Особенности авторской речи в произведениях современных

ОСОБЕННОСТИ АВТОРСКОЙ РЕЧИ
В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ СОВРЕМЕННЫХ НЕМЕЦКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
НА СИНТАКСИЧЕСКОМ УРОВНЕ
Н. В. Безрукова
Оренбургский государственный аграрный университет,
г. Оренбург, Россия
Summary. The paper considers the problem of syntactic compression in Modern German fiction text on the basis of basic principles of linguistics and stylistics of text. Main ways of
achieving the conciseness in author's speech are revealed.
Key words: fiction text, the author's speech, syntactic reduction, ellipsis.
Для современного литературного языка вообще и художественной
речи в частности характерно широкое проникновение элементов живой
разговорной речи в речь письменную, а именно разговорных конструкций
в систему письменной речи. Предметом нашего рассмотрения и анализа
является синтаксическая редукция, представленная в авторской речи, используемой в современных немецких художественных текстах.
Авторской речью считаются те части литературного произведения,
«в которых автор обращается к читателю от себя, а не через речь персонажей» [1, с. 200]. Авторское повествование используется с целью создания
эффекта «сопричастности», «соучастия» читателя в описываемых событиях. Речь автора в текстах современной немецкой художественной прозы
может быть представлена различным образом. Во-первых, в форме третьего лица единственного числа (er-Erzahler). Повествование выглядит в этом
случае безлично. Это так называемый аукториальный повествователь (лат.
auctor – создатель) в форме «он» (der auktoriale Erzahler), «находящийся
вне мира повествования, но организующий его и предлагающий адресату
текста свою интерпретацию событий» [2, с. 94 ].
Кроме того, повествование может осуществляться в форме первого
лица единственного числа, в форме «я» (ich-Erzahler), в том числе как в
форме действующего лица произведения, так и в форме персонифицированного повествователя, когда повествователь обозначен именем. Повествователь в форме «я» сочетает в себе две функции: действующего лица и
рассказчика. Повествование может быть при этом либо субъективным, либо объективным. И если для субъективной формы характерна существенная индивидуализированность, иллюзия реальности и проявление высокой индивидуальности, то объективная форма повествования близка к
аукториальной, поскольку повествователь находится вне или на периферии описываемых событий и проявляет себя как наблюдатель, свидетель
происходящего в тексте.
Проведённый нами анализ показывает, что в прозаических художественных произведениях современных немецких авторов ведущим видом
повествовательной перспективы является «персональный» рассказчик,
являющийся одним из действующих лиц художественного текста. Использование персонального повествователя в субъективной форме «я» позволяет выразить настроение и переживания, душевное состояние автора.
Данная особенность способствует тому, что авторская речь становится более приближенной к разговорной речи с присущей ей краткостью и лаконичностью.
145
В лингвистической литературе обращается внимание на стремление
привнести в этом случае в текст особую эмоциональность и живую интонацию [3, с. 4], что позволяет убедительно выразить точку зрения автора,
его определённые мироощущения и авторскую позицию, поскольку «художественный текст как законченное речевое произведение пронизан
субъективностью и антропоцентрическими устремлениями» [5]. Как показывает практика, без антропоцентрической идеи невозможно понять не
только закономерности построения конкретных текстов, но и основы языковой системы, поскольку язык существует для межличностного общения.
По мнению Г. Я. Солганик [6, с. 96], грамматическое лицо является
одной из фундаментальных категорий языка, поскольку эта категория не
только оформляет участие говорящего в речи, но и в значительной степени её строй, при этом автор может отождествлять себя с каким-либо персонажем и вести повествование от его имени, что делает это повествование
более правдоподобным, красочным, глубоким. Произведения, написанные
от первого лица, обычно обозначают немецким термином «Ich-Roman»
[7].
Все предложения, используемые в том числе и в авторской речи, с
точки зрения своей грамматической полноты делятся на три основных типа [8]. Это, во-первых, полные нераспространённые предложения, состав
которых ограничивается главными, необходимыми членами предложения. Во-вторых, эллиптические предложения, в составе которых отсутствует хотя бы один из главных членов предложения, являющихся необходимыми
с
точки
зрения
структуры
соответствующего
логикограмматического типа предложений. И, в-третьих, распространённые
предложения, включающие в свой состав не только главные члены, необходимые с точки зрения данного структурного типа предложения, но и
другие члены предложения.
Стремление к краткости изложения в рассматриваемой нами авторской речи достигается прежде всего благодаря использованию простых
нераспространённых предложений, например: 1. Sie lachte. 2. Er blickte auf.
3. Der Wecker war gestellt. 4. Mein Handy klingelte. 5. Marek schrak zusammen. Marek nickte. [9]; 1. Paul schuttelte sich. 2. Das genugte [10]. В приведённых примерах сложная глагольная форма является единым образованием.
