мы с огромным вниманием
и с огромным уважением относимся, и должны, и будем относиться к каждому этносу, к каждому народу Российской Федерации. В нашем многообразии всегда была и есть наша красота и наша сила».
«Сегодня российское общество испытывает явный дефицит духовных скреп: милосердия, сочувствия, сострадания друг другу, поддержки
3
и взаимопомощи — дефицит того, что всегда, во все времена исторические
делало нас крепче, сильнее, чем мы всегда гордились. Мы должны всецело поддержать институты, которые являются носителями традиционных
ценностей, исторически доказали свою способность передавать их из поколения в поколение. […] Определяющее значение приобретают вопросы
общего образования, культуры, молодежной политики. Эти сферы — это
не набор услуг, а прежде всего пространство для формирования нравственного гармоничного человека, ответственного гражданина России. […] Подчеркну, моральный авторитет государства — это базовое условие развития
России».
«Для возрождения национального сознания нам нужно связать воедино исторические эпохи и вернуться к пониманию той простой истины, что
Россия началась не с 1917-го и даже не с 1991 года, что у нас единая, неразрывная тысячелетняя история, опираясь на которую мы обретаем внутреннюю силу и смысл национального развития».
«…Российская демократия — это власть именно российского народа
с его собственными традициями народного самоуправления, а вовсе не реализация стандартов, навязанных нам извне».
«Для России характерна традиция сильного государства. Поэтому именно государству сегодня адресованы основные общественные запросы: обеспечить гарантии гражданских прав и справедливость, снизить уровень насилия и социального неравенства, навести порядок […] и т. д.».
4
Приветствия участникам конференции
ПРЕЗИДЕНТ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
19 сентября 2012 г.
№ Пр–2451
Москва, Кремль
Участникам, организаторам и гостям Всероссийской
научно-общественной конференции “Российская государственность:
исторические традиции и вызовы XXI века”
Приветствую участников, организаторов и гостей конференции.
В этом году мы отмечаем большое, значимое событие — 1150-летие
российской государственности. К этой юбилейной дате приурочена череда
торжественных мероприятий, достойное место в которой — занимает ваш
форум. Он собрал цвет российской интеллигенции, видных ученых, церковных иерархов, общественных деятелей и зарубежных гостей — для обсуждения широкого круга проблем отечественной истории, выработки общих
подходов к оценке ее важнейших, ключевых моментов.
Убежден, что ваша конференция будет содействовать популяризации
исторических знаний, воспитанию молодежи на основе ценностей патриотизма, гражданственности, уважительного отношения ко всем страницам
и эпохам национальной истории. И конечно, такой серьезный, содержательный диалог будет в высшей степени полезен историкам-профессионалам.
Он позволит им обменяться своими мыслями и идеями, накопленным исследовательским опытом, приобщиться к последним достижениям российской и мировой научной мысли.
Желаю вам плодотворной, конструктивной работы и всего наилучшего.
В. Путин
5
ПРИВЕТСТВЕННОЕ СЛОВО
ГУБЕРНАТОРА НОВГОРОДСКОЙ ОБЛАСТИ
С.Г. МИТИНА
Уважаемые участники конференции!
Глубоко символично, что идея празднования 1150-летия зарождения
российской государственности впервые прозвучала в Великом Новгороде.
Новгородскую землю можно с полным правом назвать исторической родиной России.
И я глубоко признателен Владимиру Ивановичу Якунину и всем членам
Центра Национальной Славы за то, что местом для проведения конференции был выбран именно Великий Новгород.
В 862 году договор славянских и угро-финских племен с варяжским князем Рюриком лег первым камнем в основание будущего Русского государства.
Еще три века спустя на огромной территории от Балтики до Урала возникла
первая русская республика, носившая гордое имя Господин Великий Новгород. А в 1478 году после присоединения новгородских земель к московскому
княжеству на карте Европы появилось новое государство — Россия.
Новгородская история всегда привлекала внимание отечественных и зарубежных ученых. Это наследие представляет огромный интерес не только
для историков, но и для практиков, в нем можно найти немало подсказок
для решения сегодняшних проблем.
Демократические традиции Великого Новгорода сегодня выглядят особенно актуально. Думаю, что нам всем еще предстоит поработать над воссозданием местного самоуправления, которое является корневой системой
любой демократии.
Главный фактор замечательных достижений Новгородской вечевой
республики заключался в том, что новгородцы всегда много и напряженно трудились. Наши предки прекрасно осознавали простую истину: чтобы лучше жить, надо лучше работать. И эту традицию мы тоже стараемся
продолжать. Но неистребимое жизнелюбие новгородцев всегда побеждало
и давало толчок к необычным свершениям, к покорению новых вершин.
6
Приветствия участникам конференции
В сентябре 1862 года в Новгороде проходили грандиозные торжества,
посвященные празднованию тысячелетия Российского государства. Ключевым событием юбилея было торжественное открытие памятника «Тысячелетие России», который с тех пор превратился в один из самых узнаваемых
символов не только Великого Новгорода, но и всего нашего государства.
Мы гордимся тем, что полтора века спустя наш город стал одним из главных центров празднования 1150-летия зарождения российской государственности. Надеемся, что эти дни станут яркими и запоминающимися для
всех многочисленных гостей, которые приедут на нашу древнюю землю.
7
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
СОВЕТА ФЕДЕРАЦИИ ФЕДЕРАЛЬНОГО СОБРАНИЯ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Участникам, организаторам и гостям
Всероссийской научно-общественной конференции «Российская государственность:
исторические традиции и вызовы XXI века»
Уважаемые участники конференции!
Рада приветствовать открытие конференции, посвященной 1150-летию
зарождения российской государственности. Она является важной частью
юбилейных мероприятий, проходящих по всей стране в год празднования
этой знаменательной даты.
Вам, известным ученым и специалистам, общественным деятелям России
и зарубежья, предстоит обсудить вопросы ценностных основ и особенности формирования нашего многонационального государства с его уникальным этнокультурным и конфессиональным многообразием, актуальные
проблемы становления институтов гражданского общества в историческом
аспекте и в современном мире. Нашим предкам удалось объединиться и существовать на одной территории в мире и согласии, чтя свои национальные
обычаи. И сегодня очень важно сохранить традиции толерантности и взаимного уважения, которые лежат в основании нашей государственности,
творчески осмысливать и беречь огромный народный опыт, накопленный
во всех сферах жизни, помнить о добрых делах своих предшественников.
Народ жив, пока жива его историческая память, язык, культура.
Уверена, что проведение конференции, имеющей большое общественное
значение, будет способствовать консолидации российских народов в целях
дальнейшего развития страны, сохранению общенационального культурного наследия, воспитанию гражданских и патриотических чувств у молодого
поколения.
Желаю участникам и гостям конференции плодотворной и содержательной работы, интересных встреч, благополучия и всего самого доброго.
В.И. Матвиенко
8
ПРИВЕТСТВЕННОЕ СЛОВО
ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ РФ
С.Е. НАРЫШКИНА
Ваш форум занимает особое место в ряду мероприятий Года российской
истории. Сама тема конференции предопределяет широкий круг обсуждаемых вопросов и задач.
Символичен и выбор места встречи. Он напоминает обществу о задачах
сбережения памятников истории и культуры, археологического наследия,
о необходимости глубокого изучения прошлого своей страны, о передаче
духовных ценностей молодым поколениям.
И, конечно, в Великом Новгороде нельзя не вспомнить об истоках наших демократических институтов. Это тем более актуально, что в следующем году мы будем отмечать 20-летие Конституции России и современного
российского парламентаризма.
События Года российской истории получат продолжение во многих проектах университетов, других образовательных и научных учреждений, общественных объединений, в том числе — воссозданного Российского исторического общества.
Желаю участникам конференции плодотворной работы.
9
ПРИВЕТСТВЕННОЕ СЛОВО
ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО КОМИТЕТА —
ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО СЕКРЕТАРЯ СНГ
С.Н. ЛЕБЕДЕВА
Уважаемые участники конференции, коллеги, друзья!
От имени Исполнительного комитета СНГ сердечно приветствую вас
в связи с открытием столь представительной и многоплановой по своей
проблематике конференции.
В мировую историю внесены многие события. Однако есть в ней особые
даты, символизирующие важнейшие вехи исторических процессов. К ним
по праву относится 1150-летие зарождения Российской государственности.
У России уникальный исторический путь, насыщенный сложными периодами со сменой различных политических систем, тяжелыми кровопролитными
войнами, великими свершениями и победами. Истоки становления и развития
нашей государственности емко сформулированы в выступлении Президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина на торжествах
в Саранске, посвященных 1000-летию единения мордовского народа с русским
народом и другими народами России. Он, в частности, отметил: «Россия изначально, с первых шагов, складывалась как многонациональное и многоконфессиональное государство… Именно наши предки из разных народов сплотили и создали единый российский народ, единую российскую нацию…На
этом долгом, тысячелетнем пути мы с вами не утратили самое главное, чем мы
дорожим, — мы не утратили наши языки, культуру и наши традиции».
Юбилей российской государственности — важное событие не только
для России, но и для всего Содружества Независимых государств. На протяжении всей совместной истории Россия являлась центром притяжения,
неуклонно способствовала социально-экономическому и культурному развитию народов, образовавших единое государство — Российскую империю,
а затем Советский Союз.
В данном контексте не будет преувеличением утверждать, что в сложнейший период после распада СССР именно вокруг России сформировалось новое региональное объединении — Содружество Независимых Государств.
Сегодня с особой признательностью следует отметить неизменную приверженность самой тесной интеграции со стороны Беларуси и Казахстана,
формирующих совместно с Россией Единое экономическое пространство.
Активно участвуют в межгосударственном сотрудничестве фактически
по всем приоритетным направлениям Армения, Кыргызстан и Таджики10
Приветствия участникам конференции
стан. Наращивает в рамках СНГ экономическое и гуманитарное взаимодействие Украина. Сохраняют интерес к укреплению многостороннего сотрудничества Азербайджан, Молдова и Узбекистан. Следуя статусу постоянного
Нейтралитета, осуществляет политику широкого партнерства в рамках СНГ
председательствующий в нынешнем году в Содружестве Туркменистан.
Общепризнанным связующим звеном и гарантом целостности постсоветского пространства является Россия. Как непосредственный участник
встреч на высшем уровне, могу ответственно заявить, что президенты стран
Содружества неизменно подчеркивают лидерство России и СНГ, ее особую
роль в углублении интеграционных процессов и развитии взаимовыгодного
делового партнерства.
В условиях глобализации Российская Федерация, как и другие страны
Содружества, ищет и, к счастью, находит адекватные ответы на вызовы времени. К числу таких первоочередных задач относятся:
− модернизация экономики в целях ее конкурентоспособности;
− укрепление стабильности и безопасности;
− обеспечение динамичного социально-экономического развития и повышения благосостояния граждан;
− совершенствование гражданского общества и демократических институтов.
Вне сомнения, успешное решение вышеназванных задач будет способствовать укреплению российской государственности и наоборот — укрепление государственности поможет достижению этих целей. Как Председатель Исполкома СНГ могу сказать, что дальнейшее развитие Российской
Федерации как мощного государства с сильной экономикой, стабильным
политическим устройством и должным военным потенциалом отвечает интересам Содружества Независимых Государств. Об этом неоднократно заявляли лидеры других стран Содружества.
Поэтому, поздравляя участников сегодняшнего форума с 1150-летием
Российской государственности, я хотел бы выразить уверенность в том, что
данная представительная конференция в Великом Новгороде с ее докладами и выводами тоже станет своеобразным вкладом в дальнейшее укрепление государства российского и соответственно Содружества Независимых
Государств.
Искренне желаю всем участникам конференции удачи и успехов.
11
ПРИВЕТСТВИЕ ОТ ИМЕНИ
СВЯТЕЙШЕГО ПАТРИАРХА МОСКОВСКОГО
И ВСЕЯ РУСИ КИРИЛЛА
Протоиерей Максим Козлов
Первый заместитель Председателя Учебного комитета
Русской Православной Церкви при Священном Синоде
Глубокоуважаемый Президиум! Уважаемые участники конференции!
Святейший Патриарх придает большое значение празднованию 1150-летия
нашей государственности и, не имея возможности лично присутствовать на
Конференции, просил передать слова приветствия и надежды на появление
научных плодов, имея в виду тему становления и развития российской государственности и, конечно же, тему церковно-государственных отношений,
столь актуальную в нашей современной действительности.
Тезис, который Святейший Патриарх озвучивает в наши дни регулярно,
состоит в том, что наша Церковь не стремилась, не стремится и никак не
стоит на пути сращивания с государством, имея опыт синодальной эпохи,
который и для нас был достаточно тяжелым и трагическим опытом. При
этом Русская Православная Церковь никогда не откажется от пути несения
христианского свидетельства не только отдельным людям, но и обществу
в целом; от пути передачи христианских ценностей, свидетельств о нашей
вере, о близости в православии наших братских народов, объединенных сегодняшним великим юбилеем и торжеством.
Сама земля Новгорода дает нам свидетельство того, как сотрудничество
Церкви и культуры, Церкви и государственной власти является не только
потенцией и опцией, но также есть то, что реализуется здесь и сейчас. Таким
живым примером является находящийся в нескольких десятках метрах от
нас Софийский собор с первой русской чудотворной иконой Божией Матери «Знамение» (XII в.), которая представляет собой общекультурный памятник и святыню одновременно. Она доступна и верующим людям, и путешественникам, и паломникам из всех стан мира, что является видимым знаком
того, как при взаимном стремлении это соработничество может приносить
самые добрые плоды.
Хотел бы также добавить от лица Учебного комитета Русской Православной Церкви при Священном Синоде и его председателя — Архиепископа Евгения Верейского, ректора Московской духовной академии слова
приветствия и благопожелания участникам Конференции. Мы выражаем
надежду, что церковные представители внесут свой значимый посильный
вклад в предстоящие нам в эти дни труды.
Благодарю вас!
12
ПРИВЕТСТВЕННОЕ СЛОВО
МИТРОПОЛИТА МИНСКОГО И СЛУЦКОГО,
ПАТРИАРШЕГО ЭКЗАРХА ВСЕЯ БЕЛАРУСИ
ФИЛАРЕТА
к участникам Всероссийской научно-общественной конференции
«Российская государственность: исторические традиции и вызовы
XXI века».
Новгород Великий, 19–21 сентября 2012 года
Глубокоуважаемые сопредседатели Оргкомитета!
Высокочтимые участники научно-общественной конференции «Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века»!
Сердечно признателен вдохновителям и организаторам этого научного форума за предоставленную мне возможность приветствовать всех собравшихся здесь — в колыбели Русского государства, Новгороде Великом.
Полагаю, что каждый из вас, вступив в пределы древнего Новгорода
и пребывая под сенью кафедрального собора Софии Новгородской, испытал чувство внутреннего трепета, подобного тому, который испытывает
человек, поднявшись на некую возвышенность и с изумлением рассматривая открывшиеся перед ним величественные просторы. Просторы эти —
наша история, наша вера, наша культура.
Ваша конференция проводится в череде мероприятий, знаменующих
1150-летие Русской государственности. Можно без преувеличения сказать, что образование Русского государства явилось одним из значимых
моментов не только отечественной, но и, как показали последующие события, также европейской и мировой истории. Очевидно, различные аспекты этого поистине эпохального события станут темой научных докладов,
предметом дискуссий и обсуждений в ходе работы конференции.
Отмечая 1150-летие Государства Российского, следует иметь в виду, что
примерно в это же время на Русской земле учреждена была первая право13
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
славная епархия и тем самым было положено начало Православной Церкви.
По словам выдающегося церковного историка митрополита Московского
и Коломенского Макария (Булгакова), между основанием Русского государства и Русской Церкви, «по-видимому, не существовало тогда никакой связи: оба они совершались отдельно и независимо; там и здесь были
разные действователи, разные цели; все шло своим особым порядком. И,
однако же, оба эти события происходили в одном народе… Разом, почти
в один год, положены были первые основы Русского государства и Русской Церкви…
Что же значит такое точное совпадение двух важнейших событий,
совершившихся в одном и том же народе? Зачем это угодно было Господу,
чтобы наше Отечество и наша Церковь возникли и образовались вместе?
Не хотел ли Он таким образом сочетать их между собой еще с первой
минуты самыми неразрывными узами, как сочетавает душу с телом в человеке?
Не хотел ли Он, чтобы с тех пор, подобно душе с телом, они составляли
как бы одно нераздельное существо, жили одной общей жизнью, всецело
сохраняя свои отличительные свойства?.
Не это ли взаимное, столько благотворное и естественное содействие
друг другу и предуказал Всевышний русскому народу и Русской Церкви, сочетавши их с самого начала?»
Так или иначе, но именно Православная Церковь в период зарождения
и становления Русского государства, словно вехами, зримо обозначила его пространство. Усердием благочестивых князей почти в одно и то
же время в Новгороде Великом, Киеве и Полоцке были возведены величественные соборы в честь Софии Премудрости Божией. Это были первые
подобные храмы за пределами Византии — тогдашнего центра мировой
христианской цивилизации. Они с очевидностью указывают на духовную
ориентацию их ктиторов, строителей и благоукрасителей.
В этот период святым равноапостольным великим князем Владимиром было совершено в Днепровской купели Крещение Руси. Немногим
позднее был поставлен первый епископ в близком моему сердцу городе
Полоцке, который в этом году также отмечает свое 1150-летие.
Именно в это время было положено начало святорусскому периоду
отечественной истории и заложены основы духовно-культурного
и цивилизационного кода русского народа. Недавно в одном из интервью
Святейший Патриарх Кирилл весьма точно подметил, что понятие Святая
Русь «пошло не потому, что у нас храмов было много, а потому что доминантой жизни была святость и понятие священного».
Достойно сожаления, что князья Новгородские, Киевские и Полоцкие,
равно как и властители иных древнерусских владений, не всегда следовали апостольскому наставлению сохранять единство духа в союзе мира
14
Приветствия участникам конференции
(Еф. 4: 5), предпочитая выяснять отношения на поле брани. По этому поводу весьма печаловались их современники, о чем мы узнаем со страниц
«Повести временных лет» и «Слова о полку Игореве». В «Житии» преподобной Евфросинии, игумений Полоцкой, жившей в XII веке, мы также можем прочесть, что преподобная «не хотела видеть враждующими ни князя
с князем, ни боярина с боярином, ни из простых людей кого со своим другом, но всех хотела видеть единодушными».
Первыми, кого Православная Церковь Руси причислила к лику святых,
были благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб, павшие жертвой
междоусобных преткновений.
Русское православное сознание воспринимает принцип «разделяй
и влавствуй» как глубоко чуждый и даже смертельно опасный, ибо, по слову
Господа нашего Иисуса Христа, всякое царство, разделившееся само в себе,
опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит
(Мф. 12: 25).
Более одиннадцати столетий отделяют нас от событий, связанных
с учреждением Русской государственности. Изменялись времена
и нравы, появлялись и исчезали знамения мира сего, но неизменен свет
Христовой истины, просвещающий всех. И поэтому в благословенной
вечности остаются добродетельная мать и скромный учитель, наставляющие детей приходить ко Христу; полководец и его христолюбивое воинство, не щадящие живота своего для защиты Отечества; государственный
деятель, воспринимающий обязанности свои как служение; смиренный
землепашец, дающий нам пропитание; ученый муж и вдохновенный служитель культуры. Ибо все они — каждый в меру данных ему талантов являют
и утверждают духовную ревность об увеличении добра и праведности
в нашем Отечестве и мире.
Общая вера собрала когда-то воедино русские земли, она помогала
в их защите от многочисленных внешних и внутренних недоброжелателей.
Ведь даже в богоборческие времена нашей истории наиболее дальновидные
государственные мужи пришли к осознанию того, что никакая светская
идеология не способна заменить человеку любви к Богу и Церкви, которая генетически свойственна нашему народу.
Наша общая христианская биография насчитывает более тысячи лет,
что составляет половину всего периода новозаветной истории человечества. Не сомневаюсь, что вместе, соборне всем народам, воспринявшим наследие Святой Руси, будет легче сохранять и преумножать свои духовные
сокровища и благосостояние, несмотря на наличие государственных разделений.
Ведь в лоне Русской Православной Церкви никакого разделения не
происходило. Верные чада ее — будь то в Киеве, Москве или Минске — как
взаимно молились друг о друге, так и молятся ныне; как совершали палом15
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
ничества к святыням так и совершают их и сейчас; как вместе сражались,
страдали друг за друга и вместе возрождались к новой жизни, — так это
и есть, и пребудет вовеки!
Желаю вам благоуспешной работы и плодотворных дискуссий, дабы
усердие мысли и плоды молитвы, в их соединении, послужили надежным
подспорьем для преуспеяния Отечества.
Спасибо за внимание.
Митропалит Минский и Слуцкий,
Патриарший Экзарх всея Беларуси
16
Российская государственность:
исторические традиции и вызовы XXI века
(Великий Новгород, 19 сентября 2012 г.)
17
18
19
20
21
22
Пленарное заседание
1150-летие российской государственности:
исторические традиции и вызовы XXI века
Якунин В.И.
Эта конференция проводится в рамках мероприятий по празднованию
1150-летия российской государственности. Соучредителями этой конференции являются Виктор Антонович Садовничий, ректор Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, Людмила Алексеевна
Вербицкая, президент Санкт-Петербургского государственного университета, Николай Михайлович Кропачев, ректор Санкт-Петербургского государственного университета.
Огромные слова благодарности выражаю руководству Новгородской области и лично Сергею Герасимовичу Митину.
Каждый юбилей, особенно государственный, кроме праздничных ощущений рождает и глубокие вопросы по поводу сути события. И в данном
случае речь идет о нашем государстве, о нашей Родине, о людях, которые
живут на этой территории, об обществе.
Хотелось бы напомнить слова Н.А. Бердяева: «Сознаем ли мы сами, что
есть Россия и к чему она призвана?».
Наша страна действительно не только самая большая в мире, не только
страна с длительной историей, не только этнически, культурно и цивилизационно разнообразная, но и объединенная русской доминантой, наличием
уникальных скреп и особенностей. Страна прошла колоссальные испытания, подарив миру и открытия, и уроки, и опыт созидания, жертвенности
и высоких духовных прорывов. Но в нашей истории было немало проблемных периодов. Именно сейчас перед Россией, как уже было в ее истории,
встает вопрос о путях развития, об угрозах народосбережению, передовому
характеру экономики, социальному устройству, науке, культуре и образованию, вопрос об авторитете и влиятельности в мире, о ее устойчивом развитии в будущем.
23
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Все эти вопросы, как мы знаем, находятся не только в поле зрения государственной власти, они являются ключевыми в сегодняшней государственной политике. Это вопросы из разряда не только политических, они
находятся в сфере междисциплинарной науки. Не познав прошлого страны,
не выявив ее цивилизационной специфики и особости выдающихся успехов, причин исторических провалов и катастроф, трудно добиться прогресса и тем более трудно прогнозировать и конструировать будущее развитие.
Волнующе выглядят исторические особенности зарождения, укрепления, прорывов и, наоборот, катастроф государства Российского.
Что такое успешное государство, точнее всего, на наш взгляд, сформулировал М. Монтень: «Лучшее государственное устройство для любого народа — это то, которое сохранило его как целое».
Наименования исторических этапных воплощений Российского государства необходимо различать. Одни из них «прижизненны», т. е. использовались в соответствующий исторический период. Другие появлялись много
позднее, уже в историографическом словаре. Поэтому Киевская Русь, Русь,
Московское княжество, Московское царство, Россия, Российская империя,
Советская Россия, СССР, Российская Федерация — все эти названия знаменуют этапы истории при неизменном содержании: русская, российская
государственность и государство.
В чем видится научная и общественная значимость темы 1150-летия
российской государственности?
Сегодняшняя Россия находится в сложном, переходном состоянии.
Угрозы и вызовы самому существованию российской государственности до
конца не устранены. Преодоление кризисного этапа, связанного с распадом
СССР и неадекватностью радикального неолиберального реформирования,
делает актуальным вопрос о стратегии развития страны в долгосрочной перспективе. Вопрос о стратегии тесно увязан с осмыслением российского прошлого. Сам факт тысячелетней истории России, система жизнеустройства
которой, имея существенные отличия от западной, позволила обеспечить
ей статус мировой державы, противостоять полчищам внешних агрессоров,
осуществить хозяйственное освоение крупнейшего в мире территориального пространства, говорит об уместности обращения к историческому опыту
российской государственности.
Государственное управление выстраивается в значительной степени через «уроки истории». Пренебрежение собственным историческим опытом
после 1917 г. и то же самое после 1991 г., кампания очевидного дезавуирования отечественной истории и отечественной исторической науки были
и еще остаются, по нашему мнению, одной из причин дополнительных трудностей и потерь при современном реформировании страны.
Без знания прошлого невозможно определить будущее. Как сказал китайский мыслитель, «не следует бросать камень в прошлое, чтобы не полу24
Пленарное заседание
чить его из будущего». О том же слова Уинстона Черчилля: «Чтобы подальше заглянуть в будущее, мы должны глубже заглянуть в прошлое».
Социальные функции истории определяются тем, что она является коллективной памятью социума. Через осознание единого прошлого формируются групповые идентичности — цивилизационные, общегражданские,
этнические.
Единая коллективная память для народа России означает наличие преемственной, неразрывной российской истории. Российское государство едино
в своей истории, различаясь лишь формами конкретно-исторического воплощения, наследующими друг другу. В этом контексте СССР, безусловно,
один из этапов развития Российского государства и государственности.
Сегодняшний разговор — это в значительной степени разговор об особой исторической формуле выживания России. Само возникновение России
в природных условиях, далеко не самых благоприятных для существования
человека, уже «программировало» будущие особенности культуры и экономического уклада, традиций и национального характера, социального и религиозного облика формировавшегося исторически российского общества
и государства. Неслучайна и выработанная веками способность нашего народа мобилизовываться, что называется, у последней черты. Так было в XIII
и в XIV вв., в Смутное время в начале XVII в. и во время наполеоновского
нашествия в XIX столетии. Ситуация дважды повторилась в XX в. — в периоды Гражданской войны и фашистской агрессии.
Столь же уникальна противоположная черта русской цивилизации —
способность удивительным образом саморазрушаться. Россия — страна полярных максим. Либо святость, либо не знающее границ разложение.
Коль любить, так без рассудку,
Коль грозить, так не на шутку,
Коль ругнуть, так сгоряча,
Коль рубнуть, так уж сплеча!
Алексей Толстой написал эти строчки в 1854 г. Это очень точно сказано
поэтом о нас, о нашем народе и о нашей стране.
Но при этом исторически устойчивой особенностью является то, что самые масштабные исторические катастрофы Российского государства 1917 г.
и 1991 г. произошли именно в период попыток разрушения цивилизационной идентичности России. Часть проблем современной России объясняются тем же.
Действенность единого централизованного государственного управления, осуществляемого не только через материальные факторы, но и через
формирование идейно-духовных потенциалов общества, имеет для Российского государства и цивилизации особое значение. Идеология, прежде всего,
как система взглядов, сформированных посредством воздействия на обще25
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
ственное сознание и психологический тонус масс, — это фактор, который
мобилизует российский народ на исторические свершения, помогает выстоять в тяжелой ситуации, в которую он далеко не первый раз попадает.
Фактор идейно-психологического состояния народа, главный для российской цивилизации, не учитывается в современности в должной мере.
А ведь спасал Россию всегда именно он.
Особенности любого государства вызревают и формируются в течение
сотен лет, для России это уже 1150 лет, а на самом деле значительно больше. Эволюция цивилизаций, как и государства-цивилизации, происходит
в адаптационных процессах изменчивости и закрепления обретенного опыта, оптимальных практик в культуре, устройстве государственных и общественных институтов, в строении экономики, инфраструктур, социума.
Россию ее недоброжелатели часто (до сих пор!) упрекают в некой предосудительной «имперскости». Но идентичность страны — это не выдумка, а такая же данность, как, скажем, определенность биологических видов, вырабатываемая в ходе эволюции. Попытки же насильственной цивилизационной
«евгеники» для государства кончаются плохо. Это одно из объяснений проблем развития современной России. Таким образом, история государства
Российского, его генезис и природа — это вопросы не только историософии.
Это актуальнейшие вопросы современности, государственного строительства, вопросы, вынесенные в повестку дня нашей конференции.
История формирования русского этноса и русской гражданственности,
шедшего параллельно с формированием российской государственности,
имеет большую продолжительность. Складывались различные облики того
и другого, менялись конкретно-исторические и позднейшие наименования,
различались формы воплощения. Однако общим для русского государства,
для всех форм его воплощения было цивилизационное преемство.
Русь, Россия, СССР, Российская Федерация — это исторические воплощения цивилизационно эволюционировавшей русской, российской государственности. И если в современной Конституции фактически указывается, что в период СССР российской государственности не существовало, то
это дело поправимое, и, будем надеяться, в не слишком далеком будущем.
В нашем сложно устроенном государстве роль русского этноса имела
и имеет большое и особое значение. «Русскость» не столько в этническом,
сколько в цивилизационном смысле для России является жизненно важным фактором. Быть этническим русским в России — это значит иметь не
привилегию, а особую цивилизационную дополнительную нагрузку и ответственность за сохранность и развитие России, за защиту сопредельных
и входящих в состав России народов, за практическое осуществление межэтнической и межконфессиональной гармонии.
И опять об «имперскости» нашей страны. Давайте себе представим любую другую империю, где на уровне директивных документов формировал26
Пленарное заседание
ся бы принцип опережающего развития окраин. Приведите хоть одну другую метрополию, которая бы реализовывала такую политику.
Схожая миссия и у российских религий. Русская православная церковь
и все традиционные российские религии не только формировали и сохраняли социально-культурный «код» российского общества, они внесли непосредственный государствообразующий вклад в формирование исторической России.
Насколько уместна и правильна формулировка «1150-летие российской
государственности»?
1150-летие — это Несторова датировка призвания Рюрика с братьями
в Новгород. Многие исследователи берут под сомнение хронографическую
точность «Повести временных лет».
Но по нашему мнению, речь, конечно, идет не о хронологической точности. Каждый народ наряду с историей как наукой имеет свою сакральную
историю, задающую ценностную основу его бытия, коллективной памяти
социума. Празднуя 1150-летний юбилей, мы фиксируем, что российская государственность имеет длительную преемственную историю.
Правильно ли, ставят вопрос некоторые оппоненты, связывать возникновение государственности с утверждением династии Рюриковичей? 150 лет
назад в контексте торжеств по случаю «тысячелетия России» естественной
была акцентировка монархического принципа российской государственности. Но семантика событий 1862 г. в действительности шире идеологии
монархизма. Принципиально важно, что учреждение государства связано
в российской истории не с завоеванием, как во многих странах Европы,
а с «призванием». Имело место коллективное решение, отразившее рождавшуюся единую субъектность разноплеменного народа.
Существовала ли государственность на территории Восточноевропейской равнины до 862 г.? Вполне возможно предположить, что в том или
ином виде существовала. Но мы ведем речь о преемственной истории.
История многих государств и государственных образований пресекалась.
В таких случаях возникал соответствующий провал и в коллективной исторической памяти. Линия государственного преемства, идущая от державы
Рюриковичей, не прерывалась, варьируя в разных политических воплощениях, вплоть до современного Российского государства. Народная память,
народный эпос поддерживают этот вывод.
Нынешний юбилей звучит как юбилей российской государственности.
Повторю, что для внешнего мира различий в содержании «русский» и «российский» нет. Нет в английском языке разницы между словом «русский»
и «российский»: слово russian относится в английском языке к обоим идентификаторам. В России же содержание понятий исторически менялось. Сегодня этноним «русский» выступает в качестве этнического идентификатора, тогда как «российский» — в качестве общегражданского. До революции
27
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
1917 г. было иначе: слово «русский» указывало и на этничность, и одновременно на цивилизационную принадлежность. Можно было быть финном,
немцем, великороссом, малороссом, белорусом и одновременно осознавать
себя русским. Поэтому понятие «Русское государство» в дореволюционной
и современной России имеет неодинаковую смысловую нагрузку.
Каков генезис «российского» и «русского» применительно к названию
нашего государства?
Еще В.О. Ключевский обратил внимание, что под «Русью» в летописные
времена современники понимали не какое-то отдельно взятое племя, а государственную верхушку, к которой относились князья, княжьи мужи, дружинники и связанный с княжеской властью просвещенный слой.
В отличие от Запада, где государство складывалось по факту покорения
одного народа другим, Русское государство возникло исходно как надэтническая сила, исключая внутри себя господство или угнетение по признаку
этничности и верования.
К Рюрику, согласно «Повести временных лет», обращаются в своем
послании наряду со славянскими племенами — словенами ильменскими
и кривичами — племена финно-угорского происхождения: весь и чудь. То
есть в этом обращении они выступают уже как единая общность.
Государство Рюриковичей изначально было многоэтничным. Использование современного определения «российский» семантически верно и применительно к тому, древнему государству.
Именно такой подход был заложен в символике памятника «Тысячелетие
России». Скульптурная композиция включает даже литовских князей — Гедимина, Ольгерда, Витовта, Довмонта, Кейстута.
Отечественная история, как определил ее парадигму Н.М. Карамзин,
есть прежде всего история государства Российского. Для России в силу
ее специфики качество государственного управления более значимо, чем
где бы то ни было. В России сообразно с ее цивилизационными особенностями выстроилась модель государственности, отличная от западной.
Государство выступало не в качестве одного из «равноправных» субъектов
отношений внутри социума (в том числе по линии «государство — гражданское общество»), а как лидер, руководитель и источник всех основных
форм и институтов общественной жизни. В отличие от западной модели
российское общественное здание строилось, как неоднократно показал
исторический опыт, не снизу вверх, а сверху вниз. Поэтому западная модель государственности, по-видимому, является не самой оптимальной для
нашего государства.
Природно-климатические условия, большая пространственная протяженность, удаленность от культурных центров — все, казалось бы, обрекало Россию на отсталость. Объективно по своим стартовым условиям она
проигрывала. И только единой волей государства, концентрацией ресурсов
28
Пленарное заседание
и сил страна могла двигаться вперед и сохранять себя в условиях внешних
и внутренних разрушительных воздействий.
В связи с какими особенностями возникла специфическая роль государства в России?
Во-первых, высокая степень рассредоточенности населения, несопоставимость наличных людских ресурсов с пространственными параметрами,
требующая поддержания территориальной целостности за счет включения
фактора государственных скреп.
Во-вторых, эта обусловленность связана с догоняющим типом российской
модернизации, необходимостью форсированной ликвидации технической отсталости от Запада, достигаемой посредством этатистской мобилизации сил.
В-третьих, климатические и ландшафтные условия порождали особую
ритмику труда (назовем это «мобилизационный тип»), целесообразность
общинной и коллективистской модели труда и распределения.
В-четвертых, особая роль государства в России определялась постоянными внешними угрозами, борьбой за выживание.
В-пятых, этническая и конфессиональная гетерогенность России соотносилась с особым имперским характером государственного управления
как условием сохранения полиэтничности и поликонфессиональности.
При этом ведущие российские религии, прежде всего православие, закрепляли оптимальные для России основания государственного и общественного строительства и эволюции, привнося в человеческое пространство
специфический пакет ценностей-мотиваторов, традиций, укладов, что дало
значительный вклад в эволюцию российской государственности.
Ни одно государство не могло бы состояться в длительной временной
перспективе без адекватной ценностной системы. Исторически формирование государственных аксиологических систем было сопряжено с религиозным самоопределением. Отсюда особая значимость в возникновении
российской государственности фактора религии.
Не случайно один из основоположников цивилизационного подхода
А. Тойнби определял российскую цивилизацию как «православную христианскую», полагая ее ядром именно православие.
Признано аксиомой, что в ядре движущего начала каждой цивилизации
есть два начала: материальное и ценностно-духовное. В истории России
именно духовные ценности всегда играли основополагающую цивилизационно- и государствообразующую роль. Они закреплялись не только
религиозными заветами, но и секулярными ценностными сводами. Специалисты давно сошлись в представлении о близости содержательной и социальной роли, например, Нагорной проповеди и «морального кодекса»
времен СССР. Остается только сожалеть, что современный неолиберальный
эксперимент игнорирует и даже разрушает это цивилизационное основание
и скрепу российской государственности.
29
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Ценности-мотиваторы, определяя индивидуальное и коллективное поведение людей, формируют и общества, и государства. Они вполне познаваемы и позволяют понимать специфику страны и ее отличительные особенности в сравнении с иными государствами. Пословица «Что русскому
здорово — то немцу смерть» не менее актуальна и «в обратном прочтении».
Что оптимально для иных стран — то может быть разрушительно для России. Говорить, что Россия (в политическом смысле) — это Европа, по нашему мнению, просто ошибочно. Навязывать современной России формулы
успешности иных цивилизаций противопоказано ее успешности.
Российская государственность принципиально построена на приоритете духовного начала над материальным. Удивительная иллюстрация этого
заключается в том, что большинство своих славных военных побед Россия
одерживала в численном меньшинстве! Срабатывали воинский дух и верность своему Отечеству. Поэтому замещение фактора служения Отечеству
так называемой профессионализацией армии, под которой на деле понимается едва ли не ее коммерциализация, не даст положительной обороноспособности и геополитической крепости страны и в современности. Надо
различать контрактную, или, иными словами, добровольческую, наемную,
и профессиональную армию. В действительности военного профессионала
отличает не столько оплата его службы из государственной казны, сколько
привитый ему кодекс чести и патриотическое служение.
На территории России, как уже отмечалось, издревле проживало множество этносов, различаемых по своей религиозной принадлежности
и хозяйственному укладу. Такая множественность вела к адаптационной
выработке специфической модели общежития — полиэтнической и поликонфессиональной симфонии.
Исторически Россия сформировалась в разрезе этнических взаимоотношений как особый тип интегрирующего государства. Особенность заключается в нехарактерном, например, для Запада сохранении этнической
идентичности и традиций населяющих российскую территорию народов.
Русская идентичность практически всегда имела в большей степени в своем
смыслообразующем ядре скорее надэтнический характер.
Конечно, отклонения от доминантного конструктива всегда и везде бывают — мы это знаем и видим, но важно, что существуют доминирующие
характеристики государственности.
Удивительно интересны и показательны географо-генетические исследования современных генетиков. Из всех больших государств Россия имеет
самый гетерогенный генофонд. Россия представляет собой как бы модель
мира в миниатюре. Поэтому «русская идея» от Хомякова и Достоевского,
вселенскость исторически сформированного русского национального сознания, российская жертвенность в мировых координатах — все это также
не случайные черты и особенности русской, российской государственности
30
Пленарное заседание
и цивилизации. Мы вправе говорить не столько о национальной идее России, сколько о масштабной исторической и мировой миссии России.
Идентичность человека в качестве представителя того или иного этноса
подчинялась его идентичности как представителя русской цивилизации. Более того, цивилизационная идентичность в России вряд ли могла сложиться
на основе только одного народа. Эта модель отличается от модели гражданской
нации, которая рассматривается иногда как цивилизационно универсальная.
Россия, в отличие от западноевропейских стран, исторически сформировалась скорее не как государство-нация, а как государство-цивилизация.
Значимость базовых духовных и нравственных ценностей заложена
как характером российской государственности, подразумевающим принцип общего блага, так и русским национальным характером, для которого
«правда» и «справедливость» являются абсолютными критериями общественной жизни. Достаточно вспомнить название первого правового свода
русского государства — «Русская правда» Ярослава Мудрого. В этом плане
российские и западные традиции выстраивания общественного мировоззрения принадлежат разным культурно-цивилизационным матрицам.
Российский этнический интеграционный путь резко диссонирует с расистским путем западного колониализма, стоившего физического существования многим народам. Но, правда, потом можно было извиниться
перед уничтоженными индейцами, которых в принципе уже нет, и на этом
закрыть тему. Имелись прецеденты переселения в Россию целых народов,
спасавшихся под скипетром русского царя от геноцида. Британский государственный деятель Джордж Керзон, имевший опыт колониального
управления Индией, признавал: «Россия, бесспорно, обладает замечательным даром добиваться верности и даже дружбы тех, кого она подчинила
силой… Русский братается в полном смысле слова… Он не уклоняется от
социального и семейного общения с чуждыми и низшими расами», к чему
«англичане никогда не были способны».
Из всех колониальных империй XIX в. Россия менее всего соответствует
образу «тюрьмы народов». Мягкий вариант русского приращения территории сохранял даже региональное автохтонное управление.
Модель СССР еще более акцентировала идею цивилизационной интеграции множества этнических идентичностей. Советский Союз самим фактом своего существования наносил решающий удар по позициям расизма.
Неравенство, присвоение и паразитизм в мире, характерные для расизма,
колониализма, фашизма и некоторых проявлений современного неолиберализма и глобализации, сдерживались большой многоэтнической Россией.
Именно этот вклад России, тогда СССР, в становление нового, в том числе
и западного, общества невозможно недооценивать.
Русской, российской цивилизации, православию всегда были чужды паразитизм, ростовщичество, угнетение и, напротив, наиболее близка была
31
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
идея труда и нестяжательства. Как сказал святитель Митрофан Воронежский, «употреби труд, сохрани мерность — богатым будешь».
К сожалению, сегодня основополагающие специфические черты русской,
российской государственности в определенной степени замещаются своими
противоположностями, что актуализирует задачу их восстановления: от уроков труда в школе до совершенно иных образцов телевизионной пропаганды.
Российская государственность в силу своей специфики породила вполне
определенные требования к конструктам самого государства. Речь прежде
всего идет о степени этатизма, или участия государства в делах экономики.
Распространенный неолиберальный миф о государстве как ночном стороже наиболее опасен именно для России, в которой исторически выработаны
собственные оптимальные императивы роли и места государства в общественном развитии. Когда же ей навязывают экстремальную неолиберальную
модель разгосударствления и децентрализации, то экономические, социальные, да и политические результаты неизбежно становятся негативными.
Доля государственного перераспределения ресурсов или государственных расходов в ВВП в России должна быть существенной. То же самое касается уровня концентрации собственности, как производственного, так
и инфраструктурного назначения — транспорта, энергетики, связи. Естественные монополии для России потому и естественные, что они наилучшим
образом балансируют индивидуальные, групповые, общественные и государственные интересы в географически большой и специфически устроенной стране.
Неолиберальный эксперимент коснулся и такого института, как местное
самоуправление. Оно оказалось «отлучено» от государства, предоставлено
самому себе. Как результат — пустые бюджеты, недостаточное финансирование образования, культуры и здравоохранения на местах.
А ведь в традициях Отечества — государственный патернализм в отношении земских сообществ, всемерная поддержка местных инициатив как
основы гражданского общества.
То же самое касается и вопроса о степени автаркии российской государственности. Сверхоткрытость российской экономики ведет напрямую
к угрозам национальной безопасности и устойчивости развития. Превышение оптимального норматива внешнеторгового оборота является причиной
уязвимости современной России в условиях мировых финансовых кризисов.
При этом даже вступление в ВТО, по мнению некоторых экспертов, выглядит,
мягко говоря, малообеспеченным технически, технологически и финансово.
Россия не единожды в своей истории бралась за задачи мирового масштаба. Будь то обретение миром социальной справедливости или освоение космоса, спасение человечества от глобальной агрессии фашизма или
построение идеального общества. По отношению к миру Российское государство исторически несет миссию удержания его от зла и стяжания. Ми32
Пленарное заседание
ровая статистика показывает, что когда распался СССР, расслоение мира,
несправедливость его экономического и финансового облика резко возросли. В.В. Путин в одном из высказываний охарактеризовал распад СССР как
геополитическую катастрофу. Тогда на Западе многие эксперты стали ему
приписывать сожаление и ностальгию по Советскому Союзу, а ведь президент говорил о том, что разрушение такой мировой державы не может
остаться незамеченным для всего мира, что и наблюдается сегодня.
Мы говорим в эти юбилейные дни и о вызовах российской государственности. Ее история была во все времена полем не только научных дискуссий,
но и идеологической и политической борьбы.
Только один пример в этом отношении. Хронологически демонтаж
СССР был приурочен к семидесятилетней годовщине Октябрьской революции и начался, как известно, с историографической кампании. За ревизией истории последовали соответствующие политические выводы. Ревизия
прошлого шла в направлении от осуждения сталинизма к дезавуированию
всего исторического опыта России.
На первом этапе острие критики было направлено против сталинского
и отчасти брежневского режима, на втором — против советского периода
в целом, на третьем — против всей российской истории. В итоге был вынесен историографический вывод-приговор об аномальности на мировом
фоне всего цивилизационного опыта России. Именно тогда появился этот
раболепный рефрен — «как во всех цивилизованных странах». Как будто
Россия цивилизованной страной не являлась и не является. Именно тогда
заговорили об «империи зла», хотя через двадцать лет после распада СССР
стало совершенно ясно, где именно сосредоточено мировое зло.
Причины устойчивой враждебности определенных кругов на Западе, да
и в самой России к российской истории связаны с наличием исторического
элитаристского проекта «мирового господства». Россия всегда представляла по отношению к нему серьезное сдерживающее начало. Отчасти поэтому
отношение к России оформилось в феномен россиефобии.
«Европе, — писал в свое время И.А. Ильин, — не нужна правда о России,
ей нужна удобная о ней неправда. Европейцам нужна дурная Россия: варварская, чтобы “цивилизовать ее по-своему”; угрожающая своими размерами,
чтобы ее можно было расчленить; реакционная — чтобы оправдать для нее
революцию и требовать для нее республики; религиозно-разлагающаяся —
чтобы вломиться в нее с пропагандой реформации или католицизма; хозяйственно несостоятельная — чтобы претендовать на ее сырье или, по крайней мере, на выгодные торговые договоры и концессии».
Вероятно, многие уже знакомы с монографией «Проклятие Сибири», одним из авторов которой является Фиона Хилз, некоторое время после выхода книги проработавшая главным советником ЦРУ. Книга опубликована
при финансовой поддержке правительства США. Основная мысль ее за33
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
ключается в том, что Россия сама не способна ни экономически, ни с точки
зрения обеспеченности людскими ресурсами осваивать Сибирь, а посему
нужен международный протекторат, вахтовый способ… Мы специально
силами Фонда «Центр национальной славы» перевели ее на русский язык,
чтобы научная общественность смогла ознакомиться с тем, каким наукообразным способом нас пытаются убедить в том, что мы ни на что не годны
и нам давно пора это осознать.
Но существует и иной образ России в мире. Есть реальный запрос значительной части мирового сообщества на выдвижение действенного альтерглобалистского проекта. Анализ показывает, что Россия сегодня, как и прежде, потенциально способна войти в ядро геополитической консолидации
альтерглобалистских сил. Человечество нуждается в новом российском
«послании миру».
Восстановление цивилизационно идентичного образа России, пострадавшего в последнее двадцатилетие, оказывается принципиальным вопросом в масштабе не только отечественной, но и всемирной истории.
И существует один немаловажный вызов в вопросе коллективной памяти
общества. Преподавание истории, как на уровне вузов, так и на уровне школ,
должно быть включено в общую логику государственной политики и управления и осуществляться в интересах государства и общества, а не наоборот. Не
случайно при осуществлении трансформаций государств почти всегда одним
из первых шагов проводится ревизия исторической учебной литературы.
Идеологически нейтральных учебников истории не существует. Идеологией уже целой коллекции вроде бы деидеологизированных постсоветских учебников по истории России на деле выступает неолиберализм. Поэтому сегодня
все определеннее осознается потребность нового, цивилизационно ориентированного подхода при формировании учебной исторической литературы.
Реконструкция 1150-летней российской истории позволяет видеть
специфический набор факторов укрепления и развития российской государственности. Особенно чувствительна Россия оказывалась к факторам,
связанным с идейными и духовными потенциалами общества. Именно ценностный выбор, идеология страны задавали социальную, экономическую
и политическую программу успешной деятельности государства. И наоборот, утрата или космополитическая попытка подмены цивилизационных
ценностей, современный конституционный запрет государственной идеологии России ведут ее в сторону от государственной успешности.
Еще один важнейший фактор исторической успешности России — сохранение русской, российской цивилизационной идентичности. Прослеживается прямая зависимость состояния страны и «русскости» государства.
Периодически наблюдаемые в истории наступления на русское национальное ядро России каждый раз оборачивались коллапсом государственности.
Русскость при этом, подчеркнем еще раз, никогда не понималась только
34
Пленарное заседание
в этническом значении. Это был и остается именно цивилизационный, а не
только этнический идентификатор.
«Русские долго запрягают, но быстро едут». Не нами — о нас сказано
(выражение принадлежит Бисмарку (1815–1898)).
Россия практически всегда жила под угрозой вторжения. Запад, постоянно давивший на страну с позиций цивилизационного различия, часто
вырывался вперед в материальном, промышленном, военном отношении.
Отставание актуализировало угрозу внешней экспансии, потерю суверенитета, территориальный распад и, как итог, цивилизационную гибель.
Поэтому в критические моменты геополитического давления речь шла не
просто о модернизационном векторе развития, а о форсированном рывке.
Осуществить этот рывок представлялось возможным исключительно в режиме мобилизации. Именно отсюда — особая роль государственной власти
как силы, мобилизующей народ на свершения. Отсюда и исторические провалы принятия либеральных концептов в различных их модификациях по
отношению к России.
По нашему мнению, задача, стоящая перед российским государством
в каждую конкретную историческую эпоху, состоит в нахождении соответствующей духу и реалиям времени идеологии государственного строительства и общественного развития, адекватной цивилизационной идентичности России.
Для российской государственности идентичность и опора на собственный опыт культурного строительства, построения систем образования
и науки, институтов формирования общественного сознания, мировоззренческой, объединяющей все общество платформы являются факторами
государственной успешности.
То же самое касается особой социокультурной и укрепляющей государственность роли Русской православной церкви и всех традиционных российских религий.
И то же самое — относительно патриотических начал в формировании
гражданственности российского гражданина, в служении нашему Отечеству.
***
1150 лет. Не многие государства мира имеют столь продолжительную
историю. Это наша история, это наше духовное богатство, это источник
устойчивости дальнейшего исторического пути нашей Родины.
Таким образом, эти юбилейные и в то же время глубокие и важные размышления дают нам полное основание сделать следующие выводы из представленного анализа.
Русская российская государственность — это явление всемирно-исторического масштаба. Ее 1150-летняя история внесла большой вклад в форми35
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
рование нынешней конфигурации мира, в обретение им высоких и значимых ценностей, во многие вопросы прогресса человечества.
Русская, российская государственность, как и государство, как и сама
цивилизация, являются идентичными, уникальными и имеют собственные
формулы успешности.
Российская государственность воплощалась в истории в различных
государственных и политических формах, сохраняя при всех их вариациях главное — преемственность своих цивилизационных оснований, свою
цивилизационную идентичность. Таким было древнерусское государство,
такой была Российская империя, таким был Советский Союз, такой будет
и будущая Россия.
Опыт русской, российской государственности дал миру облик собирающей, неэксплуататорской, неростовщической и непаразитарной, уважительной и терпимой к народам и религиям государственности. Этот пример
весьма важен при футурологическом осмыслении будущего всего мира. Будущий мир — это не мир потребления, это мир высоких смыслов и духовности. Затем Россия и нужна человеческому сообществу.
Россия — это, конечно, государство-цивилизация. Попытки заместить
ее цивилизационные основания привнесенными из опыта других цивилизаций с точки зрения успешности страны контрпродуктивны, неэффективны и более того — опасны.
Как подчеркнул в своей статье Владимир Владимирович Путин, в основе
нашей идентичности лежит единый культурный код, обладающий мощным
консолидирующим потенциалом как в пространстве, так и во времени. Базовыми элементами этого кода являются национальные ценности. Любые
попытки низвести роль национальных ценностей, отторгнуть традиционные культурно-исторические основания российской цивилизации как якобы утратившие свою эффективность, прервать преемственность поколений
представляют собой механизмы запуска цивилизационного саморазрушения российского общества.
Вопросы сохранения фундаментальных духовно-нравственных норм
нашей государственности (в том числе понятий о патриотизме, труде, долге,
взаимной ответственности, чести) имеют значение не менее чем на уровне
национальной безопасности России.
Поэтому стратегические задачи государственного развития должны
найти отражение и в системе образования, которая в России традиционно
является фундаментом национальной культуры, квинтэссенцией общественного мировоззрения.
Предложение президента РФ повысить роль основополагающих дисциплин гуманитарного образования в школе (таких предметов, как русский
язык, русская литература, отечественная история) обретает особый смысл
и особое звучание.
36
Пленарное заседание
Важное значение в условиях современного информационного общества
приобретает формирование государственной политики в области средств
массовой информации, печатных изданий и кинематографии. Задачей
этой государственной политики должно стать создание условий для восприятия, понимания и воспроизводства обществом российской культурноисторической традиции.
Мы имеем основания тревожиться по поводу трудностей современной
России, мы видим очень серьезные вызовы ее успешности. Они прежде всего связаны с навязываемой подменой базовых ценностей, замещением труда
ростовщичеством и игрой в ценные бумаги вместо капитализации, контрпродуктивной реформой образования, как школьного, так и высшего, насыщением СМИ, Интернета и издательской продукции безнравственностью, попыткой отказаться от коллективистских и кооперативных оснований российского
общества и государства, переориентировать их на индивидуализм. Контрпродуктивны всеобщая безоглядная коммерциализация — от образования до науки, от здравоохранения до армии, деструктивно умаление роли государства.
Мы рассматриваем эти девиации как временные, но считаем, что они
формируют повестку активных действий ученых и экспертов, деятелей искусства и культуры, политиков и государственных управленцев, каждого
гражданина нашей страны.
Поэтому очень важно, что именно знание истории и природы нашего
государства дает верные ключи к преодолению трудностей современного
переходного периода, угроз русской, российской государственности, к нашему вкладу как современников в будущее великой России!
Мы празднуем 1150-летие нашей Родины с чувством гордости за ее историю, с любовью и тревогой о ее современных трудностях, но с уверенностью
в ее будущих столетиях!
Cоюзное белорусско-российское строительство
в контексте современных глобальных
трансформаций
Маскевич С.А.
Уважаемые участники конференции!
Позвольте прежде всего выразить искреннюю благодарность Оргкомитету за приглашение принять участие в научно-общественной конференции, посвященной такому важному событию, как 1150-летие образования
Русского государства.
37
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
В истории русского народа найдется немало знаковых событий, которыми мы все вместе по праву гордимся, но все они имеют подчиненное значение по отношению к событиям на восточнославянских землях
второй половины IX в. Образование Русского государства по степени
воздействия на судьбы славянского суперэтноса — явление настолько
огромного исторического масштаба, что не имеет аналогов и в современной истории.
Для народа Беларуси это историческое событие, даже скрытое сегодня
за сединой веков, дорого и близко так же, как и для россиян, т. к. это часть
нашей общей истории.
Широкое празднование 1150-летия образования Русского государства
делает возможным еще раз сообща непредвзято посмотреть на наше совместное историческое прошлое, попытаться извлечь возможные уроки,
отдать должное великим предкам.
Главный, на наш взгляд, из напрашивающихся выводов заключается
в том, что, когда мы вместе, когда мы едины, нашим странам по плечу решение самых сложных вопросов.
В этой связи я хотел бы подчеркнуть закономерность и историческую
обусловленность интеграционных процессов между Республикой Беларусь
и Российской Федерацией на современном этапе, а также то огромное значение, которое имеет строительство Союзного государства для дальнейших судеб наших двух братских народов в условиях набирающих обороты
и силу глобальных мировых трансформаций, которые затронули все сферы
и уровни общественной жизни и которые необходимо учитывать, с которыми необходимо считаться при выработке стратегии развития.
В рамках теории создания «больших пространств» просматриваются два
основных сценария интеграции экономической, политической и в целом социокультурной жизни стран и народов мира.
С одной стороны, как вы знаете, идет настойчивая попытка создания
однополярного мира, управляемого из одного центра (США). Профессор Гродненского государственного университета им. Я. Купалы, философ
Чеслав Станиславович Кирвель считает, что «это не столько объективноэкономический, сколько политический, субъективно-волевой процесс».
В соответствии со вторым сценарием, для развития современных хозяйственных структур не обязательно нужен «весь мир», вся наша планета.
Процессы экономической интеграции вполне успешно и эффективно сегодня могут протекать и протекают в географических регионах, населенных родственными народами в цивилизационном и социокультурном отношениях.
Ученые также высказывают мнение, что в перспективе эти процессы могут объединиться: глобализация станет развиваться в единстве с процессами локальных суверенизаций.
38
Пленарное заседание
Очевидно, что в современном мире ни одно из государств не может
остаться в стороне от глобализационных процессов. Более того, государства,
ставшие на позицию изоляции и отстаивания исключительно собственных
интересов, без учета интересов партнеров, рискуют остаться в современном
мире не у дел, уступив в развитии более чувствительным к требованиям
времени соседям.
С учетом этих тенденций перед каждым из национальных государств сегодня остро стоят вопросы: «С кем из народов объединяться и с кем разъединяться? Какие стратегии развития являются наиболее оптимальными
и перспективными?».
Волей исторических судеб славянские народы географически оказались
в серединном положении между Западом и Востоком. Эта географическая
специфика славянского мира во многом предопределяет стратегические линии его развития.
Близкое соседство восточнославянских народов с более «богатым» в материальном отношении Западом порождало и порождает раскол нашего сознания, который основывается на восприятии западноевропейского опыта
в качестве эталона, а своего собственного, национального — как полулегитимного, подлежащего исправлению в процессе «модернизации» и «европеизации».
В то же время там, на Западе, мы остаемся «чужими».
Поэтому если поставить вопрос, что конкретно наиболее важно в геостратегическом плане для восточнославянских народов в данный исторический момент, то ответ может быть только один: формирование регионального восточнославянского центра развития и силы на собственной
культурно-цивилизационной основе.
Это ясно понимают лидеры России и Беларуси. Интеграционные процессы между Россией и Беларусью учитывают глобальные мировые трансформации.
Президент Республики Беларусь А.Г. Лукашенко неоднократно выражал надежду на успех политики интеграции, приводя пример Европейского союза, где «самые большие, самые мощные государства шли и на
самые большие компромиссы. В очень серьезных вещах уступали небольшим государствам. Потому что понимали: без этого Европейского союза
не будет».
Президент Российской Федерации В.В. Путин утверждает, что интеграция на постсоветском пространстве является внешнеполитическим и внешнеэкономическим приоритетом Российской Федерации. На прошедшем недавно саммите АТЭС он заявил, что «важно наводить мосты друг к другу,
а не отгораживаться друг от друга, важно продолжить формирование расширенных интеграционных пространств, углублять диалог между региональными и субрегиональными объединениями…»
39
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
При этом отрабатываются различные модели интеграции: в рамках Союзного государства Беларуси и России, Европейского экономического сообщества, Содружества Независимых Государств.
Важным шагом стало создание Беларусью, Казахстаном и Россией с 1 января 2012 г. Единого экономического пространства, в основу которого были
положены те же принципы, что и в основу ЕС: свобода торговли товарами,
свобода торговли услугами, свобода передвижения финансового капитала
и свобода передвижения человеческого капитала.
Поэтапная интеграция позволяет наилучшим образом продумать оптимальные условия формирования единого экономического, политического,
таможенного, гуманитарного, культурного пространства.
В основе такой интеграции лежат совместная защита суверенитета; кооперация при решении экономических и социальных задач; сохранение культурного наследия и духовного единства народов, реализация на практике
прогрессивного принципа «объединения на разных скоростях». Осуществление такого принципа способствует устойчивости и жизнеспособности
всех интеграционных объединений, позволяя потенциальным участникам
двигаться к союзу по мере возможности.
В то же время основой для дальнейших интеграционных процессов на
постсоветском пространстве, его базой является Союзное государство Беларуси и России. Современные интеграционные процессы идут в рамках исполнения договора от 8 декабря 1999 г. о создании Союзного государства.
В обобщенном виде факторы, способствовавшие тесной интеграции наших двух стран, можно сформулировать следующим образом:
− историческая и культурная близость;
− тесные экономические, политические, научные и культурные связи,
сформированные во времена СССР;
− общее геополитическое пространство (транспортный коридор, система нефте- и газопроводов, единая система обороны на западном направлении);
− воля народов.
За прошедшие годы было достигнуто многое: созданы работающие
структуры, сформированы механизмы принятия и реализации решений,
осуществляются совместные проекты, которые затрагивают интересы государств и отражаются на благосостоянии обычных граждан.
Следует отметить, что за относительно сжатые сроки России и Беларуси удалось проделать тот путь, на который у европейских государств ушли
десятилетия. В эффективном интеграционном строительстве нам помогли
готовность договариваться и идти на компромиссы, способность учиться
на чужих ошибках и двигаться вперед, несмотря на временные трудности
и препятствия.
Основным двигателем интеграции выступает экономика.
40
Пленарное заседание
Глобальные трансформации, проистекающие в этой сфере, выражаются в значительно возросшей взаимозависимости экономик, в формировании экономического пространства, где отраслевая структура, обмен
информацией и технологиями, география размещения производительных сил определяются с учетом мировой конъюнктуры, а на экономические подъемы и спады влияют процессы, идущие в планетарном масштабе.
Реализуются российско-белорусские программы, создаются российскобелорусские совместные предприятия и финансово-промышленные группы. Осуществляется региональное взаимодействие, основные формы которого — торговые связи, предоставление транспортных, строительных
и информационно-технологических услуг, производственная кооперация,
обмен специалистами.
Граждане Республики Беларусь и Российской Федерации в рамках Союзного государства имеют равные права на свободу передвижения, выбор
места жительства, на трудоустройство, на получение образования и т. д.
В ходе реализации Концепции социального развития Союзного государства проводится взаимно согласованная социальная политика, выработаны
основные направления миграционной политики.
Большие перспективы и успехи имеет совместная инновационная деятельность белорусских и российских ученых, реализация совместных проектов и научных программ, которые объединяют научный потенциал двух
стран. Подкрепленная более значительными финансовыми возможностями, такая деятельность позволяет проводить и внедрять новые разработки
в производство. Примером является финансирование союзным бюджетом
ряда значительных проектов. Способствует союзное строительство и сотрудничеству в космической сфере, что позволило Беларуси создать и запустить собственный спутник зондирования Земли.
Огромное значение имеет военно-стратегическое строительство, позволяющее совместно защищать общие границы, близко сотрудничать в сфере
военных технологий.
Нельзя не отметить позитивного влияния союзного строительства на
борьбу с транснациональной преступностью, международным экстремизмом и терроризмом, угрожающими как в отдельности странам Евроазиатского региона, так и всему человечеству.
Важно и взаимодействие союзников на международной арене, позволяющее координировать и совместно отстаивать позиции стран по различным международным вопросам в различных сферах быстро меняющегося
глобального мира.
Духовному единению двух братских народов способствует культурное
сотрудничество. Союзное строительство Беларуси и России позволяет взвешенно и координировано, совместными силами противостоять негативным
41
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
глобальным трансформациям в культуре, понимая тут культуру как явление всеобъемлющее, мировоззренческое.
Уже стали традиционными проводимые в рамках Союзного государства
совместные фестивали, встречи деятелей искусств, культурные обмены
и гастроли творческих коллективов, совместное производство кинофильмов, проведение выставок, создание памятников выдающимся деятелям
культуры, защитникам Отечества.
В мае 2010 г. открыт воссозданный памятник Героям войны 1812 г. в Полоцке (Витебская обл.). Воссоздание аналогичного памятника в поселке
Красном Смоленской области осуществлено в 2011 г. Несколько лет Союзным государством финансировалась реставрация Мемориального комплекса «Брестская крепость-герой». Этому значимому для каждого россиянина
и белоруса месту посвящен и первый художественный фильм Союзного
государства «Брестская крепость», премьерный показ которого состоялся
22 июня 2010 г. в Мемориальном комплексе «Брестская крепость-герой».
Наиболее крупным мероприятием в области культуры является Международный фестиваль искусств «Славянский базар в Витебске». В рамках фестиваля традиционно проходит День Союзного государства, во время которого проводятся творческие встречи с лауреатами и номинантами премии
Союзного государства в области литературы и искусства, выставки детских
рисунков, встречи с ветеранами Великой Отечественной войны, а на закрытии фестиваля деятелям культуры, внесшим большой вклад в развитие
культурных связей между Беларусью и Россией, вручаются дипломы и памятные призы Постоянного комитета Союзного государства «За творческое
воплощение идей дружбы народов Беларуси и России». Идея единства наших народов — главная тема совместных концертов на ежегодных торжественных мероприятиях в Москве и Минске, посвящаемых Дню единения
народов Беларуси и России.
Заметно активизировалось сотрудничество и в области образования.
В настоящее время между нашими странами в сфере образования на различных уровнях (региональном, ведомственном, вузовском и др.) заключено свыше 300 договоров о сотрудничестве.
С Беларусью в сфере образования активно сотрудничают более 40 российских регионов. Наиболее динамично развивается взаимодействие с органами управления образованием и учреждениями образования Москвы,
Санкт-Петербурга, Московской, Смоленской, Нижегородской, Брянской
областей, Северо-Западного федерального округа, Краснодарского и Ставропольского краев.
Реализуется ряд проектов по организации совместной подготовки специалистов с высшим образованием. В вузах Российской Федерации обучается более 20 тыс. граждан Беларуси, в вузах Республики Беларусь — около
2 тыс. студентов из России.
42
Пленарное заседание
На постоянной основе мы сверяем свои позиции в целях обеспечения
сопоставимости качества подготовки учащихся и студентов, гармонизации
и сопоставимости образовательных стандартов и учебных программ, признания документов об образовании.
Применительно же к нынешней ситуации в российско-белорусских отношениях, развитие и углубление сотрудничества в различных областях
следует рассматривать прежде всего как укрепление предпосылок к подлинному объединению двух братских стран. И в этом случае важно повысить качество отношений между двумя странами, обеспечить рост объединительного потенциала.
Решению этой задачи будет способствовать комплексная, системная, последовательная работа специалистов из России и Беларуси:
− по научному анализу динамики процесса интеграции, прогнозированию и выработке рекомендаций исполнителям, а также обязательной
независимой экспертизе решений, планов и программ по осуществлению всестороннего сотрудничества. Учеными УО «ВГУ им. П.М. Машерова» и Смоленского государственного университета проводится
совместное научное исследование «Образы Беларуси и России в контексте приграничья как специфической социокультурной реальности»;
− по расширению и укреплению социальной основы интеграции, увеличению числа ее сторонников, прежде всего в молодежной среде. При
этом следует обеспечить сочетание убежденности в необходимости
интеграции с реализацией профессиональных, творческих потребностей молодежи путем привлечения ее к участию в совместной научной,
производственной, культурной и иной деятельности.
Молодежь на собственном опыте должна ощутить непосредственную эффективность этого проекта: свободное передвижение, мобильность в сфере
образования, трудоустройство, участие в различных программах и проектах Союзного государства. Участие в союзном строительстве молодежи позволит придать ему новый импульс.
В этой связи важно расширить контингент учащихся, студентов, стажеров, проходящих учебу в России и Беларуси, увеличить число совместных исследовательских программ и конкурсов, объединенных коллективов,
квот межакадемических обменов. Результатом этих интеллектуальных, материальных и моральных инвестиций в будущее станет поколение профессиональных, активных и убежденных сторонников и творцов единого государства России и Беларуси.
Примером сотрудничества, устремленным в будущее, может послужить
союзная программа студенческих обменов, которая предполагает повышение мобильности белорусских и российских студентов. Согласно планам на
ближайшее будущее, студенты получат возможность учиться один семестр
в российском вузе, а один — в Беларуси.
43
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Особое внимание должно уделяться историческому образованию, которое формирует у подрастающего поколения национальное самосознание
и отношение к другим народам и странам.
Мы понимаем, как важно в деле воспитания нашей молодежи обращаться к исторической памяти, сохранять и развивать ее.
Поэтому история России в белорусских учебниках изучается в системном изложении и с позиции уважительного отношения к братскому русскому народу.
С таких же позиций изучается и история Великой Отечественной войны.
В этих целях в соответствии с поручением Главы государства в 2004 г. было
подготовлено учебное пособие «Великая Отечественная война советского
народа (в контексте Второй мировой войны)». Главная идея данной книги — это показ единства белорусского, русского и других народов, сражавшихся против захватчиков, и задача — донести до молодого человека понимание того, что победил советский народ, воспитать в нем историческую
гордость.
Кстати, хочу отметить, что на страницах белорусских учебных пособий
в настоящее время освящается история создания и деятельность Союзного
государства.
Думаю, что было бы неплохо, чтобы учащейся молодежи Российской Федерации также была предоставлена возможность более широкого изучения
истории Беларуси и Союзного государства. Полагаю возможным в этих целях поручить ученым наших стран реализовать совместный проект по подготовке и изданию пособия для учителя по истории, в котором раскрыть
наиболее важные вехи союзного строительства.
Мы должны уделять больше внимания и региональному сотрудничеству.
Наверное, в этих целях неплохо бы рассмотреть возможность изучения учащейся молодежью истории приграничных регионов наших стран, а в местах
компактного проживания этнических белорусов — белорусского языка.
Уважаемые участники конференции!
В заключение своего вступления я хотел бы подчеркнуть:
− Белорусам и россиянам есть чем гордиться.
− У нас богатое историческое прошлое.
− Наши народы и страны с оптимизмом смотрят в будущее.
44
Украина и Россия: проблемы и перспективы
формирования нового гуманитарного
пространства
Попков В.В.
С легкой руки Самюэля Хантингтона, написавшего политический бестселлер «Столкновение цивилизаций», мы уже второе десятилетие мыслим
себя в категориях межцивилизационных взаимоотношений, будь то диалог
цивилизаций или их конфликт. И это в принципе имеет под собой духовные
и научные основания. О них писали еще Освальд Шпенглер, Питирим Сорокин, Арнольд Тойнби и многие другие мыслители.
Однако жизнь не стоит на месте, калейдоскоп глобальных взаимоотношений меняется на глазах, требуя введения дополнительных категорий,
с помощью которых можно более точно и более адекватно «схватить» действительность.
В современную эпоху, которую еще определяют как эпоху постмодерна,
многие философы, деятели культуры и даже политики говорят о начале антропоинтентного времени, т. е. времени, которое продуцируется человеком и ориентируется на человека. Следовательно, античная фраза «Человек
есть мера всех вещей» получает свое новое воплощение в условиях современного технотронного мира.
Постараемся с этих позиций оценить возможности той или иной из существующих ныне цивилизаций. По сей день пальму первенства удерживает западная, или западнохристианская, цивилизация, несущая в себе католический и протестантский компоненты. Начиная с ХV в. она стремительно
раздвигала границы своего влияния и к началу ХХ в. достигла своего апогея:
контролировала 84% территории всей земной поверхности (исключение
составили православная Россия, православная Эфиопия и синтоистскобуддийская Япония). Именно западнохристианская цивилизация дала миру
представления о демократии, независимости и правах личности, свободном рынке и соревновании политических сил. Именно эти ценности легли
в основу западного гуманитарного пространства и западного проекта глобализации.
Сегодня в качестве активного борца против Запада и западных ценностей
выступает политический ислам. Он предлагает миру свой глобализационный проект, суть которого заключается в возведении великой духовной иерархии, которая получает свое продолжение в светской иерархии служений.
Нет «элиты» и «массы», нет «господ» и «подданных». Все в соответствии со
своими возможностями и талантами задействованы в великом проекте слу45
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
жения Всевышнему, тем самым создавая друг для друга духовные и материальные ценности. Таковы контуры гуманитарного пространства исламской
цивилизации.
Особое место в раскладе цивилизаций занимает восточнохристианская,
или, в соответствии с другими определениями — православно-славянская,
цивилизация. Несмотря на то что она подвергается нападкам и критике со
стороны радикальных представителей как Запада, так и Востока, тем не менее она несет в себе возможность синтеза достижений как западного, так
и восточного гуманитарного пространства. С одной стороны, эта цивилизация претерпела неоднократные потрясения и катастрофы, но с другой —
она несет в себе гены колоссального роста. Эту антиномическую особенность восточнохристианского, православно-славянского или евразийского
гуманитарного пространства гениально прочувствовал еще великий Петр
Чаадаев.
В частности, он воспринимал российское, восточнохристианское гуманитарное пространство как историческую аномалию. В своих «Философических письмах» Чаадаев с болью писал: «Глядя на нас, можно было бы
сказать, что общий закон человечества отменен по отношению к нам. Одинокие в мире, мы ничего не дали миру, не научили его, мы не внесли ни
одной идеи в массу идей человеческих, ничем не содействовали прогрессу
человеческого разума, и все, что нам досталось от этого прогресса, исказили» [см.: 2; 45].
Однако через некоторое время в сочинении Чаадаева «Апология сумасшедшего» звучат уже оптимистические ноты: «У меня есть глубокое убеждение, что мы призваны решить большую часть проблем социального порядка,
завершить большую часть идей, возникших в старых обществах, ответить
на важнейшие вопросы, какие занимают человечество» [см.: 4; 47–48].
Итак, Чаадаев указывает на главное фундаментальное свойство нашего
гуманитарного пространства: нам категорически противопоказано слепо
копировать чужой цивилизационный опыт, но в то же время нам категорически необходимо использовать свое огромное преимущество — свою,
свободную от мировых стереотипов и привычек креативность. Перед нашим гуманитарным пространством стоит выбор: либо бесследно исчезнуть
с лица земли, либо «завершить большую часть идей, возникших в старых
обществах, ответить на важнейшие вопросы, какие занимают человечество». Именно в этом заключено наше своеобразие и открывается наша
перспектива.
В этом плане у России и Украины много общего. Оба наших государства
прошли через исторические катастрофы. Оба наших государства имеют
трагический опыт преодоления этих катастроф. Оба наших общества стоят
перед дилеммой: либо копировать готовые мировые стереотипы политической и социальной жизни, либо дать миру какой-то новый социальный про46
Пленарное заседание
ект, в котором по-новому прозвучит возникшая еще в античные времена
фраза: «Человек есть мера всех вещей».
Потенциал нового гуманитарного пространства, активными созидателями которого могут стать Россия и Украина, мы находим еще в творчестве
Ф.М. Достоевского, который мучительно размышлял над темой богоподобия и богоотторгнутости человека.
«Что делает нас богоподобными?» — неоднократно задавал себе вопрос
великий писатель устами своих героев и антигероев. И отвечал: «Богоподобными нас делают три главных способности: во-первых, способность быть
свободным; во-вторых, способность творить; в-третьих, способность к бескорыстной любви [см.: 1; 141–160]. Эти максимы философии Достоевского
сегодня особенно актуальны.
В формирующемся нынче гуманитарном пространстве православнославянской цивилизации фактор свободы играет принципиальную роль.
В контексте православного мировидения свобода не есть набор либеральнобуржуазных прав и свобод, которые еще А. Герцен расценивал как правила
общежития европейского мещанства. В православном понимании свобода есть прежде всего свобода Духа Божьего, свобода восхождения к Богу
и свобода Божественного нисхождения в практику дел мирских. Такое понимание свободы было присуще великому русскому философу, имевшему
глубокие украинские и европейские корни, — Николаю Бердяеву.
Фактор креативности, великой божественной способности творить
и созидать, имеет не менее принципиальное значение, чем фактор свободы.
Свобода и есть прежде всего свобода творчества, способность свободно воплощать в своей деятельности голос Духа Святого. «Лишь то, что от Духа, —
свободно от лжи!» — восклицает Н. Бердяев.
Однако фактор свободы и фактор творчества, оторванные от Любви,
могут превратиться в темные начала жизни. Ведь дьявол тоже свободен
и тоже творит. Но он свободно творит зло. Любовь должна быть единственным вектором Свободы и Творчества, единственным критерием их светоносности. В указанном триединстве факторов фактор любви оказывается
определяющим.
Применительно к современным социальным практикам это означает
следующее:
Во-первых, по-чаадаевски несущая в себе затаенные безграничные возможности православно-славянская цивилизация имеет шанс воплотить тот
принцип духовной свободы, который не был воплощен в практике других
цивилизаций. Исходя из такого понимания возможностей православнославянской цивилизации, Н. Бердяев отмечает, что именно из нее возможно
рождение персоналистической революции. Он отмечает, что персоналистическая революция, «которой по-настоящему еще не было в мире, означает свержение власти объективации, разрушение природой необходимости,
47
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
освобождение субъектов-личностей, прорыв к иному миру, к духовному
миру» [2; 567].
Во-вторых, православно-славянская цивилизация как цивилизация, еще
не раскрывшая в себе свой гигантский креативный потенциал и не имеющая в себе тех сдерживающих внутренних барьеров и условностей, которые
присущи другим цивилизациям, может в гораздо большей степени реализовать принцип духовной креативности, чем другие цивилизации. «Воспользуемся же огромным преимуществом, в силу которого мы должны повиноваться только голосу просвещенного разума, сознательной воли» [см.: 4;
47], — в свое время призывал П. Чаадаев.
И в-третьих, в православно-славянской цивилизации на уровне
социально-психологическом, ментальном, культурном и общецивилизационном особенно акцентирована тема общечеловеческой любви и острое
переживание ее глобальной нехватки. Известно, что будущее России и всей
православно-славянской цивилизации Чаадаев связывал с ее чуткостью
к проблемам социального мироустройства. Воспитанный православием
русский пневмоцентризм, т. е. сосредоточенность на духовном начале как
главном, определяющем судьбу личности и общества, может стать весьма
востребованным в условиях глобального кризиса.
Во всех этих трех аспектах Россия и Украина могут стать равноправными
соавторами в творческом созидании целостного гуманитарного пространства от Карпат и до Курил, в котором смыслообразующим началом станет
свободный творческий человек, внемлющий голосу Духа святого и преисполненный любви к миру, который он должен развоплотить и перевоплотить в мир открытости, синергии и эмпатии. С наступлением этой эпохи
заканчивается время «маленького человека», зависимого и униженного,
и наступает время раскрепощенного человека, которого еще в конце прошлого столетия предвосхитил поэт:
Ты — человек! Тебе лишь то под стать;
Что подобает всем бессмертным ликам.
Надумана задача — быть великим.
Твоя задача — маленьким не стать!
Литература
Бердяев Н. Миросозерцание Достоевского / Н. Бердяев — М.: Захаров,
2001. — 174 с.
Бердяев Н. Самопознание: сочинения / Н. Бердяев — М.: Эксмо, 2005. —
640 с.
Гулыга А. Русская идея и ее творцы / А. Гулыга — М.: Эксмо, 2003. —
448 с.
48
Пленарное заседание
Попков В.В. Н. Бердяев: от революции социальной к революции духа /
В.В. Попков — Одесса: Астропринт, 2002. — 176 с.
Попков В.В. Раскрепощение духа. Феномен революции в социальной
философии Н. Бердяева. Монография / В.В. Попков — Одесса: Астропринт,
2007. — 304 с.
Попков В.В. Реванш Востока. Соотношение Запада и Востока в глобальных геополитических трансформациях (конец ХХ — начало ХХI века).Учебное пособие / В.В. Попков — Харьков: «Бурун-книга», 2010. — 128 с.
Хантингтон С. Столкновение цивилищаций / С. Хантингтон; пер
с англ. — М.: АСТ, 2003. — 603 с.
Сохранение русского языка и культуры —
необходимое условие развития российской
государственности
Вербицкая Л.А.
Сегодня, спустя 1150 лет с момента зарождения российской государственности, мы не можем не думать о том, как ее не просто сохранить, но
и укрепить.
Это проблема многоплановая, включающая в себя и политические, и экономические, и социальные факторы. Обо многом уже шла речь сегодня.
Я же хочу остановиться на вопросах, которые на первый взгляд некоторым
могут показаться не столь значимыми, — на вопросах формирования мировоззрения российского общества, на вопросах просвещения, образования,
культуры и языка. Я абсолютно уверена в том, что нельзя сначала решить
вопросы экономики, модернизации, а потом взяться за образование и культуру. Именно потому, что культура и просвещение сильнее. Мне кажется,
что культура программирует все стороны нашей жизни, содержащиеся
в телевизионных программах, в оценках, поступках людей и, конечно, в их
языке.
Владимир Владимирович Путин, выступая в Мордовии, подчеркнул, как
мне кажется, одно очень важное обстоятельство: «На долгом тысячелетнем
пути мы с вами не утратили самое главное, чем мы дорожим, — мы не утратили наши языки, культуру и наши традиции».
Мы все понимаем, что эффективное поступательное развитие современного общества невозможно без формирования системы общественного
мировоззрения. А кто этим сегодня занимается? Есть ли у нас четкая государственная политика в области воспитания молодежи? Ведь совершенно
49
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
очевидно, что без этого рассчитывать на формирование общественного мировоззрения вряд ли возможно.
Какие морально-нравственные основы жизни общества мы сегодня пропагандируем, отстаиваем? Лишь некоторые факты, которые я здесь приведу,
не могут не заставить задуматься над тем, как жить дальше.
Дети — наше будущее. За 10 лет число детей сократилось с 31,6 млн до
25 млн (данные В.И. Матвиенко). В 2011 г. в России от различных преступлений пострадало более 100 тыс. детей и подростков, 1684 ребенка погибли.
12 тыс. несовершеннолетних находились в розыске. Полторы тысячи детей
найдены не были. В 2011 г. зафиксировано 90 тыс. преступлений в отношении детей, 50 детей убиты.
По количеству самоубийств мы на втором месте в мире. В стране 700 тыс.
детей-сирот. Из 370 тыс. детей, находящихся в детских домах, 80% имеют
живых родителей. У нас 54 развода на каждые 100 браков. 75% наших граждан не доверяют другим людям, а 59% доверяют только своим близким.
Более 60% молодых людей до 35 лет считают, что их благополучие не зависит от их одаренности, ответственности, трудолюбия, личных усилий.
Важно осознать сегодня, что на наших глазах происходит невидимое поначалу, а теперь уже заметное разрушение общественной морали. Известные заповеди «Не убий» и «Не укради» вызывают улыбки у некоторых представителей молодежи, проведших школьные годы у экранов телевизоров.
Система ценностей значительной части молодых людей начинается и заканчивается комфортом и материальным благополучием. Мы наблюдаем
процесс формирования релятивистского, крайне индивидуалистического
общества.
А это может привести к утрате традиционных основ российской государственности, о которых так прекрасно говорил Владимир Иванович Якунин.
А ведь проблема сохранения духовно-нравственных норм нашей государственности — это проблема безопасности нашей России.
Серьезного анализа требует концепция обновления системы образования, которая должна быть тесно связана со стратегическими задачами государственного развития.
К сожалению, на государственном уровне нет понимания важности гуманитарной составляющей школьного образования. В школах сокращается
число уроков русского языка и литературы, а одним из последних предложений Министерства образования стало проведение ЕГЭ по русскому языку после 9 класса, а ведь это означает, что в 10–11 классах не будет ни русского языка, ни литературы. (В самом романтичном возрасте, когда человек
наиболее восприимчив к поэзии, философии, когда он формирует свое отношение к жизни и к людям, когда впервые серьезно задумывается о смысле
жизни, о принципах и о душе, наши дети будут лишены самого главного источника ответов на свои вопросы — литературы.)
50
Пленарное заседание
А ведь гуманитарное образование — очень существенная составляющая
развития человека, общества и государства современной России.
В условиях модернизации страны, развития гражданского общества именно гуманитарное образование создает базовый ценностно-ориентационный
фундамент культурной и национальной идентичности.
Качественное гуманитарное образование — гарантия становления активного человека, способного ответственно относиться к достижению личного и общественного блага, способности принимать эффективные управленческие решения во всех сферах жизни.
Д.С. Лихачев писал: «Гуманитаризация образования — путь к гуманизации общества».
Необходимо включить гуманитарные науки в список приоритетов развития Российской Федерации. Премии Президента Российской Федерации
2012 г. касаются только пяти направлений: энергоэффективность и энергосбережение, ядерные технологии, космические технологии, медицинские
технологии, стратегические информационные технологии. А где гуманитарные направления?
Недооценивается и значение ранних этапов развития личности, мало
программ этого этапа, в детских садах недостаточно занятий, помогающих
становлению гармоничной личности (чтение и заучивание поэзии, музыкальные и художественные задания).
В Петербурге из более 700 средних школ серьезную подготовку дают не
более 30–40.
В России сегодня более 3000 высших учебных заведений (в СССР было
лишь 930), 640 из них — государственные, остальные — коммерческие филиалы бюджетных и небюджетных вузов. В Ассоциацию ведущих вузов
России входит лишь 31 вуз. А ведь все выдают диплом единого государственного образца, независимо от объема и качества знаний, получаемых
выпускниками.
Уже третий год наш университет выдает диплом иного образца (формат
А4) на двух языках, и теперь работодателям не приходится открывать дипломы и всматриваться в название вуза. Сразу видно, что это СПбГУ.
Россия за очень короткий промежуток времени прошла колоссальный
путь: изменилось политическое устройство общества, экономические механизмы, социальные отношения в обществе. Падение общего уровня культуры и культуры речевой объясняются не только этим. Повлияли, безусловно, и снятие массы запретов предыдущей эпохи, и свобода передвижения
по миру, и легкость получения информации (Интернет), и, конечно, то, что
Россия перестала быть самой читающей страной. К сожалению, совсем недавно не стало Сергея Петровича Капицы, который в течение многих лет со
всей страстью боролся за сохранение культуры, языка. Согласно опросам
ВЦИОМ, 35% россиян не читают книг вообще. А что читают остальные? На
51
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
первом месте — боевики, «милицейские» детективы, дальше — фантастика
и фэнтези; классические историко-приключенческие романы; русская и зарубежная классика, зарубежные детективы, «женский» детектив; романы об
истории России, переводные романы. На последнем месте — поэзия.
Сергей Петрович Капица тяжело все это переживал. Считал, что потеря
интереса к чтению заставляет задуматься над тем, что сейчас происходит
с людьми. Мы уперлись в очень сложный момент развития человечества
в целом. Темпы развития техники сегодня очень высоки, а наша способность это все осмыслить и разумно в этой технической и информационной
среде жить от этих темпов отстает.
Трудно представить себе человека, который в течение всей жизни не
прочитал ни одной книги! Но таких теперь — около трети всего населения.
Я даже не понимаю, почему… Ведь дело не в Интернете. Как раз во Всемирной паутине масса интересной и полезной литературы. Если подросток знает, например, как войти в библиотеку американского Конгресса и как оттуда
что-то извлечь, то он и у нас в России нужную информацию найдет. И дело
не в многочисленных экранизациях. Может быть, малыши стали реже видеть с книжкой в руках своих родителей? Ведь с самого раннего детства в семье должна быть заложена привычка читать…
Сегодня дошкольникам читают только 10% родителей, а школьникам —
всего 0,2% пап и мам.
А уж как необходимо учить говорить правильно. Уже лет тридцать известно, что воспитываться ребенок начинает не в тот момент, когда родился, а в течение всех девяти месяцев, что он находится во чреве матери И произносительный аппарат формируется тогда же, под воздействием той речи,
которую он слышит еще в утробе. Поэтому призываю всех дома выбирать
выражения и… читать! В том числе и вместе с детьми!
А в результате всего этого на наших глазах скудеет наш прекрасный, удивительно богатый, яркий, образный русский язык. Просторечные пласты
проникли в литературный язык. Безграмотность, бедный словарь, отсутствие логики, грубость, ненормативная лексика, примитивная аргументация — вот черты современной русской речи.
Язык — это форма существования сознания, и преобладание примитивного, агрессивного, грубого языка говорит о соответствующем состоянии
сознания нации.
Единственный способ справиться с этими проблемами состоит в изменении отношения к языку, в нахождении способов выработать в людях способность пользоваться богатым, красивым языком, тем самым подняв на
другой уровень их сознание.
Все разговоры о нравственности, толерантности, воспитании остаются
пустыми словами до тех пор, пока люди слышат и используют тот язык, который в наши дни стал основной формой общения.
52
Пленарное заседание
Свою пагубную роль играют и средства массовой информации, и кинематограф. СМИ активно внедряют в наш язык особый лексикон, насыщенный
воровской терминологией, англоязычными терминами, «красивыми» словами. Благодаря «бандитским» сериалам, криминальным репортерам, сочинителям примитивных песен и эстрадных выступлений, а зачастую и политикам
за последние два десятилетия в разговорную речь проник низкий стиль. Это,
во-первых, некий вульгарный примитивный язык, для которого характерны
выражения: быдло, пацан, фотка (и даже сфоткать!), хавать, слюни пускать,
катить на кого-то, сечь поляну, устаканиться, на кой, ваще. Во-вторых,
тюремно-воровской жаргон, который используется не только в устной речи,
но часто и в печатных изданиях: беспредел, мент, бабло, бабки, подстава и подставить, кинуть, опустить, у параши… Более вульгарными стали даже словапаразиты: если раньше самыми частотными были это самое, так сказать,
т. е., собственно говоря, фактически, то теперь гораздо чаще звучат блин, прикинь, типа, короче, как бы. Табуированные, матерные слова звучат постоянно
в речи молодежи, хотя раньше мат был признаком очень низкого социального
статуса. Использование такого языка, к сожалению, свидетельствует о скудости мысли и о катастрофическом уровне падения культуры.
Мне кажется, что требуется очень серьезный разговор о том, какова
философия современных СМИ. Ведь пока наши СМИ — это коллективный
орган, который думает в первую очередь о собственном кармане.
Нельзя пускать в эфир все подряд. Государство мало заботится о духовном воспитании. Сквернословие становится привычным несмотря на закон.
Телевидение пропагандирует свободу слов и выражений, продолжают выходить книги с нецензурной лексикой. А все это называется то модернизмом,
то эротикой, то просто отражением художественного замысла писателя. Но
разве может быть художественный замысел, оскорбляющий общественную
нравственность и мораль? Надеюсь, что новый закон, вступивший в силу
с 1 сентября, изменит ситуацию. А что делать с Интернетом?
Наше кино тоже утратило свою воспитательную роль. Киноафиши заполнены в основном американскими фильмами (170 — ежегодно), и среди
них многие рассчитаны на детскую и подростковую аудиторию: анимационные фильмы, фэнтези, боевики. Российский кинематограф выпускает
немного фильмов, но и их трудно посмотреть в кинотеатрах. Причем доля
российского кино в прокате продолжает падать (в этом году с 26 до 16%).
При этом у нас упало (если можно так сказать) качество аудитории.
Уменьшается количество людей, способных воспринимать, оценивать и потом обсуждать в своем кругу фильмы.
Кстати, количество концертов классической музыки за 15 лет уменьшилось в 8 раз. Посмотрите, пожалуйста, на тех, кто заполняет залы филармоний, консерваторий: это в основном люди пожилые, пенсионеры. А где
молодежь? На дискотеках, у компьютеров.
53
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
И нельзя не говорить об одной из главных проблем — проблеме подготовки школьных учителей. Их катастрофически не хватает. Я говорю о настоящих педагогах.
Учить подростков сегодня — это очень трудная работа. Сколько из выпускников педагогических университетов идут работать в школу? Не больше 10%. Через год половина из этих «экстремалов» уходит из школы. Мы все
понимаем, что школьные учителя — великие люди. Есть прекрасные школы
и замечательные учителя, талантливые дети. Почему же их становится все
меньше?
Мне кажется, что именно сегодня еще можно все изменить, не все еще
потеряно. 31 августа 2009 г. средства массовой информации разнесли весть,
абсолютно не соответствующую действительности, — что якобы Межведомственный совет по русскому языку утвердил по всей стране в качестве нормативных четыре словаря и что теперь надо произносить «йогУрт» (с ударением на «У»), а «кофе» отныне среднего рода, хотя по большому счету
ничего в этом страшного нет. Ударение «йогУрт» обозначено еще в словаре
Рубена Ивановича Аванесова 1953 г., а «кофе» был среднего рода 100 лет
назад. Упомянутые же словари (изданные, кстати, за два года до скандала) лишь описывали реальную вариантность, которая существует в языке.
А СМИ утверждали, что они узаконили новую норму.
Меня поразил и приятно удивил тогда неподдельный интерес к русскому языку, искренняя озабоченность его судьбой, всеобщее неравнодушие
людей разных возрастов, профессий, социального статуса, политических
пристрастий и желание защитить наше общее достояние. Мы забыли о ценах, вывозе мусора, работе транспорта, других проблемах — все говорили
о языке. Думаю, если бы чистота родной речи находилась под постоянным
контролем общества и людей с активной жизненной позицией было бы побольше, мы бы слышали вокруг другую речь.
У нас ведь есть неплохой закон о русском языке как государственном
языке Российской Федерации, принятый Государственной Думой шесть лет
назад, но необходимо добиться его исполнения.
В 2012 г. Россия второй год отмечала день рождения А.С. Пушкина 6 июня
как День русского языка (инициатива Д.А. Медведева). Я верю в то, что это
будет способствовать тому, что жители нашей страны обратят внимание на
наш язык и сделают все возможное, чтобы его сохранить.
По предложению В.В. Путина филологи и историки подготовили список
100 книг (их стало 213) для самостоятельного чтения школьников и студентов. 30 июля на сайте СПбГУ эти книги представлены для всеобщего обсуждения.
Нужно предоставлять в информационном пространстве место и время
для трансляции позитивных ценностей, пропаганды высоких нравственных идеалов.
54
Пленарное заседание
Гуманитарные науки должны быть включены в список приоритетов развития Российской Федерации. И я очень надеюсь на всех вас, собравшихся
в этом зале! От нас всех зависит судьба России, сохранение и укрепление
российской государственности. А государственность — это потенциал государства, его жизнеспособность.
Решение всех поставленных проблем поможет развитию российской государственности.
Россия: Великая Strana, сильное государство
и инновационное общество, Великая держава
Дуткевич П.
Что значит быть Великой Stranoi
Великая strana с большой буквы — это не просто великая держава. И
в данном случае семантика имеет значение, она говорит нам о всепринятии
и всеобъемлемости, присущей России; она говорит нам о привлекательности мягких аспектов силы, нежели силы как таковой. Она говорит нам
о важности нематериальных аспектов управления посредством исполнения
норм и самодисциплины гражданского общества. Это понятие подчеркивает культурную и цивилизационную составляющую (способ) организации
системы (общества).
Доминирующая рациональность
Великие страны обладают возможностью навязывать ту модель экономической и институциональной рациональности, которая соотносится со стадией их развития; более слабые государства являются субъектом этой рациональности, заимствованной или навязанной извне. Это значит, что модели
развития великих держав (а именно — то, как в них принимаются решения,
то, что элита думает о рынке, обществе, институтах) являются системообразующими для других и преподносятся в форме требуемой или желаемой
нормы, которая должна быть воспроизведена где-либо еще; а именно — дискуссии о «малом государстве», «неолиберализме», «демократии», «свободе
торговли» являются примерами навязанных извне стандартов рациональности, которые служат руководством к принятию (политических) решений.
Другими словами, великие державы предлагают те решения (рыночные или
социальные), которые соответствуют определенной стадии их развития
и служат их целям, что в результате создает «асимметрию рациональности».
55
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Это значит, что те, кто принимает эти рекомендации, могут находиться на
совсем другой стадии исторического развития. Поскольку «доминирующая
рациональность» служит в основном тем, кто ее устанавливает в своих собственных интересах, фактически происходит навязывание рациональности,
которое приводит к зависимости (субординации). Это, в свою очередь, искажает поиск подлинно (действительно) «внутренних решений». Иными
словами, нам следуют избегать ситуаций, в которых нам говорят, что системная, глобальная сопоставимость предполагает определенные (единые)
стандарты. Внутри страны эти стандарты нарушают внутреннюю эволюцию
и существование исторически приемлемых норм и институтов. Еще одним
результатом «асимметрии рациональности» является то, что ориентация на
внешние стандарты деформирует систему: не эндогенные процессы и институты (не внутреннего характера) блокируют так называемую самосоотносимость, или ориентацию на «Себя», нежели чем на «Другого». Это препятствует истинной, более сильной самоидентификации. В свою очередь, отсутствие
осознания, «кто есть мы», приводит к тому, что как внутренняя, так и внешняя легитимация становится либо невозможной, либо весьма сложной (как
можно узаконить (оправдать) что-то, что является «чуждым» системе).
Обозначая дискурс и повестку дня
(внутренняя и международная повестка дня)
«Великие державы» способны избежать ловушки (заданности) следования чьему-либо курсу; стоит упомянуть про ВВС World Service. Наличие
возможности формировать дискурс сопоставимо с наличием свободы выбора в создании собственной повестки дня и частично — государственного
суверенитета.
То, как мы видим международную среду, является решающим: к примеру, Медведев исходит из внутреннего развития России и рассматривает
события на международной арене с точки зрения того, каким образом они
могут способствовать росту страны. Путин, напротив, изначально обращается к глобальной картине и уже оттуда делает выводы о том, как внешние
события и процессы могут повлиять на внутреннее развитие.
Способность проецировать мягкую силу
(как минимум на региональном уровне)
В своих отношениях с соседями Россия наделена множеством инструментов
мягкой силы; а значит, они должны быть неотъемлемой составляющей внешней
политики России. На русском языке говорят от Риги до Алма-Аты, российская
культура является доминирующей на всем постсоветском пространстве. Парадокс заключается в том, что Россия, будучи в поиске своей собственной иден56
Пленарное заседание
тичности, тем не менее воспринимается как страна, которая обладает идентичностью достаточно сильной для того, чтобы быть привлекательной для других.
В этом Россия опережает своих многих потенциальных соперников в регионе.
Чего не хватает, так это привлекательной «интеграционной модели», которая
учитывала бы критику в отношении России, но в то же время показывала политически привлекательные для населения и элиты результаты.
Привлекательность Русской православной церкви — это еще один элемент мягкой силы, который может быть более эффективно использован на
международной арене.
Сила и сильное государство
Согласно большинству, сила — это уверенность в повиновении. Вопрос
заключается в том, как «повиновение» формируется, систематизируется
и насколько глубоко интегрируется в общество.
Повиновение может быть результатом: страха, взаимного интереса, отсутствия альтернативы или принятии стратегического направления развития страны.
Государство и институты (в данном параграфе очень сложно сохранить
вашу семантику без потери смысла)
Важно проводить различие между сферой действия государства и его
мощью. Сфера действия государства подразумевает целый ряд государственный функций, включая внутреннюю и международную безопасность,
верховенство права, иные общественные блага, регулирование системы социальной безопасности, такие амбициозные задачи, как индустриальная
политика и управление предприятиями с участием государственного капитала. Мощь государства соотносится с эффективностью проводимой им политики. Сфера действия государства может быть очень масштабной, но в то
же время государство может быть угрожающе слабым, как, например, тогда, когда госкомпании управляются посредством коррупции или патронажа. С точки зрения экономического роста лучше иметь государство весьма
скромное в своих размерах, но способное выполнять основные госфункции,
такие как поддержание правопорядка и защита собственности.
Кто может что-то изменить?
Чаще всего в слабых государствах экономикой заправляют элиты. Перемены могут быть реализованы лишь свободным обществом, только свободное общество способно самодисциплинироваться и создавать условия для
высвобождения социэтального (общественного) потенциала инноваций.
57
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Подготовка к будущей жизни
Каким должен быть политический аргумент, для того чтобы подготовить
общество для будущего? Для западных обществ — технический аргумент,
для восточных — культурный аргумент.
Роль византийского наследия на Руси
в формировании российской государственности
и русской культуры
Карпов С.П.
Проблема передачи культурного наследия от одной цивилизации к другой всегда подразумевает учет состояния двух сторон в момент трансляции,
механизмов восприятия, степени подготовленности и желания принимать
те или иные составляющие духовного наследия и отказываться от других.
Это не механический процесс, а результат глубокого взаимодействия и осознания духовных потребностей, истин веры и политической целесообразности. Когда мы говорим о преемственности, важнейшим обстоятельством
является не только признание фактора сохранения и даже развития, но
и анализ глубины адаптированности культурного наследия, способов его
обогащения и применения к нуждам иных государственных и общественных систем, продолжительность культурно-исторических контактов.
Византийская цивилизация — одна из основ всей европейской культуры.
Именно при ее активном и живительном посредстве Европа получила важнейшие ценности христианства, именно благодаря ей античное рукописное
наследие стало известно и на Западе, и на Востоке Европы, именно в ее среде
появляется и растет идея содружества христианских стран, столь блестяще
проанализированная Д.Д. Оболенским1, именно она создала многие нравственные основы современной цивилизации и явила миру выдающиеся образцы художественного творчества.
Но парадоксальным образом наряду с этими всеми признаваемыми
основами в обыденном сознании европейцев, особенно западноевропейцев,
возобладал во многом негативный образ Византии и византинизма, порожденный в немалой степени политическими конфронтациями и разделением
церквей, длительным культурно-религиозным противостоянием2. Я остав1
Оболенский Д.Д. Византийское содружество наций. Шесть византийских портретов. М.,
1998.
2
HungerH. Graeculusperfidus. Italositamos. Il senso dell’alterità nei rapporti greco-romani ed
italo-bizantini. Roma, 1987.
58
Пленарное заседание
ляю сейчас в стороне мировое научное византиноведение, для которого, конечно, эта проблема наивна и архаична. Я говорю о клише и стереотипах
обыденного сознания, которые весьма влиятельны и даже опасны.
Возьмем самый верхний лингвистический срез и посмотрим, что означает слово «Византия» и ее производные в современных европейских языках. В английском языке byzantine — «коварный, предательский, интриганский»; по-французски byzantinisme — «начетничество, склонность к пустым
спорам»; по-немецки byzantinisch — «низкопоклоннический, раболепный»;
по-итальянски bizantino — «педантичный, буквоедский, начетнический»;
впрочем, также «изысканный, утонченный» (о стиле), bizantismo — «вычурность»; по-испански bizantino — «беспредметный, пустопорожний».
Укоренению этих представлений в немалой степени способствовали и восходящие к Гиббону и Монтескье определения, относившие автократии, подобные Византии, к восточным деспотиям. Для них, как и для Вольтера,
Византия — отсталое, деспотическое государство, вырождение Римской империи3. Конечно, в Западной Европе была и противоположная, эрудитская,
школаXVII в., связанная, в частности, с французским абсолютизмом. Она
не только оправдывала и апологетизировала абсолютистские формы правления, но и глубже изучала природу власти, значение для просвещенной монархии изощренной культуры4. К XIX в. и на Западе, и в России сложилось
два разных отношения к византийскому наследию: апологетическое и резко негативное. Первую, например, воплощало русское славянофильство,
официальная николаевская теория православия — самодержавия — народности, вторую —чаадаевская линия (западничество), считавшая принятие
Русью христианства от Византии глубокой ошибкой, консервировавшей отставание от Запада. Борьба западников со славянофилами и идеологическое
противостояние в общественной жизни вывело Византию — и несправедливо — на арену политической борьбы в России.
Между тем очевидными остаются сами причины выбора Русью и другими славянскими и романскими странами Юго-Восточной Европы восточнохристианской модели развития культуры и шире — духовности.
В IX в., когда при патриархе Фотии (858–867, 877–886) была предпринята
первая попытка крещения Руси, и в X в., при князе Владимире, когда принятие Русью христианства стало фактом, Византия, несомненно, в культурном,
экономическом и политическом отношениях превосходила любую страну
тогдашней Западной Европы. Константинополь был признанной «мастерской мира», самым населенным, богатым и привлекательным городом Евро3
Курбатов Г.Л. История Византии (историография). Л., 1975. С. 37–41.
Ср.:Копосов Н.Е. Византиноведение и абсолютизм во Франции XVII в. // Византийский
Временник,1979. Т. 40. С. 186–190; он же. Идеологи французского абсолютизма о византийской автократии // Там же, 1984. Т. 45. С. 102–120.
4
59
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
пы5, литургия, совершаемая в храме св. Софии, захватывала воображение,
восхищала всех, явившихся в храм, своей гармоничной красотой и слиянием всех искусств в благолепии иеротопии6. Императорская власть, власть
над всей ойкуменой, не знала соперников до Карла Великого, но и после него
власть императора Запада оставалась в глазах византийцев и окружавших
их народов властью пусть могущественного государя, но лишь «василевса
франков», в отличие от правившего в Константинополе «василевса ромеев»,
т. е. всей ойкумкены. Она имела сакральный характер7. Да и само оформление этой власти, сам придворный церемониал внушали восторг и уважение.
В торговом отношении также Византия была для Руси гораздо интереснее,
чем страны тогдашнего Запада. Разумеется, многие из этих факторов действовали не всегда. В XII — XIV вв. все сильнее проявлялись экономическое
и военно-политическое ослабление Византии на фоне роста городов и государств Запада. Но на момент принятия Русью христианства и сильнее,
и привлекательнее, и легитимнее как преемница Римской империи, как носительница истинной соборной апостольской веры была Византия. Именно
поэтому ради интересов своего государства, ради укрепления свой власти,
ради вхождения в семью европейских государств св. князь Владимир обратился для принятия веры к Византии. И летописные сказания о посольствах
князя Владимира к разным народам в поисках веры не лишены глубокой
исторической правды, независимо от того, когда и как предпринимались эти
миссии и были ли они вообще. Выбор Русью греческой, как значится в летописях, веры был продиктован и геополитическим положением Руси и Византии, и связями Руси с другими славянскими странами, прежде всего —
Болгарией, уже обращенными в христианство и обладавшими книжностью,
переведенными богослужебными и богословскими текстами.
Выбирая византийскую модель, принимающие страны изначально соглашались с ее основными, структурообразующими параметрами. Главнейшим среди них, если говорить о государственной идеологиии политической мысли Византии8, был концепт мировой державы. Существовала
«божественная» универсальная империя, и все принимавшие православие
государства включались в универсальную систему общности, возглавляемой императором. Выход из нее считался немалым несчастьем, греховным
в глазах Византии делом. Требуя формального признания своего первен5
См., напр.: Janin R. Constantinople Byzantine. Paris, 1964; История Византии в трех томах.
М., 1967. Т. 3. С. 135–145; MagdalinoP. Studieson the history and topography of Byzantine Constantinople. Aldershot, 2007.
6
Лидов А. М. (ред.) Иеротопия: Создание сакральных пространств в Византии и Древней
Руси. Москва, 2006.
7
Дагрон Ж. Император и священник. Этюд о византийском «цезарепапизме». СПб., 2010.
8
AhrweilerH. L’idéologiepolitiquedel’Empirebyzantin. Paris, 1975; Чичуров И.С. Политическая
идеология средневековья. ВизантияиРусь.М., 1990; Pertusi A. Il pensiero politico bizantino.
Bologna, 1990; Carile A. Teologia politica bizantina. Spoleto, 2008.
60
Пленарное заседание
ствования, императоры тем не менее не требовали или, точнее, и не имели
возможности требовать реального подчинения себе таких отдаленных от
Византии государств, как древнерусские княжества. Но и подчиняя славянские государства, такие как Болгария или Сербия, или закавказские земли,
Византия одна из первых создала модель межэтнической, наднациональной
интеграции. Некоторые ученые, не без преувеличения, впрочем, считают
это прообразом объединенной Европы9. Основанием для суждения о наднациональном характере власти в Византии при преобладании в ней самой
греческой культуры и при культивировании приверженности к аттической
языковой традиции служили провозглашаемые в Византии положения
о примате православия над этничностью, императорского суверенитета
над всякой региональной властью, кодифицированного в Византии римского гражданского и канонического права над обычаем и местной юрисдикцией10. Доступ в византийскую элиту был открыт для любых ее граждан,
включая славян, армян-халкидонитов, грузин, сирийцев и т. д. Образование, успешная карьера, военные подвиги или богатство, а чаще — их сочетание, открывали путь наверх, вплоть до обретения императорского венца,
ибо теоретически сан василевса в Византии был выборным, а династический принцип наследования трона сложился поздно и не был конституционно оформлен. Императора избирали, по римскому праву, Сенат и народ.
Практически это была верхушка армии, Церкви и чиновничества, при немалой и подчас активной роли константинопольского дима. Зато уже избранный император был самодержавен, и лишь возможное цареубийство
или морально-этические запреты, традиции ограничивали его власть11.
Идея незыблемости традиции и ее сакрализация лежали в основе византийской культуры, были и ее силой, и ее слабостью одновременно. Отсюда
и сохранение опыта высокого мастерства предков, и ограничения ремесла,
постепенное технологическое отставание. Идея, что только то, что освящено опытом предков, достойно быть, перешло в ментальность византийцев,
но не было отчетливо выражено в культуре Руси-России, особенно после
Петровских реформ.
Византия не знала западноевропейской феодальной лестницы, судебного произвола сеньоральной курии. Известное мздоимство чиновничества
и небескорыстная казуистика судейских были все же более гуманной альтернативой ордалиям или расправе господина над своими сервами. К тому
9
Ср.: Литаврин Г.Г. Геополитическое положение Византии в средневековом мире в VII —
XII вв. // Византия между Западом и Востоком. Опыт исторической характеристики. СПб.,
1999. С. 46–47.
10
См.: Медведев И.П. Правовая культура Византийской империи. СПб., 2001.
11
См. подробнее: Карпов С.П. Доктрина императорской власти в Византии и ее судьба после 1204 г. // Империи и этнонациональные государства в Западной Европе в Средние века
и раннее Новое время. М., 2011. С. 46–65.
61
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
же в империи существовала возможность апелляционного или альтернативного (например, церковного) суда.
Как это ни парадоксально ныне звучит, но Византия была единственным
правовым государством Средних веков. Современные юристы и знатоки
римского права подчас забывают, что римское право сохранилось лишь благодаря кодификации византийского императора Юстиниана, дошло в редакции византийских юристов. И в этом тоже великое значение Византии
для современной Европы. Византия создала, в частности, морское право,
ввела четкую классификацию правовых норм и принципов их применения.
Православие, подданство и особая роль богохранимой столицы империи —
Царицы городов, Константинополя были скрепами византийской государственности.
Но притягательная сила империи была и вдругом, в ее духовных началах, существовавших, несмотря на все нестроения , грехи и злодеяния повседневности. Византия была родиной восточного монашества (досточно
вспомнить православную Палестину, Синай и Афон), и христианской мистики (линия ее развития от Александрийской школы, от Максима Исповедника к Симеону Новому Богослову и к св. Григорию Паламе очевидна).
Она создала иной, чем на Западе, тип миссионерства, где внутренняя духовная миссия каждого члена Церкви была не менее значимой, чем внешняя,
направленная на обращение языческих народов и их предводителей.
При этом византийская культура отличалась известной элитарностью.
Круг интеллектуалов был узким и замкнутым, вершины богословия и философии изначально малодоступны для всего единого православного мира, где
главным источником знаний оставалось Писание, школьная грамотность
и еще, быть может, особая поучающая роль агиографии. Поэтому характер
усвоения византийского наследия, тем более чужой, иноязычной средой,
был спонтанным, выборочным. И важнейшая роль здесь, несомненно, принадлежала Церкви и литургической практике. Постепенно святоотеческая
традиция все полнее усваивалась и развивалась на Руси. Примером такого творческого усвоения служит деятельность митрополита Московского
XVI в. св. Макария.
Русь, как и другие славянские страны, получила от Византии прежде
всего основы вероучения, Писание и предание, литургическую практику.
Постепенно этот круг расширялся. В него вошли хронография, богословские и философские трактаты, правовые памятники. Именно через Византию труды Аристотеля и Платона, достижения древнегреческой философии
становились известными на Руси. Огромное, определяющее значение имело
восприятие кирилло-мефодиевской традиции12.
12
См., напр.: Флоря Б.Н. Сказания о начале славянской письменности. СПб., 2000; Флоря Б.Н., Турилов А.А., Иванов С.А. Судьбы кирилло-мефодиевской традиции после Кирилла
и Мефодия. СПб., 2000.
62
Пленарное заседание
От Византии на Русь пришло, быть может, ГЛАВНОЕ, что составляет
основу русской духовности, так чудно воплощенной в русской культуре
трудами Ф.М. Достоевского, И.А. Ильина и многих других. Это идея, что
благочестие выше благосостояния. Эта мысль восходит к св. Иоанну Златоусту13, подчеркнувшему также разницу языческих и православных законов
как антитезу жестокости и гуманности.
В основе усвоения правовой традиции лежала идея уважения земного
порядка, таксиса. Переводы византийских номоканонов (кормчих книг14) начались со времен моравской миссии свв. Константина и Мефодия (863–885).
Продолжалось это до XVII и даже XIX в. Церковная юрисдикция проникает в традиционно светские области права и первенствует в них (княжеские
уставы, правды и пр.). Создавались особые редакции с переплетением норм
обычного права и норм номоканонов («Закон судный людем», частично —
славянские Эклога и Земледельческий закон). Первый целиком переводной
сборник светского византийского права у славян — Эклога (св. Мефодий),
вошедшая в «Закон судный». При редактировании наблюдается подчас
смягчение норм наказаний. Перевод византийского правового свода был
осуществлен в Болгарии, возможно, при царе Симеоне (893–927). На Руси
это пространная и Сводная редакции, с XI в. включенные в «Мерило Праведное». Реальный путь усвоения византийского правонаследия состоял
не только в его переводах и адаптациях, но и в его обогащении и развитии
правовым творчеством окружения самих правителей Руси, ярким примером чего служит Уложение царя Алексея Михайловича 1649 г.15
Византийские эстетические нормы и критерии также вошли в ареал востребованного культурного наследия Руси. Средневековая традиция опиралась на канонизированность, этикетность искусства и литературы. Принятые в иконописи, стенописи, в книжной миниатюре изобразительные нормы
опирались на разработанные в Византии иконографический канон и прототип. Отступления от него граничили с ересью. Это не значило, что искусство не развивалось. В рамках канона возникли выдающиеся национальные
школы, иногда превосходившие изначальные образцы. Так было, например,
с русской иконописью и фресковой живописью XV — начала XVI вв. Влияние византийского прототипа было гораздо слабее выражено в прикладном
искусстве, где отход от проявлявшегося время от времени подражания византийским ремесленникам был довольно быстрым и радикальным. В архитектуре византийские традиции воплощались в самом выборе типа храма, в понимании сакрального пространства, в иеротопии, объединявшей
13
См. Памятники византийской литературы IV–X веков. М., 1968. С. 94–98.
См.: Щапов Я.Н. Византийское и южнославянское правовое наследие на Руси в XI —
XIII вв. М., 1978; Милов Л.В. Исследования по истории памятников средневекового права.
М., 2009.
15
Соборное уложение 1649 года. Законодательство царя Алексея Михайловича. М., 2011.
14
63
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
воедино организацию пространства, эстетику, музыку и пение. Отправляясь от византийской модели, русские зодчие пошли дальше, создав иной
тип храма и модифицировав его оформление. Только один, второстепенный
пример — удлинение барабана и изменение формы купола храма.
Наиболее сложным и неоднозначно проявлявшимся было влияние государственной идеологии в разные периоды русско-византийских отношений. С ослаблением Византии как государства на смену распространенной
схеме имперского универсализма приходит универсализм церковный, где
большую роль играет политика константинопольских патриархов и поставляемых с их благословения на Русь митрополитов. Особенно важное значение в укреплении этих связей имел исихазм, активным проводником идей
которого на Руси был патриарх Филофей Коккин (1353–1354, 1364–1376)16.
Идеи исихазма на Руси, вероятно, воспринятые не в полном объеме богословской изощренности, в отличие от Византии стали знаменем национального объединения и возрождения и воплощались в деятельности такого великого святителя земли Русской, как Сергий Радонежский.
С падением Византии подверглась эрозии сама идея великой православной империи. Царя Византии не могли заместить в сознании русских людей
претендовавшие на универсализм, но иноверные исламские султаны. С возвышением Московской Руси происходит поиск новых центров общепочитаемой и общепризнанной власти. Вряд ли правильно все сводить к теории
Москва — Третий Рим17, хотя поиск идентификации власти московского государя в этом направлении симптоматичен. Эта теория, возникшая в духовной среде, связанная с эсхатологизмом, не стала основой государственной
идеологии ни при Василии III, ни при Иване Грозном. К ней обратятся московские государи позднее, в веке XVII. Вспомним иное. Иван IV возводил
свой род от Августа, точнее — от его брата по имени Прус (Сказание о князьях Владимирских18), и на этом основании отстаивал свое право на царский
титул. В 1576 г. он же наказывал своим послам при дворе Римского кесаря
разъяснять право на титул завоеванием царств — Казанского и Астраханского19. Идея православной империи торжествует у нас с «Уложенной грамоты» Московского поместного собора 1589 г. Позднее, при Екатерине II,
таким же обоснованием ее права на титул императрицы стало овладение
царством Херсонеса Таврического. Отсюда идут ее притязания на византийское наследие, ее знаменитая «Греческая идея».
16
См.: Мейендорф И. Патриарх Филофей и Русь // его же. История церкви и восточнохристианская мистика. М., 1997. С. 455–474; Прохоров Г.М. Русь и Византия в эпоху Куликовской битвы. СПб., 2000.
17
Синицына Н.В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции (XV–
XVI вв.) М., 1998.
18
Библиотека литературы Древней Руси. Т. 9. СПб., 2000. С. 278–289.
19
Оболенский Д.Д. Византийское содружество наций… С. 390.
64
Пленарное заседание
Идея царства медленно зрела и прорастала на Руси, вместе с осознанием
ее роли защитницы и поборницы христианства на Востоке. Но в представлениях о власти на Руси до Екатерины II не было ни византийского универсализма, ни претензий на обладание Константинополем как исторической
столицей православия, что было важно для византийцев и для последующих претендентов на византийское наследие. Для всех них легитимным был
государь, владевший царицей городов — Константинополем. Если ей не
владели, создавали ее аналог. «Вторыми Константинополями», к примеру,
становились Трапезунд и Никея после Латинского завоевания 1204 г., болгарские столицы Преслав и Велико Тырново. Эта идея не была воспринята
на Руси. Алексей Михайлович и Петр I добивались признания своего равенства и достоинства среди мировых империй. Лишь при Екатерине II мысль
об общеправославной монархии под скипетром русских царей и об овладении Константинополем («Крест на святую Софию»!) стала, пусть и весьма
непоследовательно, внедряться в государственную политику20, но гораздо
глубже — в самосознание многих интеллектуалов. Она опиралась на исторические реминисценции. Вспомним стихотворение Ф.И. Тютчева, напечатанное на страницах «Современника» в 1854 г., накануне Крымской войны:
Не гул молвы прошел в народе,
Весть родилась не в нашем роде —
То древний глас, то свыше глас:
«Четвертый век уж на исходе, —
Свершится он — и грянет час!
И своды древние Софии,
В возобновленной Византии,
Вновь осенят Христов алтарь».
Пади пред ним, о царь России, —
И встань — как всеславянский царь!21.
Николай I счел этот пассаж несвоевременным, зачеркнул собственноручно две последние строки (впрочем, не все стихотворение!) и повелел:
«Подобные фразы не допускать»22. Но это уже была политика…
Византийское наследие глубоко проросло в национальное самосознание
России прежде всего как традиция духовная и универсальная. Оно было
обогащено и модифицировано, составляя пусть существенную, но все же
часть глубинных истоков самоидентификации.
20
См.: Успенский Ф.И. Восточный вопрос // его же. История Византийской империи XI–
XV вв. Восточный вопрос. М., 1997. С. 643–823.
21
Тютчев Ф.И. Полное собрание соч. М., 2003. Т. 2. С. 14.
22
Там же. С. 347.
65
Многовариантность внешней политики России
после распада СССР
Син Гуанчен
С 1985 г. по настоящее время Советский Союз, а впоследствии — Россия
пережила важный поворотный пункт и кризис, а перед каждой поворотной
точкой и кризисом страна должна сделать важный выбор в области внутренней и внешней политики.
От евроатлантизма до cбалансированной дипломатии
То, какое место Россия занимает в международных делах, и российские
внутренние изменения в области политики, экономики и общества зависят
от того, в какой степени Россия может использовать свои дипломатические
ресурсы и осуществлять дипломатические действия.
Из-за внезапного распада Советского Союза в 1991 г. Россия при выборе
внутренней и внешней политики отличается огромной опрометчивостью.
Общественное сознание России было взволновано сильными изменениями.
Наивно считалось, что, пока Россия копирует западную политическую и экономическую модель, она, естественно, будет становиться развитой страной, как
Запад. И если Россия будет проводить прозападную внешнюю политику, то она
автоматически получит признание и поддержку западных стран, что означает существенную экономическую помощь. «Атлантисты» России подчеркнули,
что западная модель является единственно правильной для России, потому что,
по их мнению, она перспективна, дает направление развитию человека. Россия
может стать сильной только тогда, когда примет западную модель и интегрирует ее. Согласно такому мышлению и сознанию, русские элиты выбирают политику по стандартам и критериям Запада вне зависимости от внутренней реальности России, даже вопреки национальным интересам России.
Тогдашняя цель внешней политики России была четкой. Центральные задачи России в международных делах заключались в том, чтобы, во-первых,
создать условия для радикальной реформы России; во-вторых, преодолеть
остатки глобального противоборства и холодной войны; в-третьих, установить устойчивые партнерские отношения с демократическими странами
мира, примкнуть к сообществу цивилизованных стран и стремиться к союзу
с США, Западной Европой и Японией. В эпоху Ельцина Россия стремилась
к соединению с Западом, к установлению дружеских отношений партнерства и даже союза с западными странами. Ельцин мечтал еще о том, чтобы
совместно с США сохранить биполярную международную структуру, вместе решать международные дела и вместе господствовать миром. Это очень
ярко проявилось в течение 1992–1993 гг. По сути, внешняя политика, проводимая Козыревым, — это атлантизм и западоцентризм.
66
Сразу после распада СССР Россия выбрала линию на интеграцию в евроатлантические страны. Создать союзные отношения с западными странами
на тот момент было невозможно, потому что ни Россия, ни Запад были не готовы к таким изменениям. Министр иностранных дел Козырев полагал, что
между Россией и Западом не было никаких непреодолимых различий и конфликтов интересов и что Россия должна была быть в числе демократических
стран. Тем не менее, по мнению США и Запада, Россия проиграла в холодной войне и не может быть равноправной с Западом. Запад не рассматривал
Россию в качестве равноправного стратегического партнера и воспринимал
ее политику как возрождение советского имперского мышления. Это привело к тому, что России было трудно продолжать прозападную политику.
Мечта министра Козырева о том, чтобы свести к нулю недоверие Запада, не
осуществилась. Запад не только не оказал доверия России, но и выдержал
Россию и выжал традиционное стратегическое пространство России. Расширение НАТО на восток является убедительным примером этого.
Прозападная внешняя политика Козырева обернулась тем, что Запад не
стал ближе России, а наоборот, начал оказывать стратегическое давление на
нее, а следовательно, национальные интересы России не были защищены.
Когда на смену Козыреву пришел Примаков, прозападная евроатлантическая внешняя политика России сменилась многополярной. Примаков провел всеобъемлющую дипломатическую стратегию. По его мнению, линия
установления стратегического альянса с США не отвечала интересам России, он подчеркнул, что внешняя политика России должна быть независимой, что необходимо отказаться от идеологической вестернизации в пользу
национальных интересов России и реализовать сбалансированную внешнюю политику. В сущности, многополярная дипломатия, выдвинутая Примаковым, отрицала США как ведущую страну в однополярном мире и не
принимала прозападную внешнюю политику Козырева.
Особенности новой дипломатии Путина
После вступления на пост президента в 2000 г. Путин внес существенные
изменения во внешнюю политику России, учитывающие общее положение
России и приоритетные направления ее развития. Президент России Владимир Путин увидел не только то, как укрепляется международный статус России, но и некоторые негативные тенденции в международной обстановке.
28 июня 2000 г. президент Путин подписал Концепцию внешней политики
России, в которой нашли отражение основные позиции его внешнеполитического мышления. Во главу угла были поставлены интересы личности, общества и государства, для этого были определены семь основных направлений.
Внешняя политика Путина характеризуется рядом признаков.
Во-первых, это независимость и конструктивность, что проявляется на
протяжении восьми лет Путина у власти, и эта политика основана на пре67
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
емственности и предсказуемости, взаимной выгоде и прагматике. В Положении, опубликованном 8 июля 2000 г., Путин четко отметил, что самостоятельность внешней политики России не вызывает сомнений. В Концепции
внешней политики РФ 27 марта 2007 г. подчеркнуто, что восстановление
дипломатической независимости является основным достижением дипломатии России в эти годы и что роль России на международной арене повысилась.
Во-вторых, это защита национальных интересов. Путин заявил в Положении в 2001 г., что внешняя политика России должна быть разработана,
определив четкие приоритетные направления на основе прагматизма и повышения экономической эффективности. Сегодня ускоряется интеграция
России в мировом экономическом процессе. Поэтому России следует научиться защищать страну в дипломатической сфере, чтобы отстаивать экономические интересы граждан.
В-третьих, подчеркивается принцип баланса внешней политики России. Этот принцип в Концепции внешней политики России в версии–2000
и версии–2008 был заявлен ясно. Например, в Концепции 2008 г. говорилось,
что баланс и многогранность характеризуют внешнюю политику Росси.
В-четвертых, определены приоритетные направления внешней политики России. Так, Концепция 2000 г. предложила пять приоритетных областей, а именно — создание нового международного порядка, укрепление
международной безопасности, развитие международных экономических
отношений, гарантии права человека и международных отношений и информационное обеспечение дипломатической деятельности. В свою очередь, концепция 2008 г. выделила шесть приоритетов: это формирование
новой структуры мира, приоритетное место права в международных отношениях, укрепление международной безопасности, международного экономического и экологического сотрудничества, международного культурного сотрудничества и прав человека, а также информационное обеспечение
дипломатической безопасности.
В-пятых, нужно заметить, что Путин в последние годы подчеркнул необходимость «мягкой силы». Это связано с тем, что именно этот момент все
чаще становится важным аспектом внешней политики. Так, на конференции
послов Министерства иностранных дел в 2012 г. Путин подчеркнул важность такой политики для укрепления имиджа России и защиты ее интересов, но при этом отметил, что она воплощается не в полной мере (пример
тому — «арабская весна»). В феврале 2012 г. В. Путин дал понять, что «мягкая сила» часто провоцирует экстремизм, сепаратизм, националистическое
настроение, позволяет манипулировать социальной психологией, осуществлять прямое вмешательство во внутренние дела суверенных государств23.
23
68
Путин В.В. Россия и меняющийся мир / Московские новости, 27 февраля 2012.
Пленарное заседание
Четыре уровня внешней политики России
С геополитической точки зрения внешняя политика России касается отношений со странами Европы, Евразийского союза и АзиатскоТихоокеанского региона. Кроме того, важным объектом внешнеполитических отношений являются США.
Россия и Европа
Отношения России и Европы стоит рассматривать не только с позиции
геополитики и экономики, но и в плане развития культуры и цивилизации
в целом. Иными словами, отношения России с Европой не ограничиваются
только внешней политикой.
Россию с Европой сближают экономические связи, образ социального
и политического мышления, культурные традиции, поддерживаемые на
протяжении веков. В связи с этим понятно, почему Россия так упорно хочет
интегрироваться в Европу.
Тесные связи с Европой важны России и еще по одной причине. В феврале этого года Путин заявил, что главной целью внешней политики России
в Европе является создание по-настоящему открытой, демократической системы коллективной безопасности и сотрудничества, чтобы гарантировать
в Евро-Атлантическом регионе — от Ванкувера до Владивостока — последовательность, крепость и единство. Россия стала инициатором Договора о европейской безопасности, поскольку заинтересована в единстве европейских
стран, в их сплочении, в укреплении Европейского союза. Причем стоит отметить, что, когда Россия говорит об отношениях с Европой, в этот вопрос
всегда включены США, недаром рассматривается Евро-Атлантический регион. Россия выступает за укрепление роли Европейской комиссии, заинтересована в том, чтобы Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) играла более значительную роль. Россия особенно надеется на
укрепление сотрудничества с Европейским союзом и совместное построение
единого геополитического и экономического пространства, защиту внешней
и внутренней безопасности, развитие образования, науки, культуры, заключение Договора о стратегическом партнерстве с европейскими странами.
Евразийский союз
Содружество Независимых Государств (СНГ) является наиболее сложной и чувствительной областью внешней политики России. После распада
Советского Союза Россия столкнулась с мрачной реальностью, не знала,
как строить отношения с новыми независимыми странами, которые раньше были членами единой семьи. Таким образом, построение отношений со
странами в рамках бывшего Советского Союза стало одной из приоритетных задач высшего руководства России. Также нужно заметить, что с момента самого создания СНГ одновременно существуют две противоположные тенденции — разделение и интеграция. Если раньше центробежная
69
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
тенденция СНГ в политической сфере была наиболее очевидной, то теперь
не стоит закрывать глаза на то, что новые независимые страны стремятся
консолидировать свою независимую государственность.
Таким образом, интеграция стран СНГ в целом была затруднена, и Россия
стала искать разные скорости, разные области и разный масштаб процесса
интеграции. Начался процесс интеграции в 1996 г., когда образовался Союз
Беларуси и России и было подписано соглашение об экономическом и культурном сотрудничестве четырех стран (Беларусь, Россия, Казахстан и Кыргызстан). В 2002 г. было создано Евразийское экономическое сообщество,
чуть позже — Организация Договора о коллективной безопасности СНГ.
В этих организациях Россия сыграла огромную роль. Кроме того, в рамках
СНГ формируются и организации, которые не имеют ничего общего с Россией, в числе которых — Центрально-Азиатское экономическое сообщество
(ЦАЭС), куда входят Казахстан, Киргизия, Узбекистан и Таджикистан.
Во время президентства Ельцина страны СНГ, с одной стороны, захотели обеспечения их независимости и суверенитета, а с другой — ожидали
специальных льготных экономических условий от России. По этой причине
отношения между странами СНГ были очень сложными. При Путине Россия начала активно содействовать процессу интеграции стран СНГ и в то же
время осуществлять экономическое сотрудничество со странами СНГ в соответствии с принципами рыночной экономики. Иными словами, Россия
больше не предоставляла скидок по принципу нерыночной экономической
помощи и поддержки странам СНГ.
В 2011 г. Путин выступил с предложением о создании Евразийского союза, первым шагом которого стал Таможенный союз (страны-участники —
Россия, Белоруссия, Казахстан). Это явилось новым способом мышления
и доказательством того, что Россия предпринимает существенные шаги для
продвижения процесса интеграции в рамках СНГ, а Евразийский экономический союз является более реалистичной схемой. Россия неоднократно подчеркивала, что Евразийский экономический союз не должен быть
закрыт. Россия особенно надеется, что Украина войдет в его состав. Также
Россия думает о единстве Евразийского экономического и Европейского союза и о создании огромного евразийского экономического пространства от
Лиссабона до Владивостока. Это означает, что Россия пытается построить
Евразийский экономический круг, осью которого как раз и явится она.
Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР)
Россия — европейская страна или азиатская? Это один из основных стратегических и самых спорных вопросов. С точки зрения культуры и цивилизации Россия находится в самом центре сочетания европейской и азиатской
цивилизации и играет связующую роль между ними. Специфика русского
географического и геополитического положения, связующая роль русской
70
Пленарное заседание
цивилизации между Европой и Азией предполагает, что Россия должна
определиться с выбором между двумя стратегическими направлениями,
что на самом деле сделать непросто. Глядя на территорию, можно заметить,
что Россия с древнейших времен выбрала Европу в качестве приоритетного
направления развития страны — это своего рода ее историческая судьба.
Европа для России — как зеркало, в нем Россия видит саму себя. Европа является тестом развития для России, Европа — как шкала развития России,
надеющейся достичь европейских стандартов. С тех пор как Петр I «открыл
окно в Европу», Россия все время мечтает о Европе.
В реальности в развитии восточных и западных регионов России существует огромный дисбаланс: европейская часть России — развитая и богатая, азиатская — масштабная и огромная, но сравнительно отсталая. Различия проявляются в геополитической и социальной областях. В. Путин
уделяет этому особое внимание, предлагает разрабатывать стратегию развития на Дальнем Востоке (это очень дальновидно) и формирование в Хабаровске министерства развития Дальнего Востока. Тем не менее АзиатскоТихоокеанский регион представляет для России не такой большой интерес,
как Запад. С большой долей уверенности можно утверждать, что Россия
станет мощной державой только тогда, когда поддержит евразийское геополитическое стратегическое пространство, реализуя сбалансированную
стратегию дипломатии Евразии. Отрадно, что во время своего второго президентского срока Путин обратил особое внимание на Восток — ускорил
темпы развития Азиатско-Тихоокеанского региона. По сути, 2012-й можно
считать Годом Азиатско-Тихоокеанского региона: во-первых, В. Путин предложил мышление «новой Азии», во-вторых, Россия приступает к развитию
Дальнего Востока, в-третьих, в сентябре 2012 г. во Владивостоке (Россия)
прошел саммит АТЭС. Устойчивое развитие в регионе АТР принесло России
исторический шанс развития, и российское правительство старается его не
упустить. Один из основных партнеров и мостов в Азиатско-Тихоокеанском
регионе для России — безусловно, Китай. Удачное развитие китайскорусских отношений является важным фактором для того, чтобы Россия завоевала свои позиции в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Китай и Россия
поддерживают тесное сотрудничество в рамках Шанхайской организации
сотрудничества. Кроме того, трехсторонний механизм сотрудничества Китая, России и Индии, стран БРИКС, саммит Восточной Азии, АТЭС и т. д.
являются эффективной платформой для России, чтобы она могла оказывать
свое влияние на Азиатско-Тихоокеанский регион.
Российско-американские отношения
В первые дни президентства Ельцина приоритетным направлениям
внешней политики России было евроатлантическое, т. е. прозападная ди71
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
пломатия. В дальнейшем во многом благодаря усилиям министра иностранных дел Евгения Примакова Россия выбрала более сбалансированную
внешнюю политику между Востоком и Западом, реализуя многополярный
курс внешней политики. С приходом к власти Путина Россия в ряде документов, в том числе в Концепции внешней политики, формулирует приоритетные направления внешней политики. Например, в 2000 г. основными объектами внимания стали страны СНГ, страны Европы, США, страны
Азии, Ближний Восток, Африка и Латинская Америка. В Концепции внешней политики Российской Федерации от 2008 г. приоритеты остались практически теми же.
В настоящее время лидирующее положение занимают российскоамериканские отношения, поскольку Соединенные Штаты имеют сегодня
колоссальное влияние в мире. После распада Советского Союза отношения
между Россией и США были нестабильными, некоторые структурные противоречия, такие как вопросы по ПРО, существуют и сейчас. Суть в том, что
Соединенные Штаты не могут относиться к РФ как к равноправной стране, и это сильно сказывается на чувстве собственного достоинства России.
Если Соединенные Штаты и дальше будут вмешиваться во внутренние дела
России, вести себя агрессивно по отношению к России и соседним с ней
странам, то российско-американские отношения потребуют существенной
корректировки. В долгосрочной перспективе есть все основания для баланса интересов этих стран, для их сотрудничества и предсказуемости отношений. Но достижение Россией этой долгосрочной цели по большому счету
зависит от политики США в отношении России.
Россия как государство и цивилизация
Сулакшин С.С.
1. Государство и государственность
2. Успешность государства
3. Цивилизационная идентичность
4. Современный вызов успешности России
В эти дни мы празднуем 1150-летие российской государственности. Что
же конкретно мы чествуем, что является существенным? Очевидно, что это
не юбилей корпорации бюрократов-чиновников, которые иногда вороваты,
иногда неэффективны, иногда строят мост в тупик на остров Русский. Это
не празднование аппарата сервисного государства, как нас учит либеральная
школа: вы платите налоги, а государство вам оказывает услуги. Есть в нашей
72
Пленарное заседание
теме нечто очень важное и содержательное. Государство — это социальная
оболочка высшего уровня, которая в исторической эволюции придумана
человеческим обществом для защиты и обеспечения общего блага, интересов большинства. Это сложная конструкция (рис. 1), которая находится
в условиях внешнего средового факторного воздействия. Для России оно
было некомплиментарным с точки зрения условий и места развития и не
слишком дружественным с точки зрения исторического геополитического
контекста. Но важнее то, что мы понимаем под государством территорию,
народ и единое государственное управление, которые находятся в условиях
факторного воздействия (сверху и снизу). Это триединство в руках общества, политической системы, руководителей всех инфраструктур того, что
мы называем государством, а лучше бы называть страной.
Факторы среды
Среда
природная
Среда
геополитическая
Русское российское
государство
Потенциалы
государственности
Территория
Народ
Единое
государственное
управление
Факторы выбора
в управлении –
лучшие практики
Рис. 1. 1150 лет нашей Родине, нашей стране, нашему государству. Что это такое?
Есть тонкое различие между смыслами понятий «государство» и «государственность». «Государственность», что следует даже из этимологии, —
это некая характеристика. Характеристика чего? Характеристика потенциалов государства. Если высоки потенциалы — то и государство сильно,
устойчиво, жизнеспособно, а если потенциалы низки, то государство может
и распасться. Поэтому вопрос активной повестки для ученого, экспертного,
политического сообщества и гражданского общества в целом заключается
в том, чему нас учит история и от чего зависит успешность нашего государства. Она заставляет нас ввести строго научное понятие агрегированного
показателя успешности или жизнеспособности государства, обнаруживать
причинно-следственные связи между тем, что доступно нам в настройке
«ручек» управления государством и государственностью, исходя, конечно,
из всеобщего желания успеха нашей стране.
73
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
История, как мы видим, и драматична, и поучительна (рис. 2). Линейная эволюция и прогресс чередовались с катастрофами и провалами: в 1917,
1991 гг. Вызов современности заключается в вопросе, куда направлена историческая траектория современной России: в сторону ее успешности или неуспешности. Эту оценку трудно делать для сложной социальной системы, которая характеризуется очень большим количеством показателей развитости.
Русское российское
государство
Русь
Протогосударство
Киевская
Русь
Финно-угорские
племена
СССР
Российская
империя
РФ
Московское
царство
Древнерусское
государство
Славянские
племена
РОССИЯ
1991
1917
Вызов
современности
Рис. 2. Зарождение, история развития и вызовы российской государственности
На рис. 3 можно видеть десятки статистических показателей: гуманитарных, финансовых, экономических, политических и иных — для России это
данные Росстата, здесь нет места вкусовщине или политической ангажированности. Для исторического окна 1980–2012 гг., окна с колоссальными
историческими переменами для нашей России, применено очень маленькое
математическое преобразование. Дело в том, что каждый статистический
показатель подвержен оценке с точки зрения очевидного и элементарного
критерия — успешно или неуспешно, хорошо или плохо. Следуя этой логике, можно сказать, что смертность — это плохо, а рождаемость — хорошо,
что суицидальность — негативный показатель, а рост ВВП — позитивный.
И это совершенно консенсусный подход, несмотря на разные политические
воззрения и научные школы. Математическое преобразование позволяет
увидеть со знаком плюс пространство успешности по всем этим частным
74
Пленарное заседание
показателям и со знаком минус — пространство неуспешности. Нормируя
на начало периода, мы можем видеть динамику интегративной успешности
страны. У Китая развитие идет вполне бурно и успешно, особенно успешно — с момента распада СССР. И этому есть объяснение материальное: переносы через границу. Распадающийся СССР был донором.
Россия
2
8
1,8
1,4
6
улучшение
1,6
4
1,2
2
1
0
0,8
0,4
0,2
–2
ухудшение
0,6
–4
0
1980
1990
США
2
1,6
1,4
9
7
улучшение
1,8
–6
2010
2000
5
3
1,2
1
1
0,8
–7
2008
2009
2010
2004
2005
2006
2007
2002
2003
2000
2001
1995
1996
1997
1998
1999
1992
1993
1994
–5
1987
1988
1989
1990
1991
1980
1981
0
–3
1983
1984
1985
1986
0,2
ухудшение
0,4
1982
0,6
–1
Рис. 3. Успешность и неуспешность развития государства
75
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Китай
6
100
5,5
5
улучшение
80
4,5
4
3,5
3
60
40
2,5
20
2
1,5
0
1
0,5
0
1980
1990
2000
Япония
2
7
улучшение
1,8
1,6
1,4
–20
2010
5
3
1,2
1
1
0,8
–1
ухудшение
0,6
0,4
0,2
0
1980
–3
1990
2000
–5
2010
Рис. 3 (окончание). Успешность и неуспешность развития государства
Для США, Японии, других сопоставимых стран мира этот показатель
успешности вполне верифицируем и доказан. Россия с момента 1985 г. —
момента перестройки сменила направление своей успешности. С распадом
СССР этот показатель попал в отрицательную область и с тех пор оттуда не
выходит. И этот вызов неостанавливающейся деградации страны очень серьезен потому, что потенциал государственности декомпозируется в строгом причинно-следственном факторном анализе, верифицируемых связях
(рис. 4).
76
Пленарное заседание
ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ
как потенциал государства
в целом
Потенциал
территории
Размер
Климат
Потенциал
народонаселения
Природные
ресурсы
Ландшафт
Геополитическое
положение
Культура
Самый
гетерогенный
генофонд
Демография
Здоровье
Отраслевая
структура
Потенциал единого
государственного
управления
Православие
и все мировые
религии
Собирающая
империя
Образование
Степень
автаркичности
Социальная
структура
Государство
цивилизация
Патерналистское
государство
Приоритет
духовного над
материальным
Степень
этатизма
Факторы
государственности:
специфика России
Финансовая
система
Потенциалы
государственности
Внешнеэкономическая
позиция
Структура
собственности
и доходов
Оборонная
доктрина
Рис. 4. Государство и государственность
Территория — это и оборона, и инфраструктура, это и ответы на условия места развития. Народонаселение — это здоровье и культура, образование и язык, религия, которая формирует и консервирует мировоззрение
населения. Это ответы на вызовы, которые общество даеет в своей эволюции в адаптации. И это, конечно, потенциал государственного управления,
который может быть компетентным, патриотичным и ориентированным не
на собственные проблемы чиновников, а на решение проблем страны, хотя
бывает и наоборот. И все это проецируется на тот реальный выбор, который
мы в состоянии анализировать для современной России в ставке рефинансирования Центробанка, которая превратила его в коммерческий экспортный
нефтегазовый банк, в проблемах приватизации, в затеях децентрализации
и грядущего уничтожения администраций сельских поселений, которые нанесут колоссальный удар по потенциалу государственности России.
Государства, цивилизации, сложные социальные системы (рис. 5) — они,
как и биологические виды, в факторном пространстве (это горизонтальные
оси, и их, конечно, больше, чем две) в эволюционно-исторической перспек77
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Уровень
успешности
Социальное творчество народа
и власти формирует
успешность!
Фактор F2
Фактор F1
Рис. 5. Историческая адаптация форм и управляемых факторов
и жизнеспособность государства
тиве отвечали на вызовы и формировали адаптивные т. н. поверхности
успешности. Разные страны, разные цивилизации не лучше и не хуже друг
друга, они просто разные. Успешность той или иной страны, того или иного
государства в этом реальном факторном пространстве действительно имеет унимодальный или экстремумный вид и характерна для каждой страны.
То, что хорошо для США (рис. 6), совсем необязательно сыграет положительную роль для России, но это, к сожалению, сегодня слабо учитывается.
Успех
Факторное многомерное
пространство
Цель!
100
Россия
Успех
США
Монетизация
1
8
2
Ставка
рефинансирования
ЦБ
3
Доля инвестиций
4
в ВВП
Доля гос. расходов
в ВВП
Ширина
спектра
7 ВВП
Э/И
6
(Э + И) / ВВП
5
Доля оплаты
труда в ВВП
опт
Ф1Росс
0
опт
Ф2 США
опт
Ф1 США
Ф2
Сейчас здесь
К вопросу о нахождении оптимальных
значений факторов
Управленческие
факторы
Рис. 6. О законе успешного развития страны
78
опт
Ф2Росс
Ф2
Пленарное заседание
Пары сравнений поверхности успешности для разных стран (Россия
и Великобритания, Россия и США, Саудовская Аравия и Китай) (рис. 7) показывают, что каждая страна имеет свои уникальные коды успешности.
Россия – Великобритания
КЖС
30
25
20
на Доля 15
обр бю 10
азо дже 5
ван та
ие,
%
КЖС
5
25
20
10 15 бюджета
я
л
До льтуру, %
на к у
Россия – США
КЖС
30
Россия – Китай
От 80 60
30
н
25
и о сбороошен
15 20 ета
ста в, ие 40 20
ющ иду нал
5 10 ля бюдж ПК, %
0
А
щ
о
о
ихс
Д
ии
я в их в говых
бсид
рег Цен
на су
ион тр
ах,
%
80
От
60
с нош
и о боров ение 40
ста
ющ , идущналог 20 0
о
ихс
я в их в Ц вых
рег ент
ион р
ах,
%
КЖС
5
30
25
20
10 15бюджета
%
я
,
л
К
о
П
Д
А
сидии
на суб
Россия – Саудовская Аравия
30
25
20
Д
на с оля б15 10
убс юдж
иди
е 5
и АПта
К, %
0
100 120
60 80
20 40 +И)/ВВП, %
(Э
Рис. 7. Российские решения должны быть цивилизационно-идентичны
И интегративный коэффициент жизнеспособности страны для России выглядит измеримым, верифицируемым и на деле управляемым (рис. 8). Наша
80
70
КЖС, отн. ед.
60
50
40
30
Актуальный
вызов
20
10
год
0
1750 1770 1790 1810 1830 1850 1870 1890 1910 1930 1950 1970 1990 2010
Рис. 8. Потенциал государственности — коэффициент жизнеспособности.
Российская история
79
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
(конечно, не либеральная) российская научная школа даеет сейчас экспертному сообществу и политическому руководству страны методологию того,
что и как нужно сделать в государственном управленческом выборе (со ставкой рефинансирования, с долей государственной собственности в структуре
имущества, с долей государственных расходов в структуре ВВП, с долей зарплатоеемкости в структуре ВВП, с пропорциями бюджетных затрат на науку,
культуру, образование, здравоохранение), чтобы направить Россию в противоположную сторону от траектории, которая сейчас направлена вниз. Стоит
также посмотреть на макроисторическое окно (рис. 9) в режиме, как мы это
называем, «бэксайта» — прогнозирования прошлого (это совершенно строгая методология, точно такая же, как форсайт-прогнозирование). Видно, что
линейная историческая и футурологическая траектория жизнеспособности
и государственности России в сегодняшней либеральной девиации провалилась. И когда нам говорят «как в цивилизованных странах, например США»,
то наш прогноз показывает, что либеральная конструкция, нацеленная не на
духовные, а на меркантильные ценности, не на коллективизм и кооперацию
в человеческом сообществе, а на индивидуализм, — это тупиковая ветвь будущего, где самого будущего, по сути, нет.
100
90
Россия
США
80
70
60
50
40
30
20
10
год
0
1000 1100 1200 1300 1400 1500 1600 1700 1800 1900 2000 2100 2200 2300 2400 2500
Рис. 9. Коэффициент жизнеспособности России в ее мегаистории
Показатель успешности страны очень серьезен, и один из критериев его
истинности заключается в том, что коэффициент жизнеспособности России
получен разными методами, разными и независимыми научными группами.
На рис. 10 сопоставлены наши результаты, представленные верхней
кривой, и результаты, полученные в группе математического моделирования под руководством академика Садовничего. Как видно, они очень
корреспондируют, они действительно ухватывают закон социального движения крупной социальной системы, каковой является наша страна, странацивилизация.
80
Пленарное заседание
80
КЖС
Коэффициент жизнеспособности России.
Данные ЦУП
64
48
32
16
0
1900 1910
0,25
год
1920 1930
1940 1950
1960
1970 1980 1990
2000
2010
Геополитический статус России.
Данные группы В.А. Садовничего
Статус
0,2
0,15
0,1
0,05
0
1900 1910
год
1920 1930
1940 1950
1960
1970 1980 1990
2000
2010
Рис. 10. Жизнеспособность и геополитический статус России
Проблема состоит в том, что если на сегодняшний день Конституция
запрещает идеологию, единую для страны, то это означает на деле, что
запрещается набор ценностей, который адаптационно страной в своей
истории выработан, заключен в культурных кодах, кодах поведенческих
и мотивационных. Страна без этих кодов и ценностей успешной быть не
может.
Очень серьезен вопрос о модели страны (рис. 11). Ее выбор проецируется на конкретные управленческие государственные решения, есть установление связи между параметрами управленческого выбора (вектор Х)
и желаемыми характеристиками развития нашей страны (рис. 12 и табл.
1, 2). Демографическими, экономическими, гуманитарными, внешнеполитическими и т. д. Буква «F» на рис. 12 — это на самом деле то творчество
и та практика современного государственного управления, вклад в которые, конечно, должны давать мы с вами — эксперты, научное сообщество,
гражданское общество, предлагая власти решения, ожидая и требуя их от
нее.
81
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Успешность
страны
Искомая новая модель
Цель
Неолиберальная модель
Набор независимых
параметров как выбор
в управлении
Россия
сегодня
Подход Мау-Ясина-Кузьминова
Рис. 11. Что такое цивилизационно-идентичная адаптационная
«модель успешности страны»
Вот это и есть модель
Y1
Х1
Y2
Х2
…
…
Yn
Хn
Вектор параметров функции цели
(показателей успешности страны)
Вектор параметров
управленческого выбора
Рис. 12. Что такое «модель страны»
Таблица 1
Независимые параметры в государственном управлении
{Хn} — факторный выбор управленца
№
Независимый параметр
1 Коэффициент монетизации экономики — объемы агрегата M1,М2, М3, отнесенные
к ВВП (%)
2 Золотовалютные резервы
3 Структура золотовалютных резервов (монетарное золото/валюта/ ценные бумаги)
4 Курс национальной валюты к доллару (сколько стоит доллар в местной валюте, например, юань/долл)
5 Ставка рефинансирования ЦБ
6 Коэффициент мультипликации денежной массы национальной банковской системой
7 Объем фонда обязательного резервирования банков
8 Скорость оборота в стране денежной массы (по Фишеру)
82
Пленарное заседание
Продолжение таблицы 1
№
Независимый параметр
9 Доля национального кредитного портфеля на производственный кредит и на потребительский кредит
10 Доля госрасходов в ВВП
11 Доля инвестиций в ВВП
12 Доля государственных инвестиций во всех инвестициях
13 Доля государственных инвестиций во всех инвестициях по отраслям
14 Доля иностранных инвестиций во всех инвестициях
15 Доля частных инвестиций во всех инвестициях
16 Доля региональных государственных инвестиций (из местных бюджетов)
17 Доля прямых инвестиций во всех инвестициях
18 Доля портфельных инвестиций во всех инвестициях
19 Экспорт капитала (накопленный и текущий годовой)
20 Импорт капитала (накопленный и текущий годовой)
21 Доля оплаты труда в ВВП
22 Минимальная оплата труда (часовая стоимость)
23 Средняя величина оплаты труда
24 Доля госдолга в ВВП
25 Доля суммарного (государственного и корпоративного) внешнего долга страны
в ВВП
26 Рентабельность по отраслям
27 Доля потребления домашних хозяйств в ВВП
28 Доля госсобственности в структуре собственности страны
29 Отношение госдолга внешнего к внутреннему
30 Объем (годовой) валового выпуска по отраслям [1]
31 Объем (годовой) инвестиций по отраслям
32 Занятость по отраслям
33 Объем (годовой) добавленной стоимости по отраслям
34 Объем вырабатываемой электроэнергии
35 Объем потребляемой энергии
36 Налог на прибыль
37 Налог НДС
38 Экспорт
39 Импорт
40 Внешнеторговый оборот (Э+И) /ВВП
83
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Таблица 2
Зависимые параметры в государственном управлении
{Yn} – получаемый результат развития
№
Зависимые параметры в государственном управлении
Макроэкономические показатели
1
ВВП
2
ВВП/душу населения
3
Энергоемкость ВВП
4
Темп прироста ВВП на душу населения
5
Производительность труда
6
Инфляция
Демографические и гуманитарные показатели
7
Демографические показатели на городской и внегородской территории страны и по
возрастным когортам
8
Рождаемость
9
Смертность
10 Ожидаемая продолжительность жизни
11 Миграционное сальдо
12 Уровень безработицы
13 Соотношение средней ЗП и прожиточного минимума
14 Доля населения за чертой прожиточного минимума
15 Площадь жилых помещений на одного жителя
16 Отношение цены одного кв. метра жилья к среднедушевому доход населения
17 Время оказания экстренной мед.помощи
18 Коэффициент урбанизации
19 Структура расходов семьи (питание, жильё, образование, лечение, досуг…)
20 Объём пассажирских перевозок
21 Коэффициент брачности
22 Охваченность населения интернетом и другими видами связи.
23 Соотношение оплат труда по отраслям
24 Кол-во автомобилей на 1000 населения
25 Площадь жилых помещений на одного жителя
84
Пленарное заседание
Продолжение таблицы 2
№
Зависимые параметры в государственном управлении
Показатели безопасности государства
26 Показатель масштабов коррупции
27 Масштабы теневой экономики
28 Доля иностранного капитала в предприятиях стратегического назначения и инфраструктуры государства
29 Доля импорта в продовольствии, лекарствах, критических технологиях, сырье.
30 Конфликты и преступления на национальной почве
31 Одобрение власти обществом, состояние политической среды
32 Забастовки, бунты
33 Доля содержащихся в заключении от населения страны
Конечно, можно к научной дискуссии относиться с сомнением, особенно к таким коротко и конспективно излагаемым методологиям, теориям,
доктринам и выводам. Но посмотрим на реальные феноменологические показатели. Это чистая статистика, но стандартизованная и агрегированная
в пространстве двух латентных независимых факторов.
На изображении поверхности успешности России 1980-х гг. видно, что
мы были почти в оптимуме исторического могущества страны, максимума потенциала государственности нашей Родины (рис 13–16). Но прошли
мимо, СССР не нашел этого оптимума, он промахнулся, и с 1990-го по 2000 г.
Кривая успешности пошла заметным образом вниз.
Важнее всего сегодняшний период 2010–2010-х гг., который называется
«периодом стабилизации». Но иногда кажется, что стабилизация и паралич
развития — это не тождественные вещи. Спуск коэффициента успешности
страны и здесь очевиден. Находясь на пике цивилизационной идентичности
страны, выработанной ею адаптивно за тысячу лет, мы пошли в сторону, надеясь, что попадем на пик, который демонстрируют западные соседи. Но
между этими двумя пиками (см. рис. 16) есть провал и есть очень большая
угроза краха. Зная истинную поверхность успешности для России, можно
на самом деле выбрать модель успешной России, адекватной ее истории,
адекватной ее цивилизационному профилю. Эта модель вычислена: какая
должна быть ставка рефинансирования, доля государственных расходов
в структуре ВВП, всего показателей около 70, и они, конечно же, должны
быть реализованы. Но они в разы (!) отличаются от современных государственных решений (табл. 3).
85
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Рис. 13. Феноменологическая поверхность успешности России. 1980-1990 гг. СССР
Рис. 14. Феноменологическая поверхность успешности России. 1990–2000 гг.
86
Пленарное заседание
Рис. 15. Феноменологическая поверхность успешности России. 2000–2010 гг.
— 1980–1990 гг.
— 1990–2000 годы
(вырезаны 1995–1997 гг.)
— 2000–2010 гг.
Уровень
успешности
Фактор F2
Фактор F1
Рис. 16. Поверхности успешности России с 1980 по 2010 гг.
Губительный либерально космополитический выбор
87
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Таблица 3
Показатели действующей и оптимальной модели России
№
Управляемый в модели экономики параметр
1
Коэффициент монетизации экономики
М2/ВВП, %
2
Оптимальное
Фактическое
по критерию
значение
успешности
в действующей
значение
модели
в новой модели
100–280
35
Доля госрасходов в ВВП, %
65
34
3
Доля госсобственности в структуре собственности
страны, %
60
24
4
Отношение госдолга внешнего к внутреннему, %
0
54
5
Долга госдолга в ВВП, %
60
8
6
Ставка рефинансирования ЦБ РФ, %
4
9
7
Доля оплаты труда в ВВП, %
64
45
8
Ширина спектра ВВП, отн.ед
300
100
9
Ширина спектра инвестиций, отн.ед.
500
100
10 Доля инвестиций в ВВП, %
60
17
11 Налог на прибыль, %
25
20
12 Налог НДС, %
13
18
13 Э/И, %
100
160
14 (Э+И) /ВВП, %
60
38
15 Доля налогов, идущих в федеральный центр, %
50
60
16 Отношение госрасходов федерального центра
к госрасходам в регионах, %
50
61
17 Отношение максимальной к минимальной ставке
подоходного налога в прогрессивной шкале, раз
7
1
И последнее, что я хочу предложить вашему вниманию. Цивилизация —
это не вкусовая категория. Кому-то кажется, что именно различия в культуре или религии дают основу для цивилизационной идентичности. Но важнее то, что все зависит от человека. Мотивации, которые формируют его
мировоззрение как мнение, намерения и действия, форматируют все, что
мы имеем в нашей стране. Ценности-мотиваторы — отношение к труду или
ростовщичеству, отношение к любви или к секс-удовольствиям, отношение
к коллективизму или индивидуализму, отношение к альтруизму или корыстности и стяжательству — эти шкалы позволяют получить ценностный
профиль цивилизации. От этого прежде всего зависит, какова будет успеш88
Пленарное заседание
ность страны. И когда нам на самом верху совсем еще недавно говорили,
что мы Европа, наши ценности от европейских не отличаются, то это было
глубокой ошибкой, особенно если европейцев спросить, что они по этому
поводу думают (рис. 17). Россия сама находила свои коды успешности, как
и западная цивилизация — свои.
Стремление
к совершенству
Труд
Коллективизм
Нематериальные
ценности
Креативность
Душа
Сопереживание
Любовь, семья
Терпимость
Инновации
Альтруизм
Рис. 17. Сопоставление современного ценностного «профиля»
русской российской и европейской цивилизации
Российский успех в истории всегда был связан с ее духом, ведь побеждали
в битвах в меньшинстве (рис. 18). Побеждали наши российские спортсмены
и олимпийцы с динамикой успешности, но с переломом в 1985 г. Неидентичная либеральная космополитическая модель современной российской
жизни не работает. Когда российскому олимпийцу обещают в 7 раз больше,
чем американскому, выигрывает последний, а не современный российский
меркантилизируемый спортсмен, для которого флаг страны не слишком важен (рис. 19).
На рис. 20 показана жизнеспособность страны, в т.ч. в современном
историческом окне, и ее цивилизационная идентичность. Формула цивилизационного успеха России — это дух и коллективизм, а не меркантилизм
и конкуренция в режиме социал-дарвинизма и коммерциализации; это
служение воина Отечеству, а не зарабатывание денег наемником; это труд,
а не ростовщичество и социальный паразитизм; это любовь, семейность
и детность, а не «удовольствие»; это не стяжательство и не накопительство.
Собственно, ничего нового — это те ценности, которые исторически российское общество вырабатывало, консервировало, защищало, претворяло
89
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Манчжурская (1945 г.) (х100)
Россия и ее союзники
Курская (1943г.) (х100)
Сталинградская оборонительная
(1942 г.) (х100)
Противники
Московская битва (1941–1942 гг.) (х100)
Халхин-Гол (1939 г.)
Брусиловский прорыв (1916 г.) (х10)
Эрзерумская (1915–1916 гг.)
Карс (1879 г.)
Плевна (1877 г.)
Шипка (1877 г.)
Кулевчи (1829 г.)
Шамхор (1826 г.)
Асландуз (1813 г.)
Красное (1812 г.)
Бородино (1812 г.)
Рущук (1811 г.)
Нови (1799 г.)
Треббия (1709 г.)
Измаил (1790 г.)
Рымник (1789 г.)
Фокшаны (1789 г.)
Кинбурн (1787 г.)
Козлуджи (1774 г.)
Кайнарджи (1773 г.)
Кагул (1770 г.)
Ларга (1770 г.)
При Рябой Могиле (1770 г.)
Кунерсдорф (1759 г.)
Гросс-Егерсдорф (1757 г.)
Ставучанское (1739 г.)
Полтава (1709 г.)
при Лесной (1780 г.)
0
50
100
150
200
250
300
350
Рис. 18. Соотношение численности войск в крупнейших военных победах России
90
Пленарное заседание
45
%
Горбачевская
«перестройка»
40
35
Либеральнокосмополитическая
инверсия
30
25
20
15
10
5
год
0
1900 1908 1916 1924 1932 1940 1948 1956 1964 1972 1980 1988 1996 2004 2012
Рис. 19. Олимпийские «результаты» неидентичной либеральной
космополитической России (доля золотых наград на летних олимпиадах)
в жизнь, то, что вписано в тысячелетнюю историю русского православия,
других традиционных российских религий. Миссия России в мире лежит
прежде всего в идейно-духовной сфере. Но вызов современной России —
это как раз то самое зло, которое завелось в ней самой. И как всегда в истории страны, выход заключается в одном: «бесы» и «бесовщина» должны
быть преодолены.
90
Отн. ед.
80
70
60
50
40
Цивилизационная
идентичность
30
Жизнеспособность
государственности
20
10
2050
2000
1950
1900
1850
1800
1750
1700
1650
1600
1550
1500
1450
1400
1350
1300
1250
1200
1150
1100
1050
год
1000
0
Рис. 20. Связь цивилизационной идентичности России и ее успешности
(жизнеспособности)
91
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Прогноз оптимистичен: форсайт футурологического макроразвития
страны говорит о том, что после бифуркационной точки современного вызова Россия будет иной. Как в русской сказке: жила-была историческая Россия. Стала она Советской Россией. А та вдруг превратилась в постсоветскую
Россию — либеральную и космополитическую. Но будет Россия и постлиберальной! Такая Россия будет. Ее гуманитарные, экономические и все потенциалы государственности вернутся на свою глобальную историческую
траекторию. Россия будет всегда!
Юбилей 1150-летия России
и русское самосознание
Шаховской Д.М.
Для исторического самосознания юбилеи, которые заставляют нас вернуться к прошлому, имеют исключительное значение. Среди них юбилей 1150-летия
России занимает особенное место для тех русских, которые были отторжены от
России после 1917 г. Памятник тысячелетию — эта та наглядная история, которую они познавали в учебнике Платонова24. Для наших родителей, как и для
многих из нас, родившихся за рубежом, Россия жила в наших сердцах. Вопросы, которые нас волнуют, волнуют и вас. В поисках сохранения и возрождения
традиций исторической России это празднество нас всех объединяет.
Празднование этого юбилея в Новгороде, сразу после славного юбилея
1812 г. возвращает нас к осознанию наших корней, наших истоков и для некоторых из нас является родовым праздником, так как касается юбилея первой
русской династии — Рюриковичей, из которых осталось так мало потомков.
Также хочется сказать, что постольку-поскольку мы русские, мы все — от
Рюрика. Тем более близкой становится Россия, и это заставляет нас вникать
в то, какое место она занимает в нашем сознании и каково наше восприятие
прошлого, тех страниц, которые входят в наше общее достояние.
Первый исторический этап — это, несомненно, объединение интересов
огромной для того времени территории. Не останавливаясь на значении
фигуры Рюрика, хочется подчеркнуть, что это явление не случайное, оно
привело к сплочению разноплеменных земель, во главе которых находится в конечном итоге один род — Рюриковичи25. Таким образом, образуется
«Русская земля» под началом династического единства.
24
Платонов С.Ф. Учебник русской истории для средней школы / С приложением 8 карт,
исполненных И.Н. Михайловым. Издание 5-е. СПб., 1913. B 1918 году вышло 10-е изд. В зарубежье особенное внимание обращалось на издания с 8 картами.
25
Последняя работа. См. Пчелов Е.В. Рюрик. 2-е изд. М.: Молодая гвардия, 2012.
92
Пленарное заседание
Благодаря крещению Руси св. князем Владимиром эта территория приобретает духовное единство, православное единство. Тут же при его сыне,
Ярославе Мудром, это новое пространство отмечается строением храмов,
посвященных Софии Премудрости Божией, по всем ее концам: в Киеве,
в Новгороде, в Полоцке.
В устах митрополита Иллариона Киевского26, в письменах Владимира
Мономаха27 упоминание Русской земли доказывает, что она уже живет как
понятие в умах наших предков. Династическое единство усиливает это понятие. В процессе удаления раздробленности и создания единого государства
сознание пройденного пути усиливается и находит свое завершение в новом определении князя Курбского: «Святорусская земля», впоследствии —
«Святая Русь». Следует обратить внимание на применение слова в качестве
прилагательного и существительного в разных формах. Мы встречаем —
Святорусское царство и Святорусская империя, на ряду с этим — употребление Русь/Русия/Россия и, конечно, Русская земля, Русские краи, пределы,
Русское царство/Российское царство или царствие, а также лишь у Ивана
Грозного — самодержство, русские князья, русская власть28.
Тут играют роль и внешние обстоятельства. Мировоззрение митрополита
Иллариона Киевского свидетельствовало о духовном единении христианского, православного мира29. Разделение церквей в 1054 г., взятие Константинополя крестоносцами, а потом турками нарушает единство этого мира. Падение
Византийской империи завершает разложение христианского пространства.
Одновременно Россия начинает входить в хор европейских держав.
Настоящий мир представляет князю А.М. Курбскому скорбную картину
и вселяет в него особое беспокойство, будь это Восток и часть Европы, находящиеся под властью иноверных30, будь это Запад, погрузившийся в ереси
26
Слово о законе и благодати… // Библиотека литературы Древней Руси. Т. 1. СПб.: Наука,
1997. С. 42, 44.
27
Письмо Мономаха к Олегу Святославичу // Там же. С. 472.
28
Сочинения князя Курбского. Том I. Сочинения оригинальные // Русская Историческая
Библиотека. Т. XXXI. СПб., 1914. Ст. 600. Сравни: «яви любовь ко единоплемяннои Росии, ко всему Словенскому языку!» Там же. Ст. 418. См. S. Mund, Orbis Russiarum. Genèse
et développement de la représentation du monde «russe» en Occident à la Renaissance. Genève,
Droz, 2003, 598 p. (Travaux d’humanisme et Renaissance, 382); Клосс Б. М. О происхождении
названия «Россия». М., Рукописные памятники Древней Руси, 1912.
29
«Хвалить же похвалныими гласы Римьскаа страна Петра и Паула, имаже вѣроваша въ
Исуса Христа, Сына Божиа; Асиа и Ефесъ, и Патмъ Иоанна Богословьца, Индиа Фому,
Египетъ Марка. Вся страны и гради, и людие чтуть и славять коегождо ихъ учителя, иже
научиша й православнѣи вѣрѣ…» См. Выше. Слова о законе и благодати…// Библиотека
литературы Древней Руси. Т. 1. СПб.: Наука, 1997. С. 42, 44.
30
«Возведем мысленное око на восток и посмотрим разумным видѣнием. Гдѣ Индѣя
и Ефиопия? Гдѣ Египет и Ливия, и Александрия, страны великия и преславныя, многою
вѣрою ко Христу древле* усвоенныя? Гдѣ Сирия, древле боголюбивая? Гдѣ Палестина,
земля священная, от неяже Христос по плоти и вси пророцы, и апостоли? Гдѣ Евтропия,
иже бѣ в премудрости правовѣрия многи? Гдѣ Констянтинъград преславный, онже бысть
93
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
и в религиозные войны31. Все говорит об обнищании духа в век эсхатологического беспокойства32. И тем более обеспечивается исключительное положение России33.
Достаточно ознакомиться с Государевом родословцем или Титулярником,
достаточно сопоставить карту древнерусского государства и карту России
ХVI–ХVII вв., чтобы понять восприятие истории и территории русского государства, которое перейдет в сознание русского человека. Понятие о русской земле формируется также от конца Смутного времени до патриотического подъема Отечественной войны 1812 г. и при новом делении Европы.
В это время граф Алексей Иванович Мусин-Пушкин подводит итоги в своем кратком трактате «Замечание о границах Древней Руси» и подчеркивает
права России на западные земли, в старину ей принадлежащие.
Основываясь на древних традициях русской государственности, он имел
соответственное понятие русского единства. «Издревле государи Рускіе въ
титлахъ писали Царь Великія, Малыя, Черныя и Блыя и Красныя Русіи Самодержецъ. Сіе титло показываеть: что Руссія имѣла пять отдѣленій и что
яко око вселенней благочестиемъ? Гдѣ новопросиявшия во благовѣрии Сербы и Болгары,
и ихъ власти высокия, и грады преизобильныя? Не вси ли сия преславныя и преименитыя
царства в прежних лѣтах единодушно правую вѣру держаще? И нынѣ, грѣх дѣля многих,
безбожными властели обладанны и врагом креста Христова в руцѣ преданны, и от нихже
вѣрныя люди беспрестани прелыцаеми, и томими, и на различныя прелести от правовѣрия
отводими, овы ласкании, и тщами славами прелестнаго мира сего, овы бѣдами и скорбми
многими принуждаеми, И аще гдѣ обрѣтутся народи православныя, крѣпце православие
держаще, и от безбожныхъ тех властелей гонения горшаго и на поругания беспрестани
претерпѣвают, яко им пригоже, мнит ми ся, живыми мученики ото всѣх православных нареченными быти». Сочинения князя Курбского // Библиотека литературы Древней Руси.
Т. 11. СПб.: Наука, 2001. С. 504, 506.
31
«И паки обратим зритильное души к западным странамъ и посмотрим опаснѣ мыслию. Гдѣ Рим державный, в немъ же Петра апостола намѣстники, древние папы пожиша?
Гдѣ Италия, от самых апостолъ благовѣрием украшена? Гдѣ Испания славная, от апостола
Павла благочестием насаженная? Гдѣ Медиолам, град многонародный, в нем же Амбросий
великий благочестием кормила управлял? Гдѣ Карфаген? Гдѣ Галаты внуренныя? Гдѣ Германия Великая? /…/ Возрим днесь мыслене. Гдѣ сиа вся? Не все ли в различныя ереси разлияшася? И от толь великия любви и ревности по Бозе наипачи невѣрных непримирительныя
враги праве мудръствующим обрѣтаются?». Там же. С. 506.
32
Карташев А.В. Воссоздание Святой Руси. Париж, 1956. С. 34.
33
«Мы же, убогия, от древних родов мало и познаваемыя, во едином углѣ вселенныя живуще, и на последок века* благодатию Христовою не от дѣлъ признани, ни от добродѣтелей
познани, но от неизмѣримаго его благодатнаго человѣколюбия призвани быхом въ его достояние, якоже бѣ ему обычай искони человѣческому роду даром премногое милосердие
простирати. И днесь в какую высоту достигохом? Книги, от Божия Параклита написанны,
Ветхия и Новыя, своим языком имуще. Епископи по великим властем седяще, всяким преизобилием полны суще, в церквах мног мир имуще. И аще бы хотѣли учити священному
учению, ни от когоже нигдѣ возбраняеми. И вся земля наша Руская от края до края, яко
пшеница чиста, вѣрою Божиею обрѣтается». Сочинения князя Курбского // Библиотека литературы Древней Руси. Т. 11. СПб.: Наука, 2001. С. 506
94
Пленарное заседание
Владыки Русскіе никогда не отказывались отъ права на похищенныя y Государства области».
Рассуждения связаны прямым образом с новым положением России
после победы над Наполеоном, но никак не касаются ее политического
строя: «Въ новейшихъ обстоятельствахъ, когда Россіискій Самодержецъ
побѣжденнымъ и освобожденнымъ отъ ига Тиранства самодержцамъ отдаетъ имъ по праву принадлежащее, самая правда вѣщаетъ, чтобъ и Россія
возвратила самую коренную Русь подъ свою державу. Для сего нужно
опредѣлить ея границы съ Европейской стороны».
Главное внимание в трактате отводится юго-западным территориям, известным также в истории под названием Галицко-Волынской Руси: «Красная
Русь или Галиція есть древнее достояніе Россіи, которое и политика и правда
и желаніе народов требуютъ, чтобъ было возвращено и паки присоединено
къ отечеству его». Объяснение исторических обязательств приводит к оценке не столько польской политики, сколько политики Римского престола по
отношению к России и к православию: «Польша никогда бы не возросла и не
могла бы принять видъ королевства сама собою, ни даже в смутныя времена
Россіи, побочныя обстоятельства ее возвели на степень, на которой не могла
удерживаться, какъ скоро сила посторонняя ее поддерживающая ослабла.
Папа былъ, такъ сказать, создатель польского королевства. Папамъ давно
хотелось затмить православіе въ Россіи. […] Великое было бы пріобретеніе
Римскому престолу, есть ли бы он могь обуять умы Россіянъ католическим
суевѣриемъ и сдѣлаться властелиномъ надъ Россійскими удѣльными князьями, каковымъ содѣлался въ Германіи, но сего не удалось. Папа, вѣдая,
что первая опора государства есть дворянство и что, доколѣ оное существуетъ, власть его не можетъ утвердиться надъ народомъ, повинующимся
своимъ Владѣльцамъ, коихъ умами живетъ и дѣйствуетъ, приступилъ сначала к уничтоженію дворянства Галицкихъ и прочихъ областей Рускихъ, y
которого Поляки отобрали все имѣніе. Но и сіе средство оставалось безъ
малѣйшаго успеха. Тогда католики для отвращения Галичанъ и других Рускаго владѣнія народовъ отъ православія придумали ввести Унію или обманъ, отъ котораго переходъ къ католизму весьма легокъ; напротивъ же,
изъ католицизма въ Унію невозможенъ». Отметим по рукописям и книгам,
прошедшим через его руки, что богословские и конфессиональные вопросы
не были чужды Алексею Ивановичу.
Заключение звучит как совет по отношению к международной политике России, но и как предупреждение по отношению к сложившейся ситуации: «Изъ сего ясно, что области Бѣлоруссіи, Черной Руссіи, уже присоединенныя къ ихъ отечеству, равно какъ и Галичъ или Галицію не должно
именовать Польскими провинціями, особливо въ дѣлахъ политическихъ:
ибо пріобрѣтеніе оныхъ не есть завоеваніе чуждаго, но возвращеніе своей собственности. В политических переговорах привязываются къ сло95
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
вамъ — почему есть ли требовать напр[имеръ]: y Австрійцев Галича или
Галиціи, то великую произведетъ розницу, требуя возвращенія собственности Руской: тогда отказать нельзя, но требуя Галицію яко Провинцію Польскую произведетъ много противорѣчій, коихъ иногда опровергнуть будет
невозможно»34.
В русском сознании ХIХ в. занимает исключительное место. После более
близкого ознакомления с Западом происходит самоопределение по отношению к нему. Один из ярких примеров нового восприятия Запада мы имеем
в романе «Русские ночи» князя В.Ф. Одоевского, столь близкое стилистически и по содержанию к взглядам князя А.М. Курбского. Для князя Одоевского35, как и для многих, как и для Герцена36, провал Запада очевиден. В самом деле, по всем показателям развитие России предсказывает ей блестящее
будущее37.
Всем памятны несколько достижений. В международном плане от Священного Союза Александра I до Гаагской конференции 1899 г., созванной
по инициативе Николая II, это попытки решать конфликты мирным путем.
С общественной точки зрения имеют особое значение реформы Александра II, трагически подорванные убийством государя, и менее известные
социальные меры Александра III, такие как создание Крестьянского поземельного банка, на фабриках — запрет принимать на работу детей моложе
12 лет, запрет ночной работы малолетних и женщин, введение страхования
рабочих от несчастных случаев. Следует учитывать исключительный экономический и демографический рост, замеченный историками38.
Война 1914 г. возникла в самый невыгодный момент для России и до сих
пор ждет своих исследователей. Борьба с внешним врагом не приостановила
34
Шаховской Д.М. Духовное наследие графа А.И. Мусина-Пушкина //Мусины-Пушкины
в истории России. К 250-летию со дня рождения А.И. Мусина-Пушкина. Рыбинск, Рыбинское подворье, 1998. С. 58–60.
35
«…наука погибает /…/ искусство погибает /…/ Западный храм — политическая арена;
его условный знак метких партий. Религиозное чувство погибает! Погибают три главные деятели общественной жизни! Осмелимся же выговорить слово, которое, может быть, теперь
многим покажется странным и через несколько времени слишком простым: Запад гибнет!»
Одоевский В.Ф. Русские ночи. Л.: Наука, 1975. /Литературные памятники. С. 146–147.
36
«Все мельчает и вянет на истощенной почве; нету талантов, нету силы мысли, нету силы
воли; мир пережил эпоху своей славы» // Жаба С.П. Русские мыслители о России и о человечестве. Антология русской общественной мысли. Париж, Ymca-Press, 1954. С. 93–94.
37
«Много царств улеглось на широкой груди орла русского! В годину страха и смерти один
русский меч рассек узел, связывавший трепетную Европу, — и блеск русского меча доныне
грозно светится посреди мрачного хаоса старого мира… Все явления природы суть символы одно другому: Европа назвала русского избавителем! в этом имени таится другое, еще
высшее звание, которого могущество должно проникнуть все сферы общественной жизни:
не одно тело должны спасти мы — но и душу Европы! / Одоевский В.Ф. Девятнадцатый век
принадлежит России. С. 148–149.
38
Волков В.В. Россия: interregnum. Исторический опыт модернизации России (вторая половина ХIХ — начало ХХ в.). Часть I–I —I. СПб.: Политехника-Сервис, 2011. 364 + 249 с.
96
Пленарное заседание
политическую. Деятельность части левой интеллигенции сводилась к свержению власти, вопреки интересам страны, что является предательством39.
Она привела к разложению армии и через большевицкий Брест-Литовский
мир — к расчленению государства. Этот постыдный мир отстранил Россию
от победы.
Стоит вспомнить слова князя А. М. Волконского, полковника, офицера
генерального штаба, флигель-адъютанта, русского военного агента в Риме.
Во вступлении к французскому изданию он пишет: «Одной из целей, к которым стремился германский мир, подготовляя мировую войну, было расчленение России. Державы Согласия идут теперь в этом вопросе по пути,
намеченному Германией»40. «Публицисты, дипломаты, военные министры
союзников, сами того не зная, работают над картами, фальсифицированными по предначертаниям германо-австрийского генерального штаба. Не
в странное ли время мы живем?»41.
Брест-Литовский мир развязал руки врагам России. Несмотря на все,
легион чести, сформированный из русского экспедиционного корпуса, продолжал сражаться. Война кончилась 11 ноября 1918 г., но подвиг русского
войска, русского солдата в этой войне канул в Лету и не отмечался на родине. Благодаря инициативе санкт-петербургского губернатора Г.С. Полтавченко этот пробел в памяти страны, в самосознании людей впервые был
восполнен в Петербурге 11 ноября 2012 г.
Среди реакций выделяется мнение князя А.М. Волконского: «Я дописываю эти строки в дни, когда вы в Сан-Ремо делите Россию. Вас понять нельзя.
Русский народ отдал два миллиона жизней, чтобы обеcпечить вам два года на
боевую подготовку; он не раз выручал вас из беды, он надломил силы врага
и положил основание для вашей победы, а вы — вы подозревали нас в замысле
изменить вам. Явились действительные изменники, Бронштейны и К°, предавшие и Россию, и нас, — вы обвинили в измене всю Россию и стали решать
судьбу ее, не спросив нас, союзников ваших. Явились русские люди, которые
с четырех сторон пошли на тех, кто вам изменил и кто готов заразить вас своим
39
Даже если П.Н.Милюков не писал: «Вы знаете, что твердое решение воспользоваться
войной для производства переворота было принято нами вскоре после начала этой войны.
Заметьте также, что ждать больше мы не могли, ибо знали, что в конце апреля или начале мая наша армия должна была перейти в наступление, результаты коего сразу в корне
прекратили бы всякие намеки на недовольство и вызвали бы в стране взрыв патриотизма
и ликования» (Википедия. Милюков П.Н. Текущая версия на 22:27, 4 октября 2012) то эти
слова вполне соответствуют взглядам части русской эмиграции.
40
Волконский А.М. Историческая правда и украинофильская пропаганда. Турин, Викентий Бона, 1920. С. IV. Книга переиздана не полностью без карт и схем. См. Украинский
сепаратизм в России. Идеология национального раскола. Сборник. М., 1998. Например, заключения, с. 149–159, оригинального издания нет. То же самое касается электронной версии в Интернете, где вдобавок отсутствует предисловие к французскому изданию, с. IV–VI,
оригинального издания.
41
Волконский А.М. Указ. соч. С. 202.
97
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
большевицким ядом, а этих русских людей, остававшихся рыцарски верными
вам среди всех испытаний и искушений, бросили на произвол судьбы, — бросили в ту минуту, когда успех был так близок. Вы не решились собрать всемирный крестовый поход против всемирной же опасности большевицкого варварства и спокойно смотрели, как погибали те, кто могли служить авангардом
крестоносцев; теперь боритесь сами. Вы смотрели свысока на израненных немецкими пулями русских офицеров, мучеников революции, а шайку извергов,
вам изменивших в Брест-Литовске, готовы признать; законною властью. Вы
готовы идти на это унижение ради хлеба и наживы, но на деле ни одного вагона; зерна не получите, ибо большевицкая Россия бессильна продать что-либо,
кроме краденых жемчугов; а если и получите, то это будет хлеб, отнятый насильно от голодающих. Вас нельзя понять. Вы боитесь возрождения Германии,
а толкаете нас в ее объятья! Вы делите Россию и разрываете русский народ.
Разве последние годы не показали, как живучи народы, даже малые, как они
возрождаются после столетий рабства. А нас сто миллионов. Мы были уже
разорваны несколько веков, но соединились; Галиция, 500 лет отторгнутая, все
сознает себя русской. Разорвите нас вновь, мы вновь соединимся, Вы решили,
что русский народ умер, и спешите расхитить его наследство. Но он не умер.
Пройдет тяжкая болезнь, народ соберется с силами, поднимется во весь свой
огромный рост и грозно спросит вас: “Что сделали вы с моей родиной, когда
я в безумии терзал себя, метался в когтях чудовища, истекал кровью и изнывал от голода?” Что ж, делите Россию! Но помните, что ваши решения для нас
не указ. Вы, к счастью, нас не пригласили на ваши совещания. Окрепнув, мы
будем свободны решать нашу судьбу по своей воле. Помните еще, что пример
заразителен и что в наш век нельзя безнаказанно будить или поддерживать
разрушительные инстинкты в чужой, хотя бы и далекой стране. Вы не убили
большевизма у нас, когда он был в зародыше; не прошло двух лет, и его уродливые и страшные щупальцы заползают чрез все щели в ваши дома; вы поддерживаете центробежные силы у нас, — они проснутся и в ваших странах. Кто
знает, не пожалеете ли вы уже в ближайшие годы, что посягнули на целость
Русской земли и на единство русского народа»42.
Настает период терроров, которые тут же осуждены, например, такой эсеровской газетой, как «Воля народа»: «Большевикам удалось повернуть назад
колесо истории»43. Пророчески звучат стихи Блока, написанные в 1914 г.44
42
Волконский А.М. Указ. соч. С. 157–159.
Воля народа. 1917, № 165, 19 ноября.
44
«Рожденные в года глухие / Пути не помнят своего. / Мы дети страшных лет России — /
Забыть не в силах ничего. // Испепеляющие годы! / Безумья ль в вас, надежды ль весть? /
От дней войны, от дней свободы — / Кровавый отсвет в лицах есть.//Есть немота — то
гул набата / Заставил заградить уста. / В сердцах, восторженных когда-то, / Есть роковая
пустота. // И пусть над нашим смертным ложем / Взовьется с криком воронье, — / Те, кто
достойней, Боже, Боже, / Да узрят царствие твое!». Блок А. Стихотворения. Л.: Советский
писатель, 1955. Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание. С. 512.
43
98
Пленарное заседание
Большевизм45 породил страшный период геноцида, в течение которого террор определяется как инструмент государственности46, не ограничивается
во времени. Происходит систематическое истребление элит, интеллигенции
и, что еще менее простительно — крестьянства, краеугольного камня государства. Эти утраты добавляются к потерям кровопролитной войны 1914 г.,
гражданской войны и неисчислимым жертвам Великой Отечественной войны. Все это до сих пор сказывается на судьбах России.
Осмысление прошлого и настоящего — злободневная тема, на которую
откликнулись значительным мероприятием фонды Андрея Первозванного,
Русской Славы и Русского Мира. Они устроили по следам русской эвакуации из Крыма морской поход от Бизерты до Севастополя, бросив мост между зарубежной и современной Россией. Там затрагивались исторические
вопросы, касающиеся потомков русской эмиграции первой волны и россиян. Настоящая конференция ставит вопрос шире. Уделяется внимание русской истории в целом, необходимости сделать ее достоянием всех, достичь
ее наиболее объективного восприятия. В этом сложном процессе немалую
роль играют нынешние юбилеи: 1150-летия России, Отечественной войны
1812 г. и другие.
Каждый юбилей соответствует определенному духовному подъему, и
в наших заботах о России — вопрос о воспитании новых поколений. Долг
историка — обратить их взгляды на светлые страницы своей истории, не
исключая темных, дабы не повторять ошибки прошлого. Только так можно
восстановить в общественном плане взаимное доверие, которого, видимо,
так не хватает сегодня. Это цемент любой государственности.
45
Для углубления этого термина см.: Кара-Мурза А.А., Поляков Л.В. Русские о большевизме. Опыт аналитической антологии. СПб., РХГИ, 1999. 440 с.
46
Булдаков В.П. Красная смута: Природа и последствия революционного насилия. Изд.
2-е, доп. М.: РОССПЭН, 2010. Государство и террор. С. 555–587.
99
Секция 1
Российская государственность:
исторические трансформации,
преемственность и непрерывность
Историческая роль Москвы
в процессе формирования России
как многонационального государства
(к вопросу тюрко-славянских связей)
Асадуллин Ф.
Знакомство Древней Руси с исламской цивилизацией уходит в раннее
средневековье и связано с развитием торговых связей с арабо-мусульманским
миром, а также знаменитым путем «из варяг в греки», который проходил
через территорию древнерусского государства и связывал Скандинавию
с Византией. На огромном евразийском пространстве к моменту образования древнерусского государства уже сложились отпочковавшиеся от арабского халифата локальные исламские цивилизационные очаги с центрами
в Дербенте (Южный Дагестан) и в Булгарах, столице Волжской Булгарии.
Их динамичное развитие наблюдается в государственных рамках предшественницы Киевской Руси Хазарского каганата, в котором ислам, начиная
с 737 г., считался официальной религией. В Киевской Руси наблюдается феномен русско-тюркского двуязычия как следствие широкого распространения смешанных браков между представителями Великой Степи и славянского мира. Тюрко-азиатские корни прослеживаются в родословной многих
великих князей: мать крестителя Киевской Руси великого князя Владимира
Красное Солнышко (980–1015) была рабыней и носила имя Милуша, возможно «мутированный» вариант распространенного женского тюркского
имени Миляуша; тюркская кровь текла и в жилах князя Александра Невского (1221–1263), половца по матери. Официальный основатель Москвы
Юрий Долгорукий был женат на дочери половецкого хана Аепы (Аййуба).
Можно предположить, что в азиатском облике их сына Андрея Боголюбского (до крещения он носил тюркское имя Китай/Катай), реконструированного известным антропологом М.М. Герасимовым, прослеживаются типичные
черты первых жителей Москвы.
100
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
Мировые города с многовековыми традициями — Лондон, Париж,
Стамбул, Токио являются своеобразными аккумуляторами истории. В этих
больших городах через длящийся веками диалог разных культур и религиозных традиций кристаллизуется архетип каждой, известной нам, конкретной цивилизации. Москва как город, имеющий особый столичный статус
и символическое значение в сознании каждого россиянина в этом смысле
не исключение. Ее многовековая история способна отразить глубину и особенности российской цивилизации, возраст которой не намного больше
возраста российской столицы.
Современная столица российского государства представляет собой
многослойное социальное образование, несущее отпечаток разных эпох и
одновременно являясь источником формирования проверенных временем
духовных ценностей, где сосредоточено огромное историко-культурное наследие и хранится историческая память евразийских народов, издавна ее
населявших и живущих поныне. Обращение к мусульманскому прошлому
Москвы подчеркивает одну из главных ее особенностей как исторического
многонационального города, способного отразить глубину и многообразие
российской цивилизации, специфику ее становления и происходящих в ней
эволюционных процессов. Согласно Федеральному закону РФ «О столице
Российской Федерации», «Столица Российской Федерации — исторически
сложившийся центр культурных, духовных и социальных традиций многонационального народа Российской Федерации».
Средневековая Москва включала в себя различные культуры евроазийских народов огромной страны, а также ее как западных, так и восточных — далеких и близких — соседей: греков, поляков, итальянцев, немцев
(под которыми подразумевали практически всех западноевропейцев — голландцев, англичан, скандинавов), армян, грузин. « Гостеприимные обычаи
древней Азии и изящные манеры цивилизованной Европы, — писал о Москве известный французский литератор и путешественник маркиз де Кюстин (1790–1857), — назначили здесь друг другу свидание…». Феодальная
Москва, представлявшая в начале XII века небольшое поселение-крепость
на Боровицком холме, была населена разнообразными по этическому составу и антропологическому облику евроазиатскими и северными племенами.
«В XII веке этот край, — отмечает В.О. Ключевский, — был более инородческим, чем русским краем». Практически с момента основания города отмечено появление в Москве прототатар — волжских булгар. Именно их наряду с финно-угорскими народами, а также греками можно причислить к
градообразующим этносам Москвы. Первожителем столицы является обрусевший волжский булгарин Степан Кучка, о жизни которого ярко повествует средневековая историческая «Повесть о начале Москвы». У древней
Москвы было другое название — Кучково. Кремлевский дворец съездов
расположен на том месте, где поочередно располагались сначала Татарский
101
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
двор — посольство московских баскаков, ведавших сбором дани для золотой Орды, а затем Чудов монастырь, который основал митрополит Алексий
в сер. XIV в. Район Замоскворечья, где находилась Татарская слобода, хранит следы той средневековой Москвы, характеризуя которую, выдающийся
русский историк Н.М. Карамзин сказал: «Москва обязана своим величием
ханам».
Тесные исторические связи Руси с Византией обусловили появление в
Москве большой греческой колонии, которая располагалась в исторической
части города между ул. Никольская и Ильинская. Большинство «гречинов»
были священниками, преподавателями и переводчиками греческого языка.
Во время правления Ивана III появляются итальянские мастера и архитекторы, а также генуэзские и венецианские купцы, которые вели крупную оптовую торговлю и жили в районе нынешней Варварки. Своя история расселения в Москве у армян и грузин, о чем говорят названия одноименных улиц,
а также выходцев из Англии, Германии, Скандинавских стран, Швейцарии,
которые основали Английский двор на Варварке, Гишпанский и Посольский дворы. У этих иноземцев, исповедовавших протестантство, в Москве
были свои каменные кирхи, находившиеся недалеко от Кремля. Во время
правления Петра I, который благоволил к иноземцам, в Немецкой слободе открывается католический храм. В послепетровские времена, особенно в
царствование Екатерины II, политика которой в отношении всех подданных
отличалась веротерпимостью, Москва из города «сорока сороков» церквей
постепенно превращается в город-космополит, где наряду с численно доминировавшим русским населением жили принявшие российское подданство
люди разных национальностей — немцы, французы, поляки, евреи, айсоры,
караимы, а также представители мусульманских народов — персы и турки.
Таким образом, средневековая Москва была населена разноликими и разноязычными народами, жившими изначально в границах своих поселений.
Важно отметить, что основой формирования любой слободы — Татарской,
Немецкой, Старопанской (после 1654 г. — Мещанской) или Греческой являлся храм, который для всех нерусских народов был центром земляческой
жизни.
Полиэтнический состав горожан определил и разнообразие конфессий,
что в свою очередь отразилось на духовной жизни московского общества,
особом облике города, включающем в себя ряд социокультурных пластов
и их специфическое функционирование на каждом этапе его исторического развития. Москва всегда была (и остается) не только ареной важнейших
исторических событий, но и центром притяжения десятков народов, принадлежащих к арабо-мусульманскому ареалу. «Историческая прописка»
евразийских народов, этнически и духовно связанных с исламом, которых
русская летописная традиция по разным источникам именовала «бесермены» (или «басурмане»), «агаряне», «измаильтяне», «турченя» или «татары»,
102
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
началась, как показывают данные археологических раскопок, еще до образования Московского государства и тех населенных пунктов, которые со
временем вошли в границы Москвы. Использование локальной московской
микроистории способно, на наш взгляд, существенно дополнить либо прояснить отдельные эпизоды формирования российской государственности
и, таким образом, повлиять на обобщения более «высокого» макроисторического характера , что в целом подтверждает хрестоматийное замечание
Н.М. Карамзина: «кто был в Москве, знает Россию». Актуальность этого тезиса подчеркивается тем фактом, что сегодня в Москве, в которой проживает около 10% населения страны, как в фокусе отражается многообразная
действительность российского государства с очень интенсивным характером социополитических и культурных изменений. На полиэтничность как
неизменную константу российской истории, в эпицентре событий которой
практически всегда была Москва, еще обращали и обращают внимание не
только отечественные ученые, начиная от автора первой российской истории
В.Н. Татищева (1686–1750) (который интересовался историей тюрок в связи
с историей России), но и все наиболее крупные и известные на сегодняшний
день зарубежные исследователи. Исторический материал, связанный с Москвой и Московией (именно так иностранцы называли Россию в те далекие
времена), дает возможность по иному взглянуть и на роль мусульманских
народов, являвшихся на этапе становления Древней Руси «духовно ведущими народами» российского государства. «…Не всякому народу удается
выносить самостоятельный духовный акт и создать самобытную духовную
культуру, — писал выдающийся русский философ Иван Ильин. — Народы,
которым это удалось, суть духовно ведущие народы; народы, которым это
не удалось, становятся духовно ведомыми народами». Это сложное взаимодействие разных этноконфессиональных и этнокультурных общностей, где
в соотношении «ведомых» и «ведущих» народов в разные эпохи и в разной
последовательности взаимно дополняли друг друга две доминирующие духовные традиции, имеющие истоком ислам и восточное христианство, во
многом составляет ядро российской цивилизации. Более того, в ранний период проживания в едином государстве тюркско-мусульманская культура
была донорской по отношению к русско-православной, носители которой
охотно перенимали достижения мусульманского мира в сфере хозяйственного уклада и административного устройства, дипломатии и военного искусства.
Восточно-азиатский характер столицы, бросавшийся в глаза многим отечественным и иноземным исследователям московской старины, сегодня благодаря современным открытиям в исторической науке получил значительное подкрепление, создав условия для новых научных обобщений и прежде
всего понимания уникальности многонациональной российской цивилизации. «В сущности, Азия предчувствуется уже в Москве, — писал в 1926 г.
103
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
известный русский религиозный мыслитель — публицист Г.П. Федотов. —
Европеец, посетивший ее впервые, и русский, возвращающийся в нее из
скитаний по Западу, остро пронзены азиатской душой Москвы». Это важное
наблюдение очень тонкого исследователя российской истории можно легко
проиллюстрировать известными примерами московской действительности
прошлого и сегодняшнего дня столицы, например, московской топонимикой, пронесшей через века и сохранившей для нас практически все исконно
«азиатские», вернее тюркско-мусульманские наименования ее улиц — Китайгород, Балчуг, Ордынка, Таганка, Остоженка или Арбат, а также несущими
отпечаток Востока образцами культовой и городской архитектуры. Собор
Василия Блаженного, построенный в честь завоевания Казани, — зримый
пример архитектурного влияния арабо-мусульманской культуры в историческом облике Кремля и в целом Москвы, своеобразная визитная карточка
современной столицы. В Москве нового тысячелетия из проживающих в ней
160 национальностей более 30 являются мусульманскими,т. е. этнически,
культурно или духовно ассоциируют себя с исламом: от градообразующего
татарского народа, корни происхождения которого восходят к моменту возникновения столицы, и до динамично развивающихся общин азербайджанцев, народов Северного Кавказа, центрально-азиатских государств — таджиков, киргизов, узбеков и казахов, а также турок, арабов, персов, афганцев
и боснийцев. Современная Москва, как и любой европейский мегаполис,
представляет достаточно пестрое в этно-культурном плане образование
с очень заметной составляющей азиатско-мусульманских народов, насчитывающих от 1,5 до 2 миллионов человек. Оглядевшись вокруг, легко заметить,
что мусульманский Восток, как это, наверно, было в период динамичного
развития связей Руси с Золотой Ордой (XIV–XV), стал неотъемлемой частью
столичной действительности и нашего каждодневного бытия. Но в отличие
от других европейских столиц, где феномен ислама в его социо-религиозном
и культурном проявлениях масштабно возник только в последней четверти
XX в., Москва, как в столица многонационального государства, сама изначально была многонациональной и поликонфессиональной, во всяком случае тюрко-славянской и христиано-мусульманской.
Привлечение малоизученных и новых материалов о жизни мусульманских этносов столицы способно создать более объективную, адекватную
картину бытования в ней народов, историческими и духовно-культурными
традициями и корнями связанных с исламом и исламской цивилизацией в
целом. В этой связи вспоминаются слова В.О. Ключевского: «Изучая предков, узнаем самих себя». Многослойность и многофакторность московской
истории, — возможно, ключ к пониманию синкретически сложной и противоречивой природы российской цивилизации в целом, исламская составляющая которой имеет в современной глобазирирующейся действительности бесспорное научное, культурное и общественное значение.
104
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
«Единство истории, ответственность перед поколениями предков, — по
словам Президента РФ В.В. Путина, сказанных на открытии Российского
исторического общества в Москве летом 2012 г. — это основа прочной государственности общественного согласия». Процесс верификации российской истории, опирающийся на главные принципы подлинно научного знания — стремление к объективности и достоверности, может стать базисом
формирования общероссийской исторической культуры, которая предполагает включение в научный оборот вклада всех ее субъектов и непредвзятого осмысления совокупности всех событий и вех общего для всех народов
страны прошлого.
Список литературы:
1. Архангельский С.И. Локальный метод в исторической науке // Краеведение. 1927. № 2. С. 181–194.
2. Ильин И.А. Сочинения. В 2 т. Т. 2. Медиум, 1994. С. 236–237.
3. Д’Анкосс Э.К. Евразийская империя. М., Росспэн, 2007.
4. Каппелер А. Россия — многонациональная империя. М., «Прогресс —
Традиция», 1997.
5. Кюстин А. де. Николаевская Россия / Пер. с фр. Я. Гессена и Л. Домгера. М.: Политиздат, 1990. С. 14.
6. Лаппо Г.М. География городов. М., «Гуманитарный издательский центр
ВЛАДОС», 1997. С. 17.
7. Линч К. Образ города. М., 1982.
8. Михайлов С.В. Феномен столичных мегаполисов // Полития, 2002. № 3,
С. 5–7;
9. Петрова Е.В. Столичный мегаполис как движущая сила общенациональной модернизации: зарубежный опыт и российская специфика // Вестник российской нации. 2010. № 1–2. С. 128–140.
10. Российская цивилизация (этнокультурные и духовные аспекты). М.,
1998. С. 236.
11. Стенограмма Учредительного собрания Российского исторического
общества, 20.06.2012 г.
12. Татищев В.Н. История Российская. М., Л., 1962. С. 271–274.
13. Федотов Г.П. Три столицы // Новый мир. 1989. С. 209–217.
14. Федеральный закон «О столице Российской Федерации» от 15 апреля
1993 г. № 4802 // Сервер органов государственной власти Российской Федерации «Официальная Россия» (http://www.mos.ru).
15. Хоскинг Дж. Россия: народ и империя (1552–1917). Смоленск: Русич,
2000.
105
Реформа 19 февраля 1861 г. на северо-западе
России. Из опыта реализации государственных
реформ середины XIX в.
Кащенко С.Г.
На протяжении своей многовековой истории Российское государство неоднократно инициировало и проводило глубокие реформы, которые оказывали определяющее влияние на политическое, экономическое и культурное
развитие русского общества. Одним из таких событий стали либеральные
преобразования второй половины XIX века, получившие в отечественной
историографии название «Великих реформ».
Символично, что 150 лет назад, в 1862 г., в самый разгар проведения крестьянской реформы, в Новгороде праздновалось тысячелетие российской
государственности. На торжествах присутствовал император Александр II,
несколько месяцев назад подписавший Манифест об освобождении крепостных крестьян. Празднование происходило в неспокойное время. Напряженным было положение во внутренних губерниях империи. Происходившие
в стране процессы не находили должного понимания ни в крестьянской,
ни в дворянской среде. Известно, что в Новгород, с целью «направить новгородское общественное мнение» в нужное русло, в сентябре 1862 г. был
послан директор одного из департаментов Министерства внутренних дел
Д.Н. Толстой. В своих «Записках» он отметил, что накануне приезда императора местное дворянство было настроено достаточно оппозиционно.
Д.Н. Толстой так описал эти настроения новгородских помещиков:
«8-го сентября 1862 г. назначено в Новгороде открытие памятника Тысячелетию России. Валуев (П.А. Валуев в эти годы был министром внутренних
дел — СК) предложил мне ехать туда. Холодность дворянства к правительству
еще продолжалась. Валуев опасался, что прием государя от дворянства будет
несимпатичен; ему хотелось, напротив, при каждом случае стараться примирять сословия с правительством. Он поручил мне действовать в этом смысле
и по возможности направить новгородское общественное мнение. <…>
Нужно знать, однако же, что накануне приезда государя это самое дворянство, собравшись в здании Благородного клуба, положило не подавать
никакого адреса и не давать бала <…>
Я не забуду самой первой встречи государя на пристани Волхова, куда
должен был пристать пароход высокого гостя. <…> Левая сторона пристани
покрывалась чиновниками и дворянством со своим губернским предводителем во главе. Все были в мундирах. Дворяне, по-видимому, были верны
одушевлявшему их еще накануне чувству; по крайней мере, многие сверх
106
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
мундиров были задрапированы фантастическими плащами и вместо форменных шляп имели на головах какие-то диковинные шапки. Их телодвижения, позы, словом все выражало людей недовольных и как бы осознающих
свою самостоятельность <…>
По мере приближения парохода лица их оживлялись; на них выражалось не одно простое любопытство; нет, в глазах виднелась любовь. Многие,
смотря на пароход, крестились не из трусости; всеми овладевало чувство
любви, радости и восторга!
Такова вообще оппозиция нашего дворянства! Расстроенное крестьянскою реформою в своем экономическом быту, оно находится в болезненном
положении, и пока не излечатся нанесенные ему язвы, оно не может не ощущать того тревожного настроения, которым пользовались люди, желавшие
в мутной воде ловить рыбу»1.
Ответ на вопрос о том, почему правительственная политика не вызывала сочувствия, дает анализ экономических последствий реформы 19 февраля 1861 г., которая нарастающими темпами разворачивалась в это время на
Севере-Западе России, и, в частности, в Новгородской губернии. В аграрной истории Российской империи на протяжении многих лет этот вопрос
остается одним из центральных сюжетов. Особый интерес к проблеме стал
проявляться в связи с 150-летней годовщиной освобождения крепостного
крестьянства, широко отмечавшейся в 2011 году.
3 марта 2011 г. в Москве под председательством Святейшего Патриарха
Кирилла в Храме Христа Спасителя прошло торжественное заседание, посвященное юбилею. В тот же день в Мариинском дворце в Санкт-Петербурге
состоялась конференция «Великие реформы и модернизация России», на которой выступили президент Российской Федерации Д.А. Медведев, Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир, глава фонда «Романовы
для России» Великий князь Дмитрий Романов, руководители города. Среди
участников, наряду с политиками и общественными деятелями, были и историки, сформулировавшие основные положения современного видения проблемы, представившие взвешенную оценку значения крестьянской реформы.
За этими конференциями последовал целый ряд научных форумов. Одна из
последних конференций прошла глубокой осенью 2011 г. в Калининграде.
Можно отметить, что в ходе обсуждения высказывались заметно различающиеся взгляды как на суть либеральных реформ, осуществленных в
России, так и на их роль в российской истории. Иногда во время обсуждения верх брали эмоции и политические взгляды выступавших.
Нам кажется, что через полтора века на «Великие реформы» уже можно
взглянуть спокойно, «Sine ira et studio»2. На этом фоне работы по экономиче1
Приводится по: Толстой Д.Н. Записки // Александр II. Воспоминания, дневники. СПб.,
1995. С. 232–233.
2
«Без гнева и пристрастия». Тацит, «Анналы», I, 1.
107
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
ской истории выделяются академическим характером, они базируются на архивных документах и изучаются современными статистическими методами.
Одним из последних итогов этих исследований стало изучение экономических последствий освобождения крестьян на территории Северо-Запада —
региона превосходившего по площади ряд крупных европейских стран..
Длительное время на историческом факультете Санкт-Петербургского
государственного университета велась работа по изучению реформы в Петербургской, Новгородской и Псковской губерниях, которая завершилась
созданием крупной компьютерной базы данных. Эти исследования позволили расширить традиционные представления о последствиях освобождения крестьян, показав, что итоги реализации реформы были весьма неоднозначны3.
На сегодняшний день известно, что в процессе осуществления реформы
экономическое положение северо-западного крестьянства изменилось весьма существенно. Так, средний размер крестьянских наделов, составлявший в
регионе до реформы 7,23 дес. на душу м. п., сократился на 2 дес. или 27,7%.
Потеря четверти земли стала тяжелым ударом для местного крестьянства. Известны достаточно точные цифры изменения количества земли для
каждой из трех северо-западных губерний: в Санкт-Петербургской губернии оно составило 33,4% при 35,3% отрезки и 1,9% прирезки, в Псковской
губернии эти цифры стали равны 22,7%, 24,5% и 1,8%, в Новгородской —
28,5%, 34,0% и 5,5% соответственно.
Однако сокращение размеров крестьянского землепользования отнюдь
не означало улучшения экономического положения помещиков. Интересно,
в этой связи, отметить, что средний размер крестьянских платежей, составлявший до реформы 10 руб. 73 коп. с души м. п., сократился в регионе до
8 руб. 14 коп. или на 24,1%. Таким образом, можно говорить о том, что помещики Северо-Запада существенно потеряли в общем размере платежей.
Сравнивая, однако, размеры платежей, приходившихся на дес. удобной
земли до и после реформы, мы приходим к выводу, что они выросли с 1 руб.
31 коп. до 1 руб. 52 коп., т. е. на 16%.
Из этого можно сделать вывод, что сокращение размеров крестьянских
наделов шло более интенсивно, чем уменьшение повинностей. Следовательно, помещики, уступив крестьянам землю и потеряв значительную часть
платежей, тем не менее, смогли поднять «поземельную плату».
В целом крестьяне региона в ходе осуществления реформы понесли существенные потери, однако последние были далеко не равнозначными для
различных групп крестьян, а некоторые из них, получив личную свободу,
также существенно выиграли и в хозяйственном отношении.
3
Подробно цифровые показатели результатов реформы в 27 уездах трех северо-западных
губерний представлены в монографии: Кащенко С.Г. Освобождение крестьян на СевероЗападе России. Экономические последствия реформы 19 февраля 1861 года. М., СПб., 2009.
108
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
С приведением в действие Положений, регламентировавших ход освобождения крестьян, прежняя надельная система была значительно деформирована на двух уровнях. Во-первых, изменения были «запрограммированы» в Петербурге системой «высших» размеров наделов, а во-вторых,
«откорректированы» владельцами на местах.
В целом произошло выравнивание пореформенных наделов и платежей,
их приближение к «высшим» размерам. Это объясняется тем, что предоставив крестьянам «высший» размер надела, помещик мог потребовать от них
«высший» размер платежей. В ряде случаев, помещиками было экономически выгодно предоставить крестьянам «высший» размер надела, даже за счет
прирезки земли. Нецелесообразно было давать крестьянам наделы, более
«высшего» размера, поскольку даже в этом случае (за редким исключением)
платежи не могли превышать «высший» размер оброка. Эта схема привела в
ряде уездов к положению, при котором крепкие промысловые крестьянские
хозяйства получили существенную прирезку земли с одновременным понижением платежей.
Так, например, складывалась ситуация в оброчной промысловой деревне «земледельческо-промышленного» Череповецкого уезда Новгородской
губернии, где было развито железоделательное производство. До реформы
типичными селениями с небольшими по размеру наделами, состоявшими из
усадьбы с сенокосами и огородами, были деревни с развитыми промыслами, которые являлись главным источники доходов. Земельный надел здесь
мог состоять из 1–2 дес. на душу м. п., а платежи были равны нескольким
десяткам рублей.
Чтобы получить с крестьян хотя бы «высший» 9-ти рублевый пореформенный оброк, помещики прирезали им землю до «высшего» размера в
5,5 дес. на душу м. п. Таким образом, общее количество крестьянской земли
могло вырасти в таких деревнях в 2–3 раза, а параллельно высокими темпами шло сокращение платежей. Экономический выигрыш крестьян в таких
имениях был очевиден и таким же очевидным был проигрыш помещиков.
В целом по уезду величина изменения крестьянских наделов составила
только 6,2%, но эта, в целом, невыразительная цифра, складывалась из 29,8%
отрезки и прирезки, составлявшей 23,6%. Таким образом, у значительной части оброчных крестьян, практически не занимавшихся земледелием, земля
прирезалась, а у крестьян, для которых земля была средством к существованию (прежде всего в барщинной деревне), она сокращалась почти на треть.
Похожая, хотя и менее «рельефная», картина была отмечена нами в Тихвинском уезде Новгородской губернии, где были развиты лесные промыслы,
и в соседнем с ним Новоладожском уезде Санкт-Петербургской губернии
(здесь прирезки достигли высокой для столичной губернии цифры в 4,8%).
Выиграл от реформы и ряд «неземледельческих» крестьянских хозяйств
в Санкт-Петербургском, Петергофском и Царскосельском уездах.
109
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Результаты реформы оказались благоприятными для зажиточных, прежде всего промысловых крестьянских хозяйств и задолго до «столыпинской» аграрной реформы способствовали созданию и укреплению «среднего» класса в деревне. Здесь было ослаблено бремя платежей при небольших
(или вообще отсутствующих) потерях в земле. В то же время в слабых периферийных барщинных земледельческих хозяйствах наблюдалась максимальная отрезка и появилась необходимость платить высшие размеры оброка, который ранее в число повинностей не входил.
Пореформенные экономические условия, в целом тяжело сказавшиеся
на бывшем крепостном крестьянстве, приводили к ослаблению и последующему разорению слабых земледельческих хозяйств и еще большему усилению зажиточной промысловой деревни. Последнее явление, в ряде случаев,
вызывало недовольство состоятельных помещиков, в имениях которых находились сильные крестьянские хозяйства.
В тоже время, как показал анализ архивных документов, имевших отношение к реализации реформы на периферии региона, мелкие помещики оказались малоприспособленными к новой ситуации и, потеряв крепостных, желая
сохранить доходы, часто передавали своих крестьян в казенное ведомство.
Негативную реакцию помещиков можно было ожидать и в дальнейшем
при проведении выкупной операции, в ходе которой предполагалось вернуть государству долги, сделанные дворянами в предшествующие годы.
Однако недовольство помещиков далее разговоров не пошло. Реформа,
проведенная «сверху» в беспрецедентном для страны масштабе и в сжатые
сроки, показала, что правительственный аппарат оказался способным сохранить государственную систему и избежать необратимых потрясений.
Таким образом, совсем не случайно, сегодня, в дни празднования 1150-летия российской государственности, в Новгороде был установлен памятник
царю-реформатору Александру II, ставший напоминанием о событиях, происходивших на новгородской земле полтора века назад.
«С него началось российское государство».
Великий Новгород в европейской письменности
Коваленко Г.М.
Вероятно, ни одна страна не занимает такого места в памятниках европейской письменности как Россия. Она представлялась европейцам то далекой и загадочной страной, своего рода европейской Индией, то серьезным
политическим или военным соперником, то выгодным торговым партнером, то объектом научного интереса. Иногда поездка в Россию становилась
110
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
первым шагом на пути к успеху в своем отечестве. Екатерина II считала,
что Россия была для иностранцев пробным камнем их достоинств: «тот, кто
успевал в России, мог быть уверен в успехе во всей Европе»4. А Марк Алданов отметил, что в XVIII веке «путешествие в Россию было почти обязательно для европейских авантюристов высокого полета. Не случайно все
знаменитые проходимцы этого столетия (д’Эон, Калиостро, Сен-Жермен,
Казанова) побывали в России»5.
Особое место в иностранных сочинениях о России занимает Великий
Новгород. Расположенный на северо-западных рубежах русских земель,
на пересечении торговых путей, он уже в древности находился в поле пристального внимания европейцев. Для многих иностранцев знакомство с загадочной Московией и ее культурой начиналось с Новгородских земель.
Со временем Новгород стал для европейцев частью национального символа
и национального мифа, а также поэтического образа России и в этом качестве и сегодня привлекает туристов, бизнесменов, политиков, ученых.
Уже в XV в. европейцы (Ланнуа, Барбаро, Контарини) открыли для себя
Великий Новгород как «удивительно большой» некогда самоуправляемый
город, который со временем подчинился власти Москвы.
В XVI в. памятники европейской письменности описывали Новгород
как «знаменитейший и богатейший» торговый город, у которого была своя
история, который процветал, «жил по своим собственным законам», «имел
обширнейшие владения», и был так силен, что мог легко противостоять
врагам. Именно в это время в Европе в обиход входит впоследствии широко
известная пословица «Кто против бога и Великого Новгорода» — Quis potest
contra Deum et magnam Neugardiam»6.
Сигизмунд Герберштейн, противопоставив республиканский (Res
publica) Новгород Москве, поставил вопрос об альтернативах (моделях) политического развития России, споры о котором не утихают и по сей день7.
Так шведский славист П.-А. Будин считает, что «если бы Новгород, а не
Москва стал новым центром России после татарского ига, то страна могла
бы развиваться больше как остальная Европа в это время»8.
В отличие от него британский исследователь Саймон Франклин не считает новгородские институты демократическими и все утверждения о том, что
«Новгород являет пример «альтернативной», «демократической» политической традиции истории России расценивает как романтические фантазии9.
4
Записки императрицы Екатерины Второй. М., 1989. С. 376–377.
Алданов М. Портреты. М., 1994. С. 190.
6
Впервые она была приведена в изданном в Кельне в 1518 г. сочинении немецкого богослова и историка Альберта Кранца «Вандалия».
7
Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988. С. 147–148.
8
Bodin P.-A. Ryssland och Europa. En kulturhistorisk studie. Borås, 1994. S. 63.
9
Франклин С. Новгород: погребенные сокровища // Чело. 2002. № 2. С. 53–54.
5
111
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
На Северном исследовательском форуме, проходившем в Великом Новгороде в 2000 г., древний Новгород сравнивали с Исландией и отмечали, что перемещение этого мероприятия из Исландии (очага старой демократии Северной
Атлантики) в Новгород (очаг древней российской демократии) является естественным и подчеркивает актуальность темы применения уроков истории10.
В XVII в. знания иностранцев о Великом Новгороде становятся более
глубокими, а его образ в европейской письменности становится более конкретным. Конкретно-исторический пласт информации дополняется философским осмыслением его истории. В XVII в. появляются первые европейские планы и рисунки города, описания его главного символа — герба,
поэтические произведения с новгородской тематикой.
В начале XVII века в Великом Новгороде в условиях чрезвычайной внутри — и внешнеполитической ситуации были заложены основы концепции
норманизма, которая во второй половине XVIII в. получила острое политическое звучание и положила начало ожесточенному спору, не утихающему
до сих пор.
Шведский исследователь А. Оберг11 и российский историк В. Фомин12
считают шведа Петра Петрея, утверждавшего, что варяги эпохи викингов
были шведами, родоначальником норманской теории. Следует отметить,
что в конечном итоге, в своих построениях он исходил из тезиса о варяжских корнях династии Рюриковичей, впервые сформулированного новгородцами, которые мотивировали свое обращение к шведскому кандидату
в 1611 г. тем, что «прежние государи наши и корень их царский от их же
варяжского княжения, от Рюрика»13.
Памятники европейской письменности XVIII в. зафиксировали процесс
превращения Великого Новгорода в провинциальный центр Российской
империи. Следует также отметить, что в иностранных сочинениях XVIII в.
Россия как часть Восточной Европы становится плодом философского и
географического синтеза, отличительной чертой которого было конструирование пространственно-временных реалий, в которых Новгород был
промежуточным пунктом на пути от варварства к цивилизации, конечным пунктом которого был Санкт-Петербург14. В XVIII в. Санкт-Петербург,
«наследовавший Новгороду как космополитический соперник Москвы»
(Д. Биллингтон), становится для европейцев «русским намеком на Европу»
10
Северное Вече. Материалы II открытой встречи Северного исследовательского форума.
Великий Новгород, 2002. С. 17.
11
Åberg A. När svenskarna upptäckte världen. Lund, 1981. S. 95.
12
Фомин В.В. Варяги и варяжская Русь. К итогам дискуссии по варяжскому вопросу. М.,
2005. С. 18–19, 21.
13
Дополнения к актам историческим, собранным и изданным Археографическою комиссией. Т. I. СПб., 1846. С. 284.
14
Вульф Л. Изобретая Восточную Европу: карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения. М., 2003. С. 516.
112
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
(С. Черный). Прежде таким «намеком» был Новгород, в судьбе и облике
которого угадывалось нечто общее с будущим Петербургом и который издавна был своего рода мостом между двумя мирами. Может быть, именно
поэтому в иностранных описаниях XVIII-XIX вв. Петербург в отличие от
Москвы никогда не противопоставляется Новгороду, хотя его возникновение было главной причиной того, что к концу столетия от Великого Новгорода осталась лишь «тень великого имени» (Ю. Бар).
В XIX в. Новгород представлял собой уездный «изрядно разрушенный
город» «ганзеатических воспоминаний и православного либерализма»
(А. Герцен) с явными признаками упадка, во многом уступавший другим
российским городам.
Тем не менее, былое величие, «тень великого имени» влекли европейцев в
Новгород. Следует также отметить, что в первой половине столетия политические симпатии демократических и либеральных кругов европейской интеллигенции в значительной мере подпитывали их интерес к республиканскому
Новгороду, где «была достигнута легальная система и свобода народа», а также Новгороду постреспубликанскому, т. к. он был одним из городов, через
которые в Московскую Русь проникали «искры европейской цивилизации».
В 1839 г. по приглашению императора Николая I в Россию приехал французский литератор маркиз Астольф де Кюстин. В своей известной книге
«Россия в 1839 году» он коснулся больных тем российской действительности. В России и Европе эта книга вызвала самые полярные оценки — от восхищения до ненависти. Споры о ней не утихают и в наше время.
Сочинение Кюстина — не пасквиль и не памфлет, а вполне характерный
и в известном смысле объективный взгляд европейца на Россию. Даже такой строгий критик Кюстина, как В. Кожинов, отметил, что «кюстиновское
сочинение местами нежданно превращается в настоящий панегирик». В известной мере это относится к его новгородским страницам.
Кюстин назвал Новгород республикой, ставшей «колыбелью Российской империи»15. С одной стороны, он противопоставил древний Новгород
(«империю славян») «империи фасадов», а с другой, провел резкую грань
между республиканским Новгородом и современным «дремотно скучным
гарнизонным городом», где «нашла могилу свобода славян.
В целом, в XIX — нач. ХХ вв. Новгород становится для иностранцев лишь
«тенью великого имени», «городом между двумя столицами», тем не менее, он
продолжает привлекать их внимание, с одной стороны как «колыбель Российской империи» (Ф. Ансело, А. Кюстин), а с другой — как ее республиканский
антипод (Ж. де Сталь, Ю. Бар). Для либеральной европейской интеллигенции
он становится демократической легендой, культурным мифом, символами
которого были Марфа-посадница, которую сравнивали с Кристиной Гюллен15
Кюстин А. Россия в 1839 году. Т. 2. М., 1996. С. 35.
113
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
шерной16, Брутом, Тадеушем Костюшко, Маргарет Тетчер, и вечевой колокол,
осколки которого они пытались найти в постреспубликанском Новгороде.
Выявление и исследование комплекса сведений о Великом Новгороде
в памятниках европейской письменности свидетельствует о наличии постоянного и живого интереса европейцев к его прошлому и настоящему.
Их интересовали различные стороны жизни Новгорода. Несмотря на языковой барьер, многие из них были достаточно знающи и наблюдательны,
чтобы верно отразить основные этапы и наиболее характерные черты его
развития и познакомить с ними европейского читателя. Есть все основания
утверждать, что европейцы знали о Новгороде больше, чем о любом другом
русском городе, за исключением Москвы и Петербурга.
Их интересовало славное прошлое города, а некоторые из них пытались
заглянуть в его будущее. Проезжавший через Новгород в 1805 г. немецкий
поэт и эстетик Георг Райнбек сумел разглядеть перспективы его развития
как одного из культурных центров страны: «Чем бы только он не мог стать,
если бы на него обратили должное внимание! Он бы приобрел некое значение, наряду со все поглощающими Петербургом и Москвой, и была бы
польза в том, что в глубинке существует множество процветающих второстепенных и третьестепенных в смысле культуры городов»17.
Известный финский археолог Карл Мейнандер, побывавший в Новгороде в 1956 г., назвал его «настоящим Эльдорадо для археологов» и предположил, что его будущее связано с развитием туризма18.
В европейском имидже Новгорода можно выделить три составляющие:
1. Большой древний город, с особенной историей: «Самый древний из
всех русских городов», «Город знаменит своей историей», «Новгород дает наглядное представление о путях развития России, помогает понять их».
Можно сказать, что Новгород стал для европейцев городом русской гипермнезии — гордости древней славой, коллективной исторической памяти
социума.
2. Крупнейший торговый город, не уступающий европейским городам:
«Рынок целой империи», «Славится торговлей и богатством», «Один из великих торговых городов Европы».
3. Родина российской государственности: «С него началось Российское
государство», «Из всех российских княжеств в древности знаменитейшим
почиталось Новгородское», «Колыбель российской империи».
16
Кристина Гюлленшерна (1493–1559) — вдова правителя Швеции Стена Стуре младшего,
после гибели которого, в 1520 г. возглавила оборону Стокгольма от датчан. После падения
Стокгольма была увезена в Данию.
17
Reinbeck G. Fluechtige Bemerkungen auf einer Reise von St. Petersburg über Moskwa, Grodno,
Warschau, Breslau nach Deutschland im Jahre 1805. Leipzig, 1806. S. 105.
18
Meinander C.F. Novgorod i dag och för tusen år sedan // Nordenskiöld-samfundets tidskrift.
XVI. Helsingfors, 1956. S. 87–88.
114
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
Таким образом, уже в XIX в. европейском общественном мнении сложилось довольно устойчивое представление о том, что Великий Новгород
сыграл значимую роль в формировании российской государственности.
Современные представления о генезисе
государственности на Руси
Кривошеев Ю.В.
Волевое решение президента Д.А. Медведева о праздновании 1150-летия
зарождения российской государственности, безусловно, важная веха в осознании современным обществом и государством своей исторической миссии и идентичности. В тоже время, как также было отмечено, далеко не все
вопросы, связанные с историческим юбилеем, с научной точки зрения в настоящий момент разрешены. Принимая и признавая необходимую условность юбилейной даты, ученый мир продолжает спорить о важнейших
проблемах отечественной истории. В этом смысле проблема генезиса древнерусской государственности продолжает являться одной из важнейших и
в современной российской «свободной» историографии.
Советская историография была далеко не однозначной. Да, она была,
точнее, ей априори полагалось быть обязательно идеологизированноклассовой. С этой точки зрения верно, что она подвергалась и подвергается
до сегодняшнего дня критике и даже отрицанию. Но были, и их было немало, позитивные конструктивные тенденции для развития исторических
идей. Одна из них — это признание исторического движения как определяющего, рассмотрение истории не в статике, а в динамике, подход в большинстве случаев не фактологический, а с позиций исторического процесса.
Вот и проблемы создания государства она рассматривала не как одноактное явление или событие, а как относительно длительный, растянувшийся на века процесс. Другое дело, что и здесь имел место догматический
подход: во-первых, за абсолютную истину выдавалась известная цитата
В.И. Ленина о том, что «государство возникает там и тогда…», возведенная
со временем в каноническую идеологему; во-вторых, согласно марксистсколенинской концепции истории, проповедовавшей формационную стадиальность, дефиниция «государство» объявлялась лишь надстройкой. Базисом же общественного развития стало экономическое определение «способ
производства». И, таким образом, политическому феномену «государства»
отводилась роль второстепенного фактора, отрицающего его самостоятельность и автономность.
115
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Все это прекрасно видно на примере довольно многочисленных исследований о древнерусской государственности. Объявив в 30-е годы общественный строй древней Руси феодальным, автоматически феодальным становилась с момента своего появления-зарождения и государство.
Такое положение дел — с рядом вариаций и усовершенствованием понятий (вотчинный феодализм, государственный феодализм и т. д.) — продолжалось в течение десятилетий, пока в 70-е годы И.Я. Фроянов не обратил
внимание на некоторые «отклонения» от «генеральной линии» у самих же
классиков марксизма. В частности, у Ф. Энгельса в одной из работ отмечалось, что институт государства может возникать и в доклассовом обществе при условии необходимости общественно крупномасштабных работ
или при наличии внешней угрозы. Эти наблюдения нашли благодатную
почву на древнерусском материале. Результатом явился ряд книг и статей
И.Я. Фроянова, в которых обосновывалась, в частности, совершенно новая
концепция создания древнерусского государства, имевшего, если сказать
без особой детализации, общинный характер.
Это понимание древнерусской истории не встретило, как известно, признания в среде историков, специализирующихся на этой проблеме. Дело дошло, мы знаем, до заказных статей в центральных исторических журналах,
обвинявших И.Я. Фроянова в «грехе грехов» для того времени — антимарксистском подходе.
Однако ряд обстоятельств способствовал тому, что ученый получил возможность продолжать и развивать свои исследования дальше и даже создать свою научную школу.
Тем временем, идеологические догмы перестали играть сколь значимую
роль в отечественном обществознании, «перестраиваться» стала и историческая наука. Конечно, оставшись без обязательных идеологических основ,
на распутье оказались решения многих проблем, прежде казавшихся давно
пройденными. И здесь не на последнем месте оказались вопросы начальной русской истории, в том числе и происхождения русского государства.
И тут прежде ярые приверженцы феодальной парадигмы древнерусской
государственности вынуждены были искать выход из тупика. Они постарались это сделать, привлекая «новые методы и подходы» в изучении исторического процесса, в том числе и давно применявшиеся в зарубежной историографии. Вместе с тем, совсем игнорируя (попросту, не замечая) тот факт,
что И.Я. Фроянов уже несколько десятилетий применял, и очень удачно и
уместно, различные, включая сравнительные, подходы в своей концепции
генезиса древнерусского общества и государства.
И книга И.Я. Фроянова очерков социально-политической истории 1980 г.,
на которую любят ссылаться и опровергатели и почитатели, не единственная, где развиваются идеи и методы сравнения стадиальности общественноформационного развития в различных регионах мира. В ней в таком ключе
116
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
были лишь затронуты-поставлены проблемы типологии власти (княжеской,
прежде всего) и общинности (от племени к городу-государству). Далее ученый развил их (что важно, не повторяясь, а находя все новый и новый материал, достаточно посмотреть на одну из ссылок, насчитывающую порядка
50 работ) в последующих исследованиях: «Города-государства в Древней
Руси» (в этапной коллективной монографии «Становление и развитие раннеклассовых обществ (город и государство) ». Л., 1986), а также в монографии
1988 г., написанной в соавторстве с А.Ю. Дворниченко «Города-государства
Древней Руси», являющейся, безусловно, классикой нашей историографии.
Наконец, его большая статья «К истории зарождения Русского государства» (сборник «Из истории Византии и византиноведения». Л., 1991)
подводила некоторый итог, скорее, некоторое обобщение его предыдущих
наблюдений. По моему мнению, эта статья является не менее важной для
понимания эволюции русской государственности «по-фрояновски», нежели указанные выше работы. Кстати, здесь он впервые ссылается на книгу
известного этнографа Л.Ю. Куббеля о потестарности, и даже использует
в ряде случаев его терминологию. (Другой крупный советский этнограф —
А.И. Першиц — «помог» И.Я. Фроянову при написании книги о рабстве
и данничестве).
Очень важно отметить, что параллельно с И.Я. Фрояновым, и даже пораньше (с 1966 г.), теорию и методологию стадиальности и общественной
эволюции на более широком этнографическом и социологическом материале (тогда не было еще у нас понятия «политическая антропология») и с использованием работ крупнейших советских специалистов по Азии и Африке (Алаев, Хазанов и мн. др.) стала применять московский историк Людмила
Валерьяновна Данилова, в моем представлении и до сего времени непревзойденный (и, к сожалению, не оцененный по достоинству нашей историографией, страдающей до сих пор однобокостью) исследователь-типолог
доклассовых и раннеклассовых обществ. Ее важнейшая работа «Сельская
община в средневековой Руси» (М., 1994. 318 с.), охватывает неимоверно
больший круг проблем, нежели это следует из названия (к примеру, названия глав: «Община как социальный институт», «Община восточных славян
в предгосударственный период» и т. д.).
А.Ю. Дворниченко в новейшем своем труде «Российская история с древнейших времен до падения самодержавия» (М., 2010), суммируя многие
высказанные ранее им положения, тоже обращается к дефинициям столь
модной нынче политической антропологии. Но это у него получается органично, ибо было методологически уже подготовлено предшествующими исследованиями И. Я. Фроянова и его школы. Вместе с тем, А.Ю. Дворниченко
новаторски подходит к понятию государственности в древней Руси, отрицая
ее существование. Города-государства для него это лишь стадия общинного
догосударственного развития, следующая за более ранней ступенью — во117
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
ждеством. Генезис истинного государства на Руси, по его мнению, происходит позднее в форме военно-служилого государства с XIV века.
Нам близки эти представления, но мы продолжаем считать, как и ранее,
что города-государства древней Руси имеют все государствообразующие
признаки в широком смысле этого понятия. Они являются первичными государствами как универсальной формой и фазой мирового политогенеза,
что неоднократно отмечалось исследователями. И такая первичная государственность, государственность малых форм, сохраняется на Руси и в XIII,
и XIV, и XV вв., на нее существенным образом не повлиял и внешний фактор — ордынская данническая зависимость. В XV в. на Руси начинает складываться уже единое государство, земско-самодержавное по форме и содержанию. Этот процесс «огосударствления» (уже вторичный) заканчивается
во второй половине XVI в.
Представленные выше экскурсы приведены отнюдь не только ради историографического академизма. Исходя из сказанного, нельзя ставить «на
одну доску» ученых, которые не один десяток лет системно и последовательно подходили к проблеме русского полито — и государствогенеза, которые
буквально выстрадали эти свои подходы и концепции, и некоторых современных ученых, которые, можно сказать, походя, в паре-тройке своих статей, почувствовав новые веяния, стали применять «новые подходы» к своим
старым вымыслам. У бывших сторонников феодальной Руси получился так
сказать опыт сочетания не сочетаемого: феодальных дефиниций — с одной
стороны и прежде, как они же ранее обозначали, «буржуазных» подходов,
в частности, модного ныне политико-антропологического и пр. — с другой.
Но нового эти историки ничего не привнесли, а только, по-моему, запутались и сами и запутали других.
Другой и тоже характерный пример — деятельность группы московских историков, выпустивших книгу «Древняя Русь. Проблемы социальной
и политической истории» (М., 2008). Рассмотрев в ней далеко не весь спектр
проблем, а всего лишь несколько произвольно взятых, продемонстрировав
формалистский подход, коллектив авторов, кроме пафосного утверждения
о том, что все ранее написанное не подтверждается, не смогли дать общего
представления об общественном и политическом строе древней Руси. Формалистский подход оказался бессилен дать полнокровную содержательную
картину социального и политического многоцветья древнерусской действительности.
Надо со всей ответственностью отметить, что современное понимание
генезиса российской государственности зародилось, получило дальнейшее
содержательное развитие, что продолжается и поныне (несмотря на чуть ли
не на «оплакивание» некоторыми горе-историками) в Санкт-Петербургском
(Ленинградском) государственном университете. И здесь не должно быть
никаких иллюзий, а тем более спекуляций.
118
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
Таково историографическое состояние проблемы зарождения российской государственности. Видимо, не надо много говорить о том, что единственно возможный путь преодоления создавшейся ситуации — это признание той или иной долговременности государствогенеза на Руси при наличии
государствообщинных форм лишь постепенно преобразующихся в состояние стабильного и устойчивого единого государства.
Когда Петр I объявил столицей
Российского государства Санкт-Петербург?
Кротов П.А.
Одна из многочисленных загадок, связанных с рождением СанктПетербурга, — вопрос о времени обретения городом на Неве публичноправового статуса столицы России. Основатель столицы Российской
империи явно не был прямолинеен в действиях в этом важнейшем для внутриполитического развития страны, также как и для международных отношений в Европе, вопросе. Торжества, публичные церемонии, посвященные
обретению городом положения новой столицы, монархом не проводились.
Многие годы историки безуспешно ищут некий «указ» русского монарха,
объявлявший городу, стране и миру о том, что Санкт-Петербург — это новый «царствующий град» России. В начале XXI в. по-прежнему считается,
что явление Санкт-Петербурга миру в новом качестве размазано во времени, что провозглашения Санкт-Петербурга столицей при Петре Великом
не было в принципе, что по существу переход к новому столичному положению города на Неве был лишен единовременного правового оформления. Вот, как на этот счет высказался современный историк Е.В. Анисимов:
«Парадокс заключается в том, что мы не знаем точно, когда же Петербург
стал столицей — никакого указа об объявлении города… столицей издано
не было. При отсутствии такого указа совершенно непонятно, на каких же
основаниях, собственно говоря, Петербург следовало считать столицей: то
ли потому, что на берега Невы переехала царская семья и двор, то ли потому, что сюда перебрался дипломатический корпус или государственные
учреждения? Здесь полная неясность»19.
По причине отсутствия сведений о публично-декларативном акте царской власти, объявлявшем о переносе столицы в город на Неве, историки
традиционно пытаются «вычислить» год, в котором Санкт-Петербург, как
можно считать, стал на деле, реально выполнять столичные функции. Из19
Анисимов Е.В. Юный град: Петербург времен Петра Великого. СПб., 2003. С. 71–72;
Он же. Петербург времен Петра Великого. М.; СПб., 2008. С. 85.
119
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
вестный историк В.В. Мавродин, отметил: «И Санкт-Петербург все более
превращался в место постоянного пребывания царя, его семьи, центральных правительственных учреждений, иностранных посольств и т. п.»20. После этого последовало категорическое заключение: «Временем окончательного признания Петербурга столицей России следует считать 1712 год»21.
Современная исследовательница Петровского Санкт-Петербурга О.Г. Агеева, опираясь на известные факты, растягивает этот процесс во времени:
«В 1712–1714 гг. Петербург стал политическим центром страны»22. Фактов
постепенного усиления роли Санкт-Петербурга в литературе приводится
немало. Можно сказать, итог развития историографии в этом направлении подвел Е.В. Анисимов: «Происходило это переселение, перетягивание,
«переливание» власти из Москвы в Петербург не вдруг, с переездом каждого учреждения нужно разбираться отдельно. Известно точно, что высший
орган государственной власти Правительствующий сенат переехал в новую
столицу в 1712 г. Пожалуй, именно этот год можно, хотя и с большими сомнениями, назвать датой превращения Петербурга в столицу»23.
Таким образом, вопрос о определении даты объявления Санкт-Петербурга
столицей каждый раз у исследователей закономерно упирается в то, что не
удавалось обнаружить акт высшей власти, монарха о перемещении столицы.
Тем не менее, в 2012 г., объявленном Президентом Российской Федерации В.В. Путиным годом российской истории, о 300-летней годовщине
Санкт-Петербурга в качестве столицы как одной из важных юбилейных дат
сообщалось в средства массовой информации, печатались плакаты. Годом
превращения Санкт-Петербурга в столицу, таким образом, была названа
условная дата.
О дне, годе и способе, которым верховная власть России возвестила
миру о превращении Санкт-Петербурга в новую столицу государства, у
автора есть иное мнение24. Петр I, не смотря на несомненный радикализм
проводившейся им модернизации страны, стремился-таки не затруднять
неуклюжими мерами, создававшими новые трудности, последовательный
ход преобразований. Широко объявленный по стране, подкрепленный публичными торжествами перенос столицы в недавно основанный на краю
20
Мавродин В.В. Основание Петербурга. Л., 1983. С. 122.
Там же.
22
Агеева О.Г. «Величайший и славнейший более всех градов в свете» — град святого Петра
(Петербург в общественном сознании начала XVIII века). СПб., 1999. С. 56.
23
Анисимов Е.В. Юный град: Петербург времен Петра Великого. С. 73; Он же. Петербург
времен Петра Великого. С. 87.
24
Ряд соображений по рассматриваемому вопросу высказан в следующих публикациях:
Кротов П.А. Когда Санкт-Петербург стал официальной столицей? // Меншиковские чтения — 2011: Материалы чтений, Березово (Ханты-Мансийский автономный округ — Югра,
12–13 ноября 2011. СПб., 2012. Вып. 8. С. 55–60; Он же. 19 мая 1714 года. Загадка даты обретения Санкт-Петербургом официального статуса столицы России // Родина. 2012 № 7. С. 4–7.
21
120
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
государства город, несомненно, только бы осложнил внутриполитическое
положение, дал бы лишние свидетельства «явления антихриста» в царском
венце легионам политических противников монарха. Как некая «угроза» Западу такой способ переноса столицы мог быть воспринят и в политических
кругах зарубежной Европы. Петр I, его сподвижники проводили внешнеполитическую линию взвешенно, на высоком уровне, поэтому юридический
акт переноса столицы не должен был носить характер простого по форме
действия (некий «указ»), но отвечать сложному периоду внутри — и внешнеполитического развития страны.
По мнению автора, мысль о решительном переносе столицы в другое
место являлась неотъемлемой частью замысла русского монарха превратить Русское государство в великую державу — Российскую империю. Этот
замысел был в духе имперской идеи древности, средневековья и раннего
Нового времени. Перемещали собственные столицы в другие города Александр Македонский (Вавилон), римский император Константин Великий
(Константинополь), император Карл Великий (Рим, Ахен с 807 г.), король
Речи Посполитой (во время ее наивысшего расцвета) Сигизмунд III Ваза (из
Кракова в Варшаву, 1596 г.). Идея построения нового столичного города, постепенно внедрялась в матрицу сознания Петра I с юных и даже детских лет.
Царевич с четырех лет обучался читать по специально созданной для него
роскошно оформленной рукописи о деяниях Александра Великого. На протяжении всей жизни Преобразователя чтение книг о делах великих правителей античного мира оставалось одним из его любимых занятий25.
Предпосылки для официального переноса столицы складывались постепенно. Стать официальной столицей город на Неве мог только через
некоторое время после разгрома и пленения ударных сил армии шведского короля Карла XII в битве под Полтавой. Уже в самый день одержанной
27 июня 1709 г. победы Петр I написал о значении победы генерал-адмиралу
Ф.М. Апраксину: «Ныне уже совершенной камень во основание СанктПетербурху положен с помощию Божиею»26.
Важно подчеркнуть, что в напечатанном в декабре «полтавского» года
в официальном ежегодном правительственном издании «Календаре, или
месяцослове…» на следующий 1710 год столичный статус Москвы не был
упомянут. О месте издания «Календаря, или месяцослова…» было сказано
так: «Напечатан в Москве лета Господня 1709. Декабря в [пропуск. — П.К.]
день». Более того, в выпущенных в последующие годы в Москве «Календарях» Петровской эпохи более ни единожды не упоминалось о «царствующем граде Москве». «Календари», изданные в Москве, содержали форму25
Кротов П.А. Петр Великий: концепция власти и правления // Личность в истории в эпоху Нового и новейшего времени (памяти профессора С.И. Ворошилова): Материалы международной научной конференции. С.-Петербург, декабрь 2009 г. СПб., 2011. С. 27–33.
26
Письма и бумаги императора Петра Великого. М.; Л., 1950. Т. 9, вып. 1. С. 231.
121
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
лировки: «Напечатан в Москве…», «Печатан в Московской типографии…»,
«Напечатан в типографии московской…». Между тем на титульном листе
первого издания «Календарь, или месяцеслов, христианский», выпущенного в свет в предполтавский год, было сказано: «Напечатан в царствующем
граде Москве лета господня 1708, декабря в 28 день». Календарь содержал
расчеты астрономических событий и перечень церковных дат на 1709 г. Таким образом, столичный статус Москвы в названном издании был официально заявлен стране и остальной Европе.
Издание «Календарь, или месяцослов…» печаталось, начиная с 1708 г.,
на будущий год ежегодно новым гражданским шрифтом. На первых страницах «Календарей» обозначалось место Российского государства в мировом историческом процессе. Там назвался в первую очередь текущий год
«от сотворения мира», потом годы «от ноева потопа», «от разорения Содома
и Гомора». Затем приводилось число лет «от начатия 4 монархий»: Вавилонской, Персидской, Греческой и Римской. После этого называлось число лет,
миновавших «от исхождения исраителскаго», «от вымышления пороховаго дела», «от вымышления книг печатания» и далее «от коронования Его
Царскаго Величества Всероссийскаго Петра Перваго». Назывались также
возможные наследники престола, их возраст. В издании с пропагандистской целью в контексте мирового развития были отмечены и годы начала
принципиальных нововведений Петра I («от зачатия флота российскаго»,
с 1709 г. «от виктории, полученныя над свейским королем Каролусом вторым на десять под Полтавою»). Издание, таким образом, являлось правительственным официозом, носило открыто пропагандистский характер.
Великая Северная война не завершилась вскоре после генеральной баталии под Полтавой и приобрела затяжной характер. Однако в кампанию
1714 г. царь запланировал-таки положить войне конец. Под прикрытием
объединенного русско-датского флота намечалось высадить с галер десант под Карлскруной, главной шведской военно-морской базой, захватить или же уничтожить шведский флот. По замыслу русского монарха,
Швеция, лишившись надежды на деятельную оборону силами флота, вынуждена будет склониться к подписанию мирного договора на условиях
Северного союза27.
Международное положение в Европе весною 1714 г. благоприятствовало
проведению Россией наступательных действий против Швеции. Находившийся в одном из главных центров европейской политической жизни того
времени — Голландии — посол Б.И. Куракин в письме от 10 мая 1714 г. обрисовывал его следующим образом. Серьезно ослабленная в ходе войны за
Испанское наследство 1702–1714 гг., Франция, скрытый союзник Швеции, открыто не сможет предпринять ничего существенного против планов Петра I
27
Кротов П.А. Гангутская баталия 1714 года. СПб., 1996. С. 16–18.
122
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
на Балтике. Великобритания, дорожа торговлей с Архангельском, также воздержится от активных военно-политических шагов в поддержку Швеции,
которая к тому же начатой каперской войной немало вредит британской
торговле на Балтике. Голландия же, ревностно оберегающая свои торговые
связи с Россией, по уверениям посла, настолько была склонна к сохранению дружбы с Петром I, что удерживала от враждебных России действий
и другие державы. Прусский король Фридрих-Вильгельм I тоже открыто
объявил, что «противного ничего Северному алиансу не возпримет»28.
В обстановке реального ожидания завершения войны в наступившем
1714 г. царь решился на публичное объявление Санкт-Петербурга столицей.
Теперь русскому монарху казалось, что будущность нового города в устье
Невы вполне обеспечена.
Как представляется, правовым закреплением нового юридического статуса города на Неве в качестве столицы стала публикация на титульном
листе официального правительственного издания. Следует привести этот
пропагандистский акт (титульный лист книги), имевший юридическое
значение, полностью: «Календарь, или месяцослов, на лето от Рождества
Господа нашего Иисуса Христа 1714, указующий затмения солнечная, месячная рождения и полный месяц с четвертми. Такожде время солнечнаго
восхождения и захождения, долгоденствие и долгонощие на всякий день,
учиненный по меридиану и ширине (широте. — П.К.) царствующаго града
Санктпитербурха (курсив наш. — П.К.). Напечатан в Санктпитербурхской
типографии лета 1714, маия в 8 день».
Примечательно, что на следующий же день после публикации официального объявления Санкт-Петербурга в качестве «царствующаго града» Петр I
двинулся из новой столицы в море. Царь возглавлял в чине шаутбенахта
(старое наименование контр-адмирала) авангард русского галерного флота.
11 мая 1714 г. монарх принял на себя командование корабельным флотом.
«Чувствовалось всеобщее ожидание того, что текущим летом произойдет
что-то чрезвычайное…», — так передавал настроение моряков в начале
кампании 1714 г. служивший в русском флоте офицер-англичанин29.
Кампания 1714 г. в силу ряда причин не завершилась разгромом главных
сил шведского флота в генеральной баталии. Под командованием Петра I в
шхерах к северу от полуострова Гангут в решительном сражении 27 июля
1714 г. была захвачена только часть шведского флота — отряд шаутбенахта
Н. Эреншельда. Война продолжалась еще семь лет. Однако столичный статус Санкт-Петербурга продолжал официально подтверждаться.
28
Научно-исторический архив Санкт-Петербургского Института истории РАН. Ф. 83 (Походная канцелярия А.Д. Меншикова). Оп. 1. Д. 6481. Л. 1 об.–2.
29
Ден Д. История Российского флота в царствование Петра Великого. СПб., 1999. С. 39.
123
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Титульный лист «Календаря, или Месяцослова», напечатанного 8 (19 н. ст.) мая
1714 г.
Если в «Календаре» на 1715 г., изданном в ноябре 1714 г. в Москве,
о бывшей столице сказано просто: «Напечатан в Москве», то на титульном
листе «Календаря» на 1716 г. столичный статус города на Неве был декларирован вновь. Этот «Календарь, или месяцослов» был напечатан в СанктПетербурге 3 декабря 1715 г. Астрономические расчеты были приведены
в книге «по меридиану и ширине царствующаго Санктпитербурха». В последующие годы во всех напечатанных при Петре I в Санкт-Петербурге
«Календарях» на 1718–1722, 1724 и 1725 годы столичный статус города был
обозначен упоминанием «царствующаго Санктпитербурха». Остальные
«Календари» в годы правления Петра Великого издавались в Москве. В них
не было сказано о новом статусе невской столицы, но и не говорилось о Москве в качестве столичного города.
Шаткость после смерти Петра Великого обретенного Санкт-Петербургом
столичного юридического статуса снова показывают печатавшиеся в последующие годы «Календари». Изданные в декабре 1725 г., марте и декабре
1726 г., январе и декабре 1727 годов «Календари» по-прежнему содержали
астрономические расчеты «по меридиану и ширине царствующаго Санктпетербурга». Однако «Календарь», который был «напечатан в Московской типографии лета Господня 1726 в декабре», уже имел астрономические
расчеты «по меридиану и ширине царствующаго града Москвы»! В конце
124
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
1727 г. возвращение императорского двора в Москву уже являлось делом
предрешенным. В начале января 1728 г. Петр II выехал с двором из СанктПетербурга в Москву. В силу сказанного закономерно, что напечатанный
«в Московской типографии лета Господня 1727 в декабре» «Календарь» был
рассчитан «по меридиану и ширине царствующаго града Москвы»!
В 1728–1732 годах императорский двор пребывал в Москве. Тем не менее,
напечатанный на 1731 год,т. е. при Анне Иоанновне, «Календарь» содержал
такую формулировку: «Учиненный по меридиану и ширине царствующаго
Санкт-Петербурга, Москвы и протчих знатных градов». Можно предполагать,
что при сильном самодержавном правлении императрицы эта формулировка
отражала ее намерение вернуть в последующем столицу в город на Неве.
Итак, датой официального объявления Санкт-Петербурга новой столицей
государства, по мнению автора, следует считать 8 (19 н. ст.) мая 1714 г. Как
известно, Санкт-Петербург был заложен 16 (27) мая 1703 г., свое имя получил 29 июня (10 июля). Следовательно, от первых кусков дерна, положенных
в основание крепости на Заячьем острове, до публичного печатного объявления Санкт-Петербурга столичным городом прошло менее одиннадцати лет.
Представляется, что можно и нужно торжественно в масштабах страны отметить 19 мая 2014 г. трехсотлетнюю годовщину объявления Санкт-Петербурга
столицей обновленного в итоге преобразований Петра Великого Российского
государства.
Трансформация исторического дискурса в музее
Пиотровский М.Б.
Совсем недавно в станице Вешенской прошло заседание Президиума
Союза музеев России. Был принят манифест, который начинается ссылкой
на манифест Маринетти: «Мы уничтожим музеи, библиотеки и все виды
образовательных учреждений». И действительно, в музейной сфере, в частности, сейчас все идет примерно к этому. Растет уровень непонимания того,
для чего существуют музеи, как они живут и что нужно от них обществу.
Нам предстоит бороться с этой тенденцией. Музеи не только памятники, хранящие историю российской государственности, они ее и воспроизводят.
Чем определяется наша государственность? Принадлежность территорий представлена храмом и музеем, все остальное может быть представлено
другим — население можно заменить, а природа вообще интернациональна.
Поэтому сакральное значение музея, связанное с государственным и культурным наследием, представляется чрезвычайно важным.
125
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Хочу привести несколько примеров, а также классификацию того, что делают музеи вообще и, в частности, Эрмитаж, который является не просто музеем, а памятником русской государственности, и потому имеет особый статус.
Три направления деятельности музея:
1. Музей создает образ России на основе своих исследований, которые
впоследствии представляются публике. Здесь кроются истоки очень важного политического спора. У нас в стране считается, что музей — это досуг
и элемент туристического бизнеса. Однако эти функции являются последними по значимости для жизни музея. Музей — это прежде всего исследование, хранение, реставрация и представление того культурного продукта,
который музеем создается.
Эрмитаж — это, к примеру, исследования по Старой Ладоге. Исследования, из которых родилась теория, ставшая составной частью норманнского
спора, создавались в Эрмитаже.
В Эрмитаже постоянно проходят конференции. 300-летний юбилей Петербурга мы начали с большой выставки, посвященной Старой Ладоге. Так,
уже на протяжении двух столетий ведутся исследования, связанные с нормандским спором.
Другая важная проблема сохранения наследия — то, что называется «хазарским мифом». Эрмитаж располагает подлинными материалами для исследований и размышлений на эту тему. Музей интерпретирует их только
частично. Основная наша задача — такие материалы предоставить.
Еще одна важная тема — взаимоотношения Петербурга и Москвы. К 300летию Петербурга была организована большая выставка под лозунгом «Петербург — сын Москвы». Этот слоган указывал, насколько Москвой было
подготовлено то, что произошло в Петербурге.
Музей сохраняет и дает нам не новые интерпретации, а повороты для размышлений. Мы гордимся выставками, которые началась серией «Петр I —
Карл XII». Затем появилась серия выставок «Полтава», которая создавалась
вместе со шведами на общем энтузиазме, когда не важно, на чьей стороне
в прошлом оказалась победа.
У нас есть целая серия выставок, в разных аспектах рассказывающая
о российских императорах. Только что состоялась выставка «Ломоносов
и Елизавета». Смысл ее заключался в следующем: просвещенный монарх
становится импульсом для развития производства и науки, символом которого является личность Ломоносова.
Мы устраиваем десятки выставок по всему миру, посвященных Екатерине Великой, не только потому, что она наша основательница. На самом деле,
это рассказ о России и ее образе в мире. Россия при Екатерине — блестящий
пример того, как можно успешно менять сложившиеся стереотипы.
126
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
«Николай и Александра» — тоже наша выставка, представляющая удивительные материалы. И они уникальны: один раз не было представлено ни
одного упоминания о Распутине. А в США был представлен кусок обоев, где
одним из убийц написана, с ошибками, цитата из Гейне.
2. Музей конструирует память о великих государственных событиях.
Сейчас празднуется юбилей войны 1812 года — и здесь примеры можно
приводить, начиная с гобеленов, где чрезвычайно интересен портрет Наполеона и Мари Луизы, который французы поменяли на портрет Александра
I, и заканчивая всем комплексом Зимнего дворца и Дворцовой площади.
Они являются примером блестящего сохранения памяти, явленным Александром I — площадь, Александровская арка, Александровская колонна,
Фельдмаршальский зал, Военная галерея, ваза «Россия», серии картин. Так
был создан образ, которому мы следуем сегодня. А ведь могло быть и подругому. Война 1812 года в нашем представлении отличается от войны
1941–1945 годов еще и тем, как мы думаем о ней.
3. Музей — хранитель эстетики русской государственности.
Зимний дворец демонстрирует ее уже своей архитектурой, образами
двуглавых орлов, сохранявшимися даже в советское время. Это Гербовый
зал, восстановленный Фельдмаршальский зал. В Георгиевском зале происходят церемонии — например, по случаю дня святого Георгия. Сейчас, в год
юбилея Отечественной войны 1812 года, выставляются батальные картины,
выносятся знамена. Здесь проходят красивые церемонии, которые если не
возвращают государственный дух, то возвращают ощущение той красоты,
которая связана с государственностью.
Мы пытаемся это сделать и на Дворцовой площади с тем, чтобы она, как
и прежде, играла исключительную и церемониальную роль. Все это — вклад
музея в дело сохранения памяти о русской государственности и ее возрождения.
Новгород — это пример целого города-музея. В значительной мере своими экспонатами он определяет наши взгляды даже на само празднование
1150-летия. Когда возникли споры о том, праздновать или нет эту дату, памятник «Тысячелетие России» одним своим существованием стал ответом
в этом споре. На памятнике изображен Рюрик, но нет Иоанна… И это тоже
создает почву для размышлений, а кому-то дает основу для подтверждения
своих мнений — в норманском споре, например.
127
Становление новой российской
государственности в 1990–1991 гг.
Полынов М.Ф.
Период 1990–1991 гг. в отечественной истории занимает особое место.
Он характеризуется, с одной стороны, обострением кризиса союзной государственности, страна вступает в финальную стадию своего существования, с другой — усилением российской государственности, укреплением
в рамках СССР ее суверенитета. Именно с этого времени можно говорить
о непосредственном становлении новой российской государственности.
Этот диалектический процесс был сложным, противоречивым и болезненным, потому что расширение полномочий России, ее суверенизация не
могли не способствовать разрушению целостности и единства Советского
государства.
Вопрос о расширении российского суверенитета особенно актуальным
становится с начала 1990 г. Это было связано не только с тем, что РСФСР
объективно нуждалась в повышении своего суверенитета в рамках СССР,
но и с другими причинами, обострившими данную проблему. Среди них
можно назвать неспособность союзного Центра вывести страну из кризисного положения, снижение эффективности управления со стороны союзных структур, а также нежелание союзного руководства заниматься российскими проблемами30.
Следует, однако, назвать еще одну причину, которая подталкивала Россию к обособлению: это совершенно необоснованное обвинение ее в том,
что она будто бы живет за счет эксплуатации национальных окраин страны.
Именно тогда в союзных республиках стали распространяться антирусские
настроения, русофобией была охвачена немалая часть местной интеллигенции, а также партийной и советской номенклатуры, которые и управляли
этими процессами.
Реакцией на это опасное, вредное и совершенно необъективное явление
стало выступление писателя Валентина Распутина на I съезде народных депутатов СССР в июне 1989 года: «…может быть, России выйти из состава
Союза, если во всех бедах вы обвиняете ее и если ее слаборазвитость и неуклюжесть отягощают ваши прогрессивные устремления? Может, так лучше?
Это, кстати, помогло бы и нам решить многие проблемы, как настоящие, так
и будущие. Кое-какие ресурсы природные и человеческие у нас остались,
руки не отсохли. Без боязни оказаться в националистах мы могли бы произносить слово «русский», говорить о национальном самосознании… По30
Барсенков А.С. Введение в современную российскую историю. М., 2002. С. 160.
128
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
могли бы народу собраться в единое духовное тело. Поверьте, надоело быть
козлом отпущения и сносить издевательства и плевки»31.
Это было первое официальное выступление в стране, в котором давался
опор достаточно широко распространившейся русофобствующей идеологии. В.Г. Распутин, конечно, не выступал за отделение России от Союза, но
его выступление явно обозначило, что дальше игнорировать российскую
тему нельзя.
На рубеже 1989–1990 гг. все определеннее стал ставиться вопрос о расширении государственного статуса РСФСР в составе СССР. Причем этой идеей была охвачена значительная часть российского общества. Вопрос о положении РСФСР в составе СССР часто обсуждался в трудовых коллективах,
общественных и неформальных организациях и официальных структурах
власти. Идея расширения самостоятельности республики поддерживалась
различными политическими силами — коммунистами и антикоммунистами, демократами и либералами и т. д.
Особенно этот вопрос стал актуальным в период предвыборной кампании в Верховный Совет РСФСР. На совещании в ЦК КПСС 18 ноября 1989 г.,
в котором принимали участие члены Политбюро, секретари ЦК, секретари
обкомов, представители облисполкомов, Совета Министров и Верховных
Советов АССР, обсудили вопрос о работе партийных комитетов и советских
органов по подготовке и проведению выборов в Верховный Совет и местные Советы РСФСР. Представитель Российской Федерации в Политбюро
В.И. Воротников говорил на этом совещании: «Да, нам нужны суверенные
права, самостоятельность. Но только в рамках Союза. Только так. Мы не можем забывать о том, что РСФСР — стержень Союза»32.
Представители противоположного лагеря получение суверенитета уже
на том этапе видели через разрушение СССР. На встрече с избирателями
в Уральском политехническом институте Б.Н. Ельцин высказался фактически за превращение Советского Союза в конфедеративное государство,
а на территории самой России помимо уже существующих автономных республик, создать еще «семь русских республик»33.
26 марта 1990 г. Совет Министров РСФСР под руководством кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС А.В. Власова обсудил проект концепции
экономической самостоятельности республики. При обсуждении этого документа, подчеркивалось, что Россия производит около две трети национального продукта СССР, но значительная часть потенциала республики,
большая, чем других союзных республик, используется для решения «об31
Выступление В.Г. Распутина на I съезде народных депутатов СССР // Правда. 1989.
7 июня.
32
Воротников В.И. А было это так… Из дневника члена Политбюро ЦК КПСС… 1985–
1990 гг. М., 1995. С. 316.
33
Веприцкий В. Программа Ельцина // Уральский рабочий. Свердловск. 1990. 30 января.
129
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
щественных задач». Подчеркивалось также, что структура народного хозяйства РСФСР крайне слабо ориентирована на удовлетворение социальных потребностей собственного населения: Россия находится на последнем
месте среди союзных республик по удельному весу расходов, выделяемых
на социальные нужды в национальном доходе. Вместе с тем, выражалась
уверенность, что реализация концепции экономической самостоятельности России будет способствовать консолидации всех союзных республик
в едином народно-хозяйственном комплексе34.
Решающее значение в обретении суверенитета имело принятие на I съезде народных депутатов РСФСР 12 июня 1990 г. Декларации о государственном суверенитете РСФСР, которая была принята почти единогласно: «за» —
917 депутатов, «против» — 13, «воздержались» — 9. Идея о государственном
суверенитете объединяла прямо противоположные политические силы:
коммунистов, выступавших за социалистический путь развития и их политических оппонентов — «демократов», которые провозгласили антикоммунистическую альтернативу для России.
В Декларации суверенитет республики определялся как «полнота власти РСФСР при решении всех вопросов государственной и общественной
жизни, за исключением тех, которые ею добровольно передаются в ведение
Союза ССР», а также «исключительное право народа на владение, использование и распоряжение национальным богатством России». Декларация провозгласила «верховенство Конституции РСФСР и законов РСФСР на всей
территории РСФСР» и объявила, что «действие актов Союза ССР, вступающих в противоречие с суверенными правами РСФСР, приостанавливается
Республикой на своей территории»35.
«Именно Россия, — убежден А.С. Черняев, — спустила курок «суверенизации». На Совете Федерации 12 июня 1990 г. почти все руководители
республик заявили, что не собираются впредь безоговорочно выполнять
указы и постановления центра. О «федерации для Союза», по их словам,
поздно рассуждать. Даже конфедерация их уже не устраивала».
«Объявлением «независимости», по существу был «объявлен приговор»
Советскому Союзу»36.
Обратим внимание также на то, что в этот период происходит сужение
исторического понятия «Россия» до понятия «РСФСР». Понятия «Россия»
и «РСФСР» начинают пониматься как синонимы, как одно и тоже. Под новой Россией стали понимать государство в географических рамках РСФСР,
в которых она существовала в допетровский период.
34
Советская Россия. 1990. 28 марта.
Декларация о государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики. Принята первым Съездом народных депутатов РСФСР // Советская Россия. 1990. 14 июня.
36
Черняев А.С. Логика «перестройки» // Свободная мысль. 2005. № 4. С. 122–123.
35
130
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
Принятие Декларации привело к появлению альтернативного союзному центру решения. Российская власть начинает проводить независимую
от Союзного Центра политику. Это касалось, в первую очередь, экономической политики, направленной на укрепление экономической самостоятельности. Но сделать это было весьма сложно, поскольку непосредственно в
республиканском подчинении находилось не более 17% предприятий, расположенных на ее территории. Для сравнения заметим: в других союзных
республиках эта доля колебалась от 25 до 60%37. Центральным вопросом
для российских властей становился вопрос о получении собственности под
собственное управление. В этих целях принимались различные законы и
постановления.
4 июля 1990 г. был принят закон «О собственности на территории РСФСР»,
в котором говорилось о том, что право собственности на природные ресурсы и основные производственные фонды регулируется законами РСФСР и
автономных республик. Союзу ССР эти фонды «могут предоставляться в
пользование на основе законов РСФСР и Союзного договора»38.
Реформа российской финансовой системы также преследовала цель укрепления экономического суверенитета республики. Собственностью РСФСР
объявлялись расположенные на территории республики учреждения
Госбанка СССР, Промстройбанка СССР, Жилсоцбанка СССР, Сбербанка
СССР, Внешэкономбанка СССР. Российский республиканский банк СССР
был преобразован в Государственный банк РСФСР39.
24 октября 1990 г. был издан Закон, дававший право российским органам власти приостанавливать действие союзных актов в том случае, если
они нарушают суверенитет РСФСР. Предусматривалось также, что решения
высших органов государственной власти СССР, Указы и другие акты Президента СССР вступают в действие лишь после их ратификации Верховным
Советом РСФСР.
Подобная политика российских властей привела к явлению, получившему название «войны законов». Союзные власти отменяли решения российских властей, а российские власти не пропускали на территорию России
решения союзных властей.
Мартовский референдум 1991 г. открывал определенную перспективу
по выработке нового союзного договора. Но со стороны российского руководства не исходило позитивного желания в сохранении Союза ССР, разработке такого нового союзного договора, который, с одной стороны, мог бы
гарантировать дальнейшее существование СССР, с другой — необходимый
уровень суверенитета РСФСР.
37
Челноков М.М. Россия без Союза, Россия без России. М., 1994. С. 65.
Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1990. № 7.
Ст. 101.
39
Там же. Ст. 107.
38
131
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
После августовских событий 1991 г. союзные республики стали повышать уровень своей независимости, в том числе и РСФСР. Процесс суверенизации значительно ускорился. Начался перевод союзных структур
под управление российских органов власти. Окончательный распад СССР
произошел вследствие принятия двух важных решений: 8 декабря 1991 г.
в Беловежье — Соглашения об образовании Содружества независимых государств (СНГ), и присоединением к нему 21 декабря в Алма-Ате еще 8 республик. 25 декабря 1991 г. Верховный Совет РСФСР утвердил новое название республики — Российская Федерация (Россия).
Таким образом, к моменту окончательного распада СССР в РСФСР
были созданы все необходимые предпосылки для функционирования России как самостоятельного государства. Возникли необходимые институты
по управлению государством, народным хозяйством, социальной жизнью
и иными сферами общества. Новая государственность находилась на самом
начальном этапе. Старые и новые структуры государственной власти находились в состоянии острого противоборства и конфронтации, апогей которого пришелся на октябрь 1993 г. Но в первой половине 1990-х гг. сложилась
та система государственного устройства России, которая существует с незначительными изменениями и по настоящее время.
Внутренние и внешние факторы развития
российской государственности
Пономарева Е.Г.
Понятие «государственность» является важнейшей характеристикой государства, раскрывающей не только его внутреннюю природу, как бы сказал
Р. Челлен, «форму жизни», но и определяющей его место в мировой системе.
Именно поэтому использование этого понятия в качестве синонима государства либо для обозначения достаточно обобщенных и опосредованных
форм политической организации представляется ошибочным.
Методологические обоснования понятия «государственность»
Государственность — это особый признак, состояние развития определенного общественного образования (нации, группы народностей, народа),
сумевшего создать собственное государство, национальную правовую систему или восстановить эти институты, утраченные в силу различных причин. Государственность — это свойство, качество, состояние общества на
конкретном историческом этапе его развития. Государственность есть сущность, качество государства. Государство же — проявление, форма государ132
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
ственности. Таким образом, государственность — это качественная сторона
государства, которая наполняет государство-состояние жизнью, организует не только всю человеческую, но даже отчасти географическую и биологическую среды.
Понятие государственность шире и глубже, чем понятие государство.
Когда мы говорим, что у какого-то народа есть государственность, это означает, что этот народ имеет или может иметь свое государство. Государственность определяет весь строй общественной жизни, политический порядок,
а значит, состоятельность государства. Государство же в свою очередь должно соответствовать государственности того или иного народа. Как отмечал
В.Л. Цымбурский: для того, чтобы стать государством-состоянием, а не «кучей геополитической щебенки»40, в обществе должна вызреть идея государственности.
Максимально полное раскрытие понятия «государственность» представляется возможным через наложение таких характеристик, как «статусность» и «состоятельность». Впервые на это обратил внимание еще в конце
1960-х годов американский исследователь Дж.П. Неттл. Под состоятельностью ученый предлагал понимать «соответствие своей собственной природе государства-состояния», которое характеризует внутреннее развитие
социума. В свою очередь статусность характеризует «принадлежность к сообществу государств-состояний»41, т. е. позволяет определить место и роль
этого государства в мировой системе.
Почему я обращаю особое внимание на это членение государственности?
Дело в том, что состоятельность определяет государственность, весь строй
общественной жизни, политический порядок, будучи зависимой в свою
очередь от исторического развития нации и национальной идеи. Формально государство может возникнуть и без государственности. Современная
политическая карта мира является прекрасным доказательством наличия
множества «куч геополитической щебенки». Самыми яркими тому примерами являются самопровозглашенные и несостоявшиеся государства, которые все чаще появляются на пространствах некогда целостных государственных образований.
Например, ни о какой состоятельности Боснии и Герцеговины или Республики Косово не идет даже речи. Тем не менее, первое уже является
членом ООН, а второе, благодаря своим создателям, активно к этому стремится. То же самое можно сказать и о месте в мировой сетке государств —
статусности. Причем не только непризнание государства свидетельствует
о его слабой роли в мировой политике, но его включенность/невключен40
Цымбурский В.Л. Остров Россия. Геополитические и хронополитические работы. 1993–
2006. М.: РОССПЭН, 2007. С. 25.
41
Nettl J.P. The State as a Conceptual Variable // World Politics. Princeton, 1968. Vol. 20. № 4.
P. 559–592.
133
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
ность, например, в международные клубы, наднациональные организации
и т. п.
Итак, государственность есть результат исторической, экономической,
политической и внешнеполитической деятельности конкретного социума
по созданию относительно жесткой политической рамки, обеспечивающей территориальное, институциональное и функциональное единство,
т. е. по созданию собственного государства-состояния, национальной политической системы. Однако то, как будет протекать процесс формирования государственности, каковы будут его результаты — состоится ли
государство-состояние, способное не только получить некий статус в системе международных отношений, но и играть определенную роль в мировой системе, зависит от исторически обусловленной комбинации внутренних и внешних факторов. Поэтому проблема факторов, влияющих на
государственность, представляется определяющей в процессе ее развития.
Под факторами как аналитическими единицами понимаются материальные и нематериальные структуры, институты и процессы, обуславливающие формирование государственности. Для максимально полного и адекватного анализа развития отечественной государственности предлагаю
использовать своеобразную факторную «воронку причинности», а именно
учитывать при анализе семь внутренних и семь внешних факторов.
К внутренним факторам, определяющим государственность, относятся размерность, демографические и этноконфессиональные, социальноэкономические характеристики, время существования государственности,
наличие внутренних (межнациональных) конфликтов, политическая организация общества и характер политического режима.
Внешними являются факторы, показывающие уровень экономической,
военной и политической зависимости/независимости от других стран, наднациональных структур и глобальных проблем современности. Конкретно
выделены: внешняя долговая зависимость, доля иностранных инвестиций и
внешней помощи, режим привязки национальной валюты, наличие на территории страны иностранных военных контингентов, признание и включенность страны в наднациональные структуры, наличие территориальных
проблем и глобальные проблемы современности (терроризм, торговля оружием, наркотиками и др.).
Выбранные факторы можно считать базовыми для анализа развития государственности. Остальные при несомненном интересе имеют вторичный
характер и не меняют общей картины.
С целью выявления позитивных и негативных тенденций в процессе развития государственности, а также определения проблемных зон этого процесса каждый фактор предлагаю оценить по шкале от единицы до четырех,
что обусловлено классами государств по масштабности (мега, макро, мини
и микро), облегчает исследование и формирует практические выводы.
134
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
Оценка внутренних факторов государственности выглядит следующим
образом:
1. размерность:
− масштаб микро-государства: территория до 15 тыс. км2;
− масштаб мини-государства: территория до 50 тыс. км2;
− макро-государство: территория свыше 50 тыс. км2;
− мега-государство: свыше 500 тыс. км2.
2. демография с акцентом на долю доминирующего этноса в структуре
населения страны и учетом религиозной принадлежности:
− население до одного млн чел., наличие сегментов, способных порождать этнические и религиозные конфликты;
− население от двух млн чел., наличие этноконфессиональных конфликтов;
− население от четырех млн чел., наличие этнических и религиозных
сегментов;
− мононациональное и моноконфессиональное население свыше двух
млн человек.
3. общие показатели экономического развития (включая ВВП, ВНД на
душу населения, уровень безработицы и др.):
− государство существует за счет внешней помощи и теневой экономики, ВНД на душу населения до 1500 тыс. долл., уровень безработицы выше 40%;
− крайне слабая экономика, ВНД на душу населения до 5000 долл., уровень безработицы до 35%;
− среднеразвитая экономика, ВНД на душу населения до 20000 долл.,
уровень безработицы до 25%;
− высокоразвитая экономика, ВНД на душу населения свыше
20000 долл., уровень безработицы до 15%.
4. время существования государственности:
− государство возникло в постбиполярный период;
− государство возникло после 1945 г.;
− государственность формируется в межвоенный период;
− государство существовало до 1918 г.
5. внутренние (межнациональные) конфликты:
− конфликты присутствуют постоянно с массовыми жертвами;
− конфликты возникают эпизодически с жертвами;
− конфликты с жертвами и разрушениями имели место, но решены
или решаемы;
− конфликтов нет.
6. политическая организация общества:
− внешнее (наднациональное) управление;
− президентско-парламентская республика;
135
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
− премьер-президентская республика;
− парламентская республика.
7. характер политического режима:
− расовая/этническая демократия;
− умеренно-авторитарный режим;
− переходный режим: от авторитаризма к демократии;
− развитая демократия.
Оценить внешние факторы предлагается следующим образом:
1. внешняя долговая зависимость (краткосрочная задолженность, текущая стоимость внешнего долга и др.):
− страна непрозрачна для международной статистики, внутренние
средства развития отсутствуют;
− зависимость тяжелая;
− зависимость умеренная;
− зависимость отсутствует.
2. доля иностранных инвестиций и внешней помощи:
− доля внешней помощи более 7,5% ВНД, инвестиции почти отсутствуют;
− от 5% до 7,5% ВНД, инвестиции незначительны;
− от 2% до 5% ВНД, инвестиции умеренные;
− доля внешней помощи от 0% до 2% ВНД, страна отрыта для инвестиций.
3. режим привязки национальной валюты:
− собственная национальная валюта отсутствует;
− жесткая привязка к иностранной валюте;
− свободная привязка к иностранной валюте;
− наличие устойчивой национальной валюты или членство в ЕС.
4. наличие на территории страны иностранных военных контингентов:
− размещены военные базы НАТО;
− дислоцированы отдельные контингенты миротворческих сил ООН,
ЕС и НАТО на строго ограниченный срок;
− участие в ПРМ с перспективой быстрого вступления в НАТО;
− контингенты отсутствуют.
5. признание и включенность страны в наднациональные структуры:
− частичное признание;
− полное признание, но введение санкций, в том числе, приостановка
членства в международных организациях;
− полное международное признание и членство в международных организациях;
− полное международное признание и членство в международных организациях, в том числе в ЕС и НАТО.
6. наличие региональных (территориальных) проблем:
− существуют в открытом виде;
136
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
− существуют, но «заморожены»;
− существуют, но решаемы;
− проблем не существует.
7. глобальные проблемы современности (терроризм, торговля оружием,
наркотиками и др.):
− территория государства является региональным эпицентром глобальных проблем;
− территория государства является перевалочной базой для террористов и криминала;
− глобальные проблемы в очень малой степени оказывают влияние на
государство;
− глобальные проблемы современности отсутствуют.
На основании оценки предложенного комплекса внутренних и внешних
факторов можно вывести рейтинг и кластеры государственности. Предлагаю выделять четыре кластера, отталкиваясь от максимально и минимально возможных рейтингов государственности. Так максимально возможный
балл как внутренних, так и внешних факторов — 28, а минимальный — 7.
Простым сложением определяем максимальный и минимальный рейтинг
государственности — 56 баллов и 14 баллов соответственно.
Теперь о границах и названиях кластеров. Кластер А или «устойчивая
государственность» — имеет границы от 56 до 47 баллов. Границы кластера В — «перспективной государственности» — от 46 до 37. Кластер С —
«проблемная государственность» — имеет границы в пределах от 36 до
27 баллов. И, наконец, кластер D — «квазигосударственность» — от 26 до
14 баллов. Все образования, которые по оценке факторов (например, в стране нет политической организации общества или у образования нет территории и т. д.) опускаются ниже 14 баллов, не обладают даже зачатками государственности. Названия кластеров отражают характер государственности
стран, попадающих в них.
Внутренние факторы развития российской государственности
На основании предложенной методологии проблемы и перспективы
развития российской государственности выглядят наиболее ясно и четко.
Начнем с оценки внутренних факторов.
1. Размерность. По площади территории Россия (более 17 млн км2)
в 1,7 раза превосходит следующую за ней по масштабу Канаду (менее
10 млн км2), значительно опережает и такие крупные государства, как Китай,
США и Бразилия, и занимает 13% общей площади земного шара. И хотя в
силу уникальной протяженности с запада на восток и с севера на юг 85% территории страны непригодны для комфортного проживания, т. к. находятся
севернее 55º с. ш., а вечная мерзлота (районы Сибири и Дальнего Востока)
137
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
занимают 60% территории, еще почти 22% приходится на болота и заболоченные земли, около 4% — занимают реки, озера и другие водоемы42, по размерности Россия не имеет себе равных. По предложенной классификации
наша страна относится к мега-государствам, заслуживая оценки 4 балла.
2. Демографические показатели с акцентом на долю доминирующего
этноса в структуре населения страны и учетом религиозной принадлежности позволяют согласно предложенной методологии выставить 3 балла.
Россия с полным основанием может быть отнесена к числу государств,
которые характеризуются высокой степенью этнокультурной однородности. В стране есть абсолютно доминирующие этнос и религия. По переписи
2010 г. самым многочисленным этносом остаются русские — 80,91% или более 111 млн человек43. И хотя численность доминирующего этноса уменьшилась в сравнении с 2002 г. на 4,9 млн или на 2,1% меньше, общую картину
это не меняет44. Далее с огромным отрывом следуют татары (5,1 млн чел.),
украинцы (1,93 млн чел.), башкиры (1,58 млн чел.), чуваши (1,44 млн чел.),
чеченцы (1,43 млн чел.), армяне (1,18 млн чел.). Доля всех остальных этносов (более 180) почти не превышает 10%. В современном мире не так много
государств с настолько хорошо выраженной этнической доминантой.
Аналогичная ситуация и с доминантной религиозной принадлежностью
граждан. Несмотря на то, что в России сегодня не существует официальной
статистики членства в религиозных организациях: закон запрещает требовать от граждан заявлений о религиозной принадлежности, даже весьма
противоречивые данные социологических опросов свидетельствуют о подавляющем господстве в стране представителей православия.
Так, по данным ВЦИОМ на март 2010 г., православными себя считали
75% населения, 5% — исповедуют ислам, по 1% — католицизм, протестантизм, иудаизм, буддизм и другие верования. 8% граждан назвали себя неверующими45. В августе 2012 г. журнал «Огонек» привел данные, согласно которым считают себя православными 58,8 млн россиян, что составляет 41%
от всего населения; не верят в бога 18,6 млн (13%). Также очень велико число
людей, верящих в какую-то высшую силу, но не относящих себя ни к одной
из религий — 36 млн (25%)46.
42
Страны и регионы мира 2003: экономико-политический справочник / под ред. А.С. Булатова. М.: Проспект, 2003. С. 16.
43
Национальный состав России по переписи 2010 г. URL: <http://www. russianskz. info/
russians/2759-rosto-cifry-nacionalnyy-sostav-rossii-russkih–111-mln-dannye-rosstata. html>.
44
По данным Всероссийской переписи населения 2002 г. на тот момент в стране проживало 115,9 млн русских. URL: <http://www. perepis2002.ru/content. html?id=11&docid=10715
289081463>.
45
Верим ли мы в Бога? Пресс-выпуск 1461. URL: <http://wciom.ru/index.php?id=268&uid
=13365>.
46
Выбор духа // Огонек. 27 августа 2012. URL: <http://c2.kommersant.ru/ISSUES. PHOTO/
OGONIOK/2012/ 034/ogcyhjk2.jpg>.
138
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
Данные ВЦИОМ, по всей видимости, наиболее объективно отражают
реальную картину. Например, в 2006 г. православными себя называли 63%
опрошенных, мусульманами — 6%, католиками и буддистами — по 1%, атеистами — 16%47. Несмотря на имеющуюся разницу цифр, важно то, что, вопервых, доминирующей конфессией в стране остается православие и российское пространство по-прежнему характеризуется высокой религиозной
однородностью. Во-вторых, религиозность различных этнических групп
сильно отличается. В-третьих, значительная доля атеистов в стране может
быть расцениваться как позитивный фактор, т. к. способствует смягчению
возможных межрелигиозных конфликтов.
Поскольку демографический фактор играет принципиальную роль
в развитии российской государственности, остановлюсь на его оценке более детально. Несмотря на наличие в России доминирующих этноса и религии, нельзя забывать о существенных этнических и конфессиональных различиях между регионами страны. Русские составляют более 90% населения
в 31 регионе, еще в 25 субъектах федерации их доля находится в промежутке 80–90%. Всего в 74 субъектах федерации русские составляют абсолютное
большинство (более 50%)48. Однако в стране есть регионы, в которых этническая ситуация совершенно иная. Прежде всего, это Дагестан, Ингушетия
и Чечня, где доля русских менее 5%49. Чечня — единственный регион России,
где более 90% населения составляют не русские, а представители титульной
нации — чеченцы. Помимо названных регионов, в Кабардино-Балкарии,
Калмыкии, Северной Осети, Татарстане, Туве и Чувашии более половины
населения составляют представители коренного населения. До недавнего времени к группе «нерусских» регионов относились Коми-Пермяцкий
АО, утративший свой статус 1 декабря 2005 г. после вхождения в состав
Пермского края, и Агинский Бурятский округ, объединившийся с Читинской областью в Забайкальский край 11 марта 2007 года. Кроме того, в пяти
регионах России нет ни одного абсолютно доминирующего этноса. Таким
образом, этносы в России распределены крайне неравномерно, что позволяет некоторым аналитикам говорить о «поляризации этнических групп»50.
Тем не менее, такое положение вещей не представляет существенной угрозы
для территориальной целостности страны.
47
В России можно только верить? — URL: <http://wciom.ru/index. php?id=266&uid=3769>.
Росстат: национальный состав населения субъектов Российской Федерации. URL: <http://
msource.ru/news/ rosstat_nacionalnyj_sostav_naselenija_subektov_rossijskoj_federacii/2011–12
–16–71>.
49
Население России. URL: <http://ru. wikipedia. org/wiki/%D0%9D%D0%B0%D1%81%
D0%B5%D0% BB%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0% B5_%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81
%D0%B8%D0%B8>.
50
Туровский Р.Ф. Центр и регионы: проблемы политических отношений. М.: ГУ-ВШЭ,
2007. С. 172.
48
139
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Схожие результаты дает исследование религиозных различий между регионами. Этносы, принявшие православие, составляют большинство в 79 регионах России. В то же время есть семь республик, в которых
большинство населения исповедует ислам: Дагестан, Чечня, Ингушетия,
Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Татарстан и Башкирия. Кроме
того, в Калмыкии и Туве абсолютно преобладают буддисты (ламаисты).
Такая этническая и религиозная неоднородность ни в коей мере не является препятствием к сохранению и развитию единого политического и социокультурного пространств. Единство и целостность России определены,
во-первых, значением и ролью русского языка и русской культуры. В России
около 119 млн жителей считают русский язык родным и 27,1 млн пользуются им как вторым языком общения51. Конституция РФ определяет русский
язык как государственный на всей территории страны, сохраняя за республиками право устанавливать свои государственные языки, которые употребляются наряду с русским языком (ст. 68).
Во-вторых — и это принципиально отличает Россию от Европы
и США — представители самых многочисленных конфессий, кроме православия, являются коренными жителями страны, а не пришлым элементом.
Мусульмане и буддисты в России, как справедливо отмечает А.С. Дугин,
«часть нашего народа, они не пришельцы, не ответная волна колонизации —
они жили здесь испокон веков и научились обращаться и общаться с православными. Они последовательно отстаивают свое, не сдают своих позиций,
но и уважают православных». У русских православных, у мусульман, буддистов, как и у язычников и атеистов «сложились тонкие отношения — это не
вопрос колонизации, но общая Родина»52.
В-третьих, это постоянная миграция из южных и восточных районов
страны в западные области, что ведет к «перемешиванию» населения, при
сохранении доминирующей роли русского этноса. В результате «свои» мигранты быстро воспринимают нормы и правила большинства, его культуру. В-четвертых, это довольно низкий уровень религиозности (как среди
православных, так и мусульман), что существенно сглаживает неизбежные
противоречия.
Возвращаясь к демографическим особенностям России, следует констатировать асимметрию этнотерриториального пространство. С одной стороны,
в стране есть ярко выраженное мононациональное и моноконфессиональное ядро, представители которого расселены на основной части территории.
С другой, имеет место формирование этнических и конфессиональных периферий/анклавов, серьезно отличающихся от основной части страны (республики Северного Кавказа, Волго-Уральского региона и в Южной Сибири).
51
Яценко Е. Геополитический потенциал Русского мира. URL: <http://www.ng.ru/
scenario/2007–05–29/11_hope. html>.
52
Дугин А.С. Строй минареты, рябчиков жуй…// Однако. 2009. № 14. С. 19.
140
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
В то же время для этих периферий характерна своя разнородность, мозаичность, которая затрудняет их консолидацию. Населяющие указанные выше
ареалы народы принадлежат к разным языковым группам и конфессиям.
Еще одной спецификой демографической ситуации в РФ является дисперсное проживание многих крупных российских этносов, а не только русских.
Так, только 36% российских татар проживают на территории Татарстана,
чуть более 50% чувашей проживают в Чувашии, а такие крупные этносы, как
украинцы, армяне, белорусы «распылены» по всей стране.
К вышесказанному следует добавить фактор географического положения субъектов федерации. Значительная часть этнических периферий расположена внутри российской территории и окружена «русскими» регионами, представляя собой анклавы (Татарстан, Башкирия и другие республики
Волго-Уральского региона). В то время как т. н. пограничные регионы — северокавказские (кроме Адыгеи) и южно-сибирские (кроме Хакасии) республики, а также Карелия, имеют внешнюю границу и отличаются высоким потенциалом сепаратистских настроений.
Данные особенности расселения этнических групп определяют практическое отсутствие в стране четко выраженных этнических границ, а соответственно, и отсутствие компактных национально-территориальных
образований с абсолютным большинством того или иного этноса. Такое
положение вещей обуславливает неизбежность существования России как
целостного политико-культурного пространства, а любые разговоры о неизбежности распада страны следует рассматривать как провокационные и
нарушающие 13 статью Конституции РФ, как призыв к насильственному
изменению основ конституционного строя и подрыву безопасности государства.
То, что действительно вызывает проблемы в развитии государственности, это катастрофическое по меркам цивилизованных стран сокращение
численности населения, которое справедливо назвать демографической катастрофой. Такое положение вещей связано не столько с низкой рождаемостью, что отличает практически все развитые страны современности, сколько с низкой продолжительностью жизни. Например, уровень рождаемости
в России и ЕС приблизительно одинаков. Однако в ЕС низкая рождаемость
среди коренных жителей компенсируется столь же низкой смертностью,
не говоря уже о последствиях миграции, благодаря чему здесь наблюдается
даже некоторый естественный прирост населения. В России же именно катастрофическая смертность населения создает разрыв между рождаемостью
и смертностью, который выливается в депопуляцию страны53.
53
Халтурина Д., Коротаев А. Демографический кризис в России: причины и пути преодоления. URL: <http://www. perspektivy. info/rus/demo/demo_krizis_v_russia. htm>. По данным Росстата с момента Всероссийской переписи в 2010 г. население страны сократилось с
145,2 млн чел. до 142,9 млн в 2010 г., т. е. еще на три млн человек.
141
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Средняя продолжительность жизни (СПЖ) и уровень смертности населения зависит от социально-экономического развития страны, благосостояния
населения, развития системы здравоохранения, доступности медицинской
помощи и т. д., а в конечном итоге наиболее ярко показывают способности
государства состояться. Уровень смертности населения наиболее адекватно
отражается в показателе ожидаемой продолжительности жизни при рождении. Например, в 2005 г. показатель ожидаемой продолжительности жизни
российских мужчин составил 58,9 лет, женщин — 72,4 года, а средний показатель не превысил 65,3 лет54, что на 15–20 лет ниже, чем в странах Европы, США, Австралии и Японии. Более того, при сохранении в дальнейшем
такого уровня смертности из нынешнего поколения 16-летних юношей до
60 лет в России не доживет почти 47%55 мужчин. Хотя с 2006 г. отмечается
существенное снижение смертности населения, общую картину убыли населения это пока не меняет.
3. По общим показателям экономического развития современная Россия может претендовать на 3 балла. Объем ВВП за первое полугодие 2012 г.
составил в текущих ценах 28,062 трлн рублей, а индекс его физического
объема относительно первого полугодия 2011 г. — 104,5%. Согласно Концепции долгосрочного социально-экономического развития РФ до 2020 г.
Россия должна войти в пятерку стран-лидеров по объему ВВП по ППС, что
означает формирование качественно нового образа будущей России к концу
следующего десятилетия56. Это предполагает, во-первых, высокие стандарты благосостояния населения страны. Так, обобщающий показатель уровня
жизни — ВВП на душу населения по ППС — должен в 2020 г. достичь 30 тыс.
долларов. Охват высшим и средним профессиональным образованием населения составит 60–70% (2007 г. — около 50%), средний уровень обеспеченности жильем достигнет к 2020 г. около 30 м2 на человека (или около 100 м2
на среднестатистическую семью). Доля населения, проживающего в местах
с неблагоприятной экологической обстановкой, снизится с 43% в 2007 году
до 14% в 2020 году. Уровень смертности от насильственных причин снизится примерно вдвое.
Но это планы, а пока ВНД на душу населения по данным Всемирного
банка составляет 9900 долл.57, по данным ЦРУ — 1700058, что и в том, и дру54
Россия в цифрах. 2007: Краткий статистический сборник. М.: Росстат. 2007. C. 84; Максаковский В.П. Экономическая и социальная география мира. Учебник для 10 кл. М.: Просвещение, 2009. С. 383.
55
Динамика смертности населения России. URL: <http://www. gks.ru/free_doc/2007/demo/
smert. htm>.
56
Концепция долгосрочного социально-экономического развития РФ до 2020 года. URL:
<http://www. economy. gov.ru>.
57
Рейтинг Всемирного банка стран мира по уровню DYL на душу населения. URL: <http://
gtmarket.ru/ ratings/rating-countries-gni/rating-countries-gni-info>.
58
<https://www. cia.gov/library/publications/the-world-factbook/geos/rs. html>.
142
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
гом случае относит Россию к странам со средним уровнем доходов. Официально безработица в России постоянно сокращается, и только за август
2012 г. она снизилась на 3,5% — 100 тыс. человек нашли работу. По данным
министерства труда и соцзащиты, сегодня в России чуть больше 5% безработных, что существенно ниже уровня безработицы в Европе в целом, не
говоря уже о ситуации в Греции или Испании, где сегодня каждый четвертый не может найти работу59.
Однако показатель безработицы не исчерпывает серьезные социальноэкономические проблемы. Так, 62% населения страны — люди пенсионного
и предпенсионного возраста. Кроме того, 15% трудоспособного населения
заняты в структурах административно-контрольно-репрессивного аппарата. Эти не производят экономический продукт. В результате в России базовая характеристика социума представляет собой соотношение 1:10/1:15 тех,
кто создает и тех, кто потребляет экономический продукт. Не менее важным оказывается и то, как этот продукт распределяется, точнее, как этот
факт отражается в социальной структуре.
Например, в январе-марте 2011 г. россиян с доходами ниже прожиточного минимума было около 22,9 млн, что составляло 16,1% от населения
России, а в I квартале 2012 г. — насчитывалось 19,1 млн бедных (13,5% населения) 60. Оценивая природу бедности в РФ, важно также помнить об
огромной социальной поляризации. Децильный коэффициент (соотношение доходов 10% наиболее богатых и наиболее бедных) в СССР был 3,5%, к
концу 1990-х годов он вырос до 13,9%; к концу «нулевых» — до 16,8%. Это в
среднем по стране. В Москве эти цифры — 20–22%. Индекс Джини (ноль —
абсолютное равенство, единица — абсолютное неравенство) тоже выявляет
значительные проблемы. Если в 2001 г. индекс Джини в РФ составлял 39, то
с 2008 г. он не опускается ниже 4261. Таким образом, по степени социальной
поляризации РФ движется к латиноамериканскому образцу.
Суть социальной поляризации современной России заключается в том,
что существующие механизмы формирования и перераспределения доходов населения настроены и работают в пользу богатых. Так в 2000-е годы
доходы 10% наиболее обеспеченного населения росли в два раза быстрее,
чем ВВП на душу населения, а доходы 10% наименее обеспеченного населе59
Уровень безработицы в России стремительно сокращается. URL: <http://rus. ruvr.
ru/2012_09_07/Uroven-bezrabotici-v-Rossii-stremitelno-sokrashhaetsja>.
60
Прожиточный минимум устанавливается правительством РФ на основании потребительской корзины, которая рассчитывается по уровню потребительских цен. По итогам I квартала 2012 г. в среднем по РФ она составила 6307 руб. на душу населения, что на 1,6% больше,
чем в IV квартале 2011 года. Прожиточный минимум для трудоспособного гражданина составил по итогам квартала 6 827 руб., для пенсионера — 4 963, для ребенка — 6070 рублей
(<http://www. finomenov.ru/finance/48619-rosstat-chislo-bednyh-v-rf-umenshilos. html>).
61
Distribution of Family Income — Gini Index. URL: <https://www. cia.gov/library/publications/
the-world-factbook/fields/2172.html>.
143
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
ния — в 20 раз медленнее62! Более того, среднегодовой темп роста реальных
доходов 10% самых обеспеченных в 2000-е годы на 24% превысил темп роста ВВП. Это означает, что богатые группы населения имеют институциональные преимущества, что позволяют им перетягивать эффекты экономического роста на себя.
Таким образом, можно констатировать, что основная проблема неравенства и бедности населения лежит не плоскости недостатка ресурсов, а в
механизмах их распределения и перераспределения. В современной России существуют не только избыточное социально-экономическое расслоение, но
и распределительные механизмы, которые его создали, систематически поддерживают и препятствуют преодолению социальных диспропорций. Без
изменения этих механизмов в сторону разумного ограничения роста самых
высоких доходов невозможно устойчивое и успешное развитие страны.
4. По времени существования государственности Россия с полным
основанием может быть отнесена к древнейшим политическим образованиям. Более того, с 862 г. Россия имеет непрерывную государственность,
развивавшуюся в различных политических формах: Древнерусское государство, Московское царство, Российская империя, Советский Союз, Российская Федерация. По всем имеющимся показателям — это 4 балла.
5. Оценивая степень и рецидивы внутренних (межнациональных) конфликтов (войны в Чечне, продолжающиеся конфликты на этнической почве в районах Северного Кавказа, между пришлыми этносами и коренным
населением в центральный районах России и др.), этот фактор российской
государственности может быть оценен в 3 балла.
6. Согласно Конституции РФ является президентско-парламентской республикой. Поэтому фактор «политическая организация общества» оценивается в 2 балла.
7. Политический режим в современной России, несмотря на формальное закрепление демократических процедур и норм, можно считать переходным — 3 балла.
Общий показатель внутренних факторов развития государственности
составляет 22 балла (Табл. 1).
Таблица 1
Внутренние факторы государственности
Фактор
Россия
1. Размерность
4
2. Демографические характеристики
3
3. Общие показатели экономического развития
3
62
Шевяков А.Ю. Экономический кризис и социальная политика // Уровень жизни населения регионов России. 2009. № 10–11. С. 10–22.
144
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
Продолжение таблицы 1
Фактор
Россия
4. Время существования государственности
4
5. Внутренние конфликты
3
6. Политическая организация
2
7. Характер политического режима
3
Общий балл внутренних факторов
22
Внешние факторы развития российской государственности
Оценка внешних факторов российской государственности дает следующие результаты (Табл. 2).
1. Внешняя долговая зависимость у современной России отсутствует,
что соответствует 4 баллам. Выступая во Владивостоке на саммите АТЭС,
В.В. Путин заявил, что допускает возможность незначительного увеличения российского внешнего долга. Президент отметил, что «у Российской
Федерации самый низкий из всех развитых экономик внешний долг. Если
вообще долговые обязательства правительства России можно оценить примерно в 10 процентов, то внешний долг составляет примерно 2,5 процента.
И возможно, конечно, небольшое увеличение внешних обязательств, но
в целом мы будем оставаться на достаточно низком уровне»63.
В абсолютном выражении внешний долг РФ на 1 ноября 2011 г. составлял 36 млрд долл., что является одним из самых низких показателей в мире.
По данным рейтингового агентства Moody’s и в 2012 г. внешний долг РФ
остается очень низким, в пределах 10% к ВВП страны. В результате Россия
постепенно превращается в страну-кредитора (Кипр, Сербия, США, Исландия и др.).
Как известно, такое благоприятное положение наблюдалось далеко не
всегда. Так, после распада СССР внешний долг России неуклонно возрастал и достиг своего максимума сразу после кризиса 1998 г. — 146,4% от ВВП
страны. В 2008 г. внешний долг составлял всего 5% ВВП страны. Согласно
принятому трехлетнему бюджету на период 2008–2010 гг., госдолг должен
был удерживаться в рамках 2,5% от ВВП64.
63
Внешний долг России может немного вырасти. URL: <http://www. bbc.co.uk/russian/rolling_news/2012/ 09/120907_rn_putin_summit_debts. shtml>.
64
Внешний долг России. URL: <http://ru. wikipedia. org/wiki/%D0%92%D0%BD%D0%B5%
D1%88%D0%BD% D0%B8%D0%B9_%D0%B4%D0%BE%D0%BB%D0%B3_%D0%A0%D0%B
E%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B8>..
145
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
2. Фактор «доля иностранных инвестиций и внешней помощи» также можно оценить в 4 балла. В 2012 г., по прогнозам Минэкономразвития, прямые
иностранные инвестиции в РФ вырастут до 70 млрд долл. с 53 млрд долл. в
2011 году65. Хотя пока, в первом квартале текущего года размер иностранных
инвестиций в экономику РФ составил 36,5 млрд долл., что на 17,6% меньше,
чем в первые три месяца 2011 года. Сумма прямых инвестиций, поступивших
из-за рубежа, за указанный период составила 3,9 млрд долл., что меньше, чем
в прошлом году на 0,7%. На 12,3% снизился также объем погашенных инвестиций, в январе-марте 2012 г. он составил 35,9 млрд долларов. В то время
как накопленный иностранный капитал в экономике страны к концу первого
квартала вырос на 7,4%. Его размер равен 323,3 млрд долл., а доля прямых инвестиций в накопленном иностранном капитале составила 38,5%, что на 1,4%
меньше чем в прошлом году, портфельных — 3,3% (рост на 0,3%) 66.
И хотя инвесторы в российскую экономику идут сложно, ни о какой
внешней помощи речи не идет.
3. Режим привязки довольно устойчивой национальной валюты относительно свободный. По этому фактору можно выставить 3 балла.
4. Наличие на территории страны иностранных военных контингентов — 4 балла: контингенты отсутствуют.
5. Россия имеет полное международное признание и включена в наднациональные структуры — 4 балла.
6. Наличие региональных (территориальных) проблем формально не существует, поэтому этот фактор может быть оценен в 4 балла.
7. Глобальные проблемы современности (терроризм, торговля оружием,
наркотиками и др.) в очень малой степени оказывают влияние на государство — 3 балла.
Таблица 2
Внешние факторы государственности
1. Внешняя долговая зависимость
2. Доля инвестиций и внешней помощи
3. Режим привязки национальной валюты
4. Наличие на территории страны иностранных военных контингентов
5. Признание и включенность страны в наднациональные структуры
6. Наличие региональных проблем
7. Терроризм, торговля оружием, наркотиками и др. глобальные проблемы
Общий балл внешних факторов
65
Россия
4
4
3
4
4
4
3
26
Прямые иностранные инвестиции в России вырастут в 2012 году. URL: <http://www.majournal.ru/news/87638/>.
66
Иностранные инвестиции в экономику России. URL: <http://www.dp.ru/a/2012/05/25/
Inostrannie_ investicii_v>.
146
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
Краткие выводы:
Перед прошлым — склони голову, перед будущим — засучи рукава
Простым сложением общих оценок внутренних и внешних факторов
получаем 48 баллов (табл. 3), что соответствует кластеру «устойчивая государственность».
Таблица 3
Общий рейтинг российской государственности
Россия
22
26
48
Общий балл внутренних факторов
Общий балл внешних факторов
Общий балл государственности
В современном мире не так много стран, обладающих устойчивой государственностью. И то, что мы имеем ее сегодня — это заслуга наших предков.
Однако показатель в 48 баллов находится на границе кластера «проблемная
государственность», что свидетельствует о наличии множества проблем
развития страны, требующих скорейшего решения, проблем сохранения
имеющихся состоятельности и статусности. Поэтому перед будущим нам
надо, как образно выразился Г.Л. Менкен, «засучить рукава».
Сегодня нет недостатка в проектах успешного будущего России. В частности, много серьезных наработок есть в Центре проблемного анализа и
государственно-управленческого проектирования67. Однако реализовать
их возможно только при наличии несокрушимой политической воли.
Иными словами, именно государство, опираясь на достижения отечественных ученых, должно стать главным двигателем развития российской
государственности.
Идея российской государственности
у отечественных историков ХХ в.:
патриотизм и научное творчество
Сидорова Л.А.
Историк — это не только ученый, стремящийся в своих работах объективно исследовать интересующие его проблемы истории. Это человек, имеющий свою гражданскую позицию, которая формируется в зависимости от
67
См., например, Национальная идея России: «Моя страна должна быть, и должна быть
всегда!» или О том, что должны делать власть и общество, чтобы это было так. В 6 т. / под
общ. ред. С.С. Сулакшина. М.: Научный эксперт, 2012.
147
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
его происхождения, воспитания и обучения, дальнейшего жизненного опыта, особенностей личности.
В далеком ХVIII в. российский историограф Г.Ф. Миллер писал, что
«обязанность историка трудно выполнить: вы знаете, что он должен казаться без отечества, без веры, без государя». «Я не требую, — продолжал
Миллер, — чтобы историк рассказывал все, что он знает, ни также все, что
истинно, потому что есть вещи, которыя нельзя рассказывать… и которыя,
быть может, мало любопытны, чтобы раскрывать их перед публикою; но
все, что историк говорит, — резюмировал Миллер, — должно быть строго
истинно и никогда не должен давать он повода к возбуждению к себе подозрения в лести»68.
Слова Г.Ф. Миллера не утратили своей значимости и сегодня. Современный историк в своей профессиональной деятельности также сталкивается с
этой проблемой, ключом к решению которой является понимание, что путь
к достижению исторической истины проходит через стремление историка
познать ее самостоятельно.
В истории отечественной исторической науки ХХ в. немало примеров,
когда сталкивались противоположные общественные позиции различных
групп историков, равно как происходил внутренний конфликт у исследователя, когда его социально-политические представления становились преградой для объективного исследования.
В середине прошлого века эта ситуация ярко проявилась на Совещании
историков, проходившем в ЦК ВКП(б) летом 1944 г., в условиях, когда совершился переход к преподаванию гражданской истории и исторической
науке возвращалась ее исконная задача патриотического воспитания народа, в первую очередь молодежи.
В сообществе советских историков отношение к проблеме патриотизма
не было единым, как не было однородным и само сообщество. В 1930-х —
1940-х гг. активно работали представители двух основных поколений историков — дореволюционного, начавшего свою профессиональную деятельность до революции 1917 г., и историков-марксистов послереволюционной
формации. Каждая из двух названных генераций историков имела собственное представление о содержании этого понятия.
Историки «старой школы» с энтузиазмом поддержали принятые в области исторической науки постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР: от
16 мая 1934 г. «О преподавании гражданской истории в школах СССР»
и от 26 января 1936 г., посвященное критике школы М.Н. Покровского. Историки старшего поколения расценили их как возможность возвращения отечественной исторической науки к ее традициям. Являясь
хранителями классической русской исторической науки, они видели в
возрождаемом патриотизме обращение к основам российской государ68
Цит. по: Иконников В.С. Опыт русской историографии. Т. 1. Кн. 1. Киев, 1891. С. 228.
148
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
ственности и культуры, к историографическому наследию русской исторической школы.
Историки-марксисты, отказываясь от превалировавшего в рамках школы
М.Н. Покровского социологизирования и подчеркнутого интернационализма
в исторической науке, акцентировали свое внимание на классовом характере
патриотизма — этот термин употреблялся ими с непременным добавлением определения «советский». Советский патриотизм они противопоставляли
патриотизму вообще, считая последний буржуазным проявлением.
В обращении к идеям патриотизма и национального самосознания в
исторической науке многие из историков генерации «красных профессоров», учеников М.Н. Покровского, усмотрели угрозу принципу классовости, партийности науки.
Эти позиции неизбежно должны были столкнуться, что и произошло на
Совещании историков в ЦК ВКП(б) в мае-июне 1944 г.69
Главным выразителем точки зрения историков первого марксистского
поколения стала А.М. Панкратова. В своем письме секретарю ЦК ВКП(б)
А.А. Жданову она, характеризуя состояние «идеологического фронта», писала о появившихся опасных тенденциях, суть которых видела в «полном
отказе от марксизма-ленинизма и протаскивании под флагом патриотизма
самых реакционных и отсталых теорий, уступках всякого рода кадетским и
еще более устарелым и реакционным представлениям и оценкам в области
истории, отказе от классового подхода к вопросам истории»70.
Инициированное А.М. Панкратовой совещание начало свою работу
29 мая 1944 г. Своим главным оппонентом и выразителем разоблачаемых
ею «тенденций» она, не без оснований, считала Е.В. Тарле. Все остальные
историки, разделявшие точку зрения Е.В. Тарле, были, по мнению А.М. Панкратовой, «не самостоятельные голоса, а только подголоски»71.
Противостояние «Панкратова — Тарле», ставшее основным на совещании, показало, какое существенное место в исследовательской деятельности историков занимала их гражданская позиция, прежде всего отношение
к проблеме патриотизма и его роли в научном творчестве.
А.М. Панкратова и Е.В. Тарле были, в известном смысле, историками —
антиподами. Каждый из них являлся классическим представителем своей
генерации. С одной стороны, Е.В. Тарле, один из самых ярких советских
историков «старой школы», сделавший классическую профессорскую карьеру, прошедший через испытания Академического дела и вернувшийся
69
Сталин И.В. Историческая идеология в СССР в 1920–1950-е годы: Переписка с историками, статьи и заметки по истории, стенограммы выступлений. Сборник документов и
материалов. СПб., 2006; Стенограмма совещания по вопросам истории СССР в ЦК ВКП (б)
в 1944 г. // Вопросы истории. 1996. № 2–7,9.
70
Архив РАН. Ф. 697. Оп. 3. Д. 39. Л. 3.
71
Письма А.М. Панкратовой // Вопросы истории. 1988. № 11. С. 57.
149
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
в середине 1930-х гг. к полнокровной научной деятельности. С другой —
А.М. Панкратова, прошедшая школу революционной работы, занявшая
одно из лидирующих мест среди «красной профессуры», любимая ученица
М.Н. Покровского, подчинившаяся смене идеологических вех и принявшая
активное участие в кампании критики своего учителя.
Во второй половине 1930-х гг. увидели свет два фундаментальных исследования Е.В. Тарле — «Наполеон» и «Нашествие Наполеона на Россию». Эти
работы стали одними из первых монографий, которыми советские историки откликнулись на произошедшие в отечественной исторической науке
перемены. Они сразу же приобрели широкий общественный резонанс, чему
немало способствовало сочетание в них строгого научного исследования и
яркого, увлекательного изложения.
Книга Е.В. Тарле «Наполеон» была опубликована массовым тиражом в
серии «Жизнь замечательных людей» в 1936 г. и сразу же была переведена
на многие европейские языки. Его «Нашествие Наполеона на Россию» появилось годом позже на страницах журнала «Молодая гвардия»72, а в 1938 г.
было издано отдельным изданием.
Новые исследования Е.В. Тарле, основанные на многочисленных исторических источниках, опровергали основные положения концепции 1812 года
М.Н. Покровского, который не считал эту войну Отечественной и отказал
в патриотизме как ее непосредственным участникам, так и всему русскому
народу.
Двенадцатый год интересовал историка-марксиста исключительно в
связи с восстанием декабристов. «На самом деле именно 1812 год явился
исходным моментом настоящего общественного движения, отнюдь не вызванного поощрением сверху, и даже по отношению к этому верху все более
и более враждебного»73, — утверждал М.Н. Покровский.
С этих позиций он оценивал причины и характер войны. Для него она
была только «непосредственным результатом разрыва франко-русского
союза»74. М.Н. Покровский проводил идею об ответственности России за
ее начало. «Письма Александра I не оставляют ни малейшего сомнения,
что Россия была готова напасть на Францию уже в декабре 1810 года»75, —
утверждал он.
Бонапарт, по М.Н. Покровскому, вовсе не был агрессором. Его действия
носили вынужденный характер: «Наполеон, вовремя предупрежденный,
получил полтора года на подготовку своего «нашествия», по существу являвшегося актом необходимой самообороны»76.
72
Молодая гвардия. 1937. № 10–12; 1938. № 1–3.
Покровский М.Н. Русская история. В 3-х тт. Т. 3. СПб., 2002. С. 5.
74
Там же.
75
Там же. Т. 2. СПб., 2002. С. 380.
76
Там же. С. 381.
73
150
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
Виновником войны 1812 г. была названа верхушка русского дворянства.
Именно представители крупного землевладения, по мнению М.Н. Покровского, являлись моральными виновниками всех бедствий. Они же, писал он
в своем курсе истории, в наименьшей степени пострадали от войны: «У каждого из «знати» были имения в разных углах России — каждый легко мог
найти свой каменноостровский дворец достаточно далеко от места военных
действий, чтобы шум их не мешал предаваться «самоотречению»77. Им он
противопоставлял среднее дворянство захваченных войной губерний, акцентируя случаи «дерзновений» по отношению к деятельности монарха78.
Абсолютизация классового подхода закономерно подвела М.Н. Покровского к отрицанию народного характера войны. Игнорируя многочисленные
свидетельства об участии представителей всех сословий в войне с наполеоновским нашествием, он заострял внимание на противоположных фактах,
выступая против создания «романтической картины народа, как один человек поднявшегося на защиту своей родины»79.
Такая постановка вопроса начисто отметала саму возможность объективного рассмотрения общественных настроений русских крестьян в период
Отечественной войны 1812 г., их участия в партизанском движении. Историки-марксисты усиленно повторяли слова Д.П. Рунича, московского почтдиректора в 1812–1816 г., что «крестьянство восстало за своих кур и гусей»80.
Для них именно в этом и состояли корни крестьянского патриотизма.
Итоги войны 1812 г. и последующего разгрома Наполеона М.Н. Покровский видел исключительно в победе феодальной реакции как в России, так
и в общеевропейском масштабе, в укреплении незыблемости дворянскофеодальных устоев.
Все это вместе взятое освобождало М.Н. Покровского от необходимости
освещать ход Отечественной войны 1812 г. Он ограничился кратким разоблачением «стройной пьесы», каковую, по его словам, создали из Двенадцатого года буржуазные историки.
Для М.Н. Покровского патриотизм оказался одной из разновидностей
национализма. «Наука не имеет никаких оснований проводить резкую
черту между «несимпатичным» национализмом и «симпатичным» патриотизмом. Оба растут на одном корню»81, — утверждал лидер марксистского
исторического фронта.
Е.В. Тарле, напротив, показал, что «изгнание врага из пределов России
сделалось для русского крестьянства первоочередной задачей во всю вто77
Там же. Т. 3. С. 8.
Там же. С. 9.
79
Покровский М.Н. Русская история. Т. 3. С. 13.
80
См., напр.: Пионтковский С. Очерки истории России в XIX–ХХ веках. Курс лекций. Изд.
2-е, доп. Харьков, 1930. С. 51.
81
Покровский М.Н. Русская история. В 3-х тт. Т. 3. С. 12.
78
151
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
рую половину 1812 г.» и что наполеоновское нашествие было воспринято
крестьянами как «татарское разорение»82.
Если М.Н. Покровский отрицал значение партизанского движения в войне 1812 г., то в исследованиях Е.В. Тарле оно приобрело особое звучание.
В партизанском движении он выделял деятельность отрядов, сформированных русскими офицерами, в первую очередь Д.И. Давыдова, и партизанских
крестьянских отрядов — Г. Курина, старостихи Василисы и др.
Е.В. Тарле также поставил вопрос о соотношении народной и партизанской войн в Отечественную войну 1812 г. Он убедительно показал, что
партизанское движение, начавшееся сейчас же после Бородинской битвы,
достигло огромных успехов только «благодаря деятельнейшей добровольной, усердно оказываемой помощи со стороны русского крестьянства». Оно
было одним из проявлений народной войны83.
На основе скрупулезного анализа документов и свидетельств современников о русских полководцах, создавая полифонические образы героев
Отечественной войны 1812 г., Е.В. Тарле в своих книгах воздал должное
заслугам военачальников Отечественной войны 1812 г. — М.Б. Барклая
де Толли, М.И. Кутузова, П.И. Багратиона, показал сложную личностную
трансформацию Александра I и Наполеона.
Его позиция противостояла взглядам М.Н. Покровского, для которого
военачальники Отечественной войны 1812 г., их личная роль в разгроме
Великой армии Наполеона практически не существовали. М.Н. Покровский основное внимание уделил противостоянию М.Б. Барклая де Толли и
П.И. Багратиона. Последнего он характеризовал как «хвастливого воина»,
выразителя «шапкозакидательских» настроений, которые российская знать
расценивала как «единственно достойную России политику во все времена
и на всех театрах войны»84.
М.Н. Покровским был поставлен под сомнение полководческий талант
М.И. Кутузова, который, по его мнению, к тому же «оказался слишком стар
для каких бы то ни было решительных действий»85. Его основным качеством М.Н. Покровский называл хитрость. «Кутузов был достаточно хитер,
чтобы обманывать не Наполеона, как он обещал, а хвастливых воинов и их
поклонников: усердно повторяя «патриотические» фразы, он делал то, что
было единственно возможно, терпеливо дожидался, пока обстоятельства
выведут Россию из тупика, куда ее завели люди, уверенные, что “неприятель
дрянь”. Как известно, он даже перехитрил, продолжая бояться Наполеона
долго после того, как тот перестал быть страшен. Но у всякой добродетели
82
Тарле Е.В. Нашествие Наполеона на Россию // Тарле Е.В. Соч. Т. VII. М., 1959. С. 614.
Тарле Е.В. Нашествие Наполеона на Россию. С. 687.
84
Покровский М.Н. Русская история. Т. 3. С. 7.
85
Покровский М.Н. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии. М., 1923. С. 54.
83
152
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
есть своя оборотная сторона»86, — писал М.Н. Покровский. Таким образом,
не решения М.И. Кутузова, а цепь обстоятельств решили исход войны 1812 г.
Более того, в приведенных словах были заключены упреки фельдмаршалу в
излишней осторожности, в переоценке потенциала армии Наполеона.
Е.В. Тарле отказался от присущего М.Н. Покровскому предвзятого и
одностороннего представления о триумфе русского оружия как препятствия для революционного движения в странах Запада. Он опроверг суждение М.Н. Покровского, что «блестящие победы (русская армия дважды,
в 1814 и 1815 гг., вступала в Париж) вскружили Александру I голову», что
«Священный союз» был исключительно «полицейским орудием для борьбы
с революцией»87. Не принося в жертву научный подход к изучению войны
1812 г., Е.В. Тарле рассмотрел ее историю как героическую страницу прошлого своей страны.
А.М. Панкратова, сама вынужденная во второй половине 1930-х гг. выступать с резкой критикой взглядов М.Н. Покровского, была, тем не менее,
озабочена усилением позиций в советской исторической науке историков
«старой школы» и Е.В. Тарле, в особенности. В их патриотизме она видела
угрозу принципам пролетарского интернационализма и классовости в изучении истории, которые оставались для нее основополагающими.
Итак, неизбежное столкновение позиций произошло на инициированном А.М. Панкратовой совещании советских историков, которое начало
свою работу 29 мая 1944 г.
Характеризуя расстановку сил на совещании, своими сторонниками
А.М. Панкратова назвала М.В. Нечкину, А.Л. Сидорова, Н.Л. Рубинштейна,
Е.Н. Городецкого, Э.Б. Генкину, отстаивавших классовую доминанту в понимании патриотизма.
В лагере своих противников из числа, главным образом, историков «старой школы» А.М. Панкратова выделила группу Е.В. Тарле, несколько обособив
В.И. Пичету и Б.Д. Грекова — по ее словам, «заслуженных, честных и искренних историков», но «еще не вполне овладевшими марксизмом в истории».
Их ошибки, полагала она, «скорее проистекают от «чувства» (они хорошие патриоты) и недостатка знаний в области теории»88. В трактовке
А.М. Панкратовой просто патриотизм, в отсутствие его классового прочтения, приводил к неизбежным идеологическим промахам в конкретноисторических исследованиях.
Проблема соотношения классового и национального лежала в основе
всех рассматривавшихся на совещании вопросов истории. Главными среди
них были внешняя политика России, территориальное расширение госу86
Он же. Русская история. Т. 3. С. 7.
Он же. Русская история в самом сжатом очерке (от древнейших времен до конца XIX столетия). Ч. 1–2. Изд. 2-е, доп. М., Пг., 1923. С. 96.
88
Вопросы истории. 1988. № 11. С. 70.
87
153
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
дарства, национально-освободительные восстания, роль личности в истории и др.
А.М. Панкратова обвинила Е.В. Тарле в попытке «реабилитировать внешнюю политику русского царизма в XIX веке»89. Его тезис о том, что необходимо рассеять легенду о царизме как жандарме Европы, был представлен ею как
попытка «реставрации “основ” дворянско-буржуазной историографии»90.
А.М. Панкратова подвергла критике оценку Е.В. Тарле колониальной политики царской России, которую он давал исходя из позиций национальных интересов страны.
Патриотизму историков «старой школы» А.М. Панкратова противопоставляла патриотизм советский, который был для нее своеобразным компромиссом между патриотизмом в общечеловеческом понимании и в его
классовом восприятии.
Острому характеру дискуссии в немалой степени способствовала напряженность в отношениях между двумя генерациями советских историков,
которая в очередной раз проявилась на Совещании 1944 г.
Прозвучавшая в конце 1930-х гг. жесткая идеологическая критика
в адрес своего лидера и недавнего научного кумира перед строем историков
«старой школы», с удовлетворением воспринявших развенчание несостоявшегося «буржуазного профессора» М.Н. Покровского, делала историковмарксистов весьма уязвимыми в отношениях с дореволюционным поколением историков, особенно в нравственном плане.
С.В. Бахрушин, имевший обыкновение делать зарисовки на полях своих
бумаг, под впечатлением от этих событий изобразил М.Н. Покровского, разгневанного и потрясенного, который, глядя на две миниатюрные туфельки,
восклицает: «Башмаков не износила!!», а рядом нарисовал обладательницу туфелек М.В. Нечкину, занимавшуюся в семинаре М.Н. Покровского91.
Думается, что такая позиция «старой профессуры» не в меньшей степени
относилась к А.М. Панкратовой, по всем отзывам самой любимой ученице
М.Н. Покровского и самому острому его критику.
Этот вопрос продолжал оставаться для историков-марксистов достаточно
болезненным и сложным и по истечении ряда лет. Совершенное предательство
учителя не могло идти ни в какое сравнение с идеологическими сменами вех
в историографических построениях. Справедливости ради заметим, что вынужденные концептуальные переоценки допускали не только «красные профессора». Сам С.В. Бахрушин тоже не был свободен от идеологической конъюнктуры. В начале 1930-х гг. он писал об Иване IV как о «психически больном
человеке, патологическом субъекте», хотя и «очень умном, остром и тонком»,
89
Там же. С. 58.
Там же. С. 70.
91
Дубровский А.М. Жизнь и графика историка // Отечественная культура и историческая
мысль XVIII–ХХ веков. Сб. ст. и материалов. Вып. 3. Брянск, 2004. С. 262.
90
154
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
как об «игрушке в руках тех, кто умел к нему подойти и найти нужные слова
в нужную минуту»92. Во второй половине 1930-х гг. С.В. Бахрушин называл
Ивана Грозного виднейшим деятелем, укреплявшим Московское царство, выдающимся стратегом, который верно намечал очередные задачи внутренней и
внешней политики и настойчиво шел к цели93. Однако развенчание М.Н. Покровского историками-марксистами лежало совсем в иной плоскости.
Понесенные историками первого марксистского поколения моральные
потери (не говоря уже о репрессиях в отношении многих «красных профессоров») и «реваншистские» в их глазах настроения «буржуазной профессуры» обострили негативную реакцию на научные позиции историков «старой школы», отстаивавших возвращение к национально-патриотическим
ценностям в исторической науке.
Она сквозила в восприятии А.М. Панкратовой слов Е.В. Тарле, в которых
он, по ее мнению, переворачивал «самый подход к истории с ног на голову».
«Диалектика, — цитировала она выдержку из лекции Е.В. Тарле на Ученом
совете ЛГУ в марте 1944 г., — требует, чтобы мы к истории подходили с точки зрения 1944 года!»
Комментируя это высказывание Е.В. Тарле, А.М. Панкратова негодовала: «Покровский с его тезисом, что «история есть политика, опрокинутая в прошлое», был невинным младенцем по сравнению с этим новым
“диалектиком”!»94 «Хорошенькая бы у нас была наука, если бы мы пересматривали все исторические оценки каждый год с точки зрения политических
событий данного года!»95, — восклицала А.М. Панкратова. Развенчанный
глава марксистского исторического фронта М.Н. Покровский совершил, по
ее мнению, не столь серьезные ошибки, как Е.В. Тарле.
Опровергая взгляды Е.В. Тарле, А.М. Панкратова упрекала его в отсутствии объективности. Однако основания для критики у самой А.М. Панкратовой были достаточно шаткими. Ее сredo — «в известной мере прикрашивать историю» — значит «выполнять свой партийный большевистский
долг»96 — никак не согласовывалось с требованием объективного и всестороннего подхода к изучению истории.
В ходе длительных споров ни одна из сторон не получила явного преимущества. Знаменательным можно считать выступление на совещании
И.И. Минца, которое А.М. Панкратова охарактеризовала как «непоследовательное и двойственное», а его самого как претендующего на роль «суперарбитра между двумя выступавшими сторонами»97.
92
Цит. по: Дубровский А.М. Жизнь и графика историка. С. 271.
Там же. С. 271–272.
94
Вопросы истории. 1988. № 11. С. 57.
95
Вопросы истории. 1988. № 11. С. 57.
96
Архив РАН. Ф. 697. Оп. 2. Д. 70. Л. 303.
97
Вопросы истории. 1988. № 11. С. 62.
93
155
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
И.И. Минц выделил две неправильные, по его мнению, тенденции в понимании патриотизма и истории национальных отношений, проявившиеся
в стремлении либо к полному обелению, либо к полному очернению исторического прошлого. Это выступление было воспринято всеми историками,
по утверждению А.М. Панкратовой, «как полуофициальное»98.
Неопределенность результатов Совещания историков в ЦК ВКП(б) летом
1944 г. — отсутствие победителей и побежденных — не была неожиданной.
«Итак, я ждала боя…», — писала А.М. Панкратова о своем настроении
на совещании, которое так и не было реализовано. Причина этого крылась
в том, что усиление противопоставления двух направлений в советской
исторической науке было бы крайне нежелательным в условиях Великой
Отечественной войны, требовавших консолидации сил и укрепления патриотического самосознания народа.
Историкам-марксистам не удалось взять верх над историками «старой
школы», навязать им классовое понимание проблемы патриотизма. Однако идеологический штамп — «советский патриотизм» — по-прежнему сохранил свои позиции. Вместе с тем, противостояние «Тарле — Панкратова» на Совещании историков в ЦК ВКП(б) весной-летом 1944 г. приобрело
значение важного историографического факта, свидетельствовавшего о
необходимости объективного подхода при соотнесении понятий научности и патриотизма в исследовательской практике историков. Оно показало,
сколь острой могла стать полемика по вопросам российской государственности в сообществе советских историков, как в ней отразились политикоидеологические реалии того времени.
Русская государственность:
опыт истории и ориентиры будущего
Смирнов М.А.
Уважаемые коллеги!
В качестве эпиграфов для своего выступления я взял два известных изречения99, которые очень точно подходят к тому, о чем мы все хотели бы поговорить на этой конференции и о чем я хотел бы говорить в своем докладе.
98
Там же. С. 63.
Приношу свою благодарность В.И. Якунину, который первым указал на эти высказывания как на наиболее четко и полно выражающие смысл нашей конференции. Также, благодарю его и С.Е. Щеблыгина за целый ряд высказанных в ходе различных встреч соображений принципиального характера, некоторые из которых послужили мне красной нитью
при подготовке данного текста.
99
156
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
Первый эпиграф принадлежит Козьме Пруткову, и он гласит: «Зри в корень!». Второй — Сенеке: «У того корабля не будет попутного ветра, капитан которого не знает направления движения».
В соответствие с этими эпиграфами в своем докладе я хотел бы, с одной
стороны, остановиться и попытаться зафиксировать некий консенсусный
взгляд на исторические, духовные, культурные основания русской государственности, а с другой стороны, попытаться определить перед лицом вызовов, стоящих перед всем миром в XXI веке, дальнейшее направление движения российской государственности и общественной гражданской жизни
в России. И сделать это на основе государственных приоритетов и свода
ценностей, источником которых (и ценностей и приоритетов) являются эти
самые исторические, духовные, культурные основания.
На мой взгляд, на соединении этих двух сторон должен базироваться
всякий конструктивный и ответственный подход к построению свободной
и справедливой государственной системы. Без этого любая такая попытка
обречена так же, как попытка построить здание, не имеющее фундамента:
дождь пошел — оно повалилось.
***
Гражданскому сознанию любого народа свойственно время от времени
задумываться об истоках и основаниях той государственности, в которой
этот народ живет. Счастливы те народы, которые давно и основательно
прояснили для себя этот вопрос. Но государственность народа России так
многообразна в своих исторических проявлениях, что иногда кажется, что
на месте исторической России было не одно, а целое множество государств,
иногда даже прямо враждебных друг ругу. Во всяком случае, эту точку зрения, имеющую, надо признаться, некоторые основания на уровне поверхностного, неглубокого восприятия русской истории, уже довольно давно
активно пропагандируют и внедряют в сознание нашего общества некоторые — ученые и не очень — «любители» русской истории.
Если же говорить серьезно, то наше историческое самосознание опирается на исторические источники — такие как «Повесть временных лет» и
другие, в которых мы находим указания на события, связанные с начальными этапами формирования Русского государства.
Рассматривая эти события и их последовательность, мы можем увидеть
в них тот базис, на котором создавалась русская государственность. Мы
не сделаем здесь открытия, если вслед за многими ответственными за свои
мысли и слова людьми скажем, что сущностное основание русской государственности можно выразить очень кратко: это триединство государственной власти, общества и Православной Церкви.
Как на самый очевидный и яркий пример конструктивной жизненной
силы этого триединства сошлюсь на Смутное Время в истории России на157
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
чала XVII века. Тогда смута пошла, прежде всего, в высшем, властном слое
Русского государства. Русское царство могло вообще исчезнуть из мировой
истории, а его территория могла быть расчленена, прежде всего, из-за смуты в руководящем политическом слое. И тогда в защиту русской государственности возвысила свой голос Православная Церковь, патриарх Гермоген призвал к борьбе земские силы. От земли гражданин-мещанин Минин
обратился к представителю аристократической части русского общества
князю Пожарскому. И уже вместе Церковь и общество, две опоры русской
государственности, взялись за вразумление и новое устроение третьей заколебавшейся ее опоры — русской государственной власти.
И можно согласиться, что это триединое государственное основание уверенно являло свою действенность всюду на протяжении первого тысячелетия русской истории. Начало второго тысячелетия России, казалось, поколебало это основание. И теперь наше историческое самосознание озабочено
вопросом: насколько? Неужели же настолько, что незыблемые, выдержавшие все удары исторической стихии основы первой тысячи лет российской
государственности, уже не имеют никакого реального (практического) значения для нас сегодня?
И возможно, главный вопрос для нас сегодня в том, как государство
«Российская Федерация» соотносится с историческим русским государством, с той государственностью, которой сегодня 1150 лет? И насколько
далеко или близко отстоит оно от той сущностной основы, которая лежала
в основе ее возникновения, формирования и исторического бытия на протяжении 1150 лет?
Будучи последовательными в этом вопросе, мы должны утверждать, что,
по большому счету, так же, как это являлось сущностным тогда, при становлении русской государственности, также это остается сущностным и сегодня, для нашей нынешней российской государственности. И что отказ от
этих оснований будет означать для нас отказ от собственной государственной и гражданской идентичности.
Поэтому мы утверждаем, что это триединство определяет корневую составляющую русской государственности, основой которой является попечение со стороны Российской Государственной Власти и Вселенской Православной Церкви о преумножении физической и духовной безопасности и
благосостояния Российского Общества.
Но свои основания русская государственность обретала не в пустом пространстве, ее становление проходило не в изоляции от окружающего мира.
Наоборот, постепенно возрастая и становясь самой собой, она впитывала в
себя основные тенденции всемирной истории.
Прежде всего, русская государственности изначала — это государственность, которая опирается на духовные основы восточно-христианской цивилизации. С 988 года Русская земля официально становится ее частью и
158
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
с тех пор опирается в своем историческом развитии на византийское наследие. В своем развитии русская государственность трансформируется под
воздействием самых разных исторических обстоятельств как собственного
развития, — последовательно проходя киевский, владимиро-суздальский,
московский, петербургский и снова московский этапы — так и того, что на
нее последовательно оказывают влияние Византия, Орда и последующие
взаимодействия с западной цивилизацией.
Эти влияния имели разный характер, по-своему обогащая русское государственное развитие, придавая ему уникальное своеобразие. И никогда не
шло речи о том, чтобы уклониться, скрыться от этих влияний. Россия всегда
лицом встречала обращенные к ней вызовы мировой истории. Эта открытость имела для нее как положительные, так и отрицательные последствия.
Но даже в самых неблагоприятных для нее обстоятельствах русская государственность выживала, оставаясь самой собой, не изменяя своей сути.
Но был в русской истории и 1991 год, когда келейно, тайно были подписан Беловежские соглашения, противоречившие всей исторической логике
развития государственности России. Этим сепаратистским пактом, по сути,
была разорвана и растащена на части тысячелетняя традиция русской государственности — единой для Белоруссии, РСФСР, Украины и других республик СССР.
Те события двадцатилетней давности ставят всех нас перед серьезным
вопросом: является ли государственность Российской Федерации и других
исторических частей России, сложившаяся после 91-го года, формулой их
устойчивого развития?
Официально на сегодня преемственности исторических форм русской
государственности нет. Согласно, например, сегодняшней Конституции
РФ, СССР — это вообще не этап государственности России. В ее преамбуле
прямо говориться о «возрождении суверенной государственности России»,
причем под Россией имеется в виду только Российская Федерация. Однако,
на каком основании вся историческая, существовавшая в веках Россия сводится к РФ, не указано.
Президент Путин неоднократно в своих выступлениях четко высказывал свое понимание того этапа истории русской государственности,
который в силу определенных исторических обстоятельств получил официальное название «СССР». Владимир Владимирович четко высказал по
этому поводу свою позицию, в действительности разделяемую многими.
В мае 2007 года на официальной пресс-конференции в Люксембурге он говорил «о России, которая пережила распад государства», о том, что «распад Советского Союза — это не что иное, как распад большой России».
В документальном фильме, показанном телеканалом «Россия 1» в декабре
2011 года к юбилею Беловежского пакта и названном авторами «СССР.
Крушение», он говорит — цитирую: «Нужно было менять систему — по159
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
литическую, экономическую… Но нужно было бороться за сохранение
единства и целостности Российского государства, которое просто… большевики переименовали Россию — переименовали в СССР. Вот и все, но
это ж была Россия, но просто под другой вывеской, а ее довели до развала,
до распада». Будучи кандидатом в президенты РФ в статье «Россия: национальный вопрос» (в «Независимой газете» от 23 янв. 2012 г.) он пишет:
«Наши… миграционные проблемы напрямую связаны с разрушением
СССР, а по сути, исторически — большой России, сложившейся в своей
основе еще в XVIII веке».
Современная точка зрения состоит в том, что Киевская, ВладимироСуздальская, Московская Русь, Императорская Россия, СССР есть не что
иное как изменение форм воплощения, но в сквозной преемственности российской государственности. И хотя очередной кризис государственности,
случившийся в России в конце 80-х — начале 90-х гг. XX века, и привел к
дроблению единого государственного тела России на несколько частей, это
сквозное историческое развитие русской государственности особенно важно подчеркнуть и продолжить вплоть до ее 1150-летия.
Опять обратимся к начальной русской истории. Все исторические источники единогласно указывают на главный принцип русской государственности — на ее собирающий, объединяющий характер. Самый первый акт
русской государственной жизни — легендарное призвание Рюрика — был
сознательным действием объединения этнически разных, славянских и
фино-угорских, племен. В основу русского государства с самого начала была
положена полиэтничность, и потом этот принцип только расширялся. Все
движение русской истории в пространстве и во времени свидетельствуют об
этом однозначно. Переход в исторических наименованиях России от «Московского царства» к «Российской Империи» нес именно такое смысловое
содержание.
Эта особенность российской государственности позволила консолидироваться в истории колоссальным по территории землям и многочисленным проживающим на них народам, соединиться их культурам.
Этот принцип русской государственности действовал безотказно до
самого последнего времени. Вспомните его особо выдающееся развитие в
советский период. Именно на этой грани советского наследия еще как-то
держится наше нынешнее гражданское единство. И совершенно поражает
и обескураживает в этом плане факт, что ни кто иной, а именно представители трех братских, этнически неразделимых славянских народов, участвовавших когда-то в закладке основ русской государственности, посягнули на
эти самые основы в 1991 году.
Есть ли этому рациональное объяснение? Если отбросить мысль о злом
умысле, то остается только одно — глубокое невежество в отношении основ
русской государственности, глубокое непонимание ее природы. Они дума160
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
ли, что разрушают Советский Союз, а по сути дела наносили удары по русской государственности, которая является единственной и родной для всех
трех стран — Белоруссии, Российской Федерации и Украины.
Может быть, пора избавиться от невежества в этом вопросе и понять,
что русская государственность исторически едина и неделима для всех трех,
и все трое, как родоначальники, несут за нее равную ответственность перед
своими, и не только своими, народами и перед историей? И привести историческую реальность в соответствие с этим единственно возможным пониманием?
Сейчас на авансцене — во многом искусственный конфликт «русского» и
«российского». Но слово «русский» никогда не носило этнический характер.
Что отразилось и в появлении в свое время его полного смыслового эквивалента — «российский». И опять обратимся к историческим источникам.
В летописях везде, где говориться о «русских», всегда имеется в виду довольно пестрый этнический состав: на это или прямо указывает текст летописей,
или это можно вычислить по именам людей, упоминаемых в них. Замечательно, что это особенно касается первых веков русской государственности.
Так что же мы имеем? «Русский» — это просто все, что принадлежит русской,
российской государственности: и земля, и люди, и их культура.
И так было всегда. И в Императорской России, и в СССР. Вспомните сами,
ведь никто за рубежом — если это было неофициально, в естественном общении — не называл нас «советскими людьми» или «советским человеком».
Даже представить смешно. А называли просто и прямо — «русские». И ни
у кого это не вызывало вопросов. Всем все было понятно. Да нас и сейчас
продолжают там так называть: если ты из России, то будь ты этнически хоть
узбек, таджик или еврей, все равно ты — «русский». Иначе тебя не поймут.
Так, что же? Или они там умней, или мы тут глупей, что сами себя не
понимаем? Мы все — русские. Потому что такова наша государственность.
Она сделала нас такими. И в этом — ее историческая мудрость, в отличие от
многих из нас сегодня.
В своем историческом становлении русская государственность стала
государством-цивилизацией, государством-культурой — единым для многих народов и вер пространством общей жизнедеятельности.
Почему это стало возможным? Исторически одной из главных причин
этого стало Православие, точнее его воспитующее, цивилизующее, просвещающее человеческое существо воздействие на в начале довольно однородный в религиозном плане человеческий субстрат. Любовь к ближнему,
милосердие, кротость и смирение в человеческих междоусобицах, гостеприимство — конечно, все эти высокие нравственные качества, позволяющие
людям жить бок о бок, свойственны не одним только православным людям,
но и русским людям всех других традиционных религий. Но так исторически сложилось, что они вошли в нравственный код русской цивилизации
161
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
именно через Православие. И стали еще одной из основ русской государственности, общей для нас всех.
Об особой государствообразующей роли Русской православной церкви
можно и нужно говорить много и особо. Об этом заслуженно много и говориться, и не только самими православными. В контексте же нашей конференции хотелось бы сказать вот о чем. С объективной точки зрения, историческая роль Русского православия состоит в том, что всегда и всемерно
поддерживая русскую государственность, Православная церковь боролась
не столько за особые для себя привилегии, сколько вот за это устройство
пространства человеческой цивилизации, чтобы в нем можно было почеловечески жить всем, чтобы в нем находилось место для всех, даже самых
малых.
Именно за это, за то, что борется за жизненное пространство для человеческого достоинства, обусловленного не правом на вседозволенность
и нравственную разнузданность, а высшими Божественными установлениями и надеждою на жизнь вечную, по сути дела борется за пространство
человеческой цивилизации — Русская православная церковь и подвергается сегодня поношению со стороны поборников тех самых абстрактных
человеческих прав. Но слава Богу, она не одна. С нею рядом в этой борьбе
все другие традиционные религии России. И в этом тоже нельзя не видеть
историческую особенность и одно из важнейших оснований русской государственности, ее историческую мудрость.
Именно сегодня, в наше непростое время, сложное и для России, и для
всего мира, мы нуждаемся в том, чтобы консолидировать все эти спасительные для нас основы российской государственности в едином понимании.
Нам, как никогда, нужны консенсус и концентрация в этом понимании. Потому что все мы стоим сегодня перед сложными вызовами современности.
Мир постепенно погружается в хаос. Государственные суверенитеты
не соблюдаются. Законное право все чаще и все охотнее замещается беззаконным правом силы. Субъекты международного права ранжируются и
нивелируются в угоду одной единственной идеологии. При этом всех приглашают к сотрудничеству именно в этой хаотизации мира. Четко видна
тенденция превращения мира в один единый глобальный «Хаосистан».
Эта тенденция не обошла и нашу великую страну. Она задела ее не краешком, а прошлась прямо через нее, разрушая единое государственное пространство.
Сейчас принято говорить о глобальной повестке дня. Я думаю, что несколько важных ее пунктов касаются и России. И они, я уверен, далеко не
исчерпаны на сегодняшний день. Транснациональный капитализм ищет последние сферы для своей окончательной глобализации. Это объективный
процесс. С ним невозможно спорить, если не отрицать сам капитализм как
таковой. И таких сфер осталось немного: Арктика и Антарктика и, конечно,
162
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
земли исторической России: как в Восточной Европе, так и в Центральной
Евразии, особенно же — русские Сибирь и Дальний Восток.
Предыдущие рубежи уже сняты: разрушен военный и экономический
блок «стран социалистического лагеря»; разрушен военный и экономический блок стран Союза ССР — частей исторической России. Остались
только три эти территории с их особым международным статусом или государственным суверенитетом. И давление уже чувствуется по всем трем.
Транснациональный капитализм ищет последние возможности для своего
выживания. И иного пути у него нет. Такова объективно его экспансионистская природа, как учит нас наука политической экономии. Поэтому пункт
о России в глобальной повестке дня по-прежнему сверхактуален.
Для выживания транснационального капитализма и превращения его
в по-настоящему глобальный нужна дальнейшая дезинтеграция России уже
на уровне отдельных, пока еще суверенных ее частей.
Поэтому их политическое положение объективно остается неустойчивым. Не должно быть иллюзий, эта их государственная неустойчивость
будет продолжать сохраняться. Гарантией преодоления этого состояния,
выхода из него является только обратный процесс выхода российской государственности из смутного, кризисного состояния политической раздробленности и восстановление единства русской государственности. Только
возрожденная в единстве всех ее частей Россия является пространством их
государственной жизнеспособности. Только в этом может состоять сегодня
гарантия от их дальнейшего разложения и дезинтеграции. Наивно считать,
что дезинтеграция не угрожает Украине, Белоруссии, Казахстану и другим
республикам, а сохраняет опасность только для одной Российской Федерации. Сегодня объективно есть глобальный спрос на эти процессы десуверенизации, дезинтеграции и хаотизации. Он касается всех — он глобален.
И этот спрос готов к любым открывающимся возможностям.
Но давайте объективно посмотрим, должны ли мы предоставлять такие
возможности? В том ли состоит наша историческая миссия, чтобы удовлетворить этот спрос? В том ли миссия российской цивилизации, чтобы подготовив для других благодатную культурную и политическую почву самой
исчезнуть, без следа раствориться в мировой истории?
Давайте опять обратимся к русской истории. И мы увидим, что миссия
русской государственности со всеми возможными историческими отклонениями состояла в том, чтобы при духовном и нравственном содействии Вселенской Православной Церкви заботиться о сохранении в мировой истории
пространства человеческой цивилизации, в котором физическое и духовное благополучие и благосостояние оказываются неразделимы, соединены
неразрушимой связью. Это всегда было сверхзадачей русской государственности, а вместе с ней и русской культуры, которая всегда впитывала в себя
неисчерпаемые богатства духовной, материальной и художественной куль163
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
туры всех народов и вер, объединенных этой государственностью, даже когда она, как иногда казалось, на какое-то время отказывалась от своей миссии. Но тогда вступала в действие русская культура, продолжавшая хранить
в себе основные цивилизующие начала духовности и государственности.
В этом ее подлинное величие, а не только в высоких художественных образцах, что, безусловно, справедливо, но не совсем полно по отношению к
русской культуре и ограничивает ее историческое значение.
Сохранять человеческую цивилизацию и объединять вокруг этого все
народы и веры — вот миссия русской государственности. Гарантией и одновременно механизмом исполнения этой миссии являются как раз особенные
черты русской государственности, присущие ей с ее зарождения и становления: это триединство державной власти, православной церкви и общества
и сам этнически и религиозно многообразный, собирающий характер и состав русского общества — русских.
Так что, как бы объективно не складывались тенденции и запросы развития транснационального финансового капитала с их побочными эффектами в виде унификации, усреднения, потребительской массовизации и секуляризации человеческого сообщества, у русских и у Русского государства,
как видим, совершенно другие задачи в мировой истории.
Они не нами поставлены. Они поставлены нам. Объективно, самим ходом исторического развития человечества. Как однажды было сказано, всякий народ это не то, что он сам о себе думает, а то, что думает о нем Господь
в вечности. Вот на эти, объективно стоящие перед нами задачи нам и нужно, после некоторого вынужденного перерыва, продолжать работать.
Для этого нужно, совместно возрождая Россию, восстанавливая ее государственное единство, имеющее столь колоссальное значение в рамках еще
не закончившейся пока мировой истории, продолжать всемерно использовать неисчерпаемый потенциал оснований русской государственности, того
триединства, которое многократно предметно доказывало свою эффективность в русской истории.
Собственно, ресурсы этого триединства общеизвестны. Развивая человеческую цивилизацию, закладывая основы русской культуры, русская
державная власть совместно с Православной Церковью выступали единым
симфоническим просветителем и воспитателем многосложной народной
стихии, вводя учреждения и законы, устраивающие и направляющие жизнедеятельность русских по определенным нравственным началам. Это:
1. традиционная семейная, общественная, трудовая и предпринимательская этика;
2. самоограничивающая, самоорганизующая жертвенная аскеза служения Богу, ближнему, отечеству;
3. свобода, определяемая нравственным чувством, а не материальными
возможностями;
164
Российская государственность: исторические трансформации…
Секция 1
4. миролюбие;
5. религиозно определенный стандарт представлений о человеке и его достоинстве;
6. церковность и связанная с ней соборность;
7. государственное сплочение.
Это те немудреные, но выстраданные собственной кровью и потом собственной истории ценности, которые определяют жизнь русских на протяжении веков.
На них опираются и их развивают следующие основные государственные приоритеты:
− гражданский (т. е. политический, межэтнический, межрелигиозный)
мир;
− социальная справедливость;
− народосбережение (включающее духовное и нравственное здоровье
общества, образование, здравоохранение, демографию);
− личная и государственная безопасность;
− обороноспособность;
− экономическое развитие;
− развитие культуры и искусства, спорта, науки и технологии.
Вот на этих ценностных основаниях и по направлениям реализации этих
государственных приоритетов и должно проходить восстановление политической, хозяйственной, культурной, общественной жизнедеятельности
русских, русского народа, русского общества в рамках процессов возрождения единства русской государственности.
Скажу больше, русская нравственность невозможна без мысли о возрождении России. Она ею питается. Вне ее она теряет свою силу и, может быть,
даже вообще невозможна. Русские нравственно живы, пока жива их мысль о
возрождении России. В 90-х годах убрали из нашей жизни эту мысль, поставили перед нами ложные цели: одни говорили о возрождении России в виде
Российской Федерации, другие о возрождении СССР — и начались политические, нравственные, экономические, культурные нестроения, опустились
руки. Потому что это — ложная альтернатива. И принимаются неверные,
неработающие, непродуктивные решения. Потому что они определяются
ложной целью, которая уводит русский нравственный потенциал в сторону
и рассеивает его.
Многие из нас как-то уже привыкли считать, что все происшедшее со
странами исторической России начиная со второй половины 80-х годов
XX века — это их собственное дело. Это чувство возникло после того, как
мы разбежались в начале 90-х годов по своим суверенным углам.
Но мировая история объективно говорит о другом. О том, что все происшедшее тогда с Россией происходило в русле мирового тренда, в рамках
165
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
глобальных вызовов, которые тогда, не только мы, но и вообще мало кто
сознавал. С России все только начиналось. Ошеломленные, мы не смогли сформировать тогда достойного ответа. Теперь мы понимаем, что нас
подвело наше собственное невежество в отношении понимания природы,
основных начал, особенностей собственной государственности, принципов
ее потрясающей жизнеспособности.
Были в России не раз и удельная раздробленность, и смуты. Но всегда
в этих тяжелейших условиях путь у России и русских был только один: преодолевая временное разделение, восстанавливать свою государственность
в новых условиях и на новом уровне, как правило, даже превосходящем тот,
который был до начала государственных нестроений.
Об этом свидетельствует 1150-летняя русская история. Другого вы там
не найдете. Теперь — мы ее авторы. Теперь — нам ее писать таким образом,
чтобы будущие поколения русских людей, показывая на нас пальцем и критически оценивая наши деяния, сказали: «А ведь они тогда все правильно
поняли! И нам есть чему у них поучиться!».
166
Секция 2
Государственные приоритеты и национальные
интересы России: история и современность
Европа как «значимый Другой» России:
проблемы формирования национальной
идентичности
Ачкасов В.А.
«У России накопился уже трехсотлетний опыт подражания Западу и его
одновременного отрицания», — не без основания утверждает Леонид Люкс1.
Поэтому, именно на примере нашего Отечества можно увидеть все те трудности, с которыми сталкивают страны на пути европеизации и обретения
национальной идентичности.
Действительно, «…догоняющее развитие неизбежно провоцирует устойчивый конфликт и противостояние с лидером (модернизации. — В.А.). Каждая из стран, переживающих догоняющее развитие, хотя бы какое-то время
живет в остром конфликте с тем, кого она стремится догнать. … остатки
этого конфликта снимаются, как только процессы модернизации завершаются и общество входит в клуб лидеров2«. Если же процесс догоняющей модернизации затягивается, как у нас в России, (здесь необходимо отметить
парадокс, модели «догоняющей модернизации», которая является одновременно и перманентно опаздывающей, т. е. не способной догнать Запад «сегодняшнего дня») конфликты также становятся циклическими, затяжными,
и периодически могут выливаться в идентификационные кризисы.
Поражение в военном столкновении с Европой или внешняя угроза
с Запада становится сильнейшим стимулом к возобновлению процессов
модернизации, а значит и к усилению интереса и внимания к нему, к его
техническим достижениям, экономическому, политическому и духовному
опыту. Рассматривая величие и могущество державы как ценности высшего
порядка, российская политическая элита вынужденно, под напором исторических обстоятельств, идет на болезненные изменения общества во имя
1
Люкс Л. «Особый путь» или «возвращение в Европу»? // Россия на рубеже веков. 1991–
2011 / Ред. и сост. А. Зубов и В. Страда. М., 2011. С. 80.
2
Яковенко И.Г. Противостояние как форма диалога // Рубежи, М.,1995, № 5 С. 89–90.
167
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
восстановления и приумножения мощи государства. Причем, стараются
заимствовать только технологии и прикладное знание, т. е. «готовый результат» и, кроме того, оградить от ненужных западных влияний, прежде
всего, огромную массу населения. «Пользоваться административными усовершенствованиями, чтобы править шестьюдесятью миллионами людей
по-восточному, — вот со времен Петра I проблема, разрешаемая людьми,
управляющими Россией», — зло и, к сожалению, вполне справедливо (даже
для сегодняшнего дня) писал в 1839 году маркиз де Кюстин3.
Антизападничество отходит, на какое-то время, на задний план. Затем неизбежные трудности догоняющей «неорганичной» модернизации,
пассивное, но упорное сопротивление социума нововведениям, идущим
«сверху», вновь вызывают у элиты сильнейшие антирефоматорские, а значит и антизападные настроения. Идеологически обосновывается необходимость самобытного развития страны, т. е. необходимость изоляционизма или враждебного противостояния Западу. Следуют политические
мероприятия, как правило, частично или полностью табуирующие положительную информацию о странах Запада и объективно тормозящие развитие общества. Модернизационный цикл завершается. Приблизительно
такова логика развития российского общества, логика его противостояния
Европе/Западу.
При этом «…постоянно возникает как бы патовая ситуация: с одной
стороны, идея самобытности, особого пути России не могла преодолеть абстрактный уровень историософского спора и трансформироваться в программу практических преобразований, и в этом смысле оказалась бесплодной для реальной жизни, а с другой, государственная политика металась
между крайностями западничества и славянофильства и не могла найти
«золотую середину», модель общественного развития, опирающуюся на
уникальные особенности российского общества и российского народа4».
На эту историческую логику огромное воздействие оказывало и оказывает то обстоятельство, что веками главную угрозу для существования
русского народа, русской государственности и особенно русской духовной
доминанты — православия несли военные нашествия с Запада. Именно
поэтому антизападничество, «латинобоязнь» стали для русских вариан3
Записки о России французского путешественника маркиза де Кюстина. М., 1990. С. 41.
(Кроме того, как тонко подметил А.С. Панарин, вестернизация реализуется в России преимущественно в виде субкультуры досуга, но не труда: «Если же иметь в виду продуктивную
систему Запада, в основе которой лежит культура труда, профессиональной ответственности, законопослушания и т. п., то в этом отношении односторонняя вестернизация первого
типа скорее удаляет, чем приближает нас к западной модели общества» — Социальная модернизация России: Материалы обсуждения за «круглым столом» в Институте философии
РАН // Вестник РАН. М., 1993. Т. 63, № 3. С. 188).
4
Мощелков Е.Н. Переходные процессы в России. Опыт ретроспективно-компаративного
анализа социальной и политической динамики. М., 1996. С. 21–22.
168
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
том «избранной общей исторической травмы», имеющей архетипический
характер. В периоды острого социального кризиса, «национальные травмы», как правило, актуализируются и приобретают характер мифа-символа
национальной идентичности и консолидации, демаркации от виновников
травмы. Не случайно в русском менталитете с одной стороны российская
«державность», а с другой «Запад» — своего рода символические антиподы
(что подтверждают сегодня данные эмпирических исследований5).
Естественно, что каждый новый цикл модернизационного процесса
и противостояния, начинающийся с качественно нового уровня и при иных
исторических условиях, имеет свою специфику. «Догоняющее» российское
общество постоянно формулирует и пытается уточнить свои базовые ценности, ставит перед собой новые цели и формулирует новые задачи. Идет
непрекращающийся процесс освоения нового, осмысления социальных
и культурных изменений. Заимствуются и трансформируются новые идеи,
вписываясь в контекст развивающейся культуры. Возникают и преодолеваются кризисы самоидентификации и т. д. Таким образом, в процессе
модернизации парадоксальным образом происходит не только более глубокое познание «Другого», обогащение и усложнение его образа, но и самопознание.
В свою очередь, акт самопознания выступает как форма постепенного
изживания и расставания с прошлым, как момент самоизменения. Таким
образом, начиная с XVI века, именно Запад был для России тем «значимым
Другим», посредством которого происходило становление и развитие русского национального самосознания, с которым она сверяла свою идентичность, уровень своего экономического, социально-политического и культурного развития, у которого перенимала технологические, политические
и иные новшества.
Однако сегодня, «Россия держится за свое прошлое именно оттого, что
не знает, куда идти дальше» (Р. Пайпс). По мнению многих исследователей,
именно «слабость стратегического целеполагания» (О.В. Гаман-Голутвина),
неспособность или нежелание российского политического класса совершить выбор «легитимирующей идентичности» (Э. Кастельс), необходимой
для повышения социальной сплоченности и расширения поддержки институтов государства, рационализации его власти, является центральной проблемой на пути к консолидации национального сообщества. Несомненно,
и то, что национальное строительство необходимо обладает ценностным
измерением. Как представляется, российские политические и интеллектуальные элиты оказались не способными дать адекватный ответ на идентификационный вызов, предложить россиянам идеалы, смыслы, ориентиры
и надежное чувство принадлежности, сплотить их на, признанной боль5
См.: Сикевич З.В. Национальный характер русских // Вестник Санкт-Петербургского
университета. Сер. 6. Вып. 4, 1995.
169
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
шинством, позитивной ценностной базе, без поиска внешних и внутренних врагов, найти новых или вернуть старых союзников и, соответственно,
самоопределиться в качестве современного субъекта в мировой политике,
в системе международных отношений и международного экономического
разделения труда.
Можно даже сказать, что российские элиты практически отказались от
ценностной, идеологической легитимации своей политики, акцентируя,
прежде всего, прагматические выгоды от принятия ею тех или иных решений. «Как и любой другой политический режим, путинский делает все
возможное, чтобы сформировать некоторую коллективную идентичность,
используя для этого националистические настроения или ностальгию
по Советскому Союзу. Но ведь утверждение «мы не хотим жить по указке
Вашингтона» не является идеологией. Легкость, с которой российские элиты недавно перешли от лозунга «суверенной демократии» к лозунгу «модернизации», подчеркивает постидеологическую природу нынешнего режима», — отмечает И. Крастев и утверждает, что именно отсутствие идеологии
является одной из причин устойчивости нынешнего российского политического режима6. Более того, отсутствием какой-либо реальной идеологии
болгарский политолог объясняет и склонность российской правящей элиты рассматривать себя в качестве корпорации. «Чтобы остаться у власти,
они пытаются искоренить само понятие общественного интереса. В таком
контексте восхваление рынка не только не подрывает новый авторитарный
капитализм, но может даже укрепить его. Если общественный интерес —
это не более чем сумма нецеленаправленного сложения частных интересов
миллионов людей, то любые жертвы во имя общественных интересов становятся напрасными7».
Как результат — политические институты без доверия граждан и общество без общих ценностных мотиваций, «национальной идеей» которого
стало потребление, а главной целью — деньги. Действительно, социологические опросы, проводившиеся в 1996–2002 гг. сотрудниками Института
сравнительной политологии РАН, продемонстрировали, что конституирующую роль в формировании российского социального порядка играют
такие нормативные представления, как выгода, успех, право сильного, тогда
как значение закона, прав человека, уважения к чужому мнению в глазах
большинства опрошенных оставались на низком уровне8. В результате, диктатуру коммунистической идеи сменила диктатура денег.
Именно российская элита «вместо моральных и интеллектуальных образцов демонстрируют обществу не лучшие, а часто даже более примитив6
Крастев И. Парадоксы нового авторитаризма // Pro et Contra. 2011. № 3–4. С. 98.
Там же. С. 102–103.
8
Патрушев С.В. Варианты универсализации институционального порядка // Форум 2003.
Социум и власть. М., 2003. С. 15.
7
170
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
ные человеческие качества и принципы, чем те, которыми руководствуются в своей повседневной жизни широкие слои населения»9. В результате,
эталонной, «модальной личностью» для многих стал российский нувориш,
неправедно приобретший часть «общенародной» собственности, получающий сверхприбыли за счет эксплуатации «чужого (советского) наследства»
и вкладывающий их не в производство и инновации, а в паразитическое потребление, покупая за рубежом все больше яхт и замков, футбольных клубов и бриллиантов своим подружкам. Все это с упоением демонстрирует
российское ТВ порождая социальную зависть и все большее раздражение
и отчуждение в обществе.
Для России по-прежнему характерны «слабость как формальных, так
и неформальных институтов, обеспечивающих групповую идентификацию,
и распространение «хищного индивидуализма», проявляющегося в доминировании в политической жизни неидеологического, неструктурированного, индивидуализированного соревнования за власть и ренту», — отмечает западный исследователь10. Еще в 1990-е годы в России доминирующим
социальным типом стал «человек ловкий», ориентированный на ближайший успех и не связанный ни ценностными, ни социально-групповыми
рамками ответственности11». Поэтому «выход из коммунизма» привел
к новому экономическому и социокультурному расколу. Сегодня разрыв
в доходах между самыми богатыми и самыми бедными достиг в России
критической точки, и сопоставим только со странами Тропической Африки. Еще важнее то, что элита начинает воспроизводиться на собственной
основе, что «ржавеют» социальные лифты, ответственные за вертикальную
мобильность.
Как представляется, дальнейшее затягивание процесса национального самоопределения чревато не только «утратой Россией своих законных
и естественных места и роли в мировой политике, а в более широком плане
в глобальном историческом процессе в целом», — что отмечал С.В. Кортунов. И не только тем, что, «Россия может быть отодвинута на периферию
мирового развития, что имело бы крайне негативные последствия не только
для нее, но и для всего мира12». Это ставит под сомнение само существование России как суверенного национального государства.
Кризис национальной идентичности России определяет и неспособность элит четко формулировать, а, следовательно, и отстаивать ее на9
Мартьянов В.С. Инволюция элиты в обществе модерна // ПОЛИТЭКС: Политическая
экспертиза. 2010. Т. 6. № 3, С. 44.
10
Way L. Weak states and pluralism: The case of Moldova // East European politics and societies.
Berkley, 2003. Vol. 17, № 3. P. 475.
11
Левада Ю. От мнений к пониманию. Социологические очерки. 1993–2000. М., 2000.
С. 274.
12
Кортунов С.В. Становление национальной идентичности: Какая Россия нужна миру?
М., 2009. С. 5.
171
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
циональные интересы. Поэтому они почти неизбежно подменялись либо
несбыточными (Россия как часть «общеевропейского дома»), либо ущербными идеями и целями («Догнать и перегнать Португалию к 2010 году»;
«суверенная демократия»; «Модернизация России», опять же понимаемая,
как и во времена Петра I, преимущественно как процесс «призвания варягов», заимствования технических и технологических инноваций и количественного роста, без качественного изменения алгоритма общественного развития). В этом одна из основных причин того, что важнейшие
внутри — и внешнеполитические решения принимались и принимаются
в современной России не на основе осознанных национальных интересов, а являлись и являются более или менее адекватной реакцией на уже
произошедшие события и исходили, и исходят исключительно из интересов правящих элит, прагматических соображений политических лидеров страны, без просчета возможных последствий для России. Более того
«проводимые реформы преследуют цель не модернизации, а оптимизации
сложившейся в посткоммунистической России общественной системы,
освобождения от всего лишнего, отягощающего ее13», а «за укрепление дееспособности государства выдается то, что на деле является укрыванием
недееспособности14».
Поэтому не удивительно, что российская политическая элита так и не
смогла четко сформулировать принятую обществом стратегию национального развития, не смогла определить национальные интересы и приоритеты
во внешней политике. Все попытки такого рода неизбежно наталкивались
нерешенную проблему определения национальной идентичности. Без ответа на важнейшие вопросы: «Кто мы?» «С кем мы?», «Откуда и куда идем?»
невозможно сделать стратегический выбор во внешней политике. Если мы
часть «Большого европейского дома», то главный вектор российской внешней политики — евроатлантический. Если мы претендуем на статус особой
цивилизации и стремимся стать самостоятельным центром силы в мире, то
тогда во внешней политике необходимо следовать «многовекторной дипломатии» и жестко отстаивать национальные интересы России. Если мы «мост
между Европой и Азией» (именно, эта идея активно педалировалась в ходе
саммита АТЭС во Владивостоке), то внешнеполитическая стратегия должна
быть иной. А может быть российскую правящую элиту вполне устраивает
потенциальная «…маргинализация страны, превращение ее не в смешную
и неуклюжую «Азиопу», а во вполне конкретный Евро-Китай15»? Внятного
ответа на все эти вопросы пока нет. Зато множится число все более мрачных
13
Рябов А. Закрепление инерционного развития или новые возможности // Свободная
мысль. 2007. № 2. С. 26.
14
Запись выступления А. Пшеворского на семинаре в Институте демократии и сотрудничества. Нью-Йорк. 5 ноября 2009 г.
15
Тренин Д. Интеграция и идентичность: Россия как “новый Запад». М., 2006. С. 11, 12.
172
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
прогнозов нашего общего будущего: «В настоящее время политическая
элита и общество страны де-факто реализуют сценарий стихийного самотека, в перспективе ведущего к добровольному уходу России с политической и цивилизационной карты мира16»; «Я могу сказать только одно, если
на территории Российской Федерации не возникнет нации в какие-то обозримые времена, то политические перспективы государства под названием
Российская Федерация очень плохие. Не уцелеет эта государственность17»
… и т. д. и т. п.
Поиск Россией своей национальной идентичности и соответственно
определение национальной стратегии развития осложняется также с происходящими в мире сложными и противоречивыми процессами глобализации. «Глобализация, расшатывая национальную идентичность, делает
ее проблематичной, — отмечает У. Сафран, — и одновременно усиливает
потребность в ней. Чем более открытым становится мир, тем больше мы
нуждаемся в якоре в виде национальной идентичности18». Действительно, с одной стороны, глобализация делает проницаемыми границы между
странами и народами ставит под вопрос прежнюю роль государства, стирая грани между внешней и внутренней политикой и размывая государственный суверенитет, что приводит к кризису национальных идентичностей. С другой стороны, та же глобализация, способствуя унификации
и стандартизации культур различных национальных общностей, усиливает
потребность в переопределении их культурной и цивилизационной идентичностей. Подъем регионального национализма во всем мире, включая
развитые страны Запада, также оказывается ответом на унифицирующие
вызовы культурной глобализации, через актуализацию и реконструкцию
локальных идентичностей, что в свою очередь ставит под вопрос сохранение целостности многих государств. Сегодняшний подъем «локальных
идентичностей» вносит свой немалый вклад в распад идентичностей национальных (а не только является результатом такого распада), как бы
взламывая их «снизу».
Анализируя социальные и политические изменения, происходящие
в условиях глобализации известный французский социолог А. Турен пришел к выводу, что сегодня фрагментируется и разрушается то, что мы прежде
называли обществом. Этот процесс, с одной стороны, сопряжен с утратой
традиционных идентичностей, а с другой — порождает стремление к восстановлению закрытых сообществ и столь же закрытых идентичностей.
16
Кульпан Э.С. Альтернативы российской модернизации, или реставрация Мэйдзи порусски // Полис. 2009. № 5. С. 161.
17
Аузан А. Национальные ценности и модернизация. М., 2010. С. 50.
18
Сафран У. Национальная идентичность во Франции, Германии и США: Современные
споры // Политическая наука. М.: ИНИОН РАН, 2011. № 1: Этничность и политика / Ред.
и сост. номера О.Ю. Малинова. С. 94.
173
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Общества превращаются в совокупность сообществ, тесно объединяющих культуру, политику и власть на территориях, руководимых религиозными, культурными и политическими авторитетами, выводящими свою
легитимность не из суверенитета народа, экономической эффективности
или хотя бы военного завоевания, но из богов, мифов или традиций сообщества. Главным для практик политики идентичности становится исключение19.
Таким образом, глобализация, размывая национальную идентичность,
делает ее все более проблематичной, но одновременно усиливает и потребность в ней.
В российском обществе и сегодня нет признаков консенсуса по вопросам ценностей, общих целей и институтов, на которых базируется национальная идентичность. Такое положение не только ненормально, но
и крайне опасно. Как, в частности, отмечает С. Горовиц, во многих случаях этнокультурные факторы, связанные с национальной идентичностью,
и крупномасштабные военные конфликты, возникающие на почве межэтнических противоречий, оказывают гораздо большее влияние на результаты демократического транзита в посткоммунистических странах, чем
экономические и институциональные факторы20. Таким образом, самые
серьезные проблемы государств чаще всего связаны не с экономикой, текущей политикой или проблемами обороны, а с нематериальными, неосязаемыми культурными символами.
«В любом сообществе именно культурная общность и единые ценности
позволяют принимать понятные всем решения. Напротив, при отсутствии
таких ценностей или при верховенстве неких частных интересов … достичь
соглашения можно только благодаря так называемой политике минимального согласия или при условии господства одной группы людей над другими. В результате … решения демократически избранного правительства не
будут … достаточно легитимными21». Как представляется, именно такая ситуация имеет место сегодня в нашем Отечестве.
Таким образом, перед нами по-прежнему остро, стоит сложнейшая проблема создания и «укоренения» легитимных и эффективных политических
институтов и формирования национальной идентичности, которые смогут
обеспечивать политическую консолидацию общества и сохранение единства страны.
19
Touraine A. Can we live together? Equality and difference. Cambridge, 2000. P. 13.
Horowitz S. Sources of Post-communist Democratization: Economic Structure, Political Culture, War and Political Institutions // Nationalities Papers. Vol. 31. № 2. June 2003. P. 135.
21
Куарони К. Европейская идентичность, или Как помочь людям ощутить себя гражданами Европы // Журнал Европейского Союза. 2004. № 35.Mode of access: <http://www. delrus.
ec. europa.eu/em/39/eu35_07.htm>.
20
174
Роль государства в политической модернизации
России XX — начала XXI вв.:
сравнительный анализ проектов и их реализации
Баранов А.В.
Актуальность темы статьи — в необходимости переосмысления теорий
модернизации на основе сравнительного анализа политических процессов
в советской и постсоциалистической России. Увы, в общественном мнении
и действиях политико-административных элит налицо иллюзии возможности ограничиться экономической и технологической модернизацией.
Следует поэтому акцентировать политические цели преобразований. Цель
статьи — выявить специфику применения теорий модернизации на материалах политических процессов в России ХХ — начала ХХI вв., установить
социокультурный контекст политической модернизации России. Выборка
политико-исторических ситуаций включает в себя реформы 1905–1914,
1921–1926, 1953–1964 и 1985–2012 гг. По необходимости проводятся сравнения с иными странами «третьей волны» демократизации.
Теории модернизации претендуют на осмысление долгосрочных переходных процессов от традиционного к индустриальному обществу. Модернизация — это процесс качественных кардинальных изменений, идущих
и в экономике, и в социальной сфере, и в социокультурной, и в политической сфере22. Политическая модернизация неразрывно связана с высокоразвитым рынком, с инновационным развитием, высокомобильной социальной структурой, в которой преобладает средний класс, с высоким
качеством жизни и ограничением неравенства доходов23. Социокультурные
выражения модернизации — секуляризация, научное рациональное мировоззрение, индивидуалистическая «картина мира», ускорение и открытость
потоков коммуникаций.
Политическая модернизация имеет неотъемлемые проявления: создание
дифференцированной политической структуры с высокой специализацией
ролей и институтов; упрочение правового государства; рост удельного веса
полноправных граждан, их активное политическое участие в конвенциальных формах; замена традиционных элит на модернизаторские; оформление
рациональной политической бюрократии; качественный скачок в уровне
осведомленности граждан о политике благодаря свободным СМИ.
22
Красильщиков В.А. Модернизация: Зарубежный опыт и Россия / В.А. Красильщиков,
А.В. Рябов, В.В. Зиборов. М., 1994. С. 26–32.
23
Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ: Сравнительное исследование
цивилизаций. М., 1999. С. 12–22.
175
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Названные проявления в полной степени отражают опыт только Западной Европы и Северной Америки в XVI-XX вв24. Поэтому возникла проблема «западноцентризма» и применимости теорий модернизации в незападном мире. Приоритеты, методы и темпы модернизации зависят от традиций
обществ и от их траекторий развития. Трансформации вызывают конфликт
между «внешними» (институциональными и поведенческими) и «внутренними» (психологическими) изменениями. Конфликт становится наиболее
острым в странах и регионах, не готовых к трансформации либо «блокирующих» новшества в силу своих традиций.
В странах «первого эшелона» (Нидерландах, Германии, Великобритании,
США) преобразования развивались на почве национальных традиций эндогенно. В странах «второго эшелона» (Россия, Германия, Япония, Италия)
модернизация была неорганичной, сочетала в себе внешние импульсы заимствований и внутренние потребности. Основным субъектом реформ стало
государство. Внедрение новых ценностей и институтов велось выборочно,
в интересах военной и технологической конкурентоспособности государства. Ареал «третьего эшелона» модернизации (Латинская Америка, Азия,
Африка) не имеет ресурсов и воли реализовать самостоятельную стратегию
развития. Его модернизация экзогенна, имитирует западные стандарты. Но
превращение «периферии» в демократии не наступало. Преобладало циклическое развитие деформированной авторитарной системы.
Потребовался пересмотр теорий модернизации. Ш. Эйзенштадт ввел
понятие органичной и неорганичной модернизации25. Р. Арон, О. Тоффлер,
Г. Мюрдаль подчеркивали многообразие реформ26. Ш. Эйзенштадт признал, что разрушение традиционной политической системы не обеспечивает
жизнеспособность новой. Напротив, часто крах традиционных отношений
и институтов вел к дезинтеграции и к хаосу27. С середины 1980-х гг. получила
влияние концепция «модернизации в обход modernity» (идущей незападным
путем). А. Турен и Ш. Эйзенштадт признали эффективность самобытных
моделей развития на основе синтеза национальных и мировых ценностей.
«Контрмодернизация» (примеры Ирана, Венесуэлы) означает повышение
эффективности традиционной системы на основе ее ценностей, аллергическую реакцию незападных обществ на насаждение западных стандартов политики28.
Сравнительное изучение цивилизаций: Хрестоматия / Сост. Б.С. Ерасов. М., 1998.
С. 249.
25
Eisenstadt S.N. Tradition, Change and Modernity. N.Y.; Sydney; Toronto, 1973. Р. 203.
26
Зарубина Н.Н. Социокультурные факторы хозяйствования: М. Вебер и современные теории модернизации. СПб.,1998. С. 126–131.
27
Eisenstadt S.N. Tradition, Change and Modernity. N.Y.; Sydney; Toronto, 1973. Р. 204.
28
Зарубина Н.Н. Указ. соч. С. 132–133; Мощелков Е.Н. Переходные процессы в России:
Опыт ретроспективно-компаративного анализа социальной и политической динамики.
М., 1996. С. 460–480; Лурье С.В. Историческая этнология. М., 1997. С. 173.
24
176
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
Современные теории модернизации расценивают специфику ценностей
стран как предпосылку успеха новшеств. Это признается Дж. Джермани29
и С. Хантингтоном30. Ш. Эйзенштадт признает «огромное институциональное разнообразие современных и осовременивающихся обществ», невозможность копирования западной демократии31. Ф. Риггз указывает, что
«переходное общество» длительно поддерживает самобытные механизмы
воспроизводства порядка в условиях вестернизации32.
Российская модель политической модернизации неоднородна, имеет черты непоследовательности и противоречивости вследствие традиций исторического развития общества. Потребность в реформах, вызванная состоянием общества и внешним влиянием Запада, сложилась раньше, чем созревали
объективные условия реформ. На циклический тип развития общества накладывались линейно-прогрессистские схемы заимствованных реформ, порождая деградацию многих институтов общества. Реформы проходили в социокультурной среде, для которой свойственна «государственно-центричная
матрица» развития (Е.Н. Мощелков)33. Ее доминанта — соединение власти
и собственности, ведущая роль государства в жизни общества. В ходе имперской модернизации XVIII — начала XX вв. закрепился глубокий социокультурный раскол общества — состояние застойного равновесия между
старыми и новыми институтами, нормами и ценностями, практиками отношений. Механизм взаимодействия и диалога ценностей между сегментами общества крайне ослаблен. Как показал А.С. Ахиезер, раскол выражался
в гипертрофии инверсионных проявлений и слабости состояний равновесия34. Это порождало цикл незавершенных реформ, ответом на которые становились частичные контрреформы. Тем самым, противоречия общества не
находили позитивного решения, пока «критическая масса» конфликтов не
вызывала насильственную перемену политического порядка.
Если перейти от исторической динамики российской модернизации
к ее современным признакам, то можно взять за основу их классификацию
по О.Л. Лейбовичу35 с нашими уточнениями:
− основной субъект и инициатор модернизации — государственная
власть;
− цели и задачи модернизации определяет элита по своим интересам;
− общественные институты отчуждаются от модернизации;
29
Сравнительное изучение цивилизаций: Хрестоматия / Сост. Б.С. Ерасов. М., 1998.
С. 460–480.
30
Хантингтон С. Третья волна: Демократизация в конце XX века. М., 2003.
31
Eisenstadt S.N. Tradition, Change and Modernity. N.Y.; Sydney; Toronto, 1973. Р. 99, 58–59.
32
Цит. по: Осипова О.А. Американская социология о традициях в странах Востока. М.,
1985. С. 85.
33
Мощелков Е.Н. Переходные процессы в России… С. 19, 33, 35.
34
Ахиезер А.С. Россия: Критика исторического опыта. М., 1991. Т. 1. С. 141–142.
35
Лейбович О.Л. Модернизация в России. Пермь, 1996. С. 101–103.
177
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
− траектория — незамкнутый цикл, чередуются незавершенные реформы и контрреформы, переход между последними — разрушительные
кризисы;
− методы и средства модернизации имитируют западные образцы и недостаточно адаптированы к социокультурным реалиям России;
− модернизация неравномерна в пространстве и времени, что порождает
эффекты территориальной дифференциации политической системы.
Таким образом, модернизация по-российски имеет черты «незападного
политического процесса», определение которого дал Л. Пай36. Среди них —
невыраженность границ между сферами общественной жизни; раскол общества в понимании базовых целей и средств политики; преобладание элит
и групп интересов в принятии решений; разрыв между словами и действиями политических акторов; резкие различия в политических ориентациях
сегментов общества (поколений, страт, этнических групп и т. д.); символизм
и эмоциональность в восприятии политики и т. д.
Путь «догоняющего развития», избранный Российской империей начала
XX в., не был прямолинейным. Потребность в реформах, вызванная внутренним состоянием общества и внешним влиянием Запада, складывалась
раньше, чем страна созревала для перемен. Почин преобразований брало на
себя централизованное государство и проводило новшества в жизнь бюрократическими приемами. На старую традиционную структуру накладывалась несовершенная новая.
В нашей стране государство всегда выступало в качестве инициатора обновления общественной системы. Современные социальные группы встраиваются
в привычную систему патернализма и клиентельных отношений. Становление
субъектов и институтов гражданского состояния идет крайне неравномерно.
Его основа (рынок) и условия (представительная демократия) не совпадают
по темпам развития с социальной структурой. Отсюда — разнообразные гибридные формы, при которых заимствованные с Запада хозяйственные и правовые институты обретали российский облик, ретрадиционализировались37.
Имперская модель модернизации обладала глубинным противоречием
между поощрением технико-экономических новшеств и традиционной политической системой. Государство играло сдерживающую роль для разрозненных гражданских объединений: земств, городов и университетов, партий, общественных движений. Но Дж. Бурбанк отмечает, что одновременно
«империя воспитывала коллективное гражданское общество»38. Формами
36
Пай Л. Незападный политический процесс // Политическая наука. 2003. № 2. С. 66–86.
Гражданское общество: Мировой опыт и российские проблемы / Под ред. Б.Г. Хороса.
М., 1998. С. 6, 19, 25.
38
Бурбанк Дж. Империя и гражданское общество: Имперская конструкция России и Советского Союза // Имперский строй России в региональном измерении (XIX — начало
ХХ в.): Сб. науч. ст. М., 1997. С. 32.
37
178
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
гражданственности выступали в начале ХХ в. классовая структура, религии, этнические и региональные общности.
Модель модернизации России в 1861–1917 гг. проводилась главным образом усилиями власти, почти не затрагивая системообразующие ценности
культуры и формы повседневной жизни общества39. Рост товарно-денежных
отношений, частной инициативы и собственности, не будучи дополнен
массовым распространением демократических институтов и ценностей,
накапливал потенциал недовольства. В российском обществе начала ХХ в.
активизировались общинные отношения и ценности, что проявилось в массовых движениях под лозунгами уравнительности. Общемировые проблемы индустриального общества накладывались на противоречия российского общества, усиливая их.
Столыпинские реформы — первые в России послереволюционные,
в ситуации дезориентированной слабой власти и институционализации
гражданского общества. Они решали одновременно и антикризисные,
и модернизационные задачи при остром дефиците времени. Показательно
высказывание П.А. Столыпина о соотношении данных задач: «Реформы во
время революции необходимы, т. к. революцию породили в большей мере
недостатки внутреннего уклада. Если заняться исключительно борьбой
с революцией, то в лучшем случае устраним последствия, а не причину…
Это было бы роковой ошибкой: там, где правительство победило революцию (Пруссия, Австрия), оно успевало не исключительно физической силой,
а тем, что, опираясь на силу, само становилось во главе реформ. Обращать
все творчество правительства на полицейские мероприятия признак бессилия правящей власти»40. Для успеха реформ они должны осуществляться
системно.
Таким образом, стратегию реформ П.А. Столыпина можно определить
как этатистскую, в ядре своем — консервативную. Но она предполагала решение не только антикризисных, но и долгосрочных модернизационных задач по всему спектру государственной политики. Столыпинская стратегия
стала прообразом (вероятно, непреднамеренно) реформ, проведенных авторитарными режимами «сверху» в странах второй волны модернизации.
Причины неуспеха столыпинских реформ многообразны. Лучше всего
изучены экономические причины. Они включали в себя недооценку силы
общинной психологии крестьянства и идеализацию его рыночного потенциала, бюрократизм и слабый учет региональных особенностей, слабость
кредитной и агрономической поддержки, недостаточные стимулы к переселению. Аграрная реформа, скорее, расшатала традиционные институты
39
Пантин И.К. Драма противостояния демократия/либерализм в старой и новой России // Политические исследования. 1994. № 3. С. 83.
40
Цит. по: Дякин В.С. Столыпин и дворянство // Проблемы крестьянского землевладения
и внутренняя политика России. Л., 1972. С. 233–234.
179
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
жизни крестьянства, не закрепив новые. Главное же — реформы не ограничили интересы дворянства, что делало их в глазах крестьян «барскими»41.
Гораздо слабее обобщены политические причины неуспеха реформ.
П.А. Столыпину не удалось создать сильную партию в поддержку своего
курса. Временное же блокирование партий в Государственной Думе не создавало прочных гарантий реформ. Традиционная для России надежда на
волю монарха и придворных кланов была еще более шаткой опорой. Николай II недолюбливал Столыпина и опасался его таланта, самостоятельного
политического влияния. Крайне характерно и то, что правящий политический класс огромной империи не сумел выдвинуть хотя бы отдаленно близкую П.А. Столыпину по интеллекту и воле кандидатуру на должность председателя Совета Министров. Самодержавная власть пыталась управлять
традиционно, по инерционным схемам, игнорируя изменения в обществе
и необходимость социального партнерства. Политика «мнимого конституционализма», проводимая императором и правительством в III и IV Государственных Думах, закономерно привела к деградации правящей элиты
и краху в феврале 1917 г.
Революция и Гражданская война прервали процесс демократизации
в России. В условиях «военного коммунизма» 1918 — начала 1921 гг. ликвидирована крупная частная собственность, уменьшена до минимума сфера
действия товарно-денежных отношений. Это привело к деклассированию
общества, к сознательному созданию конгломерата «человеческих единиц»,
зависевших от всемогущего государства. Состояние общества к 1921 г. характеризовалось распадом социокультурной системы вследствие разрыва
горизонтальных связей между ее элементами.
Новая экономическая политика (НЭП) 1921–1927 гг., узаконив рыночные отношения и многоукладность, привела к новому синтезу традиционных и модернизационных начал. В 1920-х гг. сохранялись разрозненные
элементы гражданского общества: частная собственность; классовая структура; автономные общественные объединения и движения; плюралистическое массовое сознание. Однопартийная система переводила политические
проявления многоукладности в скрытое (латентное) состояние. Но гражданские инициативы предпринимателей, интеллигенции, крестьян еще могли легально проявляться в экономике, культуре, социальной сфере. Как выражался П.Н. Милюков, эволюционировала «в России сама жизнь, вопреки
усилиям власти задержать ее течение»42. Элементы гражданского общества
еще не были искоренены, а целостная система диктатуры складывалась постепенно и восторжествовала только в итоге «великого перелома».
41
Медушевский А.Н. Как выйти из революции: стратегия преодоления социального кризиса в обществе переходного типа // Российская история. 2012. № 2. С. 3–18.
42
Милюков П.Н. Россия на переломе: Большевистский период русской революции. Париж,
1927. Т. 1. С. XIII.
180
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
Как доказали Ю.М. Голанд, Г.А. Бордюгов и В.А. Козлов, за период НЭПа
страна была на пороге политической демократизации 1923–1924 гг. Но элементы гражданской самоорганизации были разрозненны, слабы, аморфны. Выбор стратегии развития зависел от идеологических и политических
основ большевизма, от борьбы за власть внутри элиты. Противоречия загонялись вглубь, накапливаясь и приобретая необратимый потенциал разрушения. К 1927 г. критическая масса противоречий превратилась в такой
сгусток проблем, который сделал невозможным реформистский путь развития43. Высокая степень монополизации власти большевистской партией и государственным аппаратом обусловила победу контрмодернизации
в 1929–1933 гг. и консолидацию тоталитарного режима.
Следующая «волна» политической модернизации совершалась в период «оттепели» 1953–1964 гг. Следует признать, что условия ее успеха были
еще слабее, чем в годы НЭПа. Индивидуальное крестьянство и городские
мелкие предприниматели были уничтожены как класс, конфессии жестко
преследовались, партийно-государственная власть жестко пресекала попытки оппозиционной самоорганизации (дело группировки Л.Н. Краснопевцева в МГУ, подавление волнений в Грозном и Новочеркасске и мн.др.).
Политический аспект «оттепели» свелся к двум реформам: демократизации
правящей партии и ослаблению идеологического контроля над интеллигенцией. Перспективно осмысление реформ в качестве адаптации партийногосударственной номенклатуры к условиям начавшейся НТР, что вынудило свернуть массовые репрессии и парадоксальным образом подтачивало
стимулы бюрократии управлять качественно. Социальный контракт между
лидерами КПСС и «массовым» чиновничеством (лояльность в обмен на
большую свободу обогащения и клановости) вел к утрате эффективности
советской системы, порождал в республиках и автономиях этнократию
и малоуправляемую децентрализацию. Характерно, что более решительные
меры демократизации44 — регулярная сменяемость партийных лидеров, их
подотчетность населению, рост влияния общественных организаций вызвали свержение Н.С. Хрущева. Окончательно политические реформы «оттепели» похоронила интервенция СССР в Чехословакию.
Преобразования «перестройки» продемонстрировали растущий разрыв
между запросами общества и номенклатуры, отсутствие позитивного реалистичного проекта демократизации страны. Груз накопившихся противоречий
был настолько тяжел, что непоследовательные действия реформаторов разрушили государство. Ключевую роль сыграли противоречия между либерализацией политической системы и утратой повседневной управляемости политичес43
Бордюгов Г.А., Козлов В.А. История и конъюнктура. М., 1992. С. 47–48; Голанд Ю.М. Кризисы, разрушившие НЭП. М., 1991.
44
Пыжиков А.В. Неосуществленный конституционный проект. Режим доступа: <http://
chinovnik. uapa.ru/modern/article. php?id=275>.
181
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
кими процессами, утопическим проектом «федерации равноправных народов»
и национал-сепаратизмом, завышенными политико-психологическими ожиданиями граждан и деградацией экономики. Следует задуматься над тем, что
создание в СССР института Президента страны (март 1990 г.) вело к традиционной для России модели персональной власти и ограничению статуса Съезда
народных депутатов СССР. После распада СССР «точка выбора» политической
системы — также борьба между моделями парламентской и президентской республики45. Октябрь 1993 г. определил, по крайней мере, институционально,
дальнейшую «воронку возможностей» российской постсоветской системы, направил вектор развития России в авторитарное русло.
Система факторов и вариантов современной формы политической модернизации России определена в работах Б.В. Межуева, Е.Н. Мощелкова,
М.Г. Миронюка, А.М. Мысягина46. Вместе с тем, ряд аналитиков сосредотачивает внимание на институциональных барьерах и «ловушках» модернизации, ее политических противоречиях. Таковы работы А.В. Рябова, А.Ю. Зудина, С.В. Патрушева47.
На наш взгляд, особенно полезно сравнить опыт модернизации в двух
государствах — Российской Федерации и Китае, поскольку постсоциалистические страны Восточной Европы в социокультурном аспекте качественно легче адаптировались к демократии и представляют собой локальных геополитических игроков, в отличие от РФ и КНР. Общие черты России
и Китая в том, что модернизация неорганична, сочетает внешние импульсы
заимствований и внутренние потребности страны. Основным субъектом
реформ стала политико-административная элита. Внедрение новых ценностей и институтов велось выборочно, в интересах правящей элиты. Но
политическая модернизация в полном масштабе остается делом будущего.
Предпринимаются частичные трансформации исходной системы, адаптирующие ее к условиям глобализации.
45
Пихоя Р.Г., Соколов А.К. История современной России. Кризис коммунистической власти в СССР и рождение новой России. Конец 1970-х — 1991 гг. М., 2008.
46
Межуев Б.В. Перспективы политической модернизации России // Модернизация и политика: Традиции и перспективы России. Политическая наука: Ежегодник 2011. М., 2011.
С. 8–28; Мощелков Е.Н. Политическая модернизация в России: Современные дискуссии
и национальный политический опыт // Там же. С. 139–155; Миронюк М.Г. Очередной вызов
модернизации России и ложность дилеммы «экономика или политика» // Там же. С. 99–115;
Мысягин А.М. Механизмы формирования и технологии реализации Правительством РФ современной политики модернизации. Автореф. дис. …канд. полит. наук. Н. Новгород, 2009.
47
Рябов А.В. Разноуровневость общественных изменений и проблема модернизационного
срыва в контексте современной российской политики // Российская модернизация: размышляя о самобытности. М., 2008. С. 89–101; Зудин А.Ю. Традиционализация и укоренение
политических инноваций: к постановке проблемы // Там же. С. 102–130; Патрушев С.В.
Кликократический порядок как институциональная ловушка российской модернизации //
Граждане и политические практики в современной России: воспроизводство и трансформация институционального порядка. М., 2011. С. 311–316.
182
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
Исходные условия к началу реформ в СССР (1985 г.) и КНР (1978 г.) во
многом были сходны. Стратегии реформ и их итоги качественно различны.
Советская номенклатура, а позже — российские элиты отдали приоритет
коренной смене идеологии и политической системы в духе копирования западной либеральной модели и ее форсированной реализации, что привело
к делегитимации всего политического порядка, к относительной конкурентности политической системы 1990-х гг. Рыночные экономические реформы
носили в целом перераспределительный характер, разрушая инновационные отрасли. Реформы привели к затяжному кризису и утрате стимулов модернизации. Так, за 1990–1997 гг. объем промышленного производства в РФ
снизился на 53%, а децильный коэффициент вырос с 4 до 17 раз48. Даже сейчас перед Россией стоит задача восстановления объемов ВВП и промышленного производства до уровня 1990 г., преодоления сырьевой ориентации
экономики. Сохраняются серьезные риски сепаратизма, по крайней мере,
на Северном Кавказе и Дальнем Востоке.
Напротив, китайская модель модернизации предполагает осторожное,
поэтапное реформирование. Приоритет отдается экономической сфере,
тогда как политическая система сохраняет свой авторитарный характер (доминирование правящей Коммунистической партии, целеполагание реформ
по каналам партийной элиты, жесткое подавление диссидентского движения и сепаратизма). Для КНР характерен поиск преемственности между
старой и новой системами. Так, созданное общество именуется «социализмом с китайской спецификой», конституционно защищена «законно нажитая» частная собственность49. В итоге реформ втрое сокращен разрыв между Китаем и США по ВВП на душу населения (с 5 до 15% за 1978–2005 гг.)50.
Если в 1990 г. КНР и СССР располагали примерно равным объемом ВВП, то
в 2005 г. Китай получил над РФ трех-четырехкратное преимущество51. Китай успешно преодолевает сепаратистские выступления в Синьцзяне и Тибете. Он превратился в полновесного актора международных отношений.
Успех же модернизации в Китае (разумеется, в рамках и по меркам
авторитарно-этатистской модели) объясняется следующими факторами:
− несопоставимые с другими странами демографические ресурсы, обеспечивающие емкость внутреннего рынка и низкие издержки на оплату труда, а следовательно, возможности маневрирования;
− стабильность правовой и экономической систем, привлекающая иностранные инвестиции;
48
Шкаратан О.И., Ильин В.И. Социальная стратификация России и Восточной Европы:
сравнительный анализ. М., 2006. С. 422.
49
Китай и Россия. Общее и особенное в социально-экономическом развитии. М., 2005.
С. 132.
50
Вулф М. Почему Китай развивается так медленно? // Pro et contra. 2005. № 3 (30). С. 40–41.
51
Тренин Д.В. Россия между Китаем и Америкой // Pro et contra. 2005. № 3 (30). С. 53.
183
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
− ориентация на пропорциональное развитие отраслей промышленности, обеспечение военной и технологической безопасности перед лицом Запада;
− консолидация правящих элит в рамках Коммунистической партии Китая, чему служит инкорпорация успешных предпринимателей в систему власти52;
− соответствие политической системы КНР конфуцианским традициям
и институтам китайской государственности («укорененность» в массовом сознании);
− сравнительно жесткое недопущение геополитических конкурентов на
внутренний политический рынок Китая и опора во внешней политике
на обширную китайскую диаспору.
Вместе с тем, в долгосрочной перспективе возможно сближение российской и китайской моделей модернизации по мере прихода к власти инновационных элит.
Традиционный для России сверхцентрализм политической системы,
сдерживаемый не правовым соблюдением полномочий, а неформальным
торгом о разделе власти, усугубился последствиями децентрализации
1990-х гг., подчас вызывавшей хаос в политическом управлении. Вместе
с тем, рецентрализация российской государственной власти 2000-х гг. показала преобладание моноцентризма принятия решений, свертывание сферы
публичной политики, снижение конкуренции элит и партий, возобновление традиционалистских форм государственного контроля над СМИ. Возникает парадокс: модернизационные реформы государственный аппарат
намерен проводить традиционными методами.
Итак, современные теории политической модернизации признают цивилизационную специфику в качестве важного фактора преобразований.
Учитывается длительность и противоречивость модернизации. Вместе
с тем, теории модернизации не оспаривают общий итог перемен — создание демократических политий, укореняющих глобальные «стандарты». Но
при незрелости гражданского общества политическая система России не
функционирует в режиме саморазвития модернизации. Базовый политический процесс определяют элиты, слабо контролируемые общественными институтами. Политическая модернизация России станет эффективной
вследствие кардинального укрепления институтов гражданского общества,
транспарентности государственного управления, развития конкуренции
элит и партий в русле соблюдения законности.
52
Хуан Лифу. Инновационная теория и путь к социалистической рыночной экономике:
сопоставление Китая и СССР // Российская история. 2012. № 3. С. 49–52.
184
Альтернативы модернизации
в контексте государственных приоритетов России
Барис В.В.
Проблема государственности в контексте ее становления и функционирования представляется многомерной. В этой связи осовременивание всего
комплекса государственности, включая реформационный контекст, является непреходящим целеполаганием и вне всякого сомнения — приоритетом
государственной политики России в части ее социально-экономического
развития.
В период политической модернизации, который, как известно, сегодня переживает Россия, все процессы принимают открытый, транзитный
характер: статус-кво нарушается, «баланс» сил пересматривается. Между тем, в России до сих пор не выработана собственная, национальноориентированная концепция приоритетов и соответствующей модернизационной модели (проекта).
В этой связи для России «особый путь» и собственная национальная идея
представляется неизбывный проблемой в контексте непрекращающихся
исторических, философских, политических, культурно-логических и собственно, геополитических дискуссий о ее ближайшем и недалеком будущем.
Мировой опыт убедительно показал, что между Рынком и Просвещением,
как между двумя специфическими сторонами модерна, (с соответствующими экономическими основами присваивающей и производящей) нет однозначного и взаимного соответствия. Косвенным образом это подтвердил
и недавний советский опыт, когда советская Россия, будучи во многом нерыночной страной, успешно освоила собственный проект Просвещения и
по его критериям (уровень образованности молодежи, система среднего,
специального, высшего образования и массовые тиражи классиков) вышла
на одно из первых мест в мире.
В этой связи сам по себе напрашивается вывод: если модернизацию мы
связываем исключительно с одним компонентом классического модерна —
Рынком, тогда критики православия оказываются в принципе правы, ибо
по чисто рыночным критериям постсоветское пространство может быть
оценено в качестве досовременного и домодернизационного. Однако если
не упускать из виду другой вектор модерна — «просвещенский», то с необходимостью следует признать, что Евразия была не менее способна к освоению модернизационного проекта, чем протестантский регион на Западе
и конфуцианский — на Востоке.
Зачастую, реформаторы интерпретируют проект модернизационного
развития России исключительно в рыночном контексте. Из этого с очевид185
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
ностью предполагается геополитическое неравенство двух полюсов — Запада, как авангарда мирового модернизационного проекта и Евразии, как
полюса отсталости, не имеющего возможности выбраться собственными
силами из кризисного состояния.
Таким образом, рыночная концепция реформаторства породила определенную геополитику реформ: проантлантическую. Эта политика, следующая рекомендациям «чикагской школы», МВФ и прочих институций,
в действительности обернулась процессом массовой деиндустриализации,
свертыванием наукоемких производств и системы массового образования.
В собственно геополитическом плане это привело к известному дроблению
евразийского пространства на отдельные местоположения, тяготеющие то
к атлантическому Западу, то к мусульманскому Востоку и Турции. Рыночный модерн объективно элиминирует другую модель модернизационную —
просвещенческую.
Фактически сложившаяся ситуация закрыла перспективу разного рода
социализации большинству местного населения, что, в свою очередь, привело к значительному сужению социальной базы реформизма. Вместо модернизированного пространства в России и других регионов бывшего СССР
мы получили более чем архаичную периферию, задача которой фактически
сводится к снабжению развитых стран Запада сырьем и энергоносителями.
Стратегемность вопроса, здесь возникающего, состоит в возможности на новом витке воспроизводства иной модели модернизации, сосредоточиться не на рыночном проекте, а на «просвещенческом». В рамках
рыночной модели оказались ныне не востребованными наиболее многообещающие достижения советской эпохи: развитая промышленность,
оборонно-промышленный комплекс, фундаментальная наука и система
образования. Реформаторы объявили их в целом нерентабельными и, как
следствие, подлежащими решительному свертыванию.
За подобной невозможностью использования в известной мере «советского опыта» модернизации скрывалась неспособность и даже нежелание
реабилитировать два крупнейших цивилизационных региона, соединенных
вместе в Евразии — православного и мусульманского. Глобальная рыночная модернизация превращает эти две мировые культуры в неких «изгоев
прогресса», а соответствующие геополитические пространства — в объект
действий гетерогенных геополитических сил.
Альтернативой проатлантической (рыночной) геополитике реформ является просвещенческий проект.
Альтернативой проатлантическому курсу реформ может стать доктрина,
связанная, по нашему мнению, с просвещенческой реабилитацией православной и мусульманской цивилизаций. Разумеется, самым простым вариантом решения существующей проблемы мог бы быть тот, который исходит
из положения о западно-восточной цикличности российской истории. За186
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
частую, неудача западноцентричных реформ с неизбежностью порождала
в России на новой фазе исторического цикла некий поворот к Востоку. В сложившейся сегодня ситуации подобный поворот вероятнее всего будет иметь
в качестве приоритета тихоокеанско-восточный вектор, включая Китай.
В действительности, и это следует откровенно признать, Россию как
эффективного геополитического и геоэкономического соперника не ждут
ни на Западе, ни на Востоке. Поэтому источники своего возрождения ей
предстоит поискать в недрах собственного пространства — собственной
социально-культурной традиции и собственного геоэкономического потенциала. Следует ли в принципе ожидать в ближайшем будущем появления на
Евразийском пространстве эффективных геополитических и геоэкономических субъектов, обладающих цивилизационной идентичностью? Могут
ли в свою очередь возникнуть православные или мусульманские транснациональные корпорации, действующие в Евразии и отвечающие запросам
автохтонного развития?
Теоретики рынка и рыночного общества, зачастую понимая феномен социального государства весьма односторонне, предлагают его свертывание
(если оно сводится к сильной социальной политике или системе социальных программ и гарантий). Между тем с давних пор социальное государство являлось гарантом развития человеческого фактора и крупнейшим
интеллектуальным инвестором общества, поскольку финансировало массовое образование, науку, культуру, здравоохранение — все то, что воплощает
гуманитарное измерение современной модернизации. К сожалению, приходится констатировать, что в России формальном существовании политических оснований социального государства, его реальное состояние в качестве хранителя человеческого капитала, мягко говоря, оставляет желать
лучшего.
Историко-политологический анализ убедительно показывает, что нынешние либерально-ориентированные критики дореволюционного и недавнего советского прошлого России склонны игнорировать известные просвещенческие способности отечественной социокультурной среды. Россия
никогда не была ортодоксально рыночной страной, тем не менее уже во времена Петра I она постепенно становится страной так называемого Большого Просвещения, уступая развитым странам Запада в отношении рыночных
показателей, потребительских стандартов и уровня жизни в целом.
Сегодня известно, что рыночные модернизаторы, по сути дела, разрушают просвещенческую базу экономического и социального развития страны
в ходе осуществления секвестра образования, науки и культуры. При этом
подобные шаги аргументируются существованием аналогичных механизмов модернизации в странах нынешнего передового Запада (чикагская модель). При этом в западной регионалистике отвергается модель «модернизации просвещения» или в лучшем случае сохраняется исключительно для
187
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
внутреннего потребления с объявлением ее неперспективной для реализации на Востоке.
Между тем, по такому пути следовал целый ряд стран, выдвинувших
«конфуцианскую модель» социально-экономической и общественнополитической модернизации. Известно, что в современном Китае Конфуций провозглашен «отцом просвещения», заложившим основы (не только
этические) великой национальной традиции этой страны. Все это, по нашему мнению, лишь означает, что государствам, составляющим массив Евразийского пространства предстоит по сути заново открыть свой оригинальный проект Просвещения, отказавшись от каких бы то ни было западных
(прозападных) заимствований. Непререкаемый авторитет Конфуция, а также имманентное чувство «великой традиции» в соответствии с территориальными императивами, позволили китайской правящей элите практически пренебречь настоятельными рекомендациями и в этой связи сделать
упор на государственные программы финансирования, развития общества
в целом и гуманитарного фактора в частности.
Отмечая стороны китайской социально-политической модернизации,
можно сделать вывод, что во внутренней политике Китая происходит активный, поступательный процесс инкорпорации морально-этических ценностей конфуцианства, восстанавливается утраченная ранее вера в силу
социального действия «благородного мужа», как неотъемлемого фактора функционирования и самого общества, и системы управления53. Несомненно, что идеи нравственного совершенствования, добровольный отказ
от необузданного потребительства, культ предков и традиций, гармонии
человека и окружающего мира — все эти компоненты шкалы ценностных
приоритетов объективно сближают Китай с другими странами тихоокеанского региона, вследствие чего создают ему более привлекательный и понятный имидж в глазах современного мирового сообщества54.
В подавляющем большинстве стран Азиатско-Тихоокеанского региона
сегодня принят официальный курс на созидание «эпохи культуры», как
определяющего феномена современной цивилизации. Исследователи обращают внимание на то, что приходится сталкиваться с интересным парадоксом: чем более открытыми мировому сообществу становятся «азиатские
драконы», тем большую роль в их политической культуре начинают играть
традиционные, конфуцианско-буддистские ценности.
Столь пристальное внимание с нашей стороны к теоретическим основам и соответствующей социально-политической практике модернизации,
сочетающей «западный» научно-технологический потенциал с модусом
53
Переломов Л.С. Раннее конфуцианство и легизм в политической культуре современного Китая // Китайская философия и современная цивилизация. М.: Восточная литература,
1997. С. 157.
54
Василенко И.А. Политическая глобалистика. М.,2000. С. 104.
188
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
традиций и национального духа вовсе не случаен. В самом прецедентальном ходе развития реформ в Азиатско-Тихоокеанском регионе просматривается некая альтернативная закономерность. Именно в этом ключе, по нашему мнению, встает важнейший, по своей значимости для России, вопрос:
в каких формах и какими методами мы можем реабилитировать (или реконструировать) так называемый «проект Просвещения», в целом когда-то
отвергнутый российскими реформаторами, а тем самым выявить тенденции и перспективы постиндустриального (научно-технического) развития
такой специфичной и уникальной страны, как наша.
В научных кругах Запада (работы Д. Белла, А. Турена и других) уже
давно известно и проанализировано противоречие между классическим
капитализмом (элементы которого возможно наблюдать и сегодня) и индустриальным обществом как двумя ипостасями современной западной цивилизации. Очевидно, что логика развития рыночного общества
в основном детерминирована принципами пресловутой краткосрочной
рентабельности.
Между тем, именно долгосрочные инвестиции в образование, культуру и фундаментальные исследования являются наиболее значимыми и эффективными для общества, несмотря на то, что отдача от них, как правило,
приходит лишь через поколение. Поэтому, если под постиндустриальным
(научно-технологическим) обществом понимать некую систему капитализированного фундаментального (теоретического) знания долгосрочной
актуализации, то с необходимостью приходится объявить индивидуальноориентированный «капитализм» контрагентом постиндустриальному варианту развития западного общества.
Данное обстоятельство гипотетично ставит нас перед образовавшейся дилеммой: единственный шанс спасения «просвещения» в России (как
основы будущего модернизационного рывка) заключен в дистанцировании
от Запада в пользу «тихоокеанского» (конфуцианского) просвещенного государственного менеджмента или существуют иные альтернативы модернизации современного российского социума? При утвердительном ответе
в части первой посылки, означающей в геополитическом плане дистанцирование от атлантизма (талассократии), следует предположить структурную
ротацию российской политической (властвующей) элиты с одновременным
выдвижением на авансцену представителей «евразийского капитала». Прогнозируя подобный ход событий, нам очень важно в данном случае не упустить из виду принципиальную и поэтому существенную разницу: между
эволюцией в русле западничества к национализму (почвенничеству) и реверсификацией России «от западничества к евразийству», при этом имея
в виду эти существующие в реальности модели модернизации.
Отечественная, западноцентристская элита (политическая и интеллектуальная) привыкла и любит иметь дело с оппонентами-«почвенниками» су189
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
губо «националистического» толка, поскольку их достаточно легко побеждать системой рациональной аргументации, ссылаясь на несостоятельность
полного изоляционизма и автохтонности территории в эпоху глобализации.
Очевидно, что уже сейчас у наших «западников» появился другой оппонент,
апологизирующий не столько националистическую «самость» и региональную изоляцию, сколько, по сути, открытие Евразии, как пространства
«оригинального просвещения». Коль скоро акторы азиатско-тихоокеанской
модернизации (Китай, Япония, Корея) обнаружили гомогенные истоки
просвещенческого проекта, успешно реализуемого на практике в конфуцианской традиции, то российским реформаторам, по-видимому, предстоит
вести поиск в рамках православной и мусульманской традиции.
В этом ключе вполне правомерным и логичным выглядит предположение
о том, что традиции высокой (классической) российской культуры, также
могли бы быть использованы в качестве основы нового (постлиберального)
проекта Просвещения в Евразии. Обратим внимание на то, что отечественная культурная традиция оказывала прямо или косвенно свое влияние на
структуру и процесс развития культурологического комплекса. Известно,
что в России общетеоретическое, фундаментальное образование всегда во
многом опережало развитие прикладных и технических наук. С позиций
чисто рыночной модели это обстоятельство выглядит существенным недостатком, ибо не сулит пресловутой краткосрочной рентабельности, однако
с позиций реализации «просвещенческого» проекта подобная направленность культуры выглядит многообещающей и перспективной.
Сторонники рыночной модернизации, ратующие за быструю профицитность экономики, уже успели деструктурировать национальную индустрию, которую, очевидно, не имеет смысла возрождать на прежней
технологической основе. По-видимому, стратегия здесь будет связана с постиндустриальным фундаментом, где российский социокультурный комплекс, ориентированный на опережающее развитие фундаментальных идей
и теоретических знаний, будет надежным залогом успеха.
Еще одним аргументом в пользу оптимальности подобного предположения, несомненно, является имманентная связь между социокультурной
средой и геополитическим местоположением.
Еще Н.Г. Бердяев подчеркивал замечательную особенность русской
классической культуры: ее генетическую связь с большим имперским пространством. Большие по масштабу и значимости идеи долгосрочного плана
определенно имеют свой сакральный социокультурный подтекст, поскольку по своему происхождению они не являются сугубо этногенными. Иными
словами, позволительно предположить, что появление мега-проектов модернизационного характера во многом, если не полностью, детерминировано пространственно-географическим масштабом той или иной территории,
в рамках которой их предполагается реализовать.
190
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
Поэтому те, кто сегодня необоснованно сужает это пространство (в угоду мечтам о «России — маленькой Швейцарии»), обрекает страну вовсе не
на реализацию демократических перспектив, а на будущее деструктивно
функционирующего, этнически разделенного и националистически мыслящего государства. Просвещенческий проект требует в своей реализации
и принципиально иной геополитики — геополитики новых суперэтнических синтезов, экономической, социокультурной и геоэкономической интеграции.
Иными словами, чтобы сохранить перспективу научно-технологической
(инновационной) модернизации, не скатившись в архаику и хаос, необходимо воссоздать единое, в соответствии с логикой исторического развития,
Большое Пространство на территории Евразии. Опыт всех просвещенческих проектов, известных в истории, свидетельствует о несомненной корреляции между единым Большим Пространством Просвещения и единым
Большим Геополитическим (как правило, имперским) Пространством.
В изолированных, замкнутых и однозначно детерминированных местоположениях большие просвещенческие идеи успешно не развиваются, да и не
могут развиваться, поскольку не находят в «почве» своего идентичного соответствия.
Все вышесказанное вовсе не означает, что просвещенческая модель модернизации однозначно и бесповоротно отрицает рыночную. Суть дела
заключена в том, чтобы изменить акценты, соотношение и приоритеты
между ними. Известно, что доминирующей линией в стратегии социальноэкономических российских реформ, было развитие рыночных отношений,
коммерциализация всех сторон общественной жизни без учета российской
специфики их осуществления, что, в свою очередь приводило к ущербности
просвещенческой (если хотите духовной) составляющей отечественной модернизации.
По-видимому, было бы оптимальным первоначально создать условия
для реализации «проекта просвещения», который, в свою очередь, задавал
бы адекватные условия, традиции и местоположение модели формирования российского рыночного общества. Только ранжированная реализация
указанных приоритетов позволит, по нашему мнению, не утратив просвещенческих заделов прошлого, преодолеть существующие и будущие деформации, связанные с негативными проявлениями так называемого «чистого
рынка».
В этом контексте, параметры которого в общем, и в частности, мы рассмотрели следует представить приоритет государственной политики развития процесса модернизации России в существующих геополитических
реалиях.
191
Легитимность приватизации
как политическая ценность
Бутырин Г.Н.
Основные понятия: ценность, политическая ценность, легитимность,
легитимация, приватизация, работодатели, работники, социальная справедливость
Легитимность институтов, властей, лидеров безусловно является политической ценностью. Социальная успешность и уровень оценки действий
партий, отдельных общественных и государственных деятелей полностью
зависит от состояния их легитимности. Легитимный (лат. Legitimus) в широком смысле означает законный, т. е. признанный. Производным от понятия «легитимность» является глагол «легитимация», означающий процесс
приведения явления или института в такое состояние, когда он станет признанным большинством населения и будет соответствовать существующему законодательству. Понятием «легитимность» описывается согласование,
объяснение и оправдание существующего социального порядка, конкретных действий или событий. Содержание легитимности исследуется философией, социологией, политологией, правоведением, социальной психологией, опросами общественного мнения.
Легитимность как основа социального действия строиться на всеобщей взаимной зависимости людей как носителей разума, осуществляющих
творческую деятельность и реальное поведение. Приватизация — это имманентно присущее рынку явление. В социальном плане приватизация, или
разгосударствление собственности означает непрерывный процесс передачи через органы государственного управления одной частью взрослого
населения причитающуюся ей долю собственности другой части взрослого
населения России. Первые становятся потенциальными работниками, а вторые — реальными работодателями, одни становятся пролетариями, другиекапиталистами. Проводимая таким образом приватизация прекрасно иллюстрирует всеобщую взаимную зависимость людей. И первых и вторых
должно объединять то, что и те и другие должны становиться, в результате
приватизации, акционерами. На самом же деле одни стали собственниками
и акционерами, а многие другие до сих пор не знают, что случилось с их
приватизационными чеками, что сталось с теми фондами, куда они вполне
легально и на законных основаниях вложили свои ваучеры. Взаимная зависимость и сотрудничество, которое должно было бы строиться на основе
общности своего положения как акционеров, не состоялось. Вместо корпоративной солидарности получили антагонизм разных по отношению к соб192
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
ственности социальных групп, вместо кооперативной поддержки — незатухающую коррупцию. Опросы общественного мнения показывают, что
абсолютное большинство, по крайней мере, недоумевают, что же произошло
с бывшей общенародной собственностью, как в одночасье одни стали наемными работниками (пролетариями), а другие работодателями и олигархами. Корпоративная солидарность акционеров не состоялась. Люмпенская
составляющая либеральных реформ конкретно проявилась в результатах
приватизации.
В данной статье мы будем использовать понятие «легитимность» для
оценки приватизации в России, двадцатилетие которой страна отметила
14 августа 2012 года. Легитимность приватизации важна как для наемных
работников (пролетариев), так и для собственников (капиталистов). Для
наемных работников она важна потому, чтобы прозрачно и на законных
основаниях, без всяких «серых» схем они имели возможность работать, для
других (капиталистов) — получить точные и эффективные правила взаимодействия с наемными работниками, государственными структурами,
освободиться от состояния временщиков, стремящихся как можно больше
средств умыкнуть в офшорные зоны. От степени признанности (легитимности) результатов приватизации зависит жизнестойкость, жизнеспособность
существующего в стране социального порядка, установленного в результате
фундаментальных революционных изменений.
В связи с этим, объектом нашего исследования является процесс приватизации в России, а предметом исследования — установление исторического факта, является ли осуществленная в стране приватизация легитимной
а значит и политической ценностью, или она таковой не является, а есть источник тотальной коррупции и социальной напряженности.
Ценность как таковая есть философское понятие, обозначающее положительную или отрицательную значимость каких-либо явлений и объектов, нормативную, предписательно — оценочную сторону общественнополитических действий, отраженных в общественном мнении. Ценности
можно классифицировать по различным основаниям:
− философские (предметные) ценности, выраженные, например в естественном благе или естественном зле (природные катаклизмы, стихийные бедствия);
− экономические ценности, выраженные в потребительной стоимости
продуктов труда;
− социальные ценности — это, например, общественное благо или общественное зло, содержащееся в общественных явлениях;
− политические ценности, выражающиеся в легитимности, общественном договоре и согласии, свободе, равенстве, консенсусе, гражданском
обществе, прогрессивности или реакционности исторических событий и др.;
193
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
−
−
−
−
культурные ценности в виде культурного наследия;
научные ценности в виде научных открытий;
моральные ценности в форме морального добра или морального зла;
эстетические ценности, выраженные в форме произведений искусства;
− религиозные ценности, составляющие предмет веры и поклонения;
− социально-психологические ценности, выражающиеся в общественных установках действий и поступков индивидов и социальных групп
(самоограничения, традиции, обычаи, ритуалы).
Ценности с феноменологической (описательной) точки зрения являются
предметом особой науки — аксиологии, в основе которой лежит изучение
материальных и духовных ценностей как таковых. Конкретные же виды
ценностей являются предметами исследования различных наук. Так политические ценности изучаются политологией. Ценности в политологическом
смысле это то, чем общество дорожит и пытается его сохранить (разделение
властей, легитимность явления, гражданское общество и др.)
Деятельность организаций и конкретных людей всегда получает оценку
в общественном мнении, а легитимность содержит степень (уровень) такой оценки. Легитимность как социальный институт обладает следующими
признаками:
− свойством определения признанности способа поведения или деятельности физических или юридических лиц (легитимные или нелегитимные действия и поступки);
− интегрирующей способностью вовлечения юридических или физических лиц в социально-политическую деятельность;
− обеспечением процессов социального контроля, социальной миссии
и социальной ответственности;
− стандартизирующей способностью регулирования поведения физических и юридических лиц;
− санкционирующей способностью поддержания политической активности, политической деятельности и политических поступков.
Важнейшим индикатором легитимности того или иного явления или
действия является степень социальной ответственности субъектов деятельности, а источником такого индикатора — всеобщая взаимная зависимость
людей как творческих и интеллектуальных субъектов, обладающих биосоциальной природой. «Естеством законное творим», — писал апостол Павел.
Социальная ответственность — это естественный атрибут деятельности.
Недопустимо «…жать, где не сеял, и собирать, где не рассыпал» / Евангелие
от Матфея. Притча о талантах. Библия. М., 2005. С. 1070. / Так получилось,
что в результате приватизации в нашей стране, жнут те, кто не сеял, и собирают те, кто не рассыпал. Это стало возможным потому, что вполне естественный и неизбежный процесс не был упорядочен социальными ограниче194
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
ниями и законами, но даже те законы, которые существовали, постоянно
игнорировались приватизационными Указами Президента и всеобщей безнаказанностью чиновников в регионах. Неуправляемая ваучеризация, залоговые аукционы, рейдерские захваты, ложное акционирование государственных предприятий и другие нелегитимные способы были основными
формами сколачивания капитала и приобретения собственности. Впервые
в стране сформировалась организованная преступность. Не зря же вдруг
появился один из самых многочисленных слоев работников — вооруженная
охрана частных предприятий. Нелегитимное приобретение собственности
стало источником тотальной коррупции: приобретшие таким образом собственность давали взятки за ее узаконивание, а те, кто эту собственность
узаконивал, брали эти взятки. Одни приватизировали собственность, другие приватизировали власть. Как разорвать этот порочный круг? Силовыми
методами, деприватизацией, или найти основания для социального консенсуса, нового общественного договора? Новые собственники, особенно олигархи, должны «откупиться», т. е. приобрести легитимность путем выполнения крупных социальных проектов, пожертвовав на эти цели от 25 до 50%
стоимости приватизированной собственности. Для этого можно было бы
создать специальный фонд, куда олигархи перевели бы средства для укрепления социальной сферы страны, или поступить так, как поступил Билл
Гейтс. Только в этом случае можно, на наш взгляд, будет утверждать, что
процесс приватизации приобрел свойство легитимности. В противном случае народ вправе требовать пересмотра результатов люмпенской приватизации.
Осуществленная в таком виде приватизация не может быть политической ценностью, скорее наоборот, она является источником политической
напряженности и стратегической неуверенности.
Приватизации, как уже отмечалось выше, исполнилось двадцать лет и за
это время она прошла определенные этапы. Разгосударствление экономики СССР началось в 1987–1988 годах. Были созданы первые коммерческие
банки, учредителями которых были крупные государственные предприятия. В ноябре 1986 года был принят Закон «Об индивидуальной трудовой
деятельности в СССР» а в мае 1988 — Закон «О кооперации в СССР». На
государственных предприятиях внедрена концепция «полного хозяйственного ведения» на основании Закона «О собственности в СССР» от 6 марта
1990 года № 1305–1 и Закона «О предприятиях в СССР» от 4 июня 1990 года
№ 1529–1, предоставлявшая возможность директорам распоряжаться
фондами, станками, оборудованием по своему усмотрению. Следующий
этап приватизации начался после издания Закона РФ от 3 июля 1991 года
№ 1531–1 «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР» и Закона об именных приватизационных счетах и вкладах
в РСФСР». Президиум Верховного Совета 27 декабря 1991 года принимает
195
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
решение «Основные положения программы приватизации государственных
и муниципальных предприятий», которое было усилено Указом Президента РФ Ельцина Б.Н. от 29 декабря 1991 года «Об ускорении приватизации
государственных и муниципальных предприятий». Это позволило еще до
начала принятия программы приватизации начать «малую приватизацию»
магазинов, кафе, ателье, предприятий бытового обслуживания и затем развернуть подготовку к массовой бесплатной приватизации государственных предприятий. В августе 1992 года Указом Президента РФ Ельцина Б.Н.
вместо именных Приватизационных счетов вводятся безликие Приватизационные чеки (ваучеры). Снимаются ограничения на оборот акций приватизируемых предприятий. Акционерные общества создавались на основе
Положения об акционерных обществах, которое действовало до принятия
Закона «Об акционерных обществах» от 24 ноября 1995 года № 208-ФЗ. «Типовой устав акционерного общества открытого типа» был утвержден Указом Президента России от 1 июля 1992 года № 721, не допускалось создание
АО закрытого типа. Предприятия были разделены на шесть групп:
− предприятия, приватизация которых была запрещена;
− предприятия, приватизация которых разрешалась только по решению
Правительства России или правительств республик в составе РФ;
− приватизация по разрешению Госкомимущества с учетом мнения отраслевого министерства;
− разрешалась приватизация предприятий, включенных в местные программы приватизации;
− приватизация разрешалась, если было соответствующее решение трудового коллектива;
предприятия, которые подлежали обязательной приватизации. Дальнейших ход приватизации регулировался Законами «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального
имущества РФ» от 21 июля 1997 года № 123-ФЗ и ныне действующим законом «О приватизации государственного и муниципального имущества» от
21 декабря 2001 года № 178-ФЗ.
В ходе фундаментальных изменений отношений собственности необходимо было соблюсти интересы различных социальных групп и прежде
всего рабочих. В какой мере это удалось осуществить на конкретном предприятии во многом зависело от того, какую схему приватизации из возможных трех схем выбирал трудовой коллектив. По первому варианту каждый
член трудового коллектива, кроме директора, его заместителей, главного
инженера, главного бухгалтера получал акций на сумму в 20 МРОТ, если это
были привилегированные акции, а если работник предпочитал взять обыкновенные акции, то в этом случае он мог их получить на сумму не более
6 МРОТ. Директор, его заместители и главный бухгалтер могли приобрести акции на сумму не более 2000 МРОТ. По второму варианту всем членам
196
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
трудового коллектива предоставлялось право приобретения акций до 51%
всего уставного капитала, при этом цена одной акции, установленной Госкомимуществом, составляла 170% от номинальной стоимости. Остальные
49% акций распространялись по закрытой подписке. По третьему варианту группе работников данного предприятия предоставлялась возможность
на приобретение 20% акций от уставного капитала с условием, что данная
группа примет на себя ответственность по недопущению банкротства и сохранит предприятие. Если группа не выполняла условия, то акции поступали в продажу.
Полученные населением страны ваучеры (приватизационные чеки)
или были проданы скупщикам или сданы в соответствующие фонды. Составлялись даже списки тех, кто сдавал ваучеры в инвестиционные фонды
(ПИФы), но затем следы этих фондов потерялись, и большинство бывших
владельцев ваучеров не знают, что с ними произошло, и кто ими на самом
деле распорядился. В настоящее время на приватизированных предприятиях мажоритарные акционеры иногда получают такие мизерные дивиденды,
что их никто серьезно не воспринимает. Проектируемый отцами приватизации народный капитализм с треском провалился. Люмпенские либеральные реформы нанесли колоссальный ущерб стране. На обещанные народу
доходы от ваучеров не только нельзя купить «две автомашины «Волги», но
даже невозможно найти их следов в разгулявшейся стихии рынка. На юбилейную пресс-конференцию по случаю 20-летия ваучеризации всей страны
14 августа 2012 года не явился даже ее адепт Чубайс А.Б. Легитимность приватизации не просматривается, следовательно, ее политическая ценность
довольно низкая или вовсе отсутствует. Кризис легитимности приватизации
усиливается, т. к. легитимация такой приватизации невозможна. Легитимация приватизации — это процесс, в результате завершения которого общество признает и примет результаты разгосударствления собственности.
Обретение легитимности приватизации явится ключевым моментом для
развития эффективной экономики. Для этого нужно существенно изменить
общественное мнение у населения путем «очеловечивания», т. е. гуманизации всего комплекса политических, социальных и экономических действий,
составляющих суть честной приватизации. Если крупные собственники не
пойдут на осуществление таких важных социальных проектов, то будет социально, экономически, политически, юридически и нравственно оправданной национализация такой собственности, что, несомненно, послужит
повышению имиджа российского бизнеса и притоку капитала, в том числе
и из-за рубежа.
Общественное мнение страны готово к пересмотру результатов приватизации, т. к. она, по мнению абсолютного большинства взрослого населения, осуществлялась поспешно, под давлением бюрократии и без должного участия трудящихся. Населению, в принципе, безразлично, кто владеет
197
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
и управляет собственностью, лишь был бы от этого толк. Прошедшие двадцать лет после начала приватизации показали, что толку от этой приватизации никакого, а в выигрыше являются только олигархи, а малый бизнес
и трудящиеся приобрели только проблемы и в устройстве на работу, и в получении образования, и в жилищно-коммунальной сфере. Удовлетворена
также коррумпированная бюрократия, олигархи и чиновничество. Легитимация приватизации никогда не означала и не будет означать в будущем
объявления амнистии лицам, получившим собственность таким образом.
Философия рынка требует объективной и адекватной расплаты с обществом, осознавшем нелегитимность приватизации.
Высшее руководство страны предлагает «закрыть» тему нелегитимной
приватизации на основе достижения консенсуса в диалоге между олигархами, крупным капиталом и обществом. Очевидно, что и та и другая сторона
должны пойти на уступки. Первые шаги должны сделать крупные собственники, которые должны вернуть капиталы в страну из офшоров, передать
государству приобретенную роскошь за рубежом, строго соблюдать законодательство в работе с работниками. От общества собственники должны
получить самый важный актив — доверие. Для этого нужно разработать законный механизм легитимации приватизации, к чему следует привлечь не
только законодателей, но и гражданское общество. При этом важно иметь
в виду, что проблема легитимации приватизации не является чисто российской, а присутствует во всех постсоциалистических странах.
Если приватизация не получит социальной легитимности, то риски реприватизации будут постоянно возрастать и усиливаться системными кризисными явлениями. Часть адептов проведенной приватизации пытаются
убедить население в том, что пересмотр итогов приватизации 90-х годов
прошлого века разрушит легитимность всех прав собственности. Вполне
очевидно, что эта «страшилка» есть попытка сохранить все, как есть. Нельзя
разрушить то, чего нет. При разработке механизма легитимации приватизации нужно учитывать степень несправедливости каждой из форм приватизации: залоговые аукционы, малая приватизация или акционирование.
Необходимость «закрытия» темы легитимации приватизации постоянно
возрастает и игнорировать ее уже нельзя, ибо это чревато уже политическими коллизиями. Но тема легитимации приватизации может сама по себе
отпасть, если сохраниться тенденция перехода под контроль государства
частных компаний. Из года в год растет доля ВВП, приходящаяся на государственные предприятия, интенсивно создаются государственные корпорации. Только в 2007 году были образованы шесть госкорпораций: «Внешэкономбанк», «Роснанотех», Фонд содействия реформированию ЖКХ,
«Олимпстрой», «Ростехнология» и «Росатом». Постоянно растет доля государства в уставных капиталах акционерных обществ. Если в 2004 году эта
доля составляла 4%, то 2008 (накануне кризиса) уже 54%. (См. В.Р. Берман,
198
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
П.С. Филиппов. История приватизации в России. Вестник Европы ХХI век.
№ 8, 2011. С. 40). Если такая тенденция сохраниться, то сама проблема легитимации приватизации постепенно исчезнет.
Приведенные данные свидетельствуют о том, что сделать однозначный
вывод о легитимности приватизации и ее политической ценности не представляется возможным. Итоги приватизации имеют как положительное,
так и отрицательное значение. В таблице представлены результаты приватизации.
Таблица 1
Положительные результаты
Отрицательные результаты
1. Против проведения приватизации в стра- 1. Из-за неадекватно низких цен на приване не было крупных социальных конфлик- тизируемое имущество не удалось получить
тов и протестов
планируемый капитал для развития экономики
2. В стране создан институт частной соб- 2. Значительная часть государственной собственности
ственности была передана в частные руки
бесплатно
3. Создана основа среднего класса — част- 3. Усилился правовой нигилизм и негативные собственники
ное восприятие происходящих изменений
4. Создан рыночный механизм и рыночные 4. Выявилась некомпетентность судов и их
стимулы
зависимость от бюрократии
5. Государство освободилось от дотирова- 5. Приобретали собственность в основном
ния большого числа предприятий
руководители предприятий, представители
партийной и региональной бюрократии, обладавшие инсайдерской информацией
6. Декларированные политические свободы 6. Введена закрытая подписка на акции труприобрели экономическую основу
довых коллективов
7. Созданы акционерные общества
7. Введены льготные опционы для руководителей приватизируемых предприятий
8. Создан рынок ценных бумаг
8. Приватизационные чеки (ваучеры), розданные всем трудящимся, не сочетались
с передачей предприятий в руки стратегических и эффективных собственников
9. Появилась многопартийная система
9. Значительная часть собственности передавалась в частные руки не по закону, а Указами Президента
10. Созданы основы для построения демо- 10. Значительная часть трудоспособного накратической избирательной системы
селения стала безработной
11. Муниципальные органы приобрели 11. Экономические трудности приватизирубольше полномочий для управления соб- емых предприятий перекладывались на плественностью и делами местного значения
чи трудящихся, зарплата не выплачивалась
длительное время
199
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Продолжение таблицы 1
Положительные результаты
Отрицательные результаты
12. Созданы негосударственные некоммер- 12. Коррупция приобрела всеобщий харакческие структуры, решающие важные соци- тер. Отток капиталов за рубеж и оффшоральные задачи
ные зоны. Появилась организованная преступность
13. Заложены основы гражданского об- 13. Многие социальные услуги (образоващества
ние, здравоохранение, отдых и др.) стали
платными
Из представленной таблицы видно, что сам по себе процесс приватизации имеет определенную политическую ценность. Важно, что она стала возможной и осуществляется. А вот способы ее осуществления неоднозначны
и в ряде случаев противозаконны. Приватизацию в России следует считать
незавершенной, поэтому ее нельзя однозначно квалифицировать как ценность, тем более, что она не дала ожидаемых экономических результатов.
Литература
1. Библия. Евангелия от Матфея. Притча о талантах. С. 1070. М., 2005.
2. Берман В.Р., Филиппов П.С. История приватизации в России. Журнал
«Вестник Европы ХХI век», № 8, 2011. С. 40.
3. Бутырин Г.Н. Значение ограничений и норм в управлении. Вестник
Московского университета. Серия 18 «Социология и политология». № 1,
2008.
4. Бутырин Г.Н. Современная управленческая реальность. Вестник Московского университета. Серия 18 «Социология и политология». № 3, 2010.
5. Дробышев А.А., Бутырин Г.Н. Люмпенская составляющая российских
реформ. Вестник Московского университета. Серия 18 «Социология и политология», № 3, 2003.
Роль государства в становлении гражданского
общества в России
Вилков А.А.
Особая роль государства в становлении и развитии гражданского
общества в России обусловлена рядом исторических, социокультурных,
социально-экономических факторов, которые в сжатом виде можно изложить следующим образом.
200
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
Историческая предопределенность особой роли государства в общественном развитии России достаточно всестороннее рассматривалась в отечественной литературе. Различия в оценке причин и последствий носят
принципиальный характер и, по сути, определились уже с периода дискуссии славянофилов и западников55. Одним из ключевых вопросов, вокруг которого, прежде всего, и развернулась дискуссия, продолжающаяся
и по сей день, стала крестьянская община и ее место и роль в социальнополитической и социально-экономической истории России56.
На наш взгляд, взаимоотношения государства и крестьянской общины, как элемента самоорганизации большинства населения, в дореволюционной России носили амбивалентный характер. С одной стороны, режим
абсолютной монархии не обеспечивал даже минимум политических прав
и свобод для большинства населения, без которых невозможно становление гражданского общества в его классической западноевропейской трактовке. С другой стороны, в силу обширности территории и отсутствия громоздкого и обширного управленческого аппарата, российская власть была
вынуждена делегировать значительную часть управленческих функций —
крестьянскому «миру». По свидетельству большинства российских исследователей ХIХ в., крестьянской общине государством были переданы фискальная функция и рекрутская повинность, которые реализовывались на
основе круговой поруки. В результате крестьянский «мир» получил широкие возможности самостоятельного решения всех своих общинных проблем
на основе обычного права — от регулярного передела земель до рассмотрения мелких преступлений. Крестьянская община, реально даже в условиях крепостной деревни имела достаточно большие пределы автономности.
В черносошной деревне крестьянский «мир» был практически абсолютно
независим в решении подавляющего большинства жизненно важных для
него вопросов на основе установлений схода всех общинников57.
55
Подробнее см.: Вилков А.А. Роль общественно-политических взглядов историков середины ХIХ века в изучении и оценках крестьянской общины // Исторические воззрения как
форма общественного сознания. Материалы науч. межвуз. конф. Саратов 2–4 июня 1993.
Саратов, 1995. Ч. 1. С. 80–90.
56
См.: Александров В.А. Сельская община в России (ХVII — начало ХIХ в.). М. 1976; Зырянов П.Н. Крестьянская община Европейской России в 1907–1914 гг. М., 1992; Кучумова Л.И.
Сельская община в России (вторая пол. ХIХ в.). Ì., 1992; Крестьянство и власть в истории
России XX века (По итогам Международного “Круглого стола”) // Общественные науки
и современность. 2012. № 3. С. 79–95; Крестьянство и власть в истории России XX века:
Сборник научных статей участников Международного круглого стола (Журнал «Власть»,
Институт социологии РАН, Москва, 12 ноября 2010 г.) / Под ред. П.П. Марченя, С.Ю. Разина. М.: ООО «АПР», 2011. 472 с.; Менталитет и аграрное развитие России: Материалы
международ. конферен., Москва, 14–15 июня 1994 г. М.: Росспэн. 1996; и др.
57
Подробнее см.: Вилков А.А. Менталитет крестьянства и российский политический процесс. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та. 1997.
201
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
После реформы 1861 г. эти традиции самоуправлении на основе обычного права получили правовое оформление и юридическое закрепление.
Оценивать их можно по-разному, но именно данные традиции сыграли
ключевую роль в последующей российской истории, обусловив мощное сопротивление крестьянства разрушению общины в ходе столыпинской реформы. Именно они определили развитие революционных событий после
февраля 1917 г., в значительной степени обеспечив их приход к власти и победу в гражданской войне.
После октября 1917 г. традиции сельского самоуправления были укреплены на основе реализации Декрета о земле и «черного передела». Фактически до начала насильственной коллективизации в деревне имело место
фактическое «двоевластие» — сельские советы и земельные сообщества.
Последние, зачастую, имели большую власть в связи с наличием общности интересов, реализуемых в сообществе не по «классовому» признаку, а
по поселенческому и территориально-производственному.
В целом, в советский период сложилась система гражданского общества, которая по ключевым характеристикам принципиально отличалась от
западноевропейских именно своей зависимостью и подконтрольностью
партийно-государственным органам. Тем не менее, и в годы советской власти
немало структур гражданского общества возникало именно как результат
самоорганизации различных групп населения: студенческие строительные
отряды (хотя организовывались и работали нередко под контролем ВЛКСМ
и партийных органов), туристские группы, садоводческие товарищества
и т. п. действительно добровольные общества. Существовала и сфера неформально организованной реализации естественных интересов. Что-то из
этого со временем в той или иной степени перемещалось в государственную
сферу, которая, однако, никогда не перекрывала и не могла перекрыть всего
многообразия человеческих отношений.
В последние годы «перестройки» и в начале радикальных преобразований, проводимых под либеральными лозунгами, у российских обществоведов доминировали идеалистические представления о становлении
гражданского общества, как основы демократического развития постсоветской России58. По их мнению, введение института частной собственности,
свободной конкуренции на основе рыночных отношений, провозглашение
прав и свобод, закрепление плюрализма в политике и других сферах жизни общества, и другие подобные преобразования, должны были привести
к тому, что в России реализуется западная модель демократии. Соответственно предполагалось, что сформируется модель общественного управ58
См.: Вырывдин В.А. Гражданское общество // Социально-политический журнал. 1992.
№ 8; Кочетков А.П. На пути к гражданскому обществу. М., 1992; Кравченко И. Концепция
гражданского общества в философском развитии. // Полис. 1991. № 5.; Шапиро И. Демократия и гражданское общество // Полис. 1992. № 4 и др.
202
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
ления, в которой государство будет находиться под контролем институтов
гражданского общества.
В соответствии с такой трактовкой, гражданское общество рассматривалось как предпосылка становления правового государства, которое не
только «автономизирует общественную сферу, но и опосредованно придает власти новые черты: при всей своей взаимосвязи с политической системой, гражданское общество первично по отношению к ней и осуществляет
функцию ограничения, определения наиболее разумного соотношения политических и иных начал в жизни социума59».
Однако реальные постсоветские преобразования проходили намного
более сложно, болезненно и противоречиво. Значительной части российского общества пришлось пройти через резкое падение жизненного уровня,
угрозу сепаратизма и гражданской войны, пережить расстрел парламента
и принятие Конституции, содержавшей определенные предпосылки для
установление авторитарного режима в России, принять участие в различных выборах, основанных на применении манипуляционных технологий.
В совокупности все это привело к тому, что развитие институтов гражданского общества по инициативе снизу не приобрело масштабный характер
с точки зрения его западного аналога.
Одним из аргументов критики действующего политического режима
в современной России со стороны либеральной оппозиции и ее сторонников в западных странах, является то обстоятельство, что российское государство осуществляет фактический контроль за деятельностью многих институтов гражданского общества, наиболее тесно связанных с политической
сферой. Деятельность Общественной палаты, Совета по правам человека,
идею формирования Общественного телевидения критикуют за чрезмерную зависимость от государства. По мнению либералов, это противоречит
демократическим концепциям, суть которых состоит в обеспечении контроля гражданского общества над политической сферой. Как представляется, сегодняшнюю ситуацию формирования гражданского общества в России сложно оценивать однозначно, особенно с учетом слабости потенциала
гражданской активности большинства населения и его склонности к государственному патернализму.
Наиболее адекватной представляется позиция В.Г. Хороса, по мнению
которого, модернизация — это всемирно-исторический процесс, но одновременно и конкретно-национальный. «В этом смысле модернизация не
однозначна вестернизации». Успешной модернизация в незападных обществах получалась тогда, когда «заимствования адаптировались к местной
59
Сергеев С.Г. Становление гражданского общества в России: историко-политологический
анализ. Автореф. дис. … канд. полит наук. Саратов, 1999. С. 4.
203
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
«почве», национальным особенностям и традициям»60. Т. е. модернизация
системы взаимодействия между государством и гражданским обществом
также должна исходить из условий места и времени и учитывать тот
конкретный исторический опыт, который характерен для данного сообщества.
Подобная трактовка становится все более распространенной: «трансформация не должна иметь характер реформаторской самоцели»; «модернизационное целеполагание должно соотноситься с общим пониманием
развития мира, а соответственно, с утверждением наиболее передовых
и перспективных форм организации. Ниоткуда не следует, что это исключительно либеральный и «демократический» опыт Запада61». В качестве
ключевого аргумента выступает фактический крах неолиберальной модели, констатация западными и российскими объективными экспертами
краха идеологемы постиндустриального общества и становящейся все более очевидной неизбежности краха униполяризма глобальной финансовоэкономической системы, основанной на единственной резервной валюте —
долларе США62.
Тем не менее, в связи с всплеском протестного движения 2011–2012 гг.,
либерально ориентированные исследователи вновь стали утверждать, что
«модель развития, которой Россия следовала, по крайней мере, после кризиса 1998 года, на сегодня исчерпана»63, что необходимо отказаться от авторитарной модернизации и использовать проверенные опытом западные модели преобразований, в том числе и модель взаимоотношений государства
и гражданского общества64.
Действительно, гражданское общество скреплено сложным и многообразным переплетением свободно реализуемых частных и групповых (корпоративных) интересов. В чем-то эти интересы совпадают, в чем-то конкурируют друг с другом, в чем-то могут носить разнонаправленный, а иногда
и антагонистический характер. Однако единые правила игры и единый
60
Хорос В.Г. Модернизация, авторитаризм и демократия в посттрадиционных обществах //
Модернизация, авторитаризм и демократия. Сборник материалов конференции (ИМЭМО
РАН, 29 марта 2010 г.). М., ИМЭМО РАН. 2010. С. 8.
61
Властная идейная трансформация: Исторический опыт и типология: монография /
В.Э. Багдасарян, С.С. Сулакшин, под общ. ред. В.И. Якунина. М.: Научный эксперт. 2011.
С. 320.
62
Там же.
63
Гельман В. Тупик авторитарной модернизации // Pro et Contra. 2009. Т. 13, № 5–6.
сентябрь-декабрь. С. 51.
64
Аузан А. Россия — это поезд, который вышел из пункта А 300 лет тому назад. И никак не прибудет в пункт Б. «Российская модернизация: факторы и возможности». Лекция
Александра Аузана в редакции «Новой газеты», организованная «Центром политических
коммуникаций при факультете журналистики МГУ им. Ломоносова» // Новая газета, 2011.
№ 50. 13 мая.
204
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
вектор развития для всех элементов данного сообщества задается правовым
государством, в том числе и политическим принуждением. Т. е. государство
и гражданское общество существуют как две стороны одной и той же медали, которые не могут быть поняты отдельно друг от друга. В них заключены
два самодостаточных механизма консолидации населения в рамках единого сообщества. Можно согласиться с тем, что каждый из нас одновременно
принадлежит и государству, и гражданскому обществу, а в рамках государства — и политической, и технологической компонентам управления65.
Используя методологию О.Ф. Шаброва, можно утверждать, что каждый из
нас одновременно включен в систему политического соподчинения как Я политическое (Я п), а частью участвует в общественных отношениях как величина, от государства и других политических институтов независимая (Я н).
Но каждый человек стремится быть тождественен самому себе и воспринимает себя как цельную личность, не разделяя себя на составные части:
Я — гражданин России, Я — налогоплательщик, Я — член партии «Справедливая Россия», Я — глава семьи, Я — член конкретного трудового коллектива, Я — член профсоюза, Я — член общества защиты потребителей,
Я — член гаражного и погребного кооператива, Я — член садоводческого
кооператива, Я — член общества защиты животных, и т. д. и т. п.
Т. е. независимость разнообразных гражданских идентификаций и соответствующих статусов вхождения в институты гражданского общества
во многом носит условный характер. Каждая из этих структур гражданского общества имеет различную функциональность, различный масштаб
и различные цели. Но практически все они действуют на основе тех правил,
которые устанавливаются на основе государственной нормативной базы и
под контролем государства.
То же самое относится и к большинству институтов гражданского общества на Западе. Их деятельность не должна противоречить конституции
и действующему законодательству и уже в силу этого входит в сферу государственного управления и контроля.
Возникает вопрос о том, почему российские властные структуры ведут активную и целенаправленную политику не только в отношении
нормативно-правового оформления условий развития гражданских институтов, но и нередко выступают инициаторами их формирования?
Чтобы оценить результативность и последствия такой политики, нужно
понять ее смысл, причинную обусловленность и направленность.
Как представляется, развитие российского общества на базе более активной роли государства, чем на Западе основано не только на наличии
специфических ментальных социокультурных характеристик, но и впол65
Шабров О.Ф. Политическое управление: проблема стабильности и развития / О.Ф. Шабров. М.: Интеллект. 1997. Электронная версия // <http://www. shabrov. info/Polupr/ titul.
htm>. Просмотр 9 ноября 2010 г.
205
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
не реальных объективных предпосылок. Наиболее значимые объективные
предпосылки особой функциональности российского государства тезисно
можно охарактеризовать следующим образом:
Огромная и разнородная территория (т. е. географический фактор)
обуславливает неизбежность государственного вмешательства для выравнивания экономических условий деятельности и социальных условий проживания в разнородных регионах. Условия проживания в Воркуте и Сочи,
Якутске и Калининграде настолько различны, что объективно требуют
специфической государственной политики для каждого региона.
Кроме того, большая территория и особое геополитическое положение
России неизбежно диктуют необходимость уделять особое внимание укреплению обороноспособности страны и содержанию мощной армии, способной предотвратить угрозы потенциального агрессора. Вся трагическая
и одновременно героическая история России подтверждает такую объективную потребность.
Важнейшим фактором выступает полиэтничный и поликонфессиональный состав Российской Федерации и соответствующие потенциальные проявления центробежных тенденций, противостоять которым может только
сильная общенациональная государственная политика.
Значительная часть сельскохозяйственных регионов России находится
в зоне рискованного земледелия. Данное обстоятельство также объективно
обусловливает наличие существенных общенациональных продовольственных резервов и требует мощной государственной аграрной политики.
Необходимость модернизации всех сфер общественной жизни, объективная потребность в которой особенно обострилась в результате нарастания процессов конкуренции в условиях глобализации и мирового финансового кризиса, также требует концентрации общенациональных ресурсов
на прорывных стратегических направлениях и соответствующей государственной политики.
Демографический кризис диктует необходимость соответствующей государственной программы решения данной проблемы.
Перечисление данных объективных факторов может быть продолжено,
но даже схематичное обозначение вышеуказанных, достаточно для того,
чтобы продемонстрировать неизбежно активную и значимую регулирующую роль государства в общественном развитии России.
Как представляется, важнейшим фактором, который обуславливает особое отношение российских государственных структур к проблеме развития
гражданского общества в современной России, является также то обстоятельство, что именно отдельные гражданские институты активно использовались и продолжают использоваться в сценариях различных «цветных»
революций. Опыт Грузии, Киргизии, Украины, продолжающаяся «арабская
весна», поствыборные события на Болотной площади в России показали,
206
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
что именно гражданские активисты становятся той главной ударной силой,
которая выступает против действующей власти и приводит к свержению
неугодных США и их союзникам политических режимов. Закон о НКО, который обязывает российские общественные организации, получающие финансирование из-за рубежа, позиционировать себя как «агентов влияния»,
еще раз показал, насколько серьезно воспринимается данная проблема российскими законодателями.
Кроме того, современная российская власть заинтересована в формировании и функционировании институтов гражданского общества в соответствии со своими инструментально-технологическими потребностями.
Ключевую роль играют имиджевые (внутренние и внешние) задачи, которые отражают потребность в публичной демонстрации конституционно
закрепленных характеристик российского государства и общества как демократических, соответствующих общепринятым мировым сообществом
нормам. Наличие Общественной палаты, творческих союзов, женских, молодежных, студенческих организаций (а также многих других институтов
гражданского общества) в России хотя и дает основание для ее критического оценивания оппонентами внутри страны и за рубежом, но по самым
высоким демократическим стандартам. Тем самым происходит косвенное
признание даже непримиримыми критиками России процесса ее вхождения в мировое демократическое сообщество.
Другой важнейшей задачей является легитимация режима и его отдельных политических институтов (органы власти, выборы, партии, партийная система, социальное государство, само гражданское общество,
и др.). Участие институтов гражданского общества в формировании данных политических структур и в их функционировании позволяет говорить о наличии каналов обратной связи власти и населения в современной России.
Управленческие задачи, решаемые с помощью институтов гражданского
общества, подразделяются на два основных вида. Первые носят инструментальный характер для достижения самых разных конкретных политических
целей (обеспечение победы на выборах, использование для экспертизы законопроектов и различных программ, привлечение в качестве посредников
и арбитров для разрешения конфликтных ситуаций, расширение партийных ресурсов, и др.). Второй вид управленческого использования институтов гражданского общества — в качестве субъектов прямого и косвенного
информационно-коммуникационного воздействия на общественное мнение (мобилизация населения, продвижение политических решений, различного рода преобразований, и др.).
Например, по данным органов юстиции, число НКО (общественных
и религиозных объединений, политических партий, других структур) в Саратовской области составляло 3,5 тысячи, в том числе: 2674 общественных
207
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
объединения; 322 религиозных организации; 503 иных некоммерческих организаций66.
Количественный рост налицо (по сравнению с советским периодом более чем в 100 раз). Однако, реально, по данным председателя комитета общественных связей и национальной политики Саратовской области, на тот
момент работали лишь около тысячи организаций, остальные существовали лишь на бумаге67. Например, в рамках областной целевой программы
правительство проводило конкурс среди общественных объединений на
получение субсидий областного бюджета. Тем не менее, в 2008 г. в конкурсе
приняли участие всего лишь около 160 организаций. В рамках экспертного
совета — общественного органа, который участвует в экспертизе проектов
областных законов, работают представители только 90 общественных организаций, хотя он и открыт для всех зарегистрированных в области68.
Особого успеха за последние два десятилетия достигла институциализация гражданских отношений в экономической сфере. Несмотря на бюрократические препоны, деятельность малого и среднего бизнеса в современной
России не просто набирает силу, но обретает политическую субъектность
в виде различных общественно-политических организаций. Наиболее известна по своему социальному статусу и ресурсным возможностям Торговопромышленная палата, а также другие подобные ассоциации69.
В целом, анализ материалов позволяет констатировать, что доминирующую роль в процессе взаимодействия играют властные структуры, о чем
свидетельствует не только подчеркнутое внимание власти к проблемам развития гражданского общества, но и регулярность проведения гражданских
форумов, поддержка НКО посредством расширения системы государственных грантов, воссоздание института общественных палат, и т. п.
В Саратовской области были приняты и действуют региональные законы «О государственной поддержке общественных объединений в Саратовской области», «О государственной поддержке молодежных и детских
общественных объединений», областная целевая программа «Развитие институтов гражданского общества в Саратовской области на 2008–2009 гг.»;
долгосрочная областная целевая программа «Развитие институтов граж66
Доклад Общественной палаты Саратовской области «О состоянии гражданского общества в Саратовской области в 2008 году» // <http://sargo.ru/index. php?option= com_content&
task=view&id=1112&Itemid=115>. Просмотр 15 сентября 2009 г.
67
В области реально работает лишь треть зарегистрированных общественных организаций // Российская газета — Средняя Волга. 2008. 9 окт.
68
Там же.
69
Подробнее см.: Вилков А.А. Проблема транспарентности взаимодействия власти и бизнеса в современной России // Политико-правовые основы предпринимательства в России.
Материалы междунар. науч.-практ. конференции, посвящ. 90-летию юрид. фак. Сарат. унта. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2008. С. 218–223.
208
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
данского общества в Саратовской области» на 2010–2012 годы70 и др. Тем не
менее, несмотря на заявления об упрощении процедуры государственной
регистрации, введение соответствующих административных регламентов,
до сих пор инициативные граждане сталкиваются со сложными процедурами, массой бюрократических препон, волокитой при создании новых и реорганизации действующих общественных организаций71.
В качестве примера взаимодействия региональной власти и гражданского общества можно привести ставший уже традиционным Гражданский форум Саратовской области. Он проводится в области ежегодно, начиная с 2008
года. В течение нескольких дней прошла серия «круглых столов» и семинаров, завершившаяся итоговым заседанием, на котором была принята резолюция, вобравшая в себя резолюции со всех «переговорных площадок»72.
В рамках первого Форума состоялись следующие мероприятия:
Заседание Конгресса Ассамблеи народов Саратовской области; Совместное заседание Общественной палаты и Экспертного совета при Правительстве области; Семинар — круглый стол: «Перспективы развития этноконфессиональных отношений в Саратовской области»; Переговорные
площадки по темам: «Стратегия 2020»; «Общественная палата как инструментарий взаимодействия органов власти и населения»; «Коммуникация
власти и молодежи в антикоррупционной политике»; «Формирование благоприятных условий для развития благотворительных инициатив и улучшение положения социально незащищенных категорий граждан»; «Молодежь:
национальный и социальный аспект»; «Детско-юношеская общественная
организация — основа формирования гражданского общества»; «Грани
патриотизма»; «Совершенствование региональной и муниципальной экологической политики»; «Информационные стратегии социальной политики в отношении инвалидов»; «Семья как основа стабильности общества»;
«Защита прав и законных интересов трудовых мигрантов гражданским
обществом Саратовской области»; «Преодоление правового нигилизма, как
основы коррупции»; «Межнациональные отношения: проблемы и перспективы»; «Роль СМИ и НКО в формировании общественного мнения, мировой опыт и региональные особенности»; «Совершенствование правового
регулирования диалога общества и власти».
Тематика Гражданского форума общества, содержание обсуждаемых
проблем свидетельствуют о многообразии основных направлений деятель70
Постановление Правительства Саратовской области от 3 августа 2009 г. N 344-П «О долгосрочной областной целевой программе // <http://www. russianpeople.ru/ru/node/41929>.
Просмотр 9 ноября 2010 г.
71
Доклад Общественной палаты Саратовской области «О состоянии гражданского общества в Саратовской области в 2008 году» // <http://sargo.ru/index. php?option=com_ content&
task=view&id=1112&Itemid=115>. Просмотр 15 сентября 2009 г.
72
<http://sargo.ru/index. php?option=com_content&task=view&id=976&Itemid=120>. Просмотр 15 сентября 2009 г.
209
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
ности, которые институты гражданского общества реализуют в сотрудничестве с государственными структурами. Сам по себе Форум, организованный совместно Общественной палатой и комитетом общественных связей
и национальной политики Правительства области, продемонстрировал
внимание со стороны исполнительной и законодательной власти к «третьему сектору», их восприятие общественных организаций как полноправных партнеров и готовность к поддержке деятельности последних. Не
случайно, по его окончании было принято распоряжение Правительства
Саратовской области, в котором органам государственной власти области
и местного самоуправления области рекомендовалось обеспечить рассмотрение решений и резолюций переговорных площадок Гражданского форума Саратовской области. Органы исполнительной власти области должны
были ежеквартально предоставлять мотивированную информацию вицегубернатору — первому заместителю Председателя Правительства области
Бабичеву А.Г. о ходе рассмотрения резолюций Гражданского форума Саратовской области73.
В рамках II гражданского Форума Саратовской области 2009 г. также состоялась серия переговорных площадок, посвященных перспективам социального, общественно-политического, культурного развития губернии.
В дискуссиях приняли участие лидеры общественных объединений, представители органов государственной власти, независимые эксперты. На
переговорных площадках «Защита прав, свобод и законных интересов
граждан Саратовской области», «Независимые суда: миф или реальность»
поднимались проблемы правоприменительной практики. В ходе дискуссии
«Взаимодействие национально-культурных объединений области с органами власти и УВД в противодействии ксенофобии, профилактике конфликтов на этнической почве в муниципальных образованиях области» обсуждалась роль национальных общественных организаций в укреплении мира
и согласия между народами, проживающими на территории Саратовской
области. Особую актуальность обсуждаемой теме придавал акцент на ситуацию, складывающую в районах области. На двух переговорных площадках
развернулась дискуссия о перспективах патриотического воспитания молодежи. Участники отметили важность увековечения памяти воинов, защищавших интересы нашей Родины, — это, безусловно, будет способствовать
нравственному воспитанию молодежи. Особое внимание уделили вопросам оказания шефской помощи со стороны Саратовской области подразделениям Черноморского флота РФ. Большой общественный интерес вызвала переговорная площадка «СМИ как фактор гражданской стабильности
общества». В ее рамках рассматривалась роль средств массовой информа73
Распоряжение Правительства Саратовской области «Об итогах Гражданского форума
Саратовской области» от 17 февраля 2009 г. // <http://sargo.ru/index. php?option=com_ conte
nt&task=view&id=1154&Itemid=120>. Просмотр 15 сентября 2009.
210
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
ции в развитии гражданских инициатив, диалога в треугольнике: общество,
власть, СМИ. На переговорной площадке «Роль общественных организаций
в развитии международных связей Саратовской области» обсуждалась перспектива укрепления горизонтальных связей между общественными организациями различных стран74.
В сентябре-октябре 2010 г. состоялся уже третий Гражданский форум,
деятельность которого охватила все районы Саратовской области. В течение двух месяцев проходили «круглые столы», конференции, переговорные
площадки, тематические национальные праздники, выставки, фестивали,
всего более 50 областных и районных мероприятий75.
По результатам реализации программы в сентябре 2011 г. уже на IV Гражданском форуме Саратовской области были заслушаны подробные отчеты
по всем направлениям деятельности, размещенные впоследствии на страницах печатных изданий муниципальных районов (образований) области,
а также в электронных средствах массовой информации. На основе анализа накопленного опыта решено подготовить и направить в региональный
комитет общественных связей и национальной политики предложения
по участию в мероприятиях данного форума членов Общественной палаты
Саратовской области, членов Экспертного совета по проведению общественной экспертизы нормативно-правовых актов при Правительстве области, общественных объединений76.
О значимости проблематики развития институтов гражданского общества свидетельствует и тот факт, что 19 июля 2010 года, на аппаратном совещании в ООС «Общественная Комиссия по мониторингу реализации в Саратовской области Послания Президента РФ Федеральному Собранию РФ»
был рассмотрен и положительно решен вопрос о включении в структуру
этого общественного объединения должности Уполномоченного по делам
средств массовой информации и некоммерческих организаций в Саратовской области77. Однако уже 8 ноября 2010 года, руководитель аппарата ООС
«Общественная Комиссия по мониторингу реализации в Саратовской области Послания Президента РФ Федеральному Собранию РФ» С.А. Почечуев
аннулировал полномочия Уполномоченного по СМИ и НКО в Саратовской
области, которыми он был наделен аппаратом Комиссии, с формулиров74
На переговорных площадках II Гражданского Форума обсудили патриотизм и СМИ //
<http://redcollegia.ru/news. php?id=10017>. Просмотр 11 ноября 2010 г.
75
Третий Гражданский Форум Саратовской области // <http://www. saratov. gov.ru /
government/structure/komobotn/news/detail. php?ID=51041>. Дата обращения 11 ноября
2010 г.
76
Состоялось заседание президиума Гражданского форума Саратовской области // <http://
saratov. gov.ru/news/events/detail. php?ID=64495>. Дата обращения 5 октября 2011 г.
77
В Саратовской области появился третий уполномоченный // <http://rumorology.
conspirology. org/2010/07/19/v-saratovskoj-oblasti-poyavilsya-tretij-upolnomochennyj. html>.
Просмотр10 ноября 2010 г.
211
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
кой «за утрату доверия»78. Очевидно, что скандальная ситуация не снижает
значимости данного направления работы, а обусловливает лишь необходимость более внимательно и ответственно относиться к выбору его руководителей.
В целом, говоря о проявляющихся тенденциях в данной области, можно
отметить, с одной стороны, наличие определенной динамики структурных
элементов гражданского общества в современной России. Прежде всего,
нужно признать, что формализованный уровень гражданской субъектности в современной России достаточно высок и закреплен на конституционном и законодательном уровнях.
Однако практическая эффективность данной субъектности намного
ниже. Обусловлено это, в значительной степени, тем, что в системе взаимоотношений власти, общества и бизнеса (составляющих институциональную основу гражданского общества в России) большую роль играет манипуляционное начало, которое нередко сводит субъектность гражданского
участия (в политике, прежде всего) к его формальному варианту. Другим
важнейшим фактором снижения эффективности институтов гражданского общества является отсутствие прозрачных, действующих на правовой
основе каналов лоббирования, одним из последствий которого выступает
повсеместная коррупция во всех ее проявлениях.
Однако такое целевое использование институтов гражданского общества
в интересах действующей власти имеет и обратную сторону, которую недооценивают критики. Каждый институт гражданского общества в момент
своего формирования получает нормативно-правовое закрепление своего
институционального статуса, которое неизбежно происходит с оглядкой на
конституционно закрепленные права и свободы российских граждан, а также на мировой опыт. В результате даже сформированный по инициативе
сверху институт гражданского общества получает существенный потенциал
реализации тех общественных задач, которые прописаны в его уставе. Тем
самым институт неизбежно будет функционировать с оглядкой не только на
инициаторов его формирования, но и в соответствии со своей, нормативно закрепленной внутренней логикой, ориентированной на разнообразные
общественные потребности. Соответственно происходит повышение активности населения и его втягивание в социально-политическую деятельность по защите своих интересов в самых различных сферах жизни.
Кроме того, нужно учитывать, что аксиоматичное представление наших
либералов о том, что все, что рождается по инициативе властных структур — изначально служит интересам только действующей власти, а рожденное «снизу» — защищает интересы общества — это очередной миф. По78
Уполномоченный по СМИ и НКО в Саратовской области «утратил доверие» //
<http://rumorology.conspirology.org/2010/11/09/grigorij-axtyrko-bolshe-ne-yavlyaetsyaupolnomochennym. html#more–3215>. Просмотр 10 ноября 2010 г.
212
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
казательно, что в 1990-е гг. (в период максимальной свободы формирования
различных общественных структур в постсоветской России) быстрее всех
и лучше всех соорганизовались ОПГ, в том числе и в своем воздействии на
политический процесс. Судебная тяжба в Лондоне между Б. Березовским
и Р. Абрамовичем еще раз показала всю грязную и преступную изнанку взаимоотношений между бизнесом и властью в тот период.
Другой не типичный, но интересный пример — создание в 2003 г. по инициативе национально-культурных общин Саратовской области своеобразного этнографического музея «Национальная деревня народов Саратовской
области». Цель — воспитание толерантности и уважение к культуре 135 народов, проживающих в области. «Национальная деревня» стала «живым»
музеем этнографии, где каждый гость может не только увидеть предметы
быта и национальную одежду, но и услышать народные песни, попробовать
национальные блюда. В этом особенно можно убедиться, приехав в национальную деревню в дни крупных праздничных мероприятий. Данный музей действительно стал одним из лучших мест Саратова, куда любят ходить
местные жители и гости города. В то же время проведенный опрос студентов Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского о том, насколько изменилось в лучшую сторону их восприятие культур других народов после посещения музея, выявил среди положительных
оценок, в том числе и неприятную тенденцию восприятия. Суть ее можно
сформулировать примерно так: «Развитие музея пошло по пути нездоровой
конкуренции представителей различных национально-культурных общин
в демонстрации «преимущества» своего образа жизни, не имеющего ничего
общего с реальной историей большинства данных народов». Обусловлено
это впечатление тем, что после первых, действительно этнографических построек (избы и хаты), национально-культурными общинами началось строительство дворцовых башен и фрагментов самих дворцов79.
Как представляется, модель взаимодействия государства и гражданского общества в политической сфере может стать эффективной на основе,
с одной стороны, планомерного воплощения стратегической государственной программы общественного развития, а с другой — создания оптимальных условий для реализации социальных инноваций снизу. Баланс
субъектно-объектного взаимодействия двух этих фундаментальных основ
российского социума найти очень непросто. Но, как представляется, только
на его основе можно мобилизовать все имеющиеся ресурсы для того, чтобы
Россия заняла достойное место в системе мировых отношений в условиях
жесткой конкуренции ведущих держав и интенсивного внедрения революционных технологий во многих модернизирующихся странах.
79
Подворья: национальная деревня // <http://www. sarrest.ru/tourism/nd/nv01.html>. Дата
обращения 15 сент. 2012 г.
213
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Кроме того, именно сбалансированное взаимодействие государства и гражданского общества, осуществляемое на правовой основе, сможет гарантировать сохранение и укрепление демократического потенциала в современной
России и обеспечить сочетание преемственности и стабильности развития
страны с возможностями постоянного обновления и нахождения адекватных
ответов на возникающие внутренние и внешние вызовы времени.
Процесс формирования такого баланса очень сложен, т. к. механизмы
возникновения и развития институтов гражданского общества в различных сферах общественной жизни в постсоветской России существенно отличаются друг от друга по форме, содержанию и результатам.
В целом можно констатировать, что процесс становления институтов
гражданского общества в постсоветской России реализуется медленно
и противоречиво. Многие институты (в противовес классическим концепциям) появляются по инициативе государства и стимулируются в результате постоянного внимания властных органов. Российская специфика заключается в том, что политико-правовые нормы и государственные решения не
только задают условия и рамки, в которых субъекты гражданского общества
осуществляют свои практики, но и в том, что властные структуры нередко
выступают инициаторами преобразований в данной сфере. Тем самым институты гражданского общества фактически включаются в сферу политического управления на основе определенных политических технологий.
В то же время, даже в этом случае можно утверждать наличие относительной самостоятельности и независимости действий субъектов гражданского общества и возможность проявлении в перспективе собственной
логики развития. Она объективно обусловлена имманентной функциональностью гражданских институтов, закрепленных на нормативно-правовом
уровне.
В процессе реализации гражданскими институтами своих повседневных
практик они могут меняться под воздействием социальной среды и конкретных обстоятельств, а также в результате мотивации деятельности лидеров
данных структур, активно и творчески стремящихся утвердиться на своем
поприще, или сделать свою дальнейшую карьеру. Кроме того, необходимо
помнить, что действия данных лидеров не всегда объективно детерминированы социально-экономической и политической средой, но могут быть
и иррационально мотивированными.
Это обстоятельство еще более снижает потенциальную возможность
формирования гражданского общества по заранее определенной и утвержденной схеме.
Наиболее оптимальным и целесообразным представляется использование двухуровневого подхода к анализу формируемой модели взаимоотношений власти и общества в современной России. Это предполагает, с одной
стороны, выявление потенциальных возможностей в сфере гражданско214
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
го общества (степени готовности граждан к социально-политическому
и социально-экономическому участию, внутренних тенденций развития существующих институтов, перспективы появления новых структур, сферы
малого и среднего бизнеса и т. д.); а с другой, — степень реального участия
граждан и их объединений в различных сферах общественной жизни.
При таком подходе, развитие гражданского общества в России рассматривается как медленное, но поступательное движение за счет совершенствования существующих и формирования новых механизмов и институтов взаимоотношений между властью и обществом, способных выполнять
не только декоративные функции, но и реально защищать интересы различных социальных групп.
В этом случае стратегический вектор исследований будет заключаться
не в выявлении отклонений от изначально заданных параметров западной
модели, а в оценке эффективности и результативности функционирования
сложившихся институтов гражданского общества в современной России.
При таком подходе российская политическая система и гражданское общество оцениваются как элементы единого социального контекста. В этом
смысле можно будет говорить о некоей общей логике их развития, структурной взаимозависимости, взаимосвязанности и иерархической соподчиненности составляющих их субъектов и структур. Такой подход позволит
объективно исследовать и оценить реальный процесс становления гражданских институтов в современной России и способствовать оптимизации
специфической модели взаимодействия государства и общества.
Мировые стратегии великих держав и императивы
внешней политики России
Воскресенский А.Д.
Современная теория международного развития называет четыре главные
структурные причины усиления неравномерной значимости национальных
государств и национальных сообществ в системе мировых отношений: глобализация, модернизация, интеграция и регионализация. Неоднородность
мирового политико-экономического пространства, определяющая стратегии ведущих держав, приводит к тому, что в различных пространственных сегментах мира, имеющих собственные формы эволюционирующей
внутренней организации, каждый из этих процессов имеет свою скорость
и форму протекания и, соответственно, по-разному влияет на региональную структуру, определяя своеобразие региональных подсистем международных отношений в рамках единой международной системы. Умение
215
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
использовать преимущества региональной интеграции и приспособиться
к глобальным процессам и определяет, в конечном счете, выбор моделей
развития и успешность стратегий тех или иных наций-государств (особенно великих) в современных условиях мировой взаимосвязанности, способствуя или препятствуя их подъему или упадку, в конечном счете, влияя на
характер мировой системы отношений, сопряженность ее частей и направление развития.
Причинами ускорения региональной динамики мировых процессов
в последние десятилетия стал процесс «расслоения» великих держав, т. е.
переход многих великих держав в «легковесную» категорию (lite powers), что
означало существенное ограничение их возможностей и намерений быть
вовлеченными во внешние военные конфликты, а также процесс «делегирования ответственности» великих держав региональным державам в определенных регионах мира (сознательное или попустительское). Процессы
глобального и регионального уровней стали разделяться исследователями
(к примеру, Б. Бузан и О. Уевер, Параг Ханна, Ян Цзэмянь, Шри Н.С. Сисодиа, Арвинд Гупта и др.) за счет определения различных категорий ведущих акторов, доминирующих на том или ином уровне (супердержавы,
государства-доминанты, великие державы, государства-лидеры, региональные державы, государства первого и второго и др. эшелонов), и механизмов
их взаимодействия, а также путем анализа региональной динамики проблем
безопасности в рамках региональных комплексов.
Великие державы (в другой терминологии — государства-лидеры или
великие страны, что подчеркивает изменение содержания этой категории),
в отличие от сверхдержав и/или государств-доминантов, не обязательно обладают исключительными возможностями во всех сферах международной
деятельности, однако их отличает то, что их экономические, военные и политические возможности вполне достаточны для того, чтобы в краткосрочной
или среднесрочной перспективе пытаться форматировать или переформатировать мировой порядок и/или определяющим образом структурировать региональную подсистему80. В многополярном мире традиционно реалистическое понятие «великая держава» перестает существовать. Великие
страны / государства-лидеры активно вовлечены в процесс формулирования повестки дня глобальной безопасности и могут действовать в нескольких регионах мира, при этом являясь региональными лидерами, по крайней мере, в одном регионе, т. е. они активно участвуют в форматировании
80
Воскресенский А.Д. «Большая Восточная Азия»: Мировая политика и энергетическая
безопасность. М.: Ленанд, 2006. С. 20; «Большая Восточная Азия»: мировая политика и региональные трансформации. Под ред. А.Д. Воскресенского. М.: МГИМО-Университет, 2010.
С. 17; См. также Агеев А.И., Куроедов Б.В. Особенности применения методологии стратегической матрицы при прогнозировании развития государств. М.: Институт экономических
стратегий, 2008; Шаклеина Т. Великие державы и региональные подсистемы // Международные процессы. Т. 9. № 2 (26). Май-август 2011. С. 29–39.
216
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
макрорегионального уровня. Различие терминологии связано с различным
пониманием и различными градациями этой категории у разных исследователей в разных странах (в Китае употребляют термин «великие» (досл.
«даго» — большие) государства в отличие от собственно термина «великая
держава» («цянго» — дословно — мощная держава, мощное государство),
который используется некоторыми российскими исследователями по аналогии с англоязычным термином «the great powers», который используется
американцами и англичанами, которые в свою очередь выделяют «the great
powers» — «старые» великие державы, т. е. страны Запада (США, Францию,
Германию, Японию, Великобританию) — и «aspiring powers» — новые «великие» — «поднимающиеся» — державы, стремящиеся изменить статус-кво
в международной системе: Китай, Россия, Индия, Иран, Бразилия.
Стратегия подъема «великих стран» (иногда также используется термин
«великие региональные державы», «новые великие державы» или «сверхкрупные страны» / «новые сверхкрупные державы») оказывается успешной
в силу того, что какие-то страны по определенным политическим и экономическим причинам повышают свой статус в международной иерархии и/
или из-за упадка бывших сверхдержав. Трансрегиональное сотрудничество — еще одна стратегия повышения статуса в международной системе,
«освоенная» странами «разного калибра»: США, Европой (разными европейскими странами в различной исторической последовательности), Израилем, Японией, Республикой Корея, а в последнее время активно осваиваемая и Китаем.
Региональные державы обладают значительными возможностями действовать в пределах своих регионов, определяют параметры региональной
полярности, однако, как правило, не выходят на глобальный уровень, редко и, как правило, только в коалициях или интеграционных объединениях
участвуют в проектах форматирования и переформатирования мирового
порядка и редко успешно действуют в нескольких регионах, хотя иногда
пытаются это делать.
В Европе, а потом в ЕС, развивающимся экономически и политически
поступательно на протяжении последних 200 лет, модернизация и интеграция были и являются важнейшими факторами и стимулами внутреннего развития. Ни на одном континенте мира интеграционные процессы
не идут с такой скоростью, не достигают такого объема и глубины. Даже
мировой финансово-экономический кризис не смог затормозить эти процессы, а лишь ускорил проработку моделей дальнейшей «гибкой» и «разноскоростной» интеграции «ядра» ЕС на основе единой бюджетной политики и его трансформации из монетарного союза в фискальный, включая
или исключая, в зависимости от экономических возможностей и политической целесообразности, нестабильные элементы из этих процессов. Несомненно, влияние этих процессов на развитие Северной Америки. США
217
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
сначала выдвинулись из группы лидеров в безусловного лидера мирового
экономического развития, предлагавшего в течение долгого времени эталон
для решения экономических и политических проблем. Затем образование
ЕС стимулировало появление в Северной Америке более конкурентных интеграционных моделей по типу НАФТА, а затем Транстихоокеанского партнерства, центрированных вокруг экономики США, и, возможно, предлагающих[ более транспарентные условия сотрудничества, чем даже в рамках
ВТО с ее 50-летними переходными периодами для ряда государств, позволившими им получать все преимущества от сотрудничества в рамках ВТО
не открывая свою экономику в равной степени для других участников этой
организации. Стратегия, основанная на регионализации, особенно продвигаемая какой-либо великой державой или несколькими великими державами, в свою очередь, приводит к снижению региональных диспропорций,
сближению темпов и уровня развития регионов, созданию предпосылок для
дальнейшей интенсификации интеграционных процессов, в частности путем развития трансграничных «треугольников роста» и трансграничного сотрудничества, давая национальным сообществам в лице наций-государств
дополнительные стимулы для развития, как на национальной, так и на региональной и межрегиональной основе.
До конца ХХ в. превалирующей в политической науке, хотя и активно
дискутируемой, являлась точка зрения, в соответствии с которой анализ
процессов, происходящих в западном мире и влияние этих процессов на
глобальные трансформации является основным предметом политологии
и мировой политики. Начиная с XXI в. акцент политических исследований
изменился: теперь стержневым для следующих десятилетий мирового политического развития становится вопрос о том, смогут ли государства незападного мира построить свои демократические системы открытого социального доступа, какие из крупных незападных стран, региональных или
великих держав, смогут демонополизировать пути перехода к такой системе, впервые реально освоенные в современном нам мире странами Запада,
и предложить свои национальные варианты этой системы, а какие будут обречены на бесконечные циклы мобилизаций-стабилизаций, военных противостояний, периодических системных политических кризисов и развитие
по кругу, без выхода на новый социально-политический и технологический
уровень конкурентного развития, но с непременной необходимостью оборонять свою «осажденную крепость» от «внутренних и внешних врагов»,
чтобы объяснять своему населению, почему оно живет хуже, чем другие.
Политические и социально-экономические трансформации конца ХХ —
начала ХХI в. привели к тому, что современный мир вступил в такой новый
этап своей эволюции, когда уже отнюдь не исключительно западные страны, как это происходило в XIX и ХХ вв., стали определять не только сами
параметры этой эволюции, но и научные рамки ее осмысления. В настоящее
218
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
время, ни у кого не вызывает сомнений тот факт, что любое объяснение современных международных политических и экономических процессов не
может считаться полным без анализа их специфики в незападных регионах
мира, поскольку именно к этой части земного шара относится большинство
участников международной системы: национальных государств — членов
международного сообщества. На протяжении достаточно длительного времени теоретическое осмысление особенностей азиатских и африканских
регионов с точки зрения сравнительно-политической перспективы заметно отставало от рассмотрения аналогичных процессов в западном мире,
а роль Востока практически не учитывалась, считаясь второстепенной,
прежде всего с точки зрения влияния на мировую политику, творившуюся великими колониальными, а затем великими ядерными державами. Из
ядерных держав в начале второй половины XX в. на Востоке им обладала
только КНР, демографически огромное, но до 1990-ых гг. экономически слабо воздействующее на мировую систему государство. Подобная ситуация
зачастую приводила к тому, что теоретические подходы, основанные на западных экономических реалиях, логике биполярного противостояния великих ядерных держав, а затем однобокой логике «победителей в холодной
войне» автоматически считались применимыми ко всем остальным частям
земного шара в полной мере, без их модификации, либо с незначительными, малозначимыми изменениями. Такая политика в конечном итоге стала
вызывать рост национализма разного рода, как конструктивного, так и деконструктивного и агрессивного, в незападных сегментах мира, а также
существенные искажения на Западе в понимании характера политических
процессов в незападных регионах мира как «отсталых» и обреченных вечно
стремиться вдогонку за великими державами-лидерами, что породило соответствующее психологическое и вполне материальное (программы военной модернизации) противодействие.
Основная проблематика сегодняшней мировой дискуссии о связи экономической и политической модернизации и влиянии этих процессов на
мировое развитие и мировые стратегии держав вращается вокруг двух
стержневых гипотез. В соответствии с первой экономический рост сопровождает, а с определенного момента и поддерживает появление устойчивых демократических форм модернизированной политической системы.
Экономический рост, основанный на расширении поля экономического
взаимодействия и взаимосвязанности, укрепляется единством модернизирующихся политических систем. Концепция национального суверенитета
трансформируется, предполагая контроль наиболее значимых параметров,
а не абсолютно всех экономических, политических и социальных практик.
Национальные государства становятся более открытыми, мир становится
все более открытым и его поступательное развитие основывается на все
большей открытости. В соответствии со второй гипотезой, подсказанной
219
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
реальной жизнью и стихийно озвученной сначала политиками, а затем в разное время политиками, экономистами и политологами, существует обратная причинная связь — для ряда трансформирующихся сообществ «политика может предшествовать экономике» — сначала нужно целенаправленно
форсированными темпами модернизировать политические институты, не
взирая на сопутствующую форсированную трансформацию национального суверенитета, а затем вследствие этого неизбежно ускорится экономическое развитие. В соответствии с этим предположением укрепляющееся
политическое единство, основанное на общем понимании характера и направления мировых политических процессов, неизбежно приведет и к экономическому расцвету. Укрепляющееся же политическое единство приведет
к снижению национальной конкуренции, что и гармонизирует, в конечном
счете, трансформируемые национальные суверенитеты81. Соответственно
центральной в мировой стратегии становится проблематика идеальной, т. е.
наиболее конкурентной модели экономического и политического устройства, приближения существующих к этой модели и степень допустимости
региональной / страновой вариативности ключевых параметров. Понятна
и прямая связь этих теоретических дискуссий с практикой внутристрановых трансформаций («подталкивание» vs «стабилизация») и их влияние на
международные отношения, мировую политику, практическую дипломатию
и выработку внешнеполитической стратегии.
В начале XXI в. ситуация в мире изменилась кардинальным образом:
глобализирующийся мир стал как бы сжиматься, а на первый план выходить проблемы новой, более тесной взаимозависимости природы и человека, людей, национальных сообществ, народов, стран между собой в процессе устойчивого поступательного развития, без решения которых само
существование человечества становилось проблематичным. В связи с этим
и сами западные исследователи и политики сначала стали отмечать, а потом и объяснять новую тенденцию повышения роли стран Востока в мировой политике, пытаясь предложить новое целостное объяснение специфике
процессов, происходящих в разных регионах мира. Возникла мировая дискуссия внутри взамосвязанных частей наиболее открытых и продвинутых
частей западного и восточного политического и интеллектуального сообществ, открытых для обсуждения новых тенденций (Э. Саид, А. Франк,
Ф. Фукуяма, С. Хантингтон, А. Франк, П. МакНилл, Д. Лэндс, Е. Гайдар,
Р. Капур, М. Махатхир, К. Махбубани, М. Хатами, Н. Фергюссон, Р. Нейсбит
и др.), о роли региональных факторов в экономико-политическом развитии
мира, хотя сам термин «региональный фактор», по крайней мере, на начальной стадии дискуссии и не употреблялся. Затем реальность нового века (события «9/11» и мировой финансово-экономический кризис) заставила пере81
Зиглер Ч. Различия в восприятии суверенитета США, Китаем и Россией. Сравнительная
политика. № 1. 2012. С. 3–14.
220
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
смотреть некоторые из дотоле казавшихся незыблемыми парадигмальных
представлений прикладных общественных наук и обратиться к незападноцентричным, объективистским объяснениям мировых политических и экономических процессов82, пока все еще не представленным в виде целостных
логически непротиворечивых объяснений. В соответствии с этой новой
тенденцией, объясненной в исследовании Д. Норта, Д. Уоллиса и Б. Вайнгаста83, существует три типа социального порядка: примитивный, естественный (в другой терминологии — ограниченный) и открытый. Примитивный
социальный порядок сегодня в целом неконкурентоспособен и сфера его
распространения сокращается, оказываясь во все более суживающихся, депрессивных и отстающих региональных сегментах (точнее — фрагментах)
мира. Существование естественного / ограниченного социального порядка проходит в свою очередь определенные временные этапы. Эти подтипы
соответствуют разным временным этапам эволюционного развития национальных сообществ и обладают достаточной степенью своеобразия, что
оказывает существенное влияние на способы и формы конфигурирования
внутренней и внешней сфер жизни этих сообществ. Характер и этап развития порядка социального доступа, на котором находятся национальные
государства, помимо других условий, существенным образом влияют на характер осуществляемой стратегии великих держав.
Сегодня примерно половина всех существующих государств принадлежат к государствам с естественным социальным порядком, практикующим
ограниченный социальный и политический доступ. Кроме этого, существует
и социальный порядок открытого доступа, который создали, активно поддерживают и развивают 25 государств. Круг государств с системой открытого доступа постепенно расширяется и сегодня их количество приближается
к 100. Этап самого значительного расширения государств с таким типом социального порядка пришелся на период после распада СССР. Государства
с естественным и открытым социальными порядками активно конкурируют друг с другом на международной арене, причем форму и способы этой
конкуренции определяют примерно 40–50 государств: 25–30 государств
с открытым социальным порядком и 15–20 государств с естественным социальным порядком охранительного характера. По мере эволюционного
развития человечества и технологий уничтожения жизни, либо ее продления, формы этой конкуренции смещаются от военных, приводящих
к неисчислимым людским и катастрофическим экономическим потерям,
82
См., к примеру, Pomeranz K. The Great Divergence. China, Europe and the Making of the
Modern World Economy. Princeton & Oxford: Princeton University Press, 2000, среди других
работ этого направления.
83
Норт Д., Уоллис Д. и Вайнгаст Б. Насилие и социальные порядки. Концептуальные рамки для интерпретации письменной истории человечества. М.: Издательство института Гайдара, 2011.
221
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
к невоенным, требующим все больших интеллектуальных ресурсов для
разработки стратегий консенсусного, эволюционного, соревновательного
развития. Остальные государства либо пользуются в той или иной степени
порядком открытого доступа, импортировав соответствующие институты,
либо не могут его построить в силу причин, прежде всего, внутреннего характера. К естественному (социальный порядок ограниченного доступа)
принадлежит большее количество государств, но открытый (социальный
порядок открытого доступа) создал более высокий уровень жизни, защитил
его мощнейшим военно-политическим блоком, покоящемся на фундаменте
высокоинтегрированной экономики, быстрее реагирует на непредвиденные
политико-экономические обстоятельства и активно расширяется. Этот социальный порядок является в целом более конкурентным и более легитимным, поскольку основан на демократическом правлении, подразумевающем
прямое участие народа в управлении через систему открытых и транспарантных выборов и строго оговоренную по срокам и процедурам периодическую ротацию политических и экономических управленцев.
Ранее считалось, что переход от естественного социального порядка к открытому в национальных сообществах происходит автоматически
и спонтанно по мере экономического развития и повышения экономического благосостояния, главное только понять и осознать эту историческую
закономерность (теория «демократического транзита» и «демократической
воронки»), подобно тому, как в свое время была осознана и обоснована
историческая закономерность неизбежности перехода всех стран от капитализма к социализму, а затем и к коммунизму во всемирном масштабе.
В настоящее время часть американских и европейских исследователей и политиков стали считать, что построение системы открытого социального
доступа есть некоторая спонтанная аномалия социальной эволюции, а соответственно стратегия построения этой системы невозможна для повторения всеми странами в силу их интеллектуальной и социально-политической
неготовности к этому. Параллельно возникло объяснение, в соответствии
с которым в действительности переход части государств к системе открытого доступа имел свою собственную жесткую логику: императив экономического развития, основанного на создании рыночного пространства
шире, чем территория национального государства, требовал трансформации национального суверенитета таким образом, чтобы обеспечивать контроль только ключевых параметров, без чего было бы невозможно как активное принятие извне ивестиционных, финансовых и торговых потоков,
так и свое собственное расширяющееся экономическое проникновение на
внешние рынки. Понимание этого императива потребовало трансформировать и развить теории национальной и международной безопасности и разработать национальные стратегии построения системы открытого доступа,
которые оказались успешными для целого ряда государств.
222
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
Учитывая основные тенденции развития человечества и принципиальную ограниченность природных ресурсов, логично предположить, что
в усложняющихся внешних и внутренних условиях поступательного развития при наличии ядерного оружия выработка стратегии дальнейшей
внешней и внутренней политики государств будет нуждаться в опоре преимущественно не на силовые методы, ограниченные оружием массового
уничтожения всего человечества как биологического вида, а в умении договариваться с другими, т. е. во все более полном социальном консенсусе при
одновременном внутреннем упорядочивании. В противном случае системные кризисы, военные противостояния и кровопролитные войны прошлого становятся неизбежными и мы вынуждены будем констатировать, что
человечество по мере своего исторического развития ничему не учится и не
воспринимает исторический опыт. Таким образом, в процессе трансформации социальных порядков национальных сообществ ключевую роль, судя
по всему, играют не только естественно-существующие (уровень экономического, политического, социального и правового развития конкретного
общества), но и сформированные или формируемые факторы и разрабатываемые на их основе стратегии достижения определенного уровня экономики нового, инновационного типа, понимания исчерпанности циклической
модели развития, формирования сознательного консенсуса политических
элит и общества по вопросу необходимости модернизации и эволюционной
трансформации социального порядка и системы обеспечения правопорядка, гарантирующих эволюционную, но стабильную, безопасную и поступательную трансформацию и развитие общества без системных кризисов.
Постепенно стало ясно, что рост межгосударственного взаимодействия
на региональном и макрорегиональном уровнях в качестве значимой тенденции мирового развития, экономическая и политическая модернизация,
открытый регионализм, регионализация и появление феномена макрорегионального и трансрегионального сотрудничества (трансрегионализма) —
а именно с этими новыми глобальными тенденциями и соответствующими
им внешнеполитическими стратегиями связано так же, как и в случае стран
Запада на другом временном отрезке его развития, действительное повышение роли стран Востока в мировых процессах — определяют не только экономические, но также политические, социально-культурные и цивилизационные факторы, поскольку в каждом из региональных сегментов существует
свой уникальный состав национальных государств с разными типами социального порядка. В связи с этим действительно на конкретном историческом
этапе развития вероятен переход мировой системы к реальной полицентричной структуре со сложной конфигурацией взаимодействия Запад-Восток /
Север-Юг, основывающейся на усилении политико-экономической интеграции внутри регионов, появлением противоречий, связанных с необходимостью государств с разными типами социального порядка конкурировать
223
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
и сотрудничать на пространственно сопредельных региональных сегментах,
и одновременно развивать трансрегиональное сотрудничество, которое, так
же как и формирование наднационального политического пространства,
приобретающего подлинно глобальный характер, но разной степени глубины, является в новых условиях специфической формой глобализации; формированием на этой базе мировых центров (включая новые) разной степени
конкурентоспособности и, одновременно, проявлением противоречий между ними — культурными, экономическими, политическими и иными. В ходе
разрешения этих противоречий и при наличии умелой стратегии глобального управления происходит дальнейшее развитие единого и взаимосвязанного глобального пространства мировой системы в рамках эволюции и трансформации мировых порядков вплоть до перехода международной системы
в новое над — и транснациональное качество. Такая постановка вопроса подразумевает переосмысление проблемы мирового лидерства и эволюцию и/
или трансформацию его характера от военно-экономического к структурнополитическому, включая вариант коллективного трансрегионального лидерства и мирового регулирования (G–20)84, аналогичного, но не конгруэнтного
ни по форме, ни по содержанию «концерту великих держав» XIX в., поскольку оно основано преимущественно на усилении новой тенденции наднационального и транснационального кооперативного взаимодействия в рамках
формирующегося глобального пространственно-временного поля взаимосвязанности и взаимодействия, а не на военном балансировании различных
государств и национальных сообществ и неформальных консультациях
«центров силы», как это происходило во времена Венского конгресса.
Современные официальные парадигмы международных отношений,
признавая необходимость сотрудничества, осознают эти процессы пока
в основном только в рамках переосмысленного реализма и неореализма и плохо увязывают процесс мирового развития кооперативистского
типа, требующего выработки новых способов и методов защиты своих
национально-государственных интересов, с внешними и внутренними
аспектами проблематики экономической и политической модернизации.
Реальное политико-экономическое наполнение этого процесса, как стало
ясно в ходе мирового финансово-экономического кризиса, сложнее и многомернее, а стремление к сотрудничеству и развитию, даже при стремлении
укрепить и обезопасить свой суверенитет от внешних опасностей, превращается в превалирующую тенденцию начала XXI в., которую мировые террористические акты не только не подорвали, а еще более укрепили.
Связано это может быть с тем, что у государств, находящихся на разных
временных этапах развития, охранительные тенденции и необходимость развития могут вступать в противоречие, поскольку на мнимые или реальные
84
Син Ли. Усиление роли G–20: трансформация мирового порядка и внешняя политика
Китая. Сравнительная политика. № 1. 2012. С. 23–26.
224
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
провалы в области национальной безопасности легко указать, а потом и наказать, а упущенные возможности для развития, которые, в конечном счете, могут привести и к провалам в области национальной безопасности, еще нужно
сформулировать, а потом и объяснить их последствия. Очень часто это можно
сделать только спустя десятилетия и только при наличии достаточного количества специалистов более высокой квалификации, причем нередко процесс
переосмысления происходит у другого поколения, когда можно безбоязненно
указать на исторические ошибки, но поправить что-либо уже слишком поздно, т. к. время безвозвратно ушло и отставание непоправимо.
Появление реальной полицентричности и усиление регионализации на
конкретном историческом этапе может как бы притормозить глобализацию,
но это не обязательно означает усиление противоречий внутри мировой
системы, чреватых войной или мировым катаклизмом, как считают представители теорий реализма, а наоборот может свидетельствовать скорее об
ускорении процесса взаимозависимости и гомогенизации национальных
государств внутри макрорегиональных комплексов, за которой последует
новый виток трансрегионального сотрудничества и совершенствования системы глобального управления уже на основе сформированных макрорегиональных и трансрегиональных объединений разной степени конкурентоспособности и разной степени приспособляемости к мировым реалиям,
если специально не подталкивать мир к военному противостоянию. Особенностью великих стран является их способность управлять этими объективно
разворачивающимися мировыми процессами, т. е. ускорять или тормозить
их ход. Не понимающие этих мировых тенденций национальные сообщества с их политическими элитами «выпадают» из основного потока мирового развития, вытесняются на периферию, в соответствии с грамшианской
концепцией «культурного гегемонизма», подчиняют свое существование
более совершенным, более универсальным заимствованным концепциям
мирового развития, или же вынуждены тратить все большие и большие (но
все же ограниченные, а не беспредельные) национальные ресурсы, чтобы
«поспеть за ходом истории», осуществить «модернизацию догоняющего
типа», «противостоять внешнему влиянию» или «внешним и внутренним
врагам», не «скатиться на обочину» всемирного исторического процесса,
что приводит к истощению сил национального государства и его народа,
кризисам и\или национальным катастрофам.
Следует констатировать, что существующая переходная модификация
мирового порядка, более современного по своей структуре и типу по сравнению с предшествовавшими ему в XIX и ХХ вв. Вестфальским, Венским,
Версальским и ранним Ялтинско-Потстдамским, породившими в ХХ в. две
мировые войны и распад системы стран Варшавского договора и СССР,
оказалась достаточно эластичной. Не смотря на целую серию военнополитических и финансово-экономических кризисов и потрясений, послед225
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
няя модификация мирового порядка устояла. Одновременно мировой порядок продолжил свою трансформацию эволюционным путем, в частности,
путем политико-экономической модернизации государств, разновекторной
и разноскоростной макрорегиональной и трансрегиональной интеграции,
включая новые формы «мягкой интеграции» и формирования наднационального политического пространства, регионализации и открытого регионализма, перераспределения влияния между макрорегионами, трансрегионального сотрудничества и поиска новых политико-экономических
моделей развития с целью основанного не на военном насилии, а на понимании политико-экономических закономерностей и социально-культурной
специфики преодоления экономической неоднородности мира, и вызвавшей, в конечном счете, мировой финансово-экономический кризис. Такая
стратегия, при правильном понимании закономерностей мирового развития, позволяет максимально использовать преимущества взаимосвязанности, т. е. своей вписанности в мир, извлекать из этого максимум положительного для своей страны, влиять и переформатировать мировую систему
неконфронтационным образом на основе формирования мирового консенсуса и консенсуса великих стран и, одновременно, интенсифицировать развитие своего национального государства. Один из самых ярких примеров
этой модели — развитие Китая на протяжении последних 40 лет реформирования страны в соответствии с курсом Дэн Сяопина и характеристикой
современной эпохи как «эпохи мира и развития». Китаю политика постепенного открытия социально-политического доступа на низовом политическом уровне, в области определенных сфер экономики, особенно хай-тэка
и инновационных отраслей, принесла максимум возможных выгод и пока
нет никакого основания считать, что стратегия насильственного слома существующего мирового порядка85, а не стратегия его эволюционной трансформации в новое более справедливое и совершенное качество, уменьшающее социально-экономическую дифференциацию, принесет Китаю, России,
Индии, Бразилии, ЮАР, Ирану и другим великим странам «нового эшелона»
больше самостоятельности и выгод, чем бедствий, сложностей в развитии,
возможных военных столкновений и деградации страны на фоне усложняющихся проблем.
В данном контексте особую актуальность приобретает вопрос о том,
какие политико-экономические принципы (сотрудничества и формирования общего пространства безопасности и развития или враждебности
и противостояния «закрытого государства» всему миру) определяют на современном этапе конкретные стратегии незападных / восточных держав
в отдельности и восточного и западного макрорегионов как целостностей,
как эти общества реагируют на глобальные политические процессы; какие
85
Дискуссию см. в кн.: Глазьев С.Ю. Стратегия опережающего развития России в условиях
глобального кризиса. М.: Экономика, 2010.
226
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
факторы, в конечном счете, определяют тенденции экономической и политической модернизации в странах Азии и Африки. Т. е. речь идет о закономерностях в процессах формирования глобальных регионов мира, о влиянии стратегий великих держав, а, в конечном счете — пространственного
и временного фактора на глобальные регионы мира и на мировую систему
отношений.
Мировое лидерство обеспечивается не только сегодняшним уровнем
экономического, технологического и политического развития, но и способностью продуцировать социальные инновации разного типа, как международные, так и регионально-национальные. Конкуренция на пути продвижения к новому, более совершенному технологическому и социальному
укладу, требует производства социальных, экономических и политических
инноваций. Сумевшие обеспечить продуцирование не только технологических, но и социальных инноваций подтвердят свой существующий статус
или станут новыми мировыми лидерами.
Дело в том, что государства с порядком открытого доступа по вэберовскому допущению монопольно контролируют легитимное применение насилия путем подчинения военных сил контролю политической системы, гарантирующей смену власти в случае злоупотребления этим контролем. Эта
способность основана на поддержке безличных отношений как внутри государства, так и в более широком масштабе86. Для физической защиты своего
населения экономически самые развитые государства открытого социального доступа создали и самый мощный в мире военно-политический блок
НАТО. «Военная сила» этого блока «политически» подкрепляет поддержку
распространения системы безличных отношений в более широком масштабе и, одновременно, гарантирует защиту системы открытого социального
доступа извне. Распространение безличных отношений и безличных международных институтов кооперационного развития в целом способствует
уменьшению опасностей столкновения прежде всего между государствами
с открытым социальным доступом («демократии не воюют»), но и одновременно, в том числе при ряде условий и государств с разными системами социального доступа, ведь государства не разоружаются и продолжают
поддерживать свою военную силу87. Такая постановка проблемы позволяет строить «обезличенные» концепции внешнеполитического взаимодействия и теории внешнеполитической деятельности государства, максимально «абстрагируясь» от идеологического фактора в мировой политике88. Но
достижение договоренностей и взаимопонимания между государствами
86
Норт Д., Уоллис Д. и Вайнгаст Б. Указ. Соч. С. 71–72.
См., к примеру, Россия в полицентричном мире. Под ред. А.А. Дынкина и Н.И. Ивановой. М.: Изд-во «Весь мир», 2011, Раздел 1.2. Военно-политические аспекты. Гл. 5, 7, 8, 9.
88
Кондратов А.И. Модель внешнеполитической деятельности государства. М.: Издательство РАГС, 2010.
87
227
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
с открытым типом социального доступа и между государствами с открытым
и естественным типом социального доступа, по-видимому, достигаются значительно сложнее, требуют больших усилий и являются менее прочными,
а следовательно, стратегии построения взаимосвязанного пространства безопасности и развития между государствами с разными системами социального доступа формулируются и реализуются с гораздо большей сложностью.
Как стало ясно в самом начале XXI в. после террористических актов
в столицах ведущих держав с системой открытого социального доступа и их
ответных военных кампаний в Афганистане, Ираке и Ливии, на нынешнем
этапе мирового развития существовавшая в переходный период после распада СССР система баланса государств с разными социальными порядками
перестала существовать. Система баланса сначала поддерживалась наличием ядерного и военного паритета двух внеевропейских центров биполярности (СССР и США) международной системы европейского типа, логика
которого подчиняла все другие интересы поддержанию этого паритета, поскольку в противном случае разразилась бы ядерная война. После распада
биполярной системы Ялтинско-Потсдамский порядок начал эволюционно
трансформироваться в новое качество, поскольку возникла потребность
в новой, модифицированной системе мирового регулирования и стратегии
поддержания мировой стабильности на основе контроля ключевых параметров, которые позволяют сохранять стабильность, но в то же время не
препятствуют развитию. Процесс трансформации в целом зашел достаточно далеко, чтобы стать очевидным в связи с появлением новых негосударственных акторов мировой политики и происходящей эволюцией категории
национального суверенитета, воспринимаемой достаточно болезненно во
всех региональных сегментах мира (в ЕС в связи с бюджетным дефицитом
Греции, Италии, Португалии и Франции, в России и Китае в связи с опасениями внешнего «подталкивания» этой эволюции, в Иране и КНДР в связи с иракскими, ливийскими, сирийскими событиями и наличием жестко
закрытых моноконфессиональных или идеологических режимов т. д.), но
одновременно он еще очень далек от своего завершения. В то же время эволюционная трансформация мирового порядка, а не его силовой слом, а соответственно стратегии, ориентированные на эволюционную трансформацию
мирового порядка с целью расширения пространства взаимосвязанности
и взаимозависимости, устраивает практически всех основных реалистически оценивающих действительность участников мирового процесса, т. к.
позволяют, не рискуя жизнями своего населения и сохраняя существующий
национальный уровень экономического развития, осуществлять конкуренцию стратегий развития, т. е. использовать комбинации национальных, региональных, наднациональных и транснациональных факторов для поиска
наиболее благоприятного и соответствующего своим национальным интересам места в международной системе, а, заняв более благоприятное место,
228
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
конструктивно участвовать в трансформации этой системы мировым сообществом максимально благоприятным для своей нации образом, затрачивая
усилия в основном на переформулирование и коррекцию правил функционирования мировой системы, а не на затратные с точки зрения внутреннего экономического развития, демографического потенциала и часто также
затратные, но мало эффективные в целом с точки зрения решения долгосрочных задач, военно-силовые способы решения проблем. Великие страны
со своими стратегиями играют в этом процессе ключевую роль, а при наиболее благоприятном развитии событий, собственном ответственном отношении к этому процессу и наличию консенсуса между ними — становятся
гарантами стабильности системы мирового управления и трансформации
международной системы в благоприятном для всего мирового сообщества
направлении.
Национальные интересы российского государства:
современные тенденции
Головин Ю.А.
Национальные интересы государства Российского складывались на протяжении более тысячи лет. Их реализация требовала различных форм государственного устройства и политических режимов. Формирование Российской государственности прошло через княжескую междоусобицу, вечевую
демократию, татаро-монгольскую оккупацию, жесткие авторитарные и тоталитарные режимы. При этом основу составляла защита государственных
интересов, их приоритет перед интересами общества и личности.
Стратегия национальной безопасности Российской федерации до
2020 года в определяет национальные интересы России: в развитии демократии и гражданского общества, повышении конкурентоспособности национальной экономики; в обеспечении незыблемости конституционного строя,
территориальной целостности и суверенитета Российской Федерации; в превращении Российской Федерации в мировую державу, деятельность которой
направлена на поддержание стратегической стабильности и взаимовыгодных партнерских отношений в условиях многополярного мира.
Далее говорится, что стратегическими целями обеспечения национальной безопасности в сфере государственной и общественной безопасности
являются защита основ конституционного строя Российской Федерации,
основных прав и свобод человека и гражданина, охрана суверенитета Российской Федерации, ее независимости и территориальной целостности,
а также сохранение гражданского мира, политической и социальной ста229
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
бильности в обществе89. В этом и других основополагающих документах
больше внимания уделяется интересам личности и общества.
Прошедшие в 2011–2012 годах избирательные кампании способствовали дальнейшему развитию политических технологий.
По мнению М. Анохина под технологией понимается система жестко
скоординированных элементов: цели — процедуры (правила) — средства —
операции (действия) — мотивы (стимулы); любое преобразование исходных материалов, будь то люди, информация или физические материалы,
для получения желаемых результатов в виде продукции или услуг; система
знаний о способах, средствах, методах, формах деятельности человека и механизме их практического использования в быту, производстве, медицине,
управлении и т. д.90
Технология — это целостная динамическая система, включающая аппаратно-орудийные средства, операции и процедуры деятельности с ними,
управление этой деятельностью, необходимые для этого информацию и знания, энергетические, сырьевые, кадровые и иные ресурсы, а также совокупность экономических, социальных, экологических и иных последствий,
определенным образом влияющих и изменяющих социальную и природную
«среду обитания» данной системы; совокупность процессов целенаправленного осознанного изменения, которые образуют взаимосвязанные циклы
логически обусловленных превращений вещества, энергии и информации.
При переходе к технологическому, постиндустриальному, информационному обществу можно говорить о существенной технологизации и политической деятельности.
Технология политическая — это методы решения политических проблем, выработки политики, ее реализации, осуществления практической
политической деятельности. Технология политической деятельности — это
комплексная система методов и способов воздействия на объект политики
с целью достижения определенных целей. Сфера применения технологий
лежит, как правило, в плоскости практической деятельности политических
субъектов по осуществлению выработанного политического курса и достижению конкретных политических целей и задач91.
Следует различать термины «политические технологии» и «технологии
в политике». Последнее понятие может включать не только преимущественно политические компоненты, но и широкий спектр организационных, дипломатических, военных, финансовых, информационных, психологических,
89
Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года: Указ Президента РФ от 12 мая 2009, № 537. // Российская газета. 2009. 13 мая.
90
Анохин М.Г. Политические технологии // Вестник Российского университета дружбы
народов. Серия «Политология». 2000. № 2. С. 101–104.
91
См. подробнее: Головин Ю.А. Новые политические технологии в современной России:
Монография / Ю.А. Головин, П.В. Григорьев, М.А. Щенников. М., 2009.
230
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
манипуляционных, компьютерных и иных форм и методов деятельности,
направленных на достижение поставленных политических целей.
Термин «политические технологии» весьма широко используется в современной философской и политологической литературе, в публицистике. Политические технологии — это технологии реализации власти. Борьба за власть,
ее удержание и использование порождает множественность политических технологий, направленных на завоевание и удержание политической, духовной
власти, власти над умами и сердцами людей, над общественным мнением.
Известный российский политолог А.И. Соловьев полагает, что политические технологии представляют собой совокупность последовательно применяемых процедур, приемов и способов деятельности, направленных на
наиболее оптимальную и эффективную реализацию целей и задач конкретного субъекта в определенное время и в определенном месте92.
Как правило, потребность в формировании политических технологий
проявляется там и тогда, где и когда имеются повторяющиеся, порой даже
стеореотипизированные действия и при этом наличествуют вполне определенные требования к условиям и результатам данного типа деятельности.
Конкретнее к причинам их появления можно отнести:
− необходимость более рационального, простого и эффективного способа реализации практических целей, стоящих перед различными участниками процесса применения политической власти и управления государством;
− снижение непредсказуемости взаимодействий в сфере власти, скачкообразности процессов перераспределения государственных ресурсов,
развертывающихся в условиях непредсказуемого развития ситуации,
чреватых неожиданными взрывными формами протестной социальной активности и другими форс-мажорными обстоятельствами;
− потребность в применении экономичных и ресурсосберегающих способов управления государственным (корпоративным) имуществом,
кадровыми и техническими структурами;
− необходимость придания устойчивости взаимоотношениям участников того или иного процесса, ускоряющего обучение персонала передовым методикам действия и, в конечном счете, расширяющего возможности достижения целей большим числом субъектов в различных,
но схожих условиях;
− необходимость управления объектами человеческих притязаний возможность более четкого определения критических, пороговых значений того или иного процесса, за рамками которого субъекты утрачивают возможность осуществления эффективных и результативных
действий по управлению ситуацией.
92
Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии: учебник
для студентов вузов. М.: Аспект Пресс, 2000. С. 415.
231
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Иными словами, суть применения политических технологий заключается в оптимизации выполнения разнообразными субъектами своих задач
и обязанностей. Технологии функционально направлены на достижение целей в соответствии с интересами, функциями и целями субъектов, которые
могут состоять в привлечении и экономии ресурсов, стабилизации или дестабилизации положения в государстве, организации выборных кампаний,
оперативном информационном обеспечении принятия решений, согласовании интересов при выработке государственных программ и т. д.
Политические технологии распространяются на все поле политической
власти и государственного управления. В силу этого они включаются как
в конвенциональные (легальные) процессы применения политической власти и соответствующего распределения ресурсов государства, так и в неконвенциональные, предполагающие использование приемов и процедур,
прямо запрещенных законом или противоречащих политическим традициям.
Технологии ограничены по месту и времени их применения. У конкретного сочетания техник, способов и приемов деятельности как определенной
системы этой деятельности существует свое «внутреннее время»93.
Технологии встроены в самые разнообразные политические процессы,
обеспечивающие формирование и использование политической власти на
различных уровнях организации государства и социума, способствуя, таким образом, формированию не только универсальных, но и типических
свойств политических технологий.
Самые распространенные из них — функциональные типы политических технологий, предполагающие рационализацию управления политическими процессами (например, процедур принятия решений, согласования
интересов, ведения переговоров, коммуникации с общественностью и т. д.).
Инструментальные разновидности политических технологий имеют целью
достижение конкретных задач политического управления (победа на выборах, создание благоприятного имиджа и т. д.).
А.И. Соловьев различает нормативные и девиантные технологии. Нормативные технологии — это способы деятельности, жестко обусловленные
существующими в обществе (организации) законами, нормами, традициями или обычаями. Девиантные технологии противоположны им — это отклоняющиеся от такого рода требований и стандартов способы деятельности. К их числу относится, например, целый спектр противоречащих закону
или нормам общественной морали «серых» и «черных» технологий.
Разделение политических технологий на «черные» («грязные») и «белые»
(«чистые») получило развитие главным образом в контексте некоторых избирательных кампаний второй половины 1990-х годов, в которых активно
использовался административный ресурс, вмешательство криминалитета,
93
Соловьев А.И. Там же. С. 519.
232
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
применение незаконных методов воздействия на выбор избирателей и, возможно, «корректировка» нежелательных для определенных политических
сил результатов выборов.
Вероятно, классификация должна осуществляться по основанию соблюдения при использовании технологии норм действующего законодательства
и общественной морали. Естественно, что такая классификация не будет
иметь всеобщего применения, но будет вполне функциональна в рамках
каждого отдельного государства. Отметим тот известный факт, что в США
агитация в день выборов не запрещена. В то время как в Российской Федерации и ряде других стран СНГ, это является серьезным нарушением законодательства, которое может привести к признанию недействительными
результатов выборов.
В рамках предложенного подхода «черными» считаются те политические
технологии, применение которых предполагает прямое нарушение действующего законодательства. Сюда могут относиться технологии как откровенно криминальные (покушения на соперников, подкуп членов избирательных
комиссий и т. п.), так и сравнительно невинные, но запрещенные законом
действия («подарки» избирателям, агитация со стороны должностных лиц
и т. п.).
В данном аспекте можно выделить «серые» технологии, которые не предполагают прямого нарушения закона, но вступают в противоречие с нормами общественной морали и принятыми способами ведения политической
кампании. Например, присутствие на митинге какого-либо политика группы его противников с транспарантами, листовками и другими материалами
оппозиционного к нему содержания. С одной стороны, такого рода деятельность не является нарушением закона, с другой — общественность обычно
осуждает такие действия, считая их нарушением неписаных правил публичных отношений политиков.
«Белыми» технологиями называются те, которые входят в неофициальный «реестр» «разрешенных» и не противоречат закону. В большинстве это
самые простые и естественные технологии: расклейка информационных
листовок, встречи с избирателями и т. п.
Следует отметить, что границы между этими видами технологий довольно неопределенные. Более того, некоторые технологии могут оказываться
«черными» или «белыми» в зависимости от специфики их применения
в каждом данном случае.
В ходе прошедших выборов дальнейшее развитие получили интернет —
технологии. Это связано с широким распространением сети Интернет и значительным увеличением интернет — пользователей в нашей стране. По данным РАЭК, в России насчитывается свыше 46,5 млн пользователей сети, т. е.
около трети всего населения Российской Федерации. 40% россиян выходят
в интернет хотя бы раз в месяц, 27% — каждый день. Выше всего показатели
233
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
проникновения интернета в Москве, Санкт-Петербурге, Ханты-Мансийске
и на Дальнем Востоке94.
Впервые значимую роль в предвыборных гонках Рунет начал играть во
время третьего электорального цикла 1999–2000 годов. В тот период новизна интернета и отсутствие законодательного регулирования определило
его использование как среды для распространения компромата и «черного
пиара». Так, в 1999 году был создан лжесайт мэра Москвы Юрия Лужкова,
который копировал его дизайн и структуру, однако содержал пренебрежительные и саркастические отзывы о нем. Под давлением московской администрации сайт был закрыт, однако через несколько дней заработал снова
по другому адресу.
В 1999–2000 годы интернет впервые использовался как инструмент
имиджмейкинга. Борис Немцов одним из первых российских политиков использовал интернет для разъяснения своей политической позиции и обратной связи с аудиторией. Его виртуальное политическое движение «Россия
молодая», активно рекрутировало сторонников через свой сайт и ставило
своей целью создание виртуального либерального сообщества.
В 2007 году выборы депутатов Государственной думы РФ проходили
по пропорциональной системе, основными субъектами избирательной кампании стали политические партии, что несколько снизило случаи применения «черных» технологий. В президентской кампании 2008 года активно
применялся административный ресурс, в том по контролю над медиа пространством. По данным ассоциации «Голос», имя Дмитрия Медведева в период предвыборной кампании упоминалось в СМИ в два раза чаще, чем
имена остальных кандидатов вместе взятых. Контроль над офлайновыми медиа (и в особенности над телевидением) привел к тому, что интернет «замкнулся» на самом себе и был лишен возможности использования
модели двуступенчатой коммуникации и оказания значимого влияния на
политическую повестку дня в массмедиа. «Единая Россия» использовала
проверенной в Рунете стратегии, основанной на концепции двухступенчатой коммуникации, в то время как партии оппозиционной направленности
были вынуждены переходить к использованию прямого интерактивного
общения со своими избирателями, минуя основные электронные СМИ.
«Сливы компромата» наподобие скандальных видеороликов с участием
оппозиционных политиков и журналистов, всевозможные «разоблачения»
представителей правящей группы или коррумпированных чиновников, политические акции и «флешмобы» с участием интернет-пользователей имеют
резонанс преимущественно в онлайн-среде, из которой выходят (например,
в форме фото — и видеорепортажей блогеров, сетевых СМИ) иногда в независимых офлайновых медиа.
94
Подведены итоги развития рунета в 2010 году // [Электронный ресурс]. 30 апреля 2012,
Режим доступа: <http://rumetrika. rambler.ru/news/4618>.
234
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
В избирательных кампаниях 2011–2012 годов оппозиция активно использовала социальные сети для активизации протестных настроений граждан.
С помощью интернет — технологий оппозиции удалось провести массовые
митинги протеста «За честные выборы» в Москве и других городах России.
Особенностью избирательных кампаний 2011–2012 годов стало более
активное использование новых политических технологий на региональном
и муниципальном уровнях.
На выборах мэра города Ярославля в 2012 году были использованы
разнообразные технологии в интернет — пространстве. У двух основных
кандидатов на пост главы города (Я. Якушева и Е. Урлашова) активно действовали специальные команды по интернет — реагированию, которые
занимались «атакующими» компаниями в интернете. Была организована
трансляция PR-событий из реальной жизни в виртуальное пространство,
а также дискуссии и мнения горожан о кандидатах.
Были использованы технологии WEB 1.0, например, такие как информационный сайт о деятельности кандидатов. Сайт Якушева был сделан
специально под предвыборный период, и содержал в себе информацию
о деятельности кандидата (фото, видео). После выборов он перестал функционировать. Сайт Урлашова, был так же переделан специально под предвыборный период. Изначально содержал в себе мини-форум для обсуждения проблем, а так же для обращений граждан к депутату. Но в период
предвыборной кампании в нем была изменена структура, с сайта-форума
на информирующий сайт, почти без возможности комментирования, а комментарии стали моделироваться. Можно предположить, что это было сделано из-за атак на форум различных провокаторов, которые использовали
негативную риторику против него.
В период предвыборной кампании на сайт кандидата Я. Якушева была
проведена Ddosатака95. DDoS-атака — сокращение от Distributed Denial Of
Service Attack. Особенностью данного вида компьютерного преступления
является то, что злоумышленники не ставят своей целью незаконное проникновение в защищенную компьютерную систему с целью кражи или
уничтожения информации. Цель данной атаки — парализовать работу
атакуемого веб-узла96. Тем самым был выведен из строя сайт на несколько
дней.
Можно предположить, что сайт был выбран как удобная площадка по информированию интернет сообщества о новостях и компании кандидатов
в связи с отсутствием модерации и цезуры; сложностью закрытия данных
95
Сайт Якушева подвергся DDOS-атаке // [Электронный ресурс]. 11 мая 2012. Режим доступа: <http://yartribuna.ru/2012/02/>.
96
DDoS — виртуальный терроризм. Что такое DDoS-атака? // [Электронный ресурс].
11 мая 2012. Режим доступа: <http://www. compdoc.ru/secur/xacer/what_is_ddos_attack/>.
235
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
ресурсов; как наиболее быстрый способ информирования интернет — сообщества о действиях кандидатов.
Следующей платформой для обсуждения кандидатов и их действий был
выбран региональный форум — Yarportal.ru. Стоит, отметь, что на нем велась самая активная деятельность «агиткоманд» кандидатов т. к. это: наиболее популярный региональный форум; достигается большой охват целевой
аудитории и наиболее эффективная площадка для распространения слухов.
Основное обсуждения выборов главы города шло в ветке «Общество
и политика». Для каждого из кандидатов была создана отдельная тема, в который рассматривались все «за» и «против». Так же «агиткомандами» кандидатов создавались разнообразные темы с негативной риторикой против
оппонента, так же создавалась информация (фото и видео материалы) которые высмеивали кандидатов. Почти все темы подлежали удалению после
короткого срока существования. Основные темы заключались в обвинении
кандидатов в: злоупотребление алкоголем, продажности, использование
грязных технологий, подкуп избирателей, нарушений избирательного законодательства, гомосексуализме и т. д.
Поднимались вопросы, которые так или иначе негативно сказывались на
рейтинге кандидатов.
Еще одной особенностью применения интернет — технологий в данной
компании явилось, то, что почти все агитаторы в интернете за кандидатов
использовали «анонимайзеры».
Анонимайзер — изначально, средство для сокрытия информации о компьютере или пользователе в сети. Может быть программой, устанавливаемой
на компьютер (такой как прокси-сервер Tor), или специальным веб-сайтом
(веб-прокси) 97. Данная программа изменяет IPкомпьютера (его физический
адрес), что позволяют заходить с одной машины, под разными именами.
Правила многих ресурсов запрещают иметь по несколько аккаунтов с одного физического IP.
Что позволило группам агитаторов одновременно использовать более сотни аккаунтов на Ярпортале. Это сделало возможным продвижения
различных точек зрения, которые поддерживали «фейковые» аккаунты.
Фейк — в широком смысле слова называется любая подделка, выдаваемая
за настоящую вещь. На данных выборах активно использовались фейки —
аккаунты ненастоящих людей для создание иллюзии большого количества
людей с идентичными точками зрения. Выводились на первые места угодные тому или иному кандидату темы. Так, в одной теме шли рассуждения
«агитгруппы» Урлашова с разных аккаунтов под анонимайзерами о возможности снятии Е.Р. Урлашова с выборов и призывы о бойкоте такого решения, если оно будет принято.
97
Анонимайзер // [Электронный ресурс].11 мая 2012. Режим доступа: <http://ru.wikipedia.
org/wiki/>.
236
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
Так же «фейковые» аккаунты участвовали в голосовании на ярпортале в опросе «Кто будущий мэр?» в нем участвовали в большинстве своем
аккаунты зарегистрированные под выборы, и с которых не было написано ни одного сообщения. Один из опросов ярпортала был опубликован
в СМИ, с комментариями, о том, что ярпортал поддерживает кандидата
Урлашова98.
Так же одной из особенности данной компании, что на Yarportal.ru работала он-лайн консультация с участника штаба Евгения Урлашова, которые
отвечали на вопросы пользователей. Она проходила не в одной теме, а была
распылена по разным веткам.
Технологии WEB 2.0 были использованы в более широком варианте.
Основной технологией для распространения были социальные сети. В большинстве социальных сетей России были созданы он-лайн сообщества (группы) в поддержку кандидатов. Основной упор делался на самую популярную
социальную сеть в Ярославской области — «Вконтакте». Там зарегистрировано 211 002 жителей Ярославля старше 18 лет, более ¼ от всех избирателей
в городе. Группа Евгения Урлашова была создана заранее, и использовалась
как дополнительный источник освещения деятельности кандидата. Группа
моделировалась участниками штаба Евгения Урлашова, что позволяло компетентно отвечать на все вопросы пользователей.
В социально сети «Вконтакте» работало большее число интернетагитаторов, которые высказали свои мнения о кандидатах. Можно предположить, что большая доля их, была ненастоящая, т. к. они имели новые
аккаунты в социальной сети и выступали с резкой критикой кандидатов.
Основной технологий работы «фейковых» агитаторов, являлось разжигание споров в различных группах г. Ярославля, и отстаивание своей точки
зрения, и высмеивание кандидата противника. Так же был создан различный материал для опубликования в группах. В него входили: фото, видео,
и звуковой материалы.
В другой социальной сети — Twitter команды кандидатов применяли,
только одну технологию: создавались фейковые аккаунты, и через них создавалась иллюзия заинтересованностью событием большого количества человек.
Социальная сеть Youtube использовалась как хранилище различных материалов о кандидатах. В него было добавлено большое количество интервью с простыми людьми, которые негативно высказались свое отношении
к разным кандидатов99. Ссылки с данными видео распространились по другим социальным сетями. Можно предположить, что большинство таких ви98
Евгений Урлашов лидирует в интернет-опросах большинства сайтов Ярославля // [Электронный ресурс]. 11 мая 2012. Режим доступа: <http://www. yar.rodgor.ru/news/yar_gorod_
oblast/16193/>.
99
<http://www.youtube.com/watch?v=saNaup9lQuI&feature=related>.
237
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
део являлись ненастоящими, и служили для понижения рейтингов кандидатов.
Таким образом, интернет-технологии в избирательной кампании по выборам мэра города Ярославля использовались на двух ресурсах интернет
пространства Ярославской области: региональной части социальной сети
«Вконтакте» и регионального форума «Ярпортал». Остальные ресурсы
имели второстепенное значение. Так же можно сказать о применении разнообразных web — технологий, даже таких редких как DDOS атака, на региональном уровне, такая технология встречается довольно редко так, как
достаточно сложна в исполнение и требует высокой квалификации. Можно
сделать вывод, что технологичной особенностью этих выборов в интернете
было массовое создание поддельных аккаунтов, блогов, профайлов и активная агитация с них за кандидатов.
Прошедшие избирательные кампании показали возрастание роли интернет — технологий в современном политическом процессе. Это обусловлено расширением интернет — аудитории и бурным развитием технических
возможностей Рунета.
В Ярославле под руководством В.Н. Якимца и Л.И. Никовской в 2009
и 2011 годах проводились исследования межсекторного взаимодействия:
власти, бизнеса и НКО100. Представителям власти, бизнеса и общественных организаций предлагалось оценить по 10-бальной системе соблюдение
принципа свободы и честности выборов и уровень доверия к власти различных уровней.
Соблюдение принципа свободных и честных выборов эксперты в среднем оценили в 4,7 балла. Следует отметить, что его средняя оценка по сравнению с исследованием 2009 года не претерпела существенных изменений.
Однако среди экспертных групп выявлены существенные различия. Наибольшую оценку данный параметр получил у представителей органов управления — 5,83 балла. Сотрудники и активисты НКО, а также представители
бизнеса оценили свободу и честность выборов не многим более 4,2 балла.
Эти тенденции протестного голосования подтвердились в ходе выборов
мэра г. Ярославля в 2012 году.
100
Работа в 2009–2010 году осуществлялась на средства государственной поддержки, выделенной в виде гранта Институтом общественного проектирования в соответствии с распоряжением Президента РФ от 16 марта 2009 года № 160 — рп. В 2011 году в рамках проекта
на средства государственной поддержки в выделенных виде гранта Институтом общественного проектирования в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 08 мая 2010 года № 300 — рп». Руководитель проекта — д.с.н., профессор МФТИ
В.Н. Якимец. В качестве региональных координаторов выступали сотрудники Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова. Оба раза в качестве респондентов выступали около 50 бизнесменов, 50 представителей НКО и 50 представителей региональной
и муниципальной власти.
238
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
Представляется, что ведущие политические партии в погоне за достижением победы на выборах любой ценой, создают предпосылки для будущих политических конфликтов, наносят существенный ущерб политической безопасности России. Именно ведущая или «правящая» партия более
всех должна быть заинтересована в безусловной легитимности своей власти
и добиваться строгого выполнения избирательного законодательства.
Список литературы
1. Анохин М.Г. Политические технологии // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия «Политология». 2000. № 2. С. 101–104.
2. Головин Ю.А. Новые политические технологии в современной России:
Монография / Ю.А. Головин, П.В. Григорьев, М.А. Щенников. М., 2009.
3. Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов. М.: Аспект Пресс, 2000. С. 415.
О современных тенденциях развития российского
государства: стагнация или «творческая эволюция»?
Гуторов В.А.
Свое выступление мне хотелось бы начать с известного французского
афоризма, настолько известного, что даже сами французы не помнят, кому
именно он принадлежит — Шамфору, Лабрюйеру, Талейрану или же комунибудь другому: «Когда истина становится общеизвестной, повторять ее
могут только глупцы». Для меня смысл этого афоризма уже давно заключается в том, что ученому, специализирующемуся на вопросах, весьма далеких
от современной российской политики, вторгаться в эту сферу негоже. С теоретической точки зрения (я, естественно, опускаю бездну нюансов, деталей,
поворотов и мнений, составляющих основную базу теленовостей и «круглых
столов») за последние почти два десятилетия российская политика стала настолько предсказуемой, что она легко укладывается в то единственное, всем
известное слово, которым Николай Карамзин в свое время охарактеризовал все, что творится в российском государстве. Отсюда следует вывод, что
в докладе, посвященном российской проблематике, трудно избежать повторений и банальностей. В мировой политической мысли существует закономерность, которую можно установить, анализируя политические тексты
фактически любого исторического периода: оригинальный политический
теоретик или ученый, разрабатывая свои концепции, должен так или иначе исходить из предпосылки, что развиваемые им идеи и проекты должны
239
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
быть полезны для всех. Напротив, когда мы анализируем тексты апологетов, представляющих узкокорыстные интересы той или иной социальной
группы, мы сразу можем заметить, что их мысли неоригинальны и их подобия легко можно обнаружить в политических текстах любой из предшествующих эпох. Иными словами, апологеты почти всегда говорят банальности. Однако Россия является страной, где крайности часто сходятся. У нас
теперь тьма банальнейших апологетов, называющих себя политологами. Но
и те, кто выступает (или пытается выступать) с универсалистских позиций
и желает сделать что-нибудь полезное для всех, сталкиваясь с российскими
реалиями, вынуждены волей-неволей опускаться до банальностей. Их подчас не могли, например, избежать даже такие, составляющие исключение,
мыслители как Александр Зиновьев и Александр Панарин.
Сегодня во многих отечественных работах часто звучит сожаление
о том, что российская политология является «падчерицей» нынешней власти — ее только терпят, но не поддерживают. Мне кажется, что такое положение вещей является, если не отрадным, то вполне обнадеживающим:
оно всегда предоставляет ученым шанс избежать участи стать апологетами
и позволить себе называть вещи их собственными именами. Ну, а теперь
по существу!
За все последние годы не было ни одного президентского послания,
в котором нельзя было прочесть о том, что Россия твердо придерживается
курса на строительство демократических институтов. Принципиально нового в такого рода заявлениях ничего, разумеется, нет. Хорошо известно,
что ориентация новой политической элиты, пришедшей к власти на волне
«перестройки» и утвердившей свое господство в результате политического
переворота в октябре 1993 г., на создание в России демократической модели
либерального общества имела ярко выраженный идеологический характер.
Именно эта ориентация легла в основу программы «рыночных реформ»,
«либерализации цен», осуществление которой почти до основания разрушило российскую экономику. Тем не менее, политическая система, развивавшаяся параллельно с возникновением новых рыночных механизмов,
в настоящее время, практически, не соответствует обозначенным выше изначальным ориентациям. Например, в составленной еще в 1997 г. А. Темкиной и В. Григорьевым библиографии российских работ, посвященных проблемам социальной трансформации в нашей стране в периоды до и после
«перестройки», ни один из указанных в ней 332 авторов не характеризует
однозначно возникший в современной России политический режим как демократический101. Напротив, фигурирующие в данном издании такие определения как «фасадная демократия» (Д. Фурман), «эрзац-демократический
режим» или «авторитарная демократия» (В. Рукавишников), «полудемокра101
См.: Grigor`ev V., Temkina A. Rußland als Transformationsgesellschaft: Konzepte und Diskussionen. Berlin, 1997. S. 10–57.
240
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
тия» (Л. Гордон) и «российский гибрид» (Л. Шевцова) свидетельствуют о совершенно определенном осмыслении отечественной наукой непредсказуемости и крайней противоречивости эволюции этого режима.
За прошедшие 13 лет ситуация изменилась только в одном отношении:
при полном единодушии отечественных и зарубежных аналитиков относительно того, что современная российская государственность никак не вписывается в модель классической либеральной демократии, появился целый
ряд интерпретаций, призванных ответить на следующий вопрос: идет ли
речь о безнадежной стагнации существующего режима, вызванной процессом формирования нового бюрократического неономенклатурного класса,
или же можно наметить некоторые линии эволюции российской государственности, которые вполне вписываются в процесс глобальной деградации
демократических институтов во всех без исключения регионах мира? Например, в опубликованном недавно в МГУ учебном пособии «Политические
отношения и политический процесс в современной России» обосновывается
тезис, согласно которому бюрократизация соответствует индустриальной
стадии развития, в то время как «современная эпоха такую картину мира
отбрасывает»102. «В условиях компьютерной революции человек уже не может оставаться инструментом, винтиком системы, более того — всемерное
развитие человеческого потенциала становится универсальным требованием современной эпохи. Тем самым сегодня историческое время настоятельно
требует ликвидации всевластия бюрократических форм и в целом — утверждения развернутых демократических начал в социальном бытии. Этот универсальный посыл не снимает, тем не менее, вопроса о формах демократического развития»103.
Если признать обозначенный выше тезис обоснованным, возникает
естественный вывод о том, что современная Россия движется в совершенно
противоположном направлении, т. е. переживает очередной период исторической деградации. Однако, на наш взгляд, решение этой проблемы не
выглядит вполне однозначным. В предисловии к русскому изданию своей,
ставшей широко известной, книги «Постдемократия» английский социолог Колин Крауч, отмечая факт огромной концентрации «власти и богатства в многонациональных корпорациях, которые способны оказывать политическое влияние, не прибегая к участию в демократических процессах,
хотя они и имеют огромные ресурсы для того, чтобы в случае необходимости попытаться манипулировать общественным мнением»104, выдвигает, вместе с тем, принципиально важную для российского политического
102
Политические отношения и политический процесс в современной России. Издательство Московского университета, 2010. С. 30.
103
Там же.
104
Крауч К. Постдемократия. М., Издательский дом Государственного университета —
Высшей школы экономики, 2010. С. 8.
241
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
дискурса проблему: «Русским демократам всегда было сложно бороться
с теми, кто обладал огромным богатством и властью, — царской аристократией, аппаратчиками советской эпохи или современными олигархами. Значит ли это, что страна скатится к постдемократии, так и не узнав, что такое
настоящая демократия? Или демократия все еще переживает становление,
а борьба между ней и старым режимом далека от завершения?»105.
Разрешить сформулированную К. Краучем дилемму действительно нелегко. Прежде всего, сама концепция постдемократии и аналогичные ей теоретические конструкции разрабатывались на основе анализа политических
процессов в западных странах, вступивших в постиндустриальную эпоху
и их проекция на посткоммунистические страны, к которым принадлежит
Россия, создает множество противоречий. Во всяком случае, в российском
контексте гипотеза Крауча выглядит неосновательной и очень напоминает
вывернутую наизнанку известную ленинскую формулу: сначала захватить
власть в крестьянской стране, а затем пуститься догонять развитые страны.
Лозунг наших большевиствующих либералов образца 1991 г., разрушавших
«до основания» прежний «мир насилья», выражался в следующем: сначала
захватить власть в развитой и цивилизованной стране, а затем опустить ее
до такого уровня деградации, который окажется приемлемым для западного общественного мнения. Вероятно, с самого начала им было невдомек, что
это уровень колониальный. Чтобы это понять, достаточно было прочесть
любую книгу З. Бжезинского. А, может быть, наоборот: именно по его рецептам «реформы» и осуществлялись?
В отечественной политологической литературе по поводу этой гипотезы высказывались многообразные, подчас диаметрально противоположные
суждения. Наиболее радикальная точка зрения, которую мне удалось обнаружить, предельно ясно была сформулирована несколько лет назад во время
дискуссии в журнале «Вестник аналитики». Выводы ее участников сводятся, в конечном счете, к следующим основным положениям. «Сегодняшняя
действительность, — отмечает, Михаил Делягин, научный руководитель
Института проблем глобализации, — очень похожа на социализм — но от
него взяли худшее, объединили его с безответственностью компрадорской
буржуазии, которая обеспечена силовыми структурами, т. е. мы движемся
в сторону Гаити полным ходом. Не в сторону даже Нигерии, как казалось при
Борисе Николаевиче, а в сторону Гаити. Там силовики играют более функциональную, более значимую роль»106. Ростислав Туровский также полагает,
что действовавшая в России в последние десятилетия управленческая модель, по существу, всегда оставалась той же самой, некогда разработанной
советской номенклатурой, наиболее предприимчивые представители которой успешно адаптировались к созданной ими же самими атмосфере анар105
106
Там же. С. 10.
Какая элита спасет новую Россию? // Вестник аналитики. 2004, № 2 (16). С. 170.
242
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
хии и дикого рынка107. По его мнению, внутриноменклатурная ротация является свидетельством необратимых тенденций окончательной деградации
политической власти в современной России. В этом смысле, продолжает он,
«Путин… — это символ прихода к власти второго, третьего или какого-то
там эшелона. Фрадков — символ того же самого, это аналогичное исчерпание советского инкубатора за отсутствием пока каких-то сформировавшихся новых инкубаторов»108.
По существу, в посткоммунистической России полностью сохранился
и предельно обострился характерный для номенклатурного правления антагонизм бюрократии и остальной массы населения, которая третируется
в соответствии с логикой «колониального дискурса». «В колониальном дискурсе заложен следующий парадокс: … он вроде бы допускает возможность
развития дикарей, их подтягивания к цивилизации, но одновременно увековечивает разрыв на временной оси между “цивилизацией” и “дикостью”.
Другими словами, сколько не гонись, как не развивайся, Запад все равно не
догонишь… И этот дух, за некоторыми исключениями, господствует в современном российском правящем сословии. Не потому, что сословие либерально, а потому, что обозначенный колониальный дух вполне соответствует экономическим интересам сословия»109.
Если для стран Центральной и Восточной Европы возвращение в европейскую цивилизацию стало доминантой реформ, то российским олигархам, с одной стороны, очень хотелось стать органической частью мировой
элиты по уровню потребления, образования и влияния, но, с другой стороны, им также хотелось сохранить внутри страны прежние порядки и не
играть по западным правилам в соответствии с демократическими нормами.
«Поэтому российская элита превратилась к концу 90-х в консервативный
по установкам трансфер-класс, в элиту “вечной трансформации” с весьма
двойственным мироощущением»110.
В свете подобного рода выводов необходимо ответить на главный вопрос: что же представляет собой Россия не в какой-нибудь перспективе,
а именно в данный момент?
На протяжении нескольких веков российское государство в его монархическом и советском обличье представляло собой империю. Совсем недавно в одной из дискуссий мой уважаемый коллега проф. В.А. Ачкасов доказывал, что Россия исторически обречена оставаться империей и впредь.
Мне вспоминается, что несколько лет назад Александр Гельевич Дугин во
время нашего почти трехчасового разговора на факультете международных
отношений СПбГУ утверждал в своей обычной постмодернисткой парадок107
Там же. С. 166–167.
Там же. С. 165.
109
Там же. С. 201.
110
Там же. С. 197.
108
243
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
сальной манере, что Россия будет имперской, даже если у нее не останется
ни одной атомной подводной лодки! Вряд ли его вдохновлял тот факт, что
в 1990-е гг. мы находились практически вплотную к подобной ситуации.
Теперь она вроде бы постепенно меняется. Нам даже обещают каждый год
ставить на боевое дежурство по одному полку «Тополей». Но что именно
и кого именно они будут защищать? Обезлюдевшие Дальний Восток и Сибирь и предельно люмпенизированное в результате псевдореформ население центральных районов России? Безопасность страны обеспечивается не
только и не столько модернизацией ядерного оружия, сколько повышением
уровня жизни народа в результате реализации полномасштабных социальных программ. При отсутствии последних защищать станет вскоре практически некого, кроме самих олигархов, чиновников и членов их семей.
Кажется, в настоящее время развитие нашей страны чуть ли не впервые обходится без исторических парадоксов: в XVIII веке, когда Россия впервые
заявила о себе как о великой державе, крепостное право достигло своего
апогея; теперь же степень деградации основной массы населения и политических институтов обладают, если так можно выразиться, одновекторной
направленностью.
Я полагаю, никто не станет отрицать, что для сохранения имперского
наследия и имперского пространства необходим такой же высокий уровень
экономического развития, каким в настоящее время обладают США и Китай. Современная российская экономика, бесспорно, представляет собой
плохо утрамбованные руины экономики советской, по которым проложены стальные трубы нефте — и газопроводов. В такой ситуации внешняя
и внутренняя политика не могут не поменяться местами. Вопреки Клаузевицу, внутренняя политика России является ныне продолжением внешней. Сначала заключаются соглашения с зарубежными партнерами о прокладке новых газовых линий, а затем предпринимаются соответствующие
меры внутри страны, направленные на обеспечение заключенных контрактов. Сначала Россия становится столицей олимпиады и чемпионата мира
по футболу, а затем предпринимаются усилия для создания необходимых
инфраструктур. Кроме того, ни одна империя не может ни существовать, ни
даже возникнуть без еще одного непременного условия, о котором нам недавно напомнил Доминик Ливен в книге «Российская империя и ее враги».
Доминантой этой книги является совершенно очевидная мысль: империя не
может существовать без элиты, способной эффективно проводить имперскую политику! Задайте себе сами вопрос — существует ли в современной
России такая элита?
Ответ на этот вопрос предполагает, на наш взгляд, проверку и констатацию существеннейшего факта — отвечает ли уровень политического управления в российском «имперском центре» тем современным критериям, в соответствии с которыми развиваются цивилизованные государства. Модель
244
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
политического управления, которая возникла в России в начале XXI в., следующим образом охарактеризована проф. О.В. Гаман-Голутвиной, также
участвовавшей в упомянутой выше дискуссии. «По итогам избирательного
цикла 2003–2004 годов, — отмечает она, — можно говорить об оформлении
моноцентрического политического режима, который можно определить
как монархию. В рамках режима действует один субъект — президент, а все
другие участники политпроцесса — акторы. Ядром монархии является, как
это и принято, политический орган — квази-ЦК КПСС в лице администрации президента. Генеральная тенденция заключается в том, что происходит
реконструкция формальных элементов советской политической системы…
Принцип разделения властей приобретает все более условный характер…
Сегодня Дума — это даже не Верховный совет при ЦК КПСС, а, как заметил
один из экспертов, “отдел производственной гимнастики” при Администрации президента, где “вожатые звездочек” — кураторы подразделений крупнейшей партийной фракции — языком мимики и жестов показывают своим
“октябрятам”, как нужно правильно голосовать»111.
И действительно, российские лидеры на протяжении почти двух десятков лет безуспешно пытаются разрешить базовый конфликт, определяемый
тенденцией к авторитаризму, с одной стороны, и слабой эффективностью
методов управления, — с другой. Как и в Латинской Америке, где полупрезидентские системы вполне определенно демонстрировали возникновение тупиковой ситуации в плане отношений между исполнительной и законодательной властью, в России аналогичный режим трансформировался
в «систему супер-президентской власти» (С. фон Штайнсдорф). Российский федерализм постоянно испытывается на прочность влиянием политической и экономической конъюнктуры и взаимодействие центральной
и региональных властей приобретает циклическую форму: «децентрализация — централизация». С 2000 г. после долгого периода хаотической децентрализации Россия вступила в полосу, когда федеральный центр пытается
«навести порядок» в стране путем жестких административных мер.
Но проблема, пожалуй, состоит даже не в этом. На протяжении тысячелетий «кризисы управления» периодически охватывали многие империи,
начиная с римской. Справляться с ними помогало укрепление внутренней
базы имперского центра, как правило, за счет периферии. В современной
России и с этим дело обстоит неладно: абсолютное большинство населения
центра третируется именно в соответствие с логикой колониального дискурса. Последствия такого рода «политики» вполне очевидны. Вопреки сложившейся практике цивилизованных стран, российская модель управления
начисто отрицает принцип субсидиарности, является его полнейшим антиподом. Именно поэтому за двадцать лет «реформ» в стране так и не была разработана цивилизованная модель местного самоуправления по той простой
111
Там же. С. 158–159.
245
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
причине, что российские олигархи упорно стремятся распределять налоги
«сверху вниз». Это им удается, в том числе и потому, что в России практически отсутствуют структуры гражданского общества. Дискуссия о нем до сих
пор ведется на чисто декларативном уровне, а те сотни тысяч организаций,
которые от его имени выступают, как правило, являются чисто фиктивными, многие из них состоят из 2–3-х человек, алчущих получать различного
рода гранты, желательно президентские.
В России практически отсутствует организованное профсоюзное движение, способное эффективно защищать права трудящихся. Об этом свидетельствует, прежде всего, принятый недавно дискриминационный трудовой
кодекс, предоставляющий препринимателям-работодателям огромные полномочия. Если к этому прибавить состояние образования, здравоохранения
и культуры, картина получается вполне завершенной.
В связи с этим нет никакой возможности говорить о российских правозащитных структурах, находящихся в сверхжалком состоянии. В правовом
государстве, где основные социальные, экономические и политические права защищены законодательством и подкрепляются широкими возможностями организовывать движения протеста, действия правозащитников, как
правило, ограничиваются отдельными нюансами и им нет никакой надобности постоянно, назойливо и совершенно впустую рекламировать себя,
как это происходит сейчас в нашей стране.
Нет ничего удивительного и в том, что политическое управление в России все больше приобретает чисто манипулятивный характер: основная надежда возлагается на СМИ, главным образом, на российское телевидение,
руководство которого тщетно пытается организовать «диалог» между народом и властью.
На первый взгляд, в России существуют многие элементы модели, которую итальянский политолог Данило Дзоло еще в 1992 г. характеризовал как «постдемократическую телеолигархию», «где подавляющее большинство граждан не выбирает и не избирает, а остается в неведении
и подчиняется»112.
Контроль российских олигархических групп и чиновников над основными телеканалами является всеобъемлющим и имеет, по всей вероятности,
немного аналогов с западными странами. Об этом, в частности, совсем недавно, заявил российский журналист Леонид Парфенов, утверждавший, что
российское телевидение, не имеющее ничего общего с понятием «гражданский общественно-политический институт», представляет высшую власть
«дорогим покойником — о ней только хорошо или ничего».
112
Дзоло Д. Демократия и сложность. Реалистический подход. М., Издательский дом Государственного университета — Высшей школы экономики, 2010/ С. 12 (предисловие к русскому изданию).
246
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
Однако одной только аналогии, основанной на стремлении западных
и посткоммунистических элит контролировать СМИ с целью манипуляции
общественным мнением, явно недостаточно для того, чтобы сделать вывод
о формировании в России какой-либо разновидности постдемократии. Для
этого, повторю еще раз, не хватает одного принципиально важного звена,
а именно — существования развитой экономики, обеспечивавшей на протяжении десятков лет, которые предшествовали посткапиталистической
стадии развития, эффективное функционирование институтов социального государства.
Именно по этой причине понятия «стагнация» и «деградация» являются,
по-видимому, единственно возможными для характеристики социальнополитической ситуации в современной России.
В свое время неоднократно высказывалось суждение: англичане
в ХХ веке поступили мудро сделав выбор между империей и демократией
в пользу последней113. В современной России нет ни империи, ни демократии. В условиях, когда выбирать практически не из чего, похоже, что выбор
за нас в очередной раз делает бюрократия, отрицая в чисто деспотической
азиатской манере способность российского народа к самоуправлению. Поскольку природные ресурсы в настоящий момент является единственным
отечественным богатством, такого рода позиция вполне понятна и предсказуема. Поэтому наша политическая идентичность теперь зависит исключительно от нас самих.
Миграционная политика РФ в отношении
соотечественников: проблемы и перспективы
Дергунова Н.В., Афонина А.А.
Русский этнос пережил в ХХ веке четыре волны эмиграции за пределы
своей исторической родины: в ходе революции 1917 года и гражданской войны; в ходе Второй мировой войны; диссиденты 60-х и 70-х годов ХХ века;
и в результате развала СССР. Четвертая волна миграции с 1990 г. по настоящее время — это прежде всего возвращение на свою историческую родину
значительного количества людей по разным причинам.
Вплоть до конца 1990-х гг. соотечественники, оставшиеся в странах
СНГ, надеялись на восстановление целостности государства, продолжая
решать возникшие перед ними проблемы. Тем временем правящие элиты
новых государств стремились «порвать остатки нитей, связывающих их
113
См., например: Ливен. Д. Российская империя и ее враги с XVI века до наших дней. М.,
Изд-во «Европа», 2007. С. 207.
247
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
с Москвой, и обрести уверенность полноправного хозяина на суверенной
территории»114. Нечеткая позиции России привела к усилению диктата со
стороны властей СНГ.
По мнению зарубежных исследователей, политика России в отношении
соотечественников имела явно декларативный характер. «Россия без колебаний поднимала вопрос защиты русских в других странах, шантажируя
соседние государства при ухудшении отношений (Украина, страны Балтии,
Молдавия, Грузия), тогда как в странах, которые наладили с Россией хорошие отношения, «русские брошены на произвол судьбы115», как, например,
в Казахстане».
Факторами миграционной политики РФ можно считать систему мер государства, направленных на стимулирование тех или иных видов миграции.
В отечественной науке социологический анализ миграции был впервые
предпринят Т.И. Заславской, разработавшей концепцию функций и причин миграции сельского населения, где основными причинами миграция
населения являются территориальные, отраслевые, социальные, географические различия в уровне материального благосостояния, условиях труда
и быта людей.
В целом теории причин и факторов миграции разрабатывались отечественными исследователями в рамках экономико-социологического
и экономико-расселенческого подходов, где миграция населения выполняет
социальную и экономическую функцию и предстает как объективный процесс, играющий в целом позитивную роль в жизни общества. Однако названные выше четыре волны эмиграции носили прежде всего политический
характер. В процессе ликвидации Советского союза русские столкнулись
с этнической и политической дискриминацией.
Во внутренней политике РФ федеральная власть столкнулась с формированием не только экономической и национальной политик, но и созданием новой миграционной политики. Создание миграционной службы и формирование миграционной политики, по мнению исследователей, должно
основываться на четырех столпах: законодательстве, институциональном
его обеспечении, инструментах реализации и финансировании.
Основываясь на анализе законодательства, реализации первых программ и их итогов в миграционной политике РФ первого десятилетия можно выделить следующие периоды. Первый этап (1992–1994): становление
государственной миграционной политики; Второй этап (1995–1999): уточнение целей и задач миграционной политики, их реализация. С 2000-х гг.
114
Интеграция российской диаспоры в политический процесс стран СНГ. Институт диаспоры и интеграции (Институт стран СНГ). М., 2010. С. 35.
115
Ларюэль М. «Русская диаспора» и «российские соотечественники» // Демократия вертикали. М., 2006. С. 197.
248
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
поиск политики, соответствующей национальным интересам и возможностям России и предельно эффективной.
В годы первой волны переселения была создана ФМС России, были приняты основополагающие Законы о беженцах и о вынужденных переселенцах,
международные соглашения (со странами СНГ) по вопросам добровольного переселения и защиты прав переселенцев, В соответствии с «Федеральной миграционной программой» на 1994–2002 гг., введен иммиграционный
учет и контроль, упорядочена большая часть потока вынужденных переселенцев, разработана система помощи и гарантий, обладающая хоть и низкой, но определенной эффективностью, образовалась сеть НПО в области
работы с переселенцами.
Этот этап можно было назвать подготовительным, т. к. произошел распад
Союза и формирование СНГ, что сопровождалось разрывом в социальноэкономических отношениях РФ и других стран СНГ, первым столкновением
с проблемой, попытками формирования законодательства, поиском консенсуса властей, началом разработки политики.
В первые годы существования ФМС проблема обустройства бежавших в Россию людей стала практически единственной, заслонив собой все
остальные, которые по идее должно было бы решать миграционное ведомство. Такие виды миграции, как трудовая, рекреационная, учебная, продолжали регулироваться законами СССР. Так, в 1993 году были приняты законы
«О беженцах» и «О вынужденных переселенцах», которые положили начало
работе с «соотечественниками» (это понятие стало ключевым, хотя так и не
было строго очерчено, ведь до сих пор продолжаются споры, кого именно
следует считать «соотечественниками»). Что касается экономической составляющей репатриационного потока, то вплоть до второй половины 90-х
прибывшие в Россию иностранные граждане, получив по упрощенной процедуре гражданство Российской Федерации, «растворялись» на рынке труда, не принося ощутимых проблем116].
В течение всех 90-х годов репатриация русских оставалась главным миграционным потоком на постсоветском пространстве. (Ж.А. Зайончконовская). Важную роль играли также институциональные преобразования.
Трансформация социальных, политических и экономических институтов
была всеобъемлюща: свобода передвижения и выбора места жительства,
свобода выезда и въезда, появление института частной собственности, изменения рынков труда и жилья, приватизация, ослабление вмешательства
государства в частную жизнь и многое другое (например, необходимость
определенности с гражданством) играли важную роль в принятии реше116
Градировский С.Н. Репатриация и трудовая миграция в России. [Электронный ресурс]
URL: <http://www. baromig.ru/experts/stati-o-migratsii/repatriatsiya-i-trudovaya-migratsiya-vrossii-gradirovskiy-s-n. php>.
249
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
ния о переселении в те годы, хотя политические факторы превалировали
над социально-экономическими117.
На втором этапе с 1995 по 1999 гг., происходил поиск новых решений,
приведение в соответствие Закона о гражданстве с текущей ситуацией неоднократное реформирование ФМС, парализующее работу ведомства. Была
завершена политика патернализма в отношении переселенцев, ужесточены
требования натурализации. Молодая миграционной политика была неспособна разделить потоки трудовых мигрантов и соотечественников, ведь их
источником была одна и та же территория бывшей общей страны. Положение усугубляло слабое финансовое обеспечение вынужденных переселенцев обещанным жильем. Репатриация не была подкреплена нормативными
документами, предусматривающими какую-либо поддержку соотечественников при переселении в Россию. Также не был выработан механизм реализации Концепции регулирования миграционных процессов в Российской
Федерации в части, касающейся оказания содействия в получении соотечественниками необходимой информации для переселения в Российскую
Федерацию, заключения и реализация соответствующих международных
договоров с государствами СНГ и Балтии. Изменения в миграционной политике сопровождалось дальнейшей корректировкой понятий «соотечественники». Более точные формулировки появились лишь в законе от 24 мая
1999 г. «О государственной политике Российской Федерации в отношении
соотечественников за рубежом». «Соотечественниками» в нем считаются
«российские граждане, проживающие за рубежом, лица, имевшие советское
гражданство и имеющие гражданство одного из государств постсоветского
пространства, исторические эмигранты, покинувшие Россию, а также потомки лиц, входящих в упомянутые категории». Однако соотечественником
становятся не автоматически, а по заявлению. Таким образом, законодательство по-прежнему создавало неопределенность.
Иллюзии на сотрудничество в рамках СНГ были сильны, но к 1995 г. постепенно ослабели. Осознав необходимость подключения международного
сообщества к решению проблем миграции на постсоветском пространстве,
Россия инициировала обсуждение и поиск подходов к решению этих проблем на самом высоком уровне.
Внутри страны к середине 1990-х стало ясно, что законодательство, регламентирующее вынужденные миграции, нуждается в серьезной корректировке: некоторые нормы Закона «О вынужденных переселенцах» были
декларативны и вызывали нарекания со стороны ряда стран СНГ, а Закон
«О беженцах» нуждался, в первую очередь, в приведении в соответствие
с Конвенцией ООН., согласно которой «Федеральная миграционная служба
России принимает меры к возвращению вынужденному переселенцу оставленного в месте его прежнего постоянного жительства имущества, владение
117
Мукомель В.И. Миграционная политика и политика интеграции. М., 2010.
250
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
которым подтверждается соответствующими документами»). (Граждане
государств СНГ признавались беженцами без серьезных процедур, путем
обычной регистрации по месту обращения)
Новые редакции законов «О вынужденных переселенцах» и «О беженцах», принятые, соответственно, в 1995 г. и 1997 г. кардинально отличались
от первоначальной редакции. Для предоставления статуса вынужденного
переселенца в новой редакции Закона «О вынужденных переселенцах» уже
было недостаточно иметь намерение, необходимым пунктом было покинуть
место своего жительства (Ст. 1 ч. 1 Закона № 4530–1 «О вынужденных переселенцах» от 19 февраля 1993 г. (в ред. № 186-ФЗ от 23.12.2003). Был создан
перечень оснований для признания лица вынужденным переселенцем.
Достаточно серьезные коррективы касаются предоставления статуса вынужденного переселенца гражданам бывшего СССР. Необходимым условием для предоставления является факт постоянного, а не временного проживания на территории республики в составе СССР, а также подача заявления
или ходатайства о приобретении гражданства России. При невыполнении
последнего условия ходатайство о признании лица вынужденным переселенцем не подлежит регистрации. (Ст. 3 ч. 6 Закона № 4530–1 «О вынужденных переселенцах» от 19 февраля 1993 г. (в ред. № 186-ФЗ от 23.12.2003).
В законе «О беженцах» были более строго прописаны процедуры регистрации и рассмотрения ходатайств, предоставления и утраты статуса. А также
исключены декларативные нормы; государство берет на себя лишь те обязательства по социальной защите беженцев, которые оно в состоянии реализовать. Законом вводился персонифицированный порядок предоставления статуса, предполагающий проверку оснований для предоставления убежища.
К 1999 году были созданы инструменты для реализации миграционной
политики, которые заключались в создании программ и их реализации. Миграционная политика России изначально формировалась с ориентацией на
широкое использование программно-целевого подхода.
Но основными проблемами, с которыми столкнулись в ходе реализации
миграционной политики, стали: недооценка возможностей финансирования программ за счет средств государственного бюджета, за счет доноров
(общественных и благотворительных организаций, коммерческих структур
и церкви), недооценка масштабов вынужденной миграции и, соответственно, масштабов потребного финансирования.
Например, программой предполагалось принимать по 200 тыс. мигрантов на ближайшие пять лет. Реальные масштабы вынужденной миграции
были существенно выше: за 4,5 года, в 1992–1996 гг., статус беженца и вынужденного переселенца получили свыше 1,2 млн чел., численность реальных претендентов на статус была существенно больше118. А также неучет
118
Мукомель В.В. Миграционная политика России: Постсоветские контексты М.: Диполь-Т,
2005. С. 105.
251
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
того обстоятельства, что средства, направляемые на первичное обустройство мигрантов, сопоставимы с затратами на их содержание. Практически одновременно с Федеральной миграционной программой (1994) были
утверждены «Основные направления государственной политики Российской Федерации в отношении соотечественников, проживающих за рубежом», провозгласившей стратегической линией политики России по отношению к соотечественникам.
Новым этапом стало принятие «Федеральной миграционной программы
на 1998–2002 гг.». Основной целью государственной миграционной политики, согласно Программе, декларировалось «регулирование миграционных
потоков, преодоление негативных последствий стихийно развивающихся
процессов миграции, создание условий для беспрепятственной реализации
прав мигрантов, а также обеспечение гуманного отношения к лицам, ищущим убежища на территории Российской Федерации» (Федеральная миграционная программа на 1998–2000 гг. Утверждена Постановлением Правительства Российской Федерации № 1414 от 10 ноября 1997 г.)
Основными задачами государственной миграционной политики на 1998–
2000 гг. должны были стать: защита прав и интересов мигрантов; развитие
системы иммиграционного контроля; соблюдение государственных интересов при разработке и реализации миграционных программ и мероприятий;
регулирование миграционных потоков с учетом социально-экономического
развития и экологической обстановки в регионах, национальной совместимости, специфики психологии мигрантов и климатических особенностей
мест расселения; создание условий для приема и размещения мигрантов,
стимулирующих их активное участие в процессе адаптации к существующему социально-экономическому положению. (Формулировка цели и задач
Программы практически дословно воспроизводила соответствующий раздел предшествующей Программы в редакции 1996 г.)
Весь последующий период — вплоть до начала 2000-х годов — шла корректировка избранного курса на приоритетный прием и обустройство вынужденных мигрантов, совершенствование правовой базы, инструментов
реализации миграционной политики. Наряду этим стали создаваться представительства ФМС за рубежом. Много внимания уделялось заключению
двухсторонних соглашений о переселении с государствами СНГ и Балтии,
однако реально работали немногие из них.
Отсутствие конструктивного сотрудничества с представителями «третьего сектора» — мигрантских, правозащитных организаций — являлось
уязвимым звеном ФМС. В конце 1990-х годов такое сотрудничество, с сохраняющимися элементами конфронтации, все-таки было налажено. Однако недовольство представителей НПО деятельностью руководства ФМС
сыграло важную роль в дальнейших реорганизациях, что выплеснулось наружу в декабре 1998 г.
252
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
С начала 1999 г. начинается новый, трудный этап в истории ФМС, сопряженный с чередующимися реорганизациями. В феврале 1999 г. Т.М. Регент была отстранена от руководства ФМС, в марте того же года службу
возглавил В.А. Каламанов, а в феврале 2000 г. — С.В. Хетагуров, руководивший ФМС России вплоть до ее ликвидации. В мае 2000 г. ФМС России
упразднена, а ее функции переданы в Министерство по делам федерации,
национальной и миграционной политики Российской Федерации (Минфедерации), образованное на базе Миннаца России.
В настоящее время стали очевидны некоторые промахи в реализации
миграционной политики в первые годы после распада СССР. Вероятно, присоединение России к Конвенции ООН о статусе беженца 1951 г. и Протоколу
к ней от 1967 г. было слишком скоропалительным и непродуманным (Россия ратифицировала Конвенцию в 1992 г.). Сказались и отсутствие опыта
у только образованного ФМС119. Также, вряд ли была уместна направленность ФМС России в 1990-х годах на несвойственные ей задачи — строительство жилья.
После избрания в 2000 г. В. Путина главой государства произошло существенное расширение политической базы режима, связанное с надеждами на
изменение условий жизни при новом президенте и усилением государственных начал.
Производной от остальных стала социально-демографическая катастрофа, которая может быть наиболее опасной. Начиная с 1992 г. в стране наблюдается резкое снижение рождаемости и одновременно — рост смертности, особенно среди мужчин в трудоспособном возрасте. Даже, несмотря
на приток беженцев и переселенцев из бывших союзных республик СССР,
с 1992 по 1999 г. население России сократилось со 148,3 до 145,5 млн, тем
более что это явление было характерно для всех регионов. За три года с 1998
по 2000 гг. в России стало на 4 млн меньше детей. Тенденция по сокращению
населения в России сохраняется.
Также, в 2000-х гг. кардинально изменился социально-политический
контекст миграционной и этнонациональной политики государства. Вопервых, миграционная политика стала рассматриваться властями, СМИ
и общественностью в неразрывной связи с этнонациональной политикой.
Во-вторых, миграционная и этнонациональная политика стали рассматриваться сквозь призму проблем национальной и общественной безопасности,
приобретших исключительно важное значение в начале 2000-х. В-третьих,
ксенофобские настроения, разделяемые большинством населения России,
проецируются на представителей мигрантских, не традиционных для данной местности меньшинств: особо негативно россияне относились к выходцам из стран Закавказья и республик Северного Кавказа, государств
119
Мукомель В.В. Миграционная политика России: Постсоветские контексты. М.: Диполь-Т,
2005. С. 151.
253
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Средней Азии, Юго-Восточной Азии, к цыганам. И это не позиция маргиналов: лозунг «Россия для русских!», по опросам социологов, поддерживается
большинством респондентов.
Возможно, и по причине массовой безработицы местное население рассматривало приезд трудовых мигрантов крайне негативно. Также расчет
минимальных затрат по привлечению соотечественников, на которые может пойти Россия, свидетельствовал об экономической сложности в реализации программы.
В-четвертых, миграционная политика стала рассматриваться властями
не только как внутриполитический, но и как внешнеполитический ресурс.
В-пятых, произошли существенные сдвиги в самих миграционных процессах. Политические факторы миграции, доминировавшие в 1990-х, сошли на
нет; решающее значение приобрели экономические мотивы.
В настоящее время в федеральном бюджете мероприятия миграционной
политики проходят, наряду и с не относящимся к таковым, по статье «Миграционная политика».
Власть прекратила создавать Федеральные целевые программы в качестве основного инструмента реализации миграционной политики. В итоге была разрушена увязка целей и задач миграционной политики с целями
и задачами политического, социального и экономического развития Российской Федерации: Федеральная миграционная программа стыковалась
с другими федеральными целевыми программами, в первую очередь с Программой социально-экономического развития Российской Федерации на
среднесрочную перспективу. Также был сужен горизонт ее планирования
и реализации. Вместо отвергнутых среднесрочных целевых программ, адекватно себя зарекомендовавших, не предложен альтернативный инструмент
миграционной политики; миграционная политика становится все более
привязанной к внутриполитической и внешнеполитической конъюнктуре.
В феврале 2002 г. ФМС России была восстановлена, но уже в составе МВД
России. Начинается новый этап миграционной политики: институциональные преобразования отражают смену ее курса и переориентацию на борьбу
с незаконной миграцией.
В рамках нового подразделения в сфере миграционной политики федеральные власти выстроили вертикаль, дающую возможность пресечения
всяких поползновений субъектов Федерации на самостоятельную миграционную политику120. Во-вторых, в рамках кампании по приведению регионального законодательства в соответствии с федеральным, большинство законов и подзаконных актов субъектов Федерации, регламентирующие права
мигрантов, регистрацию проживания и пребывания, правовое положение
иностранцев и использования иностранной рабочей силы приведены в со120
Мукомель В.В. Миграционная политика России: Постсоветские контексты. М.: Диполь-Т,
2005.
254
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
ответствие с Конституцией и законами Российской Федерации. В-третьих,
в рамках кампании по изменению бюджетных взаимоотношений, нормативное правовое регулирование и обеспечение финансовыми ресурсами
миграционной политики стали прерогативой федерального центра.
Уже к 2005 году была признана несостоятельность данных мер. Это было
обусловлено тем, что курс на борьбу с незаконной миграцией не принес
существенных результатов. Оценки численности незаконных мигрантов,
озвученные главой ФМС К. Ромодановским — 10,2 млн человек. Власти
вновь пришли к осознанию проблем демографического развития страны,
что выразилось в последующей разработке соответствующей программы.
Также стало очевидным, что решение демографических проблем не снимает
обостряющихся вызовов в экономической сфере. Особенно значимо сокращение численности трудовых ресурсов: по прогнозу Федеральной службы
статистики, в 2007–2025 гг. сокращение населения в трудоспособном возрасте составит 16,2 млн человек, почти четверть ныне занятых в экономике
страны (причем в этих расчетах уже была учтена существенная иммиграция, более чем вдвое превышающая нынешнюю). По данным исследования,
в пиковые 2009–2017 гг. численность населения в трудоспособном возрасте
будет ежегодно сокращаться более чем на 1 млн человек121.
Таким образом, в 2005 г. была произведена ревизия миграционной политики. В итоге было принято решение на Совете Безопасности, возглавляемом Президентом России, об ее либерализации, переориентации на
привлечение иммигрантов. Реформирование миграционной политики шло
в нескольких направлениях: пересмотре ее концептуальных основ; либерализации процедур получения иностранцами разрешения на пребывание
(проживание) и занятие трудовой деятельности на территории России; государственной поддержке переселения русскоязычного населения из стран
СНГ и Балтии, упрощении для них процедур натурализации. Летом 2006 г.
был принят соответствующий пакет федеральных законов: Федеральный
закон «О миграционном учете иностранных граждан и лиц без гражданства
в Российской Федерации», внесены изменения и дополнения в федеральные
законы о гражданстве и правовом положении иностранных граждан и лиц
без гражданства и др.
Свою роль в принятии данных документов сыграло экономическое лобби, требовавшее увеличения притока рабочей силы. Из всех возможных вариантов ответов на вопрос «кого привлекать?» был выбран самый безопасный и компромиссный — «соотечественников». Пусть лучше они займут
предназначенные для мигрантов места, чем иноэтнические приезжие, — говорили осторожные политики и коммерсанты. Результатом такого подхода
стала подмена понятий: экономическая миграция была закамуфлирована
121
Средний вариант прогноза, рассчитано (Статистический бюллетень). М.: Федеральная
служба государственной статистики, 2006. С. 55.
255
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
под репатриацию. Указ не содержал ограничений на участие в переселении:
содействие должно быть оказано всем, кто подпадает под определение «соотечественник». Целью программы репатриации было названо решение демографических проблем: «…Компенсация естественной убыли населения
в стране в целом и в ее отдельных регионах за счет привлечения переселенцев на постоянное жительство в Российскую Федерацию…» При этом к территориям вселения категории «А» отнесены «преимущественно стратегически важные для России приграничные территории, характеризующиеся
сокращением численности населения».
Таким образом, новая миграционная политика была ориентирована на
три категории мигрантов: временных трудовых мигрантов из стран СНГ,
иммигрантов, для которых была упрощена процедура получения разрешения на временное проживание и соотечественников.
Распоряжение Правительства Российской Федерации от 27 ноября 2006 г.
№ 1637-р], таким образом, был сужен канал для натурализации иммигрантов. Президент России высказался в том смысле, что не надо бы и форсировать Программу репатриации соотечественников.
В итоге, заявленные перед общественностью данные о том, что в 2007 году
будут переселены в Россию 50 тыс. человек, в 2008-м — 100 тыс., в 2009-м —
150 тыс. человек, не были реализованы. Реально, по данным ФМС, за 2008 год
в Россию переехало около 9 тысяч участников и членов их семей. За 2009 год
чуть меньше. В 2010 году на начало осени — 4 тыс. Всего же за все годы реализации Госпрограммы в Россию переселилось чуть более 20 тыс. человек.
Так выяснилось, что не все правовые акты, принятые с целью развертывания Госпрограммы соответствовали потребностям регионов России
и, главное, самих соотечественников, что стало причиной отказа последних от участия в программе. Много вопросов осталось к качеству информационной кампании и согласованности действий федеральных ведомств
в момент ее запуска. По мнению ряда экспертов, проблема неэффективности Госпрограммы сокрыта в другом: управленческая машина работает
вхолостую по причине несовпадения целей федерального центра и регионов. К 2010 году российским властям стало ясно, что политика в отношении
к бывшим гражданам Союза, переезжающим в Россию, не должна подменять собой политику в области экономической миграции.
В настоящее время власти заговорили в необходимости привлечения
высококвалифицированных специалистах и продолжении политики репатриации.
На наш взгляд, переселение соотечественников может иметь положительный эффект на решении вопросов демографии и социального развития страны. Но нужно реально оценивать потенциал соотечественников, отличный от
того каким он был в 90-е годы. Начиная с 1990-х годов, Россия пережила невиданный всплеск иммиграции из стран СНГ и Балтии: за десятилетие в Россию
256
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
прибыло 6,9 млн человек, а миграционный прирост составил 3,8 млн человек.
Большинство иммигрантов были русскоязычные репатрианты, среди которых преобладали русские и представители других народов России.
Соотечественники постепенно адаптировалось к новым социальнополитическим и экономическим реалиям, стрессовая реакция на формирование новых общественных отношений и институтов преодолена. Центростремительный приток иммигрантов из стран СНГ и Балтии, достигший апогея
в середине 1990-х гг., существенно сократился: в 2000 г. в Россию прибыло
350 тыс. человек — в 3,3 раза меньше, чем в пиковом 1994 году. Основу миграционного потенциала стран СНГ и Балтии составляли российские соотечественники, преимущественно — этнические россияне (русские, и представители других российских этнических групп). В общем, оценки миграционного
потенциала определяются численностью соотечественников и их миграционными установками — готовностью покинуть страну их нынешнего проживания и переехать в Россию. Считать же возможным прием иммигрантов, не
подготовив для них почву — рабочие места, жилье, инфраструктуру трудно.
Миграционный потенциал русских, проживающих в новых независимых государствах составляет чуть более 3,1 млн человек, россиян, принадлежащих
к другим этническим группам — около 0,4 млн человек122.
Реально следует исходить из того, что миграционный потенциал наших
соотечественников в ближнем зарубежье на порядок меньше. Основной
миграционный потенциал этнических россиян сосредоточен к настоящему
времени в Казахстане, Средней Азии и Украине. Особую значимость играет миграционный потенциал Центральной Азии: в отличие от украинскороссийского направления, где приток иммигрантов в Россию уравновешивается встречным потоком, иммиграция из Центральной Азии носит
односторонний характер. Нельзя недооценивать и миграционный потенциал титульных и других народов стран СНГ и Балтии: каждый третий иммигрант не является этническим россиянином. Особо мобильны этнические
группы, принадлежащие к титульным национальностям государств СНГ
и Балтии, но проживающие в других государствах (украинцы в Узбекистане, белорусы в Казахстане и т. д.). К сожалению, их установки на эмиграцию
из государств резиденции еще менее изучены, чем установки этнических
россиян. Таким образом, миграционный потенциал стран СНГ и Балтии на
2008 г. составлял 7,5 млн человек, включая: 3,1 млн русских, 0,4 млн представителей других российских этнических групп, 1,0 млн человек, принадлежащих к титульным национальностям стран СНГ и Балтии, но не государства
резиденции и 3,0 млн человек — других, преимущественных коренных этнических групп страны проживания123.
122
Мукомель В.В. Миграционная политика России: Постсоветские контексты. М.: Диполь-Т,
2005.
123
Там же.
257
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
В настоящее время основной приток соотечественников возможен из
числа тех, кто не смог реализовать свои устремления потому, что не располагают достаточно значимыми средствами на переезд, покупку жилья
и обустройством на новом месте.
Однако наиболее серьезные издержки новой миграционной политики сопряжены с ее «советской» идеологией. Во-первых, учитывая общественное
мнение, негативно относящее к иноэтничным мигрантам. Во-вторых, преобладает патерналистский подход; ожидается, что соотечественникам будут
созданы благоприятные условия: оплачен переезд, созданы рабочие места
и инфраструктура, построено жилье и т. п. В-третьих, предполагается, что соотечественников будут направлять в регионы, теряющие население — Дальний
Восток, Сибирь. Учитывая, что большинство потенциальных иммигрантовсоотечественников проживают в Центральной Азии, в иных природноклиматических условиях, эфемерность этой затеи очевидна. В-четвертых, декларируется приоритетное привлечение из-за границы квалифицированных
специалистов — тогда как российская экономика испытывает потребности
в неквалифицированных и очень высококвалифицированных работниках.
В-пятых, идеология НМП исходит из неочевидной посылки, что мигранты из стран СНГ никуда не денутся, Россия для них — единственно возможное направление и так будет всегда.
Таким образом, с 2006 г. политика власти в отношении соотечественников приобрела явно прагматичный характер.
Только Новая миграционная политика и программа по переселению соотечественников в 2006 г., можно сказать, стала рассматривать репатриантов как демографический и трудовой ресурсы. Однако, в ряде стран СНГ
существуют барьеры для распространения информации, создания каналов
по работе и поддержки российских соотечественников.
По мнению исследователей, более важным акцентом в миграционной
политике России должна стать диаспоральная политика. Выбор механизмов
по работе с соотечественниками имеет свои особенности в каждой из национальных республик. В настоящее время Программы имеют сложности
с реализацией и в некоторых регионах России, что объясняется финансовыми трудностями и отношением населения к мигрантам. Программа переселения соотечественников в Россию не делала никаких национальных
предпочтений. Но в реальности национальный вопрос оказался более существенным. В 14 регионах России просто отказались от приема соотечественников, и среди них национальные регионы: Чечня, Ингушетия, Дагестан, Чувашия, Коми, Калмыкия, Тува, Удмуртия124.
Трудовая миграция из стран СНГ имеет высокие темпы, но, по мнению
современных исследователей, привлечение данной категории мигрантов вызывает свои сложности: нелегальность миграции, рост ксенофобных настро124
Градировский С.Н. Репатриация и трудовая миграция. 2011.
258
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
ений, проблемы с интеграцией в российский социум. Тем более, эксперты
сходятся во мнении, что миграционный потенциал центрально-азиатских
стран неизбежно сократится через 10–15 лет. Для России остаются не решенными демографические и социальные вопросы. Все это свидетельствует
о необходимости корректировки миграционной политики в сфере взаимодействия и помощи соотечественников.
Литература
1. Градировский С.Н. Россия и постсоветские государства: Искушение
диаспоральной политикой / Диаспоры. 1999. № 2–3.
2. Мукомель В.В. Миграционная политика России: Постсоветские контексты. М.: Диполь-Т, 2005.
3. Мукомель В.И. Новая миграционная политика России: Достижения
и проблемы // Миграционное право. 2010. № 3. С. 5–8.
4. Белоусов Д.Р. Макроэкономический и структурный аспект налоговой
реформы // Налоговая система и налоговая реформа в России. М., 2003–
2004. С. 167–182.
5. Выхованец О. Миграционная политика России: Два шага вперед, шаг
назад // НГ-Сценарии (прил. Независимой газеты). 27.02.2007. URL: <http://
www.ng.ru/scenario/2007–02–27/12_twosteps. html19> (дата обращения
08.08.2011).
6. Государственная политика и управление. Учебник. В 2 ч. Ч. 1. Концепции и проблемы государственной политики и управления / Под ред.
Л.В. Сморгунова. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН),
2006.
7. Градировский С.Н. Репатриация и трудовая миграция в России. [Электронный ресурс] URL: <http://www. baromig.ru/experts/stati-o-migratsii/
repatriatsiya-i-trudovaya-migratsiya-v-rossii-gradirovskiy-s-n. php> (дата обращения 23.07.2011).
8. Зайончконовская Ж.А. Внутренняя миграция в России и в СССР
в XX веке как отражение социальной модернизации // МИР России, 1999.
№ 4. C. 22–34).
9. Косикова Л.С. Несостоявшаяся интеграция, или Почему России не удалось объединить страны СНГ // Мир перемен, 2004. № 1.
10. Кузнецов И.М., Мукомель В.И. Формирование этнических ниш в российской экономике // [Электронный ресурс] «Неприкосновенный запас»
2007, № 1 (51) URL: <http://magazines. russ.ru/nz/2007/1/ku18.html> (дата обращения 24.07.2011).
11. Либман А.М. Взаимодействие государства и бизнеса на постсоветском пространстве: возможности и риски // Общественные науки и современность. 2005. № 4. С. 63–74.
259
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
12. Лопарев А.В. Этнополитические процессы в России и проблема глобальной диаспоризации мира / Анатолий Лопарев, Инга Яценко // Власть.
2011. № 3. С. 119–123.
13. Мукомель В.И. Если мигранты уедут, Москва «встанет». Известия,
24.06.05, [Электронный ресурс], URL: <http://www.izvestia.ru/moscow/
article2024144> (дата обращения 05.08.2011).
14. Мертон Р.К. Явные и латентные функции // Американская социологическая мысль: Тексты / Под ред. В.И. Добренькова. М.: Международный
университет бизнеса и управления, 1996. С. 456.
15. Морозова Г.Ф. Подходы к миграционной политике в условиях перестройки // Социол. исследования. 1990. № 12. С. 82–87.
16. Мукомель В.И. Миграционная политика России: Постсоветские контексты / Институт социологии РАН. М.: Диполь-Т, 2005.
17. Мукомель В.И. Новая миграционная политика России: Издержки идеологии // [Электронный ресурс] Moldoscopie (Probleme de analiza politica),
nr. 3 (XLII),URL: 2008 <http://www. usm.md/cercetare/moldoscop. asp> (дата
обращения 06.08.2011).
18. Мукомель В.И. Новая миграционная политика России: Достижения
и проблемы / В.И. Мукамель // Миграционное право. 2010. № 3. С. 5–8.
19. Остапенко Л.В., Субботина И.А., Юраков А.В. Москва многонациональная: парадоксы столичной жизни // Гастарбайтерство. Факторы выталкивания и притяжения / Отв. ред. М.Н. Губогло. М.: Старый сад, 2006.
С. 253.
20. Патрушев С.В., Хлопин А.Д. Социокультурный раскол и проблемы
политической трансформации России // Россия реформирующаяся. Ежегодник / Отв. ред. М.К. Горшков. Вып. 6. М.: Институт социологии РАН,
2007. С. 301–318.
21. Трансграничные миграции и принимающее общество: Механизмы
и практики взаимной адаптации: Монография / науч. ред. проф. В.И. Дятлов. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2009. (Труды Иркутского МИОНа,
вып. 2).
22. Файзуллина А.Р. Миграционная политика в современной России: Федеральный и региональный аспекты: автореф. дис. … канд. полит. наук. Уфа,
2007. С. 8.
23. Хиллман А. Государство и экономическая политика: возможности
и ограничения управления [Текст]: учебное пособие / Арье Л. Хилман; [пер.
с англ.]; науч. ред. пер. В.В. Бусыгин, М.И. Левин; Гос. ун-т — Высшая школа
экономики. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2009.
24. Шеффер Г. Диаспоры в мировой политике // Диаспоры, 2003, № 1.
С. 162–184.
260
Роль исторической памяти в формировании российской государственности
(политико-психологический анализ)
Евгеньева Т.В.
В период с конца 90-х и в течение 2000-х гг. на кафедре социологии и психологии политики МГУ им. М.В. Ломоносова проводились исследования,
посвященные политико-психологическим аспектам процесса формирования национально-государственной идентичности в постсоветской России,
результаты которых были использованы при подготовке доклада. Основное
содержание доклада основано на анализе данных, полученных в 18 регионах
России в 2011–2012 гг.
В основание исследования места исторической памяти в процессе формирования национально-государственной идентичности в современном
российском обществе может быть положена идея о социокультурном кризисе, ломающем сложившуюся в обществе структуру социальной идентификации одновременно с господствующем в нем системой традиционных
ценностей и норм.
В психологической науке кризис идентичности понимается как результат постепенного разрушения представлений, лежащих в основе самоидентификвции личности: представления о собственном целостном, устойчивом
«Я» (утрата самотождественности, начинающаяся нередко с исчезновения
«признания» со стороны окружающих), представления о непрерывности
своего существования во времени и пространстве ввиду исчезновения четких представлений о том и о другом (сужение пространства и времени),
а также разрушение системы личностных смыслов (потеря смысла жизни).
По мнению И. Следзевского, «в кризисных и катастрофических ситуациях
исторический принцип движения социального мира во времени (удаление от мифологического начала мира) сменяется эсхатологическим: сжатие
в одну точку мифологического пространства сменяется его расширением
в направлении мира социального, миры приобретают объемность и динамику, тогда как социальное пространство-время свертывается в черную
дыру («распалась связь времен») 125.
В качестве главной причины проявления российского социокультурного
кризиса конца 80-х — начала 90-х гг. именно в форме кризиса национальногосударственной идентичности ряд авторов выделяет как начавшиеся в середине 80-х годов процессы «дегероизации истории России изнутри», так
125
Следзевский И. Архаический культурный текст как специфический мир пространства
и времени// Пространство и время в архаических и традиционных культурах. М., 1996.
С. 20.
261
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
и «вызов национальных историй извне, разрушающие привычные представления и символы веры русских»126.
Среди работ этого периода, посвященных анализу проявления основных
признаков кризиса идентичности в современной России, можно назвать работы Л. Ионина, И. Следзевского, В. Ядова, истории развития социальнопсихологических предпосылок кризиса было посвящено обобщающее исследование «Тенденции социокультурного развития России, 1969–1990-е гг.»
(М., 1996), в которой подробно рассматривались настроения неудовлетворенности, предшествующие, как правило, разрушению самоидентификации
значительной части членов общества. Авторы работы выделяли такие элементы формирующегося кризиса идентичности как ломка жизненных стереотипов, маргинализация, ощущение отверженности, сопровождающееся
психологическим дискомфортом. Анализу социально-психологического
состояния общества в 90-е — 2000-е гг. были посвящены многолетние исследования кафедры социологии и психологии МГУ им. М.В. Ломоносова,
представленные в двух коллективных монографиях127.
Самоидентификация личности в советский период основывалась на сложившейся в течение длительного времени системе социокультурных и политических образов и символов, определяющих представления личности
как об окружающей ее природной и социальной реальности, так и своем
собственном месте в ней. «Образ мира» советского человека, будучи мифологическим по своей природе, тем не менее достаточно успешно стабилизировал его сознание и поведение128.
Разрушение этого «образа мира», начатое в годы перестройки и особенно
активно продолженное после 1991 года, привело к дестабилизации всей системы представлений значительной части общества. Ценности и нормы, определявшие процесс самоидентификации личности, неожиданно изменили свое
значение, а общепринятые цели деятельности оказались лишенными смысла.
Разрушение самоидентификации личности в качестве «советского человека»
при отсутствии адекватной компенсации и привели к нарушению процессов
национально-государственной (гражданской) самоидентификации.
Однако предпосылки социокультурного кризиса конца 80-х — начала
90-х годов начали складываться задолго до того, как Михаил Горбачев объявил о начале реформ. В 70-е годы, особенно во второй половине, мы могли
126
Зубкова Е., Куприянов А. Возвращение к «русской идее»: кризис идентичности и национальная история // Национальные истории в советском и постсоветском государствах. М.,
1999. С. 300.
127
Образы власти в постсоветской России. М., 2004; Образы власти. От Ельцина до Путина. М., 2009.
128
Категория «образ мира» используется в значении, предложенным А.Н. Леонтьевым. По
его мнению, образ мира — не зеркальное отражение в сознании человека и общества явлений и процессов действительности, а особая конструкция, формируемая такими институтами как семья, школа или средства массовой коммуникации.
262
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
наблюдать неожиданный всплеск интереса в обществе к российской истории. Огромной популярностью пользуется художественная литература на
исторические темы. Книги В. Пикуля издаются большими тиражами и перепродаются спекулянтами по значительно более высоким ценам. Это лишь
одно из проявлений поисков массового сознания ответа на вопрос «Откуда
мы?», являющийся одним из вариантов вопроса «Кто мы?». В ситуации конца 70-х — начала 80-х годов отражается закономерность кризисного сознания, наиболее отчетливо проявившаяся в конце 80-х: в условиях кризиса
привычного образа мира общество начинает поиски новой идентичности,
анализируя собственную историю.
Конец 80-х — 90-е годы можно с полным основанием назвать периодом
активных поисков новой идентичности.
Одно из направлений, по которому происходит процесс поиска новой
идентичности, представляет собой обращение к неким «высшим» ценностям, воспринимаемым чаще всего в упрощенной, стереотипизированной
форме, придающим внешнюю осмысленность ежедневному существованию.
Ценности эти могут быть найдены в «героическом» прошлом отдельной личности, группы или народа. В ситуации непонятного настоящего и неопределенного будущего ответ на вопрос «Откуда мы?» становится единственным
основанием для ответа на вопрос «Кто мы?». Отношение к прошлому становится, таким образом, единственной доступной массовому сознанию формой самоидентификации.
Обостренный интерес к прошлому, попытки с его помощью не только
понять настоящее, но и смоделировать будущее, свойственны каждой культуре в условиях кризисного развития. Предчувствие катастрофы порождает
желание перенестись в иное, мифологическое время, неосознанно отождествляемое с Золотым веком129. Соединяясь с образами пространства, стереотипизированный образ прошлого формирует впоследствии новый образ мира,
объясняющий массовому сознанию суть происходящих процессов.
Временные представления массового сознания в кризисный период характеризуются разделением на сакральное мифологизированное время,
располагающееся в прошлом и периодически воссоздающееся посредством
ритуала, и профанное время, начинающееся и заканчивающееся сегодняшним днем. История подразделяется на два неравноценных периода: предыстория, мифологическое время, отдельные элементы которого служат для
объяснения происходящего в настоящем, и собственно история, начинающаяся, как правило, здесь и сейчас. А историческое развитие воспринимается не как движение в будущее, а как развитие в направлении к прошлому,
к тому мистическому периоду, где заложены основы, корни настоящего.
129
Страх перед будущим и возможные формы его компенсации является предметом специального анализа в сборнике «Катастрофическое сознание в современном мире в конце
ХХ века. М., 1999.
263
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
М. Элиаде, в работе «Космос и история» подробно исследовавший модели пространства и времени, характерные для мифологического сознания,
утверждает, что «через все поколения проходит красной нитью сопротивление конкретному историческому времени и стремление периодически возвращаться к мифологическому Первоначалу, к «Великому времени»130.
В мифологическом восприятии героическое прошлое продолжает жить
в настоящем, постоянно находится как бы внутри него. Оно предстает гораздо более живым и привлекательным, чем настоящее. Культурные герои
прошлого продолжают определять настоящее, а события прошлого заново
воспроизводятся в настоящем посредством специальных ритуалов. По мнению М. Элиаде, с помощью ритуала общность пытается как бы воссоздать
сакральное мифологическое время.
Этим объясняется кажущееся необъяснимым на рациональном уровне
чересчур эмоциональное отношение сознания к историческим событиям
давнего прошлого, усиливающееся в условиях кризиса. Такое отношение
можно было наблюдать, например, среди участников массовых митингов
в Татарстане в начале 90-х годов, посвященных очередной годовщине взятия Казани войсками Ивана Грозного. Казалось, участники митингов воспринимали эту трагедию, как происходящую здесь и сейчас. В мифологизированном прошлом и сегодня лежат основные мотивировки деятельности
политических лидеров и партий национал-патриотической ориентации
(«Великая» Россия, Украина, Грузия и т. д.)
В условиях идентификационного кризиса история становится тем экзистенциальным пространством, в котором личность заново находит свою
идентичность, смысл своего существования, основу для объединения с общностью. При этом в качестве основания для создания исторической мифологии могут быть избраны реальные исторические события, оказавшие как
позитивное, так и негативное влияние на развитие общности. Американский исследователь в области этнической психологии В. Волкан определял
их как «избранная общая травма» и «избранная общая слава»131.
При этом ближайшая история ассоциируется, как правило, с действиями сил зла, как бы извратившими изначально «правильное» направление
развития, что и привело к кризису, а «настоящая» история переносится все
дальше в прошлое. Так, в начале перестройки «настоящая» история ассоциировалась с ленинским периодом, а врагом был Сталин, позже «настоящая» история переместилась на дореволюционный период, а роль врагов
играли уже большевики. С точки зрения противоположной мифологии «настоящая» история, наоборот, заканчивается со смертью Сталина, а главным
врагом становится уже Горбачев. Сегодня для значительной части общества
130
Элиаде М. Космос и история. М., 1987. С. 127.
См.: Волкан В., Оболенский А. Национальные проблемы глазами психоаналитика с политическим комментарием// Общественные науки и современность. 1992. № 6. С. 41–42.
131
264
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
именно такой подход становится особенно популярным. Чем дальше в прошлое удаляется тот или иной исторический период, тем в большей степени
действует механизм «избирательности памяти», в соответствии с которым
сознание человека вытесняет негативные события и факты и в своих воспоминаниях опирается лишь на позитивные. Идеализация советского прошлого, ассоциирующаяся для представителей разных поколений с фигурами
И. Сталина или Л. Брежнева, стала своеобразным ответом массового сознания на разочарования 90-х132.
Отрывочное, хаотичное восприятие не только российской истории вообще, но и совсем недавнего (советского и постсоветского) прошлого особенно
характерно для молодого поколения, социализация которого пришлась на
90-е годы, когда в курсе школьной истории появилось бесчисленное количество учебников, противоположным образам излагающих и оценивающих
те или иные исторические события и явления, а многие школьные учителя
истории сами не знали, что следует говорить об истории России ХХ века,
поэтому на всякий случай не говорили ничего.
В процессе всей истории развития человеческого сообщества кризисные
периоды рождали потребность в идентификации с вождем или героем прошлого, в качестве одного из главных условий самоидентификации личности. Не только давно умерший, но и живой герой постепенно теряет в массовом сознании свойства живого человека и приобретает символические
характеристики. Для понимания этих характеристик достаточно сравнить
содержание мифологизированных биографий современных политических
лидеров, претендующих на роль вождей разного уровня, в которых конкретные события личной жизни приобретают одинаковый символический
смысл. Анализируя эти сочинения и сопоставляя основные элементы биографий, можно увидеть степень мифологизации образа того или иного политического лидера.
Исследования показывают, что, начиная с 2000 года в массовом сознании происходило становление образа единственного героя — Президента РФ В.В. Путина, которые воспринимался этим сознанием в большей
степени в качестве символической фигуры (символ новой национальногосударственной идентичности), чем реальной личности.
Враг так же индивидуализируется, его действия в истории нации приобретают символический смысл, т. к. через него в наш мир приходит все
враждебное и злое. Враждебные силы носят человеческий облик, однако,
это лишь маска, скрывающая оборотня (отсюда популярный в политической мифологии образ вражеского агента, агента влияния и т. д.). Тайными
132
Наиболее показательным примером могут служить результаты конкурса, проведенного
в 2008 году Институтом истории РАН и телеканалом «Россия», в ходе которого в Интернетголосовании И.В. Сталин периодически занимал первое место и лишь усилиями организаторов к подведению окончательных итогов переместился на третье.
265
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
кознями врагов можно объяснить и оправдать любые просчеты и неудачи,
несоответствие результатов поставленным целям и т. д. А. Клибанов определяет это явление как «стремление решать сложные вопросы, редуцируя
и упрощая их до плоской древней идеи, что в любой проблеме есть злобный
виновник, который является ничем иным, как персонификацией мирового зла»133. Так, например, в массовом сознании закрепилось представление
о мистическом влиянии на историческое развитие России таких фигур как
Григорий Распутин или Лаврентий Берия. При этом интерес к этим фигурам
особенно обостряется в период социокультурных кризисов. Косвенным
подтверждение такого интереса можно считать периодическое появление
на телеэкране передач, посвященных новому исследованию обстоятельств,
связанных с жизнью указанных персонажей.
Таинственные силы зла — причина сего плохого и неприятного и в нашей сегодняшней действительности. В зависимости от того, как идентифицировала себя данная культурная или политическая общность, на роль
врага в последние годы предлагались и привычные евреи в мифологизированном варианте «жидо-масоны», и окопавшиеся в новых демократических
структурах коммунисты или «продавшиеся Западу» демократы, пресловутые «агенты влияния», и тоже «агенты», но уже международного исламского терроризма, а также конкретные личности, наделяемые особым, тайным
влиянием на носителей власти. В последние годы в средствах массовой информации можно было встретить несколько фигур, наделяемых свойством
таинственного влияния на российские социальные и политические процессы. На их фоне в начале 2000-х выделяется образ Б. Березовского, прячущегося в Лондоне и оттуда «плетущего нити заговоров» против России. Не
случайно Б. Березовский всегда появлялся именно там, где совершаются события, воспринимаемые массовым сознанием как антироссийские. Можно
вспомнить его странное посещение Грузии под вымышленным именем или
не до конца подтвержденное намерение переехать в Киев.
Описанный механизм очень успешно используется в известной программе А. Караулова «Момент истины», построенной, как правило, по принципу
разоблачения «тайных» заговоров против российского общества. (Не берясь
оценивать, в какой степени содержание программ соответствует реальности, мы анализируем в данном примере лишь форму подачи информации
телезрителю).
Интересно проанализировать трансформацию, произошедшую в последние пятнадцать лет с образом Запада. В советский период российской истории Запад однозначно воспринимался массовым сознанием как отрицательный символ, противопоставляемый советскому пространству по принципу
«мы» — «они». Такое восприятие в принципе не противоречило россий133
Клибанов А. Народная социальная утопия в России. М., 1977. С. 85.
266
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
ской культурно-исторической традиции, в рамках которой национальногосударственная самоидентификация российского государства в течение
длительного периода времени строилась на противопоставлении образу Запада. В зависимости от конкретный политических интересов государства
это образ ассоциировался с представителями различных национальных
общностей, таких как шведы, поляки, французы, немцы. На последнем этапе место конкретного врага прочно заняли Соединенные Штаты.
С началом горбачевской перестройки в массовом сознании начинает активно формироваться противоположный образ Запада, ассоциирующийся
с центральной ценностью периода реформ — ценностью демократии. История России начинает восприниматься как своеобразный волнообразный
процесс сближения-отступления, при котором отступление от «западных»
ценностей символизирует остановку в развитии, отход от «правильной» линии движения исторического процесса.
С начала 2000-х годов можно отметить возвращение к привычному образу Запада, символизирующему если не мировое зло, то, по крайней мере,
определенную опасность для национальной самоидентификации. Пример —
оценка массовым сознанием военных действий США и ряда стран Западной
Европы в Ираке или Ливии, в рамках которой такие неоднозначные политические лидеры как Садам Хусейн или Муаммар Каддафи получают поддержку значительной части россиян в качестве символа, противостоящего
обобщенному Западу.
Если образ героя ассоциируется с понятием «чудо», то образу врага соответствует в политической мифологии понятие «заговора». При этом как
бы подразумевается, что в основе и того и другого стоят некие сверхъестественные силы добра или зла, а конкретная личность это лишь представитель (пророк или тайный агент) этих безличных сил. В качестве примера
можно привести поиски рядом политических аналитиков и политических
журналистов связи между назначением в сентябре 2011 года Майкла Макфола (считающегося специалистом по «цветным революциям») послом
США в России и декабрьскими выступлениями «рассерженных горожан»
в Москве.
Процесс самоидентификации сообщества приобретает законченную
форму после формирования особой системы символов и ритуалов, с помощью которых происходит самоидентификация культурных, социальных или
политических общностей, символизация сознания и ритуализация поведения, достигается эмоционально-психологическое слияние личности с группой. Роль символов и ритуалов в процессе идентификации национальных
и культурных общностей подробно исследована в психологической науке,
начиная с работ Г. Лебона и З. Фрейда134. Они служат одновременно основой
134
См.: Лебон Г. Психология масс// Психология народов и масс. М., 1995; Фрейд З. Коллективная психология и анализ Я // «Я» и «Оно». Труды разных лет. Кн. 1. Тб., 1991.
267
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
для формирования и способом существования и усиления устойчивых культурных и исторических мифов, характерных как для отдельной общности,
так и для общества в целом. Известный представитель психоаналитического направления в психологии Э. Эриксон, исследуя молодежные субкультуры, подчеркивал значение особых ритуалов, символов, норм поведения,
одновременно поддерживающих целостность группы и отделяющих ее от
других135.
Толпа, скандирующая очередной политический лозунг, необходима не
только для оправдания акций политической власти или для воздействия на
нее со стороны оппозиции. Толпа эта представляет ценность (по крайней
мере, на символическом уровне) сама по себе, как главное условие, при котором за счет действия психологических механизмов массового внушения,
подражания и эмоционального заражения личность окончательно теряет
свои индивидуальные свойства и сливается с общностью, с «нами». «Основной характерной чертой толп является слияние индивидов в единые разум
и чувство, которые затушевывают личностные различия и снижают интеллектуальные способности, — заключает С. Московичи, анализируя работы
Г. Лебона. — Каждый стремится походить на ближнего, с которым он общается. Это скопление своей массой увлекает его за собой, как морской прилив уносит гальку. При этом все равно, каков бы ни был социальный класс,
образование и культура участвующих»136. Ритуал помогает его участникам
освободиться от страха как перед мистическим врагом, так и перед неизведанным, не поддающемся восприятию будущим.
Повсеместное строительство многочисленных памятников-идолов является столь же необходимым элементом воздействия на историческую
память поколений, как и последующее их торжественное разрушение. Из
глубин архаических форм социокультурной и политической идентичности
происходит и господство «магии имени», эта не до конца осознанная вера
в то, что изменение названия города, района или улицы (так называемое
возвращение исторических названий) сможет изменить к лучшему и жизнь
их обитателей. Разрушение символов прошлого создает иллюзию «управления временем», являющегося в мифологическом сознании одним из признаков власти. Новая политическая власть символически уничтожает старую, новый политический миф уничтожает материальных носителей старой
мифологии137. Появление все новых предложений по переименованию улиц
и районов Москвы, исходящих от самых различных общественных и политических акторов (последний пример: выступление министра культуры
В. Мединского, поддержанное рядом представителей православной церкви),
135
Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М., 1996.
Московичи С. Век толп. М., 1996. С. 108.
137
См.: Бочаров В. Власть и время в культуре общества//Пространство и время в архаических и традиционных культурах. М., 1996. С. 154–171.
136
268
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
свидетельствует, прежде всего, о неразрешенной до сегодняшнего дня проблеме отношения к собственной истории и отсутствии согласия по поводу
ответа на вопрос «Откуда мы?».
В содержательном плане роль исторической памяти в процессе поисков
идентичности в современной России может быть представлен в виде нескольких направлений. На соотношение этих направлений в массовом сознании влияют как историко-культурный характер социальной среды, так
и степень внедрения в массовое сознание исторических образов и представлений.
Одно из них связано с потерей личностью собственной идентичности,
что мотивирует поиск новых форм и способов идентификации с культурной и социальной средой. При этом на начальном этапе кризиса на первый
план выходят наиболее очевидные этнические или этно-конфессиональные
характеристики, по которым и происходит самоидентификация. Позже
она дополняется самоидентификацией региональной, где регион выступает в качестве особым образом идентифицированного субъекта, мистического единства общности с территорией, своеобразного аналога русской
общины-мира. В отсутствие у значительной части граждан (прежде всего
представителей молодого поколения) целостного представления о российской истории каждая из этих общностей пишет свою историю и поддерживает ее с помощью собственной системы символов и ритуалов. При этом
символический смысл приобретают такие события как празднования Дня
города или юбилея региона, где его реальный возраст играет абсолютно
второстепенную роль. «Древность» региона, его «укорененность» в истории
вместе с «особой» ролью, сыгранной им в отдельные периоды в судьбе России, служат средством символического повышения статуса общности. «Выдающиеся земляки» играют роль героев складывающегося исторического
мифа, позволяя сегодняшнему региональному лидеру претендовать на роль
культурного и политического вождя138.
Второе направление связано с тем, что историческая память, включающая в себя функцию познания и обоснования сегодняшней социальной
реальности может стать важным фактором политического развития в том
случае, если с его помощью обосновывается существование определенной
политической системы (режима), либо претензии определенной личности
или группы на особую роль в системе политических отношений (в том числе претензии на власть). В этом случае он включает в себя элемент целенаправленного идеологического производства. В связи с этим вполне закономерным представляется обращение к конкретным историческим сюжетам
в программных документах политических партий и движений. Результатом
такой деятельности стало одновременное существование в современной
138
См. Нечаев В.Д. Региональный миф в политической культуре современной России. М.,
1999.
269
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
России нескольких различных, иногда противоположных в своих оценках
реальных исторических событий национальных историй, имеющих собственную периодизацию, собственных героев и врагов, и, как следствие,
собственный взгляд на закономерности исторического развития.
Исследование показывает, что совокупность исторических символов,
служащих основание для национальной самоидентификации, может быть
представлена в виде пяти основных блоков:
1. Имперские символы, подчеркивающие значимость исторических периодов, событий и личностей, характеризующих Россию в качестве
сильного государства, контролировавшего значительные территории;
2. Символы советской истории (иногда частично совпадающие с имперскими);
3. Символы, подчеркивающие значение русского этноса в истории России,
обосновывающие тем самым претензии представителей этого этноса
на доминирующее или привилегированное положение в современной
России (при этом данные символы у разных групп респондентов подчеркивают как православные, так и языческие основания этноса);
4. Символы, подтверждающие исключительный характер российской
(евразийской) цивилизации (включающие, в том числе, православный
компонент), обосновывающие необходимость особого социального
и политического развития России, как в демократическом, так и в авторитарном направлении;
5. Символы региональной истории, подчеркивающие локальную идентификацию респондентов, особенно характерную для граждан национальных республик (в этом случае в данный блок может быть включен
конфессиональный — исламский, буддистский, языческий — компонент).
Содержание указанных групп исторических символов становится результатом как стихийных массовых поисков, так и целенаправленного конструирования со стороны политических акторов, использующих их как для
обоснования своих политических целей, так и для создания политических
организаций и инициирования общественной политической активности.
В ситуации поиска российским обществом оснований для формирования национально-государственной идентичности особое значение приобретает целенаправленная деятельность по «возвращению» в массовое сознание, в сознание молодежи исторических образов и символов, позволяющих
формировать представление о национальной истории как о целостном, неразрывном процессе, в котором современный человек может найти обоснование и оправдание собственному существованию и в качестве личности,
и в качестве гражданина. В этом состоит основная цель государственной
исторической политики. К сожалению, в современной России эта политика
больше похожа не на системную и целенаправленную деятельность по фор270
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
мированию идентичности, а скорее на набор отдельных ответных шагов
по отношению к заявлениям и действиям идеологических противников или
конкурентов, таких как создание Комиссии по противодействию попыткам
фальсификации истории в ущерб интересам России (май 2009 — февраль
2012).
Государственная политика формирования
гражданской идентичности
Жаде З.А.
В современном российском обществе наряду с утратой большинства
традиционных идентификационных моделей вырабатываются новые стратегии формирования идентичности. Россия представляет собой мозаичное пространство, предоставляющее множество вариантов идентификационных стратегий, споры о которых ведутся в рамках четырех основных
дискурсов: гражданской нации, этнонационализма, имперского (или державного) и цивилизационного. Представляется, что формирование и конструирование идентичности российского социума отвечает вызовам глобализации и соединяет в себе традиционные идентификационные параметры
с общеевропейской и глобальной идентичностью. В этом контексте в силу
известных причин для россиян особую значимость приобрела проблема
формирования интегративной идентичности.
Полноценный анализ обозначенной темы предполагает, в первую очередь, обращение к государственной политике формирования гражданской
идентичности. Осмысливая современную реальность, следует отметить, что
принципиально важной является необходимость преодоления сложившихся парадигм мышления, поиска нетрадиционных подходов в разработке новой модели будущего России. Особенность этой модели и, пожалуй, главное
звено политики российского государства видятся в укреплении его внутреннего единства и неразделенности, формировании и укреплении российской
национальной идентичности и российской гражданской нации.
Эта проблема стала неотъемлемой частью политической повестки дня.
Аргументируя это положение, отметим, что новая стратегия развития России требует для своего осуществления сплоченности российского народа,
обеспечения национального единства страны и мобилизации всех ее ресурсов. Такое единство может быть обеспечено лишь на основе высоких
духовных ценностей, формирующих в общественном сознании чувство
принадлежности к единому российскому государству. Сегодня эта задача
является самой важной, и поэтому именно она должна стать приоритетной
271
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
в государственной политике России, первостепенное значение для которой
имеет «Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до
2020 года».
Об этом же говорят и ведущие политические деятели, когда заявляют
о необходимости формирования «российской нации» и «новой российской
идентичности». Так, на слушаниях в Государственной Думе РФ в 2008 г. на
тему «Роль гуманитарных наук в формировании общероссийской идентичности» было отмечено, что, несмотря на существующие разногласия в научных кругах и в общественном мнении стратегически важно рассматривать
общероссийскую идентичность, прежде всего, как гражданскую идентичность. Этой теме был посвящен и круглый стол «Базовые ценности национальной гражданской идентичности России (нормативно-правовые аспекты)», который прошел 19 апреля 2011 г. в Государственной Думе РФ.
Необходимо обратить особое внимание на то, что в настоящее время государственный проект гражданской идентичности и национального строительства выстраивается на основе сближения альтернативных вариантов
и в значительной степени базируется на развитии патриотизма, который
пропагандирует гордость за разнообразие российской культуры, исторических традиций и менталитета. Именно через патриотическую составляющую
политика идентичности государства воссоздает единство гражданской
идентичности. Собственно на государство возложена задача конструирования образа «Другого» российского общества, который позволит обрести
собственную уникальность.
В политологии утверждается широкое толкование политики идентичности, связанное с деятельностью государства, под которой понимается совокупность ценностных ориентиров, практик и инструментов формирования
и поддержания национальной (национально-государственной), гражданской и иных форм макрополитической идентичности139. Такая идентичность
оказывается объектом целенаправленного воздействия и взаимодействия
государства и групп интересов, формирования и конструирования ориентиров развития национального сообщества и групповых идентичностей
внутри этого сообщества. Выступая ключевым актором политики идентичности, государство использует институты социализации и инструменты публичной политики для организации взаимодействия социальных субъектов
и для легитимации властных институтов.
Подчеркнем, что мы рассматриваем не национально-культурную или
национально-этническую идентичность, а именно идентичность гражданскую (хотя эти понятия во многих случаях характеризуются как взаимопересекающиеся). Используя термин «гражданская идентичность», мы имеем
139
Семененко И.С. Политика идентичности // Политическая идентичность и политика
идентичности: в 2 т. Т. 1: Идентичность как категория политической науки: словарь терминов и понятий / отв. ред. И.С. Семененко. М.: РОССПЭН, 2012. С. 164–165.
272
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
в виду осознание причастности к сообществу граждан того или иного государства. Содержательно она представляет собой общую лояльность населения государству, которая достигается через оформление отношений прав
и обязательств между властью и гражданином, эмоциональную привязанность к стране, включает в себя отождествление (идентификацию) с гражданами страны, подкрепленную политической и общественной самоорганизацией.
Как отмечалось нами неоднократно в публикациях, гражданскую идентичность следует рассматривать как структурный компонент социальной
идентичности и определяется как результат процесса самоотождествления
субъекта с соответствующими социальными группами на когнитивном
и эмоциональном уровнях личности. В структуру гражданской идентичности
входят: государственная идентичность — соотнесение себя с определенным
государством, восприятие своих конституционных прав и обязанностей;
патриотизм — наполнение государственной идентичности ценностным содержанием; гражданственность — качества гражданина, характеризующий
его как активного члена государства, не только следующего своим правам
и обязанностям, но и реально участвующего в его жизни.
В основе гражданской идентичности лежит потребность общества в интеграции через приобщение к общим для данного социума ценностям и целям, выражаемым такими ценностными символами, как Родина, страна,
государство, которые наполняются конкретным содержанием через социокультурный контекст. Вместе с тем известно, что обновление ценностной
системы общества требует большего времени, чем модернизация политических институтов. Эффект «запаздывания» ценностных изменений создает
трудности для процесса социализации граждан, в рамках которого решаются основные проблемы формирования гражданской идентификации.
По результатам исследований, проведенных Институтом социологии
РАН, «чувство общности» граждане испытывают отнюдь не преимущественно с гражданской нацией, хотя самоидентификация как гражданина России
оказывается общей для большинства населения140. Первую группу составляют 5 идентификаций, которые часто испытывали свыше половины респондентов. Часть этих идентификаций имеет предметный характер (товарищи
по работе или учебе), а четыре относятся к абстрактно-символическому
типу общностей (люди, разделяющие те же взгляды на жизнь, вообще оказавшихся ведущей идентичностью из предложенного списка, люди того же
поколения, люди той же профессии и рода занятий, и люди той же национальности). Отрицательная самоидентификация по ним составляет незначительный процент — от 5% до 8% опрошенных.
140
Российская идентичность в социологическом измерении. Аналитический доклад Института социологии РАН [Электронный ресурс] // Режим доступа: <http://www. isras.ru/
analytical_ report_Ident. html>.
273
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Данные социологического опроса населения ЮФО, проведенного социологической группой Северо-Кавказской академии государственной
службы демонстрируют, что большинство респондентов, позиционируют
себя, в первую очередь, как граждане Российской Федерации и в качестве
часто используемого признака идентичности называют гражданство России (20,07%). Обращает на себя внимание, что ощущают свою принадлежность к гражданам России 22,78% от общего числа опрошенных в Республике Адыгея141. Исследование показало, что среди факторов, формирующих
идентичность Юга России, в настоящее время не просматриваются явные
доминанты. Авторы полагают, что претендентом на роль доминирующего
фактора идентичности могли бы стать гражданские установки.
По мнению Ю.В. Арутюняна, в новой России сейчас может идти речь
о становлении, при благоприятной перспективе, собирательного, интегративного образа россиянина. Чтобы эта тенденция была действенной, она
должна выходить за границы просто настроений, иметь жизненные проявления и безусловную устойчивость. А это возможно только при развитии в обществе осознанной, реально демократической системы, когда народ
не механически принимает государственную этнонациональную политику,
а определяет и контролирует ее142.
В структуру гражданской идентичности входят государственная идентичность — соотнесение себя с определенным государством, восприятие
своих конституционных прав и обязанностей; патриотизм — наполнение
государственной идентичности ценностным содержанием; гражданственность — качества гражданина, характеризующий его как активного члена
государства, не только следующего своим правам и обязанностям, но и реально участвующего в его жизни.
Представленный анализ позволяет сделать некоторые промежуточные
выводы. Современное социально-гуманитарное знание содержит теоретикометодологические основания, позволяющие интерпретировать обоснованность и значимость концепта гражданской идентичности. Гражданская идентичность представляет собой тождественность индивида государству, статусу
гражданина, личная оценка своего гражданского состояния, готовность и способность выполнять сопряженные с наличием гражданства обязанности,
пользоваться правами, принимать осознанное участие в жизни государства.
Гражданская идентичность является результатом соотнесения индивидом (группой) себя с обществом во всех социокультурных измерениях,
141
Рудой В.В., Понеделков А.В., Старостин А.М. Структура региональной идентичности
населения Юга России: состояние и тенденции изменений (социологический анализ) //
Идентичность и интеграция: опыт России и Германии (Юг России — Кавказ). Ростов н/Д.:
СКАГС, 2009. С. 9.
142
Арутюнян Ю.В. Об этнических компонентах российской идентичности // Социс. 2009.
№ 6. С. 43.
274
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
следствием которого становится отождествление индивидом себя с государством, обществом, страной, формирование набора установок, критериев
и параметров соотнесения себя с группами «своих» и «чужих». Она включает в себя государственную идентичность, патриотизм и гражданственность,
что дает основание для выработки мер воздействия на процесс формирования каждого из этих элементов гражданской идентичности с учетом их
специфики и взаимосвязи.
Анализ современных идентификационных процессов подтверждает необходимость конструирования гражданской идентичности, которое происходит в рамках традиционной культуры и социальных связей, обусловленные социально-политическими, этническими и социокультурными
особенностями страны. Следует согласиться с О.Ю. Малиновой в том, что
после распада СССР новые независимые государства столкнулись с проблемой конструирования идентичности, стоящих за ними сообществ. Для
России эта задача с самого начала осложнялась множеством проблем. Вопервых, речь шла о формировании существенно новой идентичности, ибо
в рамках СССР проект многонациональной российской республики не имел
четких культурно-политических очертаний. Во-вторых, сохранялась неопределенность в отношении границ конструируемого сообщества. В-третьих,
идеологические расколы, сложившиеся в годы перестройки и углубившиеся с началом реформ, затрудняли конструирование моделей коллективной
идентификации. В-четвертых, в меняющемся международном и внутриполитическом контексте определение Значимых Других, в соотнесении с которыми предстояло конструировать новую макрополитическую идентичность, также стало поводом для разногласий143.
В условиях модернизации России, когда одной из основополагающих
задач государства и общества является объединение российской нации,
в иерархии ценностных приоритетов на первое место следует поставить
укрепление российской идентичности, ее утверждение на всех уровнях —
человека, социума, государства. Есть все основания полагать, что в этой ситуации именно интегративная идентичность превращается в один из главных ресурсов обеспечения безопасности страны, сохранения и развития ее
самобытности в условиях нарастающих перемен. Выделение и обоснование
данного феномена позволит выработать меры по укреплению российской
государственности в условиях модернизации, разрешить многие конфликтные проблемы в функционировании российского социума и сформировать
имидж страны как великой державы.
В период кардинальных трансформаций идентичность россиян подверглась мощному воздействию изменяющихся приоритетов и ценностей. Переход к открытости обусловил ее максимальную подверженность влияниям
143
Малинова О.Ю. Россия и «Запад» в ХХ веке: трансформация дискурса о коллективной
идентичности. М.: РОССПЭН, 2009. С. 141–178.
275
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
извне. Российское общество стало представлять собой новую реальность,
сформировавшуюся за годы реформ. В этих условиях идентичность россиян осуществила своего рода скачок в плане преобразования своего содержания и форм проявления. Переход от знакомого образа жизни к неясным
отношениям постсоветского периода сказался на возникновении взаимоисключающих тенденций в развитии идентичности, что вылилось в формирование различных ее составляющих.
Представляется, что формирование российской интегративной идентичности предстает фундаментом функционирования социально-политической
структуры и обеспечения национальной безопасности, основным объектом которого является народ. Принимая во внимание то обстоятельство,
что население России полиэтнично, постоянный поиск путей оптимизации
межэтнических отношений становится объективно необходимым условием
достижения социально-политической стабильности, межэтнического согласия и межконфессионального мира. Это, несомненно, ключевая задача
государственного управления, без позитивного решения которой вряд ли
возможно динамичное функционирование и развитие страны. Становится
все очевиднее и то воздействие, которое оказывает идентичность на прочность российского государства, уровень и качество его консолидации.
Важнейшими направлениями формирования общероссийской идентичности в административно-управленческой сфере являются:
− разработка федеральных и региональных проектов по формированию
российской идентичности и толерантной среды;
− формирование с помощью СМИ толерантной общественной среды,
прежде всего, в том, что касается отношений между людьми различных культур, национальностей, вероисповедания и происхождения;
− поддержка и систематическое проведение органами государственной
власти мероприятий по взаимному ознакомлению с культурными достижениями народов и этносов нашей страны под девизом «К российской идентичности через диалог культур».
Исходя из реалий сегодняшнего дня, органическая связь, существующая
между идентичностью и степенью консолидации государства, стала настолько очевидной, что обозначенная проблема превратилась в вопрос первостепенной государственной важности. Согласно авторитетным специалистам,
в недалекой перспективе, если не будут предприняты энергичные и эффективные шаги по развитию и укреплению общероссийской идентичности,
вероятно дальнейшее обострение кризиса идентичности. Если детальнее
развивать данный тезис, то, в первую очередь, необходимо подчеркнуть,
поиск оснований консолидирующей идентичности российского общества
включает стратегии определения ее приоритетного типа и форм конструирования интегративной идентичности. Во-вторых, в модернизационном
порыве установить инновационное общественное устройство должны со276
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
впадать действия государственной власти, инновационный характер технологий и креативный потенциал идентичности россиян.
Решение такой актуальной проблемы современного российского общества связано с осознанием следующих положений: новую стратегию развития России, основанную на системной модернизации, следует рассматривать с учетом сложных и подвижных структур идентичности, многократно
усложняющейся при обращении к реальным процессам множественных
идентификаций; взаимоисключающие тенденции в развитии российского
социума привели к формированию многоуровневой модели идентичности, включающей наряду с традиционными формами, новые, в том числе
и политико-правовую составляющую; изучение процессов трансформации
политико-правовой идентичности принципиально важно для прогнозирования развития политического и правового пространства России; с целью
формирования интегративной модели идентичности и соответствующего
ей дискурса необходимо комплексное изучение политико-правовой идентичности на пересечении полей различных дисциплин, которое способно
обеспечить проведение анализа, направленного на выработку новой парадигмы; политико-правовое измерение идентичности предоставляет новые
возможности для научного поиска и позволит вписать идентичность в контекст российских и глобальных изменений.
***
Немного отвлекаясь от заявленной темы, считаю необходимым обратить
особое внимание на то, что на современном этапе российской модернизации, которая происходит в условиях нарастающей изменчивости мира, особенно важно обеспечить гражданский мир и стабильность в полиэтничных
регионах страны. Наиболее явственно ощущается потребность в консолидации граждан в одном из важнейших макрорегионов России — СевероКавказском, который является сложнейшей, исторически сложившейся
системой, характеризующейся своей структурированностью, полиэтничностью, поликонфессиональностью и повышенной социальной и этнополитической напряженностью, которая испытывает глубокие противоречия.
Сегодня вопрос о стратегии развития российского Кавказа актуален
именно тем, что он находится в плоскости не только научных изысканий,
но и современной политики. Это стало закономерным следствием возрастания геополитической роли и значения региона в условиях формирования
нового мироустройства. В этом вопросе следует согласиться с К.С. Гаджиевым в том, что в настоящее время Кавказ характеризуется политической
дискретностью, мозаичностью и нестабильностью. Здесь множество реальных и потенциальных этнонациональных, территориальных и конфессиональных противоречий и конфликтов проявляется в наиболее запутанной
форме, чреватой далеко идущими непредсказуемыми негативными послед277
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
ствиями для всех стран и народов региона. В сложный узел сплетены весьма острые и трудноразрешимые социально-экономические, национальнотерриториальные, конфессиональные, геополитические и иные проблемы144,
среди которых, на наш взгляд, значимое место занимают вопросы, связанные с изучением интеграционных и идентификационных процессов.
В процессе социокультурной трансформации и модернизации традиционного уклада жизни народов северокавказского общества исторически
сложившаяся здесь этническая карта подвергалась деформации. Именно поэтому совершенствование и разработка механизмов социальной интеграции
на Северном Кавказе является важным шагом на пути к общенациональной
солидарности и формированию интегративной гражданской идентичности.
В этой связи для понимания тенденций развития северокавказского социума в пространстве «сталкивающихся» идентичностей следует обратиться
к проблеме формирования гражданской идентичности в регионе.
Эта проблема в настоящее время активно обсуждается политическими деятелями, представителями научного и экспертного сообщества. По
словам В.В. Путина, «для России — с ее многообразием языков, традиций,
этносов и культур — национальный вопрос, без всякого преувеличения,
носит фундаментальный характер. Любой ответственный политик, общественный деятель должен отдавать себе отчет в том, что одним из главных
условий самого существования нашей страны является гражданское и межнациональное согласие»145.
Анализируя обозначенную проблему, необходимо обратить внимание на
то, что в настоящее время Северный Кавказ, оказавшись в эпицентре сложнейших процессов и обстоятельств, представляет собой мозаичное пространство, предоставляющее множество вариантов идентификационных
стратегий. Конкретным смыслом политическую жизнь народов Северного
Кавказа наполнили процессы реконструкции сложившегося социального
порядка, распад одних и формирование новых идентичностей, нагруженных не только этническим и конфессиональным, но и региональным содержанием.
В северокавказском обществе наряду с утратой большинства традиционных идентификационных моделей вырабатываются новые стратегии
формирования идентичности, споры о которых ведутся в рамках различных дискурсов. Исследования проблем идентичности носят стратегический
характер, поскольку они могут стать важным инструментом в процессе
консолидации народов Северного Кавказа вокруг идеи системного и стабильного развития интеграционных процессов во всем регионе. В регионе
разработано несколько конструктов, позволяющих проводить исследова144
Гаджиев К.С. Этнонациональная и геополитическая идентичность Кавказа // Мировая
экономика и международные отношения. 2010. № 2. С. 71.
145
Путин В.В. Россия: национальный вопрос // Независимая газета. 23 января 2012 г.
278
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
ние различных типов или уровней идентичностей на полипарадигмальной
основе: макросоциальная российская идентичность в парадигме конфликтологии (В.А. Авксентьев); сосуществование разных видов многоуровневой
идентичностей и характерные для региона идентификационные маркеры
(З.А. Жаде, Е.С. Куква, С.А. Ляушева, А.Ю. Шадже); векторы развития российской идентичности в контексте национальной безопасности (М.Е. Попов); интеграция модусов идентичностей (Х.Г. Тхагапсоев); идея «цепочки
идентичностей» с определением в ней места российской (В.В. Черноус).
Отдельный вектор научного поиска фокусирует интерес на особенностях
идентификационного выбора в ЮФО и СКФО и представлен в работах
М.А. Аствацатуровой, Ю.Г. Волкова, Г.С. Денисовой, И.П. Добаева, А.В. Понеделкова, В.В. Черноуса, внимание которых сосредоточено на анализе
«окружных» идентичностей.
Необходимо отдельно выделить новейшую монографию ученых из Адыгеи, в которой авторы углубили и развили свою концепцию многоуровневой идентичности в регионе и сосредоточили внимание на осмыслении
коллективной идентичности в условиях глобализации, изучении российской национальной идентичности на Северном Кавказе и северокавказского общества в контексте современной, постнеклассической науки, а также
на создании концепции совмещения разных видов идентичности. В книге
переосмысливается ряд традиционных вопросов в новой парадигме, что
приводит к «переоткрытию» и пониманию новых граней и смыслов северокавказского общества146.
Названные авторы солидарны в том, что определение факторов, влияющих на динамику идентификационных процессов, позволит разработать
технологии по укреплению российской идентичности и гармонизации ее
с этнической, региональной, геополитической, конфессиональной и другими идентичностями.
Рассуждая о проблемах российской идентичности в северокавказском
обществе, Р.Д. Хунагов подчеркивает, что «основой интеграции идентичностей могут стать духовные ценности, формирующие в общественном сознании чувство принадлежности к единому российскому государству, т. е.
представлять себя россиянами (независимо от этнической и конфессиональной принадлежности) значит ощущать себя людьми одной культуры
и как сообщество одной (общегражданской, российской национальной)
идентичности»147. Действительно, в условиях модернизации страны и ее
регионов, когда одной из основополагающих задач государства и общества
146
Северный Кавказ в фокусе российской идентичности / Под общ. ред. А.Ю. Шадже. М.:
РФО; Майкоп: Изд-во «Магарин О.Г.», 2011.
147
Хунагов Р.Д. Российская идентичность в современном северокавказском обществе //
Социология в системе научного управления [Электронный ресурс]: Материалы IV Всероссийского социологического конгресса. М.: ИС РАН, 2012. С. 858.
279
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
является объединение российской нации, в иерархии ценностных приоритетов на первое место следует поставить укрепление гражданской идентичности, ее утверждение на всех уровнях — человека, социума, государства.
Есть все основания полагать, что в этой ситуации именно интегративная
идентичность превращается в один из главных ресурсов инновационного
развития страны. Выделение и обоснование данного феномена позволит
выработать меры по укреплению российской государственности в условиях
модернизации, разрешить многие конфликтные проблемы в функционировании северокавказского социума.
В предложенном нами ранее опыте анализа феномена идентичности мы
исходили из представления о том, что идентичность является открытой системой, вступающей во взаимодействие с различными видами. Именно эта
характерологическая особенность позволила ей приобрести множественный характер в современном мире. Идентичность следует рассматривать
как объемный, многогранный и собирательный концепт, вбирающий в себя
содержание множества разных идентичностей148. Собственно на этом принципе строится концепция многоуровневой идентичности.
Как отмечено выше, в северокавказском обществе наряду с утратой
большинства традиционных идентификационных моделей вырабатываются новые стратегии формирования идентичности, споры о которых ведутся
в рамках различных дискурсов. Исследования проблем идентичности носят
стратегический характер, поскольку они могут стать важным инструментом
в процессе консолидации народов Северного Кавказа вокруг идеи системного и стабильного развития интеграционных процессов во всем регионе.
Рассуждая о проблемах российской идентичности в северокавказском
обществе, следует подчеркнуть, что основой интеграции идентичностей
могут стать духовные ценности, формирующие в общественном сознании
чувство принадлежности к единому российскому государству, т. е. представлять себя россиянами (независимо от этнической и конфессиональной
принадлежности) значит ощущать себя людьми одной культуры и как сообщество одной (общегражданской, российской национальной) идентичности. Действительно, в условиях модернизации страны и ее регионов,
когда одной из основополагающих задач государства и общества является
объединение российской нации, в иерархии ценностных приоритетов на
первое место следует поставить укрепление гражданской идентичности, ее
утверждение на всех уровнях — человека, социума, государства. Есть все
основания полагать, что в этой ситуации именно интегративная идентичность превращается в один из главных ресурсов инновационного развития
страны. Выделение и обоснование данного феномена позволит выработать
меры по укреплению российской государственности в условиях модерниза148
Жаде З.А., Куква Е.С., Ляушева С.А., Шадже А.Ю. Российская идентичность на Северном
Кавказе. М.: Социально-гуманитарные знания; Майкоп: ООО «Качество», 2010. С. 23.
280
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
ции, разрешить многие конфликтные проблемы в функционировании северокавказского социума.
В последние годы стал нарастать динамизм в межэтнических взаимодействиях и отношениях, в переходе от традиционных норм и форм жизни
к инновационным, в переоценке ценностей, в формировании новой социальной модели жизнеустройства. Эти процессы размывают традиционные
социокультурные основы народов северокавказского сообщества, однако
не приводят к ослаблению роли этнического фактора, который остается
влияющей доминантой на ситуацию. Это актуализирует поиски оптимального соотношения традиций и инноваций, механизмов самоорганизации
и управления социальным развитием Северного Кавказа. В условиях активизации этнического и религиозного самосознания взаимодействие разных
уровней идентичности протекает довольно остро и напряженно.
Попытаемся понять эту мысль, обратившись к адыгскому этносу. В последние годы наметилась тенденция к культурно-историческому развитию
духовного единства адыгейцев, кабардинцев и черкесов. Это должно способствовать развитию этнокультурной идентичности адыгов в социокультурном пространстве России. В полиэтничной Адыгее издавна проживают
и по праву считают себя коренным населением как адыги, так и представители более чем ста этносов. Перспектива развития Адыгеи требует использования конструктивного потенциала этнического фактора, лучших
традиционных ценностей всех этносов, которые приобрели общие социокультурные ценности в результате совместной жизни. Это может способствовать сохранению полиэтничности и гражданского мира. Мудрость понимания этой непростой истины позволит выйти на новый уровень бытия,
откроет путь к новому модусу идентичности — российской.
Кратко остановимся на реалиях Республики Адыгея, более 450 тысяч жителей которой составляют уникальное многообразие этносов, конфессий,
культур, языков. Устойчивость межнациональных отношений основана на
мирном взаимодействии и взаимопонимании всех народностей, проживающих в республике. При этом два основных этноса — адыги, являющиеся
автохтонным народом, и русские выступают примером конструктивного
межэтнического диалога. Общность народов послужила источником формирования особого типа нравственно-этической системы, в которую органично интегрировались и этнокультурный феномен «адыгэ хабзэ», и богатая славянская культурная традиция.
Республика Адыгея накопила значительный опыт по собственному
национально-государственному строительству, формированию региональной модели государственной национальной политики, основной целью которой является сохранение гражданского мира, взаимопонимания
и согласия между представителями разных национальностей, проживающих в Адыгее, создание экономических, политических, государственно281
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
правовых, социально-культурных условий и гарантий для развития всех
народов республики.
В Адыгее сложилась успешно функционирующая система регулирования и взаимодействия в сфере этноконфессиональных отношений, в которой значительная роль отводится органам государственной власти и общественным этнокультурным объединениям.
Основные положения в сфере национальных отношений определяют
деятельность государственных органов Республики Адыгея в области национальной политики. Приоритетными направлениями национальной
политики в Республике являются обеспечение максимально благоприятных условий для поддержания равенства между этническими общностями
республики; соблюдение прав человека в национально-культурной сфере;
формирование национальных отношений, способствующих реализации
потребностей, этнических общностей и конкретных личностей на основе
общенациональных интересов.
Вся деятельность органов государственной власти Республики Адыгея
в вопросах межнациональных отношениях строится на четко обозначенных
принципах национальной политики с учетом основ национальной политики Российской Федерации.
В Посланиях Главы Республики Адыгея к народу и Госсовету-Хасэ вопросам гармонизации межнациональных отношений неизменно уделяется
большое внимание. Определяются приоритетные направления по сохранению историко-культурного наследия и развитию современной национальнокультурной жизни народов республики, перед органами государственной
власти ставятся конкретные задачи по активизации работы в этой области.
На их основе Госсовет-Хасэ Республики обновляет и совершенствует законодательную базу по вопросам национальной политики, а Правительство
составляет и реализует программы мероприятий по развитию этнических
культур, языков и традиций.
Результатом усилий государства и общества, достигнутого широкого
консенсуса по основным направлениям дальнейшего развития республики
стало формирование национальной политики, основные элементы которой
закреплены в Конституции Республики Адыгея.
Национальная политика в Республике Адыгея призвана наполнить новым содержанием идею патриотизма, дружбы и сотрудничества всех наций
и народностей, поднимая и развивая при этом культуру и самобытность
каждой народности республики, а также объективно оценивая политическую ситуацию, своевременно прогнозировать и предупреждать конфликты в сфере межнациональных отношений.
Государственная национальная политика в Республике Адыгея строится
на двух фундаментальных приоритетных положениях. Первое заключается
в необходимости всестороннего развития адыгского народа как государ282
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
ствообразующей нации и укрепления Республики Адыгея как исторически
сложившейся формы его государственности. Второе направлено на обеспечение равных с адыгским народом условий жизнедеятельности всех национальных общин и граждан, в совокупности составляющих многонациональный народ республики.
Основу государственной национальной политики составляют согласование и гармонизация общегосударственных интересов и населяющих республику народов, налаживание их всестороннего сотрудничества, развитие национальных языков и культур.
Следует отметить, что недостаточно активное воспитание культуры межэтнических отношений и нарушение баланса интересов различных этнических общностей, проживающих на одной территории, может привести
к росту напряженности в межэтнических отношениях. В этой связи перед
органами государственного управления стоит задача сохранения баланса
интересов этнических общностей в этнокультурном развитии, и на основе этого формирования высокой и устойчивой культуры межэтнического
взаимодействия и общероссийской идентичности у представителей этнических общностей Республики Адыгея. Необходимо также дальнейшее совершенствование нормативной правовой базы, создающей условия для удовлетворения гражданами своих образовательных, культурных, языковых
и этнических интересов.
Регулирование межнациональных процессов требует гибкости в осуществлении государственной национальной политики, выработки новых
технологий в формировании представлений о совместном проживании
народов. Постоянное изучение этнополитических процессов, прогнозирование событий в межнациональных отношениях дает возможность принимать своевременные и обоснованные решения.
Ключевой задачей политико-административного управления этноконфессиональными отношениями в многонациональном регионе является
реализация системы мер, направленных на обеспечение этнополитической
безопасности, которая представляет собой устойчивое развитие социума,
гарантированное от опасностей и рисков социально-политических, межэтнических, территориальных, межконфессиональных конфликтов и противоречий.
Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что для России проблема укрепления российской национальной идентичности связана с совмещением
разных видов индентичности. Российская идентичность не отрицает многообразия этнокультурных идентичностей, а сегодняшним настроениям россиян отвечает признание своих этнокультурных идентичностей в первую
очередь. В этом контексте представляется перспективным именно «согласованный» тип множественной идентичности: этнической, региональной, религиозной, национальной и иных типов идентичности для реального укре283
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
пления российского государства и социальной солидарности, сохранения
гражданского мира в нашем доме.
Представляется, что именно осознание общности служит основой для
решения социально-экономических и политических проблем. Поэтому
в современных процессах интеграции фактор идентичности играет огромную роль консолидации. Однако, учитывая то, что на Северном Кавказе
сосуществует несколько уровней идентичности, возникают напряжения
и конфликты, связанные с «коллизиями идентичностей». В данной ситуации механизмы формирования и поддержания идентичности приобретают
максимальную вариативность, в результате чего они становятся более сложными и неоднозначными, а также провоцируют возникновение кризисов
и парадоксов. Поэтому национальная политика на Северном Кавказе должна быть направлена на то, чтобы разноуровневые идентичности были совместимыми, а политическая интеграция не угрожала их сосуществованию.
Это очень важно для обеспечения региональной безопасности, поскольку
интеграция этнической, региональной и национальной идентичности выступает как фактор обеспечения стабильности в регионе.
Исходя из реалий сегодняшнего дня, органическая связь, существующая
между идентичностью и степенью консолидации общества, стала настолько
очевидной, что обозначенная проблема превратилась в вопрос первостепенной важности. Если детальнее развивать данный тезис, то, в первую очередь, необходимо подчеркнуть, что поиск оснований идентичности северокавказского общества включает стратегии определения ее приоритетного
типа и форм конструирования интегративной идентичности.
В условиях кризиса приходится ставить и решать проблему сохранения
единства полиэтничного и многоконфессионального российского государства. Для укрепления российской национальной идентичности необходимо решить ряд задач. Во-первых, определение объединяющих начал для
всего российского общества, которые были бы близки и принимались бы
представителями всех российских этносов и конфессий. Они не могут быть
привнесены извне; они исторически сформированы (естественным образом) в самом социокультурном пространстве России и должны опираться
на ментальность россиян, фундаментальные ценности и нормы этнических
культур и традиционных религий. Во-вторых, поиск объединяющей основы, платформы сосуществования и взаимодействия разных видов идентичностей, в частности, этнокультурной, региональной, конфессиональной
и российской национальной идентичностей.
Формирование общероссийской гражданской идентичности и укрепление единства российской нации при обеспечении этнокультурного развития
народов Российской Федерации — это генеральное направление реализации государственной политики, ключевыми аспектами которой являются,
с одной стороны, создание общегражданского российского проекта иден284
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
тичности на основе политико-правового равенства, общности идеологии,
гражданских институтов и территории; с другой стороны, актуализация
достойного, общего для всех граждан исторического прошлого, поддержка
традиций, формирующих патриотическую позицию.
Наконец, обозначим еще один важный вопрос. Представляется, что государственная политика формирования гражданской идентичности должна
быть ориентирована на будущее. Это сложная и кропотливая работа требует взвешенной политики, способной обеспечить «единство в многообразии», что важно для понимания динамики развития российского социума
в пространстве «сталкивающихся» идентичностей. Научное осмысление
постоянно возникающих проблем в условиях формирования интегративной идентичности и внимательное изучение выводов и рекомендаций компетентного научного сообщества — залог конструктивного их решения
в практической деятельности институтов государственного управления,
согласованной с различными структурами гражданского общества.
Государственная политика РФ осуществляется в условиях новой общественной системы, поляризации социального расслоения, трансформации
представления о ценностях и отсутствия национальной консолидирующей
идеи. Отсюда возникает потребность поиска средств социальной мобилизации. Государственная политика является мощным средством формирования национальной идентичности россиян, выступает «национальной границей», на основе которой формируются представления индивида о «своих»
и «чужих».
Все сказанное выше дает основания полагать, что формирование общероссийской гражданской идентичности и укрепление единства российской
нации при обеспечении этнокультурного развития народов Российской Федерации — это генеральное направление государственной политики, ключевыми аспектами которой являются, с одной стороны, создание общегражданского российского проекта идентичности на основе политико-правового
равенства, общности идеологии, гражданских институтов и территории;
с другой стороны, актуализация достойного, общего для всех граждан исторического прошлого, поддержка традиций, формирующих патриотическую
позицию.
Приходится признать, что для понимания смысла самоорганизации российского общества, смысла возрастающей сложности этого процесса необходим диалог государства, ученых, политиков и народа. Представляется,
что мы своим словом и делом обязаны помочь обустройству нашего российского дома, чтобы у каждого из нас было желание жить в нем и чтобы
в нашем общем российском доме было взаимопонимание…
285
Внеконституционные органы управления
как механизм реализации государственной
экономической политики в современной РФ
Жуков И.К.
Какой же я государь, аще не сам строю.
Иван Грозный — князю Курбскому
Для России характерна ситуация, когда соотношение полномочий конституционных и внеконституционных органов управления изменяется
произвольно, в зависимости от политико-экономической конъюнктуры:
не полномочия обусловливают поведения должностного лица, а наоборот,
конкретное лицо, в зависимости от своих характеристик, «заполняет» конкретную должность.
Некомпетентность власти выражается в том, что формировать эффективные законы она порой не может, и проще осуществлять регулирование
внеправовым способом. Изъяны существующей системы государственного
управления компенсируются не столько повышением эффективности действующих конституционных органов, сколько созданием внеконституционных органов с нечетко прописанной компетенцией. Создается параллельная
система управления, где полномочия определяются скорее не нормативно,
а неофициально.
Тенденция создания внеконституционных органов приводит к угрозе
роста их количества, пересечению полномочий и даже сознательному вторжению в полномочия друг друга. Когда создаются подобные органы, неизбежно возникает стремление «уравновесить» их, минимизируя тем самым
угрозу роста влиятельности одного из них (по модели спецслужб нацистской Германии). Все это логическим итогом имеет путаницу в структуре
власти — то, что Р. Саква именует Dual state.
Как пишет Р. Саква, «в то время как правящий режим относительно эффективно обособлял себя от политических движений и гражданских ассоциаций, он подвергся непосредственному воздействию двух процессов; это,
во-первых, внедрение в режим того политического плюрализма, который
он подавлял в обществе; и, во-вторых, «экономизация» трансакций»149.
Госсовет, полпреды, Администрация Президента и пр. уже анализировались отечественными экспертами, поэтому данная статья посвящена анализу
так называемого Открытого правительства и государственных корпораций.
149
Саква Р. Дуалистичное государство в России: параконституционализм и параполитика // Полис. № 1 (115). 2010. С. 16.
286
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
Если изначально внеконституционные органы создавались с целью
«укрепить единство» страны, усилить «вертикаль власти», улучшить управляемость системы госуправления (то есть причины административные —
вполне обычные, исторически обусловленные, соответствующие трендам
развития России), то теперь их развитие пошло по иному пути — данное
явление Ричард Саква именовал «метакоррупция», «маркетизация экономики». Иными словами, феномен «ручного управления» распространяется
и на экономическую сферу также.
Изначально экономические причины создания внеконституционных органов управления были вторичны, превалировали административные (это подтверждается весьма небольшим количеством советников по экономическим
вопросам Президента и специальных представителей, коротким сроком их
полномочий, а также практическим отсутствием в то время сколько-нибудь
влиятельных экономических структур Администрации Президента).
В октябре 2011 г. Президент РФ Дмитрий Медведев на встрече со сторонниками представил проект новой конфигурации Правительства. По его плану,
традиционное Правительство может быть дополнено Открытым («Большим»)
правительством которое «должно стать площадкой для оперативного взаимодействия министров с представителями партий, местных и муниципальных
органов власти и всевозможных институтов гражданского общества»150.
В Правительстве РФ появилась должность министра, ответственного за
организацию работы Правительственной комиссии по координации деятельности «Открытого правительства» (М.А. Абызов). Несмотря на данные
кадровые решения, в список органов при Правительстве РФ новая структура так и не вошла, соответствующие изменения в Федеральный конституционный закон № 6-ФКЗ «О Правительстве РФ» внесены не были, что не
позволяет конкретизировать ее статус.
Открытое правительство трактуется рядом юристов как нарушение
Конституции. С данным тезисом можно согласиться, если проанализировать характеристику Открытого правительства, подготовленную Рабочей
группой по подготовке предложений по формированию в РФ системы «Открытое правительство».
Таблица 1151.
Чем является система
«Открытое правительство»
Чем НЕ является система
«Открытое правительство»
Системой
управления
государством, Единым окном для сотрудничества государобеспечивающей высокий уровень про- ственных органов и общества
зрачности ис полнительной и других ветвей
150
URL: <http://ria.ru/spravka/20120417/628204531.html>.
Итоговый доклад Президенту РФ Рабочей группы по подготовке предложений по формированию в РФ системы «Открытое правительство». 05 мая 2012 г.
151
287
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Продолжение таблицы 1
Чем является система
«Открытое правительство»
Чем НЕ является система
«Открытое правительство»
государственной власти и свободный обмен
информацией между государством и обществом
Системой управления государством, обе- Новым / альтернативным / дополнительным
спечивающей активное участие общества правительством
в подготовке и реализации решений органов власти и развитии структуры органов
трех ветвей власти
Универсальной общественной палатой
Из таблицы видно, что Открытое правительство является НЕ площадкой сотрудничества или общественной палатой, а системой управления государством, а участие общественности, исходя из характеристик, является
вторичным, обеспечивается этой системой самостоятельно.
В отличие от Администрации Президента, Открытое правительство —
структура с сугубо социально-экономической ориентацией, что можно
проследить на основании перечня приоритетов Открытого правительства
на второе полугодие 2012 г.: из 22-х пунктов 16 имеют прямое отношение
к промышленности, экономике, социальному блоку152.
Назвать Открытое правительство общественной системой нельзя, т. к. среди его инструментов указываются административные механизмы, например,
Performance Contract — соглашение о государственных услугах — это трехлетний стратегический план ведомства, совмещенный с бюджетом153. В нем
отражены цели, правила мониторинга и оценки показателей. Для технического и правового обеспечения работы Открытого правительства в аппарате
правительства будет создан отдельный департамент. Строго говоря, по отношению к ряду внеконституционных органов это сложившаяся практика (например, аппаратное обеспечение Администрацией заседаний Госсовета).
В рамках запуска системы «Открытое правительство» в 2012 г. предполагается решение следующих ключевых задач (примеры):
Разработать и приступить к реализации контракта эффективности, ключевых показателей эффективности для федеральных и региональных органов исполнительной власти.
Обеспечить реализацию поручений Президента, данных в рамках открытых встреч с Рабочей группой по развитию кадрового потенциала, про152
URL: <http://большоеправительство.рф/discuss/>.
Итоговый доклад Президенту РФ Рабочей группы по подготовке предложений по формированию в РФ системы «Открытое правительство». 05 мая 2012 г.
153
288
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
тиводействию коррупции, развитию конкуренции и механизмов системы
«Открытое правительство».
Обеспечить участие системы «Открытое правительство» в формировании приоритетов деятельности Правительства РФ на 2013–2015 гг. в рамках
трехлетнего плана154.
Как видно из данного перечня, квазиобщественная и внеконституционная
структура нацелена на реализацию сугубо государственных полномочий. Учитывая то, что в числе приоритетных направлений деятельности Открытого правительства Д. Медведев указал социальную политику, развитие конкуренции
и предпринимательства, макроэкономическую и бюджетную политику, инфраструктура и транспорт, можно отметить планируемое расширение компетенции Открытого правительства и распространение полномочий на основные
области, подведомственные «обычному» Правительству. Таким образом, Президент курирует разработку мер в тех сферах, которые по Федеральному конституционному закону «О Правительстве РФ» находятся в сфере полномочий
Правительства. Причем разработка данных мер ведется в недрах структуры, не
относящейся к Правительству, что означает если не дублирование функций, то
непонятную судьбу тех проектов, которые готовятся Правительством.
Следующей заметной тенденцией эволюции государственного управления экономикой в России стало повышение роли корпораций в пространстве публичной и теневой политики.
Государственная корпорация — это не имеющая членства некоммерческая организация, учрежденная РФ на основе имущественного взноса
и созданная для осуществления социальных, управленческих или иных
общественно полезных функций155. Данное определение весьма расплывчато, соответственно, принципиальных юридических ограничений на цели
и функции государственных корпораций не существует.
Важно подчеркнуть, что государственные корпорации отличаются от
прочих форм собственности кардинальным образом; предприятия и организации, находящиеся в государственной собственности в той или иной
организационно-правовой форме (акционерные общества, государственные унитарные предприятия, бюджетные учреждения, автономные учреждения) не являются госкорпорациями и отнесение их к последним ошибочно и допускается, как правило, лишь в публицистике.
Каждая государственная корпорация создается на основании отдельного федерального закона (им же определяется статус конкретной корпорации). На наш взгляд, их неслучайно называют «мутантами» в системе гражданского права: сама сущность такой организационно-правовой формы,
как «государственная корпорация», не упоминается в Гражданском кодек154
Итоговый доклад Президенту РФ Рабочей группы по подготовке предложений по формированию в РФ системы «Открытое правительство». — 05 мая 2012 г.
155
URL: <http://www. consultant.ru/popular/nekomerz/71_2.html>.
289
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
се, а ее появление воспринимается специалистами по гражданскому праву
как разложение основ законодательства. Создание госкорпораций означает,
что нормативное регулирование государственных корпораций подменяется индивидуально-правовым, а государственные корпорации выводятся за
пределы правового поля.
Имущество, переданное государственной корпорации Российской Федерацией, является собственностью государственной корпорации, и уже одно
это разительно отличает госкорпорации от всех остальных организаций,
так или иначе пользующихся или распоряжающихся госсобственностью.
Таким образом, госкорпорации выведены из-под контроля Счетной палаты, любых других федеральных и региональных государственных органов
РФ. Государственные корпорации не открывают сведений о себе и не публикуют регулярные финансовые отчеты, в отличие от других юридических
лиц. Законы о создании госкорпораций (за исключением Фонда содействия
реформированию ЖКХ) содержат прямой запрет органам государственной
власти вмешиваться в деятельность госкорпораций.
На государственные корпорации не распространяются положения Федерального закона № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», а также
Федерального закона № 94-ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров,
выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных
нужд», что позволяет госкорпорациям проводить конкурсы и аукционы на
закупку товаров, работ и услуг в произвольном порядке. В этом заключается одно из потенциальных преимуществ всех государственных корпораций — существенно большая гибкость в расходовании средств, расширение
возможных направлений их использования. Но этой гибкости можно добиться в т. ч. через реформирование федерального законодательства, в т. ч.
Федеральный закон № 94 «О размещении заказов…».
Руководитель корпорации, как правило, назначается Президентом РФ.
Каждая госкорпорация имеет экономические функции и правомочия, и это
говорит о том, что они представляют собой инструмент государственной
экономической политики.
Таблица 2
Экономические функции и правомочия государственных корпораций156
Государственная
корпорация
Росатом
156
Экономические функции и правомочия
Открытие банковских счетов в России и за рубежом, производство
и сбыт, передача электроэнергии, транспортировка и утилизация
ядерных материалов, строительство ядерных объектов, инвестиции
в российские и иностранные организации, создание филиалов и представительств за рубежом
URL: <http://prompolit.ru/>.
290
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
Продолжение таблицы 2
Государственная
корпорация
Экономические функции и правомочия
Роснанотех
«Финансирование проектов» по разработке, производству и подготовке специалистов в сфере нанотехнологий, «выполнение других функций»; открытие банковских счетов в России и за рубежом, создание
новых некоммерческих организаций
Олимпстрой
Выполнение строительных работ, эксплуатация олимпийских объектов, отбор инвесторов, отбор оценщиков для изымаемых участков
земли, координация использования иностранной рабочей силы, открытие вкладов в российских банках, создание филиалов и представительств, учреждение юридических лиц в России, участие в капитале
хозяйственных обществ, получение федеральных земельных участков
в безвозмездное срочное пользование
Ростехнологии
Участие в разработке и продвижении высокотехнологичной продукции, привлечение инвестиций в предприятия ВПК, рекламномаркетинговая деятельность, исследования и внедрение технологий,
участие в реализации государственной политики в сферах экспорта
и импорта, военных закупок, международного военно-технического
сотрудничества. Открытие банковских счетов в России и за рубежом
Банк развития
(Внешэкономбанк)
Инвестиционная, внешнеэкономическая, страховая, консультационная деятельность, выдача кредитов, лизинг, участие в капитале хозяйственных обществ, приобретение паев в инвестиционных фондах, выпуск ценных бумаг, привлечение займов и организация привлечения
займов, перекупка прав требования по обязательствам третьих лиц,
операции с фьючерсами, обслуживание бюджетных кредитов, страхование экспортных кредитов, выдача гарантий, создание филиалов
и представительств в России и за рубежом, учреждение юридических
лиц в России и за рубежом
Агентство
по страхованию
вкладов
Сбор взносов в фонд обязательного страхования вкладов, инвестирование временно свободных средств, выпуск эмисионных ценных бумаг
Большинство государственных корпораций были созданы в очень сжатые сроки: до 2007 г. было создано две, в 2007 г. — шесть. Принятие закона
о создании каждой госкорпорации осуществлялось в крайне сжатые сроки (максимум полтора месяца), что не могло не привести к возникновению
проблем, характерных для всех внеконституционных органов управления.
Создание госкорпораций приводит к заметному изменению «расстановки сил» в системе государственного управления и в экономике, что приводит к ухудшению бизнес-климата, снижению инвестиционной привлекательности, доверия к российской экономической системе.
Некоторые из государственных корпораций приобретают функции
свойственные органам государственной власти. Революционным разрывом
291
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
с принципом разделения функций является закон «О Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом»». Этот закон возлагает на государственную корпорацию, кроме хозяйственных, также функции регулирования (нормотворчества), надзора и контроля.
Отдельно стоит отметить, что госкорпорации неприбыльны, прибыль
не является целью их функционирования, что проистекает как из их статуса (некоммерческая организация) и заявленных функций (социальные,
управленческие или иные общественно полезные), так и из сложившейся
международной практики передачи под контроль государства сфер, изначально требующих значительных вложений и потому непривлекательных
для бизнеса. Соответственно, ошибочно считать их инструментами рынка
и задавать «рыночные» стандарты их деятельности.
То, что госкорпорации являются не рыночным, а государственным (административным) органом, свидетельствует отчет Президенту РФ Генпрокурора Чайки и начальника Контрольного управления Администрации Чуйченко. К. Чуйченко подчеркнул в отчете: «Поскольку мы говорим о том, что
менеджмент госкорпорации, которая работает вне конкуренции, выполняет
государственную задачу, мы полагаем, что все-таки их статус должен быть
приближен к статусу государственного служащего157 (выделено нами)».
Несмотря на подобную трактовку, фактически отождествляющую менеджмент госкорпораций и госслужащих, в законодательстве наблюдается ряд
сомнительных положений, явно не соответствующих вышеприведенной
трактовке. Так, в законе о банке развития содержится норма, что увольнение
члена наблюдательного совета Внешэкономбанка с государственной службы
не является основанием для прекращения его членства в этом совете.
Ряд чиновников и политиков высказались за создание госкорпораций
в сфере рыболовства, жилищного строительства, дорожного строительства,
лекарственного обеспечения, станкостроения, а также, что весьма тревожно, управления регионами.
Госкорпорации в этом контексте представляются части руководства
страны аналогом купеческих факторий (в частности, фактории Строгановых, о чем говорят некоторые эксперты, обосновывая необходимость непонятного «вновь освоения» Сибири и Дальнего Востока). Однако приводимая
историческая аналогия является некорректной: госкорпорации создаются
государством и являются внеконституционным государственным органом.
Д. Медведев и В. Путин заявили о возможности создания госкорпорации по развитию Восточной Сибири и Дальнего Востока или «акционерного общества со стопроцентным государственным капиталом». Д. Медведев
согласился с идеей, отметив, что такая система хорошо себя зарекомендовала в ЖКХ. «Корпорация по реформированию ЖКХ работает, она приносит
157
URL: <http://kremlin.ru/news/5965>.
292
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
пользу»158. Полагаем, что некорректно сравнивать два принципа управления: отраслевой и территориальный — и на основании эффективности / неэффективности одного оценивать другой. Тревогу вызывает планируемый
статус этой корпорации, подконтрольной лишь Президенту, в работу которой не смогут вмешиваться федеральные, региональные органы власти,
органы местного самоуправления.
Таким образом, Президент, который с точки зрения формального законодательства, вообще не имеет никаких прямых рычагов управления
экономикой (основной орган — Правительство РФ), на практике является
основным внеконституционным регулятором экономических отношений
в ряде ключевых отраслей. В большинстве государственных корпораций
решающий голос в формировании руководящих органов государственных
корпораций принадлежит Президенту РФ. Это, с одной стороны, ставит госкорпорации в зависимость от электорального цикла и политической конъюнктуры, а с другой — провоцирует их на манипулирование политическим
процессом в стране.
Список источников и литературы
1. Генеральная прокуратура и Контрольное управление представили
Президенту результаты проверки госкорпораций [Электронный ресурс] //
Президент России [Официальный сайт]. 10 ноября 2009 г. URL: <http://
kremlin.ru/news/5965> (дата обращения: 20.08.2012).
2. Государственные корпорации в современной России — Доклад (Подготовлен Экспертным Советом при комитете Совета Федерации РФ по промышленной политике) [Электронный ресурс] // Горизонты промышленной
политики [Сайт экспертного совета по промышленной политике]. URL:
<http://prompolit.ru/> (дата обращения: 20.08.2012).
3. Итоговый доклад Президенту РФ Рабочей группы по подготовке
предложений по формированию в РФ системы «Открытое правительство».
05 мая 2012 г.
4. Корпоратив по месту жительства. Для дальнейшего развития Дальнего
Востока может быть создана госкорпорация [Электронный ресурс] // Коммерсантъ (Владивосток) [Сайт газеты]. № 224 (209). 30.11.2011. URL: <http://
www. kommersant.ru/doc/1826941/print> (дата обращения: 20.08.2012).
5. Открытое правительство. Состав, задачи и направления деятельности [Электронный ресурс] // РИА-Новости [Новостной портал]. 17 апреля
2012. URL: <http://ria.ru/spravka/20120417/628204531.html> (дата обращения:
20.08.2012).
158
URL: <http://www. kommersant.ru/doc/1826941/print>.
293
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
6. План работы Экспертного совета при Правительстве Российской Федерации [Электронный ресурс] // Сайт «Большое правительство» [Официальный сайт]. URL: <http://большоеправительство.рф/discuss/>.
7. Саква Р. Дуалистичное государство в России: параконституционализм
и параполитика // Полис. № 1 (115). 2010. С. 8–26.
8. Федеральный закон «О некоммерческих организациях» от 12.01.1996
№ 7-ФЗ. Ст. 7.1. Государственная корпорация (введена Федеральным законом
от 08.07.1999 N 140-ФЗ), п. 1 // Правовая система «КонсультантПлюс» [Официальный сайт]. URL: <http://www. consultant.ru /popular/nekomerz/71_2.html>.
Иван Ильин о причинах кризиса российской
государственности и современные политические
перспективы для России
Ильин А.Ю.
Согласно органической традиции159 понимания политики, которой следовал Иван Александрович Ильин, политическая система любого общества,
в том числе, и России, развивается по своим внутренним законам, связывающим в единое, неразрывное и упорядоченное целое все элементы. В своих работах и выступлениях он называет целый ряд причин, объясняющих
несоблюдение аксиом политического управления обществом. Условно их
можно разделить на три группы: — общие, характерные, как для России, так
и для всего остального мира; внешние и внутренние причины. В свою очередь, внутренние причины он подразделяет на социально — экономические
и политические.
При анализе социально — политических причин кризиса И.А. Ильин
особое внимание уделяет разрушению политического и правового сознания граждан России, происходившего во всех слоях общества. В частности,
отпадение их от идеи монархии. «Монархическое правосознание, — пишет
он, — было поколеблено по всей России… в широких кругах русской интеллигенции, чиновничества, генералитета — иллюзиями160 демократии,
республиканским образом мыслей, т. е., разрушение той формы правосознания, которое многие века скрепляло государственное единство страны.
Как следствие, в «простонародной» душе правосознание, зачастую, подменялось стремлением к необузданной вольности, и к всенародному бунту.
159
Гусев В.А. Консервативная политология И. Ильина // Социологические исследования.
1992. № 4. С. 64–70.
160
Ильин И.А. Сб. Родина и Мы. Изд-во «Посох». Смоленск, 1995. С. 159.
294
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
Народ России
История России помнит, неоднократно писал и говорил И.А. Ильин, что
русское простонародье никогда не теряло склонности поиска лучшей доли.
Народный эпос: в легендах, песнях, сказаниях укреплял в народном сознании жалостливое отношение к удалому разбойнику, а впоследствии и ко
всякому каторжанину.
Объяснял И.А. Ильин это тем, что в душе русского человека отсутствовали некие внутренние грани, а как следствие «свобода воспринимается как
разнузданность, власть — доходное место, государство — общественный
пирог, а выборы — подкуп слабого обманщиком», потому человек не ценит
государственной власти, и тянет к анархии, к оппозиции, к бунту.
При этом, что примечательно, И.А. Ильин не забывал отметить и обратную тенденцию — к порядку, спасению и строению Руси через Царя, обращая внимание, что сами бунты проходили под знаменем воцарения хорошего, праведного, справедливого монарха161. В этом интуитивно проявлялся
инстинкт к национальному самосохранению.
В своей речи весной 1922 г. на общем собрании Московского Юридического общества И.А. Ильин, говоря о задачах правоведения в России, ввиду отсутствия необходимого уровня правосознания отмечал, что русский
человек, как гражданин — «искони идеализировал преступление и разбой
и строил государство в опеке и надзоре»162.
Для него государство, что — то внешнее, чуждое его воле, его душе. Если
он соглашается подчиниться, то отдается лишь внешнему подчинению, не
допуская в свой внутренний мир, а значит, строя государство, он закрепляет в душе гетерономные мотивы своего внешнего поведения в правосознании. Он заключает некую сделку, где государство представляет свободу его
внутреннему миру, не посягает на его душу, но за это полностью опекает
его эмоционально-чувственный, телесный мир. В результате, происходит
некое соглашение — внешне, телесно человек — раб своего государства, но
внутренний мир его свободен. Если человек находит в себе силы, он в состоянии подчинить своему миру, свое внешнее поведение, тогда мы видим
всплески героизма, самодисциплины, государственного провидения и внутреннего достоинства. Если же его побеждают внешние обстоятельства, он
превращается в раба своих страхов, в политическую чернь, руководствующуюся страхом, завистью, корыстью, пошлостью.
Власть России
Сама же власть, в этом случае, требует покорности любыми средствами, подменяя подлинные цели государства, целями отдельных групп, кото161
162
Ильин И.А. Сб. Родина и Мы. С. 160.
Там же. С. 161
295
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
рые в случае захвата власти ведут себя как безответственные временщики.
И.А. Ильин считает такое поведение властей исконным дефектом российского правосознания. Он создавался на протяжении столетий поведением
«верхних слоев, длительно и традиционно злоупотребляющих своим преобладанием, обоснованных их культурностью (образованностью), но недостаточным воленаправлением163 к единению и солидарности интересов.
Тем самым дискредитировались идеи социально-духовного ранга и идеи
государственно — обоснованного принуждения, о которых не раз говорил И.А. Ильин, как обязательных атрибутах подлинной государственности и политики. Дискредитация принципов политики разгоралась в низах
«национальным пожаром (Смута, Разин, Пугачев)».164 Власть же не умела
найти и выработать верные пути «к мудрому исправлению государственнополитического воленаправления» и подменяла их лишь злоупотреблением
силою. Нижние слои, являясь органически не врощенными в ткань государственной идеи, лишены были чувства сопричастности и ответственности за
государство (помимо отдельных периодов героической борьбы за независимость), а значит, готовы на восприятие антигосударственных целей. Они
были чужими в своем государстве. Это относилось и крестьянам, и к пролетариям, и к люмпенам. Их, если объединяло, то только, смутное чувство
духовного родства, проявляющееся в единоверии, которое, в свою очередь,
разрушалось на протяжении нескольких поколений.
Интеллигенция
Единственным слоем, который мог бы изменить, воспитать, пробудить
дремлющее правосознание простого народа, для И.А. Ильин, была интеллигенция, образованные круги России. Именно поэтому он в своих работах
много уделяет внимания этому слою общества, призванному быть воспитателем и водителем народа, слоя, способного проникнуть, постичь и передать существо русской души и задать пути его развития и процветания. Но,
утверждает И.А. Ильин, русская интеллигенция не нашла органически присущего ей места, и, следовательно, не могла предотвратить беды, когда масса
русского народа отвернулась от национальной государственной цели, изменила русской православной идее и увлеклась политически односторонним
обогащением.
«Причина трагедии, — утверждал И.А. Ильин, — лежала в настроении ума
и в направленности воли русской интеллигенции165. Она сама, писал и говорил
И.А. Ильин, оказалась зараженной противокультурными и противогосударственными идеями формального, беспредметного равенства, становясь в оп163
Ильин И.А. Собр. соч. Т. 6. Кн. 2. М.: Русская книга, 1996. С. 45–46.
Ильин И.А. Собр. соч. Т. 2. Кн. 2. М., 1993., С. 100.
165
Ильин И.А. Собр. соч. Т. 2. Кн. 2. С. 100.
164
296
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
позицию к государственной власти или откровенно была духовным, идейным носителем революции. При этом, под культурным актом он понимает
соблюдение в мыслях, словах, поступках тех принципов, которые способны
сохранять, укреплять и давать импульс к дальнейшему развитию общества,
без ломки его духовных основ. С точки зрения соблюдения государственного
интереса — это соответствие деятельности различных слоев общества целям
и задачам политического и государственного объединения.
Говоря о российской или точнее, русской интеллигенции И.А. Ильин
имеет ввиду ту часть российского общества, которая создавалась и воспитывалась на идеях просвещения, французских энциклопедистов и идеях эгалитаризма, первой французской революции. Этим определилась ее
практическая направленность, сложилась ее традиция, которой она следовала и в XX в. Это направление, в первую очередь, было революционнореспубликанское — строить Россию без Царя. В практической плоскости предтечами революционности, писал И.А. Ильин, была политическая
традиция XVIII века — революционного возведения на трон новых царей
и полный отказ от проведения прежней политики новым правителем. Таким образом, воспитателями революционных идей, как это не покажется
парадоксальным, он называет представителей и носителей монархических
традиций XVIII века. В начале XIX века — это идеи декабристов, требовавших, в конечном счете, революционными методами кардинальных изменений политического устройства страны166.
Девятнадцатый век не забыл бунтарство монархически-настроенных
верхов, а с развитием массового, главным образом, высшего образования
и проведения ряда социальных и политических изменений в обществе ответил появлением волны новых «рецептов» революционных преобразований
общества. Первым шагом на этом пути была мечта освобождения крестьян
без земли. Вся первая половина XIX века проходит под лозунгом освобождения крестьян. В результате, в лагере интеллигенции формируется несколько
направлений. Одни предлагали пути преобразований — это «славянофилы» и «западники», другие — свои методы и приемы преобразований. Как
следствие, сформировалось революционно-республиканское и антигосударственное крыло — анархизм Бакунина, а впоследствии, народовольцы,
выступающие против любых реформ со стороны монархистов. Их лозунг
можно свести к следующей формуле: «Перемены должны были идти не через
царя и не от царя, а помимо него и против него». В этом уже проявлялась антигосударственность революционеров, ибо, они были убеждены — источник
всех бед заложен в самодержавии, и с его исчезновением расцвет общества
предрешен. Значит, необходимо «считать монархию главным препятствием
русского прогресса и требовать для России последовательного и полного на166
Ильин И.А. Крушение России // Родина и Мы. С. 163.
297
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
родоправства», т. е., учредительного собрания, выборов по четырехчленной
формуле, республики, федерации и т. д.» — вот их мечта167.
В двадцатом веке к этому направлению можно было отнести все партии
социалистической направленности и близко примыкавшую к нему по цели
преобразований, но отличавшуюся методами и средствами ее осуществления «тайно-нелояльную интеллигенцию, для которой республика была,
бесспорно, наилучшей формой правления». В той или иной степени, она
переболела социалистическими идеями и впоследствии или ушла в богоискательство, или создавала и проводила в жизнь политические программы,
типа программ конституционных демократов, писал И.А. Ильин. Характеризуя расстановку сил в предреволюционный период в России, он был
уверен, что единственной силой, которая могла быть противопоставлена
в лагере монархии всем противникам ее — это «искренне — лояльная монархическая интеллигенция»168, которая была воспитана на идеях А.С. Пушкина, позднего Ф.М. Достоевского, и не принявшая сентиментального морализаторства Л.Н. Толстого, а в межреволюционные годы группировалась
вокруг П.А. Столыпина и поддерживала проводимые им реформы. Но это
была небольшая часть русской интеллигенции, в которой сохранялось чувство подлинной государственности и жертвенного патриотизма.
Возможность расстановки сил в кругах интеллигенции не в пользу монархии И.А. Ильин объяснял природой, спецификой этого слоя российского
общества. Русская интеллигенция была продуктом образования, охватившего широкие круги населения, и воспроизводившая себя разночинцами,
фактически, маргинальным слоем традиционного общества. Положительная, по сути, тенденция распространения образования проходила под подавляющим воздействием западной образовательной культуры с ее идеями,
и задачами; но, главное, игнорированием, осмеянием российской традиции,
ее культуры и действительности. Потому и программы преобразований государственности и политики в целом шли по западным образцам, а славянофильские приемы были или утопичны или малоубедительны для, получающих близкое, или, просто, европейское образование, российских граждан.
В результате, большая часть образованного слоя всем сердцем принимала
идеи, которые по своей сути работали на разложение русского образа жизни и его политического уклада. Величайшим бедствием обернулась для России вера этой части интеллигенции (и полуинтеллигенции) в пригодность
и спасительность западноевропейских государственных форм. Доказательством чему служил тот факт, как писал И.А. Ильин, идеями республиканства была охвачена почти вся интеллигенция, охватившая не только левый
спектр «общественности», но и часть более правого. «Более того, — писал
он далее, — что же касается предреволюционного времени, то можно уве167
168
Ильин И.А. Собр. соч. Т. 2. Rн. 2. С. 230–233.
Ильин И.А. Родина и Мы. Изд-во «Посох». Смоленск, 1995. С. 91–175.
298
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
ренно сказать: левее конституционно-демократической партии вся русская
интеллигенция, а особенно полуинтеллигенция считала монархию «отжившей» формой правления». Но самое трагичное, считал он, идея о том, что
императорский трон ничем не заменим в России, что государю невозможно
отрекаться и, что нужно помогать ему до конца и не покидать его с самого
начала — была для большинства как правой, а особенно левой части интеллигенции чужда или даже абсурдна.
Таким образом, русская интеллигенция в России за небольшим исключением, которое составляли такие «русские консерваторы как Н.М. Карамазин, В.А. Жуковский, А.С. Пушкин, К.Н. Леонтьев, Ф.М. Достоевский,
Б.Н. Чичерин, Герье169 в XIX веке, а в предреволюционный период П.А. Столыпин и их небольшое окружение не смогла воспитать в себе политического правосознания, соответствовавшего целям, задачам и условиям государственности, но, более того, «воображала и себя, и русское простонародье
республикански созревшим народом». Как результат, ею игнорировались
все основные аксиомы политической жизни. Более того, для большинства
интеллигенции в XIX и начале XX века борьба с государственной властью
была, чуть ли не признаком «хорошего тона».
Монархисты
Однако И.А. Ильин полагал, что власть сама содействовала ослаблению
поддержки ее со стороны общества, не способствуя созданию активной политически лояльной силы. И одной из причин крушения монархической государственности и победы большевиков называл слабость монархических
партий. Объяснял он это и тем, что сами монархисты хотели, но не умели
иметь царя и за него бороться. Во время же революции не оказалось крепкой и сплоченной монархической партии, которая могла бы проявить волю,
если не в строительстве государства, то хотя бы в сопротивлении и борьбе.
Ответственность монархистов в падении монархии и победе большевиков,
если не единственна, то очень велика. Монархия в России потому пала, полагал И.А. Ильин, что, несмотря на монархический уклад жизни и, естественно, существование в наличии, пусть ослабленного, но монархического правосознания, в стране не было настоящих, пламенных и политически
верных монархистов. Людей, продумавших, прочувствовавших сущность
монархии, умевших лояльным изволением строить волю Царя, носивших
в себе способность служить стране через царя и умереть за него, а не жаждущих, лишь, монархической карьеры. Отсутствие людей, способных не допустить монарха до отречения и возвести на трон законного монарха, не
способного к отречению вообще.
169
Ильин И.А. Родина и Мы. Изд-во «Посох». Смоленск, 1995. С. 126.
299
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Лояльность для монархиста И.А. Ильин трактовал как смелость и мужество ставить и отстаивать перед царем свои убеждения, не подменяя, а тем более, не превращая царя в некого политического лидера своей партии170.
Одновременно с отстаиванием позиций монархист обязан был уметь
подчиняться царю во имя монархической идеи, защищая его автономию от
временщиков и уметь отрекаться от повиновения ему. Но, недостатком представителей промонархических движений было отсутствие или ослабление
у них монархического правосознания, подмена его сознанием личного успеха, а значит, не понимание или игнорирование цели и задач политического
устройства и безволие в борьбе с личным стремлением к благоустройству,
что являлось результатом духовного, нравственного их падения. Как следствие, оно не позволяло подавляющей части монархистов встать на защиту
режима. Само же императорское правительство делало все, чтобы вокруг
его дома не было мощной монархически верной социальной опоры, кроме
политически и государственно вредных, а значит и опасных движений типа
«союза русского народа» господ Пуришкевича и Маркова–2.
Правительство и Императорский дом
Причину одиночества императорского дома и, естественно его крушения, И.А. Ильин видел не только в отсутствии сильной промонархически
настроенной социальной базы, а, главным образом, в отсутствии у правительства государственной идеи и ведущей политики, усугубляющейся безволием императора и всего императорского дома. Уничтожающий диагноз
царской власти И.А. Ильин дополняет обвинениями в адрес правительства,
не сумевшего решить или нейтрализовать ряд сложнейших вопросов в жизни страны. Одной из них являлось отсутствие или неэффективность мер
против усиливающейся дифференциации населения и выхода на политическую арену партий, не только не поддерживающих режим, а делавших все
для его расшатывания и занимавшихся решением узко-партийных, классовых интересов в ущерб друг другу и государственности в целом.
Другой нерешенной проблемой для правительства было положение крестьян, бедность народных масс и, главное, бесперспективность их положения. И.А. Ильин очень высоко отзывался о деятельности П.А. Столыпина.
Он принадлежал к тем представителям Российской интеллигенции, которые
были уверены, что успех реформы, проводимой П.А. Столыпиным по решению крестьянского вопроса, создал бы в лице крестьян мощную опору императорскому дому. Ибо, крестьяне составляли подавляющее большинство
населения, а имеющие собственность и свободно богатеющие сделали бы
социальную (имущественно перераспределяющую) революцию ненужной
и невозможной, а политическая революция была бы и вовсе бесперспек170
Ильин И.А. Родина и Мы. Изд-во «Посох». Смоленск, 1995. С. 150.
300
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
тивной. Он был уверен, что крестьянский бунт, о котором мечтала, грезила
интеллигенция на протяжении всего XIX века и, одновременно, боявшаяся
его, — через 10 лет успешного проведения столыпинской реформы был бы
психологически невозможен. Но правительство не довело реформы до конца
и «неизжитый бунт крепостной души и крепостной злобы в крестьянстве»
уничтожил монархию. Ускорили крушение государства события последних
десятилетий перед революцией: непрекращающиеся войны, уничтожавшие
не только физически, но и нравственно души людей, водворявшие в жизнь
безволие, цинизм, ожесточение, обесценивание жизни человека. А как следствие, уход от активной созидательной хозяйственной деятельности, а значит, нарастание бедности, нищеты и бесперспективности в неимущих слоях
населения.
Особенно опасным считал И.А. Ильин потерю чувства перспективы,
т. е., не возможность подняться из нищеты и, когда неимущие слои еще не
приобрели, или уже утрачивают чувство частной собственности, т. е., ошибка императорского правительства — в не эффективности проводимой политики в отношении бедных и неимущих слоев населения страны.
Основная же причина провала деятельности правительства — это не проведение волевой политики, для поднятия благосостояния народных масс.
Претензии, предъявленные И.А. Ильиным к политике правительства
можно сгруппировать следующим образом:
− это социально-политическая безыдейность и бездеятельность императорского правительства, оно не нашло альтернативных решений против демократической агитации;
− это свертывание столыпинских реформ, которые свелись, в конечном
счете, к медленной, продолжавшейся несколько десятилетий ликвидации выкупных платежей, работой крестьянского банка и подавление
крестьянских беспорядков;
− но главное — это волевой паралич и поддерживающих ее правых течений.
Говоря о главных действующих лицах надвигающейся трагедии
И.А. Ильин писал, что дворянство, бюрократия были в большинстве своем государственно безыдейны и безвольны. Интеллигенция — противогосударственна и беспечна. Сам Николай II, как государь — безволен, политически недееспособен не разбирался в людях, а война 1914 г. довершила
развал страны. В первые месяцы после февральской революции его критика
политики правительства, была исключительно уничтожающе негативной.
В частности, говоря о роли правительства, с позиций государственного
патриотизма, он обвиняет его в том, что оно «справедливый интерес пролетария» не признавало интересом государства в целом, как должно быть
на самом деле. И по убеждению И.А. Ильина, правильное строение государства имеется только там, где справедливый интерес каждого гражданина
301
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
и каждого класса признается интересом всего народа и всего государства
и где каждый класс и каждый гражданин видят в государственном интересе
свой собственный, кровный интерес171. Если бы это произошло в России, то
пролетарий ощутил бы себя органически составной частью общества, а не
был бы на положении пасынка у себя на Родине.
И по убеждению И.А. Ильина, правильное строение государства имеется только там, где справедливый интерес каждого гражданина и каждого класса признается интересом всего народа и всего государства и где
каждый класс и каждый гражданин видят в государственном интересе
свой собственный, кровный интерес172. Если бы это произошло в России,
то пролетарий ощутил бы себя органически составной частью общества,
а не был бы на положении пасынка у себя на Родине. Необходимо уточнить, И.А. Ильин говорит не только о социально-политическом положении пролетариата, а учитывает экономический фактор, способный влиять
на положение в обществе. Поэтому он объединяет два аспекта, которые
влияли на роль рабочих-пролетариев в структуре общества — это хозяйственный и политический. И здесь он не только не отрицает, а доказывает, что существовавший хозяйственный и политический строй в империи
не решал проблемы пролетариата. Война же 1914 г. лишь усугубила положение рабочих. И вина императорского дома, как полагает И.А. Ильин,
по развалу государственности — огромна. Именно он сам спровоцировал
крушение самодержавия и разложение созданного им уклада духовной
жизни, писал И.А. Ильин в статье «Корень зла» 173. Ибо, самодержавие
само постоянно отучало и отлучало своих подданных от власти и от государственных дел, превращая народ, в политически пассивное существо,
возносясь над народом и, давя его как чужеродное и опасное тело. Таким
образом, власть загоняла в смутные, непросветленные пути инстинкт
национального самосохранения и любовь к Родине, к своему отечеству, позволяла сдерживать верх личной, классовой, партийной вражде
над единением и солидарностью во имя личных, корыстных интересов
исторического момента.
Анализ причин крушения «старой» России, проведенный И.А. Ильиным,
в период его эмиграции охватывает, практически, все аспекты, так или иначе
влиявшие на ход развития событий. В своих работах И.А. Ильин выступает
с резкой критикой, не только деятельности правительства, но и других субъектов политической катастрофы, будь это представители демократическинастроенных кругов буржуазии или пролетариат.
171
Ильин И.А. Основы борьбы за национальную Россию. Изд-во НТСНП Нарва. 1983.
С. 19; Посев, 1993. № 2. С. 14.
172
Ильин И.А. Собр. соч. Т. 2. Кн. 1–2; Т. 6. Кн. 2; Вече. 1985–1986, № 17–21; Посев, 1993.
№ 2.
173
Ильин И.А. Собр. соч. Т. 6. Кн. 2. С. 48.
302
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
Как ученый — правовед, сторонник правового государства, патриотически настроенный гражданин (принимающий патриотизм, в плане спасения единства и независимости своей страны), называл основной причиной
крушения политического строя — отсутствие здорового, политически выверенного правосознания у всех слоев государства, начиная от императора
и заканчивая неимущими и политически бесправными гражданами империи, не сумевшими «иметь царя» и не обладавшими способностями и волей
соблюдать закон.
Внешние причины кризиса политической системы
В своих исследованиях И.А. Ильин не останавливается на анализе только внутренних причин кризиса политической системы России. Он выделял и внешние, мировые причины, подтолкнувшие страну к пропасти. Он
писал, что Россия не смогла найти и выработать достаточно сил, которые
можно было бы противопоставить влиянию Западной Европы. Более того,
и сама Европа, утверждал И.А. Ильин, движимая враждой к России была
заинтересована в военном и революционном крушении ее, помогая русским
революционерам…174
К исследованию внешних причин революции он обратился в таких работах как: статьи в сборнике «Наши задачи», брошюра «О России. Три речи»,
«Пророческое призвание Пушкина», «Основы борьбы за национальную
Россию», «Мировые причины русской революции»175.
Крах монархии и русская революция, убеждал И.А. Ильин, есть следствие и влияние на русскую жизнь европейского духовного разложения, европейского безбожия, европейского просвещения, начавшегося еще во времена Ивана Грозного, усилившегося во времена правления Петра Великого
и своего апогея достигшего в XVIII веке: «В то время Европа, — говорил
И.А. Ильин, — переживала эпоху утверждающегося религиозного сомнения
и отрицания, эпоху философски оформляющегося безбожия и пессимизма,
поэтически распускающегося богоборчества и кощунственного эротизма.
Французские энциклопедисты и Вольтер и Байрон и Парни привлекали умы
русской интеллигенции»176, «Русская интеллигенция… литературно западничает и учится у французов революционным заговорам. Русское дворянство … еще не образовало своего разума, а уже начинает утрачивать свою
веру и с радостью готово брать «уроки чистого афеизма» у доморощенных
или заезжих вольтерианцев»177.
174
Ильин И.А. Собр. соч. Т. 6. Кн. 2. С. 45–46.
Ильин И.А. Собр. соч. Т. 2. Кн. 1. С. 183–190; Родина и Мы. С. 136–142.
176
Семененко В. Чаяния православного рыцарства. Проблемы русского возрождения
в трудах И.А. Ильина // Россия и Европа. Опыт соборного анализа. М., 1992. С. 466–467.
177
Ильин И.А. Родина и Мы. С. 140.
175
303
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Происходило усвоение норм европейской культуры со всеми ее достоинствами и недостатками и размывание по всем направлениям привычных
представлений общественной жизни, что способствовало к созданию условий для восприятия любых влияний на изменения и в политической сфере.
Другой причиной он называет европейские войны XIX и начала XX вв.
за рынки и мировую гегемонию, ослаблявших государственную власть
русских императоров. Русский же народ, в свою очередь, не имел возможности выйти из необходимости на протяжении столетий вести опустошительные войны, спасая или обогащая сначала Европу, а затем и Северную Америку. Кроме того, на крушение самодержавия оказал влияние
хозяйственно-социальный кризис и империализм европейских государств.
А как следствие их, развитие, появление и распространение в России государственно вредных теорий, идеологий переустройства общества, в области хозяйственной и экономической жизни России, а также появление таких явлений нового экономического порядка как безработица, инфляция,
эпидемия, война и т. д. В области правосознания в России получили распространение формальный, не органичный подход к усвоению принципов
политики и государства, проникнутых идеями формальной свободы, демократических форм и методов управления. Еще в XIX в. в «Европе расцвела
абстрактная и формальная юриспруденция, — писал И.А. Ильин, — которая считалась только с положительным правом и отвергала естественное
(т. е. верное, идеальное, совестное) право, для которого социальная идея
и христианская идеология являются важнейшими предпосылками и основаниями. В результате господства формальной юриспруденции, в стране
планомерно шло разложение правосознания, оно становилось беспочвенным, из него выветривался дух христианства и религиозности, а вместе
с этим чувство собственного, не унижающего других достоинства и самообладания. Следовательно, можно заключить, что господство формализма
в правосознании для И.А. Ильина является результатом общего кризиса
современного правосознания. В отличие от своего учителя И.А. Ильин
кризис современного правосознания объясняет не с точки зрения перехода к индивидуальному сознанию, а сточки зрения давления формальных
ответов на общественные изменения в XIX в., закрепощение и господство
формальной юриспруденции, буквы над духом закона, положительного
права над естественным.
В своей статье «Большевизм и кризис современного правосознания» он
предложил разложить сам процесс вхождения современного правосознания в глубокий, охватывающий весь мир кризис на три этапа.
На первом этапе, входе бурного развития капиталистических отношений — современное правосознание столкнулось с новыми требованиями,
и, в первую очередь, с новым витком классовой и государственной дифференциации. Однако традиционная правовая культура предложила развитие
304
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
в сторону абстрагирования формы права, где «буква» закона превалировала
над духом и целью.
Разразившаяся мировая война «стала венцом духовного разложения»
и наметила второй этап кризиса, подменив вопрос права вопросом власти
и силы. В результате процессов, порожденных мировой войной, общественное сознание заражалось революционными настроениями и яростью, когда
правосознание, «оторвавшись от правовых аксиом, верной волевой мотивации, не могло отличить добро от зла».
Этот настрой и определил третий этап кризиса правосознания, который
И.А. Ильин проводит под знаком большевизма. Для него большевизм — не
система, а психическое состояние души, импульс. И от него не застрахован
никто, и он может быть и правым и левым, захватывающим единицы и массы. Как психическое явление — это зависть, ненависть, нетерпимость, прямолинейность.
Таким образом, внешние и внутренние причины подготавливали ход
развития событий в начале XX века в России.
Непосредственными же побудителями изменений, И.А. Ильин называет
события последних лет и месяцев событий с февраля по ноябрь, охвативших революционными изменениями Россию178.
Через тридцать лет И.А. Ильин группирует отдельные трагические ошибки в фатальную череду событий и сводит их сущность к девяти основным
пунктам.
Во-первых, действия членов государственной думы против Государя;
во-вторых, отречения Императора и Великого Князя;
в-третьих, политика Временного правительства и его лидеров.
В итоге, Императорский дом, Государственная дума, временное правительство сделали все возможное для развала России и победы большевиков.
Таковы внешние, внутренние и тактико-стратегические просчеты, способствовавшие неизбежному крушению государственного строя Российской империи.
Тем не менее, главная причина всех бед и страданий, И.А Ильин уверен,
лежала в утрате обществом духовно-религиозного восприятия и отношения к миру. Ибо, творческая государственность требует сердечной мудрости и вдохновенного созерцания как необходимого свойства проявления
Божественного в обществе, что в массе своей, отсутствовало.
Среди причин духовного порядка, которым И.А. Ильин придавал особенное значение в разразившемся кризисе, он выделил три:
− расшатанность и бессилие духовной очевидности;
− инициируемое размывание, выветривание христианства в душах людей, утрата обществом духовно-религиозного восприятия мира.
178
Ильин И.А. Собр. соч. Т. 2. Кн. 1. С. 185.
305
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
− расшатанность патриотизма и правосознания, как духовно составляющих сущностей.
Кризис духовности, господство безбожия были не только болезнью Русского общества, замечает И.А. Ильин, но и общечеловеческим кризисом духовности. Российский народ не был готов бороться с бездуховностью и безбожием, ибо не оказалось в нем надлежащей, для складывающейся ситуации
религиозности в жизни.
Как следствие возрождается циничная и бессердечная культура. На
первое место в таком обществе выступают не идеи солидарности и патриотизма, не ущемлявшего и не унижающего патриотизм других народов,
а своекорыстие в экономической гонке и борьба за политическое господство. Описывая духовный кризис, И.А. Ильин констатирует, что уклонение
в противодуховность человеческой души привело к такому положению,
при котором правящие верхи не хотят ни Бога, ни справедливости, а хотят
только неравенства в свою пользу. Низы требуют справедливости в свою
пользу… Политика уже не деятельность на создание наиболее благоприятных условий развития духовности человека, а «определяется, как совокупность взаимоотношений между социальными группами по поводу власти».
Власть, с точки зрения формальной политики, приобретает уже статус ее
основного вопроса, становится самодовлеющей целью, допускающей любые
средства ее достижения. Формализм проникает во все поры человеческой
жизни — в государство, хозяйство, религию, внутренне разлагающуюся от
рассудочности и держащуюся за обряды; формализуются наука, юриспруденция, искусство, быт.
Те слои российского общества, которые должны были стать на защиту
святынь против бездуховности и без религиозности сами оказались не просто вовлеченными в процесс секуляризации культуры, но были ее главными
носителями. В первую очередь, — это Императорский дом, интеллигенция
и само духовенство. С ликвидации патриархии и образования синода при
Петре I, началась дисперсия религиозного акта в обществе. Только в конце
XIX века верховная власть попыталась изменить положение. Немалая заслуга принадлежала обер-прокурору синода К.П. Победоносцеву, развернувшему широкую пропаганду православия, и не только через строительство
новых храмов, церквей, но и открытием монастырей, воскресных церковноприходских школ и, формулированием новой религиозно выверенной
идеологии, и, наконец, восстановлением патриаршества на Руси. Но время
было уже упущено. Русская интеллигенция, писал И.А. Ильин, неверно поняла свое предназначение, — она «изменила православной идее и предалась
нелепой и кощунственной химере»179. Задача интеллигенции, определял
И.А. Ильин, — вести свой народ за национальной идеей к государственной
179
Ильин И.А. Собр. соч. Т. 1. С. 39.
306
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
цели, быть его воспитателем и руководителем. Она не выполнила своей задачи, ибо была социально и духовно беспочвенна, проявив угасание национального самочувствия, извращение и оскудение государственного чувства,
и торжество патриотической холодности. Россия, писал И.А. Ильин, перестала быть для нее религиозною проблемою и религиозно волевым заданием. Утратив веру в Бога, интеллигенция утратила и священный смысл Родины и самою Родину. Интеллигенция перестала видеть в России духовную
самобытность, мученически выстраданную всею ее историей и бездарно
преданной за снисходительное поощрение плоского рассудка. Последствия
ее беспочвенности, без религиозности проявились в проникновении идей
интернационализма, социализма, пораженчества и революционного уничтожения общества. Духовенство также перестало верно нести свое звание.
С ликвидацией независимости от государственной власти оно становится
подобно чиновничеству, не духовно направляя, а обслуживая земные претензии монархии. Постепенно священнослужитель, руководствуется уже не
священными основами, а частной корыстью, стремясь к личному обогащению, и превращает свое служение в источник собственной карьеры, превращает службу в формальное исполнение святого обязательства, уничтожая
духовные, Божественные начала, тем самым само, ликвидируя духовность,
религиозную веру в Бога в душах людей.
Таким образом, крушение политического строя в России в начале XX века
стало возможным вследствие нарушения всеми слоями общества законов
политики, права, религии, как результат отсутствия в обществе чувства
собственности, слабости крупного отечественного капитала и среднего сословия.
Данный анализ причин кризиса российской государственности в начале
XX века позволяет с особой осторожностью и вниманием анализировать
современные процессы. Так как с удивительной точностью они воспроизводятся и в начале XXI века. При всем разнообразии современной литературы
о России, ее политиях, в разные исторические периоды ее жизни складывается устойчивое тягостное ощущение (особенно усиливается, когда проходишь вдоль стеллажей с книгами, посвященных политике, государству,
современному политическому процессу в России, например в Доме книге
в Москве). В работах, книгах, доминирует односторонне негативное освещение политики всех властных структур государства, в т.ч. современных
политических процессов в России.
Интернет охвачен критическими статьями, комментариями на форумах
и в социальных сетях российского государства и его структур. Подвергается
критики неразвитость институтов гражданского общества, в частности, таких как политические партии. А из негосударственных институтов — Русская православная церковь и другие религии, и их организации оказались
в эпицентре массированной информационной атаки. (И это особенно важ307
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
но отметить. Так как основными пользователями интернет — ресурсов является молодежь — Будущее России).
В обществе, подверженном трансформациям, в этой ситуации создается почва и для радикализации настроений широких слоев населения, и для
взращивания экстремистской и террористической деятельности с использованием компьютерных сетей и широкого спектра средств массовой информации. А с другой стороны, в желании властей контролировать изменения простыми решениями появляются соблазны запретительными мерами
остановить не подконтрольные радикальные изменения.
Данное обстоятельство очень сильно напоминает нашу страну на крутых поворотах ее истории. С неизменной критикой предшествующего. Без
желания попытаться опереться на свой народ, историю, духовные основы
своего государства, но попытками найти рецепты у соседей с Запада или
Востока… И как правило, Россия в такой ситуации переживала смутные
времена…
Как напоминает нам история нашей страны, никакие формы политического строительства не могут находиться в разрыве с их духовными основами, быть чем-то формальным. Нет единой всех устраивающей политической системы. Каждая форма соответствует национальному акту, характеру,
укладу общества. Само же общество не является застывшей, закостеневшей
системой отношений и институтов, а есть живой органически саморазвивающийся организм. Та форма, которая станет результатом (постоянно изменяющимся) деятельности как прошлых, так и настоящих и будущих поколений посредством их действий и бездействий, требует непредрешения
конкретной политической формы.
Главное, успех возрождения и развития страны зависит от духовного
обновления общества, воспитания чувства патриотизма и любви к своей
Родине.
Возвращение губернаторских выборов
и институциональная среда российского
федерализма
Ковалев В.А.
За более чем 1150-летнюю историю отечественной государственности
проблема централизации/децентрализации, борьбы центробежных и центростремительных тенденций возникал много раз. Нередко разрешение
этих противоречий приобретало драматический и даже трагический характер. Тем интереснее, с учетом огромного и иногда катастрофического
308
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
исторического опыта, рассмотреть вопрос о современном состоянии центрпериферийных отношений в РФ, имеющих, по крайней мере, формально,
федеративное политико-правовое оформление.
Трудно здесь переоценить роль политических институтов в поддержании того или иного политического порядка. Разумеется, это относится не
только к партиям, выборам, парламенту и т. д., но и к отношениям «центр —
регионы», особенно в государстве, которое называет себя федерацией.
В последнее время здесь происходят интересные вещи: были приняты
решения о возвращении к выборам населением глав исполнительной власти регионов («губернаторов»), несмотря на то, что ранее такая возможность отрицалась на самом высшем уровне. Многочисленные комментарии
по этому поводу связали решение Кремля с реакцией на массовые гражданские протесты конца 2011 года и отмечали ряд встроенных препятствий на
пути свободного волеизъявления населения (например «муниципальный
фильтр» при выдвижении кандидатов в губернаторы).
Это во многом справедливо, хотя создается впечатление, что происходит
возврат к практике региональных выборов, существовавшей с середины
1990-х по середину «нулевых» годов. Уже тогда политическое поле России
было довольно разнородным: полностью свободных и справедливых региональных выборов не было нигде, однако в части субъектов федерации
между кандидатами в губернаторы наблюдалась острая конкуренция с непредсказуемым итогом. В других регионах поражение инкумбентов и/или
кандидатов от «партии власти» было маловероятным, а где-то фактически
невозможным. Таким образом, электоральная карта РФ была фрагментирована на зоны региональных политических порядков с демократическими
и авторитарными ситуациями и их разнообразными комбинациями. Однако, хотя бы виртуально преобладал идеал электоральной конкуренции,
пусть и с многочисленными политтехнологическими манипуляциями.
«Возврат» к практике губернаторских выборов в РФ происходит в принципиально иных институциональных условиях. Выборная конкуренция
фактически осталась кое-где лишь на муниципальном уровне и то, там открывающиеся «форточки возможностей» закрываются с завидным упорством. Об этом свидетельствует, например, прокатившаяся по регионам
волна отказа от прямых выборов глав МО (городских округов и муниципальных районов), не говоря уже о прямом административном вмешательстве в избирательный процесс. Произошли известные изменения в практике выборов и на федеральном уровне.
Разумеется, то, что происходит, и то, как именно это происходит, возникло не вдруг, а готовилось на протяжении предшествующего периода.
Введение, отмена, затем возврат губернаторских выборов оказывает существенное влияние на состояние федеративных отношений в Российской Федерации. Возвращение это будет нелегким, поскольку процесс этот был свя309
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
зан с немалыми издержками в прошлом, хотя в ходе ряда губернаторских
кампаний происходило взаимное обучение населения и власти, приучение их к основам демократической, конкурентной политики. Процесс этот
шел очень неровно; и власть РФ в 2004 году под надуманным предлогом
(«борьбы с терроризмом» — какое это имело отношение к выборам?) перешла практически к практике назначений, предпочитая вместо ликвидации
электоральных аномалий (Татария, Башкирия. Мордовия. Северный Кавказ
и т. п.), опираться на их практику в построении бюрократической «вертикали». Это фактически превратило в «электоральную аномалию» всю страну,
что и показали масштабные фальсификации декабря 2011 и марта 2012 года.
Теперь привыкать к конкурентной политике придется заново, и это вызовет
немало затруднений, в том числе и психологического плана.
Что же фактически произошло на предыдущем витке политической
истории РФ? С 2005 года в Российской Федерации произошла отмена выборов глав исполнительной власти субъектов РФ. Термин «новый порядок наделение полномочиями» является юридической казуистикой, т. к. реально,
в нескольких десятков случаев, кандидатуры губернаторов, предложенные
президентом РФ, не были, да и не могли быть отвергнуты. После рассмотрения региональных случаев назначения глав исполнительной власти можно
увидеть наиболее характерные черты трансформации политических режимов в российских регионах. Это — снижение роли законодательной власти
в регионах, изменение положения политических партий в региональной
политике, противоречивое влияние на развитие местного самоуправления, сопровождаемое постоянными требованиями установить «вертикаль
власти» до местного уровня. По сути, на уровне региональных элит происходит замена политики администрированием. Не оправдывается и предположение о повышении роли региональных законодательных собраний.
Они еще больше попадают под контроль исполнительной власти. Отличие
от ситуации 1990-х годов состоит в том, что тогда это была исполнительная
власть была представлена главами и президентами, а сейчас, посредством
механизма централизованного введения в регионах принципа формирования ассамблей через пропорциональную систему (не менее половины
депутатов закссобраний), произошло становление еще одного канала контроля над региональной политикой — через представительство «партии
власти» — «Единой России».
Мы считаем ошибкой полагать, что «умирание региональной политики»
произошло исключительно в силу путинских новаций. Скорее губернаторский корпус РФ, который в конце 1990-х годов приобрел изрядное политическое влияние, стал тяготиться демократическими методами разрешения
политических противоречий (например, постоянно прибегая к фальсификации результатов выборов, тормозя местное самоуправление и т. д.). В силу
этого, когда региональные элиты столкнулись с организованным давлением
310
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
федеральной бюрократии, напуганной ростом региональной вольницы, они
не имели достаточных ресурсов поддержки на местах и легко согласились на
зависимое от Москвы положение.
Возможные последствия укрепления «вертикали власти» в русле дальнейшего уничтожения конкурентной и публичной политики в современной
России будут связаны с выхолащиванием демократических и федеративных
принципов организации российской политиии, превращения их в пустую
декларацию. На уровне регионов сопротивления этому новому российскому
политическому курсу пока ожидать не приходится. Среди губернаторского
корпуса только политические авантюристы (вроде последнего и предпоследнего избранных губернаторов Ненецкого автономного округа) решались на
открытое повиновение и оспаривание интересов столичной и окружной
(федеральные округа) бюрократии. Но таких маргиналов довольно быстро
и эффективно устраняли. Значение выборов в регионах неуклонно снижается, «государственное управление» вытесняет «пиар».
Но стало очевидно, что при внешней лояльности, изменения в порядке
формирования губернаторского корпуса не решили декларируемых после
объявления этого шага целей. После переназначения большей половины
глав регионов большинство старых кадров сохранили свои посты, среди них немало откровенно одиозных фигур. Об эффективности борьбы
с коррупцией и повышении эффективности управления стоит помолчать.
Такая «стабильность» хороша, когда ничего, по сути, не делаешь, а лишь
паразитируешь на продаже энергоносителей. Способность нового-старого
губернаторского корпуса быть проводником политики реформ вызывает
большие сомнения. Вместе с тем, нет и наблюдаемых признаков активизации массового актора — населения. Вряд ли масса может отреагировать
на стратегические вызовы для государства и общества, это — дело политических элит, которые на региональном уровне превращаются в простую
часть административной верхушки. Потребуется один или даже два цикла
выборов губернаторов, дабы они смогли вернуть себе утраченный политический вес и почувствовали не только чиновничью, но и политическую
ответственность перед населением за положение в соответствующих субъектах федерации.
Пристального внимания требуют также реформирование практики выборов в законодательные собрания регионов. Фактически они проходят
под почти полным контролем «партии власти». Необходим комплекс мер,
для того, чтобы предотвратить это в будущем. Здесь, например, важно преодоление «недопредставительства» населения в региональных ассамблеях,
изменение правил регистрации кандидатов, и, возможно, отказ от «партийных списков», там, где это себя не оправдывает. В любом случае, честное
проведение выборов важнее той или иной электоральной формулы. Должны
быть выявлены и наказаны организаторы фальсификаций и прочие «герои»
311
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
«суверенной демократии» российского образца. Пусть даже это наказание
будет мягким и символическим оно должно быть неотвратимым.
В связи с тем, что за два десятилетия «партийное строительство» в РФ не
может похвастаться особыми успехами — так и не удалось создать и зарегистрировать ни одной реально оппозиционной и влиятельной партии, может
быть, стоит вернуться к выборам в Госдуму по одномандатным округам. Там
кандидаты могут выдвигаться партиями, политическими объединениями
и т. д., но это будет не обязательным условием при регистрации. (Вопрос
о неудачах российской многопартийности очень сложен, чтобы здесь касаться его; заметим только, что среди прочего партийная структура чрезвычайно уязвима для «разложения», подрыва изнутри и извне). Нынешние
политические партии в РФ полностью дискредитировали себя, и придется
пойти на новую политическую фрагментацию сильными элементами анархии, чтобы иметь надежду получить все же в будущем жизнеспособную
партийную систему. Разумеется, развитие партий не может произойти без
изменения конституции 1993 года с его «суперпрезидентством» и пр.
Крайне необходимым представляется переход к прямым выборам сенаторов. Причем, учитывая практику «нулевых» годов, т. е. засилье в Совете
Федерации «питерских» и московских кандидатов, не имеющих отношения
к региону, следует не только ограничить круг кандидатов людьми, прожившими в данном субъекте федерации, но, самое главное — допустить население к выборам депутатом верхней палаты Федерального Собрания РФ.
Далее неизбежно станет вопрос о выборах в местное самоуправление.
Хотя это и не имеет прямого отношения к взаимодействию по линии «центррегионы», и при других условиях можно было бы обсуждать различные варианты, но при нынешней практике манипулирования, следует отказаться
от иных форм проведения на пост главы МО, кроме прямых выборов населением соответствующего муниципалитета. Здесь, как и в других случаях
должен соблюдаться принципиальная установка на то, что электоральные
предпочтения являются главными при формировании того или иного государственного и муниципального органа.
Важным является вопрос о целесообразности сохранения федеральных округов, и, соответственно, значительных трат на чиновничий аппарат окружного уровня. После приведения в соответствие федерального
и регионального законодательства этот аппарат, похоже, не знает, чем ему
заниматься и увлекся «самообслуживанием» (бюрократический онанизм).
Особый округ, как и особый порядок управления, имеет смысл сохранить
только в Северо-Кавказском ФО. В этой связи целесообразно также провести общероссийский референдум о целесообразности сохранения Северного Кавказа в составе РФ в нынешнем виде. По крайней мере, нужно
перестать делать вид, что Дагестан и Чечня эта такие же субъекты РФ как,
скажем, Калужская или Рязанская область и прекратить закрывать глаза на
312
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
идущую на Кавказе террористическую войну и злостное несоблюдение российских законов, а также принципиально изменить порядок финансирования северокавказского региона.
Следующим этапом стоит рассмотреть варианты преодоления советского наследия в виде «ассиметричной федерации». Представляется необходимым продолжить ликвидацию регионов-«матрешек», затормозившуюся
в прошлом десятилетии из-за противодействия лоббистов. Далее, следует
стремиться все-таки к установлению единообразного формата субъектов
федерации (за небольшим исключением, быть может) и отказу от деления
РФ на республики, области, АО, края и пр. Возможно, с этим не стоит особенно торопиться. Но наличие в политической практике реальных преимуществ для этнотерриториальных образований действует на практику российского федерализма разлагающим образом. (Мы считаем тупиковыми
предложения о сохранении «имперских» элементов в функционировании
РФ с сохранением известных элементов ассиметрии и преимуществ в пользу «нерусских» регионов ради «сохранения единства страны»). Возможно,
стоит подумать о переводе этнотерриториальных образований с уровня республик и автономных округов (при укрупнении ряда регионов) на уровень
национальных муниципальных районов, с ведением делопроизводства на
национальных языках, соответствующей символикой и т. д., при условии их
экономического самообеспечения.
Наряду с оптимизацией административно-территориального деления
России, следует разработать комплекс мер, стимулирующих экономическое
развитие регионов, оставляя большинство налогов на их территории. Это
будет связано с пересмотром господствующей в РФ экономической модели,
ибо при нынешней олигархически-плутократической практике управления
ресурсами, Россия никогда не сможет модернизироваться, и большинство
ее регионов обречены на бедность и дотационность.
Регионам и МО следует также предоставить возможность регулировать
такие вопросы как прием трудовых мигрантов из-за пределов России: они
могут уменьшать на своей территории федеральную квоту, но не увеличивать ее. Общим приток мигрантов на территорию Росси следует резко сократить и жестко регулировать. Изменение этнического состава населения РФ
опасно для, и без того, непростых межнациональных отношений в России.
Особой проблемой в развитии этнополитических отношений в РФ является также реальная автономия различных этнокультурных и этнополитических объединений, в том числе и автономия от государственного финансирования и, следовательно, плотного бюрократического контроля за их
деятельностью.
При соблюдении российских законов любые объединения должны действовать самостоятельно в рамках гражданского общества, а не по корпоратистской модели.
313
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Изложенные предложения, носят, конечно, дискуссионный характер. Но
принципиально важно понять, что если просто вернуться к федералистской
и этнополитической практике «допутинских» лет, то это опять будет чревато
рецидивами авторитаризма, плутократии, коррупции и бюрократического
паралича в управлении и реформировании России. Так или иначе, российская электоральная политика вновь актуализируется в своем региональном
разрезе. Теперь позволим себе поразмышлять о том, что может произойти
в России после возвращения к практике прямых (или почти прямых, учитывая формальные и неформальные фильтры) выборов губернаторов населением.
Скажем прямо, что в связи с возвращением в перспективе сколько-нибудь
конкурентных губернаторских выборов, а также из-за того, что применение
«административного ресурса» и т. д. от региона к региону сильно разнится
(что показали федеральные выбора декабря 2011 — марта 2012 года), мы
ожидаем резкой сегментации российского политического пространства,
чреватого новой угрозой дезинтеграции России в целом. Для того, чтобы
пояснить свою мысль, прибегнем к следующей аналогии. Допустим, проходит национальный чемпионат по футболу, хоккею… бадминтону и т. д. Но
в ходе состязаний одни матчи происходят честно, и спортсмены, как могут, борются за победу, а в другом случае, практикуются договорные игры.
Или — побеждает команда, за которую болеет «великий вождь и любимый
руководитель». Или какому-то клубу (например, «Тереку») позволено фактически терроризировать игроков и болельщиков противника. Или что-то
в этом роде. Примерно то же самое бывает на выборах в различных регионах. Где-то губернатором становится кандидат в результате более-менее
честного соревнования, где-то игра заведомо «договорная» — как начальство решит.
Не будем спорить здесь о политических вкусах. Разумеется, фальсификации, подкуп, «карусели», приказы начальников разобрать открепительные
удостоверения и «правильно» проголосовать и т. д. вызывают справедливое
негодование миллионов граждан России. Но столь же верно и то, что очень
многих «дорогих россиян» сложившиеся в стране электоральные практики
вполне устраивают, например, морально-политическое растление жителей
РФ дошло до такой степени, что тысячи и тысячи людей в избиркомах разного уровня занимались приписками, а многие миллионы жителей страны
не видят в этом ничего особенного. Теперь представьте себе, что турнирная таблица нашего чемпионата складывается на основании очков, честно
выигранных и заведомо ложных. Какой в этом смысл? Можно ли сводить
в один список показатели, полученные столь разным путем?
Все это, как минимум, несправедливо. Никакого «гамбургского счета»
в нашем случае тоже быть не может. Это глупость. Допустим, эксперты,
честные журналисты или политические активисты знают этот «гамбургский
314
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
счет» — они могут примерно представить себе уровень фальсификаций во
время российских выборов. Ну и что?! Для одних в России выборы должны
быть соревнованием элитных групп за голоса граждан (по модели Й. Шумпетера), для других голосование — это способ продемонстрировать лояльность начальству и свои верноподданические чувства. Побеждает пока второй вариант, хотя все больше граждан не хотят с ним мириться и не хотят
жить в такой системе, участвовать в игре без правил и без прав.
Вернемся к грядущим выборам в регионах. Детали по каждому конкретному субъекту федерации пока неясны и прогноз в каждом из отдельных
случаев затруднителен. Но общая картина секретом не является. В 1990-х —
первой половине 2000-х годов мы с коллегами, российскими политическими регионалистами, потратили немало усилий для изучения политического своеобразия регионов РФ. Сценарии перехода от административного
(внешнего) единообразия будут самыми разными — возникнут более демократические и явно авторитарные режимы на различных территориях.
Политико-правового единства страны снова не будет.
Выдержит ли страна еще один эксперимент, наподобие региональной «вольницы» и произвола местных «баронов» «лихих девяностых»? В позапрошлом
десятилетии некоторые склонны усматривать развитие российского федерализма, но это был скорее «феодализм». Десять с лишним лет назад у Москвы
не было достаточных сил и ресурсов ни для контроля за провинциальными
элитами, ни для того, чтобы обеспечить по всей территории России (или хотя
бы на большей ее части!) единый правовой стандарт. Хотелось бы обратить
внимание на то, что преодоление угрозы сепаратизма и пр. произошло в путинской России не политическим, а административным путем. Ряд региональных противоречий и проблем отечественного федерализма попросту бюрократически «заморозили». Сейчас наступает нечто, похожее на очередную
«оттепель» и ситуация опять готова «поплыть». Однако реакция на поведение
Центра и ситуацию в регионах проявляется уже более остро. Задавленный
гражданский протест и плюралистическая критика власти в СМИ сменяется
террористическими вылазками и религиозным подпольем даже в тех регионах,
где в 90-е годы о таком и не слышали. Нет законной основы для установления
российского общегражданского порядка — власть сама всячески нарушает законы, которые сама же установила в собственных интересах. «Партия власти»,
например, с нынешними правилами выборов гарантированно побеждает
почти всегда (во всяком случае, в главных кампаниях), но при этом стремится к выборным нарушениям больше всех. Такой «электоральный» парадокс.
Фальсификация выборов, воровство, коррупция, кумовство, казнокрадство
давно стали в РФ привычным и как будто «нормальным» явлением. Но при
раскручивании соревнования в беззаконии вороватые чиновники и бюрократические фальсификаторы проигрывают это соревнование террористическому подполью и религиозным фанатикам, которые оказываются «круче».
315
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Еще раз подчеркнем, что особенно тревожным является то, что в «нулевые» годы федеральному Центру так и не удалось добиться исполнения
на территории страны избирательного законодательства. Наоборот, «выборы» по татарстанскому, мордовскому, северокавказскому и т. п. сценариям становились общим правилом — они всячески поощрялись Москвой.
Здесь же упомянем и то, что проблема разнообразия губернаторских выборов в политическом плане для Кремля тоже оказалась не по зубам, и было
предпринято простое как мычание решение — предлагать на утверждение
региональным законодательным собраниям непонятно как подобранные
кандидатуры (отклоненных не было!), т. е. фактически назначать губернаторов по московскому усмотрению. Теперь система опять усложняется, но
готова ли к такому усложнению существующая «вертикаль». Не покажет ли
вновь система свою полную нереформируемость с весьма вероятными последствиями развала государства. Ведь если страна не скреплена единым законом, и сама госвласть всячески беззаконие в ходе тех же выборов поощряет, а «вертикаль» (партийная, президентская и т. д.) ослабевает, то, что же
остается? Что может обеспечить единство России в условиях, когда и граждане, и целые регионы склонны играть в принципиально несовместимые
политические игры?
Сейчас и обществу, и отчасти власти представляется необходимым возвращение к практике выборов губернаторов населением регионов хотя бы
в том виде, как это было до 2004 года — без нынешних ограничительных мер
в виде «муниципальных фильтров», и, тем более, контроля исполнительной
власти над ходом выборов.
В таких условиях говорить о практике возвращения электоральной
конкуренции в борьбе за губернаторский пост пока не приходится, хотя,
по данным многочисленных опросов, российское население стремится
к этому. Другой аспект проблемы состоит в том, что если вдруг в каком-то
регионе будет получен «неожиданный» результат голосования, то это (в отличие от практики 1990-х годов) будет противоречить уже российскому политическому порядку. Поэтому таких неожиданностей федеральные власти
постарались не допустить, сменив ряд региональных руководителей. Таким
образом, губернаторские выборы десятых годов пока нельзя считать даже
политическим экспериментом; практически конкуренция на них будет пресечена уже на этапе выдвижения кандидатов.
Пока вопрос о совершенствовании федеративных отношений в Российской Федерации носит больше теоретический характер и набор его практических решений возможен лишь при общей демократизации политического режима в России. Нынешний политический горизонт таких решений не
предполагает, несмотря на то, что громко анонсируются некоторые важные
шаги, например, возвращение выборности губернаторов. Но и этот шаг,
и другие инициативы власти носят, в основном имитационный (маскирую316
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
щий) характер и могут быть, в лучшем случае, какой-то переходной мерой,
вызывающей неожиданные политические последствия. Однако вне зависимости от исхода политического противостояния конца 2011–2012 гг. в России
(взрыва общественного недовольства, уличных протестов и последующего
«закручивания гаек), рано или поздно, в повестку дня станет демократизация политического режима в РФ. (Разумеется, в случае варианта «поздно»,
процесс реформирования будет протекать с гораздо большими трудностями и издержками). Тогда неотъемлемой частью преодоления авторитарного
наследия путинского режима, будет демонтаж пресловутой административной «вертикали» и восстановление (а, в основном, создание заново) федеративных отношений в России. Главное здесь состоит в отсутствии устойчивых демократических институтов, когда существующая власть, установив
беспроигрышные для себя правила и нормы политической борьбы, массово
нарушает даже их, как показали итоги последнего федерального цикла выборов 2011–2012 гг.
В целом, поэтому, мы не считаем, что возврат выборов губернаторов
повлияет в существующих условиях на изменение политических практик.
Это — дело будущего и произойдет уже в другой институциональной среде, измененной под влиянием тех или иных факторов не на региональном,
а на федеральном уровне. При этих условиях уже будут иметь практический
смысл дискуссии о путях формирования и дизайне власти в российских регионах.
Проблема теоретических оснований
обеспечения национальной безопасности
современного государства
Косачев К.И.
При этом исследователям необходимо исходить из того, что национальная безопасность представляет собой систему не механическую, но органическую, в которой все ее элементы взаимосвязаны и взаимозависимы. Поэтому обеспечение энергетической безопасности общества, с одной стороны,
существенно влияет на все остальные элементы этой системы, но, с другой
стороны, само оно испытывает существенное влияние всех других ее элементов, и ни один из элементов этой сложной системы не может рассматриваться как независимый по отношению ко всем остальным.
Однако задача научного познания в данном случае осложняется еще тем,
что для общества (государства) как объекта научного исследования характер317
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
но еще и то обстоятельство, что в его поведении, в отличие от биологических
органических систем, проявляются не только инстинктивные и автоматические реакции, но и деятельность, основанная на сознательных и целерациональных действиях его особых органов и должностных лиц, ответственных
за разработку и проведение политики безопасности. Эта сознательность
и целерациональность его поведения выражается прежде всего в том, что
люди, ответственные за национальную безопасность или оказывающие на
нее существенное влияние, руководствуются в своих действиях, деятельности вообще определенным пониманием (то есть, определенными идеями, теориями, концепциями и т. д.) того, что есть общество вообще и конкретное
общество, в частности, что есть государство, его безопасность и т. д. Иначе
говоря, уникальная специфика исследуемого объекта в общественных науках заключается в том, что само понимание реальности руководящими слоями и лицами в государстве, само их сознание, оказывается важнейшим и во
многом решающим элементом самого общества как сложной материальной
системы. Невозможно понять до конца и объяснить поведение общества (государства), абстрагируясь при этом от того, как само это общество понимает
себя и свое окружение, чем оно руководствуется в своей политике.
При этом неверное или неадекватное исходное понимание политическими
руководителями той исторической и социальной реальности, в которой они
вынуждены жить и действовать, способно привести к величайшим катастрофам и даже к крушению всей системы национальной безопасности общества,
в интересах которого они призваны жить и действовать. Рациональная, но
ошибочная политика, проводимая руководителями тех или иных государств
(обществ), часто приводит даже к большим катастрофам, чем политика нерациональная (интуитивная). Это хорошо видно, например, на фактах исторического развития, с одной стороны, жестко централизованных однопартийных
государств (например, СССР и Китай в прошлом веке) а, с другой стороны,
государств рыночных, плюралистических, в которых длительное и последовательное проведение ошибочной политики зачастую блокируется самими механизмами смены власти. Будучи более хаотической и менее последовательной,
политика плюралистических обществ обладает, в то же время, способностью
не доводить ту или иную ошибочную политику до ее логического конца, до
крайности и вовремя прерывать неблагоприятное развитие событий180. В то
время как в однопартийных, централизованных политических системах механизмы изменения избранного политического курса действуют с гораздо
меньшей гибкостью и эффективностью. Тем не менее, общество любого типа
строит свою политику на той или иной концептуальной основе — верной или
ошибочной, адекватной или иллюзорной, но всегда — действенной.
180
См. об этом: Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма / Пер. с англ.
М., 1992.
318
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
Важнейшее и решающее значение сознания, самосознания общества для
понимания механизмов его функционирования и развития издавна признается и учитывается на практике. Известный теоретик «холодной войны»
Г. Киссинджер, например, выразил это в следующей афористической формуле: «Знание мировоззрения противника важнее объективной реальности»181.
При обсуждении любых крупных исторических успехов или провалов того
или иного общества (государства) этому фактору всегда придается первостепенное значение, что можно наблюдать на примере идущего в последние годы
в России глубокого обсуждения причин неудачной социально-политической
трансформации, осуществленной в нашей стране в 1990-е годы. В рамках
этого обсуждения наибольшее внимание уделяется именно вопросам информационной и идеологической безопасности, с наибольшей остротой обсуждаются именно психологические, идеологические и научно-теоретические
факторы, определившие историческое преобразование России в этот период. В этой связи, от радикального изменения отношения именно к этим,
духовно-теоретическим факторам большинством авторов прогнозируется
успех в историческом возрождении нашей страны в будущем182. Об этом же
говорит и резкое возрастание интереса в последнее время в России к таким
нетрадиционным для нас гуманитарным наукам как геополитика, культурология, религиоведение, политическая и массовая психология и т. д.
Однако такой подход к пониманию и объяснению социальной реальности характерен сегодня в большей степени, все же, для неакадемических научных исследований, осуществляемых где-то на грани между серьезной наукой, массово-политической публицистикой и партийно-пропагандистской
деятельностью. Что же касается серьезной, академической социальной науки, то в ней понимание общества (государства) как исторического субъекта,
наделенного самосознанием и волей, категорически отвергается господствующей ныне, позитивистской методологией. Эта методология, основанная на
учениях О. Конта, Г. Спенсера, Дж.Ст. Милля, М. Вебера и их последователей
допускает признание за обществом статуса только социального организма,
но не самосознательного субъекта. С позитивистской точки зрения, сознанием и самосознанием в обществе обладают только отдельные индивиды,
но не общество в целом.
Марксистская социальная методология, с принципиальных позиций,
признает наличие в обществе еще и особого, отличного от индивидуального, социального, или общественного сознания. Но она не оставляет за
этим сознанием его самостоятельной и ведущей роли в организации жизни
181
Цит. по: Василенко И.А. Геополитика современного мира. М., 2010. С. 12.
См., напр.: Зиновьев А.А. Идеология партии будущего. М., 2003; Панарин И.Н. Технология информационной войны. М., 2003; Якунин В.И. Западня: новые технологии борьбы
с российской государственностью / Владимир Якунин, Вардан Багдасарян, Степан Сулакшин. М., 2010 и др.
182
319
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
и поведения общества (государства). С марксистской точки зрения, общественное сознание следует рассматривать только как отражение общественного бытия, как некий эпифеномен, не имеющий самостоятельного значения. А государственная идеология в рамках этой теории рассматривается
вообще как форма ложного и извращенного сознания.
Наконец, идеалистическая социальная философия (исходящая из учений И. Канта и, особенно, Г. Гегеля) признает за общественным сознанием его самостоятельную и ведущую роль в организации социальной жизни
в полной мере. Однако эта методология, со своей стороны, не уделяет достаточного внимания влиянию на это сознание материальных социальных
процессов, считая их чем-то пассивным и косным. Только сознанию приписывается здесь решающая и самостоятельная роль. В социальной философии Гегеля, к тому же, подлинным субъектом мировой истории признаются
не сами общества (государства) как автономные самосознательные субъекты, а мистический Мировой дух, для которого эти реальные субъекты являются лишь орудиями и средствами.
Таким образом, еще более глубокая и самая фундаментальная проблема,
подлежащая специальному исследованию в рамках теории национальной
безопасности — это методологический вопрос о роли политического сознания в жизни общества вообще и в обеспечении его безопасности, в частности. Необходимо исследовать различные социально-политические концепции, применяемые в настоящее время на практике, не только с точки зрения
их соответствия исторической реальности, но, главным образом, с точки
зрения их методологической адекватности.
Известно, что в зависимости от того, на какой именно точке зрения
будет базироваться методология того или иного исследования, во многом
будут зависеть и результаты, к которым оно приведет. При этом решение
данного вопроса в социально-гуманитарном познании, в отличие от естественнонаучного, представляет собой не только академический интерес. Как
ясно показывает историческая практика, от него существенным образом зависит само благополучие общества (государства) и его безопасность. Ведь,
конкретные Концепции национальной безопасности тех или иных государств базируются в конечном счете именно на тех же самых теоретикометодологических основаниях, на которых ученые этих стран исследуют общество, его историческое развитие. В частности, именно неадекватностью
концептуальных основ, принятых на вооружение политиками, вставшими
во главе нашего государства в конце 1980-х и в 1990-х годах, объясняется
в конечном счете, по мнению многих исследователей, нынешнее положение
российского общества, переживающего в настоящее время одно из наиболее
серьезных за всю его историю снижений его национальной безопасности.
Национальная безопасность любого реального государства зависит,
как известно, от двух основных групп факторов — внутренних и внешних.
320
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
Поэтому концептуальные основы системы национальной безопасности
должны учитывать закономерности статики и динамики обеих этих сфер
общественной (государственной) жизни — внутриполитической и внешнеполитической — в их взаимной связи и взаимодействии. Однако основные
теоретико-методологические подходы в современной науке об обществе до
сих пор не обеспечивают удовлетворительного синтеза соответствующих
концепций, по-разному интерпретирующих внутреннюю и внешнюю социальную динамику геополитических субъектов.
Что касается внутренней социальной динамики, то здесь, как известно,
основными (и противостоящими друг другу) социальными учениями являются до сих пор марксизм и либерализм, из которых первый интерпретирует внутреннюю жизнь общества в основном в классово-экономических
категориях, а второй — в личностно-правовых. При этом каждое из этих
ведущих учений развивает соответствующую этическую доктрину, предлагающую свое, альтернативное понимание «добра» и «зла». В марксизме,
в частности, основным источником и причиной всех социальных зол объявляется частная собственность, которая в либерализме, наоборот, признается основным условием и источником всех социальных благ главной их
них — свободы личности. На этой основе между сторонниками этих альтернативных учений возникают не только теоретико-методологические расхождения, но и идеологическая (морально-политическая) конфронтация,
приводящая уже и к политической вражде между субъектами, избирающими то или иное учение в качестве своей концептуальной основы, как это
было в ХХ веке в случае с СССР и США, исходивших из этих двух противоположных доктрин.
Однако ни марксизм, ни либерализм как основные социально-политические учения современности не содержат удовлетворительных и адекватных основ для понимания внешнеполитической (геополитической) реальности и ее исторической динамики. Неудовлетворительность марксизма
в этом отношении обнаружилась вполне явно уже в событиях Первой мировой войны, показавшей полную иллюзорность представлений о международном (глобальном) характере противоречий между буржуазией и пролетариатом, из чего исходили в своем анализе внешней политики в тот период
марксисты. Вторая мировая война поставила на этих внешнеполитических
представлениях уже окончательный крест. Методология классового анализа
в сфере международной политики оказалась совершенно несостоятельной.
Однако несостоятельным в данном отношении оказалось и либеральное
социально-политическое учение. Поскольку на международной арене действуют не отдельные индивиды и личности или социальные классы, а социальные геополитические субъекты (государства), для которых права человека (как и классовые отношения) являются лишь их внутренним, а не
внешним делом, то ни марксизм, ни либерализм не могут быть применены
321
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
в этой сфере ни в качестве методологии ее познания, ни в качестве этического учения, нормирующего поведение этих особых субъектов.
Поэтому в теории международных отношений (ТМО) в ХХ веке получили развитие два других (и тоже альтернативных друг другу) основных учения, методологически не связанных ни с марксизмом, ни с либерализмом,
а развивающихся на своей собственной основе. Первое из них, как известно,
получило название «политического идеализма», а второе — «политического
реализма». «История современной политической науки, — отмечает в этой
связи П.А. Цыганков, — это во многом история непрекращающейся борьбы
между (этими — К.К.) двумя парадигмами, двумя системами взглядов на
основы международного порядка и средства стабилизации международных
отношений»183.
Возникновение концепции политического идеализма обычно связывают
с философией стоиков, религией христианства, взглядами испанского теолога доминиканца Ф. Витториа (1480–1546), голландского юриста Г. Гроция
(1583–1645), философией И. Канта (1724–1804) и других европейских мыслителей. Эта концепция центром своих рассуждений имеет понятие «вечного мира» между государствами, а в качестве средства к его достижению
рассматривает развитие системы международного права. Считается, что
только развитие норм международного права способно привести (и приведет) в отношениях между государствами к тем же желанным результатам,
к которым развитие частного и публичного права приводит внутри государств (то есть, — к состоянию мира).
Однако правовые системы, действующие в современном мире внутри
государств, до сих пор все еще столь различны, что приведение их к какомулибо общему знаменателю в сфере международного права представляется
сегодня чрезвычайно трудным (или невозможным) делом. В настоящее время специалисты выделяют здесь, кроме основной и классической, идущей
от римского права, романо-германской правовой системы, еще системы
англосаксонского общего права, социалистического права, мусульманского
права, индусского права, конфуцианского права и традиционные африканские правовые системы184. По существу, внутригосударственное право в современном мире обнаруживает те же самые цивилизационные различия,
что и вся остальная культура, развивающаяся в своих особенных геополитических субъектах. Хотя исторический опыт создания сначала Лиги Наций, а затем ООН показывает реалистичность некоторых исходных идей
и постулатов доктрины политического идеализма, тем не менее ее идеал
«вечного мира» между государствами и сегодня, даже при наличии ООН,
представляется столь же отдаленным, как и во времена И. Канта. По неко183
Цыганков П.А. Теория политического реализма: власть и сила в межгосударственных
отношениях // Социально-политический журнал. 1997. № 2.
184
См., напр.: Давид Р. Основные правовые системы современности. М., 1989.
322
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
торым данным, только в 1990-е годы в мире произошло более 100 войн, в которых участвовало 90 государств (то есть, намного больше, чем во Второй
мировой войне), и в этих войнах погибло до 9 млн человек185.
Поэтому столь же сильные позиции в теории международных отношений в настоящее время сохраняет альтернативная доктрина политического реализма. Истоки этого внешнеполитического учения обычно относят
к «Истории Пелопонесской войны» Фукидида (ок. 460–400 до н. э.), к работам Н. Макиавелли (1469–1527), английского философа Т. Гоббса (1588–1679)
с его теорией естественного состояния как «войны всех против всех», трудам Д. Юма (1711–1776), предложившего теорию политического равновесия
в Европе, монографии К. фон Клаузевица (1780–1831) «О войне» и др. Однако
подлинным отцом-основателем этой концепции в ее систематическом изложении по праву считается профессор Чикагского университета Ганс Моргентау (1904–1980), предложивший свое изложение концепции политического
реализма в 1948 году186. В числе главных причин, возродивших интерес к этой
концепции, несомненно, были конкретные исторические обстоятельства —
крах Лиги Наций и Вторая мировая война, начало «холодной войны» и т. д., —
ответом на которые во многом и была концепция Г. Моргентау.
Центральной категорией концепции политического реализма является
понятие войны и жесткого, силового разрешения конфликтов национальных интересов, неустранимо присутствующих в мире и определяющих
поведение всех геополитических субъектов. «Мы предполагаем, — писал
Г. Моргентау, — что политики думают и действуют с точки зрения интереса,
определенного в терминах власти, и исторические примеры подтверждают
это. … Индивид может сказать: «Fiat justitia, pereat mundus (Да погибнет мир,
но справедливость должна торжествовать! — К.К.)», но государство не имеет такого права. И индивид, и нация должны оценивать политические действия на основе универсальных моральных принципов таких, как, например, свобода. Однако, если индивид обладает моральным правом принести
себя в жертву этим моральным принципам, то нация не вправе ставить мораль выше требований успешной политики, которая сама по себе основана
на моральном принципе выживания нации (выделено нами — К.К.)»187.
Таким образом, в теоретико-методологическом фундаменте современной
науки об обществе (а также и в основе реальных доктрин национальной безопасности современного общества) лежат четыре основных социальных учения, которые отчасти противоречат друг другу, а отчасти логически и концеп185
Цыганков А.П., Цыганков П.А. Социология международных отношений: Анализ российских и западных теорий. М., 2006. С. 216.
186
См. Morgentau Hans J. Politics Among Nations: The Struggles for Power and Peace. New York,
1985.
187
Моргентау Г. Политические отношения между нациями. Борьба за власть и мир //
Социально-политический журнал. 1997. № 2.
323
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
туально не связаны между собой. В основе концепций внутреннего развития общества (и его внутренней безопасности) лежат противоречащие друг
другу учения либерализма и марксизма, которые предлагают, к тому же,
разные этические системы координат (морально-политические доктрины);
а в основе теории международных отношений (и внешней безопасности общества) лежат противоречащие друг другу учения политического идеализма и политического реализма. При этом основные концепции внутреннего
и внешнего развития общества (и соответствующих доктрин его безопасности) не имеют общих концептуальных основ (общих исходных идей, категорий и постулатов) и не синтезируются в какое либо последовательное
полное учение.
Именно поэтому, в частности, любое современное государство может
руководствоваться одновременно, например, либеральной концепцией
в своей внутренней политике и политикой политического реализма в своей
политике внешней, как это традиционно имеет место, например, в случае
с США. С другой стороны, государство может руководствоваться в своей
внутренней политике, например, марксистским учением, и, в то же время,
в своей внешней политике исходить из концепции политического идеализма, как это было, например, в случае позднего СССР, руководимого М.С. Горбачевым.
Понимание этого важнейшего обстоятельства является, на наш взгляд,
одной из необходимых методологических предпосылок для дальнейшего
углубленного исследования концептуальных основ современных наук об
обществе в целом, и концепций национальной безопасности современных
государств, в частности.
Необходимость такого нового исследования можно продемонстрировать
и на конкретном примере, имеющем к национальной безопасности нашей
страны непосредственное отношение. Россия в настоящее время переживает
последствия непредсказуемого распада СССР, случившегося в самом конце
ХХ века. Это грандиозное и невероятное событие, фактически, не поддается
сегодня научному объяснению ни с одной из двух общепринятых теоретикометодологических точек зрения — ни с либерально-позитивистской, ни
с марксистской. Его, как известно, не предвидели, не предсказывали ни западные, ни советские ученые, исходившие из этих традиционных методологий социального познания. Именно в этом и заключается, на наш взгляд,
главная причина того, что современные ученые стали обращать все больше
внимания на нетрадиционные социально-политические концепции — цивилизационные, геополитические, социально-философские, идеалистические и т. д. Тем не менее, в настоящее время удовлетворительного и общепринятого объяснения этого исторического события современной наукой еще
не выработано.
324
Российская модель управления
международными конфликтами
Манойло А.В.
Аннотация
В статье представлен результаты исследования перспективных направлений модернизации теории управления международными конфликтами,
основанной на ценностном подходе и культурно-цивилизационной парадигме. В результате сравнительного анализа англосаксонской, романогерманской, восточноазиатской и ближневосточной моделей управления
конфликтами установлено, что эта система не является полной и скомпенсированной. Это порождает определенные проблемы в использовании
данных моделей в современных миротворческих операциях, что требует
модернизации культурно-цивилизационной парадигмы и выдвигает новые
требования к российской цивилизационной модели управления международными конфликтами.
Ключевые слова: мировая политика, международные отношения, политические конфликты, управление конфликтами, столкновение цивилизаций, политические технологии, психологически операции.
Современная модернизация политической картины мира, захватившая
и Россию, характеризуется тремя основными факторами: множественностью
конфликтов, сопровождающейся огромным разнообразием их форм; высокой скоростью распространения изменений благодаря процессам современной глобализации; нарастающей хаотизацией международных отношений. Несмотря на завершение глобального противостояния, в современном
мире общее количество международных и внутриполитических конфликтов продолжает нарастать, возникают их новые формы (конфликты ценностей), мало подверженные стабилизирующему воздействию традиционных инструментов дипломатии; «на смену национально-освободительным
войнам против колониализма и неоколониализма приходит новое поколение значительно более опасных межцивилизационных конфликтов»188. При
этом международные конфликты становятся точкой пересечения интересов
крупнейших мировых акторов — России, США, Китая, ЕС, и, одновременно, полем соприкосновения, взаимопроникновения и столкновения цен188
Кременюк В.А. Современный международный конфликт: проблемы управления /
В.А. Кременюк // Международные процессы, 2008. 24 апр.
325
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
ностей крупнейших мировых цивилизаций: христианства, конфуцианства
и ислама.
Вместе с тем, в эволюции международных конфликтов возникла новая
фаза — межцивилизационная. В этой фазе консолидация сил, средств и ресурсов его участников строится по принципу принадлежности к определенной культуре или цивилизации, продвигающей свою систему ценностей,
что позволяет объединять и мобилизовывать намного более значительные
людские и материальные ресурсы, а статус локальных конфликтов поднимать до уровня межцивилизационного противостояния. Концепция столкновения цивилизаций — это механизм мобилизации ресурсов нового
поколения: он превосходит возможности национально-государственной
идеологии, способной для участия в конфликте мобилизовать (по национальному признаку) ресурсы одного государства и его политических союзников. В конфликтах нового поколения мобилизация ресурсов идет на
ментальном, ценностном уровне, объединяющем трансграничные и многонациональные массы людей, принадлежащих к общей цивилизационной
парадигме или культурной традиции.
Межцивилизационные конфликты в международной практике повсеместно вытесняют традиционные формы конфликтов, построенные на
столкновении интересов наций-государств (так называемые институциональные конфликты). Это ведет к тому, что на смену институциональным методам урегулирования конфликтов приходят культурно-цивилизационные
модели внешнего управления, основанные на технологиях информационнопсихологического воздействия на систему ценностей и мировоззрение конфликтующих сторон. Этих моделей сегодня в мире четыре: англосаксонская,
восточноазиатская, ближневосточная и романо-германская.
Англосаксонская модель видит разрешение конфликтов в полной, принудительной трансформации политических систем конфликтующих сторон,
точнее своего оппонента, который должен принять политические нормы
и стандарты англосаксонской цивилизации («демократические институты»). Традиционно англосаксы используют при этом как методы силового
давления («силовое умиротворение», «гуманитарные интервенции», «борьба с международным терроризмом»), так и методы несилового воздействия
(«мягкая сила», «бархатные революции», «психологическая война»). Англосаксонская модель базируется на протестантском мировоззрении и этике
успешности, полезности конечного результата.
Восточноазиатская модель исходит из цели разрешения конфликтной
ситуации в постепенном, длительном встраивании (интеграции) политических систем и ценностей конфликтующих сторон, оппонентов в собственную систему политических отношений (например, тайваньская проблема,
«возвращение» Гонконга: «одна страна — две системы»), постепенно растворяя в своей системе национальную идентичность политических систем
326
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
более слабых участников. Известно исчезновение целых народов, этнических групп в Китае в результате длительной ассимиляции (манчжуры, динлины — таштыкская культура, и другие «варвары»).
Ближневосточная (исламская) модель видит процесс разрешения конфликтов в переносе, проекции исторически сложившихся в исламе традиционных механизмов за счет расширения ареала исламского мира и распространения влияния исламской регулирования социально-политических
отношений на зоны конфликтов, в том числе идеологии. Деление мира
по религиозному принципу возрождает дух религиозных войн, джихада,
который включает в себя как мирные средства регулирования международных конфликтов, так и вооруженную борьбу за веру. В шиитской ветви
ислама, господствующей в Иране, в целом отсутствуют призывы к джихаду
против «неверных».
Романо-германская модель, основанная на своей цивилизационной, политической этике, отягощена стереотипами, набором «общепринятых» или
общеобязательных этических представлений, не всегда совпадающих с представлениями других цивилизаций. Поэтому, например, трудны диалоги как
французов, так и немцев с китайцами. В этой связи романо-германская
модель исходит из того, что процесс разрешения конфликтной ситуации
заключается в изменении взглядов его участников, преимущественно принятием устоявшихся в этой цивилизации господствующих этических норм
и стереотипов. Эта модель психологического воздействия на конфликты не
ставит задачу путем прямого вмешательства изменить политические системы его участников, а стремится управлять сознанием политических элит,
стоящих у власти в государствах-участниках конфликта, а также — сознанием различных слоев местного населения и международной общественности, побуждая их воспринимать конфликт в соответствии с предлагаемым
им образом конфликта, т. е. смотреть на конфликт глазами европейского
сообщества.
Каждая из мировых культурно-цивилизационных моделей управления
конфликтами стремится преобразовать политические системы участников
конфликта в соответствии с собственной картиной мира и системой ценностей. Национально-государственные принципы урегулирования конфликтов постепенно уходят в прошлое; общий упадок институциональной
системы управления конфликтами подчеркивает кризис ООН как главного
института миротворческой деятельности.
Современные международные конфликты, носящие характер столкновения систем ценностей различных мировых цивилизаций, являются
«плавильными котлами» существующих доктрин и очагами политической
модернизации. Став в результате применения специальных политических
технологий управляемыми, такие конфликты становятся инструментами
политической модернизации системы международных отношений, эволю327
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
ция которой может быть направлена в определенное русло. Управляя международными конфликтами, можно управлять политической модернизацией. Для ведущих мировых держав, стремящихся к глобальному лидерству,
сегодня выгоднее сделать международный конфликт управляемым и затем
использовать его в своих целях, чем способствовать его мирному разрешению. Вот почему идеология ценностного управления конфликтами сегодня
активно развивается всеми ведущими мировыми лидерами, а концепции
управления международными конфликтами выдвигаются ими на передний
план миротворческой деятельности.
Одновременно, с доминированием в современных международных конфликтах идеологии межцивилизационного и культурно-ценностного противостояния, в миротворческих операциях происходит смена целеполагания:
вместо объекта, который надо «склонить» или «принудить» к миру, международные конфликты начинают рассматриваться как объекты внешнего политического управления, не предполагающего их прямое и скорейшее разрешение. Умиротворенный конфликт в современной глобальной политике
не интересен и не выгоден никому (кроме мирного населения): в мирной
фазе он не может обеспечить геополитический перевес в данном регионе
ни одной из великих держав. Ценность «мирного разрешения» отходит на
второй план и заменяется новыми ценностными ориентирами — «политической необходимостью» и «политической целесообразностью», продвигаемыми западной (в основном англосаксонской) идеологией и политической
пропагандой.
Однако смена базовых ценностей и самого характера целеполагания в современных операциях по урегулированию конфликтов ведет к накоплению
конфликтного потенциала, стимулированию множественности конфликтов, их массовому замораживанию в результате современной «миротворческой» деятельности и прямой опасности срабатывания кумулятивного
эффекта — одновременного спонтанного размораживания указанных конфликтов, в перспективе.
Сложившаяся ситуация требует от мирового сообщества не только
поиска новых подходов и способов воздействия на конфликты, но и формирования новых парадигм управления ими. Такой парадигмой сегодня
становятся концепции и модели управления конфликтами с помощью технологий информационно-психологического воздействия, основанные на
культурно-цивилизационных ценностях и традициях. Эти ценности у представителей разных цивилизаций заметно различаются, даже если сравнивать между собой англосаксонские страны (США, Великобританию) и страны романо-германского мира (Западную Европу), принадлежащие одной
западной культурной традиции. Поэтому говорить об универсальности
ценностей сегодня, как минимум, преждевременно. Помимо англосаксонской модели управления конфликтами, свои культурно-цивилизационные
328
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
и национально-государственные модели предлагают ведущие страны Западной Европы (Германия, Франция), Азиатско-Тихоокеанского Региона
(Китай, Вьетнам) и Ближнего Востока (исламский мир). Сегодня все эти
модели еще находятся в стадии бесконфликтного сосуществования и даже
в некоторых случаях дополняют друг друга. Однако этот временно установившийся баланс сил может измениться в любой момент.
Каждая из четырех доминирующих сегодня в мире моделей управления конфликтами (англосаксонская, восточноазиатская, ближневосточная
и романо-германская) стремится преобразовать системы ценностей участников конфликта в соответствии с собственной системой ценностей, считающейся представителями этой модели наилучшей и наиболее совершенной.
Ни одна из них не предусматривает свободы выбора со стороны участников конфликта и принципа состязательности среди самих моделей в борьбе за право разрешить конфликт: везде речь идет исключительно о цивилизаторской миссии и управлении «втемную». Это со временем неизбежно
приведет к жесткой конкуренции между моделями и отвлечению внимания
от собственно проблемы мирного разрешения конфликтов. На фоне этого
соперничества в систему уже существующих мировых моделей управления
конфликтами обязательно должна войти новая компонента, предусматривающая для участников конфликтов добровольный выбор между моделями
на основе наилучшей альтернативы и соответствующие гарантии реализации права такого выбора. Такой моделью может стать российская цивилизационная модель, поскольку принципы альтернативности близки российской практике разрешения политических конфликтов.
Россия сегодня возвращается в мировую политику в качестве ключевого
игрока и сегодня как никогда заинтересована в укреплении своих позиций
в стратегически значимых регионах Земного шара, в которых протекают наиболее опасные международные конфликты. Возвращение России в эти регионы в виде миротворца — вопрос не только экономической целесообразности,
но и международного престижа. К тому же, Россия имеет обширный и разнообразный опыт миротворческой деятельности на пространстве СНГ, востребованный в современных условиях. Однако, помимо опыта, ключевым условием
успешности России в управлении международными конфликтами является
наличие собственной культурно-цивилизационной модели, основанной на
национальных технологиях воздействия на системы ценностей конфликтующих сторон. Только выработка собственной модели управления конфликтами
позволит России занять достойное место среди уже утвердившихся на этом
поле внешнеполитических игроков, каждый из которых в управлении международными конфликтами опирается на собственную ценностную, культурноцивилизационную парадигму. При этом российская модель должна не дублировать уже существующие западные или восточные аналоги, а предлагать
участникам конфликтов достойную и наилучшую альтернативу.
329
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
В отличие от ведущих евроатлантических моделей (англосаксонской
и романо-германской), российская культурно-цивилизационная модель
управления конфликтами рассматривает процесс психологического воздействия на конфликты как процесс цивилизаторской модернизации существующей картины мира. Конфликты в рамках российской концепции воспринимаются не только как цивилизационные разломы и точки столкновения,
проявления антагонизма различных цивилизаций, но и как «плавильные
котлы» для идеологических концепций, претендующих на управление современным миром; как медиа-повод для залповых выбросов на целевые аудитории и закрепления в их сознании ценностей и установок российской
национальной модели, а также внедрения новых форм и практики социального, политического поведения в мировой политике.
Основное отличие от англосаксонской модели состоит в том, что российская модель предлагает собственное ценностное видение мирного разрешения международных конфликтов, выступающее в качестве наилучшей
альтернативы в конкретных сложившихся условиях. Российская модель не
навязывает собственное мировоззрение и стремится к тому, чтобы участники конфликта сами сделали сознательный выбор в пользу российской модели и ее системы ценностей, добровольно и без принуждения. Такая практика
оправдана как в ближней, так и в отдаленной перспективе развития международных отношений: «демократические шаблоны» политического поведения
англосаксов, принудительно навязанные участникам конфликта, нуждаются в постоянной внешней силовой поддержке и перестают действовать, как
только этот фактор силы исчезает. Следовательно, их эффект недолговечен
и неспособен качественно изменить конфликтную ситуацию, а тем более —
сохранить эти изменения в течение продолжительного времени.
Основное отличие от романо-германской модели состоит в том, что российская модель видит разрешение конфликтов в политической модернизации всей системы международных отношений, как на региональном, так
и на глобальном уровне. Напротив, романо-германская модель оперирует
образом и восприятием конфликта в глазах его участников, ведущих акторов международных отношений и мирового сообщества в целом, добиваясь
при этом конкретных результатов, однако, не приводящих к революционным процессам политической модернизации системы международных отношений в целом.
Источники:
1. Кременюк В.А. Современный международный конфликт: проблемы управления. / В.А. Кременюк // Международные процессы, 2008.
24 апр.
330
Духовный суверенитет России
Панарин И.Н.
1. Глобальный кризис и Россия
В 2012 году началась Агония идеологии Либерального колониализма, навязанной миру 500 лет назад Британской империей (нажива, наркодилерство, финансовый и информационный терроризм и т. д.).
Наступил этап тяжелой болезни британской модели (Лондона как Третьего Карфагена). Идеологическую основу лондонской модели можно выразить словом ИМЕТЬ.
С моей точки зрения, предтечей Британской империи, как 3 Карфагена
стали системы — модели — 1 Карфаген (Тунис), 2 Коллективный Карфаген:
Арабский (Семитский) халифат; Хазарский каганат, Венецианская и Генуэзская республики; Нидерланды. 1 Карфаген противостоял 1 Риму — Римской
Империи. 2 Римом стала ВИЗАНТИЯ, со столицей в Константинополе.
А 3 Рим — это Москва, и как отметил монах Филофей, 4 Риму не бывать.
Идеологическую основу нашей Доктрины «Москва-Третий Рим» можно выразить словом — БЫТЬ. После того, как генералиссимус Сталин в 1945 году
одержал Великую Победу над фашизмом, в 1946 году перестала существовать
и Британская империя — закулисный режиссер прихода к власти в Германии
Гитлера и главный организатор Второй мировой войны. Но после поражения
от Сталина, правящей элите Британской империи удалось сохранить контроль над США (через ФРС) и над Западной Европой (при помощи созданного
по инициативе Черчилля НАТО), сформировав Новую Британскую империю,
как союз транснациональных британо-американских корпораций.
После этого началась информационная война против СССР, ядром которой стала стратегическая операция «Анти-Сталин», направленная на
дискредитацию исторического прошлого и настоящего нашей великой
страны. Операция «Анти-Сталин» была разработана под руководством
Аллена Даллеса «Советом по международным отношениям» (Нью-Йорк)
с использованием оперативных возможностей ЦРУ и МИ–6. Главную роль
в операции «Анти-Сталин» сыграл палач Новочеркасска (расстрел рабочих
в 1962 году) партийный функционер с мутной биографией Н. Хрущев, тайно
поддержанный Алленом Даллесом во внутриполитической борьбе внутри
СССР. Именно под типаж Н.С. Хрущева и был отобран М. Горбачев. Ставропольский комбайнер, после прихода к власти, целенаправленно уничтожал
СССР, следуя советам из Лондона.
Дестабилизация Ближнего Востока и Среднего Востока, военная интервенция НАТО против Ливии, организованная британской разведкой МИ–6,
331
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
пока не смогла улучшить ситуацию в США (каждый шестой американец
голодает) и в Великобритании (августовские погромы в Лондоне). Начался
банковский кризис в Еврозоне, который ведет к быстрому дефолту крупнейших банков США, Великобритании и Франции.
В связи с этим МИ–6 и решила повторить свой сценарий развала России в феврале 1917 года, чтобы спасти западные банки. Напомню о том, что
именно Лондон организовал убийство 3 российских императоров (1801,
1881, 1918 гг.).
Основные цели информационной войны против России
1. Блокирование процессов создания Евразийского Союза, путем проведения глобальной операции «Анти-Путин» и повторение сценария государственного переворота февраля 1917 года, с элементами горбачевской перестройки и развала СССР.
2. Противодействие сближению России и ЕС, России и стран БРИКС.
3. Организация войны (с помощью провокаций) на Ближнем и Среднем
Востоке (военная агрессия НАТО против Сирии и Ирана), для использования дестабилизации региона против России.
Разработчиками операции «Анти-Путин» являются МИ–6 и Британское Лобби в США (Збигнев Бжезинский, госсекретарь Хиллари Клинтон,
помощник Б. Обамы Давид Аксельрод — правнук Троцкого-Бронштейна).
Координаторы в России: посол США в России М. Макфол и бывший Президент СССР М. Горбачев.
Главные сценарии:
1. Пары А. Навальный — М. Гайдар, сын крупного питерского бизнесмена
И. Яшин — К. Собчак (В. Ющенко — Ю. Тимошенко) — «оранжевый»
украинский сценарий
2. Грузинский сценарий по приводу к власти М. Саакашвили: долговременная связка Дж. Сорос — Б. Акунин (Г. Чхартишвили)
3. Сценарий Провокации
4. Информационная игра на Опережение (Использование слухов в чрезвычайных и кризисных ситуациях)
5. Ливийско-Сирийский сценарий — масштабная и комплексная дезинформация в социальных сетях и мировых СМИ.
Следует обратить внимание на то, что в ходе операции «Анти-Путин»
в основном используются те же технологии лжи и дезинформации, что
и при проведении операции «Анти-Сталин». Отличие лишь в наличии
сегодня более современных средств массовой коммуникации (интернет,
глобальное телевидение, социальные сети), которые в основном контролируются либералами-прозападниками. Группе государственников вокруг
332
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
В. Путина (Н. Патрушев, И. Сечин, С. Иванов) удалось 4 марта 2012 года заблокировать сценарий Либерального пробританского переворота. Однако
в информационной сфере позиции государственников недостаточно сильны. Им целесообразно более активно присутствовать на информационноидеологическом поле и создавать организационные механизмы для ведения
оборонительных и наступательных информационных операций.
Таким образом, выбор России 4 марта 2012 года — это выбор одного из
двух векторов дальнейшего развития. В. Путин — это в данном случае выразитель Вектора БЫТЬ. И 4 марта 2012 года весь мир увидел провал попытки
государственного переворота пролондонских Ультра-Либералов (при поддержке британских финансовых и информационных террористов, наркоторговцев), олицетворяющих собой Вектор ИМЕТЬ.
2. Что же делать?
Сам термин «ДУХОВНЫЙ СУВЕРЕНИТЕТ» придумал боевой генерал
В. Усманов и сказал мне о нем сразу же после моего доклада на Втором Соборе родителей России в Екатеринбурге 27 июля 2012 года <http://www.
youtube.com/watch?v=BluD2w58exc>. Мы сидели рядом в президиуме и он
поделился со мной своей идеей. Мне термин понравился и я о нем рассказал
впервые публично 30 июля, на пресс-конференции в ИТАР-ТАСС УРАЛ.
Дело в том, что в июле 2012 года впервые была проведена Комплексная
информационно-диверсионная операция, направленная против Духовного
Суверенитета России.
Июльские теракты в Казани против духовных лидеров сопровождались
дезинформационными потоками в российском информационном пространстве. 24 июля подтвердилась моя версия о лондонском следе терактов
в Казани, которую я высказал в прямом эфире телеканала «Комсомольская
правда» вечером 21 июля (главный противник муфтия улетел в Лондон).
А затем в 28 августа 2012 года в Дагестане был убит в результате теракта
Духовный лидер мусульман Дагестана Саид афанди аль-Чиркави.
Очевидно, что основой Духовного Суверенитета России является синтез
Духовности и Диалога цивилизаций. И именно против этого и были направлены теракты в Казани и Дагестане, организованные британской агентурой.
Напомню о том, что базовым принципом Британской империи являются
тезисы о Конфликте цивилизаций и отрицании духовности.
Поэтому элите и народу России важно осознать то, что на протяжении многих столетий наиболее слабым звеном российской государственности была информационно-идеологическая сфера, что привело к тому,
что страна дважды в XX веке распадалась на части. Для успешного развития российской государственности целесообразно скорейшее принятие Государственной Идеологии (Три Д: Духовность, Державность, До333
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
стоинство) и создание Специального организационно-управленческого
и информационно-аналитического механизма (инструмента), для отражения внешней информационно-идеологической агрессии.
Российская Идея была сформулирована В. Путиным перед началом избирательной кампании 2000 года в статье «Россия на рубеже тысячелетий»
в декабре 1999 года (Патриотизм, державность, государственничество, социальная солидарность). Однако сразу же началось противодействие ее реализации. Дальнейшего развития после выборов она не получила, что не способствовало эффективному развитию Отечества, устранению коррупции
и других негативных явлений. Чрезвычайно важным опытом для нас является опыт организации общественных процессов по преодолению Смутного
времени в начале XVII века, инициированный гражданином К. Мининым из
Нижнего Новгорода. В этой связи я и провел свое выступление с изложением основных тезисов государственной идеологии именно в Нижнем Новгороде 21 марта 2012 года <http://www. youtube. com/watch?v=KJvX7uxSmRk>.
Видимо необходимо Закрепление Государственной Идеологии в Конституции России, к 2015 году. Государственная идеология — целостная система
идей и национальных ценностей, в которой государство и общество формулируют стратегические цели развития.
Проект государственной идеологии
1. В Российской Федерации признается идеологическое многообразие, на
основе формулы Государственной Идеологии ТРИ Д: Духовность, Державность, Достоинство, направленное на укрепление Российского государства
и стабильности общества.
2. Государственная идеология реализуется на основе базовых принципов:
− Здоровая и крепкая семья с детьми — основа общества и государства.
− Социальная справедливость.
− Патриотизм (любовь к Родине).
− Защита духовно-нравственных ценностей и национальных святынь.
− Диалог культур и цивилизаций.
− Социальное партнерство.
3. Главными национальными символами России являются: создатель
Древней Руси великий русский князь Рюрик, великий русский князь Александр Невский, просветители Сергий Радонежский и Серафим Саровский,
М. Ломоносов и генералиссимус Александр Суворов, князь М. Кутузов, поэт
Александр Пушкин, писатель Федор Достоевский, ученый Дмитрий Менделеев, космонавт Юрий Гагарин.
4. В Российской Федерации признаются политическое многообразие,
многопартийность, не ставящие под угрозу безопасность личности, общества и государства.
5. Общественные объединения равны перед законом.
334
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
6. Запрещается создание и деятельность общественных объединений,
цели или действия которых противоречат формуле: Духовность, Державность, Достоинство и направлены на насильственное (вооруженное или информационное) изменение основ конституционного строя, нарушение территориальной целостности, Духовного и информационного суверенитета
Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание идеологической, социальной, расовой,
национальной и религиозной розни.
7. Вопросами совершенствования Информационно-Идеологической
сферы России призван заниматься Государственный Информационноидеологический Совет при Президенте России (исполнительная и законодательная власть, бизнес и гражданское общество).
Правовые механизмы принятия решений по результатам Общественного
Диалога известны — это либо принятие парламентом соответствующих законов, либо, если решение представляется обществу и власти чрезвычайно
важным, оговоренный в российской Конституции общенациональный референдум. Необходимо обеспечить проведение Общественного Диалога по вопросам принятия Государственной Идеологии строго в правовых рамках.
Необходимо исключить любые формы давления уличной митинговой активности и информационного давления на население страны. Стратегическая же
цель — обеспечение Общественного Согласия и одновременно защиты политической элиты и населения от любого негативного влияния на нашу страну.
России, для того чтобы стать обеспечить Духовный Суверенитет, необходимо:
1. Добиться доминирования в информационном пространстве России
духовно-нравственных ценностей.
2. Блокировать распространение в мировом информационном пространстве негативных материалов о России, целенаправленно искажающих
ее традиции и историю.
3. Культ насилия и жестокости на телеэкранах России должен быть заменен культом Духовности, Знаний и Творчества.
4. Русские народные сказки, сказки народов России должны вернуться
в российское информационное поле и стать основой для воспитания
детей.
В действующей российской Конституции идеологии посвящена ст. 13,
которая должна быть скорректирована. Поэтому в рамках начавшейся российской политической реформы ключевое значение имеет информационноидеологический фактор. Разработка государственной идеологии — задача
всех политических партий страны. Государственная Идеология должна стимулировать постепенное формирование Ноосферной Матрицы сознания
российского суперэтноса.
335
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Информационные Матрицы (Авторский подход).
1. Прошлое (до 1917).
Традиционная матрица сознания (по Бердяеву).
2. Прошлое (1917–1991).
Традиционная матрица сознания (по Бердяеву) + Пролетарский интернационализм.
3.Настоящее.
Традиционная матрица сознания (по Бердяеву) — Пролетарский интернационализм.
Будущее:
а) прогностическое (функции: ориентировочная, нормативная, предупредительная);
Традиционная матрица сознания (по Бердяеву) + самоуважение + самоорганизация + самореализация = ноосферная матрица сознания.
Ноосферная матрица сознания — это своего рода Дельфийский оракул
XXI века, который укажет человечеству путь к Ноосферной матрице Космоса. В древности Дельфийский оракул указал правильный путь Энею, который достиг с троянскими духовными символами Италии и начал процесс
формирования величайшей империи древнего мира — Римской империи.
Именно Русь, более 500 лет назад ставшая наследницей Рима и Византии,
должна начать процесс формирования Ноосферного Союза Добра и творческой индивидуальности.
б) плановое.
Традиционная матрица сознания (По Бердяеву) + самоуважение + самоорганизация + самореализация = новая матрица сознания российского
суперэтноса.
Новая матрица сознания российского суперэтноса должна стать основой
для Ноосферной матрицы Земли. Ведь Евразия — главный континент нашей
планеты. Ключевая фигура Евразии — это Иван Грозный, построивший Храм
Василия Блаженного. Иван Грозный — наследник двух имперских династий
Евразии. Иван Грозный, как Рюрикович, потомок основателя Римской империи Августа Октавиана. Одновременно, по материнской линии, он потомок
Чингис-хана. Храм Василия Блаженного — это Духовная матрица Евразии.
Судьба России во многом будет определяться тем, сможет ли она выстроить эффективные каналы, механизмы и типы коммуникаций по формированию ноосферной матрицы Земли.
3. Система обеспечения Духовного Суверенитета России
Обеспечение процесса формирования ноосферной матрицы сознания
российского суперэтноса на основе принципов Духовности и Диалога цивилизаций — одна из ключевых задач российского государства.
336
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
Информационно-Идеологическая система России
1. Государственный Информационно-идеологический Совет при Президенте России (исполнительная и законодательная власть, СМИ, бизнес
и гражданское общество).
2. Региональные государственные Информационно-идеологические Советы при Полномочных представителях Президента России в федеральных округах (исполнительная и законодательная власть, СМИ,
бизнес и гражданское общество).
3. Советник Президента России по информационно-идеологическим вопросам.
4. Комитет информационной безопасности России (Служба безопасности
киберпространства, Служба информационной контрразведки, Ситуационный Центр анализа и прогноза, Бюро информационного спецназа).
Учредители КИБ России:
1. Администрация Президента России.
2. Правительство России.
3. Информационно-разведывательные структуры страны.
4. Ведущие государственные и частные СМИ страны.
Основные Функции
1. Содействие процессам формирования ноосферной матрицы сознания российского суперэтноса на основе принципов Духовности
и Диалога цивилизаций.
2.
Интеграция
усилий
государственных
информационноразведывательных структур страны по организации совместных информационных операций (оборонительных и наступательных) по защите информационно-идеологического пространства страны.
3. Содействие формированию позитивного образа страны в мировом информационном пространстве и блокирование появления негативных
материалов о России.
4. Защита Духовной Матрицы России (Три Д «Духовность, Державность,
Достоинство»), направленной на формирование комфортного для
жизни людей общества, обеспечивающего духовное лидерство России
в мире.
Авторская Концептуальная стратегия обеспечения Духовного Суверенитета представлена для начала публичной дискуссии по данной проблеме.
337
К.Д. Кавелин о непрерывности исторического
развития России
Прокудин Б.А.
Константин Дмитриевич Кавелин (1818–1885) был неординарным
социально-политическим мыслителем. Он был либералом, ради стабильности категорически отрицавшим все тогдашние либеральные сценарии модернизации России. Он считал, что радикальное применение буржуазного
принципа «священной частной собственности» не стоит страданий обезземеленных крестьян и разрушения общины, а представительство и конституция в тогдашних условиях могут привести к созданию дворянской
олигархии. Его предложения по отмене крепостного права были последовательны и консервативно сдержанны. Кавелин возлагал свои надежды на
прогрессивные движения в русском обществе, опирающиеся на сильную
самодержавную власть.
Важным историософским достижением Кавелина было создание так называемой «государственной школы» в русской исторической науке. Теоретические основания государственной школы он изложил в работе «Взгляд
на юридический быт древней России» (1847). Считается, что именно в этой
статье Кавелин теоретически «примирил» славянофильский и западнический взгляды на историю. И сделал это, анализируя роль ключевого персонажа русского исторического дискурса, Петра I.
Что об истории думали славянофилы? Они полагали, что допетровская
Россия была глубоко православной страной, преемницей Византии, она шла
своим естественным путем развития, следовала иной траектории, нежели европейские государства, была по-своему демократична и независима.
Петр I своей железной волей свернул Россию с национального пути, навязал
чуждые ценности, привел общество к глубочайшему расколу и деспотии.
Западники же полагали, что еще совсем недавно Россия упрямо двигалась в какой-то азиатско-деспотический тупик, ходила в армяках, жила
суевериями и знать не знала о прогрессе, пока не появился Петр. Он своей
железной рукой свернул Россию в сторону Запада, модернизировал, и надо
продолжать движение в этом направлении, потому что других дорог к будущему нет.
Таким образом, и те и другие не сомневались, что Петр — это радикальный поворот нашего исторического развития, явление, возникшее извне, не
укорененное в почве. Только одни воспринимали это как национальную катастрофу, а другие как величайшее благо.
Принципиальное новшество Кавелина состояло в том, что он выступил против общего для непримиримых лагерей теоретиков тезиса. Кавелин
338
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
заявил, что петровские реформы — это абсолютно естественный этап нашей истории, этап развития «юридического быта» (государственности), который начался еще при Иване Грозном. До Грозного, в период феодальной
раздробленности, правители, князья, были движимы лишь родовыми, семейными интересами. Князья делили Русь между собой, брат ходил войной
на брата, порой привлекая на свою сторону ханские войска. Главенствовали
эгоистические вотчинные интересы. Таких слов как «государственный интерес» просто не было в политическом словаре Древней Руси.
Со времени Грозного государственность России вышла на новый этап.
Процесс формирования юридического быта начался еще при Иване III, но
Грозный, как известно, особенно преуспел на этом поприще. Теперь политический, государственный, интерес становится выше кровнородственного.
Как пишет Кавелин, при Грозном появляется личность, которая ставит себя
выше семьи и рода. И этот процесс выстраивания государственного быта
венчался петровскими преобразованиями. То есть Петр никакой не «новый
путь» России, хотя по всему кажется, что это так. Он лишь последнее звено
многовекового процесса развития российской государственности.
В приведенном размышлении о Петре I Кавелин высказывает очень
важную историческую мысль о том, что история не развивается абы как,
и нет исторических событий, которые появляются ниоткуда. Соответствующий методологический принцип государственный школы формулируется им так: «Она (история России. — Б.П.) — стройное, органическое,
разумное развитие нашей жизни, всегда единой, как всякая жизнь, всегда
самостоятельной»189. То есть, история органична, и события, происходившие на протяжении веков, закономерны и обусловлены внутренней логикой развития.
Сложно сказать, что такое понимание истории экзотично. Более того,
прочитанная на свежую голову, мысль Кавелина кажется исторической банальностью, но почему-то в политической мысли и политической публицистике она очень часто забывается. И этому есть, по крайней мере, два объяснения.
Первое объяснение теоретическое. Оно состоит в том, что не бывает не
ангажированной политической мысли, а для идеолога модель «разорванного прошлого» является очень продуктивной, она легко задает векторы политической мобилизации и ярко выраженные ценностные ориентации.
Второе объяснение психологическое. Дело в том, что история интересна,
прежде всего, яркими личностями, бросающими вызов привычной действительности. Наблюдая таких героев, мы становимся жертвами их обаяния.
Чингисханы, Наполеоны, Карлы Великие, Петры Первые как будто перетя189
Кавелин К.Д. Взгляд на юридический быт древней России // Кавелин К.Д. Наш умственный строй. Статьи по философии русской истории и культуры. М., Издательство «Правда»,
1989. С. 66.
339
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
гивают одеяло истории на себя, и вот нам уже кажется, что это демоны или
посланники небес, которые умеют в одиночку менять эпохи.
Трактовка роли Петра I, в контексте спора славянофилов и западников,
была в XIX веке наиболее актуальной эвристической задачей, решением которой занимались интеллектуалы. Сегодня кажется, что тогда ни один уважающий себя русский мыслитель не обошел эту тему молчанием.
Рискнем утверждать, что нашему поколению досталась не менее актуальная эвристическая задача. Состоит она в трактовке личности В.И. Ленина в контексте спора о царской России и Советском Союзе, преимуществах
и недостатках этих как будто бы разных государств.
И здесь нам на помощь приходит презумпция исторической школы,
пользуясь которой кавелинскую трактовку личности Петра можно распространить и на личность Ленина.
Сегодня все, кто испытывает неприязнь к личности Ленина, т. е. либералы и тоскующие по царской России консерваторы, равно как коммунисты
и все ностальгирующие по советской России, не сомневаются в революционности преобразований под руководством Ленина и в том, что он, как
когда-то Петр, «свернул» Россию с ее тысячелетнего исторического пути.
Русская революция, как когда-то петровские реформы, сегодня воспринимается либо как национальная катастрофа, либо как великое благо.
Но вернемся к Кавелину. Кавелин нам подсказывает, что победа большевиков в Октябрьской революции, победа Ленина, была органичным результатом развития русской истории, ее юридического быта. Если угодно, коммунизм был обусловлен внутренней логикой государственного становления,
начиная от Святой Руси. Тезис о случайности русской революции не выдерживает критики. В 1917 году русское освободительное движение вполне могло праздновать столетие своей напряженной истории. Мы берем за точку
отсчета даже не возникновение первого декабристского тайного общества,
а знаковое декабристское собрание 1817 года (получившее название «Московского заговора»), когда Александр Муравьев впервые высказал мысль
о цареубийстве и вооруженном восстании с целью свержения власти.
Методологический принцип государственной школы, гласящий об органичности и преемственности исторического развития, дает нам возможность посмотреть на историю непредвзято, глазами человека, еще не
скоординированного какой-либо идеологией. Этот принцип помогает удерживать многовековую историю России в лоне научности. Но, не смотря на
логичные аргументы, не смотря на здравый смысл, которым казалось бы
вооружен Кавелин, в своих исторических построениях он был и останется
одиночкой.
340
Безопасность как приоритетный национальный
интерес российского государства:
уроки истории
Радиков И.В.
Мировая история дает все основания для утверждения, что государства всегда были объективно ориентированы на обеспечение своего физического существования, на сохранение и поддержание своей целостности,
независимости и суверенитета. Эта витальная потребность реализуется,
помимо прочего, в процессе взаимодействия с внешней средой, которую
образуют другие государства. Такое взаимодействие требует осознания его
необходимости, поэтому данный процесс субъективен. Результат этого процесса субъективации объективных потребностей выражается в форме интереса. Иначе говоря, интерес государства — это субъективная форма выражения объективно существующих потребностей общества. Подчеркнем
здесь два важных момента. Во-первых, в силу этой субъективности государство во внешней политике может руководствоваться и не национальными
целями, приоритетами, интересами, а некими наднациональными. История
российского государства дает множество примеров противоречия между
объективно существующими потребностями общества и их официальным
выражением в политике. Во-вторых, сам по себе интерес в политике не воплощается. Политика начинается тогда, когда интерес трансформируется
в цель. Общее между интересом и целью заключается в том, что и то, и другое отражает объективную потребность общества. Различие же состоит
в том, что первое осознается, а второе предполагает субъективную деятельность через институциональные механизмы государства. Отсюда, цель-это
интерес в действии.
Но если цели, отражающие официально сформулированные государством интересы не достигаются, или их осуществление наносит ущерб этим
интересам, то это означает, что ложными являются вовсе не интересы, а их
формулировки, выработанные политиками, не способными понять истинные интересы свой страны190.
Согласимся с Б. Межуевым, признающим наряду с ценностным содержанием, важность прагматической интерпретации категории национального
интереса. Такой подход ориентирует не столько на некие престижные ценностные установки, сколько на способность государства ставить перед собой определенные цели и добиваться их выполнения. Цели — конкретные
стратегии государства могут меняться, но государство должно быть в со190
См.:подробнее: Бэтлер А. Национальные интересы, национальная и международная
безопасность // Полис. 2002. № 4. С. 146–152.
341
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
стоянии их ставить и достигать, что предполагает обладание военной силой,
внутреннюю и внешнюю устойчивость, экономическую конкурентоспособность. Именно наличие такой способности и есть тот ориентир, который
«национальный интерес» задает политике государства191.
При таком прагматичном подходе национальный интерес отождествляется с интересом государства и сводится к обеспечению им безопасности
нации, ее успеха в конкуренции с другими нациями, сохранения территориальной целостности и культурной идентичности. Поэтому при формировании внешнеполитических приоритетов интерес государства всегда преобладает над частными интересами граждан.
Вся история развития российского государства связана с обеспечением
безопасности как состояния защищенности. Предметом этой защищенности при этом выступали территория, власть и народ.
Уже само географическое положение древнерусского государства с начала его образования (соседство со степными кочевыми народами, нахождение на пути «из варяг в греки») предполагало наличие постоянной опасности, быстро способной превратиться в угрозу.
Человека же опасность в рождающемся государстве подстерегала повсюду, хотя еще и не существовало самого понятия безопасность.
Понятие безопасность видоизменялось в различные исторические эпохи. Само слово опасность в древнерусском языке происходит от слова пасти. Оно употреблялось не только в значении пасти скот, но и как «стеречь», «беречь», «хранить», «оберегать», «держать в целости», «охранять»,
«руководить», «управлять»192. С XI в. древнерусское слово опасъ (церковнославянское опасьнъ), опасение обозначало внимательность, осторожность,
т. е. боязнь, тревогу в предвидении какой-либо неприятности.и Х веков
фаXIII в. применяется слово опасти, т. е. спасти, обезопасить, но не сохраниться, что говорит о понимании опасности, как о преходящей возможности, но не постоянной. И только с XV в. встречается вариант опасати ся,
т. е. остерегаться, брать предосторожность, бояться.
И если опасный значило неосторожный, не защищенный, не искусный,
то безопасный есть осторожный, защищенный. Но в XIII–XIV вв., и даже
в XV в. слово безопасный не встречается в русском лексиконе.
До XIV–XV веков представления об угрозе были как о преходящем явлении, о возможности их парирования, но после двух с половиной векового
монголо-татарского ига даже опасность стала восприниматься как постоянно действующая угроза, требующая максимального напряжения сил для ее
нейтрализации.
191
Межуев Б. Понятие «национальный интерес» в российской общественно-политической
мысли // Русский архипелаг// <www. archipelag.ru>.
192
Даль В.И. Толковый словарь русского языка. Современная версия. М.: изд-во Эксмо,
2004. С. 460.
342
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
Одной из первых и важнейших функций созданного русского государства
стала функция надежной охраны и защиты государственной территории,
ее неприкосновенности. Эту функцию стала выполнять княжеская власть
(В.О. Ключевский назвал ее «пограничным сторожем»). Но не только границы
стали первым объектом безопасности, а и торговые пути к заморским рынкам. Однако специализированного постоянно существующего государственного органа, отвечавшего за безопасность, системы ее обеспечения в этот период истории еще не было.
И если точкой отсчета истории российского государства мы считаем
862 год, то началом формирования государственной системы обеспечения
безопасности, как это явствует из первого летописного упоминания, возможно считать 988 год, когда великий князь киевский Владимир обратился
к населению с призывом встать на охрану рубежей Земли русской.
Укрепление и развитие государства в этот период одновременно означало решение задач безопасности: обеспечения территориальной целостности и неприкосновенности. Поскольку власть была еще достаточно слаба, то меры, предпринимаемые государством для решения задач внешней
безопасности и неприкосновенности территории, носили преимущественно характер либо войн, либо уступок традициям родоплеменного строя
и обычаям. Именно военная сила во многом способствовала расширению
территории и укреплению безопасности русского государства. Вместе с тем,
уже в это период зарождается идея предотвращения войн как способа обеспечения общей безопасности. В «Слове о законе и благодати», одном из
первых политических сочинений на Руси, этой торжественной проповеди,
произнесенной в храме святой Софии Киевской в присутствии великого
князя Ярослава, митрополит Илларион заявляет, что ни один народ не может быть «обидим» от другого. По его мнению, обеспечение мира и проведение всевозможных мероприятий по предотвращению войн — одна из
основных задач правителя193. Подобные идеи звучали и от самих правителей. Так, Владимир Мономах в своем «Поучении к детям» писал: «Пусть недовольные князья напишут грамоту с правдой, и спор будет решен мирно,
без пролития крови, а с теми, кто хочет войны, ему не по дороге, ибо он не
хочет видеть ни погубленных христианских душ, ни сел горящих»194.
Идея единения всех русских земель, кровной связи всех ее частей, общности интересов перед лицом внешней угрозы, высказанная в «Слове о полку Игореве», способствовала приходу к исторически оправданной идее
единовластия и сильной княжеской власти, стремящейся к обеспечению
территориального единства и целостности русского государства.
193
Илларион, митрополит Киевский. Слово о законе и благодати// Богословские труды,
28. М.: Изд. Московской Патриархии. 1987. С. 315–338.
194
Цит по: Золотухина Н.М. Развитие русской средневековой политико-правовой мысли.
М., 1985. С. 21.
343
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Но миролюбие должно было подкрепляться силой. В условиях перманентных угроз: постоянного давления немцев (крестоносцев), шведов, татар,
литовцев (поляков) — кольца недружественных соседей (XIII) — противников, находящихся на разном уровне развития, Древнерусское государство
создает достаточно стройную, эшелонированную, взаимосвязанную приграничную сторожевую систему военно-оборонительного характера. Ее структурными элементами были: специальные инженерно-фортификационные
сооружения города — крепости, сторожевые линии на путях вероятного
вторжения противника, позже составившие вдоль рубежей Руси единую
сильную оборонительную линию из городов-крепостей, сторожевых вышек, рвов, валов и засек (они просуществовали около 200 лет и были разрушены в период монголо-татарского ига); естественные препятствия (лес,
реки, овраги и т. п.); временно собираемые силы — небольшие остроги,
становища — «богатырские заставы», для несения службы по выявлению
возникающих военных угроз и заблаговременного оповещения об этом населения Руси и великого князя, силы дружины великого князя.
Распад древнерусского государства привел к развалу этой системы.
Удельные князья, не имея достаточных сил, и выступая друг против друга,
не смогли в XIII-XIV вв. обеспечить безопасность своих княжеств. Созданная единая система обеспечения внешней безопасности стала рассыпаться.
Фактически она откатилась на 300 лет назад — к системе отдельных пограничных крепостей и разъездов.
Условия для восстановления русской государственности и системы обеспечения ее безопасности появились с образованием Русского централизованного государства.
Особое значение в формировании механизма обеспечения политической безопасности как составной части безопасности имеет эпоха Петра I.
В качестве первостепенных политических опасностей стали признаваться
посягательства на жизнь и здоровье монарха, целостность государственной
власти и территории, бунт, измена (положения Соборного Уложения и Уставов Петра). Система норм о защите территориальной целостности государства просуществовала до начала XX века.
Свержение самодержавия, изменение территории государства, необходимость вооруженной защиты завоеваний революции от внешних и внутренних угроз сопровождались кардинальным пересмотром и отказом от
сложившегося законодательства периода империи. В структуре безопасности приоритетной остается военная безопасность и актуализируется политическая безопасность.
Советский политический режим, с присущими ему контролем за взглядами и убеждениями граждан, отсутствием демократических способов
формирования органов власти, системой назначения на руководящие посты в государстве «проверенных и благонадежных» людей, отчуждением
344
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
граждан от решения задач управления государством, отсутствием учета
мнения национальных сообществ при проведении национальной политики, политикой изоляционизма сформировал особый механизм обеспечения
безопасности.
Какие же уроки мы можем извлечь из многовековой Российской истории?
1. Состояние безопасности Российского государства, цели и задачи, направления и механизмы ее обеспечения обусловлены в первую очередь геополитическим положением.
2. История сформировала весьма специфический характер отношения
к существующим опасностям у российских граждан. Особой ценностью
здесь стала свобода (закреплялась уже «Русской правдой»). В значительной
мере представления об опасностях в сознании граждан Древнерусского государства смягчались обожествлением сил природы.
После двух с половиной векового монголо-татарского ига опасность стала восприниматься как постоянно действующая угроза, требующая максимального напряжения сил для ее нейтрализации.
3. Одним из основных факторов, обеспечивающих безопасность, стала
государственно-патриотическая идея. Патриотизм как идея объединения
русских земель в борьбе против общего врага отчетливо звучит в «Повести временных лет» и в проповедях святого Сергия Радонежского. Любовью
к Родине проникнуты выдающиеся литературные произведения Древней
Руси, например, «Слово о полку Игореве», «Слово о законе и благодати».
Перед Полтавской битвой Петр I обратился к русским воинам со словами:
«Не должны вы помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство,
Петру врученное, за род свой, за православную нашу веру и церковь195». Это
в обращение вызвало мощный патриотический подъем.
Идея патриотизма была закреплена в «Учреждении к бою», «Артикуле
воинском», написанных лично царем, в Уставе Воинском 1716 г., российских
законах того времени. Защита отечества = обеспечение его безопасности
рассматривалась как высшая обязанность человека, а патриотизм становится фундаментальным основанием национальной безопасности России.
4. Удовлетворение потребности в безопасности и способы ее обеспечения
в различные исторические эпохи находились и зависели как от уровня общего развития государства, так и от уровня развития общества, его экономической и культурной составляющей, от самого человека. Способы обеспечения
безопасности видоизменялись. Назовем несколько из этих способов.
а) выплата дани. В «Повести временных лет» говорится о том, что Олег
«устави варягомъ дань даяти от Новагорода гривен 300 на лето, мира деля,
195
Приказ Петра I перед Полтавской битвой. Приказ, отданный Е.В. Царем Петром I воинству своему в день полтавского сражения, июня 1709 года// Хрестоматия по истории СССР.
М.,1949. Т. 2 (1682–1865). С. 38.
345
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
еже до смерти Ярославле даяше варягомъ196». Об этом же повествует и «Новгородская первая летопись»: «…Игорь нача грады ставити, и дани устави
словеномъ и варягомъ даяти, и кривичем и мерямъ дань даяти варягом, а от
Новагорода 300 гривенъ на лето мира деля, еже не дають197». Дань, выплачиваемая «мира деля», была откупом от набегов.
Таким образом, обеспечение безопасности (мира) на своих северозападных границах происходило, прежде всего, за счет уплаты варягам ежегодной дани. 300 гривен в год в течение 150 лет Русь регулярно выплачивала
варягам ради соблюдения мира, обеспечения безопасности своей территории. Подобную дань киевские князья выплачивали половцам, для того чтобы обезопасить себя от неожиданных набегов. Здесь важно подчеркнуть,
что сам факт такой выплаты предполагал наличие местной власти, способной собрать такую значительную сумму (по ценам XI века достаточную для
закупки 500 ладей) и выплатить ее внешней силе ради обеспечения спокойствия страны. Совершенно прав в этом смысле Б.А. Рыбаков, утверждающий, что «получающие откуп всегда выглядят первобытнее, чем откупающиеся от набегов198»;
б) устройство на главных направлениях опасностей крепостей, мощных
оборонительных сооружений. Этот способ отражения этих угроз применялся по-разному: против поляков и литовцев, сосредотачивавшихся на осадах
укрепленных районов, создавались укрепленные города (крепости). Любой
укрепленный пункт (жилое место, окруженное оборонительной оградой)
в Древней Руси назывался городом, а неукрепленные поселения — селами
и весями. Чем больше было городов, тем «крепче» была земля, тем в большей
безопасности могло здесь жить русское население. И совершенно естественно,
что в наиболее опасных из-за вражеских вторжений районах старались строить большее количество городов, в особенности на возможных путях продвижения противника, т. е. на главных дорогах, близ речных переправ и т. д.
Кстати, слово «кремль» означает по-татарски крепость. Настоящие
вало-каменные крепости существовали, главным образом, в новгородскоПсковской земле. Наиболее известны шесть крепостей: Старая Ладога, Новгород, Псков, Изборск, Копорье и Орлец. Между ними земли постоянно
патрулировали разъезды дружинников, контролировавших дороги и ходивших в дозоры с целью своевременного выявления опасности. После определения места потенциального прорыва, гонцы созывали в соответствующие
крепости основные силы княжеской дружины, которые в зависимости от
обстановки устраивали засады или ставили в степи заслоны.
196
Повесть временных лет // Библиотека литературы Древней Руси. Т. 1. СПб., 1997. (по
списку Ипатьевской летописи). С. 73.
197
Новгородская Первая летопись. Берлинский список. / Предисловие А.В. Майорова.
СПб., 2010.
198
Рыбаков Б.А. Рождение Руси. М.: АиФ Принт, 2004. С. 16
346
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
Против татар, ищущих русскую дружину для сражения, эффективнее
были непрерывные линии укреплений или длинные сторожевые линии. На
местах открытых, степных, сторожевые линии состояли из земляного вала
со рвом, и называлась валом, чертой. В лесистых местах они состояли из густых лесных завалов и назывались засечными линиями. Большое значение
имела Посульская оборонная линия, обеспечивающая безопасность левобережных русских земель от половецких нападений;
в) присоединение новых земель (создание щита безопасности): первая половина XIII в. — присоединение Кольского полуострова новгородцами, вторая половина XIV в. — проникновение на восток за Урал;
5. Начиная с XVII в. в письменных источниках понятие «безопасность»
относится и к отдельному человеку (частному лицу), и к обществу, и к государству, т. е. охватывает все стороны жизни Московского государства
и общества.
6. Со второй половины XIX в. безопасность личная, безопасность общества и безопасность государства все чаще не рассматриваются отдельно,
они взаимосвязаны и взаимозависимы.
7. История свидетельствует, что в наиболее сложные моменты жизни
российского государства особое значение в процессе обеспечения его безопасности приобретала проблема эффективности руководства обществом
и государством.
8. Русская историческая мысль представляет массу свидетельств того,
что в создании механизма надежного обеспечения безопасности участвовал
весь народ, весь «мир». Появляющиеся по инициативе бояр, духовенства,
крестьян, ремесленников органы управления и самоуправления были нацелены на обустройство и защиту русской земли, обеспечение мира, порядка
и безопасности. Две Отечественные войны были примерами коллективного
мужества, стойкости в обеспечении территориальной целостности, неприкосновенности нашей страны — обеспечении ее безопасности.
Этот урок учит нас тому, что патриотизм — это естественное состояние
каждого человека, когда угрозы ставят вопрос о дальнейшем существовании
страны. Вместе с тем, разрушение этого чувства патриотизма начинается
тогда, когда современными политиками предпринимаются попытки политических спекуляций. В этой связи требуют взвешенной правовой и политической оценки ряд «патриотических инициатив» последних лет:
инициатива губернатора Краснодарского края А. Ткачева по созданию
дружин в помощь полиции («бороться с нашествием выходцев с Северного Кавказа); идея создания московского казачьего патруля атамана Центрального казачьего войска В. Налимова; инициатива движения «Святая
Русь» (И. Отраковский) по патрулированию улиц Москвы и защите храмов
и святынь от поругания; формирование «патрулей правоверных» в Дагестане (4.09.2012 президент Дагестана Магомедсалам Магомедов издал указ
347
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
о создании народных дружин для охраны общественного порядка. По этому
указу в каждом населенном пункте создаются дружины и отряды самообороны); функционирование казачьих дружин в Ставрополе.
Главный урок истории России по обеспечению своей безопасности таков: Россия никому не навязывает своей воли, образа жизни, признает сохранение мира приоритетной целью, выступает за предотвращение войны,
агрессии по отношению к другим странам, за решение возможных конфликтов прежде всего мирными средствами.
Литература
1. Бэтлер А. Национальные интересы, национальная и международная
безопасность // Полис, 2002. № 4. С. 146–152.
2. Даль В.И. Толковый словарь русского языка. Современная версия. М.:
изд-во Эксмо, 2004.
3. Золотухина Н.М. Развитие русской средневековой политико-правовой
мысли. М., 1985.
4. Илларион, митрополит Киевский. Слово о законе и благодати // Богословские труды, 28. М.: Изд. Московской Патриархии. 1987. С. 315–338.
5. Межуев Б. Понятие «национальный интерес» в российской общественнополитической мысли // Русский архипелаг // <www.archipelag.ru>.
6. Новгородская Первая летопись. Берлинский список / Предисловие
А.В. Майорова. СПб., 2010.
7. Приказ Петра I перед Полтавской битвой. Приказ, отданный Е.В. Царем Петром I воинству своему в день полтавского сражения, июня 1709
года // Хрестоматия по истории СССР. М., 1949. Т. 2 (1682–1865).
8. Повесть временных лет // Библиотека литературы Древней Руси. Т. 1.
СПб., 1997 (по списку Ипатьевской летописи).
9. Рыбаков Б.А. Рождение Руси. М.: АиФ Принт, 2004.
Первая мировая война в контексте
национальных интересов России
Романов В.В.
Обращение к событиям Первой мировой войны в логике дискуссий,
проводимых на конференции, связано с рядом важных обстоятельств. Вопервых, для Российской государственности эта война оказалась периодом
серьезных испытаний. Пала создаваемая не одно десятилетие империя. Новая власть (и Временное правительство, и большевики) не смогла в условиях революции и гражданской войны сохранить ни территориальной
348
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
целостности государства, ни его репутационного авторитета. По сути, на
некоторое время Россия потеряла свой статус великой державы. Все это позволяет еще раз оценить как причины, так и последствия указанных трансформаций.
Во-вторых, сама Первая мировая война до сих пор остается для нашей
страны во многом «забытой». При советской власти ее, как известно, объявили «империалистической», «несправедливой» и поэтому достойной всяческого осуждения199. Кроме того, она попала в тень Октябрьской революции, что
в результате сделало ее практически второстепенным фактом отечественной
истории. В этой связи и в научной литературе, и в общественном сознании
прочно утвердилось мнение, что война никоим образом не была связана с национальными интересами России. Канун 100-летия со дня начала войны может стать серьезным поводом для переосмысления данного суждения.
В-третьих, нельзя сбрасывать со счета и глобальное измерение Первой
мировой войны. Трудно оспорить вывод, разделяемый ныне значительной
частью специалистов, о том, что война стала своеобразной гранью эпох,
«прологом ХХ века»200. Она отразилась на всех тенденциях развития современного мира, определив перспективы нового международного правопорядка, экономических, социально-политических и культурных изменений.
Новый вектор глобального развития самым существенным образом изменил в т.ч. и постановку вопроса о «национальных интересах», акцентировав внимание мирового сообщества на идее «коллективной безопасности».
Смогло ли Российское государство (в различных его форматах) осознать
импульсы, заданный войной?
В своем выступлении мне хотелось бы затронуть лишь один аспект обозначенных проблем, а именно, мотивацию внешнеполитического курса
России в условиях глобального конфликта. Попытаюсь рассмотреть, как
трактовались национальные интересы страны в этот период, как они коррелировались с общемировым политическим процессом. Особый интерес
как для историков, так и для политологов представляет и вопрос о наполнении концепта «национальный интерес» на различных этапах российской
государственности в период войны. Очевидно, что каждый этап был связан
с принципиальными изменениями политического курса. Не вызывает никаких сомнений тезис о том, что и царская власть, и Временное правительство, и большевики имели свои собственные представления о приоритетах
внешней политики страны. Каковы основания этих приоритетов? Кем и как
они обосновывались? Существовала ли преемственность в понимании на199
См.: Покровский М.Н. Империалистическая война. М.: Изд-во ком. акад., 1931.
См.: Первая мировая война: Пролог ХХ века / Отв. ред. В.Л. Мальков. М.: Наука, 1998;
Мировые войны ХХ века: В 4 кн. Кн. 1. Первая мировая война: Исторический очерк / Научн. рук. В.Л. Мальков. М.: Наука, 2002.
200
349
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
циональных интересов страны у различных политических элит, последовательно находившихся у власти в 1914–1918 гг.?
Общепризнано, что национальные интересы формируются на базе интересов основных социальных групп населения страны. Тем не менее, их
нельзя сводить к простой сумме суждений отдельных общественных сегментов. По своей природе национальные интересы выступают главным источником, реальной причиной, побудителем действий и поведения социальных и политических сил. На основе сформировавшегося национального
интереса вырабатывается и реализуется стратегия внешней и внутренней
политики государства. С этой практической точки зрения сущность национального интереса (при всем многообразии теоретических трактовок) состоит в противодействии, ослаблении и нейтрализации любых факторов,
которые препятствуют потребностям нормальной жизнедеятельности личности, прогрессивному развитию общества и независимости государства201.
Таким образом, в национальном интересе выражена насущная жизненная
потребность народа в выживании, сохранении своей национальной самобытности и безопасности. Оценивая характер национальных интересов
России, следует выделять в них три самостоятельные, но взаимосвязанные
друг с другом сферы: собственно национальную (государственную), региональную и глобальную. Кроме того, в них можно выявить как краткосрочное, так и долгосрочное содержание.
Исходя из этого, первой проблемой, к которой хотелось бы обратиться, является вопрос о том, могла ли Россия избежать участия в Первой мировой войне. Следует учитывать наличие противоположных точек зрения
у специалистов по этому вопросу. Так, А.В. Игнатьев считает, что «с чисто
экономической точки зрения Россия не относилась к числу тех промышленных и финансовых гигантов, противоречия между которыми вели
к мировому столкновению». Тем не менее, вызов Центральных держав Петербург все-таки принял под влиянием, прежде всего, «имперского менталитета российских правящих кругов»202. Другие историки (Л.Г. Истягин,
А.В. Ревякин) говорят о роли субъективных факторов, и даже об элементах случайности, обусловивших участие России в мировом конфликте203.
Т.М. Исламов связывает происхождение войны с идеологией и практикой
аннексионизма, с интересами империалистической экспансии, получившими распространение в мировой политике тех лет. Он делает вывод о том,
201
Национальный интерес versus государственный интерес: теоретические понятия и политическая реальность: «круглый стол» // Полис. 2000. № 1; Burchill S. The National Interest in
International Relations Theory. N.-Y.: Palgrave Macmillan, 2005.
202
Игнатьев А.В. Россия и происхождение Великой войны // Первая мировая война: Пролог ХХ века. С. 94.
203
Происхождение Первой мировой войны (Материалы «круглого стола») // Там же.
С. 55, 65–67.
350
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
что «Россия оказалась втянутой в войну, которая отнюдь не диктовалась
правильно понятыми национальными интересами Российской империи»204.
Иной точки зрения придерживаются B.C. Васюков и В.В. Виноградов. По
их мнению, «главной причиной первой мировой войны явилось стремление
Германской империи силой оружия установить свою господствующую гегемонию в Европе и мире и готовность Тройственного согласия (Антанты) не
допускать подобного исхода»205. Поддерживая это суждение, следует говорить еще и о том, что Россия, прочно занимая место в кругу великих держав
того времени, в силу своих глобальных амбиций не могла находиться вне
конфликта. Кроме того, военно-стратегические планы Центральных держав
(Германия, Австро-Венгрия, Турция) были напрямую направлены против
ее национальных интересов. Так, германские политические и общественные
деятели еще до начала войны не скрывали своего желания отторгнуть от
России обширные территории (Польша, Прибалтика, Белоруссия, Украина,
Кавказ), на которых намечалось либо расселить немецких колонистов, либо
создать зависимые от Германии государства. Австро-Венгрия рассчитывала расшириться за счет захвата ряда польских земель, входивших в состав
Российской империи, и полностью покончить с ее влиянием на Балканском
полуострове. Правящие круги Оттоманской империи намеревались с помощью войны добиться присоединения Закавказья и Северного Кавказа206.
По сути, реализация всех этих планов привела бы Российское государство
к положению второстепенной державы, отстраненной от европейской и мировой политики. Россия была бы отброшена от морей, отрезана от мировых
рынков и обречена на прозябание на обширной, но замкнутой территории.
Уклонение от выполнения союзных обязательств, провозглашение нейтралитета почти гарантированно предрекало разгром Франции и превращение
угрозы в реальность. Поэтому участие в войне было связано с перспективой выживания страны и сохранения ее внешнеполитического статуса, т. е.
как с краткосрочными национальными интересами (отстоять свою целостность), так и с долгосрочными (сохранить место великой державы в системе
международных отношений).
Вторая проблема — военно-политические цели России в начавшемся глобальном конфликте. Следует учитывать, что на различных периодах истории
204
Там же. С. 44–45.
Там же. С. 32; Виноградов В.Н. 1914 год: быть войне или не быть // Новая и новейшая
история. 2004. № 6.
206
Исламов Т.М. Австро-Венгрия в Первой мировой войне. Крах империи // Новая и новейшая история. 2001. № 5; Теодорович И.М. Разработка правительством Германии программы завоеваний на Востоке // Первая мировая война. М.: Наука, 1968; Чего ждала Германия от войны? Фрагменты из германской публицистики 1915–1916 гг. // Родина. 1993.
№ 7; Grumbach S. Germany’s Annexationist Aims. N.-Y.: E. P. Button & Co, 1917; Aksakal M. The
Ottoman Road to War in 1914: The Ottoman Empire and the First World War. Cambridge; N.-Y.:
Cambridge University Press, 2008.
205
351
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Российской государственности в период войны эти цели претерпевали очевидную эволюцию. Первоначально царское правительство формулировало
их с точки зрения умерено-реалистической внешнеполитической философии. Так, в сентябре 1914 г. министр иностранных С.Д. Сазонов изложил послам союзных государств свои суждения относительно желаемого послевоенного мироустройства. Его программа предполагала, естественно, разгром
Германской империи и сокрушение ее военно-политической мощи. Сазонов,
однако, ввел в лексикон союзников, по сути, категорию «национального самоопределения», поскольку он говорил о том, что все территориальные изменения в послевоенный период должны определяться национальным принципом. К России, с его точки зрения, должны быть присоединены территории
по нижнему течению Немана и Восточная Галиция (т. е. часть Западной Украины). Познань, Силезия и Западная Галиция должны быть переданы Польше, которую Сазонов предлагал восстановить в качестве государства, правда,
зависимого от России. Позднее эти требования были дополнены желанием
царского правительства получить гарантию свободного прохода своих кораблей через проливы Босфор и Дарданеллы207. Фактически все эти требования
демонстрировали желание сохранить все то, что было достигнуто за предыдущие периоды российской истории. По сути, они выражают определенную
константу национальных интересов страны, определенную необходимостью
укрепления своих западных границ и потребностью для экономики страны
обладать выходом к открытому морю. Россия, начиная с правления Ивана
Грозного и до царствования Екатерины Великой, затратила на прорыв к берегам Балтики и Черного моря 70 военных лет. И все это грозило рухнуть
в одночасье в случае весьма вероятного поражения Франции в единоборстве
с Германией. Немедленным последствием победоносного блицкрига кайзеровского и австро-венгерского оружия явилось бы выдворение России с Балкан и установление немецкого контроля над Босфором и Дарданеллами, через которые вывозилось 90% российского зерна. Сазонов не без оснований
полагал, что перспектива «окончательного водворения Германии на Босфоре
и Дарданеллах было бы равнозначно смертному приговору России»208.
Следует учитывать, что такая вполне «реалистическая» трактовка национальных интересов, как правило, сопровождалась требованиями разоружения в послевоенный период (вспомним инициативы Петербурга по созыву
Гаагских конференций) и даже предложениями о создании международной
организации, способной предотвращать действия потенциальных мировых
агрессоров. В частности, еще в довоенный период определенной популярностью в России пользовалась фундаментальная работа книга известного экономиста и финансиста И.С. Блиоха «Будущая война в техническом, экономи207
Мировые войны ХХ века: В 4 кн. Кн. 2. Первая мировая война: Документы и материалы / Отв. ред. В.К. Шацилло. М.: Наука, 2002. С. 350–366.
208
Сазонов С.Д. Воспоминания. М.: Международные отношения, 1991. С. 277.
352
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
ческом и политическом отношении» (1898). Его сочинение по существу стало
первой работой, где на основе анализа обширного фактического материала
и огромного массива различных статистических данных была убедительно
показана гибельность для европейской цивилизации курса на безудержное
наращивание милитаризма, неизбежность колоссальных людских и материальных потерь в случае начала большой войны. Помимо глубокого анализа
экономических последствий мирового конфликта, эта работа содержала немало интересных и перспективных политических предложений. Так, Блиох
указал на необходимость объединения усилий всего международного сообщества в деле сокращения вооружений. Координирующая и контролирующая функция в данном вопросе, по его мнению, должна была принадлежать
постоянно действующей международной организации. Именно ей предстояло, как считал Блиох, не только разрабатывать правовые аспекты предотвращения межгосударственных конфликтов, но и согласовывать политические
действия ведущих мировых держав в этом направлении209. Словом, российская политическая элита уже тогда в определенной мере разделяла идею
принципиальной и по духу либеральной перестройки самой модели международных отношений. Другими словами, «реализм» желаемых территориальных переделов в пользу России, демонстрирующий погруженность внешнеполитических интересов, прежде всего, в национально-государственную
сферу, дополнялся к началу Первой мировой войны еще и рядом перспективных предложений по принципиальному изменению системы координат
в действующей модели международных отношений.
Либеральная трактовка «национальных интересов» России в годы войны
получила новый импульс после победы февральской революции. Сохраняя
в целом прежнее представление о военных целях, руководители внешнеполитического ведомства во Временном правительстве (П.Н. Милюков, а затем
и М.И. Терещенко) делали все же акцент на известном лозунге о мире «без
аннексий и контрибуций». Об этом говорилось, в частности, уже в декларации Временного правительства от 27 марта 1917 г. Вызывают интерес в этой
связи и некоторые аспекты российско-американских отношений в этот период. Так, посол России в Вашингтоне Б.А. Бахметев в июне-августе 1917 г.
настойчиво предлагал М.И. Терещенко использовать потенциал США для
демократизации антантовских целей войны. В одном из писем он, в частности, подчеркнул: «Политический курс этот представляется мне в виде привлечения Америки к активному участию в международных делах на почве
совместного с Россией проведения в жизнь новых начал, установленных русской демократией и близких к задачам, провозглашенным Вильсоном». Интересно, что приоритет в деле реформирования международных отношений
209
Хозин Г.С. Сто лет дискуссий о будущем войн // США-Канада: экономика, политика,
культура. 2004. № 4; Dungen P. The Making Peace Jean de Bloch and First Hague Peace Conference. Los-Angeles: California State University, 1983.
353
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Бахметев без каких-либо оговорок оставлял за Россией. Америку, считал он,
следует убедить в том, что «тесное сближение с Россией необходимо не только для достижения постепенно общих задач», но и еще в том, что «поддержка
со стороны сильной России является непременным условием приобретения
Америкой веского положения в европейском “концерте”». В противном случае, полагал Бахметев, американская дипломатия будет находиться в русле
Великобритании, что лишит Россию «серьезной содействующей силы при
осуществлении ее демократических задач»210. Сам Терещенко при этом считал, что формула «мира без аннексий и контрибуций», на основе самоопределения народов вполне может обеспечить национальные интересы России»,
поскольку «интернациональный статут, обеспечивающий пользование проливами всем прибрежным странам, откроет ей выход в Средиземное море.
А принцип свободного самоопределения народов будет благоприятствовать
России, … балканские народы, имея свободу выбора, будут гораздо больше
стремиться к сближению с Россией, чем с Германией»211. Таким образом, национальные интересы в традиционном их понимании сохраняли свое место
в мотивации внешней политики Временного правительства, хотя и сопровождались новыми моментами, отражавшими как произошедшие внутриполитические изменения в России, так и международные трансформации
(подключение к войне США). При этом очевидной характеристикой этих
моментов стала значительно усилившаяся «либерализация» в трактовках
российских национальных интересов, которая связана с определенным поворотом внешней политики страны от реализации узкоэгоистических целей
к совместной работе с союзниками по поиску «демократических» вариантов
решения глобальных проблем мироустройства.
Еще более принципиальный поворот в трактовке национальных интересов страны в условиях глобального конфликта был связан с приходом к власти большевиков. Требование немедленного мира «без аннексий
и контрибуций» сопровождалось в Декрете о мире и многочисленных выступления В.И. Ленина и его соратников призывом к мировой революции. Именно эта революция, а не интересы страны, надолго оказалась для
большевиков внешнеполитическим приоритетом. «Русская революция
февраля-марта 1917 г., — писал Ленин, — была началом превращения империалистской войны в войну гражданскую. Эта революция сделала первый шаг к прекращению войны. Только второй шаг может обеспечить
прекращение ее, именно: переход государственной власти к пролетариату.
210
Россия и США: дипломатические отношения. 1900–1917 / Под ред. А.Н. Яковлева. М.:
МФД, 1999.С. 689–690; Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 134.
Оп. 473. Д. 189 б. Л. 4–5.
211
Очерки истории министерства иностранных дел России. 1802–2002. В 3 т. Т. 3. Биографии министров иностранных дел. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. С. 307–309; АВПРИ. Ф. 134.
Оп. 473. Д. 189 а. Л. 208.
354
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
Это будет началом всемирного “прорыва фронта” — фронта интересов капитала, и только прорвав этот фронт, пролетариат может избавить человечество от ужасов войны, дать ему блага прочного мира»212. Другими словами, на смену «национально-государственных интересов» России с подачи
большевиков приходит некий «революционный универсализм», ориентирующийся на победу мировой пролетарской революции. Такой курс, как
известно, закончился позорным для России сепаратным Брестским миром,
в котором были реализованы практически все устремления Германии и ее
союзников. Все это, к сожалению, подорвало не только национальные интересы России, но и исключило ее из числа ведущих мировых держав.
Таким образом, рассмотренные трактовки российских национальных
интересов, представленные в годы мировой войны, позволяют говорить
о том, что как успех, так и неудачи в деле их реализации во многом связаны
с сохранением преемственности в понимании долгосрочного (или «существенного») их компонента, осознанием политическим руководством страны особой роли Росси на международной арене. Связана эта роль, как показывает опыт тех лет, не только с сохранением великодержавного статуса,
но и активным участием страны в реализации модели полицентрического
и демократического мира.
Российский федерализм до и после выборов
2011–2012 гг.: по следам исторических
и политических параллелей
Слизовскиий Д.Е., Пашенская Р.А.
Хроника политических мероприятий и акций до и после декабрьских
выборов в Государственную Думу РФ и президентской гонки 2011–2012 гг.,
содержание материалов совещаний, встреч президентов (Д.А. Медведева и В.В. Путина) с главами регионов, заседаний Государственного совета,
встречи В.В. Путина с депутатами ГД РФ и его отчет перед законодателями
позволяют сделать некоторые умозаключения. Содержание этих документов не во всем совпадает с позицией, которая трактуется в следующих терминах: «прошло время, когда нужно было управлять из центра налогами
и бюджетами в силу политической ситуации. У нас другая страна, и выборы
это показали. Уже ни с кем не надо бороться в регионах. Пришло время, и
212
Декрет о мире // Декреты Советской власти. Т. 1. М., Гос. изд-во полит. лит-ры, 1957.
С. 12–16; Ленин В.И. Задачи пролетариата в нашей революции // Полное собрание сочинений. Т. 31. С. 161.
355
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
я не вижу причин, которые мешали бы это сделать. Надеюсь, что новое правительство и новый президент сделают это в этом году»213.
Проблематика государственности, а в РФ и ее федеративность, несмотря
ни на что, сохраняет свою стабильность. Государственная власть в центре
и регионах исходит из перспективы умеренных преобразований сверху в интересах и при участии правящего класса. Она стремится ограничиться требованиями демократизации политической системы и тем самым получить
серьезную поддержку со стороны большинства народа. Естественно, что намерения и планы президента страны, его администрации, правительства, глав
субъектов Российской Федерации по коррекции во многом несовершенной
модели федеративного устройства устремлены в будущее, а не в прошлое. Но
их направляет сомнительное предположение, что если централизацию заменить децентрализаций, или совершить обратную замену, как это уже было,
позитивные результаты в будущем автоматически обеспечены.
Если опираться на заявления руководителей страны об обновлении модели федерализма, можно судить о том, что подвижки по набору законодательных и хозяйственных мер в этом деле все же начались. В широком
смысле сегодня под децентрализацией лидеры страны понимают примерно
10–12 направлений, на которых в перспективе предстоит сосредоточиться
федеральной и региональной власти. В узком значении, это значит скоординировать региональные программы развития с содержанием майских
(2012 года) указов президента В.В. Путина по обновлению политической системы, создать в регионах атмосферу открытости и честной конкуренции,
пересмотреть критерии в оценках деятельности самих органов исполнительной власти субъектов Федерации и т. д.
Еще будучи президентом, Д.А. Медведев, позиционируя себя как сторонника обновления федеративных отношений, предлагал: «Возможно, потребуется дифференцированный подход в зависимости от готовности регионов принимать дополнительные полномочия — можно было бы начать
с каких-то пилотных проектов»214.
Будущее, таким образом, в глазах руководителей страны защитит настоящее и оправдает прошлое. К сожалению, в обновлении российской модели
федерации и федеративных отношений не все так просто. Историография
фиксирует и хорошо верифицирует материалами российских исторических
политических реалий и научными данными не одну, а много «Россий», множество моделей федерализма и федеративного устройства. По И.А. Ильину,
как минимум четыре эпохальных события (Киевская Русь до нашествия Золотой Орды (1000–1240); Суздальско-Московская Русь-Россия (1240–1480),
213
См.: Делим пополам. Отчет главы Счетной палаты С. Степашина о работе своего ведомства в 2011 году в Совете Федерации // <http://www.rg.ru/2012/03/29/stepashin. html>.
214
См.: [Электронный ресурс] <http://infox.ru/authority/state/2011/12/26/Myedvyedyev_
pryedlag. phtml>.
356
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
Россия смутного времени (1605–1613), Россия 1917 года (февральские революционные события) в эволюции российской государственности давали
примеры, имели предпосылки для установления федеративного строя. По
разным причинам этого не произошло. В первый период «договорное начало
оказалось не по силам Руси»; во второй — «договорное единство вторично
не удалось русским», «Россия была спасена от татарского ига, объединена,
замирена и возвеличена не федеративной, а унитарной и авторитарной государственностью»; в третий — Смута преодолена усилиями восстановленной «авторитарной и унитарной монархии»; в четвертый — власть «была
захвачена революционной диктатурой», установившей в стране «единство»,
но единство террора и рабства. Эта власть назвала унитарную тиранию «федеративным» государством и тем самым надругались и над федеративной, и
над унитарной формой государственности»215.
Не только идейные пристрастия И. Ильина позволяли ему быть одновременно и проницательным, и столь категоричным. Вариативность форм
государственного устройства России — это образчик единственного в своем роде качества, которое может быть определено, как государственная
неустойчивость в формах и в политической культуре. Современные исследователи идут дальше и выделяют уже восемь Россий: предгосударственная
Русь, Киевская Русь, Золотоордынская Русь, Московская Русь, Петровская
Русь, Императорская Россия, Советская Россия (СССР), постсоветская Россия. И — семь кризисов государственности, которые создали малопонятную природу образования, потом распада государственности, и служат попрежнему основанием считать этот процесс, как неустойчивый, а познание
его — противоречивым, односторонним, а в выводах безапелляционным.
Блестящий ум философа был, видно, скован идеологическими пристрастиями и ненавистью, не желал считаться с тенденциями нового времени, новыми условия и новыми обстоятельства. Тем самым на исторический процесс и познание его отбрасывалась тень этой самой идеологичности, когда
И.А. Ильин заключал свой вывод:
«Надо быть совсем близоруким и политически наивным человеком для
того, чтобы воображать, будто эта исторически доказанная тысячелетняя
неспособность русского народа к федерации сменилась ныне в результате
долгих унижений и глубокой деморализации искусством строить малые государства, лояльно повиноваться закону, блюсти вечные договоры и преодолевать политические разномыслия во имя общего блага. На самом деле
имеются все основания для того, чтобы предвидеть обратное»216.
Очевидна была в прошлом и остается сегодня связь исторически сложившихся пространственно-территориальных систем и институтов феде215
См.: Ильин И.А. Собр. соч.: в 10 т./ Сост. и коммент. Ю.Т. Лисицын. М., 1993–1998. Т. 2.
Кн. I. С. 247, 248, 250.
216
См.: Там же. С. 250.
357
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
ративного устройства и нерешенных здесь проблем. Из прошлого в сегодня перешло положение, согласно которому российская государственность
складывалась не самопроизвольно; что можно говорить о множестве несвободных политических действий и решений субъектов государственной
власти под воздействием специфических геоклиматических и геополитических условий. Уже по вопросу, чему отдать предпочтение в становлении государственности в России, нет единого мнения. Борются две-три позиции.
Их противоположности можно проиллюстрировать:
1) Известный специалист по федерализму Р.С. Хакимов так пишет о природе российского федерализма: «В России форма государственного устройства страны не была результатом навязывания какой-либо доктрины, она
вытекала из естественной ситуации этнического, географического, экономического многообразия территории»217.
2) Один из известнейших и авторитетнейших историков страны С.Ф. Платонов на этот счет давал следующую характеристику: «На пространстве от
студеной тундры и горного «Камня» до богатого черноземом «дикого поля»,
нынешней средней России, под влиянием политических причин, природных
условий и хода колонизации создавалось несколько значительных областей,
особенности которых, сознаваемые московской властью, были ею положены в основание официального деления страны»218.
Нельзя сказать о чем-то новом в действиях и помыслах современных
политиков, но тема выявления связи прошлого и настоящего, как условия
и предпосылок для обновления федеративного устройства и федеративных
отношений, степень и уровень самостоятельности представителей власти
во влиянии на этот процесс, перестала быть только уделом научного сообщества. Возможно, в обращении к прошлому и политики, и исследователи ошибочно ищут образцы для подражания, мыслей, с которыми можно
согласиться, а надобно искать «пищу для ума». И тем не менее, в прошлом
можно найти и обнаружить и то, и другое, и третье. Взаимосвязь и обусловленность между прошлым и настоящим, между объективными факторами
природного и исторического порядка Российской Федерации входят в лексику крупных государственных чиновников, становятся аргументом в выстраивании современной политики федеративных отношений. Как мыслится связь между прошлым, настоящим и будущим, между объективными и субъективными факторами федеративных оснований правительством
РФ можно обнаружить из выступления Д. Козака на заседании Госсовета
в июле 2012 года:
217
См.: Хакимов Р.С. «Народный федерализм»: к постановке вопроса. <http://www.ssc.smr.
ru/media/journals/izvestia/2009/2009_6_207_212.pdf>.
218
См.: Платонов С.Ф. Очерки по истории смуты в Московском государстве XVI–XVII вв.
Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время. М.: «Памятники исторической мысли», 1995. С. 7.
358
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
«Огромные масштабы страны, существенные различия в географическом положении территорий, культурное и даже ментальное разнообразие,
исторически сложившаяся дифференциация уровня экономического развития регионов объективно предопределяют федеративное устройство государства и достаточно высокий уровень самостоятельности региональных
и местных властей»219.
Подчеркивать наличие подобных связей как основания по выработке современной внутренней политики в деле развития федерации — это лишь
констатировать наличие действительных проблем в этой сфере. Решить задачу, как и от чего отказаться, что в старой системе сломать, и на что заменить ее новой, более совершенной, — всегда было далеко не простым делом
даже для более искушенных политиков и реформаторов.
Сформировавшиеся историей принципы, подходы, политические действия, стилистика принимаемых государственной властью решений: князьями, царями, монархами, генеральными секретарями, президентами и их
правительствами по устройству государства и государственной власти продемонстрировали два устойчивых крена. С одной стороны, федеративная
проблематика преимущественно оказывалась не федеративной, а по смыслу
и содержанию — унитарной. С другой — географически заданная и складывающаяся конфигурация пространственно-территориального устройства, сама громада территории России заявляла всегда о себе то злом, то
спасением. То есть естественно исторические объективные факторы явочным порядком остаются модусом любых действий, связанных с изменением
существующей модели Федерации.
Своеобразная и в своем роде единственная культурная, историкоэкономическая и политическая база прошлого продолжает влиять и предопределять федеративное устройство России. Но в то же время, как считают
некоторые ученые, эта самая историческая база будто бы в сильной степени
мешает строить более прочное государственное устройство, эффективную
политику федеративных и национальных отношений, конкурентную экономику, обеспечивать высокий жизненный уровень граждан РФ на всех ее
территориях.
Российское национальное величие веками отождествлялось с приобретением территорий, «и даже в конце XX века российское настойчивое требование сохранить контроль над таким нерусским народом, как чеченцы,
которые живут вокруг жизненно важного нефтепровода, оправдывалось
заявлениями о том, что такой контроль принципиально важен для статуса России как великой державы», — пишет Зб. Бжезинский. И продолжает:
«Государства-нации продолжают оставаться основными звеньями мировой
системы. Хотя упадок великодержавного национализма и угасание идео219
См.: Козак Д.Н. Заместитель Председателя правительства РФ. Стенографический отчет
о заседании Государственного совета // <http://президент.рф/>.
359
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
логической компоненты снизили эмоциональное содержание глобальной
политики, конкуренция, основанная на владении территорией, все еще доминирует в международных отношениях, даже если ее формы в настоящее
время и имеют тенденцию к приобретению более цивилизованного вида.
И в этой конкуренции географическое положение все еще остается отправной точкой для определения внешнеполитических приоритетов государстванации, а размеры национальной территории по-прежнему сохраняют за собой значение важнейшего критерия статуса и силы.
Однако для большинства государств-наций вопрос территориальных
владений позднее стал терять свою значимость. Он скорее является не
стремлением к укреплению национального статуса путем увеличения территорий, а вопросом «обиды» в связи с отказом в самоопределении этническим братьям или проблемой недовольства в связи с так называемым плохим
обращением соседа с этническими меньшинствами. Правящие национальные элиты все ближе подходят к признанию того, что не территориальный,
а другие факторы представляются более принципиальными в определении
национального статуса государства или степени международного влияния
этого государства. Экономическая доблесть и ее воплощение в технологических инновациях также могут быть ключевым критерием силы»220.
Другими словами, исторически выстраивается определенного рода закономерность: чем больше мы обнаруживаем свидетельств, фактов и аргументов в пользу федеративных начал в естественной среде обитания России,
чем больше оснований в пользу неизбежности будущего за федеративным
устройством, тем яростней утверждался властно-политический унитаризм.
Закреплению такой закономерности служит то, что по нашему разумению, помехой остается все же неверное истолкование и понимание политическим классом, правителями и правительствами, научным сообществом
смыслов и значений естественных для нашей страны среды обитания, места
развития и всего остального процесса исторического развития. Не только
от Киевской Руси, но и далее, в том числе и на современную Российскую
Федерацию перебрасывается мостик не синтетического смыслового, но образного в выражениях характера русской истории, и потому заколдовывающего и редуцирующего наше сознание и логику:
«Со смертью Ярослава Мудрого история, — по выражению Н.М. Карамзина, — вводит нас в «дремучий лес, в котором легко заблудиться с риском
не выбраться из него обратно» — так много действующих лиц, так перепутаны события. Сцена, на которой развертываются исторические события,
всегда переполнена; все там в движении, все волнуется, ничего устойчивого;
ни у кого нет прочного, определенного места, какой-то калейдоскоп быстро
сменяющихся событий: брат оспаривает власть у брата, племянник у дяди,
220
См.: [Электронный ресурс] Геополитические взгляды З. Бжезинского. Режим доступа:
<http://oko-planet.su/politik/politiklist/107711-geopoliticheskie-vzglyady-z-bzhezinskogo. html>.
360
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
близкие и дальние родственники заключают союзы, чтобы действовать совместно против таких же близких и дальних. В людях много жестокого,
грубого, но не мало доблестного, честного, живого ума. Горизонт не широк:
идея государственности еще не вышла из детских пеленок. И какое разнообразие характеров! Какое различие в моральном мериле!»221.
Начало Русской государственности и ее современный финальный этап:
вся историческая сцена переполнена, все в движении, все волнуется, ничего
устойчивого; заключаются союзы, чтобы действовать совместно и против;
не широкий горизонт для идеи государственности при таком разнообразии
характеров и различиях в морали. Лидерам в центре и на местах «приходится раздваиваться».
С ранней молодости Юрий Долгорукий сидит в Суздальской области
и правит ею, правит хорошо и заботливо, а все же сродниться с севером не
может, все время его тянет на юг. И долго еще будет манить к себе Киев
русских князей. Один только Андрей Боголюбский взглянет на него иными
глазами… Но надо было прожить еще двум-трем поколениям. В СуздальскоВолынский период (1169–1242) «вече» и «отчинно-родовые отношения»,
аналог современным федеративным отношениям, по-прежнему остаются
в силе, упорная борьба со Степью продолжается, как продолжается напряженная борьба сегодня с Северным Кавказом, идут своим чередом и княжеские усобицы (подобие их — это внутриполитическая борьба внутри правящего класса советского и постсоветского периода). На Руси по-прежнему
всего один великий князь на всех младших (один Президент на всех глав
субъектов федерации). Иными словами, единство Русской земли еще держится. Однако с перенесением великокняжеского стола на северо-восток
начинают набирать перевес центробежные силы. Они порождают новую
ситуацию. «Идея областной отдельности поднимает голову, и не потому, что
она усилилась сама по себе, а потому, что освободилась от сдерживающего
начала, какое раньше встречала в идее единства княжеского рода».
Идеи областной отдельности — это прямое указание на те же самые идеи,
которые сегодня выражает федерализм. Но не эти идеи питают центробежные силы, а идеи единства или отсутствие такового, т. е. разобщенности
правящего класса. Это важное наблюдение из прошлой истории. И кто-то
будет убеждать, что в то время на территории русского государства не нашлось места федерализму как политическим реалиям, которые концептуально сегодня «не допускает ни чрезмерной централизации…, ни крайней
децентрализации», содержащей «сомнительные положения»222. И кто возразит, что современная история распада СССР не похожа, даже в деталях?
221
Шмурло Е.Ф. Курс русской истории. Возникновение и образование русского государства (862–1462). СПб., 1999. С. 126.
222
См.: Политика: Толковый словарь. М.: «ИНФРА-М», 2001. С. 664.
361
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Вот пример того, как описывает современный процесс Михаил Полторанин
в своих мемуарах:
«Разве о перспективах страны (а не о своем временном политическом уюте
или о чем-то другом!) думал генсек (М.С. Горбачев), переводя многонациональную державу, с ее обострившимися противоречиями на парламентскую
форму правления? Горбачев взял на вооружение мечту националистов —
концепцию сильных республик с рыхлой сердцевиной в Кремле… «А линия их действий («вожди национальных республик», «бароны-сепаратисты
в республиках», «кремлевско-кэгэбистское закулисье») просматривалась
все отчетливее:
− развить атаку на цементирующую СССР нацию — русских и Россию;
− подхлестнуть национализм, разогреть до высочайшего градуса процессы дезинтеграции и обеспечить им законодательную базу.
И все, в основном. Бери народы тепленькими: они дезориентированы,
в демагогах видят спасителей. Зови всех на митинги, пусть там кричат:
«Чем жить так, лучше разбежаться в разные стороны!» — и люди, утомленные борьбой за существование, в конце концов согласятся. Тогда-то каждая группа бояр получит свой кусок Советского Союза — для обогащения
и установления феодальных порядков.
Россия — самый жирный кусок. За нее и пойдет основная борьба между
номенклатурными группами»223.
Совокупность естественноисторических факторов — месторазвитие,
природно-территориальных и ментальных, традиционных в сфере логики
и культуры российского мышления политически актуально и остро звучат
для современных не только российских, но и зарубежных ученых. Об этом
можно судить, например, по утверждениям американских исследователей
Фионы Хилл и Клиффорда Гэдди:
«Даже сегодня, после развала СССР, западные обозреватели продолжают
завидовать размерам и ресурсам России. Они дивятся на страну, охватывающую 11 часовых поясов и имеющую потенциальный рынок в 150 млн покупателей. Они по обыкновению цитируют длинный список ее натуральных
ресурсов: 40% мировых запасов натурального газа, 25% мирового угля, алмазов, золота и никеля, 30% алюминия и леса, 6% мировой нефти и т. д., и т. д.
Несомненно, что такие слова — музыка для ушей российских националистов — политиков и идеологов. Для них размер, в наиболее абстрактном
смысле чистого и пустого «пространства», имеет почти мистическую силу
и привлекательность. Но даже уважаемые ведущие политики поддаются соблазну использовать физический размер России для обоснования ее международного влияния. Один из ведущих политиков — Александр Лившиц,
бывший министр финансов и советник президента Бориса Ельцина — вы223
См.: Полторанин М.Н. Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса. М.:
Эксмо: Алгоритм, 2011. С. 117–118.
362
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
разил типичное настроение, когда заметил в июле 2001 г. после встречи на
высшем уровне в Италии, что Россия никогда не примет статус младшего
партнера Соединенных Штатов: «Страна слишком велика, чтобы быть младшим братом»224.
Собственно, проблема реформирования федеративного устройства
и федеративных отношений, если ее анализировать с позиций истории и
под углом зрения двух факторов — естественноисторической и субъективнополитической — может быть проблемой, во-первых, по выяснению, что можно отнести к успехам и ошибкам политических действий, предпринятых
правителями России в прошлом, и что является неизбежным следствием
территориального, пространственного, климатического и географического
положения России. Во-вторых, и это более существенная проблема, — насколько весом сегодня тезис о том, что федерализм и тот, продуцируемый
им перечень принципов и свойств, естественным образом не противоречит, или, наоборот, препятствует русскому национальному и властному характеру и его природе, создавая условия, которые трактовались в прошлом,
как: никто не принимает «власть русскую всю» и не является «самовластцем
Русстей земли».
При множестве всех факторов, которые определяют содержание федерализма, едва ли не самый важный из них, связан с пространственнотерриториальными аспектами рассредоточения государственной власти.
Но столь же важен здесь вопрос, который получил в истории название «собирание земель». Собирание земель — это и собирание государства. Собирание земель — это накопление хозяйственного богатства и смена статуса
вотчинника-хозяина на государя. Собирать начали, не думая о государстве, и стали государями, когда уже ясно стало, что нельзя быть только
президентами-менеджерами, губернаторами-хозяйственниками (в нашем,
современном значении этого слова) «вотчины» столь обширной, что к половине или к концу XV века московские князья захватили или присоединили
целые тысячи квадратных километров с населением не в один миллион. При
том с населением, этнографически, по хозяйственному укладу и по внешним условиям существования не однородным. Кто были субъектами этой
политической миссии, как этот процесс протекал?
Историки И.Е. Забелин и Д.И. Иловайский придерживаются примерно
одного взгляда и перечисляют обстоятельства, содействующие территориальному росту Москвы и распространению власти московских князей на
всю Северо-Восточную Русь. В числе этих обстоятельств: географическое
положение, ловкая политика, распадание и неурядицы Золотой Орды, тесный союз князей с духовной властью, слабость и неустроенность других
княжеств и вечевых общин. Д.И. Иловайский особо останавливается на «са224
См.: Хилл Ф., Гэдди К. Сибирское проклятие. Обрекает ли российская география судьбу
российских реформ на неудачу? // <http://gladkeeh. boom.ru/Books/Hill. htm>.
363
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
мом главном условии»: «на умном, энергичном Великорусском племени, которое неудержимо потянуло к Москве. «В эту эпоху великорусы ясно доказали, что из всех славян они составляют народ наиболее государственный,
наиболее способный к единству и дисциплине»225. Эволюцию политического, историко-политического предназначения великорусов Г.П. Федотов уже
в ХХ веке описал в следующих словах:
«Многие с удивлением узнают сейчас, что великороссов в СССР числиться всего 54%. И это слабое большинство сейчас же становится меньшинством, когда мы мысленно прилагаем к России оторвавшиеся от нее
западные области. Мы как-то проморгали тот факт, что величайшая империя Европы и Азии строилась национальным меньшинством, которое свою
культуру и свою государственную волю налагало на целый этнографический
материк. Мы говорим со справедливой гордостью, что эта гегемония России
почти для всех (только не западных) ее народов была счастливой судьбой,
что она дала им возможность приобщиться к всечеловеческой культуре,
какой является культура русская. Но подрастающие дети, усыновленные
нами, не хотят знать вскормившей их школы и тянутся кто куда — к западу
и к востоку, к Польше, Турции или к интернациональному геометрическому
месту — т. е. к духовному небытию»226.
Принципиальным противником взглядов на идеи собирания земли
московскими князьями был А.Е. Пресняков. По его мнению, московские
князья собирали не землю, а власть. Ему возразил проф. М.К. Любавский.
Смысл и содержание его замечаний, с нашей точки зрения, может приоткрыть кое-какие тайны сложившихся противоречий между федеративной
формой государственного устройства и закрепленной веками политической культурой, духом властного унитаризма и питающими его намерениями и мотивами поведения субъектов власти по ходу развертывания исторической драмы объединения, или сегодня — это уже политики единения
Российской Федерации.
И тогда — процесс объединения Великорусской территории, и сейчас —
процесс единения Российской Федерации, ее наций и народов между собой
и вместе с властью — изображается слишком упрощенно. Действительно
ли упрощенно? М.К. Любавский видит упрощение в том, что объединение
вокруг Москвы рассматривалось как дело разбогатевших и усилившихся
московских князей, стремившихся к большему властвованию, к большему
получению доходов и находивших себе в том поддержку со стороны высших
классов населения — бояр и духовенства, заинтересованных в этом объеди225
См.: Иловайский Д.И. История России. Т. II. С. 357.
Цит. по: Коваленко В.И., Федякин А.В. Проблемы федерализма в трудах мыслителей
русского зарубежья // Вестник Московского университета. Серия 12, Политические науки,
№ 5/2011. С. 72–73.
226
364
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
нении и материально, и морально, по побуждениям национального чувства
и сознания227.
Резонно ставится вопрос, требующий большего выяснения, «откуда взялась сила Москвы»? Неясность этого положения объясняется тем, что не
приняты в расчет народнохозяйственные и военно-политические факторы
совершавшегося объединения, а само объединение не представлено в виде
органического, имеющего свою жизненную связь и последовательность
процесса.
Возможно, сегодня мы совершаем ту же ошибку, снова в исследованиях
наступаем на те же грабли, когда нерешенность проблемы единства Российской Федерации сводим к разбогатевшим федеральным («московским») держателям власти, стремящимся лишь к большему властвованию, к большему
получению доходов и получающим поддержку у финансовой олигархии, губернаторов, глав национальных республик, сросшихся с бизнесом, у части
духовных поклонников и приверженцев либеральной модели экономики
и жизни. И у правительства, и у лидеров страны вне поля зрения, вне достаточного внимания, вне расчета народно-хозяйственные и политические
факторы, масштабы заинтересованности/незаинтересованности в этом
единении, материально и морально подготовленные побудительные мотивы, национальные и общенациональные чувства и сознание. Много тумана
и неясности в том, что значит «само объединение не представлено в виде
органического, имеющего свою жизненную связь и последовательность
событий, процесс». Но у Н.А. Бердяева процесс единения через децентрализацию, например, понимается не как чисто внешнее пространственное
движение от столичных центров к глухим провинциям. Это, прежде всего,
внутренне движение, повышение сознания и энергии в каждом человеке,
живущем в России. Опасность — в чрезмерном сосредоточении всей жизни
в столичных центрах, в провинциализации, оскудении, материальном и духовном опустошении России228.
Известный диалог и спор двух ученых по политическому устройству России и конкретно по вопросу об объединении земель московскими князьями
высветил уже и для того времени ряд проблем, которые могут относиться
к теме «федеративного устройства современной России». Пресняков отдал
предпочтение внутренней эволюции великокняжеской власти и междукняжеским отношениям в эпоху собирания Северо-Восточной Руси вокруг Москвы. Отсюда естественным образом им был сделан вывод, приобретший
формулу — объединение Великороссии произошло «не путем собирания
227
См.: Шмурло Е.Ф. Курс русской истории. Возникновение и образование русского государства (862–1462). СПб., 1999. С. 469.
228
См.: Коваленко В.И., Федякин А.В. Проблемы федерализма в трудах мыслителей русского зарубежья // Вестник Московского университета. Серия 12 Политические науки,
№ 5/2011. С. 74.
365
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
земель, а путем собирания власти». М.К. Любавский не принимает такой
подход, считает его ошибочным. Его внимание больше склонно к анализу
материального фундамента, на котором созидалась новая государственная
власть Великороссии, а именно — княжениям (подконтрольным князьям
территориям) и их населению. Он исходит из того, что в бывшей РостовоСуздальской земле уже возник целый ряд новых великих княжений — Московское, Тверское, Нижнегородское-Суздальское, Ярославское с теми же
функциями в отношении удельных княжеств, которые ранее принадлежали
только ему. Для М.К. Любавского важно было показать, что А.Е. Пресняков
недооценил значения великого княжения Владимирского, как комплекса
крупных и ценных территорий, источника больших военных и финансовых
средств, благодаря которым, а не благодаря стародавней традиции («собирания власти»), слияние его с Московской вотчиной действительно было
решающим фактором в деле государственного объединения Великороссии
вокруг Москвы»229.
Спрашивается, как же могло так случиться, что этот самый мощный
политический, военный и финансовый комплекс под названием РостовоСуздальская земля уступил первенство Москве и его князьям? Мало иметь
материальные ресурсы. В политическую игру всегда вступают разные факторы, которые нельзя проморгать. Они-то, их комплекс, препарированный
умом и талантом, хитростью и изворотливостью, более точной политикой,
направленной на цели, ставшие целями большей величины или целями гуманистического содержания, вместо материального, становятся приоритетными и желанными, подающими надежды к единению.
Именно политическая позиция московских князей во многом предопределила превращение Москвы в объединительный центр будущего российского
централизованного государства230. У С.М. Соловьева в этом историческом явлении отмечается сочетание таких факторов, как личность князей, деятельность
бояр, сочувствие общества. Бестужев-Рюмин усматривает в политическом лидерстве московских князей присутствие политической ловкости и дипломатического такта под влиянием зависимости от татарского хана; представление их
о самих себе как носителях единодержавной власти государя. Значительным
было по Забелину влияние на политическую позицию московских князей, на
их поведение как политических лидеров эпохи национального сочувствия
и поддержки того политического курса и той хозяйственной деятельности, которые проводили в жизнь московские князья. Д.И. Иловайский также указывает на личностные качества князей и их политику, добавляя к этому то, что
московские князья сами сделали Орду орудием для возвышения власти.
229
См.: Любавский. Образование основной государственной территории Великорусской
народности. Лн., 1929. С. 2.
230
См.: Слизовский Д.Е. Политическое лидерство в истории России (IX-XVI). Монография.
М.: ЭКОН, 2002. С. 304–306.
366
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
Опираясь на свою силу и богатство, имея поддержку в Орде, московские
князья являлись действительной властью, способной поддержать порядок
и тишину не только в своем уделе, но и во всей Владимирско-Суздальской
области.
В чем была политическая сила московских князей? Стоит обратить внимание на одно обстоятельство, связанное с пониманием статуса московских
князей как правителей и как вотчинников, т. е. собственников, владельцев.
В XIV в. «Калита различал в своем лице владельца и властелина, собственника и правителя». Это понимание позволило ему, как политическому лидеру, принимать самостоятельные решения по формированию структуры
власти в таком виде, как он ее понимал, и сообразно своим политическим
интересам с учетом универсальных интенций, свойственных любому политическому лидеру, удержать власть и укрепить ее.
Удельные князья, даже родные братья, в борьбе за расширение своей
власти и ее удержание выработали универсальную форму межличностных политических отношений. Такой формой являлись договорные начала,
условия которых базировались:
1) на традиции, обычае;
2) на силе своего личного авторитета, т. е. на личных качествах. Присутствие личного авторитета, личных качеств в этой системе отношений
играли приоритетную роль. Не талантливо, но мудро, расчетливо поступали князья, руководствуясь обычаем и прагматикой — сохранить
власть в руках «своих». Иван Калита, родоначальник московских князей и московской политической традиции, наделил каждого из своих
трех сыновей городами в тогда еще небольшом Московском княжестве
(Семена Гордого — Можайском и Коломной, Ивана Красного — Звенигородом, Андрея — Серпуховом), но столицу княжества поставил
под их совместное политическое управление. В чем суть такой модели
формирования власти?
Политические лидеры того времени еще высоко ценили традицию. И после Калиты все его потомки в своих духовных грамотах исходили из «третнего» деления Москвы: каждый князь московского дома, имея свой удел,
был в то же время непременным обладателем своей доли политической власти над столицей и в доходах с ее населения. Калита был первым из политических лидеров, кто осознал значение единого политического центра231 как
политической единицы в укреплении и удержании власти. Вот почему он
вручает своим сыновьям не только пространство, территорию, хозяйственную инфраструктуру княжества, но и Москву троит, отдает под совместное
тройное управление.
231
Геополитическое значение роли и места Москвы см.: Дугин А. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. Мыслить пространством. М., 1999. С. 607–626.
367
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Эта политическая линия Калиты еще тесно связана с традициями и практикой политических коллизий удельного периода, выражает ментальность
удельного князя, заботящегося об укреплении своей власти на основе родственных связей и отношений. Но глубинные психические свойства его натуры, мифологичность восприятия окружающего его мира, тонкие наблюдения механизма функционирования социально-политических институтов
Орды на уровне интуиции позволили ему осознать сакрально-политическую
суть «москвоцентризма». В некотором смысле можно сказать, что интуиция
крупного политического игрока, практичность, рациональность и образность мышления в период монгольского присутствия позволили московским князьям, Калите в частности, осознать историческую недостаточность
полицентрического устройства русского политического пространства и заложить основы новой конфигурации политической структуры. Излишняя
пластичность, не концентрированность, перетекаемость политической власти периода удельного дробления не могли противостоять жесткому централизованному противнику. Восприятие своих удельных княжеств как
неких пространств, обнесенных границами в виде круга, оставляло политическую сферу параллельно протекающей и перетекающей — из Владимира
в Москву, и наоборот: то Москва, то Тверь, то Суздаль.
Недостаточность удельного княжества-круга без центра была осознана
наиболее проницательными деятелями. Новой конфигурацией их политического устройства, первоочередной линией формирования структуры власти становится политический, хозяйственный, географический круг (княжество) с центром. Первыми, кто осознал эту стратегию и стал проводить
ее в жизнь, были московские князья. Не только княжество в целом, но уже
(и еще) объектом политического внимания становится непосредственно
Москва. В этой новой политической линии наблюдается соединение традиции удельного дробления и концентрации усилий в едином центре, аккумуляция политической и экономической мощи в единую традиционную
структуру властедержателя (в руках рода, число членов которого могло
быть произвольным). Еще не видны отчетливо противоречия, потенциальные конфликты, слабости этой модели политического устройства, способные взорвать как раз то естественное универсальное побуждение и интерес
политика — быть у власти и увеличивать ее.
Если эти тревоги и осознаются, о чем источники умалчивают, то смутно,
либо в принятой формуле передачи власти усматривается больше преимуществ, чем недостатков. А почему и нет? Целью и идеалом политической
практики и политического поведения становится совместное управление
Москвой — материальное воплощение политического единства Калитичей,
сплачивающих и усиливающих их против всех других русских князей —
тверских и рязанских, суздальских и ростовских. Смена этой формулы будет означать рождение нового принципа оформления власти. Осознанное
368
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
или нет, но практическое воплощение этой формулы — достоинства политических лидеров, важная характеристика их лидерских качеств, выражение специфических черт федерализма, как разделенного, но единого властвования.
В истории русской общественно-политической и философской мысли
остается в силе позиция, высказанная на этот счет И.А. Ильиным. Исторический детерминизм, свойственный философским воззрениям Ивана
Ильина, превосходно сочетался с его убеждениями в том, что Россия, чтобы
подтвердить свое реноме страны-державы, должна обновить себя изнутри.
Но как и за счет чего? Он в двух сюжетах дает крайне нелицеприятную характеристику. По его разумению, история показала, что федерализм русскому человеку не с руки; русскому человеку недостает необходимых свойств
и способностей для федеративного устроения и жизни в условиях и на основе федерации:
1. «…Не только о своеобычности, своеобразии, правде думать за себя, но
и о возможности повелевать своими собственными пристрастиями; нецелесообразно определять компетенцию союза, лояльно соблюдать координацию и субординацию; защищать посредством сплоченности самостоятельность членов и сплоченность защищать посредством самостоятельности
членов. Это целое искусство, которое не каждому народу по силам. По крайней мере, русскому оно не подходит»232.
2. Если «обозреть историю народов, то приходишь к такому основному выводу: без дисциплины не может быть никакого сообщества, никакого
правопорядка, никакого государства; есть народы, которым нужная дисциплина удается в автономной форме, но есть и другие, которым нужная дисциплина удается только в гетерономной, т. е. авторитарной, форме; первые
могут следовать федерализму без разложения и смут и строить демократию
без риска поддаться демагогии, узурпации, тирании, другие этого не могут;
нам неизвестно — уже не могут или еще не могут, это покажет история»233.
И то и другое в основном в политической науке представлено лишь
в виде оценочных и экспертных суждений. К ним, и к истории следовало
бы относиться с большей внимательностью и тщательностью, чтобы хоть
как-то прояснить неизвестное в актуальной проблематике федеративности
современной России.
232
См.: Ильин И.А. Собр. соч.: в 10 т./ Сост. и коммент. Ю.Т. Лисицын. М., 1993–1998. Т. 6.
Кн. II. С. 577.
233
Там же.
369
Приоритеты и перспективы геополитики России
в каспийском регионе в диалоге цивилизаций
Усманов Р.Х.
Добрый день уважаемые, гости и члены всероссийской научнообщественной конференции, посвященной знаменательной дате в истории
нашего Отечества — 1150-летие с момента зарождения российской государственности. Очень впечатляет то, что мы встречаемся в одном из особых
мест, нашего отечества — в древнем Владимире, и мне как астраханцу и историку это вполне понятно, жителю не менее древнего города Юга России.
Это еще раз показывает масштабы нашей страны, связь времен, территорий
и цивилизаций, требующую особенно сегодня диалога и взаимодействия
и обсуждения наших насущных проблем. Очень уместно отметил в своем
выступлении Михаил Борисович Торкунов, ректор МГИМО на заседание
по вопросу подготовки к празднованию 1150-летия зарождения российской
государственности 22 июля 2011 года, что «все мы хорошо понимаем, что
при анализе кардинальных современных проблем обнаруживается, что их
корни надо искать в истории. Эти корни подчас уходят в глубокую древность, от них берут начало сквозные линии русской, российской истории.
И нельзя не признать, что наше прошлое свидетельствует, что именно государство было определяющим фактором истории России на разных этапах
ее развития»234. Именно поэтому думаю, в контексте нашей конференции
очень актуальным сегодня является определение приоритетов и перспектив
геополитики России в целях укрепления ее государственности в одном из
стратегических направлений внешней политики государства — Каспийском
регионе условиях диалога цивилизаций в начале ХХI века.
Этот этап ознаменовал собой значительную перестройку международных
отношений и перестановку политических сил основных игроков на мировой
арене, которые связаны, прежде всего, с общими глобализационными изменениями в мире. Наиболее существенный фактор последнего времени — мировой экономический кризис, повлиявший на геополитическое положение
некоторых стран и в целом на Европейский союз, вследствие миграционных,
экологических и демографических проблем в ряде европейских и ближневосточных государств. Сегодня явно можно наблюдать, что макросдвиги в мировой экономике и политике, внутреннее развитие большого Ближнего Востока, действия или бездействие старых великих держав делают дальнейшее
погружение этого региона в конфликты практически неизбежным235.
234
<http://state. kremlin.ru/face/12075>.
Караганов С. Внешняя политика: Эхо пришедшей войны // Ведомости. 15.06.2012, № 109
(3123).
235
370
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
К сожалению, прежние подходы и имеющиеся рецепты анализа создавшегося положения не позволяют давать эффективных рекомендаций в нормализации и улучшении ситуации в этих странах. В этом случае, как мы видим, меры силового давления со стороны западных стран только обостряют
создавшееся положение. Данная ситуация уже доведена до того, что без серьезных кардинальных решений именно миротворческого характера, например в странах Ближнего Востока после «арабской весны» невозможно будет
урегулировать создавшееся положение дел. Сегодня такие глобализационные процессы все больше и больше становятся очевидными в современном
мировом пространстве, которые влияют непосредственно как на каждое государство, так и на межгосударственные сообщества. И в данном случае Каспийский регион является одним из важных стратегических звеньев между
Севером и Югом — Россией и Персидским заливом — как источник снабжения нефтью и газом рынков Европы, что привлекает ведущие мировые
державы. О том, что Каспийский бассейн является энергетической кладовой
XХI века, в последнее время наиболее полно написано в работах отечественных и зарубежных ученых236. Более того, например, в монографиях А. Магомедова и Р. Никерова, авторы констатируют, что очень часто каспийской
нефти придавался налет геополитической таинственности, что позволяло
слишком сильно преувеличивать энергетическое значение Каспийского региона. Этот ареал рекламировали то, как безопасный энергетический рай, то
превозносили как «энергетическую пуповину Запада, свободную от российского влияния»237. Многочисленные описания каспийских энергоресурсов
вольно или невольно вели даже к оценке Каспия как потенциальной альтернативы Ближнего Востока. Но Каспийская проблематика не сводится только
к углеводородному сюжету. Она намного сложнее и многограннее.
Каспийский ареал претерпевал огромные переоценки, превращаясь из
евразийской периферии, каким он был в эпохи политической стабильности,
в динамичный геополитический перекресток, каким он становился в периоды крупных политических потрясений. Такие превращения всякий раз были
связаны и с геополитическим отступлением России и оголением ее южных
границ. Выход Каспия из-под российского контроля всякий раз превращал
236
См.: Дмитриев А.В., Карабущенко П.Л., Усманов Р.Х. Геополитика Каспийского региона
(Взгляд из России) / Мин. образования и науки РФ, Институт философии Академии Наук
РФ. Астрахань: Астраханский государственный университет, Издательский дом «Астраханский университет», 2004; Магомедов А., Никеров Р. Большой Каспий. Энергетическая
геополитика и транзитные войны на этапах посткоммунизма / А.К. Магомедов, Р.Н. Никеров. Ульяновск: УлГТУ, 2010; Магомедов А.К. От Большого Каспия до Сахалина. Характер и рубежи борьбы за энергоресурсы Северной Евразии на этапах посткоммунизма /
А.К. Магомедов, Р.Н Никеров. Ульяновск: УлГУ, 2011.
237
Магомедов А., Никеров Р. Большой Каспий. Энергетическая геополитика и транзитные
войны на этапах посткоммунизма / А.К. Магомедов, Р.Н. Никеров. Ульяновск: УлГТУ, 2010.
С. 13–14.
371
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
этот регион в спорную над-национальную единицу, обостряя борьбу за доминирование над ней и не давал возможности вести какой-либо диалог на
межгосударственном уровне. Как указывал В. Максименко, в ХХ веке именно такие эпизоды (сначала крушение Российской империи в 1917–1920 гг.,
а затем распад СССР в 1991г.) побуждали западных геостратегов (в свое
время У. Черчилля, а затем 3. Бжезинского) рассматривать территорию Кавказа и Средней Азии в сугубо подсобной роли «мягкого подбрюшья» Евразии, где Россия как «осевое континентальное государство» (в терминологии
X. Макиндера) оказывалось наиболее уязвимым238.
Что касается нефтегазового фактора, то, как заявляют авторы монографии
А. Магомедов и Р. Никеров, что Каспийский бассейн выступает не альтернативой, а скорее энергетическим дополнением Персидского залива. «Если брать региональные критерии, то для прикаспийских стран данный ресурс имеет жизненно важное значение. Открытие нефтяных месторождений Тенгиз, Кашаган
и Карачаганак на казахстанском шельфе и газовых месторождений Южный
Илотань — Осман и Довлетабад в Туркмении, сделали каспийские углеводороды важной частью мирового энергетического рынка. Например, казахстанский
Кашаган — крупнейшее нефтяное месторождение в мире из числа открытых
за последние 30 лет. По мнению бывшего посла Индии в Узбекистане и Турции
М. Бхадракумара, запасы Кашагана составляют 7–9 млрд баррелей: настоящая
жемчужина в нефтяной короне Каспийского бассейна. А по данным статистического обзора мировой энергетики Вгitish Реtroleum, добыча газа в Туркмении за последнее десятилетие увеличилась в 4 раза, в связи с чем эта страна
стала более весомым газовым производителем, чем Нидерланды»239.
Однако даже если потенциальные углеводородные возможности Каспийского региона могут сделать его значимым фактором международной энергетической политики, реализовать данный потенциал возможно только через
контроль над трубопроводами, которые выведут ресурсы региона к мировым
потребителям. Поэтому мы вполне согласны с заключением авторов исследования А. Магомедова и Р. Никерова о том, что актуальное значение Каспийского бассейна лежит не только в энергетической, но в транспортной и военнополитической плоскости, имеющее, естественно, и экономическое измерение.
Весьма поучительный урок использования данного региона заключается в том,
что пограничная и транзитно-коммуникационная функции в настоящее время все же преобладают над всеми другими. В течение многих столетий Каспий
выступал в качестве важнейшей транспортной коммуникации, соединяя части евразийского континента по направлениям Север-Юг, Восток-Запад240.
238
Там же. С. 13.
Там же. С. 14.
240
Магомедов А., Никеров Р. Большой Каспий. Энергетическая геополитика и транзитные
войны на этапах посткоммунизма / А.К. Магомедов, Р.Н. Никеров. Ульяновск: УлГТУ, 2010.
С. 13–14.
239
372
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
Последствиями таких международных глобальных процессов и проявлением своих национальных интересов со стороны ведущих держав мира
в немалой степени являются события в Ираке, на Северном Кавказе, периодически обостряющиеся отношения Исламской Республики Иран с государствами Израиль и США, военный конфликт Грузии с Россией и т. д.
Обусловлено это главным образом и в первую очередь, как мы отметили,
природными углеводородными ресурсами, которыми обладают прикаспийские государства, а также географическим положением региона, где пересекаются транспортные, торговые пути и само море являющееся уникальным
биоресурсом. Кроме этого, на данный геополитический фон накладывает
свой отпечаток и те миграционные процессы, которые происходят в этом
прикаспийском регионе, накапливая соответственно тот конфликтогенный
потенциал, который в значительной степени может изменять геополитическую ситуацию в прикаспийских регионах в пользу некоторых заинтересованных государств241.
Так, например, Каспийский регион для США остается по-прежнему одним из главных направлений во внешней политике, что придает ей стимул
для осуществления активной деятельности и попытки завоевания приоритетных позиций на международной арене242. Однако наряду с общепринятыми цивилизованными методами осуществления межгосударственного
диалога США с рядом Каспийских государств явно прослеживается и тенденция к стремлению позиции сверхдержавности. Так, например, уже не
впервые мы наблюдаем, что США продолжает придерживаться политики
двойных стандартов в отношении Ирана. «Они потеряли в Иране режим,
заявляет Мехди Сафари, который был стопроцентно ориентирован на Америку, и, естественно, Вашингтон был крайне недоволен тем, что на смену
ему пришла независимая власть, не нацеленная ни на Запад, ни на Восток.
Именно с этим связана негативная пропаганда Запада против нас… Можно
суммировать, что страны, которые исповедуют двойной стандарт, теряют
право на выдвижение претензий кому-либо»243.
Есть мнение, что «идет прогрессирующее разложение институтов наднационального политического и экономического управления: ООН, МВФ
и другие слабеют. Не столь действенным становится, так называемое «мировое правительство» — G8, превращащееся в G20, а БРИКСы и ШОСы компенсировать их слабость пока не спешат.
241
Дмитриев А.В., Карабущенко П.Л., Усманов Р.Х. Геополитика Каспийского региона
(Взгляд из России). /Мин. образования и науки РФ, Институт философии Академии Наук
РФ. Астрахань: Астраханский государственный университет, Издательский дом «Астраханский университет», 2004. 317 с.
242
Шаклеина Т.А. Россия и США в мировой политике / Т.А. Шаклеина. М.: Аспект Пресс,
2012. С. 171–173.
243
Мехди Сафари. «Западу не помешало бы сменить очки» // ВЕК. № 26 (391). 2000. С. 4.
373
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
На глазах происходит ренационализация международных отношений.
Не органы наднационального управления, не ТНК, не негосударственные организации, как предсказывалось ранее, а суверенные государства
снова выходят на политическую арену. Но и их возможности ослаблены
экономической и информационной глобализацией, и они не могут заполнить вакуум управляемости. Происходит, как отмечает Сергей Караганов, что-то совсем странное — реидеологизация мировой политики.
Временно проигрывающий в соревновании с «новыми» Запад не только
активировал прозелитизм демократии, но и стал подкреплять его силой
оружия. Реидеологизация идет и по религиозным разделительным линиям. Особенно в мусульманском мире. И между ним и другими культурами и цивилизациями»244. Но в данном случае иногда Запад действительно
играет негативную роль. Вхождение в системный кризис вынуждает некоторые западные государства прибегать к поиску отвлекающих тактических
маневров за рубежом. Например, некоторые европейские политические
и интеллектуальные элиты, как говорит С. Караганов, проигрывая нынешний виток международной конкуренции, бросились еще более яростно защищать продвижение демократии245. Но при этом демократические процессы в странах третьего мира несмотря на это все же развиваются и даже
находятся на некотором подъеме благодаря информационной открытости.
Дело в том, что такой подъем демократии больше не совпадает, как ожидалось, с усилением позиций колыбели современной демократии — Европы
и США. Если в прошлые десятилетия Запад непоследовательно, но пытался
быть в регионе стабилизирующей силой, то теперь он такую роль играть не
может, а может и не в силах.
Таким образом, актуальное значение Каспийского бассейна лежит не
только в энергетической, транспортной и военно-политической плоскости,
имеющее, естественно, и экономическое измерение, но вместе с тем оно актуально и в области гуманитарного направления, представляющий как один
из главных акторов в диалоге цивилизаций со своим менталитетом, традициями и толерантностью. Вполне понятно, что Южный и Северный Кавказ,
как составляющая геополитики Каспийского региона, является территорией стратегического значения, за которую ведется острейшая борьба ведущих на мировой арене государств, т. к. кроме своих природных ресурсов,
он является перекрестком цивилизаций, тем регионом, владение которым
позволяет обеспечивать влияние на территории, выходящие за его пределы.
Поэтому нестабильность, например на Северном Кавказе — это нестабильность на значительных евразийских пространствах не только России, но
и других государств, которые многими нитями (в том числе этнокультур244
Караганов С. Внешняя политика: Эхо пришедшей войны // Ведомости. 15.06.2012, № 109
(3123).
245
Там же.
374
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
ными) связаны со всем Кавказом246. В связи с этим одна из задач наших исследований, касающихся изучения южных регионов России, которые является одновременно и северным регионом Каспия, исследовать те процессы,
которые здесь происходят, а именно, как влияет макроэкономика, политические процессы, культура, миграция и этноконфликты на геополитическое
положение прикаспийских государств.
В результате исследовательской работы сотрудников центра политических исследований Прикаспийских государств Астраханского государственного университета после апробации своих проектов на международных научно-практических конференциях247 издали ряд работ и монографии:
«Геополитика Каспийского региона (Взгляд из России), «Великий Волжский
путь: прошлое, настоящее, будущее», «Юг России в миграционном и этноконфликтном измерениях»248 и др. На одной из последних Международных
научно-практических конференций «Каспийский регион в эпоху глобализации: проблемы, тенденции и перспективы международного сотрудничества» (Астрахань — сентябрь 2011) был дан анализ сложившейся ситуации
в регионе в условиях глобализации. В данном случае выделяется объективная позиция участников научной конференции — ученых из Германии, Москвы, Азербайджана (Бакинский славянский университет)249 и сотрудников
консульства Казахстана в Астрахани складывающей ситуации на Каспии.
В этом контексте сформулировано ряд предложений о развитии и обеспечении политической, социально-экономической и культурной безопасности
этого поликультурного, стратегически важного региона и путей их подхода
к диалогу государств и цивилизаций. Необходимо отметить, что продолжающейся финансово-экономический кризис, а также замороженные конфликты вблизи или на пути нефте-газоносных трубопроводных маршру246
Усманов Р.Х. Роль трубопроводных проектов и этнополитических конфликтов в формировании геополитической картины Кавказского-Каспийского региона // Материалы круглого стола // Власть. 2011. № 10. С. 169–176.
247
«Россия и Восток. Философские проблемы геополитических процессов: Каспийский
регион на рубеже III тысячелетия» (Астрахань. 2001 г.), «Единый Каспий: Межгосударственное сотрудничество и проблемы экономического и социального развития региона»
(Астрахань. 2002 г.), «Великий Волжский путь» (Казань. 2002–2005 гг.), «Россия и Восток.
Проблемы толерантности в диалоге цивилизаций» (Астрахань. 2007 г.).
248
Дмитриев А.В., Карабущенко П.Л., Усманов Р.Х. Геополитика Каспийского региона
(Взгляд из России). Астрахань: Издательский дом «Астраханский университет», 2004; Великий Волжский путь: Прошлое, настоящее, будущее. Коллективная монография под редакцией академика РАН А.Г. Гранберга. Казань, 2005. 640 с.; Дмитриев А.В., Карабущенко П.Л.,
Клочков Г.В., Усманов Р.Х. Юг России в миграционном и этноконфликтном измерениях.
Астрахань: Астраханский государственный университет, Издательский дом «Астраханский университет», 2010.
249
Алиев О. Азербайджан и каспийская нефть: Геополитические аспекты международного
сотрудничества; Раджабли А. Азербайджан и вопросы европейской интеграции // Каспийский регион: политика, экономика, культура. 2012. № 1 (30). С. 21–30.
375
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
тов создают определенные риски и опасности для Прикаспийского региона,
имеющего нефтегазовые ресурсы мирового масштаба. Поэтому для стран
мирового сообщества чрезвычайно ценным является исторический опыт
Прикаспийских стран и народов, которые на протяжении многих веков выработали реальные культурно-исторические традиции толерантности и политкорректности. Все это, безусловно, может способствовать процветанию
мирососедского диалога культур, а позитивный опыт этих стран может быть
перенесен и на другие регионы и стать общепринятой нормой культурнополитического поведения, способствуя устранению угрозы конфликта цивилизаций, а также выявить приоритеты и перспективы направлений геополитики России в Каспийском регионе в межгосударственном диалоге.
Разумеется, для координации взаимодействия между прикаспийскими
государствами, их национальной безопасности, а также выработки общей
цивилизационной позиции необходимо подойти к решению проблемы
определения центра Каспийского региона. Мировая практика показывает
что, у каждого геополитического региона имеются свои «периферии» и свой
«центр» (или даже несколько «центров»). Специфика Каспийского региона
заключается в том, что у него все «зоны» являются периферийными. Однако современная динамика политико-экономического развития Каспийского
региона постепенно приводит к проблеме определения такого геополитического центра. Разумеется, для России важно, чтобы этот центр был на ее
территории. Какие имеются основания для решения этого вопроса.
В данном случае можно рассматривать ряд возможных вариантов сценария развития генезиса «Каспийского центра».
Так, например, из трех субъектов Российской Федерации на Каспии двое
(республики Калмыкия и Дагестан) являются дотационными, т. е. убыточными. Опираться на их ресурсы, значит заведомо ставить себя в положение
аутсайдеров. Тем более, что местные политические режимы этих «национальных регионов» традиционно представляют собой авторитарные системы со своими традиционными устоями, с преобладанием доиндустриальных
социокультурных отношений. Необходимо учитывать политическую нестабильность и череду непрекращающихся террористических актов в Дагестане,
доходящих сегодня до необъявленной гражданской войны. В преддверии постиндустриализма наличие таких рудиментов прошлого и настоящего будет
являться явным тормозом и большим риском в деле общей модернизации
России. Допустить такой вариант, значит заранее обречь себя на проигрыш.
Для понимания вопроса, какой субъект РФ будет представлять ее интересы на Каспии необходимо уяснить другую проблему: кто из субъектов Российской Федерации будет последовательно отстаивать ее интересы
в этом регионе?! Если учесть, что Дагестан исторически склонен не столько
к Каспийскому региону, сколько к Кавказскому, а удельный политический
вес Калмыкии крайне незначителен (и в силу малой численности ее населе376
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
ния и в силу национальной политической специфики — склонности к авторитаризму ее руководителей), то одним из явных субъектов, способным
последовательно отстаивать и представлять интересы России на Каспии
оказывается по нашему мнению Астраханская область. Какие основания
для такого выбора имеются.
Во-первых, в политической истории Астрахань (всего Нижнего Поволжья и Северной части Каспийского моря) уже была геополитическим
центром этого региона. Ее гегемония в этой части света то возрастала до
невероятных размеров (XVI–XVIII). Известно, что сегодня Астраханская
область на востоке граничит с Казахстаном, на севере и северо-западе с Волгоградской областью, на западе с Республикой Калмыкия. Астраханская область дает выход России через Каспийское море в Иран, Индию, государства
Средней Азии и Кавказа, а железнодорожный путь и автодороги связывают
его с Северным Кавказом.
На стороне данного тезиса о геополитическом центре Каспийского региона находятся исторические, географические и психологические основания:
1. Астраханская земля испокон веков всегда представляла интересы России в Каспийском геополитическом регионе.
2. Устье Волги имеют исключительное географическое значение, т. к. связывают Каспий с «материковой» Россией.
3. Астрахань в культурном и интеллектуальном плане всегда стремилась
«организовать» другие субрегионы Каспия на выполнение каких-либо
культурных или научных программ (и тому имеются многочисленные
примеры250).
Уже по данным на начало 2001 г., по темпам роста большинства экономических показателей Астраханская область входила в число первых 20 регионов России, а по динамике промышленного производства и капитальных вложений занимала 9 позицию251. Помимо всего прочего, в Астрахани
в последнее время стали проводится важные события, форумы и встречи на
которых решаются международные проблемы, касающиеся Прикаспийского
региона. Можно вспомнить встречу в Астрахани г. Алиева, Медведева и Сер250
Создание на базе Астраханского государственного технического университета Центра Прикаспийских университетов, а также проведение в Астраханском государственном
университете многочисленных международных научных конференций: Россия и Восток.
Философские проблемы геополитических процессов: Каспийский регион на рубеже III тысячелетия. 19–20 апреля 2001 г., I Международная научная конференция; Единый Каспий:
Межгосударственное сотрудничество и проблемы экономического и социального развития. 10–11 июня 2002 г., II Международная научная конференция; Великие реки и мировые
цивилизации. 7–9 сентября 2006 г. III Международная научная конференция; Россия и Восток: Проблема толерантности в диалоге цивилизаций. 3–5 мая 2007 г., IV Международная
научная конференция; Каспийский регион в эпоху глобализации: проблемы, тенденции
и перспективы международного сотрудничества. Международная научно-практическая
конференция. Астрахань. Сентябрь 2011 г.
251
См.: Волга-бизнес, 2001, май. № 5/6. С. 18.
377
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
жа Саркисяна Армения 27 октября 2010 г. в Астрахани, состоялась трехсторонняя встреча президентов Армении, России и Азербайджана. 15 сентября
2011 г. прошло заседание УШ Форума межрегионального сотрудничества
России и Казахстана. На Форуме межрегионального сотрудничества России и Казахстана Дмитрий Медведев и Нурсултан Назарбаев обсудили вопросы двустороннего сотрудничества, перспективы развития Таможенного
союза России, Белоруссии и Казахстана. Очень многое зависит от того, как
структурированы крупные проекты, в которых участвуют Россия, Казахстан и другие страны Прикаспия: Каспийский проект, и другие двусторонние проекты. Такие факты появления в регионе памятников представителей
других национальностей представляют символы толерантности народов,
проживающих в Астрахани, а также позволит городу претендовать на статус
штаб-квартиры Организации каспийского экономического сотрудничества,
считает губернатор Астраханской области Александр Жилкин.
Кроме этого Астрахань является крупной военной базой России на Каспийском море — здесь расположен штаб и основные силы Каспийской военной флотилии. Факт проведения учений стран ОДКБ, который проходит
периодически в Астраханской области с присутствием и стран Азиатского
континента и Восточных государств.
Астраханская область является наиболее ярким примером, отражающим
развитие Российского государства с ее многонациональным населением, осуществляющим экономические и политические реформы без каких-либо отклонений и «экспериментов», что иногда проявляется в некоторых регионах
страны. Астраханский регион располагается в центре Евразийской цивилизации, условно ее можно назвать православно-мусульманской, или еще более
условно — славяно-тюрской, и в некотором роде представляет собой микромодель культурно-национального пространства России, что часто отмечалось и раньше в работах ряда ученых252. Привлекает в этом тезисе и то, что
Астраханская область имеет серьезные перспективы экономического развития. Это возрождающееся судостроение, разработка богатых месторождений
газа, серы, нефти, соли, строительство трубопроводного концерна, международного морского порта «Оля», открытие Иранского, Казахского консульства,
представительств Азербайджана, Туркменистана и Турции и т. д.
Все это носит вполне объективный характер. К этому следует добавить
и еще один довод — для того, чтобы активно заниматься геополитикой на
Каспии необходимы внутренние ресурсы, желание (воля) и возможности.
Социально-экономическое положение Дагестана и Калмыкии таково, что
они не являются самодостаточными и во многом зависят от субсидий со
стороны Центра. В отличие от них, Астраханский регион обладает большей
252
Россия и Восток. Философские проблемы геополитических процессов: Каспийский регион на рубеже 3-го тысячелетия. Материалы международной научной конференции 19–
20 апреля 2001 г., Астрахань, 2001.
378
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
социально-экономической самостоятельностью, где имеются предпосылки
и средства заниматься геополитическими проблемами, в том числе — геостратегическими проблемами всей Российской Федерации в целом.
В этом плане Астрахань выглядит более геополитически дисциплинированной, т. е. приверженной идеи общегосударственного единства. В настоящее время тезис о том, что «Астрахань — Южный форпост России» уже
сформировался и постепенно признается соседними государствами (международные саммиты, формирование центра прикаспийских университетов, консульства Казахстана, Ирана и т. д.)
Представителям федерального Центра необходимо сегодня проводить
более активную политику России на Каспии через Астрахань (а значит и на
Кавказе, и в Центральной Азии, и в зоне Персидского залива и Индии). Она
(Астрахань) — геополитическое будущее России на Каспии. Если Каспийский регион начнет мыслить категориями культуры центрально-русской
равнины, то это будет означать расширение культурных ценностей России
далеко на Юг.
Таким образом, надо признать, что именно Астраханская область является главной геополитической базой России в регионе Каспия и узловым
центром пересечения всех трех регионов в целом. Реальное ослабление этого регионального центра неминуемо приведет и к ослаблению всей общей
позиции России.
Общий предварительный вывод всех этих наших рассуждений может
быть сведен к постулированию следующего тезиса: «Астраханская область
является важнейшим и до конца еще не использованным потенциалом Российской Федерации, укрепляющим российскую государственность, который
со временем может стать одной из основных площадок для диалога цивилизаций в геополитических комбинациях ведущих стран мира, а также в отстаивании своих национальных интересов в данном регионе земного шара».
Использованная литература
1. Алиев О. Азербайджан и каспийская нефть: геополитические аспекты
международного сотрудничества; Раджабли А. Азербайджан и вопросы европейской интеграции // Каспийский регион: Политика, экономика, культура. 2012. № 1 (30). С. 21–30.
2. Великий Волжский путь: Прошлое, настоящее, будущее. Коллективная
монография под редакцией академика РАН А.Г. Гранберга. Казань, 2005. 640 с.
3. Волга-бизнес, 2001, май. № 5/6. С. 18.
4. Дмитриев А.В., Карабущенко П.Л., Усманов Р.Х. Геополитика Каспийского региона (Взгляд из России) / Мин. образования и науки РФ, Институт
философии Академии Наук РФ. Астрахань: Астраханский государственный
университет, Издательский дом «Астраханский университет», 2004. 317 с.
379
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
5. Дмитриев А.В., Карабущенко П.Л., Клочков Г.В., Усманов Р.Х. Юг России в миграционном и этноконфликтном измерениях. Астрахань: Астраханский государственный университет, Издательский дом «Астраханский
университет», 2010. 233 с.
6. Магомедов А., Никеров Р. Большой Каспий. Энергетическая геополитика и транзитные войны на этапах посткоммунизма / А.К. Магомедов,
Р.Н. Никеров. Ульяновск: УлГТУ, 2010. 259 с.
7. Магомедов А.К. От Большого Каспия до Сахалина. Характер и рубежи
борьбы за энергоресурсы Северной Евразии на этапах посткоммунизма /
А.К. Магомедов, Р.Н Никеров. Ульяновск: УлГУ, 2011. 351 с.
8. Мехди Сафари. «Западу не помешало бы сменить очки» // ВЕК. № 26
(391). 2000. С. 4.
9. Россия и Восток. Философские проблемы геополитических процессов:
Каспийский регион на рубеже 3-го тысячелетия. Материалы международной научной конференции 19–20 апреля 2001 г., Астрахань, 2001 г.
10. Караганов С. Внешняя политика: Эхо пришедшей войны // Ведомости.
15.06.2012, № 109 (3123).
11. Усманов Р.Х. Роль трубопроводных проектов и этнополитических
конфликтов в формировании геополитической картины КавказскогоКаспийского региона // Материалы круглого стола // Власть, 2011. № 10.
С. 169–176.
12. Шаклеина Т.А. Россия и США в мировой политике / Т.А. Шаклеина.
М.: Аспект Пресс, 2012. С. 171–173.
13. <http://state. kremlin.ru/face/12075>.
К вопросу о русском сепаратизме и проектах
русского моноэтнического государства в начале
1990-х годов
Фоменков А.А.
На современном этапе развития в России имеет место, как нам кажется,
кризис национальной идентичности. В самом деле, в процессе борьбы за независимость от союзного руководства лидеры РСФСР выступали во многом
с позиций российского национализма, правда, не этнического, а гражданского. После обретения независимости в России по-прежнему взят курс на
признание верховным сувереном многонационального народа253. В данном
253
Конституция Российской Федерации с комментариями Конституционного Суда РФ. 4-е
изд. М.: ИНФРА-М, 2005. С. 3.
380
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
случае можно говорить о стремлении создать современную полиэтническую нацию по образу, например, американской. Вместе с тем, за почти два
десятилетия так и не были до конца сформулированы основополагающие
ценности, скрепляющие разные этносы в единое целое. Следует также отметить, что в России имелись и имеются до сих пор сторонники создания
моноэтнического государства. Некоторые политические деятели предлагали закрепить положение о том, что Россия является государством русского
народа (или нации) в Конституции. Другие же выступали с идеями вычленения из РФ русского моноэтнического государства.
Среди последних упомянем прежде всего сторонников Республики Русь,
которую предполагалось создать еще в начале 1990-х годов на основе однородных в этническом плане субъектов. Эта карта неоднократно публиковалась на первой полосе газеты «РОД», издаваемой Санкт-Петербургским
мужским клубом (а фактически Русским освободительным движением).
Впервые идеи такого рода были озвучены еще в конце 1991 года254. В состав Республики Русь, по мнению активистов «РОД», не должны были
войти не только республики Северного Кавказа, Татарстан и Башкортостан, но также автономные республики и области, в которых этнические
русские составляли большинство населения (порой даже подавляющее)255.
Отметим также, что сходные идеи пропагандировали в тоже самое время
члены Гражданского объединения «Россы», а также «Русского союза»256.
В тот период абсолютное большинство представителей оппозиции выступало за расширение территории России: одни ратовали за возрождение
СССР, другие — за присоединение к Российской Федерации Украины, Белоруссии, Казахстана и некоторых других территорий (Абхазии, Южной Осетии, Нарвы и т. п.), третьи — за возрождение Российской империи в границах
1914 года. Как следствие, даже в оппозиционной среде идеи о создании русского моноэтнического государства остались лишь уделом маргиналов257.
Отметим также, что в начале 1990-х гг. существовали проекты создания
Уральской республики, а также шел процесс возрождении дальневосточного и сибирского сепаратизма. Первый из этих примеров для 1990-х следует
признать наиболее показательным.
Сама идея создания Уральской Республики зародилась за несколько лет до
ее официального провозглашения. Еще в 1989 году во время выборов I Съезда
254
ЦГАИПД СПб. Ф. 9375. Оп. 1. Д. 2. Л. 12.
Республика Русь: «козырная карта» в политической игре? «Круглый стол» журнала
«Москва» // Москва, 1992. № 11–12. С. 151.
256
Все указанные структуры выступали за создание русского национального государства /
см.: Россия: Партии, ассоциации, союзы, клубы. Документы и материалы. М.: РАУ — пресс,
1992. Кн. 8. С. 36, 44, 94.
257
Кондратьев С.И. «РОД» родил урода. / С. Кондратьев // Отечество. 1992. № 9. С. 2–3;
Мищенко В. Осторожно: Оборотни / В. Мищенко // Русское дело. 1992. № 2 (5). С. 4; Странные патриоты // Контраргументы и факты. 1992. № 9 (18). С. 4.
255
381
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
народных депутатов СССР многие уральские кандидаты выступали за большую экономическую самостоятельность Свердловской области (Среднего Урала) от союзных властей258. Впрочем, в условиях углублявшегося политического
и социально-экономического кризиса идеи об экономической самостоятельности и региональном хозрасчете высказывались очень часто, причем даже
в регионах, являвшихся дотационными на протяжении не одного десятилетия. Иначе говоря, указанные предложения уральских народных избранников
не являлись чем-то выдающимся по советским меркам того периода.
Укажем, однако, что эти же самые требования оказались еще более актуальными после распада СССР, когда бывшие автономные республики
РСФСР (прежде всего Татарстан и Башкортостан) сумели добиться явочным путем от федерального Центра большего объема полномочий по сравнению с регионами, образованными по административному принципу.
Практика показала, что автономные республики, области и округа имеют
де-факто больше прав, нежели прочие субъекты РФ.
В начале 90-х годов вслед за республиками некоторые края и области,
прежде всего богатые сырьевыми ресурсами, пытались добиться большей
самостоятельности259. Осенью 1992 года Малый совет Свердловского областного Совета народных депутатов несколько раз предлагал российским
властям предоставить Среднему Уралу повышенную экономическую самостоятельность, в том числе за счет разграничения полномочий федеральной
и областной власти. Реакция Москвы, как и следовало ожидать, каждый раз
была негативной.
В начале 1993 года на фоне усиливающегося противостояния между президентом и Верховным Советом РСФСР региональные власти пошли вабанк. Малый Совет принял решение провести опрос жителей Свердловской
области на тему «Согласны ли вы с тем, что Свердловская область по своим
полномочиям должна быть равноправна с республиками в составе Российской Федерации?». В то время политическую жизнь Среднего Урала еще не
раздирали внутренние конфликты между различными ветвями и уровнями
власти. За изменение статуса области высказалось подавляющее большинство членов Облсовета, поддержав позицию главы областной администрации Эдуарда Росселя.
Не вызвала возражения эта политическая инициатива и у главы администрации Екатеринбурга Аркадия Чернецкого260. Оценки рядовых жителей
области были не так однозначны. По результатам экспресс-опроса, прове258
Исаков В.Б. Амнистия. Парламентские дневники 1994–1995 годов / В.Б. Исаков. М.:
ИПП «Урал. рабочий», 1997. С. 102–107.
259
Бабушкин А.Ю. Формирование федеративных отношений в Волго-Уральском регионе
России в начале 90-х гг. ХХ века: Историко-правовой аспект / А.Ю. Бабушкин // Вестник
ВЭГУ (Уфа). 2012. № 2 (58). С. 85.
260
Рябов А. Уральская республика: Мифы и реалии / Андрей Рябов // Свободная мысль.
2007. № 6 (1577). С. 150.
382
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
денного Комитетом по связям с общественными объединениями областной
администрации, 90% опрошенных были осведомлены о создании республики. Поддержали эту инициативу чуть более половины респондентов —
55%, четверть опрошенных не смогли дать оценку действиям областной
власти, и лишь каждый седьмой респондент высказался негативно. Среди
поддержавших Уральскую Республику преобладали (66%) жители городов
и районов области старше 40 лет, имеющие среднее и средне-специальное
образование. Судя по всему, их даже не смущала идея авторов Уральской
республики сделать новый регион полигоном рыночных реформ261.
Противниками перемены статуса Свердловской области оказались
в основном жители Екатеринбурга (56%), имеющие высшее образование
(53%), в возрасте до 40 лет. Большинство сторонников Уральской Республики (73%) связывало с ее созданием улучшение экономической ситуации
в регионе и лишь 31% — уравнивание прав субъектов Федерации. В свою
очередь 62% противников преобразования области в республику полагали, что это решение Облсовета ухудшит ситуацию в стране, такая же группа опрошенных считала, что оно выгодно лишь региональным властным
структурам.
Исходя из данных опроса можно предположить, что поддержали идею
создания республики слабо разбирающиеся в политике «провинциалы»,
озабоченные в основном решением своих экономических проблем. Напротив, наибольший скепсис в отношении необходимости и последствий изменений статуса области проявили «политически подкованные» жители более
благополучного Екатеринбурга262.
Так или иначе, но 25 апреля 1993 года на референдуме большинство жителей области (83,4%) одобрили расширение полномочий своего региона
в социально-экономической сфере до уровня республики в составе Российской Федерации263. На основании этого 1 июля 1993 года Свердловский областной совет принял решение о провозглашении Уральской республики
и начале разработки ее конституции. В результате уже 27 октября 1993 года
конституция Уральской республики была принята264.
Создание Уральской Республики, утверждал Э. Россель, было бы логичным продолжением уже идущих в регионе интеграционных процессов
в различных сферах общественной жизни. В качестве примера приводилась
деятельность УрО РАН, Ассоциации экономического взаимодействия областей и республик Уральского региона «Большой Урал» и Уральской ассоциа261
Балаян Г.Б. Национально-этнический сепаратизм в России: Политологический анализ.
Дис. … канд. полит. наук: 23.00.02 / Г.Б. Балаян. М., 2001. С. 73–74.
262
Рябов А. Указ. соч. С. 150.
263
Матюхин В.М. Сепаратизм в России: Сущность, формы, способы нейтрализации:
Социально-философский анализ. Дис. … канд. фил. наук: 09.00.11 / В.М. Матюхин. М.,
2005. С. 37.
264
Бабушкин А.Ю. Указ. соч. С. 85.
383
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
ции Советов народных депутатов. Предпосылки к объединению региона,
полагали защитники идеи Уральской Республики, заложены в самой истории Урала, который изначально формировался как единый экономический
район, уже имевший опыт административного объединения. Речь идет о существовавшей до 1934 года Уральской области, в состав которой входили
нынешняя Курганская, Пермская, Свердловская и Тюменская области.
9 ноября 1993 года, вышел Указ президента РФ № 1874 о роспуске Свердловского облсовета, а 10 ноября — Указ № 1890 об отстранении от должности Эдуарда Росселя. Еще до появления второго указа губернатор Уральской
Республики подал в отставку. Все решения по Уральской Республике были
признаны не имеющими силы. Исполняющим обязанности главы областной администрации стал Валерий Трушников, бывший первый заместитель
Эдуарда Росселя и председатель правительства ликвидированной Уральской
Республики. Никаких серьезных волнений после этих шагов федеральной
власти в регионе зафиксировано не было.
Кроме того, всерьез обсуждались в регионах также планы создания
Балтийской и Вологодской республик. Первую из них предполагала создать
часть региональной элиты Калининградской области. В основе их идей,
судя по всему, лежал анклавный характер региона. Имелись сведения, что
«руководство области «не скрывая, …[готовит] платформу расчленения
России, объявляя о приверженности новому мифу — Балтийской республике на территории области. Готовятся программы с участием спецов из
транснациональных компаний (международных спрутов) и консультантов
западных межправительственных комиссий. Цель подобных намерений
прозрачна: под прикрытием «ганзейских» лозунгов превратить область
в перевалочную базу российских сырьевых богатств. Перепродать западным фирмам наши производственные площади, энергоисточники, рабочие
руки… Глава областной администрации, кстати, и не скрывал этого в телепередаче из Москвы 28 августа 1991 года»265. В столичном оппозиционном
журнале «Наш современник» главными инициаторами создания Балтийской республики назывался тогдашний губернатор Ю. Маточкин и глава
Калининградского областного совета народных депутатов Ю. Семенов266.
Проект создания Вологодской области получил небольшую известность267. Судя по всему, данное обстоятельство объяснялось несколькими
причинами. Во-первых, Вологодская область обладала меньшим экономическим потенциалом, нежели, например, Свердловская. Во-вторых, географическое положение куда как менее выгодно по сравнению с окруженной
со всех сторон европейскими государствами Калининградской области.
265
В защиту русского народа // Русь Балтийская (Калининград). 1992. № 1. С. 1.
Старцев А. Закон что дышло, или сохранит ли Россия свою Калининградскую область? / А. Старцев // Наш современник. 1996. № 5. С. 164–179.
267
ЦГАИПД СПб. Ф. 9375. Оп. 1. Д. 36.
266
384
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
В-третьих, среди сторонников вологодского сепаратизма не было таких харизматичных и раскрученных фигур как, например, Э. Россиель.
Впрочем, опирались данные силы не на серьезные тенденции, связанные
с зарождением новой национальной идентичности в некоторых российских
краях и областях, а либо на стремление части региональной элиты усилить
свои позиции на политической арене страны268, либо же на умозрительные
изыскания отдельных интеллектуалов, основанные на доктрине «сибирского областничества» и весьма коротком периоде существования ДВР.
Таким образом, в Российской Федерации в начале 1990-х годов циркулировали идеи, которые можно охарактеризовать как русские региональные сепаратистские. Вместе с тем, понятия «русский» и «Россия» оказались
слиты в массовом сознании воедино, в связи с чем упоминавшиеся нами
проекты превратились лишь в курьезные, хотя и небезынтересные наброски по поводу создания принципиально нового государства на постсоветском пространстве. Таким образом, сама идея креольского национализма269
оказалась чужда абсолютному большинству российских граждан, т. к. региональные особенности русских уральцев, русских сибиряков и русских
дальневосточников не настолько отличались, чтобы можно было всерьез конструировать новые этносы, а именно — «уральцев», «сибиряков»
и «дальневосточников».
Реформа местного самоуправления и социальноэкономическое развитие: вехи государственной
политики (2003–2012 гг.)
Хабаров И.А.
Социально-экономическая политика любого государства носит многоплановый правовой и организационный характер. В государстве, где политика социально-экономического развития осуществляется в условиях
становления и реформирования многих государственных и общественных
институтов и отношений особенно важно учитывать комплексный характер ее осуществления. В этом смысле интерес представляет совмещение
векторов социально-экономической государственной политики с реформой местного самоуправления (МСУ).
268
См. напр.: Бабушкин А.Ю. Указ. соч. С. 85.
Данная концепция разработана Бенедиктом Андерсоном / см.: Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма / Пер.
с англ. В. Николаева; вступ. ст. С. Баньковской // Бенедикт Андерсон. М.: Кучково поле,
2001. 286 с.
269
385
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Согласно «Основным положениям государственной политики в области развития местного самоуправления в Российской Федерации», утвержденным Указом Президента РФ, целью государственной политики в области развития местного самоуправления в Российской Федерации является
обеспечение дальнейшего развития местного самоуправления и повышения эффективности его деятельности как необходимых условий становления экономически и социально развитого демократического государства.
Цель данной статьи — кратко определить основные знаковые для местных сообществ проявления государственной политики по социальноэкономическому развитию муниципальных образований.
Местное самоуправление в России гарантировано Конституцией
1993 года, прошло горнило законодательных проектов 1990-х годов. Вместе
с тем, в современном его состоянии было сформировано правовыми категориями Федерального закона от 06.10.2003 № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации». При
различных оценках данного закона, принимая во внимание множество поправок к закону, большинство исследователей и практиков отмечают его
знаковую роль в контексте реформы МСУ.
Статьи 14–16 отнесли к вопросам местного значения муниципальных
образований различных уровней широчайший спектр вопросов по созданию условий и обеспечению жизнедеятельности территорий. По-существу,
все они имеют социально-экономическую направленность. За период с 2003
по 2012 годы значительно увеличилось количество вопросов местного значения, предусмотренных 131-ФЗ, что подтверждает вектор государственной
политики на самостоятельное решение органами МСУ местных задач развития. Так, количество вопросов местного значения городского округа увеличилось с 27 до 44, муниципальных районов — с 20 до 38, поселений — с 22
до 39. Тем самым государство повысило роль МСУ и местных элит в экономических процессах, увеличило их ответственность перед населением.
Вместе с тем, анализ деятельности органов МСУ свидетельствует о существенных трудностях местных бюджетов по решению поставленных 131-ФЗ
задач. Хуже всего ситуация сложилась в сельских и городских поселениях, где
и сегодня, зачастую, финансовое обеспечение имеет исполнение 5–7 отмеченных в законе вопросов местного значения. Как отметил в июне 2011 года
В.В. Путин, собственные доходы более чем половины муниципальных районов и поселений не превышают 30% в структуре их бюджета. У 8 тыс. из
18 тыс. 954 сельских поселений собственные доходы составляют от 10 до
30% доходной части бюджета, у 3 тыс. 150 — менее 10%270. Сложившаяся
ситуация стимулирует в субъектах РФ процесс преобразования поселений
путем объединения, что меняет социально-экономический климат в мест270
Сборник материалов II Всероссийского Форума сельских поселений. Москва, Изд-во «Оффицина», 2011 г. 96 с.
386
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
ных сообществах. Так, по официальным данным, число муниципальных
образований сократилось с 2005 по 2011 гг. с 24492 до 23304271. Во многих
субъектах проходит процесс укрупнения районов.
В организационном смысле, в процессе реализации законодательства
о МСУ федеральными и региональными органами государственной власти
проводится изучение влияния полномочий органов МСУ на инвестиционный климат, экономической политики местных органов власти, проводятся
конкурсы, стимулирующие социально-экономическое развитие муниципалитетов.
Важной вехой для социально-экономической жизни местных сообществ
уровня «муниципальный района — городской округ» стало принятие и реализация Указа Президента РФ от 28 апреля 2008 г. № 607 «Об оценке эффективности деятельности органов местного самоуправления городских округов
и муниципальных районов», а также прочих федеральных и региональных
нормативных актов по реализации данного указа. Перечень показателей,
утвержденных Указом, определяет основные направления деятельности органов МСУ в части социально-экономического развития муниципальных
образований. В целом же, перечень характеризует приоритетные задачи развития, поставленные государством «на контроль». Указ органично вписался
в контуры государственной политики по оценке деятельности исполнительной власти субъектов272. Аналитические доклады Министерства регионального развития РФ по итогам работы оценивают экономическую политику
органов МСУ (бюджетный процесс, инвестиционную привлекательность,
развитие предпринимательства, сельское хозяйство и пр.), и их социальную
политику (здравоохранение, образование, культура)273. Система грантов
призвана стимулировать социально-экономическое развитие муниципальных образований. Реализация положений Указа явилось шагом по усилению
государственного контроля за местными сообществами и МСУ.
В текущем году на федеральном уровне проведена работа над Проектом
указа Президента Российской Федерации о внесении изменений в Указ Президента Российской Федерации от 28 апреля 2008 г. № 607 во исполнение
271
Отчет о результатах деятельности Департамента развития регионов и муниципальных
образований за 2011 год // <www. minregion.ru/upload/documents/2012/03/020312/020312_
otchet_1.pdf>.
272
См.: Указ Президента Российской Федерации от 28.06.2007 № 825 «Об оценке эффективности деятельности органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации»,
Постановление Правительства Российской Федерации от 15.04.2009 № 322 «О мерах по реализации Указа Президента Российской Федерации от 28.06.2007 № 825 «Об оценке эффективности деятельности органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации».
273
См. например: Аналитический доклад «О ходе реализации Указа Президента Российской Федерации от 28 апреля 2008 г. № 607 «Об оценке эффективности деятельности органов местного самоуправления городских округов и муниципальных районов» в субъектах
Российской Федерации» по итогам 2010 года.
387
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
поручения Правительства РФ от 8 августа 2012 г. Предлагается исключить
ряд показателей, не отражающих непосредственно реализацию полномочий органов местного самоуправления по решению вопросов местного значения, более точно и взвешенно определять и поощрять муниципальные
образования, достигшие наилучших значений показателей в заявленных
сферах, а также создаст дополнительные стимулы по повышению уровня
и качества жизни населения.
Также принципиальное значение для социально-экономического развития муниципальных образований имеет продолжение работы, начатой
в 2011 года по реализации Бюджетного послания и распоряжения Президента РФ от 27 июня 2011 года в части перераспределения полномочий между
федеральными органами исполнительной власти, органами исполнительной власти субъектов РФ и органами местного самоуправления. Представители местных сообществ выражают надежду на изменения в Бюджетный
и Налоговый кодексы, изменения налоговой системы, упрощение порядка
самообложения и пр.274 Участники Международной конференции «Местное
самоуправление и развитие территорий», состоявшейся 30 июня — 1 июля
2011 г. в п. Машково Калужской области, среди основных проблем системного характера, выделили такие, как централизация бюджетообразующих
налогов на федеральном и региональном уровнях бюджетной системы, неуклонный рост доли целевых трансфертов при выделении финансовой помощи из бюджетов других уровней275. Намеченный процесс, в случае реализации, может способствовать повышению финансовой самостоятельности
МСУ, необходимой для реализации полномочий, число которых, как отмечалось, планомерно увеличивается.
Отдельно следует отметить значение для местного уровня государственного стратегического планирования социально-экономического развития.
Согласно проекту Федерального закона государственное стратегическое
планирование определяется как регламентируемая законодательством Российской Федерации деятельность органов государственной власти Российской Федерации, органов государственной власти субъектов Российской
Федерации и иных участников процесса государственного стратегического планирования по прогнозированию социально-экономического развития, программно-целевому планированию и стратегическому контролю,
направленная на повышение уровня социально-экономического развития
Российской Федерации, рост благосостояния граждан и обеспечение национальной безопасности.
К документам стратегического планирования относятся, в том числе,
стратегии социально-экономического развития федеральных округов и отдельных территорий, на региональном уровне — стратегии социально274
275
Киричук С. Подводя итоги года // Муниципальная Россия, 2011. № 10. С. 3–8.
Эксперты констатируют // Местное самоуправление. 2011. № 8. С. 11–12.
388
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
экономического развития субъекта Российской Федерации на среднесрочную и долгосрочную перспективу, программа социально-экономического
развития субъекта Российской Федерации на среднесрочный период,
годовой отчет о результатах и ходе исполнения программы социальноэкономического развития и пр. Отдельно заметим, что, в настоящее время
разработана и уже принята Концепции устойчивого развития сельских территорий до 2020 года (распоряжение Правительства Российской Федерации
от 30 ноября 2010 г. № 2136-р), а также принят план по ее реализации.
На практике подходы стратегического планирования развития успешно реализуются в государственном управлении276. Наряду с тем, что органы
местного самоуправления в рамках действующего законодательства и местные сообщества оказываются вовлеченными в реализацию общенационального проекта социально-экономического развития на практике согласно поставленным в программных документах целям, следует обратить внимание
на состояние стратегического планирования в муниципалитетах.
Во-первых, как отмечалось, программные проекты развития муниципальных образований тесно связаны с проектами государственного планирования развития, и в первую очередь — региональные проекты (кластеры
на территории муниципальных образований в сфере сельского хозяйства,
промышленности и пр.).
Во-вторых, структура муниципального планирования отражает логику государственного планирования. Отмечается практика формирования
и утверждения Стратегии социально-экономического развития как на уровне муниципальных районов/городских округов277, так и поселений278.
Пункт 6 статьи 17 131-ФЗ предусматривает в ряду полномочий органов местного самоуправления по решению вопросов местного значения
принятие и организацию выполнения планов и программ комплексного
социально-экономического развития муниципального образования. Аналогичные документы (чаще в виде планов социально-экономического развития) утверждаются на уровне поселений.
276
См например: Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года; Стратегии социально-экономического
развития федеральных округов (макрорегионов) на период до 2020 года; Стратегии
социально-экономического развития регионов РФ на период до 2020, Программы социально-экономического развития регионов.
277
См. например: Стратегия социально-экономического развития г. Тамбов на период до
2020 года // <http://city.tambov.gov.ru/index.php?id=1288>; Стратегия социально-экономического развития Миасского городского округа до 2020 года // <http://www. zakonprost.ru/
content/regional/76/767628/>; Стратегия развития муниципального образования «Лежневский муниципальной район» до 2020 года // <http://www.lezhnevo.ru/strategi/> и др.
278
Стратегия социально-экономического развития сельского поселения Елецкий сельсовет Елецкого муниципального района Липецкой области на период до 2020 года // <http://
www.elseladm.ru/> и др.
389
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Согласно ч. 5 статьи 9 главы 3 Градостроительного кодекса РФ подготовка документов территориального планирования использует за основу,
в том числе, планы и программы комплексного СЭР муниципальных образований. Бюджетный кодекс РФ обязывает проводить ежегодную разработку местной администрацией прогноза СЭР на очередной финансовый
год и плановый период (статья 173), среднесрочного финансового плана
муниципального образования (статья 174), необходимых для составления
проекта бюджета муниципального образования, возможности разработки долгосрочных целевых программ муниципального образования (статья
179), а также ведомственных целевых программ (статья 179.3).
Помимо этого, инвестиционный паспорт субъекта формируют разработанные инвестиционные паспорта муниципальных образований. Важность
этого документа велика в условиях, когда реализация крупных инвестиционных проектов, влекущих за собой создание рабочих мест, развитие инфраструктуры и пр., является трамплином для развития муниципалитета.
Все перечисленные документы, как правило, размещаются на официальных сайтах органов МСУ. Среди наиболее распространенных недоработок
органов МСУ при осуществлении стратегического планирования назовем
лишь некоторые:
− описательный характер документов;
− отсутствие взаимосвязи между планами, программами, инвестиционным паспортом муниципального образования;
− отсутствие взаимосвязи с текущим планированием деятельности органов МСУ;
− не производится ежегодная актуализация программ (планов) социально-экономического развития;
− недостатки юридической техники при утверждении программ (планов).
Все это приводит в ряде муниципальных образований (особенно уровня
поселений) к формальному подходу, и, соответственно, отсутствию видения
возможного планомерного долгосрочного развития, имеющихся ресурсов
и рисков. Причина при этом зачастую кроется не только в субъективном
факторе, но и в объективных трудностях развития МСУ, отмечаемых ранее.
В целом же отметим роль администрации субъекта РФ, структурного
подразделения, ответственного за проведение экономической политики
в части организации планирования социально-экономической политики
в муниципальных образованиях.
В завершение отметим, что относительно системы МСУ государственная
политика традиционно имела два вектора: создание и повышение самостоятельности МСУ и контроль над ее функционированием с использованием
различных методов. Проведение социально-экономической политики в этой
области продолжает отмеченную логику. Сегодня заявлено намерение власти проводить социально-экономическую модернизацию России не только
390
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
административными методами вертикального управления, но и в условиях
децентрализации, обусловленной, в том числе, конституционным правом
местных властей формировать бюджеты и самостоятельно решать вопросы
местного значения. Декларативным шагом этого порядка стало установление в России Президентом РФ Указом от 10 июня 2012 г. № 805 Дня местного
самоуправления.
В целом, учитывая специфику органов МСУ как власти, наиболее приближенную к народу и формирующую имидж государственной власти всех
уровней, повышение в рамках действующей системы МСУ степени его самодостаточности, представляется одним из важнейших приоритетов государственной политики, в том числе, в контексте стратегического планирования социально-экономического развития России.
Работа с соотечественниками как один
из приоритетов российской внешней политики
в XXI веке (на примере уральских регионов)
Чесноков А.С.
Российская политика в области работы с соотечественниками базируется на четырех направлениях, сформулированных на Всемирном конгрессе соотечественников, который состоялся в октябре 2006 года в СанктПетербурге:
1) содействие консолидации зарубежной общины;
2) содействие сохранению этнокультурного пространства, русского языка;
3) усиление связей с Россией;
4) содействие добровольному переселению соотечественников в Россию.
В последние годы деятельность России по всем указанным направлениям приняла системный характер, опирается на проработанную с учетом мирового опыта нормативно-правовую базу и поддерживается существенным
государственным ресурсом.
В прошлом году государством выделено только по линии Правительственной комиссии по делам соотечественников за рубежом (далее — ПКДСР)
более 700 млн руб. Средства вкладывает также ряд субъектов Федерации,
в первую очередь, Москва, Санкт-Петербург, Татарстан. Значительные государственные ресурсы на поддержку русского языка и российской культуры
направляются по линии Федерального агентства по делам СНГ, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству (далее — Россотрудничество) и фонда «Русский мир».
391
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Работу федеральных и региональных органов исполнительной власти на
направлении соотечественников координирует ПКДСР, председателем которой является Министр иностранных дел России С.В. Лавров. В последние годы
к этой работе подключились российские зарубежные дипломатические и консульские учреждения, а также территориальные органы МИДа в России.
С 2007 года ежегодной практикой стало проведение всемирных тематических конференций соотечественников, посвященных наиболее важным
и актуальным вопросам взаимодействия России с зарубежной диаспорой.
С принятием в 2010 году новой редакции Закона «О политике Российской
Федерации в отношении соотечественников за рубежом» произошел сдвиг от
чисто гуманитарной поддержки зарубежных соотечественников к партнерскому сотрудничеству с ними, что свидетельствует о более современной и активной роли российского государства в отношении зарубежных россиян.
Поддержанию русского языка в зарубежных странах уделяется особое
внимание. Вопрос о его статусе неоднократно становится предметом обсуждения на страновых конференциях и круглых столах. Ключевым событием стала Всемирная тематическая конференция, состоявшаяся в Москве
в октябре прошлого года.
В июне 2011 года принята Федеральная целевая программа «Русский
язык», рассчитанная на 2011–2015 гг. Ее мероприятия нацелены на значительно более весомую поддержку, сохранение и распространение русского
языка за рубежом. Реализация этой программы возложена на Минобрнауки
России и Россотрудничество.
В настоящее время практическую деятельность по распространению
русского языка и культуры ведут более 50 российских центров науки и культуры и 26 представительств Россотрудничества, действующих в 72 странах.
Десятки центров созданы фондом «Русский мир», выделены сотни грантов
в поддержку русского языка и российской культуры.
В последние годы по инициативе МИД России создана система морального
поощрения соотечественников (государственные награды, награды ПКДСР).
Соотечественники ежегодно представлены на государственном приеме,
устраиваемом Президентом России по случаю Дня народного единства. Организуются работы по поддержанию и сохранению находящихся за рубежом
мест погребения, имеющих для России историко-мемориальное значение.
Ведется работа по взаимодействию с соотечественниками в модернизационно-техническом развитии России. Соответствующие круглые столы
проведены в 2011 году в Вашингтоне и Берлине, в марте 2012 года аналогичный круглый стол был проведен в Тель-Авиве.
Продолжается реализация Государственной программы по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом. В настоящее время в ней участвуют
37 российских регионов. С начала практической реализации Программы
392
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
в сентябре 2007 году в Российскую Федерацию въехало порядка 62 тыс. человек. Тенденция в целом такова: в 2008 году — 8 тыс., в 2009 году — 9 тыс.,
в 2010 году — 13 тыс., в 2011 году — около 30 тыс. человек. Работа на этом
направлении в ближайшее время будет только усиливаться. При участии
российских загранучреждений активно ведется информационная работа,
проводятся презентации программ российских регионов по переселению,
а также круглые столы для соотечественников по данной проблематике.
В работе по Государственной программе задействованы около 60 загранучреждений МИД России в более чем 40 государствах.
Важным резервом наращивания взаимодействия с соотечественниками
является подключение к этой работе российских регионов. Они призваны
расширить оказание помощи соотечественникам, укрепить их связи с исторической Родиной, прежде всего, культурные, образовательные, а при возможности и хозяйственные. При МИД России действует Совет Глав субъектов
Российской Федерации, в рамках которого создана рабочая группа по вопросам реализации региональных программ поддержки соотечественников.
Уральский федеральный округ (далее — УрФО) активно работает на направлении развития связей с соотечественниками. Во всех уральских субъектах Федерации либо приняты ведомственные программы, по работе с соотечественниками, проживающими за рубежом, на период до 2013–2015 гг.,
либо разработаны планы таких программ. Предусмотрено, что их реализацию будут выделяться средства из региональных бюджетов.
Основными приоритетами работы субъектов Федерации на этом направлении являются:
1. Создание условий для полноценной жизнедеятельности соотечественников в странах их проживания, поддержка добровольной интеграции
в политическую, социальную, культурную и экономическую жизнь
других государств при сохранении собственной культурной самобытности и всесторонних связей с Россией.
2. Использование потенциала соотечественников для реализации задач
культурного, научного, экономического и социально-демографического
развития соответствующего региона России.
При реализации этих приоритетов в работе с зарубежными соотечественниками все регионы выбирают приемлемые для них стратегии и способы работы.
В УрФО в Государственной программе по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом, активное участие принимают Челябинская, Тюменская,
Курганская области, а также Ямало-Ненецкий автономный округ. Регионы используют данную программу как инструмент для кардинального изменения демографической ситуации, характеризующейся в настоящее время оттоком населения со стратегически важных для России территорий, сокращением общей
393
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
численности населения, в том числе трудоспособного возраста, что в целом негативно отражается на социально-экономическом развитии нашей страны.
Работа субъектов Федерации с соотечественниками, проживающими за
рубежом, приобрела системный характер с привлечением к ней дипломатических и консульских учреждений, координацией работающих на этом поле
федеральных и региональных органов власти, НПО и фондов. Регионами ведется работа по взаимодействию с соотечественниками в модернизационнотехническом развитии России. Усилена информационная составляющая работы. В целом, проводимая работа позволяет укреплять духовную связь России
и зарубежных соотечественников, консолидировать и структурировать русскую общину, защищать ее этнокультурные права, создавать условия для возвращения в Россию соотечественников, которые хотят сделать такой выбор.
В Тюменской области мероприятия по поддержке соотечественников,
проживающих за рубежом, были реализованы в сфере приграничного сотрудничества (между областью и Республикой Казахстан действует Соглашение о сотрудничестве в торгово-экономической, научно-технической, гуманитарной и иных сферах), а также в рамках областных целевых программ
органов государственной власти по оказанию содействия добровольному
переселению в Российскую Федерацию.
По состоянию на конец 2011 года в Тюменской области проживало
366 участников программы (с учетом членов семей — 854 человека). Большая часть проживает в Тюмени, Ишиме, Тобольске. Постоянным жильем
обеспечены 68 семей, из них 59 — приобрели жилье за счет собственных
средств, в том числе 14 — по программе ипотечного кредитования. Временное жилищное обустройство: 152 семьи проживает в наемном жилье, 14 —
в муниципальном, 39 — в предоставленном работодателями, 93 — у родственников. 13 семьям выделены земельные участки для индивидуального
жилищного строительства и ведения личного подсобного хозяйства.
Из 366 участников программы 308 — трудоустроены в организациях,
остальные занимаются личным подсобным хозяйством, предпринимательской
деятельностью. Участники программы со статусом безработных отсутствуют.
Услуги, входящие в компенсационный пакет, оказываются переехавшими соотечественниками в пределах установленных сроков и с учетом их потребности. При этом участники программы и члены их семей пользуются
также всеми услугами, предоставляемыми жителям области. Также создан
сайт «Переселение соотечественников в Тюменскую область», на котором
размещена подробная информация о программе, федеральные и областные
нормативные правовые акты, телефоны и адреса уполномоченных органов
по реализации программы.
В Курганской области по состоянию на конец 2011 года обрабатывались
анкетные данные 55 потенциальных участников Программы, поступившие
из 11 стран мира: 47,3% — анкеты из Казахстана, по 12,7% — из Таджикиста394
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
на и Армении, 9,1% — из Узбекистана, 5,5% — Украины, Киргизии — 3,7% и
по 1,8% из Азербайджана, Туркменистана, Грузии, Белоруссии и Германии.
По большинству анкет были приняты положительные решения.
Органы местного самоуправления оказывают содействие всем участникам программы во временном размещении на территории Курганской области в индивидуальном порядке. На сегодняшний день 70% прибывших
участников снимают жилье за счет собственных средств, 15% — получили
служебное жилье, 10% — проживают у родственников, 5% — приобрели
собственное. Вопросы дальнейшего жилищного обустройства решаются,
в том числе с использованием ипотеки.
В целях повышения уровня информированности переселенцев-соотечественников, а также для популяризации региональной программы в течение 2011 года в соответствии с планом информационного обеспечения
были проведены презентации региональной программы в государствах
с наибольшим миграционным потенциалом, распространяется печатная
продукция (буклеты, памятки), информация предоставляется на интернетресурсах органов власти.
Участники программы в основном находят работу в сфере медицины
и образования, а также устраиваются на инженерные специальности. Банк
вакантных рабочих мест, предназначенных для переселенцев, обновляется
на сайте соответствующего органа власти Курганской области в ежемесячном режиме.
В настоящее время Курганская область работает над повышением эффективности региональной программы переселения. В частности, предусмотрено расширение территории вселения (включена вся область) и перечня
вакансий для претендентов.
Область развивает сотрудничество с соотечественниками в сфере образования и молодежной политики. Так, в Курганском государственном
университете был проведен ряд международных конференций с участием
соотечественников, проживающих в странах СНГ. В Курганской сельскохозяйственной академии имени Т.С. Мальцева прошел День открытых дверей,
на котором присутствовали соотечественники, проживающие в Казахстане. С участием соотечественников в Кургане был проведен международный
молодежный фестиваль «Нам вместе жить в XXI веке».
Огромное внимание Курганская область уделяет сотрудничеству в сфере
экономики, сельского хозяйства, торговли, здравоохранения, культуры, искусства, спорта с Украиной, Белоруссией, Киргизией и в особенности с Казахстаном, где у области имеются крепкие экономические и культурные связи. Все проводимые мероприятия широко освещались в средствах массовой
информации. Совместно с соотечественниками были организованы гастроли творческих коллективов из региона. Происходил постоянный обмен информацией о значимых культурных событиях и мероприятиях, а также ин395
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
формацией о значимых конференциях, встречах в рамках сотрудничества
в сфере здравоохранения.
В Челябинской области Областная целевая программа по оказанию содействия добровольному переселению на 2011–2012 годы была утверждена
в сентябре 2011 года. В рамках переселения соотечественников в ближайшие
два года область готова принять 104 семьи. Местами переселения станут
приграничные районы области: Брединский, Карталинский, Чесменский
и Троицкий. Приграничный статус дает возможность получения дополнительных государственных преференций.
Челябинская область оказывает содействие общественным объединениям и организациям соотечественников за рубежом в сохранении этнокультурной самобытности русской диаспоры и ее связей с исторической
Родиной. В 2011 году осуществлялось информационное и консультационное сопровождение, способствующее установлению деловых контактов соотечественников — руководителей фирм и организаций Республики Казахстан с предпринимателями Челябинской области. Оказывалось содействие
развитию связей представителей российского казачества, проживающих на
территориях Республики Казахстан. Происходило взаимодействие при осуществлении научно-образовательных программ и проектов. В этой связи
проводились научные семинары, конференции. Были приняты меры по поддержке молодежи российской диаспоры, реализовывались программы студенческого обмена (Республика Казахстан, Венгерская Республика, Чешская
Республика). Оказывалась информационно-методическая поддержка по вопросам соблюдения прав и свобод соотечественников.
В рамках осуществления приграничного сотрудничества оказывалось
содействие в создании совместных российско-казахстанских предприятий
и реализации инвестиционных проектов.
Вопросы с жильем для переселенцев решаются муниципалитетами
по возможности, ситуация с трудоустройством более благоприятная. Область нуждается в специалистах в сферах здравоохранения, образования
и культуры. Особенно не хватает врачей в сельских образованиях области.
Существует также потребность в инженерно-технических специальностях.
В Свердловской области основная работа в плане работы с соотечественниками осуществлялась в рамках расширения внешнеэкономических
связей. Для этого выполнялся ряд мероприятий по привлечению деловых
кругов из числа соотечественников в совместные экономические программы, способствующие развитию взаимовыгодного сотрудничества с предпринимателями области.
Область проводила активную работу по развитию и совершенствованию
общественно-культурных связей со странами проживания соотечественников и привлекала соотечественников к участию в мероприятиях международного сотрудничества. Стремилась установить всесторонние связи
396
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
с соотечественниками за рубежом и их организациями. В частности были
проведены Дни славянской письменности и культуры с участием стран,
входящих в славянскую группу. Для обсуждения социально-значимых вопросов проводились встречи с соотечественниками, проживающими в Канаде, Германии, Киргизии, Узбекистане, США, Израиле. Соотечественники
привлекались к участию в спортивных мероприятиях, туристических выставках, научно-практических конференциях, туристических фестивалях.
Проводилась работа по организации информационной поддержки соотечественников. Для этого осуществлялось взаимодействие с русскоязычными
средствами массовой информации за рубежом.
Помимо этого оказывались услуги информационного и консультационного
характера по вопросам российского миграционного законодательства, по условиям добровольного переселения на территорию Свердловской области.
Деятельность Ханты-Мансийского автономного округа — Югры
по сотрудничеству с соотечественниками, проживающими за рубежом, осуществляется в рамках целевой программы «Содействие развитию международных и межрегиональных связей Югры» на 2011–2013 годы. В этих
целях разработан проект «Концепции сотрудничества исполнительных
органов государственной власти, органов местного самоуправления муниципальных образований, организаций Ханты-Мансийского автономного
округа — Югры с соотечественниками, проживающими за рубежом, и их
организациями на 2012–2014 годы».
Автономный округ проводил работу по выявлению заинтересованных
в развитии сотрудничества организаций соотечественников, в том числе
осуществлялось взаимодействие с Закарпатской, Харьковской, Луганской
областными администрациями Украины.
Особое внимание уделяется работе с молодежью. В этой связи делегация
автономного округа принимала участие в Международном молодежном форуме «Молодежь строит будущее» (Республика Болгария), где были налажены
контакты с соотечественниками. Проводились мероприятия, направленные
на пропаганду русского языка и культуры. В области образования развивалось сотрудничество с преподавательским составом из числа соотечественников Северо-восточного педагогического университета КНР в Чанчуне.
С целью развития малого и среднего бизнеса соотечественники приглашались к участию в выставочно-ярмарочных мероприятиях, проводимых в округе. На официальном веб-сайте органов власти Ханты-Мансийского автономного округа — Югры размещена информация о деятельности исполнительных
органов государственной власти округа в отношении соотечественников.
В декабре 2011 года Ямало-Ненецкий автономный округ получил согласованную Правительством России программу по оказанию содействия добровольному переселению соотечественников. Мероприятия по программе
направлены на увеличение числа квалифицированных специалистов в сфе397
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
рах образования, здравоохранения и агропромышленного комплекса, закрепление переселенцев в Ямало-Ненецком автономном округе и обеспечение
их социально-культурной адаптации и интеграции в российское общество.
Согласно предварительным данным, фактической и прогнозной потребности в трудовых ресурсах из числа соотечественников, планируемая численность
переселенцев на период до 2013 года составляет 245 человек или 98 семей. Территориями переселения соотечественников определены Пуровский, Шурышкарский и Ямальский районы, а также города Губкинский и Новый Уренгой.
Основными целями работы автономного округа на данном направлении
является создание условий для полноценной жизнедеятельности соотечественников в странах их проживания, добровольной интеграции в политическую, социальную, культурную и экономическую жизнь других государств
при сохранении собственной культурной самобытности и всесторонних
связей с Россией. Ведется работа по использованию потенциала соотечественников для реализации задач культурного, научного, экономического
и социального развития Ямало-Ненецкого автономного округа.
Развивается сотрудничество с соотечественниками из стран СНГ. Был
организован обмен опытом специалистов в области историко-культурного
наследия народов, проводились мероприятия по воспитанию толерантности среди молодежи.
Особое внимание было уделено развитию у молодых соотечественников,
проживающих за рубежом, интереса к истории и культуре России. В этих
целях осуществлялись постоянные международные молодежные обмены.
Велась работа с соотечественниками из стран Западной Европы и СНГ.
Резюмируя информацию о работе с соотечественниками субъектов Федерации, входящих в УрФО, следует сказать о будущих планах в данном направлении. Все регионы разработали соответствующие программы и в настоящий
момент занимаются их реализацией или согласованием. В Ямало-Ненецком
автономном округе принята аналитическая программа по работе с соотечественниками, проживающими за рубежом, на 2012–2014 годы. ХантыМансийский автономный округ-Югра продолжает осуществлять взаимодействие с соотечественниками в рамках программы «Содействие развитию
международных и межрегиональных связей на 2011–2013 годы». В Курганской области принят План мероприятий по поддержке соотечественников
на 2012–2015 гг. В Свердловской области разработан проект Программы
по поддержке соотечественников, проживающих за рубежом, а также план
мероприятий на 2012–2014 гг. Тюменская и Челябинская области реализуют
мероприятия по поддержке соотечественников, проживающих за рубежом,
через механизм приграничного сотрудничества, а также в рамках областных
программ органов государственной власти области.
Работа регионов характеризуется целенаправленностью в структурировании и создании единой системы зарубежной диаспоры на страновом,
398
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
региональном и глобальном уровнях. Практически по всех странах со значительной российской общиной в настоящее время функционируют координационные советы. К исполнению принят Указ Президента Российской
Федерации о Фонде поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом, который начал свою работу в 2012 году. В рамках этого
Указа регионы оказывают информационную, организационную и юридическую поддержку, включая предоставление услуг адвокатов. При этом особое
внимание планируется уделять мониторингу положения соотечественников
в государствах их постоянного проживания, поддержанию связей и обмену
информацией с местными и международными общественными объединениями и правозащитными организациями.
Таким образом, можно констатировать, что последовательная линия на
развитие партнерского взаимодействия России с зарубежными соотечественниками, укрепление их связей с исторической Родиной продолжается
и укрепляется.
Национально-политическое единство
и целостность России
в истории русской политики и мысли XIX века
(И.С. Аксаков о прибалтийском вопросе)
Ширинянц А.А., Фурсова Е.Б.
Во второй половине XIX в. одной из важнейших тем российской политической публицистики наряду с проблемой самоидентификации русской нации и единства русского народа как этнической и культурной общности (проблема русской идентичности) стала проблема государственной целостности.
Современные исследования показывают, что национализм обычно крайне
враждебно относится к тем национальным группам, которые, существуя в рамках данного государства, также пытаются сформировать собственную большую
культуру или же являются национальными меньшинствами, обладающими
(или обладавшими) государственностью вне пределов данной территории279.
Для России второй половины XIX в. такими национальными группами были прибалтийские (остзейские) немцы и поляки. Евреи, обладавшие
279
См.: Лебедев С.В. Охранители истинно русских начал. Идеалы, идеи и политика русских
консерваторов второй половины XIX века. СПб.: Нестор, 2004. С. 169 и др.; Ведерников В.В.
Еврейский вопрос в публицистике И.С. Аксакова (60–80-е гг. XIX в.) // Материалы XII научной конференции профессорско-преподавательского состава Волгоградского государственного университета. Волгоград, 1995. С. 60 и др.
399
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
в прошлом государственностью и с трудом поддававшиеся ассимиляции,
также вызывали враждебное отношение.
Остзейские бароны, стимулируемые Пруссией, польские русофобы, поддерживаемые европейскими странами, украинские и «западно-русские»
националисты, политический характер движению которых придавали
польские революционные деятели, стали в России главными элементами сепаратистских сил280.
В правительственной политике и в политической публицистике второй половины XIX в. тесно связанным с польским вопросом в «балтийскопольский узел» оказался прибалтийский вопрос.
«Остзейский281 край» — Прибалтийский край, с 1801 по 1876 гг. включал в себя три провинции — Лифляндию, Эстляндию и Курляндию, соединенные в отдельное генерал-губернаторство Российской империи. В этом
крае существовал «особый режим», отличный от системы общероссийской
государственности и характеризовавшийся господством немецкого языка,
лютеранства, особым сводом законов282, судопроизводством, управлением
и т. д. Все это делало край, по выражению Ивана Сергеевича Аксакова, «музеем исторических редкостей социального и общественного устройства»283.
Суть прибалтийского или «остзейского», «балтийского» вопроса, как его
еще обозначали в публицистике и в правительственных документах, сводилась к коллизии, связанной с двухмиллионным коренным населением
края — латами и эстами, которых, с одной стороны, насильственно «онемечивало» остзейское меньшинство и лютеранская церковь при полной идеологической и пропагандистской поддержке со стороны Пруссии284, с другой,
280
Особняком стоял так называемый «еврейский вопрос» — вопрос об иудеях, «жидовстве», «еврействе», отождествлявшихся антисемитами со всеми антигосударственными политическими силами. Именно евреи, как считали, например, многие русские националисты
и панслависты, в силу ряда причин вытеснили русский народ со всемирно-исторической
арены, как народ, отличающийся соборностью и призванный нести освобождение своим
единоплеменникам во всем мире.
281
Слово «остзеец» можно трактовать по-разному: прибалтиец, немец, сторонник «остзейского режима». Или, как предлагал «Кронштадский вестник» (9. X. 1863, № 115, С. 458):
«Не следовало ли бы употреблять название «остзеец» лишь для людей, всеми силами стремящихся к сохранению средневековых предрассудков?».
282
Свод местных узаконений губерний остзейских повелением государя императора Николая Павловича составленный. Часть 1. Учреждения. СПб., 1845. С. 1–4.
283
Аксаков И.С. На каком основании крестьянин Остзейского края лишен тех прав, которыми пользуется крестьянин в основной России // И.С. Аксаков. Полн. собр. соч., Т. 6.
Прибалтийский вопрос. Внутренние дела России. Введение к украинским ярмаркам. М.:
Типография М.Г. Волчанинова, 1887. С. 15.
284
«Почти ежедневно, — указывал Аксаков, — в большей части прусских газет, помещаются статьи проповедывающие крестовый поход на Россию из-за братьев немцев, т. е. из-за
немецкой колонии в 180 тыс., угнетающей 1600000 ненемецкого населения». Аксаков И.С.
По поводу «Окраин» Ю.Ф. Самарина // Аксаков И.С. Отчего так нелегко живется в России?
М.: РОССПЭН, 2002. С. 688.
400
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
стремились обрусить и прорусски настроить центральная власть и православная церковь.
Пик обсуждения этого вопроса285 пришелся на вторую половину 1860-х гг.
по ряду причин.
Во-первых, именно в это время ясно обозначились политико-культурные
противоречия романо-германского и славянского миров, наметилось противостояние немецких (или скорее прусских) и русских политических интересов.
Во-вторых, внутри России с новой силой проявилось влияние так называемой «немецкой партии» при дворе, которая, всячески поддерживая
остзейских немцев, да и вообще иностранцев, в карьерных и имущественных делах, тем самым, по мнению многих, пренебрегала государственными
интересами России.
В-третьих, в эпоху Великих реформ, либерализации общественной жизни и наметившегося подъема международного престижа России, укрепления ее целостности и роста правового порядка во внутреннем управлении,
диссонансом звучали требования остзейских немцев о расширении автономии края, который по сути выпадал из правового поля общероссийского
законодательства, т. к. система «остзейского права» утверждала приоритет
местных законов над общими, а препятствия, чинимые деятельности в крае
православной церкви, издевательства местных баронов над «туземцами»,
подчеркнуто пропрусская ориентация интеллигенции, предпочитавшей получать образование в германских университетах и не «замечавшей» русской
культуры — все это будоражило общественное мнение, вызывало законное
возмущение русских, опасавшихся, как писал Ю.Ф. Самарин, «признания
балтийского германизма за политическую национальность»; успехов германизации «туземцев», сближения их с немцами против «русских начал» за
создание особого остзейского «государства в государстве»286 — т. е. всего
того, что и составляло цель программы действий остзейцев.
При этом в самой Прибалтике и в Европе считали, что особого «прибалтийского» вопроса не существует. Немецкая печать старалась перевести
обсуждение проблемы в плоскость национальной ненависти русских к немцам, сравнительного анализа достоинств русских и немцев как наций. Именно в таком ключе писали свои «пасквили-элегии» (выражение М.П. Погодина, которое принял и Аксаков) Егор Петрович Сиверс — остзейский поэт,
профессор рижского политехникума (правнук адмирала петровских времен,
окончивший Дерптский университет, в 60-е гг. выступил с рядом критических статей в «Baltishe Monatschrift».), Юлиус Эккарт — немецкий писатель,
автор работы «Балтийская провинция России» (1869, на нем. языке), уроженец Лифляндии, редактировавший сначала газеты в Риге, а затем перебрав285
Детальное освещение полемики см.: Исаков С.Г. Остзейский вопрос в русской печати
1860-х годов. Тарту: Изд-во Тартусского гос.ун-та, 1961.
286
См.: Самарин Ю.Ф. Окраины России. Вып. I. // Самарин Ю.Ф. Сочинения. Т. 8. С. 140–174.
401
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
шийся на службу в Гамбург и даже ставший германским консулом в Цюрихе, Э. Каттнер — автор труда «Призвание Пруссии на востоке», в котором
доказывались права Пруссии на Прибалтику и живописалась «будущность
немецких остзейских провинций под прусским господством», К.Х.Г. Ширрен — сын лифляндского пастора, родившийся в Риге, окончивший философский факультет Дерптского университета, защитивший докторскую диссертацию, преподававший в университете статистику, географию, историю
России. С 1860 г. Ширрен по преимуществу занимался историей остзейских
провинций, собирая и публикуя архивные материалы. В 1861–1863 гг. он
был председателем Ученого Эстонского общества, с 1863 по 1867 — деканом историко-юридического факультета Дерптского университета, а с 1863
по 1869 занимал кафедру русской истории (с 1865 — кафедра истории России). Профессор русской истории, автор многотомного издания «Исторические истоки крушения Лифляндской независимости» (Ревель, 1861–1881)
и других книг — Ширрен на русском языке не опубликовал ни одной работы.
Лекции его в университете отличались тенденциозностью. Они читались на
немецком языке, для немцев и превозносили все немецкое в истории России.
После его отставки в 1869 г. в связи с выходом брошюры «Лифляндский ответ господину Юрию Самарину» (Лейпциг, 1869, на нем. яз.), лекции по русской истории в Дерптском университете стали читать на русском языке,
а сам Ширрен прокинул Россию, жил в Дрездене, и в 1874 г. занял кафедру
всеобщей истории в Кильском университете. Апофеозом проостзейской публицистики стала именно его брошюра против Самарина287.
Среди этих «пасквилянтов» особое место занимал фон Бокк — бывший
вице-президент лифляндского гофгерихта (высшего суда), который, как писал Аксаков, «организовал в Берлине целую систему агитации общественного
мнения против России и своими периодически являющимися пасквилями, как
брандерами, распаляет прусский национальный патриотизм»288, и по своему
личному усердию и по своему общественному положению в крае должен быть
признан быть «первенствующим корифеем»289 антирусских писаний.
287
Блестящую критику данной брошюры дал М.П. Погодин, выступивший в защиту Самарина. Книга М.П. Погодина «Остзейский вопрос. Письмо к профессору Ширрену» (М.
1869) — своеобразный свод разногласий остзейской и консервативной русской публицистики по историческим вопросам. Она включает цикл статей, первоначально опубликованных в № 201, 202, 204, 205, 230 за 1869 г. ежедневной политической и литературной газеты «Голос», выходившей в Петербурге (издатель-редактор А.А. Краевский) и бывшей в то
время одной из самых распространенных газет России. Книга отпечатана на собственные
средства автора в типографии газеты «Русский».
288
Аксаков И.С. По поводу «Окраин» Ю.Ф. Самарина // И.С. Аксаков. Отчего так нелегко
живется в России? М.: РОССПЭН, 2002. С. 688.
289
См.: Аксаков И.С. Еще о драгоценных откровениях г. фон-Бокка // И.С. Аксаков. Полн.
Собр. соч. Т. 6. Прибалтийский вопрос. Внутренние дела России. Введение к украинским
ярмаркам. М.: Типография М.Г. Волчанинова, 1887. С. 83.
402
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
Антирусские писания этих авторов во многом были стимулированы появлением специальных работ Самарина. Попав в 1847 г. по делам службы
в Ригу в составе комиссии МВД по ревизии городского управления, Самарин
два года провел в Прибалтике. Изучив городские архивы Риги, он написал
историю этого города (издана в 1852 г. в Петербурге под названием «Общественное устройство г. Риги.»). В своих «Письмах из Риги» (1848) Самарин
первым в русской печати дал развернутую историко-политическую характеристику Остзейского края, поднял вопрос об отношении прибалтийских
немцев к России, нарушениях прав местного населения и русских людей
в крае (за что был на 12 дней заключен в Петропавловскую крепость)290.
Положив начало исследованию прибалтийского вопроса в «Письмах из
Риги», Самарин затем всесторонне исследовал этот вопрос в выпусках «Окраин России», изданных за границей в 1868–76 гг., сформулировав задачу российской политики в Прибалтике: опека и поддержка дружественных России
элементов — латышей и эстонцев, освобождение их от немецкого влияния.
Развернутой рецензией на 1-й выпуск «Окраин России» — «Русское балтийское поморие в настоящую минуту» (Прага, 1868) стала статья Ивана
Сергеевича Аксакова «По поводу «Окраин» Ю.Ф. Самарина» опубликованная в газете «Москва» 10 сентября 1868 г291. В ней Аксаков, солидаризуясь
290
17 февраля 1849 г. Аксаков сообщал родным: «письма до сих пор возбуждают сильную
злобу немцев, везде прославляющих его (Самарина — авт.) или шпионом правительства,
или опасным, вредным либералом…», 6 марта он писал: «Дела идут плохо: немцы торжествуют, и Самарин сидит…». Однако арест Самарина не охладил юного Аксакова, он был
уверен, как видно из его письма 14 марта 1849 г., что «это обстоятельство должно принести
самому делу огромную пользу. Уже в том польза, что эти письма будут прочтены тем, кому
их прежде всех следует знать» (Аксаков И.С. Письма к родным, 1844–1849. М.: Наука,1988.
С. 469, 478, 480).
291
11 и 12 марта 1867 г. в «Москве» (№ 56 и 57) были напечатаны две передовые статьи
по остзейскому вопросу. В них говорилось о религиозных конфликтах в Остзейском крае
(Прибалтийских губерниях), о непомерной тяжести действовавшего там «выкупного права» и резко критиковалась политика русского правительства, поддерживавшего немецких
помещиков в Прибалтике, что способствовало онемечиванию этого края. Автором статей
был Ю.Ф. Самарин (первая из них написана в соавторстве с В.П. Перцовым (См.: Самарин Ю.Ф. О православии в Прибалтийских губерниях // Ю.Ф. Самарин. Сочинения. Т. IX.
М., 1898. С. 441). Обсуждение «остзейского вопроса» было продолжено в передовых статях «Москвы» (№ 62–64 от 18, 19 и 21 марта1867), автором которых также был Самарин.
26 марта за эти статьи, а также за передовую в № 57 от 12 марта «Москве» было объявлено
третье предостережение с приостановкой ее на три месяца. См.: Тютчев Ф.И. Письмо Аксаковой А.Ф., 17 марта 1867 г. // Ф.И. Тютчев / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А.М. Горького; Гос. Лит. музей-усадьба «Мураново» им. Ф.И. Тютчева. М.: Наука, 1988. Кн. I. С. 292.
Примечания.
Книга
Самарина «Русское балтийское поморие в настоящую минуту» (Прага, 1868) послужила для Аксакова поводом возобновить обсуждение остзейского вопроса, прерванное
в марте 1867 г. Опираясь на факты, изложенные Самариным, Аксаков резко критиковал
деятельность властей прибалтийских губерний, а вместе с тем и деятельность царской администрации в целом («Москва», 1868, № 127, 128, 130, 136, 138, 139 и 141 от 10, 11, 13, 21, 24,
403
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
с катковскими «Московскими ведомостями», оценивает книгу как «истинное событие в нашей общественной жизни». Эта книга, пишет Аксаков, —
«гражданский поступок, заслуга пред всей Россией и ее Государем»292.
Этой статье предшествовал ряд статей Аксакова, помещенных в газетах
«День» и «Москва»293. В первой из них — «Как понимает Остзейский Немец
идеал России» (2 июня 1862) — Аксаков со свойственным ему сарказмом,
отвечает «лифляндским, курляндским, эстляндским баронам, бюргерам
и беамтерам294», остзейской печати в лице антиславянофильской «Рижской
газеты», во имя «всеобщих гуманных целей» ратующих за «противодействие всякому одностороннему преобладанию (Betonen) национальности,
будь она Русская, Польская, Немецкая, Латышская или Финская», и стремящихся к смешению «каким-то химическим процессом» всех их вместе «на
немецкой закваске» в одну национальность — «Петровцев, с общим для
всех мундиром…»295. Идеал России, который проповедуют остзейские немцы, основан на глубоком, серьезном и искреннем чувстве этатизма, чувстве
верности и преданности немцев государству, империи, но не русскому народу: «Дело в том, что преданные Русскому престолу — они как мы видели,
проповедуют в то же время бой на смерть Русской народности296; верные
25 и 28 сент.). Он неоднократно возвращался к «остзейскому вопросу» и к книге Самарина
(«Москва», 1868, № 148 и 154 от 8 и 15 окт.). 21 октября 1868 г. «Москве» было объявлено
третье предостережение с приостановкой ее на 6 месяцев за следование «прежнему резкому
и крайне неумеренному направлению». Непосредственным поводом для этого послужила
передовая статья от 15 октября (№ 154), в которой Аксаков, опираясь на факты, изложенные в книге Самарина, полемизировал с газетой «Весть», поддерживавшей официальную
политику в отношении населения Остзейского края. Статья вызвала крайнее недовольство
Александра II, который «прислал этот номер Тимашеву с приказанием поступить с редактором по законам», т. е. приостановить газету (См.: Сухотин С.М. Из памятных тетрадей //
Российский Архив, 1894, № 4. С. 605). Все это повлекло окончательное прекращение «Москвы».
292
Аксаков И.С. По поводу «Окраин» Ю.Ф. Самарина // И.С. Аксаков. Отчего так нелегко
живется в России? М.: РОССПЭН, 2002. С. 687.
293
Всего в 6-й том полного собрания сочинений Аксакова, вошли 21 его статья (2 — из
газеты «День», 15 — из газеты «Москва» и 4 — из газеты «Русь») по «прибалтийскому»,
т. е. остзейскому вопросу, первая из которых — «Как понимает Остзейский Немец идеал
России» датируется 2 июня 1862 г., а последняя — «Еще раз об «Окраинах» Ю.Ф. Самарина» — 21 сентябрем 1885 г.
294
«беамтер» (с нем.), здесь — служащий, чиновник.
295
См.: Аксаков И.С. Как понимает Остзейский Немец идеал России // И.С. Аксаков. Полн.
собр. соч. Т. 6. Прибалтийский вопрос. Внутренние дела России. Введение к украинским
ярмаркам. М.: Типография М.Г. Волчанинова, 1887. С. 5, 7. «Везде царствует порядок и благоустройство; — иронизирует Аксаков, — все идет как по заведенной машине, и творцы,
столбы и стражи такого порядка — Немцы, Немцы и Немцы!» (Там же. С. 7).
296
В частности, сравнивая Россию с наковальней, а немцев с молотом, остзейцы, как отмечает Аксаков, встревожились пробуждением русского самосознания, которое по их мысли
с неизбежностью приведет к обмену ролями — молотом станут русские, а наковальней —
немцы. «Вот тут то и ошибаются Немцы. Понятие о наковальне и молотке, возведенное
404
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
слуги Русского государства, они знать не хотят Русской Земли. Для них существует Россия — только как Российская империя, а не как Русь, не как
Русская Земля, под защитою которой могут находиться области, населенные и другими народностями»297. Таким образом, немецкий идеал — «это
воплощение отвлеченной идеи государства, вне народности, такая Россия,
в которой бы ничего Русского, выдающегося вперед, не было…»298.
Что касается «преданности и верности» немцев, то Аксаков не раз возвращался в к этому сюжету в своих статьях, всякий раз разъясняя, что, вопервых, «преданность и верность своему государю» не является нравственной монополией прибалтийских немцев, скорее это прерогатива русского
народа, «ради которого и Россия называется Россией, и ее государь называется Государем Русским». Во-вторых, «преданность и верность» немецкого
населения края — династические, в основе них — желание остзейских немцев «отделить русскую царствующую династию от России»299.
В 1865–1868 гг. Аксаков всесторонне рассмотрел различные аспекты «прибалтийского вопроса», как части более широкого вопроса «о немецком элементе в России», и еще шире — вопроса «о государстве
и национальности»300. О характере и широте его рассуждений свидетельствуют даже заголовки его острополемичных статей, например — «На каком основании крестьянин Остзейского края лишен тех прав, которыми
пользуется крестьянин в остальной России?» («День», 27 ноября 1865), «По
поводу введения русского языка в присутственные места Остзейских провинций» («Москва», 13 сентября 1867), «В праве ли прибалтийские Немцы
протестовать против реформ русского правительства во имя принципа
национальности?» («Москва», 23 сентября 1867), «Об угнетении Немцев
в России!?» («Москва», 21 октября 1867), «Немецкая вода в русском вине»
(«Москва», 11 сентября 1868), «В каком смысле Остзейские Немцы дорожат своими отжившими привилегиями» («Москва», 24 сентября 1868),
«Чего ожидает русское общественное мнение от Остзейского края» («Москва», 8 октября 1868) и др. Причем семь сентябрьских и октябрьских
1868 г. статей Аксакова в газете «Москва», были посвящены тщательноНемцами в государственную доктрину, чуждо Русскому народу; он никакой народности не
бил и бить не охотник, а если кого и била — Петровия, так по вашей же Немецкой теории,
в силу «западных же идей»». Аксаков И.С. Как понимает Остзейский Немец идеал России //
И.С. Аксаков. Полн. собр. соч. Т. 6. Прибалтийский вопрос. Внутренние дела России. Введение к украинским ярмаркам. М.: Типография М.Г. Волчанинова, 1887. С. 8.
297
Там же. С. 6.
298
Там же. С. 6–7.
299
Аксаков И.С. По поводу введения русского языка в присутственные места Остзейских
провинций // И.С. Аксаков. Полн. собр. соч. Т. 6. Прибалтийский вопрос. Внутренние дела
России. Введение к украинским ярмаркам. М.: Типография М.Г. Волчанинова, 1887. С. 18.
300
См.: Аксаков И.С. Как понимает Остзейский Немец идеал России // И.С. Аксаков. Полн.
собр. соч. Т. 6. Прибалтийский вопрос. Внутренние дела России. Введение к украинским
ярмаркам. М.: Типография М.Г. Волчанинова, 1887. С. 9.
405
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
му «разбору» книги Самарина и защите ее основных положений от выпадов проостзейских публицистов, как за рубежом, так и в самой России.
Основной смысл статей Аксакова по прибалтийскому вопросу этого
времени сводился к трем сюжетам, которые вызывали категорическое неприятие славянофильского мыслителя.
Это, во-первых, защита остзейскими баронами давно устаревших привилегий, противоречащих смыслу общероссийских реформ 1860-х гг.
Во-вторых, «германизация» остзейского края301, онемечение «туземного
населения» — русских подданных и противодействие остзейских баронов русификации, под которой подразумевалось введение русского языка в систему
управления, судопроизводства и образования (чтобы «русская власть говорила
по-русски») и поддержка православия в крае, являющемуся частью России302.
301
Аксаков даже заявлял, что никакого «балтийского вопроса» не существует, т. е. «не существует ни вражды, ни ненависти в русском обществе к людям немецкого происхождения, ни стремления к нивелировке или сглаживанию всех живых оттенков и особенностей
незначительной немецкой части прибалтийского населения». Суть проблемы сводится
к тому, «следует ли допустить полную германизацию» 1700000 жителей края или следует
«заботиться об известной степени их обрусения», в виду того, что германизация края с неизбежностью, как подчеркивает Аксаков, повлечет то, что Прибалтика станет частью Германии. Ответ для российского гражданина очевиден. См.: Аксаков И.С. По поводу статьи
«Северной Почты» об отношении русской печати к прибалтийскому вопросу // И.С. Аксаков. Полн. собр. соч. Т. 6. Прибалтийский вопрос. Внутренние дела России. Введение
к украинским ярмаркам. М.: Типография М.Г. Волчанинова, 1887. С. 55–56.
302
В данном случае требует уточнения точка зрения Н.И. Цимбаева, исходившего из того,
что «Объективно позиция Аксакова, которую он занимал в 60-е годы по «остзейскому вопросу», была прогрессивной. Он поддерживал прибалтийские народы в их борьбе за национальную самобытность, против немецкого засилья и попыток германизации. Его позиция при всем ее своеобразии способствовала укреплению дружеских связей русского
народа с народами Прибалтики» (Цимбаев Н.И. И.С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России. М., 1978. С. 145) и считавшего, что «Выступая против онемечивания
прибалтийских народов, Аксаков вовсе не был сторонником их русификации. Он стоял за
сохранение латышами и эстонцами всех черт национальной самобытности, приветствовал
создание школ и газет на эстонском и латышском языках» (Там же. С. 146) и что, «в данном
вопросе Аксаков решительно расходился с Катковым, который, исходя из своей теории
государственного единства России, также был противником немецкого засилья в Прибалтике, но одновременно требовал обрусения окраин» (См.: Там же. С. 147). В пользу таких,
видимо «обеляющих» Аксакова в глазах либералов утверждений, Н.И. Цимбаев приводит
следующий аргумент: «Никаких фактических данных для обвинения Аксакова в стремлении к обрусению эстонцев и латышей нет» (Там же. С. 147, примечание). При этом Н.И.
Цимбаев, стремясь к объективности, замечает, что «Терминология Аксакова, правда, была
крайне своеобразна. Он часто писал, что коренное прибалтийское население станет «русским, с сохранением своих племенных особенностей» (!?). — См., например: «Москва» от
14.XI 1867; Сочинения. Т. 6. С. 55. Трудно понять, какой смысл вкладывал Аксаков в эту
фразу. Скорее всего, он думал о неразрывности политических, экономических и духовных
интересов русских, эстонцев и латышей». (Там же. С. 146–147, примечание). Оставляя на совести крупнейшего исследователя творчества Аксакова утверждение о «частоте писания»,
откроем единственную статью Аксакова, где содержится его фраза о том, что делать латышам и эстонцам, на часть которой ссылается Н.И. Цимбаев: «Вопрос в том: стать ли этим
406
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
И, в-третьих, привлечение остзейцами заграничной (по преимуществу
немецкой) прессы, с целью сформировать общественное мнение в Европе
неблагоприятное для России и оказать давление на правительство303. В русофобской пропагандистской экспансии, наибольшее неприятие Аксакова
вызывала позиция прибалтийских немцев, выраженная в тезисе о том, что
русские — варвары, а немцы — просветители, у русских — дикость, а у немцев — цивилизация304, а также заявления европейской прессы об «угнетении
немцев в России»305.
1700000 не-немецких жителей — Немцами, или же Русскими, с сохранением, в последнем
случае, даже своих племенных особенностей?» (Аксаков И.С. По поводу статьи «Северной
Почты» об отношении русской печати к прибалтийскому вопросу // Аксаков И.С. Полн.
собр. соч. Т. 6. Прибалтийский вопрос. Внутренние дела России. Введение к украинским
ярмаркам. М.: Типография М.Г. Волчанинова, 1887. С. 55) и поясним, о чем идет речь. Из
контекста статьи ясно, что речь здесь идет об опасениях Аксакова, его тревоге о том, что
в случае невнимания русского правительства к нуждам коренного населения края, это население онемечат остзейские бароны («юнкеры» в терминологии Н.И. Цимбаева), превратив край в немецкий не только в культурном и социально-экономическом, но и в политическом отношении, сделав его частью Германии. (См.: Там же. С. 55–56).
303
Предварительные итоги подобной пропагандистской экспансии Аксаков подвел следующим образом: «Теперь русское общество не только не поддается влиянию иностранных
публицистов, но и привыкло видеть во всех их рассуждениях о России полезное предостережение для себя в обратном смысле». Аксаков И.С. По поводу введения русского языка
в присутственные места Остзейских провинций // И.С. Аксаков. Полн. собр. соч. Т. 6. Прибалтийский вопрос. Внутренние дела России. Введение к украинским ярмаркам. М.: Типография М.Г. Волчанинова, 1887. С. 17.
304
В этой связи Аксаков, отвечая на вопрос о том, «в чем заключаются блага цивилизации,
в чем состоит ее последнее слово», приходит к выводу, что в роли варваров в Остзейском крае
выступают не русские, а немцы. Ведь именно русские требуют: уничтожения «средневековых
сословных, цеховых и иных привилегий, прав и преимуществ»; «юридической равноправности
всех граждан, без посягательства, конечно, на то свободное, естественное неравенство и разнообразие общественного положения, которое создает и беспрестанно видоизменяет жизнь»;
правильного распределения поземельной собственности, обеспечения благосостояния низших
классов, отвращения «страшных зол пролетариата и пауперизма»; установления «повсюду лучших способов возможного для человеков правосудия» и т. д. Все это поднимает «непросвещенную», «темную» Россию на ступень цивилизованной европейской державы, а препятствующих
ее эмансипаторским действиям в Остзейском крае, немецкое рыцарство и немецких либералов — сторонниками варварства, рабства и тьмы. См.: Аксаков И.С. В праве ли прибалтийские
Немцы протестовать против реформ русского правительства во имя принципа национальности? // Аксаков И.С. Полн. собр. соч. Т. 6. Прибалтийский вопрос. Внутренние дела России.
Введение к украинским ярмаркам. М.: Типография М.Г. Волчанинова, 1887. С. 33–34.
305
Абсурдность тезиса об угнетении немцев в России, с точки зрения Аксакова, обуславливается, по крайней мере, тремя обстоятельствами: наличием в составе России трех прибалтийских губерний, где немцами попираются права русского населения, а также тем, что
«поприще государственной службы на всем пространстве государства, от низшей до самой
высшей сферы управления, — во всех чинах, должностях и званиях» наполовину занимают
немцы, тем, что на русские деньги содержаться «рассадники немецкой культуры, немецкого просвещения и даже немецких национальных стремлений, — от уездного училища,
до университета». См.: Аксаков И.С. Об угнетении Немцев в России // И.С. Аксаков. Полн.
407
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
Здесь нужно заметить, что именно в это время, во второй половине
1860-х гг. в русской легальной печати обозначились три подхода в освещении прибалтийского вопроса: социологический, политико-философский
и исторический, которые олицетворяли, соответственно, Самарин, Катков
и Аксаков, Погодин.
При этом все они, как и Самарин ставили задачу противодействия антирусской пропаганде и претендовали на «право защищать за границею государственные и народные интересы России против балтийского и польского
провинциализма также свободно, как например, гг. фон Бокк, фон Сиверс
и другие, их же имя легион, защищают пред Западною Европою свои провинциальные интересы против России!»306.
Самарин на основе обширного фактического материала, показывающего
бедственное, угнетенное положение латышей и эстонцев в крае, аргументировал требование поддержки нарождающегося националистического антинемецкого, ориентированного на Россию, движения местного населения.
Погодин, опираясь на русские и ливонские летописи, труды Н.М. Карамзина, исторические документы XVIII в. и др., доказывал историческую
необоснованность претензий немцев — потомков тевтонских рыцарей
и христианских епископов, на господство в крае, требовал осуществления
культурной экспансии православия и русского языка, чтобы «обрусить
местное население».
Катков, отстаивая принципы единой и неделимой России, в основе которой — русская «государственная нация», высказывался за жесткое подавление любого инакомыслия и сепаратистских устремлений, требовал политики русификации окраин.
Аксаков был против «ослабления государственного внешнего единства»,
считая, что отношением к коренной русской народности определяется и отношение к инородцам: «чем меньше веры в свою народность и в ее право,
чем меньшим уважением пользуется она у себя дома от своей государственной власти, чем стесненнее ее внутреннее развитие и вообще деятельность
внутренней органической жизни, — тем успешнее деятельность паразитов
или чужеяди, — тем сильнее преобладание иноземцев, тем удобнее и легче
развиваются, искусственно выгоняемые из почвы, племенной инородческий патриотизм и сепаративные стремления на окраинах»307. Аксаков подчеркивает слова Самарина о том, что тот, «кто проповедует необходимость
подтянуть, обуздать и осадить русское общество, двинув против него апсобр. соч. Т. 6. Прибалтийский вопрос. Внутренние дела России. Введение к украинским
ярмаркам. М.: Типография М.Г. Волчанинова, 1887.С. 45–46.
306
Аксаков И.С. По поводу «Окраин» Ю.Ф. Самарина // И.С. Аксаков. Отчего так нелегко
живется в России? М.: РОССПЭН, 2002. С. 691.
307
Там же. С. 687.
408
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
параты полицейской власти, — тот в то же время заигрывает с польскою
шляхтой и молча пасует при встрече с балтийским рыцарством…»308.
Важно подчеркнуть еще один момент. Расширяя социально-исторический масштаб, казалось бы частного прибалтийского вопроса, Аксаков находит черты удивительного сходства остзейского антирусского национализма
с западнорусским полонизмом и требованиями гражданского и политического равноправия для евреев, проживающих в России, а также коренные
отличия этих форм национализма от «славянского дела».
Так, уже в первой статье, посвященной прибалтийскому вопросу,
в 1862 г. Аксаков находит поражающее своей парадоксальностью «сходство
Немецкого воззрения с Еврейским»: «Евреи, так же как и Немцы, не признают в России Русской народности и подвергают еще сомнению вопрос (для
Немцев уже давно решенный отрицательно!) о том: действительно ли Русские — хозяева в Русской земле? По их мнению, Евреи в Русской земле такие же хозяева, как и Русские. Такое требование Евреев…вполне совпадает
с Немецким идеалом отвлеченного государства»309.
Чуть позже, в статье 1868 г., отвечая на очередные антирусские выпады
фон Бокка, оскорбившегося, в частности на то, что в русской прессе «встречается сравнение дел Западного края с делами Прибалтийских губерний»,
Аксаков указывает на то, что трудно не заметить аналогию «польского и немецкого дела» — схожесть поведения поляков в Западном крае и немцев
в Остзейском крае Российской империи бросается в глаза.
Во-первых, «Как в северо-западных губерниях Поляки, так и в Балтийском поморье Немцы — пришельцы и не принадлежат к туземной национальности края»;
во-вторых, «как там, так и здесь Немцы и Поляки — господа в крае, в котором представляют значительное меньшинство»;
в-третьих, именно в их руках «сосредоточена поземельная собственность, социальные привилегии и все средства давления на непольские и ненемецкие массы народа»;
в-четвертых, в их среде господствует «стремление в Северозападном
крае — ополячить Русских и Литовцев, а в балтийских губерниях — онемечить Латышей и Эстов»;
в-пятых, «способы претворить туземную народность в польскую и немецкую — употребляются почти одинаковые: религия, школы, соблазны
житейских выгод, угрозы, насилия, гонения, унижения…»;
в-шестых, «высшие классы, составленные из людей чуждой краю национальности, т. е. из Поляков и из Немцев, — заслоняли, а в Балтийском по308
Там же. С. 691.
Аксаков И.С. Как понимает Остзейский Немец идеал России // И.С. Аксаков. Полн.
собр. соч. Т. 6. Прибалтийский вопрос. Внутренние дела России. Введение к украинским
ярмаркам. М.: Типография М.Г. Волчанинова, 1887. С. 8.
309
409
Российская государственность: исторические традиции и вызовы XXI века
морье продолжают заслонять и теперь, массы сельского населения от верховной русской власти»;
и, наконец, в — седьмых, «в этих массах угнетенного сельского населения — глубоко вкоренена национальная вражда к своим насильникам —
к польским панам и к немецким рыцарям, — живет искреннее влечение
к России, искренняя вера в Русского царя…»310.
В статье 1867 г., подчеркивая отсутствие логической связи между прибалтийским и славянским вопросами, между «двумя несходными стремлениями: стремлением славянских племен в славянских землях (речь идет
об австрийских и турецких славянах — авт.) и стремлением немецких пришельцев в не-немецком крае»311, Аксаков предлагает свою трактовку «общечеловеческого принципа национальности», на котором, как он считает,
основывается право любой «туземной народности», составляющей большинство населения, на свободное развитие и самостоятельность312.
В силу принципа национальности, в Остзейском крае пришлая народность (немцы — 10% населения), должна уступить народности туземного,
коренного большинства (латыши и эсты — 90% населения). В настоящее же
время, как указывает Аксаков, все притязания остзейцев на исключительное господство основаны на насилии, на факте завоевания.
Что касается славянского вопроса, то Аксаков не устает подчеркивать то,
«что славянские требования суть требования свободы, одной свободы, для туземного славянского населения…избавления от насилия чужеземцев», в этом
плане эти требования коренным образом отличаются от немецких требований в прибалтийских губерниях, которые «суть требования неволи и рабства
для всего многочисленного туземного населения: в порабощении туземных
племен заключается, в этом крае, условие жизни для немецкой народности;
только при насилии, при насильственном онемечении (да еще с помощью чужих внешних сил) возможно торжество немецкой национальности»313.
Таким образом, Аксаков увязывает право народностей на свободное, самостоятельное развитие со своеобразно трактуемым принципом справедливости «противодействия завоевателям-чужеземцам»: большинство коренного населения, проживающего компактно на определенной территории,
310
См.: Аксаков И.С. Еще о драгоценных откровениях г. фон Бокка // И.С. Аксаков. Полн.
собр. соч. Т. 6. Прибалтийский вопрос. Внутренние дела России. Введение к украинским
ярмаркам. М.: Типография М.Г. Волчанинова, 1887. С. 81. Подобные аналогии, как считает
Аксаков, полезны, т. к. предостерегают русское общество о новой, подобной польской (восстание и т. п.), опасности (См.: С. 82).
311
Аксаков И.С. В праве ли прибалтийские Немцы протестовать против реформ русского
правительства во имя принципа национальности? // И.С. Аксаков. Полн. собр. соч. Т. 6.
Прибалтийский вопрос. Внутренние дела России. Введение к украинским ярмаркам. М.:
Типография М.Г. Волчанинова, 1887. С. 29.
312
См.: Там же. С. 29–30.
313
Там же. С. 30–31.
410
Государственные приоритеты и национальные интересы России…
Секция 2
должно быть свободно от культурно-национальной экспансии господствующего народа-завоевателя, составляющего меньшинство населения, однако, в свою очередь, господствующее национальное большинство, может
и должно вовлекать в сферу своей культурной жизни все малочисленные
народы, проживающие в пределах его влияния, уподобляя, в конечном счете, их себе.
Что касается практической программы, то все русские оппоненты остзейских немцев сходились в следующих требованиях: необходимости
утвердить русские государственные начала в Прибалтике — управление
по общероссийскому образцу, общерусское законодательство, русский язык
в качестве государственного; уравнять в Прибалтике в правах с немцами
коренное население края и, в особенности, в первую очередь, русских; провести земельную реформу в крае — наделить крестьян землей по русскому
образцу реформы 1861 г.314; ввести в школы русский язык с тем, чтобы подготовить в будущем обрусение края315; реформировать суд — ввести институт присяжных и выборы местных судей по русскому образцу316; провести
реформу городского управления; поддержать православие в крае.
Усилия Самарина, Каткова, Погодина, Аксакова и других, менее известных публицистов, заставили правительство скорректировать позицию
в прибалтийском вопросе, наметить план и начать реализацию реформ
в крае, направленных на полное слияние Прибалтики с Россией. Об этом,
в частности, свидетельствует составленная в 1870–71 гг. официальная записка «Балтийский вопрос с правительственной точки зрения», которая
подводила итог правительственной политике в Остзейском крае в 1860-е гг.,
а также намечала программу действий на будущее317..
Однако если основной сферой деятельности правительства в период
правления Александра II было народное образование: учреждение сети православных приходских школ с обучением на русском языке, поддержка православного населения края, которые сочетались с либеральным в целом курсе правительства по отношению к культурной и национальной автономии
314
Аксаков, в частности, указывал на необходимость введения в крае, «как систему поземельного крестьянского выкупа на началах, принятых в самой России, так и систему мировых и земских учреждений на началах всесословного представительства». Аксаков И.С.
По поводу введения русского языка в присутственные места Остзейских провинций //
И.С. Аксаков. Полн. собр. с