Несмотря на то, что полные нераспространённые предложения не
являются в авторской речи преобладающим типом предложений, тем не
менее они представлены здесь довольно широко. Наличие нераспространённых предложений способствует достижению эмоционально повышенного, напряжённого повествования. Простое нераспространённое предложение представлено и в том случае, когда определённая лексическая единица, выступающая необходимым членом предложения, имеет при себе
элементы, «являющиеся формально отдельными словами и отдельными
членами предложения (определениями), но фактически сливающиеся с
тем словом, к которому они относятся, в одну смысловую цельность (фразеологические образования разного рода)» [1], ср.: Er hatte sich im Griff [9].
Авторской речи, представленной в современной немецкой художественной литературе, присущи и эллиптические конструкции, также редуцирующие объём предложения и, как следствие, способствующие достижению краткости изложения. В составе эллиптических предложений отсутствует один из его необходимых членов или какой-либо составной эле146
мент этих необходимых членов предложения. Вместе с тем эллиптические
предложения могут содержать ряд второстепенных членов. Данные предложения используются широко в том случае, если контекст восполняет те
или другие, а иногда и все главные члены предложения. При этом возможны самые различные формы эллиптических предложений.
Эллиптические предложения с нулевым сказуемым соотносительны
с предложениями, в которых сказуемые выражены глаголами с различными значениями: бытия, восприятия, речи, движения, побуждения, желания. Названные предложения находятся в отношениях вариантности.
Благодаря присущей эллиптическим предложениям экспрессивности они
находят широкое применение в разговорной речи, художественной литературе при описании статического и динамического характера, в эмоционально окрашенном повествовании, ср.: 1. Ein Foto jeder Person. 2. Peter
und seine Wehwehchen, unsere Schularbeiten, das Haus, seine vielen Ecken,
Winkel, Handeboden und Kellerraume ... . 3. Armes Maxchen [10].
Использование односоставных предложений обусловлено их эмоциональностью и оценочностью, динамичностью и разговорной окраской.
Что касается синтаксической редукции, то она возможна в том числе
и потому, что «предложение всегда находится в определённом контексте,
который фактически дополняет и уточняет непосредственно выраженное в
данном предложении содержание» [8]. Развернутое предложения и контекст взаимосвязаны и переплетаются друг с другом. В. Г. Адмони обращает внимание на то, что «в живой, эмоционально повышенной речи при соответствующем контексте опускается даже местоименное подлежащее»
[11]. Для анализируемой нами авторской речи данный факт является одной из её характерных особенностей, ср.: Die Regentropfen wiederholten
seinen Namen mit geisterhaften nassen Zungen. Peter. Peter. Hatte schone
braune Augen, in denen der Schalk geschrieben stand, und ... [10].
Ряд предметов и явлений объективной действительности выражаются в авторской речи посредством именительного падежа. Это так называемые бытийные предложения, в которых отсутствует сказуемое: Das
Bankenviertel. Zehn Uhr. Stau vor der Ampel an der nachsten Kreuzung [12];
Licht, Gesichter, Lachen. Sonntag. Ich habe ein Fax bekommen [9]. Подобные
односоставные предложения относятся к средствам экспрессивного синтаксиса. Предикативное отношение состоит в утверждении бытия, «самого
факта существования того предмета или явления, которое обозначено
именительным падежом, что и выражено в самом термине «бытийное
предложение» [8]. Можно согласиться с тем, что имя существительное, образующее главный член номинативного предложения, совмещает в себе в
концентрированном виде образ предмета и идею его существования в
плане настоящего. Отсюда богатые экспрессивные возможности номинативных предложений и широкое их использование в статистических описаниях, в повествованиях для передачи быстрой смены явлений и предметов, в эмоционально окрашенной речи с её восклицательными интонациями, в авторских ремарках, киносценариях и др. [13].
Длина цельного предложения может также значительно сокращаться благодаря приёму парцелляции как особой формы актуализации предложения в тексте. Этот приём представляет собой такое членение цельного
предложения (простого или сложного), при котором его содержание реализуется не в одной, а в двух или более интонационно-смысловых речевых
единицах – парцеллятах, следующих одна за другой после разделительных
147
пауз: Wer Schulden hat, lugt. Immer [12]. Парцелляты являются сегментами
предложения, будучи структурно зависимыми частями предыдущего
предложения. Это так называемое присоединение. Парцелляты являются
структурами естественной речи. Им присуща естественная выразительность. В лингвистической литературе использование парцеллированных
конструкций характеризуется как кинематографический метод изложения
содержания [14; 15].
Анализ показал, что при употреблении в авторской речи сложносочинённых предложений (ССП), в ряде случаев предпочтение отдается бессоюзным ССП, ср.: Ihr Rucken war sehr garade beim Gehen, ihr Schritt gemessen [9]. Сочинение может быть, как известно, синдетическим и асиндетическим. Бессоюзие (асиндетон), которое в системе синтаксических связей противостоит подчинению как имплицитная связь эксплицитной, организует специальную синтаксическую единицу – бессоюзное сложное
предложение.
Основная сфера, где господствуют бессоюзные сложные предложения – это разговорная речь [16], поскольку синтаксическая форма и семантические характеристики бессоюзных сложных предложений наиболее соответствуют условиям и коммуникативным задачам разговорной коммуникации. Смысловые отношения в бессоюзном ССП специального выражения не получают, а извлекаются в процессе декодирования из содержания соединяемых предикативных конструкций. Поэтому они являются
имплицитными. В письменной форме существования текстов эти виды
предложений используются для имитации разговорной, живой речи. Бессоюзное выражение синтаксических отношений между предложениями
или выражение этих отношений с помощью сочинительных союзов [17]
показывает желание автора уйти от определённости в выявлении причинно-следственных связей и других видов обусловленности, например: Seine
Partner traten zur Seite, eine Torte, eine 23 darauf [9].
Одним из способов достижения краткости изложения содержания, в
том числе и в авторской речи, могут быть т. н. «смещённые» конструкции,
придающие речи разговорный характер. Сущность этого стилистического
приёма состоит в том, что конец предложения даётся в ином стилистическом плане, чем начало. Смещённые конструкции могут использоваться и
в ССП, ср.: Jedenfalls spektakelten sie wie auf dem Fussballplatz – plotzlich
ein Schuss [9]; Sie sehen einen mit ihrem Tierblick an, glanzende, unnaturlich
geweitete Pupillen [12]. Такие конструкции придают речи разговорный характер.
Из сложноподчинённых предложений (СПП) в плане синтаксической редукции обращают на себя внимание такие сложные предложения, в
которых главное предложение состоит из одной лексической единицы,
направленной на выражение эмоционально-оценочного значения: Ein
Wunder, dass ich uberhaupt noch auf dem Stuhl sass [9]. Подобные СПП используются для активизации эмоционального воздействия на реципиента,
с тем чтобы его заинтересовать в сообщаемой ему информации. В приведённом примере главное и придаточное предложения связаны между собой лексико-синтаксическими средствами: в первой части имеются оценочные слова, а вторая часть служит для обоснования этой оценки. СПП
названной структуры используются, как правило, в разговорной речи,
например: Молодец, что заступилась. По аналогичной схеме могут быть
образованы СПП, главное предложение в которых может состоять из од148
ной лексической единицы, не имеющей оценочного значения, ср.: Ein
Wimpernschlag, wahrenddessen ich alles verstand [9].
Синтаксическая редукция в СПП, используемых в авторской речи,
достигается и при помощи бессоюзных сложных предложений, например:
1. Erhob der kleine Kutscher neben mir seine heisere Stimme, so konnte ich
sicher sein... 2. Fuhren wir uber eine Wurzel oder durch eine tiefe Pfutze,
vernahmen wir Serjoshas Brummen [9].
Таким образом, в авторской речи – наряду с элементами литературно обработанного синтаксиса – представлены редуцированные обиходноразговорные конструкции. Компрессия как синтаксическая сжатость, но
отнюдь не всегда простота синтаксических связей, может проявляться в
авторской речи, используемой в произведениях современных немецких
авторов, по-разному. Эллиптические и парцеллированные конструкции,
бессоюзные сложные предложения являются в данном случае ведущими
способами достижения краткости изложения с точки зрения синтаксических средств.
Библиографический список
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
Арнольд И. В. Стилистика современного английского языка. – М.: Просвещение,
1990. – 301 с.
Николина Н. А. Филологический анализ текста. – М.: Academa, 2003. – 255 с.
Крылова О. А. Лингвистическая стилистика. – М.: Высш. шк., 2006. – 319 с.
Кожина Н. М., Дускаева Л. Р., Салимовский В. А. Стилистика русского языка. – М.:
Флинта, Наука, 2010. – 463 с.
Бабенко Л. Г., Казарин Ю. В. Лингвистический анализ художественного текста. – М.:
Флинта, Наука, 2008. – 496 с.
Cолганик Г. Я. Стилистика текста. – М.: Флинта, Наука, 2002. – 254 с.
Kohn D. Narrated Monologue, Definition of a Funktional Style, Comparative Literatur. –
Oregon, 1966. – V.18.
Адмони В. Г. Введение в синтаксис современного немецкого языка. – М.: Изд-во литры на иностр. языках, 1955. – 391 с.
Schulze I. Handy. – Berlin: Verlag Berlin, 2007. – 280 S.
Duckers T. Himmelskorper. – Berlin: Aufbau-Verlag, 2005. – 319 S.
Адмони В. Г. Синтаксис современного немецкого языка: Система отношений и система построения. – Л.: Наука, 1973. – 366 с.
Oswald G. M. Alles was zahlt. – Berlin: Aufbau-Verlag, 2000. – 283 S.
Eroms H.-W. Stil und Stilistik. – Berlin: Erich Schmidt, 2008. – 255 S.
Брандес М. П. Стилистика немецкого языка. – 2,. изд., испр. и доп. – М.: Высш. шк.,
1990. – 320 с.
Bogatyrewa N. A., Nosdrina L. A. Stilistik der deutschen Gegenwartssprache. – M.: Academa, 2005. – 336 S.
Ширяев Е. Н. Бессоюзное сложное предложение в современном русском языке. – М.:
Наука, 1986. – 223 с.
Языкознание. Большой энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. – 2-е изд.
– М.: Большая Российская Энциклопедия, 2000. – 686 с.
